Аннотация: Как на самом деле Саляев выбирался из Европы на Эзель. Решил выкладывать в отдельном файле. Окончено 29.11.12
evak
Глава ХХ. "Эвакуация"
Побережье Балтики, неподалёку от Висмара, 12 сентября 1645 года, вечер.
Ринат Саляев, стоя в свежеотрытом окопе на КП своего батальона, расположенном на господствующей над обозримым пространством суши и моря высоте, уже в который раз нервно смотрел на часы и на приткнувшиеся к берегу корабли Эзельской эскадры. У самого берега бросили якоря шлюп "Адлер" и толстопузый, явно торговый, корабль. Три галеры, сбросив сходни, принимали с берега людей.
С некоторых пор шведы и примкнувшие казаки невесть откуда появившегося Хмельницкого не проявляли днём почти никакой активности без всякого сопротивления разбегались при появлении более-менее многочисленного отряда ангарцев. Обычно взвода хватало чтобы без труда и практически без потерь разогнать чуть ли не полк варваров. Но всё менялось ночью. Как только солнце скрывалось за горизонтом, начинались проблемы. Правда, зачастую проблемы были опять таки не у ангарцев, а у подчинённых датского генерала Бухвальда вооружённых винтовками ангарского производства. Что собственно и послужило, в конце концов, причиной охлаждения отношений между союзниками.
- Сколько можно прятаться за наши спины? Роптали простые датские солдаты, сыпал упрёками и сам Бухвальд.
А что можно было на это ответить? Батальон Саляева за лето 1645 года потерял убитыми и искалеченными (раненых, возвращавшихся в строй даже перестали считать, только всё прибавлялось жёлтых и красных нашивок на серых мундирах солдат и офицеров) почти сотню людей.
Полнокровную роту и две из четырёх наличных картечниц пришлось отправить по настоянию короля Дании Христиана на помощь Новикову в Норвегию. Миномёты уже давно расстреляли все мины до последней. И если бы не кашубы, среди которых оказалось на удивление много желающих встать под ангарский флаг с оружием в руках, при условии, что им и их семьям позволят покинуть Европу и переселиться на Эзель и в Ангарию, в распоряжении Салява оставалось бы немногим больше сотни израненных бойцов. Хотя, конечно, славяне-добровольцы не шли ни в какое сравнение с коренными ангарцами - превратить забитого хроноаборигена в полноценного солдата за несколько недель, а то и дней просто невозможно.
Семьи добровольцев и раненые (в батальоне не делали различий по происхождению) давно заполнили и "Адлер" и "Крутобокого", как, оказывается, назывался торговый кораблик удивительно соответсвовавший своему названию. Погрузка шла уже на галеры.
- Здравствуй, Ринат! Белов появился на КП с самым озадаченным видом и без церемоний приступил к делу.
- Сколько у тебя людей? Я рассчитывал принять 400 человек, ну 500! Сколько ещё у тебя ещё народу?
Саляев слегка побледнел. Вместе с жёнами и детьми надо было погрузить на корабли более полутора тысяч человек. Второе больше, чем планировал принять на корабли Белов.
- Тебе нужно принять на борт 1568 человек! Если мы не управимся до темна, то начнётся атака шведов и казаков (глаза у Белова округлились) и будут потери.
- Сколько ты сможешь продержаться?
- Патроны на исходе, но сутки-двое без проблем.
- Так мне высаживать десант? На галерах две роты "каторжного" батальона.
- А смысл? Чем они у тебя вооружены?
- А чем они могут быть вооружены??? Трофейными шведским оружием.
- Ну и чем мне поможет сотня-другая гладкостволок?
- Ты сам сказал про потери. Белов нахмурился. У тому же надо посмотреть на моих солдат в бою, а твои хоть немного передохнут.
Саляев пожал плечами:
- Высаживай!
Через несколько часов.
- Погрузка раненых и "мирняка" закончена! Саляев с удовлетворением выслушал доклад одного из своих офицеров по телефону, кабель с КП был протянут к берегу не так давно.
- Шведы жмут! Из рот его батальона прибывали посыльные с докладами командиров об обстановке.
- Ну что ж, надо убираться. На прощание шведам и чёртовым "бандеровцам" (как окрестили казаков Хмельницкого лёгкой руки кого-то из первоангарцев) был приготовлена пара сюрпризов.
Одним из которых (спасибо выдумщику Белову) было несколько мин и спешно оборудованная на пляже позиция из пары прожекторов и установленных рядом с ними картечниц.
Саляеву давно уже не терпелось реализовать сцену из фильма "Освобождение", когда советские танки и пехота атаковали освещённые зенитными прожекторами позиции немцев на Зееловских высотах под Берлином. Также он помнил, как ещё до армии и попадания в Аномалию, он с отцом охотился на зайцев в степи под Альметьевском, ослепляя косых фарами старого УАЗика.
Теперь шведам предстояло примерять на себя заячьи шубки.
- Тулупчик заячий, ты ещё цел...
Саляев непроизвольно начал насвистывать популярную в своё время песенку.
Конечно, утащить с собой картечницы и прожектора не удастся, но и потеря невелика - заряды взрывчатки были заложены уже давно, а расчёты должны были по сигналу с кораблей занять места в шлюпках.
- Переносим КП на "Ольгу". Белов назвал четыре трофейные шведские галеры женскими именами, причём лучшую из них - именем своей жены, а ещё одну - "Галдан". Кто бы мог подумать.
Саляев неспешно направился к берегу. Вспоминая слова покойного Майорова о том, что мирное время бегущий командир вызывает смех, а в военное - панику. Паника - это то, что сейчас было нужно меньше всего.
- Ещё 400 человек??? Капитаны ангарских галер не скрывали своего ужаса.
- Корабли и так уже перегружены, мы просто потонем не добравшись до Эзеля. А если ещё и море разгулятся...
- Твою мать!!! Саляев смотрел на осевшие в воду корпуса ангарских кораблей. Четыре сотни его солдат медленно отступали к кораблям, унося с собой раненых и убитых. Дружные (хотя уже и не такие убийственно точные, как в начале экспедиции) винтовочные залпы отбрасывали пытающихся атаковать врагов, активизировавшихся по мере того, как сгущались сумерки.
Вспомнился советский генерал Петров, в 1942-м году "по приказу вышестоящего командования" удравший на подводной лодке из осаждённого немцами Севастополя.
- Никогда! Уж лучше погибнуть со своими солдатами, как потом смотреть в глаза их семьям? И так уже потерь больше чем достаточно! Рука непроизвольно потянулась к висевшей на поясе кобуре.
- Товарищ командир! К Саляеву подошёл один из раненых во время последней контратаки "каторжан" Белова. - Слышали мы, что галеры перегружены, бородач злобно ухмыльнулся, но ещё с полтысячи людишков прихватить с берегу можно.
- Куда? Ты ничего не понимаешь, дурак! Ондин из капитанов -курляндцев не стал сдерживаться.
- Пшёл отседова, немчура! Своих укрываешь, нехристь! На каждой галере по две сотни свеев - гребцов! Чего нам их жалеть? Покидаем за борт, вот местно нашим и появится!
Как чёртик из табакерки, неожиданно на палубе появился и сам Белов.
- По моему хорошее предложение! На кой чёрт нам на Эзеле эта шваль, бандиты грабители и насильники? Тем более их и так там больше тысячи останется!
- Как тебя зовут, сержант?
- Рядовой Алексашка Ивакин!
- С этой минуты - сержант! Сколько тебе людей и времени понадобится, чтобы очистить место для наших?
- Отделение на каждую галеру и часа полтора. Падаль надо будет ещё расковать, перед тем как выкинуть за борт.
Белов повернулся к Саляеву.
- Ты не против, если я отзову один взвод из моих рот? У моих людей очень хороший счёт к этим шведам и церемониться с ними они не будут.
- Конечно, отзывай!
Ещё через 2 часа.
- Ну вот и всё!
Саляев и Белов с облегчением вздохнули, когда, наконец, на "Адлере" приняли буксирный конец со шлюпки с расчётом прожектора и картечницы и начали выбирать якорь.
Уже несколько шведских ядер, подняв фонтаны воды, плюхнулись в воду между ангарских кораблей. Попытки отвечать на обстрел из немногочисленных корабельных орудий Белов пресёк на корню, мотивировав своё решение нежеланием демаскировать себя вспышками выстрелов. Шведы и в самом деле палили с берега практически наугад. После того, как погасли прожектора, ночь казалась необычайно тёмной.
- Как всё таки ловко получилось использовать прожектора!
Белов не скрывал своего восторга от увиденного.
- Уроды разбегались от лучей, как тараканы из-под тапков! И стрельба по освещённым прожекторами целям тоже на удивление результативна! Ты заметил, что твои без команды открыли огонь из винтовок с палуб?
- Всё таки без потерь не обошлось. Саляев вздохнул.
Не смотря на почти образцово проведённую посадку на корабли потери ангарской армии в ночном бою оказались чувствительными.
- Мы потеряли убитыми 18 человек, причём семеро - расчёт прожектора и картечницы. Всё таки шведы чертовски быстро учатся! Надо же, ухитрились незаметно подтащить на картечный выстрел свою "полковушку".
- Ну, войны без потерь не бывает! Кстати, им недолго наслаждаться трофеями (Белов глянул на часы) - скоро взорвутся мины. Вот уж не думаю, что кто-то сможет их снять!
- А что у тебя за проблемы с патронами? Вроде бы перед началом экспедиции всё рассчитали и взяли с запасом?
- Проблем возникло много. Мы понадеялись на местный порох и свинец. И если со свинцом всё в порядке, то порох, по сравнению с нашим - дерьмо.
-???
- Характеристики очень отличаются у разных партий. А при переснаряжении гильз пришлось брать навеску не по массе, а по объёму. У нескольких винтовок разорвало стволы...
- Такой сильный попался? Белов удивился.
- Наоборот, слабый. После выстрела пуля застревала в стволе, а наши новые солдаты в азарте боя пихали в патронник очередной патрон. Почти всегда застрявшую пулю выбивала очередная без последствий. Но пару раз ствол разорвало. Бой у винтовок стал нестабильный. Гильзу подклинивает после выстрела в патроннике, шомполом приходится выбивать. Ты наладил у себя на Эзеле производство нормального пороха?
- Нет. Покупаю. А кто бы этим мог заняться?
- Как кто? Грауль мне говорил, что тебе Смирнов ещё в конце зимы прислал на усиление взвод головорезов с Вилюя, этих, как их, чёрт возьми, забыл, томатов. А командиром у них Свидомит.
- И чего?
- Брайан, ты что, забыл? Он же десять лет сидел на производстве пороха! Мы в Ангарии зажрались, привыкли к нормальному пороху, а здесь? Почему бы тебе его не припахать на знакомый промысел?
- Не напоминай мне про эту скотину! Он не успел появиться, так мне не про производство пороха вспомнил, а про Женевскую конвенцию!
-???
- А я его, не долго думая, поставил на концлагерь, пущай своих любимых шведов караулит.
- Ну, ты это зря. Если ещё и его дикарей в охрану...Шведы не взбунтовались?
- Да нет, они удивительно быстро снюхались. Даже пару раз по пьяной лавочке передрались с бывшей охраной из наших каторжан. Видите ли, те были излишне жестокими!
- А ты что?
- Я с него погоны сорвал, за утрату управления своим подразделением и отправил свиней пасти к одному местному эсту!
- Ты палку не перегнул? Чем всё кончилось? Он что, так и пасёт свиней??? Не поверю!
- Не пасёт, говорю же, такой скотиной оказался! Отправил придурка эста за бумагой, на основании которой он в его распоряжении. Ну я дарственную и подмахнул, злой был. А он её у эста за три сотни риксталеров выкупил в тот же день.
- Белов, а ты не заигрался? Саляев почувствовал, как кровь ударяет ему в голову. - Продать в рабство какому-то сраному эсту офицера ангарской армии??? Какой-бы он ни был.
- Сам теперь жалею! Погорячился. Свидомит своим бойцам показал дарственную. Представляешь что сейчас творится в бывшем его взводе? Думаешь я почему в десант своих "каторжан" взял?
Не доверяю больше его бойцам. Сейчас я их с глаз долой сплавил на Даго вместе со шведами, укрепления строить. Надо будет их при первой же возможности отправить назад, в Ангарию. Пускай своих шведов по дороге караулят.
- А что Свидомит?
- Тоже сидит в Кярдле, спаивает местных. А я на это глаза закрываю.
- В смысле спаивает?
- Сговорился с местным корчмарём, гонит спирт и бодяжит из него пойло нескольких сортов, а тот им барыжит. Недавно в Аренсбурге филиал отрыли.
- И как пойло?
- Зацени! Белов достал из внутреннего кармана камзола плоскую флягу и протянул Саляеву.
Тот вытащил пробку, понюхал и глотнул.
- Обалдеть!!! Это же виски!!!
- У него и просто водка есть, и шнапс, и бренди и всё что душа пожелает. Млять, мои наёмники жалование в клювике им только и успевают нести последние пару месяцев.
Саляев ещё раз приложился к фляге.
- Это надо прекращать! Вводи сухой закон, а бутлегера доморощенного пинком под зад надо в Ангарию отправлять. Производство конфисковать, не пропадать же добру. Даже расширить - будем в Европу продавать. У них кроме рома пока что крепких напитков нет, а ром стоит бешеных денег.
- Ну вот прибудем на Эзель и займёшься! Назначаю тебя, вверенной мне властью министром обороны острова Эзель и окрестностей. А по совместительству и шерифом. Твоё здоровье!
Белов тоже приложился к заветной фляге.
Побережье Балтики, неподалёку от Висмара, 13 сентября 1645 года, ранее утро
- Ну вот и всё! Дело сделано!
Гельмут Врангель извлёк из кармана последнюю сигару, из подаренных ему несколько месяцев назад шведским дворянином, возвращавшимся с семьёй из Америки и сунул её в рот. Откинул крышку трофейной зажигалки, в нос ему шибанули едкие пары "spiritus vini", крутанул пальцем ребристое колёсико и поднёс синеватое, колеблющееся на ветру, но не угасимое пламя к сигаре.
- Вот же бестии, как хитро придумали! Всего то разместили рядом с источником искр щедро пропитанный спиртом кусок фитиля. Генерал уже давно мысленно подсчитывал доходы, которые он получит после освобждения Висмара и начала производства там подобных "зажигалок".
Дым от сигары продрал нутро до самых печёнок и был с наслаждением выпущен в направлении нескольких транспортов и галер под бело-зелёным флагом, болтавшихся в море уже в нескольких милях от берега и продолжавших удаляться в направлении поднявшегося над горизонтом солнца.
К сожалению, план брата Карла-Густава не удался и разбить по частям датчан и ангарцев не получилось. Датчане со всех ног бежали к Висмару и наверняка там не задержатся надолго, а исчадия ада - ангарцы плевали на Шведскую армию с бортов своих кораблей, ухитрившихся принять их на борт в последнюю минуту.
Как всё хорошо начиналось! Врангель вспомнил счастливо озарившую его мысль придержать в Висмаре французского торгаша, на котором он сам (для большего веса на переговорах, по настоянию брата) уже на следующий день плыл за очередной субсидией во Францию. Кардинал Мазарини, первый министр Франции, был папистом и средоточием всех смертных грехов, но тем больше грели сердца честных протестантов французские деньги. Убивать папистов за деньги, полученные от самих же папистов - деяние достойное истинно римской доблести! Правда в этот раз словно бес вселился в кардинала и никакие ухищрения Густава Врангеля не могли вытянуть из Мазарини ни единого ливра в течение нескольких дней переговоров. Но разве может оставить Иисус истинно верующих в него? Нет, конечно, Врангель в этом не сомневался. Так и получилось.
Мазарини в этот раз расплатился со шведами не золотом в звонкой монете, а живым товаром - уже оплаченными на год вперёд наёмниками, сняв с осады Дюнкерка почти двухтысячный отряд казаков полковников Хмельницкого и Золотаренка. Довольны сделкой оказались все три стороны:
- Хмельницкому и Золотаренку Врангель, усмехаясь в усы, посулил щедрую добычу из золота и горячительных напитков. Фамилии полковников были говорящими - хмельное пойло и презренный металл, разве можно было их разочаровать и не пообещать им и того и другого?*
- Мазарини был в восторге от своего блестящего ума, позволившего заткнуть пасть алчным шведам не потратив ни единого су. Раз уж у Франции есть флот, то пусть работает на королевство, доставляя кого надо куда надо и это тоже бесплатно.
- Ну а сам Врангель получил выигрыш во времени - армия его брата получила уже готовый к бою отряд. Некоторые проблемы возникли с лошадьми, всех было не увезти, но тут уже скупиться не было смысла - Врангель без колебаний обещал если не предоставить лошадей по прибытию на место боевых действий, то оплатить их покупку. Причём деньги от продажи лошадей во Франции перед погрузкой его не касались.
Не последним доводом в пользу такой щедрости послужило и то, что отряд Хмельницого состоял исключительно из схизматиков. Конечно, бросить на растерзание ангарцам папистов было бы ещё приятнее, но схизматики - тоже не плохо. Зачем зря лить кровь честных протестантов? Слабые сомнения в лояльности казаков полностью рассеялись после первого же их столкновения с ангарцами.
Лицо Врангеля непроизвольно передёрнулось. Ко многому привыкший за годы войны генерал просто не ожидал той жестокости и ненависти, которую, как оказалось, испытывали друг к другу казаки и ангарцы. Тем более, что в составе ангарцев тоже были казачьи подразделения. Вспомнился один из многих таких моментов.
- Да что же это такое! Генералу никак не удавалось заснуть из-за уже несколько часов после заката доносящихся со стороны палатки Хмельницкого отчаянным крикам.
Как оказалось, на глазах мирно покуривающих трубку полковников и их приближённых с привязанного к дереву ангарского пленного два казака медленно снимали живьём кожу, щедро посыпая кровоточащее мясо солью. При этом искусство "заплечных дел мастеров" было столь высоко, что несчастный не терял сознание, оглашая шведский лагерь отчаянными воплями и яростным проклятиями в адрес своих палачей и зрителей.
- Как это понимать, господин полковник? Врангель с трудом сдерживал раздражение.
Хмельницкий невозмутимо вытащил изо рта погасшую трубку и ответил на латыни:
- Да и сам не знаю, господин генерал. Мои хлопцы вчера притащили этого хрена с поста, а утром отправят его обратно, с собственной шкурой в руках.
- Извольте сделать так, чтобы я больше не слышал криков по ночам!
Хмельницкий пожал плечами и что то буркнул на своём варварском наречии (- Заткни пельку москальському виблядку).
Казак воткнул нож в дерево над головой истязаемого и забил ему рот какой-то грязной (это было видно даже из далека) тряпкой.
- Вы хотя-бы допросили его перед экзекуцией? И что послужило причиной такой жестокости?
- Допросили. Но ничего особенного к информации, полученной уже от Ваших шпионов он не добавил, за исключением некоторых вещей, касающихся исключительно нас.
- Расскажите? Сон у Врангеля пропал, да и почему бы лишний раз не попрактиковаться в латыни в беседе с культурным человеком, хоть и восточным варваром?
- Разумеется, от Вас у меня нет никаких тайн. Мы теперь знаем причину их ненависти к нам. Они считают всех нас без исключения выходцами из Бендер, есть такой городок в Валахии, хотя у меня в отряде только два человека из него и они не представляют, чем их городок ухитрился так насолить московитам. А в отместку за зло, которое мы, то есть они, якобы причинили Московии они из нас будут вынимать душу и отправлять её прямо в ад без покаяния.
-???
- По словам этого слуги сатаны у них есть специальные устройства для этого, большие и малые. При помощи малых они допрашивают пленных, а большие применят при первом же удобном случае.
- А как это происходит? У Врангеля зашевелились волосы под шляпой от ужаса.
- Подсоединяют устройство при помощи проволоки ко рту и причинному месту, пускают особый свет в глаза жертве и включают устройство. От мучений душа вылетает и, попав в луч света оказывается в аду с которым установлено прямое сообщение.
- Так я и знал! Оказывается, у них прямая связь с преисподней! Вельзевул не только забирает души честных христиан (Врангель польстил Хмельницкому) но посылает ангарцам адский дым и удивительно сильный порох. Говорят, дым и порох идут в обмен на души уже самих ангарцев.
Хмельницкий тут же перевёл слова генерала своим товарищам и те озадачено залопотали на своём языке.
-Как они собираются применять большие устройства (Врангель понял, что речь идёт о странных, всегда затянутых брезентом орудиях в форме опрокинутых котлов).
- Москаль говорит, что большие устройства настолько сильны, что могут захватить души всех кто на них посмотрит и отправит их в преисподнюю. Правда эти устройства работают только ночью, а днём их сила уменьшается.
- А пленный не врёт?
- Точно нет. Хмельницкий насупился. - Один из тех, что сейчас с ножом, вчера сбежал из лагеря этих агарян и рассказал то же самое.
- И его душа не попала в ад?
- Бог спас православного воина! Устройство скоро сломалось и душа осталась в теле. А пока они с ним возились - свернул шею часовому и убежал.
И вот теперь генерал Врангель смотрел на бессильно застывшие в прибрежном песке адские орудия и маленькие пушчонки на треногах с тонкими и довольно длинными стволами, с невероятной скорострельностью осыпавшие картечью шведов всего несколько часов назад. Правда одно из адских орудий и маленькая пушка были почти до неузнаваемости искалечены - агаряне успели их взорвать.
Но вторая пара была почти целой, причём у пушки уже был хозяин, поспешивший прибрать её к рукам.
Ночью лейтенанту Лиллебергу всё таки удалось подкатить одно орудие на три сотни шагов и окатить картечью исчадий ада. Генерал усмехнулся. И картечь, и пушки и даже расчёты были щедро окроплены святой водой, причём в действе принял участие не только полковой пастор, но и поп-схизматик из отряда Хмельницкого. Оба церковника решили, что единственное, что не следует кропить -так это порох. Адское зелье должно было поработать во славу Божью. Разумеется, план удался и теперь лейтенант Лиллеберг со светящимся от счастья лицом во главе своего расчёта увязавшего в песке чуть не по колено, тащил в шведский лагерь совершенно целую агарянскую пушку и несколько деревянных ящиков тёмно-зелёного цвета. Снаряды.
- Надо бы посмотреть на трофеи поближе! Врангель представил, как было бы здорово оживить "адский глаз" и направить его на врагов Швеции. А когда их души отправятся в преисподнюю, собрать трофеи.
Слегка прихрамывая (когда ряды шведов и казаков залил ослепительный свет и все побежали, генерал слегка подвернул ногу) генерал подошёл поближе к толпе своих солдат и подручных Хмельницкого, куда-то запропастившегося. Один казаков влез на "адский глаз" и размахивая руками что-то начал орать.
- Хлопцi, нассим в око сатанi!!!!
Выкрики были встречены дружным гоготом, после чего орудие было опрокинуто на песок и на него устремились жёлтые струи.
- Не успел! Наверняка после такого потопа его будет невозможно использовать.
Гельмут Врангель отвёл взгляд от прожектора и увидел, как один из шведских солдат сдвинул зелёный ящик со снарядами к маленькой пушке.
Генерал хмыкнул, уж кого он меньше всего ожидал увидеть здесь, так это бывшего мелкого таможенного чиновника, в своё время примерившего испанский сапог. Надо же, как быстро успели агаряне допечь добропорядочных висмарских бюргеров! Соглядатаи доносили о драконовских порядках, устроенных воеводой Саляеффым в городе.
В следующее мгновение время для генерала остановилось. Гельмут Врангель увидел, как начала вспучиваться песок под зелёным ящиком, потом из холма медленно выползли похожие на змей струи огня с дымом, пронзившие Ганса Шлимана, Врангель отчётливо вспомнил, как зовут солдата, ящик начал разваливаться, обнажая уложенные в него блестящие цилиндры...
- Мина!
Взрыв яростно ударил по ушам и генерал Гельмут Врангель вместе с пятью десятками своих солдат и казаков провалился в вечную тьму. Ещё столько же было искалечено разлетавшимися рублеными гвоздями и картечтью из сдетонировавших снарядов. Белов был профессионалом.
Тело генерала Гельмута Врангеля уцелело и было вывезено в освобождённый к тому времени от датчан Висмар, где и было упокоено с миром. А вскоре ушла в лучший мир и его безутешная вдова. Надгробие на их могиле сохранилось до наших дней.
Генерал Карл-Густав Врангель, вскоре произведённый королевой Кристиной в фельдмаршалы, выслушал весть о смерти брата молча. Многим показалось, что безучастно. Но кто знает, что творилось у него в душе.
* Шведский генерал Гельмут Врангель, немец по национальности не мог являться знатоком славянских языков и знать, что первоисточником фамилии полковника Ивана Никифоровича Золотаренко было отнюдь не золото.