Кофе был горячим. Но мерзким, оправдывая надпись "MYSOR" на банке. Доцент Шушин как раз допивал кружку мутной черной субстанции, когда в лабораторию ворвалось разгневанное начальство.
- Где студент?
Шушин флегматично пожал плечами.
- У свистунов, наверное. Он сегодня в ночь дежурит.
Начальник раздраженно хлопнул об стол стопкой листов.
- Ты посмотри, какой нам счет за интернет прислали! Что он там делает по ночам, что с нас такие деньги требуют, а?
Шушин со вздохом оторвался от скачущих на экране линий, вгляделся в счета.
- Порнуху, небось, выкачивает, - невозмутимо предположил он. - Вон, позавчера только - три гигабайта за ночь. С нас же за трафик берут.
Начальник лаборатории страдальчески воздел руки к протекающему потолку.
- Ну, конечно, он порнуху выкачивает. Все идет по плану: свистуны воспринимают только эмоцию "пожрать", боевые модификанты дрыхнут как суслики, лаборант по ночам пялится на баб, а я должен придумывать, где взять на все это деньги! Завтра представитель заказчика приедет, мы что ему показывать будем?
Шушин пощелкал мышью и заинтересованно уставился на безумную кривую графика.
- Да вы не нервничайте, Яков Михалыч. У меня 3D-модели от боевых модификантов есть, до завтра ролик сварганим. А что спят, так скажем, что период восстановительный - постактивная фаза.
- А свистуны?
- Ну-у... - доцент открыл окошко с таблицей и принялся вписывать параметры расчета. - Можно поколдовать с программой обработки...
- Уж вы поколдуете, - саркастически произнес начальник, - а когда они потребуют полигонных испытаний, мы нарядим тебя в шкуру попугая и будешь сам изображать эмпата, так что ли?
Шушин попытался отхлебнуть из кружки, но та оказалась пуста.
- А что, мысль интересная, - пробормотал он.
Дверь к сектору попугаев-эмпатов радостно распахнулась, и лопоухий студент, неоново сияя лицом, воскликнул:
- Яков Михалыч, прорыв!
- А-а, проснулся! - загрохотал начальник. - Я тебе сейчас, бездельник, покажу прорыв! Уволю к чертовой матери!
Он приглашающе распахнул дверь. За ней жалобно помаргивала лампа дневного света с кривой надписью "Звукоизоляция нарушена".
Начальник заерзал багровой шеей в тесном воротнике.
- Это я сам отключил, - поспешил объяснить студент. - Зато такой эксперимент получился, Яков Михалыч!
- Ты у меня доэкспериментируешься когда-нибудь, - припечатал тот и решительно прошел к свистунам. Дверь тяжело хлопнула.
Лаборант плюхнулся на стол, прямо на счета за интернет. На круглое лицо снова наползла довольная улыбка.
- Чего учудил? - спокойно поинтересовался Шушин.
- У-у, там такое! Я ночью третьего "Мотиватора" смотрел - мне его на один день дали. Вот я его смотрел, смотрел...
- Потом на порнушные сайты полез, - в тон ему добавил доцент.
- А потом думаю: мы вот эмоции свистунам передаем, а обратную проекцию-то видим только по приборам, так? А если звукоизоляцию отключить и самому попробовать?
- Студент, - с неподражаемой интонацией произнес Шушин, - свистуны должны принимать эмоции и передавать их в символическом виде. Все.
- Да нифига не все! - возбужденно подпрыгнул лаборант. - Они целый фильм мне спроецировали - круче, чем в полномерной виртуалке. Того самого "Мотиватора" - я сам в главной роли, все примочки, вездеходы такие, пушки... потрясающе!
Из сектора свистунов донесся басовитый стон. Студент запнулся и обеспокоенно заморгал. Стон перешел в страстный рык.
- Угробишь Михалыча, зараза, - вздохнул Шушин, углубляясь в очередной расчет.
Дверь хлопнула об стену. В проеме дышал Яков Михайлович, красный как противопожарный щит, в расстегнутых брюках и веревкой болтающемся за спиной галстуке. Седые волосы, обычно зализанные поперек лысины, сейчас воинственно торчали асимметричным ирокезом, придавая начальству убийственно грозный вид.
- Та-ак, - многообещающе протянул он.
Лаборант поспешно сполз со стола, когда тяжелый, как кирпич, взгляд уперся в него.
- А я чего... Я ж ничего... Мне боевичок проецировали, - пролепетал он.
- Боевичок, значит? Так. Шушин, готовь свои модельки, будем ночью свистунам показывать. Завтра комиссии такую галлюцинацию наведем - мало не покажется.
- Как скажете, - флегматично отозвался доцент, шуруя мышью.
Под бодрые щелчки, проходя мимо застывшего вопросительным знаком лаборанта, Яков Михайлович тихо обронил:
- Ты мне черкни пару адресочков... куда ты там в интернете лазил.
- Это уникальная методика, - вещал начальник лаборатории, словно подчеркивая каждое слово красным карандашом. - Боевой генокомплекс, стопроцентное функционирование при любых условиях внешней среды, абсолютная управляемость, аналогов не существует.
Представители заказчика делали вид, что им интересно.
Шушин невозмутимо таскал по экрану очередную серию графиков.
Лаборант нервничал.
- А теперь прошу вас, так сказать, в центр управления. Убедитесь сами в работоспособности объектов, - Яков Михайлович сделал широкий жест к мигающей лампе "Звукоизоляция нарушена".
Белая дверь за комиссией захлопнулась.
- Ты хоть проверил галлюцинацию-то? - осведомился доцент.
- Не успел, - лаборант виновато потупил глаза. - Мне вчера пятого "Ботаника" посмотреть дали, на один день.
- Эх, студент...
За дверью грохнуло. Следом раздался истерический женский визг и несколько отрывистых воплей.
- Ну, студент!
Крики испуганные и возмущенные мешались со сладострастными стонами, и уже не понять было, что за чертовщина творится за дверью "свистунского" сектора. Что-то гулко бухнуло в стену изнутри, прозвенело разбитое стекло. Дребезжащий тенорок пытался отдавать команды, женщина продолжала ритмично, как на бегу, взвизгивать. Глухой бас начальника лаборатории, казалось, все еще читает в этом бедламе лекцию о пользе боевых модификантов в нестандартных условиях.
- Бли-ин, - всегда непробиваемый Шушин вцепился себе в волосы, - ой, бли-ин!
Галлюцинация длилась сорок минут. Доцент едва не поседел.
Когда двери открылись, истерзанная комиссия молча и очень целеустремленно промаршировала к выходу. Самый возмущенный вид был у костлявой, как треска, дамы, ежесекундно поправляющей мятое жабо на плоском бюсте: от ее взгляда чуть проводка не задымилась.
Яков Михайлович на мгновение завис над съежившимся лаборантом, потрясая сжатыми кулаками, потом развернулся и так же молча ринулся провожать заказчиков.
Шушин быстро обернулся к морально уничтоженному студенту.
- Давай отсюда быстро! Сейчас Михалыч вернется, и тебя никто не спасет.
Лопоухого кинолюбителя не нужно было упрашивать.
Шушин оставался в лаборатории до позднего вечера: прибрался у нервничающих свистунов, накормил дрыхнущих боевых монстров. Достал заначенную бутылку водки и плеснул прямо в немытую кружку. Легче не стало.
Он ушел, а свистуны всю ночь наводили друг другу причудливые галлюцинации, где боевые роботы соблазняли глупых блондинок, а компьютерные вирусы показывали стриптиз для бронированных качков.
Доцент Шушин зачерпнул черного порошка из банки с надписью "MYSOR". Оценивающе прищурив глаз, сбросил три крупинки обратно.
Дверь грохнула, и кофейный суррогат просыпался мимо кружки.
- Ну? - сумрачно осведомился начальник.
Доцент задумчиво разглядывал банку. Порошка оставалось на донышке.
- Письмо пришло, - со вздохом сообщил он. - Лучше не читайте. Нарушение техники безопасности по всем пунктам. Отдельный фитиль за вырвавшихся на свободу опаснейших боевых модификантов с неконтролируемым сексуальным уклоном.
Начальник тяжело опустился на стул.
- Закроют. Как пить дать, закроют.
- Да не переживайте, Яков Михалыч. Пойдем опять обои продавать, первый раз, что ли? Студента вон припашем, он молодой... Кофе вам заварить?
- Тоже мне, кофе.
Компьютер пропищал о поступлении новой почты. Шушин равнодушно скользнул взглядом по экрану и выронил ложку.
- Яков Михалыч...
Четыре глаза потрясенно уставились в ровные строчки электронного послания.
- Разработка генетического комплекса под условным названием "сексмонстр"... с целью подрыва боеготовности противника секс-десантами... увеличение финансирования в три раза... производственные площади...