Белый Ирис : другие произведения.

Вернись ко мне любовь

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.44*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    4 книга серии СТРИЖи.
    Она любила его, но совершила ошибку и это стоило ему свободы. Он любил ее больше жизни, теперь осталась только ненависть. Нова встреча и?
    ЗАВЕРШЕНО 09.10.2019
    За обложку большущее спасибо Яне. Ян, ты просто чудо! Спасибо тебе!

  
  
  Вернись ко мне любовь.
  
  Пролог
  
  23 года назад
  - Бедная девочка! - шептались соседки, думая, что я их не слышу - Прямо на глазах. Хорошо, что мать оттолкнуть успела. Оба родителя и сразу. А водителя хоть нашли?
  - Нет. Вроде как говорят машина с блатными номерами, так что, думаю, и не найдут, - отвечает другая.
  - А с девочкой-то, что будет? - качала головой первая, поглядывая на меня.
  - Пока в приют заберут, а там, может, и найдут родню, - пожимает вторая, уже и не помню, как ее звали. То ли тетя Зина, Толи тетя Римма.
   - Так нет у нее никого. Мать осиротела в восемнадцать, да и вообще всю жизнь тут жила, а отец из детдома. Встретились они, полюбили, поженились и жили счастливо, пока беда не пришла.
  - Тогда бедная девочка.
  Тот разговор запомнился мне особо. Ведь то, что последовало за ним, навсегда изменило мою жизнь и мировоззрение.
  
  17 лет назад
  - Данильченко! К директору! - голос Марьи Ивановны разнесся по всему детдому, напоминая глас небес.
  - Ну, я пошла! - улыбнулась подруге, стараясь не замечать боль.
  - Юль, ты это, держись, - попыталась поддержать меня Танька.
  - Да ладно. Что со мной будет, ну попаду в колонию для несовершеннолетних и все. Какая разница, где находиться. Он заслужил того, что получил, - пожимаю плечами и тут же морщусь от резкой боли. Господи, да что же со мной такое!
  Иду по коридору, гордо подняв голову. Вокруг дети из младших и старших групп и все смотрят на меня. От него пострадали многие. Так что они считают меня героем.
  Стучу в дверь.
  - Входи, - зычный голос директрисы всегда вызывал страх у детей, и я никогда не была исключением. Вхожу в кабинет. Все как всегда - портрет президента на стене, куча грамот и медалей, стол, за которым сидит директриса, и шкаф, который спасает нерадивых воспитанников от необходимости смотреть ей в глаза. Только сегодня принесли два стула, на одном из которых сидел незнакомый мужчина. Лет сорок пять, коротко стриженные русые волосы, явно высокий, судя по длине ног, теряющихся под столом, и крепкий, вон какой пиджак широкий. Лицо склонено к папке, поэтому его я не вижу.
   - Итак, Юлия Михайловна Данильченко. Тринадцать лет. У нас она с десяти. А в наши учреждения попала в семь. За этот период девочка показала себя упрямой, несговорчивой, неуправляемой особой, не раз бывавшей в этом кабинете. И честно говоря, ее поступок меня ни капельки не удивил, - голос директрисы просто бил по нервам, но это ее талант, так что надо пытаться не реагировать, а то хуже будет.
  Мужчина до этого смотревший в папку с бумагами поднял на меня взгляд, и я почувствовала себя голой перед ним. В его взгляде цвета льда был ум, понимание и сострадание.
  - Могу я поговорить с девочкой наедине? - спросил он у директрисы.
  Вижу, как она ищет повод возразить, но потом кивает и выходит из комнаты. В том, что женщина будет подслушивать, даже не сомневаюсь.
  - Здравствуй, Юлия, меня зовут Глеб Михайлович Стрижов.
  - Здравствуйте! - в голосе равнодушие. Тут нельзя давать слабину. Слабые не выживают, а еще неизвестно, что ему надо.
  - Итак, ты пырнула воспитателя ножницами, почему? - резко перешел он к делу.
  - Какая разница? Я это сделала и на этом разговор окончен, - дерзя, и прекрасно это понимая, отвечаю я. Но хуже уже не будет. Хуже этого места быть не может.
  Внимательно изучает мое лицо, а потом вдруг указывает кивком на стул.
  - Сядь, пожалуйста.
  Иду к стулу. Опять живот схватило. Еле сдерживаюсь, чтобы не поморщиться, послушно сажусь на указанный стул, только забыла кофту поправить, и она случайно оголила немного живота.
  - Что за! - он резко встал и, подойдя ко мне, задрал мою одежду. Попыталась вырваться, но он был сильнее.
  - Это его работа? - поинтересовался Глеб, внимательно изучая синяк в форме кулака на пол живота.
  - А вам какое дело? - интересуюсь я. Мы никому не нужны. И такой интерес тут неуместен. Как же больно!
  - Юль, просто ответь, ладно.
  Наши взгляды встретились, и я увидела участие, которое, пожалуй, впервые вижу за эти долгие шесть лет. И когда новый приступ боли скрутил меня, я не выдержала и сказала правду.
  - Да!
  Он молчал, долго глядя мне в глаза, будто зная, что я думаю, а потом сообщил:
  - Тебя никуда не отправят. Ты можешь идти.
  Поднялась и направилась к двери, а когда начала ее открывать меня снова скрутило и я, не сдержавшись, согнулась пополам, схватившись за живот, и тут же он оказался рядом.
  - Болит?
  Отвечать я уже не могла. Просто кивнула головой, глядя на него сквозь слезы и закусывая губу. Чертыхнувшись, он схватил свой пиджак и, подойдя ко мне, обняв за плечи, сказал.
  - Пошли! - мы вышли из кабинета, и тут же к нам подбежала директриса. - Я ее забираю.
  - Куда? - удивилась женщина.
  - В больницу, коли вы свои обязанности не выполняете! И ждите проверку в своем заведении.
  В больнице я провела два месяца. Мне пришлось делать несколько сложных операций. Врачи говорили, что мне повезло, если бы мужчина не привез меня, я бы умерла.
  Все это время Глеб приезжал ко мне каждый день. Привозил гостинцы. Болтал со мной и даже стал для меня близким. Ведь ребенку так важно внимание, а он давал его сторицей, вот и полюбила его, привыкнув к его обществу, и ждала каждого прихода.
  Накануне выписки Глеб пришел ко мне и сказал.
  - Я хочу тебе кое-что рассказать и после этого предложить остаться у меня. Просто выслушай и не принимай решения сразу, ладно.
  Пожимаю плечами, готовая его слушать.
  - Шесть лет назад мой племянник взял мою машину пьяным и поехал кататься. К сожалению, меня не было дома и я не смог его остановить, а когда вернулся, обнаружил на машине кровь и вмятину, заставил парня говорить и узнал страшное. Он сбил двух человек. Позже я узнал, что погибли муж и жена, и у них осталась маленькая дочь. Так я узнал о твоем существовании. Прости меня, Юленька, я виноват. Все эти годы я наблюдал за тобой со стороны, чувствуя свою вину, поэтому я и приехал, когда узнал, что у тебя проблемы. Я хочу предложить тебе стать моей приемной дочерью. Я обещаю, что никогда не причиню тебе вреда. Я просто хочу искупить вину племянника.
  Я в шоке смотрела на него.
  - Где он сейчас? - поинтересовалась я. Это все, о чем я могла думать в этот момент. Машина этого человека лишила меня всего. Его племянник убил мою семью и забрал мое детство. А он смеет еще находиться тут! Меня охватила злость. Хотелось сделать ему больно. Как его мальчишка мне, ведь я доверяла ему, а теперь оказывается что зря.
  - В тюрьме, за убийство твоих родителей, - ответил он спокойно - Я не стал его прикрывать, а так как мальчишка, привыкший к безнаказанности, так и не признал свою вину, судьи тоже не стали его жалеть. Выйдет только через пять лет.
  Я только кивнула, не зная, что ответить. От моей злости не осталось и следа. Неужели честные дяди тоже бывают?
  - Подумай хорошенько. Я хочу просто помочь. И прости меня.
  Проворочавшись всю ночь, я поняла, что не могу отказаться от такого предложения. Какой смысл, строить из себя обиженную, ведь я прекрасно знаю, что меня ждет, если я вернусь в приют. Поэтому, когда он появился утром, согласилась.
  
  Восемь лет назад.
  - Юлия Глебовна Стрижева? - раздался мужской голос у меня над головой.
  - Да, - поднимаю голову от рапорта, который в этот момент писала и смотрю на мужчину в костюме. Роман Корсаров, а ему тут что надо? Хотя о чем я? Все итак ясно - Когда?
  - Три часа назад, мне очень жаль.
  Я только кивнула и опустила голову. Этот человек заменил мне отца и был дороже всех. А теперь я снова одна.
  - Он просил передать вам это, - письмо легло на стол - если с ним что-то случится.
  - Спасибо!
  Мужчина ушел, и я осталась одна в кабинете. Открыв письмо, я прочитала послание.
  'Юлия, девочка моя.
  Если ты читаешь, это значит, меня уже нет. Я очень люблю тебя. Прости за то, что оставляю. Я просил Романа с Анатолием приглядывать за тобой и очень надеюсь, что они выполнят мою просьбу. Береги себя и помни. Я люблю тебя.
  Глеб'
  И я все же разрыдалась, забыв о работе и прочей мишуре.
  Я потеряла единственного человека, который меня любил, и которого любила я. Осталась одна и просто не знаю, что делать дальше.
  Через три дня состоялись похороны, и я познакомилась со всеми подчиненными моего отца. Если Корсарова я знала в лицо, так как он часто приходил к отцу (пусть мы и не общались), то остальные были для меня незнакомцами. Молодые ребята работали тихо, но четко. Группа существовала уже полтора года, и у нее еще не было названия. В тот день в их глазах я прочла чувство потери, как и у меня и это нас объединило и связало.
  А потом Анатолий предложил мне стать сотрудницей группы, и я с легкостью покинула отдел, в котором работала, переходя в, тогда еще никому, неизвестный отдел.
  
  Пять лет назад.
  - Есть работа и нам не справится, нужна ты, - сказал Анатолий, подходя ко мне.
  - Рассказывай, - улыбнулась я, откладывая свой костюм, в котором собиралась идти на задание.
  - В общем так...
  
  - Толь, я не верю, что он виноват! - качаю головой, даже не зная, как доказать его невиновность. Чувства - это не доказательство. Просто мишура, а тут требуется что-то большее. А у меня, увы, есть только женское чутье.
  - Юль, все улики против него! А ты знаешь, улики это все, - отвечает Анатолий, разбивая и так разбитое сердце.
  - Знаю! - не хочу верить, не могу поверить! Он другой! Но Толя прав. Все улики против него.
  
  - Ты очень красивая! - шепнул он, целуя меня.
  - Спасибо! - улыбнулась я в ответ, лежа на его плече и стараясь не думать, что переспала с подозреваемым.
  - Я люблю тебя!
  - И я тебя! - целует, начиная свой путь из поцелуев спускающийся все ниже и ниже, а потом снова жар и танец любви.
  Он уснул, а я, глядя на такое любимое лицо, молилась, чтобы нашлись доказательства его невиновности. Я давно перешла грань дозволенного, и теперь отдав ему сердце, просила бога, чтобы он спас его.
  
  Я стояла на пороге отделения, наблюдая, как его ведут в наручниках. Проклятье, а я ему верила! Сердце отдала. А он оказался последним продажным поддонком! Но как же я его люблю и как же больно видеть его в наручниках. Если бы была хоть какая-то зацепка я бы в лепешку разбилась чтобы доказать его невиновность.
  - Ты... - прошипел он увидев меня и дернувшись ко мне, но Толя с Костей удержали его - Выйду, найду и убью! Я тебе верил, любил тебя, а ты подставила меня! Ненавижу!
  
  - Ром, ты поднял дело Шмелева? - спросила я через четыре месяца, войдя в кабинет Романа.
  - Да, - кивнул тот, подняв не меня глаза.
  - Почему?
  - Просто надо было кое-что проверить, - пытается избежать ответа? С чего это?
  - Что? - чуть повышаю голос.
  - Юль, не думай об этом, это не важно, - да что это такое? Чего они все берегут меня, надоело!
  - Роман! - уже почти закричала я.
  Он тяжело вздохнул и произнес как можно спокойнее, внимательно глядя на меня:
  - Вчера убили женщину по имени Илона Шмелева.
  - И что? - неужели жена? Господи, только не это. Как же низко я тогда пала. Рука сама накрыла живот, пытаясь защитить дитя от своих мыслей.
  - Она была родной сестрой Игоря, - слава богу! Вздохнула с облегчением, но следующие слова прозвучали как пощечина - и воспитывала его пятилетнюю дочь.
  - У него есть дочь?
  Я упала на стул. Новость о ребенке была шоком для меня. Он никогда не рассказывал мне о дочери. И это причинило боль, не меньшую чем его поступки.
  - И с кем теперь будет ребенок? - когда немного пришла в себя спросила я.
  - Если не найдут родню останется в детдоме, пока не выйдет отец, - опустив голову признался Роман
  - Но ему же еще сидеть пятнадцать лет! То есть она останется там до совершеннолетия!
  - Мне жаль, Юля! - он знает мою историю, как и все в группе. Но мне сейчас плевать на это. Меня волновал ребенок, который может оказаться в аду. Я не желаю такого никому, особенно дочери Игоря.
  - Где сейчас девочка?
  - Юля, не надо...! - попытался запротестовать он.
  - Просто скажи мне, где она! - перебила я начальника.
  - Третий детдом.
  Я только кивнула и сразу поехала туда. А уже через час смотрела на грустную пятилетнюю девочку, раскрашивающую раскраску. Подошла к ней, присела на стул возле стола и сказала:
  - Привет, Я Юля.
  Девочка внимательно посмотрела на меня совсем уже не детскими глазами, а потом вдруг спросила.
  - Та самая Юля, которая посадила моего папу?
  Пару секунд я сидела, не шевелясь, не зная, что ей ответить, а потом тихо ответила.
  - Знаешь, иногда бывает так, что ты должен делать то, что никогда бы не сделал, но так надо. Иначе могут пострадать люди.
  - И поэтому папа в тюрьме? - спросил ребенок
  - Да, - это слово причиняло мне боль и еле заставила себя его выговорить. Оно будто бритвой резало мое сердце, но я все-таки сделала это.
  - Расскажи мне все, - попросила она.
  Я взглянула в эти взрослые очи, думая о том, что ей рассказать, а потом заговорила и уже не могла остановиться, изливая этому ребенку все, что накопилось, не скрывая слез и отчаянья, а она просто слушала и смотрела на меня. Когда я, наконец, закончила, девочка долго молчала и, наконец, поинтересовалась:
  - Ты беременна?
  Рука сама накрыла животик, и мягкая улыбка осветила мое лицо.
  - Да, я ношу твоего братика или сестренку, - честно призналась я ей.
  Она кивнула и снова начала раскрашивать рисунок, которым занималась до моего прихода. Посмотрела через плечо и вздрогнула. То, что я приняла за раскраску, на самом деле было альбомом с рисунками. Но поразило меня то, что девочка рисовала в этот момент. Там был изображен горящий дом и рядом кресты, будто с могилами. Господи, что же происходит в сердечке этой девчушки.
  - Ань, а ты бы не хотела жить со мной и малышом пока папы нет? - собравшись с силами, и сама радуясь своему решению, спросила. И только спросив, осознала, что для этого сюда и пришла.
  Она долго смотрела мне в глаза и, наконец, кивнув, сказала.
  - Хочу!
  Поговорив с директрисой детдома, я поехала на работу, но Романа уже не было и пришлось ехать к нему домой.
  Рома и Карина встретили меня теплом и лаской. Пригласили на ужин и только после того, как мы поели, я попросила.
  - Ром, помоги мне оформить опекунство над Аней Шмелевой.
  - Нет! - покачал он головой - Юля, тебе это не нужно. У тебя скоро свой ребенок родится, а тут чужой. Подумай!
  - Ром, я хочу ее забрать!
  - Юля, муки совести неуместны. Он виновен и сидит за свои грехи.
  - А причем тут это! Я хочу взять ребенка из детдома! Просто хочу защитить эту девочку от того, что прошла сама!
  - Юля...
  Но тут вмешалась Карина. Положив свою руку на его, она тихо сказала:
  - Помоги ей!
  Их взгляды схлестнулись будто шпаги, а потом он сдался.
  - Хорошо, девочка будет с тобой.
  
  За месяц до событий.
  - Юль, зайди ко мне! - я как раз допрашивала подозреваемого, когда раздался голос Романа полный тревоги.
  - Можно попозже? - поинтересовалась я.
  - Можно, - отводит взгляд и уходит. Что это с ним?
  Как можно быстрее закончила допрос и пошла к шефу.
  - Проходи, садись! - и снова смотрит в сторону. Да что такое? - Сегодня мне звонили, - пауза - Короче, взяли парня на коррупционной взятке. Во время допроса он признался, что подставил коллегу. Игоря отпускают.
  Вздрогнула. Мне вдруг показалось, что на меня свалился булыжник. А мой, только начавший налаживаться мир, начал разваливаться на части. Я безумно скучала по нему и тосковала, но его возвращение значит, что он заберет Анюту, а если еще и об Иришке может подумать? Как я буду жить без моих девочек?
  - Но ведь улики были против него! - попыталась объяснить происходящее я. Не зная, что и думать.
  - Я же говорю, парень подкинул улики. Мы сосредоточились на парне и не обратили внимание на других. Мне жаль.
  В комнате повисла пауза, пока я осознавала, что моя жизнь испорчена из-за глупой профессиональной ошибки.
  - Эта хорошая новость. Аня будет рада! - нашла в себе силы улыбнуться я.
  - Юль, выпей, - велел мой шеф, ставя передо мной стакан воды. Его не обманешь. Слишком хорошо они меня знают - езжай домой побудь с семьей.
  - Спасибо! - встаю и направляюсь к двери, но у самого порога замираю. - Когда его выпустят?
  - В течение месяца.
  - Хорошо.
  Домой я приехала не зная, как расскажу новости Ане, но там меня ждал неприятный сюрприз.
  Открыв дверь, я услышала детский визг и плачь и, обо всем позабыв, бросилась в детскую. Мой нынешний 'друг', которого я терпела ради того, чтобы рядом с девочками был хороший заботливый мужчина, держал в одной руке ремень, а в другой мою вырывающуюся десятилетнюю дочь. Аня плакала на взрыв, а рядом ревела Иришка.
  - Что тут происходит! Игнат, отпусти ее немедленно! - закричала я, бросаясь на защиту своих детей.
  Выругавшись, мужчина отпустил дочь, и обе девочки бросились ко мне, прижимаясь и ища защиты. Я не могла поверить в увиденное. Он всегда был джентльменом. Любил, баловал и заботился о девочках, и именно поэтому я его терпела, допуская до своего тела. Думала, что и девочки любят его, но сейчас... Повернув Анино лицо к себе, я спросила:
  - Он тебя бил? - девочка со страхом посмотрела на мужчину - Говори! - закричала я, боясь услышать ответ ребенка.
  - Да!
  - Ах ты, маленькая... - прошипел он, делая шаг к нам, но я спрятала дочь за спину. - Поверь, я ни разу и пальцем их не тронул! А сегодня она заслужила трепку! Представляешь она...
  Но меня не волновало, почему он хотел ударить моего ребенка. Я верила Ане. Если говорит бил - значит бил.
  - Хватит, Игнат. Я ничего не хочу знать. Собрал свои вещи и убрался из моего дома, - я и сама не узнавала этот жесткий голос.
  - Юля, послушай...!
  - Вон я сказала!
  - Как скажешь, дура. Только знай, твоя соплячка вся в своего зека-отца. И ее ждет тот же путь! - прошипел он и ушел.
  А я посмотрела на дочерей и присев на корточки просто прижала к себе. Так мы и сидели не шевелясь. Я думала о том, как же я ошиблась в Игнате. И как сказать Ане, что ее папа сидел ни за что.
  Потом был обычный вечер в нашей семье. Мультики с дочерьми, ужин и сказка на ночь. Когда Иришка уснула, я пошла проверять уроки Ани и тут она спросила.
  - Мам, что случилось?
  Встретила ее взгляд и сказала как есть.
   - Твоего папу выпускают. Появились доказательство его невиновности и поэтому его освобождают.
  - А как же улики? Ты же мне давала дело, там все написано! - воскликнула дочь со слезами на глазах.
  - Там с нами парень работал, он подбросил ему улики. А я не поняла. Мне очень жаль! - как же больно это говорить. Она меня не простит. Господи, ну почему ты так жесток ко мне!
  Долгое молчание. После чего я услышала тихий вопрос:
  - И что теперь?
  - Ты будешь жить с ним.
  - А вы?
  - А мы будем жить сами по себе и, может быть, если конечно папа позволит, мы будем тебя навещать, - как же тяжело произносить эти слова. Я не хочу ее отпускать. Я люблю ее и не хочу терять. Господи, ну за что мне это? Это же мой ребенок. Не важно, рожала я ее или нет, она моя! Почему я должна ее отпустить?
  А Аня, тем временем, ничего не говоря, подошла ко мне и прижалась к моей груди. Так мы и сидели, обнявшись, молча, думая каждая о своем и в то же время об одном и том же.
  
  Настоящее время
  Я еще вчера заметила, как Роман с кем-то спорит по телефону, а сегодня выяснилось, что у нас в отделе новенький и Роман поехал за ним. Все с тревогой поглядывая на меня, ждут появления новенького, но на это не обращаю внимания. Меня больше волнуют мои проблемы. Игоря выпустили неделю назад, и я теперь каждый день жду его появления. Но он не приходил и от этого только страшнее. Сумки собраны и Аня уже извелась, а я вместе с ней. Как же больно. Так и хочется сказать: 'Разбирай чемоданы, ты остаешься у меня! Если твоему отцу надо, пусть приезжает навещать, я тебя не отпущу.'
  Но я не могу. Просто не могу так ее предать. Ведь Анечка так любит папу.
  Поэтому я, не обращая внимания на открывающуюся дверь и входящих мужчин, продолжаю искать информацию в сети по новому делу. При этом стараюсь не думать о своих проблемах.
  - Всем внимание! Я хочу представить нового члена группы...
  Я автоматически подняла взгляд и утонула в таких любимых мною голубых глазах...
  
  
  Часть первая Иллюзия
  1
  
  Жизнь, она имеет свойства протекать, будто вода сквозь пальцы. Счастливые моменты сменяют друг друга и главное уметь вовремя оценить счастье, имеющееся у тебя. Но я этого сделать не смогла... Тогда пять лет назад я смотрела на него с восхищением и мечтала о его любви. Во мне боролся профессионал, у которого приказ проверить и подтвердить подозрения, и влюбленная женщина, которая не верила до последнего, что любимый может быть плохим человеком.
  Женщина оказалась права. Но разве это теперь имеет значение?
  В его глазах сейчас царил холод. Ненависть будто покрывалом окутывала все вокруг, а на все таком же красивом лице я вижу шрам, как напоминание об ошибке, допущенной нами.
  - ... Шмелев будет работать в нашем отряде, - продолжает тем временем Роман - Дело в том, что у Игоря Игнатьевича имеются связи в криминальном мире, которые нам могут пригодиться...
  - Кроме того, судя по всему, начальство заставляет нас лизать его задницу, коли ошиблись пять лет назад, - добавил достаточно громко Костик.
  Зло глянула на него. Он конечно прав и мы ошиблись. Точнее нет, ошиблась я и мне за это платить весь остаток жизни.
  - Константин...! - неужели я? А ведь хотела промолчать.
  - А что, он прав, - как же давно я не слышала его голоса. Мурашки пробежали по спине. Все тот же тембр, только теперь какой-то безжизненный - Вы ошиблись, и теперь вам придется меня терпеть, хотите вы того или нет.
  - И какой же твой план? - подал голос Толик.
  - Не понял? - сымитировал недоумение Игорь.
  - Только дурака не включай. Ты пришел сюда не просто так. И настаивал на твоем принятии в отряд тоже неспроста. - Ромка сложил руки на груди - У тебя имеется цель, вопрос только в одном - какая?
  Внимательный взгляд на нас. В нем будто больше не осталось того, кого я полюбила. Превратился в выжженное поле. Сломленный и полный ненависти человек, стоящий передо мной, не был моим Игорем, и это причиняло еще больше боли и вызывало желание разрыдаться. Но я сдержалась. Сильная. Справлюсь. Ради дочерей не покажу насколько мне плохо.
  - У меня осталось незаконченное дело. Кроме того, мне нужно вернуть то, что я потерял. Это же можно сделать только тут, - теперь смотрит только на меня, и я будто читаю. 'Лишить тебя всего, что у тебя есть. Я же обещал уничтожить тебя. Вот и пришел. Держись!'
  - И что же это за 'дело'? - поинтересовался Толик, подходя ко мне и вставая за моей спиной положив руку на плечо, будто пытаясь сказать 'только попробуй ее обидеть, и я тебе голову оторву!'
  - Это тебя не касается, - отвернулся, посмотрев на Ромку, но я успела заметить сверкнувший взгляд при виде руки Толи. - Где мое место?
  - Тут, - кивну Костик, на свободный стол, примыкающий к моему. Вот же невезуха так невезуха. Теперь еще и сидеть с ним рядом постоянно. Может, удастся с кем местом поменяться. Мне нужно начать все заново, а пока он рядом это не удаться. Хотя это ведь будет слабостью, а показывать слабые места я не собираюсь.
  Ребятам явно не нравится происходящее, но предпринять они ничего не могут. Наблюдая, как Игорь усаживается за свое новое рабочее место, мы все думаем об одном. Что ждет отряд и выдержит ли он это? Ведь зачастую успех зависит от взаимопонимания, а тут его и не светит.
  Но время идет, и так стоять целый день мы не можем, поэтому мир снова начинает вертеться. Костик утыкается в монитор. Толик тоже возвращается к своему второму ( у него свой кабинет, как и у всех нас, но есть и стол в общественном зале, где чаще всего мы и работаем. Не хотим отделяться от коллектива. Слаженность команды порой зависит от личностных взаимоотношений, вот и поддерживаем их. Я так, в своем кабинете бываю раз в неделю, и то по особым случаям. А вот Игорю, я так понимаю, его кабинет пока не показывали. Корсаров, скорее всего, проверяет стоит ли давать.) столу, продолжая прерванную работу. И лишь Ромка и я остаемся в прежних позах. Я смотрю на отца своих детей, пытаясь найти хоть что-то из прошлого, но не находя. Он, устроившись на стуле, ждет свою порцию работы, глядя на Ромку, а шеф внимательно вглядывается в меня, будто пытаясь что-то прочесть:
  - Юль, зайди ко мне,- наконец произносит начальник.
  - Мне надо закончить поиск информации, - качаю головой, заставляя себя уткнуться в монитор, но увы буквы перед глазами разбегаются.
  - Немедленно! - прикрикнул он, что я аж подпрыгнула.
  Вздохнув, встала и направилась следом за ним в кабинет. А затем, сев кресло напротив Романа, вопросительно посмотрела на него.
  - Я дам тебе отпуск на месяц. Ты как раз затянула с отпусками. Возьми дочерей, съезди на море. Анютка так мечтает увидеть океан.
  - А дальше что? Ну, съездим мы, а потом он заберет ее? И что, останутся счастливые воспоминания о том, как все было хорошо? Думаешь, мне так легче будет ее отдать? Или ты предлагаешь мне сбежать - вздрогнул. Неужели...? Не верю... Хотя, может, он прав и убежав я сохраню свою семью... Но это всего лишь мечта иллюзия. Побегом же ничего не решишь, только ухудшишь - Нет, Ром, побег - это не решение! Ты предлагаешь мне всю жизнь прятаться? А Аня... Она же не простит меня! Я не могу так поступить. Рано или поздно он все равной найдет нас. Только тогда уже у меня даже шансов не будет, не то чтобы девочки были со мной, но просто даже на их любовь!
  Закрыла на миг лицо, понимая, что возможно уже сегодня потеряю своего ребенка, а может и обоих. Как же плохо. Как хочется все бросить и поехать домой, проведя этот день с девочками, но нельзя. Жизнь продолжается и надо идти вперед. Взяв себя в руки, встаю и направляюсь к двери со словами:
  - Мне надо работать. Спасибо за предложение.
  Выхожу в общий зал. Все как всегда. Гул компьютеров и факсов, звонки телефонов, но все не так. Находясь в этой комнате, создается ощущение, будто ты попал в черную дыру, центром которой является стол Игоря. Я просто не могу тут дышать, а ведь тогда он был моей крепостью. Как же жаль, что нельзя все бросить и уйти.
  Сажусь за свой стол, собираясь работать дальше. И уже уставившись в монитор, замечаю краем глаза на столе что-то яркое. Перевожу взгляд и с ужасом вижу фото, сделанное в период моей работы с ним. Наша команда из отдела специальных расследований. И я на фото стою с ним в обнимку. А мое лицо зачеркнуто красным маркером. Как же больно смотреть на эти счастливые лица. Тогда мы были коллегами, а наш роман только начался и этот снимок, случайный, поймал нас кто-то из убойного. На фото, Игорь, смеющийся весельчак способный поднять настроение любой. Именно таким он был тогда...
  
  Пятью годами ранее.
  Пять лет назад.
  - Есть работа и нам не справится, нужна ты, - сказал Анатолий, подходя ко мне.
  - Рассказывай, - улыбнулась я, откладывая свой костюм, в котором собиралась идти на задание.
  - В общем так, у нас есть подозрение, что в отделе специальных расследований ленинского района завелся крот. - Толик поднял руку - Я знаю, что это не наша компетенция, слишком низкий уровень, но в деле, которое я веду, подозревается Громов, а все ниточки прикрытия ведут в этот отдел. Кто прикрывает, я не знаю, это тебе и предстоит выяснить.
  Кивнула, тут же спросив:
  - Что от меня требуется? И с кем я буду работать?
  - Просто понаблюдай за ними. Посмотри документы. Может это и не они. Просто все дела против Громова и его приспешников проходят через него и, как правило, успешно закрываются. А работать ты будешь одна под моим кураторством.
  - Причины закрытия дел?
  - Разные. 'Случайная' смерть, забрал или забрала заявление, - пожал плечами начальник.
  Кровь забурлила в жилах:
  - Ясно. Кто я и когда приступаю?
  - Завтра. Имя твое же. А вот звание сержант.
  Кивнула и, встав, пошла готовиться к заданию. Первому серьезному прикрытию, ведь раньше я работала не одна, а тут...
  
  Отделение, где мне предстояло работать, встретило меня шумом. Телефоны, голоса и прочая атрибутика любого участка. Привычно и как-то спокойно становится на душе при этих звуках. Сразу вспоминается работа в моем отделении, давно это было.
  Объяснив причину прихода дежурному, поднялась к начальству и меня тут же была препровождена к новым коллегам.
  - Всем, доброе утром! - приветствовал сидящих в комнате мой сопровождающий Майор - У вас новенькая, кстати, твоя напарница Игорь. Знакомьтесь и располагайтесь.
  - О, а она красотка, - весело и непосредственно сообщил мой ровесник, глядя на меня, когда ушел майор. Как же парень красив. Такому бы для плейбоя женского сниматься, а не в милиции работать.
  - Благодарю! - улыбнулась, внимательно оглядывая трех парней. После чего, решив, что они не опасны (двое вообще женаты, вон кольца на пальцах) прошла к свободному столу. А парни тем временем продолжали свой разговор:
  - Осторожно, Игорек, с такими заявлениями и женатым оказаться недолго, - рассмеялся рыжий невысокий парень.
  - А почему нет? Если она и умна так же как и красива, а еще и детей любит - я только за, - рассмеялся парень и подошел ко мне протянув руку - Игорь Шмелев к вашим услугам, мадам.
  - Юлия Данильченко, приятно познакомиться, - вложила свою руку в его. К моему удивлению он поднял наши руки и поцеловал мои пальцы.
  Я зачаровано смотрела на него. Его поцелуй вызвал отклик в моем теле. Стало жарко, а в голову полезли совсем уже несуразные вещи.
  - Ооо!! - раздался свист - А ты его задела, Данильченко. Вон как старается.
  Покраснев, глянула на рыжего и вырвала свою руку.
  - Заткнись, Семен, просто стараюсь произвести приятное впечатление на напарника.
  - Ну-ну! - усмехнулся второй блондин - Я так же старался когда Зинку встретил.
  Шмелев вдруг напрягся и помрачнел:
  - Ты ничего не забыл, Адам? Главное правило не спи с коллегами. Нам предстоит стать друзьями и работать вместе, так что давайте займемся делом.
  Ребята промолчали, переглядываясь, а я сделала вид, что ничего не заметила. Тем более веселое настроение вернулось к ребятам не прошло и пяти минут.
  
  За следующую неделю я поняла, что шутки и порой ребяческое поведение, это нормальные явления в данном коллективе. Будто защитный механизм, призванный снять воздействие тех ужасов, которые нам приходится видеть ежедневно.
  Все трое оказались замечательными психологами, хорошими друзьями и великолепными специалистами.
  Но оценить это в полной мере я смогла только на третий день, когда нас вызвали на мое первое серьезное место происшествия...
  - Что у нас? - спросил Адам, входя в квартиру и натягивая перчатки при виде крови на стене.
  - Трупы трех человек женского пола.
  - Опять, - покачал головой Семен - Неужели так сложно поссорившись с женой, вместо того чтобы хвататься за нож, побить грушу!
  - А с чего ты взял, что это муж? - подал голос Игорь, беря в руку фото семьи. Муж жена и две дочери. Одна подросток, а второй еще и в школу, наверное, не ходит.
  - А кто еще? Не теща же.
  - Может, хватит шутить и займемся делом! - вмешалась я, сама не зная то меня рассердило - Мужа нашли?
  - Он нас и вызвал. Признается в содеянном и готов писать чистосердечное, - пожал плечами дежурный, приехавший на вызов.
  Прошлась по квартире ужасаясь увиденному. До последнего надеясь, что пострадал кто-то другой, но не дети, но надежда исчезала с каждым шагом. Пятна крови на стенах. Мать семейства со следами насилия и вся в крови. Старшая девочка в своей комнате тоже изувеченная. Более того, привязанная к кровати, а затем и детская. Остановилась перед дверью с цветными бабочками. Войти страшно.
  - Чего замерла, иди уже, - ворчит Семен.
  -Юль, ты в норме? - это уже Игорь. А он проницательный, однако. Безразличное лицо я научилась делать еще в юности.
  - Я в норме, просто видеть не хочется.
  Господи, как же хочется, чтобы там был живой ребенок, но делать нечего. Вошла ( строение комнаты напоминает букву 'г'. Сначала вход и чтобы увидеть саму комнату надо повернуть налево ) повернула голову и все...
   Перед глазами детство. Тот учитель, которого я пырнула ножницами. Подружка, не выжившая после 'встречи' с ним. Плачущие дети, вернувшиеся от него. Земля, в которую зарывают тело девочки, умершей (официально сбежавшей ) накануне. И последний образ, он надо мной. Прошу не трогать, а он... Ножницы попадают под руку и удар из чистого желания жить... Кровь....
  Как я оказалась на улице я не помню. Просто в следующий миг стою на улице в двух шагах от дороги, по которой несутся машины, прижатая к крепкому мужскому телу. А из глаз льются слезы.
  - Все, тихо. Не вспоминай и не думай об этом, - спокойный голос Игоря действует, как успокоительное. А руки и грудь, будто крепость, защищающая от любого зла. И снова это ощущение незнакомого тепла...
  - Прости, я, кажется ...
  - Не думай об этом. После такого было сложно не сорваться.
  - Я опозорилась.
  Встряхнул меня, заставив посмотреть на себя:
  - Глупости. Я когда впервые такое увидел, чуть мужика не прибил. Еле замяли. А ты всего лишь сбежала. Кстати, нормальная человеческая реакция. Сбежать от того, что пугает и ужасает.
  - Может ты и прав. Но я пришла сюда работать, а не сбегать! И значит, буду работать!
  Улыбнулся и потрепал по волосам.
  - Вот это правильный настрой!
  - Тогда пошли! - рассмеялась, затем обернулась, посмотрела на дом и сглотнула.
  А когда пошла к зданию, он задержал меня за руку и тихо сказал:
  - Если станет совсем хреново, и захочешь поговорить - я рядом.
  - Спасибо, - улыбнулась, и мы вместе вернулись в квартиру, только на этот раз я была готова увидеть это. Но как бы ты не готовился к этой сцене подготовиться нельзя.
  То, что сделали с ребенком, было ужасно. Казалось, на девочке выместили давно накопленную злобу, и от этого было страшно. Да, так оно в результате и оказалось. Малышка появилась на свет, когда ее родители были на грани развода, и отец остался с женой. Любовница так и не смогла забыть и простить. Поэтому ненавидела ее лютой ненавистью, продолжая встречать любимого в редкие моменты счастья. Когда же он поймал ее на месте преступления, мужчина из любви велел ей уходить и был готов взять ее злодеяние на себя. Только это мы узнали по мере расследования, так же как я из разговора ребят выяснила, что просто убежала с первого своего места преступления. И если в моем мире я сбегала от увиденных картин, как прошлого, так и настоящего, то в тот день я просто бросилась прочь из квартиры, и если бы Игорь меня не поймал, угодила бы под ехавшую на огромной скорости чью-то машину. А в тот день, поднявшись на этаж, меня встретили мои коллеги и, будто я только пришла, а не сбежала с позором, продолжили работать.
  
  Настоящее время.
  Отогнав воспоминания и убирая фото в стол, я с горечью подумала, что уже никогда снова не испытаю, как же замечательно просто стоять в его объятиях.
  Взглянув на часы и оглядевшись, поняла, что рабочий день закончен и только я и Игорь еще на своих местах. Анютка наверное волнуется. Глянула на сотовый. Взяла и проверила входящие. Так и есть. Два пропущенных вызова. Ладно, потом перезвоню по пути домой.
  Встав и взяв сумку, направляясь к выходу. Наши столы примыкают к друг другу, именно поэтому ему даже подниматься не пришлось, чтобы подбросить фото. Интересно зачем? Хотел поиздеваться? Или напомнить о моем грехе? Отгоняю и эти мысли. Не до того. Подумаю об этом ночью.
  Выходя из нашего закутка, я автоматически бросила взгляд на экран его компьютера и с удивлением увидела сайт опеки и попечительства.
  - Пытаешься использовать нашу систему, чтобы взломать сеть отдела опеки и попечительства города? - интересуюсь, скрестив руки на груди, а внутри все сжалось от ужаса и робкой надежды. Неужели...
  Вздрогнул. Взглянул сначала на меня, затем вокруг и, наконец, на часы. Не только я оказывается 'заработалась'.
  - Не твое дело! - огрызнулся и снова уставился в экран.
  - Как скажешь, - пожала плечами и сделала шаг к выходу, но подумав о дочери замерла - И все же, зачем тебе это?
  - Тебе делать нечего? - злой взгляд в мою сторону.
  - Нечего, - призналась я. Однако мысленно не забыла подсчитать количество дел, которые срочно надо было сделать. Купить фломастеры Иришке в садик, и новые туфли Ане. Записать обеих девочек в класс танцев (очень просились, хотя, наверное, Анечке будет лучше, если это сделает отец ). Сходить в школу, Анина учительница собирала собрание, а я пропустила (работа блин). А еще парк аттракционов и оплата жилья, но это на выходные. Ой, и чуть не забыла, новые курточки дочкам не помешают.
  Игорь подарил мне тем временем еще один злой взгляд и к моему удивлению ответил:
  - Я ищу свою дочь. Они забрали ее и отдали в приемную семью, а сообщать в какую отказываются, сославшись на какой-то там закон!
  Удивленно смотрю на злобу, написанную на его лице. Часть меня понимает, что это вызвано, скорее всего, страхом потерять Аню окончательно, но вторая часть не на шутку испугана.
  - Так ты поэтому устроился сюда? Думаешь, СТРИЖи помогут тебе ввернуть дочку?
  - Конечно, не ради тебя же мне стараться! - язвит. А на губах усмешка, свидетельствующая о презрении. И почему же так больно слышать эти слова?
  Наверное, поэтому из меня вырвалось:
  - А зачем тебе дочь? Ты же сам отказался от нее.
  - Что ты сказала...? - поднялся. Лицо, когда-то постоянно улыбающееся, сейчас вызывало желание бежать от ужаса. Разве такого папу ждет Аня? И что ее ждет рядом с ним. Когда-то я случайно услышала, как Анечка описывала папу Иришке. Так в ее понимании папа добрый веселый и чуткий, а этот ...
  - То, что сказала. Помнишь, полтора года назад я привезла ее к тебе. Так ты даже встретиться с ней отказался.
  Сжал кулаки. Того и гляди ударит. Глаза горят, и я уже начала жалеть о своих словах. Нет, не такого мужчину я ждала. Не у такого мечтала вымолить прощение и стать ему верной и преданной, если не женой, то подругой.
  - Так ты знаешь, где моя дочь? Я прав? - медленно с угрозой поинтересовался мужчина. Неужели он действительно не знает, кто удочерил Аню?
  - Знаю, - признаюсь, пытаясь хоть что-то увидеть кроме ненависти и злобы. Бесполезно.
  - И где же?
  Могу ли я сказать, где искать ребенка? Безопасно ли это? Глядя на этого мужчину, я бы сказала - нет. Но, помня о его прошлого, не задумывалась бы, просто отдала девочку.
  Что же делать?
  - Не скажу, - слова вырвались еще до того, как я поняла их смысл.
  Схватил за руку, сжав так, что затрещали кости. Стало очень больно. Будто руку сломал, но я продолжала смотреть в его глаза с вызовом. Он же тем временем прошипел:
  - Что?
  - Что слышал! Ей будет лучше там, где она сейчас, чем с отцом, не контролирующим свой гнев. - Выразительно глянула на свою руку и тут же была освобождена от его хватки. С трудом сдержав желание потереть пострадавшее место, снова уставилась на него. - Не волнуйся за нее. Она счастлива, растет в любящей семье, а папу уже забыла.
  Надо уходить, почему же я не могу? И зачем говорю эти ужасные вещи.
  - Скажи мне, где она? - казалось еще миг и он наброситься на меня. Вот теперь стало по-настоящему страшно. Что же с ним там было? Почему он стал таким?
  - Нет.
  Развернулась и пошла прочь, в ожидании, что сейчас он наброситься, а на пороге меня догнал его голос:
  - Почему я должен верить, что мой ребенок в безопасности, даже не видя ее?
  - А моего слова тебе мало? - не оборачиваясь, интересуюсь я.
  - Слова лгуньи? - вздрагиваю. - Ты предала меня однажды. Кто сказал, что не предашь и не обманешь снова?
  - Я никогда тебя не предавала, - развернулась, с яростью глядя на него - Я почти на коленях умоляла тебя не делать этого! Молила не копаться в том д...е, но разве ты меня слушал! Нет! Ты возомнил себя сильнейшим и неуловимым сыщиком и вот результат!
  - Хочешь сказать, это я подбросил себе улики в квартиру, - поднял бровь, а в голосе было столько яда, что, казалось, он сейчас станет осязаемым и потечет изо рта.
  - Мы оба знаем, кто это был! - из последних сил выкрикнула я, еле сдерживая слезы отчаянья.
  Наступила тишина, прерываемая только нашим неровным дыханием.
  - Если бы ты мне поверила...!
  - Если бы ты остановился...!
  Снова тишина. Затем я оборачиваюсь и выхожу из комнаты, в ожидании, что он последует следом, но этого не случилось. Оказавшись на улице, смахнула набежавшие слезы и поехала домой, с одной единственной и только сейчас сформировавшейся мыслью, а войдя в квартиру и встретившись с взглядом старшей дочери, я сказала следующее:
  - Ты можешь ненавидеть меня. Но сейчас ты пойдешь и разберешь свои сумки. Сегодня я видела твоего отца, и я скорее умру, чем отдам тебя ему.
  
  Она ушла, а в ушах так и звучат ее последние слова.
  'Если бы ты остановился!'
  А что бы было, если бы я действительно остановился? Посадили бы меня? Или этот ад обошел бы меня стороной?
  Мысли перетекают с одной больной темы на другую. А ведь она совсем не изменилась. Все та же Юля, только взгляд стал еще более грустным. Когда-то это меня и привлекло. Захотелось заставить ее улыбнуться. Заставил, на свою беду.
  Звук стаканов, бьющихся друг о друга, привлекает внимание. Корсаров с бутылкой и стаканами идет ко мне. Ставит принесенное на стол, после чего наливает прозрачную жидкость в бокалы и протягивает мне.
  - Я не пью, - качаю головой.
  - И правильно делаешь, - улыбнулся.
  Посмотрел на стакан. Чертыхнулся, взял и выпил. Он налил снова и после второго как язык развязался:
  - Она даже не чувствует себя виноватой! - скорее пожаловался я, отчего на душе стало еще более хреново.
  - Разве? - приподнял бровь начальник, заставляя чувствовать себя дураком.
  Удивленно уставился на него.
  - А разве чувствует?
  - Мы никогда не знаем, что чувствуют те, кто рядом с нами, - задумчиво изрек Роман и сделал глоток из своего бокала. О нем ходили легенды в тюрьме. Говорили, что лучше с ним не связываться. А уж задеть его жену с сыном это вообще катастрофа.
  - Может и так. Только мне уже все равно, что она чувствует. Ей нет прощения.
  - Разве? - допил стопку и отставил стакан в сторону шеф.
  - Что ты имеешь в виду?
  - Не прячь свои чувства от себя самого. Если бы тебе было плевать, ты бы сейчас не пил, а либо искал дочь, либо ехал бы домой спать. Кстати, хорошая мысль. Завтра новый день и новая работа, а сегодня уже дома быть надо. Так что, пока.
  Направился к выходу, но тут то ли я был пьян настолько, что уже не соображал, то ли просто сил не было больше быть в неведении, просто с губ сорвался вопрос:
  - А какая она на самом деле?
  Замер обернулся.
  - В смысле?
  Коли начал, надо заканчивать:
  - Какая Юлия на самом деле?
  Задумался, затем вернулся и налил себе еще стакан:
  - Знаешь, ответ на этот вопрос знает только один человек... - замолк, внимательно глядя на меня.
  - И кто же? - не выдержал я его молчания.
  Выпил залпом содержимое и тихо сказал:
  - Ты.
  И ушел, оставив мне недопитую бутылку, а я даже не замечая этого продолжил сидеть не шевелясь, убеждая себя, что он не прав. Более того, единственное чувство, которое осталось по отношению к этой змее, это ненависть.
  
  2
  
  Следующая неделя пролетела как-то незаметно. На работе был завал. У каждого свои проблемы, своя работа и каждый решает их, как может. Толик готовится к очередному рейду по злачным местам, Костик крутит очередной роман и, кажется, вот-вот расстанется 'с любовью века'. Ромка ждет пополнения и жутко тревожится за жену. А я... Я пытаюсь выполнить свои обязанности, не обращать внимания на бывшего любовника и уделять время своим детям. И, увы, все это вместе не совместимо.
  Это утро началось, как обычно, пока нас не вызвал Толик. Приехали, а там...
  Семья наркоторговцев с пятью детьми, самому младшему из которых и двух лет нет. А дальше хаос. Троих взрослых надо доставить в участок, детей в центры реабилитации и при этом не светиться особо. Дети плачут. Взрослые ругаются, требуя адвокатов, а нас четверо на всех.
  В какой-то момент, держа на руках трехлетнюю малышку, я спросила у Костика:
  - А какого нас сюда вытащили? Это же не наша работа.
  - Отец малышни задействован в цепочке наркоторговли в городе, - ответил тот, ведя за руку старшую девочку, ровесницу моей Ани - И не из шестерок. Поэтому это и наше дело.
  - А мать?
  - Что мать? - раздался голос Игоря, обернулась и увидела того. Он держал мальчика, который льнул к нему, прячась от злых взрослых. Сердце защемило. Вспомнились грустные глаза дочери. - Как правило, жена знает и помогает мужу. Предано и любя. Но это ведь характерно для нормальных женщин. А мы оба знаем, что ты к таким не относишься. Да и откуда тебе это знать? Что для тебя преданность? Пустой звук, конечно.
  Он ушел, а эти слова застряли в моей голове и никак не хотели отпускать.
  - Мам? - Аня смотрит с тревогой. Я уже, наверное, пять минут проверяю задание по русскому и никак не могу проверить, а все его высказывание. И тот малыш на его руках. Ведь дети не идут к плохим людям, правда?
  - Прости, солнышко, - обнимаю дочь, целуя в лоб. - У тебя все нормально, это я не могу сосредоточиться.
  - Это из-за папы?
  Грустно улыбнулась. Она вся в него. Такая же умная и внимательная. Именно Игорь всегда опрашивал свидетелей и вел допросы, его стезя, и дочка такая же.
  - Он что-то сделал? - внимательный испытующий взгляд.
  Что ей сказать? Что одного вида хватает, чтобы мое сердце замерло, а глаза защипало от непролитых слез. Как же больно его видеть, а та ненависть, которая сверкает в его очах, может убить желание жить. Слова же... Нет не сейчас, а то сорвусь.
  - Просто я никак не могу отделаться от мысли, что надо сообщить, где ты.
  Она кивнула. Девочка знала все. Я не стала скрывать. Взрослая уже. Я в ее возрасте уже пыталась выжить в детском доме и молилась, чтобы в эту ночь злой дядя не пришел ко мне.
  - А может, стоит рассказать? - спросила малышка, а ее совсем не детский взгляд заглянул будто в самую душу.
  - И потерять тебя? - не выдержала, опустила свой взгляд - А если он...
  - Не станет! - нежная детская ручка погладила мои волосы.
  - Ты ведь его почти не знала. Только начала узнавать, когда его посадили, - понимая, что цепляюсь за соломинку, ответила я. Жестоко, неправильно, но Господи, как я боюсь их потерять!
  Теперь уже она грустно улыбнулась.
  - Может, и не знала, но я помню доброго нежного папу и верю, что люди, как бы не старались, все равно остаются прежними в душе.
  Вот как тут ответишь. Что в жизни все не так просто. И то, что кажется белым, не всегда таким является. Хотя кому это говорить, я же в свое время ошиблась, и это привело к сломанным жизням.
  - Хорошо, я поговорю с ним, только без вас. Так будет лучше, - решилась ради дочерей я. - Только пока пусть он узнает только о тебе. Об Ирине скажем немного попозже.
  - Хорошо, - кивнула - может тогда в воскресенье. У Инги как раз день рождение и мы с Иришкой приглашены.
  Умница!
  - Да, в воскресенье, - согласилась, целуя ее снова, после чего, отправляя спать.
  А через три дня, отправив дочерей на праздник к подружкам, набрала номер Игоря.
  - Да!
  - Игорь... - замолчала, не зная, как его пригласить.
  - Чего тебе?...
  Когда-то, если я звонила, его голос становился другим. Будто смягчался, а тут... От неприязни, прозвучавшей в нем, у меня выпала трубка. Быстро подобрала ее, я еще успела услышать конец вопроса.
  -... за шум?
  - Я трубку уронила, прости, - прокашлялась и выпалила будто тонущая. - Ты все еще хочешь знать, где сейчас твоя Аня?
  Тишина, повисшая на том конце провода, была невыносима. Казалось, он даже дышать перестал, а я вместе с ним:
  - Да, - наконец прозвучал ответ.
  - Тогда приезжай ко мне. Адрес тот же, - и отключилась, зажимая при этом рот рукой и сдерживая слезы. Я совершила ошибку. Он заберет их и это будет самой лучшей местью, которую Игорь может придумать.
  А ведь когда-то...
  
  Пятью годами ранее.
  - Эй, Юльч, бросай ты эту работу! Пошли, пообедаем, - вырвал у меня из рук папку Игорь, бросая ее на мой стол и таща меня за собой.
  - Игорь! Мне отчет закончить надо! - возмутилась, с тоской глядя на стол. Часть меня радовалась его поступку, а вторая...
  - Успеешь еще. Сказал же начальник - до конца рабочего дня! - напомнил мне коллега, выводя меня на улицу.
  - А я только начала и там работы не початый край. Еще вызовут, куда не дай бог.
  - Вот именно! И тогда вообще неизвестно, когда поесть сможем!
  Спорить с такой логикой было бесполезно. Пришлось сдаваться и идти в кафешку возле отделения. Готовили там отменно, наверное, поэтому ее так и любили все местные холостые борцы с преступностью.
  - Чего будешь? - едва усадив меня за столик, спросил Шмелев.
  - Картофельное пюре с котлетами, - выкладывая на стол сотенную купюру, ответила я.
  - Убери! - взгляд парня вдруг стал каким-то отстраненным. Если бы это было возможно, я бы сказала, что в нем появилась сталь. Как и всегда, когда что-то не нравится. Но эти длилось лишь миг, тут же заменившись смешинками. В этом он был весь. Личное всегда вне зоны работы. Кроме того, где он живет, о нем я не знала почти ничего. А приподнятое настроение было всего лишь маской - Не лишай мужчину его обязанности ухаживать за дамой.
  - А что, твоих вечерних пассий тебе для удовлетворения твоего мужского эго уже мало? - пошутила с улыбкой я, уже зная, что спорить бесполезно, ведь сталь все так же скрывается в глубине глаз. А когда появляется она - спорить нет смысла.
  Усмехнувшись, ответил:
  - Нет, что ты. Их достаточно, просто мимо такой красотки пройти сложно, а невозможность за тобой приударить причиняет моему эго огромные мучения.
  - Тогда не буду его мучить, - уже не скрывала веселья я.
  Так перебрасываясь шутками, мы и пообедали. Спокойствие, ощущение безопасности и, пожалуй, счастье. Именно эти чувства я испытывала рядом с Игорем. Из всей команды, именно его я подозревала меньше всего, но как не странно, все ниточки Толика вели к нему. Глупости, говорила я, и продолжала доказывать его невиновность.
  - Ну что, пошли? - расплатившись за нас, предложил мой кавалер, протягивая руку.
  - Пошли, - вложив в его свою, согласилась я.
  Мы выходим на улицу, подходим к дороге (чтобы попасть в отделение, надо ее перейти) дожидаемся зеленого света, и тут звонит его телефон.
  Игорь отвечает и показывает жестом, чтобы я шла, а сам остается на тротуаре. Что было дальше, помню смутно. Страшный визг, боль и все.
  Пришла в себя я в больнице. Оказалось, меня сбила машина, точнее не так - чуть не сбила. Как Игорю удалось меня спасти, не знаю, но факт остается фактом, кроме моей шишки от удара головой об асфальт при падении, травм в нашей компании не было.
  Из больницы в тот же день меня забрал Игорь. При виде парня (он был крайне хмурым и явно злым) я впервые задумалась о том, что он на многое способен. В этот миг не было весельчака, передо мной стоял расчетливый и готовый на все мужчина.
  А позже, когда он вез меня домой, Шмелев обронил странную фразу.
  - Я достану того гада, который это сделал. Одно дело угрожать мне и совсем другое пытаться причинить вред кому-то из моих друзей.
  И он выполнил свое обещание. Через три дня в отделение пришел трясущийся от страха мужчина, сидевший за рулем. Лично я его не видела, но слухи ходили, что он молил, чтобы Игорь успокоился и оставил его в покое. Говорил, что готов сесть, но только чтобы этот не лез к его семье.
  Интереснее всего то, что парень погиб в тюрьме, вроде как заказчик порешил. Водитель дал показания, и заказчика посадили, вот тот и отомстил. А у меня появились первые сомнения на тему невиновности Игоря...
  
  Настоящее время.
  От воспоминаний меня отвлек звонок в дверь. Подойдя и взглянув в глазок, я увидела Игоря. Открыла и замерла, чувствуя себя мышью перед котом. Вот сейчас бросится и съест. Прям даже взгляд такой же, как у хищника. А ведь радовалась когда-то, что не на меня направлен его гнев.
  - Где она? - не вопрос, а скорее злое шипение.
  - Заходи на кухню, - отступила, чтобы его пропустить, при этом, стараясь подавить желание убежать.
  Прошел в дом. На кухне сел на стул, я напротив, и тут же подвинула к нему папку, лежащую в центре стола и ждущую его с самого утра.
  - Что это? - даже не прикоснулся.
  - Читай.
  Взял, просмотрел сначала поверхностно, но постепенно на лице появилось удивление, и мужчина, взглянув на меня, вновь уперся взглядом в листы, изучая внимательно каждую страницу.
  - Что за...
  - Я удочерила ее, когда умерла твоя сестра. И все эти годы она была у меня, - сообщила, глядя ему прямо в глаза.
  - Где она? - кажется, уже привычное презрение изменило ему. Но что появилось, я так и не поняла.
  - В гостях. У ее подруги день рождение. Решила, что сначала надо тебе сообщить, а уже потом организовывать вашу встречу.
  Сглотнул. Казалось, он не знает как себя вести, но миг замешательства длился доли секунды. И вот снова ярость и ненависть в его глазах:
  - И ты, зная, что я ее ищу, молчала? - осуждение и презрение. Как же тяжело это слышать.
  - Я не знала, как ты отреагируешь, и не была уверена, что вас стоит сводить, - честно ответила, решив, что не стоит юлить.
  - А теперь, уверена? - съязвил, а в глазах что-то мелькнуло.
  - Нет, но Аня считает, что ты не причинишь ей вреда, а я не хочу ее разочаровывать своим отказом.
  - Она знает? - глаза расширились на миг. Кажется, сегодня я его удивляю раз за разом.
  - Я ничего не скрывала от нее.
  - Ага, 'твой папа зек, девочка. Он убийца и взяточник', - снова слепая ярость.
  - Это она и без меня уже знала, сестре спасибо скажи, - сжала руки на груди, жалея, что так же не могу закрыть от его слов сердце.
  Побелел, сжав губы. Не верит и это понятно.
  - Где ее комната? - после минутного молчания поинтересовался Шмелев.
  - Зачем тебе? - напряглась, не зная чего ожидать.
  - Я забираю дочь и одолжу самое необходимое у тебя. Остальное куплю завтра, - вставая ответил он, явно желая найти комнату сам.
  Поймала его за руку:
  - Нет.
  - Что? - резко обернулся.
  - Я сказала 'нет'! Я не отдам мою дочь, пока ты не успокоишься и не возьмешь себя в руки.
  - Твою Дочь? - этими двумя словами Игорь высказал все, что он думал обо мне и моих словах. Казалось, от его ярости сейчас стены загорятся.
  - Да, мою дочь! Она стала моей, когда я ее забрала! И не смей даже приближаться к ней, пока в твоих глазах ненависть на весь мир!
  - Она тебе не дочь!
  - Нет, она моя пусть и не по крови, но моя!
  Снова это удивление, а потом вырывает руку и направляется в самую маленькую комнатку, (когда-то, он бывал в моей квартире каждую ночь поэтому знает все комнаты) увы Иришкину.
  - Это ведь ее комната? Или у тебя для нее даже комнаты не нашлось? - неужели он думает, что я врежу его ребенку? - Хотя нет, так низко ты падать не будешь, скорее всего, вот этот чуланчик.
  Открыл дверь и вошел. Как и у любой девочки, комната отделана в розовых тонах. Много кукол и мягких игрушек на комодике. Маленькая кроватка (Ирине пора новую покупать, жду зарплаты), и плакаты принцесс.
  - Она что, спит в такой маленькой кровати? Что ты сделала с моим ребенком!
  Расстроенная больше тем, что он узнал об Ирине, чем его мнением обо мне, я снова еле сдержала слезы. Господи, как же я надеялась, что удаться, пока, утаить существование младшей дочери.
  - Игорь, это комната Ирины, Анина комната там, - указала на другую дверь.
  Изначально, Анюте досталась большая светлая комната, а когда родилась Иришка, я ей сделала комнату в моем бывшем кабинете.
  - Ирины? - удивление отразилось на лице мужчины, а следом он заметил фотографии на столе. На одной из них мы трое в обнимку. Поймав его взгляд и понимая, что отпираться нет смысла я сказала:
  - Ирины Игоревны Стрижевой твоей младшей дочери. Увы, так как у меня не было твоего разрешение, твою фамилию я ей дать не смогла.
  Замер. Выражения шока на лице. Вот не поверила бы, что человек может смотреться так, но при виде Шмелева в этот миг вспоминается почему-то смайлик шока, так распространенный в сети. Выпученные глаза и сложенные в линию губы. Казалось, он не может прийти в себя, но вот шаг вперед и он сжал фотографию маленькой девочки, обнимающей старшую сестренку. Лица были счастливые. Я снимала их на утреннике в садике Иры. Как же Иришка похожа на отца. Его глаза, его цвет волос и многое-многое другое. Девочка будто его копия в женском обличии.
  - Ты...
  - Я забеременела и решила оставить ребенка, а когда умерла твоя сестра, оформила опекунство над Аней, - прервала, боясь услышать осуждение или еще что-то.
  - Но... Как ты узнала...
  - Уж точно не от тебя, - не сдержала язвительных ноток.
  - Я хотел, но не усп... Черт. Какая разница!
  Вышел из комнаты и прошел в точную копию комнаты Иришки. Отличие было только в размере, в плакатах на стенах (Анютка уже предпочитала любимую поп-группу, а не принцесс) и в кровати. Иришка хотела, чтобы ее комнаты была похожа на комнату Ани, вот мы и постарались во время последнего ремонта.
  Огляделся, подошел к медалям на стенах. Вот грамота за участие в танцевальном конкурсе, а вот медаль за победу в 'рисуют дети', а вот и за участие в концерте фортепиано.
  - Она...
  - Очень талантливый ребенок, - закончила за него.
  Минут пять он изучал комнату, я же спокойно стояла у стены в ожидании вердикта. Наконец, он произнес то, чего я боялась больше всего.
  - Я забираю ее.
  - Нет.
  Обернулся, и я поняла, что он пойдет на все.
  - Я хочу общаться с Ириной, пусть она остается у тебя. Ей нужна мать, но Аню я забираю. Это мой ребенок, не твой.
  - Я уже ответила. Я не отдам тебе моего ребенка.
  - Незаконно удочеренного? И на что ты надеешься? Я ее отец и меня не лишали родительских прав. Если мне придется, я ее отсужу и не только ее.
  Побелела, схватившись за косяк двери.
  - Нет.
  - Да!
  Решила попробовать уговорить, уже по глазам видя, что бесполезно.
  - Игорь, пожалуйста! Ты не готов... Им нужна любовь, а ты сейчас зол. Я отдам ее тебе, сама привезу, когда буду уверена, что у тебя ей безопасно. Просто подожди. Пообщайся с ней. Аня уже не та. Да и Иришка тебе рада будет. Только не надо так. Умоляю...
  - Нет, - и все. Как конец моим мольбам.
  Накрывает отчаянье, отворачиваюсь, пытаясь скрыть слезы. И тут на помощь пришел гнев:
  - Я пыталась по-хорошему, но, судя по всему, ты не понимаешь. Тогда будем по-плохому. Убирайся! - указала на дверь.
  Хотел возразить, но меня уже понесло:
  - Убирайся! Это пока моя собственность. Если надо вызову полицию.
  - Я заберу их, хочешь ты того или нет!
  - Вон!
  Кивнул. Взял со стола фотографии девочек и ушел, а я заперла дверь, дошла до кухни, и тут почувствовала, что гнев иссяк. Слезы потекли ручьем. Сил стоять не было, и я сползла на пол, рыдая, свернувшись калачиком, и уже сейчас понимая, что спокойная жизнь для меня закончена.
  
  Сел в машину бросив фото на сиденье, завел мотор и тронулся.
  Забрала... Удочерила... Родила...
  Как такое возможно...
  Наша дочка... Иришка...
  А ведь когда-то мы мечтали, даже назвать хотели...
  Нет, не надо... Это все было ложью. Игрой...
  Она играла, лгала. А ведь я хотел создать семью. Думал, мы будем счастливы вместе. Втроем...
  Как же тогда было тяжело. Мама Ани умерла, я оказался на руках с ребенком, о котором и не знал вовсе, а тут еще и Юля появилась. Сам не знаю, как совмещал, умудряясь быть и отцом и мужчиной. А там еще та авария. Ведь тогда, глядя на нее, лежащую на асфальте без сознания, я думал только о том, что если она умрет, я так и не скажу...
  После Ирмы женщины не интересовали, только переспать и забыть, а тут Юля ...
  Предала! - резко нажимаю на газ. Машина, и без того едящая со скоростью восемьдесят километров в час, поехала еще быстрее.
  Ненавижу!...
  Но, Господи, как же она красива в гневе...
  Нажал на тормоз, остановился у своего дома. Взял фотографии и уставился на три счастливых лица.
  Счастлива... Смеется... Рядом с дочерьми... Моими дочерьми. А я... Пока она тут улыбалась гнил в том проклятом месте...
  Рамка треснула под моей рукой, кровь потекла по руке. Чертыхнулся.
  Вышел из машины и пошел домой, а перед глазами все так же стоял ее молящий взгляд и слова звучали в ушах:
  'Ирины Игоревны Стрижевой Шмелевой, твоей младшей дочери'.
  
  3
  
  Всю следующую неделю я ждала от Игоря каких-то действий. Может заявится к детям, пытаясь с ними встретиться. Или потребует, чтобы я их привезла, но Игорь молчал и, казалось, забыл о своем обещании. Стала успокаиваться, а рано.
  Была суббота. Отправив девочек в гости к подругам, я занялась уборкой, когда позвонили в дверь. В душе что-то заскребло, но я не обратила на это внимание, просто пошла открывать:
  - Кто?
  - Я из органов опеки.
  Сглотнула, но мало ли. Решили проверить - как тут Анюта. Раньше часто приезжали. И нет смысла паниковать. Открыла:
  - Юлия Глебовна Стрижева? - спросила немолодая полная женщина с папкой в руках.
  - Да, а в чем дело?
  - Меня зовут Елена Семеновна Резнекова. Я из органов опеки. - Показала документ, подтверждающий ее деятельность - К нам поступило заявление о том, что вы не справляетесь со своими родительскими обязанностями...
  Во мне все похолодело, едва услышала слово заявление, а при словах о родительских обязанностях в глазах вообще потемнело.
  - Господи! - меня сжали за руку и куда-то поволокли. - Ну что же ты, девочка? Не время в обморок падать! - сказала женщина, усаживая меня на стул в кухне.
  Звук словно вода наливается и мне подсовывают что-то. Пью. Становится легче:
  - Полегчало? - видя, что мой взгляд прояснился, спросила женщина. - Тогда давайте к делу. Отец ваших детей подал заявление о передачи ему права на воспитание детей и по возможности лишения вас родительских прав.
  Презрение, которое я услышала в ее голосе, рассердило меня:
  - А вы вообще в курсе, что он сидел и вышел не более двух месяцев назад? Что его бы к психологу отвезти, а не детей ему отдавать? И вообще, пусть я и мать одиночка, но мои дети накормлены, одеты и живут в уюте и любви!
  - Юлия Глебовна, ваши с отцом девочек личные конфликты нас не касаются. Моя задача - это ваши дети. Сейчас я должна осмотреть вашу квартиру и решить - в хороших ли условиях они проживаю, а верить вам на слово, уж простите, права не имею.
  Понимая, что ругаться бесполезно, да и опасно, еще настрою тетку против себя. Потом проблем не оберешься. Поэтому я просто кивнула:
  - Смотрите.
  Следующий час мы осматривали мое жилье. Как назло, ремонт в ванне и туалете был давно, и это явно не радовало женщину. Холодильник пустой (я как раз хотела сходить, после того как уберусь). Полы же не мыты уже неделю (только налила таз воды и достала швабру). А мое знание, что полы надо мыть чаще раза в недели, не сильно помогает с моей работой.
  Плюс к тому же на улице осень. Отопление еще не включили, а окна я клеить собиралась только завтра. В доме достаточно прохладно, но это же не повод лишать меня детей? Короче, жилищные условия, в результате, оставляли желать лучшего и понимая это, я с каждой секундой все больше впадала в отчаянье:
  Кроме того, чем дальше она ходила, тем больше хмурилась, что не внушало оптимизма. Когда же женщина стала уходить, то сказала:
  - Знаете, Юлия Глебовна, я видела дома и похуже, но я видела и вашего бывшего. Поверьте, вам будет очень непросто отстоять ваше право на опеку. Так что, прекращайте откладывать на завтра то, что можно сделать сейчас. И не прикрывайтесь вашей работой. Она не поможет - скорее навредит.
  Пообещав прислать копию акта о жилье, женщина ушла. А я осталась глотать слезы. Но было не до того. Надо было привести дом в порядок. Она права. Нельзя откладывать, надо делать сейчас!
  В результате: к вечеру окна были заклеены, холодильник ломился от еды, а дом сиял чистотой.
  Дочери, увидев мою деятельность, удивленно переглянулись, но ничего не сказали, просто приняли участие в процессе.
  
  Через два дня позвонила сначала воспитательница, а потом и классный руководитель девочек. Обе в один голос говорили, что к ним приходил мужчина, который просил предоставить данные о том, как часто меня видят в школе (в садике), и если в школе я бывала часто, то в садике редко, ведь Иришку обычно забирала и приводила Аня. В каком состоянии бывают дети, нет ли синяков ушибов и прочих симптомов плохого обращения. Каков уровень их развитие, и нуждаются ли они в чем.
  Короче Игорь взялся всерьез. И пусть обе женщины и отправили его к директору, сославшись на то, что не имеют права давать о девочках информацию, но все же перепугавшись позвонили мне. Вот тогда я уже конкретно испугалась.
  А вдруг я действительно плохая мать? - думала я, еще через два дня одеваясь на работу - А если он найдет лазейку и сможет доказать, что я плохая мать? Нет, не думай об этом. Ты делаешь все, что можешь, и никто не может забрать девочек. А что если...
  И снова звонок в дверь прервал мои мысли. Чувствуя, как становятся мокрыми руки, подошла к двери.
  Кого там еще принесло?:
  - Кто?
  - Почта, заказное письмо на имя Юлии Стржевой.
  Пока открывала замки, гадала, что он там еще придумал. Руки были мокрыми, и замок поддался только с третьей попытки.
  Расписавшись, я вскрыла конверт, а там обещанный акт. Условия жилья были признаны приемлемыми, но нуждающимися в доработке и представлен список вещей, который необходимо улучшить и исправить.
  Вплоть до мелочей. - читая список, удивлялась я. - Насколько же это все гадко. Чуть ли не мыльница должна быть слева, а не справа! - еле сдержалась, чтобы не выругаться, так как один из пунктов касался высоты вешалки для полотенец.
  Было противно, грязно в душе, хотелось пойти и кого-нибудь убить (например, одного бывшего любовника, который решил отомстить мне, забрав моих детей), но это же не прибавит мне очков в этом 'забеге' за родительские права. Скорее, наоборот, дети попадут в детдом, а там...
  Поэтому, после пятнадцати минут смотрения в никуда, все же взяла себя в руки, положила конверт с его содержимым в стол и пошла собираться.
  Знала бы, что надо прятать, так бы и поступила, но увы...
  Вечером я занималась с Иришей, а Аня делала уроки:
  - Мам, у меня ручка не пишет, - пожаловалась старшая дочь.
  - Возьми у меня в столе, - ответила, увлекшись обучением младшей дочери и совсем позабыв о письме. - Смотри, вот буква 'Р'. Если сложить с уже изученными нами буквами мы можем получить слово 'Рама'...!
  Дочь ушла в мой кабинет и пропала, но заметила я это только когда закончила с младшей. Удивилась, но тут же вспомнила, что лежало в столе, и ужаснулась, что она могла прочесть письмо. Уже догадываясь, что увижу и, чувствуя страх, я пошла в кабинет.
  Она стояла с письмом в руках. А на лице не было ни кровинки.
  - Аня,... - начала я, чувствуя, что голос дрожит, но дочка перебила:
  - Он правда это сделал? Правда, решил отобрать нас у тебя?
  Как же хочется рассмеяться, сказать, что нет, что ты дочка, но я не могу:
  - Да.
  - Почему ты мне ничего не сказала? - закричала вдруг дочь, а на ее глазах выступили слезы - Мы же договаривались, что никогда и ничего не будем скрывать друг от друга! Как ты могла!
  - Аня! - я непонимающе смотрела на нее. Никогда моя старшая девочка не повышала голоса, не плакала, а тут...
  - Ты должна была мне сказать! Ведь именно из-за этого ты теперь моешь полы каждый день? Поэтому перевесила сегодня вешалку, да?
  Ответить было нечего. Дочь же, оттолкнув меня, убежала к себе и хлопнула дверью. Вышла в коридор и увидела испуганную Ирину. Она тоже никогда не видела, чтобы сестра так себя вела. Наверное, в моих глазах она прочла страх и тревогу, поэтому быстро юркнула к себе, забыв закрыть дверь, и спряталась в домике, который мы когда-то выбрали, как место где она прячется от того, что пугает ее.
  Подошла к комнате Анюты. Стоя рядом с дверью и слушая тишину, я чувствовала, как разрывается мое сердце от боли за нее. Наконец, минут через пятнадцать, я вошла в ее комнату:
  - Аня, выслушай меня, пожалуйста! Я не сказала, не потому что не доверяю тебе, а из желания защитить. Я очень тебя люблю и знаю, как ты любишь отца, поэтому и решила пока помолчать. Ведь я очень надеюсь, что он передумает и все будет хорошо. Прости меня, родная.
  Крик души. Отчаянье, ведь кажется, ему удается сделать то, что я сделала с ним. Я лишила его жизни, а теперь, то же самое он делает со мной. Ведь моя жизнь - это мои девочки.
  Внимательный взгляд малышки и руки тянущиеся ко мне:
  - Мам, обними меня крепко-крепко и никогда не отпускай, - просит дочка.
  И я обнимаю, прижимая ее к себе. Вдыхая ее запах, чувствую, как слезы наворачиваются на глаза.
  Минут через пять к нам заглядывает Иришка:
  - А я! - бежит девочка к нам - Почему меня не обнимают?
  Мы с Аней смеемся, принимая ее в свои объятия, и не проходит и минуты, как все трое балуемся, щекоча друг друга. Но даже когда Аня смеется, в ее глазах все так же остается печаль.
  Утром же, едва выйдя из комнаты, Анна заявила:
  - Мам, я хочу поговорить с отцом.
  Тарелка выпала из рук. Слава богу, хоть деревянная была и пустая, пока:
  - Это не лучшая идея, Аня, - подбирая слова ответила я.
  - Но я хочу! - заупрямилась дочь.
  Господи, как же мне не хотелось этого делать, но ради дочери...:
  - Хорошо, я договорюсь с Игорем, и вы встретитесь, - согласилась скрипя сердцем.
  - Нет, я пойду сегодня, с тобой! - проявила характер дочь.
  - Нет. У тебя школа и ты идешь в нее! - нельзя давать повод. Если он найдет хоть одну лазейку...
  - Но мама!
  - Не спорь со мной, Анна! - впервые в жизни сорвалась на крик я. - Ты идешь в школу и разговор закончен!
  Ничего не говоря, дочка развернулась и ушла в комнату. Я за ней не пошла. А через час уже высаживала девочек перед зданием, в котором находились и школа и садик. По давно устоявшейся традиции, Аня заводила Иру в садик и тут же шла на другой этаж, в свой класс.
  - Хорошего вам дня девочки, - улыбнулась, пытаясь поймать взгляд старшей. Не получилось, но извиняться я не буду!
  - И тебе, мама, - улыбнулась Ира, вылезая из машины вслед за молчавшей сестрой.
  Они ушли, а я со спокойной совестью поехала на работу.
  
  На работе я наткнулась на Игоря. Всю неделю его не было, Роман отправил на какое-то задание, а тут явился. Еле удержалась, чтобы не высказать ему все, что он нем думаю, но вспомнив, что это будет расценено, как проявление какой-нибудь шизофрении или еще чего, я сдержала себя. Спасло одно, как раз привели человека на допрос. И мы погрязли в работе.
  Выйдя из комнаты для допроса в пятиминутный перерыв, я услышала, как звонит мой мобильник:
  - Да?
  - Юлия Глебовна, здравствуйте, это Марья Ивановна беспокоит.
  Сердце защемило от страха. Классный руководитель дочери может звонить только из-за беды. Нет, не думай о плохом! Может деньги какие нужны или еще чего...
  - Здравствуйте, Марья Ивановна, что-то случилось? Что-то с Аней? - все же не смогла удержаться от вопроса я.
  Игорь, садящийся в этот момент за свой стол, уставился на меня, но мне было не до того, чтобы обращать на это внимание.
  - Это я у вас должна спросить. Анечки нет на занятиях, а она почти никогда не пропускает, только если болеет. И то, вы еще с утра предупреждаете.
  - Что значит 'нет на занятиях'? Я лично видела, как они обе входили в здание.
  - Значит, до класса девочка не дошла. - Во всегда спокойном голосе преподавателя появились нотки тревоги. - А Ирина в садике, я ее видела.
  - А охрана? Куда ваша охрана смотрит? - уже начиная паниковать спросила я, с ужасом осознавая, что мой ребенок сбежал из школы и сейчас неизвестно где.
  - Я сейчас подниму ее и спрошу. - Ответила учительница с не меньшей тревогой. - А вы попробуйте дозвониться на ее сотовый. Она показывала подругам, говорила, что вы ей купили.
  - Да, да вы правы. Сейчас позвоню.
  Отключаюсь, в ужасе думая о том, что надо было помириться с ней утром, а я... Начинаю искать ее номер в контактах телефона, но пальцы дрожат и мне никак не удается листать страницы.
  И тут меня разворачивает к себе Игорь и встряхивает:
  - Да успокойся же ты! Что случилось, что с Аней? - спрашивает он, с тревогой глядя на меня. Явно не-первый раз спрашивает, а я даже не слышала, погрязнув в своих мыслях.
  - Она сбежала из школы. Мы утром поругались. Это я во всем виновата, - слезы отчаянья текут по лицу - она хотела встретиться с тобой и пропустить школу, а я сказала 'нет'. Что договорюсь с тобой так, чтобы обоим было удобно, но школу она пропускать не будет.
  Он с удивлением смотрел на меня, а потом вдруг выругался и на миг закрыл глаза:
  - Ладно, ругаться и обвинять себя бесполезно, да и времени сейчас нет. Ты хотела позвонить ей, так?
  - Да, - кивнула и снова попыталась листать контакт в поисках номера дочери, но руки все так же дрожали.
  - Дай сюда. Как она у тебя записана.
  - Доченька.
  Через пару секунд он приложил трубку к уху, а еще через мгновение раздался знакомый сигнал телефона.
  Обернулась. Аня стояла возле входной двери в зал. Волосы выбились из шапки, ее рюкзачок на плече явно порван, но главное - живая и вроде здоровая.
  - Мамочка, ты чего плачешь? - спросила дочка, а я и не заметила, что расплакалась.
  Ничего не говоря, я бросилась к ребенку, не зная чего больше хочу - обнять и зацеловать, или вытрясти из нее всю эту дурь. В результате, сделала все сразу, сначала обняла и ощупала, убедившись, что она в порядке, а потом начала трясти:
  - Ты хоть понимаешь, как напугала меня? Почему ушла из школы? А если бы тебя убили, похитили или еще чего пострашнее сделали? Господи, Аня, в мире столько жестокости, а ты берешь и просто сбегаешь из школы! Я же не просто так прошу тебя ходить домой вместе с подругами!
  Прижимаю ее к себе и плачу от страха за нее и осознания, что она может и не послушать меня, уйти, и с ней тогда случится беда.
  - Прости меня, мамочка, прости! - прижавшись ко мне, и вытирая мои слезы ладошками, шепчет дочка. - Я просто хотела увидеть папу, а ты не захотела меня брать, вот я и решила, что сама приду. Отвела Иришку в садик и выскользнула через открытую дверь черного входа. Она всегда открыта. Прости меня, мамочка.
  - Я же сказала тебе, что договорюсь! - покачала я головой.
  - Но тогда может быть уже поздно! А значит, надо уже сейчас разговаривать, - с выражением лица, будто что-то объясняет ребенку, ответила моя дочь.
  - И о чем же ты хочешь со мной поговорить? - подал голос Игорь.
  Дочка обернулась, посмотрела на него. Отпустила ее, давая возможность приблизиться к нему, и она тут же бросилась к отцу на шею.
  На миг я увидела прежнего Игоря. С какой нежностью, и с какой радостью он прижал к себе девочку. В моей душе появилось сомнение, а права ли я, что не отдаю ему дочь? Но миг прошел, и они отстранились друг от друга, а на его лице снова это выражения холодного безразличия:
  - Могу я с тобой поговорить, наедине? - поинтересовалась малышка.
  - Конечно, - оглянулся вокруг, ища тихое место.
  - Мой кабинет свободен, - раздался голос Анатолия, тихо наблюдавшего (кстати, как и все находящиеся в комнате) за развитием событий.
  Кивнул, взял дочку за руку, и они ушли в кабинет, а я осталась ждать под дверью. Пятиминутка кончилась, и надо было возвращаться к нашему подопечному, но я просто не могла отвести взгляда от двери, где скрылись Игорь с Аней, поэтому, переглянувшись, Костик с Толей пошли допрашивать вместо нас. Благо, дела каждого из нас знают все. Специально так делаем, чтобы в случае чего иметь представление кого искать. Слишком опасная у нас работа.
  Я же так и осталась сидеть и гадать, что там происходит. Как же хотелось постучать и войти, но ради дочери я продолжаю сидеть.
  В голове сумбур мыслей. А может он ее там обижает? Ведь обидеть можно не только действиями, но и словами! Нет, Игорь не такой, он просто не способен причинить ей боль, - убеждаю себя, но стоит двери распахнуться и выйти двум людям, которых я люблю, как иллюзия остатков его благородности пропадает сама собой.
  - Аня? - бросаюсь к дочери, у которой дрожит верхняя губа, а глаза стали похожи на два готовых пролиться слезами облачка.
  - Мама, поехали домой, пожалуйста, - просит дочка. И голос ломается на последнем слове.
  Ничего не говоря и проклиная мужчин, я прижимаю дочь к себе, хватаю сумку и куртку другой рукой и иду прочь. Что он сделал, выясню потом. Сейчас же надо вывести ее из этого состояния.
  Усадив ее в машину на переднее сидение. Обычно я так не делаю, как-никак - самое опасное место, но не сегодня. И пофиг мне на ГАИ, если нас остановят, скажу что ей двенадцать, она высокая, поверят. Не хочу я сейчас ее от себя отпускать. Материнское сердце шепчет, что сейчас я должна быть рядом.
  Едем молча. Проезжая мимо ее любимого детского центра и я предлагаю:
  - Может, зайдем в твое любимое кафе и съедим Тортелини с донольд-даком?
  Качнула головой, глядя прямо перед собой, и вдруг сказала:
  - Это не мой папа!
  Началось!
  Свернула к стоянке и остановилась на одном из свободных мест:
  - Что ты хочешь этим сказать? - спросила, повернувшись к дочери.
  - Это не мой папа. - Голос девочки окреп - Мой папа было добрым, нежным и любящим, а этот... Это кто-то другой в папином теле! - и дочка, наконец, разрыдалась, уткнувшись в мое плечо - Я не хочу жить с этим дядей... Я хочу быть с тобой... Мама не отдавай меня... - сквозь рыдания слышались слова.
  - Не отдам. Все хорошо, все будет хорошо, - отвечаю я, прижимая дочь к себе. К машине подошел охранник, призванный контролировать происходящее на стоянке, но увидев нас и поймав мой взгляд 'не приближаться' он исчез, словно его и не было.
  Аня все плачет и плачет. Я впервые вижу ее в таком состоянии. Не знаю, как быть и в какой-то момент понимаю, что готова прямо сейчас поехать и расстрелять ее обидчика. Как он мог довести ее до такого состояния? Моя умная дочка никогда не плачет и, даже если ее что-то расстраивает, всегда ищет позитив и приходит ко мне, чтобы я помогла ей, а тут.. Все, что я могу, это обнимать и шептать нежные слова любви...
  Но вот слезы иссекают, остается только икота. Поднимает головку. Начинает тереть глазки.
  - Успокоилась?
  Кивнула.
  - Тогда пошли, съедим что-нибудь вкусное?
  Опять кивнула и отстегнула ремень безопасности...
  Остаток дня я пыталась поднять ей настроение, но все, чего я смогла добиться, это еле заметную улыбку перед сном, когда дочитала ей сказку и поцеловала на ночь.
  А еще через час, когда я стояла у окна и наблюдала за въезжающими во двор машинами, раздался звонок сотового. Как же хорошо, что на ночь я включаю виброрежим.
  - Что тебе? - зло спрашиваю, едва нажав 'ответить', направляясь при этом к входной двери и прихватив ключи от квартиры. Не хочу, чтобы они проснулись из-за этого звонка. Итак, обе были весь вечер расстроенные. Иринка, чувствуя состояние сестры, а Аня после разговора с отцом.
  - Как она? - раздается спокойный вопрос виновника всех моих проблем.
  - Как она? Ты спрашиваешь, как она? - закрывая входную дверь и спускаясь по лестнице, спрашиваю я. - Она плакала два часа на моем плече, а остаток вечера, моя всегда улыбчивая девочка, смотрела на мир с отчаяньем и болью!
  Открываю парадную дверь в подъезде и иду к одной из только что приехавших машин:
  - И ты еще смеешь спрашивать - как она? - открываю дверь и сажусь в машину, отключив при этом телефон - Я тебя сейчас пристрелить готова! Что ты ей сказал?
  - Правду, - ответил мужчина, глядя на меня.
  - И в чем же эта правда, по-твоему?
  - Я заберу их у тебя любой ценой, и их детская непосредственность и полные слез глаза тебе не помогут.
  Как же я его сейчас ненавижу. Не могу поверить, что этот тот самый человек, которому я отдала свое сердце.
  - Знаешь, а ведь она права... - встретилась с ним взглядом - Ты не ее папа и не тот мужчина, с которым я была. Он был защитником и никогда бы никому не позволил причинить боль его близким, тем более самому себе! Но судя по всему, его больше нет. А в этом теле поселился кто-то другой. Кто-то холодный, жестокий и совсем не думающий о своих родных. Хочешь отомстить мне, забрав девочек? Да шиш тебе! Не отдам. Если раньше я еще надеялась, то теперь ты объявил мне войну, и я принимаю вызов. Сегодня ты наглядно показал, что не в состоянии заботиться о дочерях, а я докажу это в суде!
  Открыла дверцу, собираясь уйти, но он меня поймал за руку:
  - А кто меня таким сделал? - зло зашипел мужчина, когда я посмотрела на него - Не ты ли?
  - Может и я, но твою жестокость это не извиняет, - вырвала руку и ушла в подъезд, а войдя в квартиру, набрала номер одной из подруг:
  - Привет, Тань, прости, что так поздно.
  - Да ладно, мы тут еще не спим. - Перекрикивая крик младенца, ответила подруга - Что случилось?
  - Мне помощь нужна. У меня дочек хотят отнять...
  
  4
  
  - Ты думаешь, он каким-то образом надавил на того парня? - прервав мой рассказ спросила Татьяна, сидя на моей кухне и покачивая переносную кроватку, где спал ее малыш.
  - Не знаю. - Покачала головой, нервно размешивая сахар в стакане. - Я уже ничего не знаю. Он изменился, грозит забрать девочек, а все, что я могу, это только смотреть и пытаться сопротивляться...
  - Стоп, стоп, стоп! - подруга подняла руку, заставляя меня замолчать. - Ты должна понять сейчас, иначе бой изначально проигран. Ты можешь не просто сопротивляться, а победить, но для этого надо, чтобы ты собралась и забыла, что он отец твоих девочек. Он просто захватчик, стремящийся их отобрать. Поняла?
  Задумалась, могу ли я так поступить? Могу ли воспринимать его как врага? Перед глазами встало расстроенное личико Ани, и решение пришло само.
  - Да!
  - Тогда я повторяю вопрос: мог ли Игорь как-то повлиять на водителя, который тебя чуть не сбил?
  - Пять лет назад я бы не задумываясь, сказала - нет, но после последних событий... Думаю, что возможно, просто я не знала эту сторону его характера. Так что - да, мог.
  - Ты знаешь имя того парня? - Татьяна сняла колпачок с ручки, чтобы, судя по всему, записать имя в блокнот, лежащий перед ней..
  - Нет, как-то так получилось, что меня даже на суде не было. Вызвали на место преступление. Не поехала короче. А почему ты спрашиваешь?
  - Плохо. Хотя и не смертельно. А спрашиваю, потому что этот случай поможет охарактеризовать его, и не в лучшую сторону. Что может помочь отвоевать детей. Рассказывай дальше.
  - Да нечего рассказывать. - Поймала не верящий взгляд - Ладно слушай...
  
   Следующие три месяца я пыталась найти крота, при этом наши с Игорем отношения сильно изменились. Если раньше мы были друзьями, то теперь оба понимали, что ходим вокруг да около, но ни один не пытался сделать тот последний шаг.
  К началу наших отношений я сократила число подозреваемых с десяти до трех человек и, увы, одним из них был Игорь.
  - Это не он! - качала я головой на очередной планерке СТРИЖей.
  - Докажи, - пожимал плечами Костик.
  А Толик с Романом тревожно переглядывались, но молчали. Я же предпочитала не замечать эти взгляды, и с новой силой старалась найти доказательства его невиновности. Но этим я занималась днем. Вечера же... Черт, что тут скрывать, вечерами же я получала удовольствие от общения с одним из подозреваемых - с Игорем.
  Ужины, походы в театр и кино. В отделении все считали нас парой, а мы даже ни разу не целовались. Нам просто было хорошо вместе, и этого на тот момент казалось достаточно.
  Помню, как каждый вечер мы где-то с час тратили на магазин, молясь при этом, чтобы нас не вызвали на работу, после чего вместе готовили у меня на кухне, смеясь и то и дело подкармливая друг друга. Как же счастлива я была в те дни. Даже подумалось, а не бросить ли мне СТРИЖей и не перейти ли по-настоящему в тот отдел. Ведь дневные ужасы ничто по сравнению с вечерним счастьем.
  И даже собралась так поступить, остановило одно, мысль, что сначала надо закрыть свое первое (и последнее, как я тогда думала) дело под прикрытием.
  После ужина обычно был телевизор, а потом я стелила ему диван в гостиной, так как ехать было уже поздно, и уходила спать в спальню, только засыпала ближе к рассвету, но это такие мелочи...
  И все бы так и продолжалось, если бы не тот случай, когда Игоря чуть не убили.
  Обычный дом многоэтажка. Подозреваемый мужчина, взял в заложники женщину с ребенком. Вот кто ее дернул открыть дверь именно тогда, когда он забежал в подъезд. Как результат, уже пятый час, мы с Игорем по очереди, пытаемся уговорить его через закрытую дверь сдаться, при этом ждем переговорщиков.
  - Он не сдастся, ему лет тридцать грозит, не выйдет. - Устало потирая глаза, прошептала на ухо Игорю. - А если и их прикончит, так еще лет десять прибавится. Хотя есть еще вариант и, наверное, именно на него и рассчитывает. Надеется, что застрелим и пойдет до конца.
  - Тогда, остается только одно, - ответил задумчиво Игорь, после чего направился к выходу из подъезда.
  - Ты куда? - спросила в след.
  - Отвлеки его, - был мне ответ.
  Делать было нечего, начала отвлекать, а минут через десять вдруг раздался женский визг и два выстрела...
  В первую секунду я даже не поняла, а потом пришла ужас.
  - Игорь! - потеряв контроль над собой, заколотилась в дверь.
  Щелчок замка и дверь открылась. На пороге стояла женщина с дочерью и обе плакали.
  - Он сказал, чтобы вы заходили, - дрожащим голосом произнесла мать и пропустила нас в квартиру.
  Вместе с коллегами вбегаю в комнату и с ужасом смотрю на двух мужчин. Преступник сжимает руку, из которой на пол капает кровь, а Игорь... У моего напарника кровь на лице, но при этом он держит подозреваемого на прицеле.
  - Игорь? - медленно иду к нему, пока остальные задерживают нашего подопечного.
  - Я цел, это царапина, - улыбается парень, только улыбка на окровавленном лице выглядит страшно.
  - Хороша царапина. - На место страху приходит гнев и выливается в недовольное шипение - Пол лица в крови. Поехали в больницу.
  - Не делай из мухи слона. - Отмахнулся мужчина - Просто содрал кожу и все. Успокойся.
  - Ключи от машины отдал, и поехал в больницу, быстро! - протянула руку, уже не сдерживая ярость, потребовала я.
  Гляделка закончилась в мою пользу. Сдался, дав при этом понять, что сделал мне одолжение. А в больнице меня начало трясти. Сидя на ободранном стуле, пока его осматривали, я вдруг осознала, что он не просто друг, этот мужчина нечто большее. И он мне нужен как воздух. К тому моменту, когда они с врачом появились, я уже еле сдерживалась, чтобы не начать бегать по коридору, а в голове были самые страшные мысли. Глянул на меня, и словно поняв, о чем думаю, подошел и обнял.
  - Все хорошо. Я же говорил, просто кожу содрал, вон врач сказал, что я везучий. Даже на ночь оставлять не будут.
  - Доктор, он... - начала я, не веря своему герою.
  - Успокойтесь, девушка, - отмахнулся тот - с вашим кавалером все нормально. Даже шрама не останется.
  Вздохнула с облегчением и, наконец, взяв себя в руки, я повезла его к нему домой, все же решив вечерок его поберечь. А когда Игорек попытался возразить, сославшись на работу, отрезала:
  - Нас к подозреваемому только завтра допустят, а сегодня ты едешь отдыхать. Ты ранен как-никак.
  - А мои любимые ежики будут? - заинтересованно взглянул на меня, решив, судя по всему, выкроить с меня себе счастье.
  - А у тебя фарш есть? - поинтересовалась я в ответ, желая его побаловать.
  - Нету, - пригорюнился мужчина.
  - Тогда скоро появится, - усмехнулась, сворачивая к рынку возле его дома.
  И уже через час, уложив сопротивляющегося опера в постель, и разрешив не спать, а просто посмотреть телевизор я ушла на кухню.
   Ужинали мы в тишине. Никаких обычных шуточек и смеха. Каждый думал о своем, но, скорее всего, об одном и том же, что жизнь коротка, и потерять ее очень легко.
  Помогать мне мыть посуду я не позволила, отправив отдыхать, после чего он уже возмутился:
  - Я вроде как здоров, только царапина, а ты из меня калеку сделала!
  Пожала плечами, предпочитая не вступать в противостояние.
  Выругался. Схватил за руку, развернул к себе и поцеловал так, что тарелка выпала из рук.
  - Игорь... - воскликнула я, когда он оторвался от моих губ.
  - Потом! - сказал и снова поцеловал.
  Как мы дошли до кровати, я помню с трудом, слишком была поглощена, целуя его и прижимая к себе. Одежда мешала, и мы сбросили ее, помогая друг другу, после чего утонули в собственных чувствах и ощущениях.
  Ночью же я проснулась от холода. Протянув руку, поняла, что моего любовника в кровати нет. Встала и пошла его искать. Нашла в кабинете, при этом он смотрел на непонятно откуда взявшееся стекло. К моему огромному удивлению там была фотография авторитета, под которым по нашим данным ходил крот. Затем шли стрелки с фотографиями коллег из отдела. Семь перечеркнуты, оставались только две. Те же двое, что подозревали и мы.
  - Игорь? - не сумев сдержать удивления в голосе, окликнула я любовника.
  Вздрогнул и виновато посмотрел на меня.
  - Прости, не мог уснуть. Вот и решил подумать еще, - встал, собираясь убрать импровизированную доску, но я не дала.
  - Что это? - удерживая его за руку, кивнув на доску, спросила я.
  Снова виноватый взгляд.
  - Да так, мелочи...
  - Игорь!
  Отвернулся, затем, тяжело вздохнув, внимательно посмотрел на меня и сказал:
  - У нас в отделе крот.
  - Что? - сделала удивленное лицо, а в душе зародилась надежда, что это не он, и я смогу это доказать.
  - Ты слышала. - Он рассказал о странным образом закрытых или развалившихся делах - Та девчонка была уверена, что это он и вдруг забрала заявление, а кроме нас никто не знал о том, что она написала его. Более того, я поговорил с соседями и они рассказали, что вокруг дома крутился какой-то парень и исчез только после того, как поговорил с девушкой. Снова вызвал к себе девчонку и в тот же вечер ее убили. Дело закрыли из-за отсутствия улик и подозреваемых. Короче, слишком часто происходят странные вещи, я сначала и внимания не обратил, но когда и меня это коснулось, я решил, что пора это прекратить.
  - Это те, кого ты подозреваешь? - кивнула на стенд.
  - Да, - кивнул, а во взгляде отразилась вся горечь и гнев, которые он испытывал.
  Стало его жаль:
  - Расскажи мне все, что накопал. Может, я помогу чем, - предложила, прекрасно понимая, что ничего из известного мне раскрыть не могу, но зато можно оценить его знания и попытаться остановить. А то мало ли.
  Рассказал, и чем больше я слушала, тем яснее понимала, что он на том же уровне, что и СТРИЖи, а то и более осведомлен. И это пугало с учетом того, кто за всем этим стоит. Он ведь этого не знает...
  - А ты уверен, что это твоя работа? Может, стоит куда доложить? Например, в отдел внутренних дел? Это их работа. Не стоит лезть в воду - не зная брода... - решив, попытаться его остановить начала я.
  -Ты что, предлагаешь остановиться? Юль, у нас в отделе крот, позорящий нас всех. Я не могу так это оставить, иначе всю оставшуюся жизнь буду думать, кто он и не доверять всем, даже себе!
  И я его поняла. Приняв, что остановить его не смогу и решив пока не давить, подошла к нему и обняла.
  - Я все понимаю. Просто боюсь за тебя.
  - Все будет хорошо, - поцеловал меня в губы, и я позволила себе потонуть в этом поцелуе и ощущениях, которые испытывала.
  Так начался наш роман. С того дня мы почти не разлучались. Лишь изредка он пропадал днем, говоря, что по делу, но это счастье длилось недолго. Через три месяца посреди ночи сработала сигнализация. Выскочив на балкон, мы увидели горящую машину, а на земле выложена надпись огнем: Остановись или пожалеешь!
  Вопросы задавать было некогда. Надо было тушить машину.
  Не спасли.
  Свидетелей не оказалось, и кто мог угрожать нам Игорь 'не знал'
  Но я-то все поняла, но спросить смогла только утром, когда все разъехались.
  - Это он?
  - Думаю да, - устало потер глаза.
  - И что ты собираешься делать? - облокотилась о косяк. Мы как раз переодевались перед работой.
  - Найти эту сволочь, - пожал плечами надевая куртку.
  - Ладно. - Сдалась, уже успев понять, что если Игорь вцепится во что-то - спорить бесполезно - Ты только будь осторожен.
  - Буду.
  Поверила и прижалась к нему, а он меня поцеловал, думая при этом о своем.
  Прошел месяц, и вроде все наладилось, угроз больше не было и мы жили спокойно, но как всегда наступил момент, когда я поняла, что живу на бомбе с часовым механизмом. В тот день, войдя вечером в его квартиру, мы обнаружили полный разгром... Посуда разбита. Диваны порезаны. Картины на стенах тоже испорчены. Взглянув на все это, Игорь бросился в кабинет, я за ним, а там...
  Запах дыма просто невыносим. В тазу стоящем на столе пепел. Стенд, на котором он рисовал взаимосвязи, разбит на мелкие осколки.
  - Черт! - парень выругался, а я подошла и открыла форточку, дышать было нечем.
  - И что дальше... - сложив руки на груди, поинтересовалась я.
  - Начну все сначала.
  - Нет, - покачала головой. Теперь я была уверена, что это не он.
  - Что?! - удивленно посмотрел на меня.
  - Я не хочу, чтобы ты этим занимался. В следующий раз это будет не сгоревшая машина и не разгромленная квартира. А ты! Тебя просто убьют и все! - сама понимая, что у меня истерика, закричала я.
  - Юля, успокойся! Со мной все будет хорошо, - он прижал к себе, а меня начало трясти. В этот миг я поняла, что совершила самую страшную ошибку, которую могла. Привязалась к объекту работы. Я влюбилась в подозреваемого.
  - Я не хочу тебя терять, - уткнувшись в его плечо прошептала еле слышно.
  - И не потеряешь.
  - Умоляю тебя, остановись. Хочешь, я на колени стану, только остановись!
  - Прости.
  Вырвалась и подошла к двери. Как же хотелось уйти. Спрятаться и больше никогда его не видеть. Сначала будет больно, но я справлюсь. Это лучше, чем еще через полгода увидеть его мертвое тело. Так я хоть смогу тешить себя иллюзией, что он жив...
  Но нет, так нельзя. Надо просто найти того гада, который этой делает и все. Да и не дело это - бросать его так.
  - Поехали ко мне. На выходных наведем порядок, а сейчас сил нет, - произнесла, стараясь не смотреть на него, так как боялась разрыдаться.
  Согласился и мы отбыли.
  Как же хочется сказать, и было у нас все хорошо. Нет, не было. Между нами возникла какая-то напряженность, переросшая в тайны и недомолвки. Я боялась довериться, потому что думала так будет проще его потерять, а Игорь... Как рассуждал Игорь и о чем думал, я не знаю. Но в первый раз я поняла, что между нами стена недомолвок за две недели до обыска в его квартире, но старалась игнорировать. Только после этого проникновения пришлось признать - он ведет какую-то свою игру, и я о ней ничего не знаю. Но это я ушла от темы. Как-то ночью раздался звонок по телефону, Игорь поспешно ответил:
  - Да? - пауза - Что? - взволнованный вскрик и снова пауза - Я сейчас приеду.
  Отключился и посмотрел на меня:
  - Мне надо идти, - виновато сообщил мне парень.
  - Что-то случилось? - приподнялась, с тревогой глядя на него.
  - Нет, просто у друга проблемы. Съезжу и разберусь. Прости.
  - Отвезешь меня домой? - села, собираясь одеваться и жалея о том, что приходится покидать нагретое местечко.
  - Зачем? - удивился - Ты тут уже хозяйка. Оставайся у меня. А я через час вернусь.
  Пожала плечами, радуясь, что не придется ставать на холодный пол. Получила поцелуй, и он ушел. Но уснуть я так и не смогла. Прождав его до семи утра, собралась и поехала домой переодеться.
  На работе он появился к полудню. Измученный и какой-то странный.
  Понаблюдав с час, я подошла и тихо спросила:
  - Все нормально?
  Вздрогнул, потом улыбнулся, пряча глаза:
  - Да, все хорошо. Ладно, я к начальству за ордером, - и был таков, а я так и осталась недоуменно глядеть на то место, где он сидел.
  И с того дня в его жизни появилось что-то еще. Что-то, к чему мне доступа не было. И если до разгрома его квартиры я старалась не замечать этого, да и он пытался вести себя как всегда, то после той 'ссоры', я стала чувствовать себя не любимой женщиной, а временной любовницей, которую вызывают по надобности. Но я молчала и терпела, глотая обиду в ожидании, когда же он мне откроет, что происходит.
  Чтобы пережить это погрузилась в работу. Распространив информацию, что СТРИЖи ищут информатора против нужного мне человека и, надеясь на 'обиженных' подчиненных, я так же отрабатывала и другие ниточки. И это принесло свои плоды. Через неделю после 'обыска' меня вызвал к себе Толик.
  - Юль, а ты умница! Хорошо поработала. У нас свидетель появился. Готов дать показания, в том числе и назвать имя крота.
  - Это же замечательно! - обрадовалась я. - Куда ехать? И когда?
  - Сейчас, вот адрес.
  Взяла и поехала. И приехала бы я хоть на десять минут раньше, ничего бы не было, но пробка... Короче, я опоздала. Выйдя из машины возле стройки, где должна была состояться встреча с парнем, услышала выстрел. Бросилась туда и нашла нашего человечка с пулей в груди. Еще живого...
  - Только не умирай! - шептала я, пытаясь зажать рану и вызвать скорую одновременно. При этом, думая только об Игоре и о том, что умирающий - шанс его спасти.
  Он закашлялся, и я почему-то сразу поняла, что его не спасти:
  - Кто это сделал, господи, кто он? - понимая, что это единственный шанс.
  - Игорь... - и все. Умер. А я так и осталась сидеть вся в крови, с ужасом глядя на него и не веря услышанному.
  Приехавшим коллегам сказала, что это был мой осведомитель. Игорю призналась, что пыталась ему помочь и сама искала крота, за что получила, в результате сильно поругались и до следующего обеда вообще с ним не разговаривали (для нас это был подвиг), потом помирились, еще не зная, что следующим утром его уведут в наручниках, при этом обвиняя сразу в нескольких преступлениях.
  
  - Толь, я не верю, что он виноват! - качала я головой в день примирения, даже не зная, как доказать его невиновность. Чувства - это не доказательство. Просто мишура, а тут требуется что-то большее. А у меня, увы, есть только женское чутье.
  - Юль, все улики против него! А ты знаешь, улики это все, - отвечает Анатолий, разбивая и так разбитое сердце. - даже свидетель назвал его имя!
  - Знаю! - не хочу верить, не могу поверить! Он другой! Но Толя прав. Все улики против него. И тут мысль приходит в голову - А кто сказал, что он хотел сказать Игорь?
  - В смысле? - не понял начальник.
  - Может, он просто не успел договорить? - с надеждой начала я.
  - Ты хватаешься за соломинку, - покачал головой Толя.
  - Возможно, но фамилия одного из подозреваемых Игорькинский! Вполне возможно он пытался сказать это!
  - Соломинка, Юля.
  - Знаю! - подскочила и начала ходить по комнате, так как не могла сидеть.
  - Обыщи его квартиру мой тебе совет. Если ничего не найдешь, значит он не причем.
  - Ладно. - С трудом заставила себя улыбаться, хотя понимала, что если я что-то найду... Но разве это имеет значение - я профессионал. - Мне пора, у Игоря день рождение. Будут гости, а ночью поищу.
  Толик кивнул и проводил меня встревоженным взглядом.
  
  Вечер прошел замечательно, а закончился признанием в любви...
  Убираясь ночью после гулянки, я вошла в кабинет за бокалами и случайно заметила приоткрытый ящик. Заглянула на автомате и так и осталась стоять, глядя на пистолет.
  - Ну, где ты там? - Игорь появился в комнате с полотенцем в руках. Он моет, я собираю посуду по всей квартире.
  - Что это? - показала пистолет, при этом держа его в бумаге, взятой со стола.
  - Откуда ты это взяла? - удивился напарник.
  - Тебе не кажется, что это мой вопрос? Откуда у тебя пистолет? Это ты его убил, да?
  - Юля... - сделал шаг ко мне, а у меня в голове в этот миг царил ужас и непонимание. А ведь в тот день днем его не было на работе, и, уезжая, я даже не смогла его предупредить, что ухожу. А на место преступление он приехал последним. Все уже там были, а он... Я не хотела верить, но куда деться от фактов. Надо звонить Толе.
  - Не подходи! - сама не понимаю как, но я наставила на него оружие. - Стой, где стоишь!
  Слезы текут по щекам.
  - Я тебе верила, а ты...
  - Юля успокойся! Это не мой пистолет. Я даже не знаю, откуда он. И я никого не убивал, умоляю, поверь мне. Меня подставили!
  - Ага, не убивал. Просто он сам выстрелил. Где ты был днем?
  - У друга - увидел не верящий взгляд выругался - Юля, умоляю, услышь меня. Ты же знаешь кто я, разве я бы стал лгать той, кого люблю больше жизни.
  - Что ты сказал? - не верящее уставилась на него.
  - Я люблю тебя и очень надеюсь, что это взаимно. Хочу прожить с тобой жизнь. А теперь сама подумай, стал бы я рисковать свободой и нашим счастьем ради 'мокрого' дела? Любимая, я никого не убивал. Просто посмотри мне в глаза и сама все поймешь.
  Посмотрела и поверила. Положила на стол пистолет, думая, что полная дура и заслуживаю, если он меня сейчас убьет, но поступить иначе просто не могу. Верю ему и все.
  - Я тоже тебя люблю.
  - Иди ко мне. - Обнял и прижал меня к себе и целуя мое лицо - Прости, что даю повод для сомнения. И поверь, я в никого из этого оружия не стрелял и не знаю откуда оно тут. Впервые вижу его вообще. Скорее всего, это крот подкинул...
  Затем поцелуй в губы, я отвечаю, желая хоть на миг забыться, и забываюсь в его объятиях.
  
  - Ты очень красивая! - шепнул он, лаская мое тело, когда первый голод был удален.
  - Спасибо! - улыбнулась я в ответ, лежа на его плече и стараясь не думать, что переспала с подозреваемым. При этом у меня приказ обыскать его дом и при этом меньше двух часов назад я нашла пистолет, из которого предположительно убили свидетеля.
  - Я люблю тебя!
  - И я тебя! - решив быть откровенной, и не скрывать чувства, ответила ему. В то время как внутри все холодело. Целует снова, начиная свой путь из поцелуев спускающийся все ниже и ниже, а потом снова жар и танец любви.
  Он уснул, а я, глядя на такое любимое лицо, молилась, чтобы нашлись доказательства его невиновности. Я давно перешла грань дозволенного, и теперь, отдав ему сердце, просила бога, чтобы он спас его.
  Но делать нечего. Промаявшись с несколько часов без сна, я встала и пошла в кабинет. И уже на пятой минуте обыска появились первые сомнения в его невиновности.
  Сожженные документы, стенд. И все спрятано в столе. Восстановил? Или это все было спектаклем для меня?
  Продолжила искать, залезла в шкаф и нашла коробку. Открыла, а там...Фотографии связного. Его сотовый, пропавший у жертвы, глушитель, маска и даже окровавленная куртка.
  Сомнений уже не оставалась. Я еле сдерживалась, чтобы не завыть в голос. Прошла на кухню, достала сотовый и набрала Толю.
  Не хочу больше слушать обман. Я не дура. Он виновен и от этого никуда не деться.
  - Слушаю? - голос Толи заспанный и усталый.
  - Это он, - сказала стальным тоном боясь, что голос сломается.
  - Хорошо, я получу ордер. Ты как?
  - Переживу...
  Отключив телефон, убрала в кабинете, все как было, и вернулась в кровать.
  А утром, перед самым выходом, он вдруг сказал:
  - Я хочу тебя кое с кем познакомить, так что не планируй ничего на вечер.
  - И с кем же? - поинтересовалась, еле сдерживаясь, чтобы не накричать на него. Его прикосновения почти причиняли боль и вызывали смесь отвращения и желания.
  - Сюрприз! - поцеловал меня в губы, а я еле сдержала слезы.
  - Жду! - рассмеялась наигранно, и он явно это почувствовал, но спрашивать не стал. Решил, что это из-за сюрприза. Знал, что я их не люблю.
  Я же проклинала и ненавидела себя, его и весь мир за то, что чувствовала и что делала.
  Через час я стояла на пороге отделения, наблюдая, как его ведут в наручниках. Внешне спокойная и равнодушная, но полная ненависти, любви и боли внутри.
   Проклятье, а я ему верила! Сердце отдала. А он оказался последним продажным поддонком, убийцей! Но как же я его люблю и как же больно видеть его в наручниках. Если бы была хоть какая-то зацепка, я бы в лепешку разбилась, чтобы доказать его невиновность.
  - Ты... - прошипел он, увидев меня и дернувшись ко мне, но Толя с Костей удержали его - Выйду, найду и убью! Я тебе верил, любил тебя, а ты подставила меня! Ненавижу!
  
  - Через три недели я поняла, что беременна. Решила рожать, подумав, что ребенок не виноват и он частичка любимого, а еще через четыре месяца в моем доме появилась старшая сестра Иришки - Анечка. Я люблю обеих своих дочерей и не хочу их терять из-за его ненависти.
  - М-да история. - Покачала головой Татьяна - Я, как специалист занимающийся семейным правом, могу сказать, что ты можешь выиграть этот процесс, но вот вопрос: нужно ли детям это?
  - В смысле?
  - В прямом. Как правило, во время тяжб за детей страдают именно малыши. Родители почему-то забывают, что их крохи живые и начинают воспринимать их как вещи. 'Мое' и никак иначе, а от того, что малыш или малышка хотят жить с другим родителям их мало волнует. Тем более не колышут их чувства детей. Короче, дети не у дел. Своего рода месть за ошибки прошлого. И это огорчает.
  - Но наша-то история не из этой колеи. - Подскочила с места. Не могу сидеть и все - Таня, ради бога, пойми, ему они не нужны. Месть мне за пять лет тюрьмы, вот и все!
  - Мама? - вздрогнула и обернулась.
  - Ириша, ты почему не спишь? - бросаюсь к дочери и беру ее на руки, наблюдая, как она трет глазки.
  - Пить хочется.
  Посадив ребенка на стул, наливаю ей стакан молока с медом. Выпив малышка, прижалась ко мне и спросила:
  - А ты споешь мне колыбельную?
   Я, не зная как поступить, посмотрела на Татьяну, и она, конечно, же все поняла:
  - Ладно, мне пора. Ты подумай над моими словами. И знаешь, не важно, что стоит между родителями. Главное все же их дети.
  Подруга ушла, а я пошла петь колыбельную дочери. Уже засыпая, девочка вдруг спросила:
  - Мам, а что такое тяжбы?
  Вздрогнула:
  - Ты где это слово услышала?
  - Тетя Таня сказала, а еще что-то о детях, но я не поняла что. Почему мы должны страдать из-за этих тяжб.
  Такая маленькая. Она совсем ничего не поняла, но угрозу почувствовала. Тяжело вздохнула:
  - Не беспокойся. Все хорошо. Вы не будете страдать, обещаю. И слово это тебе пока рано знать, так что спи.
  И она уснула, а я еще долго сидела рядом с ней, думая, а может действительно попробовать поговорить... А на рассвете, так и не придя ни к какому решению, встала и пошла к себе, готовиться к новому рабочему дню.
  
  5
  
  В эту ночь сон ко мне так и не пришел, зато решение относительно суда было принято. Необходимо сделать все, что только возможно, чтобы этого процесса не было, иначе просто нельзя. Я не хочу, чтобы моим девочкам было плохо и готова на все, даже стоять перед ним на коленях, если потребуется, лишь бы они были счастливы.
  Именно с такими мыслями я садилась утром за руль, но как говориться, хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах.
  Вот и мои нарушил звонок сотового:
  - Ты где? - голос Толи.
  - Возле школы девочек, а что? - заводя мотор, и удерживая трубку, между головой и плечом, ответила я.
  - У нас срочная работа. Игорь уже на месте, ждем тебя. Адрес: Тобольская 16.
  - У меня оружие на базе.
  - Я его взял, да оно и не должно понадобиться. Мы сегодня только наблюдаем, - услышав это, я рассердилась. Вот сколько раз просила...
  - А раньше позвонить нельзя было? Куда я машину дену?
  - Я ее отгоню на стоянку, - получила в ответ, а по голосу поняла, что для него это мелочь. Это не у него машину угнали год назад. До сих пор в розыске. А все из-за этих наблюдений...
   Ладно, не все так плохо, может хоть возможность поговорить с Игорем будет.
  - Еду!
  Но, увы, мои чаянья были напрасны. Нашим объектом оказался полицейский. Ладно, и не такое бывало, но чтобы этот объект метался по городу как раненный лев, такого я еще не видела. Да еще и постоянно работающие переговорные устройства, чтобы, если понадобиться, передать информацию. Короче, ни о каком уединении и покое просто речи быть не могло.
  - Почему мы за ним следим? - спросила, когда надоело молчать. За прошедшие несколько часов я не услышала от него ни звука, а его взгляд говорил лучше любых слов. Мне надо было его хоть как-то разговорить.
  - Подозрение, что он участвует в продаже наркоты в городе, - ответил Игорь недовольно.
  Кивнула и отвернулась. Как же больно видеть в глазах и слышать в голосе его ненависть, а ведь думала, что переболела им. Неужели нет?
  Прошло еще несколько часов, сменились еще пару адресов наблюдения, после чего объект застрял в баре и надолго. Прождав три часа, я не выдержала:
  - Его долго нет. Может, ушел, надо проверить.
  - Рискованно, - покачал головой мой коллега, однако останавливать меня не стал.
  - Знаю, - вылезая из машины, согласилась я, а выпрямившись, чертыхнулась, объект как раз выходил из помещения, и смотрел прямо на меня.
  Может, не заметил, пронесет? Тем более, мало ли - девушка садится в машину - я же раньше нигде не светилась.
  - Садись, давай. - Пробурчал Игорь, заводя мотор, когда коп прошел мимо и сел в свою машину, после чего сообщил Анатолию - Толь, нужна замена. Он ее видел и если что, использовать ее нельзя.
  - И чего тебе, Юлька, на месте не сиделось! - услышала в ответ я - Ладно, давай к Костику, за женой следить, а я к Игорю. Мы возле дома. Пиши адрес.
  Решив, что Игорь выбросит меня на ближайшей остановке мы поехали за мужчиной, и я, понимая, что возможности может больше и не представиться сегодня, сказала:
  - Игорь, нам надо поговорить.
  Удивленно подняв бровь, посмотрел на меня:
  - Разве мы вчера не все обсудили?
  - Пожалуйста, - взмолилась я - это касается девочек.
  - Ладно, поговорим, но позже. Нам работать надо.
  Согласно кивнула, и уже через три минуты, садилась в автобус, чтобы поехать к дому подопечного.
  Следующие несколько часов я слушала (через установленные в доме жучки), как хорошая мать занимается со своим ребенком, и думала о том, что сама такой не являюсь. Меня постоянно нет дома, а когда я там, меня с трудом хватает на то, чтобы просто с ними поиграть.
  - Красивый дом, - нарушил тишину в машине Костик.
  - И где только деньги берут люди? - пробурчала я, всегда мечтала о таком 'домике', а финансы позволяют максимум снять на неделю летом, чтобы девочки воздухом подышали.
  - А сама не догадываешься? - тут вставил свои пять копеек Игорь - Кроты неплохо зарабатывают, не то, что честные копы, но их увы тяжело поймать, в отличие от вторых.
  В его голосе прозвучала такая боль, что я вдруг снова почувствовала себя виноватой, а еще отчаянье, которое вот уже пять лет является моей подругой.
  Все эти годы, я проклинала тот день, когда согласилась поработать под этим прикрытием, а еще... Еще я безумно по нему скучала, но даже сказать ему об этом не могу, ведь он винит во всем меня.
  Он не знает, да и никогда и не узнает, чего мне стоило тогда выступать в суде против него. И какой радостью, и одновременно шоком было осознание, что я беременна от него. Преступника, готового за деньги на все.
  Ему неизвестно, какого это, после того как с трудом заставила себя приехать к нему тюрьму (ведь это же равносильно признанию своей вины, а я тогда была уверена в правильности своего поступка) услышать от охранника переданное мне слово 'Убирайся'. А ведь я просто хотела его увидеть, была готова к ненависти, но никак не к равнодушию и презрению.
  Он даже и подумать не может, как было больно, когда он отказался встретиться даже с Анечкой. Я тогда привезла к нему обоих девочек (Иришке еще и трех месяцев не было), но попросила не говорить, что я тут. Просто сказать, что его дочь приехала. И опять сообщение 'Уходите, и никогда больше не привозите ее сюда. Я не хочу, чтобы дочь видела меня в этих стенах'. Я до сих пор не могу забыть Анин взгляд в ту минуту, по которому я поняла, что она винит меня в том, что отец не захотел ее видеть. Не могу избавиться от чувства вины и мысли, а может, надо было его прикрыть? И как завершающий штрих к плохому дню пропавшее молоко. Хороший конец дня, неправда ли. Восемь часов в автобусах и вечером крик голодного ребенка и полный отчаянья и грусти взгляд его старшей сестры.
  Если бы ни Кари... Не помню, кто из нас позвонил (наверное все же Аня, так как я пыталась выдавить из себя хоть немного молока). Она приехала как Мэри Попинс, уложила сначала Ирину, напоив ее привезенной смесью, затем Аню и, наконец, выслушав и меня.
  Сложный был период. Мы тогда с Аней только привыкали друг к другу, а тут еще и Иринка... Обид и непонимания было много, но мы это пережили и вот теперь, после всего, что было, я могу ее потерять, и снова чувствую себя виноватой, на этот раз обоснованно.
  Мои мысли нарушил удивленный голос Толи:
  - Чего это с ним?
  - Судя по всему, тот парень сказал что-то нелестное, - ответил Игорек.
  - Прибавь газу, - послышалось в ответ.
  Дальше повисла тревожная тишина, а еще через десять минут наш объект на высокой скорости подъехал к своему дому и, выскочив из машины, бросился в него.
  Машина Игоря остановилась рядом:
  - Дома все нормально? - поинтересовался Игорь, опустив окно.
  - Дочь спит, жена в сети си... - ответила я и замолкла на полуслове, от услышанного.
  - Ах, ты, с...а! Я зарабатываю, крутюсь как белка в колесе, чтобы мои девочки имели все, а ты... - зарычал, ворвавшись в комнату мужчина, но жена его прервала.
  - Не кричи, дочь спит, - отмахнулась от него она. А зря.
  - 'Не кричи' говоришь! - звук удара, женский вскрик и шум падающей мебели. - Не кричи! Да я не буду кричать, просто прикончу тебя и все! Как ты смела, спать с этим козлом за моей спиной! С..а
  Снова удары и вскрики.
  - Мы должны вмешаться, - говорю, глядя на дверной проем. Парень не запер дверь, когда ворвался в дом.
  - И раскрыть себя? - покачал головой Игорь. - Нельзя, иначе этот день прошел зря.
  - ...Прибью тебя, дрянь! - неслось из динамиков, а потом я услышала щелчок, который слышу на каждой боевой операции.
  - У него пистолет!
  - Успокойся, он ее просто попугает, - отмахнулся Костик.
  - Мама? - детский голос.
  - Рита, беги! - отчаянный крик женщины, и тут же ругань мужчины.
  - Я убью тебя, чтобы ты дочь мне не портила!
  А потом выстрел.
  - Господи, он стреляет!
  - Юля...
  Но я их уже не слушала. Схватив свой пистолет, я бросилась к дому.
  Не профессионально - да, но в тот миг мною двигала потребность защитить девочку. Я прекрасно знаю, какого это, когда у тебя на глазах гибнут родители, и не желаю этого увидеть ни одному ребенку.
  Не думая о своей безопасности, несусь на второй этаж, слушая как материться Игорь, называя меня дурой.
  Врываюсь в комнату и сталкиваюсь с выбегающей женщиной, наши взгляды на миг встречаются, после чего она отталкивает меня в сторону супруга, и выбегает из комнаты, а я оказываюсь в плену крепких рук, при этом пистолет упирается мне в голову, а одна из рук нажимает на шею, душа меня. Напрасное, между прочим, движение, в этом момент я нахожусь в шоковом состоянии, и просто не способна сопротивляться, ведь она убежала, бросив ребенка с сошедшим с ума мужем. Как же так можно?
  - Не подходите, иначе я ее убью! - тем временем рычит мужчина над моей головой.
  - Бросай оружие, сам же коп, знаешь, как это бывает! - голос Толи само спокойствие.
  - А мне теперь все равно! Все чего я хочу это прибить ту тварь, ради которой все это делал! - ответили за моей спиной и еще сильнее вжали в меня пистолет - Выбирать вам кто погибнет - ваша девчонка, или моя неверная женушка!
  - А оно того стоит? - голос Игоря полон насмешки и даже презрения - Принесет тебе выгоду смерть жены, а тем более этой дуры?
  - Да!
  - Это какую же? - поинтересовался Игорь, явно развеселившись - Тюрьма и сиротство дочери? Стрелять в тебя мы не будем, просто скрутим и все. Кстати, ты хоть знаешь, какого приходится бывшим копам за решеткой? Нет? А я знаю, и поверь мне - тебе это лучше не узнавать.
  - А какая разница! Мне все равно одна дорога!
  - Разница большая, куда попадешь. Смертей на тебе нет, а значит, есть шанс отделаться малой кровью, но это пока ты не стреляешь.
  - Ты ничего не понимаешь!
  - Чего я не понимаю? Желания убить предательницу? Понимаю, еще как понимаю. Та бабенка, которую ты сейчас держишь, когда-то засадила меня за решетку. И ты даже представить себе не можешь, как же сильно я хочу ее прикончить!
  Не веря своим ушам, я в ужасе смотрю на Игоря. Мысль о девочке и ее матери сменилась осознанием того, что отец моих малышек мечтает увидеть меня мертвой. Неужели у меня даже шанса нет? И мои девочки увидят весь этот ад в виде судебного процесса за них?
  - Так давай я облегчу тебе жизнь, всего-то нажать на курок, - предложил коп.
  - Нет, - покачал головой тот, не задумываясь, и во мне зародилась надежда, что есть шанс, а его слова просто обман.
  - Но почему? - удивился коп
  - Потому что если ты выстрелишь, моя старшая дочь меня не простит, и младшую против настроит. Той четыре еще, не понимает ничего, а я ей чужой, только вышел и даже не познакомился пока с ней.
  - Так ты что, простишь ей предательство? - в шоке уточнил парень.
  - С ума сошел! Нет, конечно! Она свое получит, но не так. Не пулей в голову, хотя я и очень этого хочу.
  Та ненависть, прозвучавшая в его голосе, окончательно заставила меня понять, что чтобы я не предпринимала, у меня нет шансов. Он хочет меня уничтожить и сделает это, любой ценой
  - Хочешь знать, что я затеял? - продолжал тем временем Игорь - Я лишу ее всего, что ей дорого, заставлю прочувствовать все то, что чувствовал сам. Разве это не лучшая месть? - Игорь рассмеялся, а я отшатнулась, сильнее прижавшись к своему тюремщику, таким его я никогда не видела. Полон злобы и желания отомстить, и этот тот добрый парень, который мог закрыть собой человека, только потому, что тому угрожает опасность. Отсмеявшись Игорек глянул на девочку, застывшую возле окна - Между прочим, у тебя тоже дочь. Ты хочешь, чтобы твоя дрянь победила? Тогда продолжай начатое, или просто отпусти Юлю, выжди немного, продумай план и отомсти, заставив ту прочувствовать то же, что и ты, все до последней капли.
  В комнате повисла тишина, а потом меня вдруг оттолкнули, и я оказалась в объятиях Игоря. Сильные руки на миг прижали меня к себе, и тут же отпустили.
  Но это уже было неважно. В этот миг во мне нарастала какая-то пустота, и единственное чего мне хотелось это убежать, но я так и осталась стоять не шевелясь.
  Будто со стороны я наблюдала, как на бывшего копа надевают наручники и выводят из комнаты, при этом выслушивая нелестные слова Толи о моем уме и действиях. Наконец, будто очнувшись от какого-то транса, я схватила проходящего мимо Игоря и взмолилась:
  - Скажи, что ты лгал! Что не хочешь мне мстить счастьем дочерей! Скажи мне это!
  - А причем тут девочки? - вырвал руку из моей, с выражением отвращения на лице. - Им даже лучше будет без такой матери как ты. Не путай свои желания с потребностями дочерей.
  Он ушел, а я так и осталась стоять.
  - Юля пошли, - пробурчал Костик, проходя мимо.
  Обернулась и встретилась взглядом с девочкой, прижимающейся к матери. Страх и тоска. Это стало последней каплей.
  Я бросилась прочь и бежала, куда глаза глядят, не обращая внимания на окрики коллег, сигналы машин и прочие звуки. Потом, устав, просто шла, так же ничего не замечая. В голове набатом звучал похоронный марш, а по щекам текли слезы. Он снова это сделал, снова лишил надежды и веры в лучшее, как тогда, пять лет назад. Мало ему моего сердца, теперь занялся жизнью. Ведь без девочек ее у меня просто не будет.
  Подумав о девочках, я вдруг ощутила, что карман вибрирует, автоматически вытащила телефон и ответила на звонок.
  - Мама! Мамочка ты где? - испуганный голосок Анны вернул меня в действительность. Вокруг темнота и деревья. Где это я.
  - Аня, что-то случилось?
  - Нет. Я беспокоюсь за тебя. И тут папа. Пожалуйста, приходи домой, - почти плача попросила дочь.
  - Я скоро приеду. Прости меня, Анечка!
  Оглядевшись, я заметила забор и услышала шум машин. Явно дорога рядом, значит, есть шанс быстро попасть домой. Но дойти без приключений не получилось. Меня окружили трое парней:
  - О, какая телка, не хочешь повеселиться? - поинтересовался один.
  - Шли бы вы своей дорогой, если жить, конечно, охота, - чувствуя, как поднимается гнев и ярость, предупредила их я.
  - А она еще и тявкать умеет, - расхохотался второй - давайте ее проучим, чтобы неповадно было угрожать!
   И проучили, точнее это я их проучила. Пригодились-таки уроки Ромки. Через десять минут я усталая, но при этом, эмоционально испытывая облегчение, садилась в машину.
  А еще через час вошла в квартиру, но встретила меня тишина. Замерла, а в голове всплыли слова дочери
  - ... И тут папа.
   Испугавшись, что Игорь забрал дочерей я бросилась в детские. Малышки спали в своих кроватях, испытала огромное облегчение, но стоило увидеть Игоря в кресле возле кровати Ириши, оно испарилось, будто и не было.
  Мы с минуту смотрели друг на друга ничего не говоря, а потом он поднялся, показал мне жестом идти следом и направился на кухню. Подойдя к кроватке и поцеловав свою малышку (за что заслужила улыбку во сне) я последовала за ним, при этом, не забыв сделать то же и с Анечкой.
  - И где ты была? - спросил Игорь, когда я вошла в кухню. - Между прочим, времени час ночи. Я уже Роману звонить собирался.
  Испытывая сильнейший дискомфорт, включила чайник и стала доставать кружку, а все лишь для того, чтобы не смотреть на него.
  - Я гуляла. А ты что тут делаешь? И почему так вкусно пахнет.
  - Решил познакомиться с Ириной. - Устроился на подоконнике и скрестил руки на груди - Прихожу, а девочки одни. Собираются есть доширак, ведь мамы нет и приготовить некому, вот и устроил им мастер-класс. Между прочим, телефон существует, чтобы на него отвечать. Анюта раз двадцать звонила, изворачивалась, чтобы я не видел.
  - Я не слышала звонка, - открыла висящий ящик в поисках коробки с чаями.
  - Верю, если чай ищешь, он в тумбе, третий шкафчик.
  Выругалась. Я же только сегодня с детьми решила держать чай в тумбе. Иришка подросла и теперь и сама может чай себе наливать, а роста наверх лазить не хватает.
  - Забыла, мы только сегодня переложили.
  - Ясно, - с пренебрежением произнес мой собеседник.
  Обернулась к нему и встретила его взгляд.
  - Игорь, я безумно устала и у меня был ужасный день, так что может ты скажешь какого тебе надо и уберешься отсюда, - предложила бесцветным тоном, так как сил проявлять эмоции просто не было.
  - Чего я хочу? - взял крышку от сахарницы и покрутил в руках. - Наверное, ничего. Просто пытался дать тебе возможность объяснить, где ты была, но коли не хочешь, то ладно.
  Встал и направился к выходу, но в дверях замер и тихо сказал:
  - После сегодняшнего, даже и не надейся на то, что дети останутся с тобой, я сделаю все, чтобы опекунство передали мне.
  Кружка выпала из рук, а из меня будто весь воздух выбили. Услышав щелчок, открывающейся двери и понимая, что другой возможности может и не быть, а попытаться все же надо, а вдруг есть хоть малейший шанс, я бросилась следом:
  - Игорь! - замер у открытой двери - зачем ты на самом деле приходил?
  - Это уже не имеет значения, но если ты хочешь знать, днем ты сказала, что хочешь поговорить о девочках, а потом убежала, вот я и решил зайти.
  Подошла к нему вплотную, а потом сделала то, чего никогда не делала и не сделаю, стала на колени:
  - Игорь, я тебя умоляю. Мне все равно, что будет со мной, но девочки. Этот процесс, он сделает больно им. Неужели ты не понимаешь? Что будет с ними, пока мы поливаем друг друга грязью, что им предстоит услышать? Не хочу, чтобы Аня с Ирой страдали, умоляю, остановись. Я сделаю все, что ты захочешь, буду твоей рабой если надо, просто скажи, но не начинай этот процесс, умоляю!
  Со страхом смотрела в его глазах в ожидании вердикта, а он в шоке смотрел на меня, а потом... Потом в его глазах появилось что-то темное и злое:
  - Знаешь, сколько раз за эти пять лет я стоял на коленях? Сколько раз меня держали пятеро в то время как шестой... - замолк, явно не находя слов - Нет, не знаешь и никогда не узнаешь. Что же касается дочерей, тебе меня не разжалобить. Сегодня я убедился, что со мной им будет лучше, чем с тобой и в этом меня уже никто не разубедит.
  Оттолкнув меня, он ушел, а я так и осталась сидеть на полу и глотать слезы, ненавидя себя и его за то, что сейчас происходит. Сколько я так сидела не знаю, но в какой-то момент услышала:
  - Мама?
  - Ириша! - подскочила и бросилась к дочери - ты чего не спишь?
  - Пить хотела. - Взяла дочь на руки и понесла на кухню. Малышка доверчиво прижалась ко мне, а потом сказала. - А сегодня папа приходил.
  - Знаю, - с неохотой произнесла я, стараясь спрятать лицо, так как по щеке потекли предательские слезы - как он тебе?
  - Хороший, как Аня и рассказывала.
  Я не хотела это спрашивать, но слова сами вырвались:
  - А ты бы хотела с ним жить?
  - С вами обоими да, - зевнула девочка - а только с ним нет.
  - А почему?
  Ответа я не получила. Малышка просто уснула, положив голову на ручку. Перенеся ее в кроватку и уложив, я взяла телефон и, позвонив Татьяне, сказала:
  - Тань, я с ним говорила. Все бесполезно. Будем судиться...
  
  Сел машину и выругался. Перед глазами стоит ее взгляд в ту минуту, когда она молила не начинать процесс.
  Мольба и готовность на все.
  А ведь Юлька не из тех, кто готов встать на колени. Как же хорошо! Все получается, как я хочу, но почему же так эмоционально плохо?
  Черт!
  А ведь еще час назад был готов сдаться. Все это время пока я ее ждал, в голове крутились картины, одна хуже другой, и когда она появилась в комнате, я был готов простить ей все, но ее слова и действия...
  Иришка с Аней так любят маму...
  Б...
  Какая она им мать? Ушла в неизвестном направлении и вернулась, когда они уже спали. А ведь еще неизвестно, как часто она так поступает!
  Снова ее образ стоящей на коленях и тут же совсем другой. Камера, запах пота и...
  Нет, не думай. Рука сама тянется к шраму, нажимаю на тормоз, останавливаясь посреди дороги.
  Я думал, любовь превратилась в ненависть, а сегодня, увидев пистолет у ее виска, понял, что ошибся.
  Неужели все еще люблю? А если так, могу ли простить?
  Нет!
  Или все же да?
  В глаза ударили фары. Рядом пронеслась машина при этом водитель смотрел на меня как на чокнутого.
  Огляделся и понял, что машина стоит посреди перекрестка, а я тут размышляю о вечном. Нет уж, она того не стоит. Надо просто выспаться и все станет на свои места. Все, домой и в постель, а завтра узнать у адвоката как идет процесс. Завожу машину и еду домой, а в голове набатом продолжают звучать ее слова
  -... Я сделаю все, что ты захочешь, буду твоей рабой если надо, просто скажи, но не начинай этот процесс, умоляю!
  
  6
  
  И снова затишье. Будто перед бурей. И оно просто убивает.
  Ожидание... Это чувство чем-то напоминает трясину, попадешь и уже не выберешься.
  - Мама! Она мою тетрадку испортила! - кричит Аня из детской.
  Дочка явно зла и расстроена.
  - Какую еще тетрадку? - отвечаю из кухни, хлебая кофе и одновременно переворачивая гренки на сковороде. Ох уж эти детские проблемы.
  Всю эту неделю я жду. Жду, когда же он нанесет удар, но он ничего не делает, только свои шутки отпускает, да с дочерьми по вечерам играет. Как же я устала.
  - Зачем ты ее взяла? Ты же знала, что это особенная тетрадь. - Крик старшей из детской.
  - И что из того, что она особенная? Это всего лишь тетрадь. - Слышится ответ Иришки.
  Глянула на дверь в ожидании дочерей, всегда прибегают, если что, пронеслось в голове и тут же снова сменилось думами о том, имею ли я право использовать грязные приемы в этой борьбе.
  Вчера (как и каждый вечер этой злосчастной недели) опять сидела с Татьяной и обсуждала все 'грязное белье' Игоря.
  Имею ли я на это право? Все время бьется в голове вопрос. Что бы Татьяна не говорила, но я не могу просто взять и начать поливать его грязью. Дочери этого мне не простят, да и сама не прощу. Ведь все, что с ним случилось, это моя вина. Если бы я... Господи, сколько же этих 'если'... Если бы не позвонила Толе, если бы поверила, если бы заставила его выслушать меня, еще там в тюрьме, то... И много еще всяких кабы, а чувство вины просто убивает.
  - Прекрати, мне больно! - кричит Ирина, и я, встревожившись, бросаю лопатку и бегу в комнату к Ирине, откуда звучат голоса, а войдя в детскую замираю.
  Анюта бьет Иришку тетрадью, в жестком переплете, по голове, а та, свернувшись клубочком, плачет.
  - Ты что делаешь? - ловлю руку дочери на лету - Прекрати немедленно!
  - Но она испортила мою тетрадь! - почти плача и сжимая пальцы в кулачки, отвечает старшая. А я смотрю на тетрадь в ее руке. Забираю и начинаю ее просматривать. Детские рисунки Иришкиной и Игоревой рукой на еще вчера белых листах говорит лучше любых слов:
  - Ирина! - поворачиваюсь к младшей - Ты же знаешь, что эта тетрадь особенная и ее трогать нельзя! Зачем же ты ее взяла?
  - Ты разрешила! - вот теперь уже младшая смотрит с обидой на нас обеих, а старшая на меня с возмущением.
  Черт бы побрал эту попсу. Я не покупаю старшей тетради со всякими там актерами и певцами, но это совсем не значит, что Аня не хочет такие тетради. Она просто мечтает о них, но цена убивает желание угодить ей. Ну не могу я купить ей тетрадь за восемьдесят рублей только потому, что на ней изображена группа девиц мелькающая на экране и орущая песенки гнусными голосами. Только раз, воспользовавшись моим хорошим настроением и своим вырванным зубом, Аня выпросила такую тетрадку в жестком переплете и... Она стала для дочери святой. В ней не писались домашние задания, не рисовались картинки и она даже не открывалась ни разу. Нет, эта вещь в твердом переплете просто лежала на столе. Дочка же каждый вечер смотрела на обложку и мечтала, как однажды станет сама певицей. Я же, молча, молилась, чтобы она нашла другое увлечение, ну не хочу я видеть Анечку на экране, боюсь я этого, сама не зная почему, наверное, из-за страха увидеть ее разочарование, ведь туда попадают отнюдь не все и голос это не главное.
  Но как я могла ей разрешить взять тетрадь сестры? А да, вспомнила! Вчера же Анна была в гостях, я доделывала отчет, а с Ириной был отец. Иришка захотела порисовать, только листы в альбоме у нее закончились, а я уже с неделю забываю купить новые листы А4. Короче на слова...:
  - Мам, мы с папой порисовать хотим, дай листик.
  Я даже подумать не могла, что девочка может взять что-то не то, вот и ответила:
  - Возьми у Ани, у нее еще были.
  Дочка зашла к сестре и уже через три минуты они с отцом что-то рисовали.
  Ловя гневный взгляд старшей и тяжело вздохнув, говорю:
  - Я разрешила тебе взять у сестры листики, но не ее тетрадь с ее любимой группой!
  Нижняя губка Ирины затряслась. Теперь уже обе девочки плакали, глядя на меня с обидой, а я думала о том, что мне будто на роду написано причинять боль и обижать тех, кого я люблю.
  - Идите ко мне, обе! - прижала дочерей к себе присев на корточки - Не плачьте. Я вас обеих очень люблю, но вы обе неправы. Ты, Анна, не должна была бить сестру, она у тебя самая близкая кроме отца и вы должны быть всегда вместе, а тетрадь - это наживное, сегодня она тебе нужна, а завтра... - помолчала, давая ей время обдумать мою мысль. Увидев понимание, в Аниных глазах, заговорила с Ириной - А ты, Иришка, не должна брать вещи сестры, если знаешь, как те дороги Анечке, понимаете меня?
  Обе кивнули.
  - Вот что, миритесь, и пообещайте, что больше такого не повториться, а я обещаю, что вечером куплю тебе Иришка альбом, а тебе, Анюта, другую тетрадку с твоей любимой группой.
  - В жестком переплете? - засветилась надеждой старшая.
  - Со слоником? - вторила ей младшая.
  - В жестком переплете и со слоником. - Улыбнулась я. - Миритесь давайте и обещайте.
  - Мы больше не будем! - хором ответили девочки, а потом повернулись к друг другу и соединив пальчики хором воскликнули - Мирись, мирись, мирись и больше не дерись!
  Рассмеялась, глядя на любимых дочерей, и прижала к себе, наслаждаясь минутой их объятий и таким любимым и родным запахом каждой из них.
  - Мам, а чем это пахнет? - минуты через две спросила Анечка.
  Принюхалась:
  - Гренки! - бросилась на кухню, спасать, увы, уже сгоревший завтрак дочерей. Кончилось тем, что ели девочки хлеб с маслом и сахаром, а с собой получили вместо любимого блюда, по яблоку, и это было только началом неудач этого дня.
  
  На работу я опоздала. Пробка! Впервые за годы работы в СТРИЖах я попала утром в пробку по пути на службу. А все автомобилист, врезавшийся на своей иномарке в другую машину на ровном месте. Господи, как можно было на этой прямой врезаться, я не знаю, но еще больше меня рассердил тот факт, что с учетом отсутствия явных признаков повреждения обе стороны остались ждать ГАИ, при этом мешая всем окружающим. Можно же было решить вопрос полюбовно! Короче, на работу я приехала с опозданием и не в очень хорошем настроении, а едва вошла, столкнулась с новой проблемой.
  Вчера был рейд по местам сбора путан. Костик с Игорем помогали, поэтому часть объектов прислали к нам, работы больше, но это не так страшно, как встретить знакомое лица с утра по раньше, тем более личность, которую предпочла бы не видеть никогда.
  - О! Юлька? А ты тут, откуда? - заголосила на весь зал девица в мини-юбке с ярко алыми волосами и размалеванным лицом. И кто спрашивается на такую разукрашенную западает? Или мужикам пофиг, главное чтобы тело потоньше, а грудь побольше?
  - Не ори. - огрызнулся Игорь, устало потирая глаза. Ушел в десять сразу туда. Это что получается, всю ночь тут проторчал? Бедняга!
  - А что? Гражданин начальник, подругу детства встретила, мы с ней в детском доме дружили. Вместе начинали, набирались опыта, а потом она себе папика нашла. Жила как богачка, пока не помер, затем снова вернулась в наши ряды - пожала плечами Ульянка. Вот же гадина.
  - Вы знакомы? - поднял бровь Игорь, в глазах же застыло недоверие, граничащее с отвращением.
  - Да. - что тут скажешь. С Ульяной я знакома, как она и говорит, со времен детского дома. Тогда я искренне считала ее своей подругой. Глупая! Девушка, тогда уже регулярно гуляющая на улицу синих фонарей, (втайне от воспитателей, деньги же всем нужны были), уговорила меня попробовать, обещала многое и я поверила, пошла за ней, подруга же не обманет . Помню, тот первый был потным, вонючим, но тысячу мне дал и тут же половину забрала мамка. Не понравилось, решила больше не заниматься, ушла, да только я им приглянулась. Мамка прямо преследовала меня, пророча меха и шампанское, я же вспоминала того дядьку и меня выворачивало. Но, увы, в тринадцать лет, тем более в детдоме, ты более восприимчив, чем требуется, да и хочется всего и сразу, вот и сдалась, решила, что может, это действительно из-за первого раза так паршиво было. Попробовала снова, и опять сбежала, кляня себя за то, что рискнула, ведь никакие шелка не стоят этого отвратительного чувства грязи на коже. Уговоров больше не было, теперь мне угрожали, я же чувствуя себя зверьком в клетке, не знала, что делать. Тут еще тот воспитатель коситься начал, а потом и полез, это было последней каплей, вот и пырнула от отчаянья и злости.
  Дальше был отец, он забрал и даже от мамки защитил. Не знаю как, но отвадил он ее за одну встречу. Честно говоря, сама до сих пор не понимаю, как поверила и почему пошла за ним. Тогда, лежа в больнице, я ненавидела весь мир и думала уже руки на себя наложить, а тут он со своим признанием и предложением. И ведь не только простила и пошла, но и полюбила...
  - Так ты чего тут? Нового папика нашла? - погрузившись в тяжелые воспоминания, я и забыла о Уле. И ведь возвращалась как-то по заданию, пришлось притворяться, и на этот раз уже я использовала Ульяну.
  - Нет, Улечка, работаю я тут, а вот ты чего тут в свои тридцать лет делаешь? Не пора бы уже остановиться? Тело ведь не то уже, - позволив яду проявиться в голосе ответила я.
  Бывшая подруга аж захлебнулась от ярости, но ответа я не ждала, надо было с Толей поговорить, поэтому, вытащив папку из сумки, ушла в кабинет начальника.
  Но и это были не все неприятности этого дня.
  Через час, на планерке, Костик решил добавить мне проблем.
  За круглым столом в зале заседаний собралась вся компания, кроме Корсара. Костик, как всегда, сидел со скучающим видом. Игорь то и дело косился на меня, отвечала ему тем же, чувствуя, как сжимается сердце от отчаянья. Что она успела наговорить ему, я не знала. А тревожил меня вопрос: как это может отразиться на деле об опеке?
  - Так, товарищи СТРИЖи, давайте к делу, у меня свидание еще! - полный веселья и какой-то лени голос Костика ворвался в мои тревожные думы.
  - Ты мне скажи, когда у тебя их не было! - недовольно бурчу в ответ. Поглядывая на дверь, за которой скрылся Роман. Надоело тут сидеть, еще работы куча.
  - А что, хочешь оказаться на их месте? - смотрю на него ошарашено, он что, шутит? И тут же замечаю, как сжалась челюсть Игоря, понимая, что эта шутка может дорого мне стоить.
  - Нет, спасибо! - пытаюсь злым взглядом сказать все, что о нем думаю.
  - А замуж за меня выйдешь? - продолжаю прикалываться 'друг'. Хотя нет, бывший друг. Прибью н...
  Ответить не успела.
  - Костик, хватит! - прерывает наш разговор Роман, входя в комнату - Давайте о деле!
  - Да ради бога! Быстрее начнем, быстрее закончим! - пожимает Костик плечами.
  - Итак, как всем известно, вчера был убит авторитет Березкин. - начал Корсар, раскладывая перед нами папки с делом. - С учетом, что это смерть второго авторитета за месяц. Я думаю, все понимают, чем это грозит городу.
  Не вижу смысла отвечать, но это я, а вот у Костика явно настроение иное:
  - Конечно, понимаем! Криминальный мир перестреляет друг друга и у нас убавится работы! - радостно сообщаю он, сам же изучает содержимое папки, что говорит о наигранности его слов, но на этом я концентрировать его внимание не буду. Не стоит Косте знать, что его игра раскрыта.
  - Константин! Кончай дурить! Это отразится не только на бандах, но и на мирных жителях, а стреляться будут за власть и подозрение в убийстве. Мы должны найти того, кто это делает. - огрызнулся в ответ Ромка, вот интересно, неужели не замечает притворства?
  - Как? - напрягся Толик, забывая на время о своем рейде. - У этих парней есть что-нибудь общее кроме склонности к насилию?
  - Мы пока не нашли. - ответил Ромка, поглядывая на часы - Я хочу, чтобы Костик этим занялся. Ты пока свободен, кроме дела Купцова ничего не ведешь, вот и займешься этой бурдой. Выясни все, что возможно и найди того кто начинает эту войну.
  - Короче, опять общаться с отбросами общества! Ну почему всегда я! - бурчит наш местный актер погорелого театра, делая недовольное лицо, только в глубине его глаз появился какой-то огонек. Ага, заинтересовался! - Хотя Ольга Никольская ничего. С ней интересно будет пообщаться и не только за столом переговоров.
  Я что, ошиблась? Да нет вроде. Просто Никольская приятное дополнение, хотя... В его взгляде что-то новое, не просто похоть, а... интерес? Ой, чует мое сердце, у нас будут проблемы.
  - Костик! Ты туда работать идешь, а не с бабами крутить. - выплескивает свое раздражение Игорек.
  - А одно другому не мешает! - усмехается Костян, вставая из-за стола и забирая папку. - Всем пока, уехал соблазнять очередную цыпочку.
  Он ушел, как и всегда не дождавшись конца планерки, мы же продолжили и снова кроме работы с рейдом на меня взвалили кучу дел, опять на дом брать.
  
  Еще через два часа, когда глаза уже разбегались, а руки не знают, куда тянуться, звучит звонок сотового:
  - Юль, солнце, ты мне убийство родных родителей Ольги Никольской прошерсти. Хочу детали знать, - раздался голос Костика в трубке. Как же хочется послать куда подальше после его утреннего выступления. Игорь до сих пор зло поглядывает, и так повод был, а теперь...
  - Хорошо, к вечеру будет. - отвечаю, тщательно скрывая неудовольствие.
  - Спасибо. - облегчение?
  - Ты сейчас куда? - задаю вопрос лишь бы не возвращаться к бумагам. Нужен перерыв.
  - К Никольской съезжу. - в голове зазвонил тревожный звоночек. С чего бы это? Какая разница, потом разберусь, и так дел хватает. Хотя мне показалось, или голос у Костика другой какой-то?
  - Ну, удачи. - улыбнулась, абсурдности своих мыслей.
  - Спасибо.
  Кладу трубку и смотрю на злого Игоря, стоящего прямо перед моим столом:
  - Переодевайся, и поехали, - протянул мне мешок.
  Холодок прошел по спине, уж очень его лицо не располагает куда-то с ним ехать.
  -Куда?
  - Надо встретиться с моим осведомителем. Придется тебе вспомнить старые времена.
  - А сам встретиться не можешь? - взяла пакет, не понимая, на что это он намекает.
  - Могу, только его сначала вывести надо, а дозвониться не могу.
  Заглянула в пакет и увидела мини-юбку и кофточку, открывающей больше чем скрывающей. Перед глазами потемнело от злости:
  - Ты что, шутишь? - спросила я отбрасывая от себя пакет.
  - Он заместитель владельца клуба и его надо оттуда вывести. А так как он любит женщин, друзья частенько дарят на день его рождения именно их. Так что твое появление в таком виде не вызовет вопросов.
  - А без этого никак?
  - Нет, - скрестил руки на груди, и я поняла, что спорить бесполезно.
  Взяла пакет (держа двумя пальцами от отвращения) и пошла переодеваться, а через полчаса выйдя из кабинета, где прихорашивалась, я заставила своим видом замереть и уставиться на меня похотливыми взглядами всех парней в зале. Игорь присвистнул и отвернулся, что меня задело, но я все же успела заметить, что в его глазах кроме презрения было желание и ... ревность?
  - Детка, может, встретимся вечерком? - заговорил один из парней. Пришлый, свои не сунулись бы.
  Даже не обернулась. Просто взяла куртку и вопросительно глянула на Игоря. Встал и ни слова не говоря, направился на улицу. Пошла следом, послушно сев в машину. А еще через двадцать минут, взяла из его рук карточку и сунула ее лиф.
  - Отдашь ему. Он поймет. Зовут Виталием Игнатьевичем. И не задерживайся. - буркнул недовольно. И чего он злиться? Сам же хотел такой увидеть, увидел.
  Пожала плечами и пошла работать. Охрана клуба даже не задерживала, привыкли, что ли к таким визитам к шефу? Хотя, мне-то какая разница, работать надо. Задержалась возле секьюрити, чтобы узнать, где кабинет объекта.
  Что уж тут скрывать, взгляды, провожающие твою персону, льстят, тем более, если тебе за тридцать, и уже ребенок есть, но не сегодня. В эти минуты я была себе отвратительна. Хотелось принять душ и смыть с себя не только эти взгляды, но и воспоминания о тех месяцах с мамкой. Увы, невозможно...
  - Привет, Виталик, с днем рождения тебя! - входя в комнату, без стука говорю я, и горжусь собой, ведь в голосе не отражено и доли того, что творится на душе.
  - Ты кто? - напрягся мужчина. Толстенький, кругленький, в дорогом 'чехле', иначе и не скажешь, короче колобок, а не мужик.
  Быстро оглядевшись и оценив местоположение камер, иду к нему:
  - Я от Игорька. - став так, чтобы было не видно, достаю карточку и кладу перед ним - Твой подарок!
  Глянув на карточку, мужчина побледнел и смел ее со стола. А он быстр, однако, и это с такой комплекцией. Затем встал и взял куртку с вешалки, при этом стрельнув в меня почти ненавидящим взглядом:
  - Подарок значит, ну веди, 'подарок', ты мой.
  И обхватил мою талию руками, которые захотелось тут же сбросить. Стерпела с мыслью 'Как же хорошо, что на базе есть душевая!'
  Чего мне стоило дотерпеть его 'лапы' на себе до самой машины, словами не описать, но сев в нее я испытала огромное облегчение и сразу отодвинулась как можно дальше.
  - Это что значит? - едва закрыв за собой дверцу машины, зашипел мужчина. - Ты что, угробить меня хочешь?
  - Заткнись! - огрызнулся Игорь, сжимая руль так, что побелели костяшки пальцев на руках - Поговорим на месте.
  - Да пошел ты...!
  У меня зазвонил сотовый.
  - Заткнулись оба! - нажимая на вызов, рявкнула я - Да!
  - Юль, меня будут проверять. Ты подстрахуй, ладно? - Костик сама непосредственность. Только тон какой-то расстроенный и это заставляет остыть. Чтобы Костик и расстроенный...
  - Конечно! Ты в порядке? - с тревогой спрашиваю, а сама достаю ноутбук из сумки и включаю базу данных, чтобы проверить работу утки запущенной еще утром.
  - Конечно, а что? - как можно спокойнее отвечает коллега, а где-то на заднем фоне гул мотора.
  Вздыхаю с облегчением, глядя на экран, все нормально, личное дело заменено, выглядит идеально и к нему не придраться.
  Толстяк попытался что-то сказать, и я показала ему кулак. Что сработало мой горящий взгляд или Игоря, не знаю, но заткнулся, так ничего и не произнеся.
  - У тебя голос какой-то странный. - тем временем говорю Костику.
  - Все окей, просто устал, тяжелый разговор. - произнес друг как-то измучено. И я решила дальше не спрашивать... Пока.
  - Когда тебя ждать? - перешла к более насущному вопросу.
  - Давай я к тебе вечерком заеду. - предложил коллега, в то время как я стрельнула еще одним злым взглядом в Виталия, который положил руку мне на коленку, зря я ноут убрала, надо было оставить.
  - Хорошо, жду. - отвечаю и отключив связь почти рычу - Руку убрал.
  - Ты же мой подарок, - и не думая подчиняться зашелестел толстяк. - надо быть посговорчивее...
  - Ты что, не слышал ее? - голос Игоря, о котором я уже забыть успела, прервал его монолог. - Руку убрал, не твоего полета птичка. - после чего остановил машину и велел мне - Пересядь вперед.
  С радостью подчинилась и уже через полтора часа заканчивала сбор информации для Костика, при этом радуясь, что на мне моя одежда и скоро идти домой.
  
  А еще спустя два часа, войдя в квартиру, обнаруживаю там еще один неприятный сюрприз... Игната.
  - Какого ты тут делаешь? - зло спрашиваю, даже не пытаясь скрыть своего гнева. Этот день окончательно меня доконал и он тут явно перебор.
  - По тебе соскучился. Пришел, а девочки не кормлены, - указал в сторону стола, где сидели мои дочери, и ковырялись вилками в тарелках с макаронами, при этом с испугом глядя на нас - приготовил ужин, теперь ждем тебя.
  У мужчины какой-то странный взгляд. Делаю шаг вперед и понимаю, что от него несет алкоголем.
  - Ты пьян?
  - И что? Вот какая же ты странная женщина, Юленька. Другая была бы рада, что мужик пришел, а ты, мало того, что сама под него косишь, так еще и гонишь того, кто готов тебя терпеть...
  Он говорил что-то еще, я же смотрела только на девочек. И лишь увидев знак Ани, что они в норме обратилась к нему:
  - Игнат, мы расстались, и я не знаю, что тебе нужно, но лучше уходи.
  - Уходить? А ты неблагодарная, Юлия. Я на тебя год жизни убил, а ты... - с каждым словом он говорил все громче, я начала волноваться за детей, поэтому показала жестом уйти из кухни. И тут раздался звонок в дверь. - А это еще кто? Твой новых хахаль? Интересно, он твоих девок терпит, или тоже лупцует. С ними иначе нельзя.
  Иришка сумела пробежать мимо, а вот Аньку он поймал. Я слышала, как она радостно встречает отца и просит помочь, говоря про дядю Игната. Игорь появился уже через секунду, и по его взгляду я поняла, что проблемы еще не закончились, а когда он заметил, что Игнат сжимает Анину руку, так вообще потемнел лицом. Теперь мне уже реально стало страшно, ведь с Игорем, если что, я не справлюсь, а с Игнатом легко.
  - Это кто такой? - вопрос задан тихим голосом, но не менее зловещим.
  - Ее бывший, судя по всему. - вместо меня ответил Игнат - А ты умница, Юля, вон, какого себе откапала? С тобой она тоже мужика из себя корчит?
  - Игнат, прошу прекрати. Отпусти Аню и уходи! - попыталась вразумить я его.
  - Да плевать мне на твою засранку! Я их обеих терпел из-за тебя, а ты меня выгнала стоило мне...
  - Заткнись и убирайся из моего дома! - весь накопившийся за день гнев вырвался в этой фразе.
  - А то что? - Аня каким-то чудо смогла вырвать руку и быстро отскочила в сторону.
  - А то я просто вышвырну тебя отсюда, - спокойный голос Игоря был сильнее хлыста. Только бил он почему-то по моим нервам.
  - Да пошел ты...
  А дальше все было настолько быстро, что я смогла уловить только результат. Я стою возле стены, а не посреди комнаты, у меня болит рука (ударила, когда меня оттолкнули), а Игорь удерживает Игната за руки и тащит к выходу.
  - Ключи забери, - кричу я, понимая, что тот может снова заявиться.
  Быстрый обыск и ключи летят на тумбочку в прихожей, а парень оказывается за дверью.
  Игорь оборачивается и взглядом обещает мне расплату, но не сейчас, позже, говорят его глаза.
  - Как хорошо, что ты пришел. Мы боялись, что он маме больно сделает, - воскликнула Аня, бросаясь отцу на шею и на время забывая о своей настороженности.
  - Ничего, все уже закончилось. - глядя на меня, отвечает Игорь - Я вам кое-что привез.
  - Что? - хором заинтересовано спросили девочки и Игорь протянул им каждой по пакету.
  - Зачем? - покачала головой - Ты их так избалуешь.
  - А разве это твоя забота, кого я балую и для чего? - огрызнулся Игорь - Тебе недолго осталось быть им матерью.
  Еще раз одарив меня своим злым взглядом и увел девочек в Ирину комнату.
  Мне же оставалось только сжать челюсть и промолчать. Он приходит каждый вечер. Покупает им вкусности и игрушки, и сидит пока девочки не засыпают, после чего уходит ни слова мне не говоря. Едва за ним закрывается дверь, появляется Татьяна, и мы начинаем снова и снова мусолить прошлое. Как же я устала от всего этого.
  Обычно, пока он с девочками, я стараюсь не мешать им, сижу на кухне и занимаюсь делами, либо работаю с взятыми на дом отчетами и документами, но не сегодня. Меня просто тянет туда, в детскую, и сосредоточиться на делах никак не получается.
  Смирившись с этим, иду в комнату и замираю на входе:
  - ... дядя Игнат был последним, - говорит Иришка - Мама выгнала его после того, как узнала, что он бье...
  - Ира! - прервала сестру Аня. По ее личику видно, что девочка очень недовольна, как сестрой, так и отцом, но не знает, как остановить происходящее.
  - Он кого-то бил? - тем же спокойным тоном, что говорил с Игнатом, поинтересовался Игорь, явно намеренный продолжать этот допрос.
  Девочки молчали, переглядываясь, а потом заметили меня, и Аня бросилась за спасением.
  - Мам, а ты мои уроки еще не проверила.
  - Неси тетрадь, - как можно спокойнее попросила я.
  - Так кого он бил? - явно решив выяснить все до конца, спросил отец девочек, скрестив руки на груди.
  Тяжело вздохнула и взглянула на дочерей. Обе смотрят с тревогой, одна застыла у дверей, а вторая на руках у отца.
  - Аня, Ира, оставьте нас ненадолго.
  - В этом нет необходимости, - пытается возразить Игорь, но Иришка слезает с его колен и бежит к сестре, после чего обе девочки исчезают за дверью. Между нами же повисла вязкая тишина. Сколько она длилась, не знаю, но после этого молчания, его голос был равносилен взрыву:
  - Так кого бил этот гад? Ирину или Анну?
  - Аню, - как можно спокойнее ответила я - но судя по всему, Ирине тоже доставалось.
  - И ты, конечно, этого не 'знала'? - слово знала он выделил, будто явно давал понять, что это слово не то, которое он хотел сказать.
  Втянула в себя воздух, чтобы подавить раздражение. Досчитала до десяти:
  - Нет, не знала.
  - Прости, но я тебе не верю.
  - Как хочешь, - и снова эта проклятая тишина. Только теперь она просто душит. Хочется закричать лишь бы ее нарушить:
  - И сколько их было?
  - Что? - не понимая к чему он клонит, переспрашиваю я.
  - Сколько мужчин 'воспитывали' моих дочерей за эти пять лет?
  Отвела взгляд. Что тут скажешь. Виновата. Я ждала его, но при этом старалась, чтобы девочки росли в мужском обществе, в книгах по детской психологии написано, что так надо, вот я и старалась дать его девочкам, заводя мужчин, терпя их общество ради дочек.
  - Трое.
  - Трое, это по мужику в полтора года. Очень хорошо и после этого ты считаешь, что такая как ты сможет нормально воспитать моих дочерей.
  Такая как я? В смысле? Если остальная фраза уже привычна в наших ссорах, то это уточнение...
  - Что ты имеешь в виду под 'такой как я'? - скрещиваю руки на груди.
  - Хочешь в открытую? - приподнял бровь, кивнула - Такая шлюха как ты.
  Отшатнулась, схватившись за стену чтобы не упасть, испытывая почти физическую боль. То, от чего я бежала с того проклятого дня, когда пошла за Улькой, снова настигло меня. А ведь всю жизнь боялась услышать от кого-то эти слова. Услышала, но от кого... Лучше бы он меня ударил, или убил.
  - Мама? - будто чтобы добить, за спиной раздается голос Иришки.
  Обернулась и увидела обеих дочерей. Аня бледная, как полотно, сжимает плечики сестры, чтобы та не бросилась ко мне, она явно пыталась помешать сестре прийти сюда, но не успела и теперь, еле сдерживает слезы, не зная, толи утащить сестру прочь, толи броситься на отца с кулаками. Иришка же просто напугана до смерти с полным непониманием смотрит на меня.
  - Мама не шлюха! - голос старшей дочери какой-то хриплый, что безумно пугает меня.
  - Ты еще маленькая и много не понимаешь, Аня, - ответил ей отец.
  - Это ты ничего не понимаешь! - закричала девочка, а по ее щечке потекла слеза, ставшей последней каплей для меня.
  - Убирайся! - я даже сама не узнала свой голос. - Убирайся из моего дома и больше не смей сюда приходить!
  - Юля...
  - Вон, я сказала! - указала на дверь.
  Наши взгляды встретились и этот бой двух полных гнева и ненависти глаз длился казалось бы вечность.
  - Ты нам не нужен, - говорю, чтобы сделать ему так же больно, как нам с Аней сейчас - зря я растила их верой, что папа вернется и все будет хорошо. Их папа может только разрушать, на созидание ты просто не способен. Вон я сказала! - слова срываются с губ сами, и я вижу, как его лицо на миг искривилось, но мне уже все равно. Мне слишком плохо, обидно и я зла.
  - Как скажешь. Наслаждайся последними неделями рядом с дочерьми. Недолго тебе осталось быть с ними.
  Он уходит, я же бросаюсь к дочерям, прижимаю двух плачущих дочек к себе рыдая вместе с ними.
  Успокоиться мы смогли только через час. Мне безумно хотелось остаться одной, но бросить расстроенных дочек я просто не могла, поэтому старалась улыбаться и развлекать их, хотя слезы так и норовили снова политься из глаз. В восемь я вспомнила, что должен зайти Костик и набрала его номер:
  - Кость, тебя когда ждать? - стараясь скрыть свое состояние спросила я.
  - Уже еду. - ответил тот.
  - Я дома, папка у меня с собой. Не повезло Никольской, жалко девчонку. - пытаюсь переключиться на работу, заговаривая о Никольской, но мысли все равно возвращаются к Игорю и его словам.
  - Ладно, я скоро приеду к тебе, и поговорим! - пауза и вопрос, который чуть не вызвал поток слез из моих глаз - Юль, у тебя все нормально?
  - Благодаря некоторым не очень. - ответила я и поняла, что слова прозвучали зло. Зря, но ничего уже не исправишь.
  - Набить ему морду что ли? - поинтересовался Костик.
  - Вот только мордобоя мне не хватало! - свирепею я, как же все мужчины меня достали! И тут в зеркале шкафа вижу Аню. Перед тем как звонить я ушла в прихожую и вот она стоит с тревогой смотрит на меня. Заставляю себя успокоиться, хотя хочется высказать все, что накопилось и спрашиваю - Слушай, ты в порядке?
  Пауза.
  - Да, а что? - в его тоне явно прозвучала тревога. Насторожился, однако.
  - Да голос у тебя будто стряслось чего. - сосредотачиваюсь на нем лишь бы не говорить о себе.
  - Юль, у меня все нормально, просто устал. - лжет!
  - Ну смотри, захочешь поговорить я тут.
  - Спасибо! Ладно, я за рулем, не хочу, чтобы прав лишили, скоро буду у тебя.
  - Хорошо жду.
  Отключаю телефон и возвращаюсь к девочкам.
  
  Сижу в машине у ее дома уже несколько часов и проклинаю себя за несдержанность. А ведь она права. Я бы тоже выгнал. Это надо же было ляпнуть при девочках, а потом еще с дочерью пререкаться. Промолчал бы и все бы замялось. Да только этот проклятый наряд, в котором она днем вышла из кабинета до сих пор стоит перед глазами. А в ушах звучат слова той шлюшки:
  -... Вместе начинали, набирались опыта, а потом она себе папика нашла. Жила как богачка, пока не помер, а дальше снова вернулась в наши ряды.
  Верить не хотелось, вот и решил проверить, ведь мог же иначе как-то его выманить, но нет потащил ее, да еще и тот наряд взял из гримерной. Глупец, стоило увидеть как она обжимаясь идет к машине с моим осведомителем, и я еле сдержался, чтобы не убить того гада, положившего руки на ее талию.
  Черт...!
  Вспомнилось, как же хорошо мне было с ней в ту первую ночь, а ведь тогда я думал, что она чудо... Дурак.
  Завожу мотор, чтобы уехать, но перед глазами снова встают ее глаза, когда она услышала мои слова и следом голос дочери. Там было столько боли и отчаянья. Я почувствовал себя подонком. А ведь действительно подонок. Надо ж мне было такое сказать. Юлька же никогда не отличалась любвеобильностью, или отличалась, да я не знал.
  Вопросы, вопросы, вопросы... Как же я устал. Эти постоянные разговоры с адвокатом способны любого с ума свести. Я уже ничего не знаю, не уверен, хочу ли продолжать эту игру. Не хочу видеть, как плачет Аня и Иришка.
  Б...
  Все что я знаю наверняка, что мне надо извиниться. Этот удар был ниже пояса, и я не имел на него право. Пусть к дочерям она меня теперь и не пустит, но перед ней надо извиниться.
  Открываю дверь, собираясь выйти из машины, но тут вижу въезжающую знакомую иномарку. Костик?
  Коллега выходи из машины, неся два больших пакета, и скрывается в подъезде, я же сжав кулаки, закрываю дверцу и завожу мотор.
  Мчусь прочь от этого дома. Не прав! - бьется в моей голове мысль. Точнее прав. Я сказал то, что есть правда. Шлюха... Черт бы ее побрал. Шлюха и предательница, но я все равно ее хочу...
  
  Когда он позвонил, девочки с тревогой уставились на меня:
  -Это дядя Костя, - отвечаю на не заданный вопрос, надеясь, что это действительно он. Радостный визг и два смерча несутся к двери - Только в глазок посмотрите и спросите, кто там! - кричу им в след.
  Едва он вошел они с радостными воплями его облепили, он же был явно этому рад. Смотрю, как Константин берет Иришку на руки, а Аньку обнимает, прижимая к себе, и думаю, ну почему же судьба так жестока и это не он их отец.
  - А что я вам принес! - смеясь, говорит мужчина девочкам.
  - Ух ты, живая кукла!- кричит Иришка, а Анютка ей вторит.
  - Барби с собачкой!
  А ведь подаркам Игоря они так не радуются.
  В следующие минут тридцать я с облегчением наблюдаю, как дочери восхищаются своими новыми куклами.
  - Все так плохо? - спросил он тихо, когда малышки убежали в Анину комнату за платьем для пупса Ирины.
  Смотрю на вбегающих в комнату дочерей и отвечаю:
  - Он назвал меня шлюхой, я его выгнала. Аня с Иришей при этом присутствовали. Иришка то ничего, толком не поняла, мала еще, а Аня... - просто не могу отвести встревоженного взгляда от Ани.
  Костик подходит ко мне и прижимает к себе:
  - Мне жаль! У вас все будет в порядке?
  - Угу, - уткнувшись в его плечо, отвечаю я, а потом добавляю - при условии, что ты больше не будешь клеиться ко мне.
  - Не буду. - обещает он мне и я знаю, что он сдержит обещание.
  - Верю! - кивнула, а затем, взглянув на него внимательно, спросила - А у тебя чего стряслось?
  - Я встретил женщину, которая разобьет мое сердце. - явно шутит он.
  - Твое сердце? - переспрашиваю его я, и получив в ответ кивок, начинаю смеяться. - Кость, а у тебя вообще есть, сердце? Мне почему-то кажется, что если и есть, оно спрятано за гранитной стеной и к нему ни одна баба не подберется.
  - Как скажешь дорогая! А чайком ты меня напоишь? - беззаботно пожимает плечами, да только во взгляде грусть. Черт, задела я его. И надо мне было ляпнуть. То, что мне плохо не значит, что так же должно быть и другим.
  - Напою, а заодно и накормлю, а то твои пассии наверняка и готовить не умеют! - отвечаю, смеясь, надеясь, что он не почувствует наигранность. Затем высвобождаюсь из его объятий и направляюсь на кухню, где накладываю мужчине огромную тарелку тушеной картошки, приготовленной мною вечером.
  Уже ночью, лежа в своей постели и вспоминая события сегодняшнего дня, я окончательно понимаю, что Игорь пойдет до конца и никакое чувство вины не оправдает меня и не спасет, если я потеряю своих дочерей. Чувство вины я еще переживу, а вот их потерю ...
  
  
  Часть 2 Провал
  
  7
  
  Иначе... Странное это слово, но как же неприятно ощущать его смысл и воздействие на себе.
  Иначе ведут себя люди. Иначе себя чувствую я, а главное. Главное, что я больше не верю в честность. Что такое честность. Иллюзия. Вымысел, который мы придумали сами себе, чтобы было легче жить.
  Иду в Анину комнату. Там все по-прежнему. Только ее там нет. Обернулась и посмотрела на дверь Иришкиной. И у нее все так же, но дочки нет. Еле сдерживаю крик отчаянья. Не хочу, чтобы видели не желаю, чтобы знали...
  - Юля, - в голосе Татьяны отчаянье - мы вернем их. Подадим на апелляцию и вернем.
  - Нет - заставляю себя улыбнуться, боясь, что разрыдаюсь. Плакать нельзя, а решение давно уже принято. - Им итак досталось. Я не хочу второй раз проводить их через этот ад.
  - Но, Юля, Игорь он...
  - Хороший отец своим дочерям и им с ним будет хорошо - отвечаю, отвернувшись, а взгляд цепляется за шкаф, где лежит успокоительное. Еще вчера пила перед судом, чтобы быть спокойной. А сегодня... сегодня он увез моих девочек. Ненавижу.
  Нет, не могу ненавидеть...
  Вот бы...
  - Юля, я...
  - Тань, все нормально. Ты ни в чем не виновата. Иди домой. Я устала, хочу просто лечь спать. Весь день успокаивала девочек, вот не понимаю, кто придумал этот проклятый процесс передачи.
  - Юля...
  - Тань, - заставляю себя встретится с ней взглядом. Главное не выдать себя, не сорваться. Господи, помоги - все хорошо. Иди к дочке. Ты ей нужна.
  Я почти выгоняю ее, но мне плевать. Уже плевать.
  - Ладно, я пойду домой. Ты только...
  - Тань, я что дура? - улыбаюсь, пытаясь скрыть страх. Неужели все же прорвалось.
  Та качает головой, но уходит.
  Стрижи не знают. Я так никому и не сказала, что дочек забрали. Они узнают в понедельник. 2 дня в запасе.
  Запираю дверь за подругой и иду прямо к заветному шкафчику. Открываю и тут же достаю бутылек. Стакан воды и все что было в бутыльке. Фу какая гадость. Еле проглотила. Аж тошнит, но скоро все пройдет. А ад... Я не верю в ад или рай. Да и плевать мне есть он или нет.
  Иду в спальню, но замираю перед комнатой Иришки. Перед глазами картинки этих проклятых месяцев, а слезы все же начинают течь из глаз...
  
  Еще тогда на первой встречи с судьей стало ясно, что все кончено. Помню, как побледнела Татьяна при виде судьи. Когда же я спросила в чем дело, подруга долго отмалчивалась и наконец под моим напором сдалась:
  - Юль, ты только не волнуйся, но... - отвела взгляд - короче он женоненавистник. Шанс, что ребенок окажется у матери не больше двадцати процентов. Но ты попадаешь в те самые двадцать процентов, не пьешь, не сидишь на игле, о девочках заботишься, так что все нормально справимся, хотя и будет очень тяжко.
  Она улыбалась, но в ее глазах плескался страх. В иной ситуации я бы запаниковала, но тогда... Тогда я была слишком зла на него и на весь мир чтобы понять. Заметить...
  А еще и эта работа...
  Ребята...
  У каждого были свои проблемы. И я тогда искренне считала, что они мне помогают. Отвлечься от своих. Не думать...
  Это сейчас осознаю, что побег от своих проблемы в чужие ничем не поможет, а тогда. Костик, Анатолий...
  
  - Ооо... Костик пишет очередной поклоннице! - рассмеялся во время одной из операций Игорек. - А ты за него еще замуж, Юленька, собралась!
  И ведь запомнил же ту шутку Костика. Будь я романтической дурочкой подумала бы, что ревнует, но я-то знала, что это не так. Поэтому даже отвечать не стала, просто отвернулась.
  - А тебе завидно да? - рассмеялся Костик, только смех был грустным, да и злым каким-то и это меня встревожило, заставив внимательно посмотреть на друга и кстати не только меня.
  - Честно говоря, нет. - пожал плечами Игорь, а затем вдруг спросил - А чего злишься то?
  - Не твое дело!
  На этом тема была закрыта, да и не до того стало. Мы как раз оказались на месте и стало не до разговоров.
  
  Костик, Оля. Как же странно, что такой ловелас, разбивший ни одно сердце, может вот так вот запасть, да еще и на такую. Хотя кто ее знает, какая она. Мы скрываем свои истинные лики за масками, и никто реально не знает какие мы.
  Вхожу в комнату дочери, сажусь на ее кровать. Голова кружится, но это нормально. Провожу рукой по одеялу затем ложусь и прижимаюсь к нему носом.
  Ее запах. Мои маленькие девочки. Как же плохо без них. Я не вижу их какой-то час, а ощущение такое, что их нет уже целый век.
  Как же я могла так бездарно проводить время, когда они были рядом?
  
  А еще Толик... Та операция...
  Его странное поведение с той девушкой. Казалось, он увидел призрака и испугался. А ведь я уже и забыть успела про ту историю с Аней.
  Красивая девушка превратилась в красивую женщину, неверно красивую гордую женщину, вот так правильнее.
  Чего стоит та сцена что они устроили...
  
  - А на самом деле она делает все, чтобы помочь тебе, а ты как была дурой, так и осталась! - злой Анатолий вышел из кабинета Романа. Утро после рейда все злые, усталые. Эта 'девчонка' с самого утра визжит как поросенок. Я видела, как пришел Толя как ушел в кабинет Ромки и вдруг выходит такой... Давно я его эмоций не видела. Лет пять уже.
  То утро вообще было не из легких, Иришка отказалась идти в садик. Еле уговорили на пару с Аней, пришлось пообещать обеим кафе.
  - А ты кто такой, чтобы меня судить? - снова завизжала девушка, сидящая возле моего стола. - И вообще, моя жизнь, что хочу то и делаю!
  Зря она это сказала, если до этого он был просто злым, то после ее слов впал в ярость, таким я друга в первый раз видела. Его же предложение последовавшее за этим, точно не ожидала услышать, не тот он человек чтобы такое предлагать:
  - Вот и славно - усмехнулся и подойдя к ней вплотную посмотрел ей в глаза - тогда и проблем нет. Шеф у нас же там есть пара висяков, почему бы не позаботиться о девчонке. Ей на жизнь пофиг, почему мы должны церемониться?
  Ромка вышедший следом за ним весь напрягся. Видать тоже не ждал такого от зама.
  - Хотя бы потому, что вам сначала нужно доказать, что моя сестра причастна к вашим висякам! Или вы уже не представители закона? - раздался холодный я бы даже сказала звенящий голос. Обернулась на голос увидела красивую молодую женщину. Если бы не взгляд и деловой костюм сказала бы подросток, но что-то в ней говорила о том, что эта 'девочка' может быть опасна. Женщина подошла к девушке и положив ей на плечо руку продолжила:
  - Всем добрый день, мое имя Лимонова Анна Николаевна, меня вызывали по поводу сестры Лимоновой Ларисы Николаевны. И мне очень интересно, что именно вы собираетесь ей инкриминировать?
  Вот тут я все поняла и вспомнила Анечку Лимонову. Странная она жизнь. Казалось бы, все прошло, забылось, но нет судьба, жизнь, рок называйте как хотите всегда возвращает к истокам.
  Испугалась за друга, не зная, чего ждать.
  - Для начала я бы вспомнил о пособничестве в изнасилованиях и убийствах. Сколько их было, Лариса Николаевна? - произнес коллега, растягивая слова. Внешне он само спокойствие, но это лишь маска, скрывающая ту бурю что внутри, отчего становится просто страшно. Ой не к добру их встреча - Я доподлинно знаю о трех случаях. Первая девушка умерла от внутреннего кровотечения, вторая выжила, и я думаю, что она с удовольствием даст показания, ты ей хорошо жизнь подпортила. А третья - он посмотрел Анне Николаевне прямо в глаза - третьей повезло, у нее оказался знакомый наркоторговец и он ее вытащил раньше, чем случилось страшное.
  Смотрю на Рому. Сделал шаг к ним явно собираясь вмешаться. Взгляды встречаются. Не надо слов, оба понимаем, что надо срочно уводить Анатолия.
  - Я ничего не делала! Аня, скажи им! Я не хочу в тюрьму! - визжит наркоманка.
  - Лара, замолчи! - бросает Анна девушке и обращается уже к Толе - Чего ты хочешь добиться? Поднимая старые, даже еще на начатые, дела?
  - А ты сама не догадываешься? Мы с тобой уже как-то говорили на эту тему. - По моей спине поползли мурашки, таким тоном он еще никогда не говорил, холод и показное равнодушие, а еще гнев всепоглощающий и вызывающий желание бежать от него. Все плохо, очень плохо. Я не знаю, что делать и как быть.
  - И я тебе еще тогда ответила, что я об этом думаю.
  Между ними будто искры летают
  - Ответила, только это не имеет значения. Тогда я ее пожалел, а сейчас какой прок жалеть ее.
  - Ты сначала докажи ее вину! - шипит девушка, теряя над собой контроль - А прежде чем попробуешь, вспомни, какую роль ты играл в тех событиях!
  Это ж надо было им встретиться. А ведь вроде он начал приходить в себя после той истории. Хотя нет, кого я обманываю. Депрессия давно его поглотила и с каждым днем была все сильнее. Только никогда не жаловался молча боролся и работал. Как и Костик. Как и я...
  - А ты можешь доказать, что это был я?
  - Толя! - Рома окликает подчиненного, но тому уже явно все равно. Он просто игнорирует окружающий мир. Есть только он и она... Та, кого он любит, та которую потерял.
  - Она на игле и давно, пора тебе уже смириться. Может тюрьма поможет ей. Да и с чего тебе защищать ту, которая даже не понимает того, что ты для нее делаешь? Обзывает того, с кем ты живешь ублюдком.
  Девушка побледнела. Мне стало ее слегка жаль.
  - И что же ты им сказала? - поинтересовалась она у сестры, забывая обо всех.
  - Правду. Он же ублюдок. Как и его папаша. Только тот тебя беременной бросил, а этот родился таким.
  В эту секунду мне захотелось придушить эту мерзавку, так выразиться о ребенке. Слов нет. Женщине легче понять женский разговор, а вот мужчина. Понял ли Толя, о чем та сказала? И чьего ребенка воспитывает Анна Николаевна?
  - Слушай ты кукла, потерявшая человеческий вид! - сжатые кулаки явно показывали, о чем сейчас думала девушка и судя по всему наши желания совпадают - если ты еще раз вякнешь что-то о моем сыне, я тебя сама прибью.
  - Сыне? - переспросил Анатолий, прожигая ее взглядом, в котором читался шок. Вот и он понял.
  - Да сыне, а что есть проблемы, папаша? - издевательски произнесла Лариса - А когда ты ее беременной бросил, проблем не было!
  Вот теперь кажись он ее точно убьет.
  - Слушай ты, шлюшка, накуренная...
  Договорить ему не дали.
  - Анатолий, хватит! - Рома с Костей подошли к ним. Костя взял Толю за плечо и оттянул назад - Костик уведи его отсюда, пусть выбьет свой пыл в спортзале, пока дров не наломал! Иди уже, завтра во все спокойно разберешься!
  Роман взял ситуация под контроль, забрав обеих девушке на себя. Я же, отдав личное дело младшей Лимоновой занялась своими делами.
  
  Холодно. Трясет и тошнит. Нет не тут. Не в детской. С трудом встаю. Меня шатает хочется, чтобы быстрее все закончилось... Мои девочки... Мои малышки...
  Выхожу в коридор держась за стены. В глазах двоится. Если не держаться, то упаду или врежусь куда.
  Оглядываю квартиру. Взгляд цепляется за ванну. Вчера наконец дали горячую воду. Малышки купались. Как же было весело. Они залезли вместе. Благо ванна большая, а я сидела на стуле. Иришка изображала снегурочку. Навешивала себе пенную косу. Мы смеялись часа 2 то и дело подогревая воду. Последние часы с ними. Я старалась забыть отвлечься.
  Да туда.
  В ванную. Там тепло там они смеются.
  В голове все перепуталось с трудом дохожу до ванной. Включаю воду. Залезаю прямо в одежде. Как же холодно.
  И хочу к ним. Снова слышать их смех видеть улыбке.
  Анюта...
  Иришка...
  
  Суды. Как же это... Словами не опишешь. Это надо испытать.
  Судья кто он? Он тоже человек и порой именно это, решает все дело. Не доводы сторон, не их внешние данные, достижения, а его личное мнение. Жаль, но факт.
  Первый взгляд судьи. Что он во мне увидел. Бог его знает, но дальше все было быстро и четко.
  Все попытки Татьяны показать суть Игоря заканчивались провалом. Судья просто не давал ей говорить, но, когда говорил адвокат Игоря. Тут ему давали высказаться как он хотел.
  Сколько их было этих заседаний три-пять. Все их он провел за три недели. Будто решил быстрее закончить. Страшные дни.
  Когда поделиться не с кем надо держаться. Только Аня и то ей все не расскажешь. Она просила. И приходилось рассказывать, но не все. Не могла я ей рассказать о том, как он поливает меня грязью, вытаскивая все то, что было плохого в моей жизни. Даже того урода вспомнил, которого я ножницами пырнула.
  Думаю, для судьи это стало последней каплей. После этого он и слышать ничего не хотел.
  А Игорь. Как потом говорила Татьяна:
  - ... Мне показалось он сейчас убьет своего адвоката. И я очень надеялась, что он не сдержится...
  Я ей не верила. Да и как верить, когда на работе он был самой холодностью и безразличием.
  А что на работе. Все тихо сходили с ума. Ромка занимался семьей. Доченька наконец-то! Он же так хотел малышку от Карины. А она как-то все тянула.
  Константин весь ушел в дело Никольской. Более того, я четко видела, как он погружается в ту же депрессию, в которой была я пять лет назад. И понимаешь, что виновен, а сердце кричит, что нет.
  Толик. За него боялись все. Даже Игорь следил орлом не спуская взгляда. Страшно смотреть как он мечется, пытаясь наконец закончить то дело, которое ведет годами.
  
  Ванна большая наполняется медленно. Порой я шутила, что надо из ванны сделать комнату Иришке, а из ее детской ванную. Тогда у девочки будет куда больше места чем в ее малюсенькой комнатушке. Но так и не делала.
  Иришка, золотко мое...
  Лежу. Вода уже покрывает тело. Я помещаюсь в ней вся. Только ноги упираются. Горячо. С трудом поднимаюсь и добавляю холодной воды. Все же свариться мне не хочется. Снова холодно ну и пусть.
  
  Предпоследнее заседание. Судья потребовал привести детей. Все были против даже Игорь запротестовал. Не помогло.
  Сначала опрашивали Анну.
  - Скажи, Аня, а с кем бы ты хотела жить?
  - С мамой - не задумываясь отвечает моя девочка.
  - С Мамой? - судья приподнимает бровь прекрасно понимая, что я ее не рожала.
  - Да с мамой! - казалось в девочке проснулся гнев. Она смотрит ему прямо в глаза, а еще секунду назад тряслась от страха. Большой зал куча людей и она перед всеми ними - Ее зовут Юлия Глебовна Стрижова. Она самая лучшая мама на свете. И я очень хочу жить с ней.
  Я горжусь ею сейчас. Судья же смущается. Чуть отводит взгляд, а потом спрашивает:
  - А с папой ты жить не хочешь?
  - Нет. - не задумывается мой ребенок.
  Игорь темнеет лицом, судья же наоборот светлеет, будто дичь почувствовал.
  - А почему? - все внимание на нее. Он сейчас напоминает мне сокола заметившего зверя.
  - Потому что он обижает маму, а где гарантия, что не будет обижать меня и Иришку?
  Судья глянул на меня, таким недобрым взглядом, что я сразу поняла, что все кончено. Решил, что я настраиваю дочь против отца. Ведь Игорь такой хороший, а моя персона, после всего, что он узнал такой ему не кажется.
  - Хорошо, Анечка, ты можешь идти. - говорит он ей. А у меня будто сердце остановилось. Я уже тогда все поняла. Но надо было держаться ради дочери.
  Ребенок кивает и начинает поворачиваться к выходу с трибуны и замирает. Ее кулачки сжаты взгляд устремлен в одну точку. Словно малышка на что-то решается. Затем девочка вздыхает, разворачивается лицом к залу и начинает быстро-быстро говорить:
  - Я хочу полную семью. Где есть папа и мама. Где папа любит маму. А не кричит на нее, не обзывает и не забирает у нее детей только потому, что она его обидела! Почему взрослые не могут жить мирно? Почему им так надо, воевать между собой?
  Вопросы повисают в гнетущей тишине. Ее быстро уводят из зала. А я не могу сдержать слезу. Сколько же раз этот вопрос звучал в моей голове. Моя малышка высказала мои мысли. Почему так? Почему мы воюем вместо того, чтобы попытаться найти общий язык. Хотя бы ради них. Я ведь готова на все, чтобы они были счастливы.
  Но суд продолжается и вот на трибуне моя малышка. Совсем крошка. Зачем они ее сюда притащили. Ей же четыре. Ее нельзя опрашивать. Но судья настоял.
  - Здравствуй, Ириша, меня зовет Петр Аркадьевич. - обращается к ней судья - Мне надо задать тебе несколько вопросов. Можешь ответить?
  Ребенок перед ним как перед удавом. И напугана до смерти. Как же хочется схватить ее прижать к себе и защитить от всех.
  - Мама сказала, что надо ответить - еле слышный ответ.
  Я действительно утром попросила ответить Иришку на все вопросы, что ей зададут. Но не смогла объяснить ребенку зачем.
  - Хорошо. Тебя дома никто не обижает?
  - Нет. - качает головкой малышка.
  - Тебе там нравится? - продолжает давить судья.
  - Да. Мама хорошая. Правда редко бывает дома. У нее работа. Она у нас полицейская. А Аня лучшая сестренка на свете.
  - Ты бы хотела, чтобы мама бывала чаще дома?
  - Да.
  - а Папа тебе нравится.
  Девочка смотрит на меня, не зная, что ответить. Я мягко ей улыбаюсь. С трудом, но заставляю себя, надеясь, что она поймет, что чтобы не ответила я всегда буду ее любить.
  - Я его люблю.
  - Ты бы хотела с ним жить?
  - Да.
  - А с мамой?
  - Да.
  - А с кем больше тебе бы хотелось жить?
  Девочка долго молчит. Она совсем кроха. Это слишком сложный вопрос. Но разве судье это объяснишь.
  - С папой - отвечает ребенок и тут же становится шумно. Они так и не услышали вторую часть ответа ребенка. Зато я услышала и думаю Игорь тоже - и с мамой. Я хочу жить с обоими. Чтобы мы били вместе большой семьей. Я папа мама и Аня.
  Из зала мы выходили расстроенные. Все.
  Аня, чувствуя это молчала. Иришка шла опустив голову, будто понимала, что сделала что-то не так. Татьяна казалось что-то хотела сказать, но не могла подобрать слов. Игорь шел следом. Его адвокат что-то ему говорил, но тот не отвечал.
  - Юля... - оборачиваюсь на его зов. Он смотрит по сторонам на адвокатов и детей словно прося минуту наедине они отходят - я...
  И вдруг звонок. У обоих сразу.
  - Да - отвечаем хором. - Юля, ты срочно нужна.
  Анатолий.
  - Что стряслось?
  - Кажется он все же решил похитить Аню и малыша.
  - Куда ехать?
  - Они сейчас в кино, но тут подтягивается эскорт.
  - Еду.
  Отключаю телефон. Судя по всему, Игорю звонил Рома или Костя потому что он тоже готов к движению.
  Поворачиваюсь к подруге.
  - Тань очень прошу отвези их домой. На работу срочно вызвали.
  - Конечно отвезу. Нет проблем.
  Обнимаю девочек и бегу к машине. И всю дорогу до места думаю, что же он мне хотел сказать?
  Мы едем вместе, каждый на своей машине, он впереди я позади. Приезжаем одновременно.
  И сразу погружаемся в работу.
  Толя был прав. Анну с Михаилом действительно попытались похитить, не смогли, СТРИЖи вмешались.
  Веду задержанного к машине и тут просьба Толи.
  - Юль, можешь кое-что сделать для меня? - оборачиваюсь к нему с вопросительным взглядом. - Отвези их в убежище и побудь с ними. Я закончу допрос и заберу их.
  Эх, а так надеялась провести вечер с детьми. Киваю передаю задержанного Юрке и иду к машине открывая дверь для девушки и малыша.
  - Я никуда не поеду! Мне нужно домой. - возмутилась она, поняв, что я ее жду.
  Что он ей ответил, я не услышала, но все же в машину она села. Прижимая ребенка к груди будто боится, что его украдут. Как же я ее понимала в этот миг. Ведь моих крошек вот-вот заберут.
  Ехали мы молча. Каждая думала о своем. Своих бедах и проблемах, но постепенно мое беспокойство за Толю взяло верх над депрессией. Малыш опять уснул, я же начала тихонько коситься на девушку пытаясь понять, о чем она думает.
  - А ты очень красивая, неудивительно что он в тебя влюбился - сказала и прикусила себе язык. Вот зачем лезу, но было уже поздно. Начала, значит надо продолжать - Ты даже девушкой привлекала его к себе, а сейчас... - помолчала, подбирая слова - Он просто не может устоять.
  Анна удивленно посмотрела на меня, а я, поймав ее взгляд, улыбнувшись продолжила свой рассказ:
  - Ты меня тогда не видела, но я за вами наблюдала. Мы впервые встретились, когда я с Толей работала под прикрытием пять лет назад в одном из притонов города. Пытались прикрыть поставку - удалось. Только цена была большая, - пожала плечами, осознав, что не только я встретила свою любовь там, где не надо, а потом горько добавила - один из нас отдал свое сердце.
  Девушка смотрела на меня шокировано, не зная, что сказать. Но я и не ждала слов. Просто говорила в надежде, что поймет, услышит. И у Толи все будет хорошо:
  - Я впервые увидела тебя в клубе 'Заря', ты ссорилась с подругой и к вам уже направлялась охрана. Помню Толик не выдержал и вмешался. Я тогда впервые увидела его таким. Он был нежен с тобой, а пока мы следили за вами, не сводил с тебя глаз...
  Говорила и говорила пока не поняла, что меня не слышат. Да она ушла в себя. Возможно в воспоминания, а может рана, нанесенная парнем настолько глубока, что Анютик просто не хочет слышать. Что ж тут ничего нельзя сделать только ждать и надеяться.
  Дальше ехали молча, не люблю я долгих дорог, но что поделать надо. Наконец фары высвечивали деревянные домики. Отсчитав нужное количество повернула машину к воротам. Девушка казалось наконец очнулась от своей задумчивости и с тревогой озиралась по сторонам. Створки поднялись и машина в гараже. Можно пять секундочек отдохнуть, а потом снова работать.
  Раз, два, три, четыре, пять. Все за дело
  - Дом двухэтажный, пять спален, есть две ванные. Здесь каждые три дня убираются и всегда готовы к гостям. Если хотите есть - в холодильнике продукты. Располагайтесь. - говорю спокойно, стараясь не показать, как устала.
  - А ты? - удивилась она.
  - Я пока в машине. Жду, пока не приедет Толя, и страхую вас. Потом уеду домой, у меня тоже семья.
  Кивнула, потом аккуратненько вылезла из машины, чтобы не разбудить ребенка и ушла в дом. Была мысль помочь ей, но я прекрасно понимала, что в жизни бы не отдала своего спящего ребенка неизвестной мне женщине, поэтому и не стала вмешиваться.
  Вышла из машины открыла 1 из дверок гаража и оказалась на улице. Вообще узнай Толя, что я не осмотрела двор и дом он бы меня съел. Но женское чутье сказало, что все в порядке, да и ее держать лишние 5 минут смысла нет. Непрофессионально. Пофиг. На все уже пофиг, устала сил нет. Но двор все же осмотреть надо.
  Осмотрела, убедившись, что все в норме. Села на ступеньки крыльца и стала ждать.
  
  О чем я тогда думала. Обо всем кроме себя. Я боялась думать о том, что меня ждет. Лучше думать об Ане о дворе о своем непрофессионализме и даже о том, что холодно на улице, но только не о себе...
  Ну почему же так долго то. Хочу быстрее. Взгляд мечется по стене. Потом цепляется за что-то приглядываюсь. Моя бритва... Она висит очень высоко... Подальше, от детский ручек, а может...
  Мысль еще не сформировалась толком в голове, а тело уже медленно поднимается. Я и в обычные дни достаю ее на цыпочках. Специально так повесила дабы девочки не достали, а сейчас. Еле достала и сразу сползла по стене назад в воду. Кажись ударилась, ток как же мне на это плевать.
  
  Толик приехал в три утра. Встречала я его у крыльца с оружием готовая стрелять, мало ли кто приперся, однако узнав коллегу тут же опустила пистолет.
  - Как они? - спросил, глядя на дом.
  - Спят. - пожала плечами.
  Не знаю, что уж он услышал в моем голосе или увидел, но резко сменил тему:
  - Может, возьмешь отгулы и отдохнешь? - спросил, глядя прямо в глаза.
  - А это поможет? - горько усмехнулась я. Парень покачал головой - Вот и я так думаю. Работа хоть помогает не думать о прошлом и отвлекает от проблем.
  - Захочешь поговорить или если он перейдет грань, я всегда рядом. - прижал меня к себе. Позволила теша себя иллюзией, что защищена. Всего лишь секундочку почувствовать себя защищенной. Как же мне это было нужно в тот момент. Но секунда прошла, и я начала отстраняться.
  - Мне пора!
  - Может, переночуешь и поедешь утром? - явно не хочет отпускать, но как же я хочу домой к девочкам:
  - Нет, хочу домой. Меня Анька с Иришкой ждут.
  Кивнул внимательно и с тревогой глядя на меня:
  - Тогда будь осторожна.
  Улыбнувшись, села в машину и завела мотор. Домой добралась я только в четыре тридцать. Убедившись, что дочки спят. Поцеловав их ушла на кухню и до самого утра сидела с кружкой кофе, из которой так и не сделала ни одного глотка.
  
  А через неделю был приговор.
  -... постановил передать опеку над Анной и Ириной Стрижевыми отцу...
  Дальше был мой личный ад.
  Как сказать им, что завтра их заберет отец и он против наших встреч. И надо ли говорить? Так ничего и не решив, остаток дня я провела с ними. В эти часы я старалась сделать все то, что откладывала либо по каким-то причинам не могла выполнить. Аня все поняла сразу, как только мы приехали в кино. Молча полными слез глазами смотрела на меня ждала. Ждала пока скажу, Иришка же малышка радовалась жизни искренне считая, что мама просто решила их побаловать. В эту ночь я нарушила негласное правило. Обычно все спали в своих постелях, но не вчера. Вчера я забрала их к себе и всю ночь вдыхала их аромат запоминая каждых их вздох и каждое их движение. Я прощалась молча, а по щекам текли слезы беззвучные слезы отчаянья. Когда понимаешь, что ничего уже изменить нельзя, а все что ты можешь это только смириться....
  Утром же услышав мои слова разрыдалась уже Аня громко в голос. Увидев, как плачет старшая сестра малышка тоже разревелась, не понимая почему плачет старшая. Я же как могла утешала их собирая их сумки. Что я еще могла. Моя душа разрывалась и ревела вместе с ними, но нельзя не так.
  Он приехал в полдень. Повесил сумки на плечи молча взял Иришу на руки, Аню за руку и увел. Все происходило в идеальной тишине. Только девочки всхлипывали.
  И их глаза они будто стремились запомнить меня такой какая я есть. Обе смотрели только на меня. А в глазах малышки наконец начало появляться понимание происходящего и ужас...
  
  Непослушные пальцы кое как выцарапали бритву из держателя. Кровоточат. Видать порезала. Усмехнулась ну и ладно. Быстрее все закончится делаю попытку порезать руку. Острая боль... Бритва выпадает из рук. Но сил ее искать уже нет. И без того темные точки в глазах превращаются в пятна. Не могу держать голову кладу на стенку ванной. Затуманенный взгляд фиксирует, что вода покраснела. Значит все же порезала. Значит осталось недолго. Силы окончательно покидают. Глаза закрываются я погружаюсь в темноту.
  Девочки, любимые мои. Простите.
  
  8
  
  Беспокойство. Оно заставляет метаться по квартире. Казалось бы, радуйся дети с тобой и месть свершилась, но почему же...
  - Папа, а можно печенья? - Иришка смотрит красными от слез глазками. Она больше не плачет. Успокоилась, когда приехали, и малышка увидела кучу игрушек, только ее очи. В них нет радости.
  - Конечно - достаю коробку с печеньем и насыпаю в протянутую тарелочку. Вопросом их питания я займусь завтра, пока пусть просто привыкают.
  Развернулась и ушла. Ни улыбки, ни радости. В глазах ребенка тоска и печаль. Она так похожа на Юлю. Та тоже все держит в себе.
  Тревога стала еще сильнее схватил телефон. Нет стоп. Ты что творишь, ну позвонишь ты ей, а дальше? Что скажешь?
  - Привет у тебя там все в порядке, а то кошки на душе скребут.
  Аж смешно стало. Закончил варить вермишель. Они попросили. Аня сказала, что обе любят с потертым сверху сыром. Сделал блюдо.
  Заглядываю в Иришкину комнату они обе обосновались там. Хотя не так. Аня просто не отходит от сестры. А малая от старшей.
  - Ань, а когда мы домой поедем?
  Вздрагиваю от вопроса. Еще не понимает? Или понимает, но надеется на чудо?
  Аня поднимает взгляд от бумаги на которой что-то рисует и видит меня.
  - Пока мы будем тут - слова тихие, а в глазах девочки столько боли.
  Сердце сжимается, но заставляю себя спокойно их окликнуть и позвать кушать.
  Сели за стол. Обе девочки лишь вид делают, что кушают. Возят едой по тарелке. Наконец минут через пятнадцать в идеальной тишине. Иришка просит разрешения выйти из-за стола говоря, что наелась. Глянул если и поела, то совсем чуть-чуть. Понимаю, что давить не стоит.
  - Иди.
  - А мне можно? - еще одна полная тарелка. Еле сдерживаюсь чтобы сказать нет ешь.
  - Иди, Аня.
  И снова тишина. Девочки все время рисуют. К Игрушкам не прикоснулись только бумага и фломастеры.
  Девять пора укладывать. Завтра их рано будить в школу и в садик.
  - Папа, я выкупаю Иришу? - Аня смотрит на меня - Уже девять мы всегда моемся вечером.
  - Выкупай.
  Девочка быстро организует ванну. И Следующие тридцать минут я слышу плеск воды. Аня научена ухаживать за младшей, но делает это не в тягость, а с любовью, а малая ей отвечает взаимностью. Они заботятся друг о друге, смогла научить привить.
  Юля...
  Ее взгляд, когда уводил девочек. Все же беру телефон и набираю номер. Гудки... Беспрерывные долгие, а потом быстрые и тишина.
  Тревога только увеличилась. Сотовый притом наверняка рядом. Если б услышала она б решила, что что-то с девочками и взяла бы трубку. Но вместо этого... Повторяю звонок.
  Опять гудки и ничего. Поставил на автодозвон и пошел проверять девочек.
  Детская Аня читает Иришке книгу. Незнайка. Удивился, хотя чему удивляться. Если Юля так много работала, то чаще всего именно Анна читала младшей и заботилась о ней. И вдруг маленькая прерывает сестру:
  - Ань, а мы завтра домой поедем?
  Аня вздрагивает и продолжает читать с того места, где остановилась, а на Иришку страшно смотреть ее верхняя губа дрожит на глазах наворачиваются слезы. Ухожу чтобы этого не видеть подхожу к телефону все так же дозвон.
  Где же ты? Почему не берешь трубку. Тревога превращается в панику.
  А тут еще голоса в детской стихли. Пошел проверить все ли нормально и обнаружил девочек, лежащих на Иришкиной кровати и плачущих. Обеих беззвучно, но на взрыв. Так плачут, когда осознали неизбежность и невозможность ничего изменить.
  Я смотрел и проклинал себя только в этот момент осознав, что мстя ей, я в первую очередь навредил им. Моим маленьким девочкам которых люблю больше жизни. Люблю так, как любил ее. Нет ее я любил сильнее, но...
  Сбегаю на балкон. Сигарета за сигаретой. Сколько я выкурил не знаю. Возвращаюсь в комнату хватаю телефон. Автодозвон отключился. Набираю ее номер занято. Видать сел телефон. Нет надо ехать. Сердце болит все сильнее.
  Хватаю куртку и ключи от машины и тут:
  - Папа? - большие покрасневшие глаза смотрят на меня с тревогой.
  - Ань, присмотри за Иришей - подбираю слова сам не зная, как объяснить - я вернусь через час, надо съездить по делам.
  Девочка кивает. Разворачиваюсь иду к двери, но уже открыв ее, вспоминаю, что возможно мне потребуются ключи:
  - Ань, дай ключи от маминой квартиры.
  - Зачем - напряглась побледнела.
  - Надо
  Второй раз за вечер наблюдаю как трясется верхняя губка у ребенка. Только теперь у старшей. Кажется, она запаниковала и сейчас начнется настоящая истерика. Вспомнила то, что я бы не хотел, чтобы она вспоминала. Чертова Юля...
  - Пап, она ведь не... - еле слышный почти полный паники голосок.
  - Аня! - прерываю почти рычу.
  - Мама, мамочка ...
  Не могу этого слышать подбегаю и встряхиваю ее:
  - Аня с ней все в порядке. Просто не берет трубку. Хочу съездить и убедиться, пожалуйста дай мне ключи!
  Я и сам не замечаю, что кричу. В голове паника и от полного ужаса в глазах ребенка становится только хуже.
  Приходит понимание, что оставлять ее так нельзя. Надо звонить Роману. Черт.
  Вырывается и бежит в свою комнату. Чертыхаюсь и начинаю искать номер Корсара, не успеваю. Малышка появляется с связкой ключей.
  - Найди ее и убедись, что с ней все в порядке. Но запомни если с ней что-то случилось - она молчит секунду кулаки сжаты, а в глазах отчаянье и гнев - я тебя никогда не прощу!
  - Знаю. Позаботься о сестре.
  Выбегаю из дома. Отцовский инстинкт кричит, что так нельзя, но сердце гонит вперед.
  Сажусь за руль, завожу мотор и срываюсь с места. В какой-то момент понимаю, что скорость под сто сорок. Чертыхаюсь в городе же. Сбрасываю и тут же торможу, въезжая в уже знакомый двор. Как много раз за эти недели я сидел тут в машине желая зайти поговорить. Извиниться перед ними. Но так и не зашел.
  Выхожу из машины. Гляжу на ее окна. Везде горит свет. Страх сжимает горло и ноги сами несут на этаж. Возле дверей обнаруживаю кучу людей. Все ругаются.
  - Что стряслось? - спрашиваю, не узнавая свой охрипший голос.
  - Так затапливают. - восклицает толстенькая соседка - ума не приложу где Юлечка с девочками. Вроде свет горит, а их нет.
  - Дайте пройти - проталкиваюсь к двери и отпираю замки.
  Хорошо еще щеколда внутренняя не закрыта. Открываю дверь, и тут же холодная вода льется под ноги. Теперь уже не страх теперь Паника. Юля только не это.
  Врываюсь в квартиру бегу на кухню там все выключено, остается ванна. Замираю перед дверью. Боже пожалуйста пусть просто прорвало трубу только не ...
  Открываю. Она там. Голова свешена на бок, почти в воде еще пара сантиметров и... За спиной раздается крик. Наверное, это и включило во мне профессионала. Подхожу к ванне выключаю воду. Затем прикасаюсь к ее шее. Сердце замирает в ожидании. Жду. Наверное, прошло секунд три четыре прежде чем почувствовал движения.
  - Жива,- восклик из самой души. - надо срочно в больницу пульс слишком слабый - говорю соседям, а потом уже тихо обращаюсь к ней - Мать твою, Юля, если выживешь я тебе сам прибью.
  А на глазах слезы.
  - Только дыши - вытаскиваю из ванны и обнаруживаю рану на руке - дура, мать твою, какая же ты дура!
  Выношу ее из ванны чувствуя, как на глазах промокает моя одежда.
  - Стойте! - толстушка забегает в 1 из комнат и уже через секунду выбегает с одеялом - Вот укутайте не так же ее вести.
  Помогает укутываем ее. Она серая как полотно. Страшное сочетание с ее темными волосами. Сердце сжимается. Убедившись, что она укутана женщина отступает и я двигаюсь к двери.
  - Стойте! - что там еще. Оборачиваюсь другая женщина худенькая и белая от испуга протягивает что-то мне. - Вот я нашла это на столе. Может это и не стоит внимания, но она могла...
  Вглядываюсь в то что она протягивает. баночка пустая. Вспоминаю Тасю. Она тоже наглоталась, а потом порезала себя и это на глазах у Ани. Как же я тогда ее ненавидел за это. Киваю, кое как беру бутылочку из рук девушки и бросаю в карман куртки. Выбегаю из квартиры. Хорошо марка машина такая, что дверь при нажатии на брелок может открыть. Открываю обе передние двери. Сажаю ее на пассажирское сиденье. Заваливается. Чертыхаюсь. Кое как усаживаю закрываю дверцу бегу на водительское место.
  Как я доехал сам не знаю, просто в один момент возле ее дома, а в следующий уже возле больницы. Дай бог чтобы Сема был на месте.
  - Помогите мне нужна помощь! - врываюсь в отделение скорой помощи с девушкой на руках.
  А в ответ полный равнодушия взгляд сестры.
  - Что у вас?
  - Попытка суицида.
  - Тогда подождите. - и отвернулась, продолжая полировать ногти.
  Я слышал о таком поведении медсестер, но чтобы так нагло. Кладу Юлю прямо на стойку.
  - Вы что делаете она же течет. Уберите ее со стола - визжит девушка. Ей от силу лет двадцать пять, а уже такой пофигизм к чужой жизни.
  Не отвечаю достаю телефон и набираю Семена:
  - Да - ответ почти сразу.
  - Сем, ты на работе? - спрашиваю, как можно спокойнее.
  - Да, а что? - насторожился. Все же он меня хорошо знает.
  - Я тут у тебя в скорой у меня суицидница, живая, но пульс еле-еле, а твои принимать отказываются.
  - Дай трубку сестре.
  Протянул трубку девушке. Побледнела взяла приложила к уху.
  - Да?
  Я думал бледнее Юли быть нельзя. Оказывается можно. Послушав, то что ей сказали девушка вернула мне трубку и тут же схватила местный телефон.
  - Женя, срочно сюда у нас суицид - послушала ответ. - Я сказала срочно, Женя!
  Сорвалась на крик. Глаза на пол лица от ужаса. На меня смотрит как на удава.
  Я же слышу зов Семена.
  - Слушаю тебя, Сем?
  - Я уже спускаюсь ею сейчас займутся.
  Дальше Юлю забрали, я же остался под дверьми в ожидании.
  Семен быстро прошел туда же, лишь кивнул на ходу.
  Минуты ожидания они текут медленно. Кто придумал, что время как вода. Нет в такие минуты время как камень, который не сдвинешь, и он перед тобой мешающий обзору и движению.
  - Чего она наглоталась? - Сема смотрит с неодобрением. Он знает все и не дурак, понял кто это. Молча достаю бутылочку. Читает название и материться сквозь зубы. - Дурак ты, Игорь, ой дурак!
  Разворачивается и уходит назад в реанимацию я же остаюсь ждать, а перед глазами события последних недель.
  
  После скандала я весь ушел в суд с Юлей не общался лишь ее глаза. На каждом слушанье. Я будто читал и чувствовал ее боль. И с каждым днем было все тяжелее и тяжелее продолжать все это. Семка наблюдая за мной как-то сказал:
  - Брат ты бы прекратил это. А то уже непонятно толи ты мстишь толи сам себя изводишь.
  Промолчал, что ему ответить? Да нечего. Я и сам себя уже запутал. Да еще эта встреча Толи и Анны Лимоновой. Я смотрел на них и понимал, что это мы с Юлей. Ток у них там любовь даже сквозь обиды и недоразумения видна, а у нас?
  Я ненавидел эти суды. Когда мой адвокат поливал ее грязью я не знал, чего хотел большего порадоваться что ей плохо или дать адвокату в морду прижать ее к себе и увезти подальше от всех эти злых беспощадных людей.
  Будто сам лучше.
  
  От неприятных воспоминаний меня вывел детский плач. Откуда в взрослой больнице ребенок. Огляделся. Женщина молодая идет уверенным шагом подходит к одному из кресел и ставит переносное креслице. В нем малыш. Мать берет ребенка на руки что-то шепчет на ушко. Дает соску. Сейчас она так красивая по-своему по-матерински, с любовью в глазах к своему ребенку. Интересно, а как выглядела Юля с Иришкой на руках.
  Представил себе картинку. Юля держит младенца, а рядом, за ее юбку цепляется маленькая Аня. Такая какой я помню девочка в те дни перед арестом. Стало еще большее.
  - Вячеслава! Слава богу! - женщина в халате идет к вошедшей от дверей в реанимацию.
  - Привет - улыбнулась та и тут же передала малыша ей - В кресле запасная бутылочка с молоком. Подгузники там же. Чую я туда надолго, так что приглядывать в оба.
  Женщина в халате лишь кивает, укачивая и без того успевшего уснуть малыша, а таинственная Вячеслава идет в сторону дверей в операционную.
  - Слав, там...
  - Лия, - та на миг оборачивается потом кивает в мою сторону и лишь спрашивает - муж?
  - Не знаю, но привез он.
  - Тогда молчи. Сема бы не вызвал с декрета если б не была нужна. А там разберемся.
  И ушла. И снова ожидание и страх.
  Что же я чувствую к Юле. Еще вчера я думал ненависть страсть и жалость, а сейчас?
  Вдруг вспомнился разговор с Ромой. Он приехал как-то вечером ко мне домой без предупреждения с двумя бутылками водки в руках.
  - Привет. Впустишь?
  - Заходи - отказывать начальству нехорошо. Да и самому выпить хотелось был особо тяжелый день в суде. Еле сдержался чтобы не врезать адвокату и судье. Но сдержался.
  - Мы кажись недопили бутылку. Вот и решил, что надо бы добить. - усмехается, проходя в комнату.
  - Согласен. Не стоит оставлять на завтра то, что можно сделать сегодня - доставая рюмки киваю я. - За что пьем?
  - Ну давай за жизнь.
  Выпили. Потом было за здоровье, и много еще за что. Когда мы оба изрядно захмелели он предложил за женщин. Согласился.
  - А все-таки она чудо! - вдруг бросил Рома делая очередной глоток.
  - Угу.
  - Иногда конечно хочется ее придушить, но чаще целовать и трахать.
  - Это точно. - смеюсь.
  - Если б не дети.
  - То не было бы повода быть рядом. - заканчиваю фразу и понимаю, что говорю то что думаю давно.
  - Ну тут ты не прав. Ее и без детей хотеть не перехотеть.
  - И все-то ты знаешь.
  - Ага, ток если честно сбежал из дома. Ее трогать нельзя пока. Ток родила, а так хочется.
  Теперь смеемся оба.
  - Найди другую, пока кормит и заживает. - предлагаю.
  - Совсем того? - крутит пальцем у виска. И как я его понимаю, сам бы нашел, да только вижу одну единственную. Он внимательно смотрит на меня, а потом спрашивает - Ты долго еще и себя и ее мучать будешь?
  - Долго.
  - Смотри, осторожнее, а то ж может случиться так, что она не выдержит, а ты потом всю жизнь жалеть будешь, что потерял.
  Вздрогнул. Не зная, что ответить, Ромка же просто сменил тему и мы продолжили пить
  
  По коридору в сторону реанимации пронесся мужчина. У меня все сдавило внутри. Господи пусть она живет умоляю. Только сейчас я понял, что имел ввиду Рома и испугался тому насколько же он был прав. Нет я не просто хотел ее я стал хотеть ее еще сильнее. И как от этого не беги, но я все еще любил ее. Пусть и ненавидел, но любил.
  Глянул на часы. Четыре утра. Блин Ане не позвонил, наверное, извелась там уже. Черт. А им в школу и садик через четыре часа.
  Что делать и отсюда уехать не могу и девочек отвести надо. Рука сама тянется к телефону и выбирает номер.
  - Ало- заспанный голос. Блин надо было в шесть будить.
  - Ром, нужна помощь.
  - Что стряслось? - теперь в голосе сна нет, только тревога.
  - Надо девочек в школу и в садик отвести.
  - А Юля где? - удивление.
  - Она проиграла опеку. Девочки у меня со вчерашнего дня - чего стоило это произнести. Я только сейчас осознал, что натворил начав всю эту кутерьму. - Не хочу ей звонить чтобы повода не давать.
  - А сам где? И почему в четыре утра звонишь.
  - Занят, позже не смогу позвонить. - не могу я ему сказать. Сам не знаю почему, но не могу - Так поможешь?
  - Ключи?
  - Аня откроет. Им к восьми тридцати.
  - Сделаю.
  Отключаю телефон. И снова жду. Перед глазами сцена из комнаты допросов. Как же я понимал Костика. И если б не остановили мы бы наверняка набили друг другу морды. Может хоть легче слегка стало бы.
  Звук шагов. Рядом садиться Рома. И вот почему я не удивлен. Этот всегда и все сам знает.
  - Рассказывай.
  - Нечего рассказывать. Все что знаю она наглоталась таблеток порезала вены. Короче жду уже пятый или шестой час.
  - Мда, наделал ты делов. У Ани истерика. Она уверена, что мамы больше нет. Иришка спит, но скоро и она проснется и увидев состояние сестры начнет реветь
  - Черт. - сжимаю руки кулаки, не зная, что делать. Врезать бы себе, но это уже дурь. Игорь озвучивает мою мысль...
  - Врезать бы тебе сейчас.
  - Так врежь
  - Не поможет. - качает головой.
  И снова тишина. Минут через пятнадцать нарушаю, все же надо выяснить.
  - Кто с девочками? - тревога за детей сдавливает горло.
  - Кари.
  Облегчение
  - Спасибо.
  - Пока не за что. Почему ты привез ее сюда?
  - Тут работает мой брат. И он хороший врач.
  - Ну тогда ждем.
  Теперь нас было двое. Но все равно тишина гнетущая, хоть уже не на одного, а на двоих.
  
  Я снова погрузился в воспоминания. Перед глазами начали вставать картинки из прошлого. Юля, разная, но везде она одна. Вот она смеется, это воспоминание из тех дней, когда мы познакомились. Вот закусила губу пытаясь сдержать стон, первая наша ночь. Вот ее глаза потемнели и в них будто молнии сверкают. Злая первая ссора. Вот Обнимает Анюту, а в глазах такая нежность и любовь.
  Хлопок выводит из грез. Оглядываюсь. Уже рассвет и когда успел то. Женщина, приехавшая ночью идет по коридору. Усталая, измотанная, но на губах улыбка.
  - Привет рыбка - это Корсар. Они что знакомы?
  - И тебе не хворать, Корсар - улыбается ему, доставая телефон - Ли, я жду вас. Нет не буду. Устала домой хочу.
  Телефон снова в кармане.
  - Как прошло? - спрашивает с тревогой.
  - Семку дождитесь все расскажет. - отмахнулась, глядя на лестницу, по которой ушли вторая женщина с ребенком.
  - Жестокая ты.
  - Он жесточе - она кивнула в мою сторону. - Девчонка сильная, много пережила, но сломал же.
  - Слав, там своя история, не нам вмешиваться - Корсар качает головой.
  - Знаю, поэтому и не буду его убивать - улыбается, но во взгляде что-то такое, что сразу понимаю, что не шутит.
  Появляется женщина с малышом. И тут же все внимание матери переключается на ребенка.
  - Привет, солнышко мое - подхватывает целует в щечки - как же я соскучилась!
  - Юрка где?
  - В командировке - укутывает малыша, на улице холодно.
  - Сама доедешь?
  - А куда я денусь, не впервой.
  Уходит и снова ожидание. Минут через двадцать появляется Сема. Я редко вижу брата усталым, но сегодня...
  - Еще раз доведешь женщину до такого состояния, пристрелю - брать серьезен как никогда. Бывший военный врач лучше запомнить. Киваю - Жить будет. Вред, нанесенный организму, узнаем, когда очнется.
  - Сем, спасибо - слова от чистого сердца. Он это знает. - Можно с ней побыть?
  - Пока нет, позже, посмотрим по состоянию.
  Киваю, готовясь снова ждать
  - Тебе б поспать...
  - Пока не увижу ее в сознании не выпроводишь.
  Тон из детства, когда младший упирался старший сдавался. Семка старше, он знает, поэтому кивает сдаваясь без боя, знает, что бесполезно.
  И снова ожидание. Через час ушел Корсар. Сказал, что дела есть и велел никому больше не сообщать о ситуации с Юлей.
  - Если жить хочешь будешь молчать. Узнают Костя с Толей убьют и прикопают в леске. Да и сам бы прикопал, девчонок ваших жалко. Если что вы оба в отпуске. Уехали отдыхать. О малышках мы с Кари позаботимся. - он на минуту замолк, а потом очень тихо сказал - я не знаю, что ты будешь делать, но если Юля еще хоть раз из-за тебя заплачет, даже малые не помогут прикопаю.
  Только кивнул, но на этом он не остановился. Удар пришел по носу. Сильный удар, но я его заслужил. Он ушел, а я остался ждать, сглатывая кровь и молясь чтобы случилось чудо и для Юли все обошлось без последствий.
  
  Дорога. Солнышко припекает. Люди идут. А впереди ворота. В какой-то момент узнаю знакомые места. Я тут уже была когда-то давно. С мамой. Мы приезжали сюда к батюшке. Мама всегда говорила, что мое появление на свет, это чудо, я сама чудо. Как же давно это было.
  Подхожу к воротам. Вижу знакомого батюшку. Когда-то меня привозили именно к нему, и говорили, что если бы не он, не было бы меня. Я думала его уже и в живых нет. Тогда был стареньким. А сейчас? Наверное, ему уже лет сто. Хотя сохранился неплохо будто и не было десятилетий.
  - А ты тут что забыла? - священник недобро смотрит на меня - рано тебе сюда. Недожила свое. Иди назад. Тебя дочки с мужем ждут.
  Удивленно смотрю на него, но цепляет больше не его тон, а последние слова.
  - Нет у меня мужа батюшка.
  - А я про что говорю. Рано тебе сюда. Вот правнуков понянчишь и придешь, а пока назад иди - бурчит старик.
  - Но как же я, темнеет вон уже, а дорога длинная.
  - А как сюда пришла, так и иди. И не сворачивай никуда, а то еще куда не надо забредешь, а там до душ грешных всегда спрос есть. - старик почесал свою седую бородку - Кстати вон провожатая тебе, она тебя и проводит, и выведет.
  Оборачиваюсь и вижу девушку в очках. Стройная, высокая черные волосы до плеч.
  - Иди уже. Долго ей что ли ждать тебя. - я сама не зная почему делаю шаг к девушке, но меня останавливают - Ах да забыл.
  Старик крестит меня шепча молитву
  - И больше таких глупостей не делай! Рано тебе сюда. Еще сыновей рожать, да и дочурок не всех родила. А уже сюда. Куда мы души твоих деток денем глупышка ты, вот ты кто!
  Старик продолжая бурчать разворачивается заходит за ворота и запирает их за собой. Мне же ничего не остается кроме как идти к девушке.
  - Ну привет, красотка - улыбнулась она. - Наделала дел. Твой Игорь весь мир с ног на голову поставил.
  Удивленно смотрю на нее.
  - Мы знакомы?
  - Неа - разворачивается и идет по дороге - пошли уже. Реально темнеет и чем быстрее доберемся, тем лучше. - нехотя иду следом. - Меня Славой звать. Ох и наслышана я о тебе...
  - Например? - не нравится она мне. Как-то загадками говорит. Да и вообще предполагается, что я вроде как сплю. В реале бы я вряд ли тут оказалась. А сон вообще странный.
  - Ну, например, что с собой покончить попыталась. И главное поспешила то как. Ведь сама же не раз говорила, что из любой ситуации есть два пути путь в никуда и путь к спасению. Так накой ты путь в никуда-то выбрала.
  И тут я понимаю, что это не сон. Значит я.
  - Я мертва?
  - Нет не пустили же тебя в рай, да и в ад велели не ходить. Так что вроде не планируют тебя забирать.
  - А ты кто?
  - Не ангел точно, Скажем так, я всегда могу помочь тому кому это надо. Вот и вызвал брат твоего Игоря меня на помощь.
  - Я ничего не понимаю. Я просто...
  Девушка качает головой и перебивает меня.
  - Юля. А ты когда-нибудь задумывалась к чему ведут наши поступки.
  - Да, но...
  - А я думаю, что нет. Если б ты думала, то тут бы нас не было. Впереди показалась развился из двух дорог каждая из которых вела к своим воротам.
  - Неправда - сама не понимаю зачем спорю.
  - Правда. Что будет с Аней, когда она поймет, что мама убила себя из-за них. Кого она будет винить не себя ли с Игорем. Разве она простит ему то, что из-за него она снова осталась сиротой? А Ира. Она же останется сиротой по сути. Отец ей чужой. Сестра будет поглощена ненавистью к нему и себе. На кого ты оставила младшую дочку?
  Сглатываю впервые осознавая, что кажется навредила своим малышкам. По сути разрушила их мир, и без того рухнувший после суда.
  - Я просто думала....
  - Мне плевать. - прерывает меня девушка в очередной раз. В ее глазах на миг взглянувших на меня появился гнев. Но вот она снова смотрит на дорогу, а голос будто бьет хлыстом - Я знаю другое. Меня вызвонили ночью из-за тебя. Я схватила шестимесячного сына и потащила в скорую. Мой муж в командировке и будет крайне недоволен, что я опять рванула в больницу с ребенком, но поступить иначе я просто не могла. Тебе пора возвращаться. Не ради себя, а ради дочерей. И не важно почему ты так поступила главное не повторять своих ошибок.
  Она исчезла. А я осталась у развилки, не зная куда идти и что делать. Уже совсем стемнело. Где-то вдалеке раздался волчий вой. И тут где-то заплакал ребенок.
  - Мамочка? - в голосе столько горя и ужаса.
  - Аня? - ребенок плачет на взрыв - Аня где ты?
  В ответ только плач. И два пути. Будто из ниоткуда, мамин голос.
  - Если не знаешь куда идти слушай свое сердце. И поступай так как велит оно.
  Плач продолжается, я закрываю глаза и вижу своих малышек. Я тянусь к ним, ноги сами сворачивают налево, и я бегу к ним на встречу.
  А потом темнота. Плачь исчезает, сменяясь раздражающим звуком. Сначала тихим, потом становящимся все громче и громче. Я вдруг понимаю, что мои глаза закрыты, поэтому и темно. Пытаюсь их открыть, получается, но с трудом.
  Свет прорывается сквозь ресницы и вместе с светом приходит и слабость с болью. Звук становится невыносимым. Да что ж это за звук то? Глаза снова закрываются, не выдерживая свет бьющий в них.
  - Юля? - знакомый голос. Снова заставляю себя открыть глаза. Игорь. - Врача сюда она очнулась.
  Не успеваю понять, когда он исчез нет сил.
  Люди наполняют помещение. Люди в халатах. Меня трогают, Неприятно. Хочется спать.
  - Юля, вы слышите меня?
  - Да - понимаю, что во рту пересохло. Будто читая мои мысли в рот начинают чем-то тыкать. Приоткрываю и почти сразу в него начинает течь вода. Глотаю. Как же хорошо. Аж боль ушла.
  - Вот и славно. Вы можете назвать свое полное имя.
  - Юлия Глебовна Стрижева.
  - Сколько вам лет?
  Кое как вспоминаю возраст:
  - Тридцать.
  - Замечательно! Вы можете пошевелить руками и ногами.
  Этот неизвестный мужчина в халате издевается? У меня нет сил глаза открытыми держать, а он...
  - Юлия, пожалуйста.
  Ладно попробуем. Одеяло мешает, Сжимаю кулак и кое-как убираю его.
  - Очень хорошо, а теперь ноги.
  Этот дядька начинает злить. Хочется пнуть чтобы не лез и дал уснуть. А еще руку на ногу положил. С трудом двигаю ногой пытаясь сбросить руку.
  - Вот так! Я предлагаю вам поспать, Юля. Это поможет вам восстановить силы. - он отворачивается и говорит кому-то за своей спиной - Судя по всему ей очень повезло. Мозг не задет. Остается ждать не будет ли других последствий.
  - Я побуду с ней? - голос Игоря.
  - Договаривались же, пока не очнется, я скоро тебя реанимировать буду - ворчливый голос врача.
  - Я дождусь пока не очнется нормально.
  - Вот упертый...!
  Дальше проваливаюсь в темноту. Боль отходит и становится так хорошо.
  
  Она спала уже двенадцать часов. Я бы и сам уснул, но не могу. Должен знать. Роман приезжал его не пустили, а меня выгнать не могут. Разве только старуха, моющая полы и то максимум, что ей удается заставить залезть на стул с ногами, но чую скоро ей надоест и отправит она меня восвояси.
  - Ты все еще тут? - звон метала о пол. Морщусь болит голова.
  - Угу.
  - И не надоело тебе? Спал хоть? Третьи сутки тебя тут застаю.
  - Спал - лгу понимая скажи ей правду выгонит.
  - Вижу, как спал, ноги убирай.
  И снова ставшая привычным ситуация швабра по полу и ноги как можно выше.
  - Она хоть стоит того, чтобы сидеть ради нее третьи сутки ниспавши ниемши?
  - Не знаю - честно отвечаю я.
  Старушка прислонила швабру к стене и подошла к кровати. Долго всматривалась в лицо Юлии, а потом заявила:
  - Иди приведи себя в порядок. Не стоит ей видеть тебя таким. Очнется скоро часа два у тебя есть. Поспать не успеешь, но вымыться и побриться.
  - Но...
  - Спорить вздумал? - руки женщины уперлись в бока - тебя ждет тяжелый разговор, а значит надо быть готовым к нему, хотя бы внешне коли внутренне не разобрался, что где когда. Дуй приводить себя в порядок. Быстро!
  Пришлось повиноваться. С этой дамой спорить бесполезно. Воспользовавшись тем что являюсь братом главврача пошел в врачебную душевую. Принял душ побрился переоделся в привезенные Ромой вещи. Созвонился со всеми, кто мне звонил, по большей части Костиком и Толей. Наплел им ту сказку, которую велел Роман. Вроде поверили, но осадок от лжи остался.
  В палату я возвращался в полной боевой готовности.
  Она лежала с открытыми глазами и смотрела на меня. Прислонился к стене возле двери скрестил руки. Так хотелось прижать ее к себе, но при виде того, что она очнулась страх схлынул, превратившись в гнев.
  - Ты как?
  
  - Могло быть и лучше - каменное лицо. При виде этого лица пришел страх. Черт что же я натворила. Он же теперь даже видеться не позволит. Добьется полного запрета на свидания. Дура какая же я дура.
  - И чем ты думала? - молчу, осознавая, что ответа на его вопрос нет. - Ты хоть знаешь, как умерла мама Ани? - в его голосе едва скрываемая ярость, качаю головой. Никогда не интересовалась, что стало с матерью. Знаю только, что умерла, когда девочке было четыре, год та провела с сестрой Игоря, а потом и той не стало - Она покончила с собой. Аня спала в детской, а когда проснулась обнаружила море воды и мать в плавающую в ванной с перерезанными венами.
  В ужасе прижала руку ко рту. Мне вспомнилось как в первые месяцы девочка просыпалась с криками. Я пробовала спрашивать, но малышка всегда молчала. Только прижималась ко мне и дрожала. Дрожащий маленький ребенок под боком, Иришка пинающаяся в животе и я. Лежали долго молча потом засыпали и утром скачками бежали в садик потому что опаздывали.
  Со временем после рождения Ириши кошмары прекратились, но до сих пор изредка Аня прибегает ко мне и дрожит, лежа на моей руке. Почему же я не узнала, почему не выяснила.
  - Я не знала...
  - Замолчи! - его голос больше напоминает шипение - Не хочу слышать твои оправдания. Мне хватило уже того, что из-за тебя переживает Аня. Благо Ира маленькая еще ничерта не понимает. Кстати - достает телефон и набирает номер - Скажешь ей, что в порядке. Аня? Нет все нормально. Хочешь с ней поговорить? Держи
  Беру трубку. Меня трясет. Что сказать? Что сказать ребенку, которого любишь больше жизни?
  - Анечка?
  - Мама, - секундная пауза, а потом еле слышное - мамочка, с тобой все в порядке?
  - Да Анют, я в порядке.
  - Ты жива! - и снова пауза, а потом девочка вдруг начинает реветь в голос и сквозь дикий рев слышатся слова - Они ничего не говорили.... Тетя Кари... Я думала ты умерла как мама и тетя... Никогда больше... Не делай так больше.
  - Доченька прости. - рыдая вместе с ней я только в эту секунду осознала какой эгоисткой я была.
  И о чем я думала, когда делала это. О дочерях? Нет я думала о себе и своей боли, а о том, что почувствую они я не задумалась ни на секунду. В этот миг я была готова вытрясти из себя душу за каждую ее слезинку. Но нельзя ради дочек надо жить и для начала успокоить Анечку, а потом поговорить с Игорем. Тяжело вздохнув и заставив себя успокоиться я принялась за дело...
  
  - Мам я так тебя люблю. - дочка сказала это через час. Когда перестала плакать и получило мое обещание приехать сразу как смогу. Игорь кивнул в знак того, что я это сделаю. И от этого стало легче.
  Все это время он стоял у стены скрестив руки на груди и неотрывно смотрел на меня.
  - Я тоже тебя очень люблю и прости меня, родная. За все прости. - ловлю знак мужчины 'заканчивай' киваю - Анют, мне пора. Ты скажи Ире, что я ее люблю и скоро к вам приеду. И не плачь больше все будет хорошо.
  - Ладно. А папа скоро приедет? Мы его уже три дня не видели. Как уехал вечером к тебе, так и не возвращался. Утром приехала тетя Карина отвезла нас в школу, а потом забрала к себе... - дочка еще что-то рассказывает, но я ее уже не слышу, удивленно глядя на Игоря. Он, что все это время был тут? Со мной? Приподнял бровь еще сильнее сжав губы. Сглатываю, понимая, что надо объяснить:
  - Она спрашивает, когда тебя ждать? - шепчу ему чуть отстраняя трубку от губ.
  - Поеду к ним после разговора. - ответ сквозь зубы еле слышен. Как шипение. И снова чувство вины захлестывает меня.
  - Он говорит, что скоро приедет. - пытаюсь снова сосредоточиться на дочери, дабы не впадать в отчаянье.
  - Хорошо, а то Иришка уже испугалась, а я так вообще уже не знала куда себя девать.
  Мы говорили еще минут десять потом я положила трубку. Будь моя воля я бы говорила с ней часами, но Игорь стал проявлять нетерпение, и я поняла, что лучше не рисковать.
  Трубка вернулась хозяину, а с ней ушла и уверенность в себе. Теперь я смотрела на своего палача и не знала, чего от него ждать. Именно так. Он был моим палачом. Тем, кто мог уничтожить меня, одним своим словом. А мог спасти.
  - И что с тобой делать? - голос тихий злой. Будто ему противно даже находиться рядом. - Тебя даже оставить одну нельзя. Учудила б...ь.
  - Игорь...
  - Заткнись!
  Замолкаю. Он не кричит, но от этого только хуже. Его глаза говорят все. Вся ярость сосредоточилась в глазах и ничем хорошим она мне грозить не может.
  Разворачивается и направляется к двери будто даже находиться в комнате не может, но все же у двери останавливается.
  - Моим дочерям нужна мать. Какая бы она не была, но они ее любят и нуждаются в ней. Я не хочу видеть грусть в их глазах. Я не доверяю тебе и не доверил бы тебе их ни на минуту, но они этого хотят. Поэтому мы сделаем следующее. С сегодняшнего дня ты 'моя' - последнее слово он выплюнул будто оно было ему неприятно. - Нет не так. Ты будешь делать все что я скажу. Любое мое слово, это приказ. Даже если скажу раздеться и лечь на стол ты это сделаешь, в обмен у дочек будет папа и мама. Пусть ненавидящие друг друга, а я тебя ненавижу, но папа и мама. Тебе все понятно?
  Сглатываю. Он дает выбор скажи нет и никогда не увидишь дочек Или скажи да, но лишишься права голоса и выбора. Только выбора то для меня и нет. Я сделаю все лишь бы быть с ними.
  - Да.
  - Когда тебя выпишут мы разменяем квартиры. На пятикомнатную. Оформлены она будет на меня. Пока нет обмена ты переезжаешь ко мне. Гостиная свободно на диване тебе постелю. А после обмена будет своя спальня. Ты будешь готовить воспитывать дочерей. Выполнять все мои желания. А когда они вырастут уйдешь будто тебя и не было. Я ничего не буду тебе должен. Так что не жди верности и особой помощи. Я ясно выражаю свое предложение?
  Сглатываю. Чего он хочет, чтобы я отказалась? Но ведь это единственный способ быть рядом с моими малышками. После моего поступка. Он ведь добьется чтобы мне даже видеться с ними было нельзя. Не могу отказываться не имею права. Ради них. Ради моих девочек я все стерплю.
  - Да.
  - Ну вот и славно. Поправляйся и я жду тебя у себя. Адрес надеюсь помнишь.
  И он ушел. А я осталась лежать в постели и смотреть ему вслед гадая чего мне ждать дальше. И в какой ад он превратит мою жизнь теперь. Ведь прощения мне точно не будет, а значит. Господи, помоги мне выжить и дай мне сил пережить все, что он для меня приготовит в ближайшие двадцать лет.
  
  Сел за руль. Завел мотор.
  Что я натворил и зачем? Может стоит остановиться. Сказать, что передумал. Нет. Глаза дочек. Не хочу снова видеть в них ту боль, что видел в тот день, когда их забрал.
  Но жить с ней... Чееерт.
  Еду куда глаза глядят. Я помню, что обещал приехать к Кари к девочкам. Но не таким. Не когда в голове полный сумбур и не знаешь, чего хочешь.
  Дочки. Они так похожи на матерей. Обе эти женщины были моим разочарованием. Одна ушла с другим пока я служил в армии, а другая. Другая посадила меня в тюрьму. И две мои 'дамы' подарили мне дочерей. Малышек, которых я обожаю. Хочу я того или нет, но я их люблю. А значит мне придется терпеть. Жить рядом с ней терпеть, ненавидеть и... любить.
  
  9
  
  Игорь
  
  Дверь скрипит, качаясь от сквозняка. Часть меня понимает, что это кошмар, только это не помогает
  Не хочу туда идти, однако каждую ночь повторяется один и тот же сценарий, Снова и снова вижу одно и то же. Пытаюсь изменить происходящее, но увы. Ужас снова сдавливает горло.
  Хлюпанье воды под ботинками, промокли уже. Течет из под двери. Ну же развернись и уйди отсюда. А лучше проснись. Но нет. Шаг, еще шаг и вот рука тянется к двери.
  Нет не открывай.
  Поздно. Она там в ванной. Вода алая, а голова под водой. Мне не надо ее трогать, чтобы понимать, что ее больше нет.
  Смех раздается за спиной. Как же я его ненавижу.
  - Она была красавицей. - этот голос я узнаю из тысячи. Я обещал, что прибью его и я прибил. Но опять же только там в реальности, а тут он жив. - Да и дочка твоя красотка, всегда любил маленьких. Вот повеселюсь на старости лет.
  Моя Иришка. Она жмется к нему и ластится, в то время как это ничтожество ее лапает. Нет! Бросаюсь вперед умудрившись схватить его за шею душу и тут же слышу детский вскрик
  - Папа больно! - сознание вырывается из кошмара рывком, и тут же осознаю, что мои руки сжимают не шею ублюдка, которого я ненавидел половину срока отсидки, а моей Анютки.
  - Какого лешего? - матерюсь, выпуская дочь из смертельных объятий.
  - Ты кричал. Напугал Иру. Пришлось идти тебя будить - хрипит дочь, отползая от меня как можно дальше, прижимая руку к шее. Явно синяк будет.
  - Никогда не подходи близко, когда я сплю. Могу и убить ненароком. - виновато смотрю на дочь.
  - Не буду - сползает с кровати, но четко отслеживает чтобы быть от меня как можно дальше.
  Что же делать. С каждым днем я все больше и больше пугаю своих дочек настраивая против себя. Хочется кому-нибудь врезать, лучше себе.
  - Ань, прости.
  Кивает и пятиться к двери натыкается на стол. Вздрагивает смотрит на что наткнулась. В глазах ужас, потом будто берет себя в руки.
  - Я пойду. Иру надо успокоить. Она сильно испугалась я пошла будить чтобы ты не кричал.
  Девочка юркает за дверь. Я же остаюсь сидеть, глядя ей вслед и мучаясь муками совести.
  
  Утро, как всегда последнюю неделю. Ира капризничает и не хочет есть завтрак. Аня кое-как уговаривает сестру и еле заставляет одеться в садик. Я не вмешиваюсь. Да совесть жрет, что свалил на старшую все заботы о младшей, но сам боюсь сорваться и тогда Иришка начнет еще больше бояться отца.
  На старшей водолазка плотно облегающая шею до самого подбородка. Неужели все-таки синяк? Долго решал стоит ли уточнять. Решил стоит.
  - Ань - дочь почти подпрыгивает от моего оклика, заставшего ее уже у самой двери с курткой в руках. Эх долго она это помнить будет, б..ь
  Подхожу к ребенку, видя, что ее глаза полны ужаса, но не отступает. Сильная девочка. Сразу видно Юлино воспитание. Протягиваю руку и чуть оттягиваю воротник. Да так и есть, налившийся чернотой синяк в виде пальцев.
  - Сильно болит? Может к врачу?
  - Нет. - девочка качает головой - Это неважно сильно или нет, в больницу нам нельзя. Если тебя лишат родительских прав, а за такое могут, то мы попадем в дет дом. А я там уже была и не желаю возвращаться.
  Она отворачивается и начинает помогать Иришке завязывать шапку. Черт. Какой же я кретин. И что с этим делать? Как вообще надо поступать в таких ситуациях?
  Решения не нашел. Так и повез девочек в школу. И опять все по укоренившейся традиции. Ира хмурится и из машины выходить не хочет. Она каждое утро надеется, что я передумаю и вместо садика отвезу их к маме. И опять Анна еле ее уговаривает, обещая вечером какую-то фигню. Но в этот раз я нарушу ход событий. Уже когда девочки вышли из машины окликаю старшую.
  - А у тебя сегодня занятия, когда заканчиваются?
  Секундная пауза
  - В двенадцать - полный тревоги взгляд встречается с моим.
  Как же теперь заслужить ее доверие или хотя бы чтобы не смотрела с таким ужасом.
  - После школы в продленку не ходи. Подождешь меня в холе.
  - Ты меня заберешь? - интерес, надежда, ожидание во взгляде.
  - Да, мне нужна твоя помощь. - кивает и тут же отводит взгляд, но я успеваю заметить разочарование.
  Она ждет поездку к Юле. Я обещал, но так и не отвез
  - Хорошо буду ждать.
  И дочери уходят в здание школы я же убедившись, что обе вошли в школу достаю телефон и набираю номер.
  - Да?
  - Клавдия Михайловна, здравствуйте, я звонил вам на днях по поводу обмена.
  - А Игорь, добрый день. Я жду вас, как и договаривались.
  - У меня вопрос, а не могли бы мы перенести встречу на двенадцать двадцать. А то я ребенка из школы забираю, как раз рядом буду. А то пока отвезу могу и не успеть.
  - Конечно можем. Я дома все утра. Так что как вам угодно, так и приходите.
  - Очень, вам, благодарен, мы будем в двенадцать двадцать.
  Прощаюсь и отключаю телефон. Все идет как надо. Осталось разобраться с просьбой Костика.
  Отпуск отпуском, но дела все равно делать надо. Завожу мотор и еду в кафе.
  Восемь тридцать утра нормальные кафешки еще не открыты, но не эта. Одно из худших мест города, но при этом лучшее место для получения информации.
  Вхожу внутрь. Бармен все еще у стойки. Посетителей мало и те уже почти под столом. Грязь и жирные тараканы бегают по полу не стесняясь.
  - Привет, Гамлет. Как там твоя очередная Дездемона?
  - Живая пока - недовольно глядя на меня отвечает бармен. Не любил он меня в тюрьме, а тут тем более любить не будет. - Чего надо?
  - Услугу - усмехаясь
  - Да пошел ты.
  - Чего такой злой то? - вытаскиваю пятитысячную купюру кладу на стойку так, чтобы видел, но не мог умыкнуть.
  - Ночь неудачная. И ты еще сверху - добавляю еще две. Глаза загорелись - Лан, рассказывай, чего надо.
  - Все что можешь добыть на одну семейку. Притом на всех.
  - Имена?
  Достает блокнот.
  - Пиши...
  Так я посетил еще пару мест. К одиннадцати тридцати мои финансовые запасы сильно истощились и это еще столько же я отдам, по завершению работы. Успокаивает одно, рабочая валюта выдается ежемесячно, правда куча бумаг оформлять, куда дел и кому отдал, но это мелочи, для работы можно и потерпеть.
  Сажусь в машину еду к школе. Главное, чтобы пробок не было терпеть не могу опаздывать.
  
  Аня
  
  - Ну что в продленку? - окликает Тамара, ждавшая меня у дверей класса.
  Томка на три года старше меня. Таких в продленку обычно не берут, взрослая слишком, Тома исключение. Приемная дочка воспитательницы из продленки. Помогает маме ну и сама под присмотром - Али сбежим куда.
  Тяжело вздыхаю, иногда так хочется сбежать. Томка то взрослая уже с мальчиками дружит. Даже непонятно чего со мной то связалась, но нет общается, притом с первых дней в продленке.
  Идем к лестнице с третьего этажа.
  - Не, я в холл, отец забрать обещал просил в продленку не ходить.
  - Скучная ты, послушная.
  - Не то слово. - киваю вздыхая снова.
  Цепки взгляд.
  - Ань ну ты чего? С самого утра сама не своя.
  Хочется поделиться, но можно ли.
  - Том, а ты тайны хранить умеешь
  - А я рассказала, кто разбил окно в коридоре? - приподняла бровь девочка. Краснею и уже собираюсь извиниться за свой вопрос, но девочка перебивает - Не красней и не извиняйся. Я тебя знаю ты из правильных. Коли спрашиваешь значит дело реально дрянь. Сохранила я в тайне и на себя твой грех взяла, вот и сейчас возьму.
  - Пошли в закуток. И вот мы в тайном местечке всех детей. Махонький закуток на первом этаже. Тут можно посплетничать и никто из преподов не узнает. Едва спрятавшись я чуть оголяю шею
  - Мать твою! Отец?
  Она знает, все знает. Именно ей я плакалась и не раз из-за родителей. Если б не Тома, не знаю что б со мной было.
  - Угу. - вижу гнев в ее глазах и начинаю оправдываться - Он не хотел. Он кричит во сне. Я пошла будить, а он подмял под себя и душить.
  Сама не замечаю, что слезы начинают течь из глаз.
  - Ну, малышка, ты чего прекращай реветь - подружка обнимает меня и гладит по голове. Вот когда видна разница. Ей тринадцать почти, а мне едва девять стукнуло.
  Ее объятья помогают. Я вдруг вспоминаю, что и ей несладко пришлось. Родители пили девочка первые пять лет жила среди бутылок голодная и избиваемая. Потом все же службы опеки ее забрали. Оказалась в детдоме. Сама признавалась, что там было намного лучше, чем дома, но все же и там ей доставалось. В девять столкнулась с злым дядей. Мне она деталей не рассказывала, но как-то упомянула что мама, как она теперь называет Екатерину Александровну учительницу из продленки, спасла ее душу и забрала.
  Мы так и сидим обнявшись. Когда я окончательно успокаиваюсь она спрашивает.
  - Что делать то будешь?
  - Ничего - пожимаю плечами.
  - Ань, может лучше...
  - Нет! Тут я хотя бы могу дяде Толе, или дяде Роме, или дяде Костику позвонить, а там я что смогу? Мы обе знаем, как там. Да и Иришка. Куда ей. Ее же в детскую группу заберут, а меня? Она же беспомощная, домашняя, она не справится... Нет я должна быть рядом с сестрой!
  Тяжело вздыхает.
  - Ань, нельзя вечно думать о других. Если он применяет силу по отношению к тебе...
  - Том он не душил меня намеренно. Он спал, а я подлезла под кошмар.
  - Ты говорила он сидел.
  - Да, за то чего не совершал! - защищаю отца из последних сил не замечая что кричу и лишь услышав ее 'шшш' замолкаю.
  Меня душит обида на отца тоска по матери и еще масса эмоций, но самое главное страх. Я безумно боюсь остаться одна. Без Иришки, без мамы, без папы. Что же мне делать как заставить этих взрослых подумать и о нас, а не только о себе...
  - Ань хочешь честно - киваю, отвлекаясь от грустных мыслей - Он отобрал вас у матери, не подумав о ваших чувствах. Ты сама рассказывала, как Иришке плохо. Он не заботится о вас. Ты взяла все хозяйство на себя, да и уход за малой тоже. Вот честно, эти синяки возможность попытаться вернуться к маме. Ее же не лишили родительских прав. Просто решили, что вам будет лучше с отцом. Честно я бы попробовала.
  - Не выйдет. -качаю головой.
  - Да почему?
  Я не говорила ей. Никому не говорила.
  - Она кажется пыталась покончить с собой.
  - Что?
  - Не знаю. Нас к ней не пускают. Я только один раз слышала ее голос за эту неделю и то ровно столько, чтобы меня успокоить. Я даже не знаю жива ли она сейчас.
  Подруга материться я же молчу, глядя на паучка, ползущего по стене. Плохо тетя Клава следит за этажом ой плохо.
  - Твои родители идиоты! - выносит подруга вердикт.
  - Знаю.
  За стеной раздается топот ног и гомон детских голосов. Продленка идет гулять. Спохватываюсь, что не там, где должна ждать отца.
  - Мне пора, папа скорее всего уже пришел.
  - Ты все же подумай, может кто-то из маминых друзей тебя возьмет.
  - Подумаю, но вряд ли сделаю ты же знаешь, взрослые дети никому не нужны...
  Мы расходимся. Она идет в сторону улицы чтобы присоединиться к детям из продленки я же направляюсь в холл. Отца еще нет. Смотрю на часы 11.55. Правильно я рассчитала и с подругой, она сейчас единственная моя радость, поболтала и успела до прихода отца.
  - Привет Анюта - Дядя Толя, вечный охранник этой школы. В первые год учеты я частенько засиживалась на лавочке, возле его конторки, ожидая пока мама приедет и заберет меня.
  - И вам доброго дня, Дядя Толя - улыбаюсь ему. Садясь на лавочку, от которой уже успела отвыкнуть.
  - Как делишки, малышка?
  - Прекрасно. - улыбаюсь, скрывая свои эмоции. Этому я уже научилась. Не стоит взрослым знать, что на самом деле хочется реветь белугой дни напролет.
  Мы болтаем минут десять, когда открывается дверь и входит отец.
  - Вы к кому? - спрашивает старичок, глядя на незнакомца.
  - Это мой папа - подбегаю к отцу и беру его за руку - он за мной. До свидания, дядя Толя.
  - Пока Анютка. Маме привет передавай.
  Киваю и тут же отворачиваюсь. Слова про маму будто ударили. Как же хочется к ней. Хотя бы увидеть издали.
  - Кто он? - спрашивает отец, едва мы вышли из школы.
  Ревнует что ли? Появляется желание не ответить, но все же отвечаю, не хочется лишних недомолвок
  - Просто охранник. Я его с 6 лет знаю, как попала в эту школу. Частенько мы с Ирой ждали маму, а он нас развлекал смешными историями. Потом мама наняла няню, и та стала нас забирать, чтобы мы не сидели в школе допоздна.
  Мой голос спокоен, я стараюсь не выдать как мне тяжело упоминать маму. И на самом деле ведь, те дни были одни из лучших. Когда она приезжала мы бежали ей на встречу. Она умудрялась подхватить нас обеих. Прижать к себе покружить хотя мы были очень тяжелыми. Потом шли домой и она готовила то, что мы любили. Я сидела рядом смотрела как она готовит. Мама рассказывала, что делать надо. Мама... Как же я хочу к тебе.
  Снова хочется плакать, еле сдерживаюсь. Иду к машине.
  - Анют не туда идешь.
  Удивленно оглядываюсь на него. Он стоит возле дорожки, ведущей к домам. Странно, но ладно. Он же сам сказал, что помощь нужна. Буду помогать.
  Возвращаюсь к нему. И мы идем в сторону домов. Десятиэтажка. В ней Светка живет. Это все, что знаю, о данном доме. Видать познакомлюсь поближе с ним. Интересно к кому мы. Третий подъезд, домофон и номер 139 как-то запоминаю автоматом.
  - Кто там? - голос хозяйки квартиры раздается после первого же гудка. Будто ждала под дверью. Становится не по себе. Это еще кто? И с чего вдруг отец меня к ней привел?
  - Клавдия Михайловна, это Игорь.
  - О заходите. Пятый этаж.
  Щелчок и дверь открывается. Входим в подъезд. С каждой секундой происходящее мне не нравится все больше. Поэтому не выдерживаю и спрашиваю
  - Что от меня требуется?
  - Смотреть и оценивать. И потом ответить мне нравится ли тебе то, что ты видишь? - отвечает Игорь, ведя меня к лифту.
  Кивнула, а сама напряглась еще больше. С чего вдруг стали спрашивать мое мнение? Да и главное в чем? Лифт бесшумно поднимает нас на пятый этаж, выходим и утыкаемся в стену, в центре которой дверь. Узкий коридор ведет налево и направо. Странная конструкция. Никогда таких подъездов не видела
  Не успеваю обдумать мысль тут щелчок и дверь открывается во внутрь, а навстречу нам появляется женщина лет шестидесяти. Он что нашел нам няню? А чем его тетя Люба не устраивала?
  - Здравствуйте. Я Клавдия Михайловна. - женщина протягивает отцу руку. Фу какой мужской жест. Мама бы так не сделала - Рада увидеть вас в воочию.
  Отец пожимает протянутую руку.
  - Игорь, это моя дочь Анна.
  - Рада познакомиться. Ну проходите. - отступает хозяйка за дверь.
  - Странная у вас конструкция - говорит отец, едва мы оказались в коридоре, скрывающемся за стеной.
  - Так это ж все четыре квартиры наши. Вот мы и огородили. Сделали две двери, одна возле лестницы, вторая возле лифта. Обе запираются, так что получается изолированный коридорчик, где можно хранить много вещей.
  И действительно, чего в коридоре только нет. Вся рухлядь, которую можно найти в квартире в этом коридорчике. И старые санки, велосипед и шины от него, я уже молчу про ведра и банки. Руки зачесались выбросить все это и навести порядок, но это не моя квартира и не мне тут командовать.
  - А как получилось, что все четыре квартиры ваши. И насколько я понял у вас шестикомнатная вышла в общей сумме.
  - Вообще-то у нас семь жилых помещений. Три ванны три туалета. - к этому моменту женщина уже открыла одну из дверей, и мы оказались на территории самой левой квартиры. Тут пахло свежестью и чистотой. Территория явно недавно пережила ремонт И смотрелась на высший разряд. Мое мнение о хозяйке слегка изменилось в лучшую сторону - Мои родители получали квартиры по работе. Каждый свою. Родители моего мужа так же. Влюбились поженились и те и те. У них родились мы с мужем. С детства дружили, потом поженились. Я в этих квартирах сколько себя помню.
  Она открывает двери показывая нас хорошо обставленные комнаты. Уютно и мне тут все больше и больше нравится.
  - Сначала квартиры были объединены по две. Потом уже когда мы поженились со Степой подумали и обгородили весь этаж сделав 1 большую квартиру. Так и вышло что четыре однушки превратились в одну огромную квартиру.
  Она рассказывает о своей семье ведя нас из одной 'квартиры' в другу. Комнат действительно было семь. Обставлены хорошей мебелью. С евроремонтом, огромными окнами, и главное светлые. Мне всегда хотелось жить в таких комнатах. Туалеты ванные добротные, тоже с хорошим ремонтом. Я понять не могла зачем этот осмотр. А когда отец вдруг изъявил желание осмотреть трубы в туалете и даже явно остался доволен, до меня начало доходить. Он что хочет купить эту квартиру? Или зачем мы сюда пришли то?
  - А чего менять то хотите. - поинтересовался Игорь, едва мы вошли в кухню. Эх тут и десять человек поместятся. Как за такой кухней то ухаживать. Мне и трешки отца много. И на что менять? Я совсем запуталась, зачем отец меня взял и чего он хочет? - В метрах же потеряете и не мало.
  Еще секунду назад довольное лицо женщины сразу погрустнело и скуксилось.
  - Дети - тяжелый вздох. - У нас с мужем только один ребенок любимый сынок. С три года назад женился он. Да с женой не поладила я. Вот и воюем теперь. Мужчин извели обе. Вот и решили, что надо разъезжаться. Иначе даже не знаю, что будет. Сын ее любит, а я уже видеть не могу. Такая прошмандовка какую поискать еще надо...
  Речь огорченной выбором сына матери прервал телефонный звонок.
  - Ой, извините, я на секундочку.
  И хозяйка исчезает за дверью кухни, я же подхожу к окну и вижу свою школу. Эх тут было бы неплохо жить. И вставать позже в школу, да и без продленки можно будет, наверное, обходится.
  - Как тебе здесь? - спрашивает папа, глядя туда же куда и я.
  Пожимаю плечами.
  - Неплохо. Только зачем нам такая большая квартира? Ты же хочешь ее купить или обменят?
  - Да. Обменять. На нашу трешку и еще одну квартиру.
  - Но зачем. Нам же и нашей трешки хватает.
  - На троих хватает. А на четверых?
  - У нас с Ирой есть еще брать или сестра и ты решил и его у матери забрать? - горечь и язвительность одновременно в голосе. Даже не пытаюсь их скрыть. Во мне давно борется любовь к нему и обида. Я бы сказала ненависть, и он это знает, поэтому зачем это скрывать.
  - Нет. - игнорирует мой тон собеседник - у меня вас двое. Но с нами будет жить еще один человек и ему потребуется место. Да и ты неправа для нас троих места в моей квартире явно не хватает.
  Ладно, не будем спорить. Давно усвоила прежде чем спорить изучи обстановку. Мама часто повторяла, что все будет так как богу угодно, а нам полезно. Вот и посмотрим, как будет.
  - Так каков твой вердикт? - после минутной гнетущей тишины спрашивает родитель.
  - Это не мне решать. Тут ничего, но Ира, да и я бы предпочли вернуться домой. А это не твоя квартира и не эта.
  - Этого не будет, Аня - в голосе мужчины прозвучал явный гнев. А чего ты хотел? Ты забрал нас у мамы и оставил нас беззащитных и одиноких в этом мире. - Вам с сестрой стоит смириться и привыкать к новой жизни.
  Никогда! Но вслух отвечаю другое:
  - Что мы и делаем как можем.
  Наш разговор прерывает вернувшаяся Клавдия.
  - Я вам вроде все показала - она выглядит расстроенной. Ей явно не до гостей. - Что скажете о квартире?
  - Мы ее берем. Я так понял наши квартиры вы уже осмотрели. Вас все устроило?
  - Да обе квартиры замечательные.
  - Тогда я предлагаю проехать к нотариусу и подписать документы. А жена подпишет вечером. К несчастью она не смогла сегодня присутствовать.
  - Конечно, я только за. - просияла женщина.
  Следующие два часа прошли в улаживании формальностей и все это время, я в шоке ждала их окончания. Жена? Отец женат?
  Едва мы закончили и вышли к машине отец смотрит на часы и кивает сам себе будто принял какое-то важное решение.
  - Садись в машину, съездим еще по одному делу и за Иришкой.
  Киваю. Я устала измучалась сомнениями и вопросами, да еще и уроки делала в таком состоянии. Короче мне б сейчас поспать, но вместо этого еще за Иришкой ухаживать. А она опять будет в плохом настроении. Подумав о сестре вспоминаю то что забыла.
  - Тебя воспитательница Иры просила зайти.
  - У Иры проблемы? - папа напрягся.
  Да проблемы. Она перестала дружить с другими детьми сидит одна. У нее всегда плохое настроение. Она никого не слушает, и еще много чего плохого можно тебе сказать. Но скажу это не я, пусть воспитательница говорит.
  - Не знаю, сказала пусть зайдет мне с ним поговорить надо.
  - Хорошо зайду вечером. - обычно он отправляет меня, и я забираю сестру, а он ждет в машине. Мужчина заводит мотор и тут же спрашивает - Ты есть хочешь?
  - Нет - прикусила губу, не зная как спросить о главном - Пап, а ты женат?
  - Нет.
  Я ждала ответа да, и пространной речи о какой-нибудь Лизе. А теперь то как понимать его?
  - Но ты сказал...
  - Аня, а как еще мне объяснить пожилому человеку, что со мной будет жить женщина, которая не является моей женой? Никак. Вот и сказал, чтобы не вызывать лишних подозрений.
  Отворачиваюсь к окну переваривая информацию и в полном недоумении. С кем же мы будем жить? Отец же достает телефон и набирает чей-то номер
  - У вас часы посещения, до скольки? - спрашивает едва ему ответили. Выслушивает ответ - Тогда буду минут через десять. - снова пауза - Достала уже?
  Ответ и тишина. В моей же голове масса вопросов, но задаю я только один:
  - Так куда мы едем?
  От его ответа мое сердце замирает, а потом начинает биться быстро-быстро от надежды и радости
  - К Юле.
  
  Юля.
  
  Ненавижу больницы. Бесят. Запах зеленые стены скрипящие половицы в коридорах и кровати. А главное тишина. Тишина, которая и днем и ночью заставляет думать об одном и том же. Дочерях, и какая же я дура, как могла так поступить...
  Уже на стену лезть готова. Если бы не запрет Ромы звонить ребятам, так как я якобы в 'отпуске' нахваталась бы дел и работала, лежа в кровати, хоть отвлекалась бы, но вместо этого...
  - И как себя чувствует наша пациентка? - Семен входит в комнату с легкой улыбкой и стопкой книг в рука - Вот тебе еще одна стопочка. Жду завтра изложения событий.
  - Спасибо - беру стопку книг. Хоть какое-то развлечение. Правда это часа на три четыре, а потом опять.... Но хоть что-то - Чувствую себя прекрасно. А когда меня выпишут?
  - Как здоровье твое позволит, красавица. - улыбается врач, садясь в кресло для посещений - Осматривать тебя будем? Али так оценить?
  Это конечно же вопрос для вида. На самом деле я уже усвоила, что за маской весельчака скрывается тиран и спорить бесполезно.
  Сема, он же Семен он же старший брат Игоря и дядя моих девочек. Замечательный человечек, но со своими недостатками.
  С первой минуты я понять не могла почему он так напоминает мне Игоря. Сам ответил день на третий:
  - Ох братец, такую бабу до суицида довести. Идиот малолетний.
  Я в шоке уставилась на него.
  - Чего? Малой он и в тридцать малым будет. Я его с пеленок растил. Матери помогал и его и двух младших сестриц.
  - Вы братья? - наконец дошло до меня.
  - Ага, старше этого сорванца на пятнадцать лет. Эх не был бы женат приударил, но чует мое сердце ответа мне бы не было. Я прав?
  Отвечать не стала сменила тему. Да и что я ему могла ответить. Что любила его и как дура люблю до сих пор. Глупо, да и смысла нет. Игорь испытывает только ненависть, а я... Я не смогу пробить это его чувство. Мне остается ждать и молиться чтобы он не передумал. Я так хочу видеть, жить рядом со своими малышками.
  - Хочу на волю. - канючу, во время осмотра. За чуть шутливым тоном скрывается искренняя потребность вырваться отсюда и как можно скорее.
  Он это знает, но профессионал в нем сильнее человеческого сострадания.
  - Потерпи, подлечу тебя и выпущу. - в очередной раз перепроверяя мой пульс говорит мужчина.
  - Ну, Сем.
  - Юля цыц!
  Я замолкаю, помня, что спорить с ним бесполезно, особенно в вопросах медицины. В первые дни пробовала сейчас уже и не пытаюсь. Он мог бы быть прекрасным политиком, в мастерстве переговоров ему равных нет, проигрываешь всегда.
  - Неплохо, такими темпами через пару деньков освободишься от моего общества.
  Качаю головой:
  - Ты прекрасно знаешь, что от твоего общества я избавляться не хочу, только от это этой палаты, запаха и стен.
  - А что не так с запахом?
  - Сема!
  - Эх женщины лишь бы поныть.
  Он хочет сказать что-то еще, но его прерывает звонок сотового:
  - Да? - пауза - до шести - пауза - Наконец-то! Я уж думал привязывать ее к кровати. - пауза - Нет! Приедешь сам увидишь. Живая и почти здоровая. И я жду тебя у себя в кабинете. Сегодня!
  Он выключает телефон и смотрит на меня.
  - Что красавица, прихорашивайся, гость едет. - краснею до кончиков волос. Во мне борется возмущение, радость и стыд. Мысль что Игорь едет заставляет кровь быстрее бежать по венам. - И не красней. Я пошел. Завтра жду изложение книг. Перепроверю каждую.
  Он уходит. Сначала из принципа решила не приводить себя в порядок. Хватило минут на десять. Женщина победила. Не хочу, чтобы меня видели даже слегка лохматой. В кровати я его тоже встречать не хотела поэтому ждала у окна глядя на больничный парк.
  Скрип двери. И тишина: Нервы на взводе.
  - Мама - раздается в идеальной тишине.
  Разворачиваюсь и буквально ловлю свою старшую девочку.
  - Анюта! - мои руки ощупывают моего ребенка, Губы целуют все до чего могут дотянутся, ручки, личико носик. Моя девочка, моя любимая, моя золотая. Ее запах ее голосок ее слезки. Доченька...
  Сейчас существует только она. Я безумно скучала по ней, но только сейчас поняла насколько. И что на все готова ради нее. Чтобы быть с ней и Иришкой. Моими малышками.
  - Мама, мамочка. - дочь ревет. Я вместе с ней сама того, не замечая - ... думала никогда тебя не увижу. Я так соскучилась...
  - ... Любимая моя родненькая, я тоже скучала, как же я тосковала по тебе. И по Иришке. Господи вы моя жизнь. Прости меня, дуру. Прости. Я буду лучшей матерю, прости меня доченька, прости...
  Так мы проревели еще минут двадцать. Об Игоре мы и не вспоминали. Были только она и я.
  Чуть успокоившись дочка рассказала про Иришку. Поделилась школьными новостями. Она рассказывала сама, спрашивала что-то у меня. А я, я просто наслаждалась тем, что чувствую ее в своих объятьях ведь я не на секунду ее не выпускала. Слышу голос, вдыхаю запах и просто ею всей. Моя малышка.
  - Отец вас не обижает?
  - Нет - качает головой, но я успеваю заметить признаки лжи.
  - Анна?
  Тяжелый вздох и девочка оголяет шею.
  - Что за... - черный синяк в виде пальцев. Он ее что души. Убью!
  - Он не хотел. Ему кошмары снятся. А я попыталась разбудить, вот он и... Наверное душил кого-то во сне. Хорошо еще проснулся, а то б еще и под глазом фингал был.
  Тяжело вздыхаю. Да я могу написать жалобу, но после того, что я натворила отдадут ли мне детей назад? Очень сомневаюсь, а в детдоме я была и своим дочерям такого не желаю.
  - Ты с ним поаккуратнее ладно. - скрипя сердцем прошу свое дитя.
  Дочь кивает. И мы меняем тему. Сердце болит за них, но изменить ничего не могу.
  Слова и просто молчание. Время остановилось. В эти мгновения есть только двое. Пусть и не связанные кровью, но связанные любовью. Но вот скрип двери и мужской голос разрушает эту идиллию.
  - Аня, подожди меня в коридоре. Мне надо поговорить с Юлей.
  - Уже все? - на глазах малышки снова появляются слезы. Он отводит взгляд - Хорошо.
  Я целую ее пытаясь продлить это мгновение чуть дольше, хоть еще на миг. Когда она рядом. Не хочу ее отпускать, но Игорь ждать не намерен.
  - Анна!
  Дочь выпутывается из моих объятий, бросает прощальный взгляд и выбегает из палаты. Мне же остается только смотреть ей вслед, а слезы, которые, казалось бы, иссякли, текут по щекам с новой силой.
  Игорь не дает прийти в себя. Подходит и бросает мне на колени папку.
  - Что это? - спрашиваю кое как успокоившись и дрожащими руками открывая папку.
  - Договор обмена.
  Читаю листы в полной прострации. Обмен двух квартир на четыре однокомнатных, но на одном этаже и в одном доме. Личные данные сторон. Адреса квартир. Условия обмена. Владельцем однушек становится Игорь. Т.е у меня нет никаких прав на них. Но мой взгляд цепляется не за это. Он замирает на адресе моей квартиры.
  - Игорь, я...
  Но он меня прерывает
  - Юля, у меня нет времени. Через полчаса надо забрать Иру. Я итак дал вам лишние полчаса общения. Или подписывай. Или до свидания. Будешь видеть дочерей по установленным судом дням.
  Его лицо словно камень. В глазах пустота. Ему не объяснишь, что это подарок Глеба. Что в восемнадцатый день рождение он привел меня в ту квартиру и сказал:
  - Детка, знаю, что у тебя есть родительская квартира. Но я считаю тебя дочкой. А любой отец должен подарить своей девочке квартиру. Вот и дарю. Это твой дом. Где ты будешь жить решать тебе. И эта и та и моя для тебя открыты. Честно говоря, я бы очень хотел, чтобы ты жила у меня, но если ты решишь съехать я пойму.
  Я осталась с ним, а когда его не стала переехала в эту. Те же две доставшиеся мне от родителей и родных и приемных я сдавала. И вот теперь я должна отказаться от дара самого близкого для меня человека. Ради чего?
  Ради дочек. Их лица встали перед моим взором. Чтобы быть с ними. Чтобы любить их, чтобы баловать.
  Встаю подхожу к тумбочке достаю ручку. Кладу документы на тумбочку. Рука дрожит и пальцы не держат ручку, но я все равно ставлю подпись. Вот и все. Я приняла свое решение. В душе поселилась пустота, но ради девочек я все выдержу, даже потерю того, что дорого и близко. Лишь бы быть с ними, с моими малышками.
  Возвращаю мужчине документы. Просматривает. Кивает. Разворачивается и уходит. Я же остаюсь одна. Второй раз за час глядя на закрывшуюся дверь.
  
  Глава 10
  
  Игорь
  
  - Я хочу к маме! - Детская тарелочка летит в нас. Едва успеваю оттолкнуть Аню, и посуда разлетается на куски при встрече со стеной.
  Мда, знал бы я что из детских игрушек могут получиться такие хорошие снаряды фиг бы укладывал.
  - К маме хочу! - новая игрушка на этот раз вазочка летит в нас.
  - Ириш, пожалуйста успокойся! - в очередной раз пытается образумить сестру Анютка.
  Бесполезно. У ребенка снесло крышу и кому звонить я просто не знаю. Ну нет у меня детских психологов знакомы.
   А ведь предупреждали меня в садике просили показать ее психологу. Отмахнулся. Подумал Юля приедет и все наладится. Да и дел было море надо было к переезду готовиться и документы оформлять.
  Может брату? Ну нет. Он мне голову оторвет. Сначала найдет психолога, поможет ребенку, а потом за меня возьмется.
  Очередная вещь летит в нас.
  Уклоняюсь выталкивая старшую из комнаты. Так безопаснее для нее. Все же рука у Иры тяжелая.
  - Мамааа...
  И детский рев. Что же делать. Рука сама тянется к карману с сотовым. Лучше пусть голову отрывают, зато ребенок будет в порядке...
  Скрип двери и к моему удивлению появляется Клавдия. Быстро заглядывает в комнату оценивая ситуацию и еле успевает уклониться от очередной игрушки.
  Хочется спросить какого она тут забыла, но не успеваю.
  - Ань, ваша мама вам пела колыбельные на ночь или были какие-то стихи, которые она вам рассказывала в минуты покоя.
  Дочь задумчиво смотрит на женщину, будто оценивает, потом будто что-то себе решает и говорит:
  - 'Спи моя радость усни'. Каждый вечер после сказки. Ира всегда очень хорошо засыпает под нее. Даже я стала напевать ей...
  Кажется, дочь хочет добавить что-то еще, но так и не решается.
  Женщина лишь кивает. А потом вдруг начинает петь. Сначала громко, чтобы услышала Ира, потом все тише и тише, пока голос не опускается до того чтобы в комнате надо было прислушиваться чтобы услышать.
  Строка за строкой слово за словом. Куплет за куплетом и снова сначала.
  Сначала кажется, что это не имеет эффекта и все бесполезно, но постепенно истерика стихает. Малышка замирает с очередным снарядом в руках будто кобра, загипнотизированная словами. Женщина же входит в комнату и садиться на пол прямо возле входа. Их взгляды встречаются, а слова колыбельной все так же звучат, но стали еще тише.
  - Я хочу к маме! - почти скулеж. По щекам ребенка текут слезы. Отчаянье и внутренняя боль вся сейчас на ее лице.
  Мне кажется, что мое сердце сейчас встанет. Что угодно, лишь бы она не плакала не смотрела так. Я готов хоть сейчас бежать за Юлей лишь бы ей не было так плохо.
  - Я знаю, малышка. - отвечает женщина прекращая петь.
  - Он забрал нас у нее и не хочет возвращать - это уже жалоба.
  И снова слова колыбельной. Малышка медленно будто неохотно подходит к ней. На миг на лице отражается злость. Мне кажется она сейчас ударит Клавдию, хочу вмешаться, но Аня успевает удержать меня.
  - Не торопись - слышу шепот старшей.
  Младшая же тем временем вдруг берет и кладет голову на плечо женщины продолжая при этом рыгать.
  Медленно дабы не пугать малышку женщина обнимает кроху одной рукой при этом не прекращая петь.
  Минуты текут медленно будто время остановилось.
  Кажется, у них свой разговор беззвучный, Клавдия чуть поглаживает ее, затем усаживает к себе на колени и продолжает петь.
  - Хочу к маме...
  - Знаю, солнышко.
  Клавдия шепчет что-то ребенку, а та слушает. Затем женщине как-то удается снять ее кофточку. И снова колыбельная с укачиванием. В тишине она звучит как-то страшно. Наверное, я больше никогда не смогу спокойно слушать эту песенку, сердце болит и хочется напиться. Но нельзя не сейчас.
  - Ань, сними одеяло с кровати - просит женщина тихо.
  Дочь быстро выполняет просьбу, женщина же очень аккуратно поднимается и переносит малышку в кровать. Та спит. Когда она уснула не знаю, но это почему-то приносит облегчение, хоть и понимаю, что это временно. Главное продержаться до завтра, а завтра... Завтра приедет Юля и дай бог жить станет легче.
  - Побудь с ней. И если что, просто пой и обнимай. Пока это все чем ты можешь ей помочь. - говорит женщина старшой, а потом смотрит на меня и уже совсем другим голосом говорит мне - А ты за мной!
  Подчиняюсь напоследок бросив тревожный взгляд на девочек и видя, что Анюта пристраивается на полу возле кровати глядя на сестру.
  Мы планировали закончить переезд за один день. Не вышло. В результате пол квартиры переехало пол нет. Клавдия с мужем остались в своей половине квартиры. Туда мы и идем, лавируя между коробками ее и моими. И чего я решил, что мы обязательно должны переночевать именно тут, а не дома. Сам не понимаю. Ведь можно было сделать это завтра. Когда Юля уже будет тут, но нет. Урод б...ь, вот я кто!
  - Садись! - приказной тон и снова подчиняюсь. Толи устал, толи эта женщина вдруг напомнила мне мою мать, когда та еще жива была, но так проще... подчиниться...
  Клава же тем временем лазает по коробкам в поисках. Находит 2 кружки и коробочку с пакетиками чая. Включает чайник и все это в тишине.
  Погрузившись в свои мысли, полные самобичевания, я пропускаю момент, когда вскипает чайник и женщина наливает воду в кружку. В себя прихожу, когда эта самая посуда с кипятком ставится передо мной со стуком.
  - Пей и рассказывай.
  Часть меня хочет возмутиться послать ее, но не могу. Все же она смогла успокоить Иришу. Долго думаю с чего начать, она ждем, но вместо рассказа спрашиваю:
  - А курить можно?
  - Вообще своим не разрешаю. - качает женщина головой глядя на меня, потом все же со вздохом говорит - Тебе б завязать дочки же, но сейчас судя по всему тебе надо, только окно открой.
  Подчиняюсь. Холодный воздух из форточки бьет в лицо, становится только хуже. На душе гадко, боже какой же я кретин.
  - Я жду - напоминает о себе женщина.
  - Я кретин... - вырываются мои мысли вслух.
  - Это я уже поняла, - не позволяет собеседница уйти в словесное самобичевание - а теперь детали.
  И я вдруг сам не веря себе начинаю говорить. Слово за словом. Я давно и ни с кем не откровенничаю, наверное, с самой ночи, когда Юля предала меня.
  Слова складываются в предложения, я говорю взахлеб. Сразу и обо всем. О работе, о семье... о том, как узнал, что у меня есть четырехлетняя дочь. О том, как пытался нормализовать свою жизнь. Как хотел познакомить Аню с Юлей и как надеялся на счастливую семейную жизнь. О том, как сел, даже то как было там в тюрьме. И чего стояло выжить. Четыре года в одиночке. И это после года, когда, почти каждый день пытались убить. Выжил выстоял, чтобы выйти и отомстить.
  - Отомстил? - спрашивает женщина с усмешкой и я понимаю, о чем она.
  - Да. - каюсь я.
  - Доволен? - та же кривая усмешка - Дай сигарету. Тоже хочу. - Даю и вижу, как она профессионально зажигает и затягивается. - Дальше рассказывай.
  И я рассказываю. Об выходе и как снова встретил Юлю. О вражде и мести. Об Иришке и Ане оказавшейся у нее. И как забрал дочерей.
  - Где она сейчас?
  Прислоняюсь лбом к стеклу. Вторая сигарета давно докурена, но мне мало. Как же хреново
  - В больнице. Есть чего выпить.
  - Вот это уволь - качает собеседница головой. - Да и не поможет. Как оказалась в больнице.
  - Суицид - И я снова рассказываю. И сам не замечаю, скупую слезу текущую по щеке. Сам не знаю, от чего она, толи от радости, что выжила, толи от собственного бессилия, но она будто отражение всего, о чем я думал все эти дни.
  Рассказ оканчивается на сегодняшнем дне. Как привел девочек в новый дом, как Ира вошла в детскую увидела кровать из маминой квартиры и все.
  Дальше был жуткий детский крик и истерика.
  - Что ты к ней чувствуешь? - прерывает затянувшуюся паузу женщина.
  - К кому Ире?
  - Не строй из себя идиота! - огрызается она.
  - Я не знаю. Да и думаю, я уже все испортил...
  - Не думаю - удивленно смотрю на нее - Она родила тебе дочь, считая тебя преступником, забрала твою старшую из детдома. На такое способна только та, что любит. Возможно сейчас она зла и обижена. Но что будет завтра зависит только от тебя. Вот и ответь, что ты испытал, увидев ее в той ванне.
  - Страх, панику, ужас.
  - Радость, что отомстил и уничтожил ее? - предлагает собеседница.
  - Нет! - возмущенно качаю головой.
  Долгая пауза повисает между нами.
  - Чего ты испугался, увидев ее там.
  - Что она умрет, что не увижу больше ее горящих глаз и как она с нежностью обнимает девочек. Не услышу смеха и не почувствую ее прикосновений.
  - Значит ты ее ненавидишь? - как-то зло усмехается женщина.
  - Нет. Я... Черт я не знаю! - сам не замечаю, что кричу эти слова.
  - Разберись в себе. Только от тебя будет зависеть какой дальше будет ваша жизнь. Ты можешь превратить ее в ад, и тогда кто раньше сдохнет будет зависеть только от того кто из вас сильнее. Либо сделать из нее рай, но это только твое решение. Юля же, что-то мне подскажет, поддержит то, что выберешь ты ведь сейчас ее крючок, это девочки. Они же твой шанс. А дальше думай сам.
  Ничего больше не говоря женщина встает и уходит, я же так и остаюсь стоять, глядя в окно совсем не замечая, что ночь то холодная.
  Да и что скрывать простоял я так почти всю ночь, но решение все же принял и господи, помоги мне его воплотить.
  Утром опять было перетаскивание мебели и коробок из машины в машину. А уже около трех, когда с этим мы закончили меня таки словила Аня.
  - Пап? - Аня смотрит вопросительно. Блин я весь день думаю о своем решении и страхе, что не выйдет ничерта, поэтому почти не обращаю внимание на окружающий мир. Будто понимая, что я ее не слышал девочка тяжело вздыхает и переспрашивает. - Иру надо показать врачу.
  - Если через пару часиков ей не полегчает покажем - слова даются с трудом. - Сейчас мне надо уехать. Приеду не один, так что лучше подними ее с кровати, и приоденьтесь.
  - Но...
  - Аня не спорь! - бледнеет. Блин я на нее опять наорал, второй раз за день. В первый, когда она утром попыталась пойти в школу, а Иришку собрать в садик, я же велел сидеть дома. - Прости.
  Кивает и отворачивается.
  - Ань, я за мамой еду... - уже подходя к входной двери извиняющимся тоном говорю девочке.
  - Я знаю. - отвечает тихо и уходит.
  Мне же ничего не остается кроме как брать ключи от машины запирать дверь и ехать за Юлей.
  
  Юля
  
  Ура выписывают! Наверное, именно это должен воскликнуть любой человек проведший две недели в больнице, но почему-то мне так восклицать не хочется.
  Стою у окна смотрю на дома за забором и думаю, а что ждет меня дальше.
  - Ну что, больная, выписываемся, али еще погостишь? - Семен входит в палату, лучась счастьем.
  Подфартило ему с женой, заряжает его позитивом, как он сам говори. Только это ему повезло, а что ждать мне? Именно этим я мучаюсь все эти дни и днем и ночью.
  - Выписываем конечно, - улыбаюсь, поворачиваясь к нему - у тебя конечно хорошо, но все же хочется уже ... домой.
  Последнее слово далось мне нелегко
  Ловлю его встревоженный взгляд, значит не смогла скрыть свою тревогу.
  - Юль...
  - Сем, все будет хорошо, ведь я буду со своими девочками, а это главное!
  Самой противно от тех молящих ноток, что в моих словах. Не смогла скрыть. Отворачиваюсь глядя на стену дома. Там идет своя жизнь. Люди влюбляются женятся рожают детей. У них своя жизнь, а я? Что ждет меня. Во что он превратит мою жизнь?
  - Юль, можно маленькую просьбу?
  Задумавшись, не заметила, когда он стал рядом. Неужели настолько ушла в себя? Но ответить же надо.
  - Попробуй.
  - Дай ему шанс - в шоке уставилась на него, а Семен продолжил серьезным и совсем не свойственным ему тоном - Я знаю своего брата. Порой он упертый ублюдок, но знаешь... Это странно прозвучи, но... Короче Игорь никогда бы не стал брать в дом женщину, которая ему безразлична. Даже ради детей не стал бы. Нет не перебивай! Я видел его, когда он тебя привез. Не хотел я это говорить, но он провел с тобой все время пока ты была без сознания, не отходя ни на минуту. И ушел лишь тогда, когда ты пришла в себя. Я вижу, что тебе все еще не все равно на него. Вот и прошу... Дай ему шанс, не воспринимай все в штыки. Просто понаблюдай, и ты сама заметишь то, что думаю видят все, но не знают, как на вас повлиять.
  Закончив свой монолог Семен умолк. Скорее всего он ждет, что я буду возражать, но я молчу. Неужели Игорь правда был все эти часы со мной? Семен говорил, что в беспамятстве я провела три дня...
  - А где были девочки? - это все, что я смогла спросить.
  Семен усмехнулся.
  - Я так понял, что у ваших общих знакомых. Романа и Карины.
  Кивнула. Кто же еще мог взять малышек кроме Корсара с Кари. Но что это все значит для меня? Есть ли у нашей семьи шанс?
  - Спасибо! - слова вырываются сами.
  Удивленный взгляд.
  - За надежду спасибо!
  Легкая улыбка. А в следующий миг передо мной снова весельчак Семен:
  - Итак, девушка, выписываться будем?
  Подхватываю его игру:
  - Я готова!
  - Ну и прекрасно! Только меня девушка не забываем, и навещаем регулярно!
  - Да я только за, но только чур не тут. Не на месте вашей работы и не в качестве вашей пациентки!
  - Договорились!
  Через час я выхожу из дверей больницы. И заботит меня в эту минуту только одно, как ехать к месту нового жительства. Да и вообще, куда мне ехать? Моя квартира предположительно уже обменяна, но могу ли я приехать к Игорю? Решив сначала просто посидеть в каком кафе и позвонить Игорю, направляюсь в сторону кафешки через дорогу, но меня останавливает звуковой сигнал, обернулась и обомлела, увидев знакомую машину.
  - Куда это ты садись давай - Игорь выходит из машины и направляясь к пассажирскому сиденью. Я же стою истуканом в шоке глядя на мужчину. Он что меня встречает? - Я долго ждать буду. Садись!
  Подчиняюсь.
  - Я не ждала, что меня встретят. - не могу сдержать комментарий, когда он сел за руль и завел мотор.
  - Знаю. - разворачивая машину отвечает мужчина.
  Тишина в салоне угнетает, но спросить что-то я не решаюсь. Будто чувствуя это, мужчина говорит:
  - Я забрал всю мебель из твоей квартиры включая одежду и все вещи коробки сама разберешь. Мебель уже более-менее расставили, все же с девочками мы там уже живем. Единственно что... Извини лекарства не брал выбросил. Так что аптечку заведешь заново и без сильнодействующих средств пожалуйста. Ремонт если решишь что-то переделать сделаем. - киваю в знак того, что учла его слова - В квартире семь комнат у каждого своя комната выходит плюс два кабинета и гостевая. Возможно со временем мы изменим ситуацию. Я все же хочу сына, так что есть вероятность, что твой кабинет превратится в третью детскую, но пока так.
  Сглотнула от мысли, что придется с ним спать. А готова ли я к такому? Еще месяц назад сказала бы категорическое нет, но сейчас? У меня было время подумать в больнице темными ночами. Сейчас я не знаю, чего хочу и на что готова. Знаю только одно. Я хочу быть со своими девочками. И без них я не смогу. Так готова ли я с ним спать? Да, наверное, да. А как дойдет до дела, там и решу.
  Будто чувствуя о чем я думаю, собеседник дает мне время переварить эту информацию, а затем продолжает свой монолог:
  - Однако, работа работой, но в семь ты должна быть дома, и я на этом настаиваю. Мне плевать, что там на работе, мои дети должны видеть мать регулярно и она должна быть доступна им если не днем, то хотя бы вечером. Тебе все понятно?
  - Да. - о да это меньшая плата за возможность быть с ними. Всего-то спать с их отцом и проводить с ними вечера. Знал бы он как это незначительно... мало... в моих глазах.
  - Очень хорошо. Идем дальше, с тебя уроки ужин уборка. Ира с Аней не должны ни в чем нуждаться, любой их каприз закон. Я не буду возражать против воспитательных мер за исключением физических наказаний, единственно что, если наказываешь это должно быть обоснованно!
  - Хорошо.
  И снова тишина. Мы подъезжаем к подъезду. А ведь школа девочек рядом. Неужели он намеренно выбирал квартиру чтобы девочкам было комфортнее? Остановив машину на стояночном месте Игорь произнес:
  - Ира не знает, что ты приезжаешь сегодня, но я все же оставил обеих дома сегодня. Один день пропуска не страшно.
  Киваю и выхожу из машины следом за ним.
  - Держи ключи - протягивает мне ключи, беру - это лично твоя связка, у Анюты есть своя, но думаю пока все будет как раньше, и ты каждый день будешь забирать девочек - киваю в знак, что поняла его - Я прописал тебя в квартире, как и девочек, так что проблем с проживанием не будет. А теперь пошли. Малышки одни дома, не хочу оставлять их надолго одних.
  Мы идем к подъезду открываем дверь. Лифт... Этаж... И дверь...
  - Открывай ты - пропуская меня вперед говорит Игорь.
  Отпираю замок и замираю не зная, как меня встретит Иришка. Простит ли она мне все это? Ведь обеим моим крохам было очень плохо все эти дни, а виновата в этом только я. И если Аня уже простила, хотя бы она так сказала, то что скажет Ира? Будто читая мои мысли, мужчина накрывает мою руку своей, и я слышу то, что никак не ожидаю услышать.
  - Не бойся. Она очень ждет тебя. И очень скучает. Пошли порадуем наших принцесс.
  Дверь мы открыли вместе. Он не выпустил мою руку войдя в полный коробок коридор.
  - Тут все наши вещи. Не успели разобрать, только сегодня закончили переезд. Думаю, за оставшуюся неделю отпуска ты с этим разберешься.
  - Сделаю.
  Вдруг одна из дверей открывается и в коридор выходят мои девочки. Аня смотрит под ноги аккуратно обходя коробки Иришка явно куксится, обиженная на что-то, но тоже смотрит пол. Они идут медленно ведь весь коридор заставлен коробками. Эх много тут работы с переездом, но это позже сейчас мне больше всего на свете хочется обнять своих малышек.
  Будто что-то почувствовал младшая поднимает глаза. На миг замирает, а потом:
  -Мамаааа!!! - как мой ребенок преодолел стоящие перед ней коробки понять потом не мог никто. Просто в одну секунду она стояла возле двери из которой вышла, а в следующий момент уже висела на моей шее, и я ее при этом обнимала. А уже в следующий момент на мне уже висело два ребенка и обе плакали на взрыв. Я же их обнимала и шептала, что я с ними, что очень их люблю и никогда больше не оставлю их.
  Так мы и обнимались пока в какой-то момент я не подняла глаза и не поймала полный тоски взгляд. Тоски и какого-то отчаянья.
  Он выглядел таким усталым беспомощным и одиноким, что мое сердце сжалось. Решение пришло мгновенно и почему-то я знала, что оно правильное.
  Просто протянула ему руку будто звала и после секундного сомнения он пришел. Обнял нас всех. Я боялась, что дочки за сопротивляются и оттолкнут отца. Но нет. Пронесло. Анютка извернулась и обняла нас обоих при этом умудряясь прижимать к себе и Иришну. Иришка засопела, но потом тоже попыталась в меру своих пока маленьких ручек обнять всех и главное ей удалось! И стало так хорошо. Будто вот так и должно быть. Так и никак иначе. Это было что-то новое. Начало, которого еще не было в нашем доме. Но теперь будет. Новая квартира, полная семья и... И возможно новые отношения, только я не знаю хорошие ли, или же плохие...
  
  Глава 11
  
  Юля
  - 'Жизнь входит в берега' - поет Лепс в сотовом лежащем на тумбе. Я же подпевая ему разбираю коробки.
  Почему Лепс? Сама не знаю. Просто отведя детей утром в школу и садик пришла в новый дом, оглядела кучу коробок и поняла: 'Я влипла'.
  Поковырявшись с час, осознала, что это очень-очень надолго и мне скучно. Только дело же делать надо, вот и вспомнилась юношеская привычка, 'включи музыку и дело пойдет'.
  А дальше пальцы сами набрали Лепса. Раньше не понимала его песни, теперь же они будто родные. И каждая ложится на душу.
  Вот и эта уже пятый раз включила. Она рождает надежду. А вдруг, вдруг все можно наладить, исправить и тогда...
  А что тогда лучше не думать. Вчера был такой замечательный день. Игорь вытащил нас на природу. Да холодно, но все равно мы гуляли смеялись и даже костер развели. Девочки улыбались, и я была просто счастлива, что они рядом.
  Сегодня же. Игорь ушел очень рано, девочек я отвела по учебным заведениям и занялась порядком.
  Очередная детская одежка вешается в шкаф. Эх не умеют мужчины собирать коробки. Все в кучу одежда игрушки и мелкие вещи. Хорошо еще краски в кучу не скинул. Догадался другую коробку взять.
  - Мам, мы дома! - раздается из прихожей, и я замираю, а панический взгляд сам собой поднимается на детские часы, повещенные час назад на стену.
  Три дня.
  Нет это не я пропустила время, а они сбежали.
  Выхожу в коридор встречая девочек.
  - А как вы тут оказались? - скрещиваю руки на груди, глядя на девочек.
  Во мне сейчас и радость при виде девочек, и тревога, что они могли попасть в беду, и беспокойство, что Анна слишком взрослая стала и начинает поступать по-своему. Хочется обнять прижать к себе и закружить, наплевав на коробки, но строгая мама все же сильнее и надо сразу расставить точки над 'и', дабы больше такого не было.
  - Пришли - Аня хмурится, глядя на меня. Она уже поняла, что сейчас я буду ругаться, хорохорится, а у самой уже глаза на мокром месте.
  - А кто вам разрешал уходить из школы и садика? - спрашиваю, прибавив в голос метал. Всегда так делаю, когда малышки что-то сделали недопустимое. Они знают этот мой прием, поэтому если я так разговариваю потом стараются не повторять.
  - Но ты же дома - девочка совсем раскисает. - мы соскучились. Я дождалась пока у Иришки закончится последний урок в садике и забрала ее. А сама пока она занималась сделала все уроки.
  - Ань...
  Я хотела сказать, что ей нельзя уходить с продленки. И даже то, что дом теперь рядом, не значит, что можно уходить и уж тем более забирать Иришу. То, что Игорь не заходил в садик и за последние недели воспитатели привыкли, что девочек забирает старшая сестра не дает ей право своевольничать, но тут из комнаты раздалось
  - 'Самый лучший день - заходил вчера'
  - А почему вчера? - подала голос Иришка будто и не понимая, что я ругаюсь на старшую, а песня совсем не о том - Ведь ты с нами, а значит самый лучший день сегодня! И сейчас.
  Вот что тут скажешь. Я тоже по ним сильно соскучилась и двух выходных дней чтобы ими насытиться мне явно не хватило. Меня захлестнула нежность к ним. Пришлось сдаться, на милость маленьким победителям:
  - Ладно, я разрешаю вам уходить раньше со школы даже сама буду забирать вас раньше - вижу, как на губах обеих девочек появляются счастливые улыбки - но только пока я в отпуске - два счастливых кивка и две пары горящих счастьем глаз - И еще, коли уж вы дома будете помогать разбирать коробки.
  Вот тут Аня застонала, мысленно оценив объем работы, а Иришка заинтересованно посмотрела на ближайшую коробку. Еще не понимая, что следующую неделю - это будет ее мукой, но одновременно и самой интересной игрой.
  Потом был наскоро приготовленный полдник. И много-много коробок. Девочки находили что-то интересное показывали мне. По правде сказать, они больше мешали чем помогали, хотя бы младшая, но все равно мы были вместе и счастливы. Наверное, это и есть счастье, когда любимые рядом, когда улыбка расцветает на лице при виде улыбки любимых. И все больше ни черта не надо только их запах, их смех и горящие счастьем глаза.
  - Да? - телефон зазвонил ровно в семь.
  - Вы дома? - голос Игоря приглушен, будто не может громко говорить и поэтому шепчет.
  - Да - рядом завизжала Иришка при очередной находке.
  - Девочки поели? - контролирует, поняла я.
  - Да, - задумалась стоит ли говорить о моем решении или подождать до вечера. Решила сейчас - Игорь, я решила пока я дома забирать их пораньше, малышки очень просили
  - Только не в ущерб учебе. - даже не спорит просто просит.
  - У Ириши сонный час с двенадцати до двух потом полдник и двадцатиминутный урок. Заканчивается в три после этого ее можно забирать без ущерба. А Аня заканчивает в двенадцать в час.
  - Хорошо, - пауза - я тебе доверяю в этом вопросе. Все мне пора. Буду поздно.
  И он отключился. Я же побежала спасать очередную находку из цепких ручек Иришки.
  В тот вечер я его не дождалась Честно ждала, понимая, что надо покормить да и как-то мысль была, что надо дождаться не смогла.
  В час я упала в кровать и вырубилась. Только записку оставила 'Ужин на плите разогреешь'.
  А утром его уже не было только к записке было приписано 'Спасибо, было вкусно', а содержимое кастрюли уменьшилось в разы.
  Так и начался наш быт. Игоря не было От слова СОВСЕМ не было. Что он бывает дома я узнавала по включенной с утра машинке и по ответам на записки, ну и опустевшим кастрюлям. Вещи мы за неделю моего отпуска разгребли и в доме появился уют. Но все равно чего-то не хватало.
  С недавних пор на холодильнике появился большой лист бумаги, где я писала сообщения Игорю Игорь отвечал так и общались. Аня взяла привычку первым делом с утра проверять нашу переписку Ира же хмурилась и с каждым днем все сильнее.
  Наконец накануне моего первого рабочего дня Иришка спросила:
  - Мам, а мы теперь с вами по очереди жить будем? - в ее голосе явно чувствовался страх и слезы. Она знала, что завтра мне на работу, но чего она боялась я поняла не сразу.
  - Нет конечно, с чего такие выводы. - удивленно смотрю на дочь. В этот момент я вешала картину, и меня удивил вопрос ребенка, еще минуту назад указывающего куда вешать.
  - Раньше ты работала - ребенок куксился готовый зареветь. - И с нами был папа. Потом ты ушла в отпуск и вернулась к нам, зато папа пропал. Я его ни разу не видела за неделю. А завтра ты опять на работе. Это значит папа вернется, а ты пропадешь?
  У меня отвисла челюсть. Вот это выводы.
  - Нет конечно! - отложив картину и молоток, подхожу и обнимаю малышку. Она льнет ко мне и крепко-крепко прижимает к себе - просто папа на задании, вот и появляется, когда ты уже спишь. Работы то много. Он же тоже в отпуске был. И вышел на неделю раньше, чем я. А я завтра выйду. Но это не значит, что я пропаду. Просто буду днем работать, а вечером... Вот завтра мы закажем пиццу!
  - Правда? Ты точно придешь домой? - надежда появляется на лице ребенка.
  - Конечно приду, глупышка моя!
  Остаток дня дочка улыбалась, чего я не видела последние пару дней.
  
  Первый рабочий день встретил меня шумом гамом и морем работы.
  - Ну наконец-то! - воскликнул Костик - без тебя тут вообще невозможно.
  - Что пришлось самому бумажки заполнять? -улыбаюсь в его медвежьих объятьях.
  - Ага. Вообще кошмар. Некому помочь даже! - морщится друг.
  - Ага тебя сильно не хватало малышка - улыбается Толик, оттесняя Костика. - только ты как-то не загорела. Вроде же в теплые страны ездили. Что ты белая, что Игорь. Чем вы там занимались.
  Я краснею, понимая на что они намекают, но молчу. Не зная, что ответить.
  - Чем бы не занимались, это мы делали вместе - говорит Игорь продолжая что-то печатать на своем компьютере.
  Это первый раз, когда я его вижу за неделю и мне не нравится, что я вижу. Под глазами синяки, глаза красные. Сразу видно недосып налицо и устал он жутко. Кроме того, в данную минуту его губы плотно сжаты. И он явно недоволен.
  Отстраняюсь от парней и иду на свое место. Не зная, чего теперь ждать. Как бы мне эти объятья не аукнулись.
  Когда все устаканилось и меня перестали расспрашивать про 'отпуск' Игорь тихо спросил:
  - Ты помнишь правила?
  - Да - под ложечкой засосало. Он явно зол. Главное, чтобы не аукнулось он легко может выгнать меня. А я хочу быть с дочками.
  Кивнул и ушел в работу. Во второй же половине дня он ушел и до окончания дня так и не вернулся.
  
  - Юль собирайся. У нас работенка - Толик у моего стола протягивает папку для быстрого ознакомления, я же смотрю на часы.
  Шесть.
  - Я не могу - виновато прячу взгляд.
  - Не понял - Толя не сдерживает раздражения.
  - Толь, все не просто. Мне через час надо быть дома с детьми. Я не могу. Итак, опаздываю.
  - Юля, ты отказываешься от третьего задания за месяц, тебе не кажется, что это перебор? - Толя явно злится.
  И он прав. Я сама зла на себя. А еще приходит безнадежное понимание, что работу я не сохраню. Глаза сами собой наполняются слезами, сдерживаюсь отвожу взгляд. Выключаю компьютер.
  - Я не могу. У нас с Игорем договор. И я должна быть в семь дома с детьми. Завтра я напишу по собственному желанию. Прости.
  И я ухожу не оглядываюсь, но все же слышу еле слышные ругательства. И краем глаза вижу Корсара, стоящего в дверях и провожающего меня взглядом.
  Отъехала от офиса свернула в переулок и затормозила. Дальше ехать я не могла. Слезы лились по щекам. И дорога просто размывалась из-за их потока. Выплакавшись я еле успела за дочками. А едва войдя в дом ровно в семь зазвонил телефон.
  - Да!
  - Вы дома?
  - Да.
  - Что с голосом? - да что такое. Всю дорогу девочки косо на меня смотрели, а теперь и он спрашивает.
  - Все нормально, просто устала. - лгу ему, не хочу говорить. Он будет только рад. А я не готова сейчас. Не выдержу его радости.
  - Ясно. Буду поздно.
  - Хорошо.
  Этот вечер был мукой. Я смотрела на дочек и понимала, что как бы не любила свою работу они мне дороже. Весь этот месяц я мучилась между ними и работой. Никогда не думала, что придется выбирать между любимой работой и детьми. Но коли пришлось.
  Как писала 'по собственному' не помню. Просто утром перечитала написанное, решила, что сойдет и отнесла Корсару на подпись.
  Днем меня вызвали к начальству.
  Роман сидел молча. На столе мое заявление. Взгляд тяжелый, такого я по отношению к себе никогда не видела.
  - Это что? - кивок на заявление.
  - Заявление.
  - Юля...
  - Ром, я не тяну. Ты же сам видишь. Дочки важнее. Он звонит в семь каждый день проверяя дома ли мы. А ребята ждут работы. Им нужна помощь, а я...
  - Умолкни. - прикрикнул Роман. Встал подошел к окну и долго смотрел на улицу, а потом тихо сказал. - вернулась за свой стол. И работай. В семь чтобы была дома. Если потребуется работник на ночные задания найду еще 1 сотрудницу. Ты же работаешь с девяти до шести. И тема закрыта.
  - Но... - пытаюсь образумить начальника.
  - Иди пока не передумал - рявкнул он.
  Я же выбежала из кабинета пулей.
  Работу я сохранила, но... Ощущение такое, что теперь моя работа - это обрезок чего-то что для меня родное и важное. И как бы я не была рада возможности и дальше делать свое дело... Это уже не то что я хочу, а выхода из этого лабиринта увы нет.
  
  Игорь.
  
  Как же я устал. Выспаться бы. Да и планы все порушились. Хотел наладить свою жизнь. Фига мне. Как там говорят хочешь насмешить бога...
  Ольга беспокойная девка. Но, наверное, именно такая и нужна Костику. Ладно еще ее делом заниматься да за бабой следить, но тут же еще и операции одна за другой. Костик чертов.
  - Игорь? - оклик Анатолия.
  Планерка. Очередная. Пытаюсь сосредоточиться получается плохо. Надоело все. Кое как изучаю план. Нет что-то тут не так.
  - Это не вариант. - качаю головой.
  - А ты что предлагаешь. - Костик скрещивает руки. С одной стороны, он благодарен мне за помощь, но с другой злится из-за Юли. Да и я злюсь на себя. Что-то не так, но понять, что не могу. Мне не нравится, что я вижу в моменты совместной работы с ней, но разобраться не успеваю. Слишком много всего навалилось и кстати говоря по Костиной вине. Согласился на свою голову.
  - Нужно открыть заднюю дверь. Тогда просто зайдем с двух сторон и накроем без шума и лишнего риска. - отвечаю, как можно спокойнее
  - Не вариант. - качает головой Костик.
  - Почему? - приподнимаю удивленно бровь.
  - Туда пускают только баб. Открытие в семь. А наша дама заканчивает рабочий день в шесть. - отвечает Корсар с язвительно - Муж увы строгий, требует в семь быть дома.
  Скриплю зубами глядя на Корсара, краем глаза замечая, как краснеет и одновременно бледнеет Юля. Последнюю неделю Рома злой до чертиков и достается именно мне, причину выяснить тоже не успеваю. Тут же и выполнить свою работу надо и Костику помочь, не упустив из виду его даму сердца. А еще осведомители много осведомителей. Всех задействовал кого мог. Не нравится мне картина. Чую Костю ждет большое потрясение, но пока надо убедиться.
  - Хорошо. - снова начинаю читать доступную информацию - Тогда через крышу. Там как крыши рядом. Можно легко проникнуть...
  - Тоже не вариант. - это уже Толя - Охрана на улице увидеть может. Дом то двухэтажный.
  - Ну и что. Она итак-итак увидит. Но зато с крыши успеем до того, как документацию уничтожат.
  И чего уперся сам же понимаю, что ребята правы. Да и план уже пересмотрев понял, что вариант Толи лучше.
  - Юль, а ты что думаешь?
  Весь разговор так называемая 'жена' молчит глядя на свои руки. Она вообще в последнее время молчит. И редко вмешивается в разговоры. Напряженная вся и грустная. И лишь при разговоре о детях ее глаза начинают гореть радостью.
  Подняла взгляд посмотрела на меня ища ответ. Не реагирую на ее взгляд давая понять, что решать ей самой. Закусила губу. Я прямо вижу, как она думает. Потом опускает взгляд глядя на свои бумаги.
  - Я согласна с Игорем. Его вариант разумнее.
  И тишина. Согласна? Какого х...на. Она солгала. Не согласна она ни черта. Как и я не согласен. Но остановить маховик гордыня уже не позволит.
  - Что ж. Действуем по плану Игоря - говорит Корсар тихо, только в голосе звенит сталь.
  Операция прошла... успешно. Чисто на случайности. Уже на середине я мысленно материл сам себя, понимая, что какого лешего полез спорить. А еще появилась догадка, что не так с Юлей и блин мне чертовски не нравилось происходящее. Надо было срочно перепроверять и решать проблему. Тот взгляд, которым она провожала нас на операцию. Голод. Открытый неприкрытый голод. А следующий взгляд на часы. Пять тридцать три, я ведь отследил это. Черт!
  На базу мы вернулись в десять вечера. Усталые злые и это моя вина.
  - Так Костик, Толя, в медпункт обрабатывать царапины, потом в допросные. - едва войдя в здание распорядился Корсар - Игорь, в мой кабинет и немедленно!
  Пожимаю плечами и иду следом за ним. Заслуженную взбучку надо принять как положено. Роман подошел к окну и долго смотрел на город.
  - И когда ты уже поумнеешь? - устало спросил шеф.
  - А я что... - включаю 'дурачка' я.
  - Игорь, ты или реально дурак, или идиот выбери что нить одно, что б не мучились уже гадая.
  - Ром... - странный поворот разговора. Напрягся.
  - Мало того, что ты подставляешь команду ты еще и Юлю продолжаешь убивать.
  - Не понял? - под ложечкой засосало. Неужели я прав. И упустил...
  - Она не может без работы, но и без дочек она не может. Ты загнал ее в клетку запер дверцу и выбросил ключ.
  - Ничерта подобного!!! - да какого он лезет. Но если он прав... Злость и усталость смешиваются в один коктейль превращаясь в желание врезать кому-нибудь.
  - А что сегодня было? Ты же не дурак. Там и слепой увидел, что она приняла твою сторону чтобы не создавать себе проблем. А если б там был не второй этаж, а четвертый?
  - Ром... - он прав, что тут скажешь и ребят подставил и сам оплошал с этим чертовым планом. Рома же тем временем прервав меня продолжает:
  - Толя мог разбиться. А ты блин все натешиться не можешь. Успокойся уже пока не получил ненужную тебе послушную рабу.
  - Ром...
  Выругавшись друг, а именно так я давно уже окрестил Корсара, подошел к сейфу открыл и бросил мне лист бумаги.
  - Читай!
  Начал читать и волосы встали дыбом.
  ' Заявление
  Я Ежова Юлия Глебовна увольняюсь с должности ........ по семейным обстоятельствам..... Готова согласно букве закона отработать две недели.... '
  Читаю, а строчки разбегаются. Дура блядь. Какая же она дура. Да и я... Черт куда смотрел. Костик хренов.
  Дочитав я со страхом поднимаю глаза на Корсара:
  - И? - дальше горло сдавило. Что делать. Ведь она уже сейчас сама не своя, а если потеряет эту работу. Как бы она не хорохорилась, она любит эту работу и живет ею не меньше чем девочками. Поэтому я и не потребовал...
  - Еще раз напишет, уволю. Но одно ты знать должен. Если она потеряет работу ты потеряешь ее. Раз и навсегда. Она будет жить детьми. Но она увянет. И это уже не будет роза с шипами цветущая для тебя и девочек. Это уже будет пожухший куст без цветов, и листьев. А теперь пошел работать.
  И я ушел. Домой в тот день я так и не поехал, оставшись в машине, наблюдая за отелем, где кувыркались Костик с Олей и думая, как быть.
  А ведь он прав. Юля многогранна. Но грани ее, это составляющие того мира, в котором она живет. И если забрать какую-то грань, то...
  Домой впервые за полтора месяца я пришел не в три утра чтобы уйти в шесть, а в одиннадцать. Боясь, что она уже легла. Ведь будить ее ради разговора хотелось меньше всего.
  В квартире царила тишина. Дверь в детскую зону была прикрыта. Зато в зону общественную открыта и оттуда звучала грустная мелодичная музыка. Пошел на звук. Кухня. Чистота идеальная. Юля моет посуду. Домашняя такая и... очаровательная. Чуть лохматая и в то же время... Она такая красивая.
  Увидела меня замерла.
  - Ты сегодня рано. - в голосе робость. Будто не знает можно ли говорить.
  - Решил выспаться - улыбнулся ей. Несмело улыбнулась в ответ - покормишь?
  - Конечно! Сейчас подогрею...
  - Я пока в душ. День тяжелый.
  Через двадцать минут я ел вкусное рагу из овощей. Напротив меня сидела моя 'жена' и смотрела, как я с удовольствием уплетаю ее стряпню. Пожалуй, это было лучшее, что со мной было в эти недели. Прийти измотанным домой и увидеть на холодильнике записку. 'Ужин в холодильнике. Разогреешь' Потом написать ей что было очень вкусно. Потому что реально было безумно вкусно. Минуты блаженства пока ешь ее стряпню. Вот и сейчас ем и счастлив. Но проблема все так же актуальна.
  А ведь хотел же изменить нашу жизнь попытаться что-то исправить. Но нет... Чертова Ольга. Чертов Костик.
  Решаю убедиться окончательно, что Рома да и я сам правы.
  - Юль, подойди ко мне.
  Вижу ее протест. Понимаю, что она устала. Что не хочет идти. Но она все равно встает и подходит. Разворачиваюсь на стуле так чтобы она была между моих ног и смотрю на женщину. Вижу желание отойти по ее глазам. Не нравится быть в плену моих ног. Но нет, стоит на месте. На Юле домашние брючки и кофточка на пуговицах. Как же еще проверить...
  - Юль, расстегни две верхние пуговицы.
  Это и правда надо. Вон шею как сдавила. Ей, наверное, и дышать тяжело, а ведь когда пришел они были расстёгнуты. Вижу протест. Но она его подавляет. И дрожащие пальцы выполняют мой приказ. Не сразу не с первой попытки, но пуговицы вынимаются из петель.
  А на шее и правда отпечаток пуговицы. Неужели она так боится меня?
  - Вот так и ходи. Чтобы на все пуговицы больше не застегивала. А то следы на шее остаются. - говорю тихо, а моя рука ползет верх по ее рукаву и касается шеи, где были отметины. Вздрогнула. Взгляд в пол. И я четко понимаю, как ей хочется сбежать.
  - Хорошо. - тихий ответ. Нет это не моя Юля. Не такой я хочу ее видеть.
  - Ты же выполнишь мою просьбу? - последняя надежда увидеть ее настоящую.
  - Да - голос дрогнул.
  - Но тебе это не нравится, не так ли. - В ответ молчание, не сдерживаюсь и рычу. - отвечай!
  - Да.
  - Тогда почему ты подчинилась? - спрашиваю и усаживаю ее к себе на колени. Дернулась, но тут же замерла, будто запретив себе сопротивляться. - этот мой жест тебе тоже не по душе не так ли?
  Молчание.
  - Юль, я жду от тебя повиновения в важных вопросах, типо опасных ситуаций для тебя и девочек. Но не полного рабского повиновения в быту, тем более на работе. Поэтому если тебе не хочется расстёгивать пуговицы ты мне ответишь 'нет' Если тебе хочется согласится с Толей ты скажешь: 'Толя прав!' Если ты захочешь остаться на своем месте и дальше спокойно пить чай, а не подходить ко мне ты останешься на месте и будешь пить чай. Вопросы есть?
  - Нет.
  Тяжело вздыхаю. Чую наделал я делов. А разгребать буду еще долго. Но надо хотя бы попытаться решить хотя бы часть вопросов и сейчас:
  - И еще. У девочек же была няня, которая с ними сидела пока ты работала?
  - Да Любовь Александровна. - удивленный взгляд на меня. С моих рук она не слезла, и даже не знаю радоваться ли или беспокоиться, что мои слова до нее не дошли.
  - Живет далеко? - продолжаю разговор. Решив наслаждаться ее запахом и нежным телом в моих объятиях, пока не убежала.
  - Нет. Она же учительница в их школе. И живет рядом с школой. Кажись в нашем доме даже. - Юля и удивлением смотрит на меня, не понимая, почему я об этом спрашиваю. Ну хоть глаза от пола подняла уже радует.
  - Ты сможешь завтра узнать у нее сможет ли она и дальше присматривать за девочками?
  - Да, но зачем я же...
  Это тяжелое решение, но оно правильное. Именно с такой мыслью я будто ныряю в ледяную воду.
  - Юль, скажи честно... Ты бы хотела работать нормально с заданиями выездами и прочим. Или как сейчас с девяти до шести?
  Она опускает взгляд в пол и долго молчит, а потом еле слышно:
  - Я хочу работать полноценно.
  - Тогда работай. - от моих слов она резко поднимает голову и встречается со мной взглядом. Удивление, робкая надежда и... зарождающаяся радость. Вот ради этого стоило отменить запрет отсутствия дома после семи - но все равно очень прошу. Если есть возможность уехать пораньше и провести время с девочками, ты уедешь и проведешь.
  Робкая улыбка на ее лице лучшая награда для меня. Не сдержал ответную улыбку. Поцеловал в лоб не забыв втянуть в себя ее аромат. Замер и потерялся, но все же усталость берет свое. И уже через несколько минут поднялся с нею на руках аккуратно посадил ее на стул, сам же пошел на выход:
  - Я спать. И тебе приятных снов. Не задерживайся завтра на работу.
  В ответ молчание, и уже у самой двери меня догоняет вопрос:
  - Почему ты передумал?
  Замер думая, что ей ответить, а потом сказал правду?
  - Я люблю розы. Огромные, цветущие, с колючками, а не голые пожухшие кусты без листьев и бутонов.
  В ту ночь мне снились розы. Огромные цветущие и с колючками. Правда каждая из них будто мозаикой из лепестков создавала ее лицо. Первый раз сон за долгие недели без кошмаров.
  
  Глава 12
  
  Юля
  Операция назначена на семь вечера. В шесть сорок начало подготовки.
  В шесть начался мандраж. Может он не то имел ввиду? Может мне надо домой и срочно?
  В шесть двадцать меня уже трясло: а вдруг я ошиблась... Он же может и передумать, тогда выгонит меня, а девочки...
  В шесть тридцать нервы сдали. Я встала и начала одеваться.
  - Куда собралась - слышу голос Игоря, он выходил в арсенал за оружием и только подошел к столу - У нас операция через тридцать минут.
  Не передумал?
  - А ну глянь-ка на меня красавица - будто старый Игорь. Смешинки в голосе.
  Поднимаю взгляд от сумочки, которую в этот момент застегивала и ловлю уже успевший позабыться взгляд со смешинками.
  - Юль, я же позавчера сказал, если ты хочешь ты участвуешь в операциях. - совершенно серьезно говорит мужчина - Главное, чтобы дети были с няней. Ты же договорилась?
  - Да. - неужели это мой робкий, полный надежды голос?
  - Ну тогда решать тебе. - собеседник отворачивается, раскладывая на столе оружие - Или домой, или с нами работать.
  Я осталась. И весь вечер ловила довольные взгляды коллег. А еще чувствовала непривычный постоянный пригляд.
  Взгляд Игоря был всегда со мной. В нем не было тепла либо каких-то эмоций, но от ощущения, что он следит и защищает становилось легче, ведь в месте, где была операция мне было крайне неуютно. Бордель все-таки.
  Домой вернулась в два, Игорь задержался по делам. Отпустила няню. Зашла проверить девочек. Малая спала, а старшая лишь вид делала:
  - Папа разрешил тебе работать? - зевая спросила малышка открывая глаза, едва я зашла.
  - Да, а ты откуда знаешь, что он запретил? - удивилась я осведомленности ребенка.
  - Я подслушивала ваш разговор - краснеет девочка.
  - Анна... - качаю головой, думая о том, что надо ее отругать утром.
  - Я больше не буду! - клятвенно обещает ребенок. И я сдаюсь.
  В эту минуту я счастлива. Я получила свою дозу адреналина, по которой скучала все эти недели. Рядом со мной мои девочки, а еще...
  А еще в моей душе все больше и больше растет цветок надежды. Что моя жизнь изменится... Что не будет так уж и плоха... Что возможно...
  - Ань, давай спи тебе в школу завтра, а ты... - все же решаю, что надо быть строгой мамой.
  - Уже засыпаю, я просто тебя ждала...
  Целую ее в любимую щечку:
  - Спи, мое золото, я дома и очень тебя люблю.
  - А я тебя.
  Ребенок засыпает буквально в ту же секунду. Я же еще долго смотрю на нее.
  Из комнаты вышла около трех и услышала, как хлопнула дверь.
  - Кушать будешь? - спрашиваю, выходя в прихожую.
  - А накормишь? - он устал, круги под глазами и явно без настроения.
  - Сварганю что-нибудь по-быстрому если подождешь. - пожимаю плечами ловя каждый его жест.
  Посмотрел внимательно на меня. Недовольно поморщился. Явно увидел, что я все в той же одежде, что была весь день:
  - Я думал ты уже час как дома?
  Покраснела:
  - Я проводила няню и зашла глянуть на девочек. Ну и засиделась с ними... Анечка не спала, ждала меня. А потом...
  - Юль, ты не должна оправдываться. - опять качает головой недовольно и как-то обреченно - Давай в душ и я тоже. Кто первый выйдет из душа тот и готовит - в его взгляде при этих словах снова появляются смешинки. Он очень устал это видно, но все равно. Будто как раньше до того...
  - Хорошо! - и я убегаю в душ.
  Из душа я выбралась первая, но сделала это намерено. Благо проблем теперь с этим нет душей в доме три. Затянув полотенце на волосах и накинув халат побежала на кухню и начала готовить яичницу с колбасой и хлебом, как он любит.
  Он появился, когда уже заканчивала.
  - Эх, а я думал успею первым. - только в голосе нет разочарования, скорее радость.
  - Неа - улыбнулась ему. - Яичницу будешь?
  - С колбаской и хлебцем? - теперь в голосе восторг.
  - Конечно.
  - Ты просто чудо.
  Странная это была ночь. Мы засиделись почти до утра. Шутили даже смеялись. Будто как в те далекие дни, когда не было еще его ареста и тюрьмы не было разочарований и одиночества. А главное ненависти, которая сжигала нас обоих. Зато была любовь, по которой я очень скучаю.
  Но ночь кончилась и в пять глянув на часы Игорь вдруг погрустнел:
  - Не судьба мне сегодня поспать. - вставая сообщил мужчина - Пора собираться.
  - Игорь... - хочется сказать, чтобы шел спать. Хочется как-то остановить. Не понимаю, зачем он себя так изводит? А главное куда он уходит?
  - Юль, очень прошу не сейчас. Я знаю, что ты хочешь сказать, я сам по ним скучаю, но свое дело делать надо. Закончу операцию постараюсь провести с вами как можно больше времени.
  На какой-то час я увидела старого Игоря. Смеющегося с смешинками в глазах, но вот он снова серьезный и собранный снова закрывшийся в себе. И главное возразить мне нечего. Поэтому молчу, а отец моих детей уходит не оглядываясь.
  
  Время идет. Ритм все тот же. Если нет операций в семь я дома с детьми, а если есть... Если есть я летаю бабочкой либо участвую в рейдах. Но главное отца своих детей я вижу только на работе.
  Иногда мне кажется, что он даже не ночует дома. И лишь лист на холодильнике говорит мне об обратном.
  Я словила себя на том, что скучаю по нему. Мне не хватает его. Как мало мне понадобилось, чтобы снова начать мечтать. Всего-то отменил пару запретов и...
  - Мам, а когда папа придет домой нормально? - мы лепим пирожки. Иришка помогает и вот ее вопрос врывается в тишину.
  - Не знаю, Ириш, он не говорил. - не могу сдержать грусти по этому поводу.
  - Аня говорит, что он бывает дома, но я его уже два месяца не видела. - в голосе ребенка не меньшая грусть.
  - Я передам, что ты скучаешь и просишь его побыстрее закончить - нежно улыбаюсь девочке, а внутренне решаю, что обязательно этот вопрос надо решить. Я не знаю, чем он занят, но он нужен дочерям. Они скучают и обе. Вон как Аня каждое утро бежит к холодильнику и отнюдь не за едой.
  А через час позвонил Рома:
  - Юль, дай мне Игоря.
  - Так он же на работе - по спине потек холодный пот. Рома что не знает, об операции? Или...
  - Странно, он вроде вчера сдал последнее дело. Завтра два получит, а сегодня сказал, что дома вечер проведет с вами. - удивляется друг.
  - Не было еще. - стараюсь говорить спокойно, а в голове полный сумбур. Если он не на задании, то где? - Может в пробке застрял.
  - Может перезвоню ему тогда на сотовый.
  Я же положив трубку стационарного телефона стала думать: Куда этот опять влез? А главное, чем это чрева-то для нас с девочками?
  И настолько задумалась что чисто на автомате уложила дочек, вымыла посуду приготовила заранее завтра и лишь когда дошла до спальни, поняла, что в полном раз драйве. Заглянула к дочуркам, обе спят.
  Побродила по квартире, поняла, что явно не усну. Решила дождаться нашего балбеса и тупо спросить. В прошлый раз его расследования вне работы закончились плохо. Если он опять... Господи только не это!
  А если у него женщина? Тогда какая роль отмерена мне? Пожизненной обслуги? Но ведь он предупреждал...
  Час ночи. Устала метаться по спальне. Накинула халат на голое тело, что ранее себе не позволяла, отправилась в кабинет.
  Два ночи перебралась из кабинета в кухню, заварила чай с ромашкой.
  В три утра он появился. Точнее я умудрилась-таки задремать за столом и проснулась от его взгляда.
  - Ты чего не в кровати - скрестил руки на груди и прислонившись к косяку хмуро глядит на меня. Явно раздражен и не сильно рад меня видеть.
  - Тебя жду. - отвечаю, еле сдерживая зевок.
  - Зачем? - проходит к плите и начинает насыпать себе плов.
  - В холодильнике пирожки с мясом. Девочки тебе специально отложили самые красивые и 'вкусные' - сообщаю ему вставая и включая чайник.
  - Передай им, что они мое золото. - улыбнулся на секунду мужчина, но затем опять стал серьезным - так зачем ты меня ждала Юля?
  Тяжело вздохнула набираясь смелости, а потом будто бросаясь в омут с головой выпалила:
  - Для начала сказать, что они очень соскучились и уже два месяца не видят своего отца.
  Теперь уже тяжело вздыхает он.
  - Юль, я работаю, и ты это знаешь.
  - Так работаешь, что Роман сегодня крайне удивился, что тебя нет дома, - не сдерживаю язвительных ноток в голосе - Как он сказал, еще вчера ты сдал последнее свое дело. Новые получишь только завтра. Да и вообще сегодняшний вечер ты провел дома с нами.
  Если до этого он был усталым и недовольным, то после этих моих слов стал усталым и злым:
  - Ты спрашивала обо мне Корсара? - голос раздраженный.
  - Нет, он позвонил, потому что искал тебя. - ставлю кружку на стол, чайник еще не закипел, поэтому кладу заварку и достаю сахарницу - Ты трубку судя по всему не брал. И очень удивился, что тебя нет. Все же ты сказал, что едешь домой и проведешь время дома.
  - Что ответила? - накладывает себе сахар. И начинает есть плов.
  - Он, наверное, в пробке застрял... - передразнила саму себя садясь напротив него.
  - Умничка!
  И все тишина. Ни комментариев, ни объяснения. Он просто ужинает, а я молча злюсь с каждой секундой все больше. Хочется взять эту тарелку и высыпать содержимое ему на голову. Сдерживаюсь, молча жду пока поест. Потом чай с пирожками и вот уже моется посуда.
  - Спокойный ночи, Юля. - поворачивается к двери мужчина.
  - А мы не закончили. - преграждаю ему путь.
  - Закончили! - повышает он голос.
  - Нет - уже не сдерживаю гнев я - ты что опять занялся левыми расследованиями?
  - Это не твое дело! - рычит мужчина
  - Как раз мое! - он собирался выйти из кухни, но я стою так, чтобы он не мог это сделать. Тут хотя бы мы не разбудим дочерей если поорем. - Это дело мое и наших дочерей! Ведь если ты опять попадешь в историю страдать будем мы! А с учетом, что суд постановил, что девочки должны жить с тобой... Ты хоть на секунду задумался о последствиях своих действий?!
  - Юля угомонись! - пытается оттеснить меня от двери, не выходит - Со мной ничего не случится и вам с девочками ничего не угрожает.
  Тяжело вздыхаю и стараюсь взять себя в руки. Нельзя кричать. Может детские и далеко, но все же мало ли. Чуть успокоившись я спрашиваю:
  -Игорь, во что ты влез? - и не могу сдержать мольбу - Просто расскажи.
  Он зол. И очень. Если до последних моих слов он еще держал себя в руках, то после них рассердился окончательно. Сглотнула сделала шаг назад.
  - Смотрю ты больно смелая стала. - шипит тем временем собеседник - я не позволял тебе влезать в мою жизнь. Твоя работа заботится о дочерях, а сувать свой носит в чужие дела. Или тебе заняться нечем? Найти тебе применение? Так раздевайся найду...
  Не сразу я поняла на что он намекает, но когда поняла побледнела и отшатнулась:
  - Я...
  Сбежать я не успела. Через секунду меня прижали к стене, а мои губы были смяты поцелуем. Пытаюсь отстраниться не выходит. Мои руки, как и мое тело захвачено в плен его тела и рук, а поцелуй. Поцелуй продолжается и о ужас я вдруг понимаю, что отвечаю.
  Тут же приходит понимание, что я хочу этого! Это потребность, не могу ей сопротивляться... Его губы, которые целуют меня везде, где могут дотянуться. Жадно рыскающие по моему телу руки. Желаю оказаться на столе и мне совершенно безразлично, что на пол летит, слава богу, хоть пустая кружка и бьется на множество осколков.
  Сейчас важен лишь он его поцелуй. Его ласка и моя готовность. Халат рвется под его нетерпением. Скорее всего это бы кончилось жарким сексом, но... В самый ответственный момент, когда мои трусики спущены до колен, а его джинсы расстёгнуты раздается:
  - Мама!
  Как в ледяную воду. Игорь отлетает от меня как ужаленный. Наверное, странное это было зрелище Оба красные, полуголые, возбужденные, с тяжелым дыханием. Смотрим на входной проем, где стоит наша старшенькая, алая как маковый цветок. Немая сцена, иначе и не скажешь. Зато потом все пришли в движение и притом одновременно:
  - Ты чего встала? - рычит Игорь, застегивая молнию, и пытаясь прикрыть меня, пока я свожу с концами порванный халат, но тут же виновато добавляет - Прости. Тебе что-то надо?
  - Я хотела налить молоко с медом. Проснулась и не могу уснуть... - лепечет ребенок, глядя в стену, в пол, в потолок. Лишь бы не на нас - ... а тут вы.
  - Иди к себе, я принесу тебе молоко через минуту ладно? - говорю я, пытаясь спрыгнуть со стола, но Игорь не дает.
  Кивок и ребенок выбегает из комнаты. Мы же остаемся оба смущенные и бледные.
  Какой стыд!
  Пытаюсь снова встать, и снова мешает Игорь. Подхватил меня на руки и аккуратно отнес в сторону от стола:
  - Мы разбили кружку. - объясняет свое действие мужчина - Я уберу.
  - Надо сделать молоко с медом - кошусь на холодильник стоящий за столом.
  Чертыхается и аккуратно, но быстро начинает передвигаться по кухне. Я наблюдаю как отец моих детей греет молоко, потом добавляет мед размешивает и только потом передает теплую кружку мне. Не горячую именно теплую. И ведь не ошибся будто знал, как греть. На мой удивленный взгляд отвечает:
  - Я помогал воспитывать младшую пока родители работали, частенько приходилось готовить молоко с медом.
  Киваю и выхожу из кухни. И лишь пройдя половину пути осознаю, что молоко он сделал не в абы какой кружке, а именно Аниной.
  В Детской меня ждет дочь. Она все еще красная и прячет глаза.
  - Держи, не горячее. - ребенок берет кружку и начинает пить, но ее глаза все время следят за мной. Я же не могу смотреть на нее. Как же мне стыдно-то. Как же можно было так потеряться... В кухне...
  - Мам, ты прости меня - вдруг начинает частить ребенок - надо было уйти и не мешать, а я...
  Поднимаю удивленный взгляд с пола и вижу полную вины моську. А ведь она не поняла, или поняла лишь что помешала...
  - Ну ты что - забираю пустую кружку и прижимаю к себе свою девочку - это ты меня прости. Кухня не то место, где такими вещами надо заниматься. Да и не в твоем возрасте такое видеть.
  Ответ ребенка меня потряс:
  - Я и похуже видела. - пожимает малышка плечами.
  - Что? - в шоке гляжу на ребенка.
  - В школе много закутков, - объясняет ребенок - если забрести не туда, то можно словить парочки и эээ. - девочка алая от смущения - короче пару раз я заставала парочки уже в процессе. А вы я так поняла только начинали.
  Что тут ответить. Мысленно поставила галочку позвонить директору. Вслух же сказала:
  - Ладно, Давай ложись, мы поговорим об этом утром. - поправляю одеяло - Я посижу с тобой пока ты не уснешь.
  Кивок. И она ложится. Целую ее и сажусь, и начинаю поглаживать ее по спине как в детстве. Уже засыпая ребенок выдает:
  - И все же мне надо было молча смыться, может вы бы переспали и помирились. Братика бы сделали. - зевок и печально - А теперь опять из мухи слона сделаете и будете избегать друг друга.
  И она уснула, а я еще долго не могла образно говоря поднять челюсть с пола.
  Когда же вернулась на кухне там уже был порядок. Осколки убраны свет выключен. Да и Игоря уже не было.
  Наверное, спать ушел. Везунчик. Я теперь точно не усну гадая, что мне за сегодняшнее будет. И не велит ли он мне завтра проваливать за ту сцену, что я устроила.
  А еще я жалела, что нас прервали. Бесполезно бежать от себя лгать себе, что он мне безразличен, что ненавижу его. Я хотела Игоря... Хочу... И, наверное, буду хотеть всегда.
  
  Игорь
  Стрелка спидометра давно перевалила за сто километров, но я продолжаю гонять по городу.
  И чего я вскипел. Она ведь права. Я слишком мало времени уделяю своим девочкам. Да еще и влез в историю. А Оля та еще штучка. Мало ли что в голову придет. Эта сажать не будет. Пристрелит или взорвет и все.
  Кстати надо машину проверять регулярно. И ведь рванулся и не перепроверил. Вот не сработают сейчас тормоза, сам виноват буду.
  И ведь мы почти переспали! Перед глазами до сих пор ее грудь и полные желания глаза. Боже! Она моя. И стояк теперь. Чего вскипел. Как теперь мириться. А еще ребенок. Как Ане теперь в глаза смотреть.
  Она же нас застала уже в...
  Боже...
  Мысли крутятся вокруг да около. Их море и я еще очень долго ездил по всему городу на огромных скоростях, а утром каким был измученным явился на работу, при этом проклиная всех от Романа, до Оли и Костика, но только не ее. Ее я хочу, притом если раньше я держал себя в руках, то как держать себя в руках теперь я просто не знаю...
  
  Глава 13
  
  Анна
  
  Звонок звучит как всегда слишком рано. Не успела. Опять...
  Быстро-быстро пытаюсь дописать нерешенные примеры. Эх опять ругаться математичка будет.
  Дети выходят один за другим. Уроки окончены. Только я остаюсь сидеть, склонившись над листом бумаги.
  - Анна, опять? - она стоит надо мной и качает головой.
  - Простите, Лидия Аркадьевна, мне совсем чуть-чуть осталось - поднимаю на нее полный мольбы взгляд.
  - А во время урока ты чем занималась - краснею, не говорить же ей, что пол класса спрашивает совета, а на себя совсем чуть-чуть остается. И это еще сначала черновик, потом чистовик... - Знаю я чем занималась, видела.
  - Лидия Аркадьевна, ну пожалуйста, - теперь и в голосе мольба. Это четвертная контрольная... Мне просто нужна моя честная пятерка. Если не получу... Мама расстроится, а ей итак с отцом не сладко, еще я подводить буду.
  - Решай быстро! - снова качает головой учительница - Только, вот что запомни, малышка, ты можешь сколько угодно советовать, но не смей решать и жить за других. Каждый должен пройти свой путь сам, а ты только вредишь им делая за них. Поэтому вот тебе урок. Все те, кому сегодня помогала получат свои заслуженные двойки. Ты же получишь то, что заслужила.
  - Но...
  - Не спорь, Анна, вот сейчас ты решила за них, а завтра они столкнутся с тем, что им надо будет решить самим, а они не смогут и попадут в беду. - я сглатываю, не зная куда девать глаза. Почему-то слова учительницы попадают прямо в цель. Думаю про маму и отца. Вот если бы я держала язык за зубами эх... - Весь класс будет переписывать контрольную и так до тех пор, пока не решат или же получат двойки в четверти. Решать только им. Не тебе. А теперь заканчивай и уматывай в продленку.
  Остаток примеров я решала в полном раздрайве. Отдала работу и стала быстро сбрасывать вещи в рюкзак.
  - Как и думала. Пятерка порадуешь родителей - раздается голос от стола. - Добрая ты, Аня, и это не раз еще тебе злом аукнется, так что учись защищаться пока мелкая, жизнь она жестока и бьет очень больно.
  Выхожу из класса почти в слезах.
  - Эй, ты чего краше только в гроб кладут! - Тома с испугом смотрит на меня - Что эта злыдня опять сделала?
  - Она всему классу двойку по контрольной влепит из-за меня. - рассказываю подруге - А все из-за меня. Я помогла с примерами.
  - Дура ты, - подруга качает головой - она ж этого терпеть не может. Сама же знаешь!
  - Знаю, мне раза три доставалось от нее, но весь класс... - эх в наш уголок бы и выплакаться. Но увы его заставили шкафами. Мама постаралась. Язык мой враг мой. - пошли в продленку.
  Идем молча этаж за этажом.
  - Эх, спрятаться бы где, да посидеть спокойно - мечтательно говорит Томка.
  - Угу и тут я набедокурила - качаю головой.
  - Да ладно тебе, всегда ж обе знали, что язык твой до добра не доводит. Ты другое скажи, что дома?
  - Все тоже.
  - И вот чего ты не убралась тихо из кухни. - осуждение в голосе подруги - должна же понимать, что взрослые иногда тоже хотят расслабиться.
  - Это было так неожиданно - краснею до кончиков волос, что тут скажешь ну не ожидала я увидеть маму полуголой в объятьях отца. Правда насколько поняла они только начали, не было хлюпающих звуков, как у Светки с Димкой. - я просто не сдержалась от шока.
  Подруга промолчала. Я рассказала ей в первый же день. Прошло две недели и с каждым днем дома все мрачнее и мрачнее.
  - Он все так же не ночует дома? - спросила Тамара, удержав меня на пролете между подвальным этажом, где находилась продленка, и первым.
  - Угу, - мрачно смотрю на нее - точнее ночует через день-два.
  - Дура ты, промолчала бы и трахались бы они тихо по ночам, может бы уже помирились и братика вам сделали. Обе же хотите, и ты и Иришка твоя.
  - И не говори.
  Выходим в коридор и идем в класс.
  - О Анютка с Томой пришли - радуется приемная мама Тамары - поможете первоклашкам с уроками?
  - Конечно, мам. - тяжело вздыхает Тома с тревогой глядя на меня - Только чур пусть сами решают, а мы подскажем если что. Ну или объясним если не понимают, а то Лидия зверствует.
  - Опять двойку получила? - мать гневно смотрит на дочь.
  - Да боже упаси, мам, это класс Анны схлопотал в полном составе. Только Анютка пятерку остальные двояк по контрольной.
  - Эх - качает мать головой. Мы же приступаем к помощи младшим.
  В какой-то момент Тома шепчет мне на ухо:
  - Кстати, ты слышала, что Светка беременна.
  Удивленно уставилась на нее:
  - От кого?
  - А фиг ее знает, сколько мы ее с разными ловили. Опоздала твоя мама, слишком поздно ты проболталась. Сгубила девка жизнь. Скандал жуткий.
  - Дура она. - качаю головой, а потом подумав добавляю - правда взрослые не лучше.
  - Ага и не говори...
  Проходит еще минут десять.
  - Слушай, а может сбежим? - подмигнула подруга.
  - Совсем того? - качаю головой и еле заметно кручу пальцем у виска - Как мы сбежим? В продленке же уже.
  - Так по поручению. Мама отпустит. Я тебя с таким парнем познакомлю. Юркой зовут - девочка закатывает глаза - эх мечта.
  - Ты смотри сама не залети. А то будет грандиозный скандал - качаю я головой.
  - Не боись он грамотный - подмигивает подруга. - Так что составишь компанию?
  - Что я на вашей свиданке забыла? - удивленно смотрю на подругу.
  - Ну там не совсем свиданка. Просто общаемся - она косится на мать - к пяти мы будем на месте и не узнает никто, что ты не была в продленке. Ну соглашайся же. Развеешься хоть. А то последнее время я тебя улыбающейся видела один или два раза и то, это было, когда папа маму привез.
  Первое желание было отказаться, потом появилась шальная мысль, а может...
  - А пошли!
  Томка аж подпрыгнула от радости:
  - Секундочку! - И девочка уходит к матери. Что она сказала учительнице не знаю, но вернулась с улыбкой. - пошли. К пяти будем тут, и никто не узнает. Правда если что, мы с тобой пошли по поручению продленки. Ну и придется зайти по делам.
  Киваю одевая куртку.
  Выходя из продленки, я еще не знала, что в этот день лишусь лучшей подруги, а еще... Еще пойму, что чем дальше ты держишься от мальчиков, тем лучше.
  
  Юля
  
  Как там говорится? Надежда умирает последней? Фига, а не надежда и тем более, не последняя. Умерла она уже, сдохла в муках. Так я думала через три недели после события на кухне.
  Если раньше я хотя бы знала, что он дома бывает и ночует, то теперь, что он вообще жив я узнаю на работе, на планерках. После чего он опять исчезает и поговорить с ним тупо не получается.
  Сначала не поняла, потом решила, что просто заработался. А теперь... Теперь я уже готова требовать у Ромы снять его с заданий лишь бы дома появился. Девочки каждый день про отца спрашивают, а я что...
  - Папа работает. - обнимаю спросившую кроху и пытаюсь улыбаться - Как только он закончит задание, он появится.
  Лгу конечно, а что остается? Ведь совсем не уверена, что это когда-нибудь случится.
  Вот и сегодня. Пришла домой измочаленная, хочется спать. В душе полный раздрайв. А еще девочки напомнили об обещании кино посмотреть. Обещала же, пришлось выполнять. Ну и уже привычный вопрос про отца и очередная ложь. В глазах Ани понимание, что лгу. Иришка же пока верит, но и это думаю ненадолго.
  Сделали попкорн включили фильм. Девочки смотрят с интересом, я больше дремлю. Наверное, поэтому и не услышала, как скрипнула дверь и к нам присоединился Игорь. Лишь радостный визг Иришки заставил меня открыть уже закрывшиеся в дремоте глаза.
  - Папа приехал! - дочь бросается к нему на шею, чего никто не ожидал - А ты уже закончил свое задание?
  В домашнем свитере явно после душа. Первая мысль как же красив, и тут же обругала себя. Мало же мне надо! Увидела и растаяла блин.
  Косой взгляд в мою сторону и тяжелый вздох. Что-то прочел по моему взгляду что ли?
  - Нет пока, но сегодня и завтра я дома! - улыбнулся ребенку мужчина - более того, завтра мы идем в зоопарк.
  Теперь уже радостно завизжали обе девочки. Малышки уже неделю клянчат поход в приехавший зоопарк. И откуда спрашивается Игорь знает? Дома же нет.
  А девочки тем временем от радости чуть ли не на потолок залезли. Аня любит животных. И видеть ее такой прямо как бальзам не сердце. А то ходит неделю как в воду опущенная, хмурая и расстроенная донельзя. Спрашивала, 'что случилось?' - молчит. Еще одна тревога на мою голову. Уже серьезно хочу зайти к классному руководителю, может в школе чего, а дочь боится сказать.
  - А мама с нами пойдет? - Анин вопрос вырывает из тревожных мыслей.
  - А куда она денется? - смеется Игорь, успевая словить чуть не упавшую с дивана Иришку, и усаживаясь на этот самый диван. - это у нас семейная программа. Так что идут все! - взъерошил волосы старшенькой, чем заработал не очень довольный взгляд. Взрослая уже, так с Ирой можно, с Аней уже нет. - Кстати вы тут кино смотрели. Я тоже хочу попкорн и кино.
  - Держи! - тут же протягивает к нему тарелку старшенькая, простив испорченную прическу.
  Остаток вечера мы провели веселясь, и развлекаясь. Сон как рукой сняло. Да и смех, так редко звучавший в этих стенах последние недели, не смолкал. Более того укладывал детей Игорь сам.
  Я честно хотела его дождаться, устроилась на диване в гостиной с документами, но... увы... уснула.
  Проснулась на рассвете. Укутанная в плед, а документы аккуратно сложены на столике. Тело болит от неудобной позы, но зато... Ощущение, что о тебе позаботились просто окрыляет.
  Вот и меня окрылило и не надо никаких тонизирующих средств. Быстро приняв душ добежала до кухни и напевая себе под нос очередной мотивчик Лепса стала готовить блинчики.
  И получаса не прошло на запах стали собираться домашними. Первая пришлепала Анютка:
  - Блинчики! - деланная улыбка, только глаза выдают грусть и тоску.
  - Ага и ты первая!
  - Больше достанется - подмигивает дочь и устраивается на своем стуле.
  - Не так быстро, юная леди, вам придется поделиться - весело сообщает, входя в кухню Игорь, притом не просто входя, а еще и внося Иришку, которая изображает самолетик.
  - Ага делись нас тут много! - приземляясь на свое место с важным видом сообщает младшая.
  - А я что? Я только 'за' - сдается уже с набитым блинами ртом и при этом улыбаясь старшая.
  Так и проходит завтрак с улыбкой смехом и поддразниваниями. Да и день, наверное, был бы таким же если бы не телефон.
  - Да? - слушает ответ, - Я не могу сегодня - пауза. - Какого лешего! - виноватый взгляд на нас - ладно буду через час.
  Отец моих детей встает и выходит из комнаты. В кухне же повисает гнетущая тишина. Нам не нужны слова итак все поняли без слов. Только обидно до одури. Встаю и выхожу следом. Он уже в дверях одевает обувь.
  - Ты куда?
  - Мне жаль придется уехать.
  - А как же зоопарк? - еле сдерживаюсь чтобы не заорать на него. Дал девочкам надежду, а сам... Разве так можно?
  Взъерошивает волосы и виновато смотрит на меня.
  - Юль, своди их сама очень прошу. Я не уверен, что вернусь до вечера, а девочки ждут.
  - Знаешь, кто ты после этого? - скрещиваю руки давая понять взглядом все, что о нем думаю. - они ведь хотели пойти с тобой! - говорю тихо, боясь все же сорваться на крик - Тебя совсем нет. А они скучают!
  Тяжелый вздох:
  - Знаю, Юль, знаю, но надо ехать. Скоро все закончится, и я буду дома чаще.
  И уходит. Мне же остается только вернуться на кухню и под расстроенными взглядами девочек сказать, что в зоопарк мы идем втроем.
  
  Сходить то сходили, правда не хотели они, но я настояла. Настроения ни у кого не было. Животные были просто чудесными, и даже смешными временами, да на нас это не действовало уже выходя из зоопарка я заявила:
  - Так, домой нам нельзя, а то расплачемся и будем рыдать все втроем, - обе хмуро посмотрели на меня, а до этого смотрели в землю. Иришка даже от шарика и ваты отказалась. Совсем неслыханно - поэтому едем в ваше любимое детское кафе. Берем шоколад и мороженное и поднимаем себе настроение.
  Младшая меня поддержала. Старшая же философски пожала плечами, всем видом показывая: 'мне это фиг поможет, но коли хотите...'
  
  К счастью кафе подействовало на всех. Иришка быстро начала болтать обо всем, Анютка на середине второго мороженного, улыбнулась, а у меня отлегло от сердца при виде как болтают мои девочки. Будто и не было этих тяжелых месяцев, и мы просто зашли в кафешку.
  Жаль недолго было это обманчивое счастье. В какой-то момент Аня побелела, а потом еле слышно спросила:
  - Мам, а это не папа?
  Отследила ее взгляд и замерла, недонеся ложку до рта.
  Он был там. Только приехал и вышел из машины, притом не один. Блонди, вся такая этакая... Стильненькая, худющая и явно крашенная. Аж противно.
  - Где папа? - с надеждой спросила малая. Мы сидели у окна. Аня и я спинами к помещению Иришка к окну, поэтому и не видела Игоря. Поняв, что на улице, собралась развернуться:
  - Сиди ровно! Не крутись, нету там никого, я ошиблась - рявкнула старшая зло глядя на малую. Малая же не поняв, почему на нее наорали обиделась. И все труды по поднятию настроения ушли в топку.
  Мы с Аней наблюдали как 'дама' повисла на шее нашего главы семьи. Как потянулась к его губам. Правда поцелуя не вышло, он 'не вовремя' отвернулся и ее губы поцеловали щеку. А рука мужчины обхватила костлявый стан 'дамы'. Аня бледнела все больше и больше. Наконец пара ушла в ресторан напротив, после чего Анна заявила:
  - Я хочу домой!
  Встретила ее взгляд и поняла, что спорить бесполезно. Поехали домой.
  Едва войдя в квартиру старшая ушла к себе, попросив ее не беспокоить.
  Меня хватило на десять минут. Ровно столько потребовалось, чтобы найти занятие Иришке, и чтобы она нас не беспокоила какое-то время.
  - Ир, порисуешь одна пока? - спрашиваю у малой. Кивает и снова утыкается в рисунок. В черных тонах отмечаю я. Не только Ане плохо. Как же помочь моим малышкам. Как помочь всем нам?
  Вхожу в Анину комнату. Оглядываюсь. У нее всегда был порядок, с детства убиралась у себя и ценила чистоту, а тут. Бедлам другого слова просто не найти. Что же с тобой случилось сердечко мое? Ищу ребенка взглядом, лежит на кровати укрывшись с головой одеялом. Только ткань мелко дрожит и слышатся тихие давимые подушкой всхлипы.
  Ненавижу, когда мои дети плачут.
  Подхожу сажусь рядом и начинаю молча гладить ее по спине. Всегда так делала, еще с тех пор, когда она только появилась в моем доме. Маленькая, напуганная, замкнутая девочка. Много мы с ней прошли и многое изменилось, но эта маленькая наша традиция осталась.
  Сколько времени мы так провели не знаю, я ждала ее сигнала, что уже можно говорить, а она. Она просто плакала уже в голос не пытаясь скрыть. Наконец села и уткнулась в мое плечо, тоже часть традиции. Еще в шесть лет она утыкалась так же сидя у меня на коленях:
  - Почему так? - услышала я заплаканный голосок любимой девочки - Мам, почему от них одни неприятности? - не мешаю, пусть говорит, сейчас надо слушать. Ей надо выговориться - раньше я думала, что это только папа такой, он просто запутался, распутается и будет хорошим... - всхлип - а теперь понимаю они все такие! Бяки во!
  Если б не серьезность ситуации, я бы рассмеялась, но слова ребенка изрядно меня напугали.
  - Я так устала, мамочка, мы как на пороховой бочке. Сейчас все хорошо, а через минуту... - снова всхлип - я не хочу так!
  - Знаю, Анют, - шепчу, продолжая гладить ее по спинке - но мы могли и неправильно понять...
  - Чего тут понимать? - малышка аж оторвалась от ямочки на моей шее, куда она всегда любит утыкаться, когда ей плохо, дабы глянуть в мои глаза - он бросил нас ради этой... тетки.
  Тяжело вздыхаю, надо ей как-то объяснить, но как?
  - Это могла быть и работа, Анют.
  Горький совсем не детский смех:
  - Ага, такая работа, что они целовались! - фыркнула она отсмеявшись.
  Что тут скажешь. Уела. Прокрутила ту сцену в памяти:
  - Знаешь, а ведь целовалась она, - высказала вслух то, на чем моя память зациклилась. Я слишком хорошо знаю Игоря, хотя бы надеюсь на это. Если он хочет женщину, то целует ее везде, а не отстраняется, как может - он держал ее на расстоянии. Хотя и обнял за талию, но все равно будто удерживал, как можно дальше.
  В глазах девочки появилась недетское выражение. Она меня жалела:
  - Мам, не надо себя обманывать, сама же всегда учила смотреть правде в глаза. - качает она головой - Он исчез из нашей жизни, но наконец появился. Только стоило ему кому-то позвонить, и он снова убежал. А потом мы видим его с какой-то теткой, и она явно вела себя как хозяйка ситуации. Его хозяйка!
  Что тут скажешь. Права. Обидно, но она права.
  Я молча прижимаю девочку к себе, не говорить же ей, что он мне ничего не обещал и если захочет найти другую... Я это молча приму и буду просто прислугой в доме. Не уйду... Пока им нужна, пока маленькие, не уйду...
  Так и сидим, молча обнимаясь и глядя в одну точку. Я чувствую, что она высказала не все. Есть еще что-то, поэтому решаю сменить тему:
  - Ань, ты же знаешь, что можешь мне доверять, чтобы не случилось, ведь так?
  Девочка кивнула.
  - Тогда рассказывай, что у тебя случилось?
  Морщится, кажется сейчас опять скажет, что все хорошо, а потом еле слышно:
  - Мам, а можно я не буду ходить больше в продленку?
  Я ждала чего угодно, но только не этого. По ее щечкам все еще текут слезки, будто платину прорвало, и она не может их сдержать, взгляд опущен на кровать. Смотрит куда угодно лишь бы не на меня:
  - Я подумаю, - говорю ей, а потом добавляю, тщательно подобрав слова - но при условии, что ты расскажешь причину своего нежелания.
  Я прямо вижу, как мечутся ее мысли в голове. Сначала протест, потом обдумывание и наконец капитуляция.
  - Мы ушли из продленки...
  - Что? - не верю своим ушам. Как это понимать? Что она такое говорит? Мой всегда послушный ребенок ушел из продленки?
  - Мам, не сердись, просто выслушай - наши взгляды встречаются и в ее столько мольбы - Мы не сбегали нас отпустили... Короче не так. Тома хотела погулять, выпросила задание у матери и взяла меня с собой...
  И ее прорвало. Она говорила, говорила, говорила. А у меня холодела кровь. Господи, я-то думала, что мой ребенок в безопасности, а выходит...
  На момент окончания истории, во мне боролся ужас и гордость за ребенка.
  - Ты рассказала? - спросила, когда она замолкла.
  - Да - кивнула, ища во мне понимание и поддержку девочка - Через пару дней, - ребенок запнулся на секунду, а потом через силу продолжила - когда она опять пошла 'выполнять задание' и долго отсутствовала. Тома меня теперь ненавидит, но ведь это правильно. Он сам говорит, что она для него 'пустое место'. А она за ним...
  Я качаю головой, и девочка замолкает, во взгляде же появляется обреченность:
  - Знаешь Ань, тут две истории. Одна твоя и я вот не знаю, толи выпороть тебя и наказать на год вперед, толи похвалить. Во мне борется гордость за тебя и ужас от твоего поступка. Ведь я же тебе показывала, что может быть если сделать неправильный выбор?
  Кивает и снова взгляд в покрывало. Едва ей исполнилось девять я привела ее к себе на работу. Ночью как раз был рейд по притонам. И все отделение наше было 'завалено' этим контингентом. Аня на все смотрела с полным ужасом. Корсар потом долго ругался, но я была уверена ребенок усвоил урок. Хотя бы до сегодняшнего дня. Хотя нет неправа. Она усвоила ведь отказалась же.
  - Я... - ищет слова для оправдания и не находит.
  - Ань, - решила, не добивать ребенка - я рада, что ты смогла сказать 'нет', но я очень недовольна, что ты пошла за Томой. Ведь знала же, что туда нельзя ходить!
  - Знала - виновато опускает глаза кроха - Но я ж не думала...
  - Ты, просто очень доверчивая, - качаю я головой.
  Кивает. Между нами повисает пауза, во время которой я осмысливаю все, что рассказал ребенок. Наконец подвожу итог вслух:
  - Вторая же история, это ваш разрыв. Что ты рассказала ее маме, это не просто правильно, это было единственное правильное, что ты могла сделать. - вижу, как вдруг расслабилась ее спина. Будто мои слова были как бальзамом на израненную душу. Бедный мой ребенок. Ведь она подумала я ее осуждаю за ее поступок. - Иногда надо поступать так, как не хочется, но только так.
  - Даже если это возможно ошибка? - с надеждой смотрит на меня дите.
  - Да.
  - Как у вас с папой?
  Улыбнувшись ей с горечью киваю головой. И снова между нами тишина, я вспоминаю свои ощущения, когда звонила и сообщала о своих находках. Свою боль и состояние, что душу режут. Но так было надо. Как же жаль, что Анне пришлось поступать так же, пусть и с подругой, но...
  - Про продленку я с тобой согласна, больше ты туда не ходишь. Но и домой ходить ты пока не доросла. Слишком доверчива. Мало ли с кем еще познакомишься или подружишься...
  - Но...
  - Анна! - прерываю ее я - Ты пошла за Томой туда куда запрещено. Знала, что туда нельзя, но пошла. От беды тебя спасло чудо. Поверь я вижу много подростков, подсевших на дурь на работе. И путь у них только один могила. Так что пока доверия тебе нет. Я попробую договориться с воспитателем Ириной группы. Учительница будет провожать тебя в садик, а там ты до вечера будешь с Ирой.
  Кивает признавая, что я права, а еще я вижу в ней... Да ей все еще больно и обидно из-за потери подруги. Предательства отца, но... Ей стало легче, выговориться всегда помогает, вот и ей помогло. И слава богу.
  - Да и с отцом мы как-нибудь утрясем, чтобы больше никогда ни ты ни Ира не видели таких сцен. - встаю с кровати и заставляю подняться Анну - А сейчас пойдем-ка к Ире. И я кажется сегодня пеку свой фирменный торт.
  - А я помогаю - засветилась девочка. Всегда знала, чем поднять ей настроение.
  - Ага.
  Остаток дня прошел мирно. Анютка помирилась с Иришей. И девочки на пару помогали мне печь торт. Потом мы его уплетали за обе щеки.
  Только осадок остался. Игорь снова пропал. При встречах я старательно делала вид, что все прекрасно, хотя в душе меня сжигала черная ревность и даже обида появилась. Не на него - на себя. Ведь это я же на придумывала, что у нас может что-то получиться. Отношения свелись к кивкам при встрече и взглядам брошенным из под 'бумаг'. Так бы и продолжалось если бы не случай.
  В этот день я отпросилась пораньше. Заказала куртки по интернету себе и девочкам. Приехала в магазин осмотрела понравились. Девочкам на вырост. Зная их понравятся обеим. Да и моя оказалась шикарной. И всего-то за десять тысяч все вместе. Короче из магазина выходила в приподнятом настроении, которое тут же испортилось.
  Белая девятка без номеров. Она следовала за мной с самого утра. Уже серьезно думала позвонить Корсару, ведь у меня-то не было производств, которые могли бы привести к слежке. Значит их работы. Точнее Игоря.
  Села за руль поехала медленно. Мало ли что в голову взбредет. Как в воду смотрела.
  С право каменное ограждение участок однополосный. Но при желании можно прижаться к ограждению, и кто-то проедет. Вот и этот 'товарищ' захотел. Хорошо, как скажешь. Почти останавливаюсь, прижимаясь к камню, а в следующий момент следует удар. Хорошо скорость снижена до минимума. Но ударило меня знатно притом сначала обгоняющий, а потом и об камень. Искры полетели из глаз. А он рванулся будто за ним черти гнались. А сзади то номера заляпаны. Ругаясь на чем свет стоит доехала до ближайшего места, где можно затормозить и стала изучать последствия. Вмятины с обеих сторон. Мда, а если б скорость большая была? Ужас это самое малое, что я испытала. И страх за дочек. Меня явно предупредили, но кто? Куда ж ты влип Игорь, куда?
  Кое-как доехала до дома. Все время было ощущение, что машина сейчас заглохнет. Как же хорошо, что школа-садик девочек огорожена, а дом прилегает к этому участку. Там машин нет, а значит можно пройти через территорию школы и постараться сделать так, чтобы не быть на дорогах. Я боялась. Как же я боялась, забирая дочерей.
  - Мам, что-то случилось? - Аня с испугом смотрит на меня.
  Я вцепилась в их руки боясь отпустить даже на мгновение и все время оглядывалась готовая закричать, чтобы они убегали.
  - Нет - качаю головой, а глаза так и рыщут по улице ища опасность.
  - Может в магазин зайдем? - спрашивает старшенькая пожав плечами.
  - Нет - и сама жалею о жесткости, ловя полный недоумения взгляд.
  - Я гулять хочу - это уже Иришка.
  - Мы идем домой! - срываюсь на крик.
  Страшно, как же страшно. Дойдем и позвоню этому ... Пусть разбирается со своими 'друзьями'.
  О куртках конечно я забыла, но тогда было не до того. Мне казалось, что сейчас на нас набросятся. Искалечат или убьют. В свое время я отказалась от рискованных заданий, девочки маленькие были. Хватило одного раза, чтобы понять. Поэтому ради дочек решила быть бумажным червем. А теперь что? Игорь же не откажется! Как тогда быть?
  Зашла в квартиру. Позвонить сразу не удалось малышки требовали внимания, а через десять минут он сам приехал. Взъерошенный, и какой-то напуганный.
  - Папа приехал - визжит малая, бросаясь к нему на шею.
  Подхватывает, а сам внимательно оглядывает меня.
  - Что с машиной? - голос стальной, он что меня в чем-то обвиняет? А мне еще напуганным показался. Дура блин, все не то что надо вижу.
  - Авария? - Аня пьющая чай за столом подавилась и ложку уронила.
  - С двух сторон? - сажает малую на стул спрашивает 'отец'. Теперь глаза у старшенькой как два блюдца, полных ужаса блюдца.
  - Угу - отворачиваюсь. Мне не нравится тон, которым он говорит. Не хочу видеть страх в детских глазах. Дознаватель блин!
  - Девочки, посмотрите мультики. Нам с мамой надо поговорит - слышится тихое за спиной.
  - Хорошо - Аннушка быстро уводит сопротивляющуюся Иришу.
  - Рассказывай. - требует мужчина.
  - Куда ты влез? - разворачиваюсь к нему.
  - Юля, рассказывай, я сказал! - рык. Самый настоящий, злой рык.
  Вздрогнула. Нервы итак на пределе, а еще он... И... Рассказала. Все до мелочей.
  - Значит без номеров - дослушав до конца произносит Игорь.
  - Угу. - ощущение такое, что все силы исчезни разом. Села на стул и тут же получила кружку сладкого чая. Заботливый ... Взяла стала пить. Так проще, чем ругаться без сил.
  Он же отошел к окну и повисла гнетущая тишина. Меня начало трясти, наверное, шок проходит. Всегда так. Когда начинает спадать адреналин трясет.
  - Завтра вы остаетесь дома. - наконец разворачивается ко мне мужчина.
  - Мне надо быть на работе - качаю головой, а чай-то кончился добавки бы. Но вставать боюсь слишком сильно ноги дрожат.
  - Юля! - беря кружку и наливая новую порцию чая, рычит мужчина.
  - Игорь! - рычу в ответ - это твои враги сам и разбирайся. Да Аня с Ирой точно останутся дома, а мне надо быть на работе.
  Вот честно, пару новых словечек отменной брани я почерпнула.
  - Хорошо, но отвезу тебя я сам. И назад тоже.
  Кивнула, а в следующий момент в кухню ворвалась Иришка, которую Аня не смогла удержать в комнате, и потребовала пить. Игорек же развернулся и ушел к себе кабинет, где и провел весь вечер. Но увы допроса, который я хотела устроить едва дочки уснут так и не случился. Он ушел, пока я их укладывала, чем довел меня до бешенства.
  На работу и с нее меня вез Корсар, сказал Игорь попросил, так как занят. Смолчала, хотя так хотелось высказать все, что накипело. На планерке он не появился. Да и до вечера тоже. Я была зла, как же я была зла!
  Уже вечером уходя я проходила мимо спортзала и случайно услышала разговор. И прошла бы мимо если б не голос Игоря.
  - Ты уверен? - Костик.
  - Мне пришла смс. 'Проведай свою бабу. И глянь на ее тачку'. - это уже Игорь - Отзвонил тебе и бросился домой. Приехал, а там машина в вмятинах. Испугался до смерти. Как попал в квартиру не помню. Юля напуганная. Явно допрос хотела устроить, не успела сбежал заканчивать хвосты. Теперь скорее всего злющая, чую мне ей на глаза лучше не попадаться. Прибьет.
  - Она может - грустно рассмеялся Костя.
  - Короче мне мои девочки дороже. Я не буду ими рисковать. Коли пошли такие предупреждения я пас. Ты уж извини, но уже проходил, закончилось плохо, повторять не хочу. - пауза, во время которой слышен звук шелеста бумаг - тут все, что нарыл. Этого тебе хватит на то, чтобы посадить всех, но только... - тяжелы вздох - Короче, Кость, не торопись с решениями, иногда первые решения ошибка. Не живи прошлым иди в будущее, а то прошлое имеет свойство уничтожать будущее.
  - Понял тебя - но Костик явно уже занят чтением, так как слышен шелест бумаг, и не воспринимает совет друга.
  Понимая, что больше я тут ничего не узнаю, покинула офис и поехала домой.
  Только вот теперь я хотела знать то, что знают все. Хотела понимать, куда нас с дочками втянули. А значит придется нарушать правила.
  Вошла в квартиру. Мне на встречу выбежали две соскучившиеся красавицы. Пришлось отложить свои планы. Уделила им время, но нетерпение взяло свое.
  - Ань, уложишь Иру? - спросила у старшей в половину восьмого - Мне поработать надо.
  Кивнула с тревогой глядя на меня. Тяжело вздыхаю, понимая, что она не Ира и ей тоже хочется понимать, что происходит, но не сейчас. Возможно позже я ей все объясню. В данный же момент...
  - Да и сама пораньше ложись. - выходя из комнаты прошу ее.
  Краем глаза ловлю ее кивок, но меня уже заботит другое. Я же направляюсь туда, куда мне вход заказан. В кабинет Игоря.
  Еще в первый день он четко обозначил, что его спальня и кабинет для меня табу. Заходить нельзя. Даже чтобы убраться.
  И не заходила, до сего дня.
  Что можно сказать? Кабинет Игоря такой каким себе и представляла. У окна шкаф с книгами. Возле него стол с компьютером и лампой. И стул. Вот и все. Никаких изысков никаких дополнений. Чистота идеальная. Ни пылинки. Села на стул и уставилась на фотографию. Ту самую, что он забрал, когда узнал про Иришку, только рамку заменил. Интересно зачем? А само фото... Какие же мы на нем счастливые. Аж сердце заныло. И ведь тогда думала, что несчастна, а теперь. Теперь, кажется, что тогда счастливее меня просто не было.
  Заставила себя отвлечься включила компьютер. И тут же наткнулась на пароль. Сколько я потратила, пытаясь его разгадать сама не знаю, просто в один прекрасный момент подняла глаза и увидела Игоря на пороге. Сердце замерло. Влипла!
  Молча смотрим друг на друга. Он выглядит таким усталым, что сердце ноет, а злость на него исчезает сама собой.
  - Ты могла бы просто спросить. Я бы рассказал. - в голосе печаль.
  - Я вчера спросила, а ты смылся - отвечаю, не скрывая своей обиды.
  - Я закончил, больше не лезу в это. - сообщает устало - Дальше Костя сам пусть разбирается.
  - Значит, еще пару дней девочки проведут дома - пожимаю плечами.
  Кивает. И снова пауза.
  - Я соскучился - удивляет меня фраза.
  Мой горький, отчаянный смех вырывается сам собой.
  - По нам? Или по той блонди, ради которой ты не пошел с нами в зоопарк?
  Чуть приподнятая бровь.
  - Мы видели тебя. Аня очень расстроилась. Ведь девочки так ждут, что мы помиримся и родим им братика. - отчаянье все же прорывается в словах. - А тут папа с другой...
  - И как со стороны? - ответ не менее отчаянный - Я выглядел очень счастливым?
  Молчу, но голова сама по себе мотает в разные стороны.
  - Знаешь, Юля, я тебе уже говорил. Я люблю 'Розы с шипами', а не 'лианы многоразовые'. - усмехнулся, а потом сменил тему - Пароль тридцать символов. Первые десять - заглавные ДР и дата твоего рождения. Вторые десять - заглавные ДС и дата нашей первой встречи. И третьи десять - заглавные ПН и дата нашей первой ночи. Буквы латиница.
  И он ушел. А я осталась в шоке смотреть на дверь. Это что? Он вместо того чтобы выгнать меня. Ну наорать на худой конец, просто взял и дал доступ к компьютеру. А пароль?...
  Глянула на комп. Сама не знаю почему, но во мне боролось желание разбить его и расплакаться.
  Минут пять смотрела в одну точку, а потом все же начала вводить пароль.
  Абсолютно пустой компьютер и лишь...
  Три папки: 'работа', 'личное', 'семья'.
  Сначала залезла в работу. Открыла последний файл и следующий час читала все, что он добыл. Да вскользь, да по вертикали, но в общих чертах поняла. Затем не выдержала и открыла 'семья' А там фотки. Мои девочек. Главное ловил он нас в самые неожиданные минуты. Вот я объедаюсь блинами. И когда успел вроде ж не фотографировал. Или вот кофе варю, сосредоточенная вся такая... А вот щекочу девочек. На губах у всех трех улыбки, в глазах счастье. Как же мало нам надо, чтобы быть такими? Он рядом и все. Счастливее нас просто нет. Почему же так все сложно-то?
  И каждая фотка подписана. Но потрясло меня другое. Последняя фотка 'Моя роза с шипами' на ней я. Сижу на кухне и мешаю ложечкой кофе. Я не смотрю в кадр задумавшись о чем-то своем, но он умудрился снять так, что в старой майке, у которой уже и цвета то толком нет, я кажусь настоящей красавицей.
  В 'Личное' я заглядывать боялась. Не хотела. Боролась с любопытством до самого конца, но сдалась
  Там был дневник. Вот странность, Игорь очень редко вслух высказывает то, что на душе, но еще тогда, годы назад, он говорил, что ведет дневник.
  И снова проигрышная борьба. Дневник я читала весь. Да и немногословен он, тот дневник. Просто события. Без чувств и описаний. Что задело, что потрясло. Но мужчина, так подбирал слова, что было ясно, что он чувствовал. Это была дверь в душу.
  В памяти остаются только отдельные фразы. Фразы, которые открывают совсем иной мир, чем я предполагала и видела:
  
  'Тюрьма - ад!
  ...
  Юля... дурак я, хочу и ненавижу одновременно.
  ...
  У меня есть вторая дочь? Ирина... Похожа на маму...
  ...
  Дочки будут со мной... Так должно быть... Они мои...
  ...
  Суд. Ненавижу всех. И судий и адвокатов. Какого лешего я это затеял. Смотреть на нее больно. Но остановиться уже поздно.
  ...
  Юля... Она пыталась убить себя... Я чуть ее не потерял... Идиот... Вернуть. Надо вернуть любой ценой.
  ...
  Ее улыбка... За нее можно мир отдать.
  ...
  Сегодня не спал. И не жалею. Провел ночь с ней. Разговаривали... Смеялась. Лучшее, что случилось со мной за последние пять лет...
  ...
  Авария... Боже, а если бы ее... Заканчиваю все... Дороже ее нет. И рисковать ею я не буду...'
  
  Много еще чего было в этом дневнике. Каждая фраза переворачивала мой мир. А еще приходило понимание, погрязнув в быту, моя персона совсем не желала видеть его настоящего...
  Закончив читать, я еще долго сидела не шевелясь, глядя на потемневший экран. Решение пришло само. Встала вышла из кабинета. Проверила девочек - спят, и пошла к себе. Разделась оставшись лишь в трусиках и тоненькой маечке. Долго смотрела на себя в зеркало, затем накинула халат и вышла из спальни.
  Скрип двери показался очень громким. В комнате кромешная тьма. Шторы задернуты. Игорь на кровати и судя по всему укрыт одеялом. Свет лишь из коридора. Он специально оставил его, чтобы мне было легче пройти к себе. Знает, что ночью тут темно, и мне будет неудобно идти по темноте. Позаботился, что ж воспользуемся.
  Пока стояла в дверях осмотрела очертания предметов. Поняла, куда деть халат. Если не выгонит конечно.
  А в том, что он не спит я не сомневалась. Спроси откуда знаю. Не отвечу. Просто знаю. Зашла и закрыла за собой дверь.
  Ничего не говоря сделала три шага. Наткнулась на кресло оставила на нем халат. Шаг в сторону и еще три шага. Уткнулась в кровать. Ведя по ней рукой дошла до нужного края. Откинула одеяло и легла.
  А в следующий миг меня передвинули положив так, как я очень любила лежать годы назад. В мои волосах, запуталась такая любимая рука, щека же оказалась на его груди. Как же давно это было, и как же тогда нам было хорошо! Можно ли вернуться к этому? Сможем ли мы вернуться?
  - Мечта сбылась - в голосе тихий смех.
  - Которая из? - устраиваясь удобнее спрашиваю я.
  - Та, что ты пришла и не злишься.
  Между нами повисает тишина.
  - Знаешь, а ведь мы ждали тебя. И я и девочки. Сама не знаю почему, но я тешила себя иллюзией, что вернешься, что поговорим... А потом... Потом все наладится. Я ведь любила тебя больше жизни. И до последнего не верила, что ты мог. Но... Увы пришла реальность.
  - А сейчас любишь? - его губы целуют мои волосы и лоб.
  - Да, но я уже не та.
  - Да и я не тот. - слышится горький ответ.
  Но после его дневника...
  - Нет, ты тот же - - нахожу в темноте рукой его лицо и начинаю гладить, лаская его щеку. - просто научился прятать себя. И я готова тебя такого принять. Только не прячься от нас. Мы ведь любим тебя.
  А в следующий миг его губы накрывают мои. Не нужны слова. Зачем они? Есть руки есть губы, но этого мало и судя по всему не только мне.
  - Хочу тебя видеть - отстраняясь и тяжело дыша, сообщает мужчина. Куда-то тянется, а в следующий миг зажигается лампа. - Так-то лучше.
  И снова ласки. Губы руки. Как он меня раздел не помню. В те минуты я ему яростно мешала, целуя все до чего могла дотянуться, а он мешал мне раздеть его целуя меня.
  Но судьба видать у нас такая:
  - Черт! - выругался мой несостоявшийся любовник с ненавистью глядя на тумбочку, где надрывался его сотовый. Виновато с тоской глянул на меня и взял трубку:
  - Какого черта! - даже не пытаясь скрыть злость ответил Игорь. Пауза - Оля? - после этого имени мы оба уже сидели - С вами все в порядке? - снова длительная пауза. Я слышу еле слышный надрывный голос. Становится страшно.
  - Игорь? - не могу сдержать вопроса.
  - Подожди. Оля, где вы? Я приеду, просто скажите, где вы сейчас? - пауза - Оля?
  Связь явно оборвалась.
  - Да что случилось? - вскипаю я испуганная не на шутку. Что с Костей? Или... Боже только бы этот дурень не сглупил. Не хочу ему судьбы Юры. Он не выдержит.
  Не отвечает, набирая номер последнего звонившего. Оба слушаем, что абонент вне зоны. Ищет номер и тут же набирает:
  - Это Игорь Емельянов, организация СТРИЖ, отследите номер машины, - называю номер и слушаю ответ - Да плевать мне, что ночь! Тут человека убивают, а вы мне...
  Через минуту, поняв, что это бесполезно, сбросил вызов и набрал Костика.
  - Чего! - злой и явно пьяный, даже я слышу.
  - Ничего! Пьешь зараза, а твою Олю сейчас убивают! - еще больше рассвирепел мой мужчина. Ответ Кости я пропустила - Уши прочисть, - рычит Игорь при этом уже одеваясь, правда я не отстаю от него. - Мне только что звонила твоя Оля. И ей явно нужна помощь! - кажись до Кости начало доходить - Не знаю, не сказала. Только голос был плохой, очень плохой и слова тоже. Язык явно заплетался, так что гони по местам, где она может быть, а я на базу.
  Сбросил вызов и рванулся в коридор.
  - Я с тобой! - хотя сначала надо одеться. Не в халате же ехать.
  - А дети? - недовольно глянул на меня, явно желая, чтобы я осталась дома, а потом тяжело вздохнув добавил - Вызывай няню, потом приедешь!
  Он уехал. Я же быстро переодеваясь позвонила няне. Подпрыгивая от нетерпения и тревоги дождалась женщину, минут пять извинялась, что вызвала ночью, а потом рванула следом за мужем. Даже забыв, что моя машина возможно неисправна.
  
  Глава 14
  
  Игорь
  
  Утро нас встретило в офисе. Злых, усталых и почти отчаявшихся. На Костю было страшно смотреть. Хотя сам виноват. Я его предупреждал, но мы же предпочитаем думать своим умом, вот и додумался. Теперь расплачивается. Отвожу взгляд и ловлю обеспокоенный взгляд Юли. Если бы не дурость Костика... Лежал бы сейчас обнимал любимую. Может спал, а может и болтали бы.
  Хотя вряд ли, время семь утра. Скорее всего уже б стали бы, а вокруг прыгали счастливые дочки, что я дома. Анька бы все поняла, она умничка. Улыбалась бы до ушей. Но нет надо было этой свинке в прошлом жить, вот и результат
  Нервы сдают. Начинается срач между собой. Ловлю взгляд Юры кажется мы оба думаем об одном и том же. Странный он, наверное, как и я. Поэтому и понимаем друг друга без слов.
   Костик идиот. Хочешь еще больше усложнить ситуацию - настрой окружающих против себя. Видать этим и занялся. Будто со стороны наблюдаю как Костя цапается с Ромой, вмешиваться не хочется если идиот путь таковым и помрет, но нет кажется все же не дурак...
  Пыл спал, зато пришло отчаянье. Отвожу взгляд. Это его беда его боль и свидетелей тут не нужно. Вспомнилось как сам сидел возле реанимации. Всего одна ночь, а мне показалось, что прошла жизнь. Тогда успел многое передумать и понять.
  - Она жива, а мы что-то упустили. Надо еще раз проверить всю информацию. Где-то есть зацепка, а мы ее не видим, упускаем. Нельзя опускать руки, надо искать!
  Умница, Костик, так лучше. А то совсем сдал.
  - Правильно, молодой человек, сдаваться никогда нельзя, особенно когда дело касается тех, кто небезразличен. Если сдашься, потеряешь их и себя.
  Вижу удивление на лице друга. А я ведь писал, чего удивляешься? Не дочитал? Мозгов хватило только на прошлое, а настоящее лесом. Вот и результат. Никольский - это не тот человек, которого можно так просто убить. Та еще 'шишка'. Одного я так и не понял, почему он позволил какой-то малявке себя 'убить'. Стер бы в порошок любого, а тут... Почему жива осталась? И почему сейчас он здесь?
  - Николая Ефимович?
  - Узнал? - улыбнулся Никольский - Вот и славно. У нас есть, о чем поговорить. И еще, заранее говорю, если мою девочку бросишь с ребенком, я тебя из-под земли достану и не важно в какую дыру меня отправят после суда.
  'Мою девочку'? Мда надо менять осведомителей. Либо искать глубже. Подвел я Костика.
  - И в мыслях не было ее бросать. Она моя. - хорохорится, лишь бы не показать слабость. В данном случае правильный подход, а по жизни большая ошибка. По нашим с Юлей отношениям четко видно.
  - Знаю парень. Поэтому и предупреждаю. Но у нас мало времени. Он, наконец, добрался до нее и, боюсь, если его не остановить, до завтрашнего утра она не доживет. Слишком много в нем злобы.
  И пошло, поехало. Пока готовился план мы с Юлей готовили оснащение.
  Где-то на середине подготовки словил Юлю в коридоре и зажал в угол.
  - Останься на базе - шепчу, втягивая ее запах. Все же размяк я уловил запах и все. Ничерта больше не надо только обнимать и целовать. Глупость, но факт.
  - Не могу. - обнимает и прижимается ко мне, наверное, только поэтому и не вспылил.
  - Почему? - кулаки сами сжимаются, хочется наорать. Напомнить про дочек, но молчу. Нельзя не теперь.
  - А если б это был скажем твой брат, ты бы смог остаться на базе? - целует мой подбородок, а сама смотрит прямо в глаза - они мои братья. И беда каждого из них - это моя беда. Я просто не могу их бросить.
  Прижимаю к себе тяжело вздыхая. Я мог бы приказать, и она бы подчинилась, но... Мне слишком дорого то перемирие, что возникло между нами. И я хочу, чтобы оно продолжалось.
  - Тогда хотя бы будь рядом ладно?
  В ответ мне поцелуй в губы. И она это сделала сама. Ответ на мой шаг. Благодарность. Мда размяк я. За такой поцелуй готов позволить ей все, что угодно.
  В машине позвонила Аня. Вид Толи был тот еще. Не только мне хочется в этот момент быть дома с любимой женщиной. Но 'брату' надо помочь, вот и едем к черту на куличики.
  Никогда не любил подвалы. Особенно задержания в них. Всегда вылезет какая-нибудь гадость. Вот и сегодня. Привычные процедуры. Врываемся в одно из помещений подвала Костик кричит старую как мир фразу:
  - Всем стоять, это полиция! - а дальше мир сходит с ума. Грохот шум все вокруг трясется и ощущение такое, что на нас сейчас что-то рухнет. Не рухнуло. Но и противник за эти секунды успел принять меры.
  Двое из клиентов выхватили оружие, а третий, их предводитель, приставил нож к горлу Ольги. Как же я ненавижу подвалы!
  - Оружие на пол! - голос Романа. Завидую я его спокойствию. Меня вот сейчас волнуют два вопроса. Первый, испуганный взгляд моей девочки. И второе, почему от стен и двери возле которой я стою так тянет жаром. Да и вообще жарко как-то стало.
  - Это ты парень лучше оружие брось, а то ведь могу ненароком порезать эту куколку, - усмехнулся Беляков.
  Блин ну как в мыльной опере в самом деле. Отслеживаю ситуацию, успевая словить Юлин взгляд и пытаясь передать ей, что все хорошо. Не знаю откуда этот страх, но она терпеть не может замкнутых пространств. Я даже квартиру искал как можно ниже из-за этого. Лифтом не хотел мучить, но увы ниже пятого этажа ничего не нашлось подходящего. Пришлось скрипя сердцем соглашаться.
  Молча наблюдаю за перепалкой в комнате. Заодно прицеливаюсь готовый вмешаться при необходимости, и не успеваю. Никольский все же знает свое дело и делает его хорошо. Аж завидно, поучиться у него что ли...
  - Кто следующий? - озноб по коже. Нет такому я учиться не хочу. Пустота в голосе кого хочешь напугает. Голос убийцы готового убивать. И почему-то все поняли, что он так и сделает, если спровоцировать. - Поверьте, успею прострелить еще одного, только на этот раз насмерть, так кто желает?
  Парни переглянулись и тут же бросили оружие, а мы с Толей и Ромой быстро скрутили их. Костик же бросился к Оле.
  - Костя! - слышу еле слышное. - что-то шепчет ей. Дурень он все-таки! - Прости меня! Я так виновата. Если бы я знала...
  - Посмотрите у Белякова ключ, - обернувшись, просит он нас, при этом умудряется обнять девушку.
  - Держи. - Никольский бросил ему ключ, выуженный из кармана бывшего босса.
  - Ты рисковал, мог в нее попасть, - тихо говорит Роман Никольскому, когда я уже веду 'подопечного' к выходу - тем более мы только начали переговоры.
  Глупец. Этот бы не промахнулся.
  - Не мог. Я все просчитал и если бы был хоть малейший риск попасть в Олю, я бы не стрелял. Да и выбора у нас не было. Он бы ее зарезал, только сначала вдоволь над нами всеми поизмывался. Ему давно наплевать на себя. Им движет желание отомстить за давно потерянную причину обиду.
  - Ребят, давайте позже это обсудим. Нам выбираться надо, - вмешалась Юля, внимательно вглядевшись в лицо Оли. И та и другая выглядели плохо. Хотелось броситься к моей розе и защитить от всего, но сдержался лишь поддержал ее чем вызвал всеобщие удивленные взгляды. Сделав вид, что не заметил, довел клиента до двери, попытался ее открыть, но не смог, да еще и руку обжег?
  - Что еще? Решил устроить очередной спектакль? - недовольно буркнул Роман, ведя Белякова.
  - Дверь не открывается, - обернулся к нему, наблюдая как краснеет ладонь - Не веришь, попробуй сам. И будь осторожен - дверь горячая.
  Передав подопечного мне, будто мне своего мало, Роман попытался открыть дверь. Бесполезно. Достал телефон и ругнулся:
  - Связи нет.
  Судя по всему, тряхнуло нас не слабо. Что же там наверху случилось?
  - И что теперь делать? - вот теперь Юля запаниковала, а у меня снесло крышу, от ужаса в ее голосе. Быстро передав обоих подопечных Роману бросился к ней.
  - Все хорошо. Я здесь - прижал ее к себе и зашептал в ее волосы только для нее - и никому тебя в обиду не дам. Буду охранять как рыцарь... - так и продолжал шептать глупости до тех пор пока не начала успокаиваться и расслабляться. Вот так моя маленькая. Все хорошо не надо нервничать, мы выберемся отсюда поедем домой, и я наконец сделаю то, о чем мечтаю все эти месяцы. Нет годы...
  - Надо отсюда выбираться и поскорее, - буркнул, когда розочка более-менее успокоилась и я понял, что уже можно отпустить. Да и Оля выглядела плохо.
  - Надо обыскать тут все. Наверняка же где-то есть запасной выход или какое-то большое окно. Не завалило же нас, в самом деле, - пытаясь шутить, предложил Костик.
  - А с этими что? - подал голос Никольский, кивнув на троих задержанных.
  - Будем стеречь по трое, пока остальные обследуют помещение, - предложил Толик, косясь на часы - У нас мало времени.
  - Так и скажи - у тебя его мало, - улыбнулся Роман, глядя на друга. Все понимали, насколько важна для друга встреча с его Аней.
  - Ладно, у меня его мало. Ужин с восемь, и я не хочу опоздать, - улыбнулся в ответ Толик, а глазки-то горят.
  Все рассмеялись. Таким оживленным Толика я еще никогда не видел.
  - Кто первый? - спросил Костя отсмеявшись. Но не судьба, у его женщины были свои планы:
  - Останься, - вцепившись в него попросила Ольга.
  - Хорошо, - сдался. Вот так мы все. Им достаточно взглянуть, и мы таем готовые выполнять любые их капризы. Наблюдаю как наш бабник нежно гладит свою красавицу по щеке, а потом устраивается на полу устраивая и ее при этом. А вед было время с ума сходил, ревнуя его к Юле. Дураком был слов нет. - Ром, боюсь, идти тебе придется с Толиком. Думаю, Игорь свою леди тоже одну не оставит, а кроме вас никого не остается.
  Вот же. Читает меня зараза. А ведь прав. Фиг я Юлю здесь одну оставлю.
  - Хорошо, - кивнул начальник, проверяя фонарь и батарейки из своего боевого комплекта.
  - Я с вами, - подал голос Никольский.
  - Нет, остаешься тут, - решительно отказал ему Толик. - Сначала прикуем этих к балкам, а потом пойдем.
  На то, чтобы приковать подельников, много времени не ушло. Благо запасные наручники тоже всегда были при нас. Вот и разместив их по разным стенам, отдельно друг от друга, и рассевшись так, чтобы каждый следил за одним, мы остались сторожить парней, а наши начальники пошли обследовать подвальные помещения.
  Стояла тишина. Только капли воды и, то и дело, шорохи от пробегающих крыс нарушали ее. Костя прижимал к себе Олю. Юля же устроила свою голову на моем плече. Ее запах окутал меня, хотелось выбраться быстрее и утащить ее в свою берлогу.
  - Кость? - тихий голос Оли взорвал тишину - Ты сердишься на меня?
  - Нет, - покачал головой парень и поцеловал в висок, мы же старательно делали вид, что слепые и глухие. - Как я могу сердиться, когда чуть не потерял тебя. Прошлое это прошлое и оно не должно влиять на будущее. Ты нужна мне как воздух, а значит, хочу я того или нет, но я буду с тобой.
  Снова пазу и вопрос девушки:
  - Игорь передал тебе мои слова?
  - Нет, сказал, что если захочу, спрошу сам, так как это ты должна сказать сама. Я, наверное, час его пытал, пока он в открытую не назвал меня дураком, и не велел катиться к черту. А когда немного успокоился, пообещал, что мы ее найдем, и она все это скажет сама.
  Ага так я и сделал. Правда еще пару ласковых добавил. Да и не мне лезть в их отношения. Пусть сами разбираются. Зарылся носом в волосы своей девочки.
  - Пожалуй, он прав. Я сказала ему, что если бы могла вернуться туда, я бы ни за что не убила бы ее. Скорее бы сошла с ума, или умерла, но никогда бы не причинила тебя боль.
  - Оля ...
  - Нет, дай сказать! Я сказала, что прошу прощения и что безумно ...
  И вдруг еле слышный стон боли раздался в тишине. Юля еле успела поднять голову, когда я начал вставать.
  - Оля? - испуганный голос Кости, а следом он позвал меня. - Игорь!
  Опоздал я уже был рядом. Начинаю осмотр. Вот судьба. Казалось бы, не пригодится, ан нет. И в тюрьме пригождалось не раз и тут.
  А начиналось все с глупости. Брат был кумиром. Ну я и бегал за ним хвостиком. Правда сначала это было необходимо, ведь надо ж кому-то с мелкими сидеть, потом родителей не стало и брат нас забрал. Но к тому времени я и сам уже от него не отлипал. Вот и медицинский...
  - Ты уверен, что тебе это надо? - брат смотрит на меня с легкой усмешкой. Я юн и меня злит этот взгляд. Вот всегда он так, когда что-то знает, чего не знаю я.
  - А сам как думаешь? - упертым был до одури, что решу не разубедишь. И кажись таким и остался. Если б не упрямство ничего б не было: ни тюрьмы, ни разлуки и девочки бы росли на моих глазах.
  Увидев мой взгляд брат лишь пожал плечами:
  - Не мое дело думать, что тебе делать. Хочешь учись.
  Через шесть лет я сам пришел к нему. Мы сидели вечером ужинали. Как любой голодный студент ем все, что дали. Брат молча наблюдает.
  - Сем, а знаешь, медицина - это не мое. - сообщаю, даже боясь посмотреть на брата. Все же мечтал быть на него похожим, а тут. Ну не могу я. Да отличник, да знаю, все что должен знать, но... Не могу и все тут.
  - Ну наконец-то доперло! - усмехнулся брат - Я уж думал закончишь и по профессии пойдешь, дурень.
  - Почему сразу дурень то? - удивился его реакции.
  - А кто? - словил его недовольный взгляд - Не твое это. Я ясно это было еще когда поступал. Но ты ж уперся и полез. А спорить. Ну его лесом спорить с тобой. Тем более счастья тебе хочу. А чем больше с тобой споришь, тем хуже бывает. Ты другое скажи. Куда теперь податься хочешь?
  - В милицию - краснею сам не веря, что произнес это вслух.
  Брат лишь приподнял бровь:
  - Еще пять лет учебы?
  - Заочно, друг подсобит возьмут в отдел, а образование заочно.
  - Ну смотри, - а потом очень тихо, но я все равно услышал - это хотя бы его. Главное, чтобы под пулю, где не попал, или чего доброго упрямство ослиное не подставило.
  Как в воду брат смотрел, но что уж и подставило, и отсидел, и выводы сделал.
  Вспоминая все это быстро осматриваю девушку. Не очень хорошая картина. Да еще и пациентка сопротивляется пытается прервать осмотр.
  - Позволь себя осмотреть, - говорю тихо, чтобы не напугать еще больше - Я могу помочь, просто разреши.
  - Костя? - в ее голосе почти паника. Холодок по коже, жаль девчонку.
  - Все хорошо, ему можно доверять,- а вот его не жаль идиот блин! Наблюдая с какой нежностью, он гладит ее по голове. Где ты раньше был и о чем думал.
  Доверилась, дала осмотреть до конца. Окончательно стало ясно, что все хреново, хотя помощь ей и оказали.
  - Кто бы ею не занимался, он хорошо сделал свою работу, - говорю, закончив осмотр - Ребенка я проверить не могу, но судя по тому, что нет крови и боль в груди, он цел. А боль из-за сломанных ребер. Ей бы в больницу и принять обезболивающее.
  - Врач что-то оставил, - тихо сказала Оля.
  Встаю очерчиваю фонариком помещение и нахожу на столе препараты. Быстро просмотрев их, матерюсь про себя. Вот какого лешего эти идиоты вечно применяют старье, а потом, когда сдыхаю от заражения крови врачи же и виноваты. Сколько раз Семка на это ругался. Хочется ругаться и крушить все вокруг, но нельзя, позволяю себе лишь покачать головой и как можно спокойнее сказать:
  - Ей опасно их давать.
  - Почему? - подала голос Юля. Я и не заметил, когда она села подошла к нам, но ее прикосновение поддержки. Будто знает. Еле заметное, только для меня. Ловлю ее взгляд. 'Все будет хорошо' и злость отпускает будто и не было.
  - Могут вызвать выкидыш. - нехотя сообщаю, но не сказать не могу.
  - А если не дать? - спрашивает Костя, глядя только на свою красавицу.
  - Опасно болевым шоком, а это может привести к смерти обоих. - устало потираю вески, надо решать. И дать опасно, но не дать еще опаснее. Придется рискнуть, Беру упаковку со шприцом и, разорвав ее, начинаю заполнять шприц жидкостью из банки с лекарством. Только у пациентки свои планы:
  - Нет! - пытается отползти от меня как можно дальше Оля - Не надо!
  У самого на душе кошки, а тут еще она...
  - Оля, я дам чуть-чуть. Так, чтобы немного притупить боль и не навредить малышу.
  - Нет! - замотала головой.
  - Костя, - обернулся к другу.
  Кивнул, подошел к ней и, поймав ее прижал, к полу.
  - Пожалуйста! - ее почти крик разрывает всем душу, но так надо иначе нельзя - Мой ребенок.
  - Успокойся! - вдруг вмешался Никольский и, развернув лицо дочери к себе, добавил - Сейчас вопрос стоит так - или вы оба, или попытаться вас обоих сохранить. Это мы и делаем! Даже если ты и потеряешь этого малыша, будут и другие! Главное, чтобы ты живая была!
  - А если потом я не смогу? Если этот ребенок последняя частичка, оставшаяся от Кости? Он же уйдет. Не простит! Не любит меня! Сейчас им движет долг, но мне это не нужно! Не хочу, чтобы он был рядом из-за чувства долга! - рыдала девочка, а мы не знаем, что делать - Он самое лучшее, что было в моей жизни! Его ребенок это моя жизнь!...
  - Глупая! - не выдерживает Костик, прерывая ее тираду - Если бы я не любил тебя, ни один ребенок не заставил меня сюда прийти! Понимаешь! Ты моя жизнь! Я люблю тебя!
  Их взгляды встречаются. Мне показалось, что прошла целая вечность ожидания и наконец ее кивок:
  - Делайте, что считаете нужным, только все же попробуйте сохранить малыша.
  Кивнул, и все-таки не смог сдержать улыбку.
  Ольга уснула почти сразу. Пришлось объяснять Косте почему. Но вроде успокоился. Убедившись, что все вроде в порядке вернулся к Юле
  Едва устроившись я попытался уложить Юлю. Ее потряхивало, и впору было и ей давать снотворное:
  - Ложись поспи.
  - Я не хочу. - мотает головой, а у самой зуб на зуб не попадает.
  - Юля!
  - Игорь я не хочу спать!
  Тяжело вздохнул и тихо сказал:
  - Моих сил хватит чтобы скрутить тебя и сделать укол. Там достаточно снотворного. Рискнешь?
  Надулась. Тяжело вздохнула. Глянула с обидой, но все же легла.
  - Только с одним условием - уже лежа прошептала она.
  - Каким? - позволяю себе чуть приподнять бровь заинтригованный, что она попросит.
  - Если в ближайшие пару часов нас не вытащат, ты тоже поспишь.
  Усмехнулся и в этом вся она. С одной стороны - обижена, но все равно заботится:
  - Обсудим это позже ладно? - ушел от ответа надеясь, что она проспит до нашего освобождения и обдумывая, как бы сделать ей укольчик.
  Не пришлось. Толи дикий ужас толи еще что. Но Юля просто закрыла глаза и замерла. Я знал, что она не спит, но и мешать ей не стал. Наверное, все же укол был нужен, но не хотелось ей давать это. Итак, уже за Олю переживаю еще за Юлю не хватало.
  Так и сидели. Девочки лежали на наших коленях. А мы ждали.
  Прошло еще с пару часов, когда из темноты появились ребята. Оглядев нас всех и удостоверившись, что мы в порядке Роман заговорил:
  - Произошел взрыв и дом сложился. В результате оба выхода завалены. Нам удалось дать знать, что мы живы и нуждаемся в помощи. Возле дома куча народа и теперь они хотя бы знают, что есть, кого спасать. Жарко тут, однако! Хорошо, что нам сунули пару бутылок воды.
  - А ты чего ждал, - отвечаю тихо, ловя бутылку, брошенную Романом. Юля, таки уснула, поэтому действовать приходится аккуратно. Какая же она все-таки красивая во сне! - Судя по всему, над нами пожар и прочие неприятности.
  - Так и есть. Нас обещали вызволить к утру. Они гонят сюда специальную технику. Плиты слишком тяжелые и люди не могут их поднять. Так что, нам остается только ждать и немного сменить дисклокацию.
  - Утром, - подал голос Костик, взглянув сначала на Олю, а потом и на Юлю.
  Роман понял этот взгляд и только кивнул.
  Ночь была бессонной. Не спали все, кроме женщин, и то, Юля проснулась часа в три, и больше уложить мне ее не удалось. Скорее наоборот, она попыталась уложить поспать меня:
  - Ты же обещал! - недовольно бурчит она.
  - Я сказал, что мы обсудим это позже, а не обещал. - скрестил руки на груди. Мы ругаемся чуть слышно, но почему-то чувствую взгляды ребят и это слегка смущает. А еще ловлю себя на том, что наслаждаюсь тем, как горят ее глаза.
  - Игорь! - рычит моя девочка.
  - Юля ляг и спи! - не сдерживаюсь от рычания в ответ я.
  - Не буду!
  Первое желание что-нибудь сломать. Второе дать одной упертой по заднице, но понимание, что не поможет. Да и ребята за такое морду набьют выбрал третье. Просто поцеловал. И забылся. Боже как же я ее люблю. Сколько длился поцелуй не знаю, оторвался с трудом, а потом прошептал ей на ухо:
  - Или мы сейчас находим решение вопросу или я не сдержусь и закончится это так, как мне и хочется и не хочется, хотя бы в этом месте, одновременно.
  Краснеет прекрасно поняв, о чем я. Зарывается носиком в мою рубашку чтобы скрыть алые щечки, а потом шепчет:
  - Предлагаю компромисс, ты все же полежишь на моих коленях, но спать не будешь если не хочешь.
  И я сдался. Устроившись на ее коленях сообщил:
  - А сына я все же хочу. И на этот раз буду видеть, как он растет с первых секунд его жизни. - не забыв погладить пока еще пустой животик, чем заслужил ее еле заметную смущенную улыбку.
  - Ты романтик - качает она головой.
  - Есть немного.
  От ее теплого и нежного взгляда на душе потеплело.
  - Игорь. - пауза будто боится спросить - расскажи мне...
  - Что? - я знаю, о чем она, но все же хочу услышать вопрос.
  - Обо всем, что сам готов рассказать.
  И я рассказал. Не приукрашивая и не пытаясь ее защитить. Просто говорил, как есть. И как-то становилось легче. Ее нежные пальцы поглаживали мои волосы. В особо болезненные моменты губы целовали куда дотягивались, отчего боль воспоминаний слегка отступала. Она слушала, а я говорил, а в мире нас было только двое.
  Так и прошла ночь. Глупо это слова не облегчают боль, но мне почему-то стало легче. Ведь она приняла меня таким каким я стал. Жестоким монстром способным на все. Так было легче там. Но не тут. Тут есть она и девочки, а с ними жестоким быть я не хочу. Их я хочу любить и защищать.
  Едва рассвело мы все же переместились к выходу. Как же было приятно ощутить свежий воздух на коже. Слышать шум машин, разбирающий завалы, и просто обнимать свою малышку. Любимую, родную и единственную.
  Только не всем было хорошо, как мне. Никольский с Беляковым устроили сцену. Противно было это слушать, но пришлось. Жалко Олю. Бедная девочка. Тот о ком она думала плохо оказался отцом и единственным защитником в этом мире. А тот, кого боготворила настоящим монстром. Ублюдком каких еще поискать, да и сумасшедшим в одном флаконе.
  К нашему счастью конфликт прервал скрежет, и дверь распахнулась, являя нам людей в касках.
  - Вот и все. Мы свободны, - произношу с облегчением, после чего на радостях целую Юлю, натягиваю маску и отстегнув одного из арестованных направляюсь к выходу.
  
  Юля
  
  Дочери увидев нас бросились на наши шеи. Притом обе пытались обнять обоих сразу. Мы не сопротивлялись. Сами по ним соскучились.
  Няня потом рассказывала, что Анна отказалась ложиться и только смотрела новости.
  Почему старшая решила, что мы в том доме? Как сама сказала:
  - Знаешь, когда сердце сжимается и дышать тяжело. - дочь сглотнула и сморгнула слезу, потекшую по щеке - Так вот, когда сообщили о взрыве у меня так сжалось. А дальше. Ваши номера недоступны. Номера дяди Ромы, дяди Кости тоже. А номера тети Карины у меня не было.
  - Она уговорила меня съездить к вашей подруге. - вмешивается в беседу няня, оставшаяся на чай - А там тоже только няня с детьми. Но хоть смогли с вашей подругой связаться. Она и сказала, что случилось.
  Няня провела с детьми все эти сутки. Девочки не спали. Наверное, именно поэтому накормив их всех и отправив няню домой, при этом долго ее благодаря, что не бросила их одних, я уложила их, потом дошла до Игоревой комнаты. Зашла чисто на автомате разделась устроилась к нему под бок и вырубилась.
  А через два дня я ныла на планерке как малое дитя.
  - Не хочуууууу...
  - Все не хотят, Юль, но надо! - припечатывает Корсар. Вредина. Он свое счастье давно нашел А у нас все только-только наладилось.
  В доме поселился смех и радость. И так хотелось взять отпуск и наслаждаться этим наслаждаться...
  - Может тогда без нас - подмигиваю Игорю, ну поддержиииии.
  - С вами! - это уже Толя. И этот туда же - Мне Аню тоже оставлять не сильно хочется. Так что смиряемся и едем на учения.
  У всех в комнате расстроенные лица. Хотя нет кое-кому тут пофиг. Ему давно и на все пофиг. Наверное, поэтому за те годы, что я в СТРИЖах мы так и не подружились.
  Ловлю Юрин спокойно-пустой взгляд. И по коже пробегает холодок. Не дай мне бог пережить то, что пережил он.
  Намного позже сидя в машине и обдумывая, куда деть детей на неопределенное время я услышала вопрос Игоря:
  - Что с ним не так?
  - С кем?
  - Юрием. Я за все время работы видел его раз десять. Но каждый раз от него веет живым мертвецом.
  - А так оно и есть - говорю тихо - из того, что рассказал Корсар. Он служил в разведке. Во время одной из операций оказался в глубоком тылу без связи, без возможности выбраться к своим, да еще и тяжело раненный. Как выжил Корсар не рассказывал, но сказал лишь 'его спасло чудо'. Провел там три года. Когда вернулся год доказывал, что он не верблюд и был верен своей стране. А потом придя наконец домой узнал, что любимая женщина умерла, мать тоже, а младших брата и сестру усыновили-удочерили неизвестные. С тех пор он живет одной мыслью найти младших.
  В салоне повисла пауза, а потом я добавила:
  - Я его другим и не знаю, всегда работает под прикрытием. Живет в работе. На базе появляется лишь на планерки, и то в крайних случаях. А так. Он как призрак. Кстати и прозвище у него такое 'призрак'.
  - Жаль его, хороший мужик - Игорь сжимает мою руку, будто чувствуя, что я расстроилась из-за ситуации Юры.
  - Найти бы ему ту, что научит его жить заново.
  - Дай бог, чтобы так оно и было.
  
  Игорь
  
  Ехать не хотелось, но пришлось. Детей отдали Карине. Благо там хоть няня есть, не одна с ними четырьмя сидеть будет. Но осадок остался. Девочки не хотели нас отпускать. Пришлось пообещать поход в парк по возвращению.
  Сами же учения прошли в веселой, но плодотворной атмосфере. Узнал сильные и слабые стороны коллег. Остался доволен теми, с кем работаю. Но запомнилось мне из всего, что с нами было почему-то только одно событие. Точнее оставило горький привкус на языке.
  В последний вечер перед возвращением домой мы решили устроить шашлык. Минут через десять после начала 'вечеринки' я обратил внимание, что Юрий взял свою кружку с чаем и ушел. Прошел час, шашлыки были готовы, но Юра так и не появился. Встал пошел искать.
  Мы устроились в лесу, с разрешения руководства базы, уютное полное берез и старых дубов место тут гулять бы и гулять. Вот и прогулялся. Коллегу нашел на поляне. Сидел на старом пне и молча пил из горла. Где только водку взял на закрытом объекте?
  - Пьешь в одиночестве? - сел на соседний пень. И откуда их тут столько, да еще и рядом. - так и спиться можно.
  - Угу - еще один глоток. Прямо из горла. Мне не предложил. Мда хреново мужику.
  - А повод?
  Оглянулся на меня. От взгляда, как и всегда идут по спине мурашки. Он будто раздевает тебя взглядом, выворачивая наизнанку твое нутро и убедившись, что там нет ничего интересного с брезгливостью отводит взгляд.
  - А почему нет?
  И все между нами тишина. А мне вдруг вспомнилась наша первая встреча.
  
  Ночной бар. Рома говорил, что если совсем уже потерял все ниточки можно сходить к Призраку. Говорил куда идти и как его найти. Правда не упомянул, что идя туда надо выглядеть соответственно.
  Каюсь, сам должен был понять, но увы.
  И вот сижу в баре вокруг специфическая публика и все косо поглядывают на меня. Минут через десять сидения понял, что надо валить и срочно. И тут:
  - И откуда ты такой взялся, голубчик? - фиолетовые волосы, но накачанный, на плече фиолетовый пуховой воротник, рубашка голубая. Штаны розовые.
  Павлин блин. Мама, куда я попал?
  - Не твое дело - отвечаю грубо в надежде избавиться от непрошенного общения.
  Наши взгляды на миг встречаются, и я ловлю вот такой несвойственный этой компашке взгляд. Вывернул и брезгливо отвернулся.
  - Ага не мое, - согласился паренек, вставая - но совет дам, уберись отсюда, пока ни мне прикрытие не сорвал ни себе неприятности не нажил. Жду тебя на базе в полночь.
  И парень ушел. А я в шоке поднялся оплатил выпивку и ушел. В полночь я уже встретился с Юрой в нормальном амплуа.
  - Ну и какого ты полез в бар буквально крича, кто ты? - спросил он, отпирая один из кабинетов.
  - Забыл какая там публика собирается не учел.
  От 'паренька' не осталось ничего. Черные брюки черная рубашка волосы черные чуть ниже плеч, а лицо будто из камня сделано. Умом понимал, кто передо мной, а мозг впал в прострацию.
  - Нет я натурал, но работа порой требует и жертв. - усмехнулся на мой не заданный вопрос коллега - А вот ты идиот.
  Пожал плечами. Даже спорить не буду. Он прав. Убедившись, что спорить я не собираюсь Юрий протянул мне черную папку:
  - Тут все, что у меня на них есть. Но будь аккуратен. С такими людьми шутки плохи. Пристрелят и тебя и близких, а потом скажут, что так и было.
  Кивнул. Он же направился к выходу считая, что разговор окончен. И лишь на выходе обронил:
  - Кстати, если не дай бог Юля еще раз из-за тебя попадет в больницу, тебя точно найдут остывшим трупом.
  Вздрогнул, о том, что случилось с Юлей знали только я, Кари и Корсар. Откуда тогда этот...
  - Угрожаешь?
  - Нет - обернулся и наши взгляды встретились. - Всего лишь предупреждаю. Кабинет запри, ключ верни вахтеру.
  И ушел. А я еще долго переваривал то, что прочел в том взгляде. Он хищник, а я по сравнению с ним дите малолетнее.
  
  - Вы с Юлей таки нашли общий язык? - подал коллега голос прерывая тишину.
  - Угу - не хочется с ним откровенничать.
  - Рад за вас - достал сигарету закурил и снова тишина. Только дымок от сигареты поднимается в воздух, а я слежу за ним. - Ты береги ее, Игорь, поверь если ее не станет, ты сам себя съешь.
  - Так же как это сделал ты? - слова вырываются сами. Не хотел говорить. Не сдержался.
  Горький, но при этом безжизненный смех был мне ответом. И как ему удается при этом не проваливаться на заданиях?
  - Да, как это сделал я - и снова глоток из горла. - Знал бы ты, как порой завидую вам. Смотришь на счастливые лица и не веришь, что такое бывает. Смех веселье лажа полная.
  Он пьян. Наверное, поэтому и так откровенен. Надо бы уйти, но продолжаю сидеть слушаю, и заражаюсь его тоской. По той, кого даже не знал никогда.
  - Ей бы сегодня исполнилось тридцать один. - вздрогнул. Неужели... - Она была очень красивой. А еще... Еще если б не я была бы до сих пор жива... Ее мать сказала, это я ее убил... Как она орала...
  Он встает и уходит. А я остаюсь сидеть. Шашлыка уже не хочется. А на душе полный каламбур и лишь одно желание обнять Юлю, больше никогда ее не отпускать.
  Будто слыша мои мысли, жена подходит и обнимает меня за плечи.
  - Судя по твоему виду поговорили вы не очень - улыбнулся и потянул любимую к себе на колени.
  - У нее сегодня был бы день рождение. - ответил когда уселась и прижалась к моей груди.
  - Тогда понятно, чего он с самого утра сам не свой. - Удивленно глянул на нее, на что девушка возмутилась - что ты на меня так смотришь? Я знаю своих ребят. А Юра сегодня еще хуже, чем всегда. Его даже Корсар сегодня не гонял, глянул с утра и сделал вид, что его нет.
  И то правда. Только сейчас сообразил, что так и есть.
  Помолчали думая о Юрии и его проблемах.
  - Домой хочу. По дочкам соскучилась - шепчет Юлия еле слышно.
  - Угу тоже, да и дел много. - целую ее - надо затащить тебя в загс, потом снять место, где будем отмечать свадьбу. Найти тебе платье... А затем все-таки заняться пополнением семейства.
  Удивленный взгляд.
  - И что это было?
  Вот непонятливые создания эти женщины. Поднимаюсь удерживая свою женщину на руках. Потом сажаю ее на пенек. Сам же встаю на одно колено протягивая колечко, которое купил едва смог добраться до магазина после подвала.
  - Юлия, я очень тебя люблю и прошу стать моей женой.
  Шок. Прострация. Неверие. Все это я читаю в ее взгляде, а потом. Счастье.
  - У меня есть выбор? - в голосе задумчивость.
  - Конечно, ты можешь сразу сказать 'да', или же я буду мучать тебя каждый день просьбами и уговорами, пока ты не скажешь 'да'.
  Смеется. И я готов отдать все, чтобы чаще видеть ее вот такой.
  - Тогда, пожалуй, я не буду нас обоих мучать. 'Да'.
  Не сдерживаюсь и целую, а потом подхватываю и кружу ее по полянке. А она смеется и, наверное, в этот миг нет людей счастливее нас.
  
  Юлия
  
  На нашем с Игорем бракосочетании и празднование его присутствовали только самые близкие. Коллеги с женами и детьми. Наши малышки, Семен и даже младшая сестра Игоря приехала из Америки.
  Всего-то двадцать человек, а ощущение, что весь мир собрался отметить нашу свадьбу. Как меня 'выкупали' я в последствии видела много-много раз на записях с разных ракурсов. Снимали все. И спасибо им за это. Как же я смеялась, наблюдая, как мой любимый преодолевает испытания, а потом я. Вся такая красивая. О том, чего стояла та красота я вспоминать не любила в последствии, но ради его восхищенного взгляда, так уж и быть, потерпела бы это снова.
  Сказать, что я была счастлива не сказать ничего, а потом. Бракосочетание поздравление. Иришка бегающая вокруг. Анна степенно, как истинная леди стоящая рядом. А дальше, дальше было чудо!
  Выйдя из загса. Муж утащил меня в отдельную машину. Заранее подготовился. Ее отогнали в сторону и даже не украсили. Я видела, как Корсар кидал ему ключи. Всем сказал ехать в ресторан и что мы догоним.
  - Одень - протянул он мне белый, но не прозрачный шарф.
  - Это зачем? - удивленно смотрю на мужа.
  - Не порть сюрприз. - глянул на меня муж строго - Одевай.
  И я одела. Завелся мотор, машина рванула в неизвестность. Сколько мы ехали не знаю. Я сбилась с пути на третьем повороте. Спецом запутывал зараза! Знаю, что несколько раз проехали по одной и той же улице. Но как же хорошо мне было в этот миг. Мы вдвоем, и я ждала чуда. Знала его. Знала, что оно будет это чудо, ведь это Игорь он не может без этого. Не ведала только какой сюрприз мне приготовили и чего ждать.
  Но вот наконец остановил. Вышел. Подошел с моей стороны и... Подхватил на руки.
  - Игорь! - попыталась снять повязку.
  - цыц!
  Замерла. А меня уже куда-то несли. Странное, наверное, было зрелище. Жених, несущий невесту в пышном белом платье по улице. Надо было бы подумать, что платье помнется, но увы в ту секунду об этом и думать не думала. Просто ждала.
  Скрип двери и знакомый запах. Приправ, цветов и кошачьей шерсти. Сердце замерло. Неужели...
  Щелчок замков и меня куда-то вносят. Ставят на ноги и нежно развязывают повязку. Оглядываюсь. Пустая квартира. Моя квартира. Та, что подарил мне отец на восемнадцатилетние... Неужели...
  - Эта квартира дар Стрижева на твое восемнадцатилетние. Он спас тебя, и за это я готов молиться на этого человека. В нее ты привела нашу Аню. В нее принесла новорожденную Иру. Да жить мы будем у нас, но это твой дом и пусть он твоим и будет. А я был не прав, что лишил тебя его. Очень надеюсь, что ты простишь меня и я очень-очень тебя люблю!
  В ответ был мой поцелуй. Вот оно счастье. Мгновение полного понимания. Мгновение, когда он рядом и ничего больше не надо. Только он и дети.
  
  Эпилог
  
  Четыре года спустя
  
  Аня
  
  - Они таки затащили тебя сюда? - усмехается парень, раскачиваясь на качели. И как она еще не сломалась. Ведь ему уже семнадцать и весит он не мало.
  - Как и тебя твои - сажусь на соседнюю и тоже начинаю раскачиваться.
  Новоселье у дяди Ромы. Они давно строили загородный дом. И вот теперь заселились. Не прийти было неприлично, хотя вот честно не пошла бы. Ведь он тут точно будет, но мама сказала едешь и все тут. Вот и приехала. У нас давний негласный договор, там, где я, нет его и наоборот. Если же мы оба в одном месте, заканчивается все очередным скандалом. Как же все надоело!
  - Ага, меня на ваши увеселения затащить сложно - не то, что тебя послушную и вечно правильную.
  Тяжело вздыхаю. Настроение не то, а он опять лишь бы зацепить!
  - Юр, тебе еще не надоело воевать?
  - А кто из нас воюет то? - усмехается. Как же я его ненавижу!
  - Точно не я.
  Хмыкнул и отвернулся. Помолчали.
  - Как там Тома? - прикусила язык. Дура какого лезу.
  - У нее спроси. - пожал плечами.
  - Мы не общаемся. - благодаря тебе - добавляю мысленно, но вслух свою слабость фиг ему покажу.
  Пожал плечами. И снова пауза. Решив, что разговор закончен встаю, чтобы уйти. Только парень, как всегда, последнее слово оставляет за собой.
  - Она вчера заявила, что беременна.
  Вздрагиваю и замираю. И почему так грустно то стало?
  - Поздравляю. - так надо. Помни о приличиях Аня.
  - Не стоит. Он не мой.
  Во мне поднимается злость и обида за бывшую подругу.
  - Да что ты. Как спать с ней так ты. А как ребенок так 'не мой'.
  Юра расхохотался.
  - Детка, у тебя устаревшая информация. Я не спал с ней уже полгода. - а потом тихо - Не люблю шалав.
  Как же хочется врезать в эту ухмыляющуюся морду.
  - Правда? - все меня понесло. Прости мамочка, кажется, будет очередной скандал - Да вся школа знает, что она бегает за тобой и смотрит только на тебя. Какой же у нее срок, коли ты с ней полгода не спал.
  - А тебя это так задевает. - он встает и медленно идет ко мне я отступаю пока не упираюсь в деревянный забор - А может ты сама бы хотела оказаться на ее месте?
  - Совсем того? - возмущаюсь, пытаясь выбраться из ловушки в которую он меня загнал. Слева куст справа куст, а за спиной забор, да и его руки по обеим сторонам от меня лишают всякой надежды на побег. Остается только оттолкнуть, но решусь ли я к нему прикоснуться? - да я скорее крокодила выберу, чем на тебя даже посмотрю.
  - Ага, ага, так я и поверил
  Его лицо медленно приближается. Я сама не понимаю, почему вместо того, чтобы оттолкнуть как зачарованная смотрю на него. Нет не так. Не могу отвести взгляда от его приближающихся губ! И о ужас жду. Все мысли выветрились сами собой осталось только ожидание. Ну же давай...
  Его лицо все ближе и ближе и когда уже ощущаю его дыхание на губах, которые чуть приоткрылись, будто готовые к поцелуям раздались родительские голоса.
  Стыд пришел с осознанием происходящего. Отталкиваю парня и бросаюсь прочь. Не слыша и не видя никого вокруг.
  
  Юля.
  
  Наблюдала как убегает дочь. А через минуту вышел и виновник ее состояния. Не глядя на нас пошел в сторону ворот.
  - Скажете маме, что я уехал в город.
  И не дожидаясь ответа скрылся.
  Я же посмотрела на мужа.
  - И что это было?
  - Кажется очередная ссора- задумчиво ответил муж, обнимая меня и чуть поглаживая живот, где как раз пинался наш четвертый малыш. Ожидали мальчика. Второго мальчика в нашей семье.
  - Опять - расстроенно бурчу я. - чего им мирно то не живется?
  - Ну ты же рассказывала о ее приключениях. Вот и не живется. - само спокойствие, как хочется уметь так же. Увы, когда дело касается детей, я не могу быть спокойной.
  - Он хороший мальчик. - качаю печально головой.
  - Знаю, но Анна уверена в обратном. А у него дух противоречия, вот и подтверждает ее мнение.
  Киваю молча соглашаясь. Так как живот уже огромный приходится делать перерывы в передвижениях, вот и присела рядом с любимым наслаждаясь его любовью и лаской. Его поцелуи. Эх, если б не беременность, не то, что мы тут гости, и присутствие детей, снующих повсюду... Посидев минут пять с ним в обнимку и уже вставая, чтобы идти успокаивать девочку тихо говорю:
  - Иногда мне кажется, что они рождены чтобы быть вместе.
  - Надеюсь, что нет. - задумчиво отвечает муж - Иначе наша дочь пройдет те же круги ада, что прошла ты испытала со мной, только по-своему.
  Отвечать не стала, просто ушла к ребенку.
  
  Игорь.
  Счастье четыре года счастья. Если бы не Анины войны, наверное, и проблем бы не было, но увы...
  - Боюсь до восемнадцати они не дождутся - Юра садится рядом с усмешкой.
  - Все так плохо? - глянул на друга. Даже не верится, что этот мужчина еще четыре года назад был другим. Сейчас глаза горят жизнью и таким же счастьем, как возможно и мои, но еще три года назад...
  - Он ее почти поцеловал и сам был в шоке от своего поступка - закурил. Протянул сигарету мне. Взял. Прикурил тоже.
  - И что делать будем? - спрашиваю, сам не зная, как быть. Но жене точно рассказывать не буду. Разволнуется еще больше только.
  - Не мешать.
  - Идиотская затея...
  - Есть такое. - согласился друг, а потом - надо бы обсудить с ним вопрос презервативов. Да и девочке бы про противозачаточные намекнуть.
  Комментировать не стал и сам понимая, что надо. Вот только как это сделать, не привлекая Юлю.
  Так и разошлись молча. Намного позже лежа ночью в постели и обнимая жену шепнул.
  - Я тебя люблю.
  - Знаю - прозвучал ответ - Я тебя тоже люблю. - пауза и еще тише, будто боится, что кто-то услышит - А Аня кажется любит Юру.
  - Даже не знаю радоваться или хвататься за голову.
  - Хвататься за голову. - вздыхает жена - Я от Ани столько плохих слов в жизни не слышала. А тут еще все обращено на одного человека.
  - Тогда точно хвататься за голову. - еле сдерживаясь от смеха - и в кого она такая?
  - В тебя конечно!
  Скрипнула дверь и в комнату вошел трехлетний сынишка. Прошлепал и залез к нам. Пропустили в центр. Ребенок устроившись уснул сразу.
  Не прошло и минуты в дверь поскреблись и раздался новый скрип. На этот раз это была восьмилетняя Иришка.
  - Паломничество уже началось? - прокомментировал я.
  - Ну пааапп. - заканючила девочка.
  - Иди уже сюда.
  И уже два ребенка между нами притом оба спят. А мы глядим на них полными любви взглядами, молясь, чтобы были счастливы и ни в чем не нуждались. И снова поскребли и скрипнула дверь.
  Эх, все как всегда.
  - Мам, пап, - Аня краснея стоит на пороге глядя на нашу компашку.
  - Иди уже сюда - зовет Юля подвигаясь. Как же хорошо, что кровать огромная и всем места хватит.
  И вот уже три ребенка устроились между нами и уснули сном младенцев. Мы же так и остались лежать, глядя на них.
  - И все же... - начал я.
  - Отпусти и не торопи события - накрыв мои губы ладошкой шепчет жена - Сейчас она тут, все они тут - вторая ее рука накрывает уже огромный живот - и давай наслаждаться этим.
  - Как же я вас всех люблю - шепчу, еле сдерживая желание поцеловать их всех, но страх разбудить сильнее.
  - И я вас очень люблю - шепчет жена.
  Вот оно счастье. И другого мне не надо. Так было, есть, и так будет. Аминь!
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 7.44*4  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"