Когда Боб Марлоу подъехал к небольшому утопающему в зелени домику Линды Харильтон, у входа уже стояло несколько полицейских. Боб припарковался у невысокого белого штакетника, ограждающего скромный дворик, взял из бардачка початую пачку сигарет, сунул ее в боковой карман своего черного пиджака и только тогда выбрался из машины.
Подойдя к компании полицейских в форме, он представился, показал служебное удостоверение и спросил, кто из них будет старший. Один из молодых парней потянул его за собою в дом и прямо в прихожей познакомил с местным шерифом, мужчиной крепкого телосложения и обаятельной улыбкой.
- Агент федеральной службы Марлоу, - представился Боб и ему. - Я находился всего в нескольких милях от городка, когда мне сообщили, что у вас снова неприятности. Вы не могли бы хоть кратко ввести меня в курс дела?
- Охотно, - сказал добродушный шериф, несмотря на то, что подобные дела были сугубо в его юрисдикции. - Я предполагал, что рано или поздно кто-то из ваших заинтересуется нашими делами. И даже рад, что вы приехали. Может, поможете распутать этот невероятный клубок. Признаться честно, я до сих пор в полном неведении, кому нужны были смерти безобидных старушек. Линда Харильтон - четвертая жертва за последние пять месяцев. Все убитые женщины примерно одного возраста: от шестидесяти до семидесяти или чуть больше. Вели неприметный образ жизни, почти никуда из дома не отлучались, разве что в магазин или на старушечьи посиделки в местный клуб. Но разве за это убивают?
- Убивают не только за это, - ухмыльнулся Боб Марлоу, осматриваясь. - Из дома что-нибудь пропало? - спросил чуть погодя.
- Абсолютно ничего. Как и в предыдущих случаях. Я полностью исключил мотивы ограбления, но, к сожалению, других пока не нахожу.
- Есть что-то похожее во всех убийствах, что вы так определенно связываете их?
- Несомненно. Судя по почерку, во всех случаях действовал один и тот же убийца: жестокое избиение жертвы, потом финальный укол шилом в шею.
- Но ведь это не всегда смертельно, - сказал Боб Марлоу, осматривая труп.
- У некоторых смерть наступала, как мы выяснили, гораздо раньше.
- Значит, подобный укол становился чистой формальностью?
- Или обыкновенной перестраховкой.
- Все жертвы, наверняка, хорошо знали убийцу?
- Я бы сказал, очень хорошо, - произнес шериф. - Все впускали его к себе свободно, без боязни.
- И вы в таком маленьком городке так до сих пор и не выяснили, кто это был? - Боб укоризненно посмотрел на шерифа.
- Я бьюсь, как рыба об лед, но пока безрезультатно. Чужих здесь никто не видел, а свои известны как честные и порядочные люди, - казалось, шериф извинялся перед Марлоу. Тут было отчего возмутиться:
- Как это так, шериф! В городке тысяча с небольшим жителей, и вы не можете найти ни одного свидетеля? У вас что, бэтмен какой завелся или неуловимый ниндзя?
- Поверьте, лейтенант, мне искренне жаль, но я на самом деле не знаю, что и думать.
Тут на дворе раздались громкие голоса. Кто-то явно рвался в дом, но его упорно не пускали.
- Что за шум, шериф? - спросил Марлоу.
- Не знаю, должно быть, кто-то из родственников?
- А может, нашелся свидетель?
Они направились к выходу. Выйдя из дома, увидели, что на лужайке перед домом в окружении полицейских стоит, качая головой и поворачивая ее то и дело из стороны в сторону слегка сгорбленный, жалкий на вид молодой человек в грязной, засаленной рубахе в клеточку и с растрепанными, давно немытыми волосами. Он что-то активно пытался доказать помощнику шерифа, но тот его совсем не хотел слушать, а только разворачивал силой и показывал в направлении города: "Туда, тебе надо идти туда!" Но молодой человек и не собирался уходить, мыча себе под нос что-то неопределенное и маловразумительное.
- Кто это? - спросил шерифа Боб Марлоу.
- Да так, местный дурачок Тони. Каждый раз после подобного происшествия он приходит в дом убитой с обмазанными кетчупом руками и просит, чтобы его арестовали за то, что это он, якобы, всех убил. Видите, у него и сейчас все руки и рубашка на груди выпачканы красным.
- Любопытный экземпляр, - внимательно посмотрел на него Марлоу. - А вы не пытались расспросить его, может, он случайно стал невольным свидетелем какого-нибудь из убийств?
- Вряд ли он вам расскажет что-либо вразумительное, даже если что и видел: он с детства душевнобольной.
- Ну, у меня уже был опыт общения с подобными существами; чем черт не шутит, вдруг он расскажет нам нечто важное? Подзовите его, пожалуйста, поближе, я задам ему пару вопросов.
Шериф тут же крикнул своему помощнику, чтобы они пропустили Тони. Молодой человек подковылял переваливающейся походкой, повторяя на ходу на своем тарабарском диалекте:
- Тони номальный, номальный... Это Тони убил. Вот, - протянул он к ним свои руки, выпачканные кетчупом. - Тони - номальный...
- Тони, Тони, - с жалостью обратился к нему шериф, - ты зачем опять сюда пришел? Я же тебе говорил, не ходи туда, где полицейские, сиди дома.
Но Тони будто и не слышал его, все повторяя:
- Это Тони убил. Тони - номальный...
- Нормальный, нормальный, - повторил за ним и шериф.
- Тони - тюрьма надо. Тони - номальный.
Бобу Марлоу вскоре этот концерт надоел. Он знал, что даже с сумасшедшими нужно разговаривать естественно.
- Ладно, мистер серийный убийца, значит, вы утверждаете, что и Линду Харильтон, и еще трех старушек убили лично вы, вот этими самыми руками?
- Не, не я, - ответил дурачок. - Тони убил. Тони - номальный.
- Хорошо, хорошо, Тони. Значит, на твоих руках кровь миссис Харильтон? Ты вошел в этот дом и убил её?
Тони согласно кивнул.
- А как ты убил, позволь узнать? - Боб Марлоу почувствовал какое-то странное удовольствие в желании вывести придурка на чистую воду. - Десять раз проткнул ножом? Нет, постой, постой, ты, кажется, два раза выстрелил в сердце.
Тони опять кивнул.
- Однако тебе этого показалось недостаточно и ты еще три раза тюкнул её обухом топора...
Тони на секунду задумался и потом отрицательно покачал головой.
- Тогда как?
- Я бил, бил, бил, бил... - пробормотал Тони и неожиданно разревелся. - Я бил, бил, бил, бил...
- Рэндал, - крикнул тут же шериф своего помощника, - уведите, пожалуйста, Тони отсюда куда-нибудь. И вымойте ему, наконец, руки.
- Хорошо, шериф, - Рэндал взял Тони под мышку и настойчиво повел со двора Линды Харильтон. Шериф с жалостью посмотрел вслед понурой фигуре больного Тони.
- Страх как не люблю, когда из себя что-то изображают, - с неприкрытой брезгливостью произнес Боб Марлоу и направился в дом. - Идемте, шериф, комедия закончена, у нас впереди еще куча дел.
Шериф подчинился.
Помощник шерифа, Чарли Рэндал, довел Тони до ближайшей колнки и помог ему смыть с рук кетчуп.
Тони, однако, реветь не перестал, хотя больше "Тони убил" и "Тони - номальный" не повторял. Рэндал, как мог, постарался еще раз объяснить ему, что с такими вещами, как убийство, шутить нельзя, и что он больше не должен появляться в тех местах, где оно произошло.
- Это нехорошо, Тони, нехорошо, понимаешь? - переспросил его еще раз помощник шерифа, потом похлопал больного легонько по спине и сказал:
- Вот и ладно. А теперь иди домой и хорошенько выспись, никто тебя не тронет.
- Тони - номальный, - пробормотал Тони, глядя на помощника шерифа.
- Да, да, - закивал головой Рэндал, - я знаю: Тони - нормальный. Иди.
Дурачок Тони, тяжело сгорбившись, побрел по направлению к Истстрит. Помощник шерифа, недолго проводив его взглядом, вернулся обратно к дому Линды Харильтон.
Тони брел как потерянный. Брел мимо деревянных, похожих один на другой одноэтажных домиков, брел мимо вечно пустой закусочной, мимо скучающего механика, загорающего на стуле возле своей автомастерской. На одной из улиц, как обычно, его стали задирать мальчишки, но он привычно отмахнулся от них, как от мух, и побрел дальше, не воспринимая ничего и никого вокруг. Брел, пока не остановился возле крыльца дома мисс Барток.
На длинный однократный звонок из дома вышла худощавая, но еще достаточно крепкая старушка лет шестидесяти в черном, наглухо застегнутом, несмотря на духоту, платье. Тони даже не поднял на нее глаз. Мисс Барток сама глянула на него острым, полным упрека взглядом и сказала:
- Ну что, они тебе опять не поверили?
Тони махнул головой.
- Я же тебе говорила, что убить четырех старушек - мало, чтобы они поняли, что ты нормальный, но ты меня никогда не слушаешь, - продолжала укорять его мисс Барток, пропуская в дом. - Думаешь, если ты им скажешь, что убил, они поверят? Сомнительно. Я скажу тебе, когда придет время идти в полицию, а пока садись на диван, я испекла твоих любимых пончиков. И выпей этот напиток, тебе же он нравится.
Тони взял из ее рук чашку и отхлебнул немного.
- Надо выпить всё, - настойчиво потребовала мисс Барток.
Тони допил остатки, повалился на диван и тут же сладко засопел.
Мисс Барток с нежностью посмотрела на Тони и тихо произнесла:
- Спи, мой сладкий, спи, никто тебя не тронет, я позабочусь обо всем.
Она взяла со стула теплый плед и прикрыла им спящего Тони, затем пошла в спальню и присела за маленький столик у окна. Выдвинув в нем нижний ящик, отодвинула в сторону завернутое в синий бархат шило и вытащила небольшую записную книжку. Раскрыв её на перечеркнутой крест-накрест красным странице с надписью вверху "Линда Харильтон", ощутила необычайное удовольствие и улыбнулась. Потом она будто вспомнила о чем-то, быстро отыскала страницу с именем Сары Пичул и под восьмым номером записала следующее:
"8. Возле заправки Роджерса обозвала меня уродкой и извращенкой".
"Жаль, что у Сары только восьмая неблаговидная запись. Десятая решила бы ее судьбу окончательно. Но у нее еще всё впереди", - подумала мисс Барток и убрала "черный" блокнот обратно в стол.