Бытие Гл 26 Исаак и Ревекка как брат и сестра 
   
   Голод пришёл пуще прежнего 
   Чем пережил Авраам. 
   Счастья искать безмятежного 
   По патриарха стопам 
   
   Двинул наследник единственный 
   На междугорбом седле, 
   В земли царя Филистимского 
   С именем Авимелех. 
   
   Бог повторил обещания, 
   Что Аврааму давал. 
   Сын Исаак на прощание 
   Землю не поцеловал, 
   
   Шёл как всегда по наитию, 
   Ангелов слушал в тиши, 
   Но отклоняться к Египту им 
   Бог тогда не разрешил. 
   
   (Был для в Египет вторжения 
   Неподходящий момент: 
   У перешейка сужения 
   Сильный стоял контингент 
   
   Войск, охранявший все подступы. 
   Было тогда не попасть 
   В Фивы безвизовым способом, 
   Разве что бланки украсть.) 
   
   Звуки глухие утробные 
   Часто для нас - вещий знак. 
   Думаю, нечто подобное 
   Слышал в ночи Исаак. 
   
   "Сын, рай твой - Авимелеховый 
   Богом завещанный край, 
   За палисадник ореховый 
   Руки ты не простирай. 
   
   Это вопрос политический 
   И за Суэц ты не лезь, 
   У фараонов египетских 
   Танки советские есть. 
   
   В зону чужого влияния, 
   Сын, не засовывай нос. 
   Здесь на земле Иордании 
   Свой ты уладишь вопрос. 
   
   Хватит мозгов вам и шнобелей 
   Мирно проблемы решить, 
   Премию даже от Нобеля 
   Сможете вы получить 
   
   (Как получил за стремление 
   К миру потом Арафат. 
   За терроризм тем не менее 
   С ним разобрался Масад). 
   
   Собственно, как и в Аравию, 
   Сын мой, особо не лезь. 
   Всё что могу - Иордания, 
   Здесь утверждай свой прогресс. 
   
   Про Палестину не спрашивай, 
   Не расскажу всё равно. 
   Все, кто колена не вашего, 
   Между собой заодно. 
   
   Я ж за пророков угробленных 
   Данью сей край обложу, 
   А за теракты особенно 
   Я с Магомета спрошу". 
   
   Лишь поселился в Гераре наш 
   Сын Исаак-демократ, 
   Филистимляне-товарищи 
   Свой предъявляют мандат. 
   
   С маузером и с амбицией 
   Главный ему говорит: 
   "Общей для всех реквизиции 
   Ваша жена подлежит. 
   
   Как детородной в кибуце ей 
   Будут с начёсом штаны, 
   Для мировой революции 
   Крепкие дети нужны. 
   
   Лозунг наш жизнью обиженных - 
   Филистимлянин един! 
   Энтузиазма не вижу я, 
   В ваших глазах, господин. 
   
   Есть подозренье, что дедовы 
   Вы утаили дрова. 
   Так что, товарищ, проследуйте 
   Для выясненья родства". 
   
   Лично-общинные вотчины - 
   Древних евреев дела. 
   Всё, что отцы наворочали, 
   Сын разгребает сполна. 
   
   Жив кто духовною пищею, 
   Не попадает впросак. 
   Знал, как вести себя с нищими, 
   Сын-демократ Исаак. 
   
   Понял, сейчас изуродуют, 
   Сразу прикинулся пнём, 
   Ложь во спасенье использует, 
   Старый с Египта приём: 
   
   "Переселенцев не трогайте, 
   Мы, угнетённейший класс, 
   Вам наплодим идеологов, 
   Главный у нас - Карл Маркс. 
   
   Та, что женой на мне числится, 
   С детства бесплодна, браток, 
   Муже-она-ненавистница, 
   Сине-бардовый чулок. 
   
   Заанкетируйте сродницу, 
   Ясность внести здесь пора. 
   Кем Исааку приходится? 
   Пишем в анкету - сестра. 
   
   Род ведёт из долгожителей, 
   Полных годов - пятьдесят. 
   Дед - патриарх, из служителей, 
   В Месопотамии взят. 
   
   Аристократам и выскочкам 
   Скажем решительно - Нет! 
   Нищим всех стран шлём мы с кисточкой 
   Наш пролетарский привет. 
   
   С обобществлённой скотиною 
   Там мы всегда, где народ. 
   За Палестину единую 
   Филистимляне, вперёд!" 
   
   Встал на учёт, как положено, 
   Перепроверен раз пять 
   И за супругу подложную 
   Не был убит иль распят. 
   
   Выправить паспорт не сложно им. 
   На Исаака сестре 
   Миграционный таможенник 
   Здорово руки нагрел. 
   
   Через вопросы бланкетные 
   Мент набивает карман. 
   Сын Авраама анкетою 
   Лживою ввёл их в обман. 
   
   Счастлив вполне своей долей гость, 
   Филистимлянский свояк, 
   Но получив вседозволенность, 
   В чувствах размяк Исаак. 
   
   Начал играться с Ревеккою, 
   Где его только проймёт, 
   То на полянке отведает, 
   То на лужайке возьмёт. 
   
   Слишком у наших двух кроликов 
   Съехали ролики с рельс - 
   Места им не было более 
   Чем лезть к царю под навес. 
   
   Как они только ни дрыгались, 
   Прыгая вдоль, поперёк. 
   И в результате допрыгались - 
   Царь из окна их засёк. 
   
   Видя, как сладкая парочка 
   Часто впадает во грех, 
   Про Авраама и Саррочку 
   Вспомнил царь Авимелех, 
   
   Как пребывал одураченным, 
   Веря словам наперёд. 
   Жив аферистами брачными 
   Весь Авраамовский род. 
   
   "Шьют они белыми нитками - 
   Думает Авимелех - 
   Жён своих держат наживкою, 
   Всех нас ввергая во грех. 
   
   Женщина в теле - кумекают 
   Наши хлыщи-хохмачи - 
   Совокупленье с Ревекою 
   Не совершили почти 
   
   С женщиною с незамужнею 
   Разных мастей кобели. 
   Тем, что от женщины нужно им, 
   Горе чуть не навлекли 
   
   На мою царскую вотчину 
   Походя и невзначай. 
   Похоть потешить им хочется, 
   Мне же за всё отвечай 
   
   Перед еврейским защитником, 
   Что Иеговой зовут. 
   Лишь разозли его - прыщиком 
   Выдавит нас в пять минут. 
   
   Всех нас в чистилище пачками 
   Сгрузят по первой росе. 
   Сами они в белых фартучках, 
   Мы же в коричневом все. 
   
   Всё у них схвачено, продано, 
   Бог наверху - их Главком..." 
   Царь приказал своим подданным 
   Не соблазняться грехом, 
   
   Женщин еврейских не мацать им 
   Ни полюбовно, никак: 
   "С их волоокими цацами 
   Знаться для нас - скверный знак". 
   
   Рухнет скорее империя - 
   Думал царь-антисемит - 
   Чем мы покончим с евреями, 
   Если Господь их хранит, 
   
   Повод им выдал для гордости, 
   Взяв их под свой патронаж. 
   Авимелех с безысходности 
   Дал всем евреям карт-бланш 
   
   Впредь не терпеть измывательства. 
   Вслух огласил царь указ: 
   "Малому предпринимательству 
   Палки в колёса не класть. 
   
   Санэпидем-вымогателям 
   Тех обходить стороной, 
   Кто с Исааком в приятелях 
   С миски лакает одной". 
   
   Дал царь евреям, как в Греции, 
   Всё, что желает кретин, 
   Даже пожарной инспекции 
   К ним приходить запретил. 
   
   Полною грудью им дышится, 
   Прыгать им хоть до утра. 
   Больше Ревекка не пишется, 
   Что Исааку сестра. 
   
   Женщину без реквизиции 
   Муж сей легализовал, 
   Мозг его ржавой дрезиною 
   С рельс от любви не съезжал. 
   
   Впредь не терпел от налоговой. 
   (Толку в ней, раз арбитраж - 
   Не правосудия логово, 
   А беспредел, антураж?) 
   
   Без произвола чиновников 
   Резко сын в гору пошёл 
   И при поддержке сановников 
   Много добра приобрёл, 
   
   Силу, богатство, признание. 
   Что ему божеский гнев, 
   Если ценой наказанию 
   Вся аравийская нефть? 
   
   Здесь и рабыни дебелые, 
   И в сундуках серебро... 
   (Лучше б добро люди делали, 
   А не копили добро. 
   
   Если бы сын с прочей сволочью 
   Юкос себе отсудил, 
   Он бы под стать Абрамовичу 
   Местный Маккаби купил.) 
   
   От родовой деловитости 
   Жлоб ещё больше б успел, 
   Если бы повод для низости 
   У поселян не созрел. 
   
   Филистимляне-товарищи 
   Стали его доставать. 
   Нищие ведь - ещё твари те, 
   Сколько им ни подавай. 
   
   (Сонмы голодных чиновников 
   Должен народ наш кормить, 
   А про высоких сановников 
   Лучше и не говорить. 
   
   Сами те рожи прокормятся 
   В Думе на вольных хлебах - 
   По регионам любовницы, 
   А при жене - олигарх. 
   
   Митингами перетёртые 
   Крепкие все мужики, 
   Фасами их и апортами 
   Брать приучили с руки. 
   
   В хоре согласно солируют, 
   Вяжут законы канвой, 
   По лбу друг дружку лоббируют 
   Хобби мощней у кого.) 
   
   Как себя с ними не знал вести 
   Сын Исаак, не прозрел. 
   Повод резонный для зависти 
   В Счётной палате созрел. 
   
   Стал царь народ свой науськивать 
   Через печать, за глаза, 
   Маму разыскивать Кузькину 
   Сыну её показать. 
   
   Горе-писаки продажные 
   В чёрное красить пиар 
   Стали словесною сажею. 
   Царь оплатил гонорар, 
   
   Выдал им перья скрипучие. 
   А ущемлённая чернь 
   Век добивается случая 
   Тень навести на плетень. 
   
   Ренту природную вспомнили, 
   Лес не дадим вывозить... 
   (Сами бы с голоду померли, 
   Нечего было б делить. 
   
   Избранным как наказание 
   Быдла то бунт, то скулёж...) 
   Впрочем, известно с Писания 
   Что ты с убогих возьмёшь? 
   
   Вместо того, чтобы вкалывать, 
   А не искать по мордам, 
   Стали колодцы закапывать, 
   Что откопал Авраам. 
   
   Слал на раскопки колоннами 
   Лучших рабов Исаак. 
   Гнал он славян эшелонами 
   На Красноморский Гулаг. 
   
   Выкопает - разом стаями 
   Чернь налетит отнимать... 
   Новые земли осваивать, 
   Вновь Исааку копать. 
   
   Всех оделил тем не менее, 
   Как поступал Авраам 
   И Абрамович с оленями - 
   Каждому дал по рогам, 
   
   Дело уладил с бандитами, 
   Воду в пустыне нашёл... 
   Авимелех со всей свитою 
   Сам к Исааку пришёл, 
   
   Как перед равным раскланялся, 
   Вид сделал, что очень рад, 
   Не потому, что раскаялся - 
   Силу признал дипломат. 
   
   До глубины опечаленный 
   Тем, как богат Исаак, 
   Авимелех заключает с ним 
   Ненападения пакт. 
   
   (Мир ещё ходит в подгузники, 
   Писает в памперсы всласть, 
   А уже стали союзники 
   Сила, богатство и власть.) 
   
   Авимелеховы подлости 
   Здесь мы оставил пока 
   С чернью разборки, колодези 
   И отвлечёмся слегка 
   
   От Исаака с лопатами, 
   Вспомним Исава-мальца, 
   Сына с рожденья косматого, 
   Что огорчает отца. 
   
   Выходками неуместными 
   Всю он родню достаёт 
   И от обычая местного 
   Самую мерзость берёт. 
   
   Благоухая портянками, 
   Запахами диких трав, 
   Как-то с двумя лесбиянками 
   Пьяный приходит Исав. 
   
   Жён в сорок лет без согласия 
   Предков приводит сын в дом. 
   (Глядя на их безобразия, 
   Припоминаю Содом.) 
   
   Папка и мамка в прострации: 
   "Что значит - будем дружить? 
   Чёрт с ихней ориентацией, 
   Можно достойно прожить 
   
   Даже с двумя лесбиянками, 
   Но не ужиться с чужой 
   Верою, бишь с Хеттиянками... 
   Гнал бы ты их по одной". 
   
   Мудрых тогда не послушался 
   Слов зверовидный Исав. 
   Слишком сынок простодушным был, 
   В чём шерстяной был неправ. 
   
   Сущность его недалёкую 
   Видел Бог издалека, 
   Раз с чечевичной похлёбкою 
   Кинул крысятник братка.