Аннотация: Рваная Грелка-2018, весна. Тема - "Мир без пресной воды". Написал погремуху за полчаса, а оно почему-то в финал вышло. Было приятно.
Вода. Повсюду вода. Ее бросал горстями в лицо шквальный порывистый ветер, она просачивалась моросью за шиворот, она капала с капюшона на лицо, она хлюпала в парусиновых башмаках. Вода перекатывалась волнами по верхней палубе, тяжелые волны разбивались о форштевень и брызгами разлеталась в воздухе. Вода просачивалась капельками и ручейками на нижние палубы и смешивалась там с затхлым запахом сырости, она повисала в спертом воздухе тесных корабельных помещений мокрой взвесью.
В каютах и кубриках отдыхающая вахта пыталась судорожно выспаться на мокрых шкурах и волглой кошме. Капли воды, падающие с потолка и притолок не убаюкивали, а лишь раздражали донельзя усталых людей.
На нижней палубе женщины и рабы непрерывно качали помпы, выбрасывая скапливающуюся в балластных ямах опостылевшую воду за борт. Мужчины по всему кораблю спешно конопатили многочисленные течи в наборе корпуса. В грузовых трюмах в клетках стонали измученные нескончаемой качкой и влаго животные, каждой твари по паре. Отвратительно пахло мокрой шерстью и размоченным в воде навозом.
Ной устало провел ладонью по лицу, рефлекторно отжимая воду с намокшей бороды. Ему казалось, что это плавание длится уже целую вечность. Будто и не было никогда иной жизни. Синее небо, зеленые луга, золото песка и ласковый сухой ветерок - все это лишь морок воспаленного сознания. Вся жизнь - это свинцовые тучи, серый безбрежный океан с мутной белесой пеной на бесконечных волнах. И грязь. Потоп своими бурными потоками смыл с гор и холмов плодородный слой земли, которая окрасила весь мировой океан в грязно-коричневый цвет. Более нигде не было чистой и прозрачной воды, лишь только бесконечная серая жижа повсюду, на сколько хватает глаз.
Ковчег, которым Ной когда-то гордился как делом всей своей жизни казался ему теперь скопищем глупейших ошибок. Когда он строил ковчег - Ной не был готов к тому, с чем в действительности придется столкнуться во время дрейфа. Он не предполагал что будет столько воды, что будет такая продольная и поперечная качка. Он ошибся в развесовке корпуса, он неверно рассчитал балласт и излишне завысил остойчивость. А система водоотведения так и вовсе была ниже всякой критики. О чем ему каждый день напоминал его сын Хам - в той, старой жизни зарабатывавший себе на жизнь рытьем колодцев и мнившей себя докой во всем, что связано с водой.
Сейчас бы со всем нынешним бесконечным багажом знаний о реальных условиях дрейфа да взяться за новый корабль... Ну уж нет. Знал бы, с чем ему предстоит столкнуться и что пережить - наверное, даже не стал бы строить этот ковчег. Лучше было утонуть как все его соседи, чем проходить день за днем эту бесконечную пытку качкой, болтанкой, надсадным скрипом такелажа и водой, водой, водой...
Они не ели горячего, потому как негде было развести огонь. Женщины кормили их пророщенным зерном и наспех просоленными грибами. И поили их соками, разведенными той же бесконечной водой, очищенной через наспех сделанные фильтры из тряпки и угольев.
Его сын Сим иногда горько шутил, что скоро у них отрастут жабры и они смогут дышать этой водой. Да, это было бы здорово. Ной согнулся в надсадном кашле. Они и правда дышали водой. Вдыхаемая день за днем водяная взвесь оседала в легких. Воспаление легких в разной форме было практически у всех, кроме молодого и шустрого младшего сына - Иафета. Он был освобожден по молодости лет от работ в трюмах и проводил время в относительно сухом камбузе. А для всех остальных простое дыхание превращалось в бесконечную пытку.
Водяные часы перевернулись в условленный черед, механизм ударил молоточком по склянке. Пора на вахту, сменять Хама у руля. Ной откашлялся, снова выжал бороду и тяжелой походкой усталого человека поплелся по хаотично раскачивающейся палубе к рулевой рубке.
Вахта на руле - пожалуй, самое спокойное занятие на ковчеге. Когда стоишь у штурвала - не надо чинить клетки и успокаивать страдающих животных. Не требуется с мыльным раствором искать новую течь в судовом наборе. И спать тоже не нужно. Сон необходим для восполнения сил, но попытка забыться на мокрой кровати - это тоже одна из изощренных пыток этого бесконечного дрейфа, ниспосланного Господом в наказание. Рулевому требуется всего лишь своевременно пытаться развернуть ковчег носом к набегающим исполинским грязным волнам, раз за разом подправляя курс неуклюже болтающегося в океане корабля. За вечность плаванья эта работа стала простой и привычной.
Стоя за штурвалом можно и помечтать. О том, что когда-нибудь дождь закончится и вода начнет убывать. О том, что когда-нибудь они найдут землю. И тогда, выйдя на сушу, он возьмет сыновей и жен и уйдет далеко-далеко. Туда, где будет сухо и жарко. Где не будет никаких серых цветов. Только теплый, радостный желтый цвет самой сухой на свете пустыни. Только ласковое тепло, когда на раскаленном песке можно будет жарить сухие лепешки без всякого огня. Когда в налетающих порывах ветра не будет воды, а будут нежные песчинки, аккуратно соскребающие с гортани и легких налипшую за вечность плаванья бесконечную гадкую слизь.
Ной судорожно закашлялся и начал отхаркиваться. Бесполезно. Казалось, слизь в носоглотке и горле были всегда и никогда от них не избавиться, как не пытайся отплеваться. Говорят, когда-то люди страдали от жажды. Глупцы! Разве ж от жажды можно страдать? Жажда - это наслаждение! Сухое горло, сухой нос, сухие легкие - разве же может быть счастье выше этого?
Земля мечты, земля обетованная, счастливая земля без какого-либо намека на воду. Лишь бесконечная ослепительно-золотая пустыня от горизонта до горизонта. Ной мечтал, чтобы его внуки и правнуки жили именно в таком месте и никогда более не знали этого ужаса - пытки водой. Прекрасная, идеально сухая пустыня - наверное, именно так и должен выглядеть рай.