- Прости меня, - вязко-черный, "тянучий" голос незнакомца внезапно возник из пространства над крепко сросшимся за пять десятилетий родничком моей черепной коробки и ухнул конечным "квантованным" обрубком очередной секты в гулкую чернотную пустоту уготованного ему там атеистического пространства - столь же пустого и неоглядно черного, с замирающим эхом гасящих отражений...
Вот она - буддистская лекция о пустотности: ничего сложного, если вдуматься. Практика неожиданностей, к которой немыслимо привыкнуть, но дающая 100% гарантию в правильности применения причинно-следственных законов Планеты.
Спонтанно развивающая практика эволюции духа с тем же креном запутанности и неведения, что и любые физические материальные пути развития, нуждалась в повседневной гигиене соприкасающегося сознания. Экономистам и банковским клеркам не в диковинку заключение, проведение, пролонгирование и, наконец, закрытие договоров по кредитным картам со строго ограниченной ёмкостью "зарезервированных" под клиента средств. Кстати, перевыпуск их, для наглядности естествоиспытателям, можно уподобить образованию строго размерной формы агатов из флюидного остывающего матричного раствора земной коры. С тем же успехом в информационном поле Планеты флюидные потоки человеческих желаний и страстей "безошибочно" попадают в пространство, формирующее их суть уже из нетранспорируемого в дальнейшем во вне материала воли. Только бы хватало "гасящих" пространств в беспросветной темноте неведения.
Однако и о процессах "ведомых", бьющих без промахов и в висок, не стоит забывать и проводить параллели - меридианы размаха широт стяжательства "водителей" социума Планеты ума прибавят не одному поколению неудачников.
Не открывая глаз, я мысленно просканировала своё "интеллектуальное" пространство после вторжения Незнакомца: не о чем. "Дупло" атеистических концепций, выдолбленное в моём сознании учителями советского периода и, как нельзя более кстати, ламами тибетских школ буддизма, идеально подошло для роли сорбера толерантных школ терпимости мировых религий. Временное торможение сказалось мягко, в ненавязчиво безобидной и буднично-рассеянной форме. Через пять-шесть часов "притирок" налицо сказались и труды, съехавших за бесценок с "катушек" нормальности, первопроходцев западного стиля общения с мирами потенций Вечности.
Первая свадьба в моей семье - хороший повод тряхнуть пыльным мешком забытых концепций: Я не только опоздала на регистрацию, так-как по сути сама ею и была, но, спеша не опоздать по мраморной лестнице бывшего дворца профсоюзов СССР, а ныне Дворца бракосочетаний, наступила на собственный подол, запнулась, и, с треском разрываемой лёгкой ткани поднимаясь с колен, вновь спеша на регистрацию брака моего сына, услышала за спиной негромкий, но твёрдый его голос:
- Мама!
Ну конечно опоздала! Светящаяся счастьем новизны и ответственности принятых решений парочка любимых уже мной новоиспечённых "забракованных" деток с всё прощающей улыбкой следила за моими попытками всё же успеть к торжественной церемонии. Ну да, нельзя объять необъятное. Это факт. И глупо было сопротивляться и "платить за то, что не в посту". Много шампанского не уняло приток адреналина в крови, но, помогая оставаться собранным потоком когда-то зовущего сознания, довели "до метки" традиционные школы концептуального толерантизма возложением трёх грязно-розово-бардовых гвоздик к Вечному огню памяти победителей фашизма. Зашивая время спустя подол нового своего, к "случаю" купленного, строгого платья, сидя на кровати Марины Владимировны (законной уже тёщи своего сына), любезно ею предоставленной мне иглой с чёрной ниткой, я неспешно поведала о перепетиях образования постоветского периода, выразила свои наилучшие пожелания и закончила мастер-класс штопки дыр словами:
- Ну вот - будет шов.
- Шов? - слегка озадаченно переспросила меня коллега в прошлом - выпускница химико-технологического факультета Иркутского политеха, а ныне среднего достатка хозяйка одного из многих в городе бутиков головных уборов.
- Да, - вскользь мысленно поймала я себя, - лишь бы не де-шовка: "Думай голова - шапку купим!"
Вечер закончился добровольным, но не чистосердечным признанием Евгения Павлинского в немом соучастии в погибели двух человек: "... в лодке была уже вода, когда мы отплыли довольно далеко от берега, но я промолчал, а потом было уже поздно...". Авель и Каин - история не нова, но промасленная борозда её ничему более не учит детей израилевых, кроме выражения отторжения чужеродного начала в деяниях близких своих единокровцев. Иммунный, на грани суицида, механизм Планеты медленно набирал свои обороты (не путать со спиртовыми).
Много позже, в начале сентября уже, весёлый сувенир города Барабинска легкомысленно болтался во все стороны перед лобовым стеклом порядочно поизъезженной отцовской "Хонды": умельцы шляпных дел из обрезков своего мастерства сшили крохотную - на большой палец - ушанку из благородной голубой норки. Не блоха, конечно, но концепцию Микростандарта вполне может и потянуть.