Вскоре слух об ученом вороне разнесся по всему Аквилону.
То один, то другой посетитель заскакивали якобы на минутку, но на самом деле, чтобы хоть раз взглянуть на уникального говорящего ворона.
Они расспрашивали о чем-нибудь Алануса, а сами то и дело вертели головой в поисках любопытной птицы.
Коракс в таких случаях прятался под кроватью за пологом и выбирался оттуда только тогда, когда любопытные скрывались за дверью.
Заскочил в каморку Алануса и Джозефаль.
В прошлом он по-соседски частенько засиживался в гостях у Алануса до позднего вечера. Была пора - они даже дружили, но потом крепко рассорились и прекратили общение. Тем более для Алануса было удивительно его появление.
Джозефаль вошел нерешительно, как обычно что-то ворча себе под нос, в тот момент, когда Аланус проводил один из своих опытов.
- Что ты там бормочешь, Джозефаль? Входи, раз пришел, - пригласил, заметив соседа, Аланус.
- Нет, нет, - вновь забормотал Джозефаль, - ничего, гм, дурная привычка.
- Если ты задумал что-либо недоброе, - сразу решил предупредить Аланус, - то лучше тебе убраться восвояси.
- Что ты, что ты, почтенный Аланус, разве я похож на проходимца, который только и думает о том, чего бы украсть? - сказал Джозефаль, но глаза его быстро забегали по комнате.
- Раз так, зачем тогда пожаловал? - спросил ничего не подозревающий Аланус.
- Я пришел... Э-э... Пришел попросить немного соли. Да, соли. Моя полбяная каша показалась мне сегодня совершенно безвкусной, а ты, говорят, исхитрился из морской воды добывать соль.
- Этому занятию научил меня еще мой покойный отец, и порой оно спасает меня от голода. Проходи, не стесняйся. Соль там, на верхней полке в стеклянной банке с белой крышкой. Только не перепутай, пожалуйста.
- Не перепутаю, не перепутаю, - ворчал Джозефаль, приближаясь к указанной Аланусом полке. Взор его, однако, стремился дальше, за полог.
- Что ты там опять? - не отрываясь от пробирки, спросил Аланус. - Нашел соль?
- Нашел. Но я не о том. Я говорю, - сказывают, что у тебя появился какой-то ученый ворон, и будто бы он такой умный, что говорит на человеческом языке.
- Да, я обучил его. И скажу тебе - он намного способнее многих наших бездельников и лодырей, которые только и думают на занятиях, как бы поскорее улизнуть со школы да поиграть в салочки.
- Нынешняя молодежь - дело известное. Ей кроме пустого времяпрепровождения ничего не надо.
Джозефаль не знал, как унять отчаянно колотящееся сердечко. Так и подмывало спросить Алануса о Кораксе. Но он не знал, как Аланус воспримет его любопытство. И все же не удержался, спросил:
- А можно я взгляну на него? - и уже сам подскочил к пологу и откинул его, вперившись в вороненка.
- Боже мой! Неужели! Глазам своим не верю: настоящий Кóрвус Коракс!
- Что? - спросил Аланус, вновь услышав хриплое бормотанье соседа.
- Нет, нет, ничего...- ответил пораженный Джозефаль.
С минуту старьевщик и ворон не сводили друг с друга глаз.
Аланус оторвался от своей толстой книги и глянул поверх дужки очков на Джозефаля. Тот, будто очнувшись от чего-то, сразу же заторопился.
- Ну, мне пора. Как-нибудь еще заскочу, - скороговоркой забубнил он и, как рак, задом попятился к выходу.
- А соль, сосед! Соль! - крикнул ему вслед Аланус. - Ты забыл про соль!
- В другой раз, в другой раз! - также быстро промямлил Джозефаль и торопливо выскочил за дверь.
- Странно, - сказал Аланус, когда Джозефаль ушел. - Спросил соль, и, не взяв ее, убежал. Ну да ладно. Вернется ещё, в первый раз, что ли? Выходи уже, - позвал он Коракса. - На чем там мы остановились?
- Ты рассказывал о Вороньем царстве, - напомнил Коракс.
- Ах, да. Воронье царство. Так вот, - сосредоточенно всматривался в цвет жидкости в пробирке профессор, одновременно разговаривая с Кораксом. - О нем мне говорил еще мой покойный дед, когда был жив. Чего только не сказывали, какие только небылицы не сочиняли, но никто, как выяснилось, никогда там так и не побывал.
- Даже вóроны?
- Про воронов, к сожалению, ничего не знаю. Признаться честно, я никогда с ними и не общался. Ты у меня первый. Но, насколько мне известно, у вас о Вороньем царстве говорить не принято.
- Наверное, так, потому что дядюшка Карнус тоже никогда не упоминал о нем. Я наверняка бы запомнил.
- Вот видишь, - сказал Аланус и снова углубился в чтение.
Коракс попытался представить себе Воронье царство, но у него ничего не вышло. В мыслях возникал только его родной утес, гнездо, море, облака. Тогда он сказал:
- А дальше?
- Дальше? - профессор оторвался от книги. - Дальше утверждают, что находится оно где-то на востоке, в горной стране, путь к которой преграждает бескрайняя каменистая пустыня без капли воды и с редкой растительностью. Даже птице её не перелететь, не то, чтобы человеку перейти. И живет, якобы, в том царстве Вороний царь, который может всё: лечить недуг, прибавлять силы, помочь обрести надежду и даже, как говорят, увидеть собственное счастье.
- Собственное счастье?
- Да, то, которое всегда скрывается от нас, и мимо которого мы, незрячие, проходим порою рядом.
Профессор замолчал, закончив, но его слова так сильно взволновали Коракса, что он не удержался и выпалил разгоряченно:
- Если б вы знали, профессор, как я хочу счастья!
Аланус удивленно посмотрел на своего друга и снисходительно усмехнулся:
- Думаю, ты будешь счастлив. Почему бы и нет. Надо только верить в это. Сильно верить. Ты так еще молод...
"Так молод, так молод, - думал Коракс, засыпая, - и никуда не годен. Птица без крыльев. Ни летать, ни вить гнездо, ничего, ничего не смогу. Какое это счастье?"
Коракс уснул. И во сне снова, как прежде, летал и видел под собой море, каменистую пустыню, громадные, уходящие в небо, горы и Вороньего царя в своем прекрасном дворце, колдующего над кипящим котлом.
"Ты хочешь счастья, Коракс?"
"Хочу. Очень хочу!"
"Да будет так!"- произносит Вороний царь и бросает в котел горсть чудесных снадобий.
От прикосновения с паром они начинают источать удивительный аромат, нежно обволакивающий Коракса.