Нельзя не отметить тот изумительный факт, что когда средневековые папы обладали реальной властью, они защищали евреев с удивительной последовательностью. SicutJudaeis, папская булла в защиту евреев, была издана двадцатью тремя папами в течение 12-15 столетий. Традиция защиты евреев была важной частью политики папского престола. Но эта традиция защищала не столько евреев, сколько саму идею христианской веры. Дело в том, что со времен Блаженного Августина и Григория Великого, евреи были частью христианской теологической диалектики. Августин, кроме всего прочего, называл евреев "народом-свидетелем" и позитивно относился к традиции верности евреев к Богу Израиля. После Августина "свидетельство" было увязано с антиеврейской клеветой и, как результат, униженным состоянием евреев. Унижение и деградация евреев, стараниями Церкви, в свою очередь, стали главными доказательствами истинности христианских претензий. Таким образом, для христиан сама уверенность в награде в Царствии Божьем усиливалась, когда они лично наблюдали осязаемое наказание евреев. Для поддержания такого диалектического состояния необходимо было соблюдение трех условий. Во-первых, евреям не должно было быть разрешено преуспевать. Их наказание должно было быть непрерывным во времени. Во-вторых, наказание не должно было быть чрезмерным - евреи не должны были исчезнуть, как народ. Массовое насилие не поощрялось. В-третьих, место евреев в христианском мире должно было быть защищено для того, чтобы каждое новое поколение христиан воочию видело преимущество своей веры перед верой "свидетелей". Стремление к убийству евреев или - в новые времена - к их изгнанию нарушало систему. В этом была причина "проеврейского" поведения римских пап. Они просто предпочитали, образно говоря, жарить евреев на медленном огне. Церковная защита еврея от насилия следовала не из признания его естественных человеческих прав, а из теологических доводов и понятий, которые оставляли мало безопасности в жестоком, фанатичном мире. И действительно, исключение евреев из общечеловеческого закона было, наконец, открыто провозглашено в 1268 году в Брюннском законе о евреях, гласившем: "Евреи лишены их естественных прав и осуждены на вечные бедствия за их грехи". По существу, сама структура средневекового общества вытесняла их, даже если папы делали попытки встать на их защиту. Но даже такая, крайне ничтожная защита со стороны пап натыкалась на стену непонимания и порицания со стороны паствы. Например, в 1245 году после политического конфликта с императором папе пришлось покинуть Рим и обосноваться в Лионе. С этого времени его отношение к французским евреям изменилось, оно стало почти дружественным. И вот тогда, как и позднее, реакцией на доброе отношение папы явилось то, что многие начали считать, что евреи подкупили папу. Этот вывод, не подтвержденный никакими свидетельствами, основан на убеждении, что в евреях не может быть ничего хорошего, а если кто-нибудь относится к ним хорошо, то его подкупили. Иннокентий был не единственным, кого тогда обвинили в продажности. "Евреи, -- писал доминиканский историк отец Мортьер, -- купили за золото совесть архиепископа... Вместо аргументов они располагали силой, превосходящей самые строгие логические понятия, -- золотом. А золота они не жалели". Практически все попытки Иннокентия IV защитить евреев наталкивались на противодействие папских чиновников. Поэтому нет ничего удивительного в том, что борьба папы против фанатизма и глупости редко приносила плоды. Как правило, папы не принимали энергичных предупредительных мер для предотвращения преследований евреев. Мягкость их посланий, возбраняющих дурное обращение с евреями, следует сравнить с горячностью жалоб на дурное поведение самих евреев. Протест Григория против вырывания зубов и ногтей у евреев заканчивается советом, чтобы епископы "предупредили всех благоверных христиан и наставили их не наносить евреям вреда, не грабить их имущества и не изгонять их в расчете на добычу". И в тот же день, 6 апреля 1233 года, папа направил тем же архиепископам и епископам послание с жалобой на обычные беззакония евреев: найме христианских кормилиц и т.п. Однако здесь он не предлагал переубедить и "наставить" евреев. В резких выражениях папа потребовал "полностью пресечь это, чтобы они (евреи) не посмели вновь распрямить шею, на которую наложено ярмо рабства... Вы можете обращаться за помощью к светской власти". Папа Григорий откликнулся на сообщение о жестокости французских крестоносцев, которые, используя религиозную нетерпимость короля, под пытками вымогали у евреев деньги. В письме к архиепископам и епископам Франции от 6 апреля 1233 года папа использовал слово "perfidia" в его исконном смысле -- "неверие" и заявил, что это неверие не следует рассматривать как причину для непреодолимой розни. Он провозгласил моральный запрет убийства: "Хотя неверие евреев следует осуждать, тем не менее их связь с христианским миром полезна и в известном смысле необходима, ибо они тоже являют образ нашего Спасителя и были созданы Творцом всего человечества. Поэтому избави Боже, чтобы они были истреблены Его собственными творениями, в особенности теми, кто верует в Христа... ибо праотцы евреев были друзьями Бога, и их потомков следует сохранить...". Несколько более активную позицию занимал папа Иннокентий IV. Французский исследователь Ф.Буркело заметил, что буллы Иннокентия IV "проникнуты чувством справедливости и терпимости, замечательными в любую эпоху, а особенно в 13 веке". В этих посланиях нет ни презрительных выражений, ни упоминания о неблагодарных рабах, ни намека на справедливость угнетения евреев. Иннокентий яснее, чем большинство его современников, понимал экономическую важность соблюдения законности и ту существенную роль, которую играл капитал в развитии торговли и земледелия. Его не вводили в заблуждение попытки скрыть циничный грабеж под маской веры. Ему только что сообщили об антиеврейских выступлениях во Франции: 26 марта 1247 года в городке Вальреа (Воклюз) исчезла двухлетняя девочка Мэлла; на следующий день ее труп был найден в канаве неподалеку от города. Разнесся слух, что ребенка похитили и убили евреи, использовавшие его кровь в ритуальных целях. Трех человек арестовали и пытали до тех пор, пока не получили ложных признаний в виновности. После этого многих местных евреев схватили, пытали и казнили. 28 мая Иннокентий направил два возмущенных письма венскому архиепископу. В резких выражениях папа осудил "жестокость христиан, обуреваемых завистью к имуществу евреев и жаждой их крови, без суда и следствия грабящих, пытающих и убивающих". Они не только пытают и сжигают без суда этих несчастных, но и "насильно заставляют их детей креститься". В отличие от своего предшественника Григория IX, Иннокентий не тратил времени на просьбы к архиепископу "наставить" благочестивых христиан. Папа распорядился, чтобы "прелаты, дворяне, приходские священники... и другие нарушители спокойствия были утихомирены церковными наказаниями". Самое главное Иннокентий совершил в своей жизни тогда, когда опубликовал свою замечательную буллу, воспрещающую христианам прибегать к кровавому навету как предлогу для пыток, грабежа и убийства беззащитных людей. Дело в том, что кровавые наветы стали столь часты, что трудно перечислить их все. Число людей, убитых без суда и следствия по этому чудовищному обвинению, невозможно установить. До нас дошли лишь отголоски того кровавого кошмара. В 1279 году в Лондоне обвиненные в распятии христианского ребенка евреи были разорваны лошадьми. На Пасху 1283 года близ Майнца нашли мертвого ребенка; 10 евреев были растерзаны разъяренной толпой. В 1285 году в Мюнхене по той же причине толпа сожгла синагогу, в которой погибло 180 евреев. В следующем году в Обервезеле жестоко убили 40 евреев. Обвинение евреев в использовании христианской крови в лечебных целях было выдвинуто впервые в 1235 г. в Фульде (Германия). Но, пожалуй, самым гнуснопрославленным был кровавый навет в Тренто (северная Италия), где в 1475 г. был обнаружен труп христианского мальчика Симона. Подстрекаемое фанатиками население оказало давление на судей, и все евреи города были подвергнуты пыткам. Некоторые из них были сломлены и признали себя виновными. Несмотря на осуждение Трентским епископом методов расследования и отрицательное отношение руководителей церкви, включая самого папу Сикста IV, к кровавым наветам, все евреи города были убиты, а Симеон объявлен святым. В истории человеческой ненависти нет ничего подобного этим продолжавшимся 700 лет преследованиям тысяч невинных людей на основании нелепых обвинений, никогда не подтвержденных ничем, кроме признаний под пытками. "Среди громовых отлучений и вихрей честолюбий, -- писал Милман, -- было столь важно услышать этот еще слабый голос человечности, справедливости и милосердия". Голос слышался, но ему не внимали, хотя папское распоряжение было сформулировано столь четко, что никто не мог оправдаться непониманием: "И да не посмеет никто обвинять их в использовании человеческой крови для религиозных обрядов... ибо в Фульде и некоторых других местах многих евреев убили под этим предлогом. Мы строго воспрещаем повторение подобных вещей". В той же булле Иннокентий повторяет запрет, изданный его предшественниками, и осуждает "порок и алчность дурных людей... которые дерзают осквернять еврейские кладбища или выкапывают из могил похороненные там тела, чтобы затем вымогать у их родственников деньги". Речь идет о преступном промысле, запрещенном за 50 лет до того Иннокентием III, но так и не прекратившемся. Неизвестно, как наживались на этом; возможно, евреям приходилось платить деньги за возвращение тела и возможность перехоронить его. Хотя папы неоднократно выражали свое отвращение подобными действиями, они не осуждали доктрину, которая в глазах преступников делала такие поступки извинительными; доктрину, согласно которой евреи были изгоями, рабами, самое существование которых -- результат терпимости христиан. Зарабатывавшие на выкапывании еврейских трупов вампиры, несомненно, могли успокоить остатки своей совести тем, что евреи не принадлежат к человеческому роду. Эти отвратительные истории о христианских охотниках за трупами, разрывающих могилы и выставляющих на продажу мертвые тела, свидетельствуют, что в средние века многие были заражены той алчностью, которую антисемиты зачастую объявляли специфически еврейской чертой. Спустя 20 лет другому папе, Григорию X7, пришлось упрекать свою паству в поступках, почти столь же отвратительных, как осквернение кладбищ. Иногда христиане зарывали трупы своих умерших детей на еврейских кладбищах, а затем вымогали деньги, угрожая обвинить евреев в убийстве детей с целью использования их крови в своих пасхальных ритуалах. 7 октября 1272 года Григорий Х писал: "Случается, что некоторые отцы умерших детей или другие христиане, являющиеся врагами евреев, тайно прячут мертвых детей и пытаются вымогать у евреев деньги... Они самым ложным образом утверждают, что сами евреи похитили их детей и принесли в жертву их сердце и кровь". Как видно из всего перечисленного, папы отдавали себе отчет, что потворство в бесчинствах фанатично настроенной черни ведет к анархии и падения авторитета Церкви, уменьшению авторитета властей. Очевидно, дурной пример Первого Крестового похода, когда были нарушены сами основы власти и из-за причиненного ущерба, побудил Церковь держать народ в жесткой узде и не допускать чрезмерных бесчинств.Кроме того, нуждавшаяся в деньгах курия понимала, что если евреям дать немного свободы, они смогут платить большие налоги - тем более что платили они, как правило, исправно. И конкуренты в виде шантажистов-осквернителей могил Церкви были не нужны. Парадоксально, но все это понимали и императоры, поэтому из позиция была схожа с позицией престола св.Петра. И это не смотря на ожесточенную борьбу между папством и империей. Император Фридрих, например, неоднократно подвергался отлучению от Церкви, его называли антихристом, а сам он считал себя новым Константином Великим, повелителем мира. Фридрих был одним из самых образованных людей своего времени, знал греческий, арабский и латинский языки. В Италии Фридрих основал много школ, в 1224 году университет в Неаполе, где преподавали не только христиане, но и арабы и евреи, что свидетельствует о веротерпимости, которая была характерна для всей политики Фридриха II. Вот, например, что писал некто отец Милман аз об императоре Фридрихе II: "Фридрих II, человек в высшей степени необычный, еще более усилил сомнения относительно его приверженности христианству, возникшие из-за его непокорности папе: он вступался за осужденный народ, что считалось нехристианским поведением. Однажды ему сообщили, что на Пасху в еврейском доме нашли трех мертвых христианских младенцев, на что император философски ответил: 'Так пусть их похоронят!'". В связи с наветом в Фульде император Фридрих II Гогенштауфен запросил мнения церковных авторитетов и ученых из числа евреев, заявив, что если обвинение будет доказано, то все евреи империи будут казнены, в противном же случае обвинение будет снято публично. Опубликованная в результате расследования грамота в1236 г. объявила евреев оправданными и запретила возбуждать против них подобные обвинения. Против кровавых наветов издавали приказы и буллы также папа Иннокентий IV (1247), чешский король Пржемысл II Отакар (1254), папа Григорий X (1272) {Григорий Х издал разумное постановление, чтобы при обвинении евреев в ритуальном убийстве свидетельства христиан не принимались в расчет, если против обвиняемого не свидетельствует такое же число евреев}, император Рудольф I Габсбург (1277), герцог Альбрехт I Австрийский (1293), чешский король Вацлав II (1300), папа Мартин V (1422) и многие другие. Самое резкое порицание зачинщикам кровавых наветов было вынесено в специальной булле Николая V (1447), запрещавшей "навсегда и самым строгим образом всем верующим в Христа... предпринимать что-нибудь подобное против евреев вообще или против определенного еврея".