Из Книга Судей, Гл. 16

Судьи - это наше отражение,
И не мне блюстителей судить,
Потому с особым уважением
Буду о Самсоне говорить.

Человек, похожий на Скуратова ,
На Самсона (впрочем, я о чём?)
Мылся в бане, где неоднократно он
Был замечен, но не уличён.

С девицами поведенья лёгкого
Своё время в термах проводил,
Наигравшись с этими плутовками,
Он честной народ потом судил,

К делу подходил с руками чистыми,
Нуждами живя простых людей.
Ритуалы банные с девицами
Очень популярны у судей.

Про Скуратова с Самсоном, видишь ли,
Всё на свете перепутал я:
Тот библейский, а не бывший нынешний,
И не прокурор, а Судия.

Был Самсон всего с одной блудницею
(Так её мы здесь и назовём).
К ней заглядывал совсем не мыться он
Поздно ночью, а не белым днём.

Прокурор не отличался верою.
А Самсон - тот Господу служил,
Жизнью рисковал, а не карьерою,
И не потерял, а сохранил.

Здесь различия почти кончаются.
Как себя те двое б ни вели,
Мало чем по сути отличаются,
Одним словом, оба кобели.

Не носил Самсон, похоже, мантию
И мундира честь не запятнал,
Но до женщин был весьма внимателен,
За любовь потом и пострадал.

В Газу он пришёл, нашёл блудницу там,
К ней вошёл и пивом угостил.
А филистимлянскую полицию
Кто-то из своих оповестил.

Ночь переодетые охранники
Под окном слонялись под дождём,
Говоря: к рассвету, но не ранее
Мы Самсона схватим и убьём,

А пока не грех опохмелиться нам...
Хоть реклама и не шла тогда,
С дисциплиною у той полиции
Полная творилась ерунда.

Пили пиво, нюхали растения...
Взять Самсона, что им было ждать?
Лишь одно я вижу объяснение:
Жажда мучила, потом нужда

Донимала по большому малая
Или, может быть, наоборот.
Эта стража во главе с капралами
Залегла в засаде у ворот,

Напрягая куцые извилины
Про Самсона: малость подождём,
Лишь блудницей будет обессилен он,
Схватим мы его, а к ней войдём.

(Как же схватите вы, чёрта лысого...
Дух Господень на Судье почил,
Силой наградил его немыслимой,
На Филистимлян ожесточил.)

Сам Самсон проспался до полуночи.
Пиво он не пил, с того не сдох,
До утра с блудницею не умничал,
Ровно в полночь вышел за порог.

Человек похожий на Скуратова
Сел в автомобиль и был таков.
(Извините, от Судьи обратно я
Перешёл на наших мужиков).

При воротах с рожами отвратными
Стража допивала самогон.
Городские те ворота знатные
Весили как минимум пять тонн.

Чтоб штаны свои не рвать заборами,
На ночную стражу хрен забил,
Те ворота с мощными запорами
Как пушинку на себя взвалил

И понёс Самсон. Запоры клацали,
Петли расширяли габарит,
И добавил оптимизма в нацию
Ржавый скрип, похожий на иврит.

В крепостной стене зияла раною
От ворот огромная дыра.
(Оставалось дело за татарами,
Чтоб ворваться и разрушить град.)

А Самсон ворота те железные
На гору в Цветмет отнёс в ночи,
Где как медь барыгам необрезанным
Этот лом попробовал всучить.

(Дайте помечтать! Те заартачились,
Их в ответ Самсон спустил с горы,
Получили то, что им назначено -
Сгинули навек в тартарары.

Двадцать лет живём мы в оккупации,
Хитрожопые со всех сторон.
Неужели, как древнейшей нации,
Ещё двадцать ждать, пока Самсон

Не придёт и челюстью ослиною
Произвол барыг не прекратит?
Чайка улетит вслед за Устиновым .
Ну, когда ж Самсон к нам прилетит?)

Жданно-гаданно дала жизнь трещину,
Новая пришла к Судье беда -
Полюбил в очередной раз женщину,
Имя её было Далида.

(По музеям сплошь Далила слышится,
И Самсон при ней, само собой.
Если Далида в Писанье пишется,
Значит быть Далиле Далидой.)

К ней пришли владельцы Филистимские,
Говорят: "Судью уговори,
Выведай, где силу исполинскую
Держит он, снаружи иль внутри?

До конца добить его до верного
Мы хотим с улыбкой на лице.
Даже змея смерть Кощей Бессмертного
Глубоко упрятана в яйце.

Обольсти ужасную рептилию.
Пусть тебе ответит этот гад,
Как нам сделать, чтоб его схватили мы,
Ноги растянули на шпагат?

Как связать его косые сажени?
Усмирит его какой чурбан?
Разузнав, получишь ты от каждого
Тысячу сто сиклей серебра".

(Цифра этой подлости зашкалила
Суммы за услуги всех Иуд.
Даже Штаты за бойцов Алькаиды
На порядок меньше выдают.

От того, что за любовь обещано,
Можно отказаться сгоряча.
Есть, конечно, и такие женщины,
Только я подобных не встречал).

Далида к Самсону с предложением
В садомазохизм слегка сыграть:
"Как связать тебя, чтоб с наслаждения
Ты б не смог верёвки разорвать?

Усмирить тебя какими путами -
Гладила Самсона Далида -
Чтобы я смогла тебя беспутного
Привязать к себе раз навсегда?"

(Не библейская - сиюминутная
В голову мне лезет ерунда:
На Самсона думаю про Путина,
Про Алину - это ж Далида.

Милые Кабаева и Хорькина,
Вам не прятать от людей лица,
Не в ваш адрес эти стрелы горькие. 
Это так для красного словца.)

В какой мере доверяться женщине,
Если лучшая из них змея,
Сердца заполняющая трещину?
Знает ли про это Судия?

Доведённый страстью до безумия
На вопрос Самсон ответит как?
Что сильнее акт благоразумия
Или просто, извините, акт?

Судия, попавший в эти ножницы,
Как влюблённый юноша-болван
Страсть предпочитает осторожности,
Если верить нам его словам:

"Моя сила от тебя не спрятана,
Усмирить меня легко и взять,
Если тетивами сыромятными
Мои тело к койке привязать.

Семь ремней должно, что очень важно, быть
По числу фиксаций единиц,
Руки, ноги - по ремню на каждую,
Ещё три - в районе ягодиц.

Важно кожам, чтоб не пересушены
Они были, словно влажность губ.
Эти поцелуи не воздушные
Вместе свяжут нас, прочней чем жгут.

Сделаюсь бессильным, моя близкая,
Как все люди, воли супротив"...
Лишь сказал - владельцы Филистимские
В дом приносят семь сырых тетив.

Далида, для будущей обструкции
Над Самсоном наклонившись ниц,
Руки, ноги вяжет по инструкции,
Три ремня - в районе ягодиц.

Как Скуратов млеет в расслаблении
Человек по внешности Самсон,
Проявляя редкое терпение
С женщиной, в которую влюблён.

Мазохистские в разгаре игрища.
Сверху на него смогла залезть
Далида, чтоб крикнуть ненавидяще:
"Эй, Самсон, Филистимляне здесь!"

(Между тем один из тех товарищей
В спальне Далиды имелся быть,
Чтоб покинув тайное пристанище
Придушить Самсона и добить.)

А Самсон, влюблённый до наивности,
Разорвал тетивы словно нить
Жжёную совсем не из ехидности -
Кто пришёл, Судья хотел спросить.

Несказанно Далида обиделась.
Женщины поймут про боль в груди.
Не таких они мерзавцев видели,
А врунами просто пруд пруди.

Не раскрыл Самсон, где силу прячет он.
И попал конкретно Судия
На вопрос любви слепого к зрячему:
Кто тебе дороже ты иль я?

Пойманный на лжи впредь не исправится,
Всё одно по жизни будет врать.
И Самсон таков, как с ним управиться,
Продолжает милочке втирать,

Что ей делать с новыми верёвками,
Как вязать, советы ей даёт
И своими хитрыми уловками
К Далиде успешно клинья бьёт.

Та его опять вязать доверчиво,
Умоляя: миленький, не ври.
Вроде возразить Самсону нечего,
А верёвки рвёт по счёту три.

Говорит: давай ещё попробуем,
Только ты не усомнись в любви.
(Я про Далиду скажу на злобу дня:
Повелась та жаба на рубли

Те, что за предательство обещаны,
Стоит только ей мужчину сдать.
И какая рядовая женщина
Не мечтает Матой Харей стать?

Информацию надыбать нужную
Из всего, что скажет важный лох...
Сексуальности добавить к ужину,
И весь мир лежит у ваших ног.)

А не прекратит Самсон артачиться -
Все надежды рухнут, как стекло...
У того, кто в спальне тайно прячется,
Уж давно всё тело затекло.

Далида рыдает безутешная -
Не мужик Самсон, а трансвестит,
А сама попытки безуспешные
Повторяет шанс не упустить.

Истощил Самсон свои фантазии,
А так хочется любви скорей
(Нет, чтоб взять пример у Стеньки Разина).
До волос добрался назорей

До своих, пред барышней старается
(Горестно смотреть со стороны).
С волосами точно доиграется -
Ведь они от Господа даны.

Говорит: "Возьми мои сакральные
Волосы и косы в ткань вплети,
Притарать сюда колоду ткальную,
К ней гвоздями ткань приколоти.

Пред тобою голову на плаху я
Возложу, лишь вознеси топор.
Ослабею я последней птахою,
Сил не хватит вылететь на двор".

Миллион свой заработать хочется
Филистимской женщине простой,
Волосы Самсона приторочила
Все семь кос к колоде по одной,

Спящего Самсона не отринула.
Сколько бы проспал Судья, Бог весть,
Если б Далида опять не крикнула:
"Эй, Самсон, Филистимляне здесь!"

Ото сна очнулся моментально он,
Но не стал пролёживать бока.
Вырвал ткань Самсон с колодой ткальною
Точно раму с ткацкого станка

И давай вокруг себя размахивать,
На кинжал к нему не подойдёшь.
А что сделается слабой птахой он -
Как всегда очередная ложь.

Сникла Далида, поникла лютиком
И твердит пластинкой заводной:
"Как же говоришь ты мне: люблю тебя,
Если твоё сердце не со мной?

Ты давнишний был совсем не нынешний,
Не такой, как выходного дня,
Трижды обманул меня, четырежды
Хакамадой выставил меня".

(Смысл здесь передёрнул безусловно я,
Звучное словцо загнав в размер.
А коснись Ирины Мицуовны, та
Далиде самой подаст пример,

Как любить за деньги свою нацию,
Либералов, бишь Филистимлян...
Волоса Самсонов треплют, пяльцами
Их вплетают в свой преступный план...

Взглядом этих стерв невольно лапая,
Глядя на обложечный их вид,
Вспомним, как Жиглов сказал Шарапову:
А меня от этих рож тошнит.)

Судия с позывами справляется
И не бегает освободиться в куст.
(Человек любой, когда влюбляется,
Ко всему утрачивает вкус.

Лишь нытьё для нас водою мыльною,
Что амуры в наши глотки льют.
Даже если вы в разладе с милою,
Вас её рыдания добьют.)

У Самсона нервы не железные.
Плач любимой нарушает сон.
Про желанья Далиды помпезные
Даже не морочится Самсон,

А напрасно - женщина ужасная,
На скаку любого оскопит,
Правда, по наружности прекрасная.
Это что угодно извинит.

Кто такую заподозрит в подлости,
Что продаст тебя за сто рублей?
Стало тяжело Самсону донельзя,
По ночам стократно тяжелей.

Прекратил тогда Самсон упорствовать.
Сердце у героя не гранит.
Божий Дух Самсону поспособствовал
Рассказать, где силу он хранит.

Тот открылся и поведал суженой,
Что от чрева матери своей
Назорей он и Судьёй заслуженным
Сделал Бог его среди людей.

Генеральный Иудейской волости,
Воздавая Господу почёт,
С детских лет не тронул бритвой волоса
(А колода ткальная не в счёт).

"Острижёшь и сила невозможная
Сгинет, ибо впредь не назорей
Буду я, а так - коровка божия,
Мелкого скинхеда не сильней".

Видя, что Судья стал с нею искренен,
Вся приободрилась Далида,
Думая с властями Филистимскими
Одолеть Самсона без труда

И деньгами овладеть громадными.
(Если двух Самсонов разом сдать,
Может потягаться с Хакамадою,
Но Батурину ей не догнать.

Наша гордость, хоть и не красавица,
Любит лошадей иных сильней,
Назореями не увлекается.
Не кудряв Лужков, зато при ней.

Осчастливить всех предпринимательниц
Выдавать таких бы под залог -
Без волос, зато какой внимательный,
Но всего один у нас Лужок.)

Заявились к Далиде властители,
Принесли с собою серебра
И, тайком засев в её обители,
В спальне притаились до утра.

За день по делам своим набегавшись,
Прямо на коленях Далиды,
Перед этим плотно пообедавши,
Спал Судья, не ведая беды.

Ласками до состоянья жмурика
Довела Самсона Далида,
Призвала немедленно цирюльника,
Чтоб остричь героя навсегда.

С каждою из кос с главы остриженной
Прямо на глазах Самсон слабел.
Дух Господень, на него обиженный,
Знаться с назореем не хотел.

Далида коварством переполнена,
Предвкушая как свершится месть,
Вроде невзначай ему напомнила:
"Эй, Самсон, Филистимляне здесь!"

Пробудившись, по обыкновению
Ринулся Самсон рубить, колоть,
Но был схвачен, ибо в то мгновение
Отступился от него Господь.

Всё Филистимляне ему вспомнили,
За пожары отомстив, за лис,
За убийства и концерты сольные
С челюстью осла из-за кулис,

Вспомнили дела его бандитские.
Не до смеха при таких делах.
Здесь вам не Регина Дубовицкая
За кулисой и её "Аншлаг".

Обещая принародно сжечь его,
Выкололи бедному глаза.
Лишь слепым Самсон прозрел и женщине
Истинную стоимость узнал.

В Газу привели его в дом узников,
Где молол он с прочими зерно.
Чистил нужники Самсон вантузами,
Думая всё время про одно.

Две цепи на нём болтались медные
И тянулись как в неволе дни.
Волосы росли хоть слишком медленно,
Но твердели мышцы как гранит.

Сила постепенно возвращалась вся.
Песню лебединую не спел,
Дать концерт решил он на прощание.
Случай этот вскоре подоспел.

Собрались владельцы Филистимские
Жертву для Дагона принести,
Бога своего, повеселиться. Им
Иегова это не простил,

Подходящего дождался случая.
Не псалмы он слышит, а шансон,
Но в колоде у него, у Сущего
Козырная карта есть - Самсон.

А народ, напившийся заранее,
Накануне праздника косой,
Песнь горланил на своих гуляниях,
Отрывался с местною попсой:

"Все лишенья, беды дня вчерашнего
Позабыть поможет самогон.
Самого Самсона, врага страшного
Для потехи нам отдал Дагон.

Оттопыримся по полной с гадиной.
Будь готов Самсон (Всегда готов!)
Быть оплёванным и опоганенным"...
И поставили его между столбов,

Что держали дом, как капитальные
Стены держат блочный весь каркас.
Убери их - рухнет моментально всё.
(Так Союз обрушился у нас.

Украина, Русь и Белоруссия -
Вечные империи оплот.
Стронь их с места и придавит Грузию,
А Молдову просто разорвёт,

Прочие республики отшельничать
Двинутся, связав свои узлы.
Вряд ли думали о том Шушкевичи,
Ельцины и прочие козлы.

Не имею здесь в виду Бурбулисов.
Эти знали, что обрушат дом.
Сами от обломков увернулись все
И пригрелись под чужим крылом

ЦРУ иль Ромы Абрамовича
Доедать объедки со стола...
Вновь отвлёкся я, а с этой сволочью -
Всех бы их из одного ствола.)

"Подведи меня к столбам поближе ты,
Цепи закрепи на вбитый крюк" -
Отроку нахальному и рыжему
Говорил Самсон поводырю.

Самых знатных по тому обычаю
К ритуалу этот дом собрал.
Было их на крыше аж три тысячи
(То не дом, а наш Колонный зал).

Филистимские владельцы, женщины
(Где-то затерялась Далида)
Поглядеть пришли на это зрелище,
Попинать врага туда-сюда,

Подождать, когда попросит милости,
Разъяснить козлу, что он кретин,
Плюнуть в морду, то есть оттопыриться...
Невозможно было не придти.

Напрягая куцые извилины,
Потешался над слепым бомонд.
А тому, хоть ничего не видел он,
Тошно было от смазливых морд.

Обратился к Господу с прошением
Разом эту пытку прекратить,
За глаза пустые, унижения
Всем Филистимлянам отомстить,

Силу обрести и по возможности
Поразить филистимлинский сброд.
В сторону отбросив все условности,
Иегова дал своё добро.

Охватил Самсон цепями прочными
Те столбы, по версии одной,
По другой, упёрся и всклокоченный
Выдавил их мощною спиной.

Как бы ни было, хвала Всевышнему,
Отомстил слепой за всех Далид -
Рухнули опоры вместе с крышею.
С прочими погиб сам инвалид.

Уходя, Судья, его Величество
Столько изувечил рук и ног,
Сколько раньше он по их количеству
За всю жизнь свою сломать не смог.

(Всех не убивал Самсон по случаю.
Уточню я смысл библейских слов.
На примере этом пусть поучится
Молодежь не добивать врагов.

Подловив соперника, ослиною
Двинул челюстью и был таков...
А контрольным в голову маслиною -
Это, извините, для ослов.)

Сколько бы Самсона здесь ни хаяли
За гуманность (сам я в их числе),
Факт есть факт, ведь был Судьёй Израиля
Он не год, не два, а двадцать лет

Назорей с отращенными пейсами.
(Я ж у нынешних Судей спросить хочу:
Смогут ли они не без последствия
На жлобов обрушить каланчу,

Как сумел Самсон, лишённый зрения?
Или всё, что могут повторить -
По блудницам шастать без зазрения
И на этом сходство прекратить.)