Огульный и теплый червяк,
Отлипая от палого яблока,
Опрокинувшись наземь, обмяк,
Зачарован движением облака
По небу пододеяльника,
Просторному, как лапсердак.
Так ли выдуман я или так,
И какая присуща моторика
Упадению оземь? Собак,
Содержащихся без намордника,
Колесуют цепью ошейника
И сажают в уютный овраг,
Подавали чтоб голос как знак
О приближенье соперника,
Так что самый хитростный враг
Не подступится к дома переднику.
Но меня им вычислить как -
Червяка, чей голос и шаг
Не слышнее стона покойника?
Все стремится ко тверди, - о, Эврика!
В этом мире, чей статус посредника
Между смертным богом и смертником
Под сомненье лишь ставит дурак.
От Эдемова сытного яблока - 
До Адамова, Солнца Коперника, -
Все со временем канет во мрак:
Асфирены в реке Потомак,
Борода приходского священника,
Имена, занесенные в требники,
Колченогий нечесаный як - 
В этом списке буду и я -
Неприметен для глаз современника
(о вечности не говоря), -
Я не буду вписан в учебники,
Не украсят мною дензнак.
Спите мирно в спелых домах -
Я не буду к вам биться в косяк,
Уповая на липкие радости, - 
Не к лицу мне притворство нахлебника;
Я сентябрьский прелый червяк,
Оглушенный сознанием самости.