Знаешь, когда пытаюсь представить наш разговор таким, каким бы он был, если бы происходил на самом деле, мне кажется, что встретились два одиночества. Ты и я. Зачем? А кто его знает. Одно только понятно - неспроста. Я даже не могу сказать, кто мы есть друг для друга. Есть какая-то бОльшая искренность, та, которая недоступна большинству товарищей и братюнь. И то понимание с полуслова, которого никогда не будет между чужими людьми.
Мое второе одиночество, только наедине с тобой можно быть настоящей. Вот так взять и как на духу выложить все. Так вот слушай, человек, все и запоминай.
Иногда мне кажется, что меня никто не слышит. И остается только изливать душу бумаге. И ты, человек, даже не существуешь. Вот пытаюсь себе представить, как ты выглядишь, заглядываю в вымышленные глаза, а вижу в них себя и чувствую, что я так близко и так далеко, что ни руку протянуть, ни письмо отправить. Наверное, буду как Ася Раевская, писать в стол и умру где-нибудь на чужбине да в одиночестве. А смыслу кричать да демонстративно распинаться?
Я ничего не сделала со зла. Хоть я и пытаюсь казаться хуже, чем есть, я не такая. Доброта всегда наказуема. Безразличием, жестокостью, непониманием. Другие никогда не поймут, почему ты хорошо к ним относишься. Вымерли такие люди, как мамонты, и так же давно. Сейчас пришла пора эгоизма и сумасбродства. То время, когда они воспринимаются как должное. Априори, так сказать. Вот только мне, жалкому суржику реликта и модерна, не постичь тайн современности и не понять людей. Остается только с ними молча согласиться и играть по их правилам. "Искусство притворства с досады постигла давно, ведь это так просто - смеяться, когда не смешно..." Так писала не я, а та другая почему-то не вымершая особа. Жаль, она далеко и мне не взглянуть в ее глаза. Возможно, я увидела бы в них себя, а может даже и тебя, человек, которого я никогда не узнаю. Эти строки так и останутся лежать в темном ящике и вовек не найдут адресата. Ты - никто, такое же никто, как и я. Вот только тебе повезло немногим больше - ты не существуешь, и тебе не приходится морочиться по поводу и без. А как поступить живому ничему? Сидеть на балконе и глядеть на звезды, впопыхах загадывая желание? Ты считаешь, что сопливо? Можно еще запивать эти чувства водкой. Ах нет, мы же эстеты... Текилой или виски. Можно еще ромом или абсентом. Да чем хочешь, лишь бы у меня получилось поверить, что меня нет так же, как и тебя. Просто нет.
Может быть, я не права. А я скорей всего не права: нельзя запивать проблемы, так их можно только отложить, отставить на полку. Их притрусит пылью, но никуда они оттуда не денутся. Обрастут паутиной и плесенью. Согласись, человек, противно потом брать такие вещи в руки. Что-то мне кажется, что мое сердце уже начинает пылиться. Использовать его понапрасну не хочется. Каждой вещи должно быть достойное применение: книжке - чтение, перу - письмо, сердцу - любовь и нежность. Но в пору, когда любить некого, оно простаивает и остывает. Ах, сколько ж сил приходится прикладывать, чтобы давно не запускавшийся механизм заработал! Да и за простой сердца необходимо вводить штрафы... Как на производстве, если уже все поставили на конвейер.
Я вот не могу понять, объясни, пожалуйста... Почему люди боятся показать себя? Вот смотришь - нормальный человек. Узнаешь поближе - совершенно другая сущность - surprise!!! И дай-то Бог, чтобы сюрприз был приятным. Кстати о Боге... Ты его знаешь? Я не спрашиваю, видел ли, слышал ли... Знаешь? Я, как оказалось недавно, абсолютно не знакома с ним. И возможно даже атеистка. Странно, но меня как человека выросшего в глубоко религиозной семье совершенно не волнует это разочарование. Бабушки да дедушки в безбожные времена СССР крестили папу, маму, дядь. Сестра ходит в воскресную школу... А я первый раз не сходила на Пасху в церковь. И знаешь, человек, мне сначала было страшно, а потом я вдруг осознала, что мне все равно. Меня больше волнует, что скажут обо мне, если я выброшу бумажку на асфальт, но никак не мнение бабушек у подъезда о моей религиозности. Просыпаются какие-то языческие гены. Вот сегодня благодарю солнышко за то, что не слишком грело. Скоро до родноверия докачусь. Только как ни крути в моей речи навсегда останутся "Прости, Господи!", "Дай Бог!" и "Слава Богу!". В церкви хорошо, но есть люди, с которыми лучше. Не менее спокойно и поговорить можно. И самое главное - ответ будет. Точно-преточно, и ты его наверняка услышишь, если не задумаешься о чем-то своем.
С другой стороны приятно осознавать, что человек переспросил из-за того, что задумался. Не разучился думать, значит! Я знаю людей, которые кичатся тем, что принимают решения, не раздумывая. Молодцы! Куда приведет вас такая дорожка, не знаю. Но если есть в руках карта, то лучше все-таки свериться, а то заблудитесь в какой-то глухомани, в дебрях непроходимых, что на свет Божий не выберетесь. В одном им завидую: они не мучаются в выборе. Жаль, что таких авантюристов слишком много, чтобы просто закрыть глаза на их выходки.
Люди бывают разные. Но какие они ни были б, они всегда будут мне интересны. Слушай, человек, а мы-то с тобой хоть люди? Неправильные мы. Словно инопланетяне, которые безуспешно пытаются понять землян. Прямо как в кино "Моя мачеха - инопланетянка"! Не знаю, ушли ли мы с тобой вперед в развитии или остались на ступень позади, но мы явно другие. А может просто сошли с ума. Мы умеем.
Странно разговаривать с тобой, человек. Ты почти во всем со мной согласен, хоть и споришь жутко временами. Хотелось бы все-таки представить тебя человек полностью. А то получается как-то по частям: то глаза, то руки, то один только запах. Такой непонятный. Он преследует меня изо сна в сон. И где-то наяву я его уже слышала. Такой весенне-туманный аромат... Весна только пришла, пляшут первые ветры, и вот эти самые ветры пахнут именно так. Так пахнет еще туман все той же весной. Тот туманец, которые застилает все от взгляда. И ты идешь в волшебное никуда, навстречу неизвестно чему, шаг за шагом заново открывая действительность. А когда местность и так нова и пугающа, вдвойне приятней следовать внутреннему порыву к открытиям. Ты должен меня понять, просто обязан.
Говорят, я ненормальна: еду гулять в чужие города, без денег и без проводника. Но я не могу сидеть на одном месте - и в чем тут ненормальность, я не могу понять. У кого-то есть и деньги, и возможности путешествовать в комфортабельных купе, жить в гостиницах или снимать квартиру. Мне же остается гулять ночи напролет, а потом сутками отсыпаться. В общем-то, меня и плацкарта, и уголок на вокзале устраивает... Я не требовательна к условиям. Ты это знаешь. Ты вообще знаешь меня до мозга костей. Что же я тебе рассказываю все? Не знаю, очень хочется выговориться родной душе. Или хотя бы своей второй душонке... Тебя же нет!!!
Из нас бы получилась отличная пара. Опять же если ты, человек, был бы. Мы бы стопроцентно сошлись бы характерами. Уж по молодости так точно! А к старости кому-нибудь из нас надоело бы острить. Все устают и меняются. Спешу тебя огорчить: мы не исключение. Мы тоже когда-нибудь состаримся, начнем мериться не литрами алкоголя, а болезнями; будем сидеть на диванчике и молча взирать на экран телевизора. И ни тебя, ни меня не будет волновать то, что на нем показывают. Может быть, еще собачку заведем, такую, жизни которой завидуют гении.
Печально, только поэтому хочется остаться вечно молодой. Сдохнуть что ли? Не надо? Тебе видней. Хотя к кому я прислушиваюсь и с кем разговариваю... Тебя, человек, просто нет. И говорю сама с собой. Внутренняя полемика, так сказать. А может быть, я просто сошла с ума. Я умею сходить с ума и подниматься обратно.
Интересно, если поверить в волшебство, то мечты сбудутся? Вот я, например, хочу загадать, чтобы ты появился однажды на моем пороге con mil rosas para mi. Молча поставил их в вазочку, красивую, хрустальную, взял меня за руку и увел гулять. Вот только даже самые смелые боятся моего района, особенно по вечерам, а вазочки у меня в помине нет. Есть баночка из-под компота... Пойдет? А розы можно заменить и на ромашки, я не против. Зная себя, а значит и тебя, денег у тебя маловато, на mil rosas не хватит. И не люблю их я...
Иногда хочется исчезнуть туда к тебе, в никуда. В твоем нигде исчезают все. Я знаю многих, кто ушел к своим вторым я. И, наверное, они там счастливы, потому что никто не вернулся.
Понимаешь я всегда виновата, что бы ни произошло. Даже если меня и в помине не было рядом. Только я. Нашли козла отпущения? Нашли и радуйтесь! Меня это больше не волнует. Оказывается нигде - это так рядом... Надо только перестать бояться. Я хотела перебороть свою трусость. Спасибо, что помог мне, человек, которого нет. Я выше всего этого бесчестного, паршивого, заплесневелого, которое принимается за расчетную монету. Она платит ему хамством за унижение. А я, получается, последняя беднячка. И умру я в бедности и нужде, как и положено. Все идет к тому. И исход всего, какой он не был бы печальный, близится. Возможно, я преувеличиваю... Преуменьшать - не моя привычка. Хочется верить, что в твоем нигде большой и красивый вокзал, на котором только платные залы ожидания с зелеными диванчиками и телевизором. А за вход платят улыбкой. И выходя из вокзала, я увижу башни, выплывающие из тумана, высокие, будто растут из неба и тонут в молоке. Такое сказочное нигде! В любом случае лучше, чем завод из окна. И может быть, там я окажусь на своем месте.
Так вот... Придешь ты ко мне, человек, con mil rosas, а я буду красивая, в свадебном платье! Ты проводишь меня до дома. И тогда нам будет все можно! Мы же такая хорошая пара... Все будет только для нас: и el ultimo vals, и mil rosas, и besos по утрам. А самое главное - никто не сможет нас упрекнуть! Ни в чем. Даже в наших ошибках.