Говорят, самое страшное - неопределенность. Особенно она пугает, когда тебе всего семнадцать лет и океан жизни бьется и ходит бурунами у самых ног.
Аня сидела в за столиком кафе и сверлила взглядом лист блокнота со списком вопросов. Экзамены? Мама и папа? Школа? Универ? Музыкалка? Переезд? Коля?
Перед каждым словом, кроме двух последних, был нарисован квадратик и поставлена галочка: решение принято. Перед "Коля?" и "Переезд?" зияла пустота неизвестности.
Двери кафе распахнулись и высокая, худая девушка с порога закричала: "Привет, Анютка!". Получив в ответ улыбку и взмах рукой от подруги, Кристина отправилась к кассе сделать заказ и через минуту присоединилась к Ане за столиком.
Девушки поболтали о разном, перепрыгивая с тему на тему как прыгают первоклассницы по квадратикам в "классиках". Одна спрашивала, шутила и смеялась, другая больше помалкивала и иногда невпопад отвечала. Вскоре беседа ни о чем сошла на "нет" и за столиком повисло напряженное молчание.
За окном майское небо то хмурилось тучами, то снова светлело, так и не решив разразиться быстрой весенней грозой.
- Чего грустишь, подруга? - спросила Кристина. - Скоро выпускной! Мир огромный открывает двери! Все дороги лежат перед нами!
- У кого-то дороги, а у кого-то - сплошные перекрестки! - вырвалось у Ани.
Получилось зло и звонко и кто-то из посетителей кафе даже оглянулся на девушек за столиком у окна.
- Ты намекаешь, что я-то легко поступлю в МГИМО из-за родителей-дипломатов? - спросила Кристина, глядя в стакан и помешивая соломинкой шоколадный коктейль.
- Нет, я говорила про себя, - поспешила объяснить Аня. - Вот сдадим экзамены и дальше что? Уезжать из города? Оставаться?
- Ты же хотела стать певицей! Столько лет в музыкалке, даже на каникулах по три часа на пианино каждый день...
- Мама настаивала.
- Но и самой тебе это все нравится.
- Нравится... А Марья Викторовна советует заниматься химией или на врача поступать.
- Потому что - она учительница по химии, а ты - отличница и успеваешь по всем предметам, - усмехнулась Кристина. - Наверное, и другие преподаватели хотят, чтобы ты продолжала их дело. Как проповедники хотят, чтобы все хорошие люди исповедовали их религию.
- Я думала, что они желают добра мне, чтобы использовала свои таланты, самореализовалась и все такое...
- Ну, во-первых, одно другому не мешает, а, во-вторых, запомни, дорогая, все желают добра в первую очередь - себе, - наставительно подняла палец Кристина. - Если ты это поймешь, то в будущем убережешь себя от многих ошибок!
- А еще пед и мед есть и в нашем городе, не нужно куда-то ехать, - словно не слыша подругу, сказала Аня. - Да, и в музыкальное училище можно поступить...
- Ну, да, учителем музыки или пианисткой в филармонии можно стать и здесь, а певицей - только в Москве!
Мама Ани работала учителем музыки в детском саду, а для души играла характерные роли в любительском театре. При каждом удобном случае - встречи с подругами, детские утренники или посиделки с родственниками - она пела, а иногда, если в пятницу или субботу после трудовой недели на обувной фабрике муж появлялся дома пьяным, то и вовсе давала сольные концерты.
Когда родители ссорились, Ане хотелось уйти из дома куда-нибудь подальше и оставаться там подольше. От отца пахло табаком и алкоголем, мать громко и пафосно обвиняла мужа в загубленной молодости, а он в ответ кричал в гневе, что "всех здесь кормит". После таких сцен Аня чувствовала себя физически грязной, словно облитой помоями.
В такие дни хотелось терзать пианино самым сложным и требовательным к концентрации репертуаром, играть Листа и Рахманинова вместо любимого Моцарта.
Конечно, порой в грезах Аня видела себя перед огромным зрительным залом... толпы поклонников... охапки цветов... но это представлялось скорее сладкой мечтой, чем реальным выбором судьбы и дела жизни.
- Стать певицей, - повторила Аня, словно пробуя эти слова на вкус. - Но ведь это не главное...
- Конечно, - ехидно сказала Кристина. - Главное не это...
- Да, главное - это Коля, он хочет, чтобы мы остались в городе.
- Ох, милая, если ты будешь мужиков слушать, то ни карьеры, ни сцены тебе не видать! Мужчины - ужасные собственники!
- Но Коля - меня любит!
- Во-первых, чужая любовь - не повод ломать свою жизнь и предавать мечту, а, во-вторых, насчет "любит" ты не знаешь...
- Что ты хочешь сказать? - вскинулась Аня. - У него другая?
- Нет, - ответила Кристина. - По крайней мере, я лично не видела.
- Тогда что ты имеешь в виду своим многозначительным "...ты не знаешь.."?
- Ты никогда не знаешь, что в действительности в голове у другого человека, он и сам-то не всегда знает.
- Но Коля меня любит!
- Откуда ты знаешь?
- Знаю! Я же вижу, как он на меня смотрит!
- У вас с ним что-нибудь "было"?
- Нет, только после свадьбы! - Аня рубанула ладонью воздух перед лицом подруги. - И сам он говорит, что любит меня!
- "Говорит", "говорит", мужики вообще много чего говорят, когда очень надо...
Аня никогда не спрашивала, но одноклассницы перешептывались, что у Кристины "было" с тридцатилетним сыном директора крупнейшего в области кирпичного завода. А некоторые слухи связывали ее и самим директором... Когда дело касается сексуальной раскрепощенности, женщины часто занимают позицию собаки на сене: и сама не ем, и другие пусть рот не разевают. И Ане порою казалось, что на белых одеждах праведного гнева осуждающих часто проступали грязные пятна банальной зависти.
В дела подруги Аня не лезла ни с расспросами, ни с советами, но когда та начинала подходить со своей меркой к жизни Ани...
- Тебе просто не нравится Коля! Почему ты его так не любишь?
Кристина отвернулась в сторону, словно раздумывая, отвечать или нет.
- Не настоящий он какой-то, мутный, - сказала она в конце концов. - Вроде все нормально, улыбается, правильно говорит, а внутри - омут.
- Но он меня любит...
- Неспособный на искренность не способен и на любовь, - отрезала Кристина. - Бывает, встретишься взглядом с незнакомым человеком, улыбнешься, и, кажется - сто лет друг друга знаете. У нас с тобой так было, когда меня завуч впервые в класс привела, помнишь?
- Помню...
Кристина родилась в Швеции, где родители работали советниками в посольстве, и в свои семнадцать лет успела побывать в десятке разных стран мира. Год назад ее отец получил назначение в дипмиссию в Нигерии и молоденькую светлокожую девушку решено было оставить в России, в родном городке родителей.
Бабушка Кристины - известный психолог и заслуженный профессор университета - как раз оставила преподавательскую работу и с удовольствием заполнила свободное время воспитанием любимой внучки подальше от соблазнов столицы и опасностей стран третьего мира.
Заслуженного профессора по-прежнему часто приглашали читать лекции на конференциях и симпозиумах по всей стране и тогда во власти Кристины оставалась свободная квартира в центре города. Что, конечно, тоже способствовало умножению количества слухов о ее личной жизни.
Одноклассницы так до конца и не приняли "шведку". Её независимость и нежелание искать их дружбы и расположения вкупе с неиссякаемым интересом мужской части школы лишь усугубляли напряжение ситуации.
А вот с Аней у дочери дипломатов отношения сложились сразу и на каком-то особом уровне понимания. Кристина была лидером и заводилой, хорошо знала, чего хочет, и не оглядывалась на мнение других, но в отношении подруги сдерживалась, учитывала особенности характера и уважала её точку зрения. За исключением точки зрения на Колю.
- С ним я почти год учусь и до сих пор не знаю, чего от него ожидать, - сказал Кристина. - Поэтому приходится ожидать худшего: обмана, лжи, предательства.
- Ну зачем ты так?
- Пойми, ты не можешь точно знать, любит тебя кто-то или нет - это невозможно знать наверняка. Остается только верить, как верят рассказам физиков про темную материю или обещаниям политиков. Если нравится думать, что тебя любят - думай.
- Но я же вижу, как Коля себя ведет. У него глаза блестят!
- Ты просто всяких книжек начиталась и фильмов насмотрелась и в твоей симпатичной головке сложилась картинка, как должен вести себя влюбленный мужчина, и его поступки в эту картинку более-менее укладываются...
- Что ты несешь...
- Человек может дарить тебе цветы, говорить красивые слова, проявлять заботу - и не любить, а может вести себя по-другому и быть готовым в любую секунду жизнь отдать за тебя.
Аня долго думала, прежде чем продолжить разговор.
- Наверное, ты права, и без телепатии или сыворотки правды невозможно знать наверняка, как к тебе относится другой человек. Но что тогда делать?
- Делать то, что хочешь ты, и не делать того, чего не хочешь, - сказала Кристина, как об очевидном и естественном. - Ориентироваться на свои чувства и желания, а не подстраиваться под чужие.
- Но может быть существует способ узнать наверняка: любят тебя или нет?
- Думаю, способы есть...
Отдребезжал последний звонок, отскрипели перья на полях битвы за высокие оценки ЕГЭ и настал Тот-Самый-День: пришло время школьного выпускного.
На торжественной части в актовом зале Аня получила законную медаль и от лица класса прочитала благодарственную речь учителям. На сцене один за другим сменялись номера, подготовленные школьниками для школьников, взрослые умилялись и тайком вытирали слезы, выпускники в радостном возбуждении ждали вечера.
Аня со своего места рядом с Ольгой Ивановной, классной руководительницей, на сцену почти не смотрела, а лишь крутила головой, безуспешно пытаясь найти в зале Кристину. Та появилась лишь в конце обязательной части и во время очередной паузы между номерами, цокая каблуками, вошла в зал.
Красное облегающее платье-карандаш выгодно подчеркивало стройную фигуру Кристины и отсутствие лифчика на девушке. Ярко алая помада и макияж завершали образ женщины-вамп.
Дочь дипломатов и, по всей видимости, будущая светская львица под перекрестьем взглядов всех присутствующих прошагала через зал и заняла свободное место, демонстративно закинув ногу на ногу. Аня услышала, как в соседнем ряду судорожно сглотнул комок в горле физрук, и восхищенно улыбнулась смелости подруги. Ольга Ивановна замахала руками и младшеклассники на сцене спешно начали следующий номер.
Музыкально-танцевальная часть проходила в кафе "Митилини". На банкете выпускники усиленно налегали на алкоголь и успели изрядно опьянеть еще до подачи горячего. Парни мерно перешагивали под звуки бухающих ритмов. Девушки мотали из стороны в сторону распущенными волосами и визжали от избытка чувств. По лицам и телам носились пятна бликов светомузыки.
Аня вышла из кафе, чтобы отдохнуть от резких звуков и духоты.
У дверей курила группа парней и пара уже изрядно пьяных девушек. Время от времени их разговор прерывался взрывами громкого смеха и тонким хихиканьем.
Отойдя в сторону от крыльца, Аня завернула за угол кафе и остановилась в тени здания.
С каждым вдохом свежесть летней ночи прочищала голову от круговерти назойливых мыслей. Под многозвездным куполом неба заботы и тревоги последних недель казались мелкими, пустыми.
Вот Большая Медведица. Вон ковш Малой. Кассиопея. Лебедь. Северная Корона.
Пройдут века. Родятся и умрут поколения людей, а звезды будут все так же равнодушно и беспристрастно глядеть на Землю.
Что им до наших проблем? Что им до наших сомнений? Что им до любви? Бездушные светляки! Бессердечные ледышки!
Раздались приглушенные голоса и цоканье каблуков и от кафе в сторону парковки скользнули две фигуры. Оставаясь незамеченной, Аня с трудом различила в темноте Романову Вику, хорошистку, тихую и умную девочку и Хомякова Влада, парня на два года старше, брата лучшей подруги Вики. Он шел впереди, беспрестанно говорил и буквально за руку вел девушку, время от времени оглядываясь, та шагала безучастно, словно под гипнозом или в глубоком раздумьи. Они таким образом добрались до автомобиля Влада с тонированными стеклами в дальнем углу парковки и скрылись на заднем сидении.
Со стороны входа в кафе послышался знакомый голос и из-за угла показался Коля.
- Вот ты где спряталась, - сказал он, разглядев Аню в темноте. - А я тебя везде ищу. Хожу, спрашиваю у всех, никто не признается... а моя девочка здесь... одна-одинешенька в темноте подальше от остальных прячется... и меня ждет.
Подойдя вплотную, он обнял Аню и попытался поцеловать, но та отвернула лицо в сторону и отстранилась. От Коли пахло сигаретным дымом, потом и алкоголем.
- Не надо...
- Всегда с тобой так! - парень раздосадованно хлопнул ладонью по стене кафе. - Вечно ты все портишь со своим "не надо! не надо!". Пацаны уже смеются надо мной! А я ж к тебе со всей душой: и с любовью, и с лаской. И жениться даже предлагаю: схожу в армию, когда вернусь - поступлю на заочку и буду с отцом работать, он нам квартиру поможет купить и поженимся! Хочу, чтобы ты мне сына родила - Николая Николаевича... или даже двух... А ты холодная! Все носом воротишь! В чем твоя проблема? Или я для тебя недостаточно хорош? Или у тебя вообще кто-то другой есть?
- Нет!
- Ну тогда чего ты ерепенишься? - Коля прижал Аню к стене здания, навалившись недетским весом. Горячие руки его жадно скользили по телу вверх и вниз. - Школа уже закончилась... Мы теперь взрослые совсем...
Мокрые губы тыкались в лицо и волосы девушки, оставляя запах табака и алкоголя.
Аня смогла упереться ладонями в грудь Коли и оттолкнула его от себя.
- Нет!
Парень покачнулся, видимо не столько от силы толчка, сколько от количества выпитого за вечер.
- Ах, ты... - вырвалось у Коли.
Аня пошла в входу в кафе и прежде, чем повернуть за угол, оглянулась. Коля оперся на стену и согнулся пополам. Его тошнило.
Внутри среди бликов светомузыки и паров алкоголя веселились одноклассники. В центре танцпола, как огонь в кругу племени дикарей, плясала Кристина в красном платье. Она самозабвенно отдавалась танцу, двигалась широко и свободно и извивалась всем телом словно коралловая змея.
Аня в полутьме с трудом нашла дорогу к своему месту. Еще до выпускного Коля решил, что они сегодня непременно должны сидеть рядом, и весь вечер держал руку на колене "своей девочки".
На столе среди тарелок с закусками и стаканов Аня нащупала блюдо с фруктами. Засунув в рот вишню, она с наслаждением раскусила кислую ягоду и задумчиво посмотрела на танцпол, раскрашенный пятнами и линиями светомузыки. Хотелось танцевать, но еще больше хотелось умыться и побыть одной.
Коля появился из темноты, отодвинул Аню от стола и налил себе стопку водки. Прополоскав рот, он сделал глоток и закусил куском сырокопченой колбасы. В темноте слышались только скрежет зубов и громкое сопение, словно кто-то накачивал насосом огромный шар, и Аня знала, что это означает приближение ссоры.
Сейчас Коля неотрывно смотрит в одну точку, не обращая внимания на мельтешение лучей светомузыки, а кровь постепенно приливает к его лицу. Когда краснота дойдет до кончиков ушей, как доходит огонь до конца бикфордова шнура, Коля взорвется: будет кричать, махать руками и говорить разные неприятные вещи.
Аня приготовилась мысленно надеть непромокаемый плащ, чтобы все гадости, как грязь, скатывались с него, не проникая внутрь. Лучше бы, конечно, поругаться на улице, за стенами кафе, но чаще всего мы не выбираем время и место позора. Так же, как не выбираем время и место смерти.
Ведущий вечера объявил белый танец и быструю ритмичную музыку сменила более мелодичная. Одноклассники сцепились по парам, словно куски магнита, и закачались в такт переливам голоса Криса де Бурга.
Аня хотела воспользоваться случаем и пригласить Колю: все же танцевать лучше, чем ссориться, но ее опередили.
- Ой, а вот вы где! - разорвала напряженное молчание красная молния. - Подруга, ты не против, если я твоего мужчинку украду? Спасибки!
Кристина схватила Колю за руку и потащила на танцпол. Парень только ошеломленно и беспомощно оглянулся на "свою девочку", мол, я не виноват, она сама пришла!
Аня облегченно выдохнула: гроза миновала так и не разразившись громом.
В полутьме блики светомузыки выхватывали танцующие пары молодых людей, голову Кристины склоненную на плечо Коли и его руки на талии девушки. Жаркий шепот в ухо, многозначительное молчание, легкий смех. Очередной проход прожекторов высветил момент, когда ладони парня скользнули с талии ниже.
Аня взяла сумочку и отправилась в туалетную комнату, чтобы обновить макияж и поправить прическу.
Очередь из растрепанных, болеющих головой и желудком девушек растянулась на десять минут и, когда Аня вернулась в зал, опять играла медленная музыка, а ведущий безуспешно уговаривал кавалеров приглашать дам на танец. Парни, решив, что самое время перекурить, гурьбой повалили на улицу.
Аня пробралась к своему месту. Судя по наполовину пустому стакану и еде на тарелке, Коля успел снова выпить и перкусить.
Разноцветные круги светомузыки скользили по залу и один из них подсветил какой-то предмет под столом. Аня пригляделась и подняла хорошо знакомый ей мобильный телефон последней модели. Коля бывает порой таким невнимательным...
В полутьме она нажала кнопку блокировки и экран мобильника зажегся, высветив последнее сообщение.
В нем были указаны только адрес и время: Красная 69, кв. 21, воскресенье, 11:00.
Аня хорошо знала, что по этому адресу располагалась квартира заслуженного профессора психологии на пенсии. И как раз сейчас профессор отправилась на две недели читать курс лекций на международном симпозиуме.
В носу защипало, как будто хотелось чихнуть, но не получалось, а ресницы сами собой заморгали быстро-быстро. Аня засунула большой палец в рот и прикусила, чтобы не расплакаться. Не время реветь и принимать скоропалительные решения. Надежда еще есть. Нужно подождать всего пару дней...
Так надо.
Воскресное утро выдалось хмурым и душным; воздух, казалось, замер в ожидании грозы.
На пятом этаже квартиры 21 по улице Красная на широком подоконнике сидели две девушки. Одна, высокая и худая, держала в руках бокал мартини и расслабленно из-под полуприкрытых век рассматривала потолок, другая напряженно вглядывалась в улицу за окном.
Часы в форме львицы, положившей лапу на круп пойманной антилопы, гнали стрелки к цифре 11.
Аня смотрела, но не хотела увидеть то, чего ждала. Какая-то часть внутри боялась потерять нарисованное и много раз обдуманное будущее "как у всех": семью, детей, мужа, походы в "Ашан" на выходных и отдых в Сочи в отпуске. Другая часть...
Её мысли прервало появление из-за угла знакомой фигуры. Коля тащил бутылку вина и огромный букет красных роз, держа его перед собой как знамя.
Ревность услужливо напомнила: тебе-то таких цветов не перепадало даже в "конфетном" периоде...
Аня смотрела на подходящего к подъезду Колю и изображение почему-то расплывалось у нее перед глазами. Где-то на краешке сознания еще теплилась надежда, что в последний момент он развернется и уйдет. Когда внизу тяжело хлопнула входная дверь, Аня разрыдалась.
Слезы неостановимо лились по щекам, а грудь разрывалась от спазмов и недостатка воздуха. Хотелось забиться в глубокую темную нору и сдохнуть там, свернувшись калачиком.
Через минуту раздался нетерпеливый визг дверного звонка.
Аня плакала уткнув голову колени, а Кристина поглаживала спину и плечо подруги .
За окном пророкотал отзвук грома и на асфальт, превращая лежалую пыль в грязь, упали первые крупные капли - вестники предстоящей грозы; за ними последовали другие и вскоре в стекло барабанил стремительный ливень. Где-то в небесах сверкнула молния.
Резкие трели звонка наполняли квартиру, заглушая рыдания и сводя с ума.
Хотелось затянуть что-нибудь тоскливо-женское: "Ромашки спрятались..." или "Калина красная", но слезы душили, не давали сказать ни слова.
Аня знала, что сегодня поставит в блокноте крест напротив "Коля?" и галочку напротив "Переезд?", сделав окончательный выбор. Так надо.
Аня знала, что больше никогда не поверит ни одному мужчине. Чтобы не испытывать снова боль разбитого сердца, лучше превратить его в камень. Так надо.
Аня знала, что Коля с упрямством сумасшедшего будет терзать звонок, надеясь на встречу с Кристиной.