Бессонов Андрей. Возвращение Блудного Сына.

Глеб приходил сюда каждый год в один и тот же день: в день гибели Анд--жея. Он садился в кресло у рабочего стола в кабинете и смотрел на улы--бающегося с голограммы бывшего инспектора. Сегодня - восемь лет со дня его смерти, очень глупой, несвоевременной и непонятной.

Тогда, как Директор ВВС, он устроил разнос на Совете. За плохо подготовленную операцию. Всегда обидно терять профессионалов, но терять таких профессионалов обидно вдвойне. Что толку оттого, что его посмертно наградили, и имя его навечно занесено в Книгу Памяти?

Глеб налил себе коньяка, отпил глоток, закурил. Он о многом передумал за эти долгие восемь лет. Ведь потерял он не только классного специалиста, но и друга, почти брата...

Отчетливый голос, нет, не голос, а прямая мыслепередача как током уда--рила по напряженным нервам. Глеб рывком вскинул голову и замер, пораженный увиденным: Анджей стоял в дверях и, улыбаясь, смотрел на него.

Анджей устроился напротив Глеба, плеснул в бокал коньяка и тоже закурил. Как хорошо оказаться дома после стольких лет скитания по многомерным пространствам, какими бы красотами они ни обладали, как ни манили бы созерцать их вечно. Но дом - это всегда дом. Любой человек чувствует себя лучше, если он знает, что ему есть, куда вернуться, что дома его кто-то ждет.

Анджей усмехнулся, без труда пробив мыслеблок Директора ВВС. Впрочем, теперь уже бывшего. За время своих скитаний по иномерью других пространств он не раз жалел о том, что не с кем поделиться впечатлениями. Его компьютер, вживленный в мозг, первым не выдержал энергоинформационного давления. И тогда Анджей принял решение растворить его в своем мозге. И потерял сразу нечто большее, чем просто советчика.

Поначалу его мозг противился чудовищному потоку информации, но потом Анджей научился отфильтровывать то, что необходимо и не обращать внимания на второстепенное. Стало немного легче; а потом он забрался в такие дебри Вселенной, что хрупкая человеческая оболочка не выдержала, и Анджей произвел энергетическую перестройку организма...

- Он, - бывший инспектор кивнул на голограмму, - умер именно тогда, когда на него рухнул камень. А я - только энергетическая копия, суперпозиция полей. Хотя и очень вещественная и ощутимая. Я обрел способность к многократному дублированию, для меня не существует преград, ибо у меня нет биологического тела.

Глеб замер, пораженный услышанным. Он на миг представил себе его возможности и не то, чтобы ужаснулся, но ему стало как-то не по себе. Он читал когда-то о подобном, но никогда не верил, что это возможно. Но не верить Анджею он не мог. Значит, маг...

- Примерно, - Анджей снова усмехнулся. - Не маг, но многомерное существо. По сути, я ничего не видел. Те пространства обладали свойствами, которые человеческие чувства не в состоянии оценить.

Я видел Время, чувствовал, как оно течет, пульсируя и вздрагивая, словно живое. А как описать миры, где размерность сто четыре или наоборот - две пятых?

Анджей вдруг окутался тонкой пленкой электрических разрядов и раздвоился. Одна его часть, поколебавшись, исчезла, а вторая продолжала сидеть в кресле. Сеточка сияния вокруг бывшего инспектора потускнела, втянулась в кожу, волосы и исчезла.

- В соседней вселенной родился Разум. К сожалению, скептики правы. И разум во Вселенной - штука очень редкая. В нашем звездном скоплении я насчитал всего три планеты. И до ближайшей - почти две тысячи парсек. Хотя обитатели ее еще не раз принесут горе в наш мир. Именно они - строители Полигона, Игровой площадки... Только их игры - это чьи-то жизни и судьбы. Человечеству еще придется столкнуться с ними.

Нашу расу я не беру в расчет. А на третьей планете, на той самой, где мне вживили в мозг компьютер, жизнь уже умерла. То была великая раса. Космос стал для них домом. И погубил...

- Они искусственные создания, Великие создали их в ходе одного из экспериментов. В какой-то мере их можно считать живыми, но прошли уже тысячелетия, а они все на том же уровне, когда их создали. Первые просто не хотели, чтобы они повторили те же ошибки.

Анджей снова замолчал. Молчал и Глеб, стараясь переварить то, что сказал ему Анджей. В который уже раз вернулось ощущение бездны под ногами. Один неверный шаг, и... А потом тьма, боль, страх...

- Был, - кивнул Анджей. - Как это ни странно, но будущее одно. Но оно появляется тогда, когда мы что-то меняем в настоящем, а остальные Реальности так и остаются непроявленными. Но если эти изменения не подпитывать, то все возвращается к прежнему состоянию. Все это очень напоминает колебания струны.

Что-то вдруг тихо затрещало, откуда-то издалека донесся тихий не то вздох, не то всхлип. Фигура Анджея заколебалась, стала полупрозрачной и через секунду вновь обрела оптическую плотность. Глеб понял, что это вернулась копия Анджея, которая отправилась посмотреть на рождение нового Разума.

- Их ветвь бесперспективна. - Анджей подошел к окну, поднял раму и вдохнул ветер, настоянный на запахах трав. - Они погибнут. И единственное, что останется о них, - это радиоактивная пустыня.

- И все же это будет так. Их история во многом напоминает историю Земли, но если мы сумели избежать ядерной катастрофы, то они - нет.

- Нет, - Анджей покачал головой. - Время в их Вселенной течет не так, как в нашей. Да и является оно, по сути, функцией их пространства. А физические законы даже отдаленно не похожи на таковые у нас.

- Да, хотел бы я взглянуть на их Вселенную. - Глеб встал и заходил по комнате. - Ведь сколько мы кичились своим знанием. Как же! Покорили Космос. Да мы пока только на задворках этого Космоса. А мним себя черт знает кем...

- Ты прав, к сожалению. - Анджей полузакрыл глаза, словно прислушиваясь к чему-то, - мы уходим все дальше и дальше в Космос, а он все так же непознан, как и на заре космонавтики.

Глеб снова сел в кресло. Он не всегда понимал этого человека, такого простого и невообразимо сложного. Он был добр, но иногда мог становиться неимоверно жестоким. Мощь его мозга практически не знала границ, а физической силой он превосходил любого из когда-либо живших на Земле в сотни, если не тысячи раз.

- Когда я пришел во Вневременную Службу, мне было двадцать восемь. А с тех пор прошло уже лет что-то около двухсот. Если считать по времени наработки, а так, конечно... - И, немного помолчав, добавил: - Завтра мне исполняется сорок три...

Анджей посмотрел, как Глеб уходит, набрав на клавиатуре браслета необходимые команды, и вернулся в дом. Неторопливо приготовил ужин и так же неторопливо его съел, впервые за долгие годы никуда не спеша.

Налив себе в бокал вина, он устроился в кресле у камина, закурил толстую гаванскую сигару и стал глядеть на огонь. Пляшущие языки пламени заворожили его. В их танце было что-то такое, что заставляло работать память. И она выдавала картины, о которых Анджей уже не вспоминал много лет.

Он вспомнил Натали, и на глаза набежали слезы. Слезы горечи и сожаления. В их странных, если не сказать более, отношениях и расставании была виновата не только она. Но тогда он не хотел себе в этом признаться. А теперь... Теперь было уже поздно.

Когда бесцельный поиск завел его в тринадцатимерную вселенную, он остро пожалел, что никто никогда не увидит такой красоты. Он даже не смог бы описать то, что увидел и ощутил. Человеческий язык слишком беден для этого. А эмоции - только жалкие отголоски тех эмоций, которые вызывала гармония этого мира. Ибо как можно описать две пересекающиеся под прямым углом и в то же время идеально параллельные плоскости двух независимых времен? Причем скорость течения времени зависит от того, как ты его воспринимаешь. Если ты хочешь, чтобы оно текло медленно, - пожалуйста! Нужно только захотеть этого.

Это был мир, в котором реализовались любые мысли. Тогда он понял идею Строителей Полигона - Игровой Площадки. Они не изобрели ничего принципиально нового, просто в четырехмерном мире реализовали нечто подобное. Только без эффектов пересекающихся времен. И на этой Площадке не появлялись добровольно. А в этот мир он пришел добровольно.

Анджей вышел на крыльцо дома, присел, глядя на закат. Негромко шумел кронами деревьев ветер, медленно шли волны по высокой густой траве. Неторопливо плыли по небу удивительно белые облака.

Хорошо-то как, Господи! - Подумал Анджей. Он покурил, смакуя сигарету, и легким усилием воли вогнал себя в измененное состояние субпакета информации.

Двадцатый век, самый конец его, встретил Анджея грохотом машин и специфическим запахом большого города. Суета людей на улицах поначалу ошеломила его, а резкий запах выхлопов двигателей сбил дыхание.

Черт, отвык я от такого, - отстраненно подумал Анджей, блокируя обоняние. - И как они здесь дышат? Здесь же совершенно нет кислорода!

Побродив с полчаса по улицам и не встретив ни одного знакомого лица, Анджей проскользнул в спасительную прохладу кафе, в котором он прежде достаточно много раз бывал. Тут царил полумрак, и порядком было накурено. Но прохлада и возможность выпить чашку-другую кофе говорили в пользу этого заведения.

В этот час лишь немногие почтили своим присутствием это заведение. И Анджей устроился у окна; он когда-то любил сидеть за этим столиком. Да и проходящих по тротуару людей видно. А это всегда было любимым занятием Анджея: наблюдать за проходящими мимо людьми.

Он неторопливо пил кофе, изредка бросая рассеянный, но внимательный взгляд в зал. Из знакомых - никого, да и вряд ли кто-либо узнал его теперь. Иномерье не делает людей красивее. Анджей вырастил в ладони зеркало и внимательно всмотрелся в свое отражение. Глубоко посаженые цвета стали глаза излучали не угрозу, а предупреждали, резкие морщины пролегли у губ и глаз, волосы изукрасила седина.

Отражение молчало. Да и что оно могло ответить? Если сам Анджей не знал ответа на свой вопрос. И никто ни в этой Вселенной, и ни в какой другой не смог бы на него ответить. Даже Космос молчал, будучи солидарным с отражением.

Анджей еще раз взглянул на себя и погасил зеркало. Закурил и стал смотреть в окно. И вдруг, как топором по перетянутому канату, по нервам ударил ее взгляд. Нет, она еще не заметила Анджея, но ее мозг на уровне подсознания зафиксировал мимолетную встречу. Позже она вспомнит, что ее вдруг привлекло в скучающем парне, сидящем за столиком кафе. Она вспомнит прицеливающийся взгляд глубоко посаженых глаз под упрямо сдвинутыми бровями. Она вспомнит... Но будет уже поздно.

Анджей проводил ее оценивающим взглядом, пока она не скрылась за выступом стены, и усмехнулся. Сколько лет прошло, а ничего еще не забыто. Простая встреча выбила из колеи.

Почему мы тогда расстались? - Снова всплыла навязчивая мысль. - Ведь все же можно было наладить, задавить где-нибудь в глухом уголке мозга. Но нет, мне захотелось чистоты помыслов и деяний! Идиот!

Он вышел на улицу. Привычно прокачал через сознание окружающее пространство и время. Все было спокойно. Без усилий, войдя в ментальное поле Земли, Анджей вычислил координаты Глеба, и принял состояние закона, диктующего свою волю данному пространственно-временному континууму, и исчез. Окружающие не могли ничего заметить, так как для их восприятия этот закон существовал всегда.

Анджей остановился за спиной Глеба, наглухо закрыв свой мозг. Глеб медитировал, полузакрыв глаза. Губы беззвучно произносили мантры. И даже в безмолвии Анджей ощущал их колоссальную силу, шатающую основы мироздания, берущую часть еще большей Силы - Силы Бога.

Да, религиозные деятели правы: Бог есть. Но они не совсем правы, утверждая, что Бог - высшее существо. Бога как такового нет, ибо каждый человек - потенциально Бог. Следовательно, правы и атеисты. Извечная проблема первичности сознания и вторичности материи, или наоборот. Как кому больше нравится.

Анджей без усилия вошел в единое информационное поле Земли, называемое астралом, и, найдя в нем ментальную матрицу Глеба, попытался атаковать ее. Но наткнулся на непробиваемый щит пси-блока. Тоже произошло и в ментале. Но Анджей знал, что Глебу не подвластны высшие горизонты информ-поля: логос и универсум. Его сознание скользнуло туда, в непредставимо прекрасные перспективы переплетения информационных потоков. Удивительное ощущение всезнания и всеумения наполнило сознание Анджея. Он мог все. Он стал Богом.

Лавина пси-атаки с бешеной скоростью понеслась вниз. Как пушинку смела защитный блок Глеба. Тот еще попытался бороться, но не смог противопоставить ничего той силе, которой обладал бывший инспектор ВВС.

- Ну, ты и здоров! - Воскликнул он. - Это же надо уметь, качать энергию в синхронном режиме. Не боишься сжечь мозг? - Спросил он и осекся. Откуда же мозг у полевой структуры?

Анджей слегка шевельнул пальцем. Длинный язык злого фиолетового разряда с шипением ударил в стену. На ней вспухла полоса багрового свечения. И когда она погасла, только оплавленный шрам напоминал, что сюда попал разряд антиматерии.

- Да, так. В общем-то, ничего. Она так и не поняла. Хотя, по-моему, ты зря тогда так поступил. Если я правильно понял мотивы ее поступков, ей просто нужно было время...

- Которого у меня не было, - закончил Анджей. - Давай не будем о ней говорить. Все, что произошло, уже давно в прошлом. И у меня нет ни малейшего желания возвращать, что бы то ни было. Пусть оно так и останется в прошлом.

- Или как, - улыбнулся Анджей. - Не переживай, сегодня я никуда не уйду. Ведь восемь лет назад я так и не простился с Землей... Иногда от этого становилось так тоскливо.

- Извини, но эта дорога для одиночки. А у тебя есть жена, дочь... У меня же нет никого. Меня никто не ждет, и никто не заметит моего исчезновения. В этом есть даже определенная прелесть. Я завишу только от самого себя, от своих сил и возможностей. А если ты, не дай Бог, погибнешь? Что я тогда скажу твоим близким?

Анджей вздрогнул, не смотря на всю свою выдержку. Он знал, как трудно будет уйти после этого. Но не мог отказать своему лучшему и единственному другу.

Глубоко затянувшись ароматным дымом (и где Глеб только доставал такие сигареты?), Анджей посмотрел на звездное небо и вздохнул. Вот они, звезды. Близко-то как... Но попробуй, дотянись до них. Как бы не так! Не выйдет. До них сотни световых лет, а соседние галактики? А Большая Вселенная?

Глеб, понимая состояние Анджея, молчал. Они шли по городу, по которому, может быть, где-то шла сейчас и она... Та, из-за которой, собственно, и ушел тогда Анджей. По крайней мере, это было главной причиной его ухода. Были, конечно, и другие. Но они не решали ничего... А Натали так и не смогла его понять и принять. Таким, какой он был. Простой и очень сложный, добрый, но и беспощадный одновременно, нежный и твердый как алмаз.

- Вот мы и пришли. - Глеб кивнул на пятиэтажку. - Тут я теперь и обитаю с тех пор, как ушел из ВВС. Никто, конечно, не догадывается ни о чем. Ну, служил где-то в Богом забытом гарнизоне... Военный, одним словом. Хотя, ты знаешь, лет двадцать назад соответствующие органы этим бы поинтересовались. А теперь - никому нет до этого ни малейшего дела.

- Да, я уже понял. - Анджей бросил окурок в урну у подъезда. - Почти все страны - в едином пространстве. Границ нет. Только самые оголтелые фанатики еще на что-то надеются. Идиоты...

Они поднялись на третий этаж. Глеб позвонил. Дверь открыла удивительной красоты девушка, в которой Анджей не сразу узнал Иветту, дочь Глеба. Ведь тогда ей было всего лишь одиннадцать лет... А сейчас перед ним стояла красавица, аж захватывало дух и хотелось смотреть на нее вечно.

- Ой! - Девушка покраснела. - Я не узнала вас. Здравствуйте, дядя Андрей! - И, повернувшись к комнатам, крикнула: - Мама, смотри, кто пришел!

Ольга, жена Глеба, замерла на пороге комнаты. Долгие пять секунд она не могла произнести ни слова. А потом заплакала. Анджей смутился и отступил к двери.

Анджей смотрел на них, и у самого на глаза наворачивались слезы. Как много бы он дал за то, чтобы его вот так же встречали дома. Дом... Несбыточная мечта... Было время, он надеялся на это. Как давно это было! Тогда ему самому было двадцать один. И колоссальные планы на будущее. Но судьба распорядилась иначе. Ушла любимая девушка, и жить стало незачем. Даже сейчас иногда ему становилось не по себе, когда он вспоминал об этом.

Вечер прошел в основном в молчании. Анджей молчал не потому, что нечего было сказать. Просто он не мог оторвать взгляда от Иветты, хотя только два раза прямо взглянул на нее. А остальные молчали потому, что уже свыклись с мыслью, что его давно нет в живых.

А потом он ушел. Правда пообещал, что зайдет еще раз, но Глеб уловил в его голосе нотку сомнения и понял, что он, скорее всего, больше не придет. И ничто не сможет переубедить его. И только невероятное стечение обстоятельств могло привести Анджея снова в этот дом. Но поскольку творцом обстоятельств был он сам, то такой вариант становился весьма проблематичным.

Анджей остановился только, когда отошел на несколько кварталов от дома Глеба. Закурил, унимая дрожь в руках. Сигаретный дым отогнал посторонние мысли в сторону. Теперь он мог размышлять отвлеченно.

Ну что тут такого? Ну, выросла девочка, ну и что? Что заставило тебя так распереживаться? Ты столько видел, что нормальный человек давно бы сошел с ума. А ты выжил там, где это просто невозможно, прошел через многомерные пространства, где горе и боль человека - только жалкое подобие настоящих эмоций. Где желания и мысли человека приобретают категорию Абсолюта. Только нужно выбрать, на чьей ты стороне: на стороне Света или Тьмы. И есть возможность реализовать любые, даже самые сумасбродные, мечты. Чего же ты еще хочешь? Что ты можешь дать ей, кроме вечного ожидания? Ты будешь скитаться там, где она не сможет пробыть и мгновения. Красоты Мира раскроются перед тобой, но не перед ней. И ты будешь чувствовать себя последним подонком.

Память вдруг вытащила из неведомых глубин воспоминание о нескольких десятках лет, проведенных в далеком будущем Земли. Вернее, в одной из вре-менных Вероятностей Реальности, когда он был простым инженером биоустановок Космического Флота Земной Федерации. Вот тогда было все просто и понятно. Правда, и тогда он умер. А как иначе уйти из жизни, если ты потерял к ней всякий интерес?

Десятки полетов в Сверхдальний космос. Как они тогда кичились своим знанием о нем! И как мало знали в действительности. А первые полеты в сверхпространстве с еще новым тогда мозгом корабля двенадцатого поколения? Один шанс на миллиард. Но они его вытащили, как счастливый лотерейный билет.

А два его поединка со строителями Полигона или Игровой площадки, как говорили они сами? Он одержал тогда победу в обоих. Но какой ценой далась ему эта победа? Ведь они тоже были по-своему правы. А он присвоил себе право быть абсолютно правым, право быть Богом.

И Натали нашла его там... И погибла там же... Как глупо сложилась жизнь! Словно пропасть отделяет его от нормального человечества, не глубокая, но непреодолимая пропасть. И ничего уже нельзя изменить. Он видел Жизнь и Смерть, Пространство и Время. Только вот жизнь прошла стороной... Глупо...

Анджей глянул на безлунное звездное небо и, отшвырнув в сторону недокуренную сигарету, стал Законом, перенося свою матрицу на сотни световых лет от Земли, на далекую планету, которую он открыл в результате долгих скитаний по Космосу, и которая стала его настоящим домом.

На его планете было раннее утро. Солнце еще не встало, но уже окрасило небо в яркий красно-розовый цвет. Макушки деревьев приобрели багровый оттенок, который даже невозможно было бы отобразить на палитре художника. Только Анджей, видевший в спектре, недоступном человеку, мог рассмотреть все оттенки красного и зеленого цветов, дающие неповторимо прекрасную гамму. А бездонно-синее небо добавляло к этому свой аккорд холодного оттенка, заставляя сердце сжиматься в предвидении чего-нибудь не совсем приятного.

Просканировав пространственно-временной объем, Анджей не определил для себя угрозы ни в настоящем, ни в будущем. Дом, который он выстроил несколько сотен лет назад (или вперед?), молчаливо высился среди буйства трав, чуждый своим обликом планете.

Заповедник, - подумал Анджей. - Планета-музей чьих-то несбывшихся надежд и мечтаний. Она могла бы дать жизнь, но колесо истории повернулось иначе. Жизнь так и не зародилась. И плодородная планета навсегда осталась памятником первозданной чистоты и красоты. Человек бы неизбежно превратил бы ее в гигантскую свалку разного рода отходов, как происходит это сейчас на Земле. Миллионы, миллиарды тонн мусора, которые истощенная микросфера Земли не может переработать. И все это гниет и загрязняет и без того загрязненную биосферу.

Анджей запрокинул голову и посмотрел в предутреннее небо. Звезды уже скрылись, поглощенные зарей. Легкие перистые облака набегали откуда-то из-за горизонта, обещая легкий дождь. Да и ветерок, волнующий травы, был напоен запахом дождя и чего-то еще несбывшегося, но невероятно прекрасного, манящего и недоступного.

Бывший инспектор ВВС и инженер биоустановок, а ныне просто Странник по пространствам и временам, Анджей присел на нижнюю ступеньку крыльца и закурил. Мысли текли неторопливо и мощно, нигде не пересекаясь. Он думал сразу в пяти направлениях одновременно. О своей планете и Земле, о Времени и Пространстве, о своем предстоящем пути в неизведанное. Он не собирался оставаться надолго ни тут, ни на Земле. Зачем? Только лишь, чтобы травить душу ненужными воспоминаниями, да надеяться на что-то? То ли дело в пути. Там нужно думать прежде всего о том, как бы не раствориться в бесконечности Большой Вселенной, не попасть в области, где энтропия нарастает столь стремительно, что мгновение промедления грозит полным уничтожением.

Собственно, однажды он попал в такую вселенную. А когда сообразил, что происходит, то было уже поздно. Только мгновенная тренированная реакция да громадная сила воли помогли ему каким-то чудом удержать сознание на грани распада. Но тело, свое биологическое тело, он все же там потерял. От Анджея осталась только ментальная матрица сознания да крохи энергии. Хорошо еще, что инстинкт вывел его во вселенную, где существовали естественные и мощные источники некогерентной ментальной энергии. И, пользуясь этим, хотя это и было очень опасно, он создал себе новое тело, практически неотличимое от прежнего биологического. И стал бессмертным и неуязвимым. Ну, что можно сделать с полевой структурой, обладающей громадным диапазоном трансформации?

Анджей посмотрел на дом, и решил, что еще слишком рано укрываться за его неприступными стенами. Он подумал, что утреннее купание нисколько не повредит ему, и пошел к озеру, что располагалось в нескольких минутах ходьбы от усадьбы.

Озеро было огромное. Его противоположный берег даже в самый ясный день невозможно было увидеть. А глубина достигала трехсот двенадцати метров. Хотя может быть, что были и большие глубины, просто Анджей их не замерял.

Сбросив с себя одежду, Анджей бросился в прибой, пеной кипевший у берега. А под водой царила мертвая тишина... Впрочем, не совсем мертвая. Сверху доносились мерный шум прибоя и рокот волн, да еще, пожалуй (если прислушаться), тихий шорох скользящих в толще воды рыб.

Проплыв под водой метров четыреста, Анджей всплыл на поверхность, расслабил мышцы, и волны мягко закачали его на своих гребнях. Он заложил руки за голову и вновь задумался.

Ну что я, собственно, найду в Космосе? Кто, кроме меня, сможет оценить красоту Мира? А на Земле меня ждут, пусть не Натали, но все же... Глеб прав. Нельзя все время думать только о себе, нужно иногда еще обращать внимание и на других. Жаль, что компьютер погиб, было бы с кем посоветоваться. А так... Пропасть Времени впереди, и еще большая - позади. И ведь никто не подаст руку и не поможет принять единственно верное решение. Только сам...

Дом встретил Анджея тишиной. Он зашел на кухню, погладил блестящий бок кухонного комбайна, зачем-то включил и снова выключил кофеварку. Ему все это было, в общем-то, не нужно. Просто хотелось иногда просто побыть человеком из плоти и крови...

- Почему же ты все-таки ушел с Земли? - Негромкий вопрос Глеба не застал Анджея врасплох. Он услышал его давно, еще только, когда тот входил в дом.

Они прошли в холл. Бывший инспектор ВВС не спешил. Он разжег камин и, когда пламя разгорелось, сел в кресло, закурил толстую гаванскую сигару. И только тогда продолжил.

- Понимаешь, тогда я был еще молод. Во мне кипело что-то такое, что не давало мне спокойно жить и работать. Некое чувство собственной значимости и незаменимости. А еще - гордости. За то, что я такой один... Дурак, одним словом...

Была любимая девушка, которая в один прекрасный день сказала, что есть человек более достойный, чем я. Мол, прощай навсегда. И она ушла, и пришла горечь потери, боль обиды и тоска. Жуткая, нечеловеческая тоска...

- Да, - тяжело сказал Анджей. - Я тогда чуть не запил. Но удержался. Хотя тяжело было неимоверно. Я пошел дорогой самосовершенствования, создания из самого себя сверхчеловека. И, как видишь, вполне преуспел в этом.

Прошло три года. И была не любимая жена. Но никто и никогда не мог даже подумать об этом, даже она сама. Четыре года еще я держался. А потом не выдержал. Сорвался...

В одном из экспериментов с внепространственными переходами я наткнулся на канал, который, казалось, никуда не вел. Но он привел меня во Вневременье. Тогда еще Директором был Станислав, мой одновременник. Даже жили мы с ним в одном городе. У него тоже была похожая история. Вот так я попал в ВВС.

- Только Реальность эту он создал сам. А я помогал ему в этом. - Тихо сказал Анджей. - И только потом я просчитал, что этот уход его и изменил так катастрофически мои отношения с Натали и послужил причиной на-шего с ней разрыва. Ведь он вернулся в Реальность задолго до нашей с ней встречи.

- Именно. Но я не виню его, ведь мы об этом еще не знали тогда. А теперь слишком поздно что-либо менять. Даже если я вернусь раньше него. И я остался кем-то вроде Агасфера, такого вечного жида или странника. Только странствую я по Временам и Реальностям.

Я и сам много раз создавал Реальности, вернее - реализовывал одну из вероятностей временного процесса. Только эксперименты эти я производил не в прошлом, а в будущем. Поэтому они не могут повлиять на ход истории, ведь с моим уходом эти Реальности больше не существуют.

- Кто-то ведь должен был остаться ни с чем в этой истории. Так уж по-лучилось, что этот кто-то - я. Но я уже привык и смирился. Хотя понача-лу было трудно, особенно, когда я понял обратную сторону процесса.

Анджей замолчал и задумчиво глядел на огонь. Похожий огонь когда-то пылал и в его душе, а теперь - только пепел да едва тлеющие под ним угли остались ему. И назад дороги, увы, не было.

В холле вдруг материализовалось нечто, некоторым образом напоминающее человека, закутанного в длинный балахон с надвинутым на глаза капюшоном.

- Приветствую Вас, Хранитель! - Сказал Анджей, не поворачивая головы. Видимо, что визит этого существа не был для него неожиданностью, и Глеб, начавший было волноваться, успокоился и тоже произнес стандартную фразу приветствия. - Что привело Вас сюда?

- Здравствуй, Человек. - Существо не имело рта, и звуки (их ментальное эхо) раздавались прямо под сводом черепа, порождая странную вибрацию костей. - Ты сам. Мы обеспокоились присутствием второго человека в Заповеднике. И я пришел посмотреть, все ли здесь в порядке.

- Вы можете не опасаться, - Анджей устало закрыл глаза. - Этот человек - мой друг. А я, в некотором роде, такой же, как и вы: суперпозиция полей и не могу причинить зла экологии этой планеты.

Странное существо внимательно посмотрело на Глеба, делая попытку прозондировать мозг. Но, натолкнувшись на хорошо подготовленную защиту, отступило. Два его огромных треугольных глаза сверкнули яркой зеленью и погасли.

- Я понял, Человек. Это - твой брат, и он Посвященный. Мы не станем препятствовать его нахождению тут. До встречи, Человек! - И существо так же тихо, без посторонних эффектов растворилось в воздухе, оставив лишь слабый запах озона.

- Хранитель этого заповедника. Эта планета не взрастила высших существ, здесь нет ни птиц, ни зверей, ни человека. Она осталась первозданно чистой. А эта раса просто оберегает уникальный уголок вселенной от посягательств. Они - многомерные существа, и живут не в нашей трехмерной вселенной.

В какой-то мере я тоже Хранитель, ибо был принят в их Братство Посвященных много лет назад, еще до моего рождения. Их легенды гласят, что придет Человек, могущий противостоять искушениям жизни, владеющий тайным искусством Мысли.

Правда, первый мой контакт с ними, да и второй тоже, закончился весьма печально. Я вынужден был защищаться и убил двоих Хранителей. И только потом узнал, что это были их копии, ментальные матрицы. Но я смог победить и стал Хранителем. Это был всего лишь тест на, так сказать, профпригодность.

- А ты - мой друг. Поэтому можешь приходить сюда когда тебе вздумается. Разумеется, если ты не будешь грубо нарушать экологию этой планеты, например, вырубать леса, осушать водоемы...

Глеб ушел уже поздно ночью. А Анджей снова вышел на порог дома, присел на крыльцо и в который уже раз загляделся на звезды. Теперь они уже не были так далеки и непонятны. На многих планетах остались следы бывшего инженера.

Там он не просто ходил. Он искал. Искал Разум, обитателей космоса. Ту единственную (или нет) расу, чьим домом по-настоящему стала Вселенная. Которые могли бы обитать в ее просторах, не боясь, что когда-нибудь придет конец. И не нашел.

Разум во Вселенной - довольно редкая штука. Это как каприз природы. Анджей дошел в своих скитаниях до точки начала отсчета времен и пространств, откуда начиналась Метавселенная. Открытие этой точки было для него потрясением. Он читал когда-то, что так и есть, но никогда не верил этому. Но он поверил своему разуму. Ощущения при этом были... А впрочем, какие там ощущения? Человеческие чувства давно уже отказались ему служить.

Один раз его мозг уловил отголосок мысли, и он рванулся ему навстречу. И оказался во Вселенной, размерность которой была три седьмых. Инстинкт сработал раньше сознания, перестраивая тело, иначе он просто бы погиб. Но разума, чью мысль он услышал, уже не существовало. Анджей долго бродил по планетам, породившим его. Видел развалины колоссальных построек. На одной из планет даже пообщался с неизвестно как уцелевшим компьютером. И тот поведал ему, что существа, создавшие все это, прекратили свое существование много миллионов лет назад. Они многого достигли, но так и не смогли пробить потенциальный барьер, отделяющий их вселенную от другой.

Анджей отбросил недокуренную сигарету и вошел в дом. Не зажигая света, прошел в спаль-ню, разделся и лег на кровать. Чистая, хрустящая простынь приятно охолодила тело. Сразу стало клонить в сон.

Боже, - подумал Анджей, - как давно я не отдыхал по человечески. Вот просто взять и уснуть... - И он тут же провалился в сон. Как в глубокий омут, без сновидений. И тихо спали все его многочисленные сферы сознания, только сторожевая система бодрствовала, не отключаясь ни на мгновение.

Утро нового дня принесло долгожданное облегчение. Анджей принял окончательное решение вернуться. А там - как получится. Но он твердо решил, во что бы то ни стало остаться на Земле, начать новую (по возможности) жизнь.

Выпив утренний кофе и не почувствовав его вкуса, Анджей закурил было свою любимую гаванскую сигару. Но, не сделав и двух затяжек, бросил ее в камин. Он провел дрожащими руками по лицу, пытаясь как бы стереть что-то неприятное. Но тягостное чувство осталось.

Оставить комментарий © Copyright Бессонов Андрей (wanderer.arh@gmail.com) Размещен: 16/02/2001, изменен: 17/02/2009. 45k. Статистика. Рассказ: Фантастика		Ваша оценка:
Аннотация: Он вернулся, чтобы начать с начала. Он сможет.

Бессонов Андрей : другие произведения.

Возвращение Блудного Сына.