Железнодорожная станция, где-то далеко от крупного города. Поздняя осень. Солнечный день, но очень холодно. Два еще не очень старых деда, Николай Васильевич и Михаил Федорович типичные пригорожане, рассматривают бомженка копающегося в куче мусора.
Михаил Федорович:
- Этого ребенка надо отдать колдуну, потому что он скоро умрет.
Николай Васильевич:
- Колдун или ребенок?
Михаил Федорович:
- Может даже оба, что очень плохо. А так либо ребенок слегка научится в жизни пристраиваться, либо старик слегка делом займется.
Николай Васильевич:
- А если он обидится? Скажет, что мол, суки, опять черти кого привели. Не успеешь начать учить, а он - хоп, и чего-нибудь не того.
Михаил Федорович:
- Знаешь, уж чья бы корова мычала, а его бы молчала. Во-первых, такая у народа традиция - отдавать ему на обучение разных приблудных. Во-вторых, мы ему уже четверых таких отдали на воспитание и что? Один убег. Двое померли. Четвертого пришлось пристрелить, потому что он все время хлев, выпездышь, поджигал. А этот хуй старый еще и выделывается. Хули ему надо?
Николай Васильевич:
- Ты бы поосторожнее. Все-таки колдун и может сделать, чтоб картошка в подвале погнила или холодильник сломается.
Михаил Федорович:
- Да пошел он в пизду! Ему все условия, а он не может воспитать себе смену. И картошку ему даром даем и телевизор, вот недавно зять из города приезжал и починил, а он поджигателей воспитывает, хуйло овсянное. Как уебу промеж глаз - мало не покажется! Холодильник он мне, понимаешь, ломать будет!
Николай Васильевич:
- Да ладно, успокойся. Может все еще обойдется. Вот недавно он, Протопопова Петра сына, от лишая вылечил заговоренными травами. Теперь такой складный парень, как солдат.
Михаил Федорович:
- Знаю я этих Протопоповых. Мало что отец там придурок редкий, так еще и сын такой же. Кто у меня из сарая доски поворовал? Я к ним прихожу и говорю, Николай, ты забор себе подновил моими досками, видишь, на каждой моя фамилия написана. А он мне - ничего не знаю, на базаре купил. Быдло! Посмотрел я на него, думаю ладно, харкнул бы я в твои глаза бесстыжие да что проку. Теперь хоть младшего в армию на хуй заберут. Слава Богу! (крестится)
Бомженок (подходит и крестится):
- Дяденька, подайте Христа Ради. На операцию больной сестре.
Михаил Федорович:
- Пошел к хуям отсюда со своим колдовством!
2.
Подъезжает дрезина. На ней сидит молодой милиционер вместе с болезненным юношей в непонятной форме с несколько собачьим лицом и гнилыми зубами. За дрезиной бежит привязанный человек, одетый в спортивный костюм. За ним несколько лающих собак.
Милиционер:
- Отцы, это Гробонасильное?
Николай Васильевич:
- Нет, уже проехали. Это Педагогический поселок. А свое Гробонасильное уже километров двенадцать, как пропустил.
Милиционер:
- Да нет. Такого быть не может. Там какое-то Космическое было.
Болезненный юноша (довольно грубо):
- Да. А еще до этого женщина сказала, что Космическое дальше будет.
Федор Михайлович:
- Какая женщина?
Болезненный юноша:
- Да вроде нормальная женщина. Сказала, что бывшая учительница. Еще овец выгуливала.
Милиционер:
- Коз. Это козы были. И козел черный.
Привязанный человек:
- Сам ты козел черный.
Милиционер дергает за веревку и человек падает.
Милиционер:
- Ну что за человек? Мы едем специально не очень быстро, чтоб удобнее было бежать, а он еще и отрывается. (Привязанному человеку) Хочешь быстрее бежать, да?
Привязанный человек (вставая):
- Ты сначала сопли подотри. Заехали непонятно куда, а мне, блин, бегать. Ноги-то не казенные.
Милиционер опять дергает за веревку и человек опять падает.
Милиционер:
- Уже стали казенными. И ноги и все. И гроб тебе казенный сделают.
Николай Васильевич:
- Так это ж и было Гробонасильное. Его переименовали, как до революции было, а станцию еще при Сталине строили. Нас тут хоть не переименовали. А вот дальше то тоже будет станция. Танковое поле.
Федор Михайлович:
- А переименовали и стало как при царе - Обвислое. Да. Сейчас так не строят. Как начали перестраивать так до ума и не довели. Сейчас и строить как при Сталине некому.
Болезненный юноша:
- Скоро будет кому. (милиционеру) Придется вернуться и побыстрее.
Милиционер:
- Так ведь обратно на горку ехать. Мы и сюда еле доехали, дрезина-то старая.
Болезненный юноша:
- Ничего. Пусть этот подонок (указывает на привязанного человека) тянет.
Милиционер:
- А ведь учат вас в городе чему-то. (Собакам) Мочи его! Мочи гада!
Собаки рычат, и вяло кидаются на привязанного человека. Тот начинает бежать. Дрезина медленно едет.
Милиционер:
- Зря стоите, отцы. Электрички сегодня не будет. Ток к дню Почитания Герба копят.
Николай Васильевич:
- А что это за день такой?
Милиционер:
- А хер его знает. Нерабочий.
3.
Двор дома Протопоповых. Посреди двора стоит стул. На спинке стула, поставив ноги на сиденье, сидит сын Протопоповых. Он щелкает семечки и слушает плеер. Из дома выходит жена Протопопова. В руках у нее тазик с мокрым бельем.
Жена Протопопова (сыну):
- Пойди и помоги отцу забор чинить, а мне стул нужен.
Сын Протопопова (не вставая):
- Не ори.
Жена Протопопова:
- Ты матери рот не затыкай, не затыкай! Вырастила своими руками скотину, теперь матери на голову гадить будет! Дружки твои, вот, устроились: один - свиней кастрирует, другой - на сварщика выучился! А ты что в жизни вообще делать собираешься? На шее у меня сидеть? Ну ничего, скоро я сдохну - отдохнете без меня.
Сын Протопопова:
- Это ты скоро от меня отдохнешь, дура.
Жена Протопопова:
- Твоя мать - дура? Как ты меня назвал в моем доме? Всю жизнь прожила как чокнутая старалась и - дура! Зато ты сыночек умный преумный! Ты и папаша твой. Расселся!
Сын Протопопова (гордо и зло):
- Почтальонша повестку принесла. В армию ухожу.
Жена Протопопова роняет тазик на землю, падает на колени и истошно кричит в небо.
Сын Протопопова:
- Да заткнись ты.
Жена Протопопова (кричит):
- Помогите!
Сын Протопопова молча возится с плеером. Из-за дома выходит Протопопов и несет в руках доску.
Протопопов:
- Тихо мать! Сейчас и не так закричишь. Важное дело буду говорить. (сыну) Вытащи это говно из ушей как тебе отец говорит.
Сын Протопопова вытаскивает из одного уха один наушник, а второй оставляет. Мать перестает кричать и садится по-турецки.
Протопопов:
- Доски - сосна. (демонстративно нюхает доски) Жуки передохнут - это раз. Полезно от астмы - это два. Простоят до конца света и этого и следующего - это три.
Сын Протопопова засовывает второй наушник во второе ухо.
Протопопов:
- Лучше бы конечно дубовые, но какие уж были - это четыре. А так - даже лишние остались. Собирай мать на стол - это пять.
Сын Протопопова (важно сплевывая):
- Мне, батя, повестку принесли.
Жена Протопопова (кричит и валится на бок):
- Помогите люди!
Протопопов (испугано):
- В суд?
Сын Протопопова:
- Нет, во флот.
Протопопов:
- Так этож один хрен.
4.
Изба колдуна. Вперемешку висят иконы, веники трав и почетные грамоты. Перед большим портретом Ленина горит ладанка.
Колдун (стоит на коленях, держит в руках икону и молится):
- Что-то сегодня день дурацкий. Приснилось будто я какую-то бабу в горло стулом ударил. Скажи мне, святой заступник, - это грех? (прислушивается) Чего? (подносит икону к уху)
Входят Николай Васильевич и беспризорник.
Николай Васильевич (беспризорнику):
- Главное в жизни - уметь писать и читать. Остальному вполне могут научить в армии.
Колдун:
- Ничего себе! Значит не грех. (бьется лбом о пол)
Николай Васильевич:
- Бог в помощь, дед Владлен! Христа тебе за пазуху!
Колдун (испуганно и резко):
- Это кто? Не видите что я говею? Нехристи беспартийные!
Беспризорник (Николаю Васильевичу):
- Ухты. А он настоящий?
Колдун (сразу добрея):
- Это ты, Васильевич, мне мальца в ученики привел? Это очень хорошо, а тем более к празднику.
Николай Васильевич:
- Ну так с тебя бутылка. Настоянная на травах. Заговоренных и желательно можжевеловых. Пацан-то хороший - вылитый Ленин в детстве.
Беспризорник:
- Ленин - это памятник на вокзале. Зеленого цвета.
Николай Васильевич:
- Еще и сообразительный.
Колдун:
- Это плохо. Не люблю я сообразительных. Вот наше поколение было работящим. А эти молодые да сообразительные страну разворовали. Тут не успеешь оглянуться, а уже не знаешь куда идешь. (беспризорнику) А Ленин не памятник тебе, понял! За имя Ленина люди в космос собак запускали. И красный он! Только красный!!
Беспризорник:
- Он же правда зеленый. Я сам видел как его под новый год красили.
Николай Васильевич:
- Да, дед Владлен. Прав пацан - Ленина уже перекрасили. Теперь зеленый, что твой купорос.
Колдун:
- Я ваш купорос в глаза не видел. Я пока зрение не потерял вообще литературным работником был!! Со мной фронтовики за руку здоровались, когда я помогал им книги писать!!!
Николай Васильевич:
- Пацан, вишь, еще и наблюдательный.
Колдун:
- Наблюдательный!?! Что же он такое хорошее наблюдает?
Беспризорник:
- А икона боком стоит.
Колдун:
- Если так стоит - значит надо!!! Ты, может, собираешься у меня клей украсть и медали понюхать?
Беспризорник:
- Наоборот.
Колдун:
- Ах еще и наоборот!!! Ну я из тебя извращения эти выбью!! Хочешь яблочко сушенное?
5.
Действие происходит в милицейском отделении. Помещение переделано из продовольственного магазина. Сохранились витрины еще советских времен. К одной из них привязан все тот же человек в спортивном костюме. Рядом, на поставленной попа витрине, лежит доска почета, за которой как за столом едят и пьют милиционер, болезненный юноша и дебелая тетка лет 50-и. Собаки сидят, где попало.
Милиционер(продолжая разговор):
- Как из армии пришел, так сразу квартиру продал, лицензию участкового купил, пистолет, форму - как раз в обрез хватило, и сюда. Участок, то тогда дешевый был. Сейчас главное в жизни это деньги и экология. Воздух то какой! (глубоко вздыхает и наливает). За знакомство, значит?
Дебелая тетка:
- Да сколько, блин, можно за знакомство-то. Хоть бы за женщин выпили.
Милиционер (выпивая):
- За баб пить - спирт переводить. Пить надо за что-то мужское. У вас вот женские дни и по календарям и по внутреннему устройству. А у нас нету ни того, ни другого.
Болезненный юноша (вставая):
- За женщин пить надо просто из уважения к их красоте. Это просто вы не в курсе. А Указ президента Љ315920 устанавливает день памяти работников органов павших при выполнении своих обязанностей.
Привязанный человек (перебивая):
- Это какие у тебя органы упали при выполнении своих обязательств?
Милиционер:
- Ну ты мне еще пошути, пошути, сука, да? В табло надо, да? (хочет встать из-за стола)
Дебелая тетка (удерживая милиционера за руку):
- Да бог с ним. Все равно его кормить нечем, хоть пусть полается. (болезненному юноше) А жена у тебя есть?
Болезненный юноша (Судорожно глотает содержимое стакана. Сразу же пьянеет, голос ускоряется):
- Нет. Я сначала физико-математический лицей закончил с золотой медалью. Потом родители хотели, чтоб я в институт физики поступил, как и старший брат. А я напрягся и поступил в Академию охраны Свобод и Правопорядка. Там все по знакомству, а я сам выбился. Даже не платил никому. (Его развозит все сильней и сильней, голос замедляется) А на девушек размениваться времени не было. Только учеба. А теперь работа. Куратор - должность крепкая. С куратором полезно поговорить.
Дебелая тетка:
- Получаете много?
Болезненный юноша:
- Главное я еще заработаю.
Милиционер:
- Это правда. Года за два, за три. А начнешь почти сразу. (наливает)
Болезненный юноша (выпивая):
- Да. Мне и так уже пейджер полагается. Вот недавно ездил в Польшу на конференцию по Правам управления. Жили в пяти-звездном отеле, в номере для Папы Римского. Четыре с половиной дня.
Дебелая тетка и милиционер слушают жуя.
Привязанный человек:
- Мне это. По нужде нужно.
Болезненный юноша:
- Английский я знаю, теперь учу немецкий. У немцев уже давно есть большой опыт управления. Будет о чем поговорить. Наше управление расширяется. Скоро будем налаживать с ними партнерские отношения. В плане патриотизма.
Привязанный человек:
- Алло!
Милиционер:
- И долбись конем дупло! (хохочет)
Привязанный человек (копаясь в штагах):
- Могу и на пол нассать.
Дебелая тетка (милиционеру):
- Выведи его. Я не буду за ним ссаки вытирать. Хватит мне твоих собак.
Милиционер:
- Собака - друг человека. С ним не страшно и в лес, и в горы, и в разведку. (Раздумывая, глядит на привязанного человека) Так. (Встает, подходит к привязанному человеку и возится с веревкой.) Я тебе веревку подлиней сделаю. Сам выйдешь.
Болезненный юноша:
- А если перегрызет.
Милиционер:
- Нет. Ему зубы еще при сопротивлении выбили. Зато он теперь может соловьем свистеть.
Привязанный человек (показывая милиционеру связанные спереди руки):
- А подтираться как?
Милиционер (возвращаясь за стол):
- А кому сейчас легко?
Дебелая тетка (привязанному человеку):
- Да, перди, свисти и радуйся! (Смеются вместе с милиционером).
Болезненный юноша:
- У меня большое будущее. (В отрубе валится на бок)
6.
Дом Протопоповых. Жена Протопопова готовит еду. Сын сидит рядом и слушает плеер. Заходит Протопопов. Сын Протопопова вытаскивает один наушник из уха.
Жена Протопопова:
- Тебя за смертью посылать. Купил?
Протопопов:
- В пионерлагере - все закрыто. Пришлось идти на почту - там вместо междугороднего телефона почтальенша в кабинке вроде как киоск сделала.
Жена Протопопова:
- Ну так это уже давно. Как в аптеке директор школы электрическое кафе сделал так сразу междугородку и закрыли. Я там еще на пасху краску для волос покупала.
Протопопов:
- Ну так чего сразу не сказала? Хотя киоск все равно - гавно. Я почтальоншу спрашиваю - "Абсолют" есть? А она мне - Его у нас уже давно не бывает. Я говорю - А что есть? А она мне - "Холодный Яр". Я побоялся брать - еще не понравится. Хотя она сказала что люди очень берут.
Сын Протопопова (засовывает наушник обратно):
- Ну, спасибо батя, теперь, железно - во флот пошлют.
Протопопов:
- Дальше хуя не пошлют. Первача у деда возьмем.
Входит Михаил Федорович с куском резинового шланга.
Михаил Федорович:
- Я тебе последний раз говорю, Николай, отдай доски. И шланг тоже мой.
Протопопов:
- Вам, Михаил Федорович, - лечиться надо. Принудительным образом и в дурке.
Михаил Федорович (бьет шлангом по столу и кричит):
- Меня милиция не имеет право арестовывать - у меня справка есть! Я вам не какой-нибудь придурок, а культурнейший человек! Ты меня понял, урод!?!
Протопопов:
- Я тебе, как психу, морду бить не буду. Ты лучше сам уйди. Шланг я тебе дарю.
Михаил Федорович:
- Мне твоих подарков не надо! Я тебе доски не дарил и в карты не проигрывал! Мне даже деньги твои, паршивые, не нужны! Вы со своим сыном-ублюдком у меня уже в печенках сидите, а я справедливости добьюсь! Я в райсобес поеду и там тебя на чистую воду выведут.
Сын Протопопова (вставая):
- Ты кого ублюдком назвал?
Жена Протопопова (сыну):
- Да разбей ты ему морду. Тебе уже все равно служить идти.