Сегодня утром я нашёл в почтовом ящике арабскую газету. В родном эНске, а не в каком-нибудь там Тель-Авиве, в Ленинском районе, а не в секторе Газа, избави Б-г от такого и меня, и родственников моих, и соплеменников до пятого колена с их родичами и знакомыми!
Нет, я не против арабов вообще, но мне удивительно: какому это поцу понадобилось совать мене в ящик арабскую газету?
И я тал её смотреть.
И тут пришли наши.
И наши увидели у меня в руках, и я всё рассказал им подробно, как есть.
Нёма сказал: "Провокация!"
Йося сказал: "Кегебе..."
Старый Сёма Перкусер шамкал восемь минут всеми своими вставными зубами, а потом сказал: "Идиёты, это его так проверяют!"
"Кто это его так может проверять, если не кегебе?" - сказал Йося.
"Кого вы слушаете, он же слабоумный!" - сказал Нёма.
Йося взъерепенился: "Это кто, это я слабоумный?"
Нёма махнул рукой: "Ты тоже, но я сейчас не про тебя, я про старого Сёму, потому что какому поцу придёт в голову проверять нашего Бергусю? - он же весь на виду, как памятник Ленину задницей к Оперному Театру, и даже ещё виднеё!"
Тогда старый Сёма Перкусер сорвал с носа очки, и завопил: "Шлимазл! Они - это арабы! На херена Бергуся этим феэсбе? Даже смешно! А уж тем более такой серьёзный конторе, как Масад..."
Вмешался доселе молчаливый Бейцамович, который всегда жутко стесняется своей фамилии: "А зачем арабам проверять Бергусю? И - главное - на что, Самуил Симонович, они Бергусю таким образом проверяют?.."
Рассудительность стеснительного Бейцамовича привела старого Сёму Перкусера в крайнюю ярость: "Уберите от меня этого яцеголового!" - заорал Старый Сёма Перкусер, и верхняя челюсть прыгнула у него изо рта прямо на ойкнувшего Бейцамовича, жутко блеснув белыми фарфоровыми зубами.. А вторая, нижняя, безвольно упала, но старый Сёма Перкусер успел поймать свою безвольную нижнюю, в то время, как Нёма и Йося таки поймали рвущуюся кусать верхнюю.
Нёма сказал: "Сёма, вставьте и перестаньте так кричать! Если арабы завербуют Бергусю, то им сразу же придёт крышка!"
Йося сказал: "Это да..."
Бейцамович, оправившись от испуга, сказал: "Тогда Израиль победит уже сразу и навсегда..."
Старый Сёма Перкусер сам себе вставил, и, почмокав для присасывания, сказал: "А может быть им таки этого и надо..."
"Кому?" - спросили все наши хором.
"Арабам",. - сказал старый Сема Перкусер. - "Они много слышали о том, какой Бергуся болтун, и решили так: если оно да, то пусть Бергуся погубит наше арабское дело, тем более, что терроризм в мире себя, как способ борьбы, таки не оправдал ..."
Йося и Нёма переглянулись.
Стесняющийся Бейцамович покачал головой.
Было ясно, что на сегодняшний день старый Сёма Перкусер перещеголял сам себя в плане замысловатой логики.
В глазах Нёмы сверкнула мысль, и он сказал: "Всё-таки это кегебе..."
В глазах у Йоси сверкнуло сразу две мысли. И поэтому он сказал два раза "Всё-таки это провокация..."
На что Бейцамович, совсем застеснявшись, промямлил: "Через него и всех нас..."
"Вот!" - сказал старый Сёма Перкусер. - "Им нужна пятая колонна! Но пасаран!"
Йося сказал: "Сёма, вы уже полный пасаран! Зря мы ловили вашу челюсть: без неё, по крайней мере, ви таки не можете нести свою ахинею!"
Йоси сказал: "Ну, предположим, я, например, даже не против... Тем более, если они будут что-то платить..."
Стеснившийся сверх всякой меры Бейцамович поддакнул: "Абер и Лившиц рассказывали, как им платили за стук в Масаде, так это о-го-го..."
Нёма сказал: "Да уж, с нашим кегебе не сравнить..."
Йоси сказал: "Безусловно..."
Бейцамович ничего не сказал, видимо постеснялся. Но в глазах его стрекотал калькулятор, высвечивая зелёный пятизначные цифры.
Тут мне это всё надоело.
Я перестал читать газету, и сказал: "Слушайте, вы, евреи, мать вашу за ногу, она же на иврите!"
Я чувствовал себя неизмеримо выше всех этих поцев.
Я уже неделю ходил учить язык в Сохнут, но не потому, что решил ехать, а потому, что решил повыпендриваться.
Такой уж у меня характер.
Вот и теперь - я только что сделал вид, что прочёл всю газету от корки до корки.