Развеялся свет белой души, и путник на пирсе стоял теперь в одиночестве полном. На душе от чего-то стало тепло и печально. А мысли словно комом в горле застыли, и герой обернулся, дабы увериться в том мгновении последнем. Эндвин молчал и смотрел на врата, что были завалены скопищем разлагающихся тел, что изваяли непроходимые горы.
Сапоги медленно переступали по заплесневевшему щебню меж сгнивающих бетонных блоков домов, ставших аркой к этой мерзкой карикатуре, за которой укрылась улица Реверстада. Странник даже не мыслил о том, чтобы пройти чрез эти холмы трупов, и когда с тела спали изумления - оковы, Эндвин отвернулся, не желая больше смотреть на этот кошмар. Собравшись двинуться за тем внутренним чувством, взгляд путника зацепил воткнутый клинок в одинокого скелета. Вытащив из покойника катану, Эндвин ощутил ее большой вес и сразу уронил на землю.
Продвигаясь чрез порт, Эндвин проклинал про себя градостроителя за то, что тот сделал лишь один проход к пирсу. Когда же нутро привело его к канализационной трубе, негодование путника стало ещё больше. Все также ворча в мыслях, Эндвин двинулся в глубины этой смердящей пучины. Кристаллы в прогнивших стенах все горели, но вот воды в тоннелях стали лужами с тиной.
Хоть скиталец и старался идти аккуратно, не ступая по грязи, проходы, перекрытые разрушенными камнями, разбили все надежды на возможность остаться чистым, ибо дальнейший путь героя пролегал чрез центральную станцию, на которую можно было попасть, только спустившись в низ, к зловонной трясине.
Странник медленно спускался по ручной, не до конца съеденной коррозией лестнице, и с каждым пройденным метром вонь выбивала желание продолжать путь все сильнее и сильнее. Но вот воин стоит по колено в смердяще-пьянящей воде и сквернословит в слух, словно себе. Нежелание запачкаться полностью одолело желание выбраться поскорее, и Эндвин продолжил свой путь аккуратно, оперевшись рукой на стену. Но, к его несчастью, лестница, ведущая к главной станции, сломалась и дотянуться до неё было не в силах героя. Не собираясь возвращаться обратно, он все-таки двинулся дальше, на поиски выхода. И вскоре, словно награду, он нашел коридор и бетонные ступни, идущие вверх. Наконец-то ноги освободились от жидкого плена и встали на сухой камень.
Бродящий окинул взглядом огромную залу, похожую из-за труб выпирающих - на муравейник. Все те трубы были закрыты железной решеткой, и лишь несколько были растерзаны одной большой дырой. Само существо Эндвина говорило ему: "Здесь что-то не так! Опасность ждет впереди". Но воин не колебался, и страх его не задел, но разве, что немного совсем. И твердой поступью, поножами, издающими чавкающие звуки, что били тревогу внутри, он двинулся в единственный выход, что был перед ним.
Проходя с мечем наготове чрез эту пещеру, Эндвин заметил на земле странные куски ржавой стали и подозрительный, не присущий кристаллам свет янтаря. Воин преодолел конец короткой пещеры, присев на колени, словно ползя.
Огромное нечто, на пиявку похожее, лежало в куче из трупов. Тело чудища вздымалось и опускалось - оно спало. Воин встал и чрез забрало смотрел на гнилые, еще не протухшие тела, раскинувшиеся словно куча навоза перед посевом вокруг этого монстра. Сверля взглядом распластавшееся чудище и боясь шелохнутся, Эндвин заметил, что слева был очередной коридор, и предыдущий опыт говорил ему о том, что там будут ступени, идущие вверх. Аккуратно, не внимая стенам, полностью украшенным кровью, странник тащил свои ноги у одной из них, пытаясь идти к выходу, что был на глаз в метрах пятидесяти.
Лапа вылезла из складки пиявки и уперлась о землю, поднимая огромное тело. Сердце Эндвина сжалось и стук того отдавался в сознании воина. Ладонь инстинктивно коснулось рукоятки меча. И в след за тем чудище сразу же двинулось на двух своих лапах к свежему мясу, пришедшему в его обитель. Мгновенье, и взгляд рыцаря затвердел, а скулы сжались за его забралом: тело перестало дрожать, и натренированный разум пришел в гармонию с телом. Воитель уследил за движениями чудища, приподнявшего свое брюхо, открывшее огромную зубастую пасть. Каждая толстая лапа врезалась в пол всеми тремя пальцами и, цепляясь в него когтями, стремительно двигала это нечто.
Эндвин рванул к поднявшейся конечности и, предугадав место её приземления, нанес на бегу размахом удар по ручище огромного монстра, срубая разом три пальца, и забежал за эту самую руку до того, как она прикоснулась к земле. Когти упали, и вслед за тем рухнула лапа. Чудище завизжало от меча, внезапно вошедшего в его брюхо. Эндвин проткнул склизкое тягучее тело на половину клинка и, уперевшись плечом о рукоятку меча, ринулся вперед - вдоль туши жуткого монстра, рассекая её и заходя за хвост твари. Нечто черное вытекало из раны чудовища; оно встало на брюхо, и его рев раздался по всей канализации. Рыцарь отбежал от противного слизня, предостерегая падение этого огромного тела. Но еще одна - третья - лапа, вылезшая над той, что оказалась без пальцев, смотрела ладонью назад, на вторженца. И чудище опрокинулось на спину, уперевшись на новую кисть. Эндвин поднял щит и острие клинка придвинул к оку, направленному на идущего монстра. Множество лап на ходу вылезали из складок слизняка, и в ярости тот напрыгнул на своего врага. Но воин хладнокровно стоял, выжидая момент. И когда над человечишкой разинулась пасть монстра, воин склонил тело, держа всё ту же стойку. Выпад вперёд, и меч, воткнутый в спину чудовища, упавшего на поднятый щит, заставил монстра в агонии трястись. Огромная туша, что полегла на щит рыцаря, давила всем весом. Все также держа меч в теле монстра, Эндвин вновь побежал, пытаясь распороть чудище. Но слизняк не желал повторять ошибки свои и немедля поднял хвост, намереваясь раздавить негодяя. Как только поднялось туловище и меч покинул доселе разрезающуюся плоть врага, воин молниеносно отпрыгнул направо. Хвост сокрушился о землю, и множество рук за неё ухватилось. Чудовище вздыбилось и резко, дугой ударило в бок. Эндвин в ответ успел лишь поднять щит, но мощь удара это не сдержит. Воин упал, и боль пронзила все тело. Через забрало он пытался вдохнуть воздух в опустевшие лёгкие. Но тот вдох принес лишь больше страданий. Монстр остановился подобно хлысту, еще не закончившему удар, и, используя всю свою массу, он начал стремительней возвращаться обратно, неся с собой смертельный удар.
Смертельный удар. Выхода нет. "Может просто прилечь - отдохнуть?" - подумалось Эндвину. Но мысль лишь пролетела, а рыцарь перекатился, вскочил и подпрыгнул так высоко, насколько он только мог. В прыжке он перекрутил меч и взял рукоятку с обратной стороны. Сталь прошла в мягкую кожу, тело ударилось в щит. И вслед за тем чудище вбило рыцаря в решетку. От удара все тело переломило и рука ослабила хватку. Меч застрял в теле монстра, а воин упал с высоты. Приземлился он на ноги и сразу свалился от боли пронзившей колени. Чудище не переставая визжало и истерично металось. Эндвин уперся рукою о землю и пытался подняться, но тело дрожало предательски, не давая сделать желанное. Выбившись из сил, он прилег головой, а плечом оперелся о землю. "Вот так вот и буду лежать", - снова не о том подумал страдалец. Преодолев всю боль и усталость, рыцарь приподнял тело и уперся о стену спиной. От усталости и боли взгляд воина помутился, но он все же видел мучения чудища.
- Хаааа, - герой выдохнул громко, - все же живот - твое больное место, вот туда и буду бить, - вслух объяснял Эндвин своему потухшему разуму и встал. Щит перевесил тело героя на мгновенье, и тот чуть было не упал, но все же смог ровно стоять на ногах. Посмотрев на кучи тел, разбросанных повсюду и на эту трепыхающуюся тварь, Эндвин занес опустевшую руку за спину так, будто держал в нем копье. Солнечный свет раздался в пещере чудовища, и в руках рыцаря заискрилась богиня воины - громовое копье. Монстр увидел угрозу и забыл о той боли, что пронзила брюхо его: еще пара лап вылезла из его складок и прикрыла живот, другими же он быстро перекрутился, выставив спину обратно вверх, и рванул на человека, открыв зубастую пасть. Выставив левую ногу вперед и уведя правую руку за спину, Эндвин немного увеличил размеры копья. Бросок. И гром врезался прямо в нутро чудища. Из последних сил рыцарь отпрыгнул вбок, уйдя от падения монстра, что с грохотом ударился об стену. Эндвин попытался достать из-за спины свой мешок, но тот лежал в том месте, где он упал в первый раз. Шатаясь, воин поковылял к заветной сумке, но каждый шаг отдавался болью такой, как будто шипы под колено забили. Дойдя, наконец, до злосчастного мешка, рыцарь очень аккуратно пригнулся, чтобы его приподнять.
В тот малый мешок рука по локоть залезла. Из него был вытащен маленький меч, а сам он был отброшен подальше. Из бойца, стоящего с мечем на перевес, начала сочится белая дымка. Боль немного утихла, и теперь воин тверже держался на ногах, разве что сон стал сильнее манить. Слизень не собирался сдаваться ровно так же, как и его враг, и все также прикрывая пузо руками, он начал медленно поднимать свою тушу.
Вдох, выдох. Вдох, выдох. Эндвин ринулся к месту, откуда непрестанно текла кровь. Чудище не желало сближаться с вторженцом и ударило лапой, желая отпугнуть неугомонного воина. Но Эндвин танцуя выпал на одно колено и словно крученая стрела развернулся в движении и прорубил ручищу врага, уходя вновь от удара. Левая ступня воина коснулась земли, и он проскочил еще одну лапу, пытавшуюся сбить его с ног. Глаз заметил брешь в защите монстра. И для разгона Эндвин сначала немного отбежал от чудища, а потом, качнувшись, влетел всем своим весом в незащищенное место истерзанного слизня, воткнув короткий клинок до конца. И вновь мерзкий визг начал скакать в голове. От боли монстр раскрыл свои конечности и, желая укатится прочь, отступил, оступившись на бок немного. Путь к рукоятке длинного меча, что все еще у пасти торчал, был открыт, и Эндвин, оставив короткий клинок в теле своего оппонента, на бегу прыгнул к своему бастарду. Сталь серебристая была вырвана из мяса пиявки и боец приземлился, перекатившись, при этом развернувшись обратно. И вновь оттолкнувшись коленями, воин бросился к сердцу огромного монстра. Эндвин пробежал и с размаху срубил лапу; подняв щит, он проскользнул под подмышку, сначала выкрутив правую ногу, а левую оставив как опору для тела. Ступня встала на землю, и щит вышел из-под лапы. Теперь твердью стояла правая пятка, а левая вышла вперед, ведя за собой сталь, что разорвала склизкую кожу. Но в танце ноги опять сменили ведущие роли, и удар продолжил полет, срубая еще одну ручищу. Все та же ступня крутило тело и меч, что все никак не останавливал своего наступления на тушу несчастного чудища. Еще одна лапа рухнула около воина, и сил у нее было лишь только на то, чтобы проскрести землю когтями. Эндвин отскочил и пробежал меж оставшихся конечностей, обернувшись, чтобы посмотреть на тело огромного слизня, крутящегося по земле, после чего повернувшего свое рыло к тому, кто должен был стать мясом ему. Эндвин отшвырнул назад меч, и достал из подсумка небольшой шарик с фитилем. Маленький огонек засиял на большом пальце, и фитиль заискрился. Легкий бросок в приоткрытую пасть. Взрыв. Тело чудовища утратило последние силы и размякло. Воин упал на колени.
Левое веко поддалось устали, но правое все не сдавалось, и глаз, теплящийся под ним, безмятежно метался в разные стороны в поисках мешка и лука с колчаном. Но вдруг в голове проскочила страшная мысль: "А что если они все под ним?" - и мысль эта боль приносила в сознание Эндвина. Он желал сейчас лишь поспать, лишь избавиться от измождения и боли, ломящей тело. Но предаться соблазну пьянящей победы и уснуть прямо с тушей убитого чудища он никак не хотел. Хотя тело, словно решившее с воином бороться за право на отдых все не поддавалось воле Эндвина - он встал на последнем издыхании, сняв с руки щит. И так знакомое чувство, когда слабое тело, поддавшись воле, вновь возвращает все силы, заполнило рыцаря жилы. Однако разуму сил не вернулось, и волоча ноги воин направился к пещере, что привела его в обитель чудовища.
- Наверное, здесь безопасно, - сказал Эндвин и уселся прямо на выходе из "муравейника". Только спина прислонилась к стене, вернувшаяся сила вмиг испарилась, и отяжелевшее тело в сон затянуло Эндвина.
Но дикая жажда прервала сладкий сон, и вызвала ворчание у рыцаря, начавшего лениво за поясом искать свой бурдюк. Когда рука наконец достала его, Эндвин прекратил ворчать на природу, сделавшую людей таковыми, и обрадовался, что хоть что-то осталось у него при себе, не слетев в битве. Подняв шлема забрало и по привычке разом захлебнув в себя все содержимое, он не сразу заметил, что вода на вкус, словно затхлая плесень. Но этот вкус вмиг сознание пробудил, и, вскочив, Эндвин начал сплевывать все то, что он выпил, при этом выливая всё содержимое небольшого бурдюка.
- Когда оно испортиться успело?! Я же сегодня воду наполнил, - недоумевал воин, наполняя бурдюк вновь водой, чтобы прочистить. Сознание окончательно прояснилось, и Эндвин полностью прочувствовал свое затёкшее тело, да так, что ему вновь захотелось прилечь. Закрыв бурдюк и начав его трясти изо всех сил, странник вновь стал думать вслух: "Если я воду наливал сегодня и она уже испортилась, значит воду я наливал не сегодня, и... сколько же я проспал получается?" Вновь открыв бурдюк и опять вылив все содержимое, отбросив бессмысленные арифметические задачи, странник начал его наполнять, на этот раз до конца, и наконец-то смог утолить свою жажду, решив, что заполнять бурдюк без нужды он больше не будет.
Голод и ноющая спина, стали раздражать героя, и ему захотелось снять броню и наесться, пока душа довольна не будет. Однако соблазн скинуть доспехи с себя был быстро избит, и воин вспомнил: все его вещи разбросало в обители стервятника склизкого. И снова Эндвин вернулся в гробницу чудовища, продолжавшего так же мирно лежать в окружении таких же, им убитых, людей. Щит с мечем были все так же на том самом месте, где и оставил их рыцарь. Но игнорируя их, Эндвин начал переворачивать одно за другим - все мертвые тела. И радость его не знала предела, когда странник понял, что все вещи, потерянные им, не попали под тушу огромного слизня. Ножны, мешок, лук и колчан, в котором теплилась все та же стрела, навевающая неприятные воспоминания - все вернулось обратно. Эндвин продолжил свой путь дальше, в тот неизведанный им коридор, на ходу запихивая в рот черствый галет, что почесывал зубы.
В конце коридора его ожидала длинная узкая комната. Так же, как и предыдущая, она имела с левой стороны в стене огромные трубы, на решетке которых красовалась плесень и тина. Эндвин не обращал на это внимания в предыдущей комнате, зато обратил в этой. Даже не поднимая головы, в глаза бросалась решетка трубы с потолка.
- Интересно там тоже такая была? Ааа, неважно, - бормоча себе это под нос, Эндвин прошел дальше и, поднявшись по большой лестнице, вышел на пустую площадку. В конце этой комнаты, в которой уже не было никаких труб, зияла широкая арка. И нутро, словно ребенок, начало тянуть путника прямо туда. Воин нервничал, шел аккуратно, и хотя чутьё ему говорило, что беспокоится не о чем, опыт не давал ему чувствовать себя в безопасности. Нога прошла арку и ступила по тине на колотом камне. И взору Эндвина открылась картина - разорванных стальных врат и кучи тел, ставшие корнем разросшейся по всюду плесени и грибов; и только лишь торчащие руки и впадины в челюстях выдавали во всех этих буграх людские тела.
- Неприятна картина... Действительно? Да? Где-то там и мое тело лежит, - глухой смех раздался по комнате. Пепельно-голубоватым оттенком рассыпался дух, сидевший в роскошной одежде, облачённой кирасой, у стены, напротив искореженных врат. Перепуганный Эндвин уставился на воина, что так спокойно сидел, облокотившись на стену.
- Ам? Ваше? Тело? - переводя взгляд то на Ардо, то на врата, Эндвин смог выдавить из себя только это. Почему-то мысли в голове улетучились, и он никак не мог придумать, что говорить.
- Ха-ха, да. Где-то там мое тело, оно не должно тебя беспокоить, теперь оно часть природы, хотя и не самой красивой, но все же...
Ардо замолчал на секунду и снова продолжил:
- Давно я не видел, как кто-то приходит. Все обычно отсюда сбегают, и, к сожалению, мало кто смог выйти из этого места, ха - а я ведь им говорил. Хотя, даже те, кто был готов исполнить нашу просьбу, не спаслись от тобою убитого зверя. Да, кстати, про это, правда, спасибо, теперь я могу быть уверен, что, если ты предашь ту клятву, что Яну отдал, кто-то сможет одолеть их заместо тебя.
- Ам... Но как вы узнали что я его встретил?
- Я знаю. Не думаю, что ты сможешь это понять, это неважно. Важно то, о чем я хочу тебя попросить.
- Да?
- Опусти главный мост: он соединяет две части города, если ты сможешь это сделать, то ты встретишь моего дорогого друга - Альбуса, друга, что ожидает спасения. Если ты опустишь мост и сможешь его победить, то путники смогут уходить из города безопасно.
- Хорошо, я опущу мост.
- Славно, но одному тебе не одолеть моего друга, но... может быть, если ты сразишь Нелиндель, с нашей помощью, у тебя может и получиться.
В голове у Эндвина сразу мелькнули образы сражения Яна с Альбусом. И он действительно не понимал, как ему победить кого-то настолько сильного. Он лишь хотел попытаться, и теперь ему сказали, что может он и победит. Это наполнило сердце Эндвина решимостью.
- Правда?! Но как вы мне поможете?
- Лишь так, - говоря это, Ардо протянул к Рыцарю руку, где скакало бледно-голубоватое пламя. И как и тогда Эндвин прикоснулся к нему. И как и тогда бледно-голубоватое пламя обхватило его.