Бельский Станислав Алексеевич :
другие произведения.
Стихи Инны Завгородней (переводы)
Самиздат:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
|
Техвопросы
]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оставить комментарий
© Copyright
Бельский Станислав Алексеевич
(
stbelski@yandex.ru
)
Размещен: 14/01/2011, изменен: 14/01/2011. 26k.
Статистика.
Стихотворение
:
Поэзия
Ваша оценка:
не читать
очень плохо
плохо
посредственно
терпимо
не читал
нормально
хорошая книга
отличная книга
великолепно
шедевр
Инна Завгородня (Киев)
Перевод с украинского Станислава Бельского
Метро. Автозаводская
В этом красивом и большом метро
(Которое снилось мне в детстве,
Схема которого почему-то стояла между стёклами
На моей книжной полке задолго до того,
Как я смогла ею воспользоваться,
Я просто нашла эту устаревшую на сегодня схему
И поставила за стекло,
Все эти годы она смотрела на меня, и вот я здесь)
В этом метро бывали взрывы.
Когда впервые поедешь на станцию Автозаводская,
Кто-нибудь расскажет тебе: вот,
Тут его подорвали, это случилось прямо на этом месте.
Сам знаешь, как рассказываются такие истории,
Это первое, что мог бы тебе рассказать любой.
Поделиться страхом значит многое отдать.
Ты сможешь всё прекрасно себе представить.
Посмотри, все эти люди так же ехали по делам.
Разве ты не видишь, как они исчезли прямо здесь?
И сейчас, проезжая по этому маршруту,
Стараешься не смотреть в темноту за окнами.
А потом решаешься
И долго смотришь на своё отражение,
Прямо себе в глаза.
Потом появляется станция Автозаводская.
Ты радуешься.
Радуешься, будто добрался до света в конце тоннеля.
Ты не поверишь, но так оно и есть.
Червону руту не шукай вечорами
(Говорят, что красная рута - это трава, которая использовась как средство для досрочного прерывания беременности на ранних стадиях)
А я и не знала, что в США
Были все эти перипетии вокруг абортов,
И что чёткая позиция в этом вопросе
Там зависит от партии, которую любишь.
Не то, чтобы я была за аборты или против.
Наверно, я против, но не надо меня поучать.
Наверно, каждый из нас или каждая из нас -
Одновременно испытуемый и испытание,
Но ты можешь ошибаться,
Даже когда всё делаешь правильно.
Тебе снятся нерождённые братья и друзья.
Ощущаешь в себе детей, но сосчитать их не можешь.
А иногда чувствуешь себя
Пустой бутылкой с письмом внутри.
Плывёшь одна по грязному морю,
А в тебе письмо в будущее, которое он написал.
И пока все говорят тебе: смирись,
Полная бутылка не годится для писем,
Полная бутылка утонет в море,
Смысл полной бутылки в её опустошении,
Ты не отвечаешь ничего, ты их игнорируешь.
Смотришь сквозь них и ничего им не говоришь.
Можешь теперь целый день говорить с собой,
Ведь разговоры с собой наконец обрели смысл.
А когда ты родишь - этот смысл тебя оставит.
Реки почему-то не впадают сами в себя.
Нога
Ты взял в ладонь
Пальцы моей ноги.
Знаю сама, ты никогда не попросишь моей руки.
Но, может, ты захочешь взять мою ногу?
И что ответить тебе на это?
Разве что сказать: моя нога без меня
Уже не будет такой тёплой,
Уже не будет моей,
А станет просто ногой.
Волосы и ногти ещё будут расти.
Но зачем она тебе? Зачем?
Хорошо, возьми мою ногу.
Даже не знаю, смогла ли бы я
Отдать тебе всю себя. Разве что часть.
Главное же в любви к тебе
Себя не потерять, то есть голову.
Ты знала
Ты всё видела.
Он тяжело дышал, он смотрел.
Потом подошёл и сказал: 'Больше не могу'.
Когда он снимает твою блузку, нетерпеливо целует,
Когда он больше не способен прочесть твой взгляд,
Ты по капле его теряешь, теряешь ежеминутно.
Он течёт сквозь тебя, как сквозь лейку.
А за окном плывут баптистские церкви,
Зелёные дома и заводы.
Там никогда не было вас.
Там вас никогда не будет.
А потом ты долго будешь сдерживать желание
Поплыть по тем рекам, что остались за окном,
Выйти за хлебом и не вернуться,
Сесть на кольцевую и не выходить из вагона никогда.
Его бедро касается твоего.
Вот и всё, вы срослись бёдрами.
Двойное удовольствие
Думать о двух мужчинах сразу,
Конечно, возможно.
Начинать об одном, продолжать о другом.
Это как перепрыгивать из кровати в кровать
(Имею в виду не два яруса одной двухярусной кровати).
Любишь лежать на двух постелях,
Часть тела оставляя только для себя.
Временами утомляешься смотреть двумя глазами.
Бежать из одного конца коридора в другой.
Глаза закрывать, но каждым
Видеть другого.
Одного вдыхать, другого выдыхать.
Колебаться, как на одном берегу двух рек.
А потом купаться в обеих поочередно,
Не успевая высушить волосы.
Засыпать с одним, просыпаться с другим.
А во сне - идти по тропинке,
Образованной сиянием двух месяцев,
Небесного и оконного.
Бывает, чувствуешь, как каждый из них держит тебя за руку.
Иногда одновременно нежно целуют твои уши.
Пятница
Грешникам всего только и остаётся что каяться
это единственная дорога
которой их ведёт провидение
любая дорога будет этой единственной
и будет она мукой и мученьем
Наверно Иуда так же сто раз переодевался
стоял перед зеркалом
смотрел в него
и себе не нравился
что-то не то с этими серёжками
эта куртка не подходит
что-то не то с этим лицом
эти губы слишком бледные
что-то не то с этой душой
Наверно Иуда так же опаздывал на работу
стоял на балконе
ощупывая свои мысли
их не узнавая
что-то не то с этими мыслями
что-то не то с этой пятницей
НАТО
Теперь, когда моя соседка
По комнате в общежитии,
Которую зовут так же,
Как Северо-Атлантический альянс,
Которая мне в меру надоела,
Которую я в меру любила, теперь,
Когда она полетела
Есть свои аджарские хачапури
И покупать мне майку
С надписью 'ЧЕЧЕН ВЕЧЕН', теперь
Я веду наблюдение за собой.
Я выстирала её рукавицы, замоченные в ванной,
Полежала на её кровати, снова заправила покрывало.
Я сняла, а потом снова повесила её фотографию.
Сложила и спрятала в шкаф её полотенца.
Наверное, люди, с которыми я рассталась,
Так же легко меня отпустили.
Так же быстро привыкли к моему отсутствию.
Я хорошо знаю, что она ощутит, когда вернётся,
Увидев привычные вещи на непривычных местах.
Это немного похоже на затаённый укор,
Совсем немного - на страх смерти.
Потом она быстро разложит всё на свои места,
Наполнит комнату собой и своими
Неслучайными,
Тщательно подобранными мелочами.
И обрадуется.
И я тоже обрадуюсь.
Её мусор
Её мусор, нельзя сказать:
О, что это был за мусор!
Это был заурядный мусор,
Так сказать, однообразный.
Чаще всего она выбрасывала
Газеты и свои волосы,
Постоянно одни и те же изрезанные газеты
Одни и те же длинные не слишком хорошие волосы.
Ещё она часто выбрасывала хлеб,
Зацветший и чёрствый хлеб.
Кажется, никто в этом доме не ел хлеб,
Но кто-то постоянно его покупал.
Суеверные грузины перед тем как выбросить хлеб
Целуют его.
Тогда это как бы и не грех - выбросить хлеб.
В Киргизии, если тебя-невесту украдут,
И ты захочешь сбежать из дома похитителя,
Ты не сможешь, потому что между тобой и порогом
Упадёт его мать, или положат хлеб.
Не сможешь же ты перешагнуть через хлеб?
Через старую женщину?
Смогу, думаешь ты, пусть идут нафиг.
Но лучше тогда сделай это до ночи,
Ведь переночевав в доме мужчины,
К утру автоматически будешь считаться его женой,
Хотя ты сидела всю ночь в углу и рыдала,
Убежишь утром - не будут уважать,
Хотя из-за хлеба - тоже не будут.
Короче, одна фигня.
Киргиз поимеет тебя почти без вариантов.
Твои полки завалят газеты,
По полу расстелется ковёр из твоих волос.
Свей из него гнёздышко в этой юрте.
А как тут с мусоропроводом?
И выносят ли они мусор вообще?
Наверно, они закапывают свой мусор в землю
Вместе с упрямыми девушками, волосами и газетами,
Горы которых вырастают к утру
Вокруг окоченевших тел.
Meine alten Knacker
На самом деле я живу совсем не долго.
Это оттого мне кажется,
Будто я так долго живу,
Что всё снова и снова повторяется.
Куда ни глянь - сплошные повторы.
Чёрные термосы с кофе, печенье
В пластмассовых тарелках, шум не золотой.
Ты приходишь. Он подходит,
Обнимает тебя за талию,
Обращается к компании и знакомит.
Улыбки, рукопожатия, его рука
На твоей талии.
Тебя задержат ненадолго.