Аннотация: Продолжение путешествия попаданки по другому миру.
Книга 2. Графиня.
Глава первая. Горничная.
Я шла по ковровой дорожке длинного коридора вдоль множества белых дверей. Мои руки были заняты расшитым парчовым платьем с кружевным лифом. Где это я? Эй, помощник, чтоб тебя, отдохнуть мне не дал, и снова куда-то отправил? Я приостановилась и задумалась. После первого путешествия в панику уже не впадала, но все также совершенно не знала, в чье тело я попала, что должна делать и, самое главное, как ни во что плохое не вляпаться.
Пока вокруг никого не было, я оглядела себя нынешнюю. Горничная, судя по фартуку и форменному платью, брюнетка, судя по отколовшемуся от прически локону. Маленького роста и худенькая, по сравнению со мной изначальной. Итак, что мы имеем? А имеем мы... Вернее, кто-то имеет, еще мне не знакомый: богатый знатный дом, (герб имелся в простенке между окон), множество слуг, это если исходить из количества дверей этажа, на котором я находилась, и вероятный прием или праздник, к которому поручено зашить слегка порванную вышивку на рукаве нарядного бального платья.
- Франциска! Где ты, кукла бестолковая, опять застряла? - открылась со мною рядом дверь, и в нее навстречу мне вылетела маленькая рыженькая девушка с подушечкой булавочек, привязанной к запястью. 'Швея!'- радостно догадалась я.
- Ты чего так долго идешь? Опять на маркиза засмотрелась? - со смешком она схватила меня за рукав и втащила в швейную мастерскую. Я улыбнулась и молча подала ей платье. Та продолжала свою болтовню, к которой, кроме меня, прислушивались еще две девушки, склонившиеся над вышивкой.
- Нет, этот прием будет роскошней дня рождения дочки маркизы Амалии! Сколько народу! Какие все важные и нарядные! А наша графиня своей красотой затмит даже вдовствующую герцогиню Истийскую! Видели, - она понизила голос, - третьего дня, на закате, к ней бабка Зафира приходила? Вот старая ведьма! А наша-то на следующее утро прямо-таки молодой красоткой обернулась! Все морщинки разгладились... А ведь говорят, она возвращает молодость кровью девственниц!
- Флоренс, - одна из девушек подняла голову, - перестань болтать ерунду! Какие у нее морщинки? Какие девственницы? И где их у нас найдешь?
- Да, - усмехнулась третья, - наше вельможное сиятельство, граф Скульский, уже всех девиц старше десяти лет к себе в башню перетаскал. На опыты.
Девушки рассмеялись.
- И опытным путем теперь в нашем графстве всем женщинам понятно, откуда берутся младенцы в приюте Святой Урсулы! - рассмеялись все трое.
- А графиня? - хлопнула глазами я, изображая Буренку на выпасе.
- А что графиня? - недоуменно посмотрела на меня рыжая Флоренс.
- Ну, с ней-то он спит?
Теперь недоуменно на меня смотрели все трое. А я на них. Прокололась?
- А, ты же не местная! - вспомнила чернявая толстушка. - Тебя тетка Адели с познийского побережья с собой привезла.
- Да, жаль только, что умерла. Одна она умела сдерживать приступы ярости нашей графини.
Ну, посуди сама, Франциска, какой нормальный муж выдержит рядом с собой чокнутую на всю голову женушку? Вдруг ей в постели приспичит подраться или кинуть стулом вместо нежных объятий и поцелуев? - швеи округлили глаза, а я впитывала информацию, как губка.
- Тогда как же произошло, что наш граф женился на этой сумасшедшей?
- А ты не знаешь? - потрясенно уставились на меня все трое.
- Нет... - заинтригованно протянула я.
- Все это произошло на Зимнем балу в Королевском дворце. Наш граф тогда был моложе и куда как хорош собой. Да и состояние у него гораздо больше, чем у многих знатных людей, ведь он не чурается торговых операций с другими странами и колониями. Только есть у Авида Скульского одна маленькая слабость: уж очень любит он играть в карты. Обычно он играл хорошо: голова у него соображает, да и если проигрывал, то немного.
А на зимнем балу собрались тогда красавицы и кавалеры со всего континента, из разных стран, даже побережий, островов и колоний. И многим родителям дочек на выданье нравился молодой и богатый неженатый повеса. А когда начались танцы, королевой бала все мужчины единодушно выбрали малознакомую, первый раз представленную ко двору, Адель Зарецкую, единственную дочь состоятельных, но нелюдимых баронов Зарецких. В своем розовом платье, с алым цветком у лифа и в волосах, юная черноволосая Адель была чудо, как хороша! С ней танцевали, окружали заботой и вниманием все молодые люди, бывшие на балу. Даже наш граф оказался в числе ее кавалеров. Она танцевала со всеми и улыбалась загадочно и таинственно, но не произносила ни слова в ответ на пылкие речи разгоряченных вином и очарованных ее жгучими очами юнцов. А поздно ночью, когда дамы и девицы разъехались по домам и гостиницам, а особо приглашенные разошлись по спальням дворца, в одной из зал все продолжали игру в карты мужчины, потихоньку потягивая коньяк и коллекционное королевское вино.
За одним из столов сошлись в нешуточной игре несколько достойных дворян. Среди них был наш граф Скульский и отец Адель, барон Зарецкий. Барон играл плохо, нервничал, но из-за стола не вставал. В конце концов, он проиграл нашему графу свое имение и фамильный перстень. С отчаянным видом он шепнул, что в его положении остается только застрелиться. Но Авид, как человек благородный, с одной стороны, и как очарованный кавалер, с другой, предложил бедному барону выход, удовлетворяющий их обоих. Граф предложил Зарецкому вернуть его карточный долг в обмен на руку его прекрасной дочери. Барон плакал и в отчаянии поднимал глаза к небесам, но, видя, что бедное дитя останется в состоятельных и надежных руках, согласился. Но с условием: свадьба состоится завтра и очень скромно, без помолвки и объявления в местных газетах. 'Не хочу, чтобы трепали мое древнее имя'- объяснил барон. А граф,недолго думая, согласился.
На следующий день, в тихой маленькой церквушке у западных ворот, состоялось венчание графа Скульского и Адели Зарецкой. Авид был счастлив, а прекрасная невеста молчалива. Барон их благословил своим отеческим напутствием и, выйдя из церкви, чета Зарецких тут же уехала домой, мотивируя отъезд бесконечным страданием и нежеланием терзать своим видом, внезапно ставшую замужней дамой, дочь.
Вот таким образом Адель стала графиней Скульской. Но Авид радовался недолго. Первой же ночью Адель с безумным взглядом порвала голыми руками подушки и простыни в супружеской спальне. Пришедший к испуганному графу врач констатировал расстройство психики и временное помешательство. А также рассказал, что это, возможно, заболевание наследственное, а состояния ремиссии будут все короче. С тех пор граф возненавидел карты. Первый и последний раз в жизни он проиграл по-крупному. Ведь разойтись с женой по закону он не мог, а детей от такой женщины иметь - это грех. Да и смотреть на нее ему было противно. К тому же, обнаружилось, что в периоды буйства его жена, как кошка в течке, кидается на любого проходящего мимо мужика. И тогда граф, под шуточки и облегченные вздохи придворных, едва не попавшихся на эту удочку, удалился сюда вместе с женой, в свой самый отдаленный замок у подножия гор. Чтобы никто не видел его позора. А со временем и сам стал все чаще прикладываться к стакану и бегать по селянкам. Желаний-то молодого и здорового мужчины никто не отменял!
- А тогда зачем весь этот прием? Зачем столько гостей? Если все знают об этих... особенностях?
- Так наш Король приехал охотиться вместе со своим двором, со всеми господами, дамами, камердинерами и фрейлинами, горничными и любовницами... Они со Скульским в детстве и юности были большими друзьями. Вот и решил он посмотреть, что стало с его пропавшим и не отвечающим на письма другом.
- А Адель? Ей же надо будет приветствовать Короля?
- А, напичкают лекарствами. Ты же слышала, приходила старая Зафира, она сварила травок, и теперь наша Графинюшка будет целые сутки спокойной безэмоциональной куклой, делающей то, что ей прикажет граф.
Коротая время за болтовней, девушки дошили распоротые кружева и сгрузили готовые платья мне на руки.
- Иди, одевай свою госпожу! - подмигнула мне Флоренс. - Сегодня она тихая, волосы выдирать не станет!
У меня ощутимо заныл затылок. Вероятно, мое тело уже ощущало все прелести близкого знакомства с графиней. Тяжело вздохнув, я тем не менее бодро улыбнулась и вышла за дверь.
Коридор шел направо и налево. Я пришла слева. Значит, мне туда и надо. Я перехватила платья поудобнее, и, не торопясь, пошла по ковровой дорожке. Навстречу мне кто-то шел. Я опустила глаза и сквозь ресницы смотрела на подходящий в неярком свете силуэт. Мужчина был одет хорошо, но, как мне кажется, не по-господски. Блестюшек не хватало, что ли? На всякий случай я слегка кивнула головой. Мужчина сочувствующе улыбнулся и прошел мимо. А я поспешила дальше, к лестнице. Интуиция и прочитанные романы подсказывали, что господские покои находятся всегда на втором этаже. На первом - общественные комнаты, на третьем - либо гостевые, если дом большой, если дом маленький - то комнатки прислуги. И я отважно двинулась по ступеням вниз. Тяжелые огромные платья загораживали мне обзор, и я шла медленно, не торопясь ощупывая ногой то, что в данный момент под ней находится.
Здесь уже было гораздо оживленней. То и дело навстречу мне попадались мужчины и женщины, одетые в форменные платья. Некоторые мне кивали головой, а кто-то и отводил в сторону глаза. И что со мной не так?
Ага! Вот на двери знакомый герб. Значит это и есть господский этаж. Я открыла дверь и вошла. Да, коврик на полу побогаче, двери пороскошней и все закрыты. Люди, ау! Куда идти?
Я медленно шла, прислушиваясь к звукам из-за дверей. Ага, вот здесь кто-то разговаривает! Делаю непробиваемо-глупую мордаху и захожу внутрь.
- Да куда же ты прешь, бестолковая корова! - заорал на меня мужчина, сидящий в низком кресле с бокалом вина и полуобнаженной красоткой у ног. Я покраснела и вылетела за дверь. Вслед мне летела отборнейшая ругань. Ошибочка вышла! Прощения просим! Вероятно, это был граф Авид Скульский собственной персоной.
Внезапно очередная дверь резко открылась настежь, снеся меня с ног. Я упала на пятую точку, продолжая держать платья на вытянутых руках и глупо улыбаться.
Глава вторая. Граф.
Из-за распахнутой настежь двери вылетел высокий и какой-то встрепанный мужчина в расшитой самоцветами одежде и сразу сделал шаг в сторону. Выдохнул и резко захлопнул створки за собой. Изнутри в нее ударилось что-то тяжелое. 'Мне туда...'- с унынием поняла я, глядя на тяжело дышащего мужчину. Тот перевел дух и только тогда увидел меня. Покачал головой:
- Не входи, убьет! И, самое главное, ей за это ничего не будет... Вот стыд!
Он по стенке опустился рядом со мной и закрыл лицо руками.
- Как это чудовище сегодня на ужине показывать всему двору? И настойки помогают все реже и реже...
Я бросила платья в сторону, подползла к нему и погладила по растрепанной голове:
- Да не отчаивайтесь Вы так! В каждой ситуации всегда есть два выхода. Просто хорошенько подумайте и выберите правильный.
Тот отнял руки от лица и заинтересованно посмотрел на меня, словно неожиданно с ним заговорил таракан.
- И какие же выходы, детка, по-твоему, можно найти?
- Выход первый: неожиданная смерть от несчастного случая. Пойдет?
- Нет, - покачал он головой, - не сейчас. Даже если и от несчастного, назначат самое суровое расследование. В замке король. Вдруг покушение было на него?
- Да. - Согласилась я. - Не вариант. Тогда выход второй. Король и свита ее в лицо ведь помнят плохо? Сколько лет прошло, да и видели они Адель всего несколько дней. Надо найти подходящую девушку ее комплекции и цвета волос. Может быть, немного похожую на госпожу. Одеть, нарядить, как графиню. Ручаюсь, даже домашние не распознают за блеском драгоценностей эту маленькую подмену. Король уедет и всем будет хорошо. Как Вам этот вариант?
Мужчина привстал на колени и одобрительно посмотрел на меня сквозь выбившиеся на лицо пряди:
- Соображаешь, маленькая горничная!
- Да, господин.
- Что-то не припомню тебя...
- Ну мы же все в форме, вроде как на одно лицо. А я приехала с побережья, с теткой графини. Она умерла, а я осталась прислуживать ее сиятельству Адели...
- Да, конечно... И тебя зовут?
- Франциска, господин.
Тот очень странно посмотрел на меня, словно отказываясь узнавать, а потом поднялся и протянул мне руку, заодно забирая у меня тяжелые платья. Я с благодарностью воспользовалась его любезной помощью. Однако он руки моей не отпустил, а отведя ее в стороны, внимательно осмотрел меня с головы до ног. Потом бесцеремонно сдернул чепец и взглянул на волосы.
- Идем со мной. - Резко бросил мне он и, не отпуская, потащил куда-то по коридору.
Я задыхаясь, бежала, семеня ногами вслед его широким шагам.
В конце длинного коридора он своим ключом открыл тяжелую кованую железом дверь и под локоть затащил меня вовнутрь. Передо мной оказалась маленькая площадка со ступеньками, ведущими вверх. Он быстро запер ее за собой и повел по маленькой винтовой лестнице. Платья тяжелым атласом подметали пол. Еще несколько шагов - и мы оказались в круглой, роскошно обставленной комнате с камином и кучей мягких шкур. Я состроила испуганную мордаху.
- Да ладно, не притворяйся, все ты уже поняла! - сказал мужчина, падая передо мной в низкое кресло. Подумав мгновение, я тоже отбросила церемонии и плюхнулась в соседнее, стоявшее ближе к окну.
- Так-то лучше. - Усмехнулся мужчина.
Он разглядывал меня, а я - его. Так вот он какой, гроза местных девиц! Или грёза? Потому что граф Авид был действительно хорош собой: высокий, прекрасно сложен, (думаю, в те времена и эпохи это было необходимостью: мечами махали часто), русоволос, чернобров и сероглаз. Нос аристократический: то есть, прямой и тонкий, неожиданно чувственно-алые губы и упрямый подбородок. Мощная шея и крепкое тело с надетой прямо на него тонкой рубахой и расшитый узорами и драгоценностями кафтан с выпущенными на руки кружевами. Брюки в цвет кафтана и низкие домашние замшевые сапожки на длинных вытянутых ногах. И, самое главное, запах! После кошачьего тела эта возможность ощущать ароматы на расстоянии, вероятно, осталась при мне. И от запаха этого человека моя голова, вернее, голова маленькой и глупой Франциски, тихо шла кругом.
Сделав над собой усилие, я закрыла и вновь открыла глаза:
- Я внимательно Вас слушаю, Ваше сиятельство!
Сиятельство, протянув ко мне руку, неторопливо обвел овал моего лица. Погладил волосы. Лицо загорелось. 'Стоп! - сказала я себе. - Тело не твое. Это раз. Увидя меня настоящую, он точно бы отвернулся, сморщив нос. Это два. А в-третьих, ему нужна на несколько дней верная помощница и актриса. Причем, неизвестно, что будет со мной, когда маскарад закончится. Ведь это очень опасно, когда твою тайну знают чужие, не так ли?'
И я взяла себя в руки:
- Командуйте, что надо делать, я согласна Вам помочь.
- И даже провести со мной ночь?
- Согласна. В одной комнате. Но в разных кроватях. Мне, Сиятельство, проблемы не нужны.
- А что тебе нужно за эту небольшую помощь?
- Домик подальше отсюда. Совсем маленький. И скромное обеспечение на оставшуюся жизнь. Извините, если просимое вознаграждение показалось Вам слишком большим.
- Да нет. Оно действительно скромно. Особенно после того, что ты вынесла. - Он подумал и убрал от меня свою руку. - Хорошо, я тоже согласен. Посиди здесь, пока я спрячу мою дражайшую супругу куда-нибудь подальше. Не высовывайся в окна. Да, можешь примерить эти платья на себя.
Он встал и подошел к небольшому шкафчику. Щелкнула пружина, и повернулся ключ. За шкафчиком оказалась ниша, в которой блестела металлом небольшая дверь. Он открыл ее и позвал меня. Я подошла. Любопытство раздирало душу на мелкие заглядущие и загребущие частицы: это же настоящая сокровищница! Мой спутник зажег лампу и зашел первым, приглашая за собой.
В-общем, там было все достаточно прозаично: стеллажи, сундуки, сундучки и коробки с коробушечками. Я начала их обходить, что-то открывая. Итак. Платья у меня были сиреневым и салатовым. Значит, к ним надо подобрать подходящий гарнитур. Возможно, граф устроил мне что-то вроде испытания? Пройду - принята на работу. Нет - закопают? В камнях я разбиралась не очень. Как-то не прижились на мне драгоценности в прошлой жизни. К чему корове седло?
Открыв одну из коробочек, я нашла крупные сиреневые камни в оправе из серебра. Или другого белого металла, внешне похожего на него. Они были темнее, чем платье и замечательно подходили к его нежному тону и изящной вышивке с цветками, окаймленными серебряной нитью. Идеально! Я разобрала гарнитур. Там была узкая диадема, длинные, но не слишком тяжелые каплевидные серьги и широкая металлическая сеточка на шею, в местах соединения которой блестели камни. А, и браслеты на обе руки: тоже сеточки с камнями, один пошире, другой - поуже. На правую и левую руки? Они что, разного размера? Или второй браслет на ногу? Ладно, разберемся позже. Я отложила коробочку под одобрительным взглядом графа Авида. Теперь салатовое. Я начала искать зеленый комплект, но подходящее цветосочетание все никак не находилось. Зато я нашла комплект из белых камней в светло-желтой оправе. К салатово-золотистому корсету - как раз в самый аккурат. Я показала его Авиду. Он с улыбкой согласился и показал мне на выход. Я с облегчением поняла, что тест пройден, и я принята на работу.
Выйдя из сокровищницы, он вернул шкаф на место и указал мне на мое кресло:
- Садись и веди себя, как мышка. Кто бы ни стучался, ни звал и не бился в двери, ты - не открываешь. У меня свой ключ. Жди до моего возвращения.
Он надел серый однотонный камзол с серой же рубахой, плащ с капюшоном и высокие сапоги. Хорошо, штаны передо мной не снял. Собственно, чего я возмущаюсь? Я - обслуга, мебель, которую не стесняются. Уже хорошо, что по нужде не пользуют.
Затем мужчина убрал длинные волосы в неряшливый хвост, затянув его шнурком. Мне это не понравилось: зачем оставлять улики в виде длинных волос? Попросив у него расческу, я усадила его на кресло, встала сзади и, расчесав длинные густые волосы, туго заплела косу, прихватив ее для крепости все тем же шнурком почти от головы. Затем, доплетя до конца, подвязала к ее основанию, сделав петлю, и накрепко примотала оставшиеся концы остатком ремешка. Подергала и потрепала. Волосы лежали ровно и плотно. Я осторожно дотронулась до его плеча:
- Готово, Сиятельство!
Тот вскочил и ушел куда-то внутрь, вероятно, к зеркалу. Мужчины не меньше нашего, а то и больше, в него смотрятся. Вернулся довольный. Сразу накинул капюшон и погрозил мне пальцем: - Никуда!
Я махнула рукой и села в кресло, подвернув под себя ноги. Снизу хлопнула дверь.
Немного посидела. Стало скучно. Я встала. Здесь где-то есть зеркало. Надо бы узнать, как я выгляжу на этот раз. И я пошла бродить по личным покоям графа, стараясь не приближаться к окнам. Нашла прекрасную ванную с водопроводом. Краник наличествовал. Правда, один. Открывать не рискнула. Не хотелось подводить хозяина. Зеркало тоже обнаружилось здесь же. Женская фантазия нарисовала смотрящуюся в него высокую обнаженную мужскую фигуру в капельках воды...Я закусила губу и громко подышала носом. Помогло. И наконец, посмотрела на свое отражение. Ну, что могу сказать? Из всех моих трех обликов первый был самым бездарным и безобразным. Второй - грациозным и очаровательным в своей нежной юности. Сейчас мне можно было дать лет двадцать, и даже с хвостиком. Лицо овальное, чистое. Немного бледное. Черные длинные волосы, заколотые в пучок. На затылке действительно чувствуется небольшая подсохшая ранка. Видимо, хорошо дернула. Черные брови и черные ресницы. Серые глаза. Маленький ровный носик и губки бантиком. Действительно, Франциска имела кукольный вид. А если она еще, к тому же, была бестолковой... Короче, на нее не подумают и подмены не заподозрят. Жаль, что я не видела Адель. Можно было бы скопировать ее какие-то жесты, интонации, словечки. Хотя... Она же должна быть под действием травок и подчиняться графу. Молчать. Чудесно. Вот так я и поступлю: улыбаюсь и молчу.
От скуки примерила платья с драгоценностями. Сначала салатовое. С белыми сверкающими камнями и вышитым зототой нитью лифом оно смотрелось бесподобно. Я пощипала щеки: заалев, они сделали мое лицо очень симпатичным, даже красивым. Покусав губы, я добилась идеального результата: если бы Франциска была бы женой графа, Авид не отошел бы от нее ни на шаг. Приподнявшись на цыпочки, немного покрутилась. Красавица!
Неожиданно в моем мозгу всплыла проблема: а танцевать - то я не умею! Наверняка будет бал, иначе чем займут себя придворные дамы и кавалеры? Я должна соответствовать: графиня, хоть сумасшедшая, но имела светское воспитание и обучение. Да и в королевском дворце Адель танцевала со всеми подряд! А приборы за столом? Если их здесь, как у нас, выкладывают к тарелке по двенадцать штук, что делать? Даже горничная должна знать эту премудрость!
Вот так, получив по лбу дверью, я влетела в очередную интригу госпожи Судьбы, постоянно перебирающей своими задумчивыми пальцами карты наших судеб.
Время шло, было скучно. Где-то на улице слышался смех, ржание лошадей, разговоры. В башне же было тихо и спокойно. Лишь голуби гулькали на карнизах, да в окнах виднелось ясное голубое небо. Я сняла с себя салатовое платье и надела сиренево-фиолетовое. Только сейчас разглядела, что лиф был светлее и нежнее юбки. Я в испуге открыла коробочку с сиреневыми самоцветами и приложила их к платью. Слава Богу, камни точно соответствовали цвету подола. Сначала натянув корсет, который на маленькие крючочки застегивался спереди (хорошо, что не на ленты сзади), я влезла в роскошное произведение портновского искусства. Но оно было скроено по-другому, нежели салатовое, и застегивалось на крохотные пуговички на спине. Распределив диадему в волосы, колье - на шею, серьги - в уши, а маленький браслет на руку, полюбовалась собой в зеркало. Этот цвет был моим. Я была ослепительна! Напевая и крутясь перед зеркалом, не заметила, как пришел граф. Как долго он наблюдал за мной, не знаю, но он тихо стоял в двери и с усмешкой смотрел на мои прихорашивания. Внезапно увидев его, я смутилась, покраснела и робко сказала:
- Извините, мне надо было себя чем-то занять...
- А все же ты прехорошенькая! - с удовольствием заметил граф и, цапнув меня за талию, завалился вместе со мной на кровать, бесцеремонно запуская руку под мою юбку.
Я - земная, почти нецелованная тетка. И что на инстинктах я могла сделать? Естественно, оттолкнуть и залепить от всей души пощечину.
- Да Вы что? - вскочила я. - Мы договаривались!
- Ты чокнутая? - с обидой посмотрел на меня граф.
- Если Вы также вели себя со своей невинной женой, кто может знать, какую душевную травму Вы нанесли ее психике! - запальчиво воскликнула я, поправляя длинную юбку.
- Детка, а кто-то говорил, что ты глупа, как пробка...- задумчиво протянул мужчина.
- С такой внешностью, как у меня, кем только не притворишься, чтоб озабоченные самцы оставили в покое! - фыркала я, встав на всякий случай позади кресла и готовясь дорого продать свою невинность.
- Все. - Он поднял вверх руки. - Больше не буду! Иди ко мне, покажу, как носят браслеты.
Я осторожно подошла к кровати и присела на самый краешек. Он взял мою руку, снял браслет и, вытянув из коробки второй, ударил легонько камешек о камешек. Ничего не изменилось. Авид хмыкнул.
- Что, оковы страсти без любви не куются? - сочувственно поинтересовалась я.
- Увы... - вздохнул хитрый граф и бросил мой браслет мне. Я надела.
- Ваше сиятельство, - начала серьезно я, - каждый прием включает в себя непременные развлечения для знати. Так?
- Естественно. - Скульский, откинувшись на мягкий мех, рассматривал мое лицо из-под ресниц. - Чего тебя волнует?
- В чем предполагается мое участие и что я должна делать? Я не хочу вас опозорить перед всеми. Думаю, стоит показать им, что Вы - не аутсайдер, а просто очень счастливый мужчина, скрывающийся от всего света!
- Это очень интересное предложение! - мужчина резко вскочил с кровати и начал ходить по комнате. - Сегодня, приблизительно через два часа, будет дан торжественный обед в честь Короля Альберта. Ты должна присутствовать вместе со мной, сидеть рядом. Улыбаться. Коротко отвечать на вопросы Короля. Остальных можно игнорировать. А что такое аутсайдер?
- Словечко с побережья. Означает - вылетевший из круга, неудачник.
- Да, Франциска, мы докажем всем, что мне можно позавидовать!
Надо же, запомнил, как меня зовут.
- Зависть - плохое чувство, завистники доставляют много неприятностей. Не провоцируйте их, Сиятельство!
- Франциска, зови меня Авид. Мы же супруги!
- Тогда я - не Франциска, а Адель.
- Адель... - Авид поморщился. - Гадость какая.
- Авид, - вернула его на важную тему, - столовые приборы и блюда. Что-то будет особое? Я - простая девушка, многого не знаю.
- Я буду сам угощать тебя. Не бойся.
- Хорошо, только прошу, вместо вина наливай мне чистую воду! Можно немного подкрасить.
- Боишься своих эмоций?
- Нет, боюсь заснуть в неподходящий момент!
Лицо самодовольного мужчины вытянулось, а губа поджалась. Словно ребенок!
Я рассмеялась.
- Что будет дальше, после обеда?
- Вечер отдыха, прогулки по парку, выступления менестрелей, комедиантов, циркачей. Ты тоже присутствуешь вместе со мной. Потом ужин. А после него я тебя отпущу.
- Где мне ночевать? В комнатах безумной я спать не смогу. Очень там, - я поводила руками в попытке объяснить свое нежелание, - воздух тяжелый.
- Ночевать будешь у меня, мы с тобой все уже обсудили.
- На разных кроватях, дорогой?
- Кровать здесь одна, дорогая. Придется выбирать, - показал он мне белые ровные зубы, - либо со мной, либо на шкурках.
- Согласна. - я ткнула пальцем в белый и мягкий мех.
Авид поймал мою руку и поцеловал. А потом, я и смутиться не успела, внимательно ее осмотрел.
- Дорогая, у тебя не обработаны ногти. Это очень плохо. Сегодня наденешь перчатки, а завтра с утра, будь добра, приведи руки в порядок. В ванной есть специальные размягчающие растворы и масла. Наверняка у тебя на теле есть волосы. Их тоже надо удалить. Не считай это моей прихотью, но на завтрашнем балу на тебе будет открытое на плечах платье. - Он кивнул на сиреневый туалет. Представь, что скажет о тебе свет, если кто-то что-то ненароком увидит!
- Согласна! - отвечала я, поскольку действительно в прежней моей земной жизни я с трепетом относилась к таким вещам, несмотря на свою неказистость. - Теперь по поводу завтрашнего бала.
- И что с балом не так?
- С ним как раз таки все в полном порядке, надеюсь. Но я совершенно не умею танцевать! - с отчаянием произнесла я.
Авид открыл глаза и присел рядом. Я опустила голову. Он приподнял пальцами мой подбородок:
- Девочка, не все так страшно, как может казаться на первый взгляд. Ты совсем не танцевала?
- Совсем. - кивнула я.
- У нас есть час времени. Тебе надо переодеться в платье Адели. Мы спустимся вниз, в бальную залу, и немного потанцуем. Я приглашу музыкантов!
- И тем самым разрушим нашу легенду! Ты мелодию напеть можешь? - я серьезно посмотрела в глаза моему временному мужу.
- Конечно! - он замурлыкал мелодию, показывая мне фигуры танца. Я сосредоточенно повторяла за ним женскую партию.
- Неплохо. - Через какое-то время одобрил он. - Но и не хорошо. После ужина мы уйдем вместе и будем тренироваться. А теперь нам пора в твои комнаты, то есть, комнаты Адели. Надо переодеться к обеду.
Он подал мне руку.
- И как я пойду в форме горничной с тобой под руку по коридору? Ты, дорогой, подумал?
Через мгновение граф выскользнул из двери башни и пошел вперед. Вслед за ним вышла и я, неся два бальных платья. Таким образом, мы дошли до комнат безумной графини. Как хорошо, что нам никто не встретился!
Войдя внутрь, мы заперли за собой дверь и расхохотались. С помощью графа я начала переодеваться к обеду. Горничных у Адели, кроме меня, больше не было. И помешать нам было некому. Авид с удовольствием меня наряжал, поставив на стул, как куклу. Я не дергалась и принимала его аккуратные движения, как должное. Пощупать меня он больше не пытался, хотя глазами не то что разглядывал - раздевал. Но вот на мне был застегнут последний крючочек и последняя пуговка. Волосы уложены и драгоценности надеты. Полосатое фиолетово-черное платье сидело идеально. Черные туфельки на каблучке немного прибавляли мой рост, и это было удобно: не надо было прыгать, чтобы что-то шепнуть на ухо супругу. Обувь Адели мне была немного великовата, но кусок тряпки успешно скрывал сей маленький недостаток.
- Сиди, маленькая, здесь. Никому не открывай. Я оденусь и приду за тобой!
Авид исчез за дверью, заперев ее своим ключом. А я вновь отправилась блуждать по комнатам. Ну что могу сказать о покоях графини? Несмотря на заботу о ней Франциски, кругом были содраны гобелены, занавесок на окнах не было. А были крепкие решетки. Видимо, чтобы не выпрыгнула. Хотя, с моей точки зрения, это было бы идеальным решением в сложившейся ситуации. И больная душа покинула бы тело, и граф бы стал, наконец, свободен и оставил в покое своих селянок. Секундочку, никак ревную? Пришлось опять заниматься дыхательной гимнастикой и самовнушением. Действительно, я же здесь не до конца жизни. Зачем себя расстраивать? Я подтянула перчатки к локтям и пошла дальше. Зеркала так и не нашла. А комнаты оставили удручающее впечатление.
Но вот в двери повернулся ключ, и вошло сияющее Сиятельство. Мужчина радостно улыбался. Мою прическу он не сменил, и лицу его она шла, делая весь облик аккуратным. Свежая рубашка с кружевами, камзол с камнями, огромный самоцвет на безымянном пальце. А на левой руке красовался тот самый сиреневый браслет. Парный он протянул мне: - Надень, пожалуйста!
- Хорошо, - согласилась я, надела и взяла его под руку. Мы открыли дверь и пошли на выход.
Глава третья. Король.
В нижнем этаже было оживленно. Прохаживались, в ожидании обеда, дамы. Мужчины на широкой террасе пили вино и разглядывали виды гор, обсуждая предстоящую охоту. Я подняла брови и посмотрела на графа. Тот ласково улыбнулся:
- Ах, да, забыл сказать - завтра в пять утра едем на охоту!
- Надеюсь, без меня?
- С тобой!
- Я ни разу не сидела на лошади!
Граф закатил глаза, одновременно кланяясь какой-то даме. Я ей тоже показала зубы. Дама испарилась.
- Поедешь с остальными леди в экипаже.
- Не поеду. Они и так от меня шарахаются.
Авиду, скрепя сердце, пришлось согласиться. Как же ему хотелось скорее доказать нормальность своей графини народу, тем самым избавляя себя от насмешек и пересудов!
Не спеша мы подошли к Его Величеству, Королю Альберту. Мне почему-то казалось, что он - седой и огромный дядька. На деле ему было около тридцати лет на наш, земной, взгляд. Он был изящен, белокур, голубоглаз и не женат. Маменьки со всевозможными дочками любыми способами стремились получить приглашение хоть на какое-нибудь мероприятие в королевском дворце. Авось, заметит, оценит, а там и женится! Авид говорил, что они друзья детства. И, видимо, глядя на скоропалительную женитьбу друга и на то, что из этого вышло, Альберт тянул с матримониальными делами до последнего.
Король радостно улыбался подходящему другу и осторожно косился на меня. Согласно этикету, я вежливо улыбалась краешками губ и сквозь полуопущенные ресницы рассматривала окружающий Короля бомонд. Все сверкали драгоценностями и яркими тканями. Кружева со всех сторон топорщились как у женщин, так и у мужчин. Дамы носили высокие прически с выпущенными по обеим сторонам лба подкрученными прядками, а кавалеры - хвосты, либо завитые локоны. Невыносимо пахло сладким парфюмом. На меня надвинулись черемуховые заросли с оттенком иприта. Возможно, я немного позеленела и сильнее вцепилась в локоть моего дражайшего одноразового супруга. Голубоглазый Альберт неожиданно зорко заметил мое состояние и предложил выйти на свежий воздух. Я благодарно на него взглянула. Он мне слегка улыбнулся. В его руку тут же вцепилась пышнотелая высокая блондинка ростом с него или даже чуть выше, и собственнически посмотрела вокруг.
- Первая фаворитка, - шепнул мне на ухо граф.
- Хоть двадцатая. - ответила ему я. - Мне все равно. Но буду стараться.
Альберт улыбался, поглядывая на наши перешептывания. Наконец, расположившись на креслах, он задал вопрос:
- Леди Адель почтит завтра своим присутствием нашу охоту?
Придворные кругом насмешливо зашушукались.
- К сожалению, она слишком слаба здоровьем для длительной конной прогулки. Но с удовольствием примет участие во всех наших домашних развлечениях. - учтиво ответил за меня Авид.
Я нежно улыбнулась супругу. Альберт внимательно смотрел на нас обоих. Фаворитка откровенно зевала. Придворные пытались устроить представление. Вперед выдвинулся франтоватый хлыщ в кучеряшках и задал мне вопрос:
- А милая леди почтит сегодня своим присутствием наш обед? Или она сидит на модной нынче диете?
Пока Авид собирался с мыслями, я ответила:
- Вы знаете, на стуле сидеть гораздо удобней. Вы не пробовали?
Бомонд захихикал, молодой человек задвинулся обратно. Альберт посмотрел на графа. Граф невинно округлил глаза. И тут моим спасением явился дворецкий, объявивший, что кушать подано. Граф, как хозяин, под руку с хозяйкой, хотел повести гостей в зал. Но Альберт его опередил, ласково и настойчиво предложив руку своей фаворитки своему другу, а мою взял сам. Авид с тревогой посмотрел на меня. Я слегка прикрыла ресницы, и успокоенный супруг встал во главе процессии.
Мы, не торопясь, шли по залам к огромной круглой столовой.
- Вы так изменились... - начал разговор Альберт.
- В чем же? - осторожно спросила я. Спина моего супруга настороженно прислушивалась к разговору.
- Вы стали красивее и мудрее. Вы счастливы? Научите меня рецепту семейного счастья!
- Счастье - в истинной любви и взаимном уважении. - Коротко ответила я.
- А как Вы думаете, придворные мешают счастью?
- Если они ложатся с Вами в постель, то, думаю, да.
- Ах, какой у Вас острый ум! Я даже завидую своему другу!
- Разве ему позавидуешь? Вам нужна слабая здоровьем Королева? То, что может позволить себе граф, не может позволить Король. Династия отвечает за свое продолжение в вверенной Богом стране своим потомством, а за страну - как за собственного ребенка.
- Ах, ну почему Вы не живете в столице? Я обязательно поговорю об этом с графом! - щебетал легкомысленно Король, серьезно поглядывая на меня своими голубыми проницательными глазами. И я его побаивалась. Наконец-то пришли!
Меня посадили за стоящий на возвышении стол между Королем и графом. Я тоскливо посмотрела на Авида. Сейчас ведь опозорюсь! Я положила руки на колени и граф осторожно, так чтобы не видел никто, пожал мою ладонь.
Где-то в конце зала заиграла тихая музыка, и дворецкий объявил первое блюдо: 'Комсю по-фриконски в соусе пон-шамель...' Я мысленно застонала. Симпатичный молодой человек, обслуживающий наш стол, положил в мою тарелку три шарика: коричневый, зеленый и красный. Рядом поставил соусник с чем-то желтым внутри. Я припомнила вассаби и в отчаянии посмотрела на графа. Тот, взяв в руку что-то похожее на китайские палочки, подцепил ими зеленое, на которое лихо намотал коричневое, макнул в соус и с удовольствием начал жевать. Народ вокруг меня поступал аналогично. Хоть мой желудок и требовал пищи, опозориться я не имела права, поэтому, взглянув на слугу, попросила налить мне в стакан воды, добавив, что по распоряжению графа ее должны были поставить на стол. Молодой человек взял изящный кувшинчик и налил из него розоватую жидкость в мой бокал. Я осторожно попробовала. Похоже на морс, только без сахара. Я с улыбкой поблагодарила. Мой благоверный, забыв про меня, увлекся разговором с королевской фавориткой. Все-таки мужики одинаковы во всех мирах и эпохах! Когда поддержка и внимание особенно необходимы, их не дозовешься. Взяв палочку, я грустно поковыряла красный шарик и сложила руки под столом, опустив терпеливо глаза.
- Моя прекрасная леди не любит комсю? - обратился ко мне Его Величество.
- Я люблю винегрет. - призналась я тихим голосом.
- Леди расскажет мне, что это за блюдо? А, может быть, когда-нибудь угостит?
- Там, откуда я родом, такую закуску готовят достаточно часто. Но, к сожалению, здесь не матушкин дом и графине на кухне находиться не совсем прилично... А дома овощи я отбирала сама, - зажмурилась я в ностальгии по собственной маленькой и уютной кухонке, - соус тоже сама делала. И это было вкусно, ручаюсь Вам!
- Но мне очень грустно, - склонился ко мне Король, - что на обеде в честь моего приезда Вы ничего не кушаете!
- Ничего страшного, - улыбнулась ему, - может быть, еще найдется что-то, что мне понравится. Прошу Вас, не надо так обо мне беспокоиться! Затворнице, не привыкшей ко двору, становится неудобно...
- Вы такая странная женщина... Моего внимания добиваются, да просто требуют участия в чьих-то судьбах. А Вы... не беспокойтесь, неудобно. Определенно моему другу повезло с супругой!
- Возможно. Но Вы сами знаете, какие странные разговоры ведутся о нашем браке. Мой муж из-за этого очень страдает!
- У Вас теперь есть прекрасная возможность показать себя и пресечь эти глупые пересуды. - Он осторожно взял меня за руку и поцеловал кончики пальцев. - И вообще, я приглашаю Вас и Вашего мужа перебраться в столицу. Хватит затворничать. Или он опасается возможных поклонников?
- Этого я не знаю. Я никогда не давала повода для таких мыслей.
У Короля изогнулась бровь. И я вспомнила, что рассказывал Авид об отъезде из столицы и о поведении Адели.
- Вы знаете, - нерешительно посмотрела ему в глаза, - обо мне говорили много нехорошего в столице. Что я сумасшедшая и сама бросаюсь на мужчин.
Король кивнул.
- Я думаю, это все от зависти к графу. За один день он смог заполучить самую красивую девушку королевства. Кому-то это показалось обидным. А естественный способ уничтожить счастливого соперника знаете какой? Унизить, оболгать его женщину. Вы, как монарх и покровитель своих подданных, разобрались лично в этой ситуации? - импровизировала я, внимательно наблюдая за голубыми глазами. В них проскальзывали сомнение, вина, осознание возможной ошибки... Я была на верном пути.
- И мой муж решил не марать наше честное имя и уехать подальше от столицы. И я ему очень благодарна за это! - нежно улыбнулась венценосному собеседнику. Тот был задумчив. И я решила его добить.
- Представляете, кто-то из дипломатов, к примеру, постоянно говорит, что страна, в которой он служит, готовится к войне с Вами. Что Вы делаете? Тоже готовитесь. Страна врага в ужасе! Сильный сосед собирает войска! А на самом деле?
- Что?
- Третья сторона оплатила услуги Вашего дипломата. Он получает деньги. Вы - войну и разруху. Та страна - тоже. А третья сторона?
- Деньги от продаж продовольствия и оружия. - Хмуро подытожил Король.
- У Вас есть внутренняя разведка? А внешняя?
- Внешняя теперь есть. - Внезапно голубые глаза заиграли искорками и Король защебетал: - Ах, Вы не представляете, какая здесь, в горах, замечательная охота! Лани и олени, медведи и барсы! Как жаль, что Вы утомляетесь так быстро!
Я опустила ресницы и аккуратно повела зрачками налево и направо. Подошел слуга и поменял нам тарелки с блюдами. Посмотрев в нее и послушав название, я опять уныло вздохнула: и чем это желто-зеленое едят? Муж, не отлипаясь от фаворитки, тыкал палочками в полужидкий продукт. Нет, я конечно, была в Корее и опыт удерживания палочек у меня был. Но вот есть ими... Это выше моих сил. Я уныло оглядела столовые приборы, лежащие рядом с тарелкой. Один из них был почти ложкой. А, была - не была! Я взяла эту ложку и зачерпнула кончиком пюре. Положила на язык. А вкусно! Я поудобнее взяла прибор и начала кушать, запивая водичкой из бокала.
Величество посмотрел на меня.
- Что? - поинтересовалась я.
- Разве так кушать удобно?
- Попробуйте! Ручаюсь, Вы почувствуете совсем другой вкус.
Король отложил палочки и взял ложку. Посмотрел, как я ее держу. И зачерпнул продукт. Во рту его оказалось, естественно, больше привычного, и вкус ощущался полнее.
- О да! - отсалютовал Альберт ложкой и начал с удовольствием кушать. Придворные, почти неотрывно глазеющие на наш стол, тоже схватили прибор, копируя Короля. Скоро от большого блюда не осталось ничего. Я вздохнула облегченно: Альберт во всем поддерживал мои изыскания, и проблем с едой больше не существовало. А в ежедневный обиход пришла новая мода.
Мой муж наконец-то изволил заметить, как я свободно общаюсь с Его Величеством. И посмотрел на меня. 'Стараюсь ради Вас!' - тихо шепнула ему на ухо. Он кивнул головой и засиял.
Обед прошел превосходно. Я наелась, пообщалась с Его Величеством. Теперь бы отдохнуть! Король поднялся из-за стола. Мы тоже дружно встали. Он церемонно раскланялся с моим мужем, поцеловал мне пальцы и предложил руку своей фаворитке.
- Мы - отдыхать!
- Через час начнутся увеселения, мой Король. - предупредил граф. Король кивнул головой, придворные услышали. Все стали чинно расходиться по своим комнатам.
Глава четвертая. Прогулка.
Мы с графом, взявшись за руки, как два школьника, поспешили в свою башню. Войдя в круглую комнату, дружно повалились на его широкую кровать.
- Крючочки расстегните, Сиятельство! - попросила я. - Живот жмет.
Повернувшись к нему спиной, так как стоять и сидеть уже не было ни моральных, ни физических сил, я с удовольствием вдыхала его запах и млела от наступающей с каждой секундочкой свободы тела. Наконец, Авид приподнялся и просто стянул с меня тяжелое и узкое платье. В одних кружевных панталончиках и тонкой нижней рубашке под полурасстегнутым корсетом, в позе звезды я лежала и радовалась жизни.
- Ты такая соблазнительная, Франциска! Не уезжай в свой домик, оставайся со мной. Будешь моей единственной фавориткой.
- Спасибо за оказанную честь. - серьезно ответила я. Не в моих правилах менять чужие нравственные устои. Да и не требуется. - Но я хочу выйти замуж и родить детей. Я - маленькая служанка, и желания у меня маленькие: домик и надежный муж. Женщин привлекательных много. Найдете и Вы свою пару.
- Не прибедняйся, - спокойно ответил Авид. - Чуть раньше я бы поверил и в мужа, и в деток. Но ты - не та женщина, которая удовлетворяется малым.
- Это ты так думаешь. - Вздохнув, ответила я. - Мне действительно многого не надо. Просто ее Величество Судьба порой принимает решение за тебя. И изменить его невозможно.
- Да. - Помрачнев, вспомнил граф про Адель. И тут же поменял тему: - О чем ты говорила с Альбертом?
- О тебе. О том, как несправедливо тебя и меня оболгали, удалив тем самым от королевского двора. Кругом одни интриги.
- А он?
- Зовет нас в столицу.
- А ты?
- Сказала, что решать тебе.
- Никогда не думал, что служанка может быть такой...
- Умной?
- Красивой! - Он снова потянулся ко мне.
Я лениво погрозила ему пальцем: - Ай-ай-ай-ки! Нельзя.
- А если хочется? - Авид приподнялся и навис надо мной. Серые глаза потемнели, а волнующий запах усилился. У меня непроизвольно стали раздуваться ноздри.
- Авид! Мы должны отыграть эту партию, как профессиональные шулера. Чувства только помешают, поверь.
- Согласен. - Мужчина с неохотой отодвинулся от меня. Вот же звериные инстинкты! Почему Судьба оставила мне их? Теперь мне самой хотелось на него кинуться. Я прикрыла глаза рукой. Авид пальцем провел по обнаженному локтю. - А потом?
- А потом будет видно. - Я сделала над собой усилие и встала с его постели. - Нам пора одеваться для прогулки и представлений.
Вечер в долине выдался теплым и солнечным. Уходящее светило вызолотило верхушки деревьев, оставляя их подножиям прохладную тень. Дул легкий и нежный летний ветерок. Листики на кустах и цветы на клумбах радовались каждому его поцелую. Мягкая травка так и ластилась к ногам в свободных туфельках. На открытые плечи, которые кокетливо обнажало легкое летнее платье, граф накинул золотой, полупрозрачный и длинный шарф. А в уши самостоятельно вдел длинные серьги с красным камнем, похожим на наш рубин, только немного темнее. Оправа была цвета бронзы. Платье опять было полосатым: полоска розовая, полоска темно-золотая. Красные крупные камни очень шли к моим черным волосам и белой коже.
- Какая же ты у меня красавица! - грустно промолвил Авид, надевая мне шарфик и на секундочку сжимая мои плечи. - Жаль, что ты - простая служанка.
Я молча проглотила это, помня, что я - всего лишь игрушка Судьбы, и взяла его под руку. Словно по невидимому сигналу в сад стали стекаться дамы и кавалеры. С нами теперь раскланивались, пытаясь завязать разговор. Женщины, в-основном, кокетничали с графом, а мужчины пытались разговорить меня. Но я молчала, улыбалась и хлопала ресницами. В их глазах виднелась легкая досада.
Наконец мы вышли на широкую ровную поляну недалеко от замка. Там был установлен помост для артистов и кресла для публики. Одновременно с нами, из аллеи напротив, вышел Король с двумя дамами и тремя кавалерами и устремился к нам. Мы остановились друг напротив друга. Авид поклонился, я присела.
- Ну давайте уже без церемоний! Мы на охоте! На природе! - воскликнул радостно Величество, восторженно и наивно сверкая глазами. 'Бедный, бедный Альберт!' - неожиданно мне стало жалко этого красивого молодого человека, вынужденного всю жизнь проводить в гадючнике и постоянно притворяться не тем, кем был на самом деле. Чтобы он случайно не увидел этого в моих глазах, я оглядела его окружение. Красивые молодые девушки и кавалеры. А вот этот тип мне уже знаком: именно его я видела сегодня утром в комнате на хозяйской половине. Скромно опуская глазки, я решила, что обязательно разузнаю, кто он такой, как только все усядутся, у моего мужа. Но хитрый Альберт опять разулыбался Авиду и сунул ему своих спутниц, буквально выдергивая мою руку и утаскивая меня к себе со словами:
- Ну как ты так долго мог прятать от нас такое сокровище, мой друг? Это так несправедливо по отношению к нам!