Аннотация: Оторваться от отряда Дэвриена не вышло - совсем скоро он нагнал Потерянных и оказался перед величественным городом Сута. И пока Лока и его прихвостней терзают внутренние распри, Дэвриен и стражи Суты, что подоспели на помощь, начинают битву.
Запах.
Продираясь сквозь невыносимо узкие лазы и ходы, небольшой отряд Фёрта постоянно оглядывался назад. Уверенности в том, что Огюст либо обошёл, либо быстро перебил всех Потерянных, прибавлялось всё больше. Они неоднократно слышали хруст тонких веток под их ногами, громкую речь на привалах и запах дыма от их костров. Потому Потерянные всё меньше отдыхали и большее время находились в пути, однако выбранная ими тактика - пытаться запутать отряд капитана среди тяжело проходимых участков - оказалась мало эффективной. Из-за большой усталости они всё меньше времени уделяли сокрытию следов и тщательной проверке путей, по которым они ведут их отряд. Уже не раз случалась неприятная оплошность, в связи с которой они вели отряд по короткому пути, а не по усложнённому.
Огромной помехой стало и то, что Дурмана никто из них не видел ровно с того момента, как Фёрт раздал крошки ночным патрульным. Он единственный получил полный флакон, которого всё же не хватало для удовлетворения возросшей необходимости. Сейчас они были на максимально допустимом уровне контроля над собственным телом. Случись какая ссора - они бы поубивали друг друга без всякого разбирательства, просто потому, что накопившуюся энергию и агрессию, кроме как на дорогу, они тратить не могли. Они не охотились и не тренировались, не встретили на пути ни одного странствующего торговца, не вступили в открытый бой с отрядом Огюста. Сейчас они абсолютно молча двигались в направлении Храма и мысленно молили Мастера о том, чтобы их страдания прекратились лучшим из возможных способов.
Протискиваясь сквозь очередной чертовски узкий проход, один из Потерянных слегка застрял и вытолкнул собственное тело, поранив об острые камни руку. Алая кровь побежала по ладони и закапала с кончиков пальцев прямо на сырую землю.
Как только первая капля упала на мокрый камень, отряд Фёрта тут же остановился. Почти все из них закрыли глаза и стали принюхиваться к миллиардам различных запахов. Обоняние серьёзно обострилось, позволяя различать среди запахов мокрого и сухого камня запах земли, запах насекомых, приносимый попутным ветром запах воска и церковных свечей, запах дерева и свежей еды. И его. Запах Дурмана, растворённого в крови.
Со второй каплей, упавшей на утоптанную землю, они обернулись на него и стали пожирать глазами. Запах Дурмана вызвал экстаз в их сознании, отправил в Рай и обратно, лишь бы они насладились этим ароматом ещё. Кое-кто уже начал облизываться, блаженно закатывая глаза. Не устоял даже Фёрт: нервно оглядываясь на Потерянного с раной он глумливо хихикал и с улыбкой, полной смеси отвращения и вожделения, оскалил зубы.
- Полно, несчастные, полно! Порадовались и хватит! До Храма всего-то километр, может чуть больше. Доберемся домой и получим столько Дурмана, что хватило бы на армию! Если только... - с этими словами он подошёл к раненному и поднял его руку.
Мерзко улыбнувшись, он облизал кровоточащую рану и, запрокинув голову, громко рассмеялся.
- Тебе крайне повезло, что у нас есть минутка-другая на отдых. Ты скрыл от братьев Дурман. Я его чувствую. Они его чувствуют, а это самое главное. Пришло время делиться.
Не успел раненный Потерянный и слова сказать, как короткий нож рассёк его горло. Громкая смесь бульканья крови и кряхтения глубоко испугала бы обычного человека, но Потерянные с изумлёнными и радостными воплями бросились на угасающего собрата. Словно стая летучих мышей-вампиров, в истекающую глотку вцепились сразу с десяток человек, толкаясь и пихаясь. Кому не хватило места у глотки разрывали вены и артерии на руках, упиваясь таким первобытным и необузданным чувством - жаждой крови. Хлюпанье и громкие глотки, счастливые возгласы, ужасающе отвратительный хруст пережёвываемой плоти, треск ломающихся под тяжестью человеческих тел костей Потерянного - в удивительной какофонии слилось столько омерзительных и тошнотворных звуков, что любого благоразумного человека навсегда бы покинуло ясное сознание.
Фёрт с неподдельным интересом наблюдал за животными, которые в данный момент цедили каждую клеточку тела умершего. Людьми их назвать не повернулся бы ни один язык. Как учёный, проводящий удивительно жестокий эксперимент на приматах, он с горящими глазами наблюдал за тем, как они рвут, грызут, пьют, ломают и уничтожают тело одного из своих братьев. Не потребовалось ни команды, ни приказа для того, чтобы пара десятков людей словно зачарованные помчались совершать тяжелейший из возможных грехов, отрицая в этот момент абсолютно все законы - не важно, мирские или сверхъестественные. Для них сейчас существовал только один бог - это бренное тело.
Спустя несколько минут дело было сделано. Пребывая почти что в трансе, Потерянные оторвались от места, на котором только-только лежало тело их собрата - об этом говорили разорванные в клочья и красные от крови обрывки формы Серого Лица и кучка костей, на которых всё ещё оставались маленькие кусочки плоти.
Перемазанные в крови, они моментально потеряли вид диких животных, выцепивших добычу, и спустя мгновения приобрели вид серьёзных и опасных наёмников - выпустив пар и подкрепившись свежим Дурманом, они больше не нуждались ни в чём. Мышцы расслабились, странных подёргиваний в теле больше не стало и Потерянные снова приобрели вид людей, какими были ещё при той, нормальной жизни.
- Я надеюсь, вы счастливы, братья! Но нам снова пора в путь - враг не дремлет и может настигнуть нас в любой момент. - с лучезарной улыбкой на лице произнёс Лживый.
Отряд Фёрта, всё ещё прибывая в лёгком помутнении, резво засеменил вдоль узких хребтов и высоких земляных нагромождений, протягивая свои тела сквозь тонкие ходы и заваленные проходы.
Спустя около получаса они вышли на открытое пространство и гораздо быстрее двинулись в сторону небольшого леска, за которым скрывался огромный вырытый котлован и сам Храм Пустоты. Фёрт не мог нарадоваться этому моменту и уже предчувствовал пополнение сил перед грандиозной битвой, в которой многие падут смертью храбрых. Реки крови, тонны металла, оглушительные крики и лязг мечей, запах едких химикатов и много, чертовски много ненависти и боли. Он не думал ни об опасности для самого себя, ни о предстоящей встрече с Девриеном, ни о смерти - он чувствовал себя неуязвимым, полным невероятной уверенности в себе и только и видел в своих мыслях оглушительный успех и победу.
Подобравшись к высокому обрыву, под которым на добрую сотню метров тянулся перекопанный котлован и обширный лагерь своих собратьев, он обрадовался ещё больше.
"Никогда ещё не наблюдал финал чего-то настолько грандиозного."
Они быстро спустились к лагерю и с чувством облегчения увидел других Потерянных, готовых в любой момент похватать оружие в руки и убивать, убивать этих ублюдков!
Насторожило Фёрта только то, что все Потерянные, которых он видел в лагере, были не в меньшей степени взвинчены и напряжены, чем его собственный отряд до того, как они полакомились кровью. Подозрения закрались в мысли и настойчиво трубили тревогу, однако Лживый как мог отгонял их и делал вид, что всё хорошо.
Сотни палаток, выстроенных вокруг Храма на почтительном удалении от него, горели приятным теплым светом ламп, установленных внутри. Создавалась благостная, уютная атмосфера некоего доброго и спокойного места, где можно отдохнуть и телом, и душой. Но стоило только зайти в любую из палаток, как это ощущение моментально пропадало, окуная тебя в холодную и жестокую реальность: у каждого спального мешка находился отполированный и наточенный клинок, где-то лежали боевые латы Серых Лиц, маски в грязи и крови, корчащиеся от недостатка Дурмана тела, харкающиеся кровью и едкой зелёной мокротой.
До ушей Фёрта донёсся чертовски громкий рык и звуки разлетающихся в щепки ящиков. Выйдя на источник шума, он невольно присвистнул и с детским восторгом стал наблюдать за Выжигателем, который тренировался перед битвой.
Гигантская фигура, выше самого Фёрта минимум в два, а то и в три раза, была полностью закована в латы на чудовищного размера заклепках, которые не оставляли практически никакого открытого участка. На руках и ногах латы переходили в чешуйчатые перчатки и ботинки, обеспечивающие лёгкость движения монструозным кистям и стопам, которыми Выжигатель мог без труда раздавить Фёрта целиком. На голове плотно сидел закрытый шлем с двумя прорезями для глаз и тонкой вертикальной прорезью для дыхания. Перед ним в земле торчал длиннющий металлический прут, который становился шире от основания к концу. На прут были навешаны толстые цепи с шипами, обвит он был тонкой стальной проволокой, от одного касания к которой можно было изрезать все руки, а венчал этот смертоносный инструмент заострённый и сплющенный край, напоминавший длинное лезвие топора.
Стоило Фёрту подойти ближе, как Выжигатель с завидной скоростью подорвался с земли, выхватив прут, и занял угрожающую стойку. Воздух с громким сопением вырывался из-под шлема, и взглянув на него чуть внимательнее, Фёрт заметил толстую лямку сумки, которая проходила как раз около шеи.
"Что же у тебя ещё припасено, зверёныш?"
Не успел Фёрт подумать об этом, как Выжигатель сделал быстрый отскок назад, попутно метнув небольшую флягу с ярко-зелёной жидкостью в сторону Лживого. Он улыбнулся, затем ловким движением перехватил флягу в воздухе и стал внимательно её разглядывать.
- А-а. Что-то от нашего Мастера, не так ли? Поджигающие штуки, как бы они там не назывались.
Выжигатель рыкнул, затем быстро метнул в Фёрта ещё две фляги. Уже не в силах сдержать любопытство, Лживый сделал серию перекатов и уворотов, а затем с фантастической скоростью побежал за спину гиганта. Фляги разбились об землю, высвобождая рокочущее, свистящее пламя, свирепым огненным облаком кружащее вокруг той точки, где разбилась фляга.
Громко рассмеявшись, Фёрт словно маленький ребенок захлопал в ладоши от такого представления, а после моментально увернулся от летящего в него удара Палачом. Сильно отклонившись назад, он специально коснулся пальцем тонкой бритвенно острой проволоки на Палаче, а затем оттолкнулся от ноги Выжигателя и, сделав пируэт в воздухе, самодовольно уставился на закованного в латы монстра.
- Ай! Острый. - притворно обиженным голос проговорил Фёрт. - Мы на одной стороне, Первый, ни к чему эти драки.
- Ты быстрый. - грузным низким голосом с лёгким эхо из-за шлема ответил Выжигатель.
- А ты сильный. Одного твоего удара хватит, чтобы положить сразу пятерых. Но против ловких врагов тебе не выстоять. - серьёзно сказал Фёрт. - А против нас будут ловкие враги. И даже хитрые.
- Не проблема.
- Это не тебе решать. - сказал Фёрт и прищурил глаза. - Бурый! Слезай с крыши.
Бурый, спокойно сидевший на загнутом крае крыши и мерно покачивавший ногой прямо над местом небольшой битвы, в мгновение ока оказался сначала на шее Выжигателя, а затем быстрым скачком занял место рядом с Фёртом.
Выжигатель отошел на несколько шагов, по-прежнему с большим опасением относясь и к Фёрту, и к Бурому. И это было абсолютно понятно: хакситы - очень древний народ людей с необычайным ростом и телом в целом, благодаря чему любого чужака не их комплекции они воспринимали либо как врага, либо как непрошенного гостя. Первые за немалые деньги получали в своё распоряжение хотя бы десяток таких как они, но они в те времена никогда не были рабами. Этого же - подумать только! - выкупили на Втором, где к рабству в целом относились снисходительно.
- Почему наши люди в нужде, когда чертов капитан наступает нам на пятки?! Моей миссией было руководить восстанием в Зареме, а после вернуться обратно. Твоя заключалась в склонении этого зверя на нашу сторону и прикрытии нашего отряда. Эти слетевшие с катушек чудовища загрызли своего собрата! - сказал гневно Фёрт и ткнул пальцем в сотни палаток за храмом. - А ты даже не подумал о том, чтобы дать своему дорогому другу и его горемычному отряду немного живительной силы.
- Всё ушло на него. - сказал Бурый, кивком указав на Выжигателя. - Без этого его невозможно было уговорить.
Фёрт шумно втянул воздух двумя ноздрями и из его носа тотчас полилось. Тоненькая струйка из левой ноздри затекала в рот. Фёрт облизал губы и жестоким голосом протянул:
- Именно так они и сделали. Высосали его досуха. Каждую каплю готовы были слизать, если бы земля не успела впитать малую часть.
На Фёрта в этот момент страшно было взглянуть: воспалённые глаза, которые после встречи со Смогом также стали кровоточить, как и нос, горели необъяснимым огнём ненависти и злости; казалось, будто всё лицо его сейчас треснет и распадётся на сотни кусочков с абсолютно одинаковым выражением на каждом из них и начнёт проклинать и Мастера, и Бурого; хоть этого и не было заметно, но он чертовски сильно напряг руки, отчего кулаки побелели, а вздувшиеся вены были заметны около шеи.
- Твои намёки ни к чему. Одну колбу я отдал на растерзание Потерянным, две же достались этому зверю.
Лживый на минуту прикинул, каково же это было. Несколько тысяч Потерянных и вошедших в их круга людей огромной горой валяются на земле и хватают ртом так необходимый им наркотик. Не наркотик - саму жизнь! Одна колба на тысячи людей! В Зареме они разбросали невесть сколько - сотню, а может и больше - чтобы наверняка весь город вдохнул снадобье. Так что совсем неудивительно, что столько людей до сих пор бродят словно ходячие мертвецы и готовы бросится на любого, кто хотя бы пахнет Дурманом. И спасает всех остальных только тот факт, что сами эти ходячие мертвецы тоже пахнут Дурманом и отличить его на других Потерянных не смогут, так как чувствуют его на себе.
- Тогда я совсем не удивлён, что они в нужде. Будь у них все три колбы - может, они и насытились бы на время битвы. А пока им также плохо, как и тем безжалостно убитым людям, что пали в мясницкой лавке на набережной Зарема.
- Это не моё решение, Фёрт. Мастер большего себе и не позволил. А в нашей миссии гораздо важнее иметь максимально серьёзного противника, который сможет не просто противостоять шайке Огюста, но и победить её. - ответил Бурый отстранённым и холодным голосом. Всё больше казалось, что его совершенно не заботит ни судьба Храма, ни Потерянные, ни Фёрт.
- Ха! Мастер! Да этот старый и немощный пережиток прошлого даже представить себе не может, на что способна толпа разъярённых и охочих до Дурмана людей. Он их создал, но никогда и не думал о последствиях столь значительной армии, которую тоже надо кормить! - последние слова Фёрт процедил сквозь зубы, а затем сплюнул на землю.
- Недоволен? Выскажи ему в лицо. Мне до ваших распрей нет дела.
Лживый почувствовал укол в словах Бурого. Его надменный, безэмоциональный тон раздражал его всё больше. А сейчас он позволяет себе брать его на слабо!
- Где он?
- Ты не поверишь. - сказал Бурый и прозрачно усмехнулся, еле-еле приподняв уголок рта.
В мгновение ока Фёрт по старым прогнившим окнам забрался на небольшой балкончик, ведущий внутрь надземного храма, и скрылся внутри. По очень мелким и дробным шагам Бурый понял, что он специально сбегает по перилам и лестницам, чтобы нанести и без того ветхому месту больший ущерб. Спустя минуту звуки шагов растворились в лёгком шуме палаточного лагеря и Бурый более не стал вслушиваться. Вместо этого он последовал за ним, ловко нырнув в разбитое окно и бесшумно спустившись по подземной лестнице к коридорам Храма Пустоты.
2.
Сквозь подёрнутые седой дымкой коридоры, сквозь влажные холодные стены, сквозь несколько пыльных и брошенных этажей, сквозь пустые кельи и саму Пустоту под храмом Лок чувствовал, что скоро произойдёт что-то нехорошее. Это не сверхъестественное предчувствие, не голоса в голове и не карты Таро, разложенные против самого себя - только логика и реалистичный взгляд на происходящее. Он прекрасно знал и об армии, что беснуется без Дурмана. Знал и о продвижении Лживого, за которым хвостом тянулись Серые Лица и сам Девриен Огюст. Радовался тому, что на их сторону встал необычайно полезный союзник. На вновь седых, почти прозрачных волосах то и дело появлялась тень от пролетавшей мушки или жука, которую Лок чувствовал всем телом.
Но обманывать он себя не хотел. Работал не покладая рук, дабы закончить свою гениальную задумку - сделать так, чтобы споры и мешок для них протянули в теле человека больше, гораздо больше времени. На данный момент отряд Огюста спешит сюда на всех парах, не жалея ни собственных людей, ни самых себя. Им и невдомёк, что чем быстрее они сюда прибудут, тем лучше для Лока обернётся ситуация: пока они борятся с Потерянными, он сможет успеть доделать свой план, а если Огюст и его команда отщепенцев задумает ему помешать, то у него хватит сил собственноручно поквитаться со всеми ними.
Он действительно боялся того, что может не дожить до момента ещё одной встречи с капитаном лицом к лицу. Умереть в честном бою - гордость для любого заремца, которым и он когда-то был. Но последняя порция лекарства улетела в Пустоту, так как пропорции вновь оказались неправильными и Лока очень сильно мучало то, что он более неспособен поддерживать собственную жизнь: он не просто утратил рецепт самой жизни, но навсегда потерял для самого себя возможность думать теми вещами, которые были полезны для него сотни лет.
В таких тяжёлых раздумьях, полных внутреннего самобичевания и ругательств, его и застал Фёрт, который буквально вынес прочные двери, закрывающие вход в Зал Пустоты. Однако, Лок даже не обернулся на нестерпимый для любого другого замкнутого человека шум, лишь прикрыв руками глаза от недовольства.
- Объяснись, Фёрт. - тихо проговорил Лок.
- Того же я требую от тебя, Лок! Я не похож на маленькую собачонку, которой можно помыкать и приманивать ароматным пряником. Я требую справедливости.
- О какой такой справедливости ты можешь говорить человеку, который дал тебе всё?
- Ты знаешь, что ты со мной сделал! Я дважды чуть не повстречался с Создателем, и один раз был за наше дело! Месть, старик! То, чего и ты, и я, и Бурый - то, зачем все мы здесь сейчас собрались!
- Умерь пыл, юноша, иначе я найду в себе силы противостоять твоим нахальным выпадкам. - грозно прошипел Лок, уязвлённый такой дикой выходкой.
- Раз стал нашим названным отцом - будь им до конца. Возглавив этих Потерянных, как и четыре с лишним сотни лет назад, ты обещал им, что и в дождь, и в суровые морозы, и в небывалый зной ты будешь их защитником и опорой, как подобает принцу и наследному государю! Вскормишь их из собственных рук, отдавая последнее! Так будь же верен слову - накорми их всех!
- А-а. Я понял твоё возмущение. - снисходительно ответил Лок. - Тебе нужно это.
Он вытянул из рукава чёрного халата маленький красный флакон с порошком. Дурман. Как много в этом слове сейчас было для Фёрта!
- Пойди и возьми.
Лживый сорвался с места и грубо выхватил флакон из рук старика Лока. Небрежно сорвав пробку он швырнул её в битое витражное окно, одним махом вдохнув весь порошок из флакона. На секунду он почувствовал то самое блаженство, ту силу и спокойствие, которые давал Дурман. Мыслями он вознёсся на небеса и стремительно парил в лучах яркого солнца, разгоняя пушистых птиц и впитывая тепло каждой клеточкой своего тела. Ему было необыкновенно хорошо, и если бы Рай существовал на земле, то попади он туда в таком состоянии, бьюсь об заклад, изменений он бы не почувствовал. Ноги Фёрта подгибались от благостной неги и всепоглощающего чувства радости и счастья, да так, что он в один момент упал и даже не пожелал подниматься.
Внезапно тело его пронзила острая боль. Невыносимая, жгучая, будто раскалённым клинком рассекают плоть и моментально её прижигают. Каждой конечностью он почувствовал, что все сосуды и крохотные капилляры сейчас наполняются лавой, которая шипящим потоком раздувает всё его нутро и грозится разорвать на кусочки. И что самое страшное - мыслями он по-прежнему был на седьмом небе от счастья, ощущая ужасающую боль. Смесь крови и слёз из глаз растекалась по лицу, широкая улыбка то и дело подергивалась и кривилась в гримасу боли, но неизменно возвращалась на своё место.
Распластавшись на холодном каменном полу, тело Фёрта заходилось в конвульсиях и судорогах, пока в определённый момент не начало излучать лёгкий красноватый свет. Скоротечные минуты спустя на теле Лживого алым светом очертились все важные кровеносные сосуды, артерии и вены; глаза и рот застыли в немом крике, также испускавшие слабое свечение. Он попытался подняться, но единственное, на что хватило его сил - это пасть на колени перед Локом.
Фёрт громко и медленно дышал, с каждым разом выпуская из легких всё больше и больше инфернальной пыли, которая очень сильно напоминала споры. Он едва шевелился, все суставы словно сковали ржавыми цепями, отчего он безвольно стоял на коленях, уперев взгляд в пол. Лок медленно подошёл к нему и резко поднял рукой его голову на себя.
- Не забывай, кто ты есть на самом деле. Ни ты, ни Самуэль, ни кто бы то ни был из Потерянных не отличаетесь друг от друга - вы все всего лишь будущие статуи, что станут венцом на короне будущих правителей. Они заявят, что победили, убедят людей, что нетераков можно не бояться. Чёрт возьми, они уничтожат все наши труды! Поэтому в твоих интересах, мальчик, завершить свою месть и оставить след в истории этого места. Не вставай на моём пути ибо я знаю все подходы к твоему телу, о которых тебе не могло присниться даже в кошмарных снах. Я - лишь законченный учебник, в который вечно вносят правки, а вот ты и Самуэль - начатые книги, которым только предстоит дойти до концовки.
В раскуроченный дверной проём медленным шагом вошёл Бурый.
- Отпустите его, Мастер. Он действует необдуманно.
- Не сомневаюсь, Самуэль, но он говорит правду. На какой-то момент мы все забыли, ради чего свершилось то, чего я ждал так долго.
- И это правда? Он выплюнул всю злость, что съела его изнутри за те несколько дней, что он обходился без Дурмана.
- Именно это его и гложет. Он не может изрыгнуть вязкую, дикую ненависть ко всему тому, что окружает его вокруг, пока единственная спасительная пелена, закрывающая его глаза, не падает ему в ноги. В его случае злость - это правда.
Лок подошёл к одному из каменных столов и достал чистый платок, на котором лежало несколько крупинок какого-то сора. Аккуратно подхватив его ладонью, он сдул сор прямо в лицо Фёрта и отошёл на шаг.
Попав в раскрытый рот Лживого, сор быстро растворился на языке, разбегаясь по горячей алой крови. Красное сияние постепенно угасло, мышцы расслабились, глаза устало закрылись и Фёрт мешком свалился на пол. Минуту-другую он приходил в себя, пытаясь подняться на ноги, однако бессилие одолело его окончательно, и он лишь безвольно лежал на полу, шумно вдыхая и выдыхая прохладный влажный воздух пещеры.
- Вы моя опора в этом деле. Мои дни сочтены и я не боюсь признаться в этом. Невозможно обманывать Смерть раз за разом в надежде на то, что она забудет о тебе. Потому это место со всеми его секретами и тайнами перейдёт в ваше распоряжение сразу после моей кончины. И если вам достанет сообразительности, то вы поймёте, что именно следует сделать со всем этим богатством.
Фёрт, придя наконец в себя, облокотился на Бурого и всем видом просил поддержки. Он словно постарел лет на десять, мгновенно приобретя круги под глазами и тонкие морщины на лице вкупе с общей чрезвычайной усталостью всего тела. Подхватив Лживого под бок, Самуэль холодным и бесчувственным тоном спросил у Лока:
- Они совсем близко. Может быть, даже будут здесь через несколько минут. Поэтому, мне нужно знать...
- Боюсь ли я смерти? Конечно. Не боится смерти лишь тот, кому нечего оставить. А я оставил недостаточно.
Удовлетворившись этим ответом, Бурый кивнул и потащил Фёрта прочь из Зала Пустоты. Стоило им отойти на несколько шагов, как Лок в очередной раз окликнул Самуэля и бросил ему два под завязку наполненных флакона с Дурманом.
- Это последние. Примите оба.
- Спасибо, Мастер... - промямлил Фёрт и вяло побрёл вместе с Самуэлем на поверхность, оставив Лока наедине.
- Никогда бы не подумал, что запах смерти будет так зловонен. Надеюсь, она, Смерть, сейчас ликует. - прошептал Лок и упал на колени от пронзительной боли в груди, которую в этот раз даже не пытался заглушить.
Храм Пустоты.
- Это последняя передышка перед битвой. Храм находится за мелкой лесной полосой, обойти которую - дело десяти минут. Посему - ешьте, пейте, отдыхайте. И держите в голове, что эта грандиозная битва является верхом вашей службы народу славного города Зарема. Сейчас вы часть очередного свершения в истории. Часть великолепного события - свержения отравляющего разум и тело не только города, но целого материка на протяжении уже многих-многих лет. Будьте храбрыми, сильными и отважными, как Серум Зекс. Не бойтесь своих слабостей и превозмогайте их, словно Мирабель Торлийская, урождённая Блоссом. Используйте хитрость и коварство ума дабы шокировать врага своими сознательно необдуманными поступками - пара братьев научила меня этому, и я им благодарен. Дерзайте, рубите и принимайте Смерть как старую подругу - так говорю вам я.
Практически никто из сотни новых стражников, являвшихся обычными горожанами, не знал упомянутых имен, но речь прозвучала настолько пафосно и ободряюще, что бурные овации не заставили себя ждать. Ликующая толпа хлопала и зычно кричала не менее ободряющие слова в ответ, так, что все голоса слились в непонятную кашу, которая, однако, выражала общее удовлетворение и уверенность.
Мира, заслышав своё имя, покраснела и смущенно уткнулась лицом в плечо Макса. Зекс, довольно ухмыльнувшись, скрестил руки на груди, а близнецы, со свойственной им хитрой улыбкой, обняли друг друга за плечи.
Спустя каких-то полчаса отряд стоял наизготове, в здравом расположении духа и тела. Наевшись досыта, испив свежей родниковой воды, они уверенно натачивали клинки и приводили в порядок снаряжение. Понадобится ли оно им позже? Конечно понадобится. Они в этом не сомневались ни минуты. Страх в их глазах проглядывался лишь за толстым слоем сурового стремления и голода. Голода к убийствам. Плевать на то, что мало кто из них профессионально фехтовал или отменно служил на страже государства. Со многими из Потерянных они готовы были бороться ударами наотмашь, грубыми тычками прямо в голову, вкладывать всю силу в единственное движение меча с надеждой, что оно станет для этого врага последним.
Это, безусловно, неправильная позиция с точки тактики и выживаемости солдат. Дабы не забывать, Потерянные - это, в основе своей, бывшие Серые Лица, которые за особенности скверного характера разжаловали до обычных городских стражников. Они знают и как орудовать клинком - определенно лучше подавляющего числа новых стражников - и как убивать без его помощи тоже. Но вера в собственную победу, наличие сильного лидера, который пережил не одну кровопролитную битву и едва сам не стал безжизненным телом, внутренний огонь мести, стремление стать полноправными защитниками своей земли - всё это давало надежду на то, что ни один из них не погибнет, что рука Создателя плавно направит их клинки в наиболее опасные для врагов места и не отпустит их до самого конца.
Встав во главе отряда, поставив за спиной Зекса и Миру, а на оба фланга поставив по брату Тотмену, он глубоко вздохнул и на мгновение задумался. Что чувствовали люди он видел, но что чувствует он сам? Неужели это настолько бесполезная трата времени - забота о самом себе? Ведь не кому-то другому предстоит вести этих людей едва ли на равную битву - на бойню, кровавую баню, резню у когда-то священного места, теперь осквернённого всеми чудесами запретной алхимии и затхлым, удушающим смрадом, который практически можно увидеть и пощупать - смрадом смерти.
Но ему было всё равно. Ведь несколько месяцев назад он пообещал королю, что если он того потребует, то Девриен выйдет на улицы и будет как обычный патрульный опрашивать горожан. Будет лично искать торговцев на улицах Зарема. А теперь он стоит у порога их центра, ядра. И каким бы ни был исход - он им удовлетворится, потому как нанесёт столько вреда, что Потерянным вряд ли удастся хоть когда-нибудь восстановиться.
Выдохнув, они осторожно пошли вдоль лесной полосы, стараясь не создавать много шума. Как бы ни были уверены люди, но внезапное нападение по-прежнему оставалось прекрасной тактикой для наступления - дезориентирующая и вгоняющая врага в панику.
Лесок, представлявший собой смесь молодых берез и уже старых, высоких осин, решено было пройти насквозь, чтобы прямо напротив лагеря выждать пару минут, поймав подходящий момент, и напасть. Если предположения Девриена были верны, то как раз в том месте, где они выйдут, должен был находиться один из незащищенных входов в палаточный лагерь. Храм был виден невооруженным взглядом - закрытые, хоть и сломанные, ставни на высоких окнах говорили о том, что храм "запечатан" и людей внутри, скорее всего, будет каких-то несколько человек.
Но вот снаружи людей было пруд пруди. Недавно засланный в лес человек вернулся и назвал цифру в три тысячи. Большая часть из них отдыхала внутри палаток, хоть и приличное количество занималось тренировками. На вид они все были дёргаными, сильно исхудавшими и в какой-то едва уловимой степени болезненными и вялыми.
Выйдя на просеку и снова углубившись в лесок, они вплотную подошли к выходу из леса, заняв позицию за несколько метров до открытой местности. Отсюда становилось понятно, что засланный шпион не соврал: сотни палаток - в одну из таких умещалось не более десятка человек - раскинулись далеко вглубь противоположного леса, центром своим, однако, избрав Храм Пустоты. Создав вокруг него воронку из палаток, Потерянные не забыли о своём положении и оттеснились на несколько десятков метров от Храма. Обстановка была спокойной и даже в какой-то степени умиротворенной.
Складывалось такое ощущение, будто Потерянные даже не осознавали, ради чего их всех собрали около Храма. О каких-то сражениях Фёрта до того, как его отряд вернулся из Зарема, они даже и не подозревали. Основываясь на том, что Дурмана они не видели уже достаточно долго, они думали о том, что сам Мастер собрал их всех чтобы сообщить какую-то новость. И возможно, новость эта должна быть крайне неприятной для них.
Словом, Потерянные не показывали своего возмущения, которое росло пропорционально их ухудшаещемуся состоянию. Страх перед гениальным алхимиком, который пережил всех своих врагов и, не скромничая, стал тем, кто их погубил, не давал повода усомниться в том, что перед ними далеко не обычный человек, вражда с которым может стать губительной для всех них - и пусть их несколько тысяч. Его это не остановит.
Девриен осмотрительно выждал в лесной полосе около получаса, наблюдая за тем, как Потерянные не делают ровным счётом ничего, что могло бы взволновать или создать опасность для их плана. Потому надо было действовать.
2.
- Отпусти меня. - грубо промычал Фёрт и отпихнул от себя Бурого.
Всё ещё находясь в лёгком шоке от действий Лока, он свалился на холодный влажный пол одного из коридоров Храма Пустоты. Тяжело дыша, он всё никак не мог прийти в себя, ощущая невероятную слабость и дикую боль во всём теле.
- Он чуть не убил меня. Легко и просто, будто я совершенно ничего не значу в этой истории.
Бурый холодно смотрел на то, как Лживый медленно и болезненно корчится на полу. Бесшумно вздохнув, он достал один из флаконов с Дурманом и зубами вытянул шлифованную пробку, выплюнув её в стену, при этом разбив на сотни крохотных красных осколков.
- В тебе ещё чертовски много сил, Бурый.
- Держи.
Он аккуратно протянул Фёрту флакон, приподняв его голову. Миг - и пустой флакон также улетел в стену.
С диким, безудержным ревом Фёрт заголосил на весь Храм. Долгим эхом этот звук отражался от стен, пустых коридоров, самой пустоты под Храмом. Казалось, что всё монументальное сооружение вибрирует в первобытном страхе перед этим человеком.
На секунду Бурому показалось, что жизнь в Фёрте погасла. Что те манипуляции, которые с ним проделал Мастер, лишили его возможности наслаждаться чарующей силой Дурмана. Глаза потухли, словно два стеклянных шара уставившись в чёрный потолок невысокого коридора. Дыхание практически остановилось, а тело обмякло. Но уже через пару секунд он громко вдохнул и, сделав кувырок, поднялся с пола и крепко встал на ноги, разминая шею и пальцы.
- Я почти забыл, насколько это волшебно. Насколько это великолепно и ни с чем не сравнимо - чувствовать себя непобедимым.
Бурый молча опустошил флакон, раздавив его голыми руками практически в пыль. Мышцы во всем его теле напряглись, набухли все вены, чудовищный оскал заменил его холодное безэмоциональное выражение лица. Кожаный доспех на спине затрещал, но выдержал и не порвался. Минуту спустя он снова пришёл в свое обычное - почти металлическое, механизированное - состояние.
- Впечатляет. - Фёрт ещё раз громко рявкнул, в очередной раз окатывая стены Храма своей неудержимой яростью. - Да!
- Ты пойдёшь на поверхность. Я чувствую, что они очень близко. Позволь им увидеть Выжигателя и уводи его внутрь Храма, на первый уровень. Там достаточно места, чтобы он смог там разойтись. Я останусь с ним и дам им отпор.
- Не боишься за Храм? Эта махина может разнести здесь всё на кусочки, особенно во время боя.
- Я за этим прослежу.
Фёрт ухватил Бурого за пятерню и сильно сжал.
- Удачи, Самуэль.
- Не зови меня так.
Хохотнув, Фёрт с привычной для него сногсшибательной скоростью помчался на поверхность. Бурый же неспешным шагом побрёл на первый уровень, который был широченным залом, в котором какое-то время, судя по рассказам Мастера, находился трон Церковного Высшего, который мог помериться властью с самим королем.
Дойдя до богато украшенного зала, он довольно улыбнулся, разглядывая невероятные по своей красоте вещи. Золотые кубки и подсвечники на десятки свечей, стоящие на больших и высоких тумбах из стальнины, украшенные невероятной росписью и резными рисунками - всё заботливо было вычищено от земли и грязи Потерянными и расставлено на свои места. Полы, выполненные из прекрасного чёрного мрамора с синеватыми прожилками из различных минералов, играл в свету факелов, отчего создавалось впечатление, будто синее свечение преображалось в небольшие светящиеся трещины. На потолке, который выдержал разрушающее воздействие, утянувшее Храм под землю, висели тяжеленные круглые канделябры из бронзы, украшенные сотнями драгоценных камней. Около десятка канделябров создавали уютное тёплое освещение.
К трону Церковного Высшего, который также был очищен от воздействия природных сил, вела бархатная дорожка с тесьмой из золотых нитей. Вдоль дорожки в полу было выбито две колеи, в которые в древние времена засыпали горящий уголь. Сейчас колеи были засыпаны золотыми монетами и драгоценными камнями - лишь малая часть всех богатств, нажитых Мастером за сотни лет.
Сам трон представлял собой произведение искусства от самых именитых мастеров Второго Поколения. Невероятных размеров: человек, сидящий в нём, мог спокойно улечься в нём и сладко спать. Деревянная основа, обитая золотыми пластинами и шёлковыми подушками, была несколько метров в высоту и столько же в ширину. Спинку украшала не меняя искусная корона с символикой Церкви Второго - зубчатая, острая, на ней были выбиты крохотные гравюры и сюжеты из истории религии; верхушку венчала печать Дома Герцике, инкрустированная сотнями и сотнями мелких бриллиантов и рубинов. За самим троном находилась статуя Создателя - та самая, что некогда стояла в Зале Пустоты и которой приносились жертвы. Её незадолго до возвращения Бурого решено было выставить здесь.
Гигантская статуя, вытянув одну руку в слепом благословении прямо над троном Высшего, символизировала приобщённость конкретно этого человека к высшим силам, которых никто из присутствующих, не помеченных Его знаком, не поймут и не почувствуют. Эту статую боялись очень многие из обычных людей Второго Поколения, которые ходили молиться в этот Храм до его уничтожения. И даже сам уход Храма под землю связывали именно со статуей - считалось, что последний Церковный Высший был недостоен своего сана, в связи с чем Создатель прогневался и стёр Храм с лица земли в чертоги тьмы и неизвестности.
Бурый осторожно прошёл по бархатной дорожке, на минуту остановился перед троном, впитывая его мощь, а затем сел на него и с нескрываемым удовольствием стал ожидать прихода Выжигателя и войск Огюста.
Фёрт же, быстро взобравшись на самую верхушку наземного храма, радостно заголосил что есть мочи и заулюлюкал на всю округу.
- Потерянные! Несчастные тела! Пришло время великой битвы!
Толпы Потерянных воззрились на фигуру Фёрта, которая крутилась вокруг шпиля на самой верхушке храма и взволнованно загалдели.
- Огюст! Цепной пёс короля-недоумка! Выходи, я знаю, что ты где-то здесь!
Потерянные стали озираться по сторонам, отчего отряду Девриена пришлось практически лечь на землю, чтобы их не заметили.
- Чёрт бы тебя побрал, Дэфет. - прошептал Девриен.
- Девриен! Капитан Девриен Огюст! Почтеннейший начальник Серых Ублюдков, командир городской прислуги паршивого городка Зарема! - Фёрт открыто высмеивал капитана и стражу, подначивал и оскорблял с тонной прикрас.
И стражникам это не нравилось. Они уже готовы были подорваться и на деле показать, чего они стоят. Зубы скрипели от гнева, а оскорбления, хоть и произносящиеся ими шёпотом, легко можно было разобрать.
- Забери мою голову, Огюст! Или брось меня на съедение океанским тварям, как когда-то давно!
- Какая же ты мразь...
- Может быть, пошлёшь ко мне свою шлюху Мирабель?! Или худосочного отпрыска бедняков Зекса?
- Я убью тебя голыми руками! - негромко рыкнул Серум.
- Ха-ха-ха! Нет, конечно! Двух отравителей! Убийц Престола!
- Это начинает выходить за всякие рамки. - процедил Макс. - Если наши люди будут вслушиваться в его слова, то это может заметно подорвать их настрой.
- Внезапного нападения уже не будет всё равно. Эта прозорливая требуха на самой верхушке заметит нас как только мы выберемся из леса. - продолжил Рокс.
- Бедняга Уилбур! Малыш Уилли так сильно помог нам! Ах, какая смерть - пасть от руки своего же хозяина! - Фёрт истерично заржал, обливаясь кровавыми слезами.
- Больше времени терять нельзя. - сказала Мира, подтолкнув Девриена. - Мы пойдем и возьмем то, за чем сюда пришли.
- Голову Лока. - прошипел Зекс.
- И Бурого. - сказала Мирабель.
- И Фёрта. - подтвердил Девриен.
Отряд помчался из леса. С безудержными криками они бежали по утрамбованной земле прямиком на палаточный лагерь. В первых рядах были, безусловно, Девриен, Зекс и Мира, и братья Тотмены.
Завидев сотню человек, выскочивших из лесу, Фёрт засмеялся с новой силой и продолжил насмехаться:
- А я-то думал, что у тебя армия! Несколько тысяч человек! А ты собрал всех калек из трущоб и выдал им оружие!
Не обращая никакого внимания на слова позорного шута, отряд продолжал бежать, раскидывая на своем пути всех, до кого они могли дотянуться. Уже с десяток палаток, в которых мирно спали измождённые Потерянные, были разорваны на клочки, как и люди, что там находились.
Наблюдая за тем, как Потерянные растерянно носятся по лагерю, собирая своё вооружение, Фёрт вскипел.
- Проклятые идиоты! Вам лучше выиграть эту битву, иначе я лично отсеку голову каждому из тех, кто останется в живых!
Смертоносным смерчем проносился отряд Девриена по палаточному лагерю. Уже больше сотни Потерянных, которые ошеломлённо встречали натиск противника, легли окровавленными трупами наземь. Отсутствие Дурмана слишком тяжело сказалось на их состояни: и без того затуманенные головы стали в разы хуже соображать, их концентрация на хоть каких-то вещах заметно ухудшилась, благодаря чему даже перед лицом врага, заносящего клинок над их головой, они не могли ничего сделать. Им требовалось гораздо больше времени на осознание того факта, что битва началась, что хорошим решением было бы дать отпор и воспользоваться своей живучестью и агрессией, которую они так долго копили в себе.
А тем временем Фёрт всё не унимался.
- Тупые обезьяны! Вас разметает, как сор по земле, какая-то безмозглая челядь! К оружию! Несите смерть и кровь самому Создателю!
До дальних отрядов, к которым людям Девриена ещё только предстояло подобраться, слова Фёрта долетели с попутным ветром. Те, всё ещё находясь в некоем помутнении, похватали из палаток клинки и стали продвигаться ближе к храму. Сформировав кольцо вокруг здания, они окончательно осознали опасность для них самих и Мастера внутри. Встав на изготовку, они наблюдали за тем, как люди Девриена в необузданном гневе рвут и мечут, гоняя Потерянных.
Внезапным громким гулом откуда-то из-за леса наполнился воздух вокруг. Звук горна. Очень громкий и чистый звук горна, которым пользовались войска Государства Пятого материка. Звук повторился трижды, а после этого послышались оглушительные крики и боевые кличи со стороны леса, противоположного тому, откуда вышел отряд Огюста.
- Подкрепление! - вскричал капитан Огюст. - Это стража Суты!
- Слава богам... - прошептала Мира.
Войска в крепкой гравированной броне из позолоченной стали, которой так славится Сута, вышли из леса и стали жать Потерянных с ещё одного фланга. Теперь силы - хоть и были они по-прежнему неравны - слегка уравновесились. Войск Суты было ощутимо больше, чем войск Огюста, потому и казалось, что они могут выбегать из леса до бесконечности долго.
- Дело запахло жареным. - проговорил Фёрт и быстро побежал по крыше на задний двор храма, где находилась клетка Выжигателя.
Выпустив его из клетки, он ухватил его за руку и потащил к самому храму.
- Что за звуки? - промычал Выжигатель.
- Битва. Сражение! Но ты нужен для другого.
Он вырвал свою руку и остановился.
- Веди меня на поле битвы.
- Нет! Ни за что! Ты перебьешь больше наших, чем врагов!
- Я предупреждаю тебя. - Выжигатель достал Палача из-за спины и угрожающе стукнул им по земле, звякнув цепями.
- Это я тебя предупреждаю. Люди там, перед храмом - пушечное мясо. Реальный враг ожидает нас внутри храма. Это не Бурый, и не Мастер, но те, кто придут и за одним, и за вторым. Так что не вынуждай проявлять силу - с ней ты тягаться будешь не способен.
- Я тоже наделен Дурманом.
- А я был тем, благодаря кому он был создан.
Выжигатель молча сверлил Фёрта взглядом, но всё же убрал Палач обратно за спину, и покорно подошёл к нему.
- Разбей стену. Не нужно, чтобы они тебя видели. Бурый не знает, что такое настоящий сюрприз.
Одним ударом кулака, закованного в чешуйчатую перчатку, он снёс дряхлую тонкую стену храма.
- А теперь заходи внутрь и спускайся по лестнице в широкий зал. Там тебя будет ждать Бурый.
- Хорошо. - буркнул Выжигатель и побрёл к лестнице, широкими ногами раскидывая старые скамьи и подставки для церковных книг.
Фёрт же снова взобрался на крышу храма и перебежал на другой её край, чтобы наблюдать за битвой. За эти несколько минут, что он разговаривал с Выжигателем, битва успела разгореться.
Практически все войска Суты выбрались из леса и в открытую сражались с многочисленными Потерянными. Отряд Огюста обошёл часть лагеря, сравняв его её с землёй, и присоединился к войскам Суты. Втоптанными в месиво из грязи и крови оказались уже около пятидесяти палаток, что приравнивалось к более чем пяти сотням жертв со стороны Мастера. Большая часть войск же сконцентрировала силы около Храма, оставив палатки позади. Примерно тысяча людей сейчас удерживали продвижение армии Огюста, в то время как ещё тысяча держала оборону вокруг храма.
3.
- Вовремя же вы пришли! - крикнул Девриен подоспевшему начальнику стражи Суты.
- Берегись! - он подбежал к Огюсту и мощным толчком откинул Потерянного, который уже заносил клинок для удара.
- Спасибо!
- Наслышаны о ваших проблемах, капитан Огюст, потому и примчались так быстро, как только могли. Как вас угораздило нарваться на такую армию?
- Личный указ короля, капитан Берро. Эти люди сделали ту отраву, какой хотели подчинить себе все города, в том числе Суту.
- Вот нечисть! Ну ничего - выгнали из Суты, выгоним и с материка! - у него был смешной, слегка хриплый голос, который сильно контрастировал с общей внешностью. Худощавый, с горделивой осанкой и прямой спиной, он носил достаточно короткие волосы, зачесанные назад. На лице красовался уродливый длинный шрам, полученный в бою и лишивший его левого глаза, заодно подрезав левый угол рта.
- Скольких вы с собой привели?
- Столько, чтобы можно было и оборонять Суту, и помочь вам. Около девяти сотен, десятком больше или меньше. А ваших?
- Около сотни. Треть из них - Серые Лица, остальные же набраны добровольно.
- Печально. Но не печальнее судьбы Кама - эти твари там камень на камне не оставили.
- Создатель, храни их души. - с ужасом прошептал Огюст.
Проносившиеся рядом люди объединённой армии жестоко расправлялись с любым неприятелем, встреченным на пути. Потерянные хоть и были более живучими, выносливыми и агрессивными, но тела их сильно устали, умы плохо соображали, потому все плюсы перекрывались минусами. Собственно говоря, Девриен, разглядывая ряды врага, убедился в своих мыслях - во все времена такого количества Серых Лиц не было на службе Зарема, а потому лишь часть из трехтысячного войска могла по праву называться Потерянными. Однако, он не делал различий, потому как в такой суматохе вряд ли вообще можно было разобрать, кто действительно когда-то служил Зарему, а кто просто облачился в белые одеяния и нацепил первую попавшуюся маску на свою рожу. Борьба была равна, силы не уступали друг другу, планомерно выкашивая по несколько человек то с одной стороны, то с другой.
Огюст и Берро двигались вместе со своими людьми, изредка нанося удары по ели-ели трепыхавшимся телам раненых Потерянных. Внезапно за их спинами раздалось несколько взрывов, а затем ещё несколько, но уже перед ними. Около десятка Потерянных, бежавших на армию Огюста-Берро, разнесло на куски мяса.
- Мира! - крикнул Девриен бежавшей вглубь сражения девушке. - Не лезь на рожон!
- Я и не лезу!
- Мы с ней, Девриен! - крикнул Рокс и тут же бросил несколько фляг в сторону врага. - Давай, Мирабель!
Мирабель быстро выхватила горсть маленьких колбочек и стала раскидывать их над врагами. Ударяясь о серебряные маски, стальные латы, разбиваясь о мечи, кислота внутри разливалась и вступала в контакт с раствором Тотменов. И результат не заставлял себя ждать - мгновенно гремели десятки мелких взрывов, объединявшихся в несколько больших, оглушительной волной сносивших всех Потерянных в радиусе нескольких метров.
- Нам нужно двигаться к храму! - сказал Огюст Берро и ткнул пальцем в древнее деревянное сооружение, возвышавшееся на десятки метров над всеми.
- Мои люди пробьют дорогу, однако вы же видите, сколько их около самого храма! С помощью вашей подруги мы сможем это сделать, но нам бы пригодилось что-то получше, чем небольшие взрывы.
- Макс!
- Я иду, Девриен!
Максвелл подбежал к капитанам и, укрыв рукой голову, запустил ещё одну флягу в отряд Потерянных. Громыхнул взрыв, забрызгавший их каплями крови и ошметками брони.
- Чем могу помочь?
- Есть у тебя в запасе что-то более обширное, чем просто "взрывной коктейль"? Их ещё больше тысячи у самого храма, а ваши запасы не бесконечные!
- Ох, чёрт, дай подумать. - с минуту он рылся в своей сумке, а затем с надеждой взглянул на Девриена. - Есть идея, но для неё надо узнать, что есть в сумке Миры.
Разыскав глазами в толпе Миру и Рокса, что стояли бок о бок, раскидывая колбы направо и налево, он окрикнул их обоих, буквально за руки вытянув немного в сторону от сражения.
- Итак, план! На этот раз вполне обдуманный, требующий лишь одного - осторожности. Роксуэлл, - обратился он к брату, - вытяни все фляги с пальпиковой вываркой поближе. Мирабель...
- Кажется, я знаю, о чем вы думаете, Максвелл.
- Есть ли в твоей сумке смутной настой или калеоковая вода?
- Конечно. И то, и другое. - Мирабель порылась в сумке и вытянула две одинаковых колбы - одна с бесцветной жидкостью, другая с лазурной.
- Чудно! Просто замечательно!
- Я правильно понимаю, что вы хотите удушить часть Потерянных, а после этого пробраться в храм?
- В целом, да. Тряпка, смоченная смутным настоем или калеоковой водой нейтрализует яд, входящий в состав пальпиковой выварки. Мы сможем беспрепятственно пробежать сквозь ряды Потерянных, пока те будут задыхаться от яда. Для пущего эффекта можно добавить это, - Максвелл достал небольшой флакон с чёрной вязкой субстанцией и добавил в колбу с пальпиковой вываркой, задержав при этом дыхание.
- Что это за гадость? - проговорил Берро, зажав пальцами нос.
- Угольная пыль, смешанная с чистой основой для дымных бомб. Благодаря этому пальпиковая выварка станет испаряться и заходиться целыми клубами дыма, разнося яд на куда большее расстояние.
- Без последствий? - удивлённо подняв бровь, осведомился Берро.
- Почти. Эффект яда немного снижается. Ему потребуется больше времени на то, чтобы убить человека. - ответил Макс, а после снова обратился к брату. - Сколько колб ты взял с собой?
- Три, больше найти не могу. - с досадой проговорил Рокс.
- Чёрт! Моих четыре, да твоих три. Семь колб со смесью выварки и угольной основы. По моим предположениям, - он закрыл голову руками на какой-то момент, - жизни пяти сотен человек эти колбы точно унесут.
- Это облегчит дело и вам, и нам. - обратился Берро к Девриену. - Я возьму шефство над вашими людьми. А вы, тем временем, двигайтесь в храм и уничтожьте эту пакость!
- Так и поступим. Осталось найти Серума.
Где-то в гуще сражения, прямо на стыке двух армий, битва шла куда более ожесточённая, чем того требовалось. Складывалось впечатление, будто отряд воинов столкнулся сразу с десятком, а то и с сотней таких же воинов, однако количество их слилось в одно тело.
Серум с удивительной мощью рубил врага на передовой. Не сделав ни минутной передышки, он продолжал с остервенением отталкивать врага всё дальше и дальше. Звон мечей сливался в единый гул, его собственные движения же не создавали ни звука. Быстрые, точные, они не оставляли надежды на спасение. Летели головы, рекой лилалсь кровь, кусками отваливалась броня. Ни за что в жизни Девриен не поверил бы, что в таком обычном теле, каким обладает Серум, заключена такая природная сила и неуёмная жажда насилия.
Он парировал каждый выпад врага и моментально отвечал на него несколькими ударами, выбивавшими врага из равновесия и обрекавшими его на верную смерть. Единственный удар в ноги, с большей вероятностью, просто укладывал Потерянного на землю, после чего его жизнь обрывалась в мгновение. Не спасали их ни выносливость, благодаря которой они всё же могли сдержать не один и не два удара, ни пониженный болевой порог, который теплил в них жизнь даже тогда, когда из отрубленной конечности фонтаном лилась кровь. Имя Серума навечно закрепиться в умах объединённой армии, как символ отчаянной силы и смерти всем врагам столицы государства.
В какой-то момент Девриену показалось, что Серума окружили. С десяток Потерянных взял Зекса в кольцо, постепенно сужая его и поочерёдно нанося удары клинками, от которых Зекс успешно отбивался. Кольцо стало настолько узким, что каждый из ударов почти касался головы лейтенанта. Дыхание Зекса от такого натиска сбилось, он едва не пропустил, возможно, смертельный для него выпад, после чего присел. Мгновенно подхватив лежащий на земле меч, он закружился в безудержном танце лезвий, которые могли задеть его в любой момент.
Нанося круговые удары двумя клинками, он резал тела Потерянных в десятках мест, разрывая белоснежные кителя на лоскуты уже багровеющей ткани. Это было невероятно грациозное зрелище, хоть и направлено оно было на причинение чудовищного вреда, стоящее жизни как минимум десятка людей и подвергавшее ужасной опасности самого Зекса.
Потерянные отбивались, как могли. Слепо размахивая мечами, они надеялись выцепить момент, когда Серум будет наиболее уязвим. Но такого момента всё не выпадало, а ран на их телах становилось всё больше, пока в один момент несколько Потерянных просто не упали замертво.
Остальных Серум добивал с удвоенной жестокостью. Двумя клинками он отсёк голову одному из Потерянных, вспорол живот и проткнул насквозь второго, третьему перерезал глотку, задев ударом затылок четвертого. Пятый от мощного удара эфесом прямо в лицо упал на землю, шестому же не повезло оказаться перед лежащим на земле пятым - Зекс метнул клинок ему в спину, пока тот пытался отойти в сторону. Шестой, с торчащим из груди клинком, упал на пятого. Серум медленно подошёл к двум телам, одно из которых слабо барахталось и пыталось выбраться из-под трупа, а затем вытащил клинок из спины и всадил его ещё раз, пригвоздив к земле, на этот раз, сразу двоих.
Только сейчас Девриен заметил, что лицо Зекса иссечено мелкими порезами, а вся броня Серого Лица исцарапана глубокими грубыми вмятинками. Упав на землю, он гулко кашлял, пытаясь восстановить дыхание. Под телом натекла маленькая лужица крови, просачиваясь сквозь плотно прилегающие к телу листы брони.