Он сидел за столом в уютной комнатке. Сидел уже восемь часов, и всё это время курил и хмурился, сдерживая рвущуюся наружу ярость. По правую руку от него лежит стопка девственно чистых листов бумаги.
Мужчина берёт из стопки один лист, кладёт его перед собой, разглаживает, и, как и пять минут назад, и час, и два тому назад, заносит над ним острозаточенный карандаш, секунду думает, выдыхает сигаретный дым, и начинает что-то писать. Быстро, лихорадочно, не заботясь о качестве почерка и его разборчивости. Он торопится перенести мысль на бумагу, облечь её в материальную оболочку. И вдруг, резко останавливается. Рука замирает над недописанным словом. Поток мыслей иссяк, нить сюжета оборвалась, и мужчина яростно кричит:
-Чёрт! Чёрт! Проклятье! - в бессильном гневе скрипит он зубами, понимая, что очередная история умерла, не успев толком родиться. - Будь всё проклято! Ненавижу!
Словно во всём виноват именно карандаш, мужчина ломает его с сухим щелчком и выбрасывает в корзину, туда же летит скомканный лист бумаги. На стол ложится другой лист. Мужчина берёт новый карандаш и выводит жирными буквами:
"С чего начать?".
С нажимом ставит под знаком вопроса точку. Кончик грифеля снова ломается. Мужчина отшвыривает и этот карандаш, вскакивает из-за стола, и начинает метаться по комнате. Вскоре это занятие ему надоедает, и он подходит к окну. За стеклом серой пеленой скребётся песок и завывает ветер. Песчаная буря длится уже два дня. Солнца почти не видно, лишь размазанный неяркий жёлтый диск.
Мужчина отворачивается от окна, закуривает и смотрит затравленным взглядом на книжные шкафы, где рядком стоят книги в разномастных переплётах. Платон, Гомер, Данте, Шекспир, Толстой, Пушкин и ещё множество имён не менее известных писателей. Здесь на полках только лучшее. Книги, что прошли сквозь века, не затерявшись во времени, увековечив своих создателей. Но он никак не может понять, чем он хуже всех этих людей? Что с ним не так, раз он не может выдавить из себя и строчки, несмотря на свои обширнейшие познания. Он, как ходячая энциклопедия, всегда находил ответ на любой вопрос. Но литература поставила его в тупик.
Он никогда не мечтал стать писателем. Никогда не брался за перо или карандаш в надежде что-то написать. Ему просто это было не нужно. Но однажды он почувствовал приближение смерти. И осознание того, что после смерти от него ничего не останется, привело его в неописуемый ужас.
Победить смерть он не мог, но мог ещё успеть оставить после себя след, который надолго переживёт своего создателя. Он выбрал слово. Только оно могло пронести сквозь века его имя, сделав его почти бессмертным. Картины выцветают. Архитектурные сооружения превращаются в песок. Музыка забывается. И только слово остаётся неизменным.
Но о чём ему написать? Какую историю рассказать? Придумать вымышленный мир, населит его волшебными созданиями, и заставить жить? Да, это было бы здорово. Почувствовать себя богом, творцом. А можно описать реальное историческое событие, приправив его толикой вымысла, чтобы история ожила, а не превратилась в очередную выкладку сухих фактов на бумаге, о которых и так все знают. Тоже было бы неплохо. И он знал, что может написать нечто подобное, умений и знаний ему хватало с лихвой. Но стоило ему начать, как чётко выстроенная сюжетная линия превращалась в безликую, нудную историю, от которой ему самому становилось тошно. Нужно что-то другое.
Вымысел ставил его в тупик. Как можно придумать что-то, чего никогда не было и не будет? В чём тогда смысл? И как эта вымышленная история сможет увековечить его имя? Ведь она не расскажет правды о нём. А ему хотелось, чтобы запомнили не только его имя, но и его самого. Чтобы само время подхватило его образ и унесло за собой в туманное будущее.
Разбрасывая искры, на пол полетел сигаретный бычок. Кажется, он нашёл. Точно! Это самое лучшее, что он может написать. Написать о самом себе!
Мужчина вернулся за стол. Пододвинул к себе сразу всю пачку бумаги, и на первом же листе написал:
"История моей жизни".
Он писал, как безумный, не замечая счёта времени. За окном вставало и садилось солнце, а он всё сидел и писал, высунув язык. Карандаш не выводил слова, а порхал над бумагой, движимый уверенной рукой.
"Вначале была тьма, и не было ничего.
Потом появился свет, а вместе с ним родилась моя первая мысль...".
Мужчина не боялся, что его история кому-то не понравится или его высмеют. Он писал правду о себе, и был честен перед самим собой. А ещё он писал последнюю книгу на Земле, и этим она была не менее ценна, чем все остальные великие труды выдающихся авторов.
"...Вскоре снова наступить тьма. И меня не станет".
Вот и всё. Мужчина был доволен. Он сложил исписанные листы в кожаную папку, грустно посмотрел на плод своих трудов и распался на триллионы наномашин, становясь частью мыслящего механизма - наследием человеческой цивилизации, от которой остались только книги.