Вторая Книга Царств Глава 2

"Идти ли мне в какой из городов 
Иудиных?" - спросил Давид у Бога.
"Престол свободен, без обиняков
Груз власти неподъёмный в сто пудов
Прими Давид, когда не лежебока,

Иди в Хеврон - последовал ответ
Всевышнего - там все готовы
Жить в подчиненье нашем много лет.
Да охранит тебя от многих бед
Моя рука, не будь Я Иегова".

Пошёл туда Давид, он верил снам
Или иному способу контакта
С субстратом знанья, недоступным нам,
Подобным в заблуждениях кротам,
Гордящимся своею катарактой.

С Давидом двинул весь его шалман,
Ахиноама Изреелитянка
И Авигея, редкого ума
Кармилитянка, что к нему сама
От мужа убегала спозаранку.

Законных пока было только две
Жены при нём, а после будет втрое 
Их больше, как положено главе,
Чтоб в раз один ему не овдоветь,
Такая участь не грозит герою.

Привёл Давид своих людей в Хеврон
С семейством их, где все и поселились.
Приветствия неслись со всех сторон,
Что не с набегом к ним явился он,
Старейшины те просто умилились.

Мужей Иудиных соборный круг
Прервал этап разбоя, атаманства.
В Хеврон все заявились поутру
И с возгласами - любо, по нутру -
Помазали избранника на царство

Над домом по Иудиной родне.
По меркам всех евреев - маловато.
Другие кланы стонут в стороне,
Где враг Филистимлянин на коне
И топчет их этнического брата.

А тут Давиду кстати донесли,
Что люди с Галаада, с Иависа
Придти не поленились издали
И труп Саула с честью погребли,
Отбив его у гадов ненавистных.

Помазанником Божьим был Саул
(Хоть и убит не без Его участья).
Послать гонцов Давид не преминул
В тот край, где объявил на всю страну,
Что всем единоверцам будет счастье.

"За верность господину своему
Благословенны вы у Иеговы.
Ушёл ваш царь, одни вы потому,
А я теперь в Иудином дому
За подвиги царём назначен новым".

Но Авенир, сын Ниров, высший чин
Царя Саула,  человек геройский, 
Иевосфея взял, словно с печи,
И воцарил по-свойски без причин
Сорокалетнего, считай, подростка

Над Галаадом, Израилем всем,
Ашуром и Ефремом, Изреелем.
С подобных беспредельных новостей
Саула царский сын, Иевосфей,
Наследной властью стал, но без елея

На волосах, и рук его размах
Не увеличился с отсутствием кадила.
Без обращений к Богу на устах
При царстве продержаться на штыках 
Лишь на два года хилому хватило.

Остался при Давиде только дом
Иудин, к вере истинной причастен.
Семь с половиной лет он правил в нём,
Когда междоусобицы кругом
Страну буквально резали на части.

Из Маханаима вдруг в Гаваон
Явился Авенир, военачальник.
Иевосфея слуг штабной вагон
При нём снуёт, их в этот регион
С собою прихватил он неслучайно.

На провокации большой мастак,
Хитрее подлеца представить трудно,
Давиду показать решил кулак.
Его служаки с криком - так-растак -
У Гаваонского засели пруда.

Сын Саруи тут вышел, Иоав,
Шёл не один, со слугами Давида.
На стороне другой средь буйных трав
Расположился мирно их анклав,
Мечи на них блестели лишь для вида.

Сказал тут Иоаву Авенир:
"Что юношам твоим лежать чурбаном?
Пусть встанут они, рыцарский турнир
Устроим мы для лучших из задир".
И Иоав ответствовал: "Пусть встанут".

Числом двенадцать Вениамитян 
Со стороны Иевосфея встало,
С Давидовскими дрались не шутя.
Две дюжины тогда Израильтян
Не за понюшку табака пропало.

Вонзили они острые мечи,
Болтавшиеся вроде как для вида,
Друг другу в бок без видимых причин,
Но это оказался лишь почин,
Когда наружу вырвалась обида.

То место было названо Хелкаф 
Хаццурим, что у пруда в Гаваоне,
Где кровью обагрилась зелень трав
От игрищ зверских. Рыцарский устав
В то время ещё не был узаконен.

Сражение тогда произошло,
Где взрослые рубились жесточайше.
Когда в страну двувластие пришло,
Войны гражданской мировое зло
Вставало над Израилем всё чаще.

Наказан был начальник Авенир, 
И слугами Давида бит нещадно,
Плевавшими на маршальский мундир.
Будь ты хоть трижды красный командир, 
Обид тогда за подлость не прощали.

Брат Иоава, лёгкий Асаил,
Чьи ноги были как у серны в поле,
Гнал Авенира. Из последних сил
Тот убегал, но встал вдруг и спросил:
"Ты Асаил, брат Иоава что ли?

Так отклонись ты от следов моих 
Налево иль направо в услуженье
За дружбу с братом. Догоняй других,
Лупи того, кто чином не комбриг,
Возьми себе его вооруженье.

Отстань ты от меня, покуда цел,
Ну, что ты прицепился как зараза.
Убить тебя негоже мне, пострел".
Но Асаил отстать не захотел,
И повторялось это всё три раза.

"С каким лицем я к брату твоему
Явлюсь, и где подобное бывает?
Вернись немедля к дому своему,
То мой приказ. Сошлю на Колыму.
Я за неподчиненье убиваю".

И со словами этими назад 
Поворотил своё копьё сын Ниров
И Асаила просто нанизал
За то, что тот не выполнил приказ,
Не рассмотрел петлички на мундире.

Упал и тут же умер Асаил
Косулею, нарвавшейся на вилы.
Кто мимо шёл, как вкопанный застыл.
Так многих от бессмысленных могил
Спасла тогда кончина Асаила.

Два брата павшего, Авесса, Иоав
Преследовали дальше Авенира.
Сказать ему хотели - Ты неправ
И, крови убиенного взалкав,
Вампиром осквернил ты честь мундира.

Догнали братья к вечеру его
А вкруг него сплошь Вениамитяне,
Готовые вступиться за него.
Задумались тут братья - Что с того
Чья сила в новой сече перетянет?

И Ниров сын прозрел в тот поздний час, 
Воззвал с холма: "Ответьте мне, доколе 
Всех пожирать меч будет всякий раз?
Доколе братьев ваших, то есть нас,
Вам бить, как стёкла битою бейсбольной?

Иль вам не знать последствия войны
Гражданской? Склоки, лагеря, доносы.
А вы, как по указке сатаны,
Из-за разборок отроков, шпаны
Лупцуете нас так, как бьют гундосых".

Сей довод Иоава убедил
И он сказал: "Жив Бог! А это значит,
Когда б ты утром это говорил,
Остался бы живым брат Асаил,
И ход событий шёл совсем иначе".

Трубою Иоав тут затрубил,
Остановил в момент крутую сечу.
И если кто кого недорубил
С того, что очень руку натрудил,
Меч отложил, но очень недалече.

Сраженье прекратилось. Авенир
Пошёл к себе обратно в Маханаим,
Потери по приходу оценил,
И триста шестьдесят, из бывших с ним,
Включил по смерти в список поминальный.

Из слуг Давида двадцать полегло,
Включая скорохода Асаила,
Что бросился за недругом вдогон.
Незнание петличек и погон
В тот день злосчастный отрока сгубило.

А что достопочтенный Иоав?
Добавил Авениру геморроя.
Родного брата в драке потеряв,
Израилю зато накостыляв,
Вернулся он в Хеврон почти героем.

Ещё бы, восемнадцать к одному
Имел он преимущество в убитых.
Военный гений что ли, не пойму.
В статистики подобной потому
Есть ряд вопросов, для меня открытых.

Зачем сын Ниров в эту драчку влез?
Явился в Гаваон с какой печали?
Как мог иметь подобный перевес
Его противник, милостью с небес?
Одну ведь Академию кончали.