Королева была так прекрасна и одинока. И не было в её королевстве мужчины от стара до велика, кто бы не был влюблен в неё. Дошло даже до того, что своим именным указом она запретила любые вирши, песни и картины, посвященные ей. Хотя других произведений, честно говоря, в королевстве последнее время не очень то и водилось. Но люди искусства - народ хитрый и умный, иносказание и намек - их любимый конек. А надо сказать, что времена те, благодаря очень дальновидному и взвешенному правлению королевы были мирные и сытые. Меценатов и богемствующих богачей расплодилось море, а потому завуалированное воспевание красоты и мудрости прекрасной правительницы продолжалось. И вот, однажды стража постучала кулаками, закованными в железные рукавицы, в двери мэтра Сануса. Он совсем недавно нарисовал портрет обнаженной обольстительной купальщицы, сидевшей на камне у берега реки. Длинные светлые волосы частично прикрывали лицо прекрасной незнакомки, но в движении тонких рук, до боли знакомом наклоне головы легко читался вожделенный образ. Потоки горожан потекли в салон мэтра, дабы полюбоваться на столь смелую фантазию мастера. За эту картину Санусу сулили все больше и больше золота, а имя его грозило стать известным всему королевству, а то и за морем.
Мэтра Сануса казнили на рассвете. Он произнес пламенную последнюю речь о том, что не зря прожил свою жизнь, что он счастлив теперь умереть, но просит лишь прощения Её Величества за свою неслыханную дерзость. Затем мэтр картинно положил седую голову на плаху. В толпе плакали все, включая женщин. Женщины королевства, надо сказать, в душе не совсем разделяли влюбленного энтузиазма своих мужчин. Но они старались по мере сил походить на Её Величество прическами, платьями и манерами. Те из них, кому это хотя бы частично удавалось, были весьма популярны и счастливы в личной жизни.
Все, включая самого мэтра, ждали помилования от мудрой правительницы. Площадь затихла. И вот поднялась вверх изящная точеная кисть, и, сверкнув огнем бриллиантов... упала вниз. С глухим чавканьем ударил топор палача. Голова мэтра Сануса, удивленно моргая ресницами, скатилась в корзину.
Тварь приближалась к городу с северо-востока. Передовые дозоры заметили её на подлете, но сделать ничего не смогли, а гонцы в столицу все равно опоздали. Со свистом рассекая воздух перепончатыми крыльями, дракон направлялся прямиком к королевскому замку.
Стража построилась в боевой порядок на центральном дворе, образовав железный заслон из щитов и острых копий. Из пасти чешуйчатого гада полыхнуло пламя, и замок наполнился короткими воплями боли и запахом горелого мяса.
Дракон не торопясь превратился в темноволосого мужчину в черном камзоле и с длинным мечем за плечами. Безразлично перешагнув через обугленные останки, он направился к парадной двери.
В тронном зале стража, во главе с отважным капитаном гвардии, окружила с мечами наголо свою обожаемую повелительницу. Все они горели желанием отдать свои жизни за неё. И их мечтания сбылись. Черный меч одинаково легко кромсал плоть, кольчуги и кости. На стены густо брызнула человеческая кровь.
Одна королева оставалась спокойной среди этого танца смерти. Когда упал последний её защитник и смолк последний предсмертный стон, дракон вложил черный клинок в потертые ножны и шагнул к ней.
- Я пришел за тобой. Молва о твоей красоте и мудрости достигла и моего гнезда. Ты будешь отныне жить и править в моем... О черт! С тобой что-то не так!
- Заметил, чертенок? - грустная улыбка впервые за много лет тронула чуть пухлые, словно созданные для пылких лобзаний губы.
- Тьфу! Тебя даже жрать не хочется! Гадость какая! - отшатнулся дракон.
Раздался негромкий хлопок, и на троне появилась уродливая, старая ведьма. Шелковое платье, словно балахон, обвисло на иссохших грудях, седые космы, покрытый бородавками нос и красноватые впалые глаза довершали картину.
- Нет уж, родной, жри, - ведьма устало откинулась на сафьяновые подушки трона. - Не могу я так больше.
- Что тяжело жить под чужой личиной, да ещё и такой распрекрасной и доброй?
- И не говори. Когда настоящую принцессу изводила, ещё ребеночком малым, кто ж знал, что она такой вот красавицей вырастит? Как меня потом все эти идиоты вокруг достали, ты даже и не представляешь. Любуются, козлы, слюни распускают. Тьфу! Так что давай, касатик, жри меня уже, жри.
- А ты, можно подумать, все это время никак развлекаться не пробовала! - с легкой долей заинтересованности спросил дракон.
- А, ну их. Просто любовников поутру во рве топить, или там в истинной личине в объятиях с кем проснутся, так это быстро надоело. Вчера вон одному рисовальщику посреди города голову снести приказала, и ничего, проглотили. Хоть бы бунт какой устроили! Ни заговоров, ни тебе переворотов. Во дворце и отравить- то толком некого. Сбежать при такой внешности - себе же дороже. Рабство, гарем, или того хуже - замуж за толстого идиота. Не для того старалась, зелья с заклинаниями столько лет готовила. Не поверишь - я даже от скуки реформы проводить начала. Налоги, там, уменьшила, купечество поддержала, армию перестроила. Для себя, конечно, любимой старалась.
- Да, наслышан, в королевстве у тебя порядок. К замку вон пристройка совсем новая - твоя тоже, скажешь, работа?
- Покумекала с одним зодчим заморским, царство ему небесное, голову поломала. Приди ко мне кто с обычной армией, не по воздуху, так просто не взял бы.
- Да, чую - окружают твои войска замок. Быстро собрались. Скоро на приступ пойдут. И катапульты какие-то неприятные у них...
- И тут моя забота. Я за свои триста с хвостиком много чему научилась. Так что, кончать эту бодягу будем?
- А знаешь что, полетели со мной. Мне давно уже нормальная хозяйка в гнезде нужна. Я ведь очень порядок люблю! А у меня не жизнь, а бардак сплошной. Ты бы видела, каких я ненормальных себе таскал. Либо дуры дурами, даром что смазливые, либо чего похуже. - Дракон, вспоминая неприятное, замолчал. - А уж я то по тебе точно слюни пускать не буду. Стрелы в катапультах, как я понимаю, заговоренные?
- А что, касатик, давай попробуем. Только вот одно... Я ведь в истинный свой облик всего на несколько минут возвращаться могу. И то очень редко. У тебя с естеством-то мужским как вообще?
Вновь раздался знакомый хлопок, и на троне возникла прекрасная королева. Дракон сглотнул, по привычке окинув взглядом подчеркнутую шелками совершенную фигурку, взглянул в бездонные глаза цвета весеннего неба... Опомнился. Рыча, замотал головой.
- Ну тебя, ведьма. Я ведь видел твое подлинное лицо.
- Ну-ну. Ладно, касатик, пошли. Может интересно получиться. Или никак заробел?
Дракон гордо выпрямился, принимая вызов, и подал руку грациозно спускающейся с трона ведьме.
Солдаты, увидев обожаемую и любимую повелительницу в когтистых лапах бронированной твари, из заговоренных катапульт стрелять не стали. Дракон, уверенно взмахивая крыльями, скрылся где-то на северо-востоке, навсегда унося с собой прекрасную королеву. Вскоре в этом направлении потянулись на ратный подвиг волны отважных рыцарей и прочих героев - освободителей. Так что ни скучать, ни голодать дракону и его суженной не приходилось.
Об дальнейшей судьбе красавицы и чудовища рассказывали разное. Ведь это было время, когда рождались легенды.