ПРИКЛЮЧЕНИЯ БУРАТИНО
( 4-я версия)
Хронология создания.
1-я версия - 1992 год. (12Kb)
2-я версия - 1993 год. (21Kb)
3-я версия - 1995-1996 год. (38Kb)
4-я версия - 1999-2001 год. (64Kb)
Страшная сказка о вреде алкоголя на душу населения.
ПРЕЛЮДИЯ
В процессе становления картины
Я ворошу соломенные даты.
Передо мной лежит гора рутины
На острые сюжеты небогатой.
Изжеванная, как кусок мочала
Избитая тематика витрин,
Сценариев шаблоны и лекала
В процессе появления картин.
ПРОЛОГ
Когда на небо голубое
Ты устремишь свой мутный взор
Тебе покажется тоскою
Послевчерашний перебор.
И пусть в башке стреляют пушки,
И пусть рука дрожит струной,
Мы, отпивая бормотушки,
Идем-бредем вслед за страной.
Кромсая ватмана листы,
Писал я желчью эти строки -
В похмелье был и я, и ты,
Когда-то мальчик босоногий.
Тут философия простая:
Кто не был - тот и не поймет,
Кто синей птицею взлетая,
Злым утром падает в помет.
Когда жена взирает косо
И злобой истекает вся,
Тебе понятно без вопросов -
Вчерашний вечер удался.
Но слишком часто хорошо,
В процессе дней пяти - обратно:
С опухшей рожей ты, дружок,
И вкус во рту пренеприятный.
Стучит сердечко возле пят
И протирает там лампасы,
Ты, проклиная всех подряд,
На волю просишься, в пампасы.
Кто наградил болезнью нас,
Что хуже оспы и чумы,
Что, в пьяный, погружая транс
Влечет от света в лапы тьмы?
Почто суровый приговор
Терзает сотню поколений,
Кто виноват, что до сих пор
Над нами властвует злой гений?
До пор, до сих, до суетливых,
До одурения мозга.
Я прочитал в носах сопливых,
В бальзамом мазаных висках
То, что поведать мне решился
Мой, нынче впавший в сон, отец,
Который в час лихой упился -
Он в этом деле удалец.
Да леший с ним! Раскройте уши -
Пусть тихо спит блаженный папа.
Мы попытаемся послушать,
Все то, что я узнал из храпа...
Ушел монгол, объевшись ига,
И убежал француз в туман.
И где-то на Дону на тихом
Пил пиво толстый атаман.
Вино лакал в гестапо Штирлиц,
Ругая матерно страну.
И думал, как бы это стибрить
Домой Берлинскую стену?
Сей эпизод возник из пыли,
Что была поднята метлой.
Готовы это все осилить?
Готовы? Поспешим за мной!
ГЛАВА 1.
Рождение и воспитание Буратино.
Возле маленькой пивной,
Где подпивших - кучей,
Чуть обрушившись, стоял
Старый дом, вонючий.
В доме этом старикан
Водку жрал устало:
Раз - стакан, другой - стакан
Хорошо, но мало!
"Папа Карло" - звал народ
Этого наркота,
А мужик все капал в рот
До седьмого пота.
Как-то утром с бодуна
Он протер глазенки.
Видит, а в окне видна
С плешью головенка.
- А, Джузеппе, старый поц!
Заходи в берлогу.
Я надеюсь, ты принес
Выпить мне немного?
- Карло, гля, что я припер!
Чудо - не полено!
Ну и хитрый ты бобер,
Это, несомненно.
- Да из этого бревна
Вмиг гонца сварганишь!
- Если ты насчет вина,
Думаю, обманешь.
Где же ты, мой инструмент?
Я ж, вообще, шарманщик...
С его помощью в момент
Получу стаканчик.
- Карло, да опомнись ты!
Слышь, алкаш проклятый!
Вновь залил свои болты -
Лучше б нюхал мяту!
- Хэй, плешивый, прочь поди!
Что стоишь, глазея?
Выдолбить попробую
Я сынка-пигмея.
Точка, точка, запятая...
Ну и старая балда я!
При такой отпадной роже...
Да где же железнодорожный
Костыль, что давеча купил?
Как я про него забыл!
Точка, точка, запятая -
Ставим раму от трамвая,
Не забыть стальной клинок...
Ни фига себе, сынок!
...Буратино раскрыл глазки,
Встрепенулся, точно в сказке,
Тихо всхлипнув пару раз
Очутился среди нас.
Глянул в зеркало с тоской:
- Это я? О, боже мой!
Гвоздь хоть есть?
Ну, Харе Кришна!
Это кто, за третий - лишний
С тарою пустой, "Столичной"?
Батя что ли? В сердце нож!
Как я на него похож!
Те же локоны волос,
Тот же вечно красный нос.
Правда, с носом промах вышел -
У папаши-дурака
То ли закачалась крыша,
То ли дрогнула рука...
Тихо динькнули стаканы,
И, подобно миражу
Карло вышел из нирваны:
- Слышь-ка, парень, что скажу:
Ты запомни: батька твой я -
Зарисуй себе в уму:
Обращаться так со мною
Не дозволю никому!
Что до носа, он от мамки -
В уголке там от нее
Завалялось вроде планки...
А заяву коль свою
Не возьмешь сейчас обратно,
То запомни мне, герой:
Вмиг приколочу в клозете,
Тисну некролог в газете:
Так и так, собачий сын
Спутал с водкой керосин,
И, хлебнув дезодоранта,
Отошел, под бой курантов.
- Батя, зря ты так встревожен -
Я, однако, даже рад
Что я на тебя похожий,
А от мамы нос и зад.
Я пожрать хочу немного,
Да и выпить можно тоже...
Ты не прочь убрать тревогу,
Что идет по рябой коже?
- Полбутылки нам не хватит,
Нам не хватит полбутылки! -
Причитал тихонько батя,
Ковыряя в ухе вилкой, -
Ладно, посиди минуту,
Кой-куда сейчас метнусь я!
И прокляв Джузеппе-плута
Побежал к одной бабусе.
Оглядев каморку папы
Он увидел дверь в стене.
Был он вроде не поддатый...
Будто в самом страшном сне,
Толканул ее ногою -
Впрямь, чем не родной папаша!
И вовсю гордясь собою
Обнаружил там парашу,
На одной стене которой
Кто-то накарябал город.
Ткнувшись носом в сей пейзаж
Замечтался мальчик наш
Про далекие планеты,
Чуть не угодив при этом
Прямо в самый центр очка -
Вот испил бы молочка!
Испугавшись за свой облик,
Он исполнил ратный подвиг:
Поднял ножку, точно друг,
И пометил все вокруг.
В комнате раздался шорох,
В комнате шурша, сверчок,
Звуки издавал, которых
Постеснялся б и хорек.
Наш герой вернулся в залу,
Членами скрипя помалу.
На столе был таракан,
В усмерть нажран,
В стельку пьян.
И икая между строк
Он сказал ему:
- Сынок! Твой папашенька-шарманщик
Вновь накушался неслабо.
Хорошо, случился мальчик,
А прикинь, ты был бы бабой!
Теперь скажу тебе потише:
Тикай, куда глаза глядят,
Не то припрутся злые мыши
И с дерьмом тебя съедят.
Так тикай скорее, мальчик...
Но схвативши молоток:
- Получай-ка тараканчик,
Получай-ка промеж ног.
...Таракан ломясь, что лошадь,
Матерясь про батю-мать...
Но стола большая площадь
Не дозволила удрать.
Он издох, пуская слюни
По поверхности стола.
Ну, а наш каратель юный
Лишь прочистил два сопла.
Дверь скрипнула, как родная,
Содрогнулась вся, скрипя.
И отец родной, икая, молвил:
- Рад узреть тебя!
Кровь от крови, плоть от плоти!
Дай-кось, поцелую в щечку!
Как итог часов работы,
А не псу под хвост, ну, - в печку.
- Слышь, кончай гнилые байки,
Про творог и про кефир,
Ведь из рукава фуфайки
У тебя торчит пузырь.
И откуда сие диво,
Что трепещет в пузыре?
Как, принес еще и пиво!
Будет знатное пюре!
- Взял на вексель у старухи -
Долго, блин, сопротивлялась.
Но увидев мои руки
И глаза, она поддалась.
Нахлебавшись разной дряни
И проспавшись за троих,
Он почуял по утрени:
Боже, у меня стоит!
Разрывая гульфик напрочь,
Не скрывая ни черта,
Прямо в небо устремилась
Здоровенная елда.
Что же делать в данном деле,
Тела удалить истому?
Здоровый дух - в здоровом теле,
Обращусь к тому - пьяному.
- Папа, папочка, не спи,
Не тряси своею пысой!
Что мне делать, посмотри!
И старик сказал: "Пописай".
- Неужели помогает,
Не поможет мне, боюсь!
А старик сказал:
- Кто знает!
Я лет десять так лечусь.
Хороши народа средства
Для истомленной души.
Кто юнцом лишен был детства,
Кто не знал, как дальше жить...
Приодев дубленку предка
На измятую жилетку,
Словно ранняя звезда,
Он пошел с... смотреть с моста.
Несмотря на ранний час,
Продавали кислый квас,
Ведь весьма брало похмелье
После бурного веселья.
У киоска ему тетка посоветовала:
- Водка тебе может лишь помочь,
И хотя уже не ночь,
Не найдешь ее нигде ты.
Видишь - вон киоск газетный?
За киоском, братец, ТЮЗ!
И за две ли, три монеты,
Ты вернесшь и нюх, и вкус.
У театра - кислорода!
У театра есть пикник.
Много разного народа
Здесь собралось на пикник.
Джентльменов, правда, мало,
А не оных - пруд пруди,
И среди таких амбалов
Буратино поутих.
Сиротливо привздыхая,
И желая страстно водки,
Он (история какая!)
Вмиг пропил букварь и шмотки.
В этот миг, как на холеру
Сзади голос прозвучал:
- Там дают сейчас премьеру,
К ней вина большой бокал.
Запахнувшись в то, что было,
Чтоб не выглядеть дебилом,
Он, качаясь в такт ботфортам
В зал вошел " с геройским мордам".
Там на сцене Карабас объявлял:
- В тяжелый час,
Когда власть к советам рвется,
Когда рюмка в лапе мнется,
Мне ужасно тяжело
Выступать перед премьерой.
В глубине копиться зло
Недовольства сей химерой.
Власть рабочим и крестьянам!
Ну и что же это, люди?
Ведь народ смертельно пьяным
К апокалипсису будет!
Я налью сейчас на рыло
Грамм четыреста чернила.
Сев, укрывшись за портьерой,
Замочу свою премьеру.
Кукол "на бис" не вызывать,
Вам понятно, вашу мать!
Громко вслух не материться,
Не плевать на точность в принца.
Я же, пыхнув косяком,
Оставляю вас на том.
На сцене появляется Пьеро с чрезмерно длинными рукавами фуфайки. На
голове у него шапка а-ля "Дядя Вася - дворник", - треуха с одним ухом торчащим
вверх, а другим - вниз. В левом кармане бутылка самогона, заткнутая тряпочкой,
бывшей когда-то пионерским галстуком. На ногах - нечто: на одной - кирзовый
сапог, на другой - валенок. В зубах самокрутка, а на роже - грубый шрам.
- Я не помню, как родился,
Помню только - вечер был.
Пьяный поп в упор крестился.
Чуть меня не утопил
В полной жидкости купели,
И не помню я, за что
Дать попу по лбу хотели,
И не помню точно, кто.
И теперь вот в виде бомжа,
Эх, осенняя пора!
Весь помятый я, и рожа
Жутко просит топора.
Но, хлебнув с горла сивухи,
Я открою вам секрет:
Красивей моей подруги,
Обойди деревню, нет.
Челюсть золотом блестит,
А на лбу фингал стоит.
Все за то, что истощила
Водки мой дневной лимит.
Лапу положив на сердце,
И в глаза пустивши перца,
Из носу выдавив соплю
Вам скажу: её - люблю!
Из-за угла выходит Арлекин, весь в крутом прикиде. На ногах - кирзачи
с тремя полосками и надписью "Adidas".
Пьеро. - Кто носит фирму "Адидас",
Тот сейчас получит в глаз.
Говорю тебе, подлюка
Это в сорок пятый раз.
Арлекин. - Ну, оделся ты, скотина!
Валенки - от Валентино,
Фуфло - Диора, но, братуха,
От кого, скажи, треуха.
Уж не стибрил ты по-пьяни
Сей картузик у Манзани?
Пьеро. - Черт тебя сюда принес,
Иль еще какое рыло...
Щас заеду гаду в нос,
И скажу, что так и было!
(Глотает из бутылки)
Ах, божественный напиток!
Только он мне лечит раны.
Он бодрит больной желудок
Из граненого стакана,
И из стограмовой чарки,
И из кружки на полкварты,
Да из горлышка не в тягость
Мне познать похмелья радость.
Арлекин. - Дай и мне же приложиться!
Чую, чую аромат!!!
Пьеро. - Все, подлец, ты напросился
САПОГОМ ПОД ЖИРНЫЙ ЗАД!
(Дает Арлекину пинка)
Арлекин. - Вы слыхали, как поют дрозды?
Я уверен, что не все слыхали.
Что же делал, например, вот ты,
(Тыкает пальцем в Буратино)
Когда меня по месту мягкому пинали?
(Буратино выскакивает на сцену)
Буратино. - Эй, ханыга с рукавами!
Ну, нашел себе татами.
Пацана в таком прикиде
Ты ударил. Я - в обиде!
Живо стряпай завещанье!
Эй! Кто там! Несите гроб!
Я сейчас филе баранье
Приготовил из него б.
Пьеро. - Шо такое, в самом деле,
Будь я проклят всю неделю!
Лопни мой аппендицит!
Застрели меня фашист!
Задави меня улитка,
И сожри меня тушканчик!
Прищеми меня калитка!
Буратино! Здравствуй, мальчик!
Выбегают две персоны мужского пола и одна - противоположного.
1-й. - Гля, в натуре, ну и харя -
Прирожденный, блин, боксер.
2-й. - Не хотел, чтоб этот парень
Завалил моих сестер!
3-я. - Ничего себе - смазливый,
Аж мороз идет по коже!
Буратино. - Познакомится счастливый,
(смущенно) Но, вообще-то, в папу рожей.
2-й. - Ша, синьоры, Карабас!
1-й. - Разбегайся кто куда!
3-я. - У второго глаз - алмаз,
Нужно убегать, - беда!
Все разбегаются, кроме Буратино. На сцену взбирается Карабас в дубленке
на тельняшку. В зубах холмсовская трубка, в руках - бензопила.
Карабас. - Чую, чую непременно
Я сосновое полено!
Буратино. - Чур меня, чур меня,
Бородатая свинья!
Я вам не Джордано Бруно
И Сергей Лазо - не я!
Карабас. - Эй, парнишка, чей ты сын?
Где тебя я видел?
Раньше не носил усы,
Что так шли под китель?
- Это я, ты угадал, -
Буратино отвечал, -
И у моего папаши
На одной стене параши
Есть хрустальная плита.
Если привести кота,
Что бы рявкнул на плиту,
То тогда плита та треснет,
В памяти кота воскреснет,
Кукарекнет благим матом,
И растает, словно фантом.
А на месте, где плита
Раздавила в пух кота,
Будет видимо сиянье.
Кто сиянье то увидит,
Тот оценит сей эпитет,
Тем, что будет очень скоро
Так богат, что купит город.
Это все, что ты хотел?
Карабас. - Да, но это - беспредел!
Почему же твой папаша
Не сломал стены параши,
Не поставил там кота?
Вообщем, почему богатство
До сих пор зарыто там?
Буратино. - Милай! Сам бы я парашу
Разбомбил, как Отче наше,
Ты, однако, сгоряча
Позабыл - увы, ключа
Нету к стенке окаянной.
Вот поэтому и пьяный
Мой отец во забытьи все лежит -
Та дверь такая,
Что ничья рука мужская,
Даже две мужских руки
Не откроют дверь,
С тоски
Батя две швырнул гранаты -
Пощербало стены хаты.
Только толку нет, и все.
Ключ же, ключик золотистый,
Залегает в речке быстрой.
Черепаха, тля, зараза,
Стережет его от сглаза -
Вот итог сего рассказа.
- Что ж, спасибо и на этом! -
Прогугнявил Карабас,-
Будучи воспет поэтом,
Мой отец в такую пору
Крест носил и нюхал порох,
Ну, а я же, вот дурак,
Нюхаю один табак.
Но порой в часы такие
Во мне чувства неземные
Так играют, что не смею
Даже кукле свернуть шею.
Все! Иди, бедняга, больно
На тебя глядеть вот так.
Вот, держи на хлеб три сольдо,
Да на водочку - пятак.
От меня привет папаше,
Выпей с ним за дело наше.
Как-нибудь зайду к вам летом,
Или годиком попозже.
Ты держи хвост пистолетом!
Помни: счастье - в наглой роже.
Упустив слезу скупую,
Окропившую фуфайку,
Он простился с Буратино,
Дав тому под зад нагайкой.
Оседлав велосипед,
Что последних триста лет
Простоял, скрипя уныло,
Покатил вручить привет
Толстой тетушке Тортиле.
ПЕРВЫЙ СОН БУРАТИНО
Я иду по лесу
Ягодки срываю.
Мне родней Одессы
Только Гималаи.
И пою в той песне
При вечернем свете,
Что на Красной Пресне
Завывыют дети..
Я танцую молча,
Так скрипя зубами,
Будто металлисты
В бой идут цепями.
Там, где вырос дождик,
Наблюдаю тучку,
И сосед-художник
Вновь пропил получку.
На моей простынке
Красная фигня.
Заболею свинкой
К дню Победы я.
Пьяная соседка
Не пошла в шинок,
Муж стреляет метко -
Бывший он стрелок.
Кони мчатся в рощу,
А, быть может, в сад...
Поцелую тещу
В сморщенный я зад...
Сплюну терпкой водкой
И пойду, не глядя,
Пусть трещат колготки
Мне вдогон у б...
ГЛАВА 2.
Апофеоз импотенции.
Дуремар почти у цели...
После тундры эти ели
Так напоминают зону,
Что, усилив оборону,
Чуть при этом не вспугнув
Мирно спавшую ворону,
Вытащив сачок умело,
Дуремар взялся за дело.
Раз! Ведро! Еще! Ведро!
Он сощурился хитро.
Но тряхнула сзади глеба,
Задрожало мелко рыло -
С пулеметом в лапе левой
Подкралась к нему Тортила.
И перекрестясь клешнею
Тихо молвила старуха:
- Будешь говорить со мною,
А не то получишь в ухо.
Земноводные, годзилы,
Жабы милые мои!
Грабят старую Тортилу
Незнакомцы-бугаи!
Не успела хлопнуть дверь,
За мною хлопнуть не успела,
Как проклятый браконьер...
Промахнулся, а, Акела?
Ах, ты, наглое мурло!
Это, сволочь, мне назло!
Много знала я козлов,
Но тебя, паршивый гоий,
Я ловлю уж не впервой.
И не зря я опасалась!
Тут Тортила разрыдалась.
Слез старухи не вынесший,
Дуремар сказал: не евши
Вот уже пятнадцать суток.
Думал, хоть твоим жабьем
Я напичкаю желудок.
Понимаешь, в мои годы
Уж пора лететь в Минводы -
Надоел нечернозем!
- Ладно, хватит нам о том!
- Сводит печень,ломит почки,
Что пиявки, что примочки,
Ничего не помогает!
Ни куриные пупочки,
Ни рассол из старой бочки,
Так вот все мое здоровье
К черту вылетает!
- Что же, Дуремар, ты хочешь,
Что же дать тебе за то...
- Ну, ты, толстая, пророчишь,
Заморить меня готова!
Говорят тебе по-русски:
Жрать хочу, как сто удавов!
Поднеси ты мне закуски,
Да винца полтыщи граммов!
- Морда треснет, старый вор,
На вино губа не дура!
А вот я тебя, старпер,
Нафиг сдам в прокуратуру!
Там тебя накормят мигом,
И напоят из параши.
Так, ешь жабье потиху,
Все же лучше манной каши!
Дуремар перекосившись
Раза два икнул со стоном:
Говорят тебе: потише,
Я ведь не в ладах с законом.
Сколько объяснять, не ел я,
В каталажке отсидел,
Боже мой, ну и веселье,
Прям какой-то беспредел!
Всяк меня ударить может,
Всякий хрен меня пинает.
Кто по морде, кто по роже,
Да еще мораль читает.
Дай веревку, танк манежный,
И на этом тополе
Дуремар весьма небрежно
Кончит свою жизнь в петле.
- Если жабами готов
Ты кормить своих глистов,
С удовольствием увижу
Сытую твою я рожу.
Жри, не бойся -
Все кошерно
Вам французам-маньякам.
Жалко, не держу таверны -
Налила бы коньяка.
- Вот, спасибо, мялся малый,
Беспристанно озираясь,
Пожирая жаб устало
И тихоноко чертыхаясь.
Черепаха развлекалась,
Предлагаючи добавки,
Дуремар же отдалялся
От заветной от канавки.
- Все, поел? Вали отсюда!
Разозлилась черепаха, -
И чтоб ни один Иуда,
Под ужасной смерти страхом,
Не казал сюда и носу.
Наш опешивший смутьян
Как мустанг шальной понесся,
Хоть на ногу был изъян.
В темноте бредя на ощупь,
Проклинал свою судьбу.
Черепахи этой мощи
Видел Дуремар в гробу.
Дождь хлестал его по роже,
Снег трепал ему лицо,
А он крался осторожно
И вынюхивал винцо.
Но свирепствовала буря
Над Радяньской Украиной.
Буревестники, халтуря,
Образ жизни взяв совиный,
На ветвях сидя, икали
Полные немой печали.
Дуремар, согнувшись втрое,
Себя чувствовал героем.
И, в разгуле злой стихии,
Бормотал слова плохие.
Вдруг, увидя за трясиной
Очень странную картину,
Дуремар оправил китель:
Четыре твари жрали шницель.
Но ультрафиолетом
Светились их глаза.
Прикинувшись атлетом
Он бросился бежать.
К утру, едва живой
Испил воды он из реки.
И тут заметил наш герой
Неподалеку огоньки...
* * *
Рюмку пропустив в буфете,
Плелся Буратино злой.
Хорошо, что есть на свете
Это счастье - путь домой.
Водочный пятак истрачен -
Буратино зол и мрачен.
Как же тут не огорчаться,
Когда время догоняться!
Что не сделает дурак,
Все не в кайф, и все не так.
Это кто еще придумал,
На двоих делить трояк!
Зайти, что ли, в монопольку,
Честно пропить один сольдо,
А старик чтоб не узнал,
Я скажу, мол, потерял.
Мы со старым разберемся,
Только-только, как напьемся.
Я скажу: послушай, слон,
Низкий шлет тебе поклон
Бывший кореш, Карабасов.
И скорбит без меры он,
Что закончил ты семь классов.
Он же, гнида, ржавый глаз,
Лишь один закончил класс.
Но теперь он все имеет,
И в народ культуру сеет.
Не выпячивай болты!
Что в народ посеял ты?
Жалкий скрип своей шарманки?
Место ей - давно на свалке!
Будем думать, делать дело,
Подымай старик - вскипело!
Говоря про между нами,
Все меняется местами,
Раньше - двоечник отсталый,
А таперя - пролетарий,
Значит - класс передовой.
И поди теперь усвой
В этом скользком диамате,
Кто твой враг, а кто приятель.
Ты, с церковно-приходской
Смотришь в белый свет с тоской.
И, с повадками смутьяна,
Подаянья просишь, пьяный.
ВТОРОЙ СОН БУРАТИНО
Ночной перелет,
Тяжелый топор.
Я задыхаюсь,
Не видя упор.
Словно какой-то
Опасный маньяк
Над телом тщедушным
Свой держит кулак.
Меня пробирает
Холодная дрожь.
За жизнь свою
Я не дал бы и грош.
В смерти своей
Я уверен на сто -
Организм покидают
Отряды глистов.
Брюки снимаю;
Проклятая жизнь!
Чего он цепляется,
Этот мужик?
Вдруг вспоминаю,
Как помер Гобсек,
И понимаю:
Маньяк - гомосек.
Глава 3.
Борьба с Ивашкой Хмельницким.
Попивая у камина,
Отключился Буратино,
Размышляя о грядущем.
Но разбужен был дебилом,
Что-то о любви орущим.
Кто-же обладатель гласа,
Того, которого наш малый
Лихо так не убоялся?
Вспомним же, как начинался
Этот, вроде тихий век...
Когда старый век скончался
Удалось свершить побег
Из районов Волховстроя
Двем отъявленным "героям":
Коту Ваське - демократу,
Что, пропив свою зарплату,
Гадил воздух перегаром;
Да развратнице Алисе,
Торговавшей рыжим телом,
В основном, конечно, даром.
Кот лису внаем сдавал,
Добывая пропитанье.
И вот - Москва, речной вокзал,
Они вернулись из изгнанья.
Но десять лет - немалый срок.
Сменились времена и нравы.
За что тогда давали срок
Теперь несет по гребню славы.
Теперь другие времена!
По узким улочкам свободы
Бежит безумная страна
Своих лаская антиподов.
Потомки предков проклянут,
Создателей страны холуев.
Ну, а пока свободы кнут
Стегает задницы буржуев.
Молитвы старого кота
Услышала святая сфера.
И те, кто гибли за металл,
В другую переходят веру.
Василий получил портфель,
К нему плащ кожаный и кепку.
Другой финал прочесть теперь
Мы сможем в сказочке про репку.
Алиса же у дурака
Таперя правая рука.
Ох и наделал нам хлопот
Октябрьский переворот!
И как-то вечером в парадном
Родного околотка
Василий грезил об отрадном,
Но мучала чесотка.
Клещи и блохи рвали плоть
Не мытую ни разу.
И чутку спятивший Господь
С иконы косил глазом.
Алиса допила портвейн
И завалилась спать под столик,
Смотрел в остатки своих вен
Василий-алкоголик.
Под утро он забылся сном -
Тревожной чуткой дурью.
Во сне он был в краю родном -
Боролся с бескультурьем.
Да только эту благодать
Прервал вдруг кто-то тихо.
Василий вспомнил божью мать
И совершил с ней лихо.
В окно скреблись,
Прося защиты,
Прося огня и табаку.
- Да пес с тобой!
Кто там? Войди ты!
Развей мою
Печаль-тоску!
Вошел трясущийся мужик
И молвил причитая:
Быть может, в этот самый миг
Мы Леннона теряем!
Там, за рекой, в лесу ночном
Мне дьявол повстречался.
Хотел меня козлить козлом
Но я ему не дался.
Педрила очень был силен -
Чуть не сломал мне руку,
Давай-ка, вызывай ОМОН,
Поймаем эту суку!
Василий икнул неспеша
И, рот перекрестивши,
Спросил: А как там кореша?
- Привет от дяди Миши.
Горбатый чутку подхватил
Простуду гениталий.
Просил прислать пенициллин
И пару банок шмали.
Ты посиди, а я метнусь.
Поймаем негодяя.
В шкафу поллитра - скрасить грусть,
А под столом вторая.
Алиса, девушка, подъем,
Вперед - на баррикады!
И, подтолкнув ее цевьем,
Помчался вон из хаты.
Один оставшись, Дуремар,
Воздал хвалу Ваалу.
Он водку пивом запивал
И все казалось мало.
Но все же хмель его сморил:
Хлебнув еще стакан
Наш парень из последних сил
Улегся на топчан.
В то время по лесу менты
Гоняли свои тени.
Средь первозданной красоты
И прочих откровений.
Позолотил макушки лес
И сплюнул Вася жвачкой:
Ведь негодяя тот балбес
Видал в бреду горячки.
Он матом заорал благим:
Спасибо, все свободны!
Алиса медленно за ним
Брела в одном исподнем.
Вдруг стало тихо на Земле -
Молились все Ваалу.
Лишь в краснокаменном Кремле
Чего-то стрекотало.
Настало утро. Кот притих.
В уме прочел сто пятый стих
И, нос держа повыше,
Сказал: Идем скорей со мной
Позавтракаем ветчиной,
Гляди! Во-он, видишь, крыша!
В последних числах сентября
Столовая "Три пескаря"
Отлично угощала.
Борщи, супы, картофель "фри",
Четырнадцать сортов икры
И двадцать восемь - сала.
Хохлам раздолье;
Как назло
Совсем в округе нет хохлов -
Охотников до швайна.
Какой-то паренек в углу
Сидит,уставившись в золу,
Скрывая чьи-то тайны.
Коту в пасть палец не клади...
Его отличный аппетит
Угроза для бюджета.
Лиса - та тоже не проста,
Сожрет, что на стол не поставь,
Хотя и не одета.
Под Новый год войдет к вам в дом
И брызнет щедро кипятком
Во славу мироздания.
Под Старый год уйдет назад
Оставив на губах ребят
Недетское питание.
Алиса, заглотив стаканчик,
И, зажевав его голяшкой,
Спросила: Что это за мальчик?
Пойду, слегка взгляну на ляжки.
Гля, какой забавный малый,
Спорю, девственник еще!
Ну-ка, где твой однопалый?
Боже! как огнем печет.
Ой! Скотина ты, Василий!
Больно, в глаз попал, дебил!
Сколько раз тебя просили,
Чтоб по голове не бил!
Не смотри, козел, так хмуро,
Словно я тебе нужна,
Надо быть последней дурой...
Как... любимая жена?
Что ж ты, сукин сын, в молчаньи
Пребывал все это время?
Полюбил меня в изгнании?
Врешь ведь все, кошачье племя!
Ладно, с кем же не бывает,
Прекращай мне строить глазки!
Пусть Россия вся узнает:
Мы уходим прочь из сказки.
ТРЕТИЙ СОН БУРАТИНО
Алый рот слегка очерчен,
Рот, чувствительный ко мне.
Ты идешь широким смерчем,
На тебе, как на войне.
Я хочу тебя, конечно,
Отражаясь, свет в зубах,
Преломляется. Пусть вечно
Мило тает на устах
Твоих сахарных, улыбка.
Час мой вроде не настал.
На тебя взглянуть - вот пытка;
Видя в зеркале оскал
Своего лица, нескромный,
Плачу я. Но вот она
Вдруг подходит. Я голодный
На нее гляжу спьяна.
Голубых волосьев шелест,
В джинсах MALVIN ее зад!
Как карась хочу на нерест,
Похоти огнем объят.
Я бы показал вам, тетя,
Ключ от двери, золотой.
Что тогда вы запоете?
Вы согласны? Боже мой!
Глава 4.
RETURN INTO REACTION.
И пока герои наши
Удалялись от параши,
Где зарыто было злато,
Вдруг пошли в десу опята...
По течению реки
Вдруг поплыли грибники -
Сорванцы. Озорники!
Увидавши мальчугана,
Что лежал на дне стакана,
Возмечтали не о малом -
О лаврах рыцарей кинжала!
И, схватив его за груди,
Так решили злые люди:
Грабим, после убиваем,
И тихонечко тикаем.
...Через поле, через реку,
Помогите человеку!
Два злодея-упыря
Время тратили не зря.
И, обшаривши карманы,
Благо Буратино пьяный
В трансе медленном дремал,
На съедение сомам
В реку бросили беднягу.
Уцепившись за корягу
Наш герой тихонько спал.
А проснувшись обнаружил:
В черном панцире амбал
На него поглядывал.
И спросила черепаха,
Поглядев на небеса:
Мальчик, где твоя рубаха,
Почему ты весь в трусах?
Отчего твое лицо
Белое, в конце-концов?
Три часа в воде лежать...
Оно должно б и синим стать?
Вылезай, совсем утонешь.
И не бойся, предо мной
Своей чести не уронишь.
Холодно такой порой
В озере моем купаться!
Так то так! - сказал малыш, -
Холодов мне опасаться,
Как коту - слепую мышь.
Черепаха проворчала:
Ты на голову не слабый?
В трубочку дыхнем сначала!
- Убери ты свои лапы!
Я не слабый и не пьяный,
Просто я, блин, деревянный.
Карло выточил меня,
Жизнь дурацкую кляня.
Что урод, не обессудь,
Об одном не позабудь:
В черной рясе, словно пастырь
Карму я свою влачу.
Протяни свою мне ласту -
Я ее позолочу.
И апостолу Иуде
Нынче вечером доложат,
Что ушел я, нафиг, в люди,
Прям, как Пешков, быть так может.
ИДИЛИЯ.
Все люди - братья.
И перед богом все равны.
Какое счастье,
Жить не ведая войны.
Но если ты не будешь
Болеть за Тринидад,
Тебя прирежет
Твой черный брат.
* * *
Коль меня бы попросили,
Я тебе тогда дала бы...
- Помоги ему, Тортила!
Все заголосили жабы.
Черепаха погрузилась,
Зачерпнув воды бортами...
Буратино, как Катани,
Думал, глядя на луну,
Что плыла над облаками;
Где-то вдалеке манул,
Наточив на лапах когти,
Пасть расхлопнувши, зевнул.
Скоро ряска закачалась,
Панцирь над водою всплыл.
Черепаха рассмеялась:
Вот и я, коль не забыл!
Протяни свою мне руку,
И держи, чего хотел.
Мне пора! - она нырнула,
Лишь камыш зашелестел.
На ладони у парнишки
Что желтое блестит...
Наш герой, надев штанишки,
К папе радостно бежит.
Злата блеск впервой увидев,
Мальчик понял:
Я за ключ
Столько състь смогу и выпить,
Что в желудке будет путч.
Черепаха вслед орала
Про секретные замочки,
Но малыш, закрыв забрало,
Позабыл про заморочки.
Радость пенилась в глазах,
Счачтье щекотало гриву,
Он мечтал о чудесах
И зевал, вполне счастливый.
Дураков страна большая -
Впрямь, как Красноярский край.
Буратино брел, зевая,
Ключиком златым играя,
Думая о том, что скоро
Попадет в заветный город.
Купит папе водки бочку,
Чью-нибудь завалит дочку,
И на том поставит точку.
Полста лет назад где-то в Германии.
Ветер гнал унылый фантом,
Что устал летать над Веной,
Фридрих выругался матом,
Бросил в печку два полена.
В дверь войдет уже вот-вот,
Затрезвонит что есть силы,
Девяносто пятый год,
Что сведет его в могилу.
На углу ему сивилла
Столь загадочно молчала,
И оракул буркнул: "Вилы!"
И Кассандра тоже знала.
Фридрих вывел воедино
Всенародные изъяны:
Человек, вообще, скотина,
Смесь козла с Альдебараном.
Жесткий национализм
Политически непрочен.
Будь подвергнут острокизму
Всякий, этим озабочен.
Ведь Адольф уже родился,
И Бенито, кстати, рожа!
Если мог, я бы напился,
Друг мой Карл, наверно, тоже.
Грянет буря, и у скал
Залетает буревестник.
Все найдет тот, кто искал,
Вновь умрет второй советник.
Радость светит сквозь туман,
Оседает пыль на рану.
Что невесел, атаман?
Аль, живешь не по Корану?
По спадающей воде
К нам припрется Вероока,
Потрясет своим муде,
И уйдет слегка не в ногу.
Размножения секрет
Не останется забытым -
Будет трахаться скелет,
Хучь не жравши, но сердито.
Солнце встанет - нету нас,
Все ушли, райком закрытый.
В небо тычется кампас,
Значит, ждите "мессершмитов".
Все рассыпется, как смерть,
Позади сухой саванны.
Встанешь утром, сзади смерть
Дышит запахом лаванды.
Рядом сплошь неурожай,
Не взошла в полях люцерна.
Эх, Америка, гуд бай!
Крах второго Коминтерна!
* * *
Мимо Буратино - крики,
Гул суровых голосов.
Наш герой пугнул Великих
С риском для своих трусов.
Сосчитав луны все доли
В чьем-то летошнем стогу,
Он увидел, как по полю
Кто-то прет на всем скаку.
Оседлав седого зайца,
Словно детскую легенду,
Сэр Пьеро - гроза китайцев,
Папуасов современных,
Мчится резвой иноходью
Дико выпучив зрачки...
Он вчера был трезвый, вроде...
Заложил бы все значки...
- Эй, Пьеро, ну, разогнался!
Неужели, на смотрины?
- Чуть лягавым не попался...
Ты небось, насчет Мальвины!
Кровь отхлынула мгновенно
В тазобедренный сустав:
- Если только откровенно,
Я уже слегка устал.
Но ее хочу, как прежде,
Прям, в любое время суток:
Хоть не пивши, хоть не евши,
Хоть на полненький желудок!
- Эк ты, парень, озабочен,
Чтоб мне век не похмелиться!
Ты наверно, сильный очень?
В смысле резвого копытца?
Ущипнув Пьеро за руку,
Буратино стал суров:
Ну, давай, веди к подруге -
Героине потных снов.
Буду сватом, хрен с тобою!
Рушника лишь нет, а жаль -
Как за каменной стеною
За тобой моя печаль.
Бабу отдаю без боя:
То понятно дуракам!
Некрасиво нам с тобою
Ссориться по пустякам.
И два друга, обнимаясь,
Медленно вошли в долину,
Где стоял, слегка шатаясь,
Дом красавицы Мальвины.
От волненья жениха
Колотун пробрал неслабый.
Он хлебнул еще стакан
И сказал: "Нет лучше бабы.
Я б хотел ей счастьем стать,
Если счастье суждено ей.
Почти все готов отдать,
Лишь бы стала мне женою."
Буратино молча дулся:
- Не спеши! - предостерег, -
Может быть, еще икнутся
Эта ночь и этот стог.
Видишь, свет горит в избушке?
Вдруг, она там не одна?
Выпьем, няня, где же кружка?
Э, да ты уже пьяна!
Пьер икнул и скорчил харю:
- Все равно, ее хочу!
- Слышь-ка, парень, не пора ли
Показаться нам врачу?
Чтобы выписал в таблетках
Брому, в самом чистом виде -
Вечно быть тебе при детках!
Извини, когда обидел.
Хватит распускать здесь сопли,
Карабас нагрянуть может.
А услышит ваши вопли -
Всех в минуту потреножит.
Старый шибко знать желает,
Где мой ключик залегает.
ГРЕЗЫ ПЬЕРО.
Я иль не я это?
Ты иль не ты?
Над нами склоняются тихо кусты.
Это не дерево,
И не трава, -
Бубню словно тетерев
Правды слова.
Скажи откровенно,
Скажи не тая:
Теперь ты навеки
Лишь только моя?
Наконец, мечты сбылись.
Каков же итог?
Я невинность свою для тебя не сберег...
Коснуться груди бы,
Но руки дрожат.
Где-то там впереди
Миллион их лежат.
А это - первая!
Чувства свежи,
Самые верные,
Что на всю жизнь.
Смелости - ноль,
И гусиная кожа.
Ты не боишься?
Я, кстати, тоже.
Глаза закрывая
Я твой слышу смех...
Что, я не мужчина?
Так это ж не грех!
* * *
На полянке перед домом
Поднялася паника:
Полуголая Мальвина
Носится в подштаниках.
Буратино подгоняет,
Торопит со сборами,
А Пьеро хрусталь роняет
В ящики с приборами.
Женских шмоток много, мало?
Девица сама не знала.
Мест тринадцать всякой клади...
Подождите, бога ради!
Чемодан с собачьим кормом
Где-то был здесь под забором...
Да еще бутылка сока -
Нам же так идти далеко!
- Эй, Пьеро, ее хватай!
Вот рюкзак держи полегче.
Через поле в лес тикай.
Чую - доктор недалече.
Буратино снял папаху,
Вытер потное лицо.
- Ох и парень я "рубаха",
Правда, не для подлецов.
- Боже, ты храни Пьеро
Да его невесту-шлюху! -
И огромным топором
Он обрушил развалюху.
Спичка чиркнула едва,
Загорелась тихо крыша.
- Где ж ты, пьяная братва?
Что-то вас совсем не слышу.
Глава 5.
ГРЕШНОЕ ТАИНСТВО.
- Мою любовь втоптали в сено...
Тому виной лишь длинный нос.
Но отомщу я непременно,
Прости меня Иисус Христос!
Прости меня колода-мама,
Прости меня дурак-отец...
И вы, индусы, Харе-рама!
И ты, Тамбов, и ты - Елец.
С лицом напудренным, как баба...
Так вот, кого вы предпочли!
Под тенью томной баобаба
Почу я на краю Земли.
Так будьте счастливы с пижоном
Фаланг не видевшим своих,
И с еле уловимым стоном
Я оставляю вас двоих.
Жизнь - злая штука,
Чья-то жажда -
И ты рожден, хоть топором.
Ну а душа, она - как в каждом,
И в ней потемки и погром.
В ней философии лавины,
Да реализма ржавый след.
И глядя мрачно на руины
В открытый космос шлю привет.
Этих мыслей ход прервало
Карабаса появленье.
Приоткрыв слегка забрало
Он вовсю хрустел печеньем.
Буратино скорчил плечи:
Как вас там, мол, Добрый вечер!
Прохожу, гляжу - горит,
Тишина вокруг, идрит!
- Мальчик, да ведь мы знакомы,
Я клянусь своей глаукомой!
Профиль твой забыть не просто,
У меня есть сто вопросов:
Я ищу одного гада,
Ты его не видел часом?
Видишь, я... пошел за квасом,
В это время сие чадо
Весь обчистило сундук.
Там - заморские наряды,
Там - полущенный фундук.
Все богатство, что скопилось
За пять... десять... двадцать лет!
И за что така немилость?
Его видел... али нет?
- Кепочку снимите, Светлость,
Здесь они: тут вещи, сами,
Как проводка загорелась,
Так и сгинули. Слезами
Дядя, горю не поможешь.
Лучше сходим поскорей
В кабачок "Трех пескарей".
Сидя там помянем лихо
И Пьеро, и ту чувиху
Что являлась сердца дамой
Десять лет его упрямо.
С ним я был знаком немного:
Вместе пили пару раз.
Жаль, что дальняя дорога
Разлучила быстро нас.
"Бороду" слезой прошибло.
Снял он шляпу, прочитал
Над пожарищем молитву
И пробормотал: Устал
Я давеча от погони.
С ног валяться люди, кони.
И, как оказалось, зря.
Что ж, пойдем в "Три пескаря".
Тут же, как всегда, не к месту
Вдруг раздался рев Пьеро:
- Не отдам свою невесту!
Я убью вас топором,
Вы, Шварцнегер от культуры,
Берегитесь, старый хам!
И всю жизнь свою микстуры
Пить теперь придется вам!
Наш герой чуть оступился
И, весь опьяненный злом,
В яму кубарем свалился:
Это был большой облом!
- Он живой, гляди, скотина!-
Обернувшись, посмотрел
Карабас на Буратино.
- Думал я, что он сгорел.
Эй, куда девал орехи?
Где от гаубицы снаряд!?!
Я тут за твои огрехи
Не намерен отвечать.
Видите, молчит, собака.
Как прикажете казнить?
Можно в профиль, можно - раком,
Можно просто - утопить.
- Погоди звенеть монетой!
В чем тебе тут интерес?
Ведь в доверие ко мне ты
Чуть ли не без мыла влез.
Отвечай, не мучай дитю,
Чей ты сын на самом деле?
Извини, если обидю,
Слишком ты уж мягко стелешь!
- Я же вам сказал намедни,
Что Карлуччи - мой отец,
Остальное - брёх и сплетни.
- На словах ты молодец.
А вот ежели я всыплю
Палок тридцать по заду?
- Ой, спасите, я ж погибну,
Или просто пропаду.
В план удачный Карабаса
Вдруг закралась неудача:
Он вдруг скорчил всем гримасу
И чихать как леший начал.
Разобрало его знатно!
Чуть не кончился на месте...
Стало мокро, душно, смрадно
Нашим всем героям вместе.
Долго ждать они стали
И связали старика
Тонкой проволкой из стали,
Чтобы уж наверняка.
А затем пошло веселье,
Аж до ночи, до утра,
И застолье, и постелье -
Оторвалась детвора!
На поляне обьявилось
Столько вдруг народу сразу:
Папа Карло, Кот Василий
С синяком большим под глазом.
И Пьеро вела Мальвина.
У Джузеппе синий нос
Чуть припудрен гуталином...
И собравши весь колхоз
К папиной каморке двинул
Славный парень Буратино.
Сколько радости и слез,
Гениальная картина!
ЭПИЛОГ.
Отодвинув парашу,
Прочтя "Отче наш",
Стену превратив в натуральную кашу,
Он заставил кота стать значительно старше.
- Говорил же: Я - гений!
Ну, Василь, на колени!
И молись, сукин сын,
Вспоминая о том,
Как оставил лису
Ты одну с животом.
Кот орал, что дурной,
Как порою ночной
Выл он в марте шатаясь по крышам.
И стонала плита
В унисон для кона,
И вдруг стала значительно ближе.
За плитой стоял ларь,
Но на нем был замок,
Для него Буратино свой ключик берег.
Ларчик он отворил
И с людьми говорил:
- Вот теперь можно все,
Вот теперь можно всех!
Это время - свободы и
Брачных утех.
Только я вот скажу,
И послушают все:
Вы сидите
От пьянок сплошных окосев.
И сквозь призму осеннего мрачного дня,
Вы послушайте, может поймете меня.
Жизнь - дерьмо, смерть - итог,
Бабы - дрянь, миру - мир.
Хватит жадно алкать сей хмельной эликсир!
Жить так дальше нельзя,
До свиданья, друзья!
Я уйду, но за мной
Остается стезя
По которой, проспавшись,
Вам не грех и пойти.
Все, пора. Я пошел,
Только нам по пути!