Я раз за разом перечитывала рассказы Татьяны Алексеевны. Буквально "поабзацно", если не сказать "попредложенно". Даже вслух. Почему? Хотела найти ответ на на мучающий меня вопрос -- что не так? Именно "что не так?". Форма -- идеальна. Сюжеты -- даже вроде бы банальные и классические -- выворачиваются наизнанку и расцвечиваются совершенно неожиданными красками. Стилистика -- вне всякой критики. Так и нужно писать. Метафоры? Для меня лично бывают сложноваты. Учитывая мою любовь к литературным ребусам -- я должна хлопать в ладоши и прыгать от восторга "еще-еще". Вербальный и невербальные компоненты. Абсолютная конгруэнтность. Не понимаю -- что не так?! Что за литературный ребус подбросила мне судьба в виде этих книг? Соразмерность. Чувство меры. Нет... безупречно.
И неожиданно я поняла. В рассказах Т.А. нет места человеку. Его страданиями, переживаниям, слабостям. Нет того, что выражается формулой "человек есть мера всех вещей". В том числе, что потрясает -- не в положительно плане, нет -- человек не является мерой добра и зла. Добро и зло в рассказах Т.А. существуют как бы сами по себе и помимо человека. Они сами себе и "меч", и "палач". При том так часто меняются местами, что по прочтении нескольких вещей начинаешь путаться -- а что, в конце концов, хорошо, а что плохо? А очень бы хотелось это все-таки выяснить, захлопывая книжку, Татьяна Алексеевна. Еще. В книгах Татьяны Алексеевны нет еще одного чувства или качества, являющегося неотъемлемым свойством человеческой натуры -- это дар любви. Нет, с чисто формальной точки зрения любовная линия вроде бы и прослеживается. Но что это за любовь? Любовь-созидание? Да ни Боже мой! Созидательное начало вообще чуждо творчеству Т.А. Любовь-разрушение как очищение и построение нового мира? Опять не то. Это не любовь, строго говоря, это усталая рефлексия внечеловеческого разума (сказанула, да?).
Вера? Интересная мысль. Вера имеет место быть при наличии некой наивности ума. Героям Т.А. не дан чудный дар впадения в детство. Они не могут верить. Их божество --рассудок, их идеал -- покой, ну тот самый, что в "Мастере и Маргарите". Надежда? Надежды нет. Рассказы повисают на той ноте, на той фразе, которая обрубает все -- это, опять повторюсь -- внечеловеческая, вневременная рассудочность. Т. А. говорит "все". Вы что-то еще хотели? Продолжения? А в продолжении, даже если оно будет -- никаких перемен. Колесо сансары повернулось... И что? И все! Что остается? По идее должна остаться мудрость. И вроде бы она присутствует. Этакий легкий взгляд "со стороны и поверх". Взрослый взгляд? Нет, это даже не взрослый взгляд. Это опять какая-то внечеловеческая мудрость... хм... и не просветленная мудрость. Скорее рассудочная усталость существа, уставшего от мелких проблем мелких существ.
Вопрос. Все тот же проклятый вопрос. Я так и не поняла -- что мучает меня, заставляет перечитывать эти рассказы, не отшвырнув листочки с воплем "что за мерзость"!
Ага! Вот оно что. Кажется, я нашла слово. Как это называется: Anaestesia dolorosa. Скорбное бесчувствие. Когда душевная боль возникает не от чувств, а от их отсутствия. Итак, Татьяна Алексеевна, что делать-то будем? Вы убили любовь -- да здравствует мудрость? Или нет? Что еще предложит нам ваш прихотливый разум? Я жду.