Аннотация: и еще одни красивые побочные продукты...
...ты знаешь, а у меня никогда не было такого вот: чтоб утром просто валяться, свесив ногу с постели, накрываться одеялом с головой, отбрыкиваться и ныть "ну еще немного, ну пять минут..." - просто не было, да и все тут. Такого, что балансируешь между сном и явью, в приятном тепле, мыслями в дреме, телом - наяву, приникая к другому телу: греться, прижиматься всем корпусом, чувствовать уютный родной запах.
По сигналу "подъем" - немедля прыжком на ноги, еще не понимая сути приказа, влезаешь в форму, стягиваешь зажимы ботинок, и только потом понимаешь, что не спишь уже... ну да про это ты знаешь ничуть не хуже меня. А потом было тоже не так: все хорошо, все прекрасно, только спишь - отвернувшись к стене лицом, съежившись в компактную конструкцию, и поднимаешься рывком, сразу, с ясной головой... майка, брюки, в ванную, умыться, окончательно прийти в порядок.
Так вот сложилось.
А ты вот тормошишь меня, приходя утром. Еще в полусне открываю дверь, импульсом, а потом уже понимаю, что сейчас войдет, и начнет сдергивать одеяло, и тащить на пробежку. Шипела бы, и лягалась, если б каждое движение не давалось усилием через ленивую истому. И я вцепляюсь в тонкую ткань, как утопающий в соломинку, падаю мыслями в сон - а сны на краю пробуждения управляемые, там легко заиграться, двигая сюжет по своему вкусу, - и дрыгаю ногой - "ну отстань же, отстань, сплю я...".
Самое в тебе лучшее - то, что мы, при том, что очень близкие друг другу люди, проверенные, надежные, и все-таки в одной-единственной области чужие. Мне так просто - я сажусь на постели, встрепанная и ошалелая спросонок, и мне можно такой быть, я ничем тебе не обязана, ни сильной, ни собранной, ни готовой к любым неожиданностям быть. Я - маленькая ночная птичка, разбуженная поутру и недоуменно выглядывающая из гнезда, меня можно тискать и стаскивать с постели за ногу, отбирать подушку, под которую я пытаюсь уползти от тебя, в общем, обращаться как с маленькой девочкой, потому что курорт, отдых и все можно, даже мне быть такой - можно. Я не твоя женщина.
И ничем я тебе не обязана, а служить опорой, быть начеку - не обязана тем более, тебе это не нужно, ты прекрасно обходишься сам, а я только коллега, друг, здесь, на отдыхе - компаньон, поэтому расслабляюсь и... и все, просто расслабляюсь. Настолько, что почти уже готова сказать все вслух, но на второй минуте созерцания белоснежной майки, туго облегающей торс, вспоминаю, кто я и где я, и кто ты, и где ты, и где мы... конечно же, молчу и отправляюсь на твою треклятую пробежку.
Топ-топ-топ - упругие шаги по дорожке, ты на шаг впереди, я смотрю тебе в спину, я всегда люблю смотреть на спины, больше этого - только в глаза. Я отмеряю сотни метров по прохладному еще утреннему парку, и думаю все о том же: что так и не научилась спать в обнимку - с ним, когда-то просто боялась, не могла настолько расслабиться рядом, а теперь поздно уже учиться. И одергиваю себя - неужели мне больше не о чем думать, ведь за столько лет все давно передумано и определено, расписано и известно. Неужели мне больше не о чем думать на отдыхе, нечем занять свою голову на три недели, кроме как размышлять о своей никому не нужной и неизбежной личной жизни?
Топ-топ-топ - дыхание не сбивается, бедра наливаются приятной тяжелой усталостью, и между лопаток стекает струйка пота, а ты все также равномерно отбиваешь шаг за шагом, только майка темнеет пониже шеи. Отдых, такой вот отдых: пробежки и тренажеры - твои, процедуры и витамины - медиков, тягучие долгие вечера в безделье - мои. Три недели, в течение которых я обязана "делать ничего", я, привыкшая делать десять дел сразу и кусать локти, что на пятнадцатое нет ни сил, ни времени, а надо, надо... я вдруг оказываюсь лицом к лицу с необходимостью бездельничать и тратить время на себя, в свое удовольствие. А я - не умею...
Вот и лезет в голову кислая муть, бесполезные раздумья, и - некому выговориться, с психологами об этом бесполезно, проблем-то нет - ну, в самом деле, что тут скажешь, "столько лет вместе, а я все еще сплю, отвернувшись?"; да и слишком личное. Не для посторонних ушей, а с тобой не поговоришь тем более: ты и я - члены его команды, мы все вместе, единый организм, и надо так, что глаза не видят, уши не слышат, сердце не страдает. Все у нас хорошо, у меня, у него... прекрасно все, спасибо большое, нет, на самом деле - все очень-очень хорошо! А отдыхать меня отправили с тобой - спасибо кому-то мудрому, кто придумал этот раздельный отдых; кажется, я догадываюсь, как этого "кого-то" звали, а может, и ошибаюсь.