Бланк Эль. Атрионка. Сердце хамелеона

УДК 82-312.9(02) ББК 84(2Рос=Рус)6-445я5

Б68

Эль Бланк. Атрионка.Сердце хамелеона :

Роман / Рис. на переплете О.Бабкина. -

М.: "Издательство АЛЬФА-КНИГА", 2019. - 346 с., с ил. (Романтическая фантастика).

ISBN 978-5-9922-2911-0

Литературно-художественное издание

Ограничение по возрасту: 16+

Ответственный редактор Т.А.Стельмах

Дизайн обложки и иллюстрации О.Бабкин

Художественный редактор Л.В.Меркулова, Корректор Н.А.Карелина

Компьютерная верстка Л.С.Федерякиной

Подписано в печать 16.05.2019. Формат 84 × 108/32.

Усл. печ. л. 18,48 Тираж 3000 экз.

ОГЛАВЛЕНИЕ

Пролог. Соло для атрионки

Глава 1. Партитура

Точка ритма, Нотная фантазия, Ключи и ключевые знаки, Витая акколада

Глава 2. Нестандартная увертюра

За тактовой чертой, Вокальное трио, Дирижёр, Эмоциональный фон

Глава 3. Драматургия

Экспозиция, Декорация, Манипуляция, Импровизация

Глава 4. Игра контрастов

Находка, Неожиданности, Согласие, Обещание

Глава 5. Проблема резонанса

Фонетика, Эстетика, Акустика, Энергетика

Глава 6. Репетиция

Категория, Информация, Откровения, Решения

Глава 7. Космоопера

Сценарий и роли, Аргументы и факты,

Планы и реальность, Премьера, реприза и количество подходов

Эпилог. Соло для землянки

На СИ размещен ознакомительный фрагмент.

Издательский текст можно приобрести на бумаге:

твёрдый переплёт, ламинированная обложка.

Книга на ЛАБИРИНТЕ.

Экземпляры с автографом по цене Лабиринта:

узнать подробности

Дорогие читатели!

Добро пожаловать в историю

приключенческо-романтического цикла "Внеземные расы".

Как и другие книги этого цикла,

произведение самостоятельное,

однако происходящие в ней события

имеют пересечения с событиями книги

"Атрион. Влюблен и опасен".

Увлекательного чтения!

Эль Бланк

Атрионка. Сердце хамелеона

Хранить, дразнить, грозить, сломить,

Спешить, творить, дарить, платить,

Просить, шутить, корить, смутить,

Ценить, учить, дружить, любить...

Всё это значит -- просто жить!

Пролог

СОЛО ДЛЯ АТРИОНКИ

В комнате царила темнота. Хоть глаза выколи. Тёплый, насыщенный влагой поток воздуха медленно опускался на плечи, лаская кожу и окутывая запахами, ставшими с недавнего времени привычными. Я втягивала его носом, глубоко вдыхая и улавливая успокаивающий аромат дома, но кислорода всё равно категорически не хватало. Я задыхалась.

-- Рия-Ла, может, свет всё-таки включить? -- разлился во мраке заботливый приятный мужской голос.

-- Нет! -- в панике взвизгнула я. -- Не смей. Ещё не всё!

-- Третий час "не всё", -- теперь в интонациях слышался укор. -- Сколько можно?..

-- Столько, сколько нужно! -- отрезала я, ощупывая себя.

Ладони скользнули по влажной, покрытой капельками пота коже на груди и шее. Поднялись выше, пропустили через пальцы путающиеся пряди длинных шелковистых волос. Н-да...

-- Давай я тебе купальню приготовлю, -- заискивающе мягко проворковал голос. -- Ты расслабишься. Успокоишься. Наверняка просто перенервничала, потому и не получается...

-- Готовь.

Ощупывая руками пространство перед собой, я сделала короткий шаг к гигиеническому модулю. То есть туда, где он, по моим предположениям, должен был находиться. Второй шаг, третий...

-- Левее, -- тут же получила подсказку.

-- А ну гаси инфракрасный спектр! Не подсматривай! -- возмутилась я, выправляя траекторию.

Ладони коснулись упругой, гладкой поверхности, которая тут же послушно развернулась, позволяя в неё залезть.

-- Не могу, -- нравоучительно отозвался голос. -- Я на службе...

Приглушив последние слова, складка модуля сомкнулась над моей головой, а тело погрузилось в вязкую очищающую массу. Действительно расслабляющую, если настрой соответствующий. Однако у меня он был совсем иной. Переживательный! И нежные, ласкающие касания стенок купальни я практически не воспринимала. В моей голове всё перекрывала собой только одна мысль -- должен же мой организм вспомнить, кто он есть на самом деле, и вернуть себе нормальный облик!

В какой-то момент мне показалось, что это наконец произошло, и я настолько обрадовалась, что, не дожидаясь сушки, решительно раздвинула эластичные створки, выбираясь наружу. Вот только первое, что ощутила, попав в тёмное пространство, -- всё те же запахи.

-- Два-восемь, зеркало и свет, -- обречённо вздохнула, прикрывая глаза рукой.

Несколько секунд так и стояла, не отваживаясь посмотреть. А когда всё же это сделала...

Грудь необычно сильно выделяется, кожа розовато-бежевая, губы красные, какие-то полные и подвижные. Мои привычные серые радужки превратились в зелёные, зрачки теперь круглые, ресницы укоротились. Брови, как и волосы, остались чёрными, но первые так и норовят уползти куда-то на лоб, а вторые расслоились, став очень тонкими и волнистыми. Их теперь так много!

Катастрофа...

Пошатнулась, отступила. Упав спиной на релаксирующий гель, сложила руки на груди и закрыла глаза. Лучше бы я сегодня не просыпалась. И вообще, глупо было думать, что если я изменений не вижу, то они и не проявятся в полной мере.

-- Вчера ты не так сильно изменилась. И вернулось всё обратно быстрее, -- сопроводил моё падение задумчивый голос диспетчера. -- Ты ничего на ночь подозрительного не пила? -- продолжил, потому что я молчала. -- Тебя никто не кусал?

Застонав, я перевернулась на живот.

-- Какая разница, что и как в меня попало? -- буркнула в гель. -- Это ненормально! Я атрионка, а не человек! И не хочу жить с таким... таким...

Приподнялась, рассматривая ровную кожу на руке. Без чешуек, с какими-то короткими волосками, которые ещё и вздыбились, когда волна прохладного воздуха прошлась надо мной, остужая разгорячённый организм. А кожа вовсе неприятно натянулась и покрылась мелкими пупырышками. Жуть.

-- Может, это всё же временное явление, -- снова попытался меня утешить два-восемь. -- Возраст у тебя переходный.

-- У Ал-Рифа он тоже когда-то был переходный! -- парировала я. -- Но брат-то не изменился! Что-то не видела я, чтобы он в таком облике разгуливал.

На этот раз промолчал диспетчер, а я, подперев голову кулачком, тоскливо уставилась на плавные изгибы фиолетово-красной стены.

За что мне такое "счастье"? Ладно бы я родилась землянкой, хоть не так обидно было бы. Но сто лет прожить совершенно нормальной атрионкой, а потом вдруг начать меняться... Это же безобразие!

-- Рия! -- настолько неожиданно позвал обеспокоенный женский голос, что у меня сердечко едва из груди не выскочило.

Я судорожно дёрнулась, подпрыгивая на волнообразно закачавшейся поверхности, сообразив, что не услышала, как открывается проём.

-- Мама... -- растерянно пискнула, впиваясь глазами в невысокую фигурку с куда более выраженными, нежели у атрионов, изгибами тела, -- обтягивающая ткань бледно-зелёного домашнего платья лишь сильнее это подчёркивала.

-- Дочурка, ты чего спишь так долго? -- Родительница определённо изумилась тому, где именно я провожу столько времени.

Подошла ближе, присмотрелась, нахмурилась и тряхнула головой, рассыпав по плечам копну чёрных кудряшек, в точности таких, как сейчас у меня.

-- Не собралась, не поела... Ты забыла, что тебя сегодня Ита-Ял ждёт? Ну-ка, давай поднимайся, одевайся -- и на выход. Бегом, бегом!

Она присела, протягивая руку, чтобы помочь выбраться из геля.

-- Мам, я...

-- Разговоры потом! -- Договорить она мне так и не дала, запихнув между складками модуля. -- В столовой!

Ф-ф-фух... Выдохнула, вдохнула. Обошлось.

Почему мама не заметила во мне перемен, я догадалась сразу. Она хоть и единственная на Атрионе землянка, но из-за постоянного контакта с моим отцом у неё очень сильно изменилось восприятие. В общем, кажемся мы ей такими же людьми, как и она сама. Тогда мама смеётся и называет нас "галлюциногенными". Не постоянно, конечно. Иногда воспринимает такими, какие есть. Но сейчас она точно приняла меня за эту... за галлюцинацию.

Впрочем, облегчение вновь сменилось беспокойством, едва я ощутила, как плотно прижалась ко мне складка, выделяя жидкую ткань и облепляя ею тело.

Полученная отсрочка -- временная. Проблема никуда не исчезла. Как я другим атрионам в таком виде покажусь? К маме все привыкли, и вообще у неё уже папа есть! А я? Кому я вот такая нужна буду?

Вылезая из модуля, оптимизма я не испытывала. До тех пор, пока свою руку не увидела. Зелёную! С чешуйками! Ой...

Метнулась к зеркалу, которое два-восемь так и не убрал, и вскрикнула от счастья. Нормальная! Я -- нормальная! Ура!

В радостной эйфории крутанулась вокруг своей оси. Густые тяжёлые волосы, ставшие прежними и теперь отливающие чёрным перламутром, взметнулись и тут же упали, ощутимо ударив по щекам.

Прижала к ним ладони, не в силах оторвать взгляда от лица, и скомандовала:

-- Два-восемь, свет погаси... Свечусь нормально?

Хоть и видела, как разгорелись флуоресцентные пятнышки, всё равно не удержалась от вопроса.

-- Уровень ниже среднего, -- определил диспетчер. -- Видимо, на трансформацию много энергии потратила.

-- Похоже, -- согласилась я с ним, потому что обычно одной световой ванны мне на три-четыре дня с лихвой хватает, а я только вчера её принимала. Если изменения продолжатся, придётся делать это чаще.

От подобной мысли меня передёрнуло. Нет уж! Пусть на этом всё и закончится! Сбойнул организм и пришёл в норму. Всё.

Вышла из комнаты и поняла, насколько же голодна. В столовую ноги меня несли определённо быстрее, нежели обычно. И тем не менее, заметив тусклый цвет стены в одном из коридоров, я задержалась, чтобы сообщить:

-- Шесть-четыре, в секторе проблема с подачей питательного субстрата.

-- Принято. Корректирую, -- среагировал диспетчер.

Я же, погладив упругую пульсирующую поверхность, начавшую наливаться сочной желтизной, поспешила дальше.

Свой дом я люблю и, хоть я не майнер и не фидер, слежу за ним так же, как и остальные. Ведь "Дизар" нас защищает, кормит, одевает. Он за нами убирает, по планете движется и даже в космосе летать может! Если с ним что-то случится -- семья распадётся, и тогда каждому из нас придётся искать себе другой дом и новую семью, которая его примет. Никому не хочется подобных перспектив. Тем более что у нас семья отличная! И очень большая!

Пробираясь между складками-сиденьями, среди множества разноцветных голов, виднеющихся над спинками, я отыскиваю тех, кто меня ждёт. Маму. Отца. Ал-Рифа... Брат наверняка с родителями. Он, как и все остальные, предпочитает совместные трапезы. Есть в одиночестве не так приятно.

-- Всё в порядке? -- Первым на моё появление среагировал папа, протягивая приготовленный для меня мусс.

-- Да. -- Кивнув, я села рядом и забрала из его рук высокий стакан с розовым напитком. Мой любимый! И лишь втянув в рот густую кисло-сладкую, слегка вяжущую жидкость, спохватилась, осознав, сколько в вопросе было тревоги и внимания. -- А что?

Ну как вдруг я за это время опять изменилась и сама не заметила? На всякий случай бросила взгляд на свои запястья, однако ничего необычного не увидела. Впрочем, вчера, например, кожа свой цвет ещё не меняла, только волосы расслоились. А позавчера вообще лишь новые ощущения появились, которые мама называет "запахи". Так что от моего тела теперь чего угодно можно ожидать.

-- Ты напряжена. -- Серые глаза внимательно всматривались в мои, нервируя всё сильнее.

-- Точно, -- встрял братик, сидящий напротив. Закинув ногу на ногу, он неторопливо потягивал синюю гадость, которую я не выносила совершенно. -- Фонишь волнением похлеще маминого "кофе".

Подобное сравнение в нашей семье стало классикой. Когда-то давно, когда папа и мама только-только познакомились, именно благодаря этому земному напитку выяснилось, что люди наши эмоции воспринимают как запахи, а мы, соответственно, наоборот.

-- Она просто взрослеет, -- спасла меня родительница, избавив от необходимости признаваться в произошедшем. -- Ты в её возрасте тоже стабильностью эмоций не отличался. Забыл уже?

Я встрепенулась, навострила ушки и все остальные рецепторы, мгновенно уловив разлившееся вокруг брата смятение. Он скрывал, а я не в курсе?!

-- Конечно, забыл. Это сто лет назад было, -- отмазался Ал. Вернул стакан на стойку и поднялся.

Тёмно-синий комбинезон натянулся, плотно обтягивая его высокую фигуру. Едва заметно качнулись волосы, тяжёлые, длиной почти до плеч, такие же чёрные, как у папы. Они с Алом вообще внешне очень похожи, а вот предназначения у них совсем разные. Наш отец -- гайд, а Ал-Риф -- майнер. Впрочем, это лишь облегчает взаимодействие, потому что между ними нет конкуренции.

-- Я в диспетчерскую, -- объяснил свою поспешность брат. -- Сегодня моё дежурство.

-- В пятом -- третьим? -- уточнила мама, на время даже прекратив жевать.

-- Как обычно.

Ответ её определённо успокоил, потому что брови, сошедшиеся к переносице, вернулись обратно, а губы растянулись, став тоньше. Я уже давно научилась читать её эмоции по искажениям на лице, которые назывались "мимика". Хотя, признаюсь, поначалу делать это было необычайно сложно. Особенно когда вокруг неё разливалась практически паника, а на лице было явственно написано удовольствие. Мне, как и остальным, пришлось привыкать к тому, что это не она, а её еда фонит эмоциями. Зная это, мама старается есть то, что для нас безэмоционально.

Вот сейчас, например, смотрю я на "сырники", похожие на желтоватые толстые лепёшки, которые мама кромсает специальным прибором, именуемым "вилка", и ничего от них не чувствую. Зато с интересом присматриваюсь к белым выростам во рту, предназначенным для измельчения пищи. Любопытно, а у меня почему они не появились? Не успели, потому что трансформация идёт по нарастающей? То есть завтра появятся? Ой-ой! О чём я только думаю? Лучше не надо! Зачем мне эти жёсткие штуки во рту, если мусс и без того прекрасно проглатывается, а пробовать мамины продукты мне как-то не хочется?!

-- Дочка, да что с тобой? -- тут же почувствовал моё волнение папа. -- Тебя беспокоит, какое решение примет Ита-Ял?

Предположение он сделал логичное. Пусть и не совсем верное, но меня более чем устраивающее. К тому же действительно, Ита в нашей семье -- самый опытный экзот, и от её мнения зависит моя будущая специализация. Тут реально есть причины для того, чтобы понервничать.

-- Или ты из-за брата расстроилась? -- спохватилась мама, снова прекращая есть. -- Он не хотел тебя обидеть. Просто высказался резко, не сдержался. Знаешь ведь, что у него с девушкой не ладится.

-- Я всё сразу, -- на всякий случай приняла оба варианта. Чтоб с гарантией. Брату я сочувствую: он никак не может найти себе пару. Вроде есть потенциальная невеста, а отношения с мёртвой точки не сдвигаются -- даром что Ал-Риф в её секторе диспетчером работает, то есть взаимодействуют они практически постоянно. Так что, раз уж мама предлагает это использовать в качестве оправдания, спорить не буду. -- Я пойду, ладно?

Чмокнула отца в губы, привычно передав ему льер и забрав тот, что предназначался мне. Помахала маме. Уже на выходе из столовой не удержалась и оглянулась. Очень уж приятно было видеть, как родители целуются. Мне не мешало наслаждаться этим зрелищем даже то, что они совсем разные: на фоне мягких переливов жёлто-оранжевых стен и бордово-красных натёков потолка сине-зелёный оттенок кожи отца смотрелся гармонично, а вот мамин светло-бежевый определённо вносил дисбаланс. И всё равно в этот момент они были такие милые...

Опять же, кто-нибудь другой, знающий, что земляне льер не вырабатывают, вряд ли посчитал бы это нормальным. Возможно, даже выразил бы моему отцу сочувствие: он-то контактного вещества не получает, только отдаёт. Но папа маму очень любит, и потому ему достаточно такого одностороннего "обмена".

Кстати, мама называет льер иначе -- шеклак. И утверждает, что у неё именно от него возникают галлюцинации. Не знаю... Видимо, это только у людей такой побочный эффект проявляется, потому что когда мне от отца или брата льер достаётся, я обычно просто испытываю симпатию и доверие. Ну либо позитивный настрой и уверенность в том, что всё у меня получится, -- это когда папа решает, что мне такая поддержка необходима. Вот как сейчас.

Свалившаяся проблема кажется мне куда менее значительной. Ну меняюсь, и что с того? Обратно же возвращаюсь! И вообще, как сказал два-восемь, может, это временное! Побалуется мой организм, и надоест ему. И будет всё как прежде.

К тому же моё предназначение для меня куда важнее! Я хочу наконец получить рекомендацию и начать специализироваться. У меня хорошо развиты умения, которыми владеют экзоты, но нельзя распыляться на всё сразу, нужно сосредоточиться на чём-то одном. Тогда и результат будет самым лучшим!

По коридорам я петляла в воодушевлённом предвкушении, растущем по мере того, как довольно скучные, однообразные переливы стен жилой зоны менялись на более эффектные, складывающиеся в причудливые узоры и картины развлекательной части дома.

У входа в главный зал я на несколько мгновений замерла, сосредотачиваясь, и коснулась чувствительного участка стены, раскрывающего проём. И уже не раздумывая шагнула в полумрак, расцвеченный световыми всполохами, манящими своей загадочностью.

Атмосфера здесь всегда вдохновляющая. Насыщенная, эмоционально яркая, притягивающая. Здесь проходят все семейные праздники, здесь принимают гостей из других домов, наконец, здесь просто отдыхают, когда хотят расслабиться и получить удовольствие. То есть отдыхают гайды, майнеры и фидеры. А экзоты работают! Потому что это наша задача -- обеспечивать семью развлечениями! И стараться, чтобы каждый мог найти для себя подходящее. То, которое ему больше всего понравится и принесёт психологический комфорт.

-- Рия-Ла! -- Громкое восклицание эхом отразилось от стен, которые, несмотря на свою визуальную мягкость, обладали крайне высоким отражающим эффектом.

Ита-Ял, стоящая на небольшом возвышении в центре, махнула мне рукой, а я даже на расстоянии почувствовала идущую от неё волну искренней радости и заботы. Она мне хоть и не кровная родственница, но на "Дизаре" живёт так же долго, как и мой папа. По-моему, они одновременно в семью пришли, и их приняли. Это лет триста назад было. Потому у Иты и опыт огромный, не прислушаться к её мнению будет очень глупо.

-- Ну что, попробуем определиться?

Едва я оказалась рядом, Ита-Ял ласково подтолкнула меня к центру сцены. Сама же, придерживая длинную объёмную юбку, спустилась вниз и удобно расположилась на одной из складок-сидений.

Следующие три часа я старательно демонстрировала ей всё то, на что способен экзот. Стихи читала. Пела. Сама себе аккомпанировала. Танцевала, теперь уже под музыку, которую наигрывала Ита-Ял. Рисовала. Меняла эмоциональный фон на строго определённый, что, надо признаться, у меня всегда плохо получалось. Ну не могла я фонить радостью, если не испытывала её по-настоящему. А ведь многим экзотам именно это удаётся лучше всего.

-- Тебе определённо голос дальше развивать нужно, -- подытожила Ита, когда я выдохлась и уселась на краю сцены. -- Очень чистый звук, красивые модуляции, хороший диапазон. Эмоциональный фон на него накладывается изумительно. В этом у тебя отличные перспективы, поверь мне.

Верю. Потому что чувствую, насколько она искренна в том, что говорит. И вообще, мне петь очень нравится. Я буду делать это с огромным удовольствием.

-- Значит, начну заниматься с Май-Лу и Ти-Ярком, -- решила и обратилась к диспетчеру: -- Три-один, совмести наши режимы суточной активности. И делай запросы для домов, с которыми мы будем встречаться.

-- Расписание согласовано. Первая встреча -- завтра, во второй фазе после пробуждения, -- практически сразу откликнулся женский голос. -- Ближайший дом, "Иррар", в десяти днях пути от "Дизара". Сообщение отправлено.

-- Правильно, -- похвалила меня Ита, взбивая поникшую ткань юбки. -- Чем больше практики, тем лучше. Рада была помочь. Ты придёшь на представление? Сегодня я показываю новые танцы.

-- С удовольствием! -- обрадовалась я и не удержалась от комплимента: -- Надеюсь, мне место достанется. Очень уж много поклонников твоего таланта.

-- Уверена, ты тоже станешь востребованной. И буду с нетерпением ждать твоего публичного сольного дебюта.

Соло... Для экзота это большое достижение -- групповые и даже парные выступления намного проще. И отнюдь не быстрое -- мне лет пятьдесят, до совершеннолетия придётся набираться опыта. Надеюсь, к этому времени мой организм перестанет сбоить, я не превращусь окончательно в человека и это будет соло для атрионки, а не для землянки!

Глава 1

ПАРТИТУРА

Из личного дневника Рии-Ла ВерДер

Первое, что я усвоила, общаясь с теми, чей опыт стал основой моей певческой карьеры -- это необходимость поймать ту самую точку ритма, с которой начнётся всё.

-- Рия, ты мою расчёску не видела?

Вскочив и спрятав за спину компрометирующий меня предмет, я замерла, старательно удерживая на лице беспечное выражение.

-- Нет. А она тут была? -- поинтересовалась, не сводя глаз с мамы, которая столь же быстро, как и появилась в моей комнате, теперь двигалась по ней, разыскивая пропажу.

-- Не уверена. Убей, не помню, где оставила. Утром вроде причёсывалась в своей комнате, но там её нет. Подумала, может, случайно с собой захватила и к тебе принесла... Чёрт, да куда ж я её дела-то?!

Помянув мистическое земное полуживотное-получеловека, мама всплеснула руками, окинула взглядом поверхности, на которых пропавший предмет теоретически мог лежать, и исчезла в коридоре.

Вздохнув, я опустилась на сиденье и рассеянно провела щёткой по путающимся кудряшкам.

Вот ведь! Чуть не попалась. Сразу бы посыпались вопросы, зачем мне понадобился абсолютно бесполезный для атрионов предмет. И оправдание типа "интересно" вряд ли помогло бы -- я его однажды уже использовала. Пришлось бы признаваться в умении трансформироваться. А я к этому пока не готова. То есть не вижу необходимости кого-либо ставить в известность. Во-первых, не хочется панику и ажиотаж разводить вокруг своей уникальной персоны. Нечего родным попусту волноваться. А во-вторых, я сама разобралась, как ухаживать за земным обликом. Не так уж это и сложно. Жаль только, что нужных приспособлений у меня нет, приходится втихую таскать мамины.

Эх, ну надо же было ей именно сейчас спохватиться и приняться за поиски. Зачем, спрашивается? Она же сегодня уже причёсывалась! Неужели до завтра не потерпеть?

Теперь эксперимент с укладкой волос в причёску придётся отложить. Надо становиться атрионкой и помогать искать пропажу. Без меня мама её точно не найдёт.

Закрыла глаза, сосредотачиваясь. Встряхнула головой, ощущая, как тяжелеют и укорачиваются прядки. Провела языком по дёснам, которые привычно заныли, когда в них втянулись зубы. Ну вот и всё. На выход. Это поначалу я не могла контролировать процесс превращения. Пока трансформация не стала полной. А теперь проблем никаких.

-- Ой! Где? -- принимая из моих рук расчёску, изумилась родительница и оттолкнулась от стола, за который успела сесть.

-- У меня. -- Врать в глобальных масштабах я не стала, лишь слегка слукавила: -- Между складками лежала. Свалилась, видимо. Ты становишься рассеянной.

-- Так ведь причина у меня уважительная, -- заулыбалась мама, положив ладонь на живот. -- И она пока ещё не слишком сильно на меня влияет. Скоро куда больше побочных эффектов проявится.

-- Каких? -- Я опёрлась бедром на край столешницы, которая тут же стала мягкой, чтобы не доставлять мне дискомфорта.

-- Вкусовые пристрастия изменятся. Земную пищу уже не смогу воспринимать и на особый мусс перейду, который твоя тётя Дая готовит. А ещё весь шеклак, который я получаю от твоего папы, начнёт в ребёнка уходить. Тогда я перестану видеть вас людьми. -- Мама тяжело вздохнула, проглаживая пальцами гладкую ручку расчёски.

-- А сейчас ты меня видишь человеком? -- полюбопытствовала я и, получив согласный кивок, не удержалась от вопроса: -- И какая я? Красивая?

-- Очень! -- ответ последовал моментально.

Впрочем, мама -- она и есть мама. Её мнение определённо можно считать предвзятым. Для любого родителя его ребёнок всегда самый лучший, даже если на деле всё обстоит иначе. Однако понимание этого не умерило моего любопытства.

-- Ты жалеешь, что я родилась другой?

-- Вот уж нет. -- Родительница и на этот раз не раздумывала. И даже объяснила, доказывая, насколько объективна в своих суждениях: -- Поначалу, когда Ал-Риф подрастал, я действительно переживала, а потом поняла, что так лучше. И правильнее. Для вас жить на Атрионе в телах, которые для этого не приспособлены, было бы настоящим мучением. А с меня и иллюзии хватит. Тем более такой приятной!

Она снова ласково на меня посмотрела и протянула руку, чтобы коснуться волос и погладить по голове. Я знала, что у неё меняется лишь визуальное восприятие и запахи, которые трансформируются в мимику, а все тактильные ощущения остаются прежними. И теперь тихо радовалась тому, что облик вернула свой обычный, а не пришла сюда в земном. Впрочем, опасение кого-нибудь встретить ненароком в коридоре тоже сыграло не последнюю роль.

Мама же, то ли прислушиваясь к своим ощущениям, то ли просто о чём-то задумавшись, закрыла глаза, продолжая оглаживать толстые прядки. И говорить:

-- Каждый сам выбирает себе место в этом мире. Занимает его, исходя из имеющихся возможностей или желания. Первое всегда проще, второе... Второе срабатывает, только если стимул очень сильный.

Это она о себе? То есть о том, что оставаться одной в непривычной среде, даже среди любящих, совсем не просто?

-- Может, тебе всё же попробовать переубедить папу?

Я не в первый раз этот вопрос задаю, ведь разговоры о Земле у нас не так уж редки. Но, пожалуй, впервые я серьёзно задумалась о том, насколько эта планета для мамы важна. Ей определённо нужно туда слетать! Хотя бы ненадолго.

-- Дело ведь не только в нём, но и в том, что гайды всех крупных домов Атриона приняли решение не развивать отношений с Конфедерацией. И папа... Он не хочет рисковать. Наше последнее посещение Солнечной системы закончилось не лучшим образом, а подставляться под удар, напоминая земным службам безопасности о нашем существовании, твой отец не станет. "Дизар" никто не подстрахует и не придёт на помощь, если что-то случится. И я в этом с Ис-Лашем солидарна, -- уверенно, даже с нажимом закончила, потому что я протестующе приоткрыла рот. -- Из-за одной меня рисковать всей семьёй он права не имеет.

-- Но ведь когда-то рисковал! -- всё же не сдержалась я, вспомнив, при каких обстоятельствах родители познакомились. -- И к землянам обратился за помощью. И с террианками без поддержки остальных домов воевал...

-- Тогда на кону были жизни всех атрионов, -- в голосе мамы появилась строгость. Она даже руки на груди сложила, выражая неодобрение. -- А теперь это не так. И как бы мне ни хотелось побывать на Земле, я туда не полечу, потому что адекватно оцениваю последствия.

-- Прости. -- Я её обняла, понимая, что напрасно завела этот разговор, -- беременным волноваться нельзя. Потому и тему сменила: -- Ты на концерт пойдёшь? У меня с Ти-Ярком дуэт. Ита-Ял опять что-то новенькое танцевать будет. У РейВаров тот же номер остался, но, по-моему, ты его так и не посмотрела ни разу. А самое главное -- экзоты "Аграна" у нас дебютируют.

-- Обязательно пойду. Думаю, что никто из тех, кто свободен от работы, не пропустит представление. Ис-Лаш сказал, что атрионы из семьи с "Аграна" тоже придут. Не все, но...

-- В зале так много не поместится! -- Мне стало не по себе.

Дом, с обитателями которого мы сейчас общаемся, обмениваясь опытом и информацией, лишь немногим уступает нашему в размерах. В его семье полторы сотни атрионов. Даже если треть из них решит провести время у нас, то зрителям придётся сидеть в тесноте. Какое же в этом случае удовольствие?

-- Так зря, что ли, майнеры его расширяют? -- заулыбалась мама. -- Ведь уже месяц как доращивают! "Дизар" снова прибавляет в габаритах.

-- Ага, -- согласилась я и пожаловалась: -- Мы из-за этого нормально репетировать не можем. Стены, растягиваясь, пульсируют и гудят. Быстрей бы уже закончили.

-- Закончат, раз время представления уже определено, -- заверила меня мама.

Расчёска вновь оказалась у неё в руках, пальцы пробежались по ручке, смяли щетину, зажав её в кулак... Через секунду на лице родительницы появилось недоумевающее выражение, а в пальцах -- несколько чёрных волосинок.

Я замерла, потому что после её неожиданного появления в моей комнате совсем забыла об этой неприятной специфике земного тела и, соответственно, упустила из виду необходимость вычистить щётку.

-- Дожили, -- посетовала мама, -- я ещё и волосы с неё не сняла.

-- А почему они выпадают? -- успокоенное было, вновь подняло голову моё любопытство.

-- Обновляются. Сначала растут, потом стареют и отмирают. На их месте появляются новые. Это нормально. И не больно, -- зачем-то уточнила, хоть я и не спрашивала.

-- Понятно. -- Я покивала, наказав себе всё же быть внимательнее. И вообще, надо на время перестать меняться, чтобы случайно не спровоцировать панику.

Оттолкнулась от стола, потянулась, мазнув взглядом по лаконичным чёрно-синим переливам рабочего кабинета родителей. На мой вкус -- слишком уж строгим, но... у папы своё мнение насчёт дизайна.

-- Ладненько. Я пошла.

-- Куда? -- догнал меня вопрос уже на выходе.

-- Световую ванну приму, пока Аш-Хори в зените.

Потребность зарядиться я ощущала необычайно остро. Она всегда возникала после возвращения в исходный облик, и с этим приходилось считаться. Впрочем, электромагнитное излучение световой части спектра важно для всех атрионов, а длительность его воздействия -- это личное дело каждого. Никто за другими не следит.

То есть следят, конечно, диспетчеры, но они на службе, это их обязанность, а в быту ни один из них даже намёка не сделает на то, что знает о тебе что-то необычное. Неразглашение информации для них на первом месте, если нет соответствующего разрешения. Поэтому и мы редко задумываемся о том, какой именно майнер в данный момент на связи. Я вот, например, понятия не имею, кто отвечает на вызывной код "два-восемь". Может, Та-Вел? Молодой атрион с ярко-жёлтыми волосами, практически мой ровесник, выскользнувший из коридора, в котором есть вход в диспетчерскую. Или беловолосый Жи-Арс? Он постарше и идёт не так торопливо. На меня посмотрел заинтересованно, и фонит от него симпатией, я даже на расстоянии почувствовала. Или кто другой? И вообще, диспетчеров в любом секторе несколько -- они сменяют друг друга. Им тоже нужно отдыхать и спать. А всего в нашей семье почти сотня майнеров! И из них больше половины занято на бытовом контроле, остальные поддерживают другие функции "Дизара": движение, размножение, рост...

Увидев идущего навстречу отца, о своих размышлениях я забыла моментально. И в большей степени потому, что не один он шёл, а в компании незнакомого мне пожилого атриона. О том, что тот с "Аграна", я догадалась сразу. Да и в предназначении даже не засомневалась. Только от гайдов фонит такой уверенностью и властностью.

-- Ол-Чес ДиеВал, Рия-Ла, моя дочь, -- представил меня отец своему спутнику, когда мы поравнялись.

-- Экзот, -- быстро определил тот, пробежав по мне оценивающим взглядом тёмно-серых глаз. -- Уже выступаете? В каком амплуа?

-- Индивидуально пока нет. Практикуюсь. Я -- певица.

-- Значит, завтра будете участвовать в представлении? -- Заинтересованность Ол-Чеса определённо стала сильнее. -- Буду ждать с нетерпением. В моей семье всего два певца, и оба мужского пола.

-- Даже не мечтай её к себе переманить, -- с отчётливо смешливыми интонациями предупредил папа.

-- Но попытаться-то можно? -- явно предвкушая интригу, отреагировал ДиеВал. -- А что и как в жизни пойдёт... Сложно предсказать. Так ведь?

Вопрос он задал именно мне, но я лишь пожала плечами. У меня, несмотря на наступившее совершеннолетие, опыта в этом мало. Что я видела в своей жизни? Наш дом и несколько других, экзоты которых передавали мне свои знания. Один раз "Дизар" превратился в корабль и поднялся в космос. Но я это путешествие практически не помню -- совсем маленькая была. А когда подросла, с Атриона мы уже не улетали.

Что касается "переманить"... Сменить семью никто не может ни запретить, ни приказать. А вот убедить и сделать так, чтобы возникло желание это сделать, -- запросто. Самым сильным стимулом обычно являются чувства. Ош-Кар, муж папиной сестры, -- классический тому пример. Он даже согласился быть на вторых ролях после моего отца, хоть и гайд. А всё потому, что тётя менять семью не захотела. И он такой не единственный. Однако и в этом личного опыта у меня никакого. Так что я предпочла не высказывать никаких суждений. Поживём -- увидим. Куда мне торопиться?

В смене места жительства -- однозначно некуда, а вот на спину "Дизара" поспешить жизненно необходимо! Излучение Аш-Хори в зените, может, и жёстче, чем на закате, но энергетический потенциал от него в десятки раз выше. А это именно то, что мне сейчас требуется!

Воспользовавшись тем, что гайды больше ко мне не обращались и их беседа превратилась в диалог, я отступила. Меня не остановили, и это означало свободу от необходимости присутствовать при разговоре. Через минуту я уже протиснулась в смычку между складками, отделяющими внутреннее пространство дома от промежуточного, функционального. Через две -- лезла по узкому ходу. Куда более широкий горизонтальный, основной, вывел бы меня на равнину. Этот же, вспомогательный, вёл на ровную площадку, находящуюся на значительной высоте.

Развёрнутые паруса-уловители, которые майнеры лишь на ночь складывали, прижимая к корпусу дома, сейчас раскинулись, закрыв своей тенью почти всю спину "Дизара". Мне ничего не оставалось, кроме как сместиться на самый край "крыши". Стараясь не мешать, скользнула между теми, кто оказался здесь раньше. Нашла свободное место и с наслаждением стянула верх платья до пояса, обнажая кожу.

Мужчинам в этом смысле проще -- они в неофициальной обстановке носят укороченные комбинезоны, почему-то мама их называет "бермуды". Она пыталась объяснить, но я связи между островами на Земле и фасоном одежды всё равно не поняла. У женщин платья тоже максимально открытые, но всё же не настолько, чтобы поглощать излучение без раздевания.

Развернулась лицом к сияющему светилу, испускающему пульсирующие волны белого света. Раскинула руки, увеличивая площадь контакта. Зажмурилась, наслаждаясь теплом и лёгким покалыванием, сопровождающим активацию кожных фотоуловителей. Снова развернулась, давая возможность поработать тем, что на спине. Они несколько менее чувствительны, но и им бездействовать не стоит.

Теперь Аш-Хори уже не слепил, потому и глаза я открыла, с интересом рассматривая открывающуюся передо мной панораму.

Гигантская равнина. Плоская, как столешница. Лишь на самом горизонте она становится холмистой и сменяется горным массивом, за которым бушует невидимый, но опознаваемый по гулу и повышенной влажности бескрайний океан. Дом к нему может попасть только с воздуха, если перелетит через каменную гряду, -- все водные объекты на Атрионе окружены такими поднятиями.

Жёлтая, каменисто-песчаная поверхность равнины покрыта большими и маленькими тёмно-коричневыми пятнами топкой, вязкой почвы, насыщенной минеральной массой. "Дизар" сейчас как раз и лежит брюшком на таком затемнении, активно всасывая воду и питательные вещества.

И поступает так не он один. Совсем рядом, в паре сотен метров, на соседнем пятне расположился ещё один дом. Такое близкое соседство, конечно, не типично для крупных конкурентов. Они делают исключение разве что ради процесса размножения. Он, кстати, вчера ночью состоялся -- на узкой светлой полосе между домами пульсирует капсула, в которой развиваются зародыши новых домов. А их "родителей" майнеры-пилоты удерживают от инстинктивного стремления разойтись.

"Агран"... Он действительно поменьше "Дизара", но выглядит внушительно. Чёрное, отливающее синевой защитное покрытие даже на расстоянии кажется прочным и непробиваемым. Слюдянистые паруса распущены и блестят, переливаясь всеми цветами радуги, а на спине дома замерли фигуры атрионов.

Любителей жёсткого излучения на "Агране" немного. По крайней мере, я вижу всего троих. Две женщины -- они стоят чуть поодаль, похоже, беседуют. И мужчина, который опёрся спиной о функциональный нарост. Серые волосы лежат неподвижно, хотя ветер сильный. Кожа тёмно-зелёная -- фотопигмента в ней много. И он так же, как и я, занят изучением окружающей природы. Чужого дома. Меня?!

Невольно дёрнулась, потому как пристальный взгляд незнакомца невозможно правильно оценить. Чего в нём больше? Обычного атрионского любопытства или мужской заинтересованности? И ведь не выяснишь -- эмоции на таком расстоянии не воспринимаются.

Впрочем, атрион сейчас в той же степени озадачен моим вниманием! Так что я тактично перестала его рассматривать и отвернулась, вновь сосредотачиваясь на процессе поглощения энергии, а вскоре и вовсе ушла с крыши. Кожа начала терять эластичность -- это первый симптом перенасыщения. К тому же мне нужно ещё раз выступление отрепетировать. Хочется оправдать надежды Ол-Чеса, раз уж он такой любитель женского пения и не имеет возможности наслаждаться им в собственном доме.

Из речи гайда дома "Аграна" Ол-Чеса ДиеВала

Истинные ценности нашего мира нематериальны. Их нельзя купить, продать, украсть. Они дарованы нам природой, заложены в каждого ещё до рождения, готовые проявиться или угаснуть. Это чуткость строителей, тактичность диспетчеров, реакция пилотов, стремление экспериментировать у фидеров, экспрессия танцоров и нотная фантазия певцов.

Голубой перелив сменился зелёным, отчётливее выделив черты лица стоящего напротив меня Ти-Ярка -- тонкие, заострённые, изящные. Вспыхнул и постепенно угас, перекрасив стены и сцену в пурпур. Вновь разгорелся, насыщаясь и окрашивая желтизной наши соединённые руки. Наконец заискрил синими вспышками, сопровождая токкату, которую мы исполняли.

Отрывисто звучали голоса, переплетались и расходились, звук резонансом шёл в зал и возвращался к нам, сливаясь с новыми оттенками мелодии. Мой партнёр уверенно вёл партию, я лидировать пока не стремилась -- мне второй роли вполне хватало. Тем более она была более чем выразительная. Можно сказать, контрастирующая. Голос Ти-Ярка низкий, осязаемо плотный, мощный, но диапазон у него узкий. У меня же он очень широкий, и я могу снижать тембр до такого же уровня, однако сейчас использую более выгодный высокий тон. Получается очень гармонично.

Смена ритма и новая цветовая гамма. Теперь наши голоса стали лиричными, плавными, а по залу разлилась ультрамариновая синь -- колеблющаяся, непостоянная, переменчивая. То совсем тёмная, погружающая во мрак всё вокруг. То светлая, позволяющая видеть замерших в неподвижности зрителей.

И всё же я старалась на них не смотреть, сосредоточившись на глазах партнёра. Я не стеснялась и не боялась, скорее испытывала некоторую неуверенность. Поддержка наставника казалась необходимой. К тому же мне было достаточно того восхищения, которое лилось из зала и накатывало волнами, погружая в эйфорию. Ради этого ощущения я готова была выложиться по максимуму, петь так, как не пела никогда в жизни, забывая обо всём...

И я действительно забыла. Лишь когда воздух в лёгких закончился, когда последняя нота сорвалась с губ, когда звук растворился в тишине, а в глазах Ти-Ярка сверкнуло что-то хитрое, я осознала -- эту партию он вместе со мной не пел! Замолк, позволив завершить композицию одной.

Потрясённая, всё ещё находясь в трансе, я даже не поняла, как спустилась со сцены. А вот внизу меня прорвало.

-- Предупредить сложно было? -- возмутилась, вырывая руку из мужской ладони. -- Или хоть раз отрепетировать! Я же не готова была.

-- Тебе не нужна моя страховка, ты отлично пела, -- укорил партнёр, так сильно мотнув головой, что короткие тёмно-красные прядки подпрыгнули словно живые.

-- Всё верно, -- встала на его сторону Май-Лу, вторая солистка в нашем доме. Она опекала меня в меньшей степени, зато научила приёмам, которые доступны только женским голосам. -- Думаешь, почему я с вами сегодня не вышла? А если бы Ти-Ярк предупредил, ты бы ещё сильнее нервничала.

-- Сговорились, -- наконец до меня дошёл их коварный замысел.

-- Но ведь результат того стоил, -- не сдался партнёр. -- Разве ты этого не почувствовала?

Вопрос риторический. Такое сложно не воспринять. Я до сих пор ощущаю удовлетворение, которым наполняется зал. Да, теперь оно усиливается ещё и тем, что на смену нам на сцену вышла Ита-Ял, а её выступления всегда находят отклик в эмоциональном настрое зрителей. Но всё же вклад в первоначальный фон -- именно наш с Ти-Ярком. И мой.

На возвышение, где изящно двигалась, изгибаясь, танцовщица в ритме быстрой музыки, которую исполняли сидящие внизу инструменталисты, я посмотрела с сожалением. Причин было две. Первая -- меня безумно тянуло обратно. Впрочем, это совершенно нормальное стремление для экзота. Вторая -- столь же сильно, как и другим, мне хотелось насладиться танцевальным шоу. А с этим, увы, были проблемы. Даже увеличенный зал с трудом вместил в себя всех желающих отдохнуть. В нём не осталось ни одного свободного вспучивания, чтобы на него сесть. Пришлось выйти.

В коридоре уровень эйфории казался не таким высоким. Музыки я больше не слышала -- органическая стена давала хорошую звукоизоляцию, а равномерное освещение успокаивало, снижая возбуждение. Всё же майнеры, контролирующие световые эффекты на представлении, очень точно следуют рекомендациям экзотов-режиссёров, которые составляют план выступления и просчитывают степень воздействия на зрителей.

И всё же уходить от закрывшегося проёма я не спешила. Стояла, рассматривая занятный рисунок на стене. Совсем новый, видимо, он появился после обновления зала, раньше здесь другой был -- имитирующий пейзаж на Атрионе во время заката Аш-Хори. Фиолетовое небо, жёлто-красный песок, одинокий дом, опустивший паруса и бредущий по пустыне. Это было красиво. Но теперь...

Теперь небо стало голубым. Звезда -- жёлтой и не такой слепяще-яркой. Поверхность земли -- зелёной и неровной, словно покрытой штрихами, устремляющимися ввысь. Вдали виднелись горы, но необычные -- среди камней отчётливо возвышались усыпанные зелёной массой коричневые тонкие прутья. А на переднем плане -- атрион, опустившийся на колени и закрывший лицо рукой.

Любопытно... Видимо, это творчество художника, побывавшего в плену на Терре. Вот только среди тех, кто живёт на "Дизаре", таких точно нет. То есть спасённые, решившие жить с нами, имеются, но все они фидеры и майнеры, а не экзоты. Значит, автор картины -- из семьи с "Аграна".

Интересно, кто с ним работал? Его задумку в реальность помогал воплощать наш майнер или чужой?

Подошла ближе, присматриваясь к границам цветов. Чётким, совсем не размытым. Тот, кто выращивал эту стену, дожидаясь, когда художник добавит в питательный субстрат красящие пигменты, -- настоящий мастер. Я помню, мой брат, первоклассный пилот, тоже пытался практиковаться в строительстве. Майнеры всегда имеют минимум две профессии: от этого зависит успешность жизнедеятельности дома и комфорт его обитателей. У Ал-Рифа так и не получилось наладить контакт с растущей массой, а уже сформировавшейся он управлял без проблем. В итоге предпочёл в качестве второй специализации диспетчерскую службу.

Проём за моей спиной раскрылся. Коридор вновь наполнился звуками, световой всполох окрасил стену, в воздухе разлилась волна удовольствия. Впрочем, мне даже обернуться времени не хватило -- спокойствие вновь вернулось. Однако теперь я уже была не одна. Несколько приглушённых мягким покрытием пола шагов, равномерное дыхание, отчётливый интерес и вопрос:

-- Вам нравится?

-- Необычное восприятие. И очень качественно прорисовано. Это ваша работа?

Я совершенно наугад спросила. Не основываясь ни на каких логических выводах, разве что кроме одного: ни атрион, изображённый на картине, ни тот, который сейчас со мной разговаривает, не из нашей семьи.

-- Почти, -- очень даже скромно отреагировал незнакомец. -- Я всего лишь стену выращивал. А рисовала моя мама.

-- Она изумительный художник! И безупречно подобрала нужные пигменты. А вы очень профессионально выбрали нужную скорость роста. -- Я ничуть не снизила уровня восхищения вовсе не потому, что автор картины оказалась для моего собеседника прямой родственницей. Мне на самом деле всё очень понравилось. -- Вы передавали нашим майнерам опыт?

-- И учился сам, -- внёс коррективы атрион. -- Нет предела совершенству. Ми-Лар. А вы -- Рия-Ла.

Избавив меня от необходимости представляться, мужчина коснулся пальцами своих губ, сняв с них льер, и шагнул ближе, протягивая руку мне.

Отказывать я не стала, повторив его движение. Неофициальное общение всегда проще. И приятнее.

Наши пальцы соприкоснулись, соединяясь лишь на мгновение, но даже этого было достаточно, чтобы восприятие его эмоций стало для меня более контрастным и чётким.

Доброжелательность, определённо симпатия... Нет, пожалуй, больше -- восхищение.

-- Твой голос меня покорил, -- слова тоже сомнений не оставили. -- Я лишь в детстве слышал женское пение, моя бабушка пела очень хорошо, но преемниц ей не нашлось. Сейчас в нашем доме нет певиц.

Искренность и открытость. Никакого лукавства или попыток скрыть вполне очевидную подоплёку -- желание получить в семью экзота-певицу. И всё же я не удержалась от маленькой проверки:

-- Да, я знаю. Ол-Чес ДиеВал об этом говорил.

-- Мой отец не оставляет надежды, что однажды в стенах "Аграна" вновь прозвучит женское соло.

Отец? Я внимательнее присмотрелась к своему новому знакомому, действительно обнаруживая всё больше сходных черт. Такие же серые глаза, полноватые губы, узкий нос, графитовые волосы, тёмная кожа. Похож, но... Но я его уже где-то видела! Ой!

-- Это ты был на крыше! -- ахнула, вспомнив, где именно.

-- И приятно удивился, когда увидел тебя на сцене... -- Ми-Лар вдохнул глубже, улавливая мою реакцию, и в его голосе появилась обеспокоенность: -- Я понимаю, всё это выглядит намеренно подстроенным, но я на самом деле ничего не планировал заранее. Не искал встречи специально, разве что сейчас. Боялся, что ты уйдёшь и я не успею с тобой поговорить.

Он оправдывался, ощутив в моих эмоциях разочарование. Ведь первое, о чём я подумала, -- это владеющее мужчиной меркантильное желание угодить отцу. А мне так хотелось, чтобы я его привлекала как женщина, а не как редкий экземпляр, который нужно заполучить любой ценой. Неужели моё предназначение -- единственное, что волнует Ми-Лара?

-- О чём поговорить? -- пошла ему навстречу, приняв объяснение. Может, я действительно излишне мнительная и недоверчивая?

-- О приглашении, -- голос атриона вновь приобрёл спокойные, уверенные интонации. -- Ты согласишься провести завтрашний день со мной?

Свидание? А вот это... приятно. После наступления совершеннолетия предложения побыть наедине я получала дважды, а по факту кавалером так и не обзавелась. Не сложилось. Это нормальное явление. Папа говорит, что ему до знакомства с мамой тоже не везло в личных отношениях. Хотя ограниченным его выбор трудно было назвать: семья на "Дизаре" даже в те времена уже была немаленькая, и другие дома отец посещал не так уж редко. Да и брат мой, похоже, унаследовал ту же разборчивость...

-- Соглашусь, -- обнадёжила я застывшего в ожидании мужчину.

Сделала это очень вовремя -- проём снова раскрылся. На этот раз из него появился Ал-Риф, и фонило от брата отнюдь не воодушевлением и беззаботной расслабленностью, как должно быть после представления, а озабоченностью с налётом беспокойства.

-- О каком согласии идёт речь? -- напористо поинтересовался Ал. Видимо, мои последние слова всё же услышал.

-- Это личное, -- поставила я его в известность. -- До завтра, Ми-Лар. -- Вновь коснулась пальцами губ, чтобы обменяться с ним льером.

Проводив глазами уходящего атриона, обернулась к брату.

-- Напрасно согласилась, -- не одобрил тот моего решения.

-- Почему? -- удивилась я.

-- Он не сменит ради тебя семью.

-- Отчего такая уверенность? -- Скептично хмыкнув, я бросила ещё один взгляд на картину и направилась в столовую. Есть хотелось до умопомрачения.

-- Ты почувствовала от него больше, нежели простую заинтересованность? -- Ал-Риф, шагая рядом, принялся меня допрашивать.

-- Нет, -- отрицать очевидное я не стала. -- Но ведь глубокие чувства не сразу проявляются...

-- Сразу, -- категорично отрезал брат. -- Ты ещё молодая и этого не понимаешь, потому что опыта никакого. Вернее, мы все так считаем, пока не столкнёмся с настоящей любовью.

-- А ты много об этом знаешь! -- возмутилась я. Даже остановилась, уперев руки в бока, и развернулась к упрямцу. -- Где твой хвалёный опыт? Сам ведь до сих пор не женат!

-- Потому и не женат, -- резко осадил меня Ал, в очередной раз доказав то, о чём я уже давно подозревала: он в кого-то влюблён, эта девушка точно не из нашей семьи и взаимностью ему не отвечает даже на минимальном уровне. Иначе бы брат сейчас жил не на "Дизаре", а в её семье, и ухаживал, ожидая, пока она примет его как мужа.

-- Ладно. -- Мне пришлось оставить щекотливую тему и вернуться к тому, с чего мы начали разговор: -- Допустим, я бы ему отказала. Наши дома разошлись, и с Ми-Ларом я больше никогда бы не встретилась. Но вдруг он на самом деле -- моя судьба? А я не дала ни ему, ни себе возможности в этом убедиться.

-- Ты максималистка, -- охарактеризовал мою позицию брат. -- Не он -- так другой.

-- Кто бы говорил... -- едва слышно пробормотала я, опускаясь на сиденье. Хорош советчик!

Дождалась, когда на раздаче появятся стаканы, ловко выхватила жёлтый, оставив брату синий, и мысленно поблагодарила четыре-один, который так удачно подобрал для нас рацион. То есть "которая". В столовой диспетчерами традиционно работают женщины.

-- Почему ты не стал досматривать представление? -- полюбопытствовала, вспомнив, насколько неожиданно брат оказался в коридоре. А ведь намеревался сидеть до конца. Он об этом говорил за обедом.

-- Хотел тебя поддержать. Первый раз делать что-то самостоятельно психологически сложно. Вернее, оглядываться на сделанное. Кажется, наделал кучу ошибок и никакого профессионализма не продемонстрировал. А ты не предупредила даже, что у тебя соло будет. И мне показалось, что ушла расстроенная.

-- Да нет, всё было неплохо, -- успокоила я его. -- Если честно, то я настолько увлеклась, что сейчас даже вспомнить не могу, как партию вела. Так что "оглядываться" мне не на что.

-- Это хорошо. -- Отпив напиток, Ал задумался. -- Я, когда впервые управлял ботом без страховки, потом несколько дней мучился и переживал.

-- Не ты один, -- поддержал его жизнерадостный женский голос. -- Мой первый самостоятельный мусс был тем ещё "шедевром". Я даже выпила его сама, чтобы никто не узнал, что именно получилось.

Ноя-Ти, моя кузина, дочка тёти Даи, появилась рядом, не только подслушав, но и бесцеремонно вмешавшись в наш разговор. Она младше Ала ровно настолько же, насколько старше меня, так что мы отлично дружим.

-- А ты на концерт не пошла? -- Я подвинулась, чтобы девушка могла сесть рядом, составив нам компанию.

-- Я работала, у меня сегодня смена на переработке сырой массы. Вот только освободилась. -- Кузина поправила ворот розового платья и убрала со лба синие прядки. -- Кстати, как вам муссы? Я в них кое-что необычное добавила...

Она загадочно не завершила фразу, а мы с братом внимательнее прислушались к вкусовым ощущениям. Не знаю, как он, а я так точно ничего необычного не почувствовала. Но расстраивать Ною не стала.

-- Очень приятное сочетание. Добавки наверняка фидер с "Аграна" посоветовал?

-- Ага. Есть у них один... новатор. -- Ноя-Ти хихикнула.

-- Он тебе понравился? -- встрепенулась я, заинтригованная её поведением. -- Вы решили встречаться?

-- Ну нет! -- уже совсем открыто развеселилась девушка. -- Юз-Тер не в моём вкусе. Да и он в возрасте уже, намного старше наших родителей. И женат к тому же. Но фидер изумительный. Он нам на дегустации такие комбинации показывал!.. -- Зрачки её голубых глаз превратились в совсем узкие полоски, доказывая, насколько сильное впечатление произвели на кузину творения опытного коллеги. Впрочем, восторженные интонации быстро сменились на огорчённые: -- А секрет этой добавки он не раскрыл. Но мне немного подарил. Я теперь ломаю голову, как её массу увеличить или где ещё достать...

-- И чем она так хороша? -- перебил кузину Ал. -- Прости, Ноя, но не понял. Нет в муссе ничего необычного. Рия?

Раздосадованная его прямотой, я хотела было ответить резкостью, но потом, отпив ещё немного из стакана, просто пожала плечами. Майнер! Никакой деликатности. Что с него взять?

-- Эффект не во вкусе, а в действии, -- экспериментаторша важно донесла до нас значимую информацию. -- Добавка снижает напряжённость и успокаивает. А главное, никак не влияет на вкус, и её можно использовать в сочетании с любыми другими. Так что, Рия, признавайся, что ты там почувствовала?

-- Вы ничего не чувствуете? -- И вновь наш разговор прервали, отвлекая внимание и тем самым невольно избавляя меня от необходимости отвечать. Не то чтобы мне неприятно было признаваться в лукавстве, скорее не хотелось новой нотации от брата.

-- Понять не могу... Знакомый какой-то запах... -- подойдя ближе, продолжила мама, а я увлечённо следила за тем, как она морщит нос и хмурит лоб, вдыхая доступный её обонянию аромат.

Эх! Вот бы мне сейчас в облик человека! Уж я бы тогда тоже узнала, что родительница учуяла, а Ноя намешала! То есть ей насоветовали.

-- С ним что-то не так? -- Алу этот нюанс был определённо интереснее всего остального. Впрочем, настоящего волнения от брата я не почувствовала, лишь желание получить ответ.

-- Да. То есть нет. То есть... -- Мама забрала стакан из моих рук, поднесла его к самому носу, втянула воздух, задумалась и мотнула головой, констатируя: -- Так не вспомнить. Ноя, ты мне дашь немного добавки для анализа?

-- Юз-Тер её уже лет двести использует, и никаких проблем или побочных эффектов от неё нет, -- не слишком довольно, можно сказать, сварливо, но всё же вполне миролюбиво попыталась отказать Ноя-Ти. Встретилась глазами с уверенным взглядом моей мамы, вспомнила, что жену гайда она обязана слушаться так же, как и его самого, и понуро согласилась: -- Дам.

Почти минуту мы сидели молча. Я -- потягивая мусс, который мне вернули; Ал -- изучая глазами то свой стакан, то сидящую напротив него кузину; мама -- скрестив руки на груди и ожидая от Нои действий. Однако та упорно не желала немедленно выполнять обещание. Наконец всё же не выдержала.

-- Что, прямо сейчас принести? -- теперь уже даже с некоторой обидой спросила. Поднялась, сделала шаг к выходу и неожиданно замерла. А когда обернулась, в её эмоциях определённо чувствовалась надежда и некоторое воодушевление. -- Ой! Тётя Тая, а может, тогда вы мне поможете с копированием этого вещества? Оно никак не дублируется обычными способами.

-- А как Юз-Тер его получает?

-- Говорю же -- не знаю! Не рассказал он! Это его право -- делиться опытом, но не раскрывать всех секретов.

-- Ладно. -- Родительница улыбнулась, показывая, что настрой у неё самый доброжелательный. -- Я что-нибудь придумаю.

Вот в этом я ничуть не сомневаюсь. Во-первых, люди, в отличие от нас, пользуются неорганическими материалами и технологиями. Это не лучше и не хуже, просто даёт возможность подойти к проблеме с другого ракурса. У мамы, конечно, ресурсы ограниченны, не так уж много земного оборудования в её распоряжении, но раз настолько уверенно говорит, значит, его достаточно. Во-вторых, она по профессии -- разведчица, а это, как я поняла, означает очень широкий спектр умений в плане добывания информации и работы с ней. Ну и в-третьих, мама очень обрадовалась возможности вновь их проявить.

Почему я так решила? Всё очень просто. Когда Ноя принесла упакованный в нейтральную органическую капсулу совсем крошечный шарик, к нам присоединился папа. Концерт завершился, в столовой прибавилось желающих перекусить, и мы ушли, оставив родителей ужинать. Однако я успела различить, до того как шум в столовой перекрыл остальные звуки, а расстояние лишило возможности прислушиваться.

-- Тая, ты что задумала? Забыла, что ты моя жена и больше не работаешь на Конфедерацию? -- В голосе отца, как и в его эмоциональном фоне, чувствовалось напряжение.

-- Агенты бывшими не бывают, -- с какой-то бесшабашной весёлостью заявила мама. -- Лаш, я так соскучилась по своей работе! Безумно хочется вновь ввязаться в какую-нибудь авантюру, но поскольку это невозможно, дай мне хоть на мелочах душу отвести. Ты же меня понимаешь?

-- Понимаю.

Из мемуаров Таис ВерДер-Саталь

Чаще всего ключами к пониманию происходящего становятся совершенно незначительные на первый взгляд вещи и события. Они, как ключевые знаки в музыке, указывают на те позиции, с которых нужно начинать раскручивать клубок интриг и простых совпадений, чтобы прийти к правильному выводу.

Ми-Лар шагнул навстречу, едва я показалась в проёме главного шлюза. Подал руку, помог спрыгнуть на песок.

-- Рия! -- поприветствовал он радостно, можно сказать, предвкушающе-воодушевлённо. Но слишком уж вольно.

-- Рия-Ла, -- строго поправила.

Я всего лишь дала согласие на свидание, а это не повод для неформального обращения, тем более мы не из одной семьи.

-- Извини, -- тут же сбавил напор мой кавалер. Если и стушевался, то на мгновение, потому как тут же оправдался: -- Я просто очень рад тому, что ты мне не отказала.

Это я и сама чувствую. Но вот причина подобного состояния какова? Мотивы, в отличие от эмоций, так легко не распознаются. Вернее, вообще не распознаются, о них приходится только догадываться. Ну или верить на слово тому, кто убеждает меня в своих намерениях:

-- Признаюсь честно, это моё первое свидание за последние семь лет. Я был в таком нетерпении! Едва смог дождаться момента, когда снова тебя увижу.

-- Всего за семь? -- не удержалась я от игривого тона. -- А до этого сколько их было за-а-а... -- многозначительно растянула последнее слово, намекая, что неплохо было бы мне сообщить не только число попыток найти жену, но и возраст.

-- Восемь встреч за сто лет, -- не стал меня разочаровывать поклонник.

Прозвучало признание очень перспективно. Значит, Ми-Лару двести пятьдесят, он на пятнадцать лет младше моего брата и на девяносто пять старше меня, серьёзно подходит к выбору и приглашения не раздаёт всем без разбора. Если не занижает цифр, конечно.

Однако немедленно выяснять подробности его личной жизни я не стала. Успеется. У нас весь день впереди. И ночь.

Я просто кивнула, принимая объяснение, и коснулась пальцами губ.

Обмен льером для нас сейчас весьма актуален, особенно потому, что нет другого способа усилить восприимчивость организма и правильно определить: сможет ли в будущем возникнуть влечение более высокого уровня, нежели простая симпатия. Прямой контакт через губы был бы, конечно, эффективнее, но позволить его себе могут только влюблённые. А нам этого ждать... долго.

Поняла я это сразу, едва ощутила, как моя ладонь оказалась в тёплом захвате сильных пальцев. Отторжения не возникло, но и желания чего-то большего -- тоже.

Признаться, меня это расстроило. Я всё же надеялась на тот самый чувственный всплеск, о котором с такой нежностью и нескрываемым удовольствием рассказывал папа. Ему одного случайного касания хватило, чтобы определиться и больше не сомневаться в своём выборе. И это при том, что мама совсем не атрионка!

Оставалось надеяться, что к концу свидания восприятие всё же изменится и перспективы будут более очевидны. Не зря же нам отведено столько времени на знакомство!

И Ми-Лар определённо не собирается тратить его напрасно.

-- Мы куда-то полетим? -- Я немедленно заинтересовалась планами, сообразив, что Ми-Лар увлекает меня к лежащему брюшком на песке стандартному боту.

Небольшому, чёрно-синему -- в точности как "Агран", от которого он отпочковался, и потому совершенно не похожему на боты "Дизара". У тех естественная окраска -- тёмно-серая, лишь с лёгким налётом синевы и белыми разводами. В принципе, у всех домов свой цветовой оттенок и рисунок "шкурки". А ведь она ещё и мимикрировать может, сливаясь с фоном поверхности.

-- Я же майнер. То есть в первую очередь пилот, -- с отчётливой весёлостью напомнил атрион, раздвигая мягкую складку-вход, чтобы мне было легче пролезть внутрь. -- И хочу, чтобы ты узнала обо мне как можно больше. У тебя есть особые пожелания или доверишься мне? Или ты против самого полёта?

-- Не против, очень даже "за". А вот куда именно... Пусть будет сюрприз, -- решила я.

Ну а на самом деле, почему у меня должны быть какие-то возражения? Меня брат не раз катал на ботах, но это ведь совсем иное. Потому как компания другая!

Послушно забралась во внутреннее пространство чужого корабля, маленького, но неродного. Хотя в нём всё стандартно: вспучивания-кресла, одно из которых управляющее, складки маленького гигиенического модуля и светящиеся слабой флуоресценцией мягкие стены.

Не дожидаясь приглашения, села в кресло, самое близкое к тому, в которое опустился следующий за мной Ми-Лар. С интересом проследила, как его серые волосы, упавшие на поверхность сиденья, словно расплавились, сливаясь с органической поверхностью и позволяя пилоту интегрировать свой разум в нервную систему бота. Теперь он с ним единое целое.

Невольно коснулась своих тяжёлых прядок, скользнув по ним подушечками пальцев. Мои волосы для этого не приспособлены. Так уж природа распоряжается, наделяя нас разными данными. А жаль, я бы с удовольствием посмотрела на то, что происходит сейчас за стенами кораблика.

Моё любопытство оказалось настолько сильным, что Ми-Лар его почувствовал. Приоткрыл глаза, бросил на меня краткий взгляд, словно проверяя, не ошибся ли, а когда закрыл, одна из стен начала приобретать не свойственную ей жёсткость. Её естественная окраска поблекла, зато сквозь неё проступили другие краски, сформировав не слишком чёткое, потому как бот находился в движении, но всё же изображение.

Зная, как сложно пилоту одновременно и управлять, и контролировать внутреннее пространство, я замерла, стараясь больше его не отвлекать. Сидела смирно, наблюдая за калейдоскопом картинок.

Массивные "Дизар" и "Агран", лежащие на жёлтой песчаной равнине. Бескрайнее пространство пустыни, с огромной скоростью проносящееся под нами. Обширные коричневые пятна свежего питательного субстрата, которые, несомненно, привлекут внимание домов, едва майнеры позволят им разойтись. Очередной безжизненный участок. Распустивший розовые паруса одинокий дом, ярко-красный, молоденький, а потому совсем маленький. Наверняка в нём небольшая семья живёт, не более десятка атрионов. Низкая каменистая гряда, ограничивающая плоское прогретое озеро, которое парит так, что окружающий мир теряется в плотном тумане. Возможно, мы сюда? Нет, летим дальше.

Разорвав влажную дымку, бот стремительно пронёсся над "вросшими" в вязкую почву личинками домов. С той высоты, на которой мы сейчас находимся, они похожи на россыпь разноцветных бусин, которые так любит перебирать моя мама. У этих крошек ещё даже парусов нет, поэтому ночью от них нужно держаться подальше: не успев накопить световую энергию за день, они непременно постараются компенсировать её недостаток, высасывая тех, кто имеет меньший размер. Днём же рядом с ними безопасно и даже интересно -- личинки очень забавные звуки издают, слушая их, можно придумать столько новых мелодий!

Но мы пролетели мимо, и снова началась пустыня. Такова уж наша планета, которая не может похвастаться ни многообразием жизненных форм, ни разнообразием пейзажей. Первые погибли в процессе эволюции, остались лишь те, кто научился жить не только ради себя, но и обеспечивая других. Вторым не из чего образовываться, ведь климат везде одинаково тёплый и влажный, а кроме песка, разлагающегося субстрата, скальных поднятий и впадин, заполненных водой, на Атрионе ничего нет.

Так куда же мы направляемся? Ох, неужели?!..

Широко раскрыв глаза, я смотрела на появившиеся впереди горные пики. С каждой секундой они становились всё выше и ближе, и я окончательно уверилась в своей догадке. Океан! Значит, Ми-Лар решил провести со мной время на вершине одной из гор, используя в качестве антуража бушующий простор воды?

Что, опять нет?!

Теперь уже с недоумением я смотрела, как бот, перелетев через хребет, скользит по воздуху вдоль отвесной каменной стены, о которую разбиваются высоко вздымающиеся волны. Брызги, повисающие в воздухе, формируют у побережья полупрозрачную завесу, похожую на клубящееся, неспокойное облако.

Меня это всегда удивляло. На суше поверхность озёр идеально ровная, никакого перемещения воды в них нет, зато океан и моря ни на мгновение не успокаиваются. Словно они тоже живые, им не нравится мешающая разлиться на большую площадь каменная преграда, и они пытаются её разрушить.

В некоторых местах это даже удаётся, и там, где вертикальность обрыва нарушается, возникает своеобразный рельеф из уступов, небольших плато и гротов... Мы в один из них и залетели, обогнув два выдающихся в океан мыса.

-- Прибыли, -- подтвердил мои наблюдения пилот, поднимая голову. Его волосы натянулись, неохотно разрывая контакт с симбионтом, а картинка исчезла, вновь сменившись мягкой стеной. -- Мы здесь надолго, так что...

Бросив выразительный взгляд на гигиенический модуль, Ми-Лар исчез в складке, закрывающей выход. Я игнорировать намёк не стала, а когда вылезла следом, ахнула от восхищения.

Всё же майнер убрал изображение прежде, чем бот окончательно устроился в глубине грота, поэтому панорама места, которое было выбрано для свидания, стала для меня приятной неожиданностью.

Глубокий пролом в горе хоть и располагался высоко над поверхностью океана, но оказался наполовину заполненным водой: волны самыми верхушками захлёстывали сюда, пополняя центральное углубление, похожее на маленькое озерко. Оно даже парило так же, как внутренние материковые, видимо, в достаточной степени нагревалось, хотя брызги до меня долетали прохладные. Океан в этом смысле намного холодней. Впрочем, купаться в нём никто не решается вовсе не из-за температур -- они вполне терпимые, и не из-за опасности быть съеденным -- он совершенно безжизненный, и не из-за боязни утонуть -- мы можем довольно долго обходиться без воздуха, а потому, что никому не хочется быть размозжённым о скалы.

Однако плескаться в морской воде -- это совсем иное, нежели в пресном водоёме! Экзотика! И ещё, возможно, генетическая память работает. Ведь когда-то океан был совсем мелководный, спокойный и занимал огромную площадь современных пустынь. В то время в нём жили наши далёкие предки, которые ещё и на нас были не очень похожи, и умели свои тела менять так же, как сейчас делают дома.

В общем, ни мне, ни Ми-Лару особого приглашения не потребовалось. Мы не сговариваясь принялись стягивать с себя одежду, которая солёной воды точно не выдержит -- съёжится, потом её даже в модуле будет снять проблематично.

Я нырнула первая. Уже опускаясь на дно, услышала, как ударилось о поверхность воды тело Ми-Лара. Развернулась, удерживаясь в глубине, чтобы его увидеть. Света здесь не хватало, поэтому заметила, лишь когда атрион подплыл совсем близко. Ещё более тёмная, неясная фигура, протянувшая ко мне руку.

Ловко извернулась, избежав контакта, и оттолкнулась от дна. Всплыв на поверхность, быстро, насколько могла, поплыла к берегу. Забралась на камни, обежала озерко, чтобы оказаться с противоположной стороны, а когда атрион выбрался из воды, снова нырнула.

Игра в догонялки меня не утомляла. Было весело, и я отчётливо ощущала -- Ми-Лар тоже получает удовольствие. И всё же в один из таких заплывов позволила ему себя догнать. Теперь мы плыли рядом, держась за руки, хоть это и было не совсем удобно. А потом я сидела на тёплом плоском выступе, болтая ногами в воде, мужчина же вылезать не спешил. По пояс скрытый темнотой озера, он оставался на плаву, ухитряясь при этом меня расспрашивать.

-- Почему твой отец позволяет своей жене называть себя трехзвучным кратким именем? Это ведь женский вариант. Я когда услышал, ушам не поверил. Мне даже уйти пришлось, чтобы мою реакцию не заметили и не восприняли как бестактность.

-- Но это же не жёсткое правило, его ради удобства ввели, чтобы меньше путаться, -- парировала я. -- Поэтому папа даже поправлять маму не стал, когда она ошиблась. Опасался, что это её оттолкнёт. А у землян имена вообще невообразимые. Хорошо хоть у мамы оно видоизменяется до привычного всем сокращения.

-- Она ведь сейчас адиза? -- продолжил проявлять любопытство Ми-Лар. -- Сколько же ей лет? По внешности сложно понять, но всё же и ты, и твой брат уже совершеннолетние.

-- Маме четыреста десять, -- скрывать информацию я не стала. -- Земляне, как и мы, до восьмисот лет могут доживать. Так что она без проблем сможет воспитать ещё одного ребёнка.

-- Это хорошо. Потерять жену раньше срока ужасно. В молодости жить без пары проще, чем в старшем возрасте.

Тут он прав. Близкие отношения оказывают очень сильное влияние на организм. Пока их нет, остаётся свобода выбора. Можно влюбиться, а если избранник не отвечает взаимностью и перспектив никаких -- переключиться на другого. Но после физического контакта с прямым обменом льером это станет невозможно. Ни влечения, ни чувств к другому партнёру уже никогда не возникнет. В общем, как говорит моя мама, атрионы становятся патологическими однолюбами, когда позволяют телам взять верх над разумом.

-- Хотя я всё равно не представляю, как можно влюбиться в того, кто имеет совершенно не схожий с нашим облик. Мы все, когда узнали, что на "Дизаре" есть такой странный смешанный брак, да ещё и с детьми, поначалу думали, что ты и твой брат выглядите как смесь наших рас. И я очень обрадовался, увидев, что в тебе нет ничего земного.

Вот оно. Подтверждение того, что я совершенно правильно скрываю свой второй облик. Кому я нужна в жутковатой для восприятия атрионов земной оболочке? Это только папа у меня с уникально широкими взглядами (впрочем, даже они имеют свои границы), а остальные куда более консервативны. В нашей семье к маме относятся терпимо и с уважением лишь благодаря авторитету, который имеет мой отец. В других семьях настрой иной. Не зря же гайды всех домов, с которыми мы встречались, категорично отвергают саму мысль о возможности сотрудничества с Конфедерацией. Уверена, даже если у Ми-Лара и начнут возникать ко мне какие-то чувства, они тут же исчезнут, едва я покажусь ему в образе человека. Или хотя бы намекну на подобное. Тем более он не гайд. Те могут себе позволить широту мышления, хоть и не всегда желают это делать, а остальные атрионы, которые имеют иную специализацию, мыслят очень узко -- фактически за них думает и принимает решения глава дома. Зато исполнительская дисциплина у них на высоте, как и ответственность за дело, которое выполняют.

А ведь я для Ми-Лара сейчас именно в этом статусе -- он за меня перед гайдами обоих домов отвечает. Поэтому, едва мой желудок вмешался в наш разговор, решив, что последний приём пищи был неприлично давно, атрион немедленно прекратил расспросы. Нырнул и исчез из виду, а потом появился на берегу и забрался в бот.

Пользуясь его отсутствием, я окунулась ещё раз, наслаждаясь ощущением независимости и свободы, а затем перебралась на новое место, где могла впитывать кожей световой поток. За это время Аш-Хори сменил своё положение на небосклоне, оказавшись перед входом в грот. Теперь его лучи проникали внутрь, освещая складывающие стены камни и бликуя в нескончаемых брызгах, а над озерком возникла радуга. И вот вроде ничего необычного, простой эффект преломления света, но... До чего же красиво!

Сама не заметила, как начала петь, вплетая свой голос в равномерный шум океана, в шелест убегающих волн, перекатывающих мелкие камни, и в стук падающих капель. Ловила отражённый звук и дополняла, заставляя воздух вибрировать отголосками.

-- Бесподобно! -- Едва я умолкла, за спиной раздался сдавленный выдох.

Ми-Лар, вернувшийся совсем неслышно, -- хотя, возможно, это я настолько увлеклась, что не заметила его приближения, -- стоял совсем рядом, держа в руках стаканы с муссом. Он успел одеться, но выбрал домашний вариант без верха. Вручив мне напиток, сел рядом, стараясь, чтобы свет Аш-Хори падал и на его кожу.

-- Уверен, это место видело многое, но не слышало ничего подобного, -- продолжил восхищаться Ми-Лар.

-- Значит, ты и других девушек сюда на свидания привозил?

Я быстро сообразила, что лежит в основе его слов. Привлекательность грота уменьшилась моментально, даже захотелось его покинуть, настолько неприятно кольнула мысль, что я не единственная, кому Ми-Лар показывал это маленькое природное чудо. Глупое чувство, конечно, субъективное, но поделать с собой я ничего не могла.

-- Почему только я? -- Моя реакция не укрылась от несостоявшегося кавалера. Он определённо этим обеспокоился и пустился в объяснения: -- Это место известное. Полагают, что ему больше тысячи лет. Атрионы из разных домов прилетают сюда и для свиданий, и просто отдохнуть. Мы сами получили информацию о гроте не так давно, хотя я, сколько здесь ни бывал, никогда ни с кем не сталкивался... Кстати, теперь и твоя семья тоже сможет им пользоваться. Твой брат, например. У него ведь есть девушка, которой он симпатизирует?

Если первая часть его оправдательной речи заставила меня устыдиться собственнических замашек, то последний вопрос основательно напряг. Как-то очень много Ми-Лар о моей семье спрашивает. И почти ничего -- обо мне лично.

-- Вот сам бы у него это и выяснил, для этого вовсе не обязательно было меня на свидание приглашать, -- не выдержав, буркнула, хмуро глядя в стакан с розовой жидкостью. -- Вы же оба майнеры и два дня опытом обменивались.

-- Опытом, а не подробностями личной жизни, -- опешил от моего раздражения атрион. Удивление и непонимание того, что именно меня не устроило, явно сквозили в его словах и эмоциях: -- Рия-Ла, ну что не так? Может, ты устала? Или замёрзла? Тогда идём, оденешься. И не ешь, а ведь хотела... -- теперь в интонациях ещё и укор появился. Лёгкий, едва заметный, но с нотками обиды, несомненно.

Ну да, он же всё делает, чтобы я получила удовольствие от нашей встречи, а моя капризная персона почему-то остаётся недовольной.

Я залпом выпила мусс, даже не особо вникая в его вкусовые характеристики. Вернула стакан Ми-Лару, сползла в воду, в последний раз опускаясь на дно. Вынырнула почти у самого бота и, подхватив снятое платье, забралась внутрь. Жидкие выделения модуля растворили одежду прямо у меня в руках, а новая прилипла к коже, повторяя тот же фасон. Менять настройки я не рискнула. Всё же это чужая органика. А когда выбралась во внутреннее пространство бота, нос к носу столкнулась с терпеливо ожидающим меня атрионом. Я даже среагировать не успела, а мои руки уже оказались в его ладонях. И судя по тому, насколько остро я ощутила владеющее Ми-Ларом сожаление, льер с губ он снял до того, как меня коснуться.

Усадив в кресло, атрион опустился на колени рядом со мной, но контакта так и не разорвал, продолжая едва ощутимо поглаживать кожу на запястье.

-- Рия... -- выдохнул, вспомнил мою утреннюю отповедь и тут же исправился: -- Рия-Ла, раз тебе не нравится упоминание о твоём брате, наверное, он что-то обо мне не очень хорошее сказал? Посчитал меня неподходящей для тебя партией? Ты не смущайся, я могу это понять. И о причинах догадываюсь. Я обогнал его на гонках, да и в строительстве у меня навыков больше. Ал-Риф, видимо, болезненно воспринимает чьё-то превосходство. Внешне он, конечно, стопроцентный атрион, но характером определённо землянин, потому что переносит профессиональные отношения в личную сферу, а это совершенно недопустимо.

Хоть и всколыхнулась в душе волна протеста, я её погасила. Может, причина и иная, но ведь Ал в самом деле изначально был против нашей встречи. К тому же меня намного сильнее заинтересовало другое.

-- А ты откуда о характерах землян знаешь?

-- "Агран" забрал с Терры двадцать шесть атрионов. Все они остались жить в нашей семье, ведь их дома уничтожили, а заселиться в новые у спасённых просто не хватило бы сил. Моя мама была в их числе. Ты же видела её картину. Она до сих пор не может забыть того, что творили террианки. А ведь они и земляне имеют общие корни. Так что я наслышан о том, какими могут быть люди.

-- Ясно. -- Я понимающе покивала и осторожно высвободила свои руки. -- Мы возвращаемся?

-- Отведённое нам время ещё не закончилось, -- насторожился Ми-Лар. -- Хочешь сказать, что ты определилась?

Он поднялся с колен, и теперь мне приходилось высоко задирать подбородок, чтобы видеть его глаза. Не слишком удобно, но после купания и обеда состояние мной владело расслабленное. Двигаться было лень.

-- В принципе... да, определилась, -- подтвердила, откидываясь на мягкую спинку и опираясь на неё затылком. -- Я не чувствую ярко выраженной потребности продолжать общение. А ты?

Мне казалось, что он с облегчением примет мой отказ, ведь наш разговор не принёс ни ему, ни мне положительных эмоций.

-- А я чувствую, -- удивляя меня, заявил майнер. -- Ты мне очень нравишься. И влечение к тебе у меня определённо сильнее, чем к тем, с кем я встречался раньше.

-- Влечение? -- Будь я сейчас в земном облике, точно бы мои брови уползли на лоб. Понятно, что физиологию никто не отменял, и я прекрасно замечала взгляды, которые пробегали по моему телу, когда Ми-Лар думал, что я этого не вижу, но ведь на первом месте должна быть психика! -- Тебе же со мной некомфортно!

-- С чего ты взяла? -- изумился атрион. Зрачки расширились от моего вывода, вытесняя серую радужку, а он сам опустился на сиденье, чуть подвинув мои ноги, чтобы не придавить. -- Мне с тобой замечательно, и я сделаю всё, чтобы ты почувствовала то же самое по отношению ко мне.

-- Быстро у тебя вряд ли получится, -- честно предупредила я. -- И вообще, никаких обещаний и гарантий я дать не смогу. Ты же понимаешь? И всё равно настаиваешь?.. Ладно, поступай как знаешь.

Раз он так в себе уверен, смысла спорить я не видела. По мне, затея бессмысленная, но раз мужчина вбил себе в голову, что добьётся моей взаимности... Пусть развлекается, меня это ни к чему не обязывает. Я даже от свиданий с другими могу не отказываться, если подвернётся такая возможность.

-- Стоп! -- спохватилась, сообразив, что с любым кавалером из моей семьи было бы именно так, но не с тем, кто живёт в другой. -- И как ты собираешься это делать? Или ты настолько сильно желаешь быть со мной, что готов сменить семью?

-- Ты считаешь это невероятным? -- Ми-Лар снова напрягся. Недоумения в его взгляде стало больше. -- Почему?

"Потому что Ал-Риф так полагает", -- чуть было не ляпнула я. Вовремя спохватилась, сообразив, что этим лишь усилю не самое благоприятное впечатление, которое произвёл на него мой брат.

Однако... Неужели Ал ошибся, а я неосознанно приняла его позицию и мой скепсис в отношении Ми-Лара не имеет под собой никаких оснований? Неужели, несмотря на облик, и брат, и я по характеру действительно в большей степени земляне, нежели атрионы? И неужели всех, кто честно и открыто высказывает свою точку зрения, отличную от моей, я буду отвергать? Если это так, то я рискую не найти себе мужа.

И что мне оставалось? Лишь принять как данность настойчивое стремление нежданного кавалера за мной ухаживать. А потому -- дать ему возможность провести со мной всё отведённое на свидание время.

Позволить отвезти в долину. Полюбоваться на закат. Вернуться в бот, чтобы поужинать. Выслушать краткую биографию, в которую Ми-Лар решил меня посвятить. Порадоваться тому, что ни о моём брате, ни о маме, ни о землянах-террианах атрион больше не упоминал. Вернуться к "Дизару". Обменяться льером, раз уж отношения не прекращаются. Оказаться в своей комнате, снять одежду и упасть в гель.

Ох... Наконец-то мне гарантировано двенадцать часов спокойного сна!

Из объяснения Май-Лу на обучающем занятии для Рии-Ла

-- Что такое витая акколада? Хм... Ну вот смотри. У тебя есть брат, родители, тётя, дядя, кузина... Каждый из них занят в доме своим делом. Играет свою партию, так сказать, от твоей, по сути, независимую. Однако в случае необходимости они всегда тебе помогут и поддержат. То есть партия у вас станет общей. Это и есть акколада. А витая -- потому, что тот самый стимул, что заставит их начать это делать, он как бы всех собой обвивает, объединяя и сплачивая. Ясно?

Открыв глаза и увидев над собой багряный потолок, наливающийся светом, я с наслаждением потянулась. Вязкий гель, в котором за ночь утонуло моё тело, вытолкнул меня на поверхность, превратившись в упругий и плотный, намекая, что пора вставать.

Я лениво поползла к модулю, вспоминая, что же на сегодня запланировано. Разговор с отцом: нужно же ему сообщить итог вчерашнего свидания. Беседа с мамой: в последнее время она как-то часто стала мне о Земле рассказывать, скучает наверняка, да и гормональный фон добавляет нестабильности и рефлексии. Брата тоже стоит отловить и задать пару-тройку вопросов. Не отвертится...

-- Дочурка, мы тебя в кабинете ждём, -- едва я выбралась из складок модуля, раздался голос мамы, переданный внутренней системой связи.

-- Иду!

Я рванула к выходу. Не дошла. Вернее, не добежала. То есть добежала, но открыть проём не смогла.

-- Рия, ты не в себе, -- огорошил меня два-восемь, заблокировав стену и не позволив ей раскрыться раньше времени.

Я замерла в недоумении и лишь затем, взглянув на свои руки -- такие светлые, тонкокожие, -- со стоном схватилась за голову. Вот сейчас бы выскочила!

-- Спасибо, два-восемь! -- искренне поблагодарила, сосредотачиваясь и возвращая себе нормальный внешний вид.

Вот что значит привыкнуть ко второму облику! Я его даже перестаю замечать и воспринимать как нечто необычное. С одной стороны, это хорошо, а с другой -- грозит разоблачением. И ведь что самое обидное? Контролировать процесс трансформации я научилась, могу с лёгкостью принять тот вид, который мне сейчас нужен, и тем не менее спонтанные изменения всё равно остаются, а в причинах я так и не разобралась.

По дороге в кабинет отца всё же не удержалась и свернула в столовую. Мусс выпила, считай, на ходу, даже не присела. Наверное, именно поэтому обратила внимание на небольшую группу атрионов с "Аграна", которые заняли один из уголков и что-то обсуждали, неспешно завтракая. Сомнительно, что они всё ещё обмениваются с нами информацией, ведь совместное развлекательное представление обычно завершает встречу домов, и взаимодействие семей на этом прекращается. То есть в их визите есть иной смысл?

Заинтригованная, поспешила к родителям. Они точно в курсе! А когда вошла, поняла, что рассказывать о вчерашнем свидании вряд ли придётся: Ми-Лар стопроцентно это уже сделал, потому что именно он сидел в одном из кресел. Кстати, его отец тоже присутствовал. И мой брат. И даже дядя Ош-Кар, который вообще редко вмешивался в семейные проблемы, будучи занят управлением работой майнеров.

-- Что за... консилиум? -- вспомнила я земное слово, которым мама называла вот такие сборища. -- Зачем я понадобилась?

-- Присядь, Рия, -- мягко попросил папа. Обменялся взглядом с мамой, подождал, пока я выполню его просьбу, и продолжил: -- У гайда Ол-Чеса ДиеВала есть предложение, ответ на которое я не могу дать, не услышав твоего мнения.

-- Какое именно? -- спросила я.

Ведь если бы Ми-Лар захотел сменить семью, ему бы для этого даже разрешение главы своего дома не понадобилось. Достаточно личного разговора с моим отцом. А тут такие переговоры на высшем уровне... Явно затевается что-то иное.

-- И у нашей семьи, и у вашей много наработок, опыта и полезной информации. Всё это трудно передать в полном объёме за короткое время, а наши дома слишком большие и не могут долго находиться рядом. Обмен получается незавершённый и неполноценный. Меня, как гайда, это не может не огорчать. Я долго размышлял над проблемой, а вчера мне пришла в голову идея. Ведь можно не прерывать взаимодействие даже на расстоянии. Несколько молодых атрионов моей семьи с энтузиазмом отнеслись к идее продолжить обучение на "Дизаре". Это не стандартный вариант смены семьи, они будут жить лишь временно, хотя если возникнет желание остаться, то смогут это сделать. И я бесконечно благодарен гайду Ис-Лашу ВерДеру за то, что он пошёл мне навстречу и поддержал инициативу.

Ол-Чес, вне всяких сомнений, говорил искренне, и его заинтересованность в происходящем была очевидна. Вот только опять же -- какова истинная причина?

-- Идея любопытная, но при чём тут я? -- Подозрения у меня появились, но я предпочла сделать вид, что не понимаю.

-- Возможно, ты тоже захочешь на время сменить дом и пожить на "Агране", -- наконец перестал ходить вокруг да около ДиеВал. -- Насколько я знаю, смена партнёров в дуэте для певицы очень важна, потому что позволяет отработать до идеала качество исполнения. У вас только один мужчина-певец. У нас же их двое.

-- Вы предлагаете это потому, что Ми-Лар не хочет менять семью? -- деликатничать я не стала.

Судя по реакции папы, он мою прямолинейность оценил положительно. Мама тоже осталась довольна, даже наклонила голову, чтобы скрыть улыбку. А вот Ол-Чес определённо забеспокоился и бросил вопросительный взгляд на сына.

-- Я останусь на "Агране" или поселюсь на "Дизаре" в зависимости от твоего решения, Рия-Ла, -- не раздумывая поставил меня в известность Ми-Лар.

Ясно. Кавалер прилип как этот... "банный лист". Понятия не имею, что это такое, но мама так всегда ругается, если от чего-то не может избавиться.

-- В каком качестве поселишься? -- вкрадчиво уточнила.

Если он тоже станет "специалистом по обмену", то ни о каких отношениях между нами и речи не пойдёт. Одно то, что мужчина не решается сменить семью и оставляет себе лазейку к отступлению -- явное свидетельство имеющихся у него сомнений. А если они есть, то есть сильных чувств нет, значит, совершенно незачем тратить время на бесполезные попытки сблизиться. Тем более что девушка на это не настроена.

-- В качестве майнера "Дизара", -- вновь продемонстрировал серьёзность намерений Ми-Лар. -- Гайд Ош-Кар сказал, что я смогу работать диспетчером.

Подтверждая его слова, дядя, стоящий у перекрытого полупрозрачной органической плёнкой проёма, ведущего в лабораторию, кивнул, однако комментировать ничего не стал. Видимо, чтобы на меня не давить.

Получается, в перспективе Ми-Лар будет со мной рядом, потому что станет членом семьи. А если он попросится на вахту моего уровня, то будет и за моей комнатой присматривать?! Да, возможно, мои трансформации его отпугнут, но ведь после этого он не сможет вернуться на "Агран" -- обратно его уже не примут. Разве что будет искать себе новый дом или создавать свою собственную семью, что довольно проблематично. В любом случае я ещё долго буду с ним сталкиваться. Возможно, всю оставшуюся жизнь! А с учётом того, как он относится к землянам...

Нет уж! Лучше принять предложение его отца, раз тот придумал такой занятный и необременительный вариант общения без дальнейших обязательств. За время моей "практики" потенциальный жених убедится, что мы не пара, а я после этого спокойно вернусь на "Дизар".

-- Как видишь, Рия, всё зависит только от твоего мнения, -- спокойно напомнил папа. Однако подсказывать, какое именно решение устроило бы его лично, не стал.

-- Если Ми-Лар останется в вашей семье, ты лишишься возможности приобрести новый опыт. Я полагаю, что вам обоим незачем так торопиться, -- предпринял ещё одну попытку меня убедить ДиеВал.

Он определённо не хотел, чтобы сын уходил, и, вне всяких сомнений, надеялся, что я влюблюсь и привыкну к дому. Тогда в семье "Аграна" собственная певица появится.

Что на этот счёт думал Ми-Лар, я так и не разобралась. Нас в кабинете было много, эмоции смешивались, рождая странную смесь ожидания, надежд, интереса и тревоги. Понять, какие из них принадлежали настойчивому майнеру, было нереально, а его взгляд мне ни о чём не говорил. Но даже зная его мнение, я ведь всё равно поступила бы по-своему.

-- Вы правы. Пока у нас нет уверенности в счастливом совместном будущем, не стоит принимать решений, кардинально меняющих нашу принадлежность к семьям. Мне новый способ совершенствования навыков нравится, я с удовольствием им воспользуюсь.

-- Вы получили ответ, гайд Ол-Чес, -- вежливо подвёл итог папа. -- Можете возвращаться на "Агран". Рия прибудет сразу, как только соберётся.

-- Пожалуйста, не задерживайся, Рия-Ла. Пилотам с каждой минутой всё сложнее удерживать дома рядом, потому что субстрат истощён, -- попросил гайд, обращаясь ко мне.

А когда он и его сын наконец исчезли в проёме, мама рассмеялась. Она всё это время старательно сдерживалась -- у меня было достаточно опыта, чтобы правильно интерпретировать мимику и жесты. И я видела весёлые искорки в зелёных глазах, которые она прятала, опуская взгляд, и то, как уголки губ неуклонно ползли в стороны, а затем, явно с усилием воли, возвращались обратно. Теперь же мама открыто хохотала, вытирая слёзы, выступившие на глазах, и широко улыбалась, показывая зубы.

Отсмеявшись, она поманила меня к себе, а когда я пересела, обняла и, поцеловав в лоб, похвалила:

-- Ты умничка, дочурка! Лаш, я же говорила тебе, что она именно так поступит! А ты сомневался.

-- Я не сомневался, -- папа привычно спокойно поправил её с нежностью в голосе. -- Я говорил, что если Рия предпочтёт иной вариант, нам придётся придумывать что-то иное.

-- Могли бы меня предупредить, -- не понимая, что они имеют в виду, всё же высказалась я.

-- Не успели, -- вместо родителей ответил дядя, который наконец-то перестал подпирать стену и тоже сел в кресло. -- Ты спала, когда Ми-Лар и Ол-Чес к нам обратились. А времени у нас действительно мало, чтобы можно было просить их подождать.

-- А почему "придумывать иное"? Что вы затеяли? -- продолжила я любопытствовать.

-- Помнишь добавку в муссе? -- Мама на мгновение меня отстранила, чтобы заглянуть в глаза, и вновь притянула к себе. -- Я сделала анализ, и оказалось, что это то самое психотропное вещество, которое применяли террианки, когда нападали на Атрион. Помнишь, я тебе рассказывала?

Конечно помню, такое забыть сложно. Это же самая жуткая страница истории нашей планеты.

-- Но ведь оно опасно! -- ахнула я. -- А ты так спокойна...

-- Концентрация в муссе микроскопическая, -- пояснила мама. -- Такая ни зависимости не вызовет, ни волю не подавит. Возможен лишь лёгкий успокаивающий и расслабляющий эффект. Ноя-Ти именно о нём упоминала.

-- Зачем они вообще его добавляют? Какая в этом есть необходимость?

-- На "Агране", как и у нас, много атрионов, спасённых из плена, -- папа практически слово в слово повторил то, что сказал мне Ми-Лар. -- Все они во время пребывания на Терре получали высокие дозы психотропа, и это привело к формированию зависимости. Мы нашли способ её нейтрализовать: создали антидот ещё в период военных действий. Без него война была бы проиграна. А на "Агране", по всей видимости, пошли другим путём: просто медленно снижали дозы. Наверняка изначально таким муссом питались только бывшие пленные, а потом...

-- Потом Юз-Тер предложил, а Ол-Чес решил, что добавку можно использовать как релаксирующую. В принципе он прав, -- мама неожиданно поддержала позицию ДиеВала. -- Напряжённость в семье такой мусс снизит весьма эффективно.

-- Понятно, -- кивнула я, но тут же спохватилась: -- То есть всё равно непонятно. Как это связано с моим решением пожить на "Агране"?

-- Хотелось бы понять, откуда у них психотроп в таких количествах, -- пояснил папа. -- Его нельзя копировать привычными способами. По крайней мере, у нас не получилось -- органические технологии не позволяют этого сделать. Можно было бы предположить, что вещество поставляют или с Терры, или с Земли, но ведь Ол-Чес выступает против любых контактов с Конфедерацией и к людям относится насторожённо. Это странно.

-- Но у меня же нет нужных навыков, да и предназначение другое, -- я растерялась. -- Я не сумею...

-- Тебе и не нужно ничего делать, радость моя. Просто живи своей жизнью. Совершенствуйся в пении, встречайся с кавалером, раз уж он так тобой увлечён, развлекайся. Одного твоего присутствия на "Агране" будет достаточно.

Говорила мама уверенно, однако моего скепсиса это не уменьшило. Ещё и брат внёс свою лепту:

-- Может, я всё же пойду с Рией?

-- Ал, если бы ты был гайдом, я бы без раздумий отправил тебя с сестрой. Но ты майнер, у тебя другие задачи. Да и Рия уже совершеннолетняя и вовсе не нуждается в надзоре. Верно, дочка?

А вот это правильно. У меня своя жизнь, у брата -- своя. Пусть лучше с девушкой отношения налаживает, а то у Ала ситуация, как у меня, только с точностью до наоборот -- она в него влюблена, а он с ней никак сблизиться не может.

Что касается расследования, то оно меня совсем не привлекает. Я же не гайд, чтобы увлекаться тайнами, загадками, научными изысканиями и дипломатией. Я -- экзот! Личность творческая и далёкая от интриг. Не знаю, что родители планируют и что в итоге получат, но это их дело, пусть они его и организовывают.

-- На всякий случай поставим защиту от психотропа, даже большие дозы станут для тебя безопасны. Я этим пользовался, когда с твоей мамой летел на Терру, -- продолжил папа, протягивая мне маленькие шарики из светло-серой органической массы. -- Воспринимать эмоции они не мешают, а страховкой будут отличной. Вряд ли Ол-Чес решится на что-то нехорошее, но рисковать я не хочу.

-- А почему в нос? -- не поняла я логики.

-- Психотроп не равномерно распределяется в муссе, он остаётся на поверхности и испаряется. Вы его вдыхаете до того, как выпиваете напиток.

Слушая мамины объяснения, я задвинула материал глубоко в ноздри. На несколько секунд всё же потеряла привычные ощущения, словно всё вокруг стало неживое, чужое, и даже паника появилась вместе с желанием немедленно избавиться от помехи. Однако длился дискомфорт недолго. Я вздохнула с облегчением, когда вновь ощутила заботливое внимание отца, спокойную заинтересованность дяди и тревожное недовольство брата. Лишь от мамы я ничего не чувствовала, что, впрочем, совершенно нормально -- люди эмоциями не фонят.

Пришлось развернуться в кольце рук, которые по-прежнему обнимали меня за плечи, и заглянуть в зелёные глаза. Ласковые, но без той чрезмерной заботы, что я замечала у других. Тётя Дая, например, с Ноей иначе себя вела и до сих пор опекает, хоть кузина и взрослая совсем. А моя мама, сколько я себя помню, всегда была чуточку отстранённой. Чуткой, доброй, понимающей, но сдержанной в проявлении чувств. Возможно, мне это только казалось из-за того, что я не в полной мере могла их "читать", а возможно, она просто не умела их демонстрировать, ведь у неё самой матери не было. То есть была, конечно, но умерла рано. И у мамы только отец остался, а он, судя по тому, что я о нём узнала, был человеком суровым и родительские чувства мог запросто принести в жертву обязательствам и обстоятельствам. Впрочем, почему "мог"? Он именно так и сделал, когда прекратил общаться с дочерью, которая, вместо того чтобы остаться гражданкой Конфедерации, вышла замуж за представителя другой расы и отказалась от работы. В общем, из-за моего дедушки мама даже на Землю опасается возвращаться.

-- Кстати, а как я вернусь?

Размышления даром не прошли, подтолкнув к вопросу, особенно актуальному в моём случае. Ведь дома разойдутся, и с каждым днём расстояние между ними будет увеличиваться. Визуальная связь станет невозможной, опознавательные гравитационные волны тоже имеют ограниченный радиус распространения. Шанс, что мигрирующие в поисках субстрата дома снова окажутся в одной точке гигантского материка, ничтожно мал. Боты хороши, только если дом остаётся неподвижным, потому что они запоминают его местоположение, а если он движется, то маленький кораблик его уже не найдёт. Да, по счастливой случайности может и обнаружить, если времени прошло немного и расстояние невелико, но с той же вероятностью потеряется и даже погибнет, ведь его ресурсы жизнеобеспечения не так уж велики. И случаи, когда другие дома подбирают "потеряшек" и спасают пилотов, принимая в семью, нередки. Даже на "Дизаре" таких майнеров двое.

В общем, перспектива остаться на "Агране" навсегда реальней некуда. Разве что родители и этот момент продумали.

-- Договор с Ол-Чесом подразумевает встречу на орбите через год. Этого времени хватит и его атрионам, чтобы закончить стажировку, и тебе, чтобы определиться с отношением к Ми-Лару.

-- Я и без того знаю, как к нему отношусь, -- недовольная напоминанием о кавалере, сердито буркнула я, выбираясь из маминых рук.

-- Конечно, знаешь, -- согласился папа и тут же всё испортил: -- Но твоё мнение может измениться.

-- На всякий случай, -- вмешалась в наш разговор родительница, -- чтобы ты чувствовала себя уверенней, возьмёшь колечко связи. Как им пользоваться, помнишь?

Колечко? Ух ты! От радостного изумления я даже о своём раздражении забыла. Это же земная вещица! У мамы их не так уж много. Некоторыми она очень дорожила, поэтому прятала. Некоторыми позволяла играть, показывая, что с их помощью можно делать. Колечки были из таких, доступных. Правда, после того как я одно ухитрилась потерять, и они превратились в запретные.

Я на маму за это не обижалась, сама виновата, нужно было быть внимательнее и аккуратнее. Теперь же с ликованием и предвкушением надела на палец тонкий жёлтый ободок. Полюбовалась, сокрушённо вздохнула и провела ногтем по насечке-маркеру, превращая металл в прозрачный, а потому совсем незаметный. А жаль. Ведь такое красивое украшение. То есть приспособление!

"Надеюсь, на этот раз не потеряешь". Мне казалось, что мама именно это скажет, однако я ошиблась. Она промолчала. Лишь внимательно проследила за моими действиями. А дальше, поскольку новых инструкций не последовало, мне осталось лишь со всеми попрощаться, подводя черту под спокойствием своей прежней жизни и готовясь к более сложной, динамичной, которая предстоит. Точно как в музыке!

Глава2

НЕСТАНДАРТНАЯ УВЕРТЮРА

Из стихотворного сборника Ле-Вана, поэта-экзота семьи "Аграна"

За тактовой чертой всегда есть продолжение,

И новые аккорды без устали звучат,

Рождаются, меняются -- их гонит вдохновение,

Душа летит вперёд, ей нет пути назад!

Ми-Лар, как и вчера, ждал меня у выхода, разве что бота сегодня не было -- до "Аграна" не так уж далеко.

Несколько минут мы шли пешком по сыпучему, рыхлому песку, в котором увязали ноги. Впрочем, ведь не просто так строители вырастили в тренажёрном зале "Дизара" "топкую лестницу", после неё путешествия по любой поверхности кажутся лёгкой прогулкой. Надо будет узнать, есть ли подобное изобретение на "Агране" или там экзоты-тренеры придумали иной способ физической подготовки? В любом случае что-то точно имеется -- Ми-Лар шагает без каких-либо видимых усилий. Тренированный.

Прежде чем пробраться между складками приоткрытого шлюза, я оглянулась, бросая последний взгляд на "Дизар". Нет, я не прощалась, была уверена, что вернусь, просто любопытно: мне никогда не доводилось видеть дом со стороны в момент начала миграции.

Зрелище оказалось завораживающе-грандиозным! Если гигант "Агран" всё ещё смирно лежал брюхом на окончательно побелевшем, истощённом субстрате, то исполин "Дизар" уже менялся. Он вытаскивал из глубин шумно осыпающегося песка ноги-корни, сплетал их в прочные опоры, а обретя поддержку, поднимался над равниной. Огромные перламутрово-синие паруса трепетали, в них путался и гудел налетающий порывами ветер. Распускаясь и разворачиваясь к восходящему Аш-Хори, они отражали его лучи и отбрасывали голубоватые блики на жёлтый песок.

Обычно дома путешествуют ночью. Когда света нет, они ищут места, богатые органикой. Но такие гиганты, как "Дизар", способные накапливать огромные запасы пищи внутри себя, не так сильно зависят от времени суток. Их биоритмы контролируют майнеры. С учётом потребностей дома, разумеется.

Пробравшись внутрь, я с интересом осмотрелась и... И не увидела ничего необычного. Насыщенные цвета -- серый, зелёный, коричневый, а кое-где ярко-красный, -- лежащие на всех поверхностях сложными переливами. Мягкие, сглаженные линии, никаких острых углов. Приятный рассеянный свет, более интенсивный лишь в местах, где требуется высокий уровень освещённости.

А вот эмоциональный фон иной. Вовсе не тот ласковый, умиротворяющий, который характерен для моего родного дома. На "Агране" он тревожный, некомфортный. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что это проблема вовсе не чужого жилища, а моего восприятия.

За свою короткую жизнь мне не раз доводилось посещать другие дома: лет сто назад я побывала в гостях у папиных родителей -- с "Вираном" мы встретились на орбите, а после совершеннолетия обменивалась опытом с теми экзотами, чьи дома оказывались на пути "Дизара". И везде сразу возникало желание вернуться обратно.

В общем, нужна адаптация. И Ми-Лар это тоже понимает, потому как предупредил, едва я коснулась жёлтого спирального опознавательного датчика, за которым определённо находилось никем не занятое помещение:

-- Если будет трудно или возникнут проблемы, код для быстрой связи со мной -- ноль-двенадцать.

-- А ты не диспетчер этого уровня? -- всё же не удержалась я от вопроса.

-- Нет, -- отрицательно качнул головой майнер. -- Я пилот. Иногда строитель. Контроль за тем, как функционирует внутреннее пространство дома, меня мало привлекает.

Вот и замечательно. Хотя странно, как в таком случае он согласился быть диспетчером на "Дизаре"? Или же ради того, чтобы быть рядом со мной, и не имея права выбора, смирился с тем, что предложил мой дядя?

Уже шагнув в темноту моей будущей комнаты, я вспомнила о необходимости обменяться льером и обернулась. Растерянность Ми-Лара, который стоял молча и ни словом не напомнил мне об этом (ведь теперь я была в гостях и к его настойчивости могла отнестись негативно), тут же сменилась воодушевлением. Он определённо обрадовался. И даже когда проём закрылся, а я осталась в одиночестве, это ощущение не исчезло. Значит, оно искреннее, не внушённое. И это тоже хорошо. Я подсознательно опасалась, что он заставляет себя думать обо мне, оттого и возникает симпатия, а на самом деле мужчина чувствует иное. И я пойму, каково его реальное отношение, лишь когда попаду на "Агран" и у меня уже не будет возможности ничего изменить и вернуться домой. Правда, способности скрывать истинные чувства обычно только экзоты-театралы имеют, но мало ли...

Мысли быстро сменили направление, когда я осознала, что до сих пор нахожусь во тьме. Флуоресцентное свечение кожи её слегка разгоняло, позволяя видеть смутные силуэты наростов на полу, однако мне хотелось большей чёткости. А для этого... Для этого нужен вызывной код диспетчера. В коридоре я его забыла посмотреть, у Ми-Лара не спросила, остаётся только в самой комнате искать. Надеюсь, как и на "Дизаре", он где-то зафиксирован.

Я обернулась, присматриваясь к поверхности двери, сместилась влево, отыскивая символы. Вправо...

-- Четыре-шесть, свет, пожалуйста! -- попросила, наконец всё же обнаружив спасительную надпись.

Полюбовавшись на то, как белеет потолок, наливаясь яркостью, я огляделась, отмечая, что и в этом помещении в принципе нет ничего необычного. Цвет стен стальной, вспучивания стандартные, гигиенические складки тоже. Разве что бассейн для сна не прямоугольный, а овальный, и релаксирующий гель в нём мутно-серый, а не голубой. Впрочем, последнее от выделений самого дома зависит, а "Агран", судя по окраске его покрытия, производит преимущественно чёрные пигменты.

Однако жить в таком унылом по цветовому решению месте мне будет неуютно. Я люблю яркие краски и свою комнату на "Дизаре" специально раскрашивала. Значит, и здесь придётся этим заняться. Но не прямо сейчас. Сначала обустроюсь.

Через минуту я уже сидела в широком, больше похожем на диванчик кресле и гладила ладонью упругий материал, послушно принявший устраивающую меня форму. Местный диспетчер чутко реагировал на запросы, а тело "Аграна" с лёгкостью трансформировалось, в итоге удалось практически один в один повторить дизайн моей комнаты на "Дизаре".

Стол в центре; вокруг него и у стен кресла с сиденьями разной высоты и ширины; две стойки: одна -- для синтеза пластин, другая -- для их хранения. А ещё зеркало, утопленное в нишу и способное выдвигаться по необходимости. Сейчас оно отражало меня в нормальном облике, и я очень надеялась, что мой организм не решит продемонстрировать атрионам "Аграна" земной. Разумеется, я по собственной инициативе меняться не буду, а если это произойдёт спонтанно, то, по идее, диспетчер обязан сохранить увиденное в секрете, но риск всё равно остаётся.

Пересев за стол, я вытащила из складочки на стойке тёмную, практически чёрную пластину и приложила её к записывающему сегменту.

-- Четыре-шесть, мне план дома нужен, -- уточнила, что именно хочу получить.

На тёмной поверхности тут же проступили линии. Сначала бледные, едва заметные, постепенно они совсем побелели, образовав схему. Подождав ещё немного, чтобы дать время впитаться пигментам, я сняла пластину со стойки и принялась изучать.

Поняв основной принцип распределения помещений, быстро разобралась в планировке -- она ведь основывается на физиологии дома, и, например, двигательный отсек всегда будет находиться рядом с системой переработки питательного субстрата, потому что только маленькие дома вынуждены избавляться от отходов своей жизнедеятельности, а большие используют их как топливо для полётов в атмосфере.

Моя комната располагалась в самом начале жилого сектора на четвёртом высотном уровне. Столовая и все подсобные помещения фидеров находились на третьем, зона экзотов -- на втором, а с первым и пятым уровнями работали майнеры.

Решив в первую очередь осмотреть развлекательную зону, я именно туда и направилась. Потребности питаться я ещё не испытывала, а посмотреть на то, как организована на "Агране" работа экзотов, было интересно. Уже на выходе задумалась, нужно ли позвать Ми-Лара, но всё же решила побродить в одиночестве. Это я спала, а он в это время вместе с отцом вёл переговоры с моими родителями. Наверняка теперь отдыхает. То есть наши фазы бодрствования не совпадают. В крайнем случае я всегда могу его позвать.

Второй уровень оказался любопытным. Не таким масштабным, как аналогичная зона на "Дизаре", но, как и в моём доме, здесь привлекали внимание эффектные цветовые решения покрытий -- определённо чувствовалась рука художника, а не спонтанные добавки пигментов во время роста стен. Концертный зал, в который я заглянула, был совсем небольшим, рассчитанным примерно на пятьдесят зрителей. Сейчас он пустовал, занята лишь сцена, на которой репетировали три девушки-танцовщицы. Мешать я не стала, тактично вышла, не дожидаясь, когда меня заметят. Пройдя ещё немного вперёд по коридору, обнаружила три комнаты, предназначенных для физподготовки. Кинув быстрый взгляд на занимающихся там атрионов, даже пожалела, что не переоделась и осталась в платье. Если хочу сегодня опробовать новые способы тренировки, придётся возвращаться к себе, а потом обратно.

Секундное колебание решилось в пользу "завтра". Времени у меня много!

-- Рия-Ла? -- окликнул мужской голос, едва я двинулась дальше.

Приветствие удивило. Во-первых, я мало с кем знакома, а тембр не принадлежал ни гайду Ол-Чесу, ни Ми-Лару. Сильный, глубокий... Во-вторых, он звучал очень странно, словно двоился. Будто меня не один атрион позвал, а сразу двое. О, точно!

Я обернулась, пристально рассматривая приближающихся ко мне мужчин.

Определённо, они уже в преклонном возрасте. Оба одного роста, телосложения, с волосами оттенка выбеленного песка и светло-бежевыми глазами, на фоне которых расширяющиеся вертикальные зрачки видны даже на расстоянии. Чертами лица не различаются, вместо коротких брюк носят одинаковые сиреневые брючные комбинезоны. И фонит от близнецов предвкушением с лёгким налётом неуверенности.

-- Да, я Рия-Ла, -- подтвердила, едва они остановились рядом.

-- Красивый голос.

-- Красивая девушка.

Снова голоса зазвучали в унисон, и от этого комплименты развеселили меня куда больше, чем смутили. А атрионы на этом не остановились.

-- Ир-Шас.

-- Эт-Шас.

-- Какое приятное знакомство.

-- Насколько неожиданная встреча.

-- Мы будем твоей поддержкой!

-- Ты будешь нашим вдохновением!

Последние фразы они уже не говорили, а пели, синхронно настолько, что я, не выдержав, засмеялась.

-- У вас прекрасный дуэт! -- восхитилась, присматриваясь к довольным произведённым эффектом мужчинам. -- А откуда вы знаете обо мне?

-- Гайд сообщил о гостье с "Дизара"...

-- Диспетчер предупредил, что ты идёшь сюда...

-- ...и мы решили не ждать официального представления.

-- ...значит, тебе не терпится с нами познакомиться.

Они снова говорили, то есть пели, одновременно. Вот только по мере того, как фразы становились длиннее, моё веселье уменьшалось, а ощущение какой-то неправильности усиливалось. То, что у них не речь, а вокал, видимо, следствие профессиональной привычки. Возможно, желание похвастаться своими способностями. Но почему они не уступают друг другу? Это из-за того, что они близнецы и всегда работают в паре?

-- Сделаем всё, чтобы тебе понравилось...

-- Покажем место для репетиций...

-- ...и ты захотела остаться.

-- ...там очень хорошая акустика.

Не прислушиваясь к изменениям моего настроения, братья продолжали говорить, однако мой мозг зацепился за уже сказанное. "Захотела остаться"... Значит, у Ол-Чеса расчёт именно на то, что я войду в эту семью, а не просто получу опыт. Мои новые партнёры доброжелательно настроены, но увлечены собой настолько, что просто не прислушаются к моему мнению, даже если я начну его высказывать. Впрочем, это не мешает мне задавать вопросы, отвечают они охотно.

Делать это приходилось, выбирая моменты, когда близнецы, ставшие моими экскурсоводами, брали вдох. Зато и информации я получила достаточно, и более полное впечатление о корабле.

Выяснилось, что мои новые знакомые, как и мама Ми-Лара, которая оказалась их младшей сестрой, -- бывшие пленники террианок. Дом, в котором они родились и жили до нападения, был небольшой, а семья совсем маленькой -- всего десять атрионов. На мой вопрос о том, что происходило на Терре, братья ответили коротко: "Не стоит вспоминать". О первых годах жизни в новом доме тоже умолчали, зато о том, как разрастался "Агран", как они влюбились и нашли себе жён, как родились дети, как вышла замуж сестра и появился племянник, напевали много и охотно. А ещё я узнала: где находятся их комнаты, как часто на "Агране" принято посещать столовую, куда мне стоит сходить обязательно, а в какие места лучше не соваться.

Последнее -- вовсе не потому, что там таятся какие-то секреты. Просто экзоты важны для семьи, а не для самого дома. И если всех майнеров и фидеров он воспринимает как симбиотические формы, то экзотов и гайдов -- как паразитические. Потому и уничтожить может, если те по неосторожности забудут о своей уязвимости. Разумеется, диспетчеры внимательно следят и подавляют негативные реакции дома, но некоторые участки его тела даже они не в состоянии контролировать. Зону размножения, например. Она у всех половозрелых домов "чувствительная и бесконтрольная", остальные различаются. Другой вопрос, что на "Дизаре" таких мест раз, два -- и обчёлся, а вот на "Агране" их на-а-амного больше. К счастью, диспетчер моей комнаты это всё же учёл: вернувшись к себе и ещё раз изучив план, я сообразила -- опасные секторы на нём закрашены серым цветом. Да и вход туда, несомненно, потребует дополнительного допуска. Но ведь всегда могут возникнуть исключения и сбои, так что нужно быть осторожнее.

Кстати, столовая располагалась рядом с одной из таких проблемных зон -- в ней фидеры перерабатывают в мусс сырую основу, которую выделяет дом. Как шёпотом пропели близнецы: туда даже майнеры не рискуют заходить и предпочитают управлять дистанционно. В общем, "Агран" оказался не самым миролюбивым, а я так и не разобралась -- это его личная особенность или он по какой-то причине просто развился не совсем правильно. С другой стороны, во всём остальном он ничем не отличался от "Дизара". И если бы не иной доминирующий цвет на стенах, можно было бы даже забыть, что я не в своём доме.

Стены... С ними на самом деле надо что-то делать. Я, конечно, атрионка терпеливая и неприхотливая, но хочется просыпаться и видеть то, что поднимает настроение, а не наоборот!

-- Четыре-шесть, мне краски нужны и строитель. Завтра будут свободные? -- поинтересовалась прежде, чем забралась в релаксирующий гель.

Ответ получила не сразу. Несколько минут рассматривала медленно гаснущий белый потолок и ждала, пока наконец диспетчер не сообщил:

-- Для выполнения заказа требуется согласование вашего режима бодрствования с расписанием работы майнера. Длительность сна уменьшится до шести часов. Заявку подтверждаете?

-- Подтверждаю, -- вздохнула, но отказываться не стала. Лучше не выспаться, чем отложить задуманное!

Однако "утром" я уже так не считала. И причина не только в том, что глаза упорно желали закрыться, а взгляд то и дело возвращался к гелю, из которого я с таким трудом выбралась, но и в том, кто именно вошёл в комнату, когда я привела себя в порядок.

-- Рия-Ла, -- воодушевлённо поприветствовал Ми-Лар. -- Я рад, что ты меня позвала.

-- Куда позвала?

Наверное, недосыпание плохо сказалось на моих умственных способностях, потому что я не сразу поняла, что он имеет в виду. И непонимающе смотрела на мужчину, в руках которого был огромный свёрток... красок?!

Ну правильно. Он же строитель. И фазы наши не совпадали... М-да, опрометчиво я вчера решение приняла. Поторопилась.

-- Ты передумала рисовать? -- заметно расстроился майнер. -- Почему тогда не сообщила?

Отличный вопрос. Как бы я это сделала, если всё это время спала?

-- Нет. -- Я решительно встряхнула головой. Тяжёлые прядки хлёстко ударили по щекам, приводя меня в чувство.

Ворчливый настрой никуда не делся, зато хотя бы вернулось прагматичное восприятие. Раз уж я всё равно встала ни свет ни заря, пусть этот подвиг будет не напрасным и оправдается нужным результатом! А Ми-Лар... Так, собственно, какая разница, кто именно будет растить стену? Любопытно другое: если он знает только о том, что я хочу видеть его у себя, значит, диспетчер не просто проверил, кто будет свободен, и выбрал наиболее удобную кандидатуру, как это обычно делается, а спросил у гайда. И тот уже решал, кого ко мне направить. Определённо, Ол-Чес делает всё, чтобы его сын и окружение произвели на меня неизгладимое впечатление. И вот ведь что интересно -- у него это получается! Правда, в большей степени в негативном смысле, нежели в том, в каком он планировал.

-- А почему так много красок? -- удивилась, когда, успокоенный моим ответом, Ми-Лар высыпал гору маленьких контейнеров на стол. Пробежала по ним глазами, обнаружила два идентичных и изумилась ещё сильнее: -- И одинаковые зачем?

-- Моя мама просила... Она ведь художник... То есть спрашивала. Не позволишь ли ты ей тебе помочь? -- осторожно уточнил Ми-Лар, сбитый с толку моим настроем.

Вот это да... Она хочет, чтобы мы работали втроём?

Из личного дневника Рии-Ла ВерДер

Вокальное трио, возможно, не самый удачный способ приобрести опыт сольных выступлений, зато для отработки силы звука и переходов из регистра в регистр не найти ничего лучше тембровых контрастов. Впрочем, это касается и других специализаций. В любой профессии есть навыки, которые отшлифовать в одиночку не получится никогда.

Зелёный пигмент впитывался медленно, и я нервничала, опасаясь, что другие, уже окрашенные места потеряют чувствительность и нанести контурный пигмент я не успею. А ещё -- что потеряю время и новый молодой слой так и останется невзрачного серого цвета. Однако, словно реагируя на мои опасения, скорость деления клеток снизилась, а процесс нарастания практически остановился.

Я бросила короткий взгляд на сидящего в кресле Ми-Лара, волосы которого привычно слились с серой мягкой поверхностью спинки. Глаза у майнера были открыты, и он внимательно следил как за моими действиями, так и за тем, что творила на соседней стене вторая художница. Не только следил, но и помогал, управляя расползающейся по стене органикой.

Пользуясь маленькой передышкой, я перебрала контейнеры, приготовив те, что могли потребоваться в следующую фазу роста. Сообразив, что очень скоро мой рисунок и творение соседки соединятся, спохватилась. Надо палитру выравнивать, чтобы не было бьющего в глаза цветового контраста! Что у неё сейчас в доминанте? Синий, фиолетовый, жёлтый. Тогда я их тоже добавлю.

Невольно залюбовалась тонкими переходами тонов и чёткими границами, которые прорабатывала профессиональная художница. Мой стиль был иной. Свободно, лёгкими мазками я наносила краску на поверхность тонкого, нарастающего снизу вверх слоя на стене. И лишь затем обводила контуром то, что получилось.

Да, примитивно, грубовато, но я не планировала создавать произведения искусства, да и не получилось бы -- не та специализация. Мне было достаточно простых художественных форм, не требующих глубокой проработки и микроскопических доз окрашивающих пигментов.

В итоге мои совершенно абстрактные линии сплелись с великолепно прорисованными лицами. Мужчина и женщина, которые то ли готовятся обменяться льером, то ли как раз завершили процесс, разорвав соединение губ. И даже то, что кожа мужчины имела совершенно непривычный фиолетовый оттенок, а женскому лицу определённо не хватало зелёного пигмента, потому что остался только сине-голубой, лишь добавляло пикантности и интриговало. А ещё волновало, будоражило воображение, заставляло сердце стучать чаще, а дыхание -- сбиваться. Я ведь взрослая атрионка, но подобного обмена ещё ни с кем не практиковала, так что мой организм недвусмысленно намекал, что пора бы уже над этим серьёзно задуматься.

-- Изумительно. Очень необычное смешение стилей, -- высказался Ми-Лар, едва мы отступили от стены.

Майнер поднялся, и его волосы потянулись следом, нехотя разрывая контакт. Подошёл ближе, присматриваясь к женским губам, потом перевёл взгляд на мои.

-- Похожи, -- не замедлил сообщить то, что я упорно старалась не замечать. Как и того, чьи черты угадывались в лице мужчины.

-- Ты же знаешь, мне сложно писать по памяти, -- тут же нашла оправдание художница. -- И если есть возможность использовать реальные модели, я всегда это делаю. К тому же у вас обоих необычайно красивые черты. Трудно было удержаться.

-- Такая картина не для комнаты, -- вздохнула я, понимая, что всё же сделала ошибку, когда приняла помощь. -- Ею вся семья должна любоваться, а не один жилец.

-- Вот ещё! -- легко отмахнулась от моих доводов атрионка. -- Во-первых, я и в зоне развлечений немало нарисовала. Во-вторых, видела бы ты кабинет гайда и наши комнаты... -- Она многозначительно не договорила, позволяя мне самой проявить инициативу и напроситься в гости.

Яси-Ду, именно так звали маму Ми-Лара, оказалась женщиной спокойной и рассудительной. Она с порога, едва зашла в мою комнату, ухитрилась создать приятную атмосферу и расположить к себе. Поздоровалась, поинтересовалась, как я себя чувствую, спросила, не скучаю ли по дому. У меня даже опасений не возникло по поводу того, что она может нарисовать.

-- Обязательно найду время посмотреть, если вы не будете против, но не сейчас, -- уклонилась я от немедленного посещения чужого жилья. И объяснила: -- Есть очень хочется. И мне скоро на репетицию идти.

-- Ми, ты не позаботился о том, чтобы Рия позавтракала? -- укоризненно посмотрела на сына родительница.

-- Как бы я это сделал, если с вами работал? -- буркнул Ми-Лар, но очень уж тихо. Видимо, не привык с ней спорить.

-- Но помнить о потребностях своей девушки обязан! -- строго отчитала его Яси, в голосе которой прибавилось не только уверенности и напора, но и жёсткости.

Я же лишь рот приоткрыла от удивления. Когда это моя персона успела попасть в категорию "его девушки"?

-- Не переживай, Рия-Ла, -- провожая меня в столовую, атрионка продолжала высказывать свою точку зрения. -- Он исправится. Вы же пока не любите друг друга, а только начинаете выстраивать отношения. К тому же у Ми был только один серьёзный опыт, остальные свидания не имели продолжений. И этот опыт, честно тебе признаюсь, произвёл на меня не самое благоприятное впечатление. Девушка была из другого дома, с которым встретился "Агран", сыну она очень понравилась. И он уже готов был нас оставить, чтобы перейти в её семью, когда выяснилось, что она влюблена в другого. Представляешь? Пошла на свидание и согласилась на последующие, а у самой были совершенно иные увлечения!

Возмущение в голосе Яси было запредельным. Она даже стакан из фиксатора на стойке выдернула весьма раздражённо и резко, едва не расплескав мусс. И на сиденье практически упала, закрывая глаза и судорожно глотая.

Я тоже присела, правда, куда более аккуратно. И напиток приняла из рук Ми-Лара, который опустился на сиденье напротив. Он всё это время молча следовал за нами и, определённо испытывая тревогу, посматривал на родительницу с опаской. Она же несколько минут сидела, уже неторопливо допивая напиток и глубоко втягивая носом воздух. И лишь когда стакан опустел, открыла глаза, поставила стакан на стойку и вздохнула.

-- Прости, Рия-Ла, я не должна была говорить о прошлом. Все эти воспоминания выбивают меня из колеи, я сама не своя становлюсь, -- неожиданно мягко извинилась.

Яси-Ду снова стала такой, какой вошла в мою комнату. От раздражения не осталось и следа, появились деликатность и тактичность, которые привлекли меня изначально, а напористость и категоричность исчезли.

Поначалу я растерялась, не понимая, что произошло, а потом меня осенило -- это из-за добавки в муссе она успокоилась! Ведь та именно такое действие оказывает!

-- Это из-за плена, да? -- тихо спросила, когда Яси, пожелав хорошего дня, ушла и оставила нас одних.

Ми-Лар оторвал глаза от бледно-зелёного напитка, который гипнотизировал взглядом, посмотрел на меня, помолчал. Кивнул молча, нехотя, словно сомневаясь в том, что мне нужно это знать.

-- Не переживай, я пойму. Не надо скрывать, -- принялась я его убеждать. -- На "Дизаре" ведь тоже есть бывшие пленные.

-- Наверное, у них нет таких проблем с психикой, -- вздохнул атрион.

-- Насколько я знаю, были. Папа рассказывал, как сложно они адаптировались к дому после спасения. Правда, я лично ничего такого не замечала, но ведь и времени уже прошло немало...

Спохватилась, замолчала. Время-то прошло одинаковое! Ведь несколько домов-кораблей вместе забрали с Терры всех освобождённых из плена. Почему же на "Дизаре" у бывших пленников проблем нет, а на "Агране" они никуда не делись?

Впрочем, ответ я, кажется, знаю. Гайд Ол-Чес выбрал неэффективный способ избавления от зависимости. Вместо того чтобы лишить пленных ставшего для них привычным "успокоительного" и помочь справиться с той лавиной эмоций, которая за этим неизбежно следовала, просто продолжил им его давать. Вот и получается, что как только эффект психотропа угасает, эмоции начинают зашкаливать, и требуется новая порция, чтобы их погасить. А Ми-Лар переживает, понимая, что своими словами и действиями может спровоцировать у матери нервный срыв.

Мне даже стало его жаль. Как и всех тех, кто невольно оказался в такой жуткой зависимости от коварного вещества. Ведь это только в малых дозах оно просто успокоительный эффект даёт, а в больших -- полностью подавляет волю. Мне папа в ярких красках описывал всё то, что ему довелось увидеть на Терре, когда он изображал из себя такого же пленного, как остальные, и несколько дней провёл в резервации. Там атрионов "готовили" к жизни в домах террианок и на плантациях.

"Вялые, апатичные, не желающие ничего для себя. Равнодушные ко всему, что их окружает. Способные лишь подчиняться и послушные любому приказу, который получат. Они могли часами сидеть, бездумно глядя в одну точку, когда от них ничего не требовалось делать, или, предоставленные сами себе, ходили, натыкаясь друг на друга, словно слепые. Им было всё равно, есть ли кто-то на пути. Если же террианки что-то приказывали, то исполнялось это без пререканий и возражений..."

Разумеется, на "Агране" психотроп используется не для этого. Здесь он не средство подчинения. Но всё же применяется, и от этого проблем ничуть не меньше.

-- Почему так? Почему твой отец не стал действовать иначе?

Не сдержалась. Всё же сорвался с губ обличающий вопрос, а в моём настрое Ми-Лар определённо почувствовал неприятие. И причину, наверное, понял, потому что переспрашивать не стал, лишь приопустил веки, словно ему было стыдно смотреть мне в глаза.

-- Как иначе, Рия? -- спросил едва слышно. -- Что мы можем об этом знать, если нас в то время ещё и в помине не было? И вообще, -- от него разлилась осязаемая волна недоумения, -- в чём ты обвиняешь моего отца?

Я опешила. Он понял меня иначе? То есть вообще не понял и не знает о психотропе?

-- Не обвиняю, а пытаюсь разобраться, -- теперь я осторожно подбирала правильные слова, чтобы это выяснить. -- Если проблема осталась, значит, выбранный путь реабилитации -- неэффективный. Ты спрашивал у отца, как именно фидеры их лечили?

-- Зачем? -- совершенно искренне удивился Ми-Лар. -- Я же не гайд. Вникать в суть вопроса -- не моя задача. Кстати, никто из экзотов тоже этого не делает. И решений гайда не критикует.

Намёк прямым текстом. Ясно. Это я сумасшедшая -- наверняка от мамы получила неуёмное любопытство, не характерное для моего предназначения. А Ми-Лар хоть и заботится о состоянии матери, волнуется за неё, но видит только то, что на поверхности, а в суть вникать не хочет. И, в общем-то, это нормально. Каждый атрион должен выполнять в доме свою функцию в рамках полученного от природы предназначения. А оно формирует определённый склад ума и характер. По всему выходит, что мой кавалер на самом деле не в курсе, что добавляется в пищу.

Машинально отпив из стакана, я подержала на языке приятную кисло-сладкую массу. По вкусу она мало чем отличается от той, что готовят фидеры на "Дизаре". Возможно, в этой даже психотропа нет, ведь Ноя говорила, что успокоительная добавка -- не постоянный ингредиент. Хотя, с другой стороны, кто мешает гайду отдать приказ добавлять эту пакость именно мне? Раз он хочет, чтобы я стала покладистой и больше позволяла в личном плане его сыну, значит, может намекнуть фидерам, занятым приготовлением мусса для посетителей столовой, что и с дозой можно слегка... переборщить. Ведь готовая питательная масса и добавки перемешиваются непосредственно перед подачей в самом стакане. А мои вкусовые предпочтения диспетчер столовой выяснил ещё вчера, в первое посещение. Какое счастье, что родители позаботились о защите и мне не нужно об этом переживать!

Моя угрюмость от Ми-Лара не укрылась. Однако он опять же принял её на свой счёт. И даже пересел ближе, чтобы отдать мне льер, хотя я и без того прекрасно воспринимала ненаигранность его слов.

-- Я не хотел тебя обидеть, Рия-Ла, просто напомнил, что нам с тобой вовсе не обязательно ломать голову над тем, о чём должны думать другие, -- принялся мягко убеждать. -- У нас другие задачи в семье. Я обязан помогать дому выживать, а ты -- дарить радость атрионам.

-- Вот, где пропала...

-- ...наша молодёжь, укрылась так...

-- ...что днём с огнём...

-- ...их не найдёшь! -- на этот раз не столько синхронно, сколько перехватывая инициативу друг у друга, но от этого не менее неожиданно пропели над нашими головами мужские голоса.

-- Дядя Ир, дядя Эт, -- поприветствовал их мой спутник, -- мы завтракаем. Рия рано встала, но поесть не успела. Вы хотите забрать её с собой?

-- Мы очень ждём, когда же наконец красавица-певица... -- в ответ лирично вывел Ир-Шас.

-- ...решит, что может к нам присоединиться! -- закончил Эт-Шас.

-- Могу прямо сейчас. -- Вернув стакан на стойку, я решительно встала.

-- Подожди, Рия-Ла, -- остановил меня Ми-Лар, поднявшись следом и поймав за запястье.

Близнецы понимающе переглянулись, хмыкнули, но промолчали и неторопливо направились к выходу.

-- У тебя когда репетиция закончится? -- Атрион осторожно погладил подушечки моих пальцев, хотя льера на них уже не было.

-- Не знаю, мы ведь первый раз будем заниматься. -- Я убрала руку, сделав вид, что мне нужно поправить волосы, и посмотрела вслед неторопливо бредущим близнецам.

-- Ясно. -- Кавалер, проследив за моим движением и взглядом, задумался. -- Тогда, когда освободишься, вызови меня, пожалуйста, я хотел...

-- Отвезти меня ещё на одно свидание? -- предположила я.

-- Нет, просто вместе принять световую ванну. Ты не против?

Вообще-то против. Однако Ми-Лар на "Агране" -- единственный, на кого я могу рассчитывать. Приближать его к себе не стоит, но и отталкивать тоже. Сомнительно, что за год я успею с кем-то ещё наладить отношения. Время быстро пролетит, а круг знакомых у меня ограниченный. И расширить его будет проблематично, если судить по тому, с какой педантичной ответственностью братья отнеслись к тому, что у них появилась ученица. Да, уже вполне самостоятельная в певческом смысле, но...

-- Ведь нет предела совершенству, Рия-Ла, -- ожидая, пока Ир-Шас даст указания появившемуся в комнате для репетиций инструменталисту, поучал меня Эт-Шас.

С этим я согласна. К тому же ведь моя главная цель пребывания на "Агране" -- именно совершенствование. Вот я этим и занимаюсь с полной отдачей, забывая о том, кто ждёт меня за стенами небольшой, но вполне удобной для занятий комнаты, раскрашенной приятными пастельными переливами розовых, сиреневых и голубых оттенков. Потолок, не несущий световой функции, потому как куполообразный, поднимается высоко вверх, и именно туда, в недра дома, уносятся наши голоса.

Не знаю, нравится ли это "Аграну", но "Дизар" чаще всего реагировал позитивно. Я не раз замечала, что именно после удачных репетиций Ноя ахала, рассказывая, как много домик произвёл сырой массы для мусса. Конечно, могли влиять и другие факторы -- наличие субстрата, его качество, световой режим -- никто не пытался отыскать взаимосвязь, но у меня всё равно складывалось ощущение, что некоторые типы звуковых вибраций ему приятны.

В любом случае я покинула зал удовлетворённая. Братья-близнецы тоже остались довольны и даже хотели устроить мне вторую экскурсию по дому, но я отказалась, вспомнив про обещание, данное Ми-Лару. Настаивать они не стали, ушли. Я же дождалась, пока мужчины исчезнут, и негромко позвала, найдя глазами код диспетчера:

-- Два-четыре, мне бы связь с ноль-двенадцать.

-- Рия-Ла? -- практически сразу отозвался знакомый голос. -- Никуда не уходи, я сейчас.

Действительно, пришёл он быстро. Я даже картину, нарисованную в паре шагов от выхода, изучить не успела -- в конце коридора уже появилась фигура в тёмно-синем облегчённом комбинезоне: до колен и совсем без верха.

-- Как вы долго, -- пожурил Ми-Лар, оказавшись рядом.

Впрочем, вовсе не недовольно, а... как бы правильно сказать... профилактически, что ли. Удовлетворения в его голосе было больше, чем укора. Потому и я ответила беспечно, не особенно задумываясь:

-- Увлеклись. У нас получилось отличное трио.

-- Это замечательно, что тебе у нас хорошо. -- Ми-Лар тут же этим воспользовался, чтобы намекнуть мне на возможность остаться на "Агране". -- Идём?

Выход наружу был обустроен не так, как на "Дизаре". Здесь мягкие складки первого уровня, куда мы вышли, поднявшись по наклонному коридору, перекрывали ещё один короткий ход, заканчивающийся плотной замыкающей складкой, ведущей на спину дома.

Скользнув мимо преграды, которую услужливо придержал Ми-Лар, я с невероятным наслаждением вдохнула влажный тёплый воздух, лишённый напряжённой эмоциональности, пропитывающей "Агран". Зажмурилась, подставляя лицо лучам огромного, медленно спускающегося к горизонту Аш-Хори.

-- Я знаю, ты больше любишь жёсткое излучение, думал, мы всё же выберемся сюда пораньше...

Ми-Лар снова извинялся, хотя на этот раз вина была моей -- это я не подумала, что мы упустим подходящее время.

-- Ничего страшного, -- постаралась интонациями убедить его, что вполне довольна тем, что есть. -- В другой раз примем жёсткое. А мягкое мне тоже нравится. Просто побудем здесь чуть дольше, ладно?

Подход себя оправдал -- атрион вздохнул с облегчением. Повёл меня к краю, ограниченному защитным выростом шкурки дома -- невысоким бортиком, рядом с которым находились не столь мягкие, как внутри, но всё же вполне пригодные в качестве опоры вспучивания. Некоторые были заняты, но большая часть оставалась свободной, и я без проблем выбрала себе удобное местечко.

А вот убрать с рук и тела прилипшую ткань оказалось сложнее. Всё же выделения "Аграна" были для меня чужими, я ведь к нему ещё не адаптировалась. Поэтому одежда хоть и сидела на мне идеально, но стягивалась с трудом. К счастью, у Ми-Лара хватило такта не предлагать мне помощь, хотя если бы я попросила, он бы наверняка не отказался снять с меня платье. Смотрел-то ведь весьма недвусмысленно! Ему самому ничего снимать не пришлось, заранее подготовился, зато я взяла себе на заметку: в те дни, когда планируется выход на поверхность, просить диспетчера комнаты настраивать модуль на одежду без рукавов. С такой всё же будет легче.

Наконец, справившись с непростой задачей, я откинулась на упругий вырост, лицом к Аш-Хори. Чувствуя, как кожа нагревается, впитывая свет, я наслаждалась приятной процедурой. Однако и времени даром не теряла, осторожно подталкивая Ми-Лара к откровенности, благо утром его мама дала мне для этого достаточно информации. Правда, нового узнать почти не удалось. Девушка действительно Ми-Лару нравилась, вот только уходить из дома он не хотел, уговаривал её остаться с ним. В итоге она всё же отказалась и вышла замуж за кого-то из своей семьи. Дома ещё недалеко разошлись, и сообщение об этом событии майнеры "Аграна" получить успели.

-- Ты в неё не влюбился, -- констатировала я, точно зная, что будь иначе, он бы сейчас здесь не находился. -- Ты, наверное, вообще никогда не влюблялся по-настоящему.

-- Верно, -- не стал отпираться майнер. -- Но отец говорит, что любовь не всегда приходит сразу. Иногда она проявляется постепенно. У них с мамой так было. Они оба испытывали друг к другу лишь симпатию и только через пятнадцать лет поженились.

Ну да, показательно. Мои родители едва ли больше года знакомы были, а мама уже ребенка ждала. И замуж она адизой выходила. Впрочем, меня сейчас интересовала не личная жизнь гайда Ол-Чеса. Иное.

-- Ми-Лар, но если ты меня не любишь, то почему же был готов остаться на "Дизаре"?

-- Ты сложные вопросы задаешь, Рия-Ла, -- вздохнул атрион.

-- Простых у меня нет, извини, -- не удержалась я от колкости. -- И если ты будешь что-то от меня скрывать, у нас точно ничего не получится в плане личных отношений.

-- Хорошо. -- Ми-Лар приподнялся на локте, осмотрелся, убеждаясь, что рядом с нами никого нет, и, приглушив голос, признался: -- Я бы остался с тобой в любом случае, потому что отец сказал, что если я за столько лет так и не нашёл себе пару, то стану полным идиотом, упустив шанс жениться на...

-- Дочери гайда другого дома, -- фыркнула я.

-- Нет, -- помотал головой атрион, окатив меня возмущённой волной. -- На прекрасной девушке и изумительной певице.

-- Ми-Лар! -- донёсся до нас звонкий голос, обладатель которого выскочил из-за опустившегося вниз паруса.

Молодой темноволосый атрион в салатовом комбинезоне бросил на меня заинтересованный взгляд и тут же объяснил причину своего появления:

-- Ми-Лар, тебя в рубку вызывают. Срочно.

Посыльный уже скрылся с глаз, а мой кавалер всё ещё растерянно смотрел туда, где он стоял. Наконец, поднимаясь, нерешительно спросил:

-- Ты со мной? Я провожу тебя до жилого сектора.

-- Нет, не волнуйся, доберусь сама, -- успокоила я его. -- Иди.

Оставшись одна, ещё долго нежилась под теряющими силу закатными лучами, пока не поняла, что на спине дома, кроме меня, никого нет. С трудом, но натянув платье обратно на грудь и плечи, я прошлась вдоль бортика, рассматривая бескрайнюю равнину, покрытую тёмно-жёлтым песком, по которой неспешно двигался "Агран". Движение это было почти неощутимо -- всё же дом очень большой, лишь смещение каменистых гряд на горизонте указывало на то, что мы находимся отнюдь не в покое. А если учесть, что путь наш лежит в сторону, противоположную той, куда направился "Дизар", я уже очень и очень далеко от родителей.

Нерешительно погладив пальцы, я нащупала тонкий ободок невидимого колечка. Помедлила, но всё же провела ногтем по насечке, активируя прибор.

Из мемуаров Таис ВерДер-Саталь

Однажды в разговоре с дочкой речь зашла о земной музыке. Вернее, о том, что она бывает не только живой, но и записанной на специальных носителях. Я думала, малышка заинтересуется технической стороной вопроса. Увы. Рию куда больше заинтриговал неведомый "дирижёр", ведь у атрионов-экзотов нет такой должности.

-- И что это за специализация? -- желая получить ответ, насела на меня любопытствующая дочурка.

-- Дирижёр... -- Я решила, что лучшей аналогией будет прямое сравнение. -- Дирижёр для земного оркестра -- это примерно то же самое, что гайд для семьи. Только управляет он музыкантами.

-- Если как гайд, -- уважительно отозвалась девчушка, -- значит, хорошо управляет.

-- Не всегда. -- Вспомнив бытующие на Земле анекдоты на эту тему, я не удержалась от смешка.

-- Например? -- Рия тут же принялась меня тормошить, добиваясь ответа.

-- Например... -- Я задумалась, вспоминая. -- Директор театра присутствует на прослушивании новой оперы. Солистка поёт арию в сопровождении оркестра. Директор спрашивает дирижёра: "Что это за мелодия?" "Какая? -- в ярости вопрошает дирижёр. -- Та, которую играет оркестр, или та, которую поёт мадам?!"

В ожидании соединения я невольно задумалась о Ми-Ларе. Вернее, о незапланированном исчезновении моего кавалера. Зачем его позвали? На рабочую смену не похоже -- он майнер ответственный и вряд ли бы её пропустил даже ради встречи со мной. Возможно, отец решил провести с ним беседу? Спохватился, что сыночек сделал что-то неправильно?

Не знаю почему, но гайд "Аграна" сейчас казался мне неудачником-дирижёром, у которого всё идёт не так, как нужно. Вот только земная шутка, переложенная на нашу атрионскую действительность, вовсе не столь безобидна -- от некомпетентности гайда страдают все, кто живёт в доме. Даже если никто из них об этом не догадывается. Мама в подобных случаях говорила: "Было бы весело, кабы не было так грустно".

-- Доченька, ты грустишь? Что случилось? Тебе там плохо?

Каким-то образом мама всегда верно угадывала моё настроение -- отсутствие мимики на моём лице ей в этом не мешало. И если дома я ещё могла списать её догадливость на умение опознавать наши эмоции, которые она воспринимала как запахи, то сейчас прозорливость появившейся рядом со мной полупрозрачной фигуры была удивительна.

-- Ми-Лар излишне навязчив? Жильё неудобное? Учителя не нравятся? -- продолжились вопросы. -- Хочешь вернуться раньше?

-- Нет, мам, не настолько всё плохо, -- успокоила я её. -- Ми-Лар ведёт себя корректно. Певцы хорошие. Комнату я обустроила. С учётом непривычности тут вполне комфортно. Просто немного странно. Не как у нас.

Голограмма качнулась, когда я опустила руку на тёплый поручень, придающий бортику дополнительную прочность.

-- Что именно странно? Рассказать можешь? -- Мама бросила взгляд в сторону, словно хотела убедиться, что я одна, и разочарованно вздохнула, потому что в зоне видимости колечка был только один объект -- тот, кто его носил. Окружение оставалось невидимым.

Вот когда я обрадовалась тому, что Ми-Лара нет рядом. И вообще никого нет, кроме открытого воздушного пространства и темнеющего неба, на котором медленно начинают проступать звёзды. Я сейчас даже вне зоны присмотра диспетчеров, потому что на спинке домика отсутствуют акустические и оптические рецепторы, а тепловые и механические сообщают лишь о том, что на шкурке кто-то есть. Не более.

То есть рассказать я могу всё. Что я и сделала. Правда, бдительно поглядывала на выход, из которого теоретически мог появиться нежданный свидетель. Проблема ведь не в том, что я с родительницей общаюсь, а в том, как я это делаю. Сам способ связи шокирующий. Чужая технология, да ещё и неорганическая! Нонсенс! Если Ол-Чес узнает, возмущению не будет предела. Он же так ратует за независимость нашей расы от землян.

-- Любопытно...

Выслушав мою исповедь, мама прищурилась и прикусила зубками нижнюю губу. Она определённо о чём-то догадалась, а может, заподозрила, но сообразить, что именно, я не могла. У мамы всё же опыт. И информация. И тяга к тайнам. А у меня ничего этого нет.

Впрочем, первого и второго точно нет, а вот насчет последнего я не уверена. Внутри что-то вертелось, свербело, беспокоило и мешало размышлять о другом. Наверное, поэтому я и не выдержала, высказывая догадку:

-- Ол-Чес, когда бывшие пленные адаптировались к его дому, использовал психотроп, чтобы снижать нарастающую напряжённость? Потому что не мог сплотить семью другими способами?

-- Я тоже так думаю, -- призрачная картинка покивала. -- Если половина его атрионов находилась либо в депрессии, либо на грани нервного срыва и не могла выполнять своих функций, он вынужденно начал применять психотроп, постепенно снижая дозы. Судя по тому, что ты рассказала, это не помогло -- у бывших пленных развилась неспособность контролировать эмоции... Доченька, можно тебя кое о чём попросить?

-- Конечно.

-- Пройдись как-нибудь в непосредственной близости от опасных зон. Внутрь заглядывать не нужно, просто рядом побудь.

-- И что это даст? -- я не поняла логики.

-- На реакцию диспетчеров посмотрим.

-- Полагаешь, там не опасно? Просто гайд в них что-то прячет и они отмечены, чтобы меня отпугнуть?

-- Даже не сомневаюсь.

Мама почему-то улыбнулась, на несколько секунд отвернулась, словно слушая кого-то за спиной, и вновь обернулась ко мне.

-- Папа просит тебя быть осторожнее и без необходимости не рисковать. Если видеоголосовая связь будет недоступна, отправляй через передатчик опознавательный сигнал, чтобы мы были уверены, что у тебя всё в порядке.

-- Обязательно, -- пообещала я и, услышав характерное "чпок!", предупредила: -- Отключаюсь, сюда идут.

-- Ты всё ещё здесь? Почему осталась? -- Ми-Лар начал задавать вопросы, даже не успев толком вылезти из складки. -- Я удивился, когда диспетчер сказал, что тебя нет в твоей комнате.

-- Потому что красиво. -- Я невозмутимо подняла лицо к небу, уже совсем тёмному, покрытому россыпью мелких звёзд. Развела руки в стороны, словно пытаясь охватить великолепие космоса, окутывающего планету. -- Посмотри!

Во взгляде Ми-Лара, который тот послушно устремил ввысь, читалась изрядная доля сомнения в том, что увидит он что-то сногсшибательное, но спорить со мной атрион не стал. Впрочем, восхищаться тоже. Постоял, делая вид, что пытается проникнуться эйфорией, которую я ему обещала, вздохнул, переступил с ноги на ногу...

-- Красиво, -- на всякий случай подтвердил и тут же позвал: -- Идём?

А мне стало весело. Эх, майнеры! Для них звёзды -- всего лишь удобный и точный способ навигации. Брат мой тоже не понимает и не чувствует той завораживающей силы, что радует глаз, влечёт и одновременно страшит, подавляя своей необъятностью. Лишь экзоты способны воспринимать красоту неживой природы и ценить её так же, как живую. Зато именно она и всё, что с ней связано, притягательно для атрионов, независимо от их предназначения!

Наверное, именно эти мысли заставили меня отрицательно качнуть головой в ответ на предложение Ми-Лара, глубоко вдохнуть, и...

Верхние ноты колоратурного сопрано вонзились в ночную тишину, сменились грудным контральто и превратились в нежный перелив, сливаясь с окружающим пространством.

Я пела не для атриона, который стоял рядом, заворожённо вслушиваясь в мой голос. И не для себя, хотя очень часто именно это делала, чтобы развлечься. Я пела для неба. Для тех звёзд, что мерцали над головой. Для того единственного, кого ещё не нашла, но обязательно встречу... А когда замолчала, поняла, что моя шалость обошлась мне дорого. Взгляд Ми-Лара расфокусировался, а в эмоциях я ощутила смесь наслаждения, желания и предвкушения.

Вот что я наделала? Зачем его провоцировала? Мне же иной результат нужен! Я его отдалять должна, а не привязывать к себе.

-- Зачем тебя вызывали? -- попыталась вернуть атриона к проблемам в реальности и этим отвлечь от моей персоны, ставшей для него необычайно привлекательной.

-- Были вопросы по маршруту движения, -- расслабленно и весьма охотно поделился информацией Ми-Лар. -- Я же ведущий пилот и лучше всех знаю специфику перемещения дома. А ещё отец сказал, -- взгляд серых глаз по-прежнему не желал отрываться от моего лица, -- что я, пока ты у нас в гостях, могу не так строго придерживаться расписания вахт и уделять больше времени тебе. Так что можешь в любой момент, если меня нет рядом, позвать, когда что-то будет нужно. Я с удовольствием помогу или просто побуду с тобой.

Понятно. Не помогло. Перестаралась. Вернее, сглупила.

Корила я себя долго. И на следующий день, и позже. Чтобы хоть как-то избежать внимания со стороны Ми-Лара, старалась как можно дольше репетировать и, ссылаясь на усталость, побыстрее возвращаться к себе в комнату.

Помогало лишь отчасти. Принимать световые ванны, пищу, даже заниматься в тренажёрном зале приходилось в присутствии настойчивого кавалера. В таких условиях выполнить просьбу мамы я не могла при всём желании. Ми-Лар следовал за мной буквально по пятам.

К счастью, впечатления от моего пения в сознании атриона с каждым днём становились всё менее чёткими. Концертов я больше не давала, а близнецы хоть и посматривали сочувственно на племянника, но в комнату для занятий не пускали. Постепенно владеющая Ми-Ларом восторженность сменилась присущей майнерам практичностью. Он наконец перестал караулить меня в зоне развлечений и на время репетиций стал уходить дежурить в рубку управления.

А я этим воспользовалась. Утром в столовой словно невзначай пожаловалась Яси-Ду, что занятие опять будет долгим. Бросив краткий взгляд на сидящего рядом Ми-Лара, убедилась в его готовности столь же много времени посвятить любимой работе. Для разучивания выбрала музыкальный фрагмент с самой короткой женской партией и куда более длительной мужской... В итоге, отпев своё и оставив наставников репетировать, вышла в коридор. Как никогда рано и без привычного сопровождения.

Расположение потенциально опасных мест я уже несколько дней как знала наизусть. Потому не мешкая направилась к ближайшему.

Опуститься на два уровня вниз, свернуть налево, протиснуться между почти сросшимися стенами, пройти ещё немного. На ходу, напротив складки, за которой располагался опасный участок, выронить маленькую, тонкую, отливающую синевой пластину-накопитель и, не останавливаясь, шагать дальше, делая вид, что не заметила потери. Через минуту остановиться, поискать в складках одежды такую "нужную" сейчас вещь, спохватиться, ахнуть и пойти обратно. Медленно, внимательно присматриваясь к сине-чёрному полу, на котором заметить почти прозрачный материал необычайно сложно.

-- Посещение не рекомендуется, -- предупредил строгий женский голос, едва я практически вплотную подошла к запретной зоне.

-- Какое ещё посещение?! -- возмутилась я, приседая и осматривая покрытие. -- Я накопитель потеряла!

Помочь мне диспетчер не могла, и я это прекрасно знала. Так что горестно вздыхала, сетовала на свою невезучесть и продолжала тянуть время в поисках того, что лежало буквально на расстоянии вытянутой руки. Вот только усилия мои ни к чему не привели. Не знаю, на что рассчитывала мама, но складка так и не раскрылась, никто в неё не попытался войти, никто из неё не вышел, даже мимо не прошёл и не поинтересовался, чем же я занята в таком неудобном положении.

Искать дольше возможности не было. Оставалось только победно воскликнуть, триумфально подхватить с пола пластину, прижать находку к себе и с радостной улыбкой вернуться к изначальному маршруту. Обидно.

-- Не расстраивайся, -- успокоила мама. -- Ты всё правильно сделала и, поверь мне, этого более чем достаточно. Найди возможность пройти мимо остальных.

-- Постараюсь, -- вздохнула я. Моих сомнений её уверенность не развеяла. -- Но, по-моему, это бессмысленно.

Родительница лишь загадочно улыбнулась и послала мне воздушный льер. Определённо она что-то недоговаривает! Вот только выяснять это, рискуя в любую секунду быть застигнутой за столь экзотичным способом связи, я не могла.

-- Рия-Ла! Ну как же так?! Почему меня не позвала? -- расстроился, выскочив на площадку, Ми-Лар. И минуты не прошло, как голограмма растворилась в воздухе!

-- Как это "почему"? -- Я изумлённо воззрилась на недогадливого кавалера, который даже переодеться не успел. Так и прибежал в комбинезоне, совершенно неудобном для световой ванны. -- Ми-Лар! Ты работаешь! -- интонацией выделила последнее слово. -- Выполняешь ответственное дело для семьи. А я не беспомощный ребёнок, которому нужна постоянная опека. Ты представь нашу ситуацию наоборот. Я пою на концерте, а тут ты меня вызываешь: "Рия, я освободился с вахты, составишь мне компанию?"

Видимо, в таком ракурсе он происходящее действительно не рассматривал. И всё же попытался объяснить:

-- Но... Ведь ты гостья... Этот дом для тебя непривычен... Я хотел помочь.

-- Помочь?..

Я задумалась. Может, мне, вместо того чтобы таиться и изучать опасные места в одиночку, делать это в открытую с Ми-Ларом?

Посмотрела на слепящий в зените Аш-Хори, перевела взгляд на фонящего раскаянием атриона и... Решила не рисковать. Чувствующий вину мужчина на самом деле способен на многое, но лучше я придержу такую возможность, наверняка ещё понадобится.

-- Похвальное стремление, -- позволила себе немного его обнадёжить, -- но давай ты будешь это делать тогда, когда я прошу.

-- А ты точно попросишь? -- не поверил в мою искренность атрион.

Ну да, говорю же я одно, а чувствую совсем иное.

Прикрыла глаза, вспоминая наставления театрала, у которого, будучи ещё совсем маленькой, я несколько дней училась имитировать эмоции, потому что на "Дизаре" учителей с такой специализацией не было. И пусть мне не понравилось обманывать и вводить в заблуждение, но полезный навык, к которому способен организм любого экзота, я всё же развила.

Состояние удовлетворения, овладевшее Ми-Ларом, я почувствовала раньше, чем снова на него посмотрела. Убедила-таки. Наверное, поэтому он спокойно воспринял моё желание уйти в дом. Вернее, переодеться и отправиться в тренажёрный зал. И остался принимать световую ванну, не рванув следом. Правда, пообещал, что присоединится позже, но даже это я сочла благоприятным знаком.

Вполне довольная собой, окинула взором спину дома, натянутые паруса, белёсую даль пустыни и виднеющуюся по левому "борту" бирюзовую водную гладь, ограниченную совсем невысоким каменным барьером. Вдохнула теплый воздух, насыщенный влажными испарениями озера. И лишь затем пролезла в складку и оказалась в характерной для "Аграна" атмосфере лёгкой тревожности, к которой, несмотря на проведённое здесь время, так и не смогла привыкнуть.

Из разъяснений Бо-Шара, экзота-театрала дома "Гиввор"

Эмоциональный фон в доме формируется довольно просто -- из эмоций живущих в нём атрионов. Потому экзоты и должны своими талантами вызывать у них как можно больше позитивных ощущений. Но дом впитывает только реальные эмоции, а не наведённые. Как бы хорошо у тебя ни получалось имитировать чувства и вводить в заблуждение своих зрителей, дом ты не обманешь. Он уловит и удержит только то, что ты чувствуешь на самом деле.

Вспомнив об этом, я даже муссом подавилась, который именно в этот момент пила, решив подкрепиться перед тренировкой.

Вот оно! Раз домик улавливает эмоции своих обитателей в чистом виде, а на "Агране" чувствуется тревожность, значит, добавка-психотроп, как и мнимые эмоции экзотов, даёт только поверхностный эффект. Либо она всё же срабатывает правильно, но в доме есть другой источник негативных ощущений, с которым приходится иметь дело атрионам.

Последнее предположение подтвердилось на удивление быстро. То ли удача наконец повернулась ко мне лицом, то ли я просто начала замечать то, на что раньше бы внимания не обратила. Перед входом в зал для тренировок беседовали две молоденькие атрионочки и при моём приближении разговора не прекратили, лишь посторонились, пропуская меня. Поэтому я услышала вполне отчётливо:

-- Я завтра на "страдании" буду. На тренировку не пойду, так что встретимся в столовой. Закажешь мне двойную порцию мусса?

-- Само собой...

Больше, увы, подслушать не удалось, но даже этого было достаточно.

Вот и откуда, спрашивается, эта атрионочка точно знает, что завтра страдать будет? В семье с нормально организованными отношениями эта эмоция вообще не должна появляться! Те же экзоты обязаны всё сделать, чтобы подобного не допускать! Значит, где-то в доме есть место, где атрионам плохо, и наверняка это одна из запретных зон. Но самое поразительное, что они её безропотно посещают! А потом подавляют полученный негатив психотропом. Пусть и в микродозах. Двойных.

И ведь всё это происходит с разрешения и под контролем Ол-Чеса! Гайд, несомненно, в курсе всего, что связанно с семьей. Ну и какую же цель он себе наметил?

Найти ответ на этот вопрос теперь казалось самым важным. И я, натягивая от стены к груди упругую массу, липнущую к рукам, тщательно продумывала возможные варианты. Как мне попасть в опасную зону? Или узнать, что там творится. Может, познакомиться с одной из подружек, которая совсем рядом со мной накачивает пресс? Это наверняка поможет в плане информации. Если, конечно, девушка захочет раскрывать секреты семьи чужачке. Но ведь попытаться-то можно? Нужно!

Через полчаса, старательно гася разочарование, я смотрела в спину уходящей желтоволосой атрионке. То ли скрытная фидер мне попалась, то ли на самом деле запрещено гостью в семейные проблемы посвящать. Девушка заинтересованно общалась со мной, с удовольствием приняла приглашение на концерт, который мы готовили с братьями, охотно рассказывала о своём молодом муже-майнере, о работе на заготовке сырой массы... Но длилось это ровно до тех пор, пока я не спросила, отчего рядом со столовой возникла опасная зона и почему строители не пытаются её привести в порядок. В общем, источник информации сбежал, сославшись на срочные дела. М-да...

Зато у меня появилась идея, как, не вызывая подозрений, следить за интересующими меня объектами.

-- Для развития дыхательной системы вы что используете? Мне очень важно лёгкие разрабатывать, -- обратилась к синеволосому атриону, который следил за посетителями зала. И помогал, разумеется.

Тоскливым взглядом пробежалась по заросшему разнообразными складками помещению, среди которых определённо отсутствовало нужное устройство. А потом лишь отрицательно качала головой и вздыхала, отвергая поступающие от тренера-экзота предложения использовать то, что имелось на "Агране".

-- Это всё не то, -- категорично заявила в итоге.

-- Если расскажешь, что именно тебе нужно, я постараюсь вырастить, -- предложил Ми-Лар, который, как и обещал, всё же присоединился ко мне на тренировке. -- Как он выглядит?

-- Ну, как... -- "опешила" я, беспомощно разводя руками и рисуя в воздухе малопонятные очертания. -- Такой вот... Многоярусный... Он ещё высоту меняет.

Теперь уже опешил Ми-Лар. Только он, в отличие от меня, не притворялся. Просто осознал, что выполнить вот такой "заказ" нереально. А я этому обрадовалась отнюдь не наигранно.

-- Ладно, не страшно. Я знаю альтернативный способ. Он вообще тренажёров не требует.

Через минуту, оставив за спиной озадаченных атрионов, я в размеренном темпе бежала по коридору. На первый раз решила провокаций не устраивать и позволила себе промчаться мимо лишь одной интересующей меня зоны.

Но ведь это только начало!

Само собой, совершать пробежки по дому стало для меня традиционным ежедневным занятием. Чтобы не вызывать подозрений, маршрут я постоянно меняла, стараясь сделать его непредсказуемым. Типа захотелось налево свернуть, вот туда и повернула. Некоторые опасные зоны удавалось два, а то и три раза осмотреть. Иногда даже останавливалась в зоне видимости, чтобы "перевести дыхание".

Необычная форма тренировки привлекала внимание, однако это было на руку. Атрионы провожали меня любопытными взглядами, переговаривались или же молчали в немом изумлении, но самое главное -- они останавливались, чтобы не помешать! Иногда в коридоре, отступая к стенам, а иногда на выходе из помещений, не давая складкам сомкнуться.

Повезло мне не сразу, но всё же однажды, когда я почти сравнялась с проёмом запрещённой к посещению комнаты, он начал раскрываться, и в нём появился красноволосый атрион. Мужчина на секунду замер, решая: вернуться обратно или выйти и столкнуться со мной. В итоге сделал шаг назад. Однако до того как створки двери сошлись, я успела увидеть...

Светлое маленькое помещение, заполненное от пола до потолка множеством симметричных складок, которые майнеры выращивают, если нужно в больших количествах складировать маленькие контейнеры. Вот только вместо обычных прозрачно-синих или прозрачно-серых органических упаковок полки заставлены миниатюрными яркими разноцветными баночками.

Баночками?!

Это слово я от мамы слышала. Она ведь мне много рассказывала о неорганических технологиях своей расы. И я точно знала, что домик создавать такие не может. Вот и откуда они на "Агране"? Но самое любопытное: что в них хранится? Или же они пустые?

Первая мысль, которая пришла в голову, -- баночки трофейные. Возможно, Ол-Чес решил прихватить их с Терры, когда забирал пленных.

Ага. Вот в таком огромном количестве. А из комнаты и увезённых экспонатов сделал для атрионов напоминание о страшных годах, проведённых в неволе. Чтобы страдали. И не только пожилые, но и молодые тоже. Чушь.

Ну и какие ещё варианты?

Варианты... Варианты... Стоп! А почему, собственно говоря, я должна искать логику в чужих поступках? Я не гайд. К тому же у меня мама есть и папа, имеющие соответствующую специализацию. Вот пусть они этим и занимаются. Сегодня уже поздно, но завтра я обязательно с ними свяжусь и всё расскажу.

Решив в очередной раз переложить груз забот на родителей, я успокоилась. А зря.

-- Четыре-шесть, мне сегодня лёгкая одежда нужна, -- попросила, выбираясь утром из геля.

-- Вы световую ванну планируете? -- неожиданно услышала вопрос вместо привычного "принято".

-- Верно.

Я замерла в недоумении, ожидая, что ещё скажет обычно молчаливый диспетчер. И ведь дождалась!

-- Выход на поверхность временно невозможен. "Агран" капсулируется.

Э-э-э... Мой ступор достиг максимума. Нет, я не испугалась, но нехорошее предчувствие всё же завладело сознанием. Меня заподозрили? Или точно знают? Или же со мной это вовсе не связано?

Обычно процесс отвердения внешней оболочки запускают в двух случаях: когда начинается песчаная буря или когда дом поднимается в космос. Первое -- явление не частое, но очень опасное. Второе -- тоже не самое приятное для дома, потому его и пытаются защитить. Но вряд ли такой затратный процесс будут активировать только для того, чтобы удержать не в меру любопытную гостью внутри!

Кстати! Ведь для связи с мамой мне вовсе не нужно выходить на поверхность, можно и из комнаты это сделать. Колечко достаточно мощное, чтобы не замечать преград, для него важно лишь расстояние. Ну а то, что диспетчер увидит голограмму... Вот и проверим заодно, так ли эти субъекты на "Агране" деликатны, как их расхваливал Ол-Чес, будучи у нас в гостях.

Приняв решение, я едва дождалась окончания гигиенической процедуры и, покинув складку, села за стол. Руки под него спрячу, тогда диспетчер увидит только возникшую над столешницей голограмму. И не поймёт, где именно находится прибор. Может, тот вообще не на "Агране" и это какое-нибудь удалённое соединение!

Вот только активировать колечко у меня никак не получалось. Насечку чувствовала, и ноготь именно по ней скользил, а результат нулевой.

Вывод? Да элементарный! "Дизар" от нас очень далеко. И это "далеко" измеряется отнюдь не радиусом планеты. И даже не длинами, в десятки раз его превышающими. Тут однозначно межзвёздные расстояния!

-- Что происходит? -- решила не ждать, пока вопросы прояснятся сами собой, и отловила Ми-Лара по пути в столовую. Любой пилот должен быть в курсе событий за бортом.

-- Ты о герметизации? -- сразу догадался он о причинах моего любопытства. -- Ничего страшного. Семь-десять дней, и её снимут.

-- Мы летим? Куда? -- спросила, сделав ещё один логичный вывод: предсказать длительность бури невозможно, а тут такая точность в сроке!

-- Рия... Ла, -- Майнер так изумился моей настойчивости, что даже про официальное обращение не сразу вспомнил. -- Зачем тебе это знать? Планировать перемещения дома -- задача гайда. Он лучше понимает и оценивает потребности семьи. Если отец решил, что есть необходимость поднять "Агран" в космос, -- значит, так нужно. Ведь никто не проявляет такого любопытства, только ты. Наверное, это из-за человеческих генов.

Он вздохнул так тяжело, словно я не оправдываю его надежд. И вообще веду подрывную деятельность, с явным намерением разрушить сложившиеся семейные устои. Идеальные, с его точки зрения.

-- Ты бы лучше на любимом занятии сосредоточилась, -- мягко пожурил. -- Отец спрашивал, не хочешь ли ты дать сольный концерт? Всё же выступление с моими дядями не принесёт тебе полноценного удовлетворения. И ещё...

Ми-Лар ненавязчиво подхватил мою ладонь, помогая сесть, но руку не отпустил. Невесомо скользя пальцами от запястья до сгиба локтя, продолжил:

-- Нам с тобой нужно определиться в отношениях. Моей маме ты очень понравилась, дяди от тебя в восторге, мнение моего отца ты знаешь. Мне нужно право полноценно ухаживать за тобой, а не просто оказывать мелкие знаки внимания. Ты ведь станешь моей невестой?

О как! Концерт, значит? Замуж, значит? Ну ладно...

Руку отняла, взгляд опустила.

-- Как я могу дать согласие, если мы с тобой договаривались, что ты не будешь от меня ничего скрывать? А ты скрываешь! Не хочешь сказать, куда мы летим, хоть и знаешь! -- Моё негодование было непритворным, разве что я позволила себе добавить в фон немного обиды. Для усиления эффекта. И даже услужливо поданный мне атрионом мусс, появившийся из раздачи, в сторону отставила, так и не отпив.

-- Если дело только в этом... -- растерялся Ми-Лар. -- Хорошо, скажу. Мы летим на Терру.

Ого... Любопытно, что Ол-Чес там забыл? Решил устроить своим домочадцам психологическую встряску, пробудив таким экзотическим способом новую порцию негативных воспоминаний? Или это как-то связано с баночками?

-- Это всё? Ты согласна? -- кавалер продолжил настаивать на своём, вновь снимая напиток со стойки и вручая мне.

Но я так просто сдаваться не собиралась:

-- Помнится, ты обещал мне помочь, если я попрошу...

Стакан приняла, правда, пить не стала.

-- Да, помню. Но, Рия-Ла, это нечестно! -- Теперь атрион смотрел на меня с негодованием. -- Я хочу получить ответ, а ты всё время уходишь от темы!

-- Не ухожу. Я как раз в тему. Просто прошу тебя ещё об одном свидании. Если оно пройдёт удачно и оставит приятные впечатления, стану твоей невестой. Для тебя это возможность проявить себя.

-- Свидание...

Потенциальный жених определённо задумался, чем бы меня поразить. Вот только долго думать я ему не позволила:

-- Ой! Я знаю, где его можно провести! Я никогда не была на Терре! Хочу там погулять!

-- С ума сошла? -- ласково поинтересовался Ми-Лар. -- Что мы будем делать на этой жуткой планете?

-- Почему сразу "жуткой"? -- возмутилась я. -- Мне мама рассказывала, что там очень красиво и вполне безопасно.

"Если в арарис не лезть", -- добавила про себя, с трудом удержавшись, чтобы не сказать это вслух. Зато мстительно порадовалась, представив, как Ми-Лар борется с хищным кустиком. А потом спохватилась:

-- Хотя, конечно, нашему появлению вряд ли обрадуются. Да, Терра теперь входит в состав Конфедерации и у Атриона с ней нейтралитет, однако это не означает дружественного настроя террианок... Подожди... -- остановила больше сама себя, потому что мужчина молча слушал мой монолог. -- Но ведь твой отец зачем-то к ним летит!

-- Рия... -- застонал Ми-Лар, обречённо подняв глаза к серому с жёлтыми переливами потолку. -- Ты опять?! Ну откуда мне знать планы гайда? То, что он мой отец, вовсе не означает, что я в курсе всего! Это его дела, он их решает. Меня вообще не привлекает политика! Когда я начинаю о ней задумываться, чувствую лишь раздражение.

Оно и видно. Вон даже свой мусс одним глотком выпил, чтобы успокоиться. И опять про официальное обращение забыл.

На этот раз я решила обойтись без напоминаний. Мне сейчас другое важно. Я ведь прогулку по Терре предложила вовсе не потому, что мне очень хочется туда попасть, скорее даже наоборот -- после маминых рассказов это последнее место, где я мечтаю побывать. Просто решила использовать просьбу как провокацию. Во-первых, заставить Ми-Лара открыть мне правду. Если он её знает, конечно. Ну а во-вторых... Он ведь меня туда точно не повезёт. Значит, у меня появится прекрасный повод обидеться, сказать, что с девушками, с которыми планируют серьёзные отношения, так не обращаются, и на этом поставить точку в отношениях.

-- Значит, не будет свидания... -- практически утвердительно подвела итог и печально вздохнула: -- Жаль.

Покачала стакан из стороны в сторону, задумчиво глядя на опалесцирующую малиновую жидкость, медленно затекающую на края. Ещё раз вздохнула, наглядно демонстрируя, насколько разочарована. Практически залпом выпила напиток и захлебнулась, когда услышала:

-- Будет. Я попрошу у отца разрешение на полёт.

-- А если он откажет? -- выдавила я, откашлявшись и вернув себе способность говорить.

-- Не откажет, -- уверенно заявил Ми-Лар.

Глава 3

ДРАМАТУРГИЯ

Из личного дневника Рии-Ла ВерДер

Экспозиция в музыке мало чем отличается от жизни. Контрастные образы, главная и побочная партии, разные тональности... Вот только уйти от нежелательной реальности, просто прервав выступление, не получится.

Уж не знаю, какие доводы Ми-Лар приводил отцу, но разрешение действительно получил. Не прошло и пары дней, как, встретив в коридоре, Ол-Чес окатил меня настолько яркой волной удовлетворения, что я даже испугалась. Отчего это он такой счастливый?

-- Меня радует принятое тобой решение, девочка. Мой сын будет тебе хорошим мужем, а наша семья и дом станут по-настоящему родными.

-- Я ещё не невеста! -- пискнула ошарашенно.

-- Знаю, -- снисходительно кивнул гайд. -- Ми-Лар сказал, что ты согласишься после того, как побываешь на Терре. Хорошей вам поездки. Я очень надеюсь, что она вас сблизит окончательно.

От шока у меня пропал дар речи, а Ол-Чес, по-отечески погладив меня по плечу, развернулся, чтобы уйти.

Я, конечно, в себя быстро пришла и даже рот открыла, но... Но не разговаривать же с удаляющейся спиной ДиеВала?!

Впрочем, разговаривать с его сыном -- ничуть не менее бесполезное занятие.

-- С чего ты решил, что я согласилась на свадьбу? -- не удержалась от обвинений, когда майнер встретил меня после репетиции.

-- А разве нет? -- не понял моей реакции атрион.

-- Я сказала, что если мне понравится свидание, то приму решение! И не говорила, что оно будет положительным!

-- Да? -- Ми-Лар задумался, припоминая. Видимо, так и не вспомнил, потому что лишь тряхнул головой и выдал с непререкаемой убеждённостью: -- Я уверен, свидание тебе понравится! И ты согласишься!

Он уверен. А я нет. Ну да ладно, спорить с вцепившимся в меня кавалером себе дороже. Придётся лететь на Терру и изобретать способ донести до него моё мнение иным способом.

-- Послезавтра высадка, так что не планируй репетиций, -- наставительно предупредил Ми-Лар, провожая меня в комнату. -- Надеть лучше не платье, а комбинезон.

-- Почему так быстро? -- удивилась я. -- Ты же говорил -- десять дней...

-- До раскапсулирования, -- перебив меня, уточнил майнер, -- когда вернёмся на Атрион. "Агран" на Терру не садится, он на орбите остаётся. А долетели быстро потому, что через подпространственный туннель прошли, который наши системы объединяет, вот путь и получился короткий.

Про туннель я знала. Родители не раз обсуждали факт его наличия, ведь террианки именно благодаря этому природному явлению совершали набеги и ускользали безнаказанными. Они пользовались тем, что атрионам координаты зоны перехода были неизвестны.

Впрочем, понятие "природный" к этому туннелю вряд ли можно применить. Пока росла, я успела наслушаться немало комментариев, вывод из которых можно сделать только один: космический "мост" создала некая древняя могущественная цивилизация, населявшая Терру несколько тысячелетий назад. Сложно сказать, зачем её представители это сделали, но, по всей видимости, для них это был единственный шанс выжить. И всё же что-то пошло не так. В итоге от загадочных ментаутов остались лишь постройки на заброшенной планете, а её саму заселили современные террианки.

Я настолько глубоко ушла в себя, вспоминая об этом, что даже не сразу обратила внимание, что отнюдь не одна нахожусь в комнате. Ми-Лар, вместо того чтобы, как обычно, остаться за дверью, сегодня решил составить мне компанию. Воспользовался моей рассеянностью!

-- И что ты здесь забыл? -- Отреагировала я грубо, согласна. Но у меня причина уважительная! Я отдохнуть хочу!

-- Ты меня прогоняешь? -- миролюбиво поинтересовался атрион, шагнув ближе.

И ведь не остановился, когда я отойти попыталась, -- продолжил наступление, вынуждая меня прижаться спиной к стене.

Его настойчивости я удивилась ничуть не меньше, чем до этого -- словам гайда.

-- Ты ничего не перепутал? -- Я уперлась ладонями ему в грудь, не позволяя склониться. -- Мы ещё не пара.

-- Мне кажется, я знаю, почему ты так долго не решаешься принять моё предложение, -- даже не подумал отступиться кавалер.

-- И почему?

-- Я мало проявляю личную заинтересованность и не показываю, насколько ты мне нравишься.

-- Сам додумался или папа намекнул? -- съязвила я.

-- Мама сказала, -- ответил Ми-Лар. Его даже мой тон не смутил. -- Ты прости, я не очень хорошо разбираюсь в таких вещах. Мне ещё ни разу не приходилось ухаживать за девушкой так долго. Но мне всё объяснили, и я обещаю исправиться.

"Исправиться" заключалось в том, чтобы начать со мной обниматься, потому что именно этим наглые руки майнера и занялись. Видимо, кто-то очень своеобразно представлял себе процесс ухаживания! Наверное, Ол-Чес так себя вёл с Яси-Ду. Или же, наоборот, настолько долго не решался на активные действия, что девушке оставалось лишь мечтать о подобной инициативе. В общем, вывод простой: брать пример с родителей Ми-Лару нельзя. Но ведь он-то именно это делает!

-- Твоё стремление похвально, но сейчас мне нужно иное, -- снова пришлось перейти к убеждению, потому что выскользнуть из объятий, в которые меня так настойчиво затягивали, не получалось.

-- Что именно? -- не слишком позитивно воспринял мои запросы, но поумерил пыл атрион.

В ответ я глазами указала на гигиеническую складку.

-- Ой... -- Ми-Лар опешил, осознав, что романтика и физиология не всегда совместимы, а второе определённо важнее первого. И даже отступил, освобождая путь.

-- Тебе нет смысла ждать. Я надолго, потом спать сразу лягу. Завтра у меня генеральная репетиция с твоими дядями, а потом снова отдохнуть нужно перед полётом. Давай демонстрацию заинтересованности на пару дней отложим? -- воодушевлённо солгала я. Настолько искренне, что в сознании майнера никаких сомнений не зародилось, и он с радужным настроем тут же исчез за дверью.

Посмотрев ему вслед, я в раздумье покачала головой. М-да... Такими темпами я скоро и театралом стану отменным. Проживание на "Агране" и общение с ДиеВалами эффективнее любого обучения!

Справедливости ради надо признать, общение с братьями-певцами очень много дало мне в плане профессионального роста. Жаль только, что и они не позволяли мне забыть, какие планы на мою персону у их племянника.

-- Избранница, свидание, романтика. Страдания, желания, надежды и мечтания... -- Ир-Шас словно шутя продолжал партию, которую должен был завершить.

-- И свадьба в будущем. Ах, молодость! Знакомая тематика, -- вторил ему Эт-Шас, вынуждая меня отвечать, подбирая гармонирующую тональность:

-- Взаимность в этом перечне -- фантастика.

В общем, не сдержалась я. Слишком уж явным становились давление и нежелание прислушиваться к моему мнению. Я даже на резко изменившийся настрой близнецов внимания не обратила. Сейчас мне больше всего хотелось оказаться от этой семьи как можно дальше, а возможности вернуться на "Дизар" не было! И ведь самое обидное, что я фактически сама в этом виновата. Послушала бы брата, отказала Ми-Лару в первом свидании -- и ничего бы этого не было! А я бы спокойно жила в родном доме!

Мысль эта моего настроения не улучшала. Как и понимание того, что назначенное время вылета неумолимо приближается.

В ангар, где почковались боты, я шла скрепя сердце и лишь потому, что путешествие на Терру всё же могло принести и положительный эффект -- новую информацию для моих родителей. Что касается свидания... Сделаю всё, чтобы оно не понравилось не только мне, но и Ми-Лару. А если этого будет мало, то и его отцу неприятности обеспечу. Вот только выясню окончательно, зачем я ему нужна -- только как певица или есть иная причина "прибрать меня к рукам".

-- Мы полетим в третьем боте. Я буду пилотом, с нами ещё двое сопровождающих. Всё же это не совсем увеселительная прогулка, ты же понимаешь?

Встретивший меня у входа Ми-Лар тут же принялся за инструктаж. Привычно снял льер с губ, чтобы отдать его мне, и замер, прислушиваясь к своим ощущениям. Радужный настрой майнера определённо снизил интенсивность, когда он в полной мере воспринял моё состояние, -- ведь я не отказалась от обмена и сама коснулась его пальцев. Вот только выводы атрион, как обычно, сделал неверные:

-- Ты плохо спала? Четыре-два не справился с настройками геля?

-- Справился. Просто мне не очень хорошо, -- пришлось снова импровизировать. Не хватало ещё, чтобы по моей вине диспетчеру досталось за якобы некомпетентность!

-- Тогда оставайся дома, -- немедленно озаботился кавалер. -- Отложим свидание. На Терру, конечно, слетать не получится, но обещаю, что по возвращении на Атрион отвезу тебя в отличное место. Очень вдохновляющее! Мои дяди его хвалят и бывают там при любой возможности, значит, тебе тоже понравится.

-- Нет уж. Я потерплю. Это же такой уникальный шанс побывать на чужой планете. Другого у меня не будет.

-- Будет, -- не согласился Ми-Лар, а на меня обрушилась волна загадочности и предвкушения. -- "Агран" раз в пятнадцать лет сюда летает. Так что мы с тобой ещё сможем побывать на высадке. Оставайся.

Ничего себе новости! От изумления я даже не возмутилась его убеждённости в том, что моё согласие на свадьбу -- вопрос решённый. Меня куда больше поразило иное. Оказывается, Ол-Чес регулярно к террианам наведывается! И зачем, спрашивается? Неужели...

Догадка, вернее, почти уверенность, резанула по сознанию, подтверждаемая не только словами майнера, но и тем, что именно в этот момент в ангаре появилась целая группа атрионов, нагруженных рядами баночек. Тех самых, которые я видела в запретной зоне! То, что в них находилось, явно планировали переправить на Терру: сложив груз у одного из отверстий, носильщики ушли, однако один из них принялся просовывать упаковки сквозь складку.

-- А что там? -- не удержалась от вопроса.

И ждала привычного: "Мне это неинтересно". Однако Ми-Лар совершенно спокойно меня просветил:

-- Льер.

-- И зачем он террианам?

-- Да кто ж знает? -- безразлично отмахнулся майнер. -- Привозим. Они забирают... Идём, провожу тебя в твою комнату.

-- Ещё чего не хватало! -- возмутилась я, торопливо шагнув к отверстиям-входам в созревшие боты. -- Нам в какое?

Атрион удивился, но спорить и отговаривать перестал, указав правильное направление. Я же, раздвинув плотную органическую складку, протиснулась в узкое пространство, соединяющее "Агран" и бот, готовый от него отпочковаться.

Ми-Лар и на этот раз пилотировал сам -- вне всяких сомнений, роль майнера была для него смыслом жизни. Он наверняка даже будучи при смерти выполнял бы его с полной самоотдачей, никому не позволив себя заменить.

Два атриона, которые появились в боте почти сразу после нас, молча сидели в ожидании высадки. Первый -- красноволосый фидер, тот самый, которого я застала на выходе из склада с баночками, -- на меня старался внимания не обращать и отводил взгляд, старательно избегая смотреть в глаза. Тем самым наглядно показывал, что на мою персону никаких планов, то есть возможных симпатий, не имеет. Даже чисто теоретически. Составлять конкуренцию майнеру он не желал и всё делал, чтобы тот это видел.

Второй -- темноволосый, уверенный в себе молодой мужчина -- выглядел ровесником Ми-Лара. Хотя предназначение у него иное -- гайд. С учётом возраста, наверняка ещё не готов контролировать свою собственную семью, потому и набирается опыта в той, где родился, но... Но если судить по тем взглядам, которыми он меня одаривал, пройдёт ещё десяток-другой лет, и по Атриону будет путешествовать маленький домик, обретший своих жильцов. И в их числе молодой гайд был бы совсем не против видеть меня... в роли жены, а не просто экзота.

Раньше я этого атриона не встречала. Возможно, он работал, когда я была свободна, а может, просто находились в разных местах дома -- всё же размеры "Аграна" внушительные. Даже когда пробежки устраивала, ни разу не столкнулась, иначе бы точно запомнила чуть более раскосый, чем у остальных, разрез глаз, тонкогубый рот, узкий нос и едва заметно тонированную зелёным пигментом кожу, словно он вообще не принимает световых ванн. Ну или делает это исключительно редко и на рассвете, когда излучение Аш-Хори мягкое.

-- Ул-Тэм, -- негромко представился мужчина, расценив мой интерес к себе как намёк на знакомство.

-- Рия-Ла. -- Отказывать и закрываться я не стала.

А что? Я девушка свободная и не в статусе невесты, поскольку слово Ми-Лару не дала, так что имею право. Кстати, не только на общение, но и на свидания с другими кавалерами.

-- Вы ведь новая певица? С нетерпением жду вашего выступления. Гайд Ол-Чес после своего возвращения с "Дизара" очень высоко оценил ваш талант. И внешние данные. У меня не было возможности убедиться в его словах, но теперь я вижу, что он нисколько не преувеличил.

-- Вы настолько не доверяете своему гайду? -- схитрила я, проверяя его реакцию. -- Он же глава семьи. Его мнение неоспоримо.

-- Неоспоримо, -- ничуть не смутился Ул-Тэм. -- Но убедиться в правоте гайда полезно и приятно, особенно если некоторые сомнения всё-таки имелись.

Вот как? В этом доме ещё не у всех мозги атрофировались от постоянного приёма психотропа? Есть здравомыслящие? Ура!

-- И в чём же вы сомневались, раз даже информацию обо мне не приняли без подтверждения? -- вкрадчиво уточнила, надеясь, что двусмысленность фразы сыграет мне на руку и я узнаю что-нибудь необычное. Опять же, большая редкость, когда гайды беспрекословно подчиняются друг другу. Без недовольства не обходится. Так что наверняка у Ул-Тэма есть своё мнение о том, какой именно должна быть семейная политика.

-- Ах, Рия-Ла, Рия-Ла... -- беззлобно пожурил атрион. -- Я вам комплименты делаю, а вы упорно не желаете их принимать и отыскиваете в моих словах иной подтекст. Разве вам не приятно моё внимание?

Понятно. Ещё один приверженец жёстких рамок. А для гайда иметь такие убеждения намного опаснее, чем для майнера, -- последствия могут быть куда более плачевные. Он же управленец, по сути. Значит, действовать будет по принципу: "Шаг влево, шаг вправо -- расстрел". Так моя мама говорит, а она редко ошибается.

-- Комплименты?..

Я скромно опустила взгляд, рассматривая белые вкрапления на серо-чёрных переливах пола. Боковым зрением заметила движение -- Ул-Тэм, сидевший за спиной пилота, переместился в кресло рядом со мной.

-- Так вам приятно их получать?

Вопрос не бессмысленный. И задан не без умысла, с явным намерением выяснить перспективы отношений. Положительный ответ будет означать моё согласие на свидание. И на обмен льером. Не просто же так гайд сменил местоположение!

Несмотря на понимание, что Ул-Тэм -- вовсе не тот, с кем я хотела бы провести жизнь (не говоря уже о временной встрече), я бы, наверное, всё же рискнула. Исключительно в надежде, что это хоть немного уменьшит прессинг со стороны Ми-Лара и его родственников. Вот только сказать ничего не успела. Бот встряхнуло. По стенам прошла рябь, кресла расплющились, заставляя тела принять горизонтальное положение, а потолок стремительно рванул к полу и остановился лишь на расстоянии вытянутой руки.

-- Мы на посадку идём, -- объяснил происходящее гайд.

Сожаление в его голосе было более чем явным. Свои эмоции он не скрывал. Однако и настаивать на ответе теперь не мог.

Я же, хоть и знала о подобных трансформациях ботов, необходимых для защиты транспортников при переходе из космоса в атмосферу, о флирте уже не думала. Понимала, что теперь наши жизни зависят от мастерства пилота. А в такой момент злить майнера, который, безусловно, слышал наш разговор, чревато.

Впрочем, этого оказалось недостаточно. Вернее, уже услышанного Ми-Лару хватило, чтобы увидеть в Ул-Тэме соперника. И последствия не заставили себя ждать.

Столь же стремительно, как до этого сплющивался, бот снова раздулся, возвращаясь в исходное состояние. При этом нас ощутимо встряхнуло и на несколько секунд дезориентировало. Нас, но не майнера, который процесс контролировал, а потому был готов действовать. Когда я пришла в себя, увидела лишь исчезающую в складке выхода, затянутую в синий комбинезон спину Ми-Лара, пропихнувшего перед собой молодого гайда. Всё же пилот решил продемонстрировать собственнические замашки, несмотря на отсутствие права это делать.

Фидер, по-прежнему сидящий в кресле, смотрел им вслед с беспокойством. Я же, не в силах справиться с нахлынувшим волнением, вскочила и полезла за атрионами.

Ой, что сейчас будет!

Из разговора Ис-Лаша ВерДера и Таис Саталь, состоявшегося 260 лет назад по летоисчислению Атриона

-- И всё же я не понимаю...

Молодая девушка, сидящая на краю бассейна с релаксирующим гелем, неторопливо расчёсывала непослушные чёрные кудряшки, никак не желавшие лежать ровно.

-- Что именно? -- расслабленно откликнулся отдыхающий на поверхности упругой массы темноволосый атрион, с явным удовольствием наблюдающий за землянкой. Необычной, странной, но такой желанной!

-- Неужели вы действительно можете безнаказанно покалечить соперника? Или даже убить? Лишь за то, что он составляет конкуренцию за избранницу? -- Таис наконец опустила расчёску и сложила ладони на обнажённых коленях.

-- Если девушка обещала мужчине стать женой, то да, никто подобное поведение не осудит.

-- Вот как? -- Чёрные брови насмешливо поползли вверх. -- Что-то не припомню, чтобы у тебя было моё обещание, когда ты хладнокровно душил Олега.

-- Но ведь я его не убил, -- парировал Ис-Лаш. -- Всего лишь припугнул, чтобы твой муж от тебя отказался.

-- Вот и я о том же, -- вздохнула Таис. -- Прав нет, внешних признаков агрессии нет, а итог... Страшные вы люди, атрионы.

-- Мы не "люди", адиза. -- Ис-Лаш приподнялся, чтобы поймать её ладошку. Потянув, уронил девушку на мягкий гель и ласково, но настойчиво прижал к себе. -- Моя выдержка -- всего лишь декорация, которую ты видишь, потому что наши эмоции недоступны твоему восприятию. Я должен каждый раз заново тебе это доказывать?

Вывалившись из бота, я резво поднялась с колен, отряхивая ладони от земли, на которую пришлось опереться. Ми-Лар и Ул-Тэм замерли в нескольких шагах от меня, загораживая обзор. Впрочем, мне сейчас не до любования красотами Терры, куда более важным было противостояние мужчин.

Посмотреть на них со стороны -- так совсем мирная картинка получается: друг друга не касаются, стоят неподвижно, смотрят глаза в глаза и молчат. Зато на уровне эмоционального восприятия вокруг них бушует настоящий ураган. Нет, скорее смерч, затрагивающий исключительно тех, на кого он направлен. Опасный, удушающий, устрашающий. Заставляющий противника потерять концентрацию и сдаться. Или умереть. Тут всё от инстинкта самосохранения и желания победить зависит.

Первым не выдержал Ул-Тэм. Хоть предназначение и давало атриону преимущества в противостоянии чужой воле, но подавить агрессивную упёртость Ми-Лара ему оказалось не по силам. Отступив на полшага, он пошатнулся. И всё же не сдался, на колени не упал, продолжил стоять, впиваясь взглядом в расставившего для устойчивости ноги майнера. Для гайда этот поединок значил больше, чем простое соперничество за женщину -- от итога схватки зависел его будущий авторитет в семье! Проиграть он не имел права. И готов был умереть.

Осознав это, я ахнула и даже непроизвольно дёрнулась к соперникам, хотя вмешиваться было нельзя категорически -- могла сама под раздачу попасть, в таком состоянии атрионы полностью теряют контроль. Убить меня, конечно, не убьют, но полноценную дозу льера от того, кто в этот момент побеждает, получу. Причём насильственно, спрашивать моего согласия он не будет, сработает собственнический инстинкт. А дальше у меня уже выбора не останется, кроме как замуж за него выйти.

Спохватилась я вовремя, вспомнив, что, кроме нас, здесь должны быть и другие атрионы. Ведь на Терру три бота летело! Обернулась, с облегчением убеждаясь, что не ошиблась: за моей спиной стояла небольшая группа незнакомых мне атрионов во главе с Ол-Чесом, который невозмутимо наблюдал за происходящим.

Не раздумывая бросилась к нему, чтобы, схватив за руку, выкрикнуть:

-- Остановите их!

-- Растащите, -- помедлил, но всё же приказал гайд.

Осторожно расцепив мои пальцы и освободившись от захвата, шагнул к сыну. Двое добровольных помощников удерживали майнера на месте -- перехватив за предплечья, не давали сократить дистанцию и продолжить поединок. Зато они сами практически сгибались под эмоциональными ударами, которые теперь доставались им.

-- Хватит! -- рявкнул Ол-Чес, схватив Ми-Лара за подбородок и заставляя смотреть в глаза.

Убедившись, что агрессивный пыл пошёл на убыль, развернулся к Ул-Тэму. Впрочем, молодой гайд справился сам. Опустившись на траву, вяло взмахнул ладонью, показывая, что ему помощь не требуется.

-- Устроили тут... -- недовольно проворчал ДиеВал. Посмотрел на меня, перевёл взгляд на сына и качнул головой, окатив настолько явной волной неоправданных надежд, что я даже попятилась от неожиданности.

Он сожалеет, что ему пришлось вмешаться? То есть ждал, что я брошусь разнимать мужчин и мой статус определится сам собой? Зная, как сын отнесётся к потенциальному сопернику, гайд решил это использовать и заставить меня совершить необдуманный поступок? Получается, что Ул-Тэма специально с нами на одном боте отправили и всё произошедшее -- хорошо продуманная комбинация!

В этот момент мне стало по-настоящему страшно. Если у гайда в запасе припасена пара-тройка подобных провокаций, я и не замечу, как стану женой Ми-Лара. Или замечу, но исправлять ситуацию будет поздно.

-- Вы времени другого и места для разборок найти не могли? Чего добились? -- тем временем принялся за воспитательную акцию Ол-Чес, хотя от виновных и без того фонило раскаянием. -- Сами едва не пострадали, девочку напугали, хорошо хоть обмен не сорвали... Льер выгрузили? -- отвлёкся, обратившись к помощнику.

-- Заканчиваем, -- кинув взгляд на боты, сообщил тот. -- Вет-Ла ещё не прислала своих людей.

-- Оно и понятно, -- хмыкнул гайд, бросив многозначительный взгляд на сына. -- Кто-то очень торопился приземлиться. Остаётся только удивляться, как выдержали оболочки ботов.

-- Я умею рассчитывать максимальные нагрузки, -- наконец заговорил Ми-Лар. -- Лучше меня боты никто не пилотирует.

Наверняка Ол-Чес с ним согласился, однако я их уже не слушала. Меня женское имя заинтриговало, которое упомянул помощник.

Вет-Ла... Атрионка? Но что она делает на Терре, среди людей? И опять же, получается, она -- гайд, раз ими управляет? Всё это очень необычно.

Теперь я уже в нетерпении ждала появления незнакомки. На осторожное: "Прости" -- ответила понимающим: "Бывает". В сопровождении Ми-Лара прогулялась вокруг ботов, наконец получив возможность рассмотреть местность, где мы приземлились. А ведь она своеобразная!

Покрытая травой, зелёная долина уходила к горизонту с одной стороны. С другой она же заканчивалась обрывом, довольно высоким, открывающим отличную панораму на расположенную внизу каменистую равнину. Складывающие её валуны были непривычного грязно-зелёного цвета и поднимались на разную высоту, играя отблесками в лучах стоящего в зените Солнца. Мама говорила, что местную звезду именно так называют.

Вдали, почти на самой границе каменного месива, виднелись постройки. Но остроты зрения уже не хватало, чтобы рассмотреть детали. И именно оттуда в нашем направлении по светло-голубому небу двигались тёмные точки. С каждой минутой их контуры становились всё отчётливее, вскоре сомнений не осталось -- к нам летят три больших транспортника. Плоских, но отнюдь не обтекаемых, так что мне даже форму сложно описать.

То, что атрионы ждут именно их, было понятно -- в воздухе вокруг ботов разливалось нетерпение вперемешку с тревогой и опасением. Визит был определённо необходимым, но отнюдь не приятным.

Вместе с остальными я неотрывно следила, как чужая техника зависает чуть в стороне от нас, медленно опускается на поверхность, а затем столь же неторопливо раскрывает борта, чтобы выпустить тех, кто в ней находится.

Все прибывшие оказались людьми. И те, кто остался рядом с транспортниками, и те, кто шёл нам навстречу: две молодые девушки в мешковатых зелёных комбинезонах и головных уборах, из-за которых рассмотреть цвет волос невозможно, и пожилая, совсем седая женщина в тёмно-синем брючном костюме. Она шла неторопливо, расслабленно, в отличие от своих напарниц, взгляды и позы которых определённо выражали напряжение.

А где же атрионка, о которой упомянул помощник? Возможно, она лично на встречи не является? Предположение логичное, вот только первые же слова Ол-Чеса напрочь его разрушили:

-- Приветствую, гайд Вет-Ла.

-- И я надеюсь на продуктивное взаимодействие, гайд Ол-Чес.

Говорила она, как и мы, на вайли, хотя, насколько я знаю, язык на Терре идентичный тому, на котором говорят земляне.

-- Прошу прощения за визит вне графика поставок. Возникли непредвиденные расходы рэда, а у меня нет другого способа их восполнить, вы же понимаете.

-- Понимаю-понимаю... -- Взгляд бледных светло-голубых глаз хищно впился в упаковки, аккуратно составленные на траве возле одного из ботов, и лицо женщины недовольно скривилось: -- Почему так мало? Не успели собрать? Женя! -- бросила клич за спину. -- Только треть выгружайте!

-- Вет-Ла, -- торопливо вмешался гайд. -- Прошу вас, не спешите. Выслушайте. У меня есть вопрос по условиям обмена.

-- Условия? А что с ними не так? -- Светлые брови поползли на лоб, показывая, насколько она удивлена. -- Десять баночек вашего льера за дозу нашего рэда. По-моему, всё предельно просто.

-- В одну из прошлых встреч вы говорили, что оказываете нам помощь и проводите обмен исключительно из соображений гуманности. И если бы между нами были родственные связи, вы бы рассматривали ситуацию с иной точки зрения, а условия были бы мягче. То есть мы могли бы получать большее количество релаксирующей добавки за льер. Не один к десяти, а хотя бы один к пяти.

-- Говорила, -- согласилась Вет-Ла.

-- На "Агране" есть девушка, которая скоро станет женой моему сыну. Её мать -- чистокровная землянка. Значит, вы должны изменить условия обмена.

-- Должна? -- Взгляд блёклых глаз пробежал по гайду... наверное, презрительно. По крайней мере, я бы именно так его трактовала в совокупности с интонацией. -- А мне кажется, что будущее время вы применяете неуместно. "Будет женой", -- процитировала и усмехнулась: -- Вот когда станет, тогда и поговорим.

Она отвернулась, наглядно демонстрируя, что разговор на этом завершён. И даже шагнула к своим людям, занимающимся выгрузкой товара. И всё же остановилась, вновь разворачиваясь к атриону.

-- Кстати! -- словно спохватилась. -- Не просто "станет", а ещё и детишки появятся! А то ведь брак -- дело такое: сегодня замужем, завтра в разводе...

-- У нас брак один и на всю жизнь! -- возмутился Ол-Чес.

-- Да? -- скепсиса в голосе Вет-Ла не убавилось. -- И всё же я хотела бы иметь гарантии. Так что пусть женятся, ребёночка заводят, тогда и к разговору вернёмся. А пока условия остаются прежними.

Будь я в этот момент в облике человека, я бы наверняка побледнела как снег. Будучи атрионкой, едва сдержала волну паники, которая охватила сознание. С тем, что Ол-Чес считает меня выгодным для семьи экзотом и хорошей партией его сыну, я уже как-то смирилась. Считает, и ладно. Это, в общем-то, нормально. Но тут совсем иная причина! И весь ужас заключается в том, что гайд меня не отпустит, пока не доведёт задуманное до конца!

Осторожно отступила на шаг. Второй. Оказавшись за спинами атрионов и убедившись, что мой манёвр остался незамеченным, скользнула в сторону ботов. Двигаясь так, чтобы они меня закрывали, добежала до летающих машин и протиснулась в узкую щель между скреплёнными конструкциями. И лишь достигнув противоположной стороны, скрытая техникой от глаз атрионов и людей, почувствовала себя практически свободной.

Не знаю, чем я руководствовалась в тот момент, просто хотелось быть как можно дальше от перспективы выйти замуж за нелюбимого. Пусть даже чувства к нему и возникнут со временем. Но ведь этой самой Вет-Ла ещё и детей подавай! Значит, Ми-Лар не станет тратить время и после свадьбы будет настаивать на близких отношениях.

Всхлипнула и, размазав слёзы по щекам, с недоумением уставилась на свои мокрые ладони. Бледные! Без чешуек! С ногтями! Судорожным движением схватилась за голову, ощупывая волосы... рот...

Так. Приехали. Мне только спонтанной трансформации сейчас не хватало! Столько времени второй облик себя не проявлял, на "Агране" ведь я ни разу не менялась, а тут...

Возможно, это из-за большого количества людей, которые находятся рядом?

Я ещё на "Дизаре" заметила, что чем дольше перед сном общаюсь с мамой, тем выше вероятность того, что утром проснусь человеком. Наверное, это реакция на те самые "феромоны", которые производит человеческий организм и которые отсутствуют у атрионов.

И что мне теперь делать?

Первой мыслью было принять прежний облик. В подростковом возрасте с этим возникали проблемы, но теперь-то их нет. Нужно лишь сконцентрироваться...

Стоп. Зачем? Чтобы снова попасть к ДиеВалам и вынужденно выйти замуж? Ну уж нет! Раз они меня возвращать на "Дизар" не хотят, я найду другой способ.

И для начала... Для начала надо замаскироваться. Я ведь на Терре! На планете, где меня никто не примет за чужачку, если я в земном обличье! Нужна лишь другая одежда.

Легко сказать "одежда", а где её взять? И вообще, действовать надо быстро, пока Ми-Лар не спохватился и не сообразил приняться за поиски!

Прислушалась к голосам, которые эхом отражались от сложных конструкций, словно в них путались, и осторожно заглянула за торцевой выступ машины. Увидев совсем рядом спины людей, выгружающих какие-то тюки, поспешно ретировалась. Впрочем, сообразила, что меня они не видят, потому как заняты своим делом. Выглянув снова, обрадовалась неимоверно -- люди уже удалялись, унося в руках товар, предназначенный атрионам.

Долго я не раздумывала -- нырнула в оставшийся раскрытым проём, ведущий в недра машины.

Мешочков, аналогичных тем, что унесли люди, здесь было ещё много, а вот одежды, увы, никакой. Не видя иного выхода, я сдёрнула один из кусков матово-серой ткани, которой накрывали груз. О выступающий из стены штырь разорвала центр и просунула в дырку голову. Практически плащ получился. По крайней мере, мама так этот фасон называла. Хорошо бы ещё в талии чем-нибудь перевязать, чтобы прижать плотнее.

Осмотрела всё внимательно, но, кроме упаковок с надписью "Регулятор эмоций дозированный", ничего не нашла. Зато, покрутив их в руках, я поняла, что это и не мешочки вовсе, а несколько баллончиков, опутанных каким-то прозрачным тонким материалом.

Раскрутить труда не составило. Через несколько минут мой наряд украсился прозрачным пояском, а я маскировала последствия своего самоуправства -- рассовывала рассыпавшиеся баллончики в щели между упаковками и растягивала оставшуюся ткань, чтобы отсутствие фрагмента не сразу бросалась в глаза.

Всё. Можно выходить.

Нервное напряжение отпустило, я не раздумывая выскочила на свет... И поняла, что просчиталась. Нет, людей я не увидела, зато меня увидел Ми-Лар. Вне всяких сомнений, он обыскивал территорию в поисках беглянки-"невесты". К тому же не один -- другие атрионы тоже участвовали в столь важном мероприятии.

-- Я могу осмотреть это место? -- Каменно-непроницаемая маска на лице идеально соответствовала тому холодному тону, которым задал вопрос майнер.

Серые глаза лишь на мгновение скользнули по моему лицу и волосам -- он быстро отвел взгляд в сторону, однако в нос ударил неприятный аромат. Этого запаха я никогда не ощущала на "Дизаре", но в трактовке ошибиться не могла. Негатив. Неприятие. Отторжение. Вот оно -- истинное отношение атрионов к людям.

Пожала плечами. Отступила, пропуская мужчину мимо себя. Говорить побоялась -- может, внешне меня и не узнать, но голос вряд ли меняется. А когда разочарованный атрион покинул транспорт, я скользнула внутрь, решив, что для меня сейчас это самое безопасное место. Спрячусь здесь, а там видно будет.

-- Ну что? Нет? -- до моего убежища донёсся громкий вопрос Ол-Чеса. -- Я же говорил, что не пойдёт Рия сюда. Что ей здесь делать? А ты все боты осмотрел?

-- Осмотрел, -- тише, но всё равно внятно, ответил Ми-Лар. -- Там пусто.

-- Складки? -- подсказал кто-то ещё.

-- Одна занята была, но... -- заметно стушевался майнер.

-- Значит, она в ней от тебя прячется, -- успокоился гайд. -- Возвращаемся.

Несколько секунд тишины и...

-- Ушли?

-- Ага. Что им нужно-то было?

-- Искали кого-то. Вроде невеста сбежала.

-- Я бы тоже от такого сбежала.

В ответ раздался взрыв хохота. Девушки, говорившие не на вайли, а на том самом земном языке, который так упорно заставляла меня учить мама, смеялись звонко и весело.

-- Закрывай!

Шуршание, мягкое "брямс", и меня, присевшую на ребристый пол, окутала тьма.

Стихи неизвестного автора-землянина, около 2020 года

Наш мозг так схож с программой для настроек,

Что мы становимся машинами трансляций --

Чужих эмоций, мнений, впечатлений,

Которым нелегко сопротивляться.

Здесь всё в ходу: и мимика, и жесты,

Слова, диапазоны интонаций...

И даже тот, кто вроде внешне стоек,

Пополнит список жертв манипуляций.

-- Вот это да...

Изумлённое восклицание, раздавшееся над головой, заставило меня лишь сокрушённо вздохнуть и плотнее закутаться в импровизированную накидку.

А что ещё оставалось? Надеяться, что меня не заметят, было глупо: выбраться из закрытого помещения не удалось, а упаковки рэда, за которыми я пряталась, начали быстро исчезать, когда террианки вернулись, чтобы освободить технику от груза.

-- Светлана Марьевна! У нас тут безбилетница! -- совсем уже громко сообщила девушка, нависшая надо мной.

-- Кто? -- удивился уверенный женский голос.

Через несколько секунд я смотрела в те самые бледные глаза, которые такой презрительностью одаривали Ол-Чеса. Вот только меня они изучали иначе -- с любопытством. Я бы даже сказала -- дружелюбно. Заинтересованно. И уж точно без агрессии.

-- Откуда тут... -- начала было говорить Светлана Марьевна, она же Вет-Ла, -- видимо, упростила своё имя для удобства общения. Осеклась и ахнула: -- Это ты земная невеста атриона? А я-то думала...

Что именно она подумала, я так и не узнала, потому что женщина решительно шагнула ко мне и подхватила под руку, чтобы помочь встать. Я охнула, ощутив, как сильно от долгого сидения затекли ноги.

-- Идём!

Её даже мой наряд не смутил. Вет-Ла ни о чём не спрашивала, лишь шаги замедлила, среагировав на мою прихрамывающую походку. Впрочем, мы и шли-то совсем недолго -- летающая техника, как выяснилось, стояла внутри практически пустого, но объёмного замкнутого помещения, а выйдя из него, мы попали в широкий, совершенно безликий коридор с ответвлениями.

Свернув в один из них и поднявшись по лестнице, Вет-Ла наконец меня отпустила, но лишь для того, чтобы удобнее было набрать код на панели, встроенной в оконтуривающую проём тёмно-серую полосу, и открыть дверь.

-- Садись, -- указала на невысокий диванчик, но не успела я выполнить распоряжение, как её мнение вновь изменилось: -- Стой! Сначала это безобразие сними.

Под "безобразием" она определённо имела в виду мой трофейный наряд, которым я в некоторой степени гордилась, -- это ведь он скрыл органическую одежду, которая выдала бы меня Ми-Лару. Но теперь он мне точно не нужен.

Пока я распутывала пояс и выбиралась из недр непрозрачной, хоть и довольно тонкой ткани, услышала:

-- Тамара! Костюм принеси! И бельё... Эту гадость тоже снимай.

Первое предназначалось высокой светловолосой девушке, которая заглянула в комнату и мгновенно ретировалась -- наверняка приказ исполнять. Второе, снабжённое отнюдь не ласковым эпитетом, -- мне.

С последним я бы поспорила. Уверена, человеческая одежда не будет настолько комфортной и не сядет идеально по фигуре. Но, опять же, вставать в позу и препираться нет смысла -- сколько времени я смогу носить свой комбинезон? Пару суток. Потом он начнёт деформироваться, твердеть, и я из него вообще вылезти не смогу. А модуля, производящего новую ткань, на Терре точно нет.

Мягкий, так и норовящий прилипнуть обратно к телу материал упал к ногам. Холодный воздух коснулся кожи, и я невольно поёжилась, обхватывая себя руками, когда проём раскрылся, а вошедшая девушка протянула мне стопку белья.

Повертев в руках необычные тряпочки, я без проблем определила их назначение. У мамы целый контейнер похожих штучек, сама она их не носит, но бережно хранит. Как память, наверное. Мне в детстве не раз доставалось за излишнее любопытство и бесцеремонность: без спроса пробираться в родительскую каюту, наряжаться в земную одежду, а потом бегать по "Дизару" и шокировать атрионов я обожала. А когда мама меня отлавливала -- сначала ругала, потом смеялась, ласково называла "зелёным пугалом", в итоге всё же показывала, что и для чего нужно.

Вет-Ла, которая ни на мгновение не спускала с меня внимательного взгляда, прищурилась и едва заметно кивнула, словно сделала для себя какой-то вывод, и он подтвердился. Собрала с низенького столика, стоящего перед диваном, раскиданные по бежевой столешнице неизвестные мне предметы, освобождая пространство для подноса, который ещё одна девушка внесла в комнату.

Странно, но распоряжения я не слышала. Хотя наверняка, пока я раздевалась-одевалась, Светлана Марьевна использовала другой способ сообщить о своих желаниях -- язык жестов у людей куда более выразительный, чем у атрионов.

Села она напротив, пододвинув ближе сплетённое из каких-то тонких прутиков изогнутое сиденье. Я же опустилась на мягкий диванчик, прислушиваясь к ощущениям тела. Не слишком комфортным, надо признать. Брюки растягивались плохо, бельё сжимало грудь, а обувь так плотно обхватывала ногу, что ходить в ней казалось нереальным.

-- Угощайся.

Разлив по низеньким емкостям ярко-красную жидкость, Вет-Ла поставила на поднос высокий сосуд и, прихватив напиток и жёлтый упругий шарик -- один из многих, лежащих на плоском блюде, -- откинулась на спинку кресла. Последовав её примеру, я осторожно обхватила пальцами непрозрачный жёсткий материал. Стаканы для мусса определённо мягче!

-- И как тебя угораздило к ним попасть, девочка? -- наконец Светлана Марьевна заговорила о том, что наверняка давно хотела узнать, но сдерживалась. В её глазах явно читалось сочувствие. -- Как ты вообще там выжила? Как тебя зовут? Кто твои родители?

Я растерялась. Вопросы, разумеется, ожидаемые. Вот только ответы на них правдивые я дать не могу, а лгать сложно, не имея представления о том, что мне не навредит в такой необычной ситуации. Однако, как не раз говорила мама, большую часть из того, что хочет услышать собеседник, он скажет сам. Если правильно построить диалог.

-- Меня зовут Рия. -- Я стеснительно опустила глаза в пол. Необычный, твёрдый, глянцево-чёрный, похожий на окаменевшую органическую массу.

-- Рианна, значит, -- тут же нашла земной аналог Светлана Марьевна. Мою застенчивость она приняла как должное и сочла за необходимость поддержать морально: -- Красивое имя. А атрионы наверняка не смогли полностью его выговорить. Моё вот тоже видоизменили.

-- Вас за гайда приняли? -- я тут же применила второе правило: перехватить инициативу в том, чтобы задавать вопросы.

-- Ну, это неудивительно. Для них ведь "гайд" -- тот, кто управляет, а я как раз этим и занимаюсь, -- оправдала мои надежды Вет-Ла. Впрочем, быстро вернулась к прежней тактике: -- Так сколько времени ты с ними?

-- Я не помню точно... Долго. -- Последнее слово едва выдавила, намекая, насколько сложно и неприятно мне об этом говорить.

Сработало. Взгляд террианки стал беспокойным. Что-то определённо её волновало, какая-то догадка, мысль, о которой я не знала, но чувствовала, как Вет-Ла нервничает, опасаясь, что она подтвердится. Наверняка именно поэтому сделанный ею вывод прозвучал в большей степени как вопрос:

-- Они тебя украли?..

Я кивнула и мысленно порадовалась тому, что мне даже врать не приходится. Содеянное Ол-Чесом на самом деле можно назвать именно так. У него не было разрешения моих родителей увозить меня с Атриона, и я своего согласия тоже не давала!

-- Прости, Рианна, -- совершенно расстроенно выдохнула Вет-Ла. Даже еду, которую до этого пару раз откусила, положила на стол. И напиток туда же поставила.

Я с трудом сдержала рвущееся наружу изумление. Что же такого террианка могла вообразить, если себя винит в том, что происходит с девушкой, о существовании которой она до этого даже не знала?!

Как я ни старалась, потрясение в моих глазах Светлана Марьевна заметила. Однако это сыграло мне на руку, заставив женщину признаться:

-- Похоже, это я виновата в том, что ты к ним попала. Однажды Ол-Чес заговорил о том, что было бы неплохо изменить обменные расценки. Мол, им трудно собирать столько льера за короткое время, и если я не пойду на уступки, они прекратят поставки. А я тогда его осадила. Знала, что, кроме меня, никто ему рэд не продаст, и сказала, что не будет льера -- и не надо. К тому же он мне никто, чтобы условия диктовать. Ни сват ни брат, вообще посторонний тип. Думала, его это остановит и он отступится. Ох... Ну надо же... В голове не укладывается, что он мои слова воспринял как руководство к действию! И сегодня, когда Ол-Чес о землянке-невесте для сына заговорил, подумала, что он просто блефует. Лишь когда тебя увидела, сообразила, что не врал...

-- Не врал... -- Опять же вспомнив наставления мамы, я повторила последние слова собеседницы, прежде чем задать новый вопрос: -- А о детях вы сказали зачем?

-- Да чтобы время потянуть! Хоть как-то адекватно отреагировать на его заявление и закрыть тему... Ты почему не ешь? Не хочешь? -- она неожиданно переключилась на происходящее здесь и сейчас.

Видимо, у меня всё же плохо получалось удерживать внимание Вет-Ла на том, что она говорит.

-- Отвыкла.

Я осторожно коснулась жёсткого края ёмкости и наклонила, стараясь, чтобы непривычно текучий напиток не пролился мимо. Проглотив практически безвкусную, хоть и приятно пахнущую жидкость, облизнула губы, скользнув языком по зубам. Ни разу не пользовалась этими штуками. Даже не представляю, получится ли у меня жевать, как это делают люди. На "Дизаре" не было возможности практиковаться.

Однако, понимая, что пробовать всё равно придётся, забрала с блюда новую для себя пищу. Прежде чем откусить, понюхала, втянула носом невероятный аромат, от которого желудок сделал кульбит и негодующе взвыл. Да, есть я хотела, несомненно.

-- У моей поварихи получается изумительная выпечка, -- удовлетворённо прокомментировала Светлана Марьевна, понаблюдав за тем, с какой жадностью я вгрызаюсь в сладкую, тающую во рту мякоть. -- Впрочем, скоро ужин, так что ты не наедайся. Убедишься, что она и в приготовлении других блюд настоящий мастер. Я не пользуюсь новомодными автоматическими кухнями и даже сама иногда готовлю, мне натуральные продукты и сам процесс нравятся.

-- Что будет со мной? -- поняв, что от темы она уклонилась уж очень далеко, я всё же рискнула вернуть разговор в прежнее русло.

Ответила террианка не сразу. Задумчиво на меня посмотрев, поднялась и, оправив одежду, отошла к одному из окон. В комнате их было целых три, потому и без того светлое, за исключением пола, помещение, заполненное ажурной мебелью и декорированное невесомыми колеблющимися тканями, дарило ощущение лёгкости и свободы.

Светлана Марьевна опёрлась ладонями о подоконник, заглядывая куда-то вниз, затем перевела взгляд наверх. Мне с моего места не было видно, что она изучает. Я слышала лишь слабый гул, вместе с тёплым ветерком проникающий в помещение.

-- Комнату я тебе выделю, с этим у нас проблем нет. Выспишься, освоишься, с девочками познакомишься. Нет смысла что-то решать прямо сейчас. Тебе успокоиться нужно, осознать, что ты уже не в плену. Да и мне... Мне тоже есть над чем подумать. Иди, Рианна. Тамара тебя проводит.

Женщина обернулась. Морщинки у глаз стали заметнее, голос жёстче. Она определённо корила себя за то, что произошло, и теперь пыталась найти способ всё исправить.

С сожалением посмотрев на оставшуюся выпечку, я нашла в себе силы не потянуться за очередным кусочком. И так три штуки слопала, на первый раз хватит. Привычно наступающего после стакана мусса чувства сытости я не испытывала. Наверное, нужно съесть не меньше десятка этих шариков, чтобы оно появилось. Или вместе с ними что-то ещё. Не зря же в рационе мамы всегда было три-четыре вариации продуктов.

Пока я медлила, та самая стройная блондинка по имени Тамара успела получить инструкции и теперь вела меня по коридорам здания, одновременно объясняя, где и что расположено:

-- У нас два корпуса, жилой и рабочий. Перепутать сложно, во втором запах... специфический. Хотя внешне они похожи. Вот тот коридор видишь? -- Её рука указала на ответвление, больше похожее на туннель, ограниченный полупрозрачными стенами. -- Он как раз ведёт к промышленным блокам. К ним не ходи, тебе там делать нечего. На первом этаже, -- девушка кивнула в сторону лестницы, ведущей вниз, -- столовая и общий холл. Это если нет желания уединяться. Обычно мы вместе время проводим, когда свободны, так веселее. Здесь что-то типа офиса... -- Тамара обвела рукой пространство, разделённое прозрачными перегородками, за которыми просматривались столы, мебель и девушки. -- А за ним наши комнаты.

Она остановилась возле ограниченного тёмным кантом закрытого проёма и, набрав на панели код так же, как это делала Светлана Марьевна, оттолкнула стену. Та странным образом развернулась, словно крутилась на какой-то оси. Заглянув внутрь и убедившись, что в помещении порядок, моя провожатая отступила.

-- Можешь здесь поселиться. Дизайн и удобства стандартные, разберёшься... Или тебе помочь? -- спохватилась, видимо, вспомнив наставления начальства.

-- Помоги, пожалуйста, -- не стала я отказываться.

Неорганические, механизированные технологии -- это то, в чём я совершенно ничего не понимаю. Я с мамиными земными штучками обращалась на "вы", хотя она пыталась меня к каким-то из них приобщить. Ничего путного из этого не вышло. Возможно, они были слишком сложными, возможно, у меня не было к ним нужного тяготения, а возможно, я просто не в том возрасте была, потому что сейчас то, что мне показывала Тамара, не воспринималось чем-то страшным и жутким. Другим -- да. Необычным. Но вполне познаваемым и...

И нервирующим!

Во-первых, чтобы что-то изменить -- например, дверь открыть или стул передвинуть, -- нужно сделать это самой! Во-вторых, мебель намертво застыла в том состоянии, в котором находится сейчас, и трансформировать её в более удобный вариант нет ни малейшей возможности. В-третьих, бассейна с гелем для сна тут нет, а есть возвышение, накрытое ворохом тканей, да ещё и без бортиков. Как на этом спать? В-четвёртых, санитарный модуль называется "туалет-ванная", разделён на части, а уж про то, как именно надлежит заниматься гигиеной, мне вообще говорить не хочется.

Разумеется, я держала себя в руках. Ровно до тех пор, пока дверь за террианкой не закрылась с характерным щелчком, означающим, что теперь её может открыть только тот, кто живёт в комнате. Вот тогда, сбросив неудобную обувь, я и сползла по твёрдой стеночке на не менее жёсткий пол.

Разве я смогу жить в таких условиях? Чем я думала, когда от Ми-Лара пряталась?! Что теперь делать? Как домой возвращаться?

Ревела я самозабвенно, с чувством, не в силах остановить поток слёз, хлынувших из глаз. Всхлипывала, стирала ладонями мокрые дорожки со щёк, а они снова появлялись. И это нервировало ничуть не меньше окружающей обстановки. В атрионском облике мы не плачем! Мы просто истерически фоним, и это, надо сказать, куда более прилично выглядит. А человеческая ипостась вот в такой ненормальной форме демонстрирует эмоциональное состояние, в котором я нахожусь. Мало того, она ещё и в прежний вид возвращаться не желает!

Из зеркала, которое висело в комнате, словно вмурованное в стену, на меня смотрела землянка с покрасневшими глазами и носом, припухшим ртом, слипшимися тёмными ресницами и совершенно невероятной причёской на голове. То есть с полным её отсутствием! Я, конечно, не очень хорошо разбираюсь в человеческих канонах красоты, но даже мне понятно -- видок у меня... своеобразный. И совсем не похож на тот, который я привыкла видеть в зеркале на "Дизаре".

Что мама в таких случаях делала? Залезала в складку, а потом расчёсывалась.

Вместо складки пришлось довольствоваться местным "душем", а вот щётка для волос нашлась, и даже чистая. По крайней мере, я на ней посторонней органики не обнаружила. Теперь кудрявые локоны лежали относительно ровно, с учетом их страстного желания распушиться -- наверняка из-за излишней тонкости и количества. А вот с лицом дело обстояло намного хуже. Краснота уходить не желала, припухлость тоже...

В общем, в столовую мне пришлось топать, так и не получив нужного результата. Однако я очень скоро поняла, что это и к лучшему. Женщины, разместившиеся за большим общим столом, смотрели сочувственно, вопросов не задавали, а болтая между собой, старались избегать любых тем, касающихся атрионов, видимо, чтобы не травмировать и без того пострадавшую психику гостьи. Этому же способствовали и суровые взгляды Светланы Марьевны, которые та бросала на сотрапезниц. Я же ела, выбирая мягкую пищу, чтобы хоть немного мусс напоминала. К беседе не прислушивалась, лишь иногда сознание выхватывало отдельные фразы.

"Платья завтра привезут, я смотрела утром прайсник в шопе". "Не очень-то она и качественная, я пробовала. Дрянь, а не помада". "Я похудела на целый размер, так что блузку Лине, которая сейчас на смене, отдам. Ей точно впору будет". "На полкредита кулон подорожал, представляешь? А ведь ещё вчера со скидкой продавался..."

Любопытно, здесь одни женщины, и разговоры у них исключительно женские. Где же мужчины? Мама говорила, что на Терру после окончания военных действий с Атрионом их прибыло очень много. А я не вижу ни одного.

Мы ужинали. За огромными оконными проёмами столовой по темнеющему синему небу неторопливо скользили редкие серые облака и медленно погружался в сумрак далёкий горный массив. Лучи закатного Солнца ползли по раскрашенным мелким цветным рисунком стенам, поднимаясь всё выше к идеально ровному, глянцевому потолку.

Когда я вернулась к себе, уже совсем стемнело. Свет в комнате включать не стала -- из окна, несмотря на ночь, лилось приятное, мягкое свечение. Достаточное для того, чтобы видеть обстановку. Заинтригованная, я откинула закрывающую проём лёгкую ткань, отодвинула плотную прозрачную створку и выглянула наружу.

В комнату вместе со светом ворвались холодный ветер, будоражащий сырой запах и равномерный, то стихающий, то нарастающий гул. Тот самый, который я слышала, когда со Светланой Марьевной разговаривала.

Слева, погружённый во тьму, лишь по редким освещённым проёмам угадывался жилой корпус. Справа хорошо просматривался приплюснутый куб -- полупрозрачный, светящийся изнутри, а в нём, в том же ритме, что и стихал-нарастал гул, двигались тени. То ли люди, то ли механизмы. Вероятнее, всё же второе, ведь что-то производило этот нудный звук!

Вздрогнув от пробравшегося под одежду холода, я торопливо закрыла створку. Сбросив одежду, растёрла себя ладонями, согреваясь, и нырнула в ворох тканей, предназначенных для отдыха, зарываясь поглубже. Надеюсь, там будет тепло.

Вот только как уснуть? Я никогда не делала этого вне контроля диспетчера, который настраивает гель, помогая организму расслабиться на нужный период времени.

С трудом подавив нарастающую панику, закрыла глаза, пытаясь представить, что я дома, на "Дизаре".

-- Два-восемь, -- прошептала. -- Сон. На двенадцать часов. Пожалуйста...

Из книги Бернара Вербера, "Тайна богов"

Фальшивая нота, сыгранная неумело, -- это просто фальшивая нота. Фальшивая нота, сыгранная уверенно, -- это импровизация.

Выключив воспроизведение, я лишь головой покачала. Наверное, этот экзот тоже попадал в ситуации, когда приходилось лукавить, чтобы спасти свой имидж. Перевернув накопитель, прочитала название: "Литературные цитаты и афоризмы XX-XXI веков". Занятный сборник. Надо будет попросить у Вет-Ла его почитать.

Вернув пластину в шкаф, взялась за следующую. Стёрла тряпочкой скопившийся слой пыли на верхнем торце. Включила. Увидев колонки цифр и непонятных формул, поморщилась. Это не так интересно. Следующий...

-- Закончила?

Голос Светланы Марьевны раздался, когда я закрывала створку шкафа. Она сама появилась из-за моей спины, придирчивым взглядом прошлась по своей коллекции и удовлетворённо улыбнулась:

-- Спасибо. У меня никак руки не доходили, а девочкам и без того работы хватает.

-- Это было несложно. -- Я тоже улыбнулась. Выражать эмоции мимикой с каждым днём становилось всё проще и получалось всё естественнее. Указала пальцем на заинтересовавшую меня пластину: -- Можно я возьму почитать?

-- Бери, конечно. -- Губы террианки растянулись сильнее, на щеках появились ямочки, а у глаз собрался веер морщинок. -- Было несложно, говоришь?.. Тогда топай на кухню, помогать Ране обед готовить. Посмотрим, как там справишься.

Кивнув, я бросила грязную тряпку в утилизатор и, прихватив вожделенный накопитель, отправилась в столовую.

Вет-Ла почему-то решила, что трудотерапия пойдёт мне на пользу. Я не спорила, мне любое занятие казалось полезным, если оно способствовало адаптации. И чем больше и дольше приходилось взаимодействовать с той неживой обстановкой, которую создали вокруг себя люди, тем спокойнее я её воспринимала.

За четыре дня, проведённых в обществе террианок, я научилась не только с лёгкостью ориентироваться в их странных постройках, но и стирать пыль с мелких предметов, специальным всасывающим устройством убирать грязь с пола, сортировать баночки, похожие на те, что видела на "Агране", утилизировать ненужные и отработанные материалы, очищать от шелухи местный злак, из которого получалась очень вкусная белая кашка, напоминающая мусс...

А ещё я освоила те бытовые механизмы, которые помогали местным женщинам приводить себя в порядок. Их оказалось так много! Расчёска по сравнению с этим множеством -- капля добавки в стакане мусса! Сушилки для волос и кожи, обрезалки и точилки для ногтей, скребки для тела (причем разных видов -- мягкие и не очень), ершистые палочки для зубов... Я уже не говорю про материалы, которые нужно при этом дополнительно использовать! Скользкие бруски и пенящиеся гели, намертво застывающие лаки и густые, постоянно пачкающиеся краски, впитывающиеся маслянистые массы и сильно пахнущие, но быстро испаряющиеся жидкости... Ужас. Представляю, как моя мама радовалась, когда попала к папе на "Дизар" и от всего этого избавилась! Складки идеальны как аналог подобных процедур. Столько сил и времени сразу экономится!

-- Рианна, стой! -- окрик настиг меня уже на лестнице.

Я послушно затормозила, разворачиваясь к торопливо догоняющей Светлане Марьевне.

-- Ты браслет забыла. -- Она протянула широкую белую полоску, свёрнутую в кольцо. -- Говорила же, не снимай. Ищи тебя потом...

-- Он мешает, -- попыталась я оправдаться, со вздохом надевая на запястье подаренную мне вещь.

-- Никто не жалуется, и ты привыкнешь, -- безапелляционно парировала террианка.

Проследив за процессом, она ещё раз меня осмотрела. Соединила застёжки на блузке, которые постоянно раскрывались, не желая стягивать мою грудь. Прошлась взглядом по лицу. Поморщилась:

-- Губы так ярко не крась. Кто тебе помаду подарил?

-- Ульяна.

-- Понятно... -- Светлана Марьевна возвела глаза к потолку. -- Выброси. Я тебе другую подберу. И загляни к Тамаре, пусть одежду тебе выдаст на размер больше. Иди, Рианна.

Иду, куда ж деваться?

Тамара... Тамара и так уже замучилась с моей нестандартной фигурой. Классического покроя брюки -- принятая для повседневного ношения униформа -- если хорошо сидели на бёдрах, то на поясе в них можно было запихнуть ещё одну меня. Если же подбирать размер по талии, то не влезала попа. С блузками было ничуть не лучше: когда объём груди совпадал, то плечи свисали и длина рукавов зашкаливала. Я пыталась их заворачивать, но становилось ещё неудобнее, чем даже носить браслет. Ну и какой смысл требовать от девушки невозможного? Она же не виновата, что земная одежда такая невариабельная!

Помада... Хм, легко сказать "выброси". Она же обидится! Ульяна, я имею в виду. Ведь девушка хотела мне помочь. И не одна она. Большинство местных обитательниц отнеслись ко мне с пониманием и всеми способами старались поддержать и сделать мою жизнь комфортной и приятной. Краситься учили, пользоваться всем тем, что сами же дарили, экскурсии устраивали в свободное от работы время, даже на одну ночную посиделку пригласили. Правда, Светлана Марьевна как-то об этом узнала и участвовать в ней запретила, сказала, что мне ещё рано.

То, что она не возраст имела в виду, а совсем иное, я догадалась, лишь когда на следующий день за завтраком услышала:

-- Варяшка где?

-- С Янкой. Ушеклакалась в дупель, вот и утащила к себе подружку. Теперь их до завтра не увидим. Тш-ш... Светлана идёт!

Термин, хоть и искажённый, но легко узнаваемый. Шеклак... Это ведь из-за него у атрионов было столько проблем в прошлом! А у семьи "Аграна" -- в настоящем. Теперь понятно, для чего Ол-Чес льер на Терру поставляет, -- террианки продолжают изготавливать галлюциноген. Сомневаюсь, что на это у Светланы Марьевны есть официальное разрешение, иначе бы "производство" не было расположено так далеко от городов, в совершенно безлюдной, негостеприимной местности. Значит, предприятие нелегальное, как и сами контакты с атрионами.

Потому и мужчин здесь нет -- мама говорила, что Конфедерация отнеслась к шеклаку крайне негативно. Ну а поскольку всё мужское население, которое сейчас проживает на Терре, с Земли, то, узнай они о подобном, без сомнений снесли бы тут всё подчистую. И следов не оставили.

Печальная догадка. Неприятная. Вет-Ла ведь по отношению ко мне вела себя безукоризненно, даже не выпытывала подробностей похищения или моей жизни у атрионов, не расспрашивала о родителях и о том, где я жила до того, как меня украли, наверное, ждала, когда я сама об этом заговорю. Заботилась, опекала, кормила, одевала и взамен ничего не требовала. Считать её преступницей, человеком, идущим против законов своей цивилизации, не хотелось. Однако могут ли мои желания изменить то, что сложилось задолго до того, как я родилась? Увы...

И в этом была большая проблема. Надеяться, что вернётся Ол-Чес и отвезёт меня обратно к родителям, -- не вариант. В том, что он прилетит, я не сомневалась, ему разногласия с моим отцом не нужны. Значит, появление на Терре ботов с "Аграна" -- это лишь вопрос времени, причём не столь уж долгого: большая часть года прошла, до встречи на орбите остаётся совсем немного. Но если гайд меня заберёт, принудительной свадьбы уже не избежать. Он же понимает, чем ему грозит разоблачение! И единственный способ заставить меня молчать -- оставить в своей семье. Плюс это нужно, чтобы выполнить условия, поставленные Вет-Ла. Так что Ол-Чес всю свою семью задурманит рэдом, моего нежелания или даже сопротивления никто не заметит, а церемониальную юбку Ми-Лар разорвёт, это же не запрещено. И всё. Когда "Дизар" состыкуется с "Аграном", у меня пути назад уже не останется. Возможно, к тому времени и я под влиянием психотропа буду, ведь неизвестно, как долго смогут действовать фильтры, которыми снабдила меня мама.

Попасть на Атрион я смогу, только если Светлана Марьевна мне поможет. А как она это сделает, если сама на нелегальном положении?! Наверняка раскрывать себя ей нельзя. То есть обращаться к властям она не станет. Ведь даже если я каким-то образом сумею её убедить, что мне нужно именно на Атрион, любой её запрос наведёт на подозрения.

Выделить корабль для полёта? А что вы забыли в закрытой на карантин зоне, милочка? Отвезти девушку? Простите, а она с какой целью туда собралась? И, кстати, кто вообще ваша протеже? Документы у неё есть? Ах нет? Потому что пропавшая без вести? Тогда как она оказалась в вашем обществе? А ну-ка, с этого места поподробнее...

Утрирую, конечно, но примерно так всё и случится. Вет-Ла собственными действиями себя подставит. А она не дура, чтобы ради меня рисковать.

В таких условиях что мне остаётся? Прятаться у террианок и ждать, пока "Дизар" встретится с "Аграном" в условленный срок. Ол-Чес вынужден будет рассказать моим родителям, где я нахожусь, и они за мной прилетят. Светлана Марьевна меня Ми-Лару не выдаст, это точно ей невыгодно, а я уж продержусь как-нибудь.

Был, конечно, ещё один вариант, крайне неприятный: "Агран" не явится на встречу с "Дизаром". Искать его -- задачка та ещё, ведь колечко-ориентир на мне, а я от Атриона очень далеко. В этом случае я могу застрять на Терре надолго. Очень надолго. Возможно, навсегда.

Впрочем, последнего я сама не допущу. Если ожидание затянется сверх всякой меры, буду действовать. У меня ведь есть ещё один способ попасть домой. Правда, он сложный и сомнительный. Но если ничего иного не останется, придётся рискнуть.

Ох, если бы в тот момент, когда нарезала аккуратными кружочками длинные коричневые корнеплоды местного растения, я знала, как быстро этим самым способом мне придётся воспользоваться! И что моя собственная оплошность станет этому причиной.

Но я не знала, а потому старательно крошила овощи, выполняя указания поварихи, и негромко напевала себе под нос. Настроение у меня было хорошее.

-- Красиво поёшь, -- наложился на мой голос тоскливый, протяжный вздох.

Устремив мечтательный взгляд куда-то в подпространство, пожилая, грузная женщина замерла в неподвижности. Рукава той же самой униформы, что и у остальных, закатаны, вокруг обширной талии повязан белый передник, белые волосы убраны под платок. Руки, по локоть испачканные белым порошком, застыли над вязкой упругой массой, которую они до этого взбивали.

-- Хорошо, что ты останешься с нами, -- наконец придя в себя, продолжила террианка. -- Будешь девочкам концерты давать. У нас так мало развлечений...

-- Вы замкнуто живёте, -- с этим я согласилась, а вот остальное мне не понравилось: -- Но я не смогу остаться.

-- Почему? -- удивилась женщина. Тыльной стороной ладони убрала со лба выбившуюся из-под платка прядку волос и принялась рвать массу на маленькие фрагменты. -- Куда ты денешься? Денег у тебя нет, родителей нет, связей тоже нет... Одна Марьевна о тебе и позаботится, больше некому.

-- Но я же не могу провести здесь всю жизнь? Я замуж хочу выйти.

-- Мужика она хочет... -- проворчала повариха. -- Чем тебе наши девочки не угодили?

-- А дети? -- парировала я.

-- Да, с этим теперь проблема, -- философски протянула террианка. -- А раньше как всё замечательно было!

-- Что же хорошего в том, что девушки-рейдеры погибали? А остальные на этом наживались. И за счёт счастья атрионов свою жизнь налаживали.

-- А ты-то чего о шеклянах печёшься? -- От возмущения женщина громко стукнула ладонью по столу. -- Не они ли тебя украли, обижали?.. Иль ты не от них скрывалась?

-- От них, -- вздохнула я.

Сердито пыхтящая террианка больше со мной не разговаривала. Мне же не давала покоя мысль о том, что зря я не сдержалась. Вроде бы ничего криминального не сказала, но...

-- Рианна, ты тут? -- В образовавшийся проём просунулась светловолосая голова Тамары. -- К Светлане Марьевне иди. Срочно зовёт.

Зовёт -- значит, надо. Я даже обрадовалась, очень уж атмосфера на кухне стала гнетущей. Поняла, что совершенно напрасно расслабилась, едва толкнула дверь, заставляя её развернуться, и вошла в кабинет.

Меня встретил суровый взгляд сидящей лицом к входу террианки. Спина прямая, руки, лежащие на столе, удерживают не самый приятный на вид предмет. Мне мама похожий показывала в действии, и это было страшно.

-- Я в тебе ошиблась, девочка? -- вопрос прозвучал как утверждение, а оружие смотрело точно в переносицу. -- Ты не та, за кого себя выдаёшь.

Я замерла, не в силах пошевелиться.

Ей повариха передала мои слова... Вряд ли. Она же с кухни не уходила. Тамара подслушала? Могла. Но не с такой же скоростью она бегает с этажа на этаж и говорит! Получается, Вет-Ла сама всё слышала. Может... Может, браслетик на мне, похожий на моё колечко, передаёт то, что вокруг него, но только звук, без изображения. Светлана Марьевна мне не доверяла, потому и контролировала вот таким нехитрым способом. Вероятно, она и другим не доверяла тоже, не зря же все поголовно такие штуки на запястьях носят!

-- Думала, я не догадаюсь? -- голос террианки сочился презрением и разочарованием. -- Поймать меня с поличным не смогли, решили действовать окольным путём и внедриться к атрионам, чтобы через них выйти на нас? Умно. А я-то, дура, повелась...

-- Вы здесь ни при чём. У меня другая цель, -- я всё же попыталась её переубедить.

-- Да неужели? -- одним уголком рта скептично усмехнулась Вет-Ла. -- Атрионов, которых ненавидеть должна, защищаешь. Оставаться не хочешь. Значит, тебе есть куда вернуться. И я даже знаю, кто тебя ждёт. Начальство твоё шпионское! Девушка в безвыходном положении, без средств к существованию и без родных, вцепилась бы в заманчивый вариант остаться и не стала искать лучшей жизни, -- зло цедила террианка.

Оружие в её руке тихо жужжало, а палец, сдавивший активатор, побелел.

Терять мне было нечего.

Закрыла глаза, представляя себя на "Дизаре", в том облике, который был мне так привычен, и...

-- Ты кто такая?! -- сдавленный хрип сопроводил мою трансформацию.

-- Вы же видите.

От прямого ответа я ушла. Тряхнула головой с такими удобными, тяжёлыми локонами, которые никогда не позволяли себе неприлично пушиться в стороны. Придержала рукой сползающие брюки, хотя никак не могла понять, каким образом так быстро и безболезненно меняются габариты.

-- Я на самом деле сбежала от Ол-Чеса. Потому и остаться не могу. Если он меня найдёт... -- договаривать не стала, надеясь, что террианка сделает правильные выводы.

-- Ну и дела... -- Светлана Марьевна ошарашенно меня рассматривала. -- Ты -- эксперимент, что ли? Или мутант? Так. Стоп! Не знаю и знать не хочу. Мне своих проблем хватает.

Сказала, отвернулась и тут же повернулась обратно, вновь принимаясь изучать мою внешность, не в силах поверить, наверное. Я же, устав бороться со своенравной одеждой, которая повисла на мне, как на вешалке, предпочла вернуть себе земной облик.

-- Да ты настоящий хамелеон, -- констатировала террианка. -- И что мне с тобой делать?

Оружие она не убрала, но теперь оно смотрело в сторону. Определённо изменился настрой. Вот только меня это не слишком радовало. Приходилось решаться на запасной план. Оставаться у террианок опасно -- а ну как вздумают поэкспериментировать с тем льером, который я вырабатываю? Меня перспектива оказаться в очередном плену совсем не прельщает.

-- Вы поможете мне добраться до Первого и забудете, что меня видели. Я забуду о том, что видела здесь, и о вас.

-- Так просто? -- недоверчиво хмыкнула террианка. -- А зачем тебе в Первый?

Наверное, я бы рассказала, но не успела. Раздался сигнал, и Вет-Ла отвлеклась, включая громкую связь.

-- Да? -- коротко бросила.

-- Атрионы на плато! -- послышался взволнованный женский голос. -- Приборы слежения фиксируют шесть транспортников. Один приземлился, остальные медленно от него удаляются по сложным траекториям, похоже, местность сканируют.

Шесть? Так много? Майнеры "Аграна" времени даром не теряли, выращивая боты! А это означает больший запас еды и возможность дольше заниматься поисками беглянки. Без меня они не улетят!

Я испугалась? Несомненно. Не факт, что в своих поисках атрионы ограничатся исключительно мирными переговорами. Боты, если они однажды возвращаются в дом, от которого отпочковались, получают возможность плеваться плазменными сгустками, а это разрушительное оружие. Ол-Чес может припугнуть террианок, и те меня выдадут.

Вет-Ла тоже было непросто. Ей приходилось выбирать между возможной потерей прибыли, если атрионы меня найдут, и угрозой разоблачения, если она меня отпустит.

-- Хорошо, Рия. Будем считать, я тебе поверила. Моя забывчивость в обмен на твою. Но если ты меня обманешь... -- начала было и осеклась. -- Ай, ладно! Что уж теперь... Тамара! -- выкрикнула так, что вбежавшая девушка испуганно округлила глаза. -- Отвезёшь её, куда скажет. Возьми мой летар. Быстро!

Быстро... Ну да, наверное, так. Хотя к тому, что происходило дальше, всё же больше подходит термин "стремительно".

Коридор. Лестница. Ангар. Судорожное: "А твои вещи?" -- от спохватившейся террианки. Моё беспечное: "Не нужно". Упругое сиденье маленького транспортника. Ремни, которыми положено пристегнуться. Открывшиеся створки, когда летар развернулся и двинулся на них. "Стойте!" -- от бросившейся наперерез террианки.

Моя старая органическая одежда комом упала на заднее сиденье, сопровождаемая задыхающимся: "Это Светлана Марьевна приказала выбросить где-нибудь, подальше от нас! А это Рианне отдать". Теперь уже мне на колени упал маленький свёрток.

Развернула я его не сразу. Всё то время, пока Тамара маневрировала у поверхности, не набирая высоты, чтобы транспортник оставался вне зоны видимости ботов атрионов, я сидела в напряжении. Лишь когда поняла, что земля постепенно удаляется, вздохнула с облегчением и принялась изучать подарок.

Небольшой футляр-контейнер на длинном ремешке. В нём гибкая жёлтая пластина, сложенная в несколько раз, и тонкая палочка длиной с указательный палец, окрашенная в ярко-красный цвет.

-- Это неперсонализированная кредитка, -- пояснила Тамара. Видимо, очень уж выразительно я смотрела на непонятную вещь. -- Такие теперь нечасто используются, но ещё в ходу. Когда станет белой -- финансы на нуле.

Понятно. И очень благородно. Вет-Ла -- всё же удивительная женщина. Хотя наверняка в основе её щедрости лежит прагматичный расчёт -- без денег и документов я привлеку к себе внимание. А если власти начнут выяснять, откуда взялась "неучтённая" девушка, могут и на контрабандистов выйти.

Интересно, а пластина -- это документ?

Развернув, поняла, что ошиблась. На жёлтом фоне был написан всего лишь адрес. И имя. Вернее, фраза, которая напоминала имя: "Але ни Пьяна". Понятия не имею, что это означает.

Моя спутница, бросив на пластину краткий взгляд, пожала плечами и вернулась к управлению. Я убрала свои трофеи в футляр и больше террианку не отвлекала. Она и без моих вопросов устанет -- нам несколько часов лететь.

Глава 4

ИГРА КОНТРАСТОВ

Из разговора атрионов поисковой группы, состоявшегося спустя два дня после повторного приземления на Терре

-- Ну что?

Гайд Ол-Чес, нетерпеливо прохаживающийся по стоянке, бросился навстречу сыну, едва тот вылез из опустившегося бота.

-- Вот. Валялось в местной растительности, очень далеко отсюда, -- хмуро буркнул Ми-Лар, протягивая отцу жёсткую, похожую на высохшую шкуру, фиолетовую ткань.

Взглянув на неё, Ол-Чес отшатнулся. В воздухе разлились паника и ужас, которые он не сумел подавить.

-- До встречи с "Дизаром" осталось тринадцать дней. Её отец потребует объяснений... -- продолжил Ми-Лар.

-- Знаю! -- оборвал его гайд. Всё же нашёл в себе силы взять в руки комбинезон и ощупать. -- Давно сняла.

-- И куда она могла пойти совсем голая? -- запаниковал Ми-Лар.

-- Куда угодно, но не к людям. Гайд Вет-Ла утверждает, что никаких атрионов, кроме нас, они не видели. А до других поселений расстояние очень большое, пешком его не преодолеть.

-- Она может лгать, -- осторожно вмешался Ул-Тэм. Как помощник он имел право высказывать своё мнение.

-- Под угрозой остаться без нашего льера? -- презрительно хмыкнул старший гайд. -- Ты не знаешь террианок, мальчик! Их жадность не имеет границ... Между прочим, если бы не твоё "своевременное" желание смыть с себя позорный проигрыш моему сыну, мы бы с Терры не улетели! И девчонка была бы у нас!

-- Значит, Рия-Ла погибла? -- потрясённо прошептал Ми-Лар.

-- Если это так, -- несмотря на полученный выговор, снова не выдержал Ул-Тэм, -- гайд Ис-Лаш разнесёт "Агран" на атомы.

-- Пусть сначала найдёт, -- не сдав позиций, прошипел ДиеВал.

"Зелёный бульвар, дом шесть".

Прочитав надпись на одноэтажной постройке, призывно распахнутый вход которой был украшен светящейся окантовкой и надписью "Королева Марго", я ещё раз сверилась с адресом, который дала Светлана Марьевна. Всё верно, но... Я думала, это будет частное жилье, где я встречусь с той самой личностью, что указана в записке, а оказалась в общественном месте, похожем на столовую.

Приглушённое освещение, играющее разнообразием оттенков. Музыка, сопровождающая световое шоу. Улыбающаяся ярко накрашенная женщина, стоящая за высоким барьером. Несколько столов со стульями, два из которых, по углам зала, заняты мужчинами -- явно ужинают посетители.

-- Мы вам рады! Прошу вас, проходите. Хотите столик у окна? Что будете заказывать? Вот меню... -- не успела я шагнуть внутрь, осыпала меня предложениями и увлекла за собой молоденькая девушка в коротком цветастом платье.

-- Мне нужна Але ни Пьяна, -- медлить я не стала. Ужин -- это хорошо, но ситуацию прояснить тоже необходимо.

-- Оу! У вас отличный вкус! -- Террианка заулыбалась ещё шире. -- Одну минуту.

И ведь действительно вернулась девушка быстро. На небольшой блестящей пластине, которую она несла, красовался высокий прозрачный бокал с розовой пенистой жидкостью. Спустя секунду он уже стоял передо мной на столе.

Наблюдая, как пузырьки поднимаются со дна и лопаются у поверхности, орошая края крошечными брызгами, я пребывала в недоумении. Вот и зачем Вет-Ла меня сюда отправила? Чтобы я продегустировала террианский напиток?

Надо было не проявлять любопытство и не просить Тамару высадить меня как можно ближе к указанному в записке адресу, а сразу во дворец идти. Только время зря потратила. Теперь до центра террианской столицы невесть сколько добираться, да и дороги я не знаю. Одно радует: в Первом всё ещё день. Этот город находится в другом полушарии относительно базы контрабандисток, здесь время на полсуток отличается.

-- Вам не нравится коктейль? -- вырвал меня из размышлений приятный женский голос. Уверенный, спокойный, в интонациях отчётливо слышна доброжелательность. -- Напиток, конечно, своеобразный, на любителя, и его нет в нашем прейскуранте, но тот, кто вам его посоветовал, наверняка остался доволен.

Вне всяких сомнений, это был намёк. Да и в глазах женщины, опустившейся на стул напротив, я видела настороженность и вопрос: "Ты та, о ком я думаю, или кодовое слово оказалось у тебя случайно?"

Теперь я уже не сомневалась в правильности догадки. Конспирация была налицо. Вернее, на лице. Обрамлённом густой копной иссиня-чёрных локонов, ухоженном, с ровным тоном кожи и без морщинок, несмотря на возраст, близкий... к сорока земным годам, наверное. Незнакомка выглядела младше моей мамы, но всё же старше меня. Изящная линия чуть заострённого подбородка, красивый изгиб губ, прямой нос, выраженные скулы, высокий лоб, зелёные радужки... Ой!

-- Тётя Аня? То есть... Вы Анна Саталь, да? -- сорвалась с губ невероятная догадка, и я замерла в ожидании ответа.

Неужели мне настолько повезло?! Это же... невероятно!

-- Я Анна Радуга, -- поумерила мой пыл террианка. Впрочем, так же быстро его и возродила: -- Хотя и Саталь тоже. Моя мать не захотела, чтобы у меня была фамилия отца. Вот только не припомню, чтобы у меня была племянница... Ты ведь на это намекаешь?

Говорила она ровно, рассудительно, нисколько не пытаясь обвинить меня, поймать на лжи или, наоборот, обнадёжить. Просто выясняла факт.

-- Моя мама -- Таис Саталь. Первая дочь Натана Лайровича. Вам про неё ничего не рассказывали?

-- Рассказывали, -- по-прежнему невозмутимо подтвердила тётушка. -- Сестры я никогда не видела, хотя отец утверждает, что мы с ней похожи. Моя мать из-за этого очень злится. -- По губам террианки скользнула мимолётная улыбка. -- Но Таис вышла замуж за атриона и живёт с ним на его планете. Если ты её дочь, то как оказалась здесь?

Вот теперь и нотки подозрительности появились.

-- Я сбежала.

Тёмные брови удивлённо поползли на лоб. Ну да, сбежать с планеты, которая находится в карантинной зоне, сложно. Впрочем, Ол-Чес ведь как-то преодолевает заградительный кордон!

-- То есть сначала меня украли, а потом я сбежала, когда на Терре очутилась, -- попыталась исправиться и заискивающе развела руками, словно намекая, что мне нужно немного помочь.

Успеха не добилась -- тётушка опёрлась локтями о столешницу, сцепила пальцы в замок и, положив на них подбородок, продолжала молча ждать от меня пояснений. Приём, который так хорошо сработал с Вет-Ла, на неё не подействовал.

Вцепившись в бокал, я вздохнула, начиная осознавать, как всё не просто. Вот я наивная! Полагала, найду родственников и они меня примут. Думала, проблемы возникнут с транспортом, с организацией встречи, но уж никак не с налаживанием родственных связей.

Всё же люди очень сильно отличаются от атрионов! У нас -- самый простой краткий обмен льером, и сразу понятно, насколько тебе близок в генетическом смысле тот, с кем ты общаешься. А на каком основании мне поверит мамина сестра? Наверняка ждёт от меня доказательств, что я -- это я.

Доказать... Доказать-то я могу. Мне несложно превратиться из землянки в атрионку, но... Но если Светлане Марьевне я доверилась, словно чувствовала, что она меня не выдаст, не в её это интересах, то раскрыться перед тётей боязно. Её реакцию предсказать сложно.

К тому же я обещала террианке, что о ней забуду, значит, рассказывать о том, что со мной произошло, нужно крайне осторожно, чтобы обещания не нарушить. То, что Вет-Ла дала мне наводку на Анну, ещё ничего не значит. Тётя, возможно, не в курсе, кто именно отправляет к ней... кого? Того, кто нуждается в поддержке? Или же в нашей встрече есть иной смысл?

-- Вы мне поможете? -- всё же решилась попросить, так и не ответив на молчаливый вопрос в глазах.

-- Чем? -- Анна была не слишком довольна моей скрытностью. -- На Атрион я тебя отправить не смогу. Полёты в космос под контролем Конфедерации, и получить разрешение будет проблематично. А портальных комплексов в системе Аш-Хори нет.

-- Это я уже поняла. Можно мне найти жилье на время? И, наверное, работу. У меня есть средства, но их надолго не хватит.

Анна задумалась. Понять, о чём именно, не удавалось. Взгляд то затуманивался, то снова становился ясным и чётким, когда она вспоминала обо мне. Тогда изумрудные глаза скользили по моему лицу, словно что-то отыскивая, и снова стекленели. Пальцы непроизвольно разжимались и сжимались, оплетая кисти. То ли запросы у меня запредельные, то ли в чём-то ином проблема.

-- Есть хочешь? -- неожиданно спросила террианка.

Отрицать очевидное я не стала. Напиток, который непроизвольно, но всё же попробовала, исчез быстро -- он оказался на удивление вкусным. И если до этого я держалась, стараясь не обращать внимания на естественные потребности организма, то теперь желудок мириться с тем, что его отодвинули на второй план, не желал.

Через несколько минут я уже расправлялась с толстыми белыми пластинками. Мягкими, воздушными, сладковатыми, политыми тягучим розовым соусом. Анна, забыв о своих подозрениях, смотрела на меня с умилением. Видимо, нечасто попадали к ней до такой степени голодные личности.

-- Мне заплатить? -- Закончив с трапезой, я вспомнила, что люди должны компенсировать другим то, что от них получили.

Мама об этом тоже говорила, рассказывая о мире, в котором жила до встречи с папой. Правда, тогда я не так остро это осознавала. Информация казалась просто занимательной, интересной, необычной. Не более. Теперь же я на собственной шкурке ощутила всю кардинальность отличий. У нас никто и никогда не останется голодным, даже если это гость. Дом производит массу для мусса, фидеры её собирают и перерабатывают, не требуя ничего взамен. Просто потому, что таково их предназначение, они жить без этого не могут. А у людей, не имея придуманных условных единиц, измеряющих степень твоего вклада в экономику планет, ты не просто останешься голодным, ты рискуешь вообще погибнуть. Опять же, если не найдётся добрая душа, которая тебе поможет.

-- Убери, -- поморщилась Анна, когда я протянула ей палочку-кредитку. -- Не обеднею... Ладно, -- выдохнула, словно решившись. -- Сегодня переночуешь у меня, а завтра... Завтра будет видно, как поступить.

Не то чтобы я почувствовала себя счастливой. Ощущение было странным. С одной стороны, было радостно оттого, что мне есть на кого опереться, с другой -- я чувствовала себя обузой, и от этого становилось неприятно.

Вот только ситуация не располагала к капризам. Выбирать мне не из чего. Я хотела найти родственников? Я их нашла. А дальше... Дальше я не планировала.

Потому и шла послушно за тётей, которая, вместо того чтобы вывести меня на улицу, направилась в глубь здания. Теперь я могла рассмотреть не только лицо. И если внешне сёстры невероятно похожи, то фигуры у них отличались сильнее. Моя мама была изящной и гибкой. Точно не столь крупной. Она быстро и легко перемещалась по "Дизару". А вот тётя Аня, несмотря на более молодой возраст, шла тяжело, осторожно ступая по ступенькам, ведущим вниз, поднимая край длинной тёмно-синей юбки. Впрочем... Я присмотрелась внимательнее. Ох я дурында! Она ведь тоже беременна! Срок немногим больше, чем у моей мамы, раз животик уже заметен.

Интересно, у неё это первый ребёнок?

"Не первый", -- поняла сразу, едва открылась очередная дверь: мы шагнули в просторное светлое помещение, а нам навстречу метнулась девчушка лет десяти, чтобы обхватить Аню и прижаться к ней всем телом.

-- Мама!

Моя двоюродная сестричка была такой же темноволосой, как и её мать, разве что глазами наверняка в отца пошла -- они у неё карие.

-- Я в комнате убрала, папе сообщение написала, цветы полила. Диссы разрослись так, что внутрь оранжереи не пролезть. Надо их собирать уже, -- отчиталась родительнице. И лишь после этого позволила себе посмотреть на гостью и задать вопрос: -- А это кто?

-- Меня зовут Рианна. -- Я улыбнулась, приседая, чтобы удобнее было с ней разговаривать.

-- Оксана, -- серьёзно, по-взрослому представилась кузина.

-- Рианна поживёт у нас, -- пояснила тётя. -- Завтра поможет тебе с растениями. Справишься?

А что мне остаётся? Я хотела работу? Я её и получила. Как и жилье -- маленькую комнатку на втором этаже дома, примыкающего к тому, где располагалось кафе. Выяснилось, что оно принадлежит моей тёте, это её "бизнес" -- тот самый вклад в экономику Терры, за который она получила статус гражданки Конфедерации.

-- Я тоже буду гражданкой, -- деловито вводила меня в курс семейных проблем и отношений Оксана, когда на следующий день мы с ней трудолюбиво срезали сочные стебли бледно-зелёного растения, действительно заполнившего всё свободное пространство на закрытой прозрачным материалом крыше дома. -- Только я кафе не хочу.

-- Что же ты хочешь? -- вопросом поддержала я её разговорчивость, одновременно укладывая в коробки наши трофеи.

-- Маме не скажешь? -- таинственно приглушила голос и оглянулась девчушка, проверяя, не пришла ли родительница. Моё покладистое "обещаю" её вполне удовлетворило, так что Оксана продолжила: -- Я служить Конфедерации хочу. Буду разведчиком. Дедушка обещал через два года забрать на Землю, чтобы я там училась.

-- Не боишься мне об этом говорить? -- я тоже добавила в голос таинственных интонаций. -- Настоящий агент должен уметь скрывать свои секреты.

-- Тебе можно, -- нисколько не смутилась кузина, -- это мама против. И бабушка. А ты меня поймёшь. Ты же дочка тёти Таис, а она разведчица и выполняет важное задание. Я слышала, как папа с мамой вчера это обсуждали.

-- Слышала? -- удивилась я.

Как она могла что-то слышать? Её спать отправили одновременно со мной, и в это время никакого мужчины в доме ещё не было. А утром уже не было, видимо, он рано ушёл.

-- Подслушивала, -- честно призналась малолетняя шпионка.

С учётом того, что её комната и родительская спальня находятся в противоположных частях дома, заявление выглядело весомо. Чтобы провернуть подобное, надо было очень постараться.

-- Смешная ты, Рианна, -- оценила моё выражение лица Оксана. -- Никуда я не выходила, просто у меня там следилка... Только тс-с-с! -- Она спохватилась и приложила палец к губам.

Следилка? Это что-то вроде браслета, который я, улетая в Первый, вернула Вет-Ла? Впрочем, тут как раз поражаться нечему, а вот тому, что сказала сестричка, удивиться очень даже нужно. Задание? Это какое такое задание у моей мамы? Она же разорвала все отношения с Конфедерацией! И с работы её уволили.

-- Глупая! -- возмутилась кузина, услышав мои рассуждения. Округлила глаза и даже собирать упавшие листики перестала. -- Кто ж тебе скажет, какое задание, если оно секретное?! А работа... Дедушка говорит, что агент увольняется, только когда умирает. Всё остальное не имеет значения.

Хм... Где-то я это уже слышала.

Закрыв одну заполненную коробку, я оценила масштабы несобранного "урожая" и взялась за следующую. Нам их точно не меньше десятка понадобится. А мой болтливый осведомитель продолжал изливать на меня свои мысли, догадки, впечатления, сомнения... Видимо, немного в окружении девочки тех, с кем она может поговорить.

-- То, что человек что-то скрывает от других, -- это нормально. Вот возьми бабушку Марго, например. Королева, правительница Терры, послушаешь её выступления -- и впечатление такое, что всех представителей Конфедерации она обожает и готова на любые предложения, которые вносит в отношении внутренней политики Терры совет президента Конфедерации. На самом деле бабушка думает совершенно иначе. И если бы была возможность, давно разорвала бы с Землёй налаженные отношения. А на дедушку вообще злится. Почему? -- Оксана сердито фыркнула, ломая тонкие стебельки. -- А я тебе скажу! Потому что он на ней не женился. А как дедушка на ней женится, если она ради него ничем пожертвовать не хочет? Он ведь просил её отказаться от идеи продолжения правящей династии, а бабушка не согласилась. И вторую дочку не от дедушки родила, а в центре репродукции сделала. Ты тётю Маргариту видела? Она хоть и младше мамы, а гонору у неё много-много, потому как точная копия бабушки. Мама думала, что королевский титул ей достанется, по старшинству, потом мне перейдёт. А он не перейдёт, его тёте Маргарите отдадут. Но я даже рада. Честное слово, мне быть королевой не хочется, это же скучно и нудно! Это мама готова всю жизнь следить за кафе, которое ей бабушка подарила, и жить в доме, который папа приобрёл. А я хочу быть свободной и независимой...

Рассуждения -- в чём-то наивные и детские, а в чём-то излишне взрослые. Сомнительно, что до последних малолетняя болтушка сама додумалась, наверняка чьё-то влияние. И если судить по её приоритетам, то, несомненно, это дедушка Натан постарался. Удивительно, ведь живёт на Земле, далеко от внучки, наверняка видится с ней редко, а сумел достичь большего, чем бабушка и мать, которые совсем рядом!

В общем, я многое узнала о своих родственниках. Мне даже стало казаться, что я всю жизнь с ними провела, даром что в лицо почти никого не видела, настолько ярко кузина их описывала. Спесивую тридцатилетнюю принцессу Терры, считавшую наличие старшей сестры ошибкой. Бабушку-королеву, увидеться с которой можно было только по её личному приглашению. Дедушку Натана, имеющего способность появляться в тот момент, когда его никто не ждёт. Папу Фёдора Антоновича, флегматичного и совершенно не амбициозного проектировщика портальных комплексов. Маму, то есть тётю Аню, старающуюся всем угодить, а потому разрывающуюся между любовью к матери и привязанностью к отцу. Других детей, предпочитающих держаться от девчушки, имеющей влиятельных родственников, на расстоянии. Учителей, впадающих в крайности: либо откровенно лебезящих, либо излишне строгих со своей подопечной.

Лишь когда диссы закончились, окатывающий меня словесный поток иссяк. Причём определённо вынужденно! Оксана с удовольствием болтала бы и дальше, да только возможностей для этого не осталось -- помешала присланная Анной помощница. Та самая девушка, Иванна, что вчера работала в кафе и принесла мне еду, сегодня убиралась в доме. И добралась до крыши именно в тот момент, когда мы утрамбовывали последние растения.

-- Оксана, тебя мама зовёт, вниз спускайся. С ящиками я Рианне помогу, -- неожиданно заявила, едва заглянув в оранжерею. -- И побыстрее! -- прикрикнула на замешкавшуюся девочку.

Спорить кузина не стала, однако уже в дверях остановилась и показала язык Иванне, неосмотрительно повернувшейся к ней спиной. Мне же улыбнулась, коротко махнула ладошкой и исчезла до того, как террианка обернулась, убеждаясь, что мы остались одни.

-- Зачем ты с ней так? -- я не удержалась от укора. -- Оксана хорошая девочка.

-- Хорошая? -- надув щёки, закатила глаза к потолку Иванна. -- Ага... Вот когда ты найдёшь в своей обуви песок, замешанный на соке арариса, а в рабочую смену недосчитаешься бокалов, вот тогда я посмотрю, какая она для тебя будет "хорошая".

Составив ящики один на другой, террианка подтащила их к выходу. Остановилась, выглянула на лестницу, однако продолжать транспортировку не спешила. Вид у неё при этом был чрезвычайно заговорщический, взгляд -- заискивающий, а голос она таинственно приглушила.

-- Рианна, если ты ещё не продала, я могу выкупить. Цена будет хорошая, больше тебе никто даст.

-- Что выкупить? -- насторожилась я.

-- Ну как "что"? -- заюлила девушка. -- То самое. Вы же пустыми никогда не приезжаете.

-- Шеклак, что ли? -- ничего иного мне в голову не пришло.

-- Ты дура, вслух-то говорить?! -- задохнулась от негодования Иванна, аж на месте подпрыгнула.

-- У меня его нет.

Разочарованно поджав губы, террианка несколько секунд сканировала меня неверящим взглядом, пока наконец не схватилась за ящики и не поволокла их вниз. Я же, постояв в нерешительности, но увидев, что она и без меня прекрасно справляется с грузом, осталась на крыше. Распрямляя рукава блузки, которые закатала, потому что они мешали работать, подошла к прозрачной стене. За ней, пусть и с небольшой высоты, открывался отличный вид на крыши низеньких, в большинстве одно-двухэтажных домиков, утопающих в массе низкой зелёной растительности.

За это время я привыкла видеть совершенно иной мир, но он, лишённый всего того, что меня окружало на Атрионе, всё равно казался неправильным. Не страшным, но чужим. Как и все те, кто его населял.

Вздохнув, я закрыла глаза, прижимаясь лбом и ладонями к прохладной гладкой поверхности. Как же хочется вернуться домой...

Из информационной сводки официального новостного канала "Терра-Земля"

В преддверии коронации принцессы Маргариты Радуги Восемнадцатой в северном районе Первого отстраивается жилой комплекс, предназначенный для размещения гостей во время празднования. В дальнейшем его планируется использовать как место постоянного проживания сотрудников корпораций, подконтрольных Конфедерации, занятых в поддержании стабильности экономики Терры. Генеральным подрядчиком проводимых работ уже традиционно стал земной концерн "Вектор".

Уважаемые жители столицы, будьте внимательны, подготовка к празднику сопровождается репетиционными мероприятиями и ремонтными работами. С завтрашнего дня и до наступления следующего сезона Дворцовая площадь и прилегающие улицы будут перекрыты. Убедительно просим вас выбирать другие удобные маршруты.

Также напоминаем о конкурсе талантов, организованном устроителями празднования. Отбор начинается с завтрашнего дня и пройдёт в несколько этапов. Его апофеозом станет праздничный концерт, на котором все финалисты выступят наравне с приглашёнными знаменитостями и будет определён победитель. Ну а тем, кто не считает себя способными к искусству, но страстно желает к нему приобщиться, рекомендуем не пропустить голотрансляцию конкурсных выступлений, а на концерт приобрести билеты заранее. Вы можете не успеть и потеряете возможность насладиться фееричным и незабываемым зрелищем!

-- А мы на коронацию пойдём? Я хочу, хочу, хочу! -- Оксана, сидящая с ногами на диване, подпрыгнула, едва диктор -- жизнерадостная молодая девушка -- завершила сообщение.

-- Бабушка пока не прислала приглашения, -- спокойно отреагировала расположившаяся за столом Анна. Перелистнула виртуальную страничку в тонком планшете и вновь углубилась в чтение.

-- И не пришлёт, -- буркнула у меня за спиной Иванна, пользуясь тем, что её всё равно никто не услышит -- головизор продолжал вещание.

Фёдор Антонович, круглолицый, невысокий, начинающий полнеть мужчина (наверное, поэтому пытающийся скрыть этот факт под объёмной одеждой) отвернулся от окна, в которое смотрел, и взъерошил пальцами короткие тёмные волосы. Поманил дочь к себе, а когда та подбежала, поцеловал в лоб.

-- Спать, -- коротко приказал. -- Рианна...

Карие глаза требовательно впились в моё лицо. Этот землянин вообще редко говорил, предпочитая изъясняться жестами. Однако я быстро научилась их интерпретировать. Вот сейчас, например, мне вменялось сопроводить кузину в её комнату и проследить за тем, чтобы она легла.

Я именно это и сделала, спиной чувствуя сверлящий, неприязненный взгляд, которым меня провожала вытирающая пыль с ажурной мебели Иванна. Неудивительно. Ведь раньше она была в роли няньки. И пусть должность сопровождалась не самыми позитивными эмоциями (увы, не нашла она с Оксаной общего языка), но за присмотр за ребёнком вкупе с уборкой и работой в кафе семья ей платила, и немалую сумму. Теперь же девушка лишилась дополнительного дохода, а я испытывала острое чувство вины. Из-за меня у всех столько проблем!

Светлана Марьевна наверняка переживает, не проговорилась ли я о ней и её контактах с атрионами. Иванна вынуждена ограничивать себя в том, что раньше запросто покупала. Да ещё и её надежд на приобретение дефицитного и запретного шеклака я не оправдала. Тётя Аня хоть и сделала вид, что поверила в мою легенду об амнезии, которая начисто стёрла все воспоминания о том, как я оказалась около её кафе, и о найденной в кармане записке, всё равно сомневалась. Это явственно читалось в её глазах. Фёдор Антонович никак не мог решиться сообщить властям о появлении родственницы жены, не имеющей при себе никаких документов. Он хмурился и болезненно морщился каждый раз, когда тётушка напоминала ему о необходимости это сделать.

Пожалуй, радовалась моему наличию только Оксана. К этой девчушке я с каждой минутой привязывалась всё сильнее. Милая, искренняя, непосредственная, до умиления серьёзная и при этом совсем ещё ребёнок, она общалась со мной без оглядки на мнение других. Остаться равнодушной я не могла и за те десять дней, которые провела в доме маминых родственников, стала видеть в ней родного человечка.

-- Ну и пусть бабушка нас не пригласит, -- сердито пыхтела кузина, стягивая с себя одежду и влезая в пижамку. -- Я всё равно на праздник пойду! Дедушку попрошу взять меня с собой. Он наверняка на коронации будет и не откажет. Знаешь, какой у нас с тобой дедушка? Самый лучший! Вот увидишь! Он и тебя возьмёт тоже, даже не сомневайся.

-- Я не сомневаюсь. Только ведь дедушка меня даже не видел ни разу, -- улыбнулась я, помогая ей забраться в недра мягкой кровати, на которой по традиции землян-терриан был уложен целый ворох специальных тканей.

-- И что? -- удивилась Оксана. -- Меня он тоже не видел, пока я на свет не появилась. И вообще, ты просто родилась не в том месте. Как он мог с тобой общаться?

-- Никак, -- согласилась я с детской логикой. -- Закрывай глазки, сестричка, мы завтра об этом поговорим.

-- Побудь со мной, не уходи. С тобой так хорошо! -- Оксана схватила мою руку, удерживая рядом.

И я осталась. Приглушила свет и сидела на краешке кровати, пока кузина пыталась уснуть. Что, надо сказать, не очень хорошо получалось. Она вся извертелась в попытках найти удобное положение.

Понимая, что девочка просто не может расслабиться, я начала тихо напевать. Едва слышно, мягко, стараясь, чтобы голос, к которому Оксана, замерев, прислушивалась, звучал органично с той тишиной, которая господствовала в доме. Сплетался с негромким перестуком капель за окном. Таял в почти не ощутимом движении воздуха. Стекал по обитым цветной тканью стенам. Отражался в ровном дыхании погружающейся всё глубже в сон девчушки.

Подождав ещё немного, я осторожно сползла с кровати. Вот только уже у самого входа меня остановило сонное бормотание:

-- Я хочу, чтобы ты на концерте пела. Обещай, что будешь выступать...

-- Хорошо, -- дала я обещание.

Испугалась, что если начну спорить, она снова проснётся. И лишь покинув комнату, задумалась, как же теперь отказаться. Возможно, утром Оксана о своей просьбе не вспомнит? Или... Или, может, и вправду поучаствовать в террианском отборе талантов? Меня ведь это ни к чему не обязывает.

Мелькнувшая мысль, на которую натолкнули слова кузины, породила в душе всплеск эмоций. Предвкушение. Воодушевление. Азарт. А ещё отозвалась щемящей болью -- как же давно я не пела по-настоящему! В полный голос, с максимальной отдачей. Ведь для любого атриона невыносимо сложно не выполнять своё предназначение. И чем дольше длится бездействие, тем сильнее потребность в реализации.

Всё, решено! Завтра же узнаю, как попасть в число претендентов. Пусть я по рождению атрионка, но и человек тоже. Не зря моё тело имеет два облика. Значит, мир людей -- тоже мой! И я могу жить на Терре или даже на Земле такой же полноценной жизнью, как и на Атрионе. Главное -- найти своё место.

Удивительно, но овладевшая мной решимость в корне изменила восприятие всего, что меня окружало. Хотя, возможно, я просто привыкла. Приняла иную реальность. Адаптировалась. Успокоилась. В любом случае, закрывая глаза и нежась на мягком матрасе в уютных объятиях одеяла, я поймала себя на том, что о геле вспоминаю, не ощущая той тоски, которая накатывала раньше. И в месте для гигиены привожу земной облик в порядок со сноровкой, которой от себя не ожидала. Меня даже перестали раздражать волосы, после мытья и сушки разлетающиеся в стороны и окутывающие голову пушистым облаком. А твёрдая пища вообще стала жизненно важной потребностью. В один прекрасный момент, поймав себя на том, что не задумываясь ею питаюсь, я испугалась и решила ограничиваться исключительно полужидкими блюдами. В итоге к концу второго дня у меня зубы "чесались", настолько непреодолимым оказался закрепившийся за это время жевательный рефлекс.

Так что, завтракая, я с удовольствием намазывала на хрустящие крошечные печеньки мягкую сладко-солёную пасту, укладывала сверху пластики упругого, но очень вкусного мяса и с аппетитом всё это пережёвывала, запивая тем самым горячим красным напитком -- чаем, которым в первый день знакомства угощала меня Вет-Ла. Он оказался любимым для всех жительниц Терры.

-- Мама, можно мне сегодня в парк?

Молчать за едой Оксана категорически не умела, поэтому, рассказав всё, что ей приснилось ночью, перешла к тому, что хотелось бы сделать днём.

-- Вряд ли, -- вздохнула тётя Аня, наливая новую порцию чая в тонкостенную низенькую ёмкость, именуемую пиалой. -- Я не смогу, дочурка. В кафе на сегодня заказан банкет, сама понимаешь, сколько будет работы. И у Иванны тоже смена рабочая.

-- Пусть Рия со мной пойдёт, -- не сдалась кузина.

Посмотрела на меня тётушка с сомнением. Ей и отказывать дочке не хотелось, и мне она всё ещё не доверяла. Ну как же, вдруг я не справлюсь! Одно дело -- дом, и совсем иное -- общественное место.

-- Может, ты другое занятие себе найдёшь, а развлечёшься в другой день? -- неуверенно протянула Анна.

-- Такая погода хорошая, -- заныла маленькая вредина, определённо почувствовав мамину нерешительность. -- Я вчера дома сидела. Завтра у меня занятия. Послезавтра снова что-нибудь помешает. А после-послезавтра я опять учусь...

-- Ладно, -- вздохнула тётя. -- Только из парка никуда. И обедать вовремя вернуться.

Уверенный кивок в ответ, бесхитростный взгляд, полный благодарности. Просто образец послушания и смирения! Даже я подумала, что она на самом деле гулять планирует.

Как же мы все Оксану недооценили!

-- Стоп! -- скомандовала кузина, едва мы подошли к входу в огороженное низенькой оградой обширное пространство с невысокими деревьями, площадками и непонятными сооружениями совершенно невообразимых конфигураций. Оглянулась, проверяя, нет ли знакомых, и, крепко вцепившись в мою ладонь, деловито потащила меня в противоположную сторону.

-- Ты куда? -- насторожилась я, притормаживая наше движение.

-- На кастинг, -- непререкаемым тоном было заявлено в ответ. -- Не упрямься, Рианна, нам успеть нужно, сегодня не последний день, конечно, но ты же одна не справишься!

-- А вдруг справлюсь? -- Я не удержалась от улыбки, настолько меня умилила проявляемая забота. И факт того, что забыть о ночном обещании мне бы точно не позволили.

-- И почему я в этом сомневаюсь? -- явно скопировав сказанную кем-то фразу, протянула Оксана. Хихикнула и решительно повела меня за собой.

Шли мы не так чтобы долго, но за время пути я многое о себе узнала. Что жизнь на Атрионе ничему меня не научила. Что я наверняка плохо слушала маму, то есть тётю Таис, иначе бы вела себя более уверенно. Что я беспомощна, как маленький ребёнок. Хотя... нет, хуже! Как грудной ребёнок! Ведь любой малыш, умеющий ходить, разбирается в том, как ориентироваться на улицах. Что мне определённо не хватает опыта правильного взаимодействия с другими людьми! И это в моём-то возрасте! А что? Сорок пять террианских лет для этого более чем достаточно!

В последнем я и сама убедилась, когда на входе в здание-павильон послушно отступила от девушки, категорично заявившей: "На сегодня лимит допуска исчерпан". А вот моя спутница решительно шагнула вперед и возмутилась:

-- Как это "исчерпан"?! Прошёл максимум час, как вы открылись! И где написано про ограничения? Не было об этом извещения!

Такого напора охранница не ожидала. Беззвучно открыла рот, закрыла, снова открыла и всё же попыталась избавиться от проблемы:

-- Желающих очень много. Завтра приходите. Пожалуйста.

Последнее она точно сказала зря. Оно вышло жалостливым, а потому лишь усилило решимость кузины добиться справедливости. То есть допуска внутрь. Впрочем, выяснилось, что доставшаяся маленькой воительнице победа -- вовсе не победа в глобальном смысле. Потому что, попав в коридор, мы воочию убедились, что значит "много". Те, кто считал себя талантливыми и одарёнными, заполняли всё свободное пространство. Кто-то куда-то бежал, кто-то стоял, прижавшись к стене, кто-то расхаживал... Понять, куда именно нужно идти, я не могла. И снова меня выручила кузина, безошибочно выбравшая правильное направление и обнаружившая "живую очередь" к столам регистрации на кастинг.

Ожидая, пока мы окажемся у заветной цели, я с интересом рассматривала всех и всё вокруг. Пожалуй, впервые я попала в столь необычную обстановку и окружение, одновременно близкое мне по духу и кардинально отличное по организации! В доме на Атрионе ни один экзот-режиссёр не допустил бы такой сумбурности -- здесь не было порядка ни в чём. Ни в той хаотичности, с которой располагались помещения, ни в чётком понимании происходящего (все постоянно что-то друг у друга спрашивали и уточняли), ни в движении очереди (то застывающей, то уменьшающейся с сумасшедшей скоростью), ни во внешнем облике тех, кто претендовал на выступление. Яркие и бледные, вычурно одетые и невзрачные, уверенные и скромные...

О, какими разными были эти самые "претенденты"! Впрочем, нет, не так. Претендентки! Лишь девушки и женщины разных возрастов томились в ожидании, а мужчины... Их было совсем мало. Один, чем-то напомнивший мне Фёдора Антоновича, в мешковатом комбинезоне и с непонятным инструментом в руке, чинил аппаратуру, закреплённую на стене коридора. Ещё один медленно шёл, не глядя под ноги, подняв голову к собранному из панелей потолку, и, помогая себе пальцем, что-то считал. Вот и всё, пожалуй.

-- Имя! -- заставил меня обернуться требовательный голос.

Мы за это время успели приблизиться к сидящей за столом девушке-регистратору. Однако ответить я не успела, Оксана действовала быстрее.

-- Флориана, -- неожиданно сообщила.

Я хоть и удивилась, но спорить не стала. Да и имя красивое.

-- Дети не могут участвовать в конкурсе, -- обрадовалась террианка. -- Следующий!

-- Она не участник, -- тут уже я вмешалась. -- Это я буду петь.

-- Петь... -- девушка повторила мои слова с обречённостью, лишний раз подтвердившей: таких талантов у них уже сейчас больше, чем нужно. Впрочем, этим она и ограничилась. -- Ваш порядковый номер и время. План павильона. Анкета. Заполнить и отнести в комнату "А-два". Вопрос музыкального сопровождения решаете там же. В комнате "В-один" быть за час до назначенного времени. Явкой вы автоматически даёте согласие на запись и трансляцию выступления на кастинге, а также обязуетесь не предъявлять претензий к устроителям отбора в случае непредвиденных ситуаций. Вопросы? Следующий!

Собрав со стола выложенную для меня стопку тонких пластин, мы с Оксаной поспешили отойти. Позади толпилось немало тех, кто пришёл позже нас, убедив постовую на входе не препятствовать и дать им шанс влиться в мир искусства.

Анкета была совсем простенькой. К имени, которое уже впечатали в бланк, оставалось добавить только возраст и город проживания.

-- А почему "Флориана"? -- вписывая информацию, всё же поинтересовалась я у изучающей план кузины.

-- Тебе сценический псевдоним нужен, разве непонятно? Кто же под своим собственным именем выступает?

-- У нас свои используют...

-- А у нас нет, -- отрезала Оксана. Заглянула мне под руку, вытащила лист и, прихватив мою ладонь, потащила в глубь павильона.

Тусклые узкие коридоры сменялись широкими, ярко освещёнными, встречающиеся на пути сотрудники и конкурсанты деловито ныряли в дверные проёмы и из них же появлялись, чтобы влиться в общий поток, я активно вертела головой... Наверное, именно поэтому обратила внимание на двоих мужчин, которые шли нам навстречу. Они свернули в боковой ход раньше, чем мы встретились, но на меня произвели впечатление. О! Я и не думала, что земные мужчины бывают... такими! Все те, кого я видела до этого в кафе или на улице, казались неинтересными, скучными, совсем незаметными, а муж тёти ещё и раздражал своей нерешительностью и постоянным молчанием. В этих же... В этих чувствовалась сила, властность, авторитет. Они сквозили во всём. В уверенной походке, прямой осанке, элегантной одежде, пронзительных взглядах, даже в том, как были уложены их волосы. У людей ведь тоже есть свои гайды: пусть и не с рождения получают право на управление, но это мало что меняет. Так вот, эти незнакомцы были именно гайдами. В полном смысле слова.

-- Ты куда это смотришь? -- возмутилась Оксана, когда я невольно замедлила шаг. Стрельнула глазами в спины удаляющихся мужчин, и простонала: -- Только этого нам не хватало!

-- Ты их знаешь? -- заинтересовалась я.

-- Нет, но я знаю женщин! Сначала вот так глазки горят, а потом все мысли только о том, чтобы замуж выскочить. И всё. Прощай, карьера.

-- Это тебе дедушка сказал? -- Я не удержалась и захихикала.

-- Он-то в этом разбирается, -- не стала отпираться кузина. -- И считает, что в жизни перво-наперво нужно определиться с тем, чего ты хочешь. Что для тебя важнее, к тому и стремись, а если будешь разрываться между всем, что нравится, толку не будет. Вот ты победить хочешь?

-- Хочу.

-- Тогда забудь про мужчин. Они нам мешают.

-- Хорошо-хорошо...

Как я могла спорить с такой благоразумной компаньонкой, которая быстро принимает решения и так же быстро действует? Да за ней не каждый взрослый поспеет! Недаром тётушка старается не выпускать дочку из виду. Ведь за ней надзор нужен не для того, чтобы помочь, как любому другому ребёнку её возраста, а чтобы вовремя от излишней активности удержать. И заинтересованность в ней дедушки Натана я теперь тоже прекрасно понимаю -- агентом Оксана станет великолепным.

А я? Какое место в семейных отношениях уготовано мне?

Из разговора, состоявшегося десять дней назад в офисе компании "Мегазвёзды" -- монополиста в сфере шоу-бизнеса Терры.

-- Дмитрий Олегович, очень прошу, войдите в наше положение! Как мы можем сделать выбор, не учитывая вашего мнения? Правительство Земли, поощряя нахождение Терры в составе Конфедерации, вкладывает в организацию празднования столько средств, что мы просто не имеем морального права оставить вас в стороне от самого интригующего и захватывающего процесса!

-- При всём уважении, Тамара Полиновна, участие в организованных мероприятиях выходит за рамки моей компетенции. Да и ценитель прекрасного из меня аховый. Значит, и судья не самый хороший.

Собеседник максимально деликатно пытался отказаться от навязываемой чести, однако это лишь усилило стремление директора добиться своего.

-- Нет-нет, что вы! Не наговаривайте на себя! Как раз ваше мнение будет самым объективным! И при чём здесь "компетенция"? Речь идёт всего лишь о личном мнении и вкусе. Участники отбора -- любители, в большинстве самоучки, и потому намного важнее восприятие непрофессионала...

Спор продолжался, а когда закончился и мужчина покинул переговорную, с лица пожилой террианки исчезла надетая на него улыбка -- борьба с упрямым, несговорчивым землянином отняла немало сил. Женщина откинулась на спинку кресла и расстегнула застёжку на плотно облегающем шею вороте блузки. Устало потёрла пальцами веки и, лишь вернув себе сосредоточенность, включила настольный коммуникатор. Убедившись, что абонент на линии, произнесла всего одно слово:

-- Согласился.

Миловидная девушка в изящного покроя серебристом платье, стоящая на миниатюрной круговой сцене-подиуме, старательно выпевала буквосочетания, складывая их в слова и меняя тональность. Технично. С хорошей мощностью. Звук получался чистый, правильный, но... Меня он жутко возмущал и нервировал. Разве она не чувствует, что её голос звучит сухо и совсем не ощущается живым? Это как... Как... Как пресный мусс пить! Питательно. Сытно. Но удовольствия никакого. Вот!

Не выдержав, я перестала вслушиваться в качественную имитацию нормального пения. Несколько секунд успокаивалась, рассматривая светотени, пляшущие на полу, и перевела взгляд в зал, где, скрытые полумраком, сидели немногочисленные зрители. Три ряда простых кресел, ни одно из которых не пустует, а чуть ближе к сцене -- мягкий угловой диван для тех, кто решает дальнейшую судьбу претендентов.

Личности эти были весьма и весьма занимательные. Две женщины: совсем молоденькая худощавая девушка с острыми, хищными чертами лица и уверенная в себе террианка постарше. Однако если первая живой мимикой выражала всё, что чувствовала, то вторая, наоборот, с каменно-непроницаемым выражением наблюдала за выступлением. По бокам от дам расположились мужчины. Тоже двое и... И да, те самые, что поразили моё воображение в коридоре.

Я, признаться, не сильно удивилась. Ну а кому, как не гайдам, принимать решения? К тому же именно они понимают важность экзотов в формировании правильного психологического настроя семьи. Потому и стараются, чтобы в доме имелись специалисты разной направленности, в первую очередь певческой. Правда, потом спохватилась, что у людей всё может быть несколько иначе, но заставила себя успокоиться. Что будет, то будет. В конце концов, я ничего не теряю, если мои умения и предназначение здесь не будут востребованы.

Пока я боролась с собственными страхами, звуки неведомых инструментов, помогающих певице выдерживать тональность и ритм, смолкли. Террианка грациозно поклонилась, показывая, что выступление закончила.

Секунда тишины, и в зале раздались хлопки ладонями друг о друга. Аплодисменты. Я уже знала это слово -- Оксана успела меня просветить. И теперь я понимала, зачем так делают: у людей это практически единственный способ дать понять другим, что эмоциональный заряд, полученный во время выступления, был адекватен ожидаемому. На Атрионе во время концерта в доме экзот получает отдачу в виде невообразимо огромной эмоциональной волны, идущей от зрителей, а здесь эту же функцию берут на себя движения тел, позы, выкрики. И насколько я поняла, чем большим шумом всё это сопровождается и чем суматошнее выглядит, тем выше уровень человеческой восторженности. Н-да... Ну что ж, и к этому придётся привыкать.

-- Спасибо, Анжелика, -- дождавшись, когда овации стихнут, поблагодарила девушку та самая женщина в возрасте.

Её голос, усиленный специальным приспособлением, разнёсся по залу и эхом отразился от стен. Хотя он и без этого эффекта звучал бы сильно, властно, непререкаемо. Несомненно, эта террианка тоже из гайдов.

-- Уважаемое жюри, -- она перевела взгляд на своих соседей, -- вы определились?

Её молодая коллега тут же широко улыбнулась и активно закивала. Ей всё понравилось. Мужчины переглянулись. Принимать решение они не торопились. Коренастый шатен в классическом строгом чёрном костюме задумался, скользя пальцами по гладко выбритому подбородку, в итоге всё же наклонил голову, соглашаясь. Второй, несколько более худощавый пепельный блондин, одетый в бежевый, сложного покроя костюм, сложив руки на груди, рассматривал терпеливо ожидающую вердикта певицу. Его взгляд, как, впрочем, и внимание других, её ничуть не смущало. Она нисколько не сомневалась, что пройдёт этот отбор.

Думал мужчина так долго, что в зале даже родился лёгкий, едва уловимый ропот зрителей, недоумевающих по поводу его сомнений. Похоже, именно это не понравилось судье. Он наконец перестал изучать девицу и, гневно оглянувшись, отрицательно махнул рукой.

-- Три голоса из четырёх, -- подвела итог ведущая. -- Замечательный результат. Вы проходите в следующий тур.

Анжелика лучезарно улыбнулась. Качнула головой, отчего распущенные, длиной по пояс, светлые кудри каскадом заструились по спине. И так же отлаженно, как и пела, ушла со сцены.

Не знаю, везло ли другим в той же степени (в скрытый от глаз зрителей закуток за сценой приглашали только тех, кто выступал следующим), но у моей предшественницы появился реальный шанс прославиться. А также обеспечить себя финансово и получить гражданство Конфедерации. Об этом каждый третий говорил в той самой комнате "В-один", куда мы с Оксаной пришли после обеда.

Увы, время мне досталось вечернее, а потому нам пришлось возвращаться в кафе. Зато я в очередной раз воочию убедилась в умении кузины получать то, что она хочет.

-- Мы так изумительно отдохнули! -- восторженно вещала Оксана, с аппетитом уминая полную тарелку тушёных овощей в соусе. Глядя на неё, даже самый отъявленный скептик поверил бы, что она изголодалась на свежем воздухе. -- Ой, мамочка! А помнишь, там рядом с северным выходом из парка магазин одежды? Я увидела рекламу новой коллекции. Всё обалденно красивое! Там такое платьице! -- Восторг в её глазах зашкалил за отметку "экстаз". -- Можно мы с Рианной туда сходим? Она мне с размером определиться поможет! А потом ещё немного погуляем.

На этот раз Анна даже никаких условий не поставила. Впрочем, удивлялась этому факту я недолго. Сестричка быстро раскрыла секрет успеха.

-- Я, вообще-то, платья не люблю, -- скривилась, рассматривая висящий перед ней наряд. -- Так что мама спит и видит, как бы на меня юбку надеть. А ради брюк точно бы не отпустила...

Она решительно сдернула одежду с вешалки, перекинула через руку, деловито осмотрелась и повела меня из детского отдела во взрослый. Я хоть и догадалась, что девочка задумала, но мешать ей и спрашивать, зачем, не стала. Мне было интересно. К тому же приятно чувствовать искреннюю заботу, в основе которой нет никакой личной выгоды. А качество одежды, которую сейчас придирчиво выбирала Оксана, было несравнимо лучше, нежели той простенькой, которой снабдила меня на первое время Анна. Да и средства на покупку, к счастью, имелись.

В итоге из магазина мы обе вышли с обновками, и теперь, в ожидании, когда меня позовут на сцену, я с непередаваемым удовольствием скользила ладонями по поднимающемуся до шеи жёлтому корсажу с короткими рукавами и каплевидным вырезом, украшенному изумрудной вышивкой, и юбке ему в тон из струящейся гладкой ткани, падающей от талии до самого пола. И это было удивительно. Материал, в контрасте с тем, что я носила до этого, тянулся, на коже ощущался очень приятно и совсем не мешал двигаться. И вообще был очень похож на органическую материю. Я даже растерялась, не понимая, почему же земляне не используют её повсеместно. Лишь когда при оплате половина кредитки обесцветилась, догадалась -- это очень дорого! Однако Оксана категорично приказала: "Бери!" -- и спорить с ней я не стала. Девочка знает, что делает. То есть что мне нужно делать.

-- Флориана!

Услышав своё новое имя, я без колебаний отодвинула скрывавшую меня преграду. Прошла по короткой дорожке, поднялась на три ступеньки и очутилась на возвышении, залитая ярким светом. Бьющий прямо в глаза, слепящий с боков, он мешал смотреть в зал и своеобразной дымкой заволакивал пространство. Лишь судей я хорошо видела, потому что сейчас и на них был направлен световой поток. Не такой сильный, но всё же достаточный для визуального контакта.

Понимание этого мало обнадёживало. Будучи атрионкой, во время пения я с лёгкостью вносила коррективы в своё выступление, не имея необходимости смотреть на зрителей. Ориентиром для меня был эмоциональный фон ожиданий и потребностей. В земном облике можно рассчитывать только на внешние проявления этих самых "потребностей". А они практически у всех судей весьма скудны, лишь девушка открыто их демонстрирует -- ободряюще улыбаясь и подавшись вперёд, словно желая оказаться ближе. Остальные, наоборот, максимально отдалились, откинувшись на спинку дивана. Шатен, опираясь на подлокотник, закрыл рукой нижнюю часть лица и щурился, скользя глазами по моей персоне. А вот блондин, как и его соседка, вообще на сцену внимания не обращал: она сосредоточенно читала какие-то записи, он смотрел в сторону, словно происходящее его не интересовало. Похоже, мне интуитивно придётся подбирать оптимальные частоты, синхронизируя их с аккомпанементом.

Он и зазвучал, когда ведущая отодвинула планшет и подала знак. В зал ворвался свист ветра, шум моря, ритм накатывающих волн, хлёсткие удары о камни, эхо разлетающихся брызг и мягкие инструментальные аккорды -- гармоничные, оттеняющие звуки природы. Негромкие, ласкающие, пусть и однообразные, -- являющиеся, по сути, закольцованным коротким мотивом, они были той самой музыкальной основой, на которую я решила опереться, когда делала выбор среди множества композиций, предложенных местным режиссёром; мы с Оксаной несколько часов потратили, едва успев определиться ко времени обеда. Простая, незамысловатая мелодия не диктовала своих правил. Она оставляла возможность для вариаций и движения по звукоряду. Именно то, что мне нужно.

Короткий вдох. Перед внутренним взором слепок образа композиции, сформировавшийся в голове во время прослушивания. И яркий звук, устремившийся в зал.

Звонкий, тонкий, на полувыдохе, и оттого довольно тихий, он лился легко. Так же я напевала Оксане в её спальне и на кухне базы контрабандисток. Вот только, едва попыталась усилить звук, сменив опору, чтобы сделать его мощнее, с ужасом осознала, что часть воздуха упёрлась в... зубы! Отразилась, осталась внутри меня, вернувшись обратно. Создавшийся акустический эффект смазал картину, которую я с такой лёгкостью создавала, будучи атрионкой. Корректируя возникший дефект, я сузила диапазон, радуясь, что вокал позволяет это сделать.

Однако теперь, понимая, что сглупила, не опробовав заранее фонетические возможности иного облика, я спешно изобретала пути решения проблемы. Раскачала звук, поиграла тональностью, прислушиваясь к ощущениям тела, которое никогда меня не обманывало. И лишь убедившись, что направление верное, осторожно добавила самый простой обертонный ряд, надеясь, что этого будет достаточно. О том, чтобы в полной мере продемонстрировать все певческие возможности экзота, и речи не было. Просто потому, что тело стало непривычным инструментом, который пришлось фактически осваивать заново.

И всё же я старалась. Вложила в рождающийся звук ту надежду, что сейчас испытывала сама. Отразила лёгкую грусть, увидев блеснувшие влагой глаза девушки-террианки. Соединила с глубоким удивлением ведущей, приоткрывшей рот и забывшей о необходимости дышать. Окрасила томительным ожиданием неизведанного, так явно застывшим на лице подавшегося вперёд шатена. Оросила каплями щемящей тоски, читавшейся во взгляде блондина. И заполнила всем этим пространство.

А когда звук медленно угас, растворился в последних аккордах и стихающем шуме ветра, наступила тишина. Судьи сидели каменными изваяниями, да и зрителей я по-прежнему не видела и не ощущала. Никакой отдачи. Плохо. Значит, я всё же не справилась. Оно и понятно: сбилась, пела однообразно, по всей видимости, не смогла правильно эмоциональные образы подобрать...

Чей-то полувздох-полувсхип, судорожное "ах", и в глубине зала словно что-то взорвалось. Я даже не сразу поняла, что это и есть те самые овации, которые мне обещала Оксана, очень уж они были громкими. Блондин вздрогнул и откинулся обратно на спинку, по-прежнему не сводя с меня глаз. Шатен, наоборот, не удержавшись, качнулся вперёд и практически свалился с сиденья, поэтому, усаживаясь, смущённо улыбнулся. Молоденькая террианка, прижав одну руку к груди, второй стирала дорожки слез со щёк. Лишь ведущая, наконец выдохнув, спокойно ждала. А я понемногу успокаивалась. Всё же есть реакция. И, похоже, я даже чуток перестаралась. Вероятнее всего, именно с эмоциональной составляющей. Люди -- не атрионы, на них звук иначе действует, не зря же мама только с папой на концерты ходила, а потом он её взбудораженное состояние льером выравнивал.

-- Спасибо, Флориана. Очень необычное выступление. -- Говорить ведущей пришлось, так и не дождавшись полной тишины. -- Насколько я вижу, мнение жюри... -- она обвела глазами кивнувших коллег, -- единогласное. Вы проходите в следующий тур.

Со смешанным чувством радости, непривычной опустошённости и неясного неудовлетворения я вышла в холл.

-- Рианна! Это было сногсшибательно! Я знала, что ты лучшая! И второй отбор пройдёшь, не сомневайся! Только спеть надо что-то другое -- так в условиях написано.

-- Мы подумаем. -- Я обняла бросившуюся ко мне девчушку, благодаря её за эмоции. -- Когда надо будет выступать?

-- Через три дня, когда закончится первичный отсев, -- неожиданно вместо кузины ответила мне одна из сотрудниц центра, занятых организацией конкурса, которая к нам подошла. Протянула маленькую карточку: -- Вот ваш пропуск. Там дата и время.

-- Спасибо.

-- Вам спасибо, -- неожиданно продолжила девушка. В её голосе отчётливо слышалось волнение. -- Ваше пение -- это нечто. Я словно в другой мир попала. Вернулась обратно и даже не сразу поняла, где нахожусь. Очень хочу, чтобы вы победили.

Она влажно блеснула глазами и торопливо отошла, словно сама испугалась своей реакции. Мы с Оксаной тоже поспешили домой. Как бы ни старались организаторы конкурса придерживаться составленного графика, а время выхода на сцену участников немного сбилось, и моё выступление началось намного позже запланированного. Так что мы катастрофически опаздывали, и я переживала -- вряд ли Анна поверит, что можно столько времени в магазине провести. Даже если после покупок снова пойти гулять. И вернуться... Ой!

-- Мы же не переоделись! -- Я затормозила, спохватившись уже почти у самого дома.

-- А зачем? -- удивилась кузина, продолжая спокойно шагать по песчаной дорожке. -- Нам всё равно родителям рассказать придётся. У меня учебные дни будут, а тебе где-то репетировать нужно... Мама! Мы дома! Смотри, какая красота!

Открыв дверь, она стремглав бросилась в холл, где очень даже сердитая Анна стояла, уперев руки в бока. Впрочем, вскоре уже сидела, довольно глядя, как Оксана кружится по комнате, демонстрируя обновку. С удивлением смотрела на меня, слушая эмоциональный рассказ дочки. Округляла глаза и надувала щёки, когда та, используя все доступные ребёнку способы, уговаривала помочь.

И ведь сдалась в итоге! Даже с местом для репетиций помогла определиться, предложив использовать для этого... кафе.

-- Мне кажется, это самый удачный вариант. Помещение большое, акустика в нём хорошая, а мои посетители будут только рады живому звуку, даже если он... не знаю, как это у вас называется. Распевный?

Я тоже не нашла правильного слова. Однако от предложения отказываться не стала, раз Анна уверена, что я не только никому не помешаю, но ещё и пользу принесу.

-- Вот видишь, -- уверенно говорила Оксана, забираясь в кровать, после того как мы, дождавшись Фёдора Антоновича и поужинав, разошлись по комнатам, -- мама всё поняла. Она вообще добрая, а строгой пытается казаться, потому что ей очень сложно. Мама всех любит. И папу, и бабушку, и дедушку, и свою сестру, и меня. И ей хочется, чтобы мы все дружно жили. А так не получается. Дедушка хотел, чтобы мама на Земле с ним жила, но бабушка не позволила. И когда мама с папой встретились, дедушка был против свадьбы, а бабушка наоборот. Хотя папа дедушку уважает, а её не очень любит. Говорит, что она маме не дала стать самостоятельной личностью и задавила своим авторитетом. А тётя Маргарита, когда кого-то из нас видит, делает вид, что даже не знакома. Хотя мама утверждает, что до моего рождения она вела себя совсем иначе. Так, тс-с-с...

Прислушавшись к тонкому вибрирующему звуку, кузина вытащила из-под подушки самый обычный небольшой шарик-мячик для игр и прижала палец к губам.

-- ...прошла. Я даже ушам не поверила, пока приглашение не увидела, -- разорвал тишину спальни негромкий, но уверенный голос Анны.

-- Ясно, -- коротко ответил хрипловатый баритон Фёдора Антоновича.

-- Теперь она в кафе будет репетировать...

Сказано это было вкрадчиво, с намёком на обстоятельное обсуждение. Однако отреагировал мужчина лаконично:

-- Хорошо.

-- "Хорошо" и всё? -- взвилась тётя. -- Федя, ты вообще делать что-то хоть собираешься? Она же моя племянница!

-- Уверена?

-- Ну, знаешь ли! -- Скепсис в голосе мужа Анну возмутил. -- Моим ощущениям не веришь, так хоть дочке поверь! Ты посмотри, как Оксана к Рианне тянется. А она чужих к себе так близко не подпускает!

-- Анюта.

Строгое, почти безэмоциональное предупреждение, и в интонациях тёти вновь лишь заискивающие нотки:

-- Я надеялась, ты возьмёшь на себя опеку над девочкой. Я же не могу этого сделать. А без опекуна ей не получить документов. А без документов...

-- Я ещё думаю.

Сказал как отрезал. Даже договорить ей не дал.

Анна больше ничего не произнесла, хотя тихий вздох я всё же услышала. А потом -- звук поцелуя. А потом... Потом Оксана выключила прослушку и сердито бросила:

-- Не хочу замуж.

Я промолчала. Она ещё маленькая. Максималистка. Придёт время, и её мнение изменится. Хотя, безусловно, модель поведения отца оставит отпечаток на отношении к мужчинам. И судя по всему, не самый хороший отпечаток.

-- Ты не расстраивайся, Рианна, я что-нибудь придумаю, -- по-своему поняла моё молчание кузина. -- Жалко, конечно, что мама опекунство оформить не может. Это было бы проще всего.

-- Почему не может? Она ведь гражданка и свободна в своих решениях. Или у неё финансовое положение нестабильное? -- заинтересовалась я.

Особенности правовых отношений на Земле мне были известны, но в какой форме они распространились на Терре, оставалось только догадываться.

-- Гражданка, -- согласилась Оксана. -- Доход с кафе, конечно, не самый большой, но вроде нормальный. Дело в другом. Мама же беременная, пока не родит, ей брать опекунство нельзя. А до этого ещё долго.

Точно. На беременной женщине и так лежит огромная ответственность, с неё даже взятую ранее опеку временно снимают, чтобы полностью на будущем ребёнке сосредоточилась. Теперь я вспомнила -- мама об этом говорила. Впрочем, моя забывчивость объяснима, я же не думала, что меня это коснётся лично и мне потребуется опека. И документы. А ведь на Атрионе ничего подобного и в помине нет!

Эх... Как всё же многообразна и непредсказуема жизнь.

В тот же вечер в кабинете управляющего корпорации "Вектор"

-- Я думал, этот день никогда не закончится...

Дмитрий Олегович, тот самый блондин, что днём сидел в жюри, сейчас аккуратно опустился на диван, стараясь не измять дорогой костюм.

-- Вот только не надо меня убеждать, что ты жалеешь, что позволил Рисовской себя уговорить, -- смешливо хмыкнул шатен.

Вошедший в кабинет первым, он, в отличие от собеседника, о сохранности вещей не заботился, поэтому, упав в стоящее во главе стола кресло, даже не подумал расправить заломы на брюках. Крутанулся на магнитной подвеске, закинул ноги на стол и с выражением необычайного удовольствия на лице уперся затылком в подголовник.

-- Ах, хороша девочка... -- мечтательно произнёс.

-- Ты о Флориане? -- спокойно отреагировал блондин.-- Голос у неё приятный.

-- Голос! -- фыркнул его друг. -- Ты ослеп, что ли? Остального не видел? Когда она пела, я таких картинок с ней в постели навоображал, что теперь у меня только одна мысль: как бы её на самом деле туда затащить. Может, рискнуть? Ну, там, цветочки, подарки, ресторан... Как думаешь, согласится?

Поза изменилась. Ноги со стола мужчина убрал, подался вперёд, опираясь руками на столешницу. Взгляд загорелся предвкушением и азартом.

-- Ты же о ней ничего не знаешь. Ни где живёт, ни...

-- Знаю. Слежка, по-твоему, на что? -- Напора в голосе землянина не убавилось, он торопливо активировал прибор на запястье, чтобы вывести на объёмный голоэкран, окутавший его руку, нужную информацию. -- Вот адрес. Дом и частное кафе. Наверное, она там работает. Отличный шанс познакомиться! Завтра же сходим.

-- Она конкурсантка, Эд! -- осадил друга блондин. -- Если тебя этот факт не смущает, то я обвинений в пристрастности не хочу. И подставлять девочку -- тоже. Она достойна победы.

-- Какой ты скучный, Димон. -- Эдуард поморщился. -- Ладно, не буду я её дискредитировать. Уговорил. Оставлю десерт на закуску. Но после финала... -- протянул многозначительно, выключая коммуникатор.

Солнечные лучи проникали сквозь щели в бордовых занавесях окон и скользили по стенам, отделанным тёмным полированным деревом. Мелкие пылинки плясали в световых столбах, потревоженные ветром, залетающим с улицы в дверной проём. Сидящие за столами посетители, забывая о еде, вслушивались в звуки, заполняющие помещение. А я ничего этого не видела. Я пела. Перед внутренним взором расстилалась бескрайняя жёлто-красная пустыня, такая привычная, родная, -- волнистый звуковой перелив... Бледно-сиреневое небо, наполненное туманной дымкой, давило, казалось плотным, осязаемым, -- и звук совсем глухой... Капли дождя, поначалу мелкие, затем всё более крупные и частые, оросили поверхность дома, окатив влагой, -- а вслед за ними и мелодия каскадом ухнула вниз.

Надо признать, земной облик оказался вполне приемлемым для пения. Я быстро разобралась, как убрать дефекты, которые так напугали меня во время выступления. На самом деле если бы я сообразила хоть раз полноценно спеть до этого, то наверняка обошлось бы без эксцессов. Но, как говорит моя мама, все мы крепки задним умом. Даже атрионы.

Однако это не помешало мне в полной мере пользоваться предоставленной возможностью репетировать в кафе. Я, что называется, дорвалась! Накопившееся за время вынужденного "молчания" желание самореализации теперь выплёскивалось на тех, кто имел неосторожность заглянуть на перекус.

Удивительно, но таковых становилось всё больше. Если два дня назад я распевалась в зале, где сидел всего один посетитель, то сегодня тут был, можно сказать, аншлаг. И это при том, что я не пела в эмоциональном смысле! Я всего лишь тренировалась не сбиваться с вокальной линии!

Однако и этого было достаточно, чтобы насторожённость тех, кто впервые перешагнул порог заведения, сменялась удивлённым восхищением, а предвкушение, написанное на лицах завсегдатаев, превращалось в удовлетворение. Меня это радовало -- можно было надеяться, что и жюри тоже останется довольным.

Жюри... Непонятное у людей было состояние после моего выступления, словно из транса вышли. Атрионы на пение экзотов совсем иначе реагируют. А девушка, которая вручила мне пропуск-приглашение? Что за "другой мир"? О чём она говорила? Странно всё это.

-- Это тебе.

Вручив мне маленький букетик из жёлтых цветочков, обрамлённых веточками, усыпанными крошечными ярко-зелёными листиками, Иванна вернулась к столу, который начала убирать.

Мне осталось лишь тяжело вздохнуть. Вот ещё одна странность: в третий раз я получаю такой необычный знак внимания. И никак мне не удаётся заметить, кто его оставляет, -- неуловимая личность выбирает разные способы доставки. Позавчера букет на стойке позади меня оказался, а Рада, женщина-бармен, клянётся, что никого не видела. Вчера -- на подоконнике обнаружился. Сегодня -- на столе...

Перебрав пальцами нежные растения и стараясь не обращать внимания на ожидающих продолжения посетителей кафе, я прихватила с полки небольшую вазочку, уже третью, и направилась в свою комнату. Мне через два часа в павильоне нужно быть, я и без того задержалась. К тому же идти придётся одной: увы, но у кузины началось учебное время. Оксана все эти дни нервничала, пыталась убедить маму, что она должна меня сопровождать, но Анна оставалась непреклонна: никаких прогулов занятий.

-- Ты справишься, Рианна, -- напутствовала меня сестричка, прежде чем убежать к дожидавшемуся её у входа летару. -- Обещай, что все силы приложишь, чтобы спеть красиво и победить! А я потом в записи твоё выступление посмотрю. В новостях говорили, что всех, кто отборочный тур прошёл, показывать будут.

Разумеется, я именно это пообещала. Ничем не выдала, что расстроилась. А ведь с маленькой чудесной помощницей мне было бы спокойнее.

Букетик занял своё место на столе, присоединившись к тем, что обосновались там ранее, а я, прихватив пакет с платьем, отправилась в павильон. Переодеваться буду на месте, не хочется лишний раз притягивать взгляды на улице, всё же одежда не повседневная, нарядная.

И лишь когда вытащила и расправила аккуратно сложенную ткань, поняла, какую совершила ошибку -- на юбке не было живого места. Мелкие проколы, небольшие дырочки, крупные дыры... Выйти в такой на сцену просто нереально.

-- Ого... -- раздался за спиной изумлённый выдох.

Я невольно обернулась. Светловолосая девушка -- одна из конкурсанток, которых в комнате было не так уж мало, -- словно не веря тому, что видит, осторожно протянула руку и погладила пальцами кусочек оставшегося невредимым материала.

-- Такое качество изумительное, -- потрясённо выдавила террианка. -- И у кого только рука поднялась?

У кого... Хороший вопрос. А ведь я даже ответ знаю. То есть почти знаю. Кроме Иванны, напакостить было некому -- только она заходила в комнату, чтобы убраться. Правда, при мне приходил,а и у шкафа, где лежал пакет, лишь на несколько секунд задержалась... Однако же во взгляде вручившей букет девушки мне почудилось злорадство. Жаль, я раньше этому значения не придала. Представить, что она способна на подобное... У меня и тени подозрений не возникло!

Н-да... И что же теперь делать?

-- Запасная есть? -- ахнув, поинтересовался ещё кто-то.

Сочувствующих прибавилось. Вскоре почти все конкурсантки собрались вокруг меня, чтобы... Очень разным было это самое "чтобы"! Кто-то искренне сопереживал, кому-то просто было любопытно, кто-то даже радовался, пусть и тщательно пытаясь это скрыть.

-- У меня ничего нет...

-- И я не подумала, что понадобится...

-- Размер точно не подойдёт...

-- Следить нужно было...

Восклицания сыпались одно за другим, а девушки начали расходиться. В итоге со мной осталась лишь та самая блондиночка, которая подошла первой. Она бросила возмущённый взгляд на самоустранившихся конкуренток, посмотрела на невзрачный серый костюм, в котором я пришла, и покачала головой:

-- Это не вариант, даже не думай.

Я и не думала. Вернее, думала, но о другом. Верх платья остался невредим. На Терре вроде нормально к открытым ногам относятся. По крайней мере, у двух конкурсанток юбки совсем короткие...

-- Здесь можно найти ножницы? И чем скреплять ткань. Поможешь? -- решилась попросить, раз уж девушка по-дружески ко мне отнеслась.

Идею она поняла без объяснений, убежала так же быстро, как и вернулась. Мы торопливо резали материал и, используя липнущую с двух сторон узкую ленту, сооружали многослойное нечто, закрепляя его прямо на мне.

Времени до начала выступления оставалось совсем мало, но всё же мы успели. Юбка теперь заканчивалась чуть выше колен и была ассиметричной. Поэтому выглядела своеобразно, однако вполне могла сойти за экзотический шедевр дизайнерской мысли. Я надеялась, что она не развалится прямо на сцене. Портили сценический образ только туфли -- удобные, мягкие, больше похожие на тапочки. Длинная юбка в пол с лёгкостью их скрывала, поэтому мы с Оксаной и не задумались об обновке. Теперь же проблема оказалась на виду, а решить её, как первую, не представлялось возможным. Да и некогда.

-- На выход, на выход, девочки! -- торопил нас гортанный женский голос. Его обладательница -- немолодая растрёпанная террианка, в очках и не совсем опрятном одеянии -- суматошно сверялась со списком, осматривая и считая кандидаток; металась по помещению, наверняка полагая, что этим она нас торопит; в общем, создавала сутолоку и нервную обстановку.

Сунув ноги в туфли, я поспешила за семенящими по коридору девушками.

Если во время отборочного тура мы не имели возможности видеть выступления других (за одним-единственным исключением), то сегодня сценарий конкурса предполагал иное. Все пятнадцать претенденток, жаждущих славы и внимания, сидели за спинами жюри. То есть за спинкой дивана, где должны были сидеть члены жюри, -- их места пока пустовали. Изменился и зал. По моим ощущениям, он стал больше, хотя, конечно, утверждать не рискну. А вот то, что в нём, кроме зрителей, появились и другие действующие лица, -- это точно. По сцене и между рядами серыми тенями шныряли сотрудники павильона. То ли что-то отыскивали, то ли проверяли. Справа от нас три террианки в чёрной униформе с надписью "Мегазвёзды" на рукавах вытаскивали из контейнеров маленькие приборчики, запускали их и с жаром обсуждали траектории, по которым камеры должны летать по залу. Все выходы были под бдительным оком охранников, с ног до головы экипированных, в закрытых шлемах, в форме с накладками... Я даже их пол не могла определить. А прямо перед нами, сопровождаемая подобострастными взглядами суетливой террианки-организатора, расхаживала ведущая. Видимо, в её обязанности входило не только оценивать наши таланты, но и инструктировать.

-- Итак, красавицы. Вы здесь только потому, что королеве нужен этот фарс, и ровно до тех пор, пока я вами довольна! Так что слушать меня внимательно! Выполнять распоряжения неукоснительно! Забыть о собственной значимости! Лица сделать проще. Гонора поменьше. После выступления в пререкания с жюри не вступать. Мнения, даже отрицательные, выслушать с улыбкой и благодарностью в глазах, на губах и прочих частях тела. Надеюсь, не будет никаких сюрпризов. Не сметь портить мне шоу! Это ясно?

Она остановилась и прошлась по нам строгим взглядом. Заправила за ухо длинную тёмную чёлку, которая упорно падала ей на глаза, и облокотилась на диван, чтобы легче было стоять. Устала, вероятно. Каблуки у неё были немаленькие.

-- Сейчас режиссёр... Надя! -- повернув голову, крикнула она в зал.

Одна из женщин, настраивающих летающие приборы, тут же оставила своих напарниц и бросилась к нам.

-- Рината Юльевна, я тут! -- сообщила, хотя это и так было ясно.

-- Надежда решит, в какой последовательности вы будете выступать, -- продолжила ведущая. -- Утвердит аранжировку и ваш сценический образ. Соответствовать рекомендациям максимально. Вопросы?

Выражение раскосых глаз было таким, что сразу становилось понятно -- вопросов быть не должно. И всё же одна из девушек рискнула:

-- Если что-то пойдёт не так, можно ли рассчитывать на повтор? Это же не прямой эфир, а запись.

Голос звучал уверенно до тех пор, пока Рината не отрубила:

-- Вы в курсе, милочка, сколько стоит минута моего рабочего времени? А всех остальных? Вы готовы их оплатить?

-- Нет, что вы, простите...

Её лепета никто не слышал -- он был просто никому не интересен. Ведущая отвлеклась на что-то, происходящее за нашими спинами, и с негодующим: "Эй! Я что говорила?!" -- исчезла из зоны видимости, а режиссёр уже стояла напротив конкурсантки, занявшей место с краю.

-- Мой псевдоним -- леди Гарэтта, -- неожиданно заговорила соседка.

Мы ведь, пока кромсали мою юбку, даже познакомиться толком не успели, а теперь для этого появилось и время, и возможность.

-- Флориана, -- представилась я в ответ. -- А что такое "леди"?

-- Я не уверена, -- смущённо улыбнулась блондиночка, -- но в инфобазе написано, что земную тысячу лет назад это была распространённая приставка к женскому имени у знаменитостей. Так что это на удачу приставка. Мне очень нужно победить.

Нужно. То есть обязательно. И я даже не сомневалась в ответе, когда уточнила:

-- Из-за гражданства?

-- Нет, -- тряхнула головой террианка. Спохватилась, и лишь пригладив разлетевшиеся волосы, продолжила: -- Это мне как раз совсем не нужно, я от него откажусь.

-- Почему? -- Моё изумление зашкалило.

Мне казалось, что статус гражданина Конфедерации -- предел мечтаний любого человека. По крайней мере, моя мама ради него даже фиктивно замуж вышла и на работу согласилась, к которой совсем не была готова. Да и Оксана именно поэтому на Земле учиться хочет.

-- Потому что гражданам вступать в однополые браки запрещено. А у меня на примете есть девушка в пару. Так что я из-за денег участвую, чтобы опеку над ребёнком можно было на меня оформить.

-- Ты беременна? -- Я невольно опустила взгляд на совсем плоский животик.

-- Нет, это моя будущая пара беременная.

-- А как же отец ребёнка? Он жениться не хочет?

-- Ты, наверное, в Первом живёшь? -- грустно усмехнулась Гарэтта и продолжила, когда я кивнула: -- Потому и не понимаешь. Это у вас тут мужчин много и есть возможность выйти замуж, а в других городах их по-прежнему либо совсем нет, либо считаные единицы. Те же, кто временно поселяется, делают это отнюдь не для серьёзных отношений...

-- Развлекаться они прилетают, -- фыркнул кто-то. Приглушённо, но с отчётливыми презрительными интонациями. -- Ребёнка заделают, опеку на него оформят и слиняют к жене на Землю. Или в Первый.

Моя соседка по правую руку оказалась Анжеликой.

-- Ну да, -- согласилась с ней Гарэтта. -- Что же нам, из-за этого всю жизнь жить в одиночестве?

Логичный вопрос. И правильное рассуждение. Жить одному невозможно. Ни на Атрионе, ни на Терре. А семья... Семья может быть разной -- тут всё от социума и физиологии зависит. Значит, не должно быть шаблонов. Хотя, конечно, это странно, что земляне и террианки за столько лет не смогли вернуться к нормальным для их вида отношениям, а воссоединение миров -- лишь внешняя красивая оболочка. Понять бы причину...

-- Так, что тут у нас?

Я настолько ушла в себя, что даже не заметила, как Надежда возникла передо мной. И удивилась, ведь времени прошло совсем немного. Неужели она настолько быстро со своей работой справляется?

Ох, ещё как быстро! Убедилась в этом немедленно, потому что, осмотрев меня с ног до головы, режиссёр непререкаемо выдала:

-- Огненный цветок. Подсветка снизу, нарастающая с градиентом, вспышка в конце.

-- Принято, -- отозвался едва слышный голос из приборчика, закреплённого у неё на виске. -- Следующая. Леди Гарэтта. Выбрана композиция "Рауф".

В наушнике послышались звуки музыки, террианка шагнула к моей соседке, а я так и осталась сидеть с приоткрытым от изумления ртом. Лихо!

Между тем подготовка продолжалась. Вернее, была близка к кульминации, потому что в зале наконец-то появилось жюри. Девушка сегодня сменила красное платье на не менее яркий бирюзовый костюм, а распущенные волосы собрала в высокую причёску. Мужчины решили имидж не менять, разве что шатен предпочёл снять пиджак, подойдя к дивану. Бросив его на спинку, осмотрел конкурсанток и широко улыбнулся, почему-то задержав взгляд на мне. Лишь затем опустился на сиденье, вполоборота, определённо стараясь не выпускать меня из виду.

Блондин вёл себя куда более нейтрально. Помог сесть девушке, отыскал глазами ведущую, пододвинул к себе маленький, парящий в воздухе голоэкран. Перебросил на него какую-то информацию и уткнулся в эти записи.

Чем же он так увлечён, выяснить я не могла. Поэтому, стараясь не замечать взглядов шатена, который без стеснения рассматривал не только меня, а поставил себе целью смутить всех, прислушивалась к болтовне Анжелики и Гарэтты.

-- Я Милану Огровскую обожаю, она мой кумир!

-- Да-да, так, как она, сыграть роль Дианы никто бы не смог...

Громкий шёпот наверняка слышала и сама актриса. Да, она старалась не оборачиваться, но я видела растянутый в улыбке уголок рта. Внимание и комплименты ей определённо были приятны.

Милана вообще держалась неизменно позитивно, открыто и естественно, демонстрируя свои эмоции немедля. Кстати, оценивала выступления она тоже в лоб. Сначала красочно хвалила за удачные моменты, а потом с той же прямотой и честностью указывала на дефекты. В отличие от неё, ведущая на комплименты скупилась, зато даже к мелочам придиралась знатно. Мне было безумно жаль Гарэтту, стоящую в бледно-розовом воздушном одеянии на усыпанной белыми хлопьями сцене и вынужденную выслушивать замечания. А ведь пела девушка прекрасно! Нежно, чисто, трепетно. Той же Анжелике до неё далеко. Впрочем, критику Ринаты с лихвой компенсировала витиеватая похвала шатена. И короткое, но ёмкое "изумительно!" от блондина.

Я тоже хотела похвалить девушку, поддержать, когда вернётся на место, но не успела. Наверняка противопоставляя нас, меня вызвали следующей. Почему так? Да потому, что контраст был налицо! Светлые, идеально гладкие волосы до плеч, длинное аккуратное платье, изящные туфельки -- у Гарэтты. А у меня -- тёмные как ночь локоны по пояс, жёлтый корсаж, ставший совсем ярким и броским из-за освещения, "рваная" юбка выше колен и босые ноги.

Ну да, я не придумала ничего лучше, чем выйти на сцену босиком. В любом случае это было правильнее. Я не хотела испортить невзрачной обувью сценический образ, которому Надежда так точно и удачно подобрала название!

К тому же музыкальная композиция, которую я для себя выбрала, была резкой и тревожной. Она напомнила сезон затмения на Атрионе, когда несозревшие, дикие дома, лишённые света Аш-Хори и не умеющие его запасать, рвутся к любому потенциальному источнику пищи. В такие ночи стоять на спине "Дизара" по-настоящему страшно. Безопасно, но от этого не менее жутко. И одновременно прекрасно, потому что в непроглядном мраке, сопровождаемая отрывистым визгом, разноцветными искрами вспыхивает флуоресцентная вязь на шкурках невидимых в темноте домов. Сплетается в тесном контакте, играя радужными переливами, когда хищник обнимает жертву. Перерождается в мягкое урчание, лишающее обречённого на смерть возможности сопротивляться. И с триумфальным рёвом вспыхивает ярким заревом, а затем медленно угасает под затихающие стоны -- довольные и жалобные одновременно.

Нет, я их не воспроизводила. Я пела, баюкая голосом ночную тьму, лаская мягкими переливами спинки домов, уговаривая стихнуть остывающий ветер. Спохватилась только тогда, когда вдруг осознала, что мелодия, наложившаяся на картинку, близится к завершению. Увлечённая воспоминаниями, совсем забыла о жюри и зрителях. Мне теперь не хватит времени, чтобы определить, чем именно в эмоциональном смысле дополнить звукоряд!

Торопливо посмотрела на судей -- думала, как в прошлый раз, придётся на них ориентироваться, зрителей же не видно. Однако ошиблась. Видимо, из-за иной подсветки как раз зал просматривался лучше всего. И первое, что я заметила, -- непонятую сутолоку у входа. Словно кто-то пытается войти, а его не пускают.

Натиску охрана павильона уступила быстро: похоже, у нежданных гостей достаточно полномочий, чтобы целой толпой ввалиться прямо во время выступления. Ведь даже не стали ждать, пока я петь закончу.

-- Прекратить! -- громко выкрикнула появившаяся первой высокая худощавая террианка, затянутая в серый с белыми нашивками комбинезон.

Не дожидаясь, пока музыка смолкнет, она решительно спустилась по ступеням к подножию сцены, где сидело жюри. Следом за ней серыми тенями скользнули ещё шесть девушек, нижняя часть лиц которых была закрыта не то щитками, не то плотной тканью. На возмущение и ропот сидящих в зале зрителей никто из них внимания не обращал. Они себя вели по-хозяйски. Так, словно им здесь все обязаны подчиняться.

-- Вы что себе позволяете?! -- гневно выдохнула Рината, медленно поднимаясь с дивана. -- Немедленно покиньте павильон!

-- С удовольствием это сделаю. Только вместе с одной из ваших участниц. Она должна пойти с нами. -- Стальной взор впился в меня, не оставляя сомнений, о ком именно идёт речь.

-- Зачем? -- невольно сорвалось с губ.

-- У нас к вам есть несколько вопросов. Вы на них ответите и вернётесь.

Вопросы? Какие ко мне могут быть вопросы? Сначала я растерялась, а потом испугалась. "Какие"?! Да ко мне их действительно больше, чем ко всем террианкам вместе взятым!

Незнакомка, видя, что я не двигаюсь, начала терять терпение, потому и приказ прозвучал хлёстко:

-- Спускайтесь, Флориана! Не заставляйте нас применять силу!

-- На каком основании вы её забираете?

Мужской голос, уверенный, спокойный, прозвучал так неожиданно, что две девушки-военные, уже шагнувшие к сцене с явным намерением стащить меня вниз, замерли. Хотя, возможно, сделали они это ещё и потому, что блондин (а это он так вовремя вмешался) встал у них на пути, закрыв собой ступени.

-- Прошу вас нам не препятствовать, -- едва заметно, но всё же встревожилась главная. Наверное, если бы я в этот момент не смотрела на её лицо, то не успела бы этого заметить. -- Мы всего лишь выполняем распоряжение.

-- Хотелось бы его увидеть, -- не сдался мужчина.

Явственно скрипнув зубами, террианка подняла руку на уровень груди. В воздухе рядом с ней возник полупрозрачный текст, вполне различимый для тех, кто стоял вблизи. Увы, не для меня.

Пока землянин скрупулёзно изучал документ, к нему присоединился шатен. Он с любопытством взглянул на голоэкран, но читать не стал, решив не вникать в бюрократические нюансы. Зато обернулся ко мне и, ободряюще улыбнувшись, подмигнул. Типа нечего опасаться, всё нормально будет.

-- Процедура задержания инициирована службой внутренней безопасности Терры и не санкционирована отделом внешнего контроля Конфедерации, -- наконец резюмировал блондин. -- Девушка -- не гражданка и по возрасту находится в категории естественников. Следовательно, забрать её на допрос вы можете, только имея на то согласие от опекуна.

-- При наличии оного, -- скорректировала безопасница. -- В данном случае личность опекуна не выяснена. Давайте прекратим бессмысленную дискуссию. Флориана, спускайтесь к нам.

Она определённо знала, что у меня нет ни документов, ни того, кто готов брать на себя ответственность за мои поступки и защищать мои интересы!

Но даже понимая, что идти всё равно придётся, я не смогла сдвинуться с места. Беспомощно осмотрела зал, словно оттуда могла прийти поддержка, однако лишь убедилась, что ведущая, как, впрочем, и Милана, ничего предпринимать не станут -- они обе просто ждали, чем всё закончится. Конкурсантки шушукались, вполголоса обсуждая происходящее. Шатен, удивлённо приподняв брови, переводил взгляд с меня на безопасницу. И лишь в глазах блондина, обернувшегося ко мне, отчётливо читался вопрос: "Она права?"

Я сделала судорожный вдох, потому как дыхание перехватило, и нервно стиснула пальцы. Во взгляде мужчины появилось совершенно непонятное выражение, и он отвернулся. Вернее, вернулся к оппонентке.

-- Не выяснена -- это не значит, что его нет, -- его настрой стал ещё решительней.

-- Объяснитесь, -- нахмурилась та.

Ещё один краткий взгляд на меня, и уверенное:

-- В настоящий момент обязательства по опеке находятся в моей компетенции...

-- Дмитрий Олегович! -- перебив землянина, ахнула Рината Юльевна. -- Как можно?! Вы же... Вы же... -- Слова на этом закончились. Не то негодование, не то изумление напрочь стёрли их из памяти ведущей. Она лишь открывала рот, пытаясь сформулировать свою мысль, которая и без того была всем понятна, даже мне, неискушённой в принятых у людей правилах и нормах. Наверняка участие в отборе конкурсантки, имеющей опекуна среди членов жюри, было, мягко говоря, неэтичным.

А вот безопасницу волновало иное.

-- В таком случае, -- практически прошипела она, -- прошу вас позволить нам забрать для беседы вашу подопечную.

-- Не позволю.

-- Правильно, -- раздался ещё один мужской голос. Тяжёлый, хрипловатый, уставший.

Никто и не заметил, как в зале появился ещё один гость. Когда-то, несомненно, темноволосый, теперь же практически седой. Невысокий, сухопарый. Несмотря на преклонный возраст, практически без морщин -- в уголках глаз и рта не в счёт. Светло-светло-серые радужки почти сливались со склерой, чётко выделялась лишь чёрная точка зрачка. Оттого и взгляд был колким, острым.

И именно этот взгляд террианку смутил настолько, что её лицо вновь на краткий миг исказилось. Она испугалась. Вот только чего? Самого мужчины или последствий, которые несло его появление?

-- Так кто из вас её опекун? -- взяв себя в руки, уточнила.

Незнакомец посмотрел на блондина, и в его глазах появились смешинки.

-- Я -- основной, а Дмитрий Олегович -- по совместительству, так сказать. Мне, знаете ли, часто приходится быть вне доступа, а подопечная у меня бойкая... -- Он извиняющимся жестом развёл руки в стороны. -- Однако раз я всё же здесь, то все интересующие вас вопросы вы можете задать мне в письменной форме. Ответы получите в течение суток. Вот мой персональный код.

Мужчина, оттянув на запястье рукав светлого объёмного свитера, показал террианке браслет.

-- А если... -- неуверенно начала та, копируя информацию.

-- Если к нашей подопечной возникнут иные претензии, они так же будут рассмотрены и компенсированы в установленном законами Конфедерации порядке, -- уверенно пресёк попытку продолжить дискуссию незнакомец. -- У вас есть возражения?

Возможно, они и были, но высказывать их благоразумно никто не стал. Безопасница отрывистым движением мотнула головой, приказывая своим подчинённым уходить, и столь же резко развернулась, чтобы пойти следом.

Глава 5

ПРОБЛЕМА РЕЗОНАНСА

Из переговоров спецслужб Терры

-- Мы не успели...

-- Короче говоря, вы её упустили.

-- Я ничего не могла сделать. Простите.

-- Чёрт побери, Даная! Вам всего-то и нужно было быстро и по-тихому увести с собой девчонку!

-- Я знаю. Но обстоятельства...

-- Какие ещё обстоятельства?!

-- Когда мы прибыли на место, было уже поздно. Она в студию ушла. Мы бы дождались на входе, пока она выйдет, и спокойно её увезли, но поступила информация, что Саталь в сопровождении своих людей прошёл через портальный комплекс. Мне пришлось действовать открыто и без промедления.

-- Дальше.

-- Не вышло. Инспектор вмешался. Пока я с ним пререкалась, Натан Лайрович успел добраться до павильона.

-- Натана понимаю, он своего никогда не упустит. Кто ему сообщение послал? Анна?

-- Оксана.

-- Ладно, разберусь... Но что ж Лисовскому спокойно-то не сидится! Мне и так его проверки как кость в горле!

-- Вы же сами его в жюри впихнули...

-- Отвлечь впихнула, а не для того, чтобы он вмешивался! Чтобы девчонками увлёкся и бдительность растерял! Слишком уж дотошно копает, сволочь.

-- Он и увлёкся. Заявил себя опекуном.

-- Блефовал? Или... Хм... Может, на самом деле... Тогда донос -- провокация? С другой стороны, воздействие, аналогичное шеклаку, подтвердилось... Отправителя анонимки нашли?

-- Ищем.

-- Если и его упустите, головы сниму. Из-за вашей нерасторопности теперь мы все под угрозой разоблачения. С инвестором связались? Что она говорит?

-- Ничего нового они не изготавливали. Упаковки стандартные. Если это эксперимент, то не их.

-- Не их. Ладно. Девчонка наверняка знает, чья это работа! Взяли бы её, и всё моментом прояснилось бы, а теперь к ней не подступиться. Ах, Даная, ведь дело было простое! Настолько простое, что вы не справились!

-- Виновата. Стечение обстоятельств...

-- Хватит оправданий! Расследование провести в кратчайшие сроки. Наблюдение с конфедералов не снимать. Сообщать мне сразу обо всём мало-мальски подозрительном.

-- Может, к девочке попытаться подобраться? Организовать ей подругу, вывести на разговор...

-- Нет, не стоит. Это риск. У нас коронация на носу, и меньше всего мне нужно, чтобы Натан заявился с претензиями. Пусть своей протеже занимается. Если она ему что-то расскажет, мы по его действиям это поймём. Так что пока только слежка, но очень осторожная. Вы меня поняли?

-- Надеюсь, вы меня поймёте правильно, Дмитрий Олегович. В свете открывшихся обстоятельств вы не можете находиться в составе жюри, -- Рината заговорила первая, даже раньше, чем за безопасницами закрылись двери.

Демонстрируя своё разочарование, ведущая с размаху села на диван, сердито складывая руки на груди, а обиженный взор устремился на меня, словно это моя персона была виновата в том, что мужчина скрывал информацию.

-- Я понимаю. И приношу свои извинения. -- Дмитрий коротко поклонился. -- Думаю, вы без проблем найдёте мне замену.

-- Тебя и к этому привлекли? -- неожиданно рассмеялся незнакомец, с любопытством наблюдающий за происходящим. -- А я понять не могу, что ты здесь делаешь. Ну, девки... Ох! -- Он потёр пальцами веки, развернулся ко мне и, протянув руку, ласково позвал: -- Иди сюда, моя красавица. Дай хоть дедушке тебя обнять, а то эти бюрократы никак не наговорятся.

Дедушка? Это по возрасту или?..

Как во сне, я шагнула вниз, тут же попав в крепкие объятия.

-- Худенькая какая, -- посетовал дедушка. Провёл горячими ладонями по моим плечам и обеспокоился: -- Замёрзла?

Я кивнула, только теперь осознав, что в нервном напряжении даже этого не заметила. Переступила на холодном полу.

-- А босая почему? Обувь твоя где?

Конкурсантки зашевелились, вероятно, отыскивая мои туфли, вот только Дмитрий ждать не стал.

Краткое: "Позволите?" -- и я оказалась на руках мужчины, который не раздумывая поднял меня над полом.

Ошеломлённая, я тихо ойкнула -- для моего сознания подобный поступок стал полной неожиданностью. А вот организм на непривычную близость отреагировал своеобразно: руки сами легли на широкие плечи, сердце бешено забилось, дышать стало сложно, холода я больше не чувствовала -- жаркая волна прошлась по телу.

Мне с трудом удалось вернуть себе уравновешенное состояние. Возможно, у людей так принято. К тому же Дмитрий при всех назвался опекуном, значит, имеет право проявить заботу и внимание.

Правда, бросив взгляд на остальных, я начала в этом сомневаться. Нет, для кого-то всё выглядело естественно -- конкурсантки хихикали, женская половина жюри вообще что-то своё обсуждала. Но шатен, например, замер в таком потрясении, словно это я сама к Дмитрию на руки прыгнула. Да и на лице дедушки одна бровь поползла вверх, а он сам едва слышно пробормотал: "Вот так, значит..."

А дальше я уже не знала, что и думать, потому что зрители, до этого сидящие смирно и создающие лишь слабый шумовой фон, вдруг повскакивали с мест. И из зала меня вынес Дмитрий под шквал аплодисментов и громкое "браво!"

-- Почему они так кричат? -- не выдержав, всё же решилась я на вопрос.

-- Вы очень хорошо пели, Флориана, а у зрителей нет иной возможности вас поблагодарить и поддержать. Тем более ваше выступление так грубо прервали.

Голос звучал мягко, ровно. В нём не было ни заигрывания, ни льстивых ноток, ни намёка на флирт, ни попыток показать особое отношение. Ясно, что мне просто помогают, потому что в этом есть необходимость.

Охватившее меня беспокойство начало исчезать, зато появилось иное чувство, спровоцированное не интонацией, а тем, что из зала мы попали в коридор и теперь движемся на выход.

-- Мы уходим? -- спохватилась я. -- Разве мне не нужно остаться? Ведь выступления ещё не завершились, а... -- Я не договорила, потому как осознала то, что землянин наверняка понял сразу. И тоскливо уточнила: -- Меня отстранят от участия, да?

-- Не расстраивайся.

Ответил мне не Дмитрий, а дедушка. Задержавшийся в зале, он всё же нас догнал и теперь шёл рядом. Кстати, не только он. Я с удивлением обнаружила за нашими спинами ещё троих мужчин. Невозмутимых, в строгих одинаковых тёмно-синих костюмах, внушающих одну мысль -- держаться от них на расстоянии. Охрана?

-- Дмитрия не вини, -- наставление прозвучало весомо, хотя у меня и в мыслях не было этого делать. -- И вообще, неладно что-то с этим конкурсом. Разобраться нужно.

Последнему заявлению я удивилась, у меня совсем иное впечатление сложилось. Конкурс как конкурс. Обычное соревнование. Хотя, конечно, много ли я понимаю в интригах и отношениях людей?

-- А как же моя одежда? -- вспомнила я, подтянув к коленям ткань, упорно не желающую закрывать мои ноги.

Я старалась не концентрироваться на том, что мужская рука, вернее, ладонь, которая меня держит, лежит на... в общем, весьма специфически лежит под юбкой, обжигая обнажённую кожу!

-- Новую купим, -- успокоил дедушка. -- Или старая тебе так сильно нужна? Тогда я за ней отправлю кого-нибудь. Позже. Сейчас есть дела поважнее.

-- Какие? -- не удержалась я.

-- Ты такая же любопытная, как твоя мама. -- Умиления в голосе было столько же, сколько и ласки в блёклом взгляде. -- Про внешность можно и не говорить. Я бы понял, что ты моя внучка, даже просто встретив на улице.

Значит, он дедушка не только по возрасту. Вот только если я обрадовалась, то Дмитрий... Он вздрогнул. Совсем чуть-чуть, едва заметно, так, словно оступился на ступенях, с которых спускался. Однако я это ощутила.

Получается, он не знал? Для него это неожиданность? Странно, особенно если учесть, что они знакомы. То есть мой новоявленный родственник мужчину знает, раз по имени-отчеству назвал, а вот верно ли обратное? Или же у подобной реакции есть иное объяснение и я опять делаю неправильные выводы?

-- Дмитрий, у тебя три часа, потом явишься ко мне. Отчёт готов? Впрочем, не важно. Покажешь то, что есть. И по "Северному вектору" прихвати документы, -- неожиданно чётко, властно, совершенно иным тоном распорядился дедушка.

Я даже испугалась, слишком уж резкой была эта смена поведения.

-- Хорошо, Натан Лайрович, -- беспрекословно подчинился приказу Дмитрий.

Я же мысленно застонала, осознав свою ошибку. Тут не просто знакомство. Тут отношения "начальник -- подчинённый"!

Усадив меня на сиденье летара, стоявшего практически у самого входа в павильон, мужчина отступил. Смотрел ли он в этот момент на меня или же предпочёл побыстрее забыть о существовании опрометчиво выбранной подопечной, я так и не узнала -- обзор закрыл забирающийся следом родственник. А когда мы взлетали, внизу уже никого не было. Дмитрий исчез.

-- Не волнуйся, никуда твой ненаглядный не денется.

От этих слов, сказанных с добродушной иронией, меня снова окатило жаркой волной, а щёки запылали так, что я даже ладони к ним прижала, чтобы охладить. А ещё до меня дошло, как неприглядно выглядит поступок землянина в глазах дедушки. Ведь он подумал, что Дмитрий намеренно вызвался стать опекуном, а не решился на это спонтанно, желая всего лишь помочь.

-- Вы ошибаетесь, -- пискнула я. -- Мы не пара. И даже не знакомы. Я его вижу второй раз в жизни. И он тоже... -- заторопилась, опасаясь, что мне не поверят, перебьют, снова съязвят, и осеклась, когда, подняв голову, увидела внимательный, совершенно серьёзный, сосредоточенный взгляд.

-- Он о тебе ничего не знал? -- лаконичный вопрос, и столь же краткое: -- Хорошо. -- Мой отрицательный жест головой дедушка принял, не требуя дополнительных подтверждений. И продолжил, не меняя рассудительных, лишённых излишней эмоциональности интонаций: -- Рианна, я очень надеюсь, что без моего разрешения ты не будешь ни с кем обсуждать своё происхождение. Это во-первых. А во-вторых, перестань мне "выкать". Я всё же твой дед, значит, официальное обращение неуместно.

С одной стороны, я почувствовала облегчение, потому что смогла кивнуть, соглашаясь со второй просьбой. А с другой -- волна беспокойства не позволила умолчать о первой.

-- А если... Если я уже?

-- Что "уже"? -- нахмурился дедушка.

-- Уже обсуждала.

-- С кем?

Вопрос был отрывистым, неприятным. Теперь я понимала маму, которая вроде и с нежностью говорила о своём отце, но одновременно в её словах чувствовалась дистанция, которую она пыталась держать, когда с ним общалась.

-- Анна знает, что мой папа атрион. И Оксана.

Про Вет-Ла всё же не сказала. Не решилась. Слова словно застряли в горле от одной только мысли, что я обещала молчать.

-- И только-то? -- Дедушка с облегчением выдохнул, вновь возвращая себе добродушный облик. -- Не переживай. У Анюты прекрасно выработано понимание того, что и кому можно рассказывать. Да и Оксана, хоть и маленькая ещё, уже умеет правильно оценить важность информации и степень разглашения. Ни разу не ошиблась, когда я для неё проверки устраивал. И чутьё на назревающие неприятности у девочки исключительное, иначе меня бы здесь сейчас не было, а тебе бы пришлось испытать на себе все прелести общения со спецслужбами.

-- Вы... Ты знал, что это произойдёт?

-- Я не исключал такого сценария. Потому и торопился. И не ошибся, как видишь.

На одну загадку стало меньше -- нежданным появлением родственника я обязана кузине. Ответ на вопрос об испорченном платье тоже сомнений не вызывал. Узнать бы ещё, кто дарил мне цветы...

Украдкой посмотрела на задумавшегося о чём-то дедушку. Пальцы переплетены, кисти сложены на светлых бежевых брюках и слегка подрагивают в такт ритмично работающему двигателю. Волосы, на макушке намного более длинные, чем на висках и затылке, тоже чуть заметно шевелятся -- это ветер проникает в почти незаметные щели изолированного от водителя пассажирского отсека. Взгляд расфокусирован, хоть и направлен на меня.

Интересно, почему он не спрашивает о маме? О моём отце. О жизни на Атрионе и о том, как я попала на Терру. Ему это неинтересно? Сомнительно. Может, считает, что обстановка не соответствующая? Или что сейчас не время для такой беседы? В любом случае подобной выдержке можно позавидовать. Я бы на его месте точно уже все вопросы задала.

Сдвинулась на сиденье, чтобы оказаться ближе к краю. Прижалась лбом и ладонями к прозрачной преграде, рассматривая местность, над которой скользил в воздухе летар. Под нами -- каменистая долина, прорезанная глубокими трещинами. Слева уходит к горизонту ровная, как стол, равнина, покрытая сухой жёлтой растительностью. Впереди -- холмы, за которыми виднеются высокие постройки.

-- Куда мы летим?

Ведь не хотела отвлекать, то есть привлекать к себе внимание, а всё равно не удержалась.

-- В "Западный вектор", я обычно там останавливаюсь, когда на Терре бываю.

-- Западный... что? -- не поняла я наименования. Странное какое-то сочетание.

-- Вектор. Это название жилого комплекса, который строился на средства Конфедерации. Есть ещё один, "Северный", но его достраивают. Через три недели готов будет.

Через три? Значит, к коронации... Ой, точно! Я вспомнила новостную программу, где как раз об этом говорили. Какая же я забывчивая и рассеянная!

Здания становились всё ближе, и я смотрела на них как заворожённая -- никогда прежде не доводилось видеть подобного!

Массивные, конусообразные, вздымающиеся на ощутимую высоту, эти дома разительно контрастировали с маленькими домиками террианок. Даже дворец, который мне пусть издали, но всё же удалось увидеть, вряд ли дотягивал до средних этажей бликующих отражённым светом сооружений землян. Возможно, высота спины "Дизара" могла бы быть с ними соразмерной, но я не уверена. Зрительная память -- не эталон для сравнения. Вот слуховая...

Впрочем, и она не помогла. Звуки, которые на меня обрушивались, тоже не с чем сравнивать. Здесь не было хрипло шипящей тишины, напоминающей о возможной связи с диспетчером. Не было вязкого шума влажного ветра, в котором глохнут и становятся бесцветными голоса. Не было приглушённо-гулких протяжных отзвуков, порождаемых физиологией домов. "Западный вектор" землян был другим -- звонким, громким, резким. Он даже отличался от террианского Первого -- тоже отчётливого, но... не знаю даже... просто другого!

Если в Первом нежный шелест листвы и перестук капель дождя оттеняли высокие, ломкие голоса террианок, то в коридорах и на открытых площадках "Вектора" раскатами отражались от идеально гладких стен куда более низкие. Строгие, отрывистые, они возникали неожиданно, столь же быстро пропадали, и от наступающей тишины закладывало уши.

Это было владение мужчин. За весь путь от площадки, на которую опустился летар, до комплекса я не увидела ни одной женщины. Им словно не было места в мире ровных поверхностей, чётких границ, массивных конструкций и прямого света, не позволяющего ничего оставить в тайне. Зато мужчины чувствовали себя здесь уверенно и комфортно. Думаю, муж Анны, попав сюда, точно бы преобразился. А может, и преображается: я же не знаю, где именно он работает. Только профессию.

-- Где мы?

Со смешанным чувством удивления, непонимания и предвкушения чего-то необычного я рассматривала невероятно сложное, многоярусное строение, ухода в которое мы остановились. За тёмными, дымчатыми полупрозрачными стенами, уходящими вверх, явно что-то происходило. Дрожали гладкие поверхности. Менялись свет и тень. Растекались и исчезали жутковатые пятна.

Дедушка, со всей тщательностью изучающий объёмную голографическую панель, окружившую его голову, отвлёкся, чтобы скользнуть по мне задумчивым взором.

-- Тебе нужно себя в порядок привести. Сценический образ -- это, конечно, хорошо, но непрактично и неудобно, -- пояснил, возвращаясь к настройкам. А через минуту стена приглашающе растеклась в стороны.

Я неуверенно шагнула внутрь сияющего серебром, пустого, совсем небольшого куполообразного пространства, где, сопровождая тихое переливчатое журчание бегущей воды, витал на удивление приятный аромат. Обернулась, успев заметить улыбку на бледных губах, прежде чем преграда снова сомкнулась. Видимо, мне самой придётся разбираться, что здесь делать и как.

Не пришлось.

-- Благодарим за то, что выбрали наш салон, -- основательно меня удивив, проговорил приятный мужской голос. -- Я ваш сопровождающий, Мивус -- мультифункциональное информационное виртуальное устройство второго поколения. Прошу вас не скрывать своих пожеланий и потребностей, все они будут учтены при оказании услуг. В настоящий момент у вас есть особые требования? Тогда позвольте забрать вашу одежду и об...

На последнем слове Мивус запнулся и не договорил. Видимо, нечасто к ним попадали босоногие посетители. Зато из стен, которые ко мне словно приблизились, вылепилось несколько пар рук. Деликатно и быстро избавив меня от импровизированного наряда, втянулись обратно. Лишь одна осталась, чтобы помочь сесть в развернувшуюся под моими ногами емкость.

-- Расслабьтесь, -- ласково посоветовал сопровождающий, и одновременно с этими словами обнимающий меня материал стал совсем мягким, словно невесомым, да и меня саму чуть приподняло в воздух, окатив при этом волной пузыристой жидкости.

Я невольно засмеялась. Ощущения, которые дарила земная техника, были ничуть не хуже привычных атрионских. Гигиенические модули дома примерно так же ласково и одновременно настойчиво помогали привести себя в порядок. С учётом нюансов чуть иного тела, разумеется.

Всё те же пластичные руки разминали мне мышцы, массировали кожу, наносили на неё умопомрачительно пахнущие массы. А ещё вспенивали и взбивали волосы, что-то делали с ногтями, даже в рот залезли под лепетание Мивуса: "Простите за вторжение".

Но даже не это было самым удивительным. Иное. То, что происходило вокруг. Ведь стены помещения, в котором я находилась, потеряли свою однотонность и перестали быть плоскими. Сначала пошли переливами, затем -- маревом, наконец сформировали вокруг меня изумительную по достоверности картинку.

Голубое, скатывающееся в синь небо. Плывущие по нему белые облака упираются в горы -- необычные, сглаженные. Под ногами стелется жёлтый мелкий песок, на который мерно накатывают невероятные в своей прозрачности волны.

Это не был океан Атриона, значит... Значит, земной.

Я так пристально всматривалась в пейзаж, что даже перестала концентрироваться на процедурах. Они между тем завершились. Я снова оказалась на ногах, окутанная серебристым светом, а вместо картинки возникли парящие в воздухе нежно-розовые мягкие туфельки-тапочки и той же цветовой гаммы, отороченный пушистой тканью халатик. Вроде Анна так подобные вещи называла.

-- Одежда и обувь предоставлены в соответствии с запросом, -- услужливо сообщил Мивус, подтверждая мою догадку, что дедушка и об этом позаботился. -- Позвольте помочь вам одеться?

И от этого приглашения я отказываться не стала. Ведь чувствовала себя почти как дома. Если закрыть глаза, то можно даже представить, что я в складке, а со мной общается диспетчер. А если открыть, то...

-- Ох... -- непроизвольно выдохнула, увидев в появившемся передо мной зеркале своё отражение. Да я себя такой даже не представляла!

Волосы, мои человеческие, матово-чёрные, вечно разлетающиеся в стороны, непослушные сейчас переливались чёрным перламутром не хуже атрионских и смирно лежали ровными, тяжёлыми волнами. Губы, обычно бледные и сухие, влажно блестели приятным розово-красным оттенком, точно таким же, какой покрывал сглаженные и переставшие за всё цепляться ногти. Кожа словно светилась изнутри. Даже взгляд и тот стал выразительнее!

По коридору, следом за встретившим меня на выходе из салона охранником, я шла, чувствуя себя совсем иначе, нежели раньше. Землянкой. Настоящей землянкой, не террианкой! Я наслаждалась ощущениями тела, которое просто кричало о том, насколько же ему хорошо.

-- Одну минуту! -- Сопровождающий меня мужчина застыл, прислушиваясь, перед наглухо закрытой стеной.

Впрочем, она практически сразу исчезла, словно какой-то гигант разорвал её и раздвинул.

Осторожно ступая по идеально белому пушистому покрытию, я прошла в глубь светлого помещения. Приятного холодного оттенка серые стены, на которых явственно просматривался объёмный рельеф. Сглаженные линии многоуровневого светящегося потолка. Причудливый контур оконного проёма, ведущего на смотровую площадку. Воздушные, словно взбитые, мягкие сиденья...

Невольно остановилась, увидев, как медленно поднимается на ноги сидевший в кресле Дмитрий. Не ожидала встретить его сейчас. Неужели так много времени прошло?!

Однако вопрос быстро исчез из головы -- немое восхищение в голубых глазах не оставило места другим мыслям, кроме тех, которые непосредственно касались облачённого в бежевый костюм светловолосого мужчины.

Я даже дедушку, который сидел в соседнем кресле, не сразу заметила. А он и не спешил себя обнаруживать. Дождался, когда моё удивление сменится смущением, когда я опущу глаза в пол, не в силах выдерживать столь явно проявившуюся симпатию, когда землянин беспокойно вздохнёт...

-- Проходи, Рианна, мы уже заканчиваем, -- попросил, словно ничего необычного не произошло. -- Дмитрий, раз уж ты встал, поухаживай за моей внучкой.

В протянутую ко мне ладонь я вложила свою, испытывая всё, что угодно, кроме спокойствия. Предвкушение, интерес, возбуждение, непонятое томление... Всё это смешалось воедино, не дав возможности остаться равнодушной к деликатному прикосновению тёплой руки, которая уверенно провела меня в глубь комнаты и усадила в уютные объятия дивана. Невероятно мягкого, однако не настолько, чтобы провалиться в него полностью. По крайней мере, я осталась "на поверхности".

Поправила длинные полы халатика, чтобы не разъезжались в стороны, сложила руки на коленях, покосилась на висящий в воздухе столик, где так соблазнительно разместились прозрачные контейнеры с чем-то неведомым, но определённо вкусным, и такие же прозрачные высокие стаканы, наполненные разноцветной жидкостью. Сглотнула слюну и услышала:

-- Ты кушай, Рианна, не обращай на нас внимания. Я на свой вкус заказал лёгкий обед, не знал, что ты любишь. В следующий раз обязательно исправлюсь... Так где, говоришь, недостача обнаружилась? -- дедушка вернулся к тому, что, по всей вероятности, они обсуждали до моего появления.

Игнорировать приглашение я не смогла по очевидной причине -- после водных процедур аппетит был просто зверский. Впрочем, это не мешало мне, дегустируя вкуснейшие кусочки блюд и запивая их не менее умопомрачительным напитком, прислушиваться к разговору. Из которого я узнала один очень любопытный факт: не все средства, выделенные Конфедерацией на проведение коронации и сопутствующих мероприятий, расходовались по назначению. Часть обходными путями, замаскированно, уходила... Непонятно куда уходила. Выяснить это Дмитрий, который действительно был послан на Терру как проверяющий, не смог.

-- Поверьте, причина вовсе не в том, что меня привлекли к судейству в конкурсе, -- уверенно доказывал Дмитрий. -- Это не мешало досконально изучать и ведомости террианского комитета по финансам, и сметы, предоставленные управлением концерна "Вектор". Но если по первым я мог затребовать дополнительные сведения, то по вторым -- нет. Эдуард, при всём том, что мы братья, подобный запрос примет за оскорбление. Это же фактическое признание недоверия к нему как к управляющему. Да и у меня нет прав инспектировать всю организацию -- лишь то подразделение, которое занимается строительством "Северного вектора". А утечка идёт через другие.

-- Я надеялся, что он тебе именно по-родственному поможет. С другой стороны, ты прав, Эд импульсивен, провоцировать его не стоит. Ну да ладно, этим я сам займусь, у меня полномочий достаточно, а обижаться на старика глупо... Верно, Рианна?

Я едва не подавилась. Наивная! Думала, они вынужденно заканчивают разговор при свидетеле в моём лице, а получается, мне специально позволили его "подслушать"?

-- Обида -- вообще очень иррациональное чувство, -- вспомнила то, что всегда говорил мне отец.

-- Умничка. -- Похвала прозвучала вполне искренне. Да и в продолжении я не почувствовала наигранности, хоть и увидел дедушка в сказанном иную причину: -- Ты от мамы взяла не только внешность.

Дмитрий, всё это время старательно на меня не смотревший, не выдержал. Я же растерялась. Странный у него в этот момент был взгляд. Изучающий. Совсем не тот, восхищённый, которым он меня встретил. Правда, длилось это всего лишь мгновение. Землянин, наверняка почувствовав моё недоумение, едва заметно улыбнулся, коротко с нами попрощался и ушёл.

Ушёл... В моей душе поднялась волна разочарования, словно я ждала от Дмитрия иного. Разумом понимала: он правильно поступает -- у него есть работа и обязанности, -- однако ничего не могла с собой поделать. "Бегство" меня расстроило.

Растерянно наблюдая за исчезающей в раскрывшемся проёме мужской фигурой, я даже не сразу поняла, что дедушка тоже поднялся, чтобы пересесть. Лишь когда в мягко качнувшееся кресло напротив опустилось тяжёлое тело, я это осознала и услышала:

-- А теперь, малышка, я хочу знать всё.

Конец ознакомительного фрагмента.

Полный электронный текст здесь.

Книга на бумаге Лабиринт.

Комментарии: 3, последний от 26/03/2022. © Copyright Бланк Эль (987bella@gmail.com) Размещен: 26/06/2019, изменен: 28/02/2020. 364k. Статистика. Глава: Приключения, Фантастика, Любовный роман Внеземные расы Иллюстрации/приложения: 2 шт.
Аннотация: Так уж вышло, что мой отец - атрион, мама - человек, а я меняю облик, становясь то тем, то другим. Вот только признаваться в этом не стану. Зачем мне идти на поводу чужого мнения и строить судьбу так, как её видят другие? Тем более скучно ограничивать себя миром лишь одной планеты. Я сама могу найти своё место в жизни! А это значит... Рискнуть. Сбежать из дома. Сохранить тайну. Проявить все свои таланты. Блистать на сцене. Объединить два мира. Обрести личное счастье. С последним сложнее всего. Землянин или атрион? Кого выберет моё сердце? Космоопера. Приключения и романтическая фантастика. Вышла в издательстве "Альфа-книга". Приобрести - ЛАБИРИНТ

Бланк Эль : другие произведения.

Атрионка. Сердце хамелеона