Черкиа Елена : другие произведения.

Счастье

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    memento
    Посвящается Маше africa_burundi - с любовью
    Счетчик посещений Counter.CO.KZ - бесплатный счетчик на любой вкус!

  memento
  
  Посвящается Маше africa_burundi - с любовью
  
  
  
  - Как ты сказала? Повтори еще...
   - Снова не слышишь? Прижми наушник.
   - Да.
   - Он сидел в кухне и очень стеснялся. Потому откидывал голову назад, поднимал подбородок и смотрел в углы потолка, там паутина. А я смотрела на его шею. У него хорошая шея, красивая. Знаешь, там, где начинается затылок, такой крепкий изгиб. Наверное, это и есть - хорошая посадка головы, да?
   - Наверное. Вы пили вино?
   - Пили. Зеленая бутылка и рядом еще одна, нет, две, в них стояли свечи. А ты знаешь, что можно насыпать песок в трехлитровую банку, поставить туда огарок и саму банку повесить за горлышко? Будет лампа.
   - У вас была такая?
   - Нет, это я вспомнила, когда-то ночевали в пещере, на берегу моря. И там снизу дул ветер, трепал волосы, легко-легко. А банка висела, как люстра, там был вбит в потолок старый крюк. Костер в середине и все стены закопченые. Камни в изголовье и еще камни, на которые можно сложить мелкие вещи. Такая общая комната для тех, кто пришел и ушел. Я все думала, а как это выглядит с моря? Если с корабля кто смотрит, то видит огонь в скале? Потому что пещера была высоко, мы туда залезали. Я ободрала руки...
   - Вы были с ним?
   - Нет.
   - А с кем?
   - Неважно.
   - Тогда я хочу про него. Ты почему не говоришь, как его зовут?
   - А у него дурацкое имя. Валера. Разве это имя для мальчика?
   - А что в нем такого? Нормальное имя.
   - Нет. Оно кружевное и мокрое. Как рифленая медуза.
   - Как ты сказала? С ума сойти! Рифленая медуза. Слушай, я его увидел.
   - Валеру?
   - Нет, я увидел имя.
   - Ага, я знаю. Если на каждое слово быстро посмотреть и сказать сразу, на что оно похоже, то и увидишь портрет слова.
   - Ты виляешь.
   - Нет.
   - Виляешь.
   - Да нет же!
   - Ты не хочешь рассказывать!
   - Хочу. Я расскажу. Только я сразу вспоминаю много всего.
   - А ты главное вспоминай.
   - Улицы были серые и блестели от мороза. Это главное?
   - Конечно! Ты мерзла?
   - У меня колени мерзли. Я не стала надевать джинсы, потому что шла, туда. И подумала - добегу в платье. Колготки на коленях были, как те улицы - ледяные и потрескивали.
   - А туфли? Ты бежала в туфельках?
   - Ну, что ты. Гололед, вечер и кривые улицы на склонах горы. Я надела сапожки, а туфли несла в сумке. И вино я несла. И две банки лосося. Он студент...
   - Понятно. Страшно было?
   - Врать было страшно. А идти уже нет. Я бы летела, но подошвы скользили, и я боялась упасть.
   - Дышала тяжело?
   - Глубоко, до самого низа.
   ..................................
   - Ты где?
   - Сигарету взяла.
   - Кури поменьше.
   - Да я и так мало!
   - Не отвлекайся, говори.
   - Главное... Что дальше главное... Из дома уже выехали все, два пустых этажа. И черные стекла. Только его окно угловое под крышей - желтое. И соседнее почему-то темно-красное, тусклое совсем.
   - А он не выехал?
   - Нет.
   - Почему? Ему не давали комнату?
   - Откуда я знаю.
   - Он тебя ждал, да? Знал, что придешь. Когда-нибудь.
   - Ну, может быть.
   ............................
   - Ух ты!
   - Что?
   - Дождь пошел. Я открыл балкон и видно под фонарем, как асфальт дымится. Пар идет.
   - Жарко.
   - Да.
   - Он меня встретил внизу и шел по лестнице, держал за руку. Понимаешь, там все было черное. Все-все.
   - А чем пахло?
   - Не помню.
   - Придумай.
   - Да не хочу! Я волновалась очень. Я была старше его на три года. Мне казалось, это ужасно. И весело. Постой. Когда уже зашли и там коридор, темный. Но дверь в кухню такой желтой полосой светила. Он шепотом говорил. Что внизу, оказывается, бабка-сторожиха и потому - шепотом. Дверь закрыта, чтобы тепло не выпускать.
   - И что?
   - Там пахло сперва мокрыми тряпками и вымытым полом. А потом - чаем. Резкий такой запах, будто он прорезал эту желтую полосу в темноте.
   - Ты чай не любишь.
   - Да.
   - А пила? С ним пила чай?
   - Да.
   - Я думаю, он был красивым мальчиком.
   - Наверное. Да. Но тогда мне нравились совсем другие мальчики. Высокие смуглые черноволосые, но не восточные мужчины. Скорее монгольского типа. Чтоб узкие глаза.
   - О Господи!
   - Ну и что!
   - Да ничего, говори...
   - Кухня. Она старая совсем и пустая. Я сидела на табуретке и нога на ногу. Так что колготки натянуты сильно, блестят. А он напротив, на маленькой скамейке. С гитарой.... Не смейся!
   - Я не смеюсь.
   - Ты смеешься! Ты ржешь там, я слышу, и прикрываешь трубку рукой!
   - Какая же ты дура! Что он играл тебе? Свои песенки?
   - Нет. Он пел Щербакова. Смейся, Левканоя, разливай вина, знать, что будет, ты не вольна.
   - ...Но можешь мне поверить, по всему видно, что тебя не тронет война... А он умен. Спел это - тебе...
   - Не думаю. Мы совсем молодые были. Вовсе. Он просто пел то, что ему нравилось.
   - А еще?
   - "Вишневое варенье".
   - Ах, вот оно что!
   - Да вот...
   - Н-ну. Ладно, говори давай.
   - Ты знаешь, что можно вскипятить чай в кружке половинкой лезвия?
   - Кто же не знает.
   - Я не знала. Вода зарычала и вскинулась, а свет сразу потускнел. Почти ночь и стенки из желтых стали цвета старой горчицы. Я ойкнула, а он выдернул проводки из розетки и сжал мне колено. Внизу заходила бабка, скрипела ступеньками и стала кричать что-то. Мы сидели тихо-тихо и она ушла. Он сказал, что так и пьет чай, внезапно, чтоб бабку застать врасплох.
   - Холодно там было?
   - В кухне я не заметила, вообще. Мне трясло сначала сильно, так что я зацепила колготки за гвоздь на табурете и порвала их.
   - Бедная.
   - А потом выпили по стакану вина и стало хорошо. Молчи, пожалуйста!
   .....................
   - Во-от... Мы ели рыбу. С тарелки. Там не было воды, ведро на столе. Клеенка с уголками грязными. Я сказала, что свет мы погасили, и он пел, когда горели свечи в бутылках?
   - Нет. Но я догадался.
   - Ты пойми, мне было совсем наплевать, что это как-то вот - гитара, свечи. Как угодно оно могло быть.
   - Да.
   - А потом он опустился на пол и поцеловал мне колено. Это было ужасно.
   - Почему?
   - Я все думала, что там эти колготки и он по ним ртом. А я не знаю, как это, наверное, неприятно губам.
   - Ты писать ходила?
   - Вопрос. Вино, два стакана, чай с лимоном, огромная такая кружка. Да.
   - Там был туалет?
   - Неа. Он выводил меня по лестнице в дворик, там кусты сирени стояли и за ними - беленый сортир. Это же без удобств было общежитие, старое очень. Он мне фонарик дал.
   - Эх.
   - Не хочу догадываться, про твой эх.
   - Ты рассказывай!
   - Он ждал у дверей, и мы снова шли наверх тихо-тихо. В общем, когда он спросил, пойдем ли в комнату, я кивнула и мы пошли. У него там обогреватель стоял. На полу. И на полу лежали матрасы, два рядом и на них чистое белье, я не знаю, где он его взял. Сперва большая комната - вся черная, кровати пустые, как скелеты. А в маленькой - тепло и свет только от спиралей раскаленных. Ну, и свечу взяли еще с собой.
   ....................
   - Ты опять, что ли, куришь?
   - Я вторую всего.
   - А ко мне кот пришел. Говорит, соскучился.
   - Я слышу. Он не говорит, орет.
   - Он по-другому не умеет.
   - Потому что он - это ты.
   - Ага. И рыжий такой же.
   - Да.
   - Ты мне все расскажешь, все-все?
   - Нет. Я не могу. Простыни были холодные. Подушка плоская, он положил две, и я все сваливалась головой.
   - Он...
   - Он в большую комнату принес ведро с водой и ковшик, для меня. И волновался, что вдруг она холодная, и я простыну.
   - А ты?
   - А я не чувствовала холода.
   - А потом?
   - А потом он сидел сбоку, прислонясь к железной кровати, и снова играл. Опустил голову и смотрел на свои пальцы. Свеча светила на его колено и на гитару, темным желтым светом. И немножко в лицо.
   - А ты?
   - Я лежала и слушала. Он взглядывал на меня и спросил еще, помню, да, спросил, знаю ли я, что у меня тело, как у античной богини. Не смейся!
   - Я знаю, я и сам спросил бы. Но ты знаешь, сейчас.
   - Он еще спросил, быстро так и невнятно, не снималась ли я на фото. И тогда я поверила, что нравлюсь.
   - Подожди, я закрою балкон, дождь брызгает.
   - Он же теплый.
   - Мешает слушать.
   - Ага.
   ......................
   - Хочешь, я включу музыку? "Вишневое варенье", хочешь?
   - Нет!
   - Не кричи.
   - Прости.
   ........................
   - Мне нужно было домой к часу ночи. Я наврала про день рожденья и что муж подруги нас всех развезет на машине, и потому я не смогу раньше. И мы вдруг захотели спать и поставили на деревянный пол будильник, чтоб не проспать вдруг. Просто отрубались, представляешь?
   - Ну так, с семи вечера, на простынях.
   - Вообще-то с шести... Мы поставили будильник, он поставил. И лег рядом.
   - И заснули?
   - Нет.
   - Я так и думал!
   - Он зазвонил в то самое время, когда. А я как раз собралась плакать. Слезы стояли уже у век. Знаешь, как говорят, настоящая женщина та, что долго и вдумчиво плачет после оргазма.
   - Какая ерунда.
   - Ну, я слышала, шутка такая есть. А тут звон, и мы расхохотались. Он лежал сверху, тяжелый и теплый, придавливал. И я задыхалась от смеха под ним.
   - Я тебя убью.
   - Да. Я знаю.
   - И что потом?
   ............. - А потом он поднял голову. И я увидела свет вокруг. На секунду я подумала - утро! Раннее утро. Но будильник показывал четверть первого. А голые окна светились, тихо-тихо, будто шепотом. И он сказал "снег пошел".
   - Увидел?
   - Я повернула голову и в окне, за стеклами - тихие хлопья, медленно-медленно и густо. Тогда он просунул под меня руки и подхватил. Встал. Он был такой широкий, коренастый, и я почувствовала, как напряглись его бедра, сильно. Он меня поднял плавно, ни разу не дернув, прижал к себе и понес. Шел босиком и открыл дверь ногой, в большую комнату. Там в ней - окна. Все в переплетах, старые. И кругом свет, как темная такая белизна. Будто льется молоко в чай. Он подошел к окну и встал боком, чтоб было видно и мне и ему. А там - сплошное белое. Мягкое и летит, без остановок, вниз и вниз, будто кто-то тянет перед глазами редкую марлю. И все кусты, что были черные, стали как коралловые белые ветки. И все тихое, шепотом.
   - Вы там у окна, с ним...
   - Нет. Он прижимал меня к своему животу. И щека его у моего лица. Я вдыхала, когда он выдыхал. Дышала им. А ногами обхватила его спину, чуть выше попы.
   - И что?
   - Все. Пришло счастье.
   - Понимаю.
   - Ага.
   - Ты счастливица. Да?
   - Конечно!
   ....................
   - Ты не кури сейчас.
   - Не буду.
   - Я боюсь, но спрошу.
   - ?
   - Скажи, в тот раз, все кончилось хорошо?
   - В тот раз - да.
  
  Июль 2009 правка 2014
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"