К вопросу о знакомстве средневековых ученых с трудами Аристотеля
К вопросу о знакомстве средневековых ученых с трудами Аристотеля
О.Е. Биченкова, магистр философии
Данная статья устанавливает предпосылки для ответа на вопрос, насколько сэр Фрэнсис Бэкон был знаком с трудами Аристотеля, в частности, с его "Аналитиками". Известно, что Бэкон широко критиковал Аристотеля.
При подготовке этого раздела использованы работы Зубова В.П. и Гайденко В.П. - Смирнова Г.А.
"В раннем средневековье были распространены боэциевские переводы "Категорий" (две редакции) и книги "Об истолковании" (одна или две редакции). К обоим сочинениям Боэций написал комментарии. До XII века оставался неизвестным перевод "Первых Аналитик". Новейшими исследованиями выяснено, что так называемая versio communis "Топики" и книги "О софистических доказательствах", входящие в состав "Органона", также есть перевод Боэция" [Зубов, 225-226].
В исследованиях последних десятилетий выявлено много рукописей, показывающих, что уже в XII веке ряд сочинений Аристотеля (помимо логических) был переведен на латынь непосредственно с греческого. К середине XII века стал впервые известен на Западе весь "Органон". В 1128 году Яков Венецианский (Jacobus de Venecia) перевел с греческого на латинский язык обе книги "Аналитик", "Топику" и книгу "О софистических опровержениях". Новейшими исследованиями установлено, что перевод "Второй Аналитики" получил позднее всеобщее распространение и тождественен так называемой versio communis, которая по приемам перевода близка к "старому" переводу (translation vetus) "Физики", трактата "О душе" и части "Parva naturalia", а также к самому старому переводу (translation vetustissima) "Метафизики". Иными словами, и эти переводы связаны с Яковом Венецианским [Зубов, 227-228].
Однако Пьер Абеляр еще не знал всего "Органона" и ограничивался так называемой "старой логикой" (logica vetus).
Под влиянием шартрской школы находился Оттон Фрейзингенский. Весь "Органон" (т.е. и logica vetus, и logica nova) предстает со всей четкостью в его "Хронике", написанной в 1143-1146 годах. Оттон перечисляет все шесть сочинений, входящих в состав "Органона", и говорит: "Хотя силлогизмы применялись и до Аристотеля, однако ими пользовались не строго-необходимо, а как попало, т.е. не всегда так, а то так, то иначе". Биограф Оттона Рагевин прославлял его за то, что он перенес на немецкую почву тонкость "Топики", "Аналитики" и "Эленхики" (т.е. "Софистических опровержений"). Тот же автор свидетельствует, что Оттон ввел преподавание "новой логики" в фрейзингенской соборной школе [Зубов, 229].
Лекции о сочинениях Аристотеля читались во второй половине 30-х и первой половине 40-х годов XIII века в Неаполе, в учрежденном Фридрихом II университете (1224 г.) [Зубов, 233-234].
Нельзя забывать, что и автор одного из самых распространенных на протяжении XIII-XVI веков учебных пособий по логике, Петр Испанский, был медиком. Свою книгу "О глазе" он посвятил одному из своих слушателей в Салерно. Ему же принадлежат не изданные "Вопросы" к книгам Аристотеля "О животных" и сочинение "О душе", написанное под влиянием арабского аристотелизма.
В Англии влияние новых идей Стагирита заметно у Александра Некама, друга Альфреда из Сэрешеля, которому тот посвятил свой труд "О движении сердца". В сочинении "О природах вещей", написанном в 1197-1204 годах, Некам писал: "Восхвалять дарование Аристотеля почитаю излишним, потому что напрасный труд помогать свету солнца светом факела". В другом сочинении тем не менее восхваляется Аристотель, "учитель Афин, вождь, глава, слава Вселенной", как намного превосходящий многих философов. В соответствии с давней традицией говорится о "решительной сжатости" (decisa brevitas) аристотелевского слога, о "тонкостях", представляющих загадку и требующих от читателя величайшего внимания. Вместе с тем, отмечается, что Аристотель "первый различил силлогизмы и, подкрепляемый геометрическими соображениями, научил искусному нахождению среднего термина" [Зубов, 236].
Наиболее крупным аристотелевским комментатором этого времени был Роберт Гроссетест, или Роберт Линкольнский (ок. 1168-1253), учитель Роджера Бэкона. Помимо перевода с греческого языка псевдоаристотелевского трактата "О неделимых линиях", значительной части книг "О небе" и комментария Симпликия к ним, "Никомаховой этики" и комментариев к ней Евстратия, Михаила Эфесского и др., он написал комментарии ко "Второй Аналитике" и "Физике".
"Важное значение имели методологические высказывание Роберта, усвоенные его учеником Роджером Бэконом. Роберт исходил из аристотелевского учения о знании oti и dioti...., ассимилированного с понятиями анализа (resolution) и синтеза (compositio). Научное знание начинается со знания того, что есть, или с анализа опытных данных, восходит до гипотетических причин, а затем из этих последних синтетически (дедуктивно) выводит следствия, поверяемые на опыте, т.е. вновь возвращаясь к опыту" [Зубов, 236-237].
В Оксфордском и Парижском университетах учение Аристотеля стали преподавать в начале XIII в. В Оксфорде оно не подвергалось запретам, как в Париже.
Роджер Бэкон писал, что его, Бэкона, времена (самое начало столетия, ок. 1202-1208) он виделся с магистром Гугоном, который "впервые читал Вторую Аналитику" в Оксфорде (цит. по [Зубов]).
Но более достоверные данные начинают появляться с Джона Блонда (Blund, Blondus), преподававшего на факультете искусств в 1209-1214 годах. Генрих Авраншский в 1232 году писал о нем: "... Он первый принялся усердно изучать книги Аристотеля, когда незадолго до того их прислали арабы латинянам".
Для Роджера Бэкона Аристотель - владыка философов (dominus philosophorum), высший из философов (summus philosophorum). Но вместе с тем Бэкон отказался слепо поклоняться авторитету великого грека. По его словам, Аристотель "уничтожил заблуждения предшествующих философов и обогатил философию, стремясь дополнить ее тем, что знали древние патриархи, хотя и не мог довести до полного совершенства все в отдельности. Ведь последующие поколения исправили его кое в чем и добавили к его трудам многое, - и впредь будут прибавлять, до скончания мира, ибо ничто не совершенно в человеческих изобретениях..."
Бэкон выдвигал относительно переводов ясное требование, остающееся в силе до сего дня: "Чтобы перевод был верным, от переводчика требуется знание языка, с которого он переводит, языка, на который он переводит, и той науки, которую он хочет перевести". Соответственно, он утверждал: "Очевидно, что латинянам, если они желают пить чистую, здравую влагу из источника мудрости, необходимо будет научиться черпать эту мудрость в родниках еврейской, греческой и арабской речи, как в некоторых первозданных сосудах..." И в том же сочинении он делал вывод в отношении ранних переводов Аристотеля с арабского языка: "Если бы я имел власть над книгами Аристотеля, я велел бы все их сжечь, потому что изучать их есть одна лишь потеря времени, причина заблуждения, умножение невежества" [цит. по Зубов, 237-239].
В своей "Ars lectoria" (ок. 1234) Иоанн из Гарландии свидетельствовал, что в Париже читается все, что написал Аристотель [Зубов, 240]. Новый перевод книг о логике (так называемая "Новая логика") был выполнен Яковом Венецианским (первая половина Xii века); появляются переводы с греческого "Метафизики", "Физики", "О душе", "О возникновении и уничтожении". Таким образом, к началу XIII века был переведен почти весь свод аристотелевских сочинений, из них к 1225 году не была известна только "Политика", переведенная Вильемом из Мербеке. Труды Вильема имели большое значение для понимания философии Перипатетика и очищения ее от неоплатонизма. Также на этот процесс повлияли переводы комментариев к Аристотелю крупнейшего арабского ученого Ибн=Рушда (Авиценны).
Следует сказать, что труды Аристотеля сначала включались в ряд неоплатонических сочинений, вместе с которыми они пришли на Запад. Аристотелю долгое время приписывалась оказавшая большое влияние в средневековье работа "Liber de causis". Это - отрывки из "Первооснов теологии" Прокла с комментариями греков.
На 40-е и 50-е годы приходится переработка аристотелевского наследия в форме парафразов и собственных сочинений по темам аристотелевских книг, предпринятая в Париже и Кельне Альбертом Великим (род. 1193 или 1206/1207 - ум. 1280).
Для Альберта Аристотель был "главой перипатетиков, архидоктором философии" (princeps peripateticum, archdoctor philosophiae). Человек не может совершенствоваться в философии иначе, как обучаясь у Аристотеля и Платона. Августину в делах нравственности и веры нужно больше верить, чем философам, если имеется разногласие между ними. "Но если бы речь зашла о медицине, то я больше поверил бы Галену и Гиппократу, а когда речь идет о природе вещей, я больше верю Аристотелю или иному опытному в природе вещей".
По словам Альберта, в отношении частных явлений природы невозможно применять силлогизм, ведь один опыт удостоверяет в подобных случаях. В соответствии с этим, обходя пешком в 1254-1256 годах Германию, Альберт внимательно наблюдал природу местностей, отразив затем результаты наблюдений в своем трактате.
Опытный характер носит и сочинение Альберта "О животных" в 26 книгах. Первые 19 книг соответствуют порядку биологических книг Аристотеля, остальные построены по самостоятельному плану. Альберт описал большое количество северных животных, неизвестных греческому ученому. Он отметил перемену цвета белок, который переходит из рыжего в серый по мере продвижения от Германии к России. Альберт отрицает, что куколка - яйцо насекомых; он описал цикл развития бабочки. Но по-прежнему кит - рыба, а летучая мышь описана вместе с птицами. В сочинении Альберта немало фантастических рассказов, например, о единороге, которого может приручить только девственница, и т.п. Но если вспомнить, что Винцентий из Бове (1190-1264) в своем "Зеркале природы" описывал животных в алфавитном порядке, а потому описания ягненка (agnus) и овцы (ovis), вола (bos), быка (tarus) и теленка (vitulus) оказывались у него в разных местах книги, или если упомянуть о тех фантастических существах, фениксах и драконах, которых описывал Фома из Кантимпре (Thomas Cantimpratanus, 1186-1263) в сочинении "О природе вещей", можно будет объективнее оценить научные труды Альберта.
В деле лучшего знакомства с сочинениями Аристотеля большую роль во второй половине XIII века сыграли переводческие труды Вильема из Мербеке. Побуждаемый Фомой Аквинским, он в 60-х годах пересмотрел существовавшие до него греко-латинские переводы и заново перевел трактаты "Об истолковании", "Риторику", "Поэтику", "О возникновении животных", "О душе", "Метеорологию" и "Метафизику".
Вильем отредактировал и ранний греко-латинский перевод первых трех книг "Политики", которым пользовался Альберт Великий, и заново перевел остальные пять. "Политика" Аристотеля стала открытием для латинского Запада. Не сохранилось греческих античных комментариев ее - ни Александра Афродисийского, ни Фемистия, ни Аммония, ни Филопона. Ее не знали арабы. В византийской литературе известны лишь малые схолии Михаила Эфесского.
Вильем перевел также имевшиеся в его распоряжении комментарии к книгам Аристотеля: Симпликия к "Категориям", Александра Афродисийского к "Метеорологиям", Фемистия к книгам "О душе" и Филопона к тому же сочинению (не полностью).
Нельзя забывать, однако, что именно вместе с комментариями проникли на Запад чуждые самому Аристотелю представления, прочно слившиеся с распространенными в народе суевериями и поверьями.
Перейдем теперь к судьбе аристотелевского наследия в XIV веке. Распространение аристотелевских идей в университетах, в частности, в Париже встречало на своем пути изрядные трудности в XIII веке. Но полтора столетия спустя, во второй половине XIV века положение сильно изменилось. Согласно статутам 1366 года, от лицензиата факультета искусств требовалось знание не только логики, но и физики Аристотеля, включая книги "О небе", "О возникновении и уничтожении" и "Parva naturalia", а также "Метафизики". От магистра требовалось знание "Этики" и первых трех книг "Метеорологии".
В 1434 году в Италию прибыл константинопольский уроженец Иоанн Аргиропул (ок. 1417 - 1473). В Падуе он преподавал греческий язык и философию Аристотеля. Позднее он переселился во Флоренцию, где ему покровительствовали Пьетро и Козимо Медичи - им и были посвящены некоторые его переводы из Аристотеля. Иоанн окончил свою жизнь в Риме, переведя "Категории", "Об истолковании", "Аналитики", "Физику", "О небе", "О душе", "Метафизику", "Никомахову этику" и "Политику". Все эти переводы вошли в флорентийское издание 1487 года.
С появлением книгопечатания переводы Аристотеля (преимущественно, новые) стали издаваться типографским способом. Среди научных изданий XV века аристотелевские сочинения по количеству заглавий (98) занимают второе место, уступая лишь трудам Альберта Великого (151 заглавие). Первое латинское издание вышло в Падуе в 1472-1474 годах. Первопечатное греческое издание, являющееся одной из самых больших инкунабул, вышло в Венеции в 1495-1498 годах в пяти томах, в типографии Альда Мануция, или Альда Старшего. За ним через полвека последовало "малое издание" Альдов (Aldina minor; 1551-1552).
Типографы Базеля вступили в конкуренцию с венецианскими. Здесь в 1531 году появилось двухтомное греческое издание, подготовленное Эразмом Роттердамским (1467-1536) и немецким эллинистом Симоном Гринеусом (1493-1541).
К концу столетия во Франкфурте (1584-1587) один из наиболее выдающихся эллинистов того времени Фридрих Сильбург (1536-1596) издал полное собрание сочинений Аристотеля в 11 томах. В 1590 году в Лионе вышло первое греческое издание с параллельным латинским переводом.
Наиболее весомый вклад в сокровищницу переводной литературы, несомненно, принадлежит самому разностороннему и усердному из работавших в Испании переводчиков - Герарду Кремонскому (1114-1187). Ему принадлежит перевод на латынь 71 книги, в которые входят работы по математике, астрономии, оптике, механике, натурфилософии и комментарии. Герард перевел "Вторую Аналитику" Аристотеля с комментариями Фемистия и ал-Араби, трактаты "Физика", "О небе" (под средневековым названием "О небе и мире", De caelo et mundo), "О возникновении и уничтожении", три первых книги "Метеорологии", псевдоаристотелевскую книгу "О причинах" (Liber de causis), работу Александра Афродисийского "О движении и времени" и ал-Фараби "Разбор книг Аристотеля о естественных предметах" (Distinction super librum Aristotelis de naturali auditi).
Усвоение корпуса аристотелевских сочинений и системы его идей, совпавшее со становлением средневековых университетов, оказало сильное влияние на науку и философию зрелого средневековья [Гайденко-Смирнов, 77-78].