Вторая Книга Царств Гл 7

Царь Давид в своём жил доме.
В том, что Бог его врагов
Успокоил, вклад огромен
Саваофа. Бесподобен
Он на фоне всех богов.

Царь сказал тогда Нафану
(Был при нём такой пророк):
"Дом мой не из целлофана,
А из кедра, кухни, ванны.
А ковчег Святой продрог,

Он в шатре ютится скромно,
Словно повар, что в обед
Челядь потчует скоромным, 
Сам сидит на макаронах...
Как-то мне не по себе,

На душе аж засвербело..."
"Что на сердце у тебя,
Начинай любое дело.
Про тебя в свои дуделы
Все архангелы трубят.

Бог с тобой в твоих палатах" -
Отвечал царю пророк
Мудро и витиевато.
И с искусством дипломата
Он по сути не изрёк

Делать что, с каким почином...
Но Нафан не баламут,
Потому небеспричинно 
В ночь ближайшую случилось
Слово Господа ему.

То, что слышалось пророку,
Было: "Ты рабу скажи
Моему Давиду строго:
На себя берёшь ты много,
Поостынь и не блажи.

Ты ли для Меня построить
Дом спешишь, иль я оглох?
С дней, когда с Египта строем
Выводил евреев, кроме
Как в шатрах не жил твой Бог

Или в скинии. Хоромы
Сроить мне, из кедра дом -
Я обмолвился хоть словом?
Шёл ли Бог к кому с поклоном
До Исхода и потом?

От колен, пасти Израиль
Что назначил Саваоф,
У других, чья хата с края,
Даже скромного сарая
Не просил твой Бог под кров.

Я тебя, Давид, от стада
Взял в цари и не спросил.
Опыт твой незауряден,
Не овечек тебе надо -
Богоизбранных пасти.

Был с тобою Я повсюду,
Истребил врагов твоих,
Дал Израилю я Судей
И с тех пор в горячке будней
В расслабленье ни на миг.

Место Своему народу
Я устрою, дам броню,
Выдерну иной породы
Всех людишек неугодных,
Израиль укореню

На земле тех нечестивцев.
Будет жить спокойно он
На земле их, не тесниться,
Перестанет колготиться
Мово сердца чемпион.

А Давиду так скажи ты:
Сделаю всё, что смогу.
И когда, собрав пожитки,
К праотцам вдруг заспешит он,
Его семя сберегу,

Что от чресл его случится.
Буду я ему отцом,
Он мне сыном. Нечестивцем
Станет вдруг грешить, глумиться -
Накажу тогда. В лицо

Он ударами получит
От других сынов земли,
Да и я ввалю до кучи.
Но среди дерев дремучих
Будет он как эвкалипт

Посреди лесного гула.
Ибо милости своей
Я с него пыльцой не сдуну,
Как когда-то сдул с Саула,
Хоть такой же он еврей.

Будет непоколебимым
Дом его, престол в веках 
Устоит... хоть, кобелино, 
Грешен он в делах интимных,
Но зато каков размах..."

Все слова эти, виденье 
Рассказал Нафан царю.
Тот же по обыкновенью
И за слов тех подтвержденьем
Сам явился к алтарю

Обратиться к Богу лично.
Так сказал: "За что, ответь
Ты меня так возвеличил,
И без помощи опричнин
Сохранишь мне царство впредь

После смерти, аж навечно?
Чем такое заслужил?
Милостью твоей отмечен,
Раз совсем по-человечьи
Ты со мной заговорил.

Пред тобой я жалкий хрящик.
Ты ж воистину велик,
Бог евреев. Вдаль смотрящий
За собой веди и в ящик
Нас до срока не свали,

Не казни на месте лобном.
Ибо кто, какой народ,
Как не твой, столь бесподобен,
В ритуалах так подробен,
С твоим именем живёт

В голове и на купюрах.
За собою нас веди.
Мы твоя номенклатура,
И во всём твоё де-юре
Мы де-факто подтвердим.

Твоё слово непреложно.
Ты над миром властелин,
Слуги мы в твоей прихожей.
Всё, что истинно, что ложно,
Знаешь только ты один.

С высоты своих полатей
Глядя на цветной палас,
Где внизу все люди братья,
Поступил Ты очень кстати,
Лучше всех назначив нас".

Можно осуждать Давида
За слепых, хромых, калек,
За чрезмерное либидо,
Но в общенье с Богом был он
Очень умный человек.