Аннотация: Ира снова в новом мире. И ждет ее всякое, и ждут ее разные...
Книга 4. Небесный Пастух.
Глава первая. Куратор.
Я сидела на берегу океана. Лениво плескались о берег теплые соленые волны. Дул легкий рассветный ветер, шевеля кончиками широких пальмовых лап. В оранжево-синих небесах всходило желтое солнце, освещая еще робкими и негорячими лучами шезлонг и меня в нем. Рядом располагался низкий столик, на котором стояли два бокала с моим любимым апельсиновым соком, а с другой его стороны, на таком же шезлонге, сидел один знакомый любитель черного цвета. Я зарыла обнаженные ступни в белый мягкий песок и, потянувшись, спросила:
- Ну и где мы?
- И тебе доброго утра! - мягко улыбнулся мужчина, блеснув белозубой улыбкой, неожиданно сделавшей его значительно моложе. - Угощайся! - он взял со столика бокал, подав мне пример.
- Спасибо. - Я пригубила напиток, рассматривая меняющиеся с каждой минутой краски. - И все-таки, что это все значит?
- Экая ты подозрительная! Может, я захотел подарить тебе восход?
Я приподнялась с откинутой спинки и посмотрела ему в глаза:
- И что мне теперь за это будет?
Тот весело рассмеялся:
- А искупаться не хочешь? Водичка - парное молоко!
Он легко встал со своего шезлонга и, глядя на море, начал расстегивать черную рубашку. От такого поворота наших с ним взаимоотношений у меня из губ выпала соломинка и плюхнулась с брызгами в бокал. Я оторопело смотрела на этот стриптиз, а в голове проносилась вся моя неудачная жизнь.
'Так, подруга,'- начала успокаивать себя я, когда последняя пуговка была расстегнута, а под снятой рубашкой оказалось молодое и сильное тело, - 'ты с жизнью прощаться-то погоди. Побывала в трех мирах и трех телах, причем, один раз в мужском, а теперь решила испугаться? Ну и что, что он не человек? И потом, если бы он чем-то недоволен, разве так бы себя вел?'
Я, наконец, сглотнула спрятанный за щекой сок и осторожно поставила бокал на столик. Солнце вылезло из сонных рассветных тучек и сияло мягким и теплым светом. Действительно, и чего переживать без причины?
Мужчина тем временем снял брюки, носки и туфли. Полуобернувшись ко мне, протянул открытую ладонь:
- Поднимайся, хватит спать!
Я оглядела себя на предмет одежды. Слава Богу, на мне она имелась в виде пляжного халатика и купальника под ним (это я разглядела в вырез). Смело поднявшись, я развязала поясок и, бросив легкий халатик на сиденье, спокойно вложила свою ладонь в протянутую мужскую. Мы, не сговариваясь, понеслись вперед, навстречу волнам.
И океан с удовольствием раскрыл нам свои сильные объятья, окатив с ног до головы пенными брызгами. Наши руки рассоединились, и мы упали в ласковую соленую воду. Я засмеялась от охватившего меня радостного чувства правильности и необходимости происходящего, словно меня вернули туда, где мой истинный дом.
На меня наплывала гладкая и длинная волна, и я нырнула под нее, не закрывая глаз. Видно было плоховато, но вот рядом скользнуло сильное и плотное тело, притягивая к себе и выталкивая к поверхности. Глотнув воздуха, я опять рассмеялась от наполняющего всю мою душу счастья. Рядом со мной на волнах качалась черноволосая голова моего судьбоносного друга.
- Как ты? - спросил он.
- Это... невыразимо! - я положила руки ему на плечи, с благодарностью заглядывая в черные... нет, теперь синие, глаза. И почему я раньше думала, что он старик? Хотя о чем я? Он может быть таким, каким захочет. Это мне не измениться...
- Почему ты так думаешь? - улыбнулся мой спутник. - Ты можешь быть такой, какой видишь себя! Хочешь сейчас посмотреть?
Я кивнула головой, и мы тотчас оказались на берегу, а одна из наплывавших волн застыла, превратившись в отражающую поверхность. Он снова взял меня за руку и подвел к ней. И там я увидела себя: маленькую, стройную и черноволосую женщину лет двадцати с перламутровой нежной кожей, ровными ножками и тонкими коленками. Маленький носик и розовые губки в сочетании с большими серыми глазами в обрамлении пушистых черных ресниц и черных бровей сделали меня нежной и безумно привлекательной даже для себя самой. Я закусила губу и рассмеялась.
- Что, не нравится? - удивился красивый парень рядом со мной.
- Нравится, - отсмеявшись, сказала я. - Твоя фантазия? - Кивнула на отражение.
- Обижаешь, - выпятил он нижнюю губу. - Это только ты. Твое воображение и работа.
- А ты?
- Это - моя работа.
- А ты на самом деле существуешь? - я схватила его за руку.
- А ты?
- Конечно! Я все чувствую, мыслю, помню...помню, какой я была.
- Что ты помнишь?
- Миры, где я была...
- А это была ты? Может, тебе все приснилось?
- Нет, - я нерешительно улыбнулась, - я все помню!
- А как ты там очутилась?
- Не помню...
- А как ты ушла из своего мира?
- Ну ты же сам меня отправил в другой мир! - я, сбитая с толку странным разговором, отступила от него на шаг. - Что ты хочешь сказать?
И перед моим внутренним взором вдруг побежали последние мгновения моей жизни: наркоман, удар, стекло витрины, порезавшее мое тело, и лужа крови на грязном снегу.
Я в ужасе посмотрела на мужчину, стоявшего передо мной:
- Я умерла?
Тот пожал плечами:
- Для того мира, может быть, и так. Но ты же здесь. Дышишь, дотрагиваешься до меня, разговариваешь со мной. - Он снова взял мою руку. - Все в наших мирах относительно. Главное - твоя искорка жизни до сих пор в игре.
- В какой? - моя голова шла кругом.
- В нескончаемой игре Творцов, развлекающихся в своей вечности беспрестанными играми в придуманные миры и в созданных ими тварей.
- И зачем они это делают?
- Работа у них такая: создавать и уничтожать миры.
- И как они успевают за всем следить?
- Ну, во-первых, есть специальная схема развития, есть Хранители, надзирающие за всеми разработками, вы называете их Богами, и есть программы разрушения - дьявольские козни, по вашему определению. А есть и маленькие неучтенные факторы, этакие вирусы, неожиданно меняющие прописанные программы. Этим как раз и занимается мое ведомство Судьбы. Представляешь, как было бы скучно во Вселенной, если бы все строилось строго по сценарию? - он ласково заглянул в мои обалдевшие глаза.
- Если бы не было тебя, разве смог бы эльф вернуться на родину? Его убили бы кровники в очередной драке. А граф Авид получил бы по заслугам? Ты знаешь, что делавший тебе предложение Король, наконец, нашел любовь всей своей жизни, и у них родилась девочка, которую назвали Адель? Хочется надеяться, что Творцам было интересно следить за твоими приключениями!
- Но скажи мне, - умоляюще попросила я, - объясни, зачем все это? - Я подняла руки вверх ладонями, охватывая мир. - И почему время в их мире ушло так далеко вперед? Я была там всего неделю назад!
- Так живет Вселенная. Мы - ее энергия, производимая и получаемая. Поэтому и время для всех идет по-разному. - Он погладил меня по голове. - Не расстраивайся, а радуйся, что тебе приходится активно участвовать в этом процессе, а не влачить жалкое существование в виде камня или червяка. Идем!
Он снова схватил меня за руку и потащил к пальмам. Там, за песочными дюнами, стоял небольшой дом с открытой террасой и двумя креслами на ней. Оттуда просматривался роскошный тропический берег и невообразимые водные просторы.
- Тебе нравится здесь? Это мое убежище! - гордо поведал мне он.
- Спасибо, да. - задумчиво ответила я. - Скажи, а если я не справлюсь с заданием? Что со мной будет?
- Родишься в новом теле в каком-нибудь мире и проживешь свою новую жизнь в колесе перерождений. - С улыбкой ответил мужчина.
- И все? - Губы задрожали, и предательские слезы потекли в нос, который сразу захлюпал.
- Эй, мы так не договаривались! - нахмурился тот.
- Извини. - Я взяла себя в руки. Все равно ничего не исправишь, тем более, спасибо всем, что не сразу запихнули куда-то в отдаленный регион воспроизводить потомство, а дали возможность интересно провести время, узнавая то, о чем никто из моих современников и не догадывается!
Я присела на кресло и, вдохнув чистый морской воздух, с удовольствием оглядела бескрайний простор.
- Как тебя зовут? И кто ты в своем ведомстве?
- Майлер. И я - твой куратор.
Как-то сразу он оказался одетым в свой черный прикид.
- Мне уже пора? - поняла я.
- Да, Ирина. - он протянул руку, поднимая меня и на секунду привлекая к себе:
- Удачи тебе, девочка!
Мир привычно завертелся перед глазами, уходя в черноту.
Глава вторая. Казнь ведьмы и новый знакомый.
Очнулась я от того, что мне было очень жарко, словно тело положили рядом с раскаленной батареей. Я замотала головой, пытаясь развернуться и убрать со лба мокрые от пота волосы. Было очень душно. Мне в голову пришел эпизод из детства, когда я болела гриппом. Ощущения были похожими. Повернуться от батареи никак не удавалось, а рук я не чувствовала вообще. В моем полуобморочном мозгу вспыхивали воспоминания из личной и глупой биографии, и прожитых мной чужих жизней. Вот свежий ветер несет мое тело в своих ладонях! Или это был грифон? Мои руки, погруженные в воду... Я ее заговариваю, прошу о чем-то. Наверное, кого-то вылечить?
'Водичка, моя сестричка,' - в полузабытьи шептали мои спекшиеся губы, - 'выручай, родная, погаси этот жар и пламя. Пусть скорей наступит прохлада и с моим телом все будет так, как надо...'
Я шептала и шептала, а облегчения все не наступало. Вдруг мне почудилось, словно зарокотал гром, а там, в мире за закрытыми глазами, подул резкий холодный ветер, к которому добавились какие-то завывания. Я ничего не успела понять, как на меня обрушились потоки воды, заливающие жар вокруг меня и жажду внутри. Я ловила губами дождевые струи, и мне становилось все легче и легче. И вот, наконец, я смогла раскрыть глаза.
Да, Ирочка. Ты попала вовремя! Успеть во второй раз на момент своей смерти - это надо очень и очень постараться! Майлер! Я тебе это припомню!
Итак. Я стояла на деревянном помосте, привязанная за руки и за бедра к столбу, а вокруг лежали еще дымившиеся вязанки соломы и хвороста, по которым хлестал резкий и сильный дождь. Это, значит, мое новое тело сжигают? Интересно, за какие такие подвиги? Над головой грохотал гром. Где-то вдалеке, за водяной завесой, виднелась стена, к которой бежали зеваки, собравшиеся на праздник отправки на тот свет ( я оглядела свой низ - юбка, слава Богу!), какой-то инакомыслящей женщины.
Я встряхнула освобожденными руками и подрыгала затекшими ногами. Отлепилась от нежно поддерживающего меня столба, сказала ему грустное 'прощай' и спрыгнула вниз. Вокруг уже не было никого.
- Спасибо, водичка-сестричка! - раскинув в стороны руки, закричала я. Голос у меня оказался звучный и красивый. Наверное, я хорошо пою? Ну да ладно, время проверить еще будет. Я босыми ногами зашлепала по грязи от эшафота, как вдруг сзади услышала сдавленный кашель. Резко обернувшись, опасность за спиной оставлять не хотелось, я оглядела недавнее место развлечения аборигенов. Там, под низким помостом, скрючившись на боку, лежал человечек. Он закрывал руками рот, глядя на меня испуганными глазами, и кашлял. Я вздохнула и потопала назад. Присев рядом с человечком, я протянула к нему руку и медленно отняла грязные ладошки от рта. На них и на губах пузырилась розовая кровь. 'Туберкулез,' - догадалась я, с состраданием глядя на мальчишку, лежащего на земле.
- Ты спрятался от дождя? - ласково спросила его.
Тот торопливо кивнул головой.
- Тебе негде жить? - продолжила допрос я.
- Есть. - прохрипел он, опять сдавленно кашляя.
- Тогда зачем ты здесь?
- Сбежал. - Он, видя, что бить его не собираюсь, приподнялся на локтях и пополз наружу. Дождик уже заканчивался. Со стороны недалекого городка уже голубело небо, и в тылу уходящей тучи раскинула свой разноцветный мост двойная радуга.
Я помогла мальчишке подняться и осмотрела его. Худой, невысокий, где-то чуть выше меня ростом, одетый в грязную рубаху на завязках и безразмерные порты на веревочке, с вымазанными землей и кровью руками, он выглядел... жалко.
- А сбежал почему? - продолжила я налаживать контакт.
- Работать не мог. Хвораю. А тебе-то что? - набычился он.
- А вдруг помочь хочу?
- Себе помоги! Вон, - он ткнул пальцем на стену, - твои палачи опять бегут. Работу будут доделывать!
Я пригляделась. И точно: серые фигурки скорой рысью, разъезжаясь ногами на ухабах, изо всех сил поспешали закончить начатое событие. Недолго думая, я схватила мальчишку за руку и вместе с ним рванула в сторону недалекого леса. Одновременно с этим, лихорадочно размышляя, куда меня занесло на этот раз, я пыталась выяснить, а есть ли в этом мире магия и, если есть, смогу ли я с ней договориться?
Ворвавшись под лесной полог, мы побежали между кустов дальше, сминая траву. На ходу я подняла руку и попыталась почувствовать знакомое покалывание и тепло в ладони. Ура! Следующим этапом я начала формировать маленькую шаровую молнию. И когда маленький и яркий шарик, пульсируя, самостоятельно поднялся над моей головой, мальчишка, спотыкающийся сзади, рухнул, как подкошенный.
Преследователи переругивались уже недалеко, и их было много. Оставить на растерзание им больного ребенка я не могла. Что ж, буду защищать и защищаться!
Что там, в другом мире, еще делали маги? Сеть? Попробуем. Торопясь, я вязала энергетические узлы, наполняя их силой воздуха. Огнем, как более убойным оружием, работать все же не хотелось: лес-то ведь не виноват в людских заморочках! То, что я в спешке творила, тут же набрасывала на кусты, деревья, траву, заговаривая на свертывание, как только бы в сеть попал человек. Думаю, на какое-то время это их остановит!
Все. Загонщики подошли слишком близко, и я видела их горящие азартом глаза. Отцепив сеть от себя, кончик бросила для подпитки на землю. 'Держи, воздух, моих недругов, держи, землица, моих ворогов! Держи, не отпускай, догнать нас помешай!' Я снова схватила очнувшегося мальчишку и взмолилась лесу о помощи: 'Лес-лесок! Помоги мне, дружок, уйти от погони, пусть люди нас не догонят!'
По бокам зашелестели, закачались ветки, и тропинкой выстелилась трава. Мы вступили на нее, и зелень смазалась одним безликим полотном. 'Мы летим сквозь лес?' - подумалось мне, как вдруг ветви снова закачались вокруг нас, а впереди просветами заблестела опушка. Чудеса, однако! Из последних сил я вытащила мальчишку на солнышко. Он сразу свернулся клубочком и впал в забытье. Из уголка рта медленно стекала кровь.
Упав рядом с ним, я всем промокшим телом впитывала животворные солнечные лучи. Мысли тяжелыми шерстяными клубами перекатывались в моей отравленной угарным газом и промоченной холодным ливнем голове. 'Наверное, у меня все лицо в саже, надо бы помыться' - лениво подумала я, подставляя другой бок солнышку. Туча ушла, преследователей я не ощущала, мальчишка... Кстати, как он? Я приподнялась на локте и взглянула ему в лицо: оно было мертвенно-бледным. Дышал он хрипло и прерывисто. Я резко села. 'Вот бестолковая женщина! Рядом с ней умирает ребенок, а она ручки солнышку подставила!' - обругала сама себя и положила ему на лоб ладонь. Он был очень горячим. Как же его лечить?
Я обхватила колени руками и задумалась. 'Нужна вода. Это обязательно. И воздух. Попытаться договориться со стихиями'. Я встала и прошлась по краю леса в поисках какой-нибудь лужицы. Мое внимание вдруг привлек большой круглый лист, слегка отсвечивающий синеватым ореолом. 'Вот и хорошо, будет, во что воду набрать' - я подошла к листику и присела рядом с ним. Край его был причудливо вырезан различной величины зубчиками, а внешняя сторона была покрыта тонкими, но длинными волосками, на которых застыли еще не высохшие капли дождя.
Пока я рассматривала эту совершенную растительную чашу, на его краешек присела букашка. Сложила расписные крылышки и опустила хоботок в одну из капелек. И тут на моих глазах произошло маленькое чудо: букашка словно подернулась зыбкой дымкой и неожиданно разделилась надвое. И теперь уже две маленькие твари сидели на краешке резного листа. Вскоре одна из них начала таять, а вторая зажужжала блестящими крыльями и улетела.
Нет, такое замечательное растение рвать никак нельзя! Я вскочила на ноги и, путаясь в мокром и рваном подоле неопределенного цвета юбки, побежала обратно к мальчишке. Тот, все также свернувшись калачиком, лежал на траве, но уже открыв глаза, в которых не было ничего, кроме терпеливого ожидания скорого конца.
- Эй! - окликнула я его, - В десяти шагах отсюда тебя ждет счастливый лотерейный билет, где выигрышем - твоя жизнь. Ну-ка, помоги мне подтащить тебя туда! - я схватилась за ворот его рубашки и потянула на себя. Тот, с готовностью истлевшей ткани, затрещал и лопнул. Мальчишка безразлично мотнул головой и снова свернулся калачиком, выкашляв очередную струйку крови.
- Нет, мой золотой, так дело у нас не пойдет! - я задумчиво огляделась вокруг. В таком чудесном лесу, который нам так помог, теперь не хотелось рвать даже травинку. Ладно. Все равно меня не видит никто! И я развязала на юбке веревочку, и она упала к моим ногам. А под ней-то ничего и не было. Да-а. Пришлось снимать и верхнюю распашонку и рвать ее пополам. Одну часть я обернула вокруг бедер, второй прикрыла плечи и намек на грудь. Юбку разорвала по линии строчки и, постелив этот прямоугольник рядом с мальчишкой, закатила его на ткань. Затем взяла за два угла и потащила к необыкновенному листу. С большим трудом мне удалось уложить его голову так, чтобы лист оказался над ней, но в тоже время, не задеть растение и не проронить ни капли с волшебного листа. Наконец, я выдохнула и плюхнулась с ним рядом в траву.
- Все, мой хороший. Открывай ротик!
Мальчишка с закрытыми глазами приоткрыл рот, а я наклонила лист. И маленькие серебряные капли заскользили одна за другой, падая на язык. Он начал их сглатывать, а я с любопытством натуралиста во все глаза смотрела на него. Капли на листе уже кончились, но ничего не происходило. В отчаянии я поднялась и начала выискивать глазами еще один такой чудесный лист. Вдруг дозировка слишком мала? И пропустила момент, когда началось таинство превращения.
Плотная непрозрачная дымка накрыла полностью истощенное и изболевшееся тело. Красные и синие всполохи освещали то тут, то там сероватый кокон клубящейся субстанции. Я невольно отступила, чтобы не быть втянутой в это варево. Деревья и кусты вокруг зашумели, словно совещаясь о чем-то.
- Пожалуйста, - прошептала я. - Он еще такой молодой и ему не время умирать! Пусть он будет здоровым. Если надо, я отработаю...
Шум ветра стих, и дымка вокруг тела начала таять. Никакого разделения не было, но показавшиеся первыми кисти рук были розовыми и теплыми. Я облегченно выдохнула: жив! Потом показалась голова. Глаза мальчишки были закрыты, но дыхание стало спокойным и ровным, без хрипов и свистов. Когда тело открылось целиком, я задрала его рубашку и приложила ухо к груди. Сердце билось четко и сильно, и... никаких хрипов у парнишки уже не было.
- Спасибо, лес! - я поклонилась древнему и мудрому существу. - Все, чем могу помочь... Обращайся.
Глава третья. Просьба волка.
Не успела я снова растянуться на солнышке, как на опушку леса вышел громадный седой волчище. Он постоял, дав себя рассмотреть, и не спеша направился ко мне. Глаза в солнечном свете плавились золотом, а роскошный мех искрился и переливался на свету.
Я потихонечку переместилась так, чтобы мальчишка оказался за моей спиной, и склонила голову перед хозяином леса. Тот на широких сильных лапах медленно обошел нас и уселся передо мной. И снова я не заметила момента перехода: только что рядом сидел волк, а теперь - мужчина с волчьими глазами и серебряными волосами.
- И тебе здравствуй. - Он ладонью показал на траву. - Присаживайся.
Я смущенно одернула ту часть тряпочки, которая едва прикрывала бедра и, подвернув ноги, села напротив.
- Ты - ведунья? - спросил он.
- Не знаю, - честно ответила я.
- Ты нашла лазорев цвет, который из людского племени могут видеть лишь ведуны, и вылечила мальчика.
- Я думала, это сделало растение!
- Нет, это сделала ты своей энергией. Одному цвету не хватило бы сил. Ты поблагодарила лес и обещала помощь.
- Да. - подтвердила я.
- У меня к тебе будет просьба. - Мужчина-волк встал и прошелся по траве, опустив голову в раздумье. - В нашем лесу живут дриады. Это воплощенные духи леса. Они охраняют деревья, выращивают новые, разводят травы, цветы и ягоды. Так вот. У дриад есть Королева. Она умирает. - Мужчина взглянул мне в глаза. - Если ее не будет, ее подданные зачахнут, и лес постепенно исчезнет. И я прошу тебя, человеческую ведунью: может, ты что увидишь, поймешь, что с ней случилось?
- Хорошо, только пока ничего не могу обещать, - в растерянности сказала я, оглянувшись на мальчика. - А его куда? Можно его взять с собой?
- Можно. Только он ничего не должен видеть. Этот край не для мужчин.
- Тогда давайте его положим в надежное место, где можно спокойно поспать. А кто-нибудь из ваших подданных пусть его покараулит, чтобы не сбежал и не испугался, если проснется!
Мужчина кивнул головой и, подойдя к мальчишке, взял его на руки.
- Подождите! - попросила я и, положив свою грязную ладошку ему на веки, тихо прошептала: - Спи, миленький, пусть тебе снятся самые прекрасные сны!
А потом мне захотелось поменять ипостась. Майлер ведь обещал, что способности моих воплощений останутся со мной!
Я опустилась на колени и вспомнила те, уже далекие от меня, ощущения. Секунда, и рядом с мужчиной с мальчиком на руках стоит пятнистая пума.
- Однако! - вырвалось у хозяина леса.
Я посмотрела на него: 'Идем?'
И мы быстро пошагали в тенистую и густую прохладу под плотными зелеными кронами. Тропинки сами собой появлялись и исчезали под нашими ногами, стремясь к центру леса.
Выйдя на маленькую поляну, заросшую низкой и мягкой травкой, мой спутник опустил мальчика на землю и свистнул. Тотчас, словно из-под земли, рядом с нами выросли два волка, вздыбив шерсть от моего вида. Вожак кивком показал на парнишку. Волки беспрекословно прилегли рядом. И опять рядом стоял большой и сильный зверь. Он посмотрел на меня, развернулся и рысцой побежал по тропе. Я метнулась за ним. Через полчаса неторопливого бега мы выбрались на большой и светлый луг. Посередине его стояло роскошное и огромное дерево. Волк обернулся в человека:
- Дальше ты пойдешь одна. Дриады тебя проводят. Я буду ждать здесь.
Он сел на траву, скрестив ноги, и оглядел мою пуму строгим взглядом:
- Обернись. Они любят человеческий облик.
Я обернулась, с удивлением увидев на себе традиционные штаны и рубаху народа пум. Намного лучше, чем две грязные тряпочки на определенных местах! К тому же, при смене ипостаси я стала чистой!
- Куда идти? - спросила Вожака.
- Жди. Они придут. - Коротко ответил он.
Я замерла на месте, оглядываясь вокруг. Зеленая листва на дереве - великане слегка пожухла, словно корни не доставали до воды. А сами ветви грустно качал небольшой и теплый летний ветерок. На лугу цвели цветы. Маки, ромашки, васильки моего мира были на них так похожи! Так же сверху светило солнышко и голубело небо. Вот только подушечки пальцев все время покалывало от рассеянной вокруг стихийной энергии. Неожиданно вокруг себя я увидела прозрачные силуэты. И посмотрела на Волка. Он утвердительно качнул головой.
- Здравствуйте. Мне сказали про Вашу печаль. Если смогу помочь, буду рада. - поприветствовала я их. Раздался легкий и нежный смех, словно звенели колокольчики, и тихий голос сказал:
- Пойдем с нами, девушка, мы покажем тебе путь...
И я шагнула за едва видимым отблеском чужой сути.
И снова я полетела зеленым коридором в неизвестном направлении. Рядом то и дело раздавался едва слышный смешок. Видимо, уж очень растерянной была у меня физиономия. Наконец я начала различать отдельные веточки с листочками, свет и тень под ногами. Оглянувшись по сторонам, неожиданно увидала себя в большом зеленом зале. Под ногами мягко пружинила меленькая травка, середину 'потолка' перекрывали длинные, цветущие розоватыми цветками, ветви, через которые падал рассеянный солнечный свет, а стены представляли собой ровные древесные стволы, выросшие ровным кругом и тесно сплетенные нижними сучками, на которых тоже что-то цвело. Пахло свежестью и теплым солнечным днем. Мои провожатые здесь, в этом месте, наконец-то обрели форму и плоть. И я увидела рядом с собой двух молодых и очень красивых стройных девушек с платиновыми волосами и ярко-зелеными глазами. Они дружно улыбнулись мне:
- Добро пожаловать в наш дом, маленькая ведунья!
Я поблагодарила и попросила отвести меня к их Королеве. Собственно говоря, чего тянуть? Мне еще со своим заданием надо разбираться.
Девушки взяли меня за руки и повели прямо к зеленой стене, в которой в последний момент открылся проход. И мы вошли в хорошенькую комнатку, увитую плющом с красными и розовыми цветками. Посередине ее, там, куда падали солнечные лучи, стояло низкое травяное ложе, а на нем лежала самая прекрасная девушка, которую только можно было себе представить.
- Это она? - поинтересовалась я у сопровождающих, хотя и так уже было все понятно. Я присела рядом с недвижно лежащей Королевой и протянула ладонь к ее лбу. Дриады недвижными изваяниями стояли рядом и внимательно смотрели на нас. Я потерла пальцы друг о друга и позвала ее:
- Ваше Величество! Где Вы?
Розовые губы красавицы чуть дрогнули, а великолепные зеленые глаза слегка приоткрылись.
- О-о! - Выдохнули девушки.
Но очи под густыми темными ресницами снова крепко смежились, и из груди вырвался едва слышный вздох. Я поместила руку над сердцем и попыталась увидеть прошлое ее глазами.
Постепенно передо мной проявилась зеленая пелена, из которой стали выделяться цветы, ветви с молодой листвой, маленький серый зверек в траве. Голубое небо и белые кучерявые облака. 'Покажи мне, что с тобой произошло, милая!' - молила я ее. И вот я увидела поляну, окруженную низкими и разлапистыми соснами. Под ногами шуршал песок, а переливающееся на солнце платье подолом скользило по редкой траве. Вот рука дотрагивается до опустившего головку цветка, и он сразу радостно поднял желтые лепестки. Недалеко, над ручейком, кружат свой бесконечный хоровод пестрые бабочки. Плеск и журчание воды становится все ближе и слышней, и в эту незатейливую мелодию вплетает свою песню чарующий голос флейты, который хочется слушать бесконечно, упиваясь каждой нотой. Рука потихоньку отводит ветки плакучей ивы, загородившей своей густой листвой высокий песчаный берег. А на той стороне ручья, на камне у самой воды, сидит молодой мужчина с черными, разметавшимися на ветру по плечам, волосами. Синие глаза под черными ресницами и узкими бровями смотрят в небо. Тонкие пальцы легко порхают над флейтой, а губы выводят мелодию, рождающуюся в голове при виде крутящихся в вышине туч. Они то наливаются синевой и тяжелеют - того гляди, пойдет дождь, то разбегаются друг от друга в разные стороны, словно играя в салки. Мужчина, не прекращая играть, иногда улыбается и кивает им головой. А небесное племя уже выстроилось в круг и завертело веселый разноцветный хоровод. Человек вскочил с камня и засмеялся, отняв флейту от губ и размахивая ей, как дирижерской палочкой. Музыка сфер гремела отовсюду, вбирая в себя каждый шорох и каждый звук. Его белая рубаха с кружевами то надувалась под свежим ветром, то опадала, обрисовывая молодое сильное тело. Облака все кружили в небе, когда он неожиданно подпрыгнул, сильно оттолкнувшись от земли, и взлетел в небо большой черно-коричневой птицей с белыми перьями на крыльях и кончике хвоста. Он нырял и кувыркался в белом пухе летящих облаков, и солнце пыталось догнать его своими лучами.
А флейта осталась лежать на камне. И вот тихо, под прикрытием кустов, ноги сами несут к одинокому валуну. А руки тянутся к волшебному инструменту и хватают его. Тотчас опустились сумерки, а музыка стихла. Птица черным камнем упала с небес и превратилась в хмурящегося мужчину, стоявшего совсем рядом. Синие глаза превратились в два тяжелых серых камня.
- Отдай! - протянул он руку. - Это не принадлежит тебе!
Но руки крепко сжимают инструмент, как будто вместе с его утратой оборвется туго натянутая в сердце нить.
- Тебе нельзя здесь находиться и видеть меня. Прошу тебя, милая дриада, отдай инструмент, и я уйду. Я не хочу забирать с собой твою душу!
Из печальных зеленых глаз полились прозрачные слезы:
- Не уходи. Побудь немного со мной!
Руки сильно дрожали, сжимая чужой инструмент. Мужчина наклонил голову и нежно провел пальцем по щеке:
- Мне пора. Солнце заходит, и ветер меняется. А тебя ждет твой лес. Прощай, красавица!
Он осторожно вытащил флейту, потом наклонился и поцеловал губы. Мужчина пах разогретым медом, сладким клевером и горечью полыни.
- Забудь обо мне!
Большая птица с белыми перьями на концах крыльев стрелой взмыла в небо, исчезая в лучах заходящего солнца.
А из глаз, не переставая, серебряной дорожкой капали слезы. 'Люблю... люблю' - тихо пел над головой ветер, и шумел прибрежный камыш. 'Нет без тебя радости' - грустно свистела пичуга, устраиваясь на ночь в кустах. И даже травяная дорога сквозь лес не стелилась гладким ковром, а лишь путалась под ногами.
Вот и ложе. Там, во сне, он всегда будет рядом. Он сыграет на флейте самую красивую музыку, согревая теплом в одночасье застывшую душу.
Я отдернула руку от сердца Королевы.
- Что? - выдохнули дриады.
- Тяжелый случай. - Я скорбно покивала головой. - Лечению практически не поддается.
Дриады охнули, побледнели и опустились рядом со мной на траву.
- Мы умрем! - повесили головы они. - Лес умрет! Пересохнут реки, и суховей будет пересыпать пыль одинокой и заброшенной пустыни.
Частые слезинки закапали из прекрасных и нежных глаз.
- Вот только ныть не надо. - Я встала на ноги. - Шанс есть всегда. Мне надо посоветоваться с Волком. Отведите, пожалуйста, меня к нему. Да и покушать бы хотелось. - Это уже намекнул организм грустным бурчанием в животе.
Дриады, как по команде, перестали плакать и, подхватив меня с двух сторон под руки, вывели в круглый зал.
- А как вы относитесь к любви, девушки? - спросила их я.
- Это цветок с капелькой росы в чашечке поутру! - прикрыла глаза та, что держала правую руку.
- Это щебетание птиц, встречающих солнечный рассвет! - пылко ответила та, что слева.
- Понятно, что ничего не понятно и требуется консультация специалиста. - Резюмировала я.
- Что? - С двух сторон на меня глядели невинные непонимающие глаза.
- К Волку! В лес. Поехали!
Через несколько секунд я снова стояла у подножия дерева-великана. Дриад рядом не было. Волка не видно. Только лес и я.
- А пожрать? - грустно вопросила я окрестности.
Глава четвертая. Мы отправляемся в путь.
Вожак обнаружился неподалеку от поляны рядом с весело звенящим ручейком. Он задумчиво смотрел на плещущую по камням воду, и его янтарные глаза ловили солнечные искры, отражающиеся от пробегающих струй. Я молча подошла и села рядом с ним. Посмотрела на ручей и тоже призадумалась: я снова в чужом мире, с непонятным пока заданием и обещанием, данным из благодарности, но которое тоже надо выполнить. Да и на живую Королеву, в полный рост и с улыбкой на лице, хотелось бы посмотреть!
Волк повернул ко мне голову и плавно перетек в человеческую ипостась.
- Как она? - раздувая ноздри, спросил он, словно запах на мне мог ему что-то рассказать.
- Плохо. - Пожала я плечами и бросила в воду травинку. Она неспешно развернулась, вода подхватила ее течением и унесла за собой в неведомые дали.
- Это лечится?
- Лечится. - Согласилась я. - Только для этого необходимо выполнить два условия.
- Какие? - Вожак с волнением вскочил на ноги, а я посмотрела его беспокойство несколько иначе.
- Скажите, а Вы видели Королеву дриад?
Вожак нахмурился и тяжело взглянул на меня, словно хотел прочитать в моей голове подоплеку этого вопроса. Но мысли скрывать я умела давно, поэтому бросив на меня еще один хмурый взгляд, он сел и отвернулся.
- Видел. - Нехотя выдавил он из себя.
- И она своей неземной красотой настолько запала в душу, что готов достать с неба звезды, лишь бы она снова ходила по лесу и улыбалась природе своей нежной улыбкой... - Я искоса посмотрела на вздрагивающие плечи и внезапно потерявшие свой блеск серебряные волосы.
Волк резко обернулся и смерил меня с ног до головы свирепым нечеловечьим взглядом.
- Что бы ты понимала, маленькая человечья самка!
- Действительно. Где уж нам уж. Ну, бывай, Вожак. Я так понимаю, тебе моя помощь больше не нужна. - Я встала с травы, перепрыгнула ручеек и, обернувшись пумой, заскользила по траве в сторону поляны с мальчишкой. Вылечить-то я его вылечила, теперь надо бы обратно в город вернуть.
Белая тень смутно мазнула вдоль моего бока и резко остановилась, перекрыв мне путь.
'Что тебе, родной?' - Я взглянула Волку в глаза. Он обернулся человеком и тоскливо посмотрел на меня.
- Не уходи, маленькая кошка. Просто... задавая такие вопросы, ты делаешь больно моему сердцу!
'Ну и ..? Я хочу услышать правдивую историю.' - Я плюхнулась на живот и приготовилась слушать.
- Однажды, человеческая ведунья, в наш лес заехала королевская охота. Это было не здесь, а на склонах северных гор. У меня была большая стая... Женщины, щенки, молодые бойцы и старая гвардия. Нас бы не увидели и не услышали, да только двое молодых щенков убежали посмотреть на великолепие королевского выезда. Хоть они хорошо спрятались, да только почуяли их натасканные на волков быстроногие гончие и бросились в погоню. Мальчики были молодыми и глупыми. Взрослый волк всегда уведет людей от стаи, а эти бросились домой, ища спасения среди нас. - Вожак помолчал, вспоминая. - У охотников было оружие. Что может сильный боец с клыками и когтями против свинцовых пуль? Пока женщины и дети пытались хоть где-нибудь укрыться, мы боролись, оставляя лужи крови на мятой траве. Первыми погибли ретивые подростки. За ними, вскидываясь на последнем издыхании к горлу врага, полегли умелые воины. Охотники со смехом окружили наших волчиц с детьми и расстреливали их в упор, хвастаясь тем, сколько нелюдей им удалось завалить. Среди них были моя жена и волчонок. Я помню, как закрылись его голубые глаза... Как упала, сраженная пулей, моя жена, закрывая его своим телом. И я взмолился к силам природы, прося спрятать в густых дебрях хоть часть стаи... И явилась перед моими, уже закрывающимися от потери крови, глазами прекрасная юная девушка. Она покачала головой и что-то прошептала. На пути охотников из земли выметнулись острые побеги, не дающие выбраться из леса и протыкающие их насквозь. Терновник и шиповник терзали плоть, насыщаясь кровью перепуганных животных и всадников. А для нас открылась лесная тропа, по которой остатки моего племени смогли уйти в другое место. Женщины еще долго кричали по ночам от ужаса и зализывали раны. А девушка с глазами молодой листвы и белыми, мягкими, как шелк, волосами, показала мне целебные травы, научила их использовать.
И вот у нас выросли новые щенки, и научилась защищаться бывшая молодежь, ставшая в одну ночь ветеранами... Она для меня - Богиня, недосягаемая и прекрасная. Я ей обязан жизнями моих родных и друзей. Пойми, девочка, - Вожак с болью посмотрел мне в глаза, - я сделаю все, понимаешь, все, чтобы она жила, чтобы радовалась каждому цветку и встречала песней каждое утро...
Волк отвел от меня взгляд и посмотрел в небо.
- Я все сказал. Решать тебе.
А я давно размазывала кулаками бежавшие из глаз слезы, даже не заметив своего обращения. Подтерев ладонью хлюпнувший последний раз нос, посмотрела на Волка.
- Как Вас зовут? - тихо спросила его.
- Можешь звать Алкен.
- Алкен, Вы действительно готовы ради нее на все? Это очень важно. Подумайте.
- Думать не о чем. - Он повернул ко мне серебряную голову и кивнул. - Говори.
- Вам это может показаться странным и глупым, может, неправильным. Но я видела... Алкен, Королева леса влюблена... Он оставил ее, не ответив на искренние чувства красавицы дриады. Сказал, что ему не нужна ее душа.
- Кто он? Ты можешь его описать? Я найду его даже на дне океана и притащу к ней! - Волк вскочил и быстро зашагал по поляне. Глаза метали молнии, а волосы на голове вздыбились, как шерсть на загривке.
- Я не знаю, он не назвался. Только могу описать.
- Говори!
- Он играет на флейте и ветер послушен его музыке. Деревья и птицы поют вместе с ним. Он умеет обращаться в большую птицу с белыми крыльями и летать среди облаков в солнечном небе. Еще он сказал, что уходит за закатным ветром и чтобы она забыла его... - Сумбурно рассказала я то, что видела глазами прекрасной Королевы.
Волк перестал ходить и посмотрел на меня.
- Ты уверена в том, что видела?
- Конечно. Он был синеглаз и черноволос. В черных брюках и белой развевающейся на ветру рубашке с кружевами. У него тонкие пальцы и блестящая флейта. Когда он улетал, Королева говорила: люблю... хочу видеть и слушать его во сне, если не получается наяву... Вы знаете, о ком я говорю?
- Да, девочка. Он - высший дух, иногда спускающийся на нашу землю добавить в окружающий мир несколько нот радости и волшебства. И ей действительно не надо было видеть Одинокого Пастуха за его работой.
- Почему?
- Души, созданные для жизни земной, всегда тянутся к любви небесной. А он живет в ней, щедро одаривая наш мир, спускаясь к нам. И вечно юная Королева со всей пылкостью неискушенной души потянулась к нему за светом чистой неземной любви.
- И что нам теперь делать? - спросила я у Волка.
- Искать Пастуха, девочка. И уже его спросить об этом.
- И как мы попадем на небеса? - не удержалась я от глупого вопроса.
- Раз он спустился, значит, пока где-то на земле. Да! - загорелись два янтаря. - Мы идем его искать!
- Стой! - заорала я вслед обернувшемуся зверем Волку. - А мой мальчик? А поесть?
Мой пациент сидел на полянке, скрестив ноги и волком взирая на своих безмолвных охранников по обе стороны от себя. Алкен кивнул головой, благодаря соплеменников за службу и отпуская их. Те молча поднялись и, не торопясь, потрусили под сень деревьев, не издав не малейшего шороха.
Парнишка поднял голову и посмотрел на нас.
- Извини, что пришлось оставить тебя в лесу спящим. Неотложные дела, знаешь ли... - улыбнулась ему, присаживаясь рядом. Вожак остался стоять невдалеке под деревом. - Как ты себя чувствуешь?
- Ты вылечила меня, ведьма? - он повернул голову и посмотрел мне в глаза.
- Не надо было? - удивилась я.
- Не надо. - Отрезал он. - Сейчас бы я уже был навсегда свободен.
- А чем ты так занят?
- Мне придется возвращаться в город и продолжать отрабатывать долг отца.
- Зачем? Это его долги, пусть сам и возвращает. - Подняла я брови.
- Он продал меня в счет долга. Теперь я до совершеннолетия принадлежу гильдии.
- Глупости. Считай, ты уже умер. Все видели, как ты болел, и, если не появишься среди них, думаю, по тебе никто не будет плакать.
- Мне идти некуда. С детства не уходил дальше городской стены.
- Может, родственники какие в других городах или селах остались?
- Нет у меня никого. Да и отец мне настоящим отцом не был. Говорил, нашел меня, когда шел зимой через лес. Поэтому я и кашлял всегда, что застудился еще маленьким. Хоть он не бросил меня тогда и вырастил в своем доме, родным и близким человеком так и не стал. Он неплохой, но уж очень выпить любит. Как капля в рот попадет, не остановится, пока черти мерещиться не начнут.
Мальчишка встал с земли и размял ноги. А потом посмотрел в небо и засмеялся:
- Я - свободен! - Затем посмотрел на меня серыми теплыми глазами. - Домой я не пойду и в город не вернусь.
- Как знаешь. Ты здоров и можешь делать все, что хочешь.
- А ты, маленькая ведунья? В городе ведь тоже не останешься?
- Конечно, нет. Слушай, а за что меня хотели сжечь?
Мальчишка рассмеялся:
- Ты посоветовала жене мэра для похудания пить слабительное.