Бендерский Яков Михайлович : другие произведения.

Занимались ли Анна Каренина сексом с Вронским?

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Изначально проповедуя свободу и раскрепощенность, открытое выражение чувств и право на интимные отношения в раннем возрасте, общество не учит отделять секс от любви, а потому и происходит смешение понятий. Скорее даже замещение их: место романтики любви занимает техника секса.

Занималась ли сексом Анна Каренина с Вронским?

   Пожилые говорят: ах, какое испорченное молодое поколение!
   Люди среднего возраста сравнивают: разве мы были такими?
   И те и другие в конце концов заключают: что с них взять - совсем стыд потеряли.
   Действительно, поводов более чем достаточно, причин сетовать на молодых не счесть, но не об этом речь. Есть одна воспаленная точка, сердцевина всех споров, перекрестье мнений, словесная дуэль, переходящая в перепалку, средоточие больных нервов, постоянно раздражающее и нервирующее - разнополюсные взгляды на любовь и секс.
   Попробуем же по-семейному мирно разобраться, распутать закрученный намертво узел накопившихся проблем, отделить семена от плевел.
  

Секс в рекомендациях "Камасутры"

   "Кама учит, что поскольку любовное соединение зависит от женщины и
   мужчины, оно требует должных способов. Лишь звери предаются любви
   без рассуждений - у них нет понятия о должных способах"
   (Ватсьяяна "Кашсутра")
  
   Для начала рассмотрим установившиеся в последние годы в современном обществе стереотипы отношений между половыми партнерами. Не чья-то зловредная прихоть, не разыгравшийся сексуальный аппетит подростков, а само общество строит наглядную поведенческую модель сексуальных отношений, на которую и ориентируется подрастающее поколение. То, что не запрещено - разрешено. Если следовать такому принципу, вот что получится у детей, идущих по стопам отцов.
   Изначально проповедуя свободу и раскрепощенность, открытое выражение чувств и право на интимные отношения в раннем возрасте, общество не учит отделять секс от любви, а потому и происходит смешение понятий. Скорее даже замещение их: место романтики любви занимает техника секса.
   Шестнадцатилетние нежные создания, инстиктивно и бессознательно, считая свои поступки естественными, а незрелые решения неотвратимыми, воплощают в жизнь общественные установки. Они спокойно и бестрепетно вступают в беспорядочные сексуальные связи, с ведома и даже молчаливого одобрения как родителей, так и общества. Тревожиться, собственно говоря, нечего: с младых ногтей обучены они приемам контраценции, умению оберегаться. Девочки без комплексов и смущения, без страха и внутреннего трепета, легко и мимолетно теряют невинность, не придавая этому особого значения. Как ни странно, именно продвинутые девочки без комплексов зачастую играют первую скрипку в любовных начинаниях, соблазняя и потакая любому предложению.
   Отсюда и установившаяся система взглядов на взамоотношение полов.
   Потеря невинности для них - скорее символический жест. Смена партнера - временная неудача. Нетрадиционная сексуальная ориентация - дело вкуса. Парады гордости геев и лесбиянок - законное право сексменьшинств. Переполненный порнографией интернет - право человека на свободную информацию.
   А в девятнадцать лет свободные и раскованные пары уходят жить на квартиры, опять же с полного согласия родителей, пробуя себя в роли мужа и жены. Не страшно, если попытка окажется неудачной, через короткое время расставшаяся пара быстро отыщет замену сексуальному партнеру.
   Что уж тут говорить о таких опытных и умудренных в сексуальных приемах двадцатипятилетних, за плечами которых десятки половых контактов, накопленный технический опыт, множество промелькнувших, использованных и забытых сексуальных партнеров. Легко ли им после после столь бурного и волнующего разнообразия жить с одним поднадоевшим партнером в одной семье вопрос открытый?
   Новое общество потребления, целенаправленно и сознательно ориентированное на удовольствия и наслаждения для себя, запечатлевшее на своем знамени гламурный мираж, не может отказать своим подрастающим чадам в сексуальных удовольствиях. Почему бы и молодым не попробовать то, о чем так сладко вздыхает пара среднего возраста, если врачи ненавязчиво прописывают ее в лечебных целях пожилым людям и если это вызывает столько положительных эмоций?
  

Любовь в поэзии Анны Ахматовой

   Есть в близости людей заветная черта,
   Ее не перейти влюбленности и страсти, -
   Пусть в жуткой тишине сливаются уста,
   И сердце рвется от любви на части.
   Для начала следовало бы понять, что является сегодня элементарной житейской нормой в отношениях полов?
   И вроде бы не назовешь связи между нынешними молодыми людьми половым распутством, и как бы язык не поворачивается упрекнуть их в тотальном разложении, да и нельзя же, в конце концов считать аморальными все их поступки, но отчего же тогда так томительно замирает сердце, почему часто выглядит ненормальным поведение?
   Но не только модели поведения у нас разнятся. Не совпадает и семантика чувств, отличается лексическое содержание эмоций.
   Обратили ли вы внимание, как я старательно избегал вначале слова "любовь", везде заменяя его на "секс". Вот так же старательно и аккуратно все нынешние отношения из области романтической и идеальной спокойно перетекают в технически совершенные сексуальные контакты удобных и подходящих партнеров, которые умело и добросовестно доставляют удовольствие друг другу. Ну, какая же здесь любовь? Главное - достичь яркого оргазма, как можно дольше продлить акт спаривания, - а вы бормочете что-то о нежности.
   Позвольте напомнить, что с любовью были связаны сопряженные с ней интимные чувства. Сколь возвышенно и страстно произносили когда-то еще не затрепанное и чистое слово "любовь". Любовью и только ею жили, пропитывались насквозь и ею дышали, на нее молились, поклонялись, воспевали, страстно мечтали, наивно верили в любовь, радостно встречали и с грустью провожали, спасались от жизненных невзгод любовью, наконец, стрелялись от безнадежной любви, а сегодня - занимаются любовью. То есть великая Любовь, что испокон писалась с прописной буквы, оказалась низведена даже ниже строчной, приравнена к механическому приему. Учебником же для любви вместо великой литературы чувств стала литература сексуальной техники: начиная от древней "Камасутры", до новейшего "Пособия для любителей секса".
   Или, скажем, занес вас черт в интернете на специфические молодежные сайты и клюнули вы на разбросанные повсюду, назойливо рекламируемые объявления о знакомствах. Заглянули в них и прочитали, о чем хотят поведать всему миру 18 - 19 летние девушки, собравшиеся познакомиться с вами.
   Нормальным будет показ сих юных богинь в обнаженном виде. Товар ведь должен быть представлен лицом, чего же стесняться?
   Естественным будет исповедь героини о способах сношений, предпочитаемых ею. Почему бы не попробовать лесбийскую любовь, оральный и анальный секс, групповые любовные игры, садомазохийские приемы, хотя не исключается в виде разнообразия обычный семейный секс.
   Такого же уровня откровенности требуют просительницы от клиентов, решивших связаться с ними. Фотографии, лучше всего в обнаженном виде, длина члена, можно в эрегированном состоянии, желательное количество контактов в неделю, сексуальные предпочтения.
   Таким образом, принятой нормой выбора является технический способ подбора двух здоровых молодых тел, способных к частому и непрерывному коитусу. А вы, глупенькие, все еще думаете, что миром правит Любовь? Отнюдь нет. Царицей бала стал Секс.
   Это когда-то, в какие-то доисторические времена, считалось нравственной нормой понимать избранника, вникать в его вкусы, влюбляться, ошибаться, мечтать, колебаться и принимать решения, чтобы назавтра отступить от них. Руководствоваться разумом, а не пылкими эмоциями, прислушаться к мнению более опытных, а не следовать рекомендациям женских илллюстрированных журналов, иметь в виду суровые аксиомы, которые были выработаны веками наблюдений:
   - чем быстрее раздеваются и бросаются в объятья, тем легче потом расстаются;
   - чем циничнее демонстрация техники секса, тем труднее найти идеалы любви;
   - чем крепче цепляются за возлюбленного, тем быстрее надоедают друг другу;
   - чем более стремятся к близости, тем дальше расходятся во взглядах.
   Последнюю аксиому, но только в ее поэтическом переложении мы позаимствовали у подлинного знатока, как сказали бы сегодня, эксперта любви Анны Ахматовой.
   Правда, случилось это в те достопамятные времена, когда поэзия что-то значила, когда поэты могли соперничать с сексологами в популярности и в тонкостях понимания любовных чувств, когда любовь еще отличалась от секса. Тогда прислушивались к мудрым советам, принимали на веру выстраданные слова, изливающиееся из пораженного любовными стрелами сердца поэтессы.
   Ахматова, которая как никто понимала парадоксы любви, находила поэтические ответы на вековые вопросы: как сохранить любовь?
   И как ни горько это говорить, и как ни странно это слышать, но остается ощущение того, что любовь ушла в прошлое, осталась в стихах, сохранилась только в прекрасном поэтическом воображении.
  

Художественное наложение смыслов

   Стремящиеся к ней безумны, а ее
   Достигшие - поражены тоскою...
   Теперь ты понял, отчего мое
   Не бьтся сердце под твоей рукою.
   (Анна Ахматова)
   В последние годы меня часто поражало полное непонимание и открытое нежелание молодых читать классические русские произведения. Для себя сей феномен я объяснял так: во-первых, масса непонятных слов, целый слой архаичной книжной лексики, что затрудняет понимание, затемняет смысл, мешает свободному чтению и наслаждению.
   Во-вторых, тонкая, разветвленная и сложная литературная техника того времени, требующая внимания и изучения: литературные ассоциации и параллели с ныне забытыми произведениями, необычные сравнения и развернутые метафоры, игра слов и созвучий - то есть художественные приемы и средства, далеко выходящие за рамки дилетантского понимания литературы.
   Как оказалось, все это были лишь цветочки. Такие мелкие затруднения вряд ли отвратили бы любознательные и любопытные молодые души от истинных ценностей. Как мне представляется сейчас, главной помехой является системное расхождение: жизненных философий, менталитетных предпочтений, несовпадение культурных кодов. В сознании молодых людей задействованы другие стереотипы мышления и поведения, воспитаны иные психологические механизмы восприятия. Главное отличие - новое литературное мышление лишено тонких рецепторов вкуса к высоким книжным чувствам: любви, милосердию, ненависти, отвращению к пошлости, и не последнее - сдержанности в описании любовных сцен.
   В новых революционных взглядах на интимные отношения применяются совершенно иные механизмы понятий: разрешена ненормативная лексика и грубые жаргонизмы, расширены рамки разрешенного вплоть до откровенной порнографии, отодвинуты в тень нравственные категории, полностью отсутствует возвышенное идеальное представление о женщине, - все это и служит препятствием к пониманию классических текстов. Ведь там бал правит иная шкала ценностей. Потому и не рождается ни симпатий к героям, ни понимание психологии поступков и конфликтов, ни интереса к серьезной литературе.
   - А не глупо ли сегодня вспоминать о моральности или аморальности любовных книжных сцен?- спросят некоторые. - Ведь в других искусствах (живописи, фотографии, кино, видеоклипах) перед нами свершившийся факт полномасшабной открытой интервенции против любой морали.
   И все-таки, что же допустимо, а что не допустимо в литературе, есть ли красная линия, за которую не следует переступать, нужна ли, наконец, цензура нравов? В принципе очень трудно провести грань, полагаясь лишь на нравственные критерии самого писателя.
   Будем исходить из тезиса, что русская классика старательно избегала подробных физиологических описаний любовных страстей, так называемых "постельных сцен". Даже по тем викторианским меркам девятнадцатого века в сравнении с французскими писателями русские авторы были слишком шепетильны и закрыты, слишком далеки от откровенных описаний, которые мы находим у Бальзака, Мопассана, Золя, братьев Гонкур или Анатоля Франса. Сопоставьте их с любовными сценами у Тургенева, Толстого, Достоевского, Чехова, и вы сразу поймете, о чем мы говорим.
   Остается только понять, как велика пропасть непонимания.
  

Стрелы Купидона

  
   Сначала были мы друзья,
   Но скука, случай, муж ревнивый...
   Безумным притворился я,
   И притворились вы стыдливой.
   ("Кокетке" А. С. Пушкин)
  
   Если мы сравним две любовные сцены, написанные на литературном русском языке: одну из классической литературы - другую из современной прозы, то поразит нас не падение мастерства описания, не разные точки наблюдения за любовным поединком, а несомненный "прогресс" и свобода описаний.
   Если в одном случае речь идет об идеальном чувстве, то во втором о физическом процессе, в котором задействованы механизмы любви. Если классическая любовная сцена дана с точки зрения Бога, любующегося на своих детей в самый интимный момент, то современная проза дана с точки зрения похотливого наблюдателя, сквозь замочную скважину подглядывающего за тем, как персонаж занимается любовью. Жадный взляд наблюдателя выхватывает интересующие его детали как женских прелестей: ног, грудей, задницы и промежности, так и чисто мужских - мускулатуры, мощного члена, длительности акта.
   Раньше больше полагались на общую панораму любовной картины, давая крупные планы сцены, бросая взгляд сверху и не наезжая камерой на персонажа. В таком случае выделялась пленительная фигурка, лежащая на скомканных простынях, лишь изредка проскальзывали какие-то детали - печальные виноватые глаза, вьющиеся роскошные волосы, тонкая рубашка, соскользнувшая с обнаженного плеча, лилейные нежные руки, судорожно воздетые вверх, пышный бюст, - то теперь все больше углубляются в точное описание половых органов, причем писатель почему-то выбирает исключительно место гинеколога, распявшего на своем кресле красивую самку и детально изучающего ее снизу.
   Разница восприятий начинается с того момента, когда автор занимает многие страницы блудливым смакованием обнаженной плоти и потных ласк, открытого показа раскрепощенного процесса эакуляции, перерастает в пропасть, разверзшаяся между полюсами. Как будто бы писатели говорят о двух разных предметах. Как будто встретились люди разных цивилизаций и пытаются знаками установить хоть какую-то связь. Будто бы столкнулись земляне с инопланетянами и попытались найти платформу для общения.
   Попытаемся же проследить, как менялся на протяжении времени взгляд писателя, чем он руководствуется, какому богу поклоняется?
  

Как понимали любовь в разное время?

  
   "И с озлоблением, как будто со страстью, бросается убийца на это тело,
   и тащит, и режет его; так и он покрывал поцелуями ее лицо и плечи".
   (Л. Н. Толстой "Анна Каренина")
  
   Рассмотрим одну и ту же сцену, выполненную разными авторами, и на ее примере покажем разность взглядов и выражений любовного чувства.
   В романе "Анна Каренина" - это кульминационная сцена, пик любовного романа Карениной и Вронского. После длительной осады, после бесконечных признаний, уговоров, мольб и просьб, после того, что молодой офицер показал себя как нежный и преданный поклонник, наконец после годичной осады крепость Анны пала. Так долго домогавшийся ее любовник овладевает Анной, и Лев Николаевич дает нам такую картину. "Она, глядя на него, физически чувствовала свое унижение и ничего больше не могла говорить. Он же чувствовал то, что должен чувствовать убийца , когда видит тело, лишенное им жизни. Это тело, лишенное им жизни, была их любовь, первый период их любви".
   Заметьте, на чем концентрируется внимание: не экстаз любовных содроганий, не сладкую истому насытившихся ласками тел, не волнующую женскую наготу рисует писатель, нет. В объектив великого старца попадает несчастная жертва вырвавшейся наружу лавы-страсти - любовь, Любовь-сирота, любовь-жертва, которую несчастные любовники принесли в жертву безумию тела, животной похоти.
   Реплика в сторону.
   Не стоит забывать, что роман "Анна Каренина" вызвал в свое время ожесточенные нападки со стороны критики, именно как роман, показывающий падение нравов того общества. Ведь известно, что прообразом "распущенной" Анны послужила пушкинская Татьяна Ларина, которую уж никак нельзя было отнести к разряду падших.
   Антон Павлович Чехов, вероятно, имел в виду именно эту сцену, когда ввел в свой рассказ "Дама с собачкой" подобное же любовное переживание. Однако, разница существенная: то ли пародируя знаменитый роман, то ли показывая общее падение нравов своего времени, Антон Павлович намеренно снижает любовный пафос, заменяя его будничным адюльтером. Еще один примечательный штрих - если в первом случае ухаживание длится целый год, то во втором ограничивается курортной неделей. Как всегда у Чехова не обходится без улыбки: главную героиню зовут Анна. Анна Сергеевна Дидериц. Вместо аристократической фамилии Карениной - мещанская Дидериц. Но переживания героинь схожи:
   "Но тут все та же несмелость, угловатость неопытной молодости, неловкое чувство; и было впечатление растерянности, как будто кто-то постучал в дверь. Анна Сергеевна, эта "дама с собачкой", к тому, что произошло, отнеслась как-то особенно, очень серьезно, точно к своему падению..."
   Снова автор концентрирует внимание не на восторге и радости любовных утех, а на грехе раскаяния.
   Говоря о таинствах любви и ее преломлении в русской литературе, нельзя пройти мимо "Темных аллей" Ивана Бунина. Хотя по паспорту он писатель двадцатого века, но по духу и манере письма укладывается в традиции девятнадцатого. Мы говорим об удивительном сборнике рассказов целиком и полностью посвященном нашему вопросу. Для того, чтобы продолжить сравнительный ряд любовных описаний, выберем, к примеру, маленький рассказ "Солнечный удар".
   Снова любовная сцена, разыгранная как будто бы знакомыми нам литературными героями: таинственная незнакомка (почему бы не назвать ее Анной, раз уж мы сегодня зациклились на этом имени) и молодой поручик проводят вместе одну сумасшедшую ночь. "... и как только вошли и лакей затворил дверь, поручик так порывисто кинулся к ней и оба так исступленно задохнулись в поцелуе, что много лет вспоминали потом эту минуту: никогда ничего подобного не испытал за всю жизнь ни тот, ни другой".
   Случайная встреча на пароходе, случайная ночь в крохотной гостинице провинциального волжского городка, но не случайно рассказ называется "Солнечный удар". Ведь поразившая наших героев жалящая стрела Купидона ударила прямо в их сердца, а не в половые органы. Запечатлелась в памяти как подарок судьбы, а не просто принесла долгожданную разрядку здоровым молодым организмам, потешившим самолюбие, мастерски исполненной сексуальной техникой.
   Для любителей статистики: период ухаживания сократился до нескольких часов знакомства.
   И в конце приведем пример модного ныне автора, открыто исповедующего не любовные отношения, а сексуальные сношения. Приведем пример любовной сцены, какой она видится современному молодому человеку, не обремененному грузом культурных комплексов. Здесь легко подставить другое имя, но достаточно будет и Виктора Ерофеева с его романом "Русская красавица".
   Перед нами одна из бесчисленных натуралистических сцен, какими переполнена в целом неплохая книга. Здесь главная героиня, русская красавица Ирина, совокупляется с известным писателем. Срок знакомства героев не играет никакой роли, потому что героиня отдается сразу, многим, по первому порыву души. "Мы бросились опрометью в объятия, спешили отпраздновать торжество, я пальчик послюнила и помогла, чтоб не мучился, вот он и кончил и, кончив, сказал, потирая просветленное лицо: - Ну, гений любви! Ну, богиня!"
   А теперь ответим на вопрос, вынесенный в заглавие.
   Конечно же, не занималась Анна любовью, не провела ночь в любовных утехах, не демонстрировала сексуальность, не предавалась похоти, не соблазняла женственными формами, а уступила природному желанию и отдалась на милость великой Любви.
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"