Первая Книга Царств,
Глава 25
Самуил священник в Раме умер.
Был высокий он авторитет,
При царе Сауле в ихней Думе
Возглавлял Духовный комитет,
Что-то типа нашего Синода.
Волю Господа тот жрец творил,
При большом скоплении народа
Он Саула выдвинул в цари.
Оказался выбор тот поспешен.
С верой недобор был у царя,
Был к тому же он слегка помешен,
И копьём швырялся почём зря.
Неврастеник, впавший в паранойю.
Что с таким диагнозом ловить?
К выполнению царёвой роли
Идеально подходил Давид.
Проявлял особое он рвенье.
В доме, в Раме погребли жреца,
И Давид при этом погребенье
Отстоял молебен до конца
И пошёл в Фаран по солнцепёку.
Был там некто богатей Навал,
А него добра скопилось столько,
Сколько наш чиновник не украл.
Коз - аж тысяча, овец в загонах -
Вообще три тысячи голов.
Жрец здесь для сокрытия дохода
Счёт вёл без баранов и козлов.
Некто жил в имении, не пришлый,
Стриг овец, рубил своё бабло.
Был, подобно нашим нуворишам,
Человек жестокий, нравом злой.
Всё как в нашей жизни - с богатеем
В браке с туповатым наглецом
Проживала женщина, балдея,
Умная, красивая лицом,
Той супруги Авигея имя...
Услыхал Давид - овец стрижёт
Богатей. Решил его за вымя
Подержать, пусть делится ужо.
Подозвал Давид мальчишек крепких,
Вразумил и наставленья дал:
"На Кармил пойдёте вы на стрелку,
Где от жира бесится Навал.
Вы ему добавьте этикета,
Мол, Давид приветствует твой дом,
Да хранит Господь твои гешефты,
Ты стриги овец, мы подождём.
И не подожжём - без шуток можно?
Пацаны, ведь это не наезд.
Он не куст, а вы не внедорожник,
Уроженцы вы окрестных мест.
Не чеченцы вы, не Аморреи,
Чтоб бежал от вас он за версту.
Вы такие же как он евреи,
Но всегда на боевом посту
Не на трудовом, но вы - бригада.
Ваше дело - денежки грести.
На Мосфильме так подонков банду
Режиссёр бесстыже окрестит.
Что посеет, то пожнёт он лично,
Когда сын в тюрягу загремит.
А пока, как действовать прилично,
Бандюков науськивал Давид -
Взяв за вымя дойную коровку,
Обоснуйте выставленный счёт,
До того, как жмот пойдёт в кладовку,
Сообщите, что у нас почём:
Землячок, вот ты стрижёшь овечек.
Пастухи твои пригнали скот.
Обошлись мы с ними без увечий,
Без обид, скорей наоборот,
Били если, то не слишком шибко.
Тем, кто приезжал овечек красть,
Джипам мы прокалывали шины,
У абреков пришлых мы не раз
Отбивали скот на перевале,
Сохранили стадо, цоб-цобе!
Мы тебя конкретно крышевали,
Заслужили право на обед.
Дай же ты рабам твоим и сыну
(Звать Давидом, коли ты забыл),
Что найдёт рука, вручи посыльным,
Возложи поклажу на кобыл -
Говорил Давид - И дело в шляпе..."
Так ребята, в нови для мальцов
Без наезда, ругани, нахрапа,
Завалились с миром на крыльцо,
Прихватили толстого за вымя
И умолкли... Взвился аж Навал -
Что ещё пред ним за центровые,
Кто ему сей сброд нарисовал?
"Кто такой Давид, сын Иессеев?
Много беглых от господ своих,
Что не пашут зябь, семян не сеют,
А пожрать готовы за двоих.
Неужели мне хлеб, воду, мясо,
Припасённое для тех для людей,
Что стригут овец, не точат лясы,
Просто так отдать без трудодней?
И кому отдать? - Кого не знаю..."
Разом оборвал наезд Навал,
Выставил братков. Они канают
Взад к тому, кто их сюда прислал.
Ранее с Давидом также подло
Обходился разве только царь.
Отомстить тогда решил по полной
За ребят униженный главарь.
Приказал сурово: опояшьтесь
Вы мечом! Сам меч приладил свой.
С ним четыре сотни ждут отмашки
Учинить погром и мордобой.
Двести при обозе оставалось
Тех, кого не взяли на блицкриг...
Авигею же, жену Навала,
Известил там кто-то из своих:
"Днесь Давид прислал к нам из пустыни
Мирных с предложением послов,
А Навал и люд при господине
Встретили их хуже драных псов,
Кучер хвост так не дерёт кобыле,
Выставил Навал их за порог.
А они оградою нам были
От разбойников с больших дорог.
Их главарь теперь, Давид известный,
Смерти нас за скаредность предаст.
Голиафу он так камнем треснул,
Что на попу натянулся глаз.
Ты умна, скажи, что делать быдлу,
Как беду нам отвести рукой?
Наш хозяин злой и тупорылый,
Говорить с ним пользы никакой".
Авигея, от таких известей
Офигев, сложила на ослов
Пять сушёных мер, буханок двести,
Сто изюма связок, двести смокв,
И вина взяла с собой, конечно,
Грациозно плюхнулась в седло,
И к Давиду отвалила спешно,
Мужу не сказав, что он хамло,
Скряга, сволочь и дурак в придачу,
Погубить решил весь дом, кретин...
Если муж Навал, Джамал - всё хачик -
Кто жене так думать запретит?
Сидя на осле, она спускалась
По тропе извилистой крутой.
Вниз её столкнуть пытались скалы,
Ветер завывал за упокой.
А навстречу ей как по заказу
Шёл Давид с отрядом, злой как чёрт.
А причиною - Навал-зараза,
Этот кого хочешь допечёт.
Встретились они. Давид: "Напрасно
От набегов охранял я дом
Человека неарийской расы.
За добро он заплатил мне злом,
На харчи посыльных моих кинул.
Я найду как хама наказать.
Научить приличию скотину
Оснований хватит за глаза.
Ничему, что в доме вашем ценно
Из того что вам принадлежит,
Не остаться целым. Даже стенам
Разрушений тех не пережить.
Разнесу я в щепки туалеты,
Приживалам всем воздам вполне,
Не оставлю в доме до рассвета
Никого мочащимся к стене".
От таких приветствий офигеет
Кто угодно... От таких угроз
Спешилась поспешно Авигея,
Пред Давидом пала в полный рост
И к ноге его припав щекою,
Говорила: "Добрый господин,
Не бери ты в голову пустое,
На земле безумный не один,
Так прости Навалу его злое.
Он же болен, в имени его
Не прописано ничто иное
(С арамейского здесь перевод).
Руку удержи свою от мщенья.
Кровь невинных - это не моча,
Испытать такое облегченье
Недостойно даже сгоряча.
Я раба твоя, прости, не знала,
Что прислал послов ты про харчи.
Хлеба собрала тебе я, сала,
На ослах, чтоб вас не огорчить
Привезла. Бери с ослами вместе.
Набивайте ваши закрома.
Извини рабы твоей бесчестье,
Что послов не встретила сама.
Господину моему дом твёрдый
Бог устроит (господин - Давид,
А Навал её не в меру гордый,
Груш объевшись, рядом постоит.)
Войны Господа ведёт воитель.
В узел жизни связана душа
У того, кто будет победить,
А у проигравших - ни шиша.
Бросит души их Господь пращою,
След их жизни смоется дождём.
А Давид, правитель наречённый,
Станет над Израилем вождём.
Впредь ему не будут огорченьем
Мальчики кровавые в глазах.
Бог его убережёт от мщенья,
И раба не будет на бобах.
Милость ей свою Давид окажет.
Узы Гименея - не хомут.
От супруга он жену отмажет,
И Бог в помощь доброму ему".
Женщину воитель успокоил,
Осушил лицо её от слёз.
Словно камень был он твёрд рукою,
Сердцем же - податливый как воск.
Отвечал он будущей невесте:
"Бог наш - воплощенье доброты,
Раз меня Он уберёг от мести
Тем, что предо мной явилась ты
И спасла от славы злой Аттилы,
Развела движение планет,
Не дала ты мне в сердцах на вилы
Всех поднять мочащихся к стене".
Принял все дары Давид с ослами
Вместе, что пригнала госпожа,
Снедью нагрузив тайком от хама...
Женщину негоже обижать -
Думал так Давид, когда обратно
Авигею к мужу отослал,
И чтоб ехать было ей приятно,
Посадил на лучшего осла.
Возвратилась в дом свой Авигея.
Там Навал весёлый и хмельной,
Без особых, видимо, трагедий
Бегство пережил жены родной.
В доме пир горой, Газпром как будто
Отмечает сотый юбилей.
Как страну обули, каламбурно
Черномырдин шутит у дверей.
Приглашён от потому что раньше
Был косноязычен Моисей.
Неспроста во рту сплошная каша,
Чёрный Мыр на всех хранит досье -
По какой протекции сверх льготно
Свой кошель набил какой упырь...
Что узнал про власть до подноготной,
Мыр не скажет - потому тыр-пыр.
На корпоративе до икоты
Пьют, гламурных штучек не стыдясь.
Голая Собчак спешит из торта
Выставить срамное напоказ.
Нувориш в тот срам с особым шиком
Портмоне засунуть норовит.
Тот, кто вообще не вяжет лыка,
Лижет сзади ей, авось стошнит.
Весело на сердце у Навала
Было. Очевидно, потому
Обошлась супруга без скандала,
Очутившись вновь в своём дому.
Пьяного супруга уложила
Где была - конечно же молчок.
Как она Давида ублажила,
Лучше бы не знал муж дурачок.
Но к утру, как только протрезвился,
Всё ему поведала жена.
К потолку Навал вначале взвился,
С криками - какого, мол, рожна...
Но потом вдруг ликом омрачился,
Весь окаменел, стал как кирпич,
От переживаний обмочился.
Так разбил Навала паралич.
Десять дней жену Навал промучил.
За грехи Бог в ночь его прибрал.
А Давид про тот счастливый случай
До утра уж знал, как будто ждал.
В смерть молва добавила накала -
Мужа не преклонные года,
Может быть цыганистого кала
Съел Навал чуть больше чем всегда?
Вскрытье показало - это сердце.
Верить мы диагнозу должны,
Но каких муж снадобий объелся,
Не спросить ли это у жены?
Почему так быстро от Давида
Брачный до вдовы дошёл контракт?
От подобной партии завидной
Может отказаться лишь дурак,
В смысле дура... Здесь не этот случай.
Отписав Давиду по уму -
Я навек твоя, Бесаме муче* -
Авигея съехала к нему,
Прихватить с собой не преминула
Всё, что ей сгодится для услад...
Ну, а бывшую жену Саулу
Сдал Давид, хоть та его спасла,
Вытолкнула в ночь в окно из дома,
Когда в дверь за ним ломился взвод.
И теперь отец её другому
Замуж отдал, вроде как назло.
Здесь ещё для многожёнцев наших
Есть привет из прошлого - Псалтырь
Разрешая всем жениться дважды,
Не ссылал жён бывших в монастырь,
Не травил, как Ваня, грозный очень...
Многожёнцам ставлю я на вид -
Если вы до женщин так охочи,
Помните одно - вы не Давид!