Под зонтом

Итак, пришла пора и все границы
Исчезли для меня, уйдя в века,
Опять передо мной - открытые страницы
И белизна листов, как тряпка для быка.

Я сделаю надрез, и хлынет чёрный
Артериальной боли убийственный поток,
И строчек водопад, упругий и упорный,
На руки упадёт, как памяти клубок.

И я начну плести узор неброский,
Мне блёклость гобелена давным-давно милей
Крикливости ковров банально плоских
Иль лубочных картин столь приторный елей.

Давленье упадёт, и сердце станет,
И взгляд упрётся в даль, и слуха больше нет,
И вот передо мной мой Петербург восстанет
Из переплёта книг и мной прожитых лет.

В узор тогда вплету несмелое молчанье,
Нелепость слов и звук столетней тишины,
Соборов и церквей прекрасное качанье,
Неспешные шаги и набережной сны.

И отраженье глаз, открытость промедлений,
Когда, свой бег смирив, чуть-чуть коснувшись рук,
Мы замолкаем вновь, не торопя мгновений,
Легко их превращая в часов неслышный стук!

В узор вплету я дождь, что с лужами играет
В неясные слова, в иероглифы теней, -
Он брат двоюрдный мне. О, как он понимает,
Что под зонтом мы все оправдано родней!

Но всё вернётся вновь! И дивные наитья
Опять упрутся в грудь тяжёлым громом дня,
Но, сохранив узор, не дам и Вам забыть я,
Что Вас любил поэт, и ненавидел я!