У подъезда обычного девятиэтажного дома стоял старик. Он был одет в потрепанный пуховик и закутан стареньким шарфом, на голове - шапка в цвет шарфа. Рядом с ним - мужчина средних лет в темном пальто модного покроя, курил. Шел снег, падал большими хлопьями на землю, делая мир белым, тихим и уютным.
- Ты все еще тут? - спросил внезапно старик.
- Конечно тут, куда же я денусь? - ответил мужчина. Он бросил сигарету на землю, наступил на нее лакированным ботинком на тонкой подошве. Взял старика под руку и повел его к магазину, находившемуся всего в нескольких шагах от дома. Старик некоторое время молчал.
- А ты знаешь, я недавно упал. Прямо тут, около дома, -- он усмехнулся.
- Ну, надо же быть осторожнее, пап. Опять, небось, решил без своей палки выйти.
- Раньше я без палки ходил и никогда не падал! - медленно проговорил старик, поскользнулся и крепко вцепился в руку сына. Тот промолчал. Зазвонил мобильный телефон, мужчина ответил. Звонили по работе, срочно требовалось провести встречу, клиенты хотели именно его, как специалиста, лучше всего разбирающегося в вопросе.
- Серега, проведи сам. Я сейчас не могу никак.
- Без тебя они отказываются!
- Скажи, что я заболел, что ты сам придумать не можешь? В следующий раз с ними встречусь!
- Что ты там делаешь-то, совсем никак не отказаться? - мужчина взглянул на своего отца. Тот, казалось, не прислушивался к разговору, бормотал что-то себе под нос.
- Не отказаться, все, давай, - мужчина отключил телефон, - пап, чего тебе надо купить-то?
- Молоко кончилось, надо еще сыра и хлеба...Я и сам мог бы сходить, - внезапно сменил он тему, - тебе надо работать, тебя там ждут.
- Обойдутся, один день потерпят. И вообще, не хочешь нас напрягать - переезжай к нам, нам так будет удобнее. Я тебе сто раз говорил.
- Я тут уже привык. И к Настасье ближе, - старик вздохнул, - как там Лиза и дети?
- Приедем к тебе на днях, они стихи разучили в школе, хотят тебе рассказать. Ждут, когда лето настанет, чтобы в деревню поехать.
- Летом это уже без меня! - отмахнулся старик.
- Как это без тебя, куда ты собрался-то?
- Куда, куда. К Настасье, - мужчина придержал дверь магазина. Они вошли, взяли корзинку.
- Тьфу ты, опять за свое.
- Думаю, последний раз с тобой сегодня видимся, - ответил старик, и положил в корзину бутылку молока.
- Ты так каждый раз говоришь, ты еще всех нас переживешь. Картошка нужна тебе, нет?
- Нет, у меня еще осталась, - отмахнулся старик, - вы не переживайте, меня там Настасья встретит. Она давно меня ждет.
- Что там тебе еще нужно? - мужчина сердился на своего отца за такие разговоры. За разговоры и за упрямое нежелание переезжать или хоть как-то улучшить условия проживания. Он все время твердил, что ему так больше нравится, а к новомодным причиндалам он не привык и привыкать не собирался. Стариковское упрямство.
- Ты на меня не злись, я тебе серьезно говорю. Там у меня в шкафу припрятано кое-что, заберешь себе, там на полке, где мать прятала конфетки от тебя в детстве, помнишь? - сын не ответил. Положил в корзину крабовые палочки, отец их очень любил, но считал излишеством, поэтому сам никогда не покупал. Пошли на кассу.
- Помнишь? - не отставал старик.
- Помню, помню, я этот ужасный средневековый шкаф. Что ты там припрятал? Еще конфет?
- Я уже не помню, - улыбнулся старик, - а ты молоко взял?
- Взял, взял, - пока сын расплачивался, отец отошел чуть в сторону, осмотрелся по сторонам.
- А ты тут еще? - спросил он, оглядываясь по сторонам.
- Тут я, тут. Куда я денусь, - сын взял его под руку.
- А я упал недавно, прямо тут, около дома.
- Пошли, папа.
Мужчина привел отца домой. В двухкомнатную квартиру, не ремонтировавшуюся еще с советских времен, со стершимся паркетом и выцветшими обоями. Выделялась на фоне старой квартиры абсолютно новая зимняя куртка, висевшая на вешалке в коридоре. Сын купил ее для отца в Финляндии, к ней прилагались шапка и шарф. Но отец сказал, что эти вещи слишком молодежные и носил свой пуховик и шарф, некогда связанный женой.
Сын приготовил еды на несколько дней. Они посмотрели телевизор, какую-то очередную передачу со звездами. Отец предложил выпить, но сын отказался - за рулем. Старик выпил сам. Вечером мужчина засобирался домой.
- Спасибо за все тебе.
- Ты для меня больше сделал, - ответил сын. Старик отмахнулся.
- То меня долг обязывал, а тебя ничто не обязывает. Мог уйти на работу, дать мне денег и уйти.
- Что за ерунда, - сын обнял отца. - Мы на выходных приедем.
- Приезжайте, конечно. Только чует мое сердце, видимся с тобой в последний раз. Ты не держи обиды, в шкафу там тебе...
- Папа, не начинай.
Мужчина вышел из дома, где жил отец. Жил с тех пор, как они переселились сюда после его рождения, и никак не хотел переезжать в новую квартиру, которую купил сын в престижном районе и с евроремонтом. Сердце защемило, что-то уж очень старик настойчив был по поводу последней встречи. Мужчина сел в машину и уехал, решив, что позвонит отцу завтра с утра.
- Ты тут еще? - спросил старик, закрыв за сыном дверь.
- Тут я, тут, горемычный мой, - из соседней комнаты вышла Настасья, жена.
- Ну что, пойдем что ли. Или еще прихорашиваться будем?
- Ты и так хорош, как не взгляни, - Настасья взяла своего мужа за руку.
- Подожди, проверю заначку, - старик подошел к шкафу и, среди постельного белья, нащупал сверток. Десять тысяч рублей, семейное фото и письмо, которое он давно уже написал. Все в порядке.
- Ладно, чего тянуть-то, пошли. Там уж всяко не хуже, чем здесь, - Настасья улыбнулась ласково, как только она умела. Они, взявшись за руки, пошли по дороге вдоль пшеничного поля. За лесом, по правую руку, начинался рассвет.
