Аннотация: То ли это очередное проявление их сумасшествия, то ли они все умерли...
А пока Лип-Сис
Пятого дня тёплого месяца весны (из чего можно сделать вывод, что в ту пору был либо апрель, либо май) мы занимались тем, что обсуждали возможные причины массового самоубийства наших врачей. Лера предположила, что это не они, а мы умерли, и что очень скоро мы спустимся в метро и за нами прибудет скорый поезд, который проедет до самого конца и высадит нас на окраине ада. Я же сказал, что, возможно, никакого самоубийства вообще не было, и что всё происходящее только сон, который снится либо мне одному, либо нам всем вместе, и через пару веков мы непременно очнёмся в светлом будущем. Моя версия показалась всем более достоверной и было решено, что если уж нам приходится жить в коллективном сновидении, то надо хотя бы обеспечить себе маломальский комфорт (ибо светлое будущее как пить дать ещё далеко) и избавится от тел, которые уже, к слову, начинали пованивать. Почти единогласно было принято решение оттащить тела на третий этаж и запереть там, а самим разместится на двух нижних и продолжить своё размеренное, приятное существование, так словно ничего и не случилось.
Трупы были убраны, кровь смыта, а окна распахнуты настежь, дабы выгнать смрад и впустить побольше запаха цветов, что недавно распустились на деревьях у нас во дворе.
Но через два дня мы поняли, что что-то всё же изменилось (ведь нам не давали лекарств, не кормили и никто за нами не следил), толпой вышли во двор и были приятно удивлены увидев вдалеке, за высоким белым забором, окаймляющим нашу больницу, хрустальный город, достающие до облаков башни (на одной из которых гигантскими ярко-розовыми буквами было написано "А пока Лип Сис") и бриллиантовые звёзды в тёмно-серых небесах, которые ярко горели и непрестанно падали на землю даже в дневные часы. Жёлтого солнца видно не было, на его месте нагло сидело неизвестное зелёное светило, но освещало хорошо, поэтому никто не расстроился.
В четверг, то есть на следующий день, из всех кранов хлынула красная вода. Андрей сообщил, что это кровь. Кровь ли это была на самом деле или нет, я не знал, ибо никогда её не пробовал, а на вид и на вкус такая вода скорее напоминала сильно разбавленный томатный сок.
В пятницу Владимир Владимирович спустился с потолка, на который забрался и повис вниз головой ещё в понедельник, сразу, после того как вся здешняя медицинская братия и сестрия перестала шевелиться, и объявил что никакая это не кровь, а простая красная вода, какая и должна литься, если с водопроводом всё в порядке, и что пить её можно и даже нужно. После этого взмахнул синими крыльями с крупным оперением, превратился в птицу счастья и через несколько месяцев был пойман старым дворником подметавшим мостовую на другом конце Земли. Но это стало известно мне много позже, когда я вышел за территорию больницы и оказался в гостях у женщины называвшей себя Мориган.
В воскресенье, когда я рассматривал разложенные передо мной таблетки, пытаясь опередить какие же из них мне всегда давали, мимо моих окон в сторону реки на серебряной колеснице проскочил светловолосый качёк и, радостно улюлюкая, прокатились на санях неизвестные крылатые и хвостатые существа с бурами и удочками всех мастей. Андрей, который был тут же, присвистнул и сказал что, наверное, скоро ещё ни то будет.
И правда, ещё ни то было. Через три дня сорока (хотя я лично видел перед собой прелестного андрогина с розовыми волосами и длинным лысым хвостом с красной кисточкой) принесла на хвосте, что некий Вин Паррени поругался с хозяйкой вод, плюнул в море и назвал богиню неприличным словом (значение которого не знала даже сама богиня, а знал только маленький мальчик пяти тысячелетий от роду, живущий где-то в космосе и питающийся мелкими планетами) после чего богиня разузнала, что же Вин имел в виду, обиделась, разгневалась, набила ему рожу и отравила воду. И с тех пор вода по всей галактике имела ненормальные цвета, от чёрного до серо-буро-малинового, люди сходили с ума, солнце стало синим, а замес-то нормальных строений полезли как грибы хрустальные башни и обременённые гигантизмом здания. И что повсюду заработали заводы, которых и в помине раньше не было, а дым из их труб застилал небеса так, что даже боги на своём Олимпе (которые все до единого курят как паровозы и жгут ароматические палки, так словно у них там безоконные Авдеевы конюшни и в короткие сроки надо начисто скрыть паршивый запашок) жалуются на повышенную задымлённость и просят прислать пару тройку самолётов для её разгона.
Сообщив всё это, сорока махнула ощипанным хвостиком и сдохла.
На 10 день после ссоры Вина и богини больница пошла трещинами и нам пришлось её покинуть. Но после того как она развалилась на куски и рухнула, на её месте тут же возник целый жилой комплекс: множество соединённых между собой арками двухэтажных маленьких домиков нежно-розового цвета; забор исчез вместе с деревьями, а вместо них появилась низкая чёрная витиеватая ограда с множеством калиток и раскидистые баобабы. Сразу стало понятно, что изменения, наконец, достигли и нас. Мы возрадовались и быстро расселились кто куда.
Мне досталась уютная двухкомнатная квартирка с мягкими коврами и картинами на стенах, с всяческим антиквариатом - часами с кукушкой и маятником, витиеватыми столиками, мечами в инкрустированных драгоценностями ножнах, арбалетами, стульями и креслами из императорских дворцов. Теперь я спал в огромной кровати с пологом, ел из серебряных тарелок, а в погребе у меня (я жил на первом этаже) томились бочки с вином. Но зачем это всё было нужно: эта мебель, эти украшения и эти бочки, я так и не понял. Похоже, они появились просто так, от нечего делать.
На 15 день ожили трупы наших врачей и из моего погреба повалили захмелевшие от выпитого мертвецы. Хотя выгладили они вполне сносно и, возможно, если бы поднялись недельки на две раньше, то прекрасно сошли бы за вполне живых. Все они поселились у меня, днями и ночами играли в карты и бильярд, который притащили, как они сказали из ада Минокуры, пили и ржали, мешая мне спать.
На 20 день из под моей кровати вылезла черноволосая девушка в синем платье и белом переднике, с мрачным взглядом и хищной улыбкой и заявила, что будет работать у меня кухаркой.
День 22. Я понял, что стряпни её никогда не попробую, ибо всё съедали мои почившие, но совсем не спокойные и весьма прожорливые гости, хотел уволить её, но она превратилась в птицу Сирин и запела мне мозги.
На 30 день она вспомнила, что работает у меня и заткнулась, я пришёл в себя, дополз до туалета и там уснул.
32 день. Я проснулся и обнаружил, что мертвецы и кухарка испарились, а их силуэты наклеены у меня на окнах. Час отдирал птицу сирин, оторвал ей нос и сдался.
На 45 день деревья стали железными и на них выросли американские банкноты. Все мелкие, поддельные и уже никому не нужные.
В очередную субботу снова прилетела сорока (та же самая) и объявила, что они с другом собираются замутить Апокалипсис и что у Вина с богиней всё хорошо и не пройдёт и трёхсот лет как дело дойдёт до свадебки. Тем не менее, из крана бежит зелёная вода, а по ночам по окнам лупят падучие звёзды. Да и что такое Апокалипсис я не знаю.
Но это не страшно, андрогин сказал, что в четверг обязательно заглянет в гости, вот тогда и спрошу.
Планета Земля, место близ города Лип-Сис, время вечность