Аннотация: Кусок продолжения "Сказок тёмной стороны". Может тоже издастся:)))Оченно хотелось бы мнениев наслушаться:)
Река с призрачными берегами.
ОНИ вернутся. Глупо тешить себя надеждой, что ОНИ пройдут мимо хоть кого то из оставшихся в живых. И растянется смерть на длинные чёрные века, когда ОНИ станут терзать уже полумёртвое тело. Их жизнь в боли, ОНИ питаются болью, купаются в ней, боль утоляет ту страшную жажду и тоску, что бушует в чёрных душах. Тоску по потерянном рае.
Солдат умирал. Боль, туманя сознание, накатывала волнами. Боль разрывала мозг ало-чёрными сполохами, и не хотела приносить сладкой, желанной пропасти обморока. В этом бою, проигранном людьми в странных красных доспехах, солдату не повезло больше всех. Железная булава раздробила лицевую пластину закрытого шлёма, выбив глаз, превратила всю правую сторону лица в кровавую, костяную кашу. Осколки челюсти и раздробленные зубы заполнили рот, разорвали его, погасив крик боли. Мир рухнул, рассыпаясь обломками надежд, и умер в чёрных сумерках. Солдат упал на траву, и кто-то из НИХ вогнал ему в живот копьё. Смерть задержалась где-то на тёмной стороне, под вечер солдат пришёл в себя. Теперь он лежал на траве и молил Бога о скором конце. Из пустой глазнице вместе с остатками глаза вытекали бесконечные слёзы, но солдат не жалел себя. Он сам выбрал этот путь, три года назад он одел алые доспехи, для того, что бы воевать с тьмой и честно сражался, пока страшный удар булавы не оборвал долгое путешествие солдата армии Алых Призраков, солдата Алого Братства раненых сердец. Боль опять оборвала черёду мыслей, выжгла мозг и человек задыхаясь от сгустков крови захрипел, вытягиваясь на траве. Боль переполнила внутренний умирающий мирок, сознание угасло накрытое чёрной пленой. И в этом полуобмороке солдат увидел себя . Ещё живого, счастливого, стоящего в первом ряду солдат одетых в сияющие доспехи. Услышал свой собственный восторженный крик и задохнулся от радости, когда широкоплечий капитан Алого Братства, в бархатной маске скрывающей обожжённое лицо положил руку ему на плечо.
Солдат вынырнул из беспамятства и тихо застонал. Боль не ушла боль терзала его, мучила. Боль смеялась.
Стервятник переваливаясь подошёл к лежащему на спине солдату в странных красных доспехах, лениво взмахнув крыльями запрыгнул ему на грудь и чуть повернув голову уставился горошиной глаза на разбитый страшным ударом закрытый шлем. Переминаясь с ноги на ногу, на покрытой вмятинами кирасе, стервятник заклекотал, но тут рука солдата шевельнулась. Стервятник, расправив крылья, лениво взлетел с тела раненного. На поле после недавнего боя осталось так много мёртвых, что стервятнику незачем было ждать возле тела умирающего. Но когда стервятник опустился у следующего тела неподвижно лежащего на траве странный ветер прошёлся по поляне. Ветер, наполненный запахом смерти, ветер, что принёс с собой странный шепот на языке родившемся ещё до появления человека. Стервятник торопливо поднялся в ночное небо. Следом за ним тяжело взмахивая крыльями взлетело ещё несколько любителей мертвечины, волки трупоеды вздыбив шерсть на загривках стремительными тенями метнулись к лесу. Всё, что было живым и могло передвигаться бросилось прочь с поля недавнего сражения. ОНИ вернулись. ОНИ вернулись пожинать боль.
Приграничье. Окраина.
Арронас торопливо закрыл книгу и дрожащей рукой провёл по лицу. Утомлённые долгим чтением глаза слезились. Арронас закрыл лицо ладонями и зажмурился. Чёрные строчки из железной книги императора продолжали извиваться перед глазами подобно змеям нашёптывая последнему магу Приграничья свои древние злобные истины. Пророчества сбывалось. В мир пришло настоящее зло. Зло которое находилось за гранью света и тьмы неведомое зло которое должно было в скором времени заполонить весь мир. Пришёл на древнюю Землю тот который был страшнее Императора тёмной стороны. Тот кто не верил ни в свет, ни в тьму, самое страшное из порождений ужаса Человек без души, человек без сердца. Арронас оторвал ладони от лица и наугад открыл тяжёлую книгу лежащую у него на коленях. Написанные человеческой кровью строчки чернели в тусклом свете.
... Он придёт. Придёт тот, с кем вы не сможете сразиться. Вновь и вновь повторяю я что не вечно время мечей, что кончится оно. Уйдут ночные страхи с Земли, может быть уйдут вместе с этим древним миром. Грядёт рождение нового мира, мира безверия и равнодушия мира, в котором будут жить только те, для кого свет и тьма слились в серую туманную пелену, будут жить только те, кто утратил душу поменяв её на удобные мелкие чувства сытого домашнего животного. Люди без Бога, люди без Дьявола. Полулюди нового мира. Вот тогда мир узнает что такое Зло. Я предрекаю смерти миллионов и миллионов, я предрекаю голод, болезни, смрад, катастрофы. И никто не придёт спасти тот новый мир. Никто. Потому что люди утратили Бога. Я боролся с тем миром, я залил Землю кровью в стремлении остаться одному, в стремлении забрать эту землю себе, не допустить что бы расплодились размножились равнодушные животные созданные тем с кем воюю я на протяжении сотен лет. Но я проиграл. Проиграл. Всё рушится на моих глазах. Но я предрекаю. Ждите гибели мира. Ждите такой смерти от которой вы взвоете. Он придёт, он придёт...
Сумбурные фразы пугали. Аронас знал, что если бы он когда нибудь встретился с императором, тот просто убил бы мага и двинулся дальше к своей Великой империи единственного человека на Земле. Но что то тянуло Аронаса к этому уродливому, чёрному порождению тьмы. Может быть вечная тоска и боль, может быть стремление понять бесконечную вселенную окружающую этот мир. Страшен и горд был император. Бог в силе своей поразил его. Но вот пришёл другой повелитель Зла. Аронас поднял книгу с колен, переложил её на стол, тяжело поднялся и заходил по комнате разминая затёкшие ноги.
--
Зачем я живу? Зачем пытаюсь понять то, до чего никому нет дела, - движением руки Аронас зажёг светильник, - Для чего ищу, собираю по крупицам силу. Я шагнул на тёмную сторону в поисках чёрного сердца императора, но заблудился во тьме и теперь просто бреду вперёд слепо вытянув перед собой руки. Бреду с постоянным ожиданием падения в бездонную пропасть ада.
Аронас усмехнулся, вновь потёр немеющее лицо дрожащими руками и подошёл к окну.
Его комната находилась на самом верху медленно разрушающейся башни, одном из форпостов Древней Империи. Больше двадцати лет прошло с тех пор, как маг поселился здесь. До этого двадцать лет он посвятил поискам железной книги Императора. Книги вечного ужаса. Когда-то в империи их было две. Одна была отпечатана на золотых листах и украшала стены тронного зала Императора Аббадона. Другая написанная на пергаменте человеческой кровью хранилась в подземелье сокровищницы Хендера. По преданию, убегая из столицы, император взял из сокровищницы лишь эту книгу. Двадцатилетним Арронас отправился на поиски этой книги. Тогда он был таким самоуверенным молодым человеком, тогда он был так уверен в своих магических способностях. Дороги ночи утомили его. Кровь, страдания и боль сломали панцирь гордости, и когда в чёрном храме Стигии Арронас взял в руки окованный железом том, это был уже совсем другой человек. Книга императора была странной квадратной формы, она была так непохожа на свитки из библиотек. Прямо там, на полу древнего храма, при тусклом огне факела Арронас впервые открыл её, открыл и продолжал открывать каждый день. Волосы шевелились у человека на голове когда неряшливые кривые строчки, точно скользкие гады вползали в мозг, тошно и противно было после того как Арронас закрывал книгу. Но не читать её маг уже не мог. Именно тогда он вернулся в Алонию и поселился в разрушающейся башне. Крестьяне из ближлежащей деревни приносили ему еду, рубили дрова для камина, раз в год шили нижнюю одежду и тёплый шерстяной балахон. Молчаливый маг расплачивался с ними отравой, для вредителей, лечебными мазями и изредка предрекал засуху или наоборот урожай. Это всё было второстепенным для Арронаса. Как будто во сне протекала мимо жизнь, не женщины, ни власть, не золото не волновали больше мага. Он жил одной только книгой Императора. Жаркими летними вечерами, когда спадал зной, он выходил на крышу башни и искал истинную силу зла под мерцающими звёздами. Когда наступали длинные зимние сумерки, Арронас подбрасывал дров в камин, и зябко кутаясь в балахон, вновь склонялся над древними страницами, стараясь понять душу зла. Стучала за слюдяным окном весенняя капель, шуршали осенние дожди. И постепенно, капля за каплей наполняла душу молчаливого мага истина тёмной стороны. Страшная истина. Теперь он мог многое. Ему была подвластна магия императора, ему были подвластны самые мрачные силы. Арронас мог многое и в то же время не мог ничего. Он не мог отдать в жертву вечной, мрачной силе единственное, что оставалось у него. Свою душу. Арронас понимал, что плата за зыбкую магическую власть, за новую империю Ада слишком высока. Он знал что император обрёк себя на самые страшные страдания. Страдания вечной тоски, вечной пустоты, вечного ожидания любви которую потерял, разбил Великий Император Тёмной властитель, полуночной страны, имя которой Аббадон.
И потекли новые дни. Дни, наполненные поисками сердца императора. Арронаса тронули истины Древнего властелина, ему был близок тоскующий, льдистый разум властелина. И поняв силу тёмной стороны, Арронас вознамерился спасти душу Императора. Он чувствовал, что время уходит. Чувствовал, что жизненный путь почти завершён. Плохо видели старческие глаза, ломило суставы по утрам, немощь подкрадывалась, забирая в плен истрёпанное путешествиями тело. Тогда Арронас решил прибегнуть к магии.
Это произошло ранним утром. Шестидесятилетний маг вышел на лесную поляну и закрыв глаза воззвал к силе которую он познал читая книгу императора. Воззвал и вздрогнул, когда сила откликнулась. На поляне стало прохладно, сумрак пополз из-за деревьев подбираясь к Арронасу. Маг прикрыл глаза в ожидании, когда тьма коснётся его.
--
Зачем?
Что-то сверкнуло на поляне, порыв ветра дунул в лицо Арронаса, распушил нечёсанную седую бороду, взъерошил волосы.
--
Зачем? - переспросил всё тот же звонкий голос.
Арронас открыл глаза. Из книги императора он знал, что форма зла может быть любой, но такого Арронас увидеть не ожидал. Перед ним стоял мальчишка. Мальчишка со взъерошенными волосами, и облезшим от солнца носом. На мальчишке были только рубашка навыпуск и короткие, до колен, штаны. Ноги и руки мальчишки были поцарапаны, а на локте темнела небольшая ссадина.
--
Это я за яйцами на дерево лазил - Доверительно сообщил мальчишка, спокойно прочитав мысли мага.
Арронас вздрогнул, но тут же взял себя в руки.
--
Разорять гнёзда не хорошо - сказал маг. Он отвык от людей, отвык от разговоров поэтому каждое слово давалось ему с трудом.
--
А я не разорял. Я хотел посмотреть вылупились птенцы или ещё нет - мальчишка заложил руки за спину и провёл большим пальцем ноги черту перед собой.
--
Всё равно нехорошо - покачал головой Арронас - Ты о маме и папе птинцов подумал. А если они гнездо оставят.
--
Нехорошо, нехорошо - буркнул мальчишка опустив глаза - А то что ты с собой сделать собираешься это хорошо?
Это было как удар грома. Арронас качнулся, но всё таки справился с собой и переведя дыхание вытер мгновенно вспотевший лоб. Мальчишка не смотрел на него, он стоял всё так же заложив руки за спину, и пальцем ноги чертил перед собой какие то узоры.
--
Тебе этого не понять - хрипло произнёс маг, опускаясь на землю. Ноги дрожали, необыкновенная слабость охватила тело - Тебе не понять. Это жертва ради того, кого я хочу спасти.
Мальчишка хмыкнул, и тоже уселся на траву скрестив ноги.
Арронас прислушался. Удивительно мелодичная трель разливалась в глубине леса. Радость птицы от солнечного утра, от полноты жизни была такой неподдельной, что Арронасу захотелось плакать. Он вдруг почувствовал, что жизнь прошла. Почувствовал, что увлёкшись растратил её так быстро.
--
Не бросят - уверенно нарушил молчание мальчишка.
--
Кого не бросят? - борясь с комом в горле переспросил Арронас.
--
Ты говорил что птицы могут из за меня птенцов оставить. Так вот они их не оставят. Они их любят.
--
Любят - повторил Арронас.
--
Да - подтвердил мальчишка и глаза его встретились с глазами Арронаса. Глаза обыкновенного мальчишки с затаённой смешинкой, ожиданием чуда, глаза требующие внимания и заботы
--
Они их любят- продолжал мальчишка - И что бы птенцы не сделали, они их прощают, потому что ещё до рождения птенцов приняли решение заботится о них. Заботится всегда.
Мальчишка наклонился и осторожно снял с травинки жука, ласково погладил твёрдую бронзовую спину, а затем пустил жука в путешествие по своей руке.
--
Любят и боятся потерять - голос мальчишки доносился до Арронаса как будто издалека - И наверняка они будут плакать если глупый птенец сам вывалится из гнезд. Вывалится и разобьётся, просто потому что ему интересно. Они часто разбиваются эти глупые птенцы. Им всё время кажется что они умеют летать лучше родителей, а всего то надо только подождать.
Жук басовито загудел и взлетел с руки мальчишки. Тот запрокинул голову провожая жука взглядом, а потом вновь серьёзно посмотрел в глаза Арронасу.
--
Чего подождать? - умоляюще спросил маг
--
Пока окрепнут крылья - серьёзно ответил мальчишка.
--
А книга? - Арронас подался вперёд - Книга, это же зло?
--
Ему было больно - мальчишка нахмурился - Ему было очень больно. И наказание было неизбежно. Но ты же знаешь чем заканчивается наказание?
--
Оно не заканчивается.
--
Заканчивается - Мальчишка улыбнулся во весь рот - Оно всегда заканчивается, если ты найдёшь в себе силы попросить прощения. Это так хорошо когда ты можешь попросить прощения, тебя выпустят из тёмного угла и ты сможешь сесть за стол вместе со всеми. Главное не прячься в темноте.
--
А я и не прячусь.
--
Ты хотел! - укоризненно напомнил мальчишка - Это я тебе не дал.
--
Спасибо.- поблагодарил маг
Мальчишка оглянулся через плечо и посмотрел на стену деревьев высящуюся за собеседниками
--
Скоро снова будет темно - сообщил он - Будет темно а я не смогу к тебе прийти. Не смогу, потому что выбор должен будешь сделать только ты. Ты сам. Иначе вообще не стоит говорить о свободе.
--
Свободы нет. - вздохнул маг - Тьма слишком сильна, она поставила на колени всех.
--
Неправда. - мальчишка замотал головой - Ты же сам знаешь, что это не правда.
--
Тьма сильна. - Маг опустил голову - И книга говорит что придёт на землю тот кто будет страшнее императора.
--
Он уже пришёл - мальчишка встал отряхнул штаны и приложив ладошку козырьком к глазам посмотрел на солнце - Он в Архелме столице Севера.
Арронас вновь вздрогнул.
--
Но ты не бойся - мальчишка улыбнулся - Мы победим.
Он махнул Арронасу рукой и пошёл в сторону леса помахивая сорваным прутиком. Арронас хотел окликнуть его, не отпускать, говорить ещё и ещё, но тело как будто онемело отказываясь подчиняться. Тело превратилось в камень и над этим камнем прозвучали холодный льдистый голос.
--
Хочешь спастись?
Закрыв глаза как будто стараясь укрыться от этого голоса Арронас затаил дыхание. Когда через несколько минут он вновь открыл их мальчика уже небыло. По старчески кряхтя Арронас поднялся и держась за поясницу пошёл к башне. Медленно, переводя дыхание через каждые две ступеньки поднялся в свою комнату, придвинул грубо сколоченный табурет к столу сработанному из неструганных сосновых досок и дрожащими руками открыл толстую книгу с обитыми железом уголками.
- ...И милость Бога может стать для тебя проклятием - прочитал Арронас.
Архелм. Север Алонии.
Великий криптон Единого и Сущего Ларх Лааг был недоволен. Внешне он ничем не выражал этого. Улыбка обращённая к присутствующим была приветливой, глаза улыбались и голос оставался мягким. Криптон никогда не давал волю чувствам.
--
Итак, вы против присоединения города к братству несущих дары Сущему.
--
Мы против жадности криптон.
--
Верховный криптон - мягко поправил Ларх Лааг - обращаясь ко мне как к равному вы умаляете значение Сущего.
--
Нельзя умалить значение того кто поистине велик - Один из тех кто стоял сейчас перед криптоном совершал большую ошибку ввязываясь в спор - Так же как нельзя и себя делать слишком великим в его глазах. Мы против жадности криптон. Все города что присоединились к Братству несущих дары стонут под непомерными податями. Зачем тебе столько золота криптон.
Криптон улыбнулся своей коронной, ласковой улыбкой. Улыбкой доброй, но чуть снисходительной, улыбкой умного, справедливого отца.
--
Мне не нужно золото. Оно служит делу Сущего. Строятся храмы, обращаются неверные на Севере. Золото суть есть зло, но в руках Братства несущих дары Сущему - Великий криптон вознёс глаза к потолку - Оно служит добру.
--
Сколько стоит перстень на твоей руке криптон?
Ларх Лааг опустил глаза и пристально посмотрел на говорившего с ним. Этого человека нужно было запомнить. Этот человек был опасен. Глаза криптона чуть прищурились. Его собеседнику было около пятидесяти лет, волосы зачёсаны назад, обветренное, пожалуй слишком грубое лицо покрытое сетью ранних морщин. Мощная фигура, с широкой грудной клеткой. Простая одежда горожанина. Наверное купец. Нет! Скорее ремесленник.
--
Почему ты молчишь великий криптон - Прямой взгляд собеседника криптона был лишён страха - Сколько стоит твой перстень. Бриллиант который я вижу может покрыть строительство целого города. Продай перстень и обрати эти деньги на службу Сущему.
Криптон улыбнулся. Криптон нашёл в себе силы подавить бушующую ярость и улыбнулся. Мягкой обезоруживающей улыбкой.
--
Мой дар будет даром лишь одного человека. Я же хочу, что бы каждый отдал Сущему как можно больше, что бы каждый навсегда распрощался с гордостью, жертвуя для Сущего последним. Тебе нравится моё кольцо? - Криптон мягким движением снял украшение с пальца и протянул на раскрытой ладони мужчине - Возьми его! Ты прав, оно очень дорогое и я обязательно продам его для вящей славы Сущего.
Мужчина растерянно отступил на шаг.
--
Возьми же! - голос Ларх Лаага был мягок.
--
Мне не нужно твоё кольцо - глаза мужчины тяжело посмотрели в лицо Верховного криптона. - Я пришёл со словом своего города. И слово это говорит, что город Хорад не примет жрецов Братства несущих дары. Играй в свои игры с другими криптон. А если ты ещё раз попытаешься, прислать к нам своих шпионов я сам отправлюсь в Хеород, и именем императора Олага буду искать справедливости у Ока императора.
Мужчина развернулся к криптону спиной и зашагал к выходу. Цветные пятна света, с изящных витражей падали на его спину превращая грубую одежду в пёстрые лохмотья балаганного паяца. Пять остальных членов делегации Хорада, опустив глаза двинулись следом.
--
Пусть прибудет с вами Сущий - мягко проговорил криптон - Пусть коснётся ваших ожесточённых сейчас сердец.
Двое или трое из делегации оглянулись замедлив шаг и взглянув на грустное лицо Ларх Лаага снова опустили глаза.
Когда за представителями Хорада закрылась дверь, криптон взял со стола массивную золотую чашу, взвесил её в руке, а затем с силой запустил в стену. Лицо его в одну секунду изменилось, маска добродушия и снисходительности слетела. Ярость наконец вырвалась наружу.
Он был верховным криптоном Севера. Тем, кто отвечал за все храмы выстроенные в провинциях великому Богу. Он был тем в чьём распоряжении были судьбы всех кто молился Сущему, в его руках было сосредоточено всё что люди жертвовали Единому Богу. Как верховный криптон он распоряжался армией Севера, как верховный жрец Сущего мог миловать и казнить. И вот сейчас он должен был терпеливо выслушивать мелких тварей, которые поставили под сомнение его, криптона, честность.
Дрожащей от ненависти рукой криптон поднял серебряный колокольчик и позвонил. Вышколенный слуга, открыв дверь скользнул в зал и замер склонившись в почтительном поклоне.
--
Скажи, что бы нашли Марха. Немедленно.
Кусая в гневе тонкие губы, криптон мановением руки отпустил слугу, и нервно заходил по залу. Дело было даже не в золоте, которое отказался платить Хород. Дело было в неповиновении. Этого верховный криптон не прощал. Он был приёмышем. Его нашли возле мёртвой женщине и пятнадцать лет он рос в маленькой северной деревушке, вечно осознавая свою ущербность. Старый безногий солдат научил его грамоте и счёту и будущий криптон осознал, что не только деньги, но и знания могут наделить человека властью. Он пришёл к старому сельскому криптону и помогал ему справлять службы Сущему в стареньком храме на краю деревни. Старик любил его, учил всему что знал и даже не подозревал что вечно стеснительный, улыбчивый юноша ненавидит его стойкой, глухой ненавистью. В принципе криптон ненавидел и презирал всех. Люди приходили в крипту каялись Богу в своих грехах, даже не подозревая что кроме Бога их слышит ученик криптона, застенчивый и добродушный Ларх. Слышит и смеётся над ними. Ларх Лааг никогда не верил ни в Бога ни в Дьявола. Единственно что он признавал был только разум и сам человек. Он потешался над всем. Над страхом перед ночными тварями в которых видел лишь тупиковую ветвь экспериментов природы, потешался над верой, над дарами Сущему, над рассказами о вечности души. Потешался но никогда не показывал вида. Он умел слушать этот не по годам серьёзный мальчик. Умел слушать и улыбаться. Умел нравится окружающим. А потом его учитель заболел. Он лежал на кровати тихо угасая и Ларх видел что смерть подбирается к старику. Наконец то он мог дать волю своей ненависти. Он вволю поиздевался над стариком, теперь он мог себе это позволить. Вволю. Тот так и не понял резкой перемены Ларха, он винил только себя в том, что послушный, улыбающийся мальчик превратился в злобное чудовище, просто дышащее ненавистью. Старенький криптон даже в свой последний час просил прощения у Ларха, просил прощение за то, что не научил его любви. А потом криптон умер. На его похоронах Ларх плакал так горько, что жители посёлка качали сочувственно головами и каждый проходя мимо старался погладить мальчика по голове. Именно после похорон староста написал письмо в Нальм наместнику верховного криптона и просил того не оставить верного сердца любящего Сущего мальчика Ларха который получил уже прозвище Лааг, что на языке Северян означало "Любящий". Именно в Нальме и расцвела карьера Ларх Лаага. В двадцать лет он стал правой рукой наместника Верховного криптона. А в двадцать один, когда наместник умер в страшных муках от яда который подсыпал ему в воду, Ларх Лааг сам принял наместничество из рук старого криптона Севера. Ох и живуч был верховный криптон, дважды он ускользал от смерти которую нёс ему наместник Ларх Лааг, наместник всеми любимый, деятельный и всегда улыбающийся мягкой обезоруживающей улыбкой. Не повезло верховному криптону лишь в третий раз когда по кругу после службы шла чаша с родниковой водой и ломоть хлеба в память о вечной милости Сущего к людям, Ларх Лааг всё таки сумел отпив глоток незаметно уронить в чашу маленький кристалик яда который мгновенно растворился в воде. Через три месяца он стал верховным криптоном Севера. А власть манила. Власть звала к себе раскрывая обьятия. И мало было верховному криптону сурового, скучного Севера. Мало было скромной белой с чёрным одежды верховного криптона. Хотелось яркого имперского пурпура, хотелось важных шествий по широким улицам Хеорода межу плотных рядов коленопреклонного народа. Хотелось восторженного крика толпы - "Император". Но терпелив был Ларх Лааг. Сначало родилось и окрепло братство "Несущих дары Сущему", и пошли по городам палладины именем наместника требуя новых пожертвований. Сначала этой был лишь тонкий золотой ручеёк. Но когда поднакопив золота посадил Ларх Лааг наместниками в крупных городах Севера Нальме, Дардфе, Цомме верных людей, этот ручеёк превратился в золотую реку. Манит золото, манит к себе. И пошли пряча лица под низко опущенными капюшонами эмисары Ларх Лаага к воротам рыцарских замков Севера. Не с пустыми руками шли они теперь, в сумах их позвякивало золото. Золото для недовольных цветов рыцарства Севера. Из двадцати шести рыцарских цветов Алонии десять приходилось на Северные Цвета. И эти цвета были самыми свободными и вольнолюбивыми. Это они сдерживали натиск Гросгаарда, империи, что соседствовала с Алонией. Это на их землях шли постоянные сражения с цветами рыцарей Гросгаарда, лесными бандитоми, получудовищами полулюдьми из Древнего Леса. И предков этих людей поставил на колени сто лет назад Олаг, человек которого нарекли императором. Человек который заставил притихнуть Гросгаарт, урезал вольности рыцарства, снизил налоги, и привёл в империю Алое братство, силу на которой держалась империя уже сто лет, силу благодаря которой сам Олаг исчезнувший из империи в неизвестность продолжал править Алонией, силу перед которой склонилось гордое рыцарство. Братство раненых сердец Алое братство. Склонилось, но не смирилось. И теперь рассыпая перед рыцарями Севера золотые поля сладко пел наместник Ларх Лааг о былых вольностях рыцарства, много обещал, а просил лиш одного. Солдат! Лорды забирали золото и согнём в глазах клялись в верности. В верности новому императору Алонии. Новому императору.
Ларх Лааг выдохнул воздух сквозь крепко сжатые зубы. Бесшумно открылась дверь и в зал вошёл Марх начальник войск охраны криптона. Правая рука криптона. "Чудовище" - как называли его за глаза. Криптон с удовольствием посмотрел на капитана своей гвардии. Уродство Марха было неописуемым, он появился на свет с настолько деформированным лицом, что когда он подрос сверстники плакали и разбегались завидев его. Марх не был злодеем, скорее он был даже добрым, но жизнь зделала его замкнутым и осторожным. Марх стал воином. Поистине искустным воином и к этому прибавлялся недюженный ум который бог дал ему как будто для того, что бы компенсировать уродство.
--
Здравствуй Марх - Ларх Лааг улыбнулся любуясь своим приобретением.
--
И тебе доброго дня господин - Голос Марха звучал гнусаво и невнятно.
--
У меня была делегация из Хорада. - Ларх Лааг опустил глаза и покрутил кольцо на пальце -Люди стали позволять себя сомневаться в планах Сущего. Я хочу что бы их неверие не распространилось среди других.
Марх понимающе поклонился.
--
Их неверие не заразит чистых сердец - Гнусавый голос вселял в сердце Ларх Лаага надежду - Сущий карает тех кто не верит в его планы. Лесные дороги безопасные для праведника могут быть наполнены опасностями для грешника, которые жалеет своего золота для Сущего.
--
Ты прав Марх. Как ты прав
--
Господин только этим хотел поделится со мной
--
Да Марх. Иди.
Вежливо попятившись назад, капитан гвардии верховного криптона выскользнул за дверь.
Ларх Лааг самодовольно улыбнулся.
--
Хотите жаловаться на меня в Хеород. Далёк же будет ваш путь до столицы. Я даже боюсь - Ларх Лааг потёр руки - Боюсь я что этот путь будет пролегать через ад.
Ларх Лааг улыбнулся. Разноцветные витражи на окнах тускнели, день заканчивался. Терпеливо, шаг за шагом приблизалась тьма, она не торопилась, она знала что в положенное время Земля всё равно будет принадлежать ночи, и никто, ничего не сможет с этим поделать. Так и Ларх Лааг был спокоен. Он выбрал себе цель, и ничто не сможет остановить его, и никто. Никто! Ларх Лааг злобно оскалился. Сидел в далёком Хеороде единственный на Земле человек которого боялся Ларх Лааг. Боялся потому что не понимал. Киран. Око императора Олага, вечный наместник императора Олага, Слово императора Олага. Кто он? Откуда такая верность странному мифическому императору имя которого живёт в веках, почему сам Киран не пытается заполучить империю? Как может не пьянить власть? Уже сорок или пятьдесят лет никто не видел самого Кирана. Может и нет его может Алые просто поддерживают легенду о Всевидящем Оке императора Олага.
--
Ничего - успокоил себя Ларх Лааг - Я сам приду в Хеород, я сам разберусь со всеми легендами. Я сделаю даже больше. Я создам новую легенду!
Верховный криптон Севера Ларх по прозвищу Лааг улыбнулся. Красивая у него была улыбка. Добрая.
Приграничье. Окраина.
Арронас шагал по тропинке погруженный в размышления тяжёлый заплечный мешок в котором лежала железная книга и краюха хлеба оттягивал плечи и это отвлекало Арронаса. Вместо того что бы размышлять о Вселенной он начинал прикидывать сколько лиг ему ещё придётся шагать по этой дороге, на сколько вечеров хватит хлеба, далеко ли до ближайшего посёлка.
Архелм. Север Алонии.
--
Да пребудет Сущий с тобой Верховный криптон.
--
И тебе добрых дней Ваадор, что привело тебя ко мне.
--
Слухи криптон.
Ларх Лааг не любил наместника. Ваадор был слишком умён и независим. Небыло ничего проще, чем уронить ему в чашу кристалик яда, но Ваадор был когда то рыцарем. Он ушёл в служение сущему после штурма Тирии, маленького Гросгаардского городишки. В тот день Брад рыцарь цвета Вечных снегов из семьи Хоолдарн убил из арбалета девочку. Война. Так появился искупающий свой грех перед сущим, слуга человеческий Ваадор, бывший рыцарь Брад. Ну не мог криптон отравить человека связанного с Северными цветами Алонии. Приходилось терпеть Ваадора, улыбаться ему и вести длинные разговоры о душе человека, чего верховный криптон не выносил просто физически.
--
Так какие слухи потревожили тебя Ваадор.
--
Слухи донесли до меня имя.
--
Имя?
--
Теалир.
Ларх Лаага бросило в жар. Теалир. Белокурая смешливая девочка. Мягкая и податливая в руках верховного криптона. Ларх Лаага всегда удивляло, откуда в этом пятнадцатилетнем теле столько женственности. Пятнадцатилетнем.
--
Это грязные слухи Ваадор. Я не хочу что бы они звучали здесь.
Лицо наместника Ваадора изменилось. Служитель Единого и Сущего растаял как по волшебству и перед Ларх Лаагом стоял теперь Брад из цвета вечных снегов.
--
Грязная крыса - прогремел наместник - Как ты мог совершить такое под оком Сущего. Я узнал о твоём преступлении и сразу пришёл к тебе что бы посмотреть в твои глаза. Пятнадцатилетняя девочка. Девочка!
Усилием воли Ларх Лааг взял себя в руки. Ни один мускул не дрогнул на лице верховного криптона. Поначалу. Потому что потом на красивом холёном лице появилась мягкая улыбка.
--
Ваадор! Никогда не кричи перед Оком Сущего и не обвиняй того с кем ты преломлял хлеб и пил воду из родника вечной любви Бога. Я могу повторить тебе снова и снова, что это имя незнакомо мне. Кто принёс в твоё сердце злобу против меня? Кто зажёг в твоём сердце огонь ненависти ко мне?
Ваадор опешил.
--
Мать девушки - растерянно сказал он - Она исповедалась мне и рассказала о твоей греховной связи.
--
Почему она не пришла с тобой?
--
Потому что она боится тебя.
--
Но она бы пришла с тобой. А ты мог бы взять с собой солдат. Что бы по навету одной женщины скрутить меня и передать на суд Кирана Ока императора Олага, который не колеблясь вынес бы мне смертный приговор. Ах Ваадор, Ваадор - Ларх Лааг грустно покачал головой - Ты же знаеш сколько врагов у Севера. Ты же знаешь сколько в Архелме шпионов из Хеорода. Я мешаю всем врагам Севера и они не задумываеся зделают всё, что бы я исчез. Золото делает чудеса мой дорогой Ваадор. Я не удивлюсь если завтра меня обвинят в скотоложестве или ещё в чём ни будь подобном. Ну да пребудет милость Сущего с ними. Я спрашиваю тебя Ваадор. Как ты мог? Как ты мог поверить во всё это. Ты, который знает меня много лет.
--
Я и не поверил.
--
Ты поверил! - Ларх Лааг потёр подбородок - Ты поверил и бросил мне в лицо страшное обвинение.
Пылающий взгляд Ваадора погас и наместник опустил голову.
--
Мы вместе разберёмся с этой проблеммой - Ларх Лааг положил руку на плечо наместника и улыбнулся - Найди эту женщину, собери пятнадцать служителей нашего Бога, самых непредзвзятых самых достойных людей, из тех кто вечно будет идти по пути Единого и Сущего, мы соберёмся вместе и пусть она при всех ещё раз обвинит меня.
--
Прости меня Ларх - выдавил из себя Ваадор - Ты мудр, а я вспыльчив и глуп. Прости меня за безсвязные слова, прости перед оком Сущего за то, что я не выдержал этого испытания. Я предал тебя!
--
Ты друг мой - голос верховного криптона был грустным, но на удивление мягким.- Подожди немного я должен завершить одно дело.
Неторопливо подойдя к столу Ларх Лааг позвонил в серебряный колокольчик
--
Марха ко мне - приказал он вошедшему слуге.
--
Почему мы так часто ошибаемся в людях - задумчиво спросил Ларх Лаага наместник - Ещё недавно я готов был проклясть тебя, ещё недавно дрожал от гнева, а теперь мне стыдно - наместник робко улыбнулся и покачал головой - Почему я не расследовал это дело, спокойно и неторопливо, а поддавшись гневу сразу бросился обвинять тебя.
--
Тьма всесильна - пожал плечами верховный криптон - Она окутывет разум, и мы сначала совершаем поступки, а потом задумываемся над ними.
--
Хорошо! - оторвавшись от своих мыслей наместник криптона вскинул голову и посмотрел Ларх Лаагу в глаза - Мне надо послать людей за этой женщиной и собрать слуг Единого и Сущего. Я думаю мы побеседуем в Большом зале. И перед началом нашего собрание позволь мне ещё раз, прилюдно попросить у тебя прощения за эти обвинения.
Ларх Лааг рассмеялся
--
Хорошо. Но я хочу что бы ты знал друг мой, что я уже простил тебя.
Бесшумно распахнулась дверь и в комнату вошёл Марх.
--
Я пойду Верховный - поклонился Ларх Лаагу Ваадор.
--
Иди! - кивнул криптон - Иди.
Повернувшись Ваадор заспешил к дверям. Молчаливый Марф пристально смотрел на Ларх Лаага. Холёный палец Верховного криптона шевельнулся указывая в спину уходящему наместнику. Взгляд Марха стал вопросительным, и как будто отвечая на этот вопрос Ларх Лааг прикрыл глаза. Всё это длилось только одно мгновение. Уродливое лицо Марха приняло прежнее непроницаемое выражение. Но когда наместник проходил мимо капитана охраны криптона, Марх неожиданно резким движением ударил Ваадора. Быстрый, но страшный удар сбил Ваадора на плиты пола.
--
В темницу! - прошипел Ларх Лааг - Лицо замотать тряпками, что бы никто не видел кого несут. Приставь в охрану Волка и Олдаара. Вечером я приду.
Не задавая никаких вопросов Марх кивнул головой проворно связал руки Ваадора его же собственным поясом. Накинул на голову наместника капюшон, а потом подойдя к стене надавил на ничем не приметный камень. Каменная плита повернулась вокруг своей оси, открывая потайной ход.
Хеород. Столица.
В зале царил полумрак. Нагретый воздух ласкал лицо и ароматный дымок поднимающийся из изящных курительниц наполнял зал ароматом таинственности. Ламаар подождал пока створки высоких резных дверей беззвучно закроются за его спиной, а потом шагнул по белоснежной дорожке вытканной в далёком Верлахе к стоящему в конце длинного зала резному креслу. Отблески света отбрасываемые редкими, тусклыми светильниками играли на алой эмали доспехов капитана Алого братства. Шлём со страшным оскалом смерти Ламаар нёс в правой руке. Что бы дойти до огромного резного кресла Ламаару нужно было сделать ровно сто шагов. Он слишком часто проделывал этот путь, меряя широкими шагами солдата вечно погруженный в полумрак зал. Сто шагов от дверей до резного кресла с выложенным на высокой спинке рубинами оком Единого и Сущего. Мягкая ковровая дорожка глушила шаги, потрескивали светильники, и в воздухе всегда пахло ароматом странных цветов. Запахом Юга. Это было единственное место где капитан Алого братства, один из самых мужественных людей Алонии, человек имеющий необыкновенные дары духа, чувствовал себя маленьким мальчишкой, постоянно боящимся совершить какую то глупость.
--
Девяносто восемь, девяносто девять, сто - Ламаар остановился у белоснежных ступеней, ведущих к резному креслу и в первый раз оторвав взгляд от пола, посмотрел на человека сидящего в кресле.
--
Мир тебе Наместник, пусть Око императора Олага не меркнет ещё сто лет.
--
Мир и тебе Ламаар идущий Алом путём.
В Алонии говорили, что Алое сердце, Вечно идущий к Единому и Сущему император Олаг, оставля наместника, наделил своё Око бессмертием. Говорили, что Око императора вечно. Но пожалуй только капитан Алого братства знал, что это не так. Око императора, наместник Киран был очень стар. Сто лет он управлял самой большой империей. Ласковая и в то же время твёрдая рука наместника чувствовалась всюду. Ни одна жалоба не оставалась без ответа, ни один налог не лёг на плечи людей Алонии. Присоеденялись новые земли, расцвели ремёсла были заложены новые города. И всё это сопровождалось письмами Наместника, с неизменным добавлением в конце. "Я молюсь за вас, как молюсь за императора Олага". Не раздувая бюрократического аппарата империи Киран умудрялся следить за всем, превратив Алое братство в грозную, огромную силу Киран погасил бунты рыцарских цветов, построил мощные крепости на границах с Гросгаардом, заключил выгодный союз со Стигией. Даже рыцари Севера Алонии не признававшие никого служили Оку императора. Бессмертному Оку, Вечно идущиму к Единому и Сущему наместнику Алого Олага. Это были удивительные звание которые Киран несомненно заслужил, но кто знает как поколебалась бы вера народа если бы они увидели своего бесмертного правителя.
Иссохшее тело уже отказалось подчиняться Кирану, лицо изрытое морщинами было неподвижным как у мумии, рот провалился, заострившийся нос выдавался вперёд. От когда то роскошных чёрных кудрей осталось лишь несколько жидких седых прядей которые безжизненно свисали по сторонам потемневшего от времени лица. Из рукавов роскошного одеяние выглядывали тонкие руки на которых казалось совсем не было мяса. Высохшая тёмная кожа покрытая старческими пигментными пятнами обтягивала хрупкие кости. На одной руке вместо трёх пальцев тускло поблёскивали искусно сделанные из золота протезы. Но весь безжизненный, полумёртвый облик Ока императора меняли глаза. Огромные, живые глаза молодого человека. Карие глаза горящие огнём жизни. Насмешливые и в то же время ласковые глаза, чуть чуть грустные с затаённой в глубине огромной болью. Глаза человека с Алым сердцем. Глаза которые заставляли теряться грозного капитана Алых Призраков Ламаара. Казалось что под уродливой старческой оболочкой прячется совершенно другой, молодой, полный сил человек. Что придёт время, осыпется покрытая отвратительными пятнами сухая оболочка и из неё смеясь выйдет вечно молодой, прекрасный юноша Киран.
--
Почему ты так долго молчишь друг мой? - голос Ока императора был тих. Слова роняемые Наместником шелестели как опавшие осенние листья под дуновением ветра. - Может ты принёс плохие вести?
Золотые пальцы на руке чуть шевельнулись.
--
Я скорблю наместник. Я скорблю о том что вы несёте на себе тяжесть империи - Ламаар вздохнул и почтительно опустился на одно колено - Я скорблю о том что вы можете покинуть нас, прости но глупое моё сердце боится неизбежного.
Тихий шорох смеха донёсся с резного кресла.
--
Алое сердце. Честность и простота, ни капли лицемерия и лжи. Я люблю тебя как собственного сына Ламаар. Я горжусь тобой. Но меня пугает твоя прямота и открытость.
--
Закон Алых, быть честными. На стяге Алых начертаны великие слова "Сила не имеет границ, боль не имеет конца", кто прошёл испытание силой и болью не может лгать.
--
Боль не имеет границ - повторил Наместник - Мне так грустно что ты не знаешь их Ламаар. Тех кто принёс этот мир Алый рассвет. Тех кто жил болью мира. Не знал самого непонятного, самого странного, самого слабого и одновременно самого могущественного императора Олага. Первого рыцаря вставшего на Алый путь.
--
Он был наделён силой.
Голова Кирана качнулась в отрицательном жесте.
--
Он имел сердце. Самое удивительное из сердец. Алые братья выросли. Они обрели силу с которой не могут бороться армии. Но ты читал летописи, ты знаешь с кого начиналась история Братства. С трусов и предателей, с воров, изгоев, беглецов.
--
Они победили себя.
--
Да, а потом они победили мир. Расскажи мне друг мой как живёт империя.
--
Север - грустно произнёс Ламаар.
Киран вздохнул.
--
Пора выступать. Ларх Лааг поднимает рыцарство, сеет раздор и злобу. Скоро Север может отделится от Алонии и кто знает может после этого всё рыцарство захочет прежних вольностей. Может начатся война внутри страны. Прольётся кровь. Я знаю правитель, что Алые победят снова и снова, но есть ещё Гросгаарт который всегда жаждет нашей смерти. Цвета Гросгаарда выступят против нас после первого же огонька мятежа.
--
Не будет мятежа.
--
Но наместник.
--
Когда я принял звание Ока императора, я поклялся Богу, что не пролью ни капли крови на этой Земле. - Киран с трудом подался вперёд и пристально посмотрел в глаза Ламаару За всю свою жизнь я ни разу не обнажил меч, я ненавижу сталь. Холодную бездушную сталь несущую смерть. Я терплю её только лишь потому что Зло боится доброго меча. Зло.
Киран перевёл дыхание и обессиленно откинулся на рузную спинку кресла.
--
Когда то Олаг поломал хребет рыцарству Алонии. Жёстко. Он заставил их склонить колени перед безродным, он сам водрузил на голову корону империи. Рыцарство никогда не простит ему этого. Никогда. Сотни армий, десятки карательных походов не потушат этот пожар, поэтому не будет крови. Пусть пройдёт ещё немного времени и если безумец Ларх Лааг из Архелма будет продолжать сеять зло, то поверь мне оно само пожрёт его. И вот когда это произойдёт - Киран мягко улыбнулся - Мы с тобой снова поговорим о Севере.
--
А если разразится война.
--
Ламаар. Я стар и могу позволить себе многие вольности. Одна из них называть тебя своим сыном. И я говорю тебе. "Сын мой доверся тому, кто любит Алонию так же как и ты. Нехитрое дело собрать знамёна и усмерить непокорных. Но ради чаши чёрной крови демоном не стоит проливать озёра крови невинных людей. Однажды, в великой битве у Боброавого ручья сам император Олаг проклял себя за то что отправил умирать за свою империю, тех кто любил его. Проклял и никогда не простил. Я знаю если я повторю его ошибку, он и мне не простит этого. Алония не утонет в крови. Пока мой разум жив ни капли крови не упадёт на землю.
--
Я верю тебе Око, - прошептал Ламаар - Ты мудр.
--
Иди. Тут темно и затхло, а тебе нужен свет.
Ламаар поклонился и повернувшись зашагал к выходу. На середине пути он как будто споткнулся, а потом совершил то чего никогда не делал. Почти бегом он вернулся к трону и глядя в лицо наместнику заблестевшими глазами торопливо проговорил.
--
Я хочу сказать... Я ценю что вы ... Что называли сыном.
Синеватые полоски губ старика раздвинулись в улыбке.
--
Подойди ко мне.
Наклонив голову Ламаар сдела шаг к высокому креслу. С огромным трудом Киран поднял руку и погладил юношу по голове.
--
Ты лучший из сыновей - прошелестел голос.
Ламаар вздрогнул и припал губами к другой руке наместника.
--
И мы победим сын мой - продолжил Киран гладя сурового капитана Алых братьев по голове - Это я знаю точно.
Архелм. Север Алонии
Арронас вошёл в Архелм на рассвете. Сонный стражник у городских ворот принял у Арронаса вытертую серебрянную монетку и впустил хромающего старика в город. Опираясь на длинную суковатую палку Арронас медленно пошёл к центру по направлению к Старой цитадели в которой обитал верховный криптон Севера Ларх Лааг.
Хеород. Столица Алонии.
Ларх Лааг стоял перед резным креслом кусая губы. Он не мог поверить, что этот полумёртвый старик сидящий перед ним и есть Око императора. Человек разрушивший мир Ларх Лаага, Человек который расправился с армией верховного криптона выслав против неё всего лишь пять человек в нелепых красных доспехах, человек сила и ум которого были безграничны.
--
Мой вид разочаровал тебя Ларх Лааг - тихо донеслось с резного кресла.
Ларх Лааг промолчал.
--
Можешь не отвечать - Киран улыбнулся - Я сам могу ответить за тебя. Ты не ожидал увидеть перед собой полутруп неспособный даже двигаться. Ты думал что против тебя действует какая-то магия, что в Золотом дворце Хеорода прячется великий колдун плетущий сети заговоров. А я действительно стар и немощен и только любовь к вверенной мне империи не даёт мне умереть. Но должен сказать тебе Ларх Лааг, что моё время заканчивается.
Киран вздохнул
--
Моё время заканчивается. Но часть моя остаётся в сердце нового ока Алонии, наместнике императора Олага, вечно идущем к Единому и Сущему алым путем, Оке вечного императора Ламааре, моём сыне. Духовном сыне Ларх Лааг. Я могу сказать тебе Лрх Лааг, что Око императора никогда не закроется.
Ларх Лааг презрительно поджал губы.
--
Да - спокойно читая его мысли согласился Киран - Нет вечных империй. Нет и никогда не будет. Придёт время и ночь опустится на Землю. И на огромном поле упадёт в окровавленную траву последний из Алого братства, затиихнет сердце последнего Алого призрака и прошагают по трупам в алой броне солдаты нового императора. Я скорблю от этой мысли. Но одно успокаивает меня. Одно. Это то что за тьмой вновь придёт алый рассвет. Может это случится уже не с нашим миром. Миры умирают Ларх Лааг. Умирают под водами потопа, под огненными дождями, умирают захлебнувшись в собственной злобе, в собственных грехах - Голос Кирана неожиданно окреп и зазвенел в огромном зале. - Но каждый мир приносит с собой хотя бы один Алый рассвет и ради этого стоит жить. Ты не веришь в Бога, ты смеёшся над темя у кого в сердце теплится огонёк веры. Это твой выбор Ларх Лаг. Ты смеёшся над тьмой и над страхами людей и от этого чувствуешь себя выше остальных. Это твой выбор Ларх Лааг. Ты веришь только в человеческий разум, только в силу человека и не признаёшь зла как понятие. По праву сильного ты прерываешь жизни людей, ты лжёшь и предаёшь. А все людские ценности: честь, любовь, сострадание, жалость, для тебя только глупости придуманные слабаками. Это тоже твой выбор Ларх Лааг. Иди дорогой которую ты избрал. Иди она очень короткая эта дорога, и в конце твоего пути тебя постигнет самое жестокое из разочарований. В конце пути ждёт тебя пустота и тоска. Мне жаль тебя человек. Мне жаль твоего мёртвого сердца и видит Бог Ларх Лааг я уже ничего не могу сделать. Ты не чувствуешь себя виноватым в крови которую ты пролил, ты не чувствунешь себя виноватым за души которые ты развратил. Ты стоишь передо мной и в твоей ссохшейся душонке бьётся одна только мысль. Мысль о том как можно обмануть меня, как можно избежать наказания, как выкрутится из этой истории.
Ларх Лааг првычно натянул на своё лицо смущённую простую, чуть недоумевающую улыбку. Киран Око императора прикрыл глаза и грустно покачал головой.
--
Ты страшен Ларх Лааг. Сколько масок ты носишь, сколько лиц ты сменил. Твои улыбки, твои жесты, твои слова, всё это фальшивка. Фальшивка!
Киран, всевидящее око императора неожиданно рывком поднялся с резного кресла с которого не без посторонней помощи не мог встать уже пятнадцать лет.
--
Я хочу видеть тебя настоящего Ларх по прозвищу Лааг. Я хочу что бы ты явился мне таким, каков ты есть на самом деле.
Нечеловеческий визг заставил стражников стоящих за дверью ворваться в зал. Ламаар вбежал первый с обнажённым мечом и застыл в растерянности. На белой дорожке перед самым подножьем резного кресла извивалась уродливая тварь. Помесь змеи с человеком. Извивалась и корчилась как будто стремилась зарыться под землю, спрятаться от самой себя. А над тварью в золотом сиянии высился высокий молодой человек с горящими верой карими глазами, с чёрными кудрями рассыпавшимися по плечам. Видение длилось только несколько мгновений, а потом зал вновь погрузился в полутьму. Тварь на полу превратилась в рыдающего человека, юноша же преобразился в немощного старика без сил опустившегося в резное кресло.
--
Всё ли в порядке Око? - спросил Ламаар.
--
Да сын мой - с мукой прошептал голос - Всё хорошо. Верни братьев на стражу, а сам подойди ко мне.
Алые призраки повинуясь знаку капитана вышли за дверь. Ламаар почти бегом бросился к креслу.
--
Господин мой! Может вызвать врача?
--
Не надо Ламаар.
--
Как мне жить? - вслипывал на полу Ларх Лааг - Что со мной. Что внутри меня.
--
Тот кто ты есть - Киран со стоном сел прямо - Тот кто ты есть на самом деле. Я рад, что ты увидел себя.
--
Я не хочу жить. Ты убил меня колдун.
--
Я не колдун. Просто Бог явил тебе правду. Уходи Ларх Лааг. Моё время кончилось и последние песчинки моей жизни слишком дороги для меня, что бы тратить их на разговор с тобой. Ламаар, сын мой распорядись, что бы его выпустили и возвращайся ко мне.
--
Я позову лекаря.
Киран улыбнулся.
--
Все лекари мира, все маги мира, не в силах остановить того, что неизбежно. Отпусти Ларх Лаага сын мой и возвращайся.
Наклонившись Ламаар легко поднял плачущего криптона и поволок его к двери. Распахнув тяжёлую створку он вытолкнул Ларх Лаага из зала и повернув лицо к стражнику сказал.
--
Брат Рендвер. Пусть Ларх Лаага выпустят из дворца. По слову Ока императора Кирана он свободен. Его вина слишком огромна для того, что бы люди разбирались с ней. Этого человека будет судить Бог.
Страж коротко кивнул и положив руку на плечо Ларх Лаага повел его по длинным переходам прочь из дворца.
Когда Ламаар вернулся к креслу на местника, то в первую минуту ему показалось, что всё уже кончено. Глаза Кирана были закрыты, руки вяло свесились с подлокотников кресла.
--
Отец! - тихо окликнул старика Ламаар.
Веки Кирана дрогнули, старик медленно открыл глаза.
--
Мне пора - тихо сказал Киран - Пора сын мой. Сейчас ты призовёшь Алых братьев и я обьявлю свою волю. Теперь ты Око императора. И об одном молю тебя сын мой, впусти в своё сердце столько любви, сколько там может уместится. Это не пустые слова. За тем кто умеет любить, люди пойдут до самых ворот ада. Армия любящих тебя непобедима. Не позволяй грехам вползти в своё сердце, не будь гордым, не будь злым, а самое главное не будь равнодушным. Трусость и равнодушие это самые страшные враги человека. Трусость и равнодушие суть ад - Киран перевёл дыхание - Чти и помни Олага. Первого императора, не ради него, а для того, что бы не надмится в своём серце, что бы не сказать "Я император!". Это погубит тебя. Поэтому пусть вечным императором Алонии остаётся Олаг. А вечным Богом только один бог, а вечной святыней только любовь. Помни что начертано на знамени Алых, потому что эти слова главные в твоей жизни "Сила не имеет границ, боль не имеет конца. Помни своего отца - губы Кирана дрогнули - Я буду рядом с тобой. Не забывай меня и всегда обращайся ко мне.
Ламаар закрыл лицо руками и замотал голово вздрагивая от подступивших слёз.
--
Я услышу тебя, - продолжал Киран - Я всегда услышу тебя. Ещё не проливай крови на земле Алонии, не увлекайся женщинами. Та что любит тебя прийдёт сама и отыщет тебя, где бы ты не был. Молись. Молиться не стыдно. Это твой разговор с Богом. Вот и все наставления тебе сын мой. А сейчас призови Алых.
За не смог вместить в себя всех Алых призраков. Братство выросло и окрепло. Но даже те кто стоял за резными дверями зала опустились на колени и сняли шлёмы, когда по рядам прошло тихое-тихое.
--
Умер.
Этот шёпот обошёл алые ряды, потом на цыпочках вышел из дворца и пошёл гулять по улицам Херода. Нельзя сказать что бы эта новость потря
Глава не последняя
Она бурная и непостоянная эта река, она стремительно несёт свои воды, образуя водовороты и пенные буруны у острых скал. Она несёт наши жизни в стремительном движении к странной пугающей неизведанной дали. Дали, где нас ждёт Бог. Ждёт что мы преодолением бурную стремнину, что прекратим цепляться за проплывающий сор в призрачной надежде удержаться на плаву, прекратим трусливые попытки прибиться к берегу. Он ждёт, что мы воспарим над грязными бурными водами, что вырвемся из тянущей к смерти вечной, великой реки. Мы напрасно молимся о чудесах Ему. Это Он ждёт от нас чуда. Он ждёт от нас чуда! И мы способны совершить его. Мы способны подняться в необыкновенно ласковое, голубое небо, оставив далеко внизу великую, мутную, бурную реку. Реку, которую мы называем - Жизнь. Река которая несёт нас к океану пустоты. Река, с призрачными берегами.
Вставка 1
Успокаиваясь Ларх Лааг заходил по комнате.
--
Чёрная тварь. Какие чары он наложил на меня, что бы так изменить моё тело.
Великий криптон посмотрел на свои руки, ухоженные, унизанные дорогими перстнями и содрогнулся вспомнив как они превратились за одно мгновения в когтистые лапы древнего демона ночи.