Жил был розовый куст. Он рос в большом и тихом саду. Рядом с садом стояла усадьба. Тонкие вьюнки оплетали ее со всех сторон пахучим ковром, их бело-голубые цветы заглядывали в распахнутые окна дома и качали бледными головками.
Все утопало в буйной растительности, воздух был пропитан ароматом цветов, света и свежести. Лишь чириканье птиц и легкий шелест листьев нарушали бездонную тишину сада, да и те в совершенстве гармонировали с его сонной атмосферой.
Посреди всего этого великолепия и произрастал розовый куст. Куст всегда был как будто-бы чем-то недоволен и возмущен. Eго тонкие шипы то и дело старались задеть и поцарапать ромашки, лютики и другие полевые цветы растущие по-соседству в великом множестве. Доставалось даже бегониям и астрам. Если какой-то цветок при движении ветра склонялся слишком близко к его ветвям, он пытался поддеть острым шипом это "наглое создание". Куст фыркал на ближлежащую растительность, никогда не вступал в разговоры "голыдьбы" и вообще всячески их игнорировал.
Причиной такой надменности служила непреходящая любовь хозяйки усадьбы к розовому кусту. Эта чопорная и бледная женщина с высокой прической и наглухо застегнутом платье часто останавливалась около багровых, поддернутых синью бутонов и вдыхала их сладкий аромат.
Деревенский мальчик, выполнявший мелкие поручения по дому, частенько приносил ей стул прямо в сад, женщина садилась в густой тени куста роз и принималась разглядывать маленький альбом фотографий. На всех фотографиях был изображен один и тот же мальчик лет семи, с каштановыми кудрями, бледный как и она сама, расматривающий мир серьезно и сосредоточенно.
Одной рукой хозяйка поглаживала его изображение, другой рассеянно проводила по ветвям розового куста и куст, боясь причинить ей боль, отводил подальше свои шипы. Иногда женщина все же кололась, не замечая этого и тогда маленькие капли крови скатывались с ее нежных пальцев и алыми бусинками застывали на листьях и цветах кустарника. Или долго и задумчиво посасывала пораженный палец, будто пыталась высосать из него всю дурную кровь.
Со временем куст начал понимать, что женщина страдает от огромного горя и ищет боли, что б хотя бы немного заглушить другую, гораздо более сильную и невыносимую боль что непереставая грызет ее изнутри.
Полевые цветы тоже сочувстовали хозяйке, каждый вечер они пели ей свои простые и незамысловатые песни. Но женщина не только пренебрегала этим пением, но по дороге к кусту роз каждый раз сминала несколько незабудок и одуванчиков своим тяжелым подолом.
Иногда к женщине присоединялся высокий мужчина с густыми усами и пышными бакенбардами.Он неизменно ходил в черном костюме тройке и начищенных лакированных ботинках. Ему тоже приносили стул - белый с высокой спинкой и тогда они оба сидели вместе не разговаривая , он покуривал трубку и невидяще смотрел куда- то вдаль, она разглядываяла драгоценные фотографии. Они сидели так, пока не приходила тьма и не накрывала их бархатно- пепельным пологом.
Глава 2
Розовый куст просыпался раньше всех. Он прихорашивался, разглаживая листья, старательно встряхивал пурпурные цветки ,украшая их лепестки прозрачной росой и все для того, чтобы отдать лучшие из бутонов служке, который каждое утро украшал ими опочевальню хозяйки.
Хозяйка никуда не выезжала, неизменно ходила в строгом коричневом платье. Иногда по вечерам она садилась за огромный клавесин, и тогда тишину ночи наполняла невыносимо трогательная музыка. Музыка поднималась к звездам и в ее мелодичных звуках было столько пронзительной печали, что те казалось-бы бледнели пред нею, стыдливо притухая свое свечение.
В какой-то момент хозяйка усадьбы начала выходить только в сопровождении мужа или домашних слуг. Стул обратно в дом больше не заносили. Затем его сменило легкое плетенное канопе, а женщина уже не ходила самостоятельно- ее выносили ранним утром и заносили в обратно в дом только поздним вечером. Розы перестали срывать и куст сильно разросся, создавая над больной густую тень и защиту.
По вечерам к хозяйке присоединялся тот самый господин. Он подсаживался к ней, брал в свои огромные ручищи ее бледную тонкую, с синими прожилками кисть и начинал качать как маленького капризного ребенка. Затем неловко вставал и, неслышно ступая исчезал в глубине дома.
Одним таким днем барыня как обычно лежала, бессильно уронив руки . Она давно уже не рассматривала альбом фотографий а лишь тихо покоилась, сомкнув глаза. Вдруг ее глаза широко раскрылись и невидяще устремились куда-то вверх. В тот-же момент она резким рывком приподняла свое высохшее тело так, что оно погрузилось в бархатную глубину розового куста. Затем застыла на какую-то долю секунды и выпустила из себя длинный свистящий выдох, который растворился в аромате роз и - о , чудо!
На какой-то момент воздух вокруг куста наполнился бледно- розовыми потухающими и вновь вспыхивающими искорками. Затем четко произнесла: " Сашенька, я иду к тебе"- и тут ее тело как невысомое усталое перышко опустилось обратно на ложе. В этот самый момент куст отчетливо услышал ту самую пронзительно печальную музыку, которую так любила женщина. Мелодия разлилась по всему саду и проникла в дом. Дверь дома распахнулась, из нее выбежал испуганный хозяин и бросился к женщине. Прибежав, он упал перед ней на колени и долго рыдал, в то время как слуги безуспешно пытались увести его от уснувшей навеки жены.
Глава 3
Долгое время после ухода хозяйки мужчина не выходил из дома. Розовый куст каждый вечер наблюдал за ним, одиноко сидящим за столом и освещенным керосиновой лампой.
Но одним днем он вышел, приказал запрячь лошадей и уехал. Всезнающие вьюнки шелестели, что он уехал в большой город, можег быть навсегда.
Между тем, розовый куст понемногу желтел и редел. Он в отличие от своих нетитулованных соседей очень нуждался в тщательном уходе, но после смерти хозяйки его забросили. Куст больше не нападал на " плебеев", позволяя им подступать все ближе и ближе и вскоре зарос сорняком и дикими цветами.
Неожиданно хозяин вернулся. Сперва куст не узнал его, такой он был седой и ссутулившийся и только неизменный черный костюм выдал в нем былого господина. Он начал часто выезжать, а возвратившись домой, задумчиво бродил по саду.
Однажды он подошел к розовому кусту и долго простоял около него, закрыв лицо руками, затем резко выпрямился, расправил плечи, вскочил на повозку и уехал.
На следующее утро тишину усадьбы прорезали звуки, доселе невиданные там. И в следующий момент в сад ворвались три прелестные девочки, одетые в белые кружевные платьица . Их кудри сверкали на солнце золотой пряжей, а лица светились удовольствием. Они принялись оголтело носиться по саду, весело визжа, попутно собирая в огромные охапки полевые цветы, так игнорируемые прежней хозяйкой.
Вскоре в сад вышел сам хозяин и все цветы, включая розовый куст, всколыхнулись от удивления. Прежнего достойного господина не стало, вместо него появился лохматый мужичина, одетый в холщевые , закатанные до колен штаны легкие сандалии и выцветшую рубаху. За ним выкатилась дебелая баба с огромной русой косой, одетая в цветастый сарафан и при этом босая. Водрузив на голову хозяина широкополую соломенную шляпу, она обхватила его сзади и ткнулась носом в его спину. Затем вдруг оттолкнула его и, заливисто смеясь, бросилась вглубь сада.Господин как будто бы с удивлением оглянулся на оторопевших слуг, гурьбой столпившехся на веранде, затем усмехнулся в густые усы и, лихо сдвинув шляпу на затылок, бросился вдогонку за новой барыней.
Сад начал оживать и прихорашиваться. Он смел с себя весь бурьян и засверкал яркими летними красками. Из дома, вместо некогда тоскливой музыки, начали доносится звуки веселых маршей и полек. Усадьба расцвела, полевые цветы торжествовали, теперь они были везде- на головках девочек, в многочисленных корзинках, ими была усеена вся веранда.
Розовый куст к тому времени притих, съежился, а вскоре и вовсе зачах, превратившись в достойный памятник тому, что покоилось рядом с ним под маленьким коричневым бугорком, который он и усеял своими последними пунцовыми лепестками.