Вдыхая тягостное тленье,
один средь жалкой суеты
в закатном золоте мгновений
читаю прошлого черты.

А желтизны холодной пламя
не греет сердца и души,
лишь измождённая трудами
передо мною степь лежит.

И, точно тополь опалённый
всепоедающим огнём,
внимал со скорбью затаённой
печальный осени псалом.