Аннотация: Бегущий от преследования, Фёрт Лживый ведёт за собой отряд Девриена до Храма Пустоты. На долгом пути до бывшей столицы - города Суты - немало опасностей и ловушек, которые Бурый и Фёрт не бояться использовать в своих целях.
Дорога.
Отряд был готов. Около сотни бойцов, укомплектованных в броню из Дома Стражи, стояли в строю и ожидали дальнейших действий. Некоторые из них были совсем молодыми, едва перешедшими рубеж совершеннолетия. Другие же, напротив, были уже преклонного возраста, но способные держать оружие в руках и изьявлявшие необычайное желание поквитаться за свой дом и своих друзей, которых, возможно, убили стражи города, а может и выкосила предзнаменовавшая бойню зараза. Они отшучивались и валяли дурака, смеялись и подбадривали друг друга. Защитный механизм. Невооружённым глазом можно было заметить, что они напряжены и напуганы, а глупые шуточки нужны лишь для того, чтобы собственные товарищи не увидели панику в глазах и не поддались ей в ответ.
Сложно было описать их эмоциональное состояние. Соитие страха и ненависти, жажды отмщения и чувства вины, подкрепленное уверенностью или неуверенностью в собственных силах. Дабы не соврать - их никто не заставлял. Они знали, что гордость и неуёмность могут свести их в могилу быстрее, чем они думают. Потому и отказавшихся идти в поход в неизвестность никто не винил - по крайней мере, они станут теми, кто восстановит город, вернёт ему былую чистоту и порядок. Об остальных городах они не думали, но в душе надеялись, что других таких случаев и не было.
Близнецы также, как и Мирабель, готовились к походу по-своему: в нескольких небольших сумках на бедрах и спине закладывались десятки и сотни склянок и бутыльков с различными настоями и ядами. Они не отличались разборчивостью в человеческих жизнях - хоть и было им уже за пятьдесят с лишком, они были неплохими солдатами в прошлом, а обширные познания в человеческой анатомии и алхимической природе делали их незаменимыми бойцами как в благих, так и во враждебных целях. Яды, бомбы, возгоняющиеся кристаллы, отравленные дротики и смазки для клинков всевозможной природы и целей. Остановить, ослепить, обездвижить, парализовать, моментально убить - не существовало преград, каких не смогли бы сделать братья Роксуэлл и Максвелл Тотмены.
Серум отрабатывал сотни приёмов с длинным мечом. Хоть он действительно не выглядел хоть какой-то частью выделяющимся на фоне остальных крепких мускулистых стражников, силы в нём было таки больше. Десятки хитрых выпадов, направленных то в ноги, то в голову. Многочисленные быстрые и резкие рубящие удары, сменяемые одинаково лёгкими и сокрушительными режущими и колющими тычками. Словно смертоносный вихрь, он выдавал по несколько сотен ударов, бьющих точно в цель. Уже не один тренировочный манекен превратился в грубо обтёсанный пень, на котором с трудом можно было найти хоть маленькую точку, в которую не пришлось бы меньше десятка ударов мечом.
Мира была слегка угрюма из-за слов Зекса. Она понимала, что он прав, но соглашаться с ним отказывалась. Врала сама себе, что сможет с лёгкостью убить человека, если он посмеет проявить хоть какую-то, даже самую незначительную, агрессию. Конечно, врала. Она видела столько страданий и слёз, столько незаживающих ран и оторванных конечностей, смерть и муки. И вся гамма пережитых событий, которая несомненно оставляет отпечаток на теле и сознании, отражается на человеке непредвиденным образом.
Внутренний рычаг ломается вне зависимости от того, каким же человек был добрым или насколько мерзкие поступки он совершал - либо ты отчуждаешься от любого проявления злобы и ненависти, либо становишься их накопителем. Сосудом, который копит в себе все переживания, а потом лопается, осыпая неприятеля содержимым сосуда и осколками собственной души. Каким бы неприятным не было это состояние, но иногда оно проявляется без твоего осознанного желания. И только после неосознанных всплесков истинного, животного гнева, человек ещё больше укореняется во внутренних границах и рамках. Быть тебе животным без чувства меры к ярости - или остаться благоразумным пацифистом на страже окружающих, действуя без оружия.
Эти мысли терзали Миру как никогда раньше. Какая-то маленькая мышка - грызун, вредитель - обличила скрытые гнев и злобу, вызванные недоверием к её персоне. Без минуты промедления она убила её, растворив крохотное тельце в едкой кислоте. Она ужасна? Или всего лишь излишне напряжена и взволнована, да к тому же и испугана? Сколько же придется Потерянных положить на лопатки, чтобы окончательно разобраться в себе?
Итан поглядывал на Миру, сидя у окошка лазарета и частично улавливал её мысли.
"Наверняка, она сейчас сидит и корит себя за то, что никаким образом не может помочь людям вокруг. Ей надо идти вместе с Девриеном, обязательно надо, но она сомневается в собственных силах. Но сомневаюсь ли я сам? Чего мне самому ждать от такого глубоко неразумного действа, как военный поход? Разве что..."
Именно. Смерти от рук собственного сына. Итана затрясло от одной мысли о том, как Самуэль, "Бурый", отрывает его голову и торжествующе поднимает к самому солнцу.
"Пусть так! Боюсь ли я смерти после стольких лет жизни? Да ни за что! Будь Самуэль хоть десять раз богом - я бы не посмотрел на него со страхом. Бояться собственного сына! Не бывать такому."
Такие мысли благотворно повлияли на состояние Итана. Он слегка встрепенулся, распрямил спину и уверенно побрёл к остальным стражникам, дабы оказать им помощь.
Девриен, стоя у голубятни, отстранённо наблюдал за своей будущей командой, над которой придётся взять нелёгкое главенство. Нет, ему не впервой руководить таким количеством людей: во время морских сражений под его началом были десятки кораблей, на одном из которых было самое малое тридцать человек. Но это... Другое. Совсем другое. Он не сомневался в Зексе, благосклонно наблюдал за своими старыми друзьями Тотменами, каким-то внутренним чутьём почувствовал, что и Мира не даст слабину в ответственный момент. Особенно, после слов Серума о ней.
Но люди. Ему думалось, что они не совсем понимают, с чем им придется столкнуться. Это ведь не сон и не галлюцинация, не простые байки и рассказы местных пьяниц, которые в "одиночку замахали десять таких". Они реальны, наполнены кровью, в которой растворён отвратительный наркотик, дарующий сверхчеловеческие силу и живучесть. Они не смогут просто отмахнуться от них, сделав финт мечом - Потерянные его просто не заметят и рубанут с непредвиденной для новых стражей силой. Но пока она амбициозны и целеустремлены, пока в них течёт ярость и пренебрежение к любому из этих тварей - с ними можно работать, их можно успешно направить в нужное русло и сделать из них если не армию, то устрашающее орудие мести.
Братья подошли к Огюсту, стоящему в прохладной тени Дома Стражи, и протянули ему две части очень старой и невероятно потрёпанной карты, которой можно было легко дать не одну сотню лет возраста. Развернув её, Девриен увидел хорошо прорисованную местность близ Суты, с названиями сотен мелких речушек, небольших пролесков, маленьких холмиков и никому доселе неизвестных крохотных посёлков. Десятки дорог, в прошлом соединявших город с небольшими деревнями и достаточно крупными лесами, также были подписаны согласно направлениям, от города к месту. "Сута - Молдень", "Сута - Чингарский лес", "Сута - гряда Погибель".
- Взгляни-ка сюда, Девриен. - сказал Макс и ткнул пальцем в небольшую точку, какой на карте отображались небольшие деревни, и провёл пальцем по тоненькой дорожке до одной из крупных деревень.
- "Сута - Храм Пустоты"? Что это за место? - с лёгким трепетом сказал капитан.
- Главный храм церкви Второго поколения. Ты знал, что во время правления близнецов Паоло и Люси Герцике была полностью упразднена церковь? Все храмы, молитвы, песнопения, изображения - всё пало в огненную бездну.
- Интересно. Но какого же года карта?
- Около 520 года до нового летоисчисления. А близнецы, прозванные за спинами "Святыми Безбожниками", родились в 622 году. Сотня лет без церкви. И если честно, то для Второго поколения это было чертовски неудачное время.
- Кто строил храм? И каким образом здесь замешаны Лок и Потерянные?
- Приказ на постройку единственного, но невероятно масштабного и необычного храма отдал Домике Герцике, который стал править с 15-летнего возраста. Но с первоначальным планом не срослось - небольшой алтарь, который был провозглашён священным, стоял на своём месте ещё без малого 30 лет, пока за новый план более скромного, но не без излишнего пафоса взялся его сын.
- Антуан?! - сказал Девриен и тут же ощутил всем нутром разливающийся холод.
- Именно. Брат Лока, который до возможности стать наследным принцем ударился в архитектуру и иконопись. Он был глубоко верующим человеком, потому посчитал такое грандиозное сооружение, как главный храм Церкви Второго поколения, несбыточной мечтой, за которую ему предстояло взяться руками и ногами.
- И, видимо, совсем неудачно. - подметил капитан, у которого в голове складывалась достаточно печальная и трагическая картина.
- Тоже верно. Храм задумывался как монументальный памятник всей религии этого острова, потому и был построен вверх дном - якобы, небольшой храм на поверхности символизирует те достижения в познании высшего на данный момент, а свисающий огромным многоуровневым зданием подземный храм, уходящий вглубь природной карстовой пещеры, должен был быть символом непознанного, необъятной мудрости и совершенства, даруемого самим Создателем.
- А затем он провалился под землю. Собственная тяжесть конструкции обвалила землю и утянула за собой многие тонны мягкой плодородной земли, накрыв храм толстенным куполом. Ходили слухи, что храм до сих пор цел, хоть вход в него и закопан под сотней метров грунта. Должно быть, преувеличение. - продолжил за братом Рокс.
- Или нет. Что-то мне подсказывает, что Лок находится именно там. Во всяком случае, это единственное место на материке, где воспоминаний о собственной семье больше, чем о кровавых расправах над лицами из списка мести.
Внезапно над головой Девриена запорхал почтовый голубь. Небольшая птичка, явно уставшая, быстро захлопала крыльями, пока капитан не подхватил её рукой и не снял с ноги небольшое послание.
"От Патрульной стражи города-крепости Сута.
Капитану Девриену Огюсту, начальнику Серых Лиц.
Неопознанные стражники, предположительно Серые Лица, в полном вооружении направляются вглубь материка по старым торговым дорогам. Исходя из карт, смеем предположить район руин Старого Храма и несколько близлежащих деревень."
Девриен ликовал и вместе с этим отчаянно не хотел думать о собственной правоте. Им не придётся плутать в не самых удобных для передвижения местах - многочисленные холмики скрещивались с топкими болотами, а множество мелких речушек давным-давно разлились и соединились вместе. Но отряды Потерянных, которые направлялись в храм, были показателем того, что их уже будут ждать.
- Теперь и думать не придётся - они идут в храм. - сказал серьёзно Девриен.
- Значит, они занимались раскопками задолго до всех событий в Зареме. Не один месяц ушёл бы на то, чтобы откапать достаточно большой наружный храм.
- Равно как и на то, чтобы организовать там какое-никакое убежище для Потерянных, разбросанных по всему материку. - подтвердил Рокс.
- Они уже наверняка находятся вблизи храма, до которого нам ещё только предстоит добраться. - рассуждающе покачал головой капитан. - На остальную подготовку уйдёт остаток этого дня. Следующим утром следует выдвигаться вслед за отрядом Фёрта. Удастся его перехватить - отлично, но на этом нельзя делать основной акцент.
- Путь предстоит неблизкий, потребуется много провизии для дороги в несколько сотен километров. Около недели, я думаю, уйдет на сам поход.
- Тогда нам не стоит задерживаться.
2.
- Привяжите его к этому дереву! Быстрее!
Несколько Потерянных с силой прижали ещё одного раненого Потерянного к дереву и толстой верёвкой обвили его тело, намертво сцепив со стволом. Только голая спина, которую в районе пояса и шеи удерживали верёвки, жирным блеском играла на солнце.
- Мне нужна разрядка! Попадись этот чёртов верзила мне в руки - уж я то его выпотрошил бы! - ревел Фёрт и методично рассекал плоть привязанного своим длинным мечом. - Он ничтожество! Никчёмность! Урод!
Лживый удар за ударом снимал со спины лоскутки кожи, не обращая никакого внимания на вопли Потерянного. Остальные стояли в стороне и лишь отводили глаза, не желая наблюдать за гневной экзекуцией.
- Из самых глубин адских пещер эта дрянная тварь посмела вытащить своё жалкое тело! Он - никто! Омерзительная оплошность, выросшая в подобие человека!
Несколько ударов спустя Фёрт, сбивчиво дыша, прекратил рубить Потерянного. Уже к этому моменту вопли и крики прекратились, он безвольно повис на веревках, истекая кровью. Исполосованный труп выглядел ужасающе уродливо - Лживый выпустил, казалось, всех демонов, что жили внутри него, на этого человека.
Переведя дыхание, он издал громкий вопль, наполненный дикой и необузданной, по настоящему свирепой ярости. Нос снова потёк, маска слетела с лица, а воспалённые глаза сочились кровью. Крепко сжав меч в руке, он нанёс с десяток ошеломительно быстрых ударов по трупу Потерянного, которые не оставили от него живого места. Отбросив клинок за спину, он развернулся и быстро пошёл в шатёр. Как только клинок вонзился в землю на половину своей длины, от трупа оторвалась нижняя половина тела и с отвратительным и тошнотворным чавканьем упала в лужу уже потемневшей каши из земли и крови.
Отряд Фёрта остановился в небольшом лесе в паре километров от стен Зарема и был готов любой момент двинуться дальше. Однако, как бы не скрывал Лживый своё состояние, Потерянные заметили, что в неравной битве с Королевским Телохранителем его хорошо потрепало: одну ногу он стал подворачивать, из носа чаще обычного стала литься кровь, а глаза, и без того вечно красные, уподобились носу и стали орошаться кровавыми слезами. Огромный синяк расходился от грудной клетки к самому подбородку - надави Смог хоть чуточку сильнее, и Фёрт перестал бы существовать. Он стал куда более раздражительным и нервным, чем это обычно бывает, и все Потерянные знали причину, которая касалась и их тоже.
От Лока уже больше недели не поступало Дурмана. И если предыдущие несколько дней Потерянные, которые не участвовали в поднятии восстания, просто нервно высказывались и бубнили, то теперь их терпение начало подходить к концу. Всё чаще агрессия затмевала их сознание и они совершали поступки, которых не должны были. В Зареме около десятка Одурманенных пало от их рук. С особой жестокостью они зарубили этих людей и несколько из них, в полном отчаянии, стали пить пролившуюся кровь в надежде на то, что Дурман передастся им.
Таким же стал и Фёрт. Словно обезумевшая бестия, он разорвал одного из своих людей на клочки, разрубил на пополам, устроив настоящую кровавую баню. И что самое ужасное - он даже не подумает о том, что только что совершил.
Потому отряд остановился на сутки, самое большее на двое, ради того, чтобы Фёрт зализал раны. Вокруг леска не было практически никаких преград для людей Огюста: поля, степь, небольшие заросли кустарника и лес, в котором стоял шатёр и несколько небольших палаток для Потерянных. И если бы не эти палатки, то стражники со стен Зарема могли бы даже не увидеть их - сильными порывами ночного ветра белая ткань трепыхалась на ветру и своими длинными концами хлестала по стволам деревьев, что и заметили стражи. Их спасало и ещё одно обстоятельство, которого не было у будущих преследователей - они чётко знали дорогу до Суты и Храма Пустоты в частности, разыскали множество обходных путей и помнили об особенностях местности не только около самого Храма, но и на пути к нему.
Следующим утром посвежевший Фёрт вышел из шатра и, довольно потянувшись, размял каждую свою конечность. Умывшись из кадки с ледяной водой, он наконец смыл с себя тяжесть прошедшего дня. Синяк практически исчез с груди, нога уже не болела, а сломанную маску он заменил на другую. Маску Огюста. Её, как и его бывшую маску, преподнёс в подарок одних из Потерянных ради того, чтобы его приняли в ряды. Зачесав мокрые волосы своей пятернёй, Лживый нацепил озлобленную физиономию на своё лицо и, противно засмеявшись, произнёс фразу:
- О лучшем и мечтать нельзя.
В след за Фёртом потянулись и остальные Потерянные. Часовые, которых выставили на ночь, получили по крохотной щепотке Дурмана от самого Фёрта, тут же взбодрившись и рассыпаясь в благодарностях.
- Подай-ка мне трубу, несчастный. - обратился Лживый к одному из Потерянных и стал наблюдать за тем, что же творится на стенах. Стоило ему направить трубу на одного из стражников, как он тут же заметил несколько натянутых луков, направленных в сторону его лагеря.
Громко рассмеявшись, он передал трубу обратно, повернулся к шатру и кинул короткое:"Собирайтесь". До его уха стал доноситься тихий-тихий отзвук рассекаемого воздуха. Мгновенно обернувшись, он голыми руками поймал стрелу и тут же переломил её пополам, бросив после на землю. Поджав губы, он лишь самодовольно хмыкнул и велел своим людям пошевеливаться.
Уже через час все палатки были собраны и уложены в сумки, люди в полном облачении стояли на изготове, а Фёрт лениво зевал и предупредил людей, что они пойдут действительно быстро. Сорвавшись с места, отряд резво затрусил по широченным зелёным полям и сухой степи в сторону своего убежища.
В этот же момент Бурый, с помощью торговых караванов и собственной феноменальной скорости добрался до Храма. Всего за двое суток он преодолел немыслимое расстояние и, казалось, даже не запыхался.
Ему также была отведена своя миссия в этом деле. Разбитые вокруг храма лагеря прибывших Потерянных огромным белесым полотнищем укрывали небольшое плато. Метусящиеся головы Потерянных сновали туда-сюда, сталкиваясь между палатками и шатрами, толпились у телег и конных повозок и создавали заторы таких масштабов, каких и в столице не бывало. Всё это было также приправлено повсеместно раздающимися криками и бранью, угрозами суровой расправы и убийства целых семей, небольшими драками и даже доходил до поножовщины, которую, к счастью, удалось избежать.
Потерянные шалели без Дурмана. Безумели, сходили с ума, невероятно злились и выплескивали гнев в совсем неправильное русло. Нередко можно было заметить, как на злющей морде Потерянного самопроизвольно сжимались челюсти, дёргались глаза; тело само по себе выкидывало руку вперед, напрягало каждый мускул в кулаке, сжимало грудь и заставляло Потерянного кряхтеть и издавать приглушённые рыки.
Легко ступая по твёрдой вытоптанной земле, Самуэль подошёл к пустующему месту, на которой ещё совсем недавно стоял как минимум целый шатёр.
- Где его клетка? - спросил Бурый суровым басом у пробегавшего мимо прислужника.
- Перевезли. За Храм.
- Почему? - медленно протянул Бурый и нахмурил брови.
- Приказ Мастера. Говорит, что ему пожаловалось несколько других прислужников. Будто бы он захотел откусить им головы и даже подтянул одного из них на достаточное расстояние!
- И он там один? - все также медленно проговорил Бурый.
- Ну... Да... Получается, что да. - виновато произнёс Потерянный и поспешил убраться от Бурого подальше.
- Идиоты. Бестолочи, да и только. - с ледяным хладнокровием произнёс Бурый и поспешил за храм.
Обогнув шаткое деревянное сооружение, он заметил гигантскую клетку для существа, которое в разы превосходило человеческие размеры. Стальные прутья плотными рядами шли один за одним, и лишь маленькое окошко давало нечто внутри хоть какой-то источник света.
Приблизившись к клетке, Бурый почувствовал тёплое дыхание, просачивавшееся сквозь стенки. Стоило существу почувствовать чьё-то присутствие, как оно тут же забесновалось и стало с огромной силой биться об клетку всем телом. Она затряслась, в какой-то момент даже грозилась перевернуться, но большая масса не позволила ей это сделать - сотрясая землю, она покачивалась и с грохотом возвращалась на место.
- Стой! - рявкнул Бурый. - Прекрати немедленно!
Клетка остановилась, толчки прекратились. Громкое сопение изнутри пугающе отдавалось эхом в мыслях Бурого. Стоило ему подойти ещё на шаг ближе, как с невероятной мощью кулак существа ударил по прутьям, выгнув несколько из них в сторону. Показалось до ужаса спокойное и хладнокровное лицо, исполосованное тонкими шрамами и уродливыми затянувшимися рваными ранами.
- Где ж только Мастер тебя откопал... Я думал, что вы повымирали вместе с Первыми.
- Не дождёшься. - очень невнятно пробубнил человек в клетке. Голос был жестоким и грубым, при этом чертовски низким.
- Они тебя и говорить научили. Надо же. - с насмешкой в голосе сказал Бурый. - Откуда ты? Как здесь появился?
- Со Второго. Выкупили. - с небывалым презрением всё также невнятно ответил человек.
- Тебя тренировали?
- Да. По старым трактатам. - голос стал булькающим и почти гортанным.
- И ты знаешь, как обращаться с... Этим? - Бурый достал из поясной сумки небольшую прозрачную флягу, заполненную зелёной, почти малахитовой жидкостью, которая, переливаясь на свету, приобретала яркий пурпурный цвет.
- Ливенир! Это ливенир! Откуда он у тебя!? - зарокотала фигура в клетке и сквозь выгнутые прутья проснулись толстенные пальцы.
- Мой Мастер знает, как изготавливали такие вещи. Всё, от начала до конца.
Человек в клетке умолк на минуту, а затем пробубнил:
- Мастер умён. Не осталось тех, кто делает их.
- Ты понадобился в этот час не просто так. Могу ли ошибаться, если назову ваш народ честным и правдивым?
Фигура снова умолкла, а затем зло прошипела:
- Нет.
- А могут ли ваши люди держать слово и быть преданными?
- Да. - процедил человек.
- Тогда я предлагаю тебе сделку, Первый. Примкни к армии Мастера и получи свободу и то, чего ты так жаждешь - реальной битвы с настоящим противником.
- Я гол без своих вещей.
- Мы об этом позаботились.
- Латы будут?
- Можешь не сомневаться.
- Я стану Выжигателем? - с малой толикой надежды в голосе пробубнил человек.
- Именно этого мы и ждём.
Человек в клетке уперся руками в прутья. Его большое уродливое лицо высунуло нос за прутья, втянуло широкими ноздрями прохладный вечерний воздух и шумно выдохнуло.
- Я не чувствую от тебя страха.
- Примкни к нам и мы дадим тебе нечто такое, что избавит тебя от любых проблем и волнений.
Человек недовольно зарычал и снова со всего размаху вдарил по прутьям. Стенка прогнулась ещё больше, раскрываясь словно незрелая почка. Без доли волнения, Бурый наблюдал за тем, как Первый испытывает его чувства. Говорит ли правду этот мелкий человечишка? Не проявив никаких эмоций, не дрогнув ни единым мускулом, он так и остался стоять на месте. По видимому, на человека в клетке это произвело впечатление. Он несколько раз шумно выдохнул, хрустнул костяшками пальцев и спокойно сел на пол клетки.
- Я сдержу слово. Если ты сдержишь своё.
- Ты получишь Дурман ровно в тот момент, когда для этого настанет время. Всем остальным мы тебя сиюминутно обеспечим.
- Я согласен.
Бурый развернулся и медленно побрёл в сторону лагеря.
"Этот монстр умнее своих сородичей, но значительно глупее обычного человека. Дурман раскроет в его голове настолько первобытные чувства, что, боюсь, мы не в силах будем его контролировать. Но какая же мощь! Какая чистая сила!"
С этими мыслями он спустился в глубины храма, обходя многочисленные узкие коридорчики на верхних этажах и уходя всё ниже и ниже, где один широкий коридор вёл в единственный и наиболее таинственный из всех зал этого великолепного места.
Застав Лока за работой, он с большим удовольствием заявил ему, что Выжигатель присоединится к ним, а также рассказал ему о желании последнего приобщиться к их источнику силы.
- Значит, природной силы ему уже не хватает?
- На него произвело впечатление то, как я держался с ним. Абсолютное хладнокровие, местами переходящее в доминирование. Не будь Дурмана в моей крови - сердце моё встало бы от той мощи, которой этот великан разбрасывается просто так.
- Хакситы слишком горделивы, чтобы признать чье-то превосходство. Ты доказал ему, что ни силой, ни страхом тебя не пробрать. - довольно проговорил Лок. - А теперь мне надо вернуться к работе.
Бурый кротко поклонился и собирался было уйти, как его снова окликнул Лок. Обернувшись, он поймал руками небольшой мешок с несколькими колбами внутри.
- Такой же, как и в Зареме. Разбей бутыль и облако станет обволакивающим спасением для наших слуг.
Ещё раз поклонившись, Бурый краем глаза заметил, что уже как минимум половина статуй превратилась в пыль, а другая половина претерпела заметные разрушения. Хмыкнув, он удалился на поверхность. Предстоял путь обратно, дабы перехватить отряд Огюста, который вероятнее всего уже направляется к ним. Он не дурак, он знает, куда идти.
3.
Отряд Девриена ровным строем вышел за стены города и достаточно резво пошёл по просёлочной дороге в сторону бывшей резиденции короля.
Оглянувшись на стены, они заметили чёрную статую, отбрасывающую гигантскую тень на капитана и его людей. В след за Смогом на каменных зубцах стен один за одним появились все тридцать Воронов, усевшись на стене, словно вековые гаргульи, застывшие во времени. Коротко кивнув, Смог со своими людьми моментально растворились в тени, оставаясь на страже этого города. Как не хотелось Девриену покидать родных стен, особенно оставлять их без Серых Лиц с надеждой, что легенды о Воронах не лгут, но пути назад уже не было.
- Я только вышел за стены, а ощущение, будто вернулся обратно на войну. Сейчас налетят со всех сторон конферцы, затыкают короткими кинжалами офицера и разбегутся, выбирая свою любимую тактику. - с какой-то досадой в голосе произнёс Зекс.
- Мы и есть на войне, Серум. Только противостоят нам куда как более опасные противники, нежели хитрые конферцы. - проговорила Мирабель.
- Знаю. И от этого становится только хуже.
Они достаточно быстро настигли место предыдущего лагеря Фёрта и по следам выяснили их дальнейшее направление.
- Звери. Этот Фёрт - больной. Я уверен, что это сделал он. - тихо прошептал Макс, гляда на разрубленное тело, которое уже успели поклевать степные вороны.
- Девриен... - дрожащим голосом обратилась к капитану Мирабель, которая оторвала от другого дерева лист бумаги.
Взглянув на лист, Девриен слегка дрогнул. Весь в грязных отпечатках пальцев, на нём с обеих сторон кровью и сажей был начертан смех этого подлого и невероятно жестокого убийцы. Даже не слыша его, он всё равно стоял в ушах у каждого, кто видел этот лист. Пронзительный, высокий, пугающий, пробирающий до костей неизвестным холодом.
Спустя ещё несколько часов пути они устроили ночлег. По хорошему бы им идти всю ночь, но этого не выдержит ни отряд, ни сам Девриен. Он уже давно не чувствовал свободы открытых полей и незасеянных степей. Не дышал воздухом чистого леса, наполненного миллионом самых разных, но неизменно приятных носу ароматов: смолы, цветов, ягод, древесной коры, свежих зелёных листьев, влажной земли, мокрого мха, шерсти животных и ещё бесчисленное количество других.
Глубокой ночью, когда все уже спали или делали вид, что спят, он встал под чистым ночным небом, разукрашенным далёкими туманностями и звездами, и не переставая думал о своём предназначении. Что же будет после смерти Лока? Это переломный момент, который может оборвать всё за секунду. Так много было сделано для того, чтобы лишить его жизни. Подумать только - ненависть на весь мир, породившая чудовищный в своей задумке план мести, прошла сквозь сотни лет ради момента, к которому сотня человек сейчас отчаянно движется.
Скольких до него он убил? И каким образом? Не мог же человек на протяжении такого времени хранить распаленными гнев и ярость, возбуждённые вероломным предательством. Он убивал королей, первых графов, принцесс и принцев, их малолетних детей, ни в чём неповинных бастардов. Тратил годы для того, чтобы создать идеальный момент для тихого, красивого в своей эстетической натуре, убийства. Или мог? Никто никогда не задается вопросом, насколько же мстителен человек. Каким образом месть замещает всю предыдущую жизнь и становиться всеобъемлющим, экзистенциальным моментом, на кону которого зачастую оказываются судьбы сотен, а то и тысяч?
Не хочется думать об этом. Но это настолько сильное и пугающее состояние, как и агония. Сейчас ты на пике, готов предложить миллионы вариантов, вплоть до того, чтобы разойтись миром с Локом, а потом наступает угасание, отвратительная слабость и полное отключение сознания, в котором последнее, что ты увидишь или почувствуешь, будет смерть. И не важно, чья именно, потому что это в равной мере закончит страдания приверженных людей вокруг.
Мирабель осторожно подкралась к Девриену и шепнула ему в спину:
- Девриен, почему не спишь? Луна в зените, ещё так рано.
- Почему ты не спишь? По голосу и не скажешь, что ты только-только проснулась и встала глотнуть воды. - также шёпотом ответил Огюст.
- Не могу заснуть. Лежала и наблюдала за тем, как ты бесцельно глядишь на небо. Тебя что-то тревожит?
- Не то, чтобы тревожит. Наводит на мысли. Разные мысли, которые вертятся в голове и просто не дают покоя.
- Это ведь Лок, правда? Ты о нём беспокоишься? - сказала Мира и подошла ближе.
- О всей их шайке. Лок, Фёрт, этот Бурый. Потерянные. История, что стоит за дивным планом мести протяжённостью в пятьсот лет. И как к этому относиться. Иногда мне приходит в голову мысль решить всё миром, но она очень быстро гаснет и заливается чистой раскалённой ненавистью за всё то, что он и его люди сделали с материком. Потому никаких других планов, кроме как расправиться со всеми ними, у меня нет.
- И всё же ты стоишь здесь сейчас и говоришь мне эти вещи. Уж не думаешь ли ты, что тебе его жаль? За предательство и смерть всей его семьи он перебил несчётное количество людей, многие из которых были ни в чем неповинными детьми. Он монстр. Убийца, проживший незаслуженно долгую жизнь.
- Нет. Своим гением он добился своей жизни. Был первым, кто добился такого успеха. Обманул Смерть невообразимо много раз. Что-то он всё же заслужил. - он неотрывно наблюдал за тем, как лёгкие тучи заволакивают серой дымкой яркий холодный свет, исходящий от Луны.
- Это запретная алхимия, Девриен. Эксперименты с кровью, ядом и частями тел умерших людей. Можно сказать, что он жал руку Смерти в момент, когда употреблял свои лекарства или чем бы ни было то вещество, которое продляет ему жизнь. Заключал сделку, принося окровавленные куски мяса, удушливые цветки или омерзительные яды в подарок. - с отвращением подметила Мирабель.
- Я знаю. И в этом есть ужасающая, но такая притягательная страсть. Огонь внутри, который заставлял его придумывать новые и новые рецепты для орудий смерти, поражает и заставляет задуматься о том, каков же он внутри. Не разглядывая смерть в его руках, кровь на одежде и саму суть убийства на уме, но углубляясь в стремление стать лучше, искусснее, умнее. На его примере многие могли бы учиться - если бы не знали, кто он такой на самом деле.
Мирабель замолчала и также уставилась на уже заметно более тёмные облака, что почти полностью скрыли Луну. Почувствовала пронизывающий холодный ветер и влажность воздуха, волнение всей атмосферы перед надвигающейся бурей. И ей всё больше и больше казалось, что буря эта бушует в душе Девриена и сейчас понемногу выливается в реальный мир.
- Тебе следует отдохнуть, Девриен. Надвигается ливень, лучше спрятаться. - она потянула его за руку к палаткам.
- Уже иду. - он погладил её по плечу, но свою руку вытянул и пошёл в одиночку.
- Что же у тебя на уме, капитан? - шепнула Мира, когда Девриен скрылся в своей палатке.
Следующим утром отряд также спешно покинул свой бывший лагерь и уверенно устремился по следам отряда Фёрта. Обходя небольшие леса, полные различной живности, они то и дело пытались охотиться на наиболее доступную дичь. Так они пополняли запасы, которых хоть и хватало, но предосторожность им не повредила.
Во время очередного прохода сквозь густой берёзовый лес, несколько стражников провалились в размытую водой пещерку. Тонкий каменный наст, слегка треснув под тяжестью остальных стражников, окончательно сдался, когда по нему прошли наиболее гружёные из людей. Оружие им не выдавали ради облегчения и без того тяжёлой ноши.
С громким треском, будто в небесах раздалось сразу несколько мощных и раскатистых ударов молнии, три человека, которые тащили приличное количество провизии, упали с высоты около семи метров в природный бассейн, который пополнялся дождевой водой и, по видимому, впадал в находящуюся рядом горную реку. Вещевые мешки стало уносить образовавшимся лёгким течением, поднимая на поверхность сотни мелких пузырьков воздуха, которые облепляли куски сушёного мяса и завёрнутые в материю просоленные окорока; большие буханки хлеба сначала плавали на поверхности, а после того, как впитали достаточно воды, стали тонуть, распадаясь на мелкие крошки, мутящие воду.
Накрепко привязанные мешки оказалось невероятно трудно развязать в тёмной ужасно холодной воде. Руки стражников моментально окоченели, и негнущимися пальцами развязать даже самый простой узел казалось для них невыполнимой задачей. Одежда намокла и вздулась от воздуха, выходящего из небольших мешочков с крупой и остальной провизией. Вся еда внутри также намокла, став тяжелее в несколько раз. Спустя несколько минут усиленной борьбы все трое стражников выбились из сил, пытаясь уставшими с дороги ногами выбраться на поверхность. Воздух заканчивался, мышцы пошли судорогами в ледяной воде, а лёгкие нестерпимо жгло отсутствие кислорода. Не прошло и пяти минут, как пузырьки воздуха перестали появляться на поверхности. Водная гладь снова становилась спокойной, лишь редкие всплески давали понять, что вода уходит в неизвестном направлении, разбиваясь о скалистые стенки пещеры.
Несколько редких вскриков долетели до гулкого пространства под землёй. Пока большая часть стражи, что ушла достаточно далеко, добежала до пролома и уставилась на него с достаточного расстояния, дабы не провалиться самим, упавшие стражники уже утонули.
Дальше шли с куда большей осторожностью, что сказалось на скорости передвижения, но позволило избежать дальнейших неприятностей: ещё несколько раз тонкий камень ломился под тяжестью идущих людей, однако больше ни одного подобного случая не произошло, и отряд успешно покинул и лес, и небольшую горную гряду, испещрённую мелкими, но бурными реками. За спиной они оставили три деревянных креста без каких-либо меток.
Дальше шли только поля и совсем уж редкие лески. На многие километры вперёд только и видно было, что зелёную безмятежность, отражающую тёплый ветерок на удивление знойных весенних дней и яркие солнечные лучи. Эти поля были их морем, а они в нем продвигались, как тяжелый корабль с экипажем в сотню человек, который останавливается только тогда, когда заканчивается провизия и вода.
Девриен очень часто стал прислушиваться к посторонним звукам. Ему стало казаться, что за шумом листы, щебетом птиц, шелестом высокой травы и свистом ветра в тонких ветвях всё время проскакивает что-то лишнее, чужеродное. Не то смешок, не то лёгкий и тихий визг. Следом шёл хлопок, как от удара ботинком по пыльной дороге, и всё затихало, возвращаясь к обыденной гармонии звуков природы.
Итана очень встревожило то, чем с ним поделился капитан Огюст на очередной остановке в небольшой рощице. Прежние страхи стали настигать мысли, как голодные волки. Разум, словно беззащитный кролик, спрятал сам себя в нору, которую вот-вот должны были разворошить.
- Если это действительно так, то у меня очень нехорошее предчувствие. Мы... Самуэль и я как-то играли в охоту, когда он был ребёнком. Я был его дичью, а он со всей присущей ему хитростью старался как можно тише и аккуратнее подобраться ко мне и "поймать". И знаешь, Девриен... Иногда мне становилось страшно от того, насколько Самуэль хорош в этом. Он, как ты и описываешь, кружил вокруг меня в кустах и деревьях и пытался отвлекать разными звуками. То покричит и завоет, как волчонок; то заухает совой и скинет с какого-нибудь деревца несколько листочков.
- И что он делал потом? - настороженно спросил Девриен.
- Прыгал. Иногда со спины, иногда сверху. Мог прыгнуть из куста прямо на меня. Во время одного такого прыжка он сломал себе руку, потому что я от неожиданности отпихнул его маленькое тельце в рядом стоящее дерево. А ему хоть бы что! Лежит на земле и смеется от того, как же я испугался!
Внезапно они услышали ещё один необычный шорох. Откуда-то сверху доносилось приглушённое рычание, будто небольшая собачка забралась на верхушку и никак не могла слезть. Звук постоянно двигался от дерева к дереву, хоть роща и была не такой уж густой. Общий шум услышали и остальные стражники, поднявшие головы кверху.
Девриен, Итан и несколько других стражников пошли проверить, откуда же исходит звук. Зайдя чуть дальше в рощу, не отходя друг от друга, им словно бы почудилось, что звук прошёл прямо над их головами и затем снова исчез. Постояв на одном месте с минуту-другую, они продолжили движение, постоянно оглядываясь по сторонам.
Дальнейшее происходило словно в замедленной съёмке, потому как такую скорость невозможно было развить обычному человеку. Девриен заметил, как с ветки одного из деревьев упала небольшая капсулка с металлическим блеском. Как только капсулка коснулась земли, глаза небольшого отряда заслала белая невероятно яркая пелена света, которая гасла невозможно долго. Итан, окончательно потеряв контроль над собой, стал пятиться назад и, зацепившись ногами за торчащие корни, упал на землю. В ту же секунду длинный широкий клинок с большим ускорением упал с дерева и пронзил лежащего на земле Итана, пригвоздив его. На навершие тут же приземлился Бурый, вогнав клинок ещё глубже в землю. Балансируя на навершии, он присел на корточки и склонил голову прямо над лицом Итана, который уже почти терял сознание от боли.
-... Почему? - сбивчиво и отрывисто процедил Итан.
- Это должен был быть Огюст. - прошептал Самуэль и наклонился ещё ближе к отцу.
- Не-ет... Это должен был.. Быть... Ты. - кровь забулькала во рту Итана и он стеклянными, потерявшими всякую искру глазами уставился на хмурое лицо сына, которое из-за необычной позы прикрывалось выбившимися волосами.
- Я знаю. - прошептал Самуэль и поднялся на ноги. Снова проделав трюк с Домом и Башней, он исчез в густой черноте, оставляя тело отца прикованным к земле глубоко вошедшим клинком.
Как только он отошёл на достаточное расстояние, и густой чёрный туман, и ослепительный свет в глазах отряда пропал. Девриен и стражники моментально подбежали к распластанному телу Итана, но ничем помочь не смогли. Итан, с кровавой пеной у рта, мёртвыми глазами уставился на прекрасное синее небо над головой и отошёл в мир иной.
Никаких речей или слёз. Только молчаливое сожаление и принятие того факта, что всего этого стоило ожидать. Горькое послевкусие трагической смерти, которой можно было избежать, если бы только Итан не был таким упрямым. Горка из свежевскопанной земли и такой же безымянный крест, на который Мирабель повесила его толстые очки. Клинок, что убил Итана, был похоронен вместе с ним.
4.
Фёрт со своими людьми стал гораздо реже останавливаться. Специально отправляя нескольких людей по неправильному курсу, таким образом он пытался запутать настигавших их людей Девриена.
Он знал дорогу к Храму как свою пятерню, однако он нарочно шёл опасными путями, например через болота и крутые холмы, а затем срезал путь через мелкие тропки и заваленные валежником старые дороги, которые давным-давно стёрли с любых карт. В эти моменты они ступали очень осторожно, пытаясь оставлять как можно меньше следов. Таким образом они сохраняли примерно одинаковое расстояние между двумя отрядами, как бы играя с будущей жертвой.
Однако, внутри Фёрта бушевали эмоции. Как бы он ни пытался оторваться от них, люди Девриена достаточно аккуратно выбирали путь и быстро настигали их во время того, как Потерянные срезали дороги окольными путями. Словно банный лист, Девриен прочно вцепился в шкуру Фёрта и явно не был намерен отступать.
"Интересно, выполнил ли Бурый свою задумку или нет? План звучал интересно, но каков он на самом деле?"
Стоило Фёрту вспомнить о Буром, как с верхушки одинокого дерева с громким треском ломающихся веток грузно спустился сам Бурый.
- Не перестаю удивляться твоей проворности. - ехидно подметил Лживый. - Сделал задуманное?
- Нет. Хоть и был чертовски близок. - холодно ответил Бурый и заспанные глаза его сверкнули необычным блеском.
- Почему-то я и не сомневался, что ты не сможешь так просто избавиться от Огюста. Но кто же, если не он?
- Итан Торлийский. Неплохой улов, хоть и совершенно не тот, на который я рассчитывал. - голос Бурого даже не дрогнул.
- Подрезать бы с таким же успехом его прелестную дочурку - и не осталось бы в живых хоть кого-то из этой противной семейки! - Фёрт противно захихикал. - Как поживает наш новый друг?
- Он согласен. Но проблема возникла на пустом месте - он хочет Дурман.
- Так дай ему Дурман! Какая безумная игрушка самого дьявола окажется у нас в руках!
- Всему свое время. Пока он слушает нас - Дурмана он не получит. Если всё выйдет из под контроля, то других мер у нас не останется. Но я опасаюсь за эту махину. Он и без Дурмана чертовски силён, и каким же он станет после него - вот в чём загвоздка.
- Ты передёргиваешь.
- Возможно.
С минуту они стояли молча, пока Фёрт снова не заговорил:
- Где они сейчас?
- Быстро идут в вашу сторону. Видимо, смерть важного члена отряда освежила их головы.
- Даже не запнулись об топи? А они куда как лучше ориентируются в этих местах, чем я думал. - слегка нервно подметил Фёрт.
- Эта, как ты выразился, "прелестная дочурка" всё детство провела в лесу. Уж она-то знает, как обходить болота и как быстрее всего подняться в гору.
- Одни проблемы от этих Блоссом...
- Её родители бы очень пригодились Мастеру, если бы он только не отдал приказ стереть их с лица земли.
- Это да. Верное замечание. - покорно согласился Фёрт.
- Но она об этом вряд ли узнает.
Фёрт отвернулся всего на момент, однако Бурого и след простыл. Ошарашенно разведя в стороны руки, он громко хохотнул и со смехом сказал:
- Нельзя бегать вечно, Бурый! Ноги устанут!
После короткого перевала отряд Фёрта с прежней скоростью помчался дальше. Прошло уже три дня пути, оставалось около семидесяти километров и они опережали свои ожидания примерно на день-два. Если двигаться достаточно быстро с минимальным отдыхом, то уже совсем скоро они окажутся близ маленькой скрытной деревеньки, откуда прямая дорога ведёт к храму.
Сейчас максимально важно было доставить своё тело к Храму. Небольшое подкрепление тоже важно, однако куда более важен он сам. Ни один Потерянный, кроме Бурого, не сравнится с ним в силе и ловкости. Новоприобретённая игрушка, конечно, заставляет его волноваться также, как и Бурого, однако он куда более азартно настроен по отношению к нему. В конечном итоге, если всё пойдёт не по плану, то он поимеет ещё одного соперника, который сможет развлечь его.
Но надо было думать и о настоящем. Слишком рано Огюсту также не стоит прибывать - их последняя мера предосторожности может быть не готова к тому моменту, как они появятся и устроят бойню.
- Эй! Мерзкие страждущие! Кто из вас более всего нуждается в Дурмане - шаг вперёд! - обратился Фёрт к Потерянным.
Естественно, практически все из них выступили на шаг вперёд. Однако, нашлись среди них и те, кто распихал остальных и буквально вывалился на землю. И действительно, от остальных они заметно отличались: тело постоянно дрожит и заходится судорогами, губы шепчут какие-то словечки, зубы стучат, а безумные глаза бегают с точки на точку. Таких оказалось около десятка человек, из всего отряда в тридцать с лишним голов.
- Чудно. Одно дополнение.
Фёрт с довольной ухмылкой использовал такую же капсулку, что и Бурый, а затем посбивал Потерянных с ног и пригвоздил их же мечами к земле, проколов в районе плеча.
- Так лучше. Не пытайтесь подняться с земли и ожидайте Огюста. У него будет то, чего вы так сильно хотите. Вам надо будет всего лишь встать и взять это. Понятно?
Потерянные отчаянно затрясли головами и тут же прикинулись мёртвыми, безвольно распластавшись по земле и слегка измазавшись в крови. Оставив их в таком положении, отряд Фёрта быстро покинул очередную стоянку и отправился дальше в путь.
Девриен нагнал место стоянки очень быстро. Он чувствовал, что с каждым часом пути приближается к Фёрту, хотя порой они выбирали действительно странные маршруты и некоторое время даже плутали в одном из лесов.
Они набрели на десяток валявшихся тел в облачении Серых Лиц и хотели было броситься на помощь, как заметили, что весь китель у них заляпан сажей, а маски либо отсутствуют, либо также заляпаны кровью и сажей.
- Хитро. Почти поверил. - сказал Зекс и мощным ударом клинка отрубил лежащему прямо у его ног Потерянному голову.
Словно ошпаренные, они повскакивали с земли, вытягивая вслед за телом клинки. Не чувствуя даже намёка на боль, они повытаскивали мечи из проткнутых конечностей и встали в защитную позу. Тело лихорадочно трясло, влажные глаза дёргались из стороны в сторону, а рот бормотал несвязную тарабарщину.
Девриен спокойно и холодно уставился на беснующихся Потерянных.
"Отвлекающий маневр. И специально оставил тех, что могут вызвать проблемы. "
Аккуратно подцепив сумку и почти не сводя глаз с Потерянных, близнецы перекинулись несколькими короткими взглядами и кивками. Следом произошёл быстрый обмен несколькими склянками. С руками, засунутыми в сумку за спиной, они грозно воззрились на противника. Секунду спустя в них уже летели пузырьки с яркой алой жидкостью, которые быстро полопались, разбрызгивая на Потерянных содержимое, ничего им, однако, не сделав.
Мирабель не теряла момента и достала из своей сумки парочку колбочек с кислотой и точно метнула в сбитый с толку отряд врага. Как только первая колба разбилась и пролила содержимое на и так залитые кителя Потерянных, произошёл громкий взрыв. Яркая вспышка света на секунду ослепила весь отряд, но затем они смогли увидеть последствия: половина вражеского отряда лежала на земле и вопила от боли, рядом лежали несколько оторванных конечностей и лоскуты почерневших кителей. Остальная половина оглушённо лежала и едва-едва шевелилась.
Без особой опаски Девриен прошёлся между Потерянных и быстрыми ударами меча обрывал их жизни. Дойдя до последнего, он острием меча скользнул от ноги до шеи и остановился на ней.
- Где сейчас Фёрт? - спокойно и меланхолично спросил капитан.
- Храм-храм-храм-храм... - затараторил в ответ Потерянный.
- Он ещё не там, я это знаю. А теперь, - он кольнул в шею, - где Фёрт?
Потерянный завертелся как змея на сковороде. Он зашипел, взвизгнул от боли и снова беспомощно припал к земле.
- На севере! Север-север-север...
- Так я и думал. - секунду спустя меч глубоко прорезал глотку Потерянного и тот сразу же обмяк.
- "Гремучий коктейль". Интересно. - сказала Мира, пройдя около лужи крови, будто и не замечая её. - Но в следующий раз предупреждайте, когда будете вытворять такие фокусы. Это может действительно плохо кончиться, если рядом случайно окажется кто-то из нашего отряда.
- "Когда-нибудь кто-то из нас проколется ещё раз, и с необдуманными действиями придется завязать." Так ведь, братец? - подмигнул Рокс брату.
- Да, точно, - усмехнулся Макс, - но пока такого момента не настало, а значит с необдуманными действиями можно и порисковать.
- Хорошо, пора идти. Если он оставил этих Потерянных здесь, то он хочет выиграть себе время. Но он вряд ли ожидал такой скоротечности событий. Нас разделяют всего несколько километров, и чем быстрее это расстояние уменьшится - тем больше шансов на то, что основательную засаду у Храма они подготовить не успеют.
Слегка переведя дух, отряд Огюста пошёл на север, обогнув, судя по картам, неприятную развилку, ведущую либо на ещё одно плато, полное болот, либо на систему мелких ручейков и речек, что размыли грунт до невозможности, за что были полюбовно отмечены на карте названием "Грязное нечто".
Нельзя точно сказать, сколько времени в сутки они уделяли дороге. Небольшие остановки для восполнения сил и быстрого перекуса занимали определенное время, а сама численность отряда указывала на то, что время это зачастую растягивалось на куда большее, чем задумывалось первоначально. Прошлую ночь они прошли без сна, изредка делая перевалы на полчаса-час.
Как бы сейчас помогли гужевые повозки! Запрячь бы десяток быков в несколько караванов, да свалить всё добро на них! Но это накладывало бы различные неудобства в обстоятельствах, когда надо было действовать быстро и стараться не терять времени. А местные быки сами себе короли: запрячь-то их совсем не проблема, но вот если они решили для себя, что устали - пардон, отдыхайте вместе с ними, потому как с места они не сдвинутся, пока не напьются речной воды и не нажуются свежей зелёной травы вдоволь. И хлестать плетьми их бесполезно - махнут хвостом, недовольно замычат и всё тут! Потому от повозок было решено отказаться.
Подспорьем могли стать дикие лошади, однако Мирабель часто рассказывала, что ещё в детстве её родители держали одну ради прочного волоса, но для того, чтобы этот волос с неё получить, надо было надевать тяжеленные металлические перчатки и каждый раз приковывать её цепями к забору, потому как они имеют очень сильные челюсти и агрессивный характер, который даже в хороших условиях никуда не пропадает.
На своих двоих отряд прошёл ещё около десяти часов, пока в конечном итоге не оказался на огромном обрывистом куске суши, испещрённым мелкими ходами вдоль хребтов грубо обтёсанного камня, острого и тонкого от эрозии и частых гроз, во время которых молнии частенько попадали в это глухое и безжизненное место. Ни одной травинки или корешка, ни одного исхудалого иссохшего деревца или куста - только длинная череда нагромождений из камня и плотной земли, сбитой в виде твёрдых глыб, в глубине которых толпами могут роиться люди, которых не будет видно ни сверху, ни с любых других сторон, кроме переда. Идеальное место для засады, которое и использовали для таких целей.
За грядами и земляными глыбами высотой в добрых два десятка метров, проглядывался город-крепость Сута. "Старая резиденция", "Дом королей", "Старый город", "Сута-убийца" - какими только эпитетами не одаривали бывшую столицу Государства. Не меняясь веками, этот город прославился своими высоченными башнями, с которых открывался такой феноменально прекрасный вид, что многочисленные художники со всех Четырёх надолго задерживались за стенами этого города. Бывшая резиденция - Замок Авторов - был создан лучшими из лучших ремесленников своего времени. Потому и "Замок Авторов". Десятки лучших зодчих возводили каскад за каскадом, свод за сводом, каждую башню, каждый проход с таким профессионализмом и внимательностью, что имя каждого из них навсегда было запечатлено в главном покое всех прошлых королей.
Главная башня - по совместительству, маяк - называется Луч, и является самой высокой башней на всех Четырёх. Первоначально он был создан в виде огромной остроконечной свечи, в основании которого со временем стали появляться дома и постройки для его обслуживания. Дома эти разрослись настолько, что заполонили небольшой остров, где и была построена башня, заселив все берега в виде полукруга. И форма поселения, и форма самого маяка-башни создали народное название - Мечехвост, которое надолго застряло в обиходном лексиконе местного населения, вплоть до реставрации маяка в 30 году нового летоисчисления.
- Впечатляет. Никогда не бывала в Суте. - востороженно заговорила Мирабель, глядя на горящий в лучах заката город.
- До Суты ещё около тридцати километров. И боюсь, побывать в самом городе у нас не получится. Посмотри правее, прямо за отлогим обрывом. - сказал Серум и указал на светлое пятно среди уже чернеющего в сумерках леса.
- Фонари. Много фонарей. И такое ощущение, будто...
- ...Муравьи бегают. - перебивая друг друга сказали братья.
- Осталось всего ничего. Пройти через эти узкие тропы к Храму и... Встретить свою судьбу.
- Какое неприятное выражение. - сказала Мира, скорчив брезгливую мину.
- А лучшего у нас и нет. - ответил Девриен и уверенно прыгнул вниз на каменистую горку, по которой быстро заскользил, раскидывая мелкую гальку в стороны. Также сделали и остальные стражи.