Аннотация: Доклад, прочитанный в 2007 г. в рамках девятого Харьковского фестиваля фантастики и популяризации науки "Звездный Мост" на секции "Фантастика и традиции Просвещения на рубеже тысячелетий"
Картина литературной фантастики минувшего уже двадцатого столетия была бы вопиюще неполной без роллинговской эпопеи о Гарри Поттере. В этой эпопее темы жизни, смерти, безумия отражены с яркостью и полнотой , достигнутой в очень немногих произведениях взрослой и "серьезной" литературы. Присутствует в поттериане и дьвол (не только в ипостаси Темного Лорда). Есть там яркие , живые женские образы. Первенство , с этим, вероятно, мало кто будет спорить, принадлежит Гермионе - не единственной, но первой среди равных ей по силе и гамме очень разных мыслей и чувств (нет, все таки - чувств и мыслей). В связи с чем у автора этих строк и возникло желание поговорить о Гермионе в ряду других героинь фантастики ХХ-го века, которым довелось во-имя Жизни иметь столь непростые отношения с дьяволом, безумием и смертью.
Начнем с описания сущностей, "объявленных" (пользуясь программистской терминологией) в заглавии. Начнем их описание с примера из жизни братьев наших приматов (по-просту обезьян). Родство наше с этими , весьма продвинутыми эволюционно и интеллектуально, животными признавалось, задолго до Дарвина и после него, людьми вполне религиозными, мыслящими в категориях христианской мировозренческой парадигмы; но именно - мыслящими, такими, к примеру, как вполне правоверный лютеранин Карл Линней или отец-иезуит Пьер Тейяр де Шарден. Нашей задачей не является обсуждение теории антропогенеза (той самой теории происхождения человека от обезьяны, над развитием которой столь много потрудился в двадцатом столетии выдающийся французский ученый П. Тейяр де Шарден). Нам нужна лишь достаточно плодотворная для целей нашего рассмотрения система образов, такая себе живая картина. Поэтому мы позволяем себе смешать в нашей живой картине черты нескольких картин из жизни разных (не только человекообразных) обезьян.
Итак - живая картина. Живет себе в некоем тропическом раю вполне благополучный обезьян - отец семейства. Многочисленного семейства , можно сказать - гарема. Понимая себя как отец семейства, наш герой всегда готов исполнить свой долг отца и супруга. Исполнить ни перед чем ни останавливаясь - спасая близких, может крокодилу пасть порвать, или даже пожертвовать собой в заведомо безнадежном поединке с леопардом.
Но вот, в один роковой день оказывается наш обезьян со всем семейством в железной клетке. И клетка доходчиво объясняет ему, что он - не он. Уже - не отец семейства. Потому что - не может. Ничего не может. Бесполезны его боевая ярость, отвага и сила против железных прутьев. Потеряли смысл и сила и отвага. Потерял смысл долг отца семейства. Потеряло смысл все. Все ... Он уже не он. И тогда вступают в свои права безумие и смерть. Потерявший себя обезьян в припадке безумия убивает своих жен и детей, а потом и себя. Вот - образы безумия и смерти. А как же женщина и дьявол ? Воспитанный в советского образца правилах уважения к женщине автор не может себе позволить ее отождествление с самкой обезьяны. (Мужчина - другое дело. Ему, как гласит советский фольклор, достаточно быть самую малость покрасивее обезьяны, чтобы ... Чтобы что ? Да - ничего. Просто - мужчине достаточно смотреться даже не красивее вышеописанного главы обезьяньего семейства, а хотя бы на его, вполне рыцарском, моральном уровне ).
А дьявол ? ... Можно сказать, что одна ипостась дьявола - "дьявол вредитель", он же - "дьявол манихеев" в нашей картине присутствует. Это - железная клетка, о прутья которой разбивается самоидентификация главы обезьяньего семейства. А также - некий порядок вещей, водворивший нашего рыцарственного обезьяна в указанную клетку. Но есть и другая ипостась дьявола - хаос, разрушающий мировой порядок , так называемый "дьявол святого Августина" (автор, не претендующий на сколько ни будь серьезные познания в демонологии, почерпнул вышеприведенную номенклатуру дьяволов из предисловия Норберта Винера к его же (Н. Винера) изложению концепции кибернетики). А мировой порядок, которому противостоит дьявол святого Августина (другие имена указанного дьявола - хаос, он же - энтропия) ? ... Каково его, мирового порядка, или же -гаранта мирового порядка, имя ? У святого Августина имя его - Бог. А ежели порядок не мировой ? А какой ни будь ... Региональный, локальный что ли ? ... Вроде того, функционирование которого привело в клетку вместе со всем семейством нашего благородного обезьяна. Разрушило его самоидентификацию. Его (да позволено будет так выразиться) личность. Его душу. (А что : обезьянья душа - не душа ? Автору кажется, что - душа. Пусть - не бессмертная и поменьше, чем у некоторых, но - душа). И вот ежели для спасения этой, скромного размера и не бессмертной, души надо бы разрушить некий порядок вещей ? ... Не дозволительно ли в этом случае воспользоваться услугами дьявола святого Августина ? Автору не хотелось бы торопиться с ответом на этот вопрос. Хотя бы потому, что: "Ломать - не строить". И в отношении пусть даже локального-регионального порядка вещей вышеприведенное правило справедливо вполне. Поэтому - рассмотрим еще одну картину. Из жизни людей. Людей - рожденных художественным вымыслом. Но тоже - несомненно обладающих душой.
Итак - картина вторая. Некий человек радикально изменил свою жизнь, ради написания романа. Написания - отнюдь не в стол. Он пробует свой роман издать. И , как описанный выше другой примат, теряет свою самоидентификацию. Ибо функционирует порядок вещей, в котором Мастеру объясняют, что он - вредитель (не дьявол-вредитель, а просто - вредитель, объясняющие - сугубые материалисты). Квалификация указанного вредительства с помощью маловразумительного термина "пилатчина" осмысленности картине мира никоим образом не добавляет. Если говорить прямо - смысл бытия Мастером утрачен не без помощи авторов указанного перла литературоведческой терминологии. Мастер оказывается за решеткой - сначала тюремной, затем - психиатрической лечебницы. Как и в первой картине, правят бал безумие и смерть. Но тут появляется Женщина. Она возвращает Мастеру уверенность в том, что он - мастер (выдающийся мастер художественного слова - по терминологии, используемой в рамках загнавшего Мастера в клетку порядка вещей). Смерть и безумие отступили перед Жизнью Вечной и - Покоем. Но почему булгаковской Маргарите потребовалась помощь Воланда ? В чем, в данном случае, сокровенный смысл спасающего душу Мастера союза женщины и дьявола ? Опять не будем торопиться с ответом. Рассмотрим еще некоторые сюжеты из литературной фантастики двадцатого столетия. Начнем с произведения, которое хронологически в рамки двадцатого столетия не вошло, будучи создано на его пороге. Речь идет у нас о "Машине Времени" Герберта Уэллса.
Уэллс местами почти напрямую указывает на то, что его герой как бы выпадает из викторианской реальности, которая порой даже рассказчиком не воспринимается как реальность. Находит Путешественник - по- Времени себя в иной , предельно жестокой, реальности отнюдь не светлого будущего. Помогают ему в этом морлоки - исчадия дьявольски жестокого Подземного Мира и маленькая женщина по имени Уина. Уина не заключает союза с морлоками, как Маргарита с Воландом. Но Зло и в этом случае деятельно способствует встрече Женщины с потерявшим место в своей реальности Мастером.
Еще одно произведение, достаточно отличное от уэллсовской "Машины Времени", всецело и полностью принадлежащее двадцатому столетию. "Аэлита" Алексея Толстого. Инженер (!) Лось бежит из НЭП-овского Петрограда на Марс. Улетает из Петрограда на Марс на космическом аппарате, созданном с помощью технологий, реально осуществленных (чуть попозже) в двадцатом столетии. Лось бежит на Марс от мучительных воспоминаний о рано умершей молодой жене. Бежит из реальности, где он не смог оградить от смерти свою женщину. Из реальности, в которой все его усилия для спасения Кати оказались бессмысленными. Детали этой человеческой трагедии, имевшей место в обессиленном разрухой (не только в головах) и революционным лихолетьем Петрограде, домыслить нетрудно, но - не надо. Примечательно, что самореализация героя в качестве инженера, весьма для той эпохи актуальная, остается по существу вне поля внимания Алексея Толстого. Точнее она (личностная самореализация) отрицается устами самого Лося - в его речи перед отлетом. На Марсе Лось попадает в реальность, в которой движущие миром человеческие чувства и устремления глобально теряют смысл. Ибо марсианская цивилизация запрограммирована на угасание, а населяющее Туму человечество - на вымирание . Ощущение обреченности буквально разлито в воздухе. Правитель Марса, отец Аэлиты Тускуб лишь концептуально и организационно оформляет оптимальный, по его мнению, эсхатологический сценарий. Порученная Тускубом Аэлите ликвидация пришельцев с Земли должна устранить досадные непредвиденные помехи к осуществлению этого сценария. И здесь, на созданном фантазией писателя Марсе, правят бал смерть и безумие (обретающее в устах Тускуба форму безупречно логическую). И перед их лицом Лось - бессилен. Бессилие его не только от неведения о происходящем вокруг, но и от душевной апатии, не позволяющей - увидеть. Он бессилен в окружающем мире и следовательно - потерял в нем себя. Помочь найти себя помогают Лосю женщина - Аэлита и товарищ Гусев - демон революции и Гражданской войны в человеческом обличье. В очень даже симпатичном человечьем обличье предстает этот демон. Как , впрочем, и фигуры из свиты булгаковского Воланда. Как и некая политическая фигура, сыгравшая важную (не вполне однозначную) роль в судьбе самого Михаила Булгакова. Фигура, согласно многим свидетельствам, не лишенная человеческого обаяния. По чьим свидетельствам ? Ну, например, Уинстона Черчилля. Характеристики от этого ( по выражению самого сэра Уинстона) боевого товарища указанной фигуры достаточно ? Если нет, то ... Впрочем, перейдем к фигурам более приятным. Личностям заведомо светлым, хотя бы в силу их обитания в светлом будущем. В уже построенном ( фантазией писателя) светлом будущем.
Мвен Мас из ефремовской "Туманности Андромеды" живет в мире отнюдь ему не чуждом и, по-видимому, прекрасном. Но и он выпадает из этого мира, не может реализовать себя в нем как мужчина (у Ефремова это не только личная, но и важнейшая общественная проблема, вспомним не только его "Лезвие Бритвы" и "Таис Афинскую", но также - "Час Быка"). Причина - романтическая любовь потомка африканских охотников к краснокожей женщине с планетной системы звезды Эпсилон Тукана. Немыслимое количество световых лет разделяют их. Собственно говоря, женщины, умершей тысячелетия назад , уже нет. Есть - образ, фантом. Находясь под наваждением указанного фантома, Мвен Мас теряет себя. Теряет не только как законно принадлежащий земным женщинам великолепный образец сильной половины земного человечества (со скрупулезной точностью крупного ученого-палеонтолога описанный, наряду с другими мужчинами и женщинами, И. А. Ефремовым на страницах "Туманности Андромеды"). Бедняга Мвен, в значительной степени, выпадает также и из системы коммунистической морали, составляющей , казалось бы, неотделимую часть его человеческой сущности. И в этом смысле - тоже теряет себя. И снова : найти себя помогает герою женщина - Чара Нанди. А дьявол святого Августина ? Демон безответственности, толкнувший Мвен Маса и Рена Боза на преступный эксперимент. Он посрамлен ? Или скажем так - одолела бы Чара Нанди призрачную соперницу с Эпсилон Тукана без некоего катарсиса ? Сопровождаемого явлением краснокожей эпсилон-туканской разлучницы катарсиса (каковое явление имело место быть во время указанного преступного эксперимента). Автор полагает, что скорее нет, чем - да. Категорически утверждать в таких делах что-либо определенное он не считает себя вправе. И склонен остановить поток литературных примеров и, с различной степенью серьезности, воспринимаемых им, образов. (Автор нижайше просит читателей, а в особенности - читательниц, проявлять максимум снисходительности к его, автора, уровню серьезности и легкомыслия при рассмотрении столь серьезных и очень не легких моральных проблем). Так что - закругляемся с потоком образов женщин и дьяволов. Ну разве что ... Вспомним еще Гермиону Грейнджер, напускающую на Долорес Амбридж впечатляющую ипостась дьявола Святого Августина - путем сочетанного применения великаньчика Грокха и табуна оскорбленных до глубины души кентавров. Речь идет об эпизоде из роллинговской эпопеи, в котором Амбридж (наделенная потребного качества эрзац-женственностью) собирается пытать Гарри Поттера, командира партизанского отряда Дамблдора. Эта (магическая) пытка чревата для Гарри потерей его личностной самоидентификации. Спасает Гарри от этого Гермиона - женщина до мозга костей (даром, что умная). Но и Гермионе в таких обстоятельствах потребовался дьявол святого Августина вышеописанного образца. С чего бы это ? ! Вообще - почему так тесно дружат женщина и дьявол на страницах литературной фантастики не вполне еще, пожалуй, минувшего двадцатого столетия ?
Вспомним, что началом этого столетия многие считают Первую мировую войну (до нее, впрочем, как раз на хронологическом рубеже столетия была война другая - англо-бурская, на которой впервые были, так сказать, презентованы многие черты Первой мировой).
Самым страшным в Первой мировой по многим оценкам была потеря смысла. Большинство ее участников не понимали за что льют кровь - свою и чужую. А за потерей смысла следовала потеря самоидентификации. С последующим обретением эрзац-самоидентификации. С помощью демонических сил, весьма близких вышеупомянутому боевому товарищу сэра Уинстона Черчилля (начинавшего, кстати, свой боевой путь на той еще - англо-бурской войне). Было где разгуляться безумию и смерти ...
Так что потерявший себя мужчина для двадцатого столетия фигура знаковая. А женщина ?
Существуют солидно обоснованные научные теории (например - разработанная В. А. Геодакяном) , которые утверждают, что представительницы слабого и прекрасного женского пола (не только у людей) по самой биологической природе своей гармоничнее представителей пола сильного. Гармоничность эта, помимо всего прочего, мыслится как некая ценностная самодостаточность. Как способность создавать вокруг себя
свой прекрасный мир. Вот как об этом прекрасном мире Наташи Ростовой у Толстого (Льва Николаевича). Цитируем его "Войну и мир":
"Представление о ней переносило его мгновенно в другую, светлую область душевной деятельности, в которой не могло быть правого или виноватого, в область красоты и любви, для которой стоило жить".
Вот так : "не было правого или виноватого" , то есть теряла смысл некая шкала моральных оценок ... Опять - потеря смысла ? ...
На страницах того же произведения того же автора (буквально несколькими строками ниже) Пьер думает о Наташе в плане, так сказать, мировозренческом, а может - миросозидающем. Даем соответствующую цитату:
" Ну и пускай такой-то обокрал государство и царя, а государство и царь воздают ему почести; а она вчера улыбнулась мне и просила приехать, и я люблю ее, и никто никогда не узнает этого".
Нет, это все таки не потеря смысла, а нечто другое - другая шкала осмысляемых ценностей. Моральные и правовые установления не теряют смысл, а как бы отодвигаются на второй план. Ну ... Может и пусть себе отодвигаются. Ради прекрасной дамы не жалко. Только вот ... Даму не лишним было бы спросить. Как она ? Согласна ли пожертвовать моральными и правовыми установлениями ? И как пожертвовать ? Какими пожертвовать ? Всеми вообще, в принципе ? Чтоб - "свободные и голые люди на свободной и голой земле" ?... Или только теми установлениями, мягко говоря, пожертвовать, которые чреваты потерей самоидентификации - и для Женщины и для ее близких ? Сформулируем откровеннее. Не пойдет ли женщина на союз с дьяволом святого Августина, чтобы защитить своих близких ? Пойдет - имеем тому примеры из истории двадцатого столетия. Булгаковская Маргарита и роллинговская Гермиона - вполне жизненные образы из фантастической литературы этого, недавно минувшего, столетия. Отношения со Злом героинь Юлии Латыниной тоже может найти свое место в этом ряду. Но об этом - как-нибудь в другой раз.
Только вот - женское ли дело игры с дьяволом ? А чье ? Ну, в частности, и наше с вами - дорогие коллеги из цеха литераторов-фантастов. Можно ведь и с дьяволом поиграть, но - только в специально отведенных для этого местах. С соблюдением мер безопасности для окружающей реальности. Нашей с Вами, дорогие коллеги, реальности. Виртуал литературной фантастики для таких игр, кажется, вполне пригоден. Фантастики, которая есть "ложь, не прикидывающаяся правдой" (запамятовал, увы, имя коллеги, озвучившего это чеканное определение на одном из харьковских фестивалей ). Касательно лжи и правды вспоминается мнение другого нашего коллеги, Евгения Шварца, сказавшего, что в жанре сказки правдоподобия не требуется, но есть возможность сказать толику правды. Целиком и полностью с коллегой Шварцем согласен. В нашем жанре возможно, не тревожа архивную пыль, донести до читателя интересную информацию к размышлению. Может - не вполне правдивую, но полезную. Сказка ведь - некая модель. А не нами сказано, что не бывает правильных моделей, но бывают - полезные. И вот, не тревожа архивную пыль и не отбивая хлеб у добывающих в поте лица, ради утверждения вечных моральных истин историческую правду , можно ... Что можно ? А что нужно ? Нужна ли например юношеству созданная средствами фантастики модель революционного романтика, вовлекающего в революцию мечтательных барышень ? (Возьмем шире - женщин и детей). А также другие, в том же жанре, модели. К примеру - модели других (уже - не столь революционных) романтиков, собравших в начале двадцатого столетия миллионные толпы русских мужиков, раздавших им винтовочки, создавших для этих миллионных толп военную организацию. Наскоро объяснивших святому мужичку, что нужно стрелять в немцев - земляков государыни императрицы. Чтобы в итоге на святой Софии в городе Царьграде (ныне - Стамбул) крест наш православный водрузить. В деле помощи шибко революционным романтикам, романтики, не столь крутые, на вооружении широких рабоче-крестьянских масс не остановились. Сместили в самый разгар войны Верховного Главнокомандующего, популярно объяснив массам, что он - подкаблучник, а жена его - шпионка на службе кровавого кайзера (в прошлом кронпринца Вильгельма Прусского, шефа одного из русских полков, русскими солдатиками на смотрах неоднократно виденного). Издали приказ N1 - о том, чтобы впредь не козырять золотопогонникам (разъяснение о том, что притом их, золотопогонников, повсеместно и всенародно как врагов народа "ловить, казнить и вешать" не надоть, несколько запоздало). Да нет такой услуги, какую романтик не оказал бы романтику (товарищ Гусев тоже ведь очень подыграл Тускубу, дал ему замечательный повод для бомбежки Соацеры). Потом, правда, романтики , которые не шибко крутые, очень течению событий удивляются и возмущаются, их духовные чада уже в столетии двадцать первом видят во всем этом происки тайных демонических сил (Воланд со товарищи скромно курит за углом).
Но - кому нужна о вышеописанных породах революционных и иных романтиков и на прочие, тому подобные темы фантастика ?! Наш народ (он же - читатель) такую фантастику не поймет - мудрено больно. Будьте попроще и народ к вам потянется (успех "Гарри Поттера" - происки все тех же тайных, демонических сил). Вот ежели бы в красках изобразить про то как святорусские лешаки (на непонашему - эльфы) замечательно строем ходят (потому как - такие они мудрые) и на поединках всех супостатов ... Нет, пора автору останавливаться. На той мудрой истине, что о вкусах не спорят.
Не спорят - кто ж спорит ? ... Но все равно - автор полагает, что женщина прекраснейшее явление реальности, данной ему, автору, в ощущениях ... И даже - не нуждается в помощи дьявола. Зачем ей дьявол ? И без дьявола она - управится. (Гермионе вон только один разочек помощь разгневанных кентавров и великанчика Грокха понадобилась). На этой оптимистической ноте позвольте закончить.