Люди - беспокойные создания. Может виной этому их короткая жизнь, все время торопятся, торопятся, бегут куда-то, не понимая, ни что их влечет, не зная нужно ли это им... Живи они дольше, может и стали бы более рассудительны - кто знает... Но им все время чего-то хочется, каких-то благ, власти и славы, а лучшее всего и сразу и побольше. Едва появляясь на свет люди хотят быстрее стать взрослыми, не видят мир вокруг, а с головой окунаются в себя, в свои мысли, мечты и, конечно же, желания. Будь у них длиннее жизнь.. Неужели только в этом дело? С годами пришла бы и мудрость? Зная, что впереди много долгих лет жизни не торопились бы ее прожить, прокутить, прожечь и развеять по ветру облачками мимолетных воспоминаний о ком-то еще недавно таком веселом и радостном, а теперь канувшим в лету? Да только в этом ли дело, разве желание долгой жизни не желание дольше прожить для себя, для своего Я и не больше? И не хотят, наверно, люди уметь себя сдерживать, уметь отличать необходимое и достаточное, от модного и эгоистичного излишества, от этого и живут недолго, сгорая свечкой в своей погоне за личным счастьем, когда настоящее счастье всегда рядом, стоит лишь остановится и увидеть его. Оно с каждым из людей. И это счастье в том, чтобы делать что-то не для себя, а для других. Не ждать в ответ и не просить. Готовы ли они на самом деле найти счастье? Не придумывать какое-то другое, ненастоящее, СВОЕ... Делающий добро живет долго... Каждый миг его жизни намного дольше многих лет живущего для себя.
Люди не только беспокойные создания. Они еще и меняющие мир. Такова природа человека, самой своей жизнью он меняет все, что его окружает. Он короткоживущий, а значит, старается успеть ухватить для себя кусок получше и побольше. Желательно побыстрее. Где уж там смотреть на мир вокруг и думать о последствиях своих действий, не успеешь... Не стоит изменяться под изменчивый мир, пускай он изменится под нас и для нас. И сейчас же.
Как рождаются люди? Мучительно и больно, беззащитные и уязвимые. В любой час дня и ночи. А как рождаются эльфы? Да-да, те самые, которыми люди также сильно восхищаются, как и ненавидят порой. Как рождаются они, старшие? Люди видели, как они умирают. Они, зачастую, и становятся причиной их смерти. Кто просто в силу своего появления на свет, в числе многих и многих собратьев требующий больше пищи, больше земли, больше воздуха, больше места под одним и тем же солнцем, а все это "больше" становится меньше для них... Кто завидуя старшим, втайне ненавидя их. Из страха или зависти, поскольку есть из-за чего людям эльфов боятся и есть чему завидовать. Как же иначе? Прекрасные, утонченные создания, живущие долго и, кажется, счастливо и беззаботно. Обладающие магическим даром и многими умениями. Пусть и делились они чем-нибудь с людьми, но не со всеми и не всем. Это, конечно, не из жадности, а из осторожности. Эльфы считали людей неразумными детьми, которых надо оберегать и от самих себя. Оберегать и воспитывать. Правда, как не воспитывай, пускай все дети одинаково прекрасны, вырастают они все же разными. Да и эльфы были разными. Были или стали, по прошествии веков трудно сказать определенно.
Как рождаются эльфы? И рождаются ли вообще? Они считают себя старшими детьми Единого Бога, созданными им по своему образу и подобию, в отличие от людей, сотворенных из праха земного и в прах же возращающихся. Пускай спорят, правда это или нет, но как, все же, они, бессмертные, рождаются?
Ночь, тихая, несколько прохладная весення ночь. Темный лес задремал, оставив все свои дела. Даже ночные хищники утихли, кто утолив свой голод удачной охотой, кто с голодным бурчанием в пустом желудке, сделал небольшой перерыв... Тихо и темно в лесу. На небе нет луны, сияния звезд недостаточно, чтобы рассеять окутавший деревья мрак, небо едва-едва светлеет сквозь замершую, скованную сном листву. Тихо... Ни шороха, ни звука. Ночь...
Новый день неотвратимо близится. Он приходит светлеющей полоской неба, где-то там далеко, далеко, за горами и долами, лесами и реками... Пока довольно темно, ночь не желает отступать, она таится за деревьями и в густом кустарнике, съеживаясь все больше и больше, перед неслышным приходом рассвета. Розовая полоска зари, пронзает темноту своим сиянием, дыхание нового дня клубится легким маревом, туманной дымкой над лесом. Ночь еще тут, она прячется за ветвями и стволами деревьев, она скрывается в оврагах и лощинах, истаивая под победными лучами еще невидимого глазу солнца. Кругом царит безмятежное спокойствие, ощущаешь радосное чувство приближения чего-то нового, кажется что вот-вот должно случитсячто-то хорошее, важное, светлое... Как последнее дыхание уходящей ночи налетит вдруг легкий ветерок, дотронется до тебя, а затем, будто испугавшись своей смелости, улетит прочь...
И вдруг лес, на той самой невидимой границе ночи и дня, рождает всадника. Он возникает словно из ниоткуда, бесшумно и неожиданно. Прекрасный конь, неслышно ступает по траве, он казался совсем черным, но подойдя ближе, становится гнедым красавцем, с густой черной гривой и пышным хвостом. Стройный, тонконогий... только такой и может ступать неслышно. Его всадник укутан в длинный странный плащ с капюшоном, который как будто сливается с окружающим лесом, оставляя неприкрытыми у всадника только руки по локоть и ноги ниже колен. Капюшон скрывает лицо, но так и хочется воскликнуть: "Это эльф! Эльф родился!", настолько очарование рассвета и неожиданное появление всадника требует именно волшебного, сказочного объяснения. И действительно, красивая серебристая застежка плаща, сапоги из мягкой кожи прошитые блестящими нитями, руки в перчатках из темного, расшитого серебром бархата, все говорит за то, что на лесной дороге именно эльф. Постоял какое-то мгновение, проникшись красотой наступающего рассвета в лесу и снова, без понуканий, конь легкой бесшумной иноходью унес его куда-то вдаль...
Во второй первак месяца Фера в народе именуемом цветнем, года Огненого мотылька все население Сандина, городка, в котором некогда родился автор "Поэмы об одуванчике", было объято таким волнением, словно эльфы решили сделать из него второй Город-на-Воде и объявить людей нежеланными гостями. Заслышав причитания женщин и крики детей, некоторые из горожан, не узрев в округе ни легкоконных отрядов бессмертных, ни желто-зеленых ливрей слуг всесильного рантийского Наставника-Хранителя Ми Шелье, наскоро облачившись в доспехи и прихватив, кто копье, кто огнестрел устремились к трактиру "Речной Ёж".
В Сандине, таком маленьком городке, что его было бы проще назвать деревней было целых два придорожных трактира. Они были чуть ли не главной его достопримечательностью и, вполне возможно, благодаря им Сандин и мог претендовать на звание городка. И вправду, ну какой из него город, ни шумного базара, ни замка владетельного сеньора поблизости, только деревянная ратуша да маленький Храм Слуг Единого и Всех Наставников вот и вся главная площадь. Зато есть река, на ней перевоз и не самый заброшенный тракт, дорога... тоненькая протоптанная ниточка из юго-восточных графств в Алессию. Основной путь проходил стороной, виной тому было Осское нагорье, не то, чтобы очень уж высокое, но все же торговцы чаще выбирали такую дорогу, чтобы не было необходимости втаскивать груженные возы и телеги вверх по косогору пускай и не на тысячи, но пусть и на сотню локтей вверх. Тем более что не так много лет тому назад, нанятые рантийском королем для строительства Лазурного тракта гномы, получив солидную мзду от владетелей До Фино устроили путь вокруг Осского нагорья через Мон-сюр-Анд, столицу провинции Фино, удлинив таким образом дорогу из Алессии в юго-западные провинции, но оставив в руках семьи Фино перевозы через реку и подорожные подати. Однако же и через нагорье шла дорога в столицу королевства, как для тех, кто искал более короткий и дешевый путь, так и для тех, у кого могли появится дела с местными жителями. Несколько небольших, но глубоких озер были полны рыбы, из-под земли било немало целебных ключей, в лесах водилась дичь, словом, было что предложить по хорошей цене торговых дел мастеру. Сандин вырос возле северного перевоза, там где собравшая полноводные ручьи река Анда, скатившись с осских холмов делала большую петлю, прежде чем устремится на запад, навстречу морю. Чтобы не пересекать реку дважды дорога шла вдоль реки, потом немного забирала в сторону, чтобы спуститься с нагорья в стороне от бурных перекатов и стрелой устремлялась к столице. Отсутствие поблизости брода, неторопливая работа выкупивших дозволение на перевоз паромщиков, не желающих торопиться сверх меры без особой нужды, все это способствовало созданию даже на не самой многолюдной дороге затора, а живописные места и извесная в королевстве уха по-сандински вызывали у проезжающих желание если и не остаться переночевать в придорожной гостинице, так хотя бы ждать своей очереди на сытый желудок. Так и появились у перевоза харчевня "Королевская уха", а со временем, и постоялый двор "Речной Ёж". История войн хозяев этих заведений друг с другом, несмотря на низкое звание заслуживала бы целого романа не меньше, чем войны какого-нибудь королевства и когда-нибудь обязательно будет написана, пока же, ограничимся лишь упоминанием о том, что к году Огненного мотылька Сандин имел уже два трактира, не гостиницы или корчмы, а трактира. Правда, хозяева этих трактиров совсем не были рады сему новому громкому званию своих заведений. Один известный человек, много попутешествовавший в свое время и так же много написавший своим бойким пером, составил целый перечень всевозможных гостиниц, трактиров и постоялых дворов. Он был настоящий весельчак, балагур, любитель женщин, хорошего вина и отличной компании, любитель всего этого не только целиком и сразу, но и по отдельности. Именно поэтому многоуважаемый Лекс Амюд в своих "Наставлениях путешественника" определял звание гостиницы, исходя из своих приоритетов, но его расуждения так понравились всем путешествующим, что со временем, даже королевские мастера торговли стали собирать подати ранжируя гостиницы и дворы по "Наставлениям" Амюда. Исходя из принципа трех "по" - поспать, поесть, повеселиться и был установлен некоторый порядок в этом нелегком деле. Небольшая хибара, дом или просто навес, где подавали простые и дешевые кушанья и нельзя было переночевать - в "Наставлениях" называлась харчевней. Там, где можно было поесть, уже не боясь отравиться, а также выпить вина или хмельного меда, а не какую-нибудь бурду; где были приятные глазу служанки, а то и сказители, и уж совсем хорошо - циркачи, это называлось корчмою. В гостинице - можно было разместиться с удобствами, на постоялом дворе без них. Если в гостинице подавали еду, а то еще давали представления, заезжали известные барды и всякую рвань на порог не пускали, то это Амюд называл трактиром, хотя и признавал, что иные придорожные трактиры хуже харчевни. А самое лучшее, утверждал этот бродяга, устроиться где-нибудь в пансионе, на полном обеспечении и с приятной хозяйкой. По слухам, в одном из таких пансионов в компании его молодой хозяйки Амюд и закончил свою жизнь, так что он хорошо знал о чем говорил. "Речной ёж" в силу характера его владельца из корчмы постепенно превратился в настоящий трактир, и первым об этом объявили не постояльцы, а сборщик пошлин, которого Верзила Экк, хозяин "Ежа", после этого "повышения" пообещал принимать у себя только так, как в харчевне, не глядя ни на какие там "Перечни придорожных заведений" либо что-то еще. Все дело в том, что подати с трактиров брали в казну гораздо более высокие. Сборщик пошлин частенько останавливался в "Еже", так что он в самом скором времени почувствовал на себе, что такое "ранг" в гостиничном деле. После этого и Верзиле Экку пришлось пережить несколько разбирательств с "недовольными посетителями", так что закончились все эти ранжирования тем, что "Речной ёж" стал полноправным трактиром.
В описываемый понедельник, возле него собралась целая толпа любопытных. Волнения, даже в таком городке как Сандин, были совсем не удивительны. Владетели провинций часто враждовали друг с другом, объединялись против короля, против эльфов, эльфы и король воевали с темными эльфами-дэмерами, а еще были восточные провинции с их воинственными гномами, а кроме того просто бродяги, разбойники и орки... Горожане частенько выступали против местных владетелей, изредка против короля, очень редко против эльфов и никогда против дэмеров. Темные было далеко, а уж если и оказывалось поблизости, то это было такое большое войско, от которого надо было бежать без оглядки, что сандинцы несколько раз в своей истории и делали. Поэтому, не обнаружив поблизости войск под черно-белыми знаменами, сандинцы принялись выяснять в чем причина суматохи. Молодой человек... Так как он, будет иметь кое-какое отношение к нашему повествованию, опишем его подробнее: итак, на вид едва ли более двадцати лет. Чуть выше среднего роста, скорее худощавого, чем крепкого телосложения, слегка удлиненное лицо с тонкими, сжатыми губами и прямым носом, бледная до синевы кожа, выразительные черные глаза. Одет в простые черные штаны, простроченные серебристой нитью, длинную верхнюю рубашку из темно-синего бархата, с серебристой вышивкой на плечах и по обшлагам, сквозь разрезы которой виднелась тонкая белая нижняя рубашка. На ногах - сапоги из темной, шершавой и плотной на вид кожи. Молодой человек сидел прямо на земле, в пыли, да еще и возле отхожего места, растерянно глядя по сторонам, а вокруг хлопотали его спутники - то ли стражники, то ли солдаты, в общем, четверо одетых в одинаковые темно-зеленые куртки типов со зверскими выражениями на лице. Однако, эти зверские рожи явно предназначались публике, а вот стоило молодому человеку обратить на них взор, как их лица сразу приобрели пришиблено-виноватый вид.
- Господин... - забормотал кто-то из них.
Молодой человек ошалело посмотрел на него, потом поморщился и принялся растирать плечо.
- Что случилось? - прошептал он, с удивлением глядя на сбежавшийся народ.
- Лекаря, лекаря господину, - возопили его спутники, их клич подхватил еще кто-то, но молодой человек только нахмурился.
- Не нужен мне никто... Погодите... - он хлопнул себя по груди, пошарил за пазухой и принялся лихорадочно себя ощупывать, одновременно глядя по сторонам с видом потерявшего свои сокровища дракона, - письмо! Где письмо?!
- Вы что-то потеряли? - растолкал толпу Верзила Экк, - Может, оставили в своей комнате, господин?
- В комнате? Да я его и не вынимал! Где оно?!
Его спутники как по команде пожали плечами. Молодой человек даже зарычал от злости.
- Ах вы, дети хруля! Его у меня украли!
- Вот оно как, - задумчиво почесал затылок Экк, пока собравшийся народ принялся бурно обсуждать судьбу потерянного письма, а спутники молодого человека озадачено глядели вокруг, видимо прикидывая, стоит ли требовать у собравшихся выворачивать карманы.
- Но, монсир, как же его могли...
- Тупицы, клянусь святыми Наставниками! Его кто-то у меня украл! Забрал какой-то этот проходимец! Ищите его! Он еще не успел далеко убежать!
Однако, как молодой человек не кричал и не ругался, никто из четверки никого искать не бросился. И даже не собирался это делать. Мало ли чего могло привидиться, а попробуй обвини кого-нибудь бездоказательно. Тут кто-то из толпы выкрикнул, что вор мог сбежать на паром, а паром только-только ушел на другую сторону. Вплавь его догонять никому не хотелось, к тому же, сбегающийся отовсюду народ вызывал у спутников молодого господина все большее раздражение и законное опасение, как бы вслед на письмом не пропал бы и кошель с деньгами, либо лежащему у отхожего места господину не был нанесен еще какой вред. Справедливо рассудив, что "погоню" все равно придется немного отложить пока паром не вернется на эту сторону, кликнув хозяина, молодцы в зеленом бережно втащили молодого человека внутрь "Речного ежа". Толпящиеся во дворе и за воротами трактира сандинцы и приезжие принялись громко делиться соображениями о произошедшем, которое, как это и водится в таких случаях, начало обрастать все новыми и новыми "подробностями". Кое-кто устремился в сам трактир, и в считанные мгновения там были заняты все места. Трактирные служки просто сбивались с ног, выполняя заказы, заодно за полушку-другую рассказывая что видели и слышали, насколько им хватало фантазии. История обрастала все новыми подробностями, спустя час какой-то рыбак взахлеб рассказывал, что на городок нападали орки, но папаша Экк в одиночку их перебил. Тут же приятель рыбака, недолюбливавший хозяина "Ежа" заорал, что никаких орков не было, просто Верзила Экк отравил кого-то из постояльцев и теперь прячет где-то в погребе тело. Разговоры несколько утихли, когда молодой господин со своими слугами спустились вниз и направились к переправе, но проводив отъезжающих взглядом, собравшиеся вновь чесать языками, а что тут удивительного, у сандинцев было так мало развлечений, что они с похвальной предусмотретельностью из любого мало-мальски значимого события делали настоящее представление, живя по принципу - никто нас лучше не развлечет, чем мы сами. И кто его знает, какие бы истории ходили о том, что такое произошло, то ли постарался кто-то из завсегдатаев, то ли хозяин трактира был настолько обрадован наплывом посетителей, как бы там ни было, Верзила Экк сказал кому-то, а этот кто-то передал далее и через некоторое время собравшиеся как в трактире "Речной Ёж", так и возле него уже знали о том, что несколько часов назад молодой господин Амиран Со Врад, направляющийся из Ниса в Алессию в сопровождении четверых рекрутов конной тысячи монсира Ми Гезье, решил перекусить в "Речном еже", поскольку, как утверждал Экк, этот трактир был известен по всей Рантии и проехать мимо него никто не мог...
Амиран Со Врад ехал по Сандину, разглядывая немногочисленные достопримечательности без большого восторга, но и без язвительных насмешек. Разве что пару раз назвал его "хрулевой конурой". Младшему сыну мелкого владетеля, конечно, не пристало задирать нос, пусть даже в таком небольшом городишке, но Со Врад был гордецом, а еще и новым слушателем Королевской Академии Искусств, которому отец, ставший правой рукой самого владетеля Ниса, не только поручил передать важное письмо капитану королевских стрелков, но и выделил в сопровождение аж четверых конников! Как тут не возгордиться? Письмо, правда, было рекомендацией самому Со Враду, а конники всего лишь рекрутами, которых, по какой-то странной причине посылали из Ниса в Алессию, но что до того было самолюбивому отпрыску семьи Врад? Все, кто встречался на дороге просто обязаны были восхититься тем, что могут лицезреть столь примечательную личность. Так считал сам Амиран. Но, похоже, остальные придерживались иного мнения. Да и рекруты все торопились куда-то, величественного путешествия будущей столичной знаменитости все не получалось. После того, как будущие гвардейцы настояли на том, чтобы свернуть с Лазурного тракта на Осский путь, да еще почтительно сообщили о неких полученных распоряжениях, негодующий Врад замкнулся, озлился и рвался поскорее в столицу. Рекруты посмеивались, но недолго, потому как Амиран понесся вперед, загоняя скакунов, попробуй что-нибудь скажи! Так и прибыли в Сандин, где подуставший свежеиспеченный слушатель Академии пожелал перекусить. Если бы старина Экк узнал еще, что посещение "Речного Ежа" состоялось лишь из прихоти Со Врада, который не захотел зайти в предложенную кем-то из спутников "Королевскую уху"... Впрочем, он наверно не сильно бы и расстроился. В конце концов, в выигрыше оказался именно он, и заработанный десяток магусов был совсем не лишним. Выбрав из чистого упрямства "Ежа", Амиран Со Врад величаво подъехал к трактиру. Подождав пока служка прибежит принять поводья, полным достоинства спешился и проследовал в трактир, встреченный на пороге самим Верзилой Экком, весьма почтительным как к господам владетелям вообще, так и к сопровождаемым четверкой конногвардейцев в частности. Распорядившись о еде и, расположившись в ожидании оной за одним из дубовых столов в большом светлом зале, Амиран какое-то время раздумывал, не остаться ли передохнуть здесь на ночь. Время было уже три часа после полудня, а цветень не светень, темнеть начинало еще довольно рано, тут еще и через реку перебираться... Так ничего не решив, Со Врад осведомился о пароме. Оказалось, что он прибудет на этот берег реки довольно скоро. В большом зале "Речного Ежа" на стене висели ходики гномьей работы, на которых, для удобства посетителей трактира было отмечено время отплытия парома. Но трактирщик почтительно советовал переночевать у него, хвалил свою кухню, служанки поглядывали на молодого господина с некоторым интересом, поэтому Амиран раздул щеки и решил было остаться до утра, как все его настроение испортил влезший в разговор с трактирщиком рекрут, который, оказывается, посчитал что они вполне успеют добраться до какого-то пфыргового постоялого двора еще затемно.
- Это недалеко, господин. Зато с утра сможем отправиться пораньше и вы поспеете вовремя к монсиру Агеррану. Дело-то, спешное, - наклонившись поближе к Амирану зашептал будущий гвардеец, - и важное.
Рекомендация отца не была такой уж спешной, но признаться-то в этом Амиран никак не мог. Да и важного в ней было мало, разве что для самого Со Варда, который очень надеялся на то, что письмо отца своему старому, гораздо более удачливому товарищу может стать той самой путеводной нитью, которая приведет его на вершину славы.
"Не стоило болтать языком лишнее", - подумал он и процедил сквозь зубы:
- Отдохнем и прибудем вовремя.
- Но монсир Агерран... - воскликнул гвардеец так искренне, что ему почти поверили даже его товарищи.
Амиран величественно, как ему показалось, встал, и не снизойдя до спора с каким-то гвардейцем, ушел наверх в свою комнату "смывать дорожную пыль". Оставшиеся за столом негромко рассмеялись.
- Вылитый дундук! И это он еще в столицу не прибыл!
- Вот попадется такой двадцатник - взвоешь.
- Что такого важного ему доверили везти самому Агеррану Ми Тэвилю?
- Тсс... - обернулся один из гвардейцев, и кивнул на сидевшего невдалеке еще одного постояльца "Ежа". Тот действительно внимательно прислушивался к разговору, услыхав имя Ми Тэвиля, капитана полка личных Его величества конных стрелков, известного не только как отличный боец, но и как умелый маг, он даже вздрогнул. Рекруты подозрительно покосились на него, но потом перестали обращать внимание. Ну сидит себе и хруль с ним. В отличие от Врада сопровождавшие его гвардейцы были уже зрелыми воинами, заслужившими не просто повышение, а право служить в самой столице в гвардейских частях. Рантийские гвардейские части представляли собой сразу несколько родов войск и служили в них самые лучшие воины: люди, гномы, эльфы, орки и даже драконы. Да-да, Парящие-в-небесах, так назывался королевский гвардейский драконий полк, в котором служило аж восемь зеленых драконов. Были еще Ночные тени, четыре черных дракона всего лишь десять локтей длиной, крылья королевских соглядатаев, так что Рантия имела настоящий воздушный флот. Помимо драконьих, были гвардейские конные и пешие ветрострельные полки. Если в пеших служили большей частью наемники гномы, то в конных люди и эльфы. Набирались эти полки из уже зарекомендовавших себя воинов, так что это скорей Амиран Со Врад был придан направлявшимся к новому месту службы гвардейцам, пусть и простого звания, но знавшим толк в жизни. Со Врад, по молодости, отцовой предусмотрительности оценить не мог. Что касается гвардейцев, то они, посмеиваясь, вполголоса обсуждали молодого гордеца, когда им принесли легких закусок и доброго вина, чтобы скрасить время в ожидании горячей похлебки. Дабы поспеть на паром жаркое гвардецы заказывать не стали. А вот сидевший рядом с ними человек, дожевывая последний кусок хорошо прожаренного мяса пфырга, крепко задумался, услыхав имя Ми Тэвиля...
На вид ему было лет тридцать. Лицо его было красноватым, уже слегка загорелым под лучами яркого весеннего солнышка, волосы русые с проседью. Если бы кто-то пригляделся к нему внимательней, то заметил, что он чувствует себя словно не в своей тарелке, удивленно поглядывая по сторонам. Однако незнакомец выбрал себе место в самом темном и укромном уголке, который только можно было найти в зале "Ежа", почти не двигаясь он производил так мало шума, что его можно было бы вообще не заметить, разве только его эльфийская одежда обращала на себя внимание. Но мало ли кого встретишь в придорожном трактире: там два рыжебородых гнома стучат ложками, тут четверо людей, будущих гвардейцев, сплетничают о своем спутнике, рядом несколько купчишек распивают кувшин эля, кто-то из них похож на орка, а остальных и не разберешь. Сидит себе этот в углу и пускай сидит. Незнакомец, тем временем, очень внимательно прислушивался к разговору гвардейцев. Те, правда, вскоре смолкли, потому как Со Врад спустился вниз и прошествовал по зале с таким выражением на лице, будто решил показать всему миру, что он недоволен. Гвардейцы заухмылялись и принялись перемигиваться и толкать друга друга локтями в предвкушении. И Со Врад их не разочаровал. Он, видите ли, был недоволен отсутствием необходимых удобств в трактире.
- Зайди за угол и отлей, - буркнул кто-то из гномов, услыхав Амирана.
Но Со Врад высокомерно промолчал, да и не имел он желания ввязываться в спор по поводу своих надобностей, еще и с гномом.
- Простите, мессир, но если вы пройдете по дорожке за трактир вы найдете все, что нужно, - Верзила Экк, как хорошо знающий цену себе и своему заведению трактирщик, невозмутимо восседал за стойкой.
Амиран, тоже весь преисполненный чувства собственного достоинства, кто-то из сидевших за столом даже фыркнул от сдерживаемого смеха, глядя на него, проследовал к боковому выходу. Едва скрипнула дверь, как гвардейцы уже не сдерживаясь захохотали.
- А я все думаю почему он похож на надутого дундука! - давясь смехом сказал кто-то из них, - Припекло!
Гвардейцы весело рассмеялись, к их веселью присоединились и остальные, вот только незнакомца в эльфийской одежде за столом уже не было, никто и не заметил, как он выскользнул вслед за Со Врадом.
Какой уважающий себя трактир будет без отхожего места? Верзила Экк, в прошлом сержант королевской пехоты, довольно хорошо знал путешествующих вообще и благородных господ - носителей гордых фамилий в частности. Если еще какой-нибудь купецкий сын Ра Как-Там-Его вполне может сбегать в густой бурьян, то уже Со Как-Нибудь подавай удобства, что уж говорить про магов Ми Сам-Собственно. Были еще и великие До, но они в придорожных трактирах не останавливались. Они путешествовали со своими. Родичи королевской семьи, сами понимаете. Чистка отхожего места обходилась Экку в магус, добавляя полушку в счет за пользование каждому останавливающемуся в трактире, Экк здорово на этом зарабатывал. Некоторые, правда, ворчали, что брать плату надо только с посещающих, но Экк резонно замечал, что мало ли что кому когда понадобится, а вот он может закрыть дверь на ключ и уйти. Если тогда кому будет сильно нужно - куда пойти? За угол? За углом не получится, Сандин городок хоть и маленький, но за порядком строго следят и за справление нужды в неподобающем месте стража намного больше четвертины слупит. Как бы там ни было, за трактир вела выложенная камнем дорожка. Высокие терновые кусты огораживали деревянный сарайчик, тихо подойдя к нему, незнакомец притаился в их тени, слившись в своем эльфийском плаще с зеленью так, словно его тут и не было. Едва Амиран Со Врад, спустился по лесенке сарайчика вниз, застегивая штаны, как неизвестный выскользнул из тени на полусогнутых ногах и совершенно беззвучно подскочив к Со Враду, странным образом схватил его то ли за шею, то ли за плечо, так что тот не смог сопротивляться, а через мгновение вообще упал бездыханным. Незнакомец тихо постоял над ним, прислушиваясь, не идет ли кто-нибудь, потом опустился возле Со Врада на колени и принялся быстро его обыскивать. Обнаружив во внутреннем кармане верхней рубахи конверт из плотной красной бумаги с золотым тиснением, адресованный "Высокорожденному Ми Тэвилю", неизвестный довольно хмыкнул, поднялся на ноги и был таков. Только через полчаса, обеспокоенные долгим отсутствием Амирана его спутники отправились на поиски. А что было дальше - известно.
Паром, влекомый магическим движителем, взрезая водную гладь шустро двигался к берегу. Вся его команда состояла из двух магов, которые занимались погрузкой-выгрузкой, нескольких орков, помогавших магам и, куда без него - капитана. На верхней палубе парома команда не появлялась, разве что капитан поднялся наверх, окинул хозяйским оком места для благородных, буркнул что-то вроде "вселихорошовас" с вопросительной интонацией и тут же спустился вниз, посчитав, что если уж что-то будет и не очень хорошо, то его в любом случае позовут. Путешествующие "наверху" как-то не высказывали большого желания общаться с капитаном и занимались своими делами. Поглядев на них, Шарт Жуази тоже решил подумать о своем, облокотившись о перила ограждения, он достал красивый, с золотым тиснением конверт, осмотрел на печать рода Врад, невозмутимо сломал ее и раскрыв письмо, начал читать. Что-то его кольнуло в грудь, он досадливо поморщился, но читать не перестал.
- Глупо, - вдруг раздался рядом голос.
Жуази вздрогнул и поднял голову.
Рядом с ним стояла эльфийка и сморщив носик, осуждающе качала головой. Жуази озадаченно потер зудящую кожу на груди, потом охнул и схватился за висевший на шее медальон. Тот ощутимо похолодел и Шарт запоздало произнес:
- Простите великодушно, я имею счастье лицезреть лэс из рода Звенящего Ручья?
Девушка была смуглой, с черными блестящими волосами, темно-карими, почти черными, широко открытыми глазами, не похожая ни на Высоких эльфов, белолицых и светловолосых, ни на их Темных собратьев, с красными радужными оболочками глаз и темно-серой кожей. Рассмотрев внимательно, эльфийкой ее уже было сложно назвать, хотя в роду эльфийская кровь несомненно присутствовала. Только у эльфов и их потомков были такие тонкие, правильные черты лица. На ней было коричневое дорожное платье для верховой езды, с вышитыми на одном плече разноцветными нитями вензелями и боковыми разрезами. Оно плотно облегало красивую, точеную фигурку, талию подчеркивал тонкий пояс, змеящийся серебристой цепочкой, с вычурной пряжкой, изображавшей какое-то существо: то ли дракона, то ли василиска. Темно-коричневые штаны и изящные ботфорты с голенищем-гармошкой. На поясе висел небольшой изящный ветрострел, а сквозь разрез платья, в набедренных ножнах серебрился рукоятью короткий кинжал.
- Так и будете на меня глазеть?
- Что?
- Беда с этими провинциалами. Я вам ответила - Звенящий Ручей давно высох, остались лишь воспоминания. Закройте рот, глупый молодой человек! Хм, хотя вы не похожи на неоперившегося птенца из гнезда Со Фора... - девушка стала рядом и негодующе ткнула в письмо, которое Жуази держал в руке.
- Зачем вы его украли? Вы хотите все испортить?
Шарт неопределенно пожал плечами.
- Разве вы получали инструкции, в которых разрешалось красть письма? М-м, кстати, сколько вам лет? Странно, ведет себя как деревенщина, впервые попавшая в город, а на вид зрелый муж... Что молчите? С кем имею счастье говорить?
Жуази невольно улыбнулся.
- Никак не успеваю что-то сказать.
- Еще скажите, что я много болтаю!
- Да нет, это я много молчу.
- Изумительно, он еще и шутник, - топнула ногой девушка, - так и будете ждать пока паром не добереться до берега? Или пока все не заметят мой Полог тишины?
- Полог тишины? - изумился Жуази, - Ах, да! Простите, я совсем забыл, - с этими словами, он просунул руку за ворот рубашки и вытащил маленький, струящийся светом золотой диск со странными письменами.
Пришел черед удивляться полульфийке. Глаза у нее стали совсем круглые и она потрясенно прошептала:
- Л'рса?! У вас?! Но я не почувствовала... О Единый! Камень Призрачника!
Жуази протянул ей диск.
- Это я должен передать...
Девушка мигом выхватила у него из рук диск и зашипела, как рассерженная кошка.
- Что вы делаете... во имя Единого! Откуда только такие берутся? - она быстро спрятала этот л'рса в мешочек, висевший у нее на золоченом шнурке за пазухой.
- Так... простите, не спросил как вас зовут, - Шарт немного разозлился.
- Туго соображаете, милейший! Не услышали моего вопроса, не откликнулись на мой зов... Да еще и размахиваете посланием!
Девушка осторожно поглядела по сторонам, но на них никто и не думал обращать внимание. Как по заказу в это время по другому борту что-то заплескалось в воде, на нижней палубе крикнули и почти все немедленно принялись глядеть вниз, искать что-то в речной глубине. До парочки, о чем-то оживленно болтавшей никому не было никакого дела.
- Если тут есть достаточно сильный маг, то он может почувствовать Камень. А вы им еще и размахиваете, - укоризненно сказала полуэльф, - мое имя вам должно быть известно.
- Откуда? - округлил глаза Шарт.
- Вы не слыхали моё обращение?
Жуази слегка покраснел.
- Ну, я и сам знаю что глупо было забрать письмо, но...
- При чем здесь письмо, вы разве не слышали меня пока я не подошла?
- Как бы я мог это сделать, если вы так тихо подошли?
Девушка покачала головой.
- Удивительно! Не могу в это поверить, вы что же, не искусник?
- Нет.
- Разве в дорогу вам не навели Чары узнавания?
- Мне сказали, что я плохо восприимчив к магии.
- Плохо? Вам польстили! Да вы вообще, похоже, к ней невосприимчивы. И Призрачник был у вас? Просто непостижимо.
Жуази опять пожал плечами, что тут он мог сказать.
- Но вы так и не...
- Ах, да, - мило улыбнулась полуэльф, - зовите меня Дэль. Вы должны еще что-то передать на словах? Кстати, а мне вас как звать?
- Шарт. Шарт Жуази. Мне было сказано, что все послание - с камнем. Или в камне. Я не совсем понял.
Девушка задумчиво посмотрела на Жуази.
- С вашей восприимчивостью - это и так ясно. Однако вы меня удивили, при чем дважды за такой короткий срок.
- Это хорошо или плохо? - засмеялся Шарт.
- Как знать, как знать, - хитро прищурилась Дэль, - Так что с этим письмом, Шарт? Поймите, за вами сейчас могут погнаться эти растяпы. Нельзя быть таким неосторожным!
- За мной? Гнаться? Зачем?
- Ну как же! Он ведь вас видел!
Жуази ухмыльнулся.
- Ничего он не успел увидеть. А если меня и узнает, то какие могут быть претензии?
Дэль покачала головой.
- Странный вы человек. Вам хочется, чтобы в самое неподходящее время этот юнец мог помешать? Не говоря уже о том, что юнец юнцом, но удар саблей - это удар саблей.
Шарт достал из кармана какой-то предмет, в ладони появился маленький язычок пламени и он поднес к нему конверт.
- Что вы делаете? - округлила глаза девушка, - Да вы точно, сумасшедший! А ну, перестаньте немедленно!
- Спокойно, - улыбнулся Жуази, - никто не заметит, обещаю. А если кто увидит - я перед вами хвастаюсь своими способностями. И вообще, если хотите знать...
- Не хочу! - отрезала Дэль.
- ...то самое лучшее, наоборот, привлечь к себе внимание.
- Учить меня он будет! Кстати, нарядиться эльфом кто вас надоумил?
Жуази очередной раз пожал плечами, словно удивлясь вопросу.
- А что тут странного? Удобная одежда. Да и вы, как я погляжу тоже ее носите.
- Я не одеваюсь как эльф! И так из людей вообще редко кто одевается! Одно дело - сапоги там, рубаха, пояс или еще что. Тем более, сшитое каким-нибудь мастером иглы в Задрипанке. Но ваша-то - несомненно эльфийской выделки, а поклонника перворожденных обязательно ждут в дороге неприятности!
Жуази вздохнул.
- То-то я замечаю, что на меня иногда странно смотрят... правда, если я не снимаю плащ. А когда я без плаща вообще гадко ухмыляются.
- Вот как! А ну-ка, снимите плащ.
Жуази повиновался и Дэль, в изумлении, даже сделала шаг назад. У Шарта возникло ощущение, но она еле сдержалась, чтобы не выхватить ветрострел.
- Единый! Вы точно сумасшедший или...
- Что? - Жуази огляделся по сторонам, паром уже приближался к берегу, - пока есть время, объясните.
Дэль внимательно посмотрела ему в глаза. И осторожно, выбирая слова, будто говорила с душевнобольным, сказала:
- Эльфы вызывают у людей странные ощущения. Для многих это - зависть или ненависть. Слабые духом видят только их красоту и долголетие, не замечая всего остального. Все эльфийское у них вызывает двойственное отношение - как стремление обладать чем-то принадлежавшим бессмертным, с тайной надеждой на то, что эти вещи могут наделить здоровьем, красотой и долголетием, так и сильное неудовольствие, если эльфийские вещи носит кто-то другой. И совсем плохо, если вся одежда эльфийская. Разве это не природа человека - безумно хотеть что-то и ненавидеть того, у кого это "что-то" уже есть?
Шарт молчал.
- Поэтому, если человек одет как эльф - это вызов всем окружающим. А у вас еще... Где вы их раздобыли? - Дэль кивнула на висевшие у Жуази на поясе ятаган и изогнутый нож, в котором знаток узнал бы редкий нож кху.
- Довольно далеко отсюда. Причем, с большим трудом, - нахмурился Шарт, - И они мне дороги. А все кому не нравится моя одежда или мое оружие могут смело засунуть свое мнение глубоко... подальше!
Дэль глядела на него своими огромными глазами, потом взгляд ее чуть потеплел.
- Да, я не ошиблась, вы сумасшедший, поэтому с вами и не хотят связываться. Орочий ятаган с эльфийской одеждой...
- Это не орочий! - воскликнул Жуази и, с досады, чуть не прикусил язык.
Дэль в очередной раз вытаращила глаза.
- Не орочий?! Где же вы его взяли, глупец? Впрочем, - добавила она спокойней, - стоит ли удивляться... Пара Дымчатых?
Жуази нехотя кивнул.
- Понято, - вздохнула девушка, - Я обязательно должна о вас сообщить.
- Не трудитесь, Со Фор знает, - Шарт принялся сжигать письмо, - Он просил меня держать язык за зубами, но вы разговорите кого угодно.
- Думаю, он бы вас не послал, если бы не был уверен, что вас разговорить не так просто. А с письмом все-таки что?
Жуази только вздохнул.
- Ничего. Ничего такого, что могло бы оправдать мою глупость.
Дэль усмехнулась.
- С вами опасно находится рядом. Вдруг еще какую глупость сделаете.
Шарт покосился на нее.
- Да нет, мне пока и этой достаточно. Я просто услышал имя Ми Тэвиля в разговоре, этот молодой господин вез ему письмо из Ница. Мне известно, что Тэвиль один из лучших магов, он давно изучает порталы, даже, по слухам, умеет их создавать. А в Нице живет широко известный чародей Ав Тавиль, тоже изучающий порталы...
- Вы решили почитать их переписку? Самонадеянно и неблагородно... А главное, разве стали бы маги доверять свои тайны бумаге?
- Это я понимаю. И говорю же, глупо поступил. Просто вдруг решил, что может по счастливой случайности что-то будет в письме. Оказывается, это просто рекомендация. Да и воспользоваться ей не удастся, к Тэвилю просто ехал сын его старого товарища.
- Странно что в сопровождении гвардейцев. Похоже, вас здорово интересуют порталы?
- Точно, - кивнул Жуази, - Они меня очень интересуют.
- Почему?
- Извините, - улыбнулся Шарт, - но больше сказать ничего не могу. Со Фор говорил, что вы тоже можете помочь о них что-либо разузнать.
Дэль звонко рассмеялась, так что на них даже оглянулись и это не осталось не замеченной полуэльфийкой.
- Да вы наглец! - громко сказала она и подмигнула Шарту, - За такое короткое время, вы мне успели разочаровать.
Жуази на мгновение застыл столбом, затем догадался, что встреча заканчивается.
- Мне пора. Пансион Улк Наса в Алессии. Спрашивайте письмо для Глупца и будьте осторожнее, - еле слышно прошептала девушка и намеревалась уйти, как Шарт схватил ее за рукав.
- Вырывайтесь и ругайтесь, - шепнул он ей в ответ, но Дэль и так хорошо соображала, она закатила Жуази такую звонкую оплеуху, что все кто был на верхней палубе обернулись и засмеялись. Гордо подбоченясь, девушка удалилась на другую сторону палубы, а Шарт несколько растерянно потирал покрасневшую щеку и прятал взор от насмешливых взглядов окружающих.