Аннотация: Психоинженерия - то есть возможность устанавливать в сосзнании человека навыки и знания, как сейчас устанавливаются программы на компьютере - вызовет большие перемены в системе образования.
Бескаравайный С.С.
Взломать отражение
Вся загвоздка в этом "политурить". Мне нельзя политурить. Ни под каким видом!
Шекли "Опёка"
- Яна! Не шурши!
Старик Сопаткин всегда требовал тишины перед "щелчком", и нервно потирал руки. Все привыкли к его фальшивой неуверенности и смешно дергающемуся седому хохолку на вечно растрепанной голове, но Саяна напоказ фыркнула и полезла в сумочку за следующей конфетой. Хотела ещё что-то сказать, но тут исчез воздух из лёгких. Ощущения удушья не было, просто грудная клетка опустела, слиплась, исчезла.
Учитель вздернул брови - теперь он мог говорить не больше лицеистов.
Лёнька Мурашкин бросился к комплексу реанимации - массивной тумбе в углу, напичканной оборудованием. Класс долго учили пользоваться им без автоматики. Туда же рванула Юлька, её оттолкнула Алёна - той стало страшно, запаниковала. В результате активировать на "синтетическое лёгкое" у Лёньки не вышло - все слишком много двигались и сожгли кислород в крови меньше чем за полминуты.
Семёнов по своей трусливой привычке сделал вид, что все это иллюзия, его не касается. Сел в позу лотоса и расслабился.
Влад сообразил первым и начал жать себе бока, а потом и просто лег на пол, и, подражая санитарам, обеспечил сам себе искусственное дыхание. Сергей и Денис упали на пол за ним.
Саяна из чистого упрямства попыталась "взломать" блокаду нервов, переупрямить команду, которую подавал учебный нейрошунт. Напрягалась, сосредоточилась - и будь чуть больше воздуха в груди, вдохни она перед моментом "щелчка", всё бы получилось. Но так она тоже потеряла сознание и, падая, приложилась затылком о ножку стула.
Сопаткин тоже начал делать себе искусственное дыхание и когда убедился, что все, кто проиграл, уже не шевелятся, второй раз щёлкнул пальцами. Воздух, дыхание и просто ясность в глазах - вернулись почти мгновенно. Правда, первые полминуты все судорожно хрипели, пытаясь отдышаться, изгнать из памяти ощущения подкрадывающейся смерти.
- Семёнов - неуд, - Сопаткин был раздражен, - Думаешь, на всё плюнул, Буддой прикинулся, и порядок? Ещё раз такое, сниму с программы, понял?
"Рыжий" в ответ лишь приветливо улыбался.
- Паникёрство, глупость, фиглярство, - маленькая лазерная указка мелькнула в пальцах учителя, - Платить будете из общего фонда.
Это была проблема, в "казне" у класса оставалось на самом донышке.
- Доркин сдал, а два подражателя - по нулям. Пока ничего не должны, освобождаются от практики. Все свободны.
Сопаткин усмехнулся чем-то своему, пригладил хохолок, и вышел через заднюю дверь.
Года три назад они бы наверняка подрались. Только бы щелкнул замок, Юлька и Алёна вцепились друг дружке в волосы, а не сообрази Мурашкин отойти подальше - так обе взялись бы за него. Год назад началась бы вендетта: они бы подсыпали слабительное, заказывали бы детали для электрошокеров. Но в старшей терции уже не принято было драться, уж во всяком случае, между девочками.
И все уже настолько хорошо знали остальных, что не удивлялись приступам паники или редким вспышкам героизма.
- Послезавтра импровизацию сдавать, - Денис уже окончательно успокоился, - Лёнчик, ты потянешь?
- Шут его знает, - тот вытащил из парты комп и пытался выловить в мировой паутине программу для станка-резчика, - Я лучше новую себе комнату построю, вон, робота сбацаю, и комнатка будет.
- Какая комната, у нас "лепестков" не осталось! - запричитала Божкина, - Ты и так полчердака захапал, только бассейна не хватает.
- Комнату хочу!
- Тихо!! - вдруг рявкнул Влад и поднял руки, - Всё идет как идет, покупаем конфигуратора "универсала" на следующей неделе! Договорились же!
Леонид ладонями указал на дисплей - там как раз загружалась инструкция.
- Спектакль, деньги у всех...
- Если выиграем, если всё представление за нами будет, - Влад перегнулся через стойку и зашипел ему в лицо, - А ты всю свою роль потянешь?
- Ты еще скажи арию петь, я тебе что - киборг боевой что ли, всю роль тянуть?
Но за спиной Влада уже нарисовались Сергей с Денисом - эта троица всегда держалась вместе. Лёнька движением ладони загнал дисплей в парту.
- А может, ты потянешь? - совсем без понтов ему отступать не хотелось, - И перед суфлёром не провалишься?
- Потяну, - спокойно ответил староста, - Вот ко второму действую на меня и посмотришь.
- Посмотрю, - Лёнька постучал пальцем по уху, сделал вид, что будет звонить, отвернулся.
Пьеса была самым тяжелым, но и самым интересным экзаменом - из тех, которые приходилось сдавать каждую четверть. Текст пьесы мог представить каждый, неважно, своей рукой набранный или взятый из сети - но в одиночку за собой сцену не удержать. Еще можно было написать одну пьесу на всех, на весь лицей, но тогда "сгорали" почти все премиальные. Самый большой куш доставался, если работали одним классом.
Для всех одногодков сцена была только одна и время общее. У девятых классов - с семи до девяти. Своё время на подмостках, за которое и капали денежки, приходилось брать с боем.
А пока до представления было еще целых три часа, и класс понемногу отправился к их блоку - кто хотел отдохнуть, а кто готовился к послезавтрашней софиотике.
Блок это был верхний этаж в учебном крыле. Мальчики чётных комнатах налево, девочки - в нечётных направо. Зимой класс перебрался со второго этажа на четвертый, как знак выпускной терции. Чердак был свободен и каждый мог, заплатив за работу из классного кошелька, расширить себе апартаменты. Алёна была в это чемпионкой - целых пять комнат, заставных циновками - на обстановку денег не хватало.
У Влада было только две комнаты, правда, хорошего размера и с нормальной обстановкой. На свою долю он покупал гаджеты. Очередная штуковина сегодня пришла по почте, и он зазвал Сергея посмотреть, что к чему.
- Справочник, подсказки, почти всё старое, - Сергей примерил контактную линзу и теперь смотрел на мир в "дополненной" версии.
- Зайди в меню физических возможностей...
- Так, ага, понимаю. Инфракрасное, немного ультрафиолет, чего тут еще?
- Вроде как по губам позволяет читать, попробуй, - Влад отвернулся к зеркалу, висевшему рядом со "статуей командора", - Сегодня важный день, - он еле слышно проговорил.
- Подсказывает, - кивнул Сергей и стал вынимать линзу, - В ней на спектакль пойдешь?
- Так чего ждать?
- Гы, и точно - чего ждать? - гоготнул Сергей.
- Денис куда делся? Он заготовку состряпал?
- Он это, - замялся Сергей, - К Ильичу побежал.
- Чего??
Это на прошлых терциях кураторы в соседних комнатах жили, и во всем помогали. Последние три года лицеисты должны были жить вроде как самостоятельно. А чтобы блок не превратился в помесь веселого дома с обезьянником, в каждой комнате стояли "статуи командора" - замаскированные под каменных болванов роботы, которые в момент пресекали "неуставные отношения".
- Он по старой памяти решил ему в жилетку поплакать? Или что, он разрешения просить будет?
- Отстань от Дениски, - Сергей сунул в руки Владу контейнер с линзой, - Это ты у нас ни хрена не боишься, а я тоже очкую, не дурак он, поговорит и поговорит, жалко что ли?
- Мне - не жалко, - староста сбавил обороты, - Но если жребий нам выпадет первыми выступать?
- Та всё он написал, в ящике должно болтаться, поищи. Если что, я у себя.
Влад оглянулся на свою комнату - стол, полки, всё забито "живыми" портретами, плывущими кораблями, городами. Этот хлам он перетаскивал с собой уже второй раз и Владу надоело превращать набор объемных картинок в гармоничную подборку - сейчас виды пустынь накладывались на перспективы океанских просторов. Просто все гаджеты умещались в ящиках стола, а нормальная жизнь - она была в мировой паутине. Неуверенность перед сегодняшним вечером была не только у друзей, Владу тоже хотелось глотка настоящей жизни.
Зеркало показало подростка с узким лицом, которое еще больше вытягивал подбородок - чего в нём только Сая нашла?
Староста устроился в кресле и надел очки-визуалы - провалился в виртуальность.
Ему не нужны были новостные сайты. Ни новые фильмы, ни игры, ни сообщества - сегодня не привлекали его. Он прямиком отправился на форумы маленьких фирм и небольших команд креаторов. В неких виртуальных пространствах появлялись лица, фигуры, о чем-то говорили - их реплики неспешно уходили вниз, будто капли дождя в замедленной съемке. Влад мог появляться там лишь бесплотным духом, наблюдать но не участвовать. Да и предмет разговоров порой ускользал от него, подсказка в линзе работала слишком медленно, а там ведь собирались профессионалы, знатоки своего дела, им не было нужды консультироваться с электроникой. Влада привлекало совсем другое: он видел компании друзей, неотличимые от его "шайки". На подобные группы был устойчивый спрос, им находилось дело, своё место в большом мире.
Это была мечта.
Кресла в зрительном зале пылились уже несколько лет. Влад ещё совсем несмышлёнышем увидел последние несколько визитов настоящих делегаций - когда множество людей занимало почти половину рядов, стоял гул и было слышно, как скрипят сиденья. Теперь первую пару рядов при случае могли занять учителя, хотя они больше любили сидеть по ложам. Детям садиться в кресла запрещалось, и редко кто на спор умудрялся занять место в глубине - толсторожий робот-охранник, "комок теста", перехватывал таких наглецов почти сразу.
Голоса со сцены от всей этой пустоты казались неправильными, и все пользовались микрофонами.
Сцена - большой квадрат паркета, из декораций только мебель - была лишена обыкновенной системы кулис. Зато туда можно было подняться дюжиной лестниц -подход со всех сторон был свободен. Судьей-суфлёром в представлении девятиклассников была Семёнова.
По жребию первым выступал "Б".
Андрюха Паликов, самый у них разговорчивый, изображал хозяина дома, к которому непрерывным потоком шли домочадцы, чего-то требовали, просили и доказывали. Удачный ход, другим классам и полслова слова некогда было вставить.
Контактная линза сообщала Владу, из какой пьесы взята очередная реплика, что будет дальше, но само по себе знание ничего не давало - каждый класс смешивал тексты, и кое-как выдумывал сюжет. Все рифмы и реплики шли прямо перед глазами. Надо было только выбрать правильную, приспособить...
- ...мы враз к тебе придем с друзьями, - Влад поймал секунду тишины, длинный вдох Андрея, и вскочил на сцену уже со своей репликой, - И пир в момент организуем!
- Ты кто такой и чё те надо?
- Мы за тебя проголосуем, - это был уже Денис, - Ты депутатом сразу станешь и по отчизне затоскуешь...
К приличному обывателю вломилась банда жуликов, которая обещала ему кроме политической карьеры еще и деньги, и молодую жену, и много чего еще. Полицию тот позвать не успел, домочадцы не могли все вместе оказаться на сцене. Словом, повар-пройдоха, в исполнении Сергея, под крик "...и трюферей, фазанов груды!", выпихнул хозяина со сцены, толкнув его большим накладным животом.
А в зале понемногу собирались призраки - голографические проекции зрителей. Кого-то представлял еле заметный серый силуэт, других воплощали вполне живые картинки, которых можно было и за человека принять. Всё зависело от доли внимания, которую удаленный зритель тратил на представление. В одной из лож мелькнул интереснейший гость - Лидакин, выпускник лицея. На четыре года старше нынешних девятиклашек. Будь у Влада побольше времени, он рассмотрел бы и кожаную куртку, и вызывающие зелёные очки на знакомой физиономии.
Но для девятого "А" начиналось самое трудное - сюжет надо было поддерживать, не скатываться в полный хаос, при том, что все остальные видели представление, могли вмешаться со своей линией. И вмешивались. Только среди мошенников возникла свара, которая и была новым содержанием пьесы, как туту же появились на сцене старые знакомые с требованием вернуть должок. Но их быстро поставили на ножи, потому как из всех знакомых у банды были только предатели. Хотела вломиться полиция, но и у неё мало что вышло. Девятый "Г" провалился в буквальном смысле - Семёнова щелчком пальцев раскрыла под Игренковым люк, и он туда рухнул. А нечего рифму ломать, рифма одна на все представление задаётся.
Было тяжело - Влад не любил такие минуты постоянного, ежесекундно напряжения даже больше, чем бег внутри вертящейся трубы. Требовалось каждую секунду рвать шаблон, громоздить один намёк на другой, выдумывать новых персонажей - и переделывать, переиначивать те строчки, что непрерывным многополосным потоком шли перед глазами. Иначе влезут со своей репликой, ототрут.
Но перед самым антрактом, когда казалось, что команда уйдет на перерыв непобежденной, Андрюха вдруг завыл дурным голосом - и в контрапункт же попал, вот ведь зараза - о пожаре. Вдоль рампы заплясали призрачные языки пламени, а фальшивый дым требовал вставлять кашель в строчки. Влад только и успел, что отдать приказ убивать пожарных, как ударил гонг.
- Отдых! Начинать будем с пустого места, - решение Семёновой лишало "А" класс владения сценой, но спорить с ней было глупо.
- Саяна, к нам, быстро. Надо придумать! - нормальная женская роль это было то единственное, что могло спасти их сюжет.
Денис и Сергей, Саяна и Влад заперлись в одной из гримёрок, отключили в браслетах функцию "телефона" - остальные только помешали бы им соорудить интригу, пусть и самую ненадежную.
Однако четверо актёров, как только закрыли дверь, выкинули пьесу из головы. В гримёрке все было готово для побега. Из ящиков они вытащили рюкзаки, веревочную лестницу, несколько полезных гаджетов.
- В этот раз точно сработает, - Влад убеждал сам себя, торопливо запихивая в рюкзак запасной костюм, - Нормально все просчитали.
- Ну, ты уже точно как в десять лет, под "плащом-невидимкой" туда не порешься, - фыркнул Денис.
Только малыши верили, что периметр можно пройти в физической маскировке, и непрестанно заказывали у конфигураторов голографические обманки, подавители звуков и запахов.
- Куда косметичку... - Саяна нервничала больше остальных, и ей казалось, что всё зря.
- Спокойно, Сая, открываем окно, идём, - Влад решил, что если они и забыли пару вещей, то время дороже.
Спустились - снизу был как раз зал, где хранились мячи, шесты, велосипеды.
- На остальные не уроют за такой финт? - Денис очень хотел сбежать, но его мучили совсем другие сомнения.
- Почти половина времени за нами осталась, больше, чем в прошлый раз, - Влад потому и напросился на спор, чтобы встрять в представление с самого начала, чтобы классу в любом случае достался солидный премиальный куш, - После дверей идем в тени, хотя бы до ограды.
Скоро четверо одноклассников выкатили из-за ограды свои велосипеды. На секунду замерли, смотря на посеребренные луной холмы. Между хилым заборчиком из металлических прутьев и настоящим периметром были километры "ничьей" земли, защитной зоны. Там можно было играть, сколько захочешь, строить шалаши и ставить пищевые генераторы, пытаться сделать вид, что ты вполне самостоятельный. И сейчас Влад через линзу видел тепловой след от костерка, который поддерживал очередной "полубеглец".
Ему скоро наскучит в холмах, и он вернется в лицей, наверстывать пропущенные уроки.
Чтобы уйти совсем, окончательно прорвать периметр, пути на север, северо-запад и через полукружье реки на юго-востоке, не годились совершенно. Автоматика не спала - "хваталки" аккуратно вылавливали всех, кто пересекал невидимую черту, и приносили обратно. Таким приходилось отсиживать своё в карантине.
Завод, он же город, он же муравейник, был единственным шансом, единственной калиткой в сплошном заборе.
- Погнали, а то Планка еще выйдет...
Ехидную тётку Паланкину, вечно лузгающую семечки, слушать никому не хотелось. Уж больно ядовито она пророчила неудачи...
Велосипедные колеса дёргались от рытвин на тропинках, у ручья пришлось перетаскивать весь багаж на себе, Саяна чуть не влетела в куст смородины, но до ограды завода они добрались меньше, чем за час.
- Да хватит возиться с великом, - шипел Влад Сергею, и тот нехотя бросил "драндулет".
Город всегда встречал мертвыми улицами, пустой окраиной - у самой ограды, перелезть через которую пара пустяков, лежал слой пыли, который смывали только дожди. Механическая жизнь проявляла себя дальше, за углом, там всё начинало двигаться, будто до того пребывало в отключенном состоянии. Даже самые внимательные из лицеистов, вооружившись подзорными трубами и тепловизорами, ни разу не смогли угадать, когда город-завод спит, а когда бодрствует - над крышами бывших цехов висел то ли смог, то ли туман и непременно курились дымки.
Но все рассуждения и страхи, казалось, совершенно не касались четырех молодых людей, которые шли по улице. Влад вёл под руку Саяну, изображая заботливого жениха. Им обоим была приятна эта роль, и получалось естественно по любым меркам. А двое попутчиков-шутников прохаживались по поводу его торопливости и будущей свадьбы.
Поворот, другой - в окнах уже горели огни и мелькали лица. Шум взломал стену тишины, как весенняя река ледяной панцирь. На улицу вдруг высыпала толпа людей, все спешили по своим делам, а тут еще сбоку прогудело такси, за ним ехал фургон.
Влад умудрился оттащить их к тротуару, Денис шипел от боли, а Саяна же обреченно подумал, что они опять не угадали со стилем эпохи. Серо-коричневые куртки и пиджаки, иногда мелькали зеленые или синие женские платья, однако блеклые, застиранные. И покрой - все было основательно-добротным, будто все вокруг собрались в этих же пиджаках ходить двадцать.
Влад испытал что-то вроде мгновенного прилива вдохновения, инсайта, - он легко различал, где настоящие декорации, а где для экономии поставили голографию. И подсказки линзы здесь были почти не при чём. Замечал манеру оформления плакатов, сборки автомобилей. Но, главное, он почти понимал те лозунги, которыми был увешан город, и передовицы газет, которые мелькали в руках людей.
"Ливанские погремухи", "Усилим борьбу с робофакчеством!", "За недождевой опорос, и грядущий недождевой отёл!", "Аристотель и приколы памуков".
- И куда следуем? - легко скользя сквозь толпу, будто намыленный, к ним подошел постовой.
- Маскарад в клубе "Последняя драхма", изображаем японских беженцев, - Влад ответил быстро, чётко и всем своим видом показал, что готов сотрудничать, просто у них сейчас нет времени.
Все синхронно прищурились, дескать, именно японских и непременно беженцев.
- Идите, - постовой улыбнулся.
У ближайшего перекрестка четверым лицеистам окончательно стало ясно, что в своих джинсах они далеко не уйдут. Город был на полувоенном положении, и задержание посторонних лишь вопросом времени.
Влад без лишних слов толкнул дверь первого попавшегося магазина.
- Где у вас ближайший ломбард?
- За колонной окошечко, - продавщица показала пальцем налево от прилавка.
Решетка, грубо сваренная из металлических прутьев, отделяла от посетителей небольшую фанерную будку. Сергей просунул сквозь прутья руку, постучал.
- Что есть? - окошко распахнулось, и заслонка превратилась в крошечный прилавок.
- Золото принимаете? - Сергей два месяца собирал установку, чтобы фильтровать воду в реке, и намыть себе немного драгметалла, но плюнул на это дело и просто соорудил поддельное золотое кольцо.
- С ума сошли? - поперхнулся человечек в будке, - Вы б еще мне серебро предложили купить...
- А что берете?
- Лихварчики принимаем, за семьдесят штука.
Влад невольно оглянулся на ценники в магазине - числа меньше трех сотен ему на глаза не попадались.
- А они должны быть свежие или с клеймом? - Денис, понятия не имевший ни о каких лихварчиках, попытался импровизировать.
- Вы сюда шутки пришли шутить? - работник ломбарда был не расположен делить информацией, - Отойдите от рабочего пространства.
- Сколько дадите за это? - Саяна вытащила из сумочки пустой кошелек. Это была изящная, но простенькая вещица с никелированной застежкой.
- Двадцать восемь, - человечек в будке с одного взгляда назвал цифру.
Купюры немедленно пошли в "копир" - кроме кошелька единственное, что поместилось в сумочке Саяны, это был крошечный принтер, который мог печатать почти все документы. Жаль только, что запаса "бумаги" хватало едва на сотню купюр.
- Кого будем изображать? - Сергей всё больше мрачнел.
- С одной маскировкой мы до финиша не дотянем, нужно участие, - Саяна оглянулась на Влада. У неё был талант иногда так повторять очевидные вещи, что на них хотелось дать совсем новый ответ. Но сейчас нового ответа быть не могло: последняя дверь оставалась закрытой перед случайным человеком. "Жители" города должны были открыть её перед лицеистами.
- Да, будет участие, - Влад развернул поднятый с пола обрывок газеты, - "Лодзикары", это ведь явные шпионы. Взрыв на каком-то "газгольдере", жертвы.
- Может, просто идиоты не тот кран открыли?
- Ты ту надпись напротив дома видал? - Влад старался говорить тише, - "Отловим лодзикаров и без пощады отвалтузарим". Это почти что "отвалтузим".
- Ээ...
- Шпионы? - почти согласился Сергей.
- Или диверсанты. Надо найти хотя бы один полицейский участок, посмотреть, что там и как.
Походили поблизости от участка, осторожно посмотрели. Типичные жесты, мимику, увидели форму. Выучили самые необходимые слова, без произнесения которых вообще никто никому не верит. Денис с третьего раза, но сообразил, что темно-синие ботинки здесь носят какие-то близкие к полиции люди, но не полиция. Под такое дело удалось купить краску.
- Мальчики, нам пора, - Саяна всё больше ощущала, что к ними стали присматривать.
- Да, запашок есть, - Сергей вышел из подворотни в свежеокрашенных ботинках, - Ваша парочка работает за беглецов, а мы с Серёгой изображаем этих, добровольных помощников.
Две последние улицы полосы препятствий. Их нельзя было проехать даже на тракторе - дома стояли сплошной стеной. Лицеисты попробовали зайти.
- Выпустите нас, любые деньги, золото, - Саяна проскользнула в булочную, весьма искусно изображая испуг, и сверкая слезами в своих голубых глазах. Влад шел прямо за ней, - За нами гонятся, спасите.
Хозяйка за стойкой взвизгнула. Мгновенно из внутренней двери высочил здоровенный пекарь, ручищи как стальные кислородные баллоны, ухватил за шкирку Влада, а Саяну просто за руку.
- Звони в участок, тётушка, я их...
- Всем в ступор! Работает кларизация!
- О, успели, - расплылся пекарь в довольной ухмылке, - Я уж думал, если наш телефон поломается, этих головой об пол приложить, чтоб не убежали, а тут вы...
Денис, делая вид, что опасается испачкать костюм в муке, попытался извлечь Влада из рук "бдительного гражданина", дескать, тот под арестом, но видно что-то делал неправильно, оттого пекарь всё ещё держал воротник куртки. Такое недоумение могло продолжаться ещё секунды три, но звякнул колокольчик, в булочной возник постовой.
Ему требовалось мгновение, чтобы все понять и засвистеть, но Влад успел первым.
- Бомба! У меня бомба!! Я всё взорву!!! - он распахнул пиджак.
Кусок мыла, обмотанный проводами и облепленный гвоздями, действительно был у него под мышкой. Выглядело всё вполне угрожающе.
Булочница завизжала, пекарь на миг растерялся, и все четверо лицеистов бросились к маленькой двери в чулан, за которой, как они помнили из карты, должен был быть выход, там была финишная черта.
Влад, будто на секунду стал регбистом, с разбега, плечом проломил хилую дверку. Сергей с Денисом, крича, "Держи! Держи!!" - умудрились протолкнуть в дыру Саяну, но тут их представление кончилось.
- Боты крашенные!! - сообразила булочница.
И две пары крепких рук - даром что снаружи "потный" силикон, в скелете-то прочная сталь - вцепились им в плечи. А в лавочку уже забегали новые "бдительные граждане" и какой-то мальчишка прыгнул через голову поваленных беглецов, как вратарь прыгает за мячом.
Финишная черта была просто желтой линией, и Влад уже перетупил через неё, но крик Саяны заставил его повернуться. Она была тут же, но только до черты. Казалось, что можно перетащить её вместе с этим роботом-недомерком. Он протянул руки, Схватил Саяну за плечи, но вдруг ощутил, что кисти онемели.
- Коготок увяз... - прошипел вдруг робот совсем не мальчишеским голосом.
Глаза перестали видеть, исчез слух, мозг еще побарахтался, никак не желая успокаиваться под такой дозой адреналина, но спокойная темнота оказалась сильнее.
Влад пришёл в себя - потолок над ним состоял из сотен разноцветных шариков. Они надувались и съеживались, медленно колыхались, будто гальки в невидимом прибое. Сероватые волны неспешно пробегали по желтому фону. Если посмотреть на них подольше, можно было заснуть.
Крашеные ботинки? Как смешно... Или что-то другое?
Он был в карантине. Поганый отстойник для больных и неудачников, который занимал верхний этаж санитарного блока. Здесь можно было прокуковать и целый месяц - квартирка из трех убогих комнаток, непременное окно, чтобы каждый мог видеть, чего лишился, и полное отсутствие мировой паутины.
Обычное наказание для пойманных беглецов. И самое обидное - весь лицей знает об их неудаче, смеяться будут.
Шарики на потолке убаюкивали и Влад было решил, что сегодня пусть покой заберет все его разочарования, как услышал на кухоньке рассерженное гудение "поварихи". Кто-то пытался заказать себе кофе.
Влад вскочил, бросился к двери - вдруг это она, ведь должны, должны быть правдивыми сплетни, что в карантин иногда садят по двое!
- Ишь какая, даже мне не наливает.
Влад застыл, окаменел. За стойкой хозяйничал Лидакин собственной персоной. Пузатый кухонный комбайн нависал сбоку и мигал красными огоньками, отказываясь выдавать "нервный" напиток. Там же уже стояли две чашки чаю, тарелка с булочками.
- Ты это... почему?
- Может, себя в порядок приведешь? - не слишком доброжелательно обратился к нему старший.
Староста вдруг решил, что именно этот человек затормозил выход группы. Что выпускник пришел сюда издеваться. Заорал и бросился вперед. Однако, после десяти минут криков, неудачных попыток дать Лидакину в морду (тот дрался куда как лучше), и просто разбить окно, Влад чуть успокоился.
Прислонившись к дверной лутке, он пытался попытался выровнять дыхание.
- Кто ещё в "санитарке"?
- Твоя банда в полном составе, и Калидзе из 4-го "б".
- За нами увязался?
- Мг, за вторым поворотом взяли... Жрать будешь?
- Для чего ты здесь?
- Долгий разговор. Ты когти о дерево не точи. Сопли лучше вытри, улыбку на фейс натяни.
Влад с отстраненным удивление, будто кто другой стоял за его плечом и фиксировал происходящее в блокноте, вдруг понял, что говорит куда грамотнее и чище Лидакина. Но к совету его всё равно надо было прислушаться - не стоило красоваться в драной майке да еще с юшкой на подбородке.
"Повариха" заскрипела особенно мерзко, но затихла и корректным голосом поинтересовалась, какой кофе хочет заказать выпускник лицея.
Скоро вымытый и причесанный Влад сидел за столиком и притворялся невозмутимым старостой, у которого сегодня мелкие неприятности по учёбе.
Лидакин рассказывал, хотя время от времени и замирал - с кем-то общался по внутренней связи.
- Затеялось всё, когда психоинженерия в рост пошла. Кое-кому страшно стало. Скинулись наши с тобой предки, да и решили опыт поставить, аглицкие коллежи сюда перетащить, чтобы детки себя электроникой не учили. Чтоб совсем уж из нас одиночек не делать, сказали, что барьер компания должна проходить... На целый лицей, да с такой крутой поляной вокруг, понятно, своих бабок мало было, государство подпрягали, муть всякую разводили. Потому дело медленно шло. Ты этих фокусов в лицее уже не застал, на всё чистенькое пришел, а я в первый год ещё мог программы в мозг ставить. Ограничений куча была, училки со сканерами ходили, но что в лоб, что по лбу - можно было себе чего хорошего установить.
Он хрустнул пальцами.
- Я себе "Исчислитель" прикупил. Классная штука - потом никогда проблем с устным счетом не было, большую часть всего этого бреда по математике - в уме решал. Еще от такой проги здорово организованность повышается. Вещи не теряешь, время наперед расписываешь. Я от "Исчислителя" жизни научился, нормальным человеком стал... А ты, ты Влад и так уже почти настоящий человек. На фига тебе "многие знания", что ты с ними делать будешь?
- Ты не читал, сколько предметов каждый год в программу добавляют? Софиотика, гермократия, еще эта чёртова стрессология - это только с марта. И что мы уже перестали учить?
- И ты типа не знаешь математики? Нулевой в химии? Может с компьютером на знаком или в сети тормозишь? Эээ..? - Лидакин скорчил гримасу имбицила, - Ну? Вроде не такой? Да всё вы учите, с головой запас.
- Но...
- Не суетесь, Влад, всё в норме. Ты помнишь еще, что Пашка Туменко сотворил? Прогу скачал, металл в станок засунул и на выходе пулемёт получил. Как весело было?
Влад что-то такое помнил, но смутно.
- И с тех пор каждый год новые приколы. Так что с головой и с руками у вас тут полный порядок. Я вот вышел, не жалуюсь...
- В Бориспольском интернате - проги разрешают. Под Волоколамском тоже, - на сдавался Влад.
- А какие пацаны в десять лет бывают, из тех что по улицам шастают, ты видел? - разозлился Лидакин, - Что каждый день таких вам показывают, и каждый думает, что самый умный, что в болвана не превратится!?
Доркин не считал себя самым умным. Всего лишь достаточно сообразительным и острожным.
- Ты другое пойми, там, за этим чертовым заводом, там другое время. И ты у нас пока цветок жизни, можешь на такой солнцепёк угодить, что мало не покажется. Не веришь?
Влад знал, что мир меняется, это было во всех новостях, почти на всех уроках и он сам видел в сети. Ну и что?
- Ты думаешь, что первый, кто вернулся за девушкой? А мы, компания из нашего класса, впятером шли. Всем кулаком последний барьер ломали. Круто все было. И мне казалось, что с Юлькой у нас - это навсегда.
Староста удержался от риторического вопроса.
- Правильно, уже год она не со мной. Потому что мы теперь разные люди, ну реально ничего общего. Проги, они как пирожки в дело идут. За месяц можно себе все переписать, и чего не было вспомнить и генокод подрихтовать. Это раньше было "ты есть то, что ты ешь" или "кому молишься". А сейчас ты то, чем хочешь стать - и на что денег хватит. Без вариантов.
- Мы тут все, да мы мечтаем, что наверх вместе нельзя идти? Это ж будет как... - Влад попытался объяснить очень простые и понятные вещи, которые в лицее знал каждый. Что все. Кто до двадцати лет за периметр выскочить не успели. Потом и даром никому не нужны. Что можно за чертой ставить одинаковые для двоих проги, что можно связь постоянную держать, что... Только вот всё, о чем шептались или что находили в сети - сейчас не стоило и одного "клика". Напротив сидел выпускник, ничем не хуже, не глупее - и ему ничего не помогло.
- Спрашиваешь, зачем я здесь? Я тебе работу предлагаю. Хочешь чисто конкретно, а хочешь - по трудовому договору с соблюдением всех положенных формальностей, - вульгарная личная Лидакина была только личиной, и он мог поменять стиль в любой миг.
- Работу? Что я умею? - не понял Влад, - Ни одного профессионального навыка.
- В другом лицее, а вернее, в интернате. Не слишком престижном, без шикарного периметра, там за оградой сразу кварталы, всё под колпаком. Ты рафинированный, типа как благородный, чёткий. Такие по системе воспитания везде нужны.
У Влада отвалилась челюсть.
- Ты хочешь, чтобы я отказался от похода в большой мир, и стал таким же охранником в цирке, как все наши учителя? - презрительно спросил он выпускника.
- Лицей не может держать в штате только людей с подправленной психикой, это нарушение. Потому не засранные мозги по высшей ставке идут. А с каждой установленной прогой вернутся тебе будет всё сложнее.
- Ты меня за идиота держишь? - Влад сатанел и был готов снова броситься на гостя, - Или мне тут вдруг остаться? Вместе с Ильичом в "знаю-не знаю" играть?
Лидакин широко и нагло улыбнулся.
- Я сказал - ты услышал. А сейчас извиняй, выступать пойду.
Потёртая кожанка и шерстяные штаны выпускника посветлели, разгладились. Слышался легкий треск. Наглые зелёные очки он спрятал в нагрудный карман.
- Дети, я учился в этих же стенах, я прошёл все экзамены. И уверяю вас - то последнее испытание к которому вы стремитесь, то обретение свободы... - Лидакин вещал уже хорошо поставленным голосом проповедника, однако не стал пережимать с пафосом, и подмигнул Владу, - Младшие классы, ну ты понимаешь, они ещё на это клюют.
Он поднялся, сделал пару шагов от окна, и дверь, опознав гостя, разъехалась на две половинки.
Влад знал, что бросаться к выходу - глупость неимоверная, там шокер. Потому ударом ладони отправил вслед выпускнику чашку с блюдцем. От чашки Лидакин увернулся - янтарный всплеск пролетел мимо, как непонятный глюк компьютера - а блюдце поймал. За миг до того как сдвинулись створки, он метнул его обратно. Деталь сервиза мягко приземлилась на стол и умудрилась затормозить прямо перед чайником.
Сон, еда, завистливые и бесполезные взгляды в окно. В качестве утешения лицеистам оставляли бумажные книги, листы картона, даже грифели. Считалось, что чтением и ленивым рисованием можно неплохо отвлечься.
У Влада от непослушного бумажного текста попросту болели глаза - ссылки и пояснения не появлялись, и чтобы понять о чем речь, приходилось слишком многое держать в голове и вспоминать слова, которые уже почти забыл. Книгу, вдобавок, надо было постоянно держать под лампой. Читать приходилось урывками. Рисовать он научился еще во втором классе, когда попадал в карантин за драки, но в последний год утратил к наброскам всякий вкус. Ему постоянно казалось, что можно сделать куда как лучше, интереснее. В карантине он не мог получить никаких инструкций и уроков по рисунку, тут не было даже виртуальных преподавателей, а после выхода всегда не хватало времени - всё съедали занятия.
Влад рисовал по памяти схемы завода, пусть и знал, что они много раз успеют поменяться. Выдумывал новые планы, новую маскировку. Пусть и под неизвестную эпоху. Корил себя за то, что так и не спросил у Лидакина, на чём провалилась группа, ну да это всё равно было бесполезным знанием.
Еще староста думал о тех занятиях, которые им еще предстоят и о шуточке выпускника. Они, лицеисты, действительно наклевались самых разных знаний и могли в любую минуту вытащить из мировой паутины почти все, что хотели. Лицеисты знали, как спрашивать и где искать ответы на свои вопросы. Лидакин сказал правду - их было бесполезно экзаменовать по математике или химии, пуповина интернета давала им решение любой книжной, абстрактной задачи. Потому их мучили конкретными вопросами - дыхание отключали, заставляли покупать хлеб только на заработанные деньги - тут на копировании далеко не уедешь, тут собственный ответ нужен. Логично? Только Владу казалось, что учителя выдумывают очередной предмет так же случайно, как подбираются декорации на "заводе".
С каждым днем становилось всё хуже, тоскливей. И когда загорелась информационная панель - и ему было предложено стандартное "добровольное" наказание - он согласился. Лучше уж неделю проносить повязку на одном глазу, чем совсем не видеть своих.
Первую ехидную реплику он услышал на входе в блок.
- Что же ты потянул ко второму действию, староста? - в классе теперь верховодил Лёнька, - Актёр-спринтер?
Драться с ним в одиночку, да еще с единственным видящим глазом, Влад не мог. Пробурчал что-то невнятное, и ушел к себе в ячейку.
На деньги, вырученные от представления, класс купил робота-парикмахера. Девчонки щеголяли домиками, букетами цветов и корабликами, сооруженными на головах. Ещё были новые платья и много украшений. Всё ясно - девчонок стало большинство, Семёнов провалился в какую-то очередную виртуальность и никакой Лёнька с его бреднями не имел силы.
В дверь ячейки постучали. Влад поначалу не мог опознать девушку, но она стукнулся в дверь каблуком и он узнал жест.
- Другой облик натянуть заставили?
- Да! - теперь Саяна была блондинкой с довольно пышными формами и недовольной физиономией, - Эту чёртову пустышку еще два дня носить. И не вздумай сейчас целовать меня, сволочь!
Влад решил, что кричать на него она будет еще долго, причина вполне солидная. Надо было сказать её что-то хорошее, нежное. Однако все возвышенные слова, которые он мог вспомнить из пьес, они сейчас были бы фальшивыми. Он положил ладони ей на плечи - и плевать что в углу зашевелился "каменный" болван.
- Косточки те же самые, узнаю.
- А ты типа все уже перещупал.
- Ну, не так тщательно, как хотелось бы.
Саяна ладонью закрыла ему глаз.
- Так лучше видно?
- Конечно...
Но тут Влад уже на своем плече ощутил холодные пальцы "командора". Робот без лишних церемоний растащил влюбленных лицеистов, и вернулся на своё место.
Вся обида друг на друга, разочарование в неудачном побеге вдруг превратились в дикий, истерический хохот. Они сами не знали, над чем смеялись, наверное, над личинами, что сейчас носили, но отпустило только минуты через три.
- Остальные вышли? - у Влада лоб чесался под повязкой.
- Серега сейчас приковыляет, а Денису еще неделю сидеть. За того робота у него из содержания вычли.
- Может, его отцу напишем, чтобы компенсацию заплатил и всё такое...
- Фигня, я пыталась звонить, там прога-секретарь.
Родители редко посещали лицеистов. Звонили, присылали подарки. Могли подкинуть денег. Но сухость и отстранённость в общении с детьми, на "английский" манер, считались хорошим тоном. К Пашке Дремлякову никто не приезжал и не звонил уже целый год.
Внутренней валютой лицея родители не распоряжались.
За прозрачной дверью нарисовался Сергей.
- Помогите эту дуру через порог...
Он был самым натуральным образом прикован к здоровенному сейфу. Метровые кандалы, стальной браслет с прокладкой из поролона. Железный ящик был для одного человека неподъемен, однако кто-то посчитал, что на ручной тележке-кошёлке, его будет очень удобно возить.
- До сих пор... пххх, эээх, - тяжелый всё-таки был сейф, - До сих пор не отпилил цепь?
- Магния нет, автоген сдох, в мастерскую мне сейчас вообще ход закрыт. А напильником вот, видишь? - Сергей показал на треть пропиленное звено.
Они ушли в обсуждение - как лучше держать ножовку, и с какой стороны удобней пилить пруток.
- Не о том думаете, мальчики, - Саяна заняла единственный стул, но сидела к ним спиной, - Лучше скажите, когда в следующий раз прорываться будем?
Влад надолго замолчал.
- Дениску надо дождаться - раз, мне этот гроб сбросить - два, лучше бы нам еще пару гаджетов смастерить - это три, - зачастил Сергей, - И еще бы хорошо закрыть наши долги в классе. Кем мы будем, если провалимся второй раз за месяц?
- Меня больше беспокоит, зачем им нужны в учителя люди с чистыми мозгами?
- ?
- Он к вам не приходил? - и Влад пересказал свою беседу с Лидакиным.
- Ты хочешь повернуть? - удивился Сергей.
- Нет, но я не понимаю...
- Так ты идешь или нет!? - почти выкрикнула Саяна.
- Иду. Иду, куда я денусь, - успокоил их Влад, - Давай сюда ножовку, а то вон волдыри на пальцах.
Над ними смеялись еще неделю - пока команда не оказалась в сборе, и не вышли сроки наказаний. Лидакин мелькал в лицее чуть дольше, но не стал слишком задерживаться. Влад убил целую ночь, чтобы выяснить, что случилось с женой выпускника - саму Юлю он помнил плохо, почти с ней не общался и с трудом узнал по фотографии с сайта лицея. Юлия Лидакина стала дизайнером, хорошо зарабатывала. У них был даже свой дом, в который они переехали из квартиры, подаренной её отцом. Сам Лидакин стал поначалу тестировщиком компьютерных игрушек, но тоже не стоял на месте - по списку заказанных программ можно было решить, что он вот-вот станет разработчиком сюжетов. Год назад всё действительно кончилось - Юлия села в свою машину, и в поисковых программах больше не числилась. Влад, скользя по всемирной паутине, добрался даже до записей уличных камер - но как раз между больницей и большим колумбарием их в тот день выключили. К внутренним записям учреждений хода у лицеиста не было, а спутниковые записи оказались бесполезны - облачность.
Для себя Влад решил, что это было убийство. Спланированное, причем кем-то настолько влиятельным, что в Юлию Лидакину даже не объявили в розыск. Что ж, лицеисты рвались в реальный мир, а там должны быть шипы. И лучше бы выпускнику помочь им, а не развозить сопли, и не пытаться притормозить.
Они пошли через десять дней. Дольше ждать совершенно не хотелось. Пусть они каждый день учились чему-то новому, но все знания мира, которые брались зубрёжкой или даже имелись при себе - в памяти компа - они не стоили всего того богатства, которым владел любой выпускник. За периметром было стать кем угодно, выучить все сразу.
В карманах у четверки почти ничего не было, никаких запасных костюмов, ни ценностей, единственным полезным прибором был пневматический пистолет. Сергей нервничал по этому поводу куда сильней прочих - если из всех приборов одни ножи, то куда они дойдут? На нормальную маскировку и то не хватит. Но Влад видел, что тот просто боится остаться без своей роли в их квартете, слишком Сергей привык выдумывать разные технические кунштюки и знал, что остальные полагаются на его сноровку в этом деле.