Глава 1.

Вы любите разные магические истории? Я очень люблю.

С раннего детства папа начал читать мне фантастические книги. Про путешествия по сказочным землям в поисках сокровищ или же средств спасения этих самых земель. Про храбрых принцев, вызволяющих прекрасных принцесс из лап кровожадных чудовищ...

Но мои самые любимые истории повествовали о могучих колдунах, что мановением руки могли воздвигнуть горы или вскипятить океаны, безвозмездно творивших добро людям. Я заслушивался этими рассказами и всегда требовал еще, мечтая, что когда-нибудь сам стану одним из таких вот чародеев. И кто бы мог подумать, что однажды это действительно произойдет. Но мне следует изложить эту историю по порядку.

Я всегда был мальчиком тихим, хотя и общительным, друзей имел немного, но уж таких, что хоть в огонь, хоть в воду. В школу пошел охотно, с первого же класса записавшись в авиамодельный кружок из стремления подражать своему отцу-инженеру. Он всегда помогал мне клеить самолеты, рассказывал о разных научных достижениях и открытиях, вычитанных им в газетах.

К знаниям я стремился без понуканий, в отличие от большинства сверстников. Учился сплошь на "отлично", однако, учителя ставили больше в пример мою усидчивость, терпеливость и спокойствие, нежели хорошие оценки. Это не шло на пользу моему имиджу, и, наверное, меня бы задирали, будь одноклассники постарше. К этому и внешность располагала - я был мальчиком худым, долговязым, с бледным лицом и постоянно растрепанными волосами. Чем не объект насмешек? Но до времени, когда меня начали бы донимать хулиганы, я не доучился, оставив школу после четвертого класса. Один день изменил всю мою жизнь.

В тот раз я пришел с занятий в пустую квартиру. Родители уехали в деревню, купить картошки на зиму, и должны были скоро вернуться. Я ждал их, слушая краем уха включенный телевизор, основную часть внимания уделив урокам. На кухне кипела вода для пельменей, ведь мама с папой наверняка вернуться уставшие, голодные. Жаль, конечно, что я не умею готовить ничего получше, но это хоть что-то.

Время шло. Пельмени давно уже сварились, остыли и потеряли аппетитный вид, стрелка часов перевалила за полночь, а я все сидел один перед телевизором, еле-еле жуя бутерброд с толстым ломтем колбасы. Спать хотелось ужасно, но беспокойство за родителей не давало пойти лечь. Что задержало их? Почему они так долго едут?..

Когда часы показали без трех минут два, раздался звонок в дверь. Я подорвался бежать в прихожую, но тут же осек себя - у родителей есть ключи, значит, это не они. А незнакомцам нельзя открывать, это я знал назубок. По телевизору только и рассказывают о напряженной ситуации с разошедшимися бандитами.

- Саша! - позвали меня из-за двери. Голос мужской, его обладатель будто бы сильно устал, но при этом пытался изо всех сил изображать дружелюбие. - Саша, это я, Степан Андреевич, из милиции. Мы с твоим папой дружим, помнишь?

Я кивнул, не задумываясь о том, что человек за дверью не может увидеть моего жеста. Степан Андреевич Худяков, лучший друг папы. И, пожалуй, единственный, с кем он поддерживает отношения с самого детства. Они вместе учились в школе, только потом папа поступил на инженера, а дядя Степа ушел в армию. Вернувшись, он устроился в милицию и стал участковым по нашему району. Участковый дядя Степа. Звучит, да? Может, он только ради этого им и стал?.. Дядя Степа частенько заходил к нам, к счастью, не по работе, даже странно, что я сразу не узнал его голос.

- Саша, посмотри в глазок, я тебе удостоверение покажу, - нарушил молчание участковый.

Я снова кивнул. Дядя Степа правильно говорит, надо посмотреть на документы. Мало ли, вдруг я по голосу обознался?

Притащив с кухни табурет, я забрался на него и заглянул в глазок. Вот и корочка, фото улыбающегося парня с носом-картошкой и ранними морщинками вокруг глаз. Рядом - то же лицо, но уже вживую. Одно лишь отличие - на черно-белом фото волосы и глаза черные, в то время как в жизни этот цвет сохранили только волосы, глаза же были крайне необычные, темно-серые. В корочке множество печатей, дающих ей важность, весомость. Не подкопаешься, можно открывать.

- Саша, - снова назвал меня по имени дядя Степа, когда я открыл-таки ему дверь. - Здравствуй. Прости, что поздно. Ты не спишь еще?

Я покачал головой, машинально протерев закрывающиеся глаза.

- Это хорошо. Скажи, пожалуйста, ты помнишь тетю Акулину?

Тетя, точнее, для меня - бабушка Акулина, приходилась мамой моему отцу. Я видел ее в последний раз еще в детском саду, когда мы приезжали к ней в деревню. Эта высокая, с полностью белыми волосами женщина имела строгие и удивительно ясные для ее возраста глаза. В нашу последнюю встречу несколько лет тому назад она сильно разругалась с папой. Тот что-то объяснял ей, ругался, махал в мою сторону руками, а бабушка отвечала короткими, холодными фразами, время от времени фыркала и изредка поглядывала на меня.

После того раза мы больше не приезжали к ней в деревню. На мои вопросы, когда мы навестим бабушку Акулину, папа лишь морщился и отмахивался. Правда, задавать их я от этого не переставал. Я точно знал, что баба Акулина жива, потому что когда умерла баба Нина, мама моей мамы, мы ездили к ней на похороны, а на похороны бабы Акулины мы не ездили. Не мог же папа настолько с ней разругаться, чтоб мы только из-за этого не ездили, правильно?..

- Да, помню, - кивнул я. Участковый не торопил меня, затянувшего с ответом, он просто стоял, глядя на меня усталыми глазами.

- Вот и отлично, - констатировал дядя Степа. - Я с ней тоже знаком. И она попросила меня отвезти тебя к ней, прямо сейчас. Ты не против?

Я был против. Не то, чтобы я не доверял участковому, нет. Но как же родители?..

Последний вопрос я задал вслух.

- Родители... тоже туда приедут. Только позже, - ответил Степан Андреевич, слегка запнувшись. Но я не обратил на это внимание.

- Ну, раз так... то я согласен.

- Хорошо, - удовлетворенно кивнул участковый. - Тогда собирайся, моя машина внизу.

И я пошел в свою комнату, переодеваться.

- Возьми еще с собой сменную одежду. И зубную щетку, - крикнул, чуть погодя, дядя Степа, оставшийся в дверях. - Ты какое-то время там погостишь.

Я не удивился и этому указанию. Взять, так взять, погостить так, погостить. Почему бы не пожить у моей единственной оставшейся бабушки?

Через полчаса я уже ехал на переднем сидении "Уазика" с синими полосами и мигалкой. Прислонившись щекой к стеклу, я смотрел на бредущую в противоположную нам сторону шеренгу фонарей, освещавших мягким желтоватым светом серый асфальт перед нами. Усталость и мерное покачивание довольно быстро перебороли слабые попытки бодрствования и убаюкали меня, отправив в короткий сон без сновидений.

Открыл глаза я уже возле дома бабушки Акулины и, с трудом фокусируя их, вгляделся в темноту за окном. Там виднелся старый, покосившийся дом, немного обветшавший с моего последнего посещения. На пороге стояли двое - дядя Степа и сама Акулина, в отличие от своего жилища, совершенно не постаревшая. Участковый что-то говорил бабушке, а та лишь молча кивала. Слов я разобрать не мог, несмотря на абсолютную тишину за окном и почти отсутствующую звукоизоляцию старого "Уазика". Но вот дядя Степа махнул рукой в мою сторону, и бабушка довольно резво зашагала к машине. Дверь автомобиля отворилась, и я едва не выпал к ногам Акулины.

- Ты подрос, - констатировала она, оглядев меня с ног до головы придирчивым взглядом. - Но стал тощий, как палка. Привет, Саша. Ты помнишь, кто я?

- Да, бабушка, помню.

- Тебе придется некоторое время пожить со мной. Ты не против?

- Нет.

Я всегда беспрекословно слушался старших, особенно если эти старшие - родственники. Тем более что я еле стоял на ногах от усталости думать связно уже никак не мог, доверив решение моей дальнейшей судьбы более компетентным людям.

Бабушка приобняла меня за плечи и повела в дом, махнув рукой дяде Степе. Тот проводил нас взглядом, дождался, пока дверь захлопнется за нашими спинами, и проследовал обратно в "Уазик". Тарахтение мотора, затихшее вдали, сообщило, что он уехал. Впрочем, это я уже слабо помню, ибо сфокусировался на старом, продавленном диване, на который и рухнул, дабы спокойно вернуться обратно в сон.

Утро следующего дня выдалось солнечным и довольно теплым. Даже не знаю, что именно меня разбудило - луч солнца, пробежавший по опущенным векам, или щекотавший ноздри аромат блинов, призывно шкварчащих где-то поблизости. Желудок, почуявший их, будто говорил мозгу - "ты свое получил, теперь моя очередь!".

Открыв глаза, поначалу я растерялся, не поняв сходу, где нахожусь. И лишь спустя минуту, потраченную на потягивания и зевания, события вчерашней ночи всплыли в памяти.

- Проснулся, Саш? - донеслось из-за стены. И как она узнала?..

- Да, бабушка, - в последний раз потянувшись, я встал и пошел на голос.

Судя по всему, я спал в прихожей, или как там это называется в избах. Небольшая комната, одна из дверей которой вела наружу, другая - в основную часть избы. Обставлена прихожая была небогато - продавленный, видавший виды диван, послуживший мне этой ночью кроватью, к соседней стене приколочена вешалка для одежды, с мутноватым зеркалом и ящиком для обуви. На ее обломанных крючках висело старое пальто и моя кофта, в которой я приехал сюда. Внизу пристроился пакет с вещами, прихваченными мною из дома.

На этих двух предметах пересчет мебели в прихожей закончился. Кроме вешалки и дивана, декор комнаты составляли выцветшие обои бледно-желтого цвета без рисунка, и висящая рядом с единственным окном большая картина в широкой деревянной раме. На ней неизвестный художник изобразил ночные горы, над которыми реяла огромная птица. Присмотревшись, я понял, что ошибся - мало того, что птица оказалась чешуйчатой, так еще и с длинным хвостом, а на голове ее красовались рога. Это же дракон!

Вдоволь наглазевшись на картину, я последовал за запахом в соседнее помещение. Там и нашлась бабушка, стоящая у огромной каменной печи. Кроме титанических размеров сооружения, в котором, казалось, можно запросто зажарить "Уазик" дяди Степы, здесь расположились несколько книжных стеллажей, заполненных пухлыми фолиантами. Стояли шкафы так, чтоб отделить собой дальний угол комнаты, образовав эдакий небольшой кабинет. По соседней стенке вытянулась лавка, судя по подушке и свернутому в ногах одеялу, служившая бабушке Акулине кроватью. Поверх одеяла взгромоздился черный как смоль, холеный кот, не удосужившийся обратить на мое появление хоть толику внимания.

В изголовье лавки стоял платяной шкаф, а в ногах - обитый металлом, потемневший от времени сундук, закрытый на тяжелый амбарный замок, украшенный причудливой мелкой ковкой. Почему-то мне подсознательно не хотелось задерживаться взглядом на нем, и я продолжил осмотр комнаты.

В центре просторного помещения стоял грубого вида стол с тремя стульями и бронзовым подсвечником на три свечи в центре. На дощатую столешницу падала широкая полоса света из большого окна в массивной деревянной раме с кристально чистыми стеклами. Это было единственное из трех разнокалиберных окон, не задернутое шторами.

- Осмотрелся? - хмыкнула бабушка, продолжая возиться у печи. - Пригодно для жизни?

- Да, бабушка, - кивнул я, проходя и усаживаясь на один из стульев.

- Да что ты все заладил, бабушка-бабушка, - взмахнула рукой баба Акулина в непонятном мне жесте. - Учти на будущее, не любят женщины упоминаний своего возраста. Ты меня просто Акулиной зови, если нужно обратиться будет. Идет?

- Идет, - я попытался добавить "Акулина", но язык не повернулся. Это было каким-то кощунством, называть человека настолько старше меня просто по имени.

- Значит, так, - строго начала бабушка. - Если ты будешь жить здесь, то просто сидеть у меня на шее у тебя не получится. Я дармоедов не люблю, потому тебе придется мне помогать. Для начала, пока я готовлю, возьми ведро в прихожей. Как выйдешь наружу, увидишь во дворе колодец. Принеси воды, сколько сможешь, поставим чайник и будем завтракать.

Кивнув, я ушел выполнять задание.

Снаружи изба казалась гораздо меньше, чем изнутри. Окна так уж точно - вместо огромных проемов в четверть стены дом сиротливо смотрел на двор маленькими форточками под самой крышей. Как-то это странно...

Стоял бабушкин дом на краю небольшого участка со своим, чуть покосившимся, колодцем. Я раньше думал, что такая роскошь в деревне одна на всех, а тут, оказывается, почти что личный водопровод.

Пока ведро на длинной веревке спускалось по колодезной шахте до характерного всплеска, я осматривал окрестности. Участок бабушки располагался на холме, чуть в стороне от деревни, почти примыкая к густому еловому лесу. Жутковатому, мрачному, будто желающему затянуть меня внутрь своими длинными, желтоватыми лапами. Затянуть и никогда больше не выпускать. Я вздрогнул и отвернулся, уставившись в черный зев колодца. В ответ оттуда раздался глухой всплеск.

Через пару минут, пыхтя и отдуваясь, я поставил на кухонный стол наполненное до краев ведро. Бабушка одобрительно хмыкнула, легко, одной рукой подхватила его, заставив мою челюсть упасть на пол, и наполнила приготовленный чайник. Сейчас я, наконец, смог разглядеть ее лицо. Почти нетронутое морщинами, ясное, волевое, с по-прежнему чистым, внимательным и каким-то не по возрасту озорным взглядом. Акулина будто светилась изнутри жизненной силой, передающейся окружающим. Глядя на нее, мне самому захотелось что-то делать, помочь по дому или сбегать в магазин. Словом, потратить энергию, которой она заражала.

Глядя на бабушку, кружащуюся в танце сервировки стола, я вспоминал все, что знал о ней. То, что отец рассказывал, или же я вычленял из его случайно брошенных фраз.

Единственный сын Акулины появился очень поздно, почти в пятьдесят, причем, о моем дедушке ничего неизвестно, отчество Дмитриевич было дано в честь прадеда. Выходит, сейчас бабушке около девяноста, чего по ее внешности абсолютно не скажешь. Глядя на осанку, лицо и резвость Акулины, ей можно дать не больше шестидесяти, шестьдесят пять - максимум.

Из-за хорошего внешнего вида, не присущего столь внушительному возрасту, и по еще ряду причин, о которых отец никогда не распространялся, в деревне бабушку звали ведьмой. Папа иногда рассказывал маме, как к Акулине приходили односельчане с разными просьбами - кто зуб вылечить, кто соседа приворожить, а кто мужа от самогона отвадить. Кому-то бабушка помогала, кому-то отказывала, но, даже получив отказ, никто не возмущался. Боялись. И папу моего боялись, другим детям, коих и так здесь было немного, запрещали играть с ним. Само собой, на него это влияло не слишком положительно, наверное, обида на Акулину зародилась в нем уже тогда.

В деревенской школе папа закончил девять классов и уехал в город, получать сначала среднее специальное, а потом и высшее образование. Уехал, отчасти, подальше от косых взглядов односельчан. Затем он пошел инженером на завод приборов, там познакомился с мамой, они долго встречались, пока, наконец, не поженились. Через некоторое время на свет появился я. Отец не часто навещал бабушку, а после случая, что я уже упоминал, вообще перестал приезжать. Он ограничивался лишь открытками на новый год, да семейными фото, изредка высылаемыми Акулине в конвертах.

- Давай есть, Саш, - выдернул меня из воспоминаний бабушкин голос. Я похлопал глазами, кивнул и уселся за стол. Передо мной тут же появилась тарелка с золотистыми, идеально круглыми блинами, напоминающими солнечные диски, испещренные мелкими кратерами.

Блины оказались очень вкусными, особенно в сочетании с малиновым вареньем и душистым травяным чаем. Я уплетал завтрак за обе щеки, чуть ли не причмокивая от удовольствия. А вот бабушка к еде почти не притронулась, лишь попивала чай из невысокой пиалы и смотрела на меня немигающим взглядом. На моем счету было уже пять блинов, в то время как Акулина только закончила отщипывать крохотные кусочки от первого.

- Наелся? - насмешливо спросила она, на что получила утвердительный кивок. - Хороший аппетит. Это замечательно.

Она постучала длинными тонкими пальцами по столу и продолжила.

- Значит, так, Саш, мы теперь с тобой будем жить вместе. Будешь мне помогать по хозяйству, - я снова кивнул, на что получил строгий взгляд. - И это был не вопрос. Расскажи-ка о себе. Как в школе учишься, в каком классе? Чем увлекаешься?

Я подскочил, как ужаленный. Школа! Я же сегодня должен был контрольную по математике писать!

- Чего дергаешься? - удивленно вскинула бровь Акулина. - Что случилось?

- В школе контрольная по математике! А я пропускаю... - пролепетал я.

- Да брось, математика в жизни - не самое главное. Ты, похоже, отличником был, да? Выходит, как минимум, старательный. В классе-то каком?

- В четвертый перешел, - чуть обиженно ответил я. Папа говорил, что математика не важна только для неучей.

- Одиннадцать лет, получается? А что по увлечениям? В футбол, может, играл, или еще чего?

- В авиамодельный кружок хожу, - сказал я тихонько. Всегда почему-то этого немного стеснялся.

- Ишь ты. По стопам отца что ли хочешь пойти, инженером?

- Да, - еще тише сказал я, как-то совсем смутившись под строгим взглядом бабушки.

- Значит, так. Учить тебя буду пока что сама. Я тоже, в некотором роде, преподаватель, уж знаю-то точно не меньше тех, кто в твоей школе сидит. Начнем завтра, сегодня пока осваивайся здесь. Спать будешь в этой комнате, как чуть переваришь завтрак, диван перетащим.

Акулина пожевала губами и продолжила.

- И давай сразу договоримся о том, чего делать нельзя. Нельзя ходить в лес, что бы ни случилось. Нельзя лазить в сундук. И нельзя ходить вон туда, - бабушка кивнула в сторону отгороженного шкафами закутка. - А еще нельзя меня не слушаться, а то будешь жить один.

Я кивал на каждое нельзя, внимательно все запоминая. А почему один? Ведь родители уже наверняка вернулись домой, наверное, они отдыхают после поездки. Может, это она, чтоб меня запугать и придать вес своим словам?..

Вместо этого вопроса, я задал другой, почему-то возникший в голове:

- А почему нельзя ходить за шкафы?

- Там мое личное пространство. И я не люблю, когда его кто-то нарушает, - отрезала Акулина.

Ну и ладно, не больно-то и хотелось.

Диван мы перетащили, поставив рядом с печной стеной так, чтобы мои ноги были ночью в тепле. Затем, бабушка показала, где умываться, отвела за избу, к стоящему чуть поодаль покосившемуся туалету. По лестнице на улице сводила на чердак, где мы нашли для меня вещей, видимо, оставшихся здесь от отца.

- Пока тебе хватит, - констатировала Акулина, рассматривая добытое.

После знакомства с участком и домом, я решил прогуляться по окрестностям. Компанию мне составил бабушкин кот, лениво потрусивший за мной следом. Мы шли с ним по заросшей тропе, на которой виднелись свежие автомобильные следы, оставшиеся от "Уазика". Впрочем, две полосы быстро свернули в сторону от дороги на деревню, и дальше мы шли по высокой траве. Коту это явно не нравилось, как и мой быстрый шаг. Он фыркал и раздраженно дергал хвостом, а я шел и недоумевал, почему холеный зверь увязался за мной, да еще и так настойчиво.

Деревня, рядом с которой стоял бабушкин дом, когда-то была большой, под сотню дворов, с продуктовым магазином и школой. Сейчас школа была закрыта за неимением учеников, а замызганный продуктовый встречал покупателей полупустыми полками с редкими сиротливыми банками консервов на них. Из множества разношерстных домиков поселения, две трети теперь пустовали, в жилых же обитали в основном старики и немолодые пьяницы.

Первый местный, встретившийся мне, был какой-то замшелый дед, сидящий на крыльце не менее замшелого домика. Старик смотрел куда-то вдаль, шамкая беззубым ртом и совершенно не обращая на меня внимания. Я не стал задерживаться и прошел дальше, к центральной улице.

Пройдя несколько домов, я услышал, как меня кто-то окликнул. Женщина в возрасте выглядывала из окна одного из домов, оставшихся позади, и, приложив ладони ко рту, кричала:

- Мальчик!..

Я вопросительно посмотрел на нее и, сделав пару шагов по направлению к ней, произнес:

- Здравствуйте.

- Здравствуй, мальчик! - улыбнулась мне женщина. - А ты откуда здесь? В гости к кому-то приехал?

- Да, к бабушке, - кивнул я неохотно. Все же, мы незнакомы, хотя она явно не желала мне зла. Видно, просто интересовалась новым лицом, здесь их увидеть можно наверняка не часто.

- К бабушке? - переспросила женщина. - А кто твоя бабушка? Где она живет?

- Ее Акулина зовут, - ответил я и протянул руку в сторону нашей избы. - Живет она во-о-он там.

Взгляд женщины мгновенно сменился с приветливо-любопытного на настороженно-испуганный, она что-то пробормотала и скрылась в окне. Ставни резко захлопнулись, да так, что едва не вылетели стекла. Кот, сидящий рядом со мной, презрительно фыркнул, а я удивленно пожал плечами - странная какая-то женщина.

Больше ни единой души не пожелало со мной пообщаться, да я и не рвался, просто оглядывая унылые окрестности. В общем, осмотр деревни не произвел на меня хорошего впечатления, скорее, даже наоборот. Бабушкин дом, по сравнению с остальными местными, выглядел едва ли не новостройкой, с его относительно прямо стоящими стенами и даже чистыми оконными стеклами. Гнетущая атмосфера упадка деревни давила, вытесняя утреннее хорошее настроение. Чтобы хоть как-то себя порадовать, я купил в магазине единственный завалявшийся там чупа-чупс.

За всю прогулку по деревне, я не встретил ни одного ровесника, что, честно говоря, немного расстроило. Ну и ладно, зато, у бабушки много книг, а книги я очень люблю. Как-нибудь скоротаю за ними время до приезда родителей.

Родители. За новыми впечатлениями я совсем забыл, что здесь их все еще нет. А если они приехали, пока я тут гулял?.. Я, кажется, даже слышал шум мотора со стороны бабушкиного дома... Окрыленный этой мыслью, я спешно зашагал назад, периодически срываясь на бег.

Нет, не приехали. Размерное тарахтение принадлежало двигателю стоящего рядом с домом "Уазика" дяди Степы. Сам же участковый разгружал с заднего сидения пакеты, набитые вещами. Я узнал торчащий из одного пакета рукав - моя любимая футболка с роботом. Очевидно, дядя Степа привез мои вещи из дома.

- А где родители?.. - спросил я участкового вместо приветствия.

- Привет, Сашка, - поздоровался, будто не услышав мой вопрос, дядя Степа.

Зато услышала бабушка, стоящая на крыльце.

- Саш, - позвала она. - Подойди.

Я покорно подошел к ней. Почему-то колени дрожали, некое предчувствие неотвратимого дурного события волной захлестнуло меня.

- Саша, родители не приедут, - сказала Акулина, сверля меня пронизывающим взглядом. Мне даже стало будто бы немного холодно. - Они... они погибли. Теперь ты будешь жить со мной.

- Что? - переспросил я, не веря в услышанное. - Погибли?..

- Да, - твердо кивнула бабушка. - Разбились на машине. Сережа и Валя погибли, когда на шоссе в них в лобовую влетел джип какого-то "нового русского". Там никто не выжил. И, поверь, мне жаль их не меньше, чем тебе.

Не жаль. Я вижу по ней. Даже сквозь слезы, я вижу - ей плевать, ничего не дрогнуло в ее голосе, ни одна жилка на лице не дернулась.

Я просто стоял и рыдал, потому что чувствовал - она не врет. Я правда больше не увижу папу с мамой. Никогда. Не смогу им ничего сказать, не услышу их голоса, не обниму их. Не увижу их улыбок, тут же всплывших в моей памяти словно наяву. Таких добрых, таких родных...

Значительная часть меня в тот момент просто опустела, да что уж - от моего внутреннего мира почти ничего не осталось. Я молча прошел мимо Акулины в дом, лег на диван, уткнулся лицом в подушку и закричал. Истерика охватила меня полностью, заполнив зияющую дыру внутри.

- Зачем ты ему сказала? Не рано ли? - донесся до меня голос Степы. Сквозь пелену слез я слышал слова, но не задумывался об их смысле.

- Ему не два года. Подходящего времени для такого просто быть не может. К тому же, сильные эмоции, пусть и негативные, могут дать толчок.

- Начнешь его учить?..

- Да. Начну готовить почву, по крайней мере. Соберусь с мыслями. Сережа и его жена... я верю, что ничего не происходит просто так. Их смерть отправила Сашу ко мне, а я уже так устала... Ты знаешь. И это не кончится добром.

- Ладно, тебе виднее. Но... жаль его.

- Мне тоже, Степ. Ничего, мы все теряем кого-то, справится рано или поздно. Да, еще - у меня к тебе особая просьба. Будь готов сорваться в любой момент. Собери вещи, сделай какой-нибудь схрон с припасами. Нам нужно быть готовыми к чему угодно, раз уж я решилась. В любой момент все может пойти не так, как хочется. И тогда тебе придется бежать с Сашкой. Я составлю для тебя план действий на такой случай, ты должен будешь заучить все от и до.

- Я все сделаю, как ты скажешь, Акулина.

Глава 2.

Следующие несколько недель я жил в забытьи. Все происходившее вокруг было словно в тумане, мне абсолютно ничего не хотелось, даже кормила меня бабушка чуть ли не насильно. Она хмурила брови, вполголоса ругалась, рассказывала разные притчи, но все это было тщетно - я ел нехотя и помалу.

Чтобы отвлечь меня, Акулина пыталась проводить уроки как в школе, но, видя, в каком я состоянии, отложила занятия. Вместо этого она разрешила мне покопаться на ее книжных полках. Оказалось, в личной библиотеке бабушки было довольно много абсолютно разной литературы, в том числе и художественной. И если бы не книги, я бы точно сошел с ума.

Несколько раз приезжал дядя Степа, но надолго не оставался. По приезду он все время пытался меня растормошить, приободрить, даже привозил подарки. Но мне было тошно от виноватого выражения его лица, будто своими действиями он извинялся за что-то. Не за что тут извиняться.

Если в эти дни я выходил на улицу, что бывало не часто, за мной всюду следовал кот, будто настоящий страж. Вот уж единственный, кто относился ко мне с тем же безразличием, что и раньше. Он просто шел рядом, вздернув трубой хвост, и делал вид, что это я сопровождаю его, а не наоборот.

Не знаю, сколько дней бы продлилась моя прострация, если бы не одно событие, случившееся через три недели после переезда. Благодаря нему вся моя жизнь сделала очередной крутой поворот, повлиявший на меня не меньше, чем известие о смерти родителей.

В тот день, начиная с самого утра, мое внимание полностью захватило чтение. Книжные миры заставляли отвлекаться от реальности, и за три недели я запоем одолел с десяток романов. Но тем вечером меня отвлекли от описания приключений Робинзона Крузо какие-то крики, доносившиеся с улицы. Несколько неизвестных мне громких голосов звали бабушку. Какое-то время во мне боролись апатия и любопытство, но последнее все же победило, и я неторопливо подошел к окну.

У калитки стояли жители деревни, человек семь, не меньше. Перед ними на земле лежало нечто бесформенное, в сумерках трудно было понять, что это. Все пришедшие сгрудились вокруг, громко кричали и звали бабушку, но весь гомон мгновенно утих, едва она появилась на пороге. От толпы отделился один человек, высокий, крепкий мужчина в возрасте, произнесший густым басом:

- Акулина, выручай! Колька, - мужчина махнул рукой, указывая на лежащее на земле нечто, - в беду попал. Деревом придавило в лесу, когда дрова готовил.

Я в ужасе понял, что та непонятная красная масса, лежащая на земле - не что иное, как человек. Завернутый в какие-то тряпки, еле шевелящийся, казалось, даже почти не дышащий.

Бабушка оценивающе взглянула на лежащего, и задумалась, явно заставив стоящего рядом мужика нервничать. С полминуты на участке царила гробовая тишина, лишь раз нарушенная едва слышным стоном изувеченного мужчины.

- Несите в дом, - наконец произнесла бабушка, сдвигаясь чуть в сторону. - В прихожей прямо на пол положите. И убирайтесь все. Выживет, сам придет.

По толпе деревенских прокатился вздох облегчения. Люди тут же подхватили пострадавшего односельчанина и поволокли его в дом. Я все еще сидел на диване, глядя на столпотворение в прихожей через открытую дверь. Никто из вошедших не обратил на меня внимания, никто, кроме Кольки, лицо которого оказалось повернуто в мою сторону, когда его уложили в центре комнаты. Налитые красным полуоткрытые глаза уставились прямо в мои, окровавленные губы шевельнулись, будто он попытался что-то сказать. Это было настолько шокирующе, что меня намертво приковало к месту испугом.

Едва тело Кольки коснулось пола, всех пришедших будто ветром сдуло, никто не смел перечить Акулине. Остался только тот мужик, что говорил за всех, но и его бабушка выгнала одним лишь взглядом. Я тоже собрался было уйти, пересилив парализующий страх. Но Акулина, заметив движение с моей стороны, жестом поманила меня. На негнущихся ногах я подошел ближе.

Лежащий на полу выглядел очень плохо. Все тело его было деформировано, явно много переломов. Грудь еле-еле вздымалась в сопровождении глухих хрипов, а ниточка крови, сочащаяся изо рта бедняги, с каждым выдохом будто бы становилась гуще.

- Саша, - обратилась ко мне Акулина. - То, что ты сейчас увидишь, покажется тебе странным и необычным. Но это - лишь малая часть нового мира, который я открою тебе. Смотри.

Сказав это, бабушка разорвала окровавленную рубаху Кольки, обнажив изуродованную чахлую грудь. Всю бледную кожу ее покрывал один гигантский кровоподтек, в паре мест торчали обломки костей. От этой картины к моему горлу подкатил комок тошноты, но я постарался взять себя в руки.

Акулина положила руки на грудь Кольки так, чтобы большие пальцы смотрели на горло, а остальная часть ладони лежала параллельно ключицам. Как только бабушка коснулась изувеченного мужчины, тот дернулся и страшно закричал, выгибаясь и скребя ногтями по полу. На деревянном настиле оставались неглубокие светлые борозды.

Я молча стоял рядом, не понимая толком, что происходит, бабушка же смотрела на мучения больного и морщилась. Затем, я тогда не поверил глазам, но от ее рук полился белый мягкий свет. Неяркий, будь дело днем на улице, его бы совсем не было видно, но в полумраке вечерней прихожей он явственно проступал, понемногу усиливаясь. И чем заметней становился этот свет, тем громче кричал лежавший.

Бабушка что-то едва слышно пробормотала и начала приподнимать руки. Тело Кольки поднималось следом, будто приклеенное. Вот оно уже зависло над полом, совсем не касаясь его. Акулина снова что-то забормотала, но я не понимал ни слова, как бы ни вслушивался. Свет, исходивший от ее ладоней, резко усилился, а Коля заорал так, что у меня заложило уши.

Но крик тут же оборвался, и в воцарившейся гробовой тишине отчетливо раздался мерзкий хруст. Тело мужчины вытянулось в струнку и замерло. Секунду Колька висел в воздухе в полной тишине, и свет волнами окутывал его, постепенно угасая. Подождав немного, бабушка убрала руки, сделав будто бы стряхивающее движение кистями, и мужчина плавно опустился на пол. Следы увечий на его теле исчезли, будто их и не было.

Акулина прошла к дивану и устало опустилась на потертую обивку.

- Что ты видел? - спросила она у меня, медленно зашедшего в комнату следом.

- Не... не знаю... - пролепетал я, все еще потрясенный. - Чудо?

- Именно, - с серьезным лицом кивнула бабушка. - Этому алкашу жить оставалось не больше пары минут, легкое пробито было. И еще куча повреждений. Даже не представляю, как он дотянул до встречи со мной... Немногие в этом мире могут то, что сделала только что я. Даже среди других колдунов - немногие. Пороху не хватит. Я этого алкаша с того света вытянула, плюнув Костлявой в лицо.

Она умолкла на секунду, собираясь с мыслями и, глядя мне в глаза, добавила:

- Я могу научить тебя этому, да и многому другому тоже. Если, конечно, захочешь.

Колька, лежащий все это время без сознания, резко сел и глубоко вдохнул.

- Акулина? - просипел он, глядя на бабушку распахнутыми во всю ширь глазами. - Где я? Что случилось?

- Беги домой, алкаш, - презрительно бросила бабушка, мельком взглянув на него. - Никаких благодарностей не приму.

- Чего?.. - не понял Колька.

- Бегом! - повысила голос бабушка. От ее командной интонации чуть было я сам не ринулся на улицу. Бывший же только что при смерти мужичок подпрыгнул, как ужаленный, и пулей выскочил за дверь.

- Когда я им нужна - приходят, - произнесла в воздух бабушка. - А когда нет - боятся и старательно не замечают. И как иначе с ними обращаться после такого?..

- Бабушка, - наконец, промолвил я. - Так ты колдунья?

- Да нет, я шулер карточный, - поджала губы Акулина. - А ты что, не веришь? Тебе еще кого-нибудь что ли исцелить?

- И меня научишь?..

- Если сдюжишь - научу.

Я подошел и сел рядом. Это что же я, буду настоящим волшебником?

- А что умеют колдуны? - спросил я с затаенной надеждой.

- Много чего, - пожала плечами бабушка. - От специализации зависит. Кто-то целый город может с землей сравнять, а кто-то в мгновение ока лес вырастит. Кто-то болезни лечит, а кто-то их насылает. Я вот в целительстве спец как раз. А еще с животными общаюсь здорово, неплохо варю зелья... Пиромантия мне тоже крайне близка, это так огненная магия называется. Но научить я тебя смогу почти любому разделу, даже тем, в которых я сама не колдую. Теоретик я, без ложной скромности, прекрасный. Главное, выяснить, к чему ты наиболее предрасположен.

- А как это сделать?

- Пока никак. Тебе надо изучить основы для начала. Я уже вижу в тебе изменения, присущие молодым колдунам, и изменения многообещающие. Но твои склонности будут видны позже, когда ты начнешь чувствовать магию.

- Я хочу учиться! - выпалил я. - Хоть прямо сейчас!

Бабушка хмыкнула.

- Прямо сейчас? Ночь на дворе.

- Да, прямо сейчас! Ничего, я выспался.

- Выспался, значит... ишь, живчик. Ну, давай прямо сейчас, чего уж.

Она пожевала губами, собираясь с мыслями.

- Никогда никого не учила этому. Видела когда-то давно, как учили других, да и свое обучение припоминаю, но с трудом уже. Только сначала... сначала я сделаю кое-что. Однажды, когда станешь старше, ты поймешь, что это был великий дар. А пока... подойди ближе.

Я подался вперед, неотрывно глядя ей в глаза.

- Еще ближе.

Пришлось подойти еще ближе, почти вплотную к бабушке. И тут я почувствовал боль в груди, резкую, будто нож воткнули. Я вскрикнул, опустил глаза, чувствуя, как сознание меркнет. И слабеющим взглядом увидел, что рука бабушки до запястья вошла в мою грудь, распространяя все тоже бледное белое свечение. Что-то будто перетекало из ее руки в меня, распространяясь внутри по всему телу... окутывая разум... и отключая его окончательно.

Разбудило меня хрипловатое кошачье пение. Я разлепил тяжелые веки и скосил глаза вниз. Черный котяра лежал у меня на груди, выводя стройные рулады, сам же я спал на спине, вытянувшись в струнку. Никогда не просыпался в такой позе... Какой странный сон мне снился... и почему так темно? За окном то ли очень раннее утро, то ли поздний вечер.

- Ты почти сутки проспал, - донесся до меня голос бабушки. Повернув голову, я увидел ее сидящей за столом и пристально на меня глядящей. От этого мне почему-то стало немного не по себе. - Как себя чувствуешь?

Вспомнив вчерашние события, я прислушался к организму. Каких-то явных изменений не было, или я их не чувствовал.

- Как обычно, - ответил я с ноткой разочарования в голосе. Все, что происходило вчера, ясно встало перед моими глазами. Колька, его исцеление, предложение бабушки меня учить и... то ее непонятное действие. Машинально я коснулся груди - нет, все цело, никаких дырок нет.

Акулина рассмеялась. Впервые в жизни я услышал ее смех, заливистый, яркий, звучащий будто из уст юной девушки, но никак не старой женщины.

- А ты думал, проснешься сразу великим колдуном? - спросила она, успокоившись. Улыбка, однако, не покинула ее лицо. - Вот так просто?

Я насупился и кивнул.

- Нет уж, ничто и никогда не получается быстро, - покачала головой бабушка, посерьезнев. - Чтобы научиться чему-то, нужно время. Чтобы овладеть этим в совершенстве - в сто раз больше времени. Так что мы с тобой, друг мой, будем много учиться, и начнем прямо сегодня. Но сначала тебе нужно поесть.

- А что это было до того, как я потерял сознание? - решился все же спросить я. - Ты меня своей рукой проткнула...

- Это специальный обряд, - неопределенно пожала плечами бабушка. - Тебе пока рано знать, но однажды расскажу поподробнее. Пошли кушать.

Она жестом пригласила меня к столу, полному тарелок. По мановению ее руки, над некоторыми тарелками начал клубиться пар, и воздух наполнился смешивающимися друг с другом аппетитнейшими ароматами. Мой живот, почуяв их, начал жалобно подвывать.

- Иди-иди, не стесняйся, - подбодрила меня бабушка.

Я сел за стол, и ко мне сразу же сама собой придвинулась тарелка, до краев наполненная зелеными щами. С небольшим запозданием подползла и ложка. Я взял ее и принялся уплетать первое. Откуда такой зверский голод?.. Хотя, наверное, это нормально, если я проспал сутки. Интересно, почему я тогда не хочу в туалет?.. Украдкой заглянул под стол - нет, штаны, слава богу, чистые и сухие. Чудеса, да и только.

За щами последовала вареная картошка с куриными ножками, обжаренными на меду. Когда и с ними было покончено, наступило время десерта - клюквенного компота с пряником в виде петушка.

С аппетитом доев остатки сладкого, я отвалился на спинку стула. Пища явно придала мне сил, а может, на меня повлиял суточный отдых. Утолив голод, я будто закипел изнутри. Хотелось выйти пробежаться до леса и обратно, прыгая на ходу. Бабушка смотрела на меня со своим обычным прищуром и, чуть подумав, поманила меня пальцем:

- Двигайся ближе.

Я послушно придвинулся, скрипнув стулом по полу.

- Слушай внимательно и запоминай, - начала она. - Первое. Все, чему ты научишься, ты применяешь только в этом доме. Усек?

Я кивнул.

- Не вздумай колдовать в деревне, в городе, где угодно еще. Можно только здесь, на участке. Это очень важно. Второе. Теперь ты не совсем свободен в перемещениях - отныне тебя везде будет сопровождать Васька, - на этой фразе кот, сидящий в углу комнаты, кивнул, совсем как человек. - Без него чтоб и шагу не делал.

- Но он же и так почти всегда со мной ходил, - пожал плечами я.

- Теперь будет без "почти". Третье. Малейшее непослушание или невыполнение заданий карается немедленно и нещадно. Ясно?

Я вновь кивнул, последнее правило было не новым. Вот уж любит их бабушка...

- С правилами все, - удовлетворенно кивнула Акулина.- Ну что ж, начнем вводный урок. Пока приведу тебе историческую справку.

Я навострил уши. Обожаю историю, жаль, что ее только с пятого класса преподают. Еще целый год ждать... Не ждать. Ведь Акулина сказала, что я больше уже в школу ходить не буду...

- Когда-то давным-давно, - начала свой рассказ бабушка, глядя затуманенным взглядом куда-то вдаль за окном. - Во времена, когда государства на берегах Нила еще не было и в помине, среди людей жило двенадцать темных богов. Это были боги сильные и мелочные, они использовали людей как скот, насыщая свою жажду власти.

Бабушка повела бровью, и к ней подползла чашка, в которой прямо из воздуха возникла кристально чистая вода. Я, заворожено глядя на это, восторженно вздохнул. Этот маленький фокус почему-то выглядел для меня едва ли не столь же чудесным, что и вчерашнее исцеление Кольки.

- Однажды, старший из этих богов, которого все звали Безымянным, ибо он никому не называл своего имени, решил остаться единственным властителем людей, - продолжила бабушка. - Но он понимал, что хоть и был самым могучим из всех, справиться со всеми своими братьями и сестрами в одиночку ему было не под силу. Предлагать же союз и делиться властью с кем-то из других небожителей он не собирался. И тогда ему пришла в голову мысль, не пришедшая другим богам из-за их безграничной гордости - он решил поделиться своим могуществом с людьми, научить их творить чудеса, почти как он сам. Безымянный был хитер и терпелив, он помогал людям бежать от своих хозяев-богов, и обучал колдовству, дабы его новые воины шли в бой не только из страха к новому хозяину, но и из ненависти к старому. Армия Безымянного росла, но не было ни одного воина, что был бы равен своему предводителю в мощи - хитрый бог тщательно следил за этим, и если кто-то возвышался слишком сильно, угрожая в будущем превзойти учителя, Безымянный убивал этого ученика.

Бабушка сделала паузу, дабы попить воды. Я нетерпеливо заерзал - ее рассказ напоминал истории, что мне читал отец. Только, разве что, здесь все было как-то помрачнее.

- Скопив достаточно сил, старший бог напал на первого из своих братьев и легко уничтожил его. Уничтожил Безымянный и второго, и третьего. Остальные братья беспокоились, но не более того - они были слишком эгоистичны, чтобы помогать кому-то, кроме себя самих. Однако, когда Безымянный расправился с уже пятым богом, оставшиеся поняли, что помочь всем - значит помочь каждому. Они образовали союз, обуреваемый распрями и разрываемый взаимным недоверием, и выступили против старшего брата. После долгой и кровопролитной битвы, от которой даже сама Земля изменила свой лик, все боги, кроме старшего, были убиты. Безымянный стал править тем, что осталось от людей, и правление его было поистине ужасающим. Начал он с того, что принялся исподтишка уничтожать своих учеников, дабы никто не смог больше противостоять ему.

Акулина сделала драматическую паузу. Судя по всему, ей нравилось рассказывать все это, нравилось присутствие завороженного слушателя.

Интересно, мой отец так же, как и я сейчас, сидел напротив и слушал ту же историю с не менее горящими глазами?..

- Но воины все еще были преисполнены яростью битвы, - продолжила Акулина. - Ненависть к тиранам кипела в их крови, и они быстро догадались, почему их становится все меньше. Люди объединились и пошли войной против своего последнего господина. Многие полегли, но семеро сильнейших колдунов все-таки смогли уничтожить Безымянного, положив конец правлению богов на земле. И от этих семерых берет начало человеческая магия. Именно они обучали новых колдунов тому, чему смогли научиться от Безымянного, и что придумывали сами. Двое из семерых поженились, остальные пятеро разошлись по разным частям света. От тех двоих, кстати, когда-то шел весьма славный род колдунов, но он уже давно угас, как мне кажется. По крайней мере, я давно не слышала о его представителях.

Бабушка вновь сотворила воду в опустевшей чашке и промочила горло. О войне с богами она рассказывала ярко, эмоционально, но сейчас заметно сбавила тон.

- Шли годы, и в сознании простых людей образы кровожадных богов и победивших их колдунов перемешались. Страх и ненависть крепли, и колдунов начали истреблять спасенные от тирании люди. Не везде и не сразу, все это накапливалось столетиями. А род магов тем временем вырождался, становясь все хилее. И вот, к приходу в мир христианства, нас осталось совсем мало, мы скрывали свои силы, став беглецами. Большая часть сожженных огнем инквизиции уже не имела никакого отношения к нам. Сейчас, к слову, нам раскрываться столь же опасно, сколь было раньше. В былые времена нас преследовали фанатики от религии, теперь же - фанатики от науки. Неофициальной, конечно, но... есть сейчас несколько организаций, которые очень любят сажать колдунов на короткий поводок. Станешь постарше, я расскажу о них.

На последних словах Акулина совсем спала с лица, такое положение дел ее явно угнетало. Я не стал расспрашивать об этом, молча ожидая продолжения. Наконец, выдержав довольно значительную паузу, бабушка продолжила:

- Теперь колдунов в этом мире не больше десятка тысяч, и девять из десяти - посредственности. Те, кто был посильнее и горделивее других, ушли в иные миры. Но перед тобой, без ложной скромности, сидит элитная колдунья. Таких как я осталось с пяток, и, если ты будешь прилежно учиться, то сможешь достичь того же уровня мастерства. В тебе есть все задатки для этого.

Кажется, бабушка закончила исторический экскурс. Все, что она мне рассказала, было похоже на какую-то не слишком веселую фантастическую сказку. Неужели частью этой сказки стал я сам?

- Теперь, что касательно самого колдовства, - вновь заговорила бабушка. - Природа колдовства - штука сложная, я сама в ней разбираюсь не так уж хорошо, если честно. И все же, весь наш мир пронизывают некие, - она неопределенно покрутила пальцами в воздухе, - потоки. Потоки вещества, которое не имеет привычных для нас свойств - оно не отражает свет, не имеет запаха и вкуса... это даже не вещество, а, скорее, энергия. Или нечто среднее.

Акулина запнулась и задумчиво взглянула на меня.

- А вообще, ты знаешь, я вдруг поняла, что с годами начала чувствовать вкус магии - он напоминает озон. Может, я просто уже настолько с ней породнилась?..

Чуть помолчав, бабушка встряхнула головой и вернулась к утерянной мысли:

- Это вещество универсально, мы, колдуны, можем делать из него что угодно посредством определенных обрядов. Хочешь - огонь зажигай, или дом строй, знай только нужные для этого действия. На протяжении всей жизни я записывала различные заклинания и обряды в свою книгу, и в свободное время ты будешь ее переписывать в свою собственную.

- Мою собственную колдовскую книгу? - удивленно переспросил я.

- Ну да, - кивнула Акулина. - Волшебство - штука сложная, всего в нем не упомнишь. Потому многие колдуны составляют для себя подобные справочники с заклинаниями, ритуалами да и просто полезной информацией, которую трудно найти. Но вернемся к веществу. Как я уже говорила, из него можно сотворить что угодно. Но если просто создавать из одного вещества другое - значит, не освоить в магии ничего. Видел, как я мужика исцелила?

Я поспешно кивнул. Еще б я не видел, она сама меня звала посмотреть поближе.

- Я ведь не сделала ему новое тело, правда? Я заставила его клетки делиться с гораздо большей скоростью, чем обычно, дала им энергию для этого, короче, создала все условия. Он будто бы пролежал полгода в больнице, только эти полгода уместились в полминуты. Это все - тоже при помощи магической энергии.

Она на секунду умолкла.

- А ведь я никогда не думала, как ее правильно называть, если честно. Да и мой учитель тоже. Энергия и энергия. Как мы ее назовем, а? - обратилась Акулина ко мне.

Я даже опешил на секунду. Вспомнился один рассказ Ларри Нивена, который я читал в сборнике фантастики, что мне не так давно давал папа.

- Мана, - озвучил я название, увиденное там.

- Это что-то полинезийское? - наморщила лоб бабушка. - Да, припоминаю это слово, кажется, так иногда эту энергию и называли... но я могу ошибаться. Ладно, пусть будет мана. Твоя первостепенная задача - ощутить ману. Это что-то вроде шестого чувства, его довольно трудно описать. Будто некое движение одновременно в тебе и вокруг тебя. Поначалу будет непонятно, но как только ты ощутишь это в первый раз, станет гораздо легче. А теперь делай то, что я скажу.

Акулина встала и подошла к дивану.

- Ложись сюда и расслабься. Ни один мускул не должен быть напряжен.

Я лёг и послушно попытался расслабить мышцы. Получалось не очень - я весь кипел энергией, скопившейся за сутки отдыха. Даже просто лежать получалось с трудом, меня словно подбрасывало вверх.

- Закрой глаза. Освободи себя от мыслей. Если в голове что-то возникает, любой позыв - не думай о нем, будь сторонним наблюдателем. Будто твое сознание - лишь гость в твоем теле.

Я попытался сделать все, как говорила бабушка, но получалось не очень. То зачешется пятка, то какая-то навязчивая мысль увлечет за собой, и, не заметив, как это произошло, я уже думаю непонятно о чем.

Но, по прошествии не менее чем получаса, в течение которых я выполнял бабушкины инструкции и пару раз прохаживался по комнате, дабы хоть немного унять бьющую через край активность, я все же смог сделать все как нужно. И... это было очень странно. Я полностью перестал ощущать тело, словно став потоком, несущимся куда-то, и при этом остающимся на месте. Чувство новое, ни на что не похожее, но крайне приятное.

- Ага, я чувствую, что у тебя получается, - услышал я будто издалека голос Акулины. - А теперь не спеша попытайся сделать так, чтобы не ты был потоком, а поток стал тобой, очертил контуры твоего тела. Не сосредотачивайся сильно, иначе все разрушится. Ты почувствуешь свое тело, если получится, оно по ощущениям станет горячее.

Я попытался сделать все, как она сказала, но что-то пошло не так. Странное новое ощущение вмиг развеялось, пришлось начать снова.

Повторно войти в то же состояние у меня получилось лишь через час. И снова неудача. Новая попытка, опять безрезультатно. За окном успело рассвести, солнце перекатилось по всему небу и уже тянулось к земле, но мы так ничего и не добились. Перед закатом бабушка выгнала меня на пробежку вокруг участка, мотивировав тем, что в здоровом теле - здоровый дух. Неохотно слезший с печки кот составил мне компанию.

Глава 3.

Раньше я никогда не любил спорт и показатели в нем имел средние. Вероятно, из-за худощавого телосложения выносливость у меня была никакой, бег довольно быстро утомлял. Однако пробежка по участку далась неожиданно легко, я сделал, по меньшей мере, десяток кругов и почти не запыхался.

Как ни странно, кот все это время не отставал, и когда я решил остановиться, чтобы перевести дух, он плюхнулся рядом, облизываясь, как ни в чем не бывало. Бока его вздымались не чаще обычного, будто он все время тут и сидел, а не носился за мной со всех лап.

По возвращению в дом меня ждал обширный и крайне завлекательно пахнущий ужин. Я по-прежнему не чувствовал себя уставшим, легкое гудение в ногах прошло, едва появившись. А энергетический подъем, охвативший меня с момента пробуждения, не угас даже после физических нагрузок. Поэтому после еды я напомнил бабушке о ее слова о колдовской книге. Мне хотелось деятельности, причем, деятельности хоть сколько-то связанной с колдовством.

Акулина, ухмыльнувшись, кивнула и прошла в свой отделенный шкафами кабинет. Пошуршав там бумагами, она вышла с небольшим альбомом в твердой обложке и обыкновенной ручкой. Затем, бабушка проследовала к своему сундуку, наклонилась и что-то шепнула замку. Тот щелкнул, открывшись и вызвав тем самым мой восхищенный вздох. Акулина откинула массивную крышку, перекрыв мне ею обзор.

Покопавшись внутри, бабушка осторожно извлекла пухлую книгу в алом переплете, после чего затворила сундук обратно. Замок защелкнулся сам собой, а Акулина подошла к столу, за которым я все еще сидел, внимательно наблюдая за ее действиями. Пустая посуда, оставшаяся после ужина, поспешила отъехать в сторону, освобождая место для фолианта, альбома и ручки.

- Устраивайся поудобней, - повелела бабушка.

Пока я вертелся на стуле, ища положение, в котором тень руки не мешала бы писать, Акулина перелистывала свой гримуар. Найдя нужную страницу, она кивнула и ткнула пальцем, указывая строчку, с которой нужно начинать.

- Старайся анализировать то, что пишешь, бездумно копировать не надо. Если что-то будет совсем непонятно - спроси у меня. Тут пока что общая информация, как раз связанная с рассказанной мною историей происхождения магии.

- Хорошо, - кивнул я в ответ, вглядываясь в мелкие рукописные строчки текста. - А что делать, когда альбом закончится? Книга-то явно потолще, да и почерк у тебя мельче моего...

- Не закончится, - хмыкнула бабушка. - Я его зачаровала, новые страницы будут появляться по мере необходимости.

Какое удобное бытовое волшебство. Кивнув, я прочитал заголовок, с которого мне предстояло начать знакомство с бабушкиной колдовской книгой. Немного удивившись его содержанию, я принялся писать.

"Оборотничество и вампиризм.

По легенде, первые оборотни, как и вампиры, родились от связей Темных Богов с людьми. Согласно сказаниям, оборотни появились от противоестественных связей богов-мужчин с человеческими женщинами, вампиры же - от связей темных богинь с человеческими мужчинами.

И те, и другие полубоги занимали промежуточное место между людьми и небожителями, не являясь рабами, в отличие от человека. Вампиры и оборотни служили надсмотрщиками, посему были ненавидимы в той же степени, что и темные боги. Что же касается небожителей, то те презирали своих детей-полулюдей, не считая их достойными места подле себя.

Божественность в крови оборотней и вампиров проявляет себя довольно сильно. И если внешний вид и те, и другие унаследовали от предков-людей, то способности их больше напоминали таковые у небожителей, хотя, конечно, и уступали им.

Оборотни слабы в колдовском искусстве, лишь сильнейшие из этих полулюдей могут сотворить простейшее колдовство. Возможность перекинуться в волка или, реже, какое-либо другое животное, является свойством врожденным, и считается колдовством для оборотней естественным, не требующим умений. Простота перекидывания именно в волчье обличье объяснялась легендой о том, что темные боги часто являлись к человеческим женщинам в виде этих животных, однако, сия информация весьма сомнительна.

Кроме практически полностью отсутствующей возможности колдовать самим, оборотни также слабо чувствительны к магическому воздействию извне, и лишь некоторым его видам они податливы. Исход боя колдуна с оборотнем зависит полностью от искусности первого, ибо в скорости реакции и силе он заметно уступит противнику.

Вампиры, в свою очередь, к колдовству предрасположены более, хотя и уступают в этом людям. Впрочем, в некоторых учениях вампиры могут достигнуть крайне высокого уровня мастерства. Примером может служить магия контроля разума, в которой некоторые из этих полулюдей преуспевают столь сильно, что их навыки можно сравнивать с таковыми у их божественных предков. Внешнее колдовское воздействие вампир воспринимает столь же легко, что и человек.

Жизнеспособность у вампиров и оборотней так же разнится, хотя и значительно превышает человеческую за счет родственных связей с богами. Оборотни наиболее живучие, молодая особь может восстановить до трети собственного тела в краткие сроки, не подпитываясь извне. Однако, в случае повреждения головы, исцеление становится невозможным, оборотень погибает. Продолжительность жизни этих полулюдей заметно меньше, чем у сородичей-вампиров, две сотни лет - максимальный возраст оборотня, редко кто из них перешагивает через него.

Вампир может жить очень и очень долго, но, при условии, что будет регулярно подпитываться человеческой кровью. Заживление ран также происходит только при подпитке, сам по себе вампир не сможет исцелить даже мельчайшую царапину.

Размножаться и те, и другие могут лишь с себе подобными. При этом вырождение, которое имело бы место у людей, у полулюдей не наступает даже от связей с ближайшими родственниками.

В войне небожителей вампиры и оборотни не принимали ничьей стороны, объясняя это верностью всем богам одновременно. В битве против Безымянного, почти все полулюди встали против смертных. И, после поражения, попрятались с глаз человеческих.

В наше время вампиры практически вымерли. Большая часть оставшихся - древние старцы, давно не размножающиеся, тщательно скрывающие свое существование. Ввиду этого исследование данного вида является задачей затруднительной, и вся информация, записанная здесь, основывается на легендах, сказаниях и домыслах. Тем не менее, с уверенностью можно утверждать, что вампиры близки к полному исчезновению из этого мира.

Оборотней же ныне сохранилось значительно больше, и их исследования можно проводить при непосредственном контакте с ними. Посему, можно смело утверждать, что информация о них, представленная здесь, достаточно достоверна.

Живущие ныне оборотни стараются держаться кочующими общинами, часто маскируясь под цыган, либо обитая в далеких от людей поселениях, куда человеку доступа нет. Общее число этого вида полулюдей в мире на данный момент - один к двум тысячам людей, и оно уже давно не менялось..."

- Бабушка, а тут будут заклинания? - спросил я, наконец, делая паузу. Рука немного ныла, столько писанины не было даже в школе. - А то я как будто энциклопедию переписываю. Вдруг однажды мне встретится вампир? Что мне с ним делать?

- Для начала - поговорить, - пробурчала бабушка, возящаяся у печи. - Подраться всегда успеется. Ты пиши-пиши. Колдовство - это не только заклинания. В нем не может быть лишних знаний.

Я вздохнул и продолжил. Рука как раз успела отдохнуть, опять же, неестественно быстро. Впрочем, на такое грех жаловаться.

Закончил я глубокой ночью, исписав не менее двадцати листов - Акулина создала специально для меня небольшой, но яркий огонек, подсвечивающий текст в книге. Я по-прежнему не чувствовал ни грамма усталости, и спать лег лишь из соображений здравого смысла - мои наручные часы показывали двадцать минут четвертого. Несмотря на энергию, бьющую через край, я уснул сразу, едва только голова опустилась на подушку.

Пробудился также мгновенно, от первых лучей рассветного солнца, коснувшихся моего лица сквозь оконное стекло. Тело бурлило энергией, словно я снова проспал не менее суток. Снов не было, или же они не запомнились. Впрочем, наверное, это даже хорошо - раньше мне все время снились родители. Лучше уж не видеть грез вообще, чем желать остаться в них навсегда.

На столе уже стоял завтрак, который я с аппетитом умял. После бабушка попросила сходить за водой. Полное ведро, принесенное обратно, показалось мне гораздо более легким, чем оно же, но пару дней назад.

Все эти мои изменения были очень странными. Интересно, действует ли в обратную сторону та поговорка, про здоровое тело и дух? Может, это магия укрепила мой дух, а заодно и тело? Впрочем, вряд ли эффект от одного дня занятий волшебством был бы столь заметным. Наверное, я просто хорошо отдыхал и питался.

С самого утра мы с бабушкой вновь принялись тренироваться, занимаясь тем же, чем и вчера. В паузах между попытками я продолжал писать свою собственную книгу заклинаний и занимался бегом, к неудовольствию сопровождающего меня кота. Его недовольная морда, с которой он каждый раз покидал уютную, теплую лежанку на печи, вселяла в меня страх за свою обувь.

Всю последующую неделю я жил по нехитрому расписанию - завтрак, тренировка, обед, тренировка, ужин, тренировка, пробежка, книга, сон. Мне все никак не удавалось добиться нужной концентрации в моих занятиях, потоки маны никак не хотели слушаться. По словам Акулины, это было нормальным явлением, у нее самой получилось отделить себя от них лишь через месяц бесплодных попыток, и, мол, не надо отчаиваться. Не могу сказать, что это сильно меня утешало, но, усидчивость, как я уже упоминал, была одним из моих главных качеств. Потому я продолжал работать, не смотря на неудачи.

И вот однажды, уже под конец, кажется, двенадцатого дня занятий, мои труды были вознаграждены. Прикрыв глаза, в очередной раз делая все по бабушкиной инструкции, я действительно вдруг ощутил, что волшебная энергия поддалась мне. Ее потоки внутри меня будто начали слегка закручиваться, искажаться, повинуясь моей воле. Те же течения, что были вокруг, почтительно разошлись, отодвинулись в стороны, словно приветствуя нового колдуна. Температура тела явно слегка повысилась, а сознание охватила легкая эйфория.

Отделив себя от общего потока маны, я будто сломал некую стену, закрывавшую взор. Я вдруг почувствовал мановые завихрения вокруг, неравномерности в общем невозмутимом потоке. Небольшие - около лежащих на столе альбома и бабушкиной книги, побольше - вокруг кота на печи. А в паре шагов от меня кружился целый смерч, центром которого являлась Акулина.

Раскрыв глаза, я поднял ладони к лицу. Мне удалось это сделать, не нарушив концентрацию, и на какой-то миг мне показалось, будто от кончиков моих пальцев исходит неяркий свет. Совсем как от рук бабушки, когда она исцеляла Кольку. Мана в этом месте сжималась, будто пружина, и через фаланги выплескивалась в окружающий мир широким потоком. Я не выдержал и счастливо рассмеялся.

- Получилось, - одобрительно хмыкнула бабушка. - Но это только полдела. Теперь тебе нужно научиться направлять магическую энергию в нужное русло, чтобы твои заклинания не были пустым набором звуков. Продолжай пока заниматься управлением маной. Это должно происходить легко, без траты усилий и времени.

Я счастливо кивнул и вновь занялся тем же. Теперь отделить себя от общего магического потока получилось гораздо легче, ведь я знал, что могу это. Эйфория накатила новой волной.

Дабы усложнить себе задачу, я повторил процесс сидя. Расслабляться стало труднее, однако, после нескольких неудачных попыток у меня снова получилось. А под самый рассвет мне удалось добиться контроля маны даже на ходу. С каждым разом получалось все легче, более того, мне уже не требовалось полное расслабление - я начинал ощущать потоки энергии бессознательно, это и вправду напоминало вдруг появившееся шестое чувство.

В этот день гримуар я не переписывал. Бабушка, проснувшаяся от первых лучей солнца, устроила мне разнос за то, что я не удосужился поспать, и едва ли не оплеухами загнала меня на диван, приказав отдыхать столько, сколько понадобится.

Понадобилось немного. Проснулся я уже около полудня, полный сил и жажды новых свершений.

Обед ждал на столе, пока я был занят им, Акулина ушла в свой кабинет, и, покопавшись там, вернулась со свечой в руках. Взяв у меня освобожденную от восхитительно вкусной солянки глубокую тарелку, бабушка поставила свою находку в нее. Запахло горячим парафином - Акулина магией чуть оплавила основание свечи, чтобы та не скользила на эмалированной поверхности.

- Посмотри внимательно на фитиль, - приказала бабушка, когда я вопросительно уставился на нее. - Почувствуй ману, что течет в нем и вокруг него. Затем, зачитывай заклинание огня, водя рукой над свечой. Но не просто как дурак маши ладонью, а как бы меняйся магической энергией с фитилем, направляй в него свою ману силой мысли. В заклинании есть основная часть и слово-активатор, находящееся в самом его конце. Когда заклинание будет закончено, перед тем, как произнести активирующее слово, удостоверься, что вся мана в свече и, в особенности, в фитиле - твоя. Ты почувствуешь это, почувствуешь, будто какая-то часть тебя находится вне тела. Произнося слово-активатор, смотри, не отрываясь, на ту точку, которую хочешь зажечь. И главное - верь в то, что ты делаешь. Иначе ничего не получится.

- А что за заклинание огня? - уточнил я.

- То, что ты писал четыре дня назад, - терпеливо ответила Акулина. - Открывай свою книгу, находи и зачитывай. Можешь пока не наизусть, но впоследствии обязательно выучи. Порядочный колдун должен знать хотя бы полсотни самых используемых заклинаний.

Я хлопнул себя по лбу. Ну конечно, это же первое заклинание, которое Акулина позволила переписать из своей книги! Я был так рад ему, но охватившее меня счастье от вчерашнего успеха затмило собой все.

Открыв мой заметно потолстевший альбом на нужной странице, я начал выполнять всю нужную последовательность действий. И совершенно не удивился тому, что в первый раз ничего не вышло. Уже начал привыкать, что ничто в таинственном искусстве магии не дается сразу. И я приступил к трудному и длительному бою за первое успешно сотворенное заклинание...

Процесс, мягко говоря, затянулся.

Я тратил все свое время на попытки колдовать, целыми часами сидел перед свечой, водя над ней рукой до изнеможения, шепча уже давно выученное наизусть короткое заклинание опухшими, потрескавшимися губами. Все впустую.

Пережитая радость от успеха с управлением маной давно забылась, сменившись горечью поражений в настоящем колдовстве. Свеча, уже покрывшаяся небольшим слоем пыли, словно насмехалась надо мной, продолжая невозмутимо стоять, даже хоть сколько-нибудь не нагревшись.

Наступивший тысяча девятьсот девяносто третий я встретил по-прежнему сидя перед запылившимся куском парафина. Мы не отмечали новый год, да и о том, что он наступил, я вспомнил случайно. Календаря у Акулины не было, а мой счет дней давно сбился ввиду их однообразности. Я мог лишь примерно сказать, сколько уже жил у бабушки.

Когда снег за окном начал уже подтаивать, а свеча так и не соизволила загореться, бабушка в приказном порядке заставила меня пару дней отдохнуть.

- Не надо расстраиваться из-за неудач, - сказала она, глядя на мое изможденное лицо. - Даже самые великие колдуны не начинали творить чудеса с пеленок. Это кропотливый, долгий труд. Но, поверь, как только ты освоишь свое первое заклинание, остальные дадутся тебе не в пример легче. Главное - начать.

- Но как раз вот это и не получается, - грустно ответил я.

Свой короткий отпуск я посвятил книгам. Не магическим, просто романам, которые забросил, когда начал заниматься магией. На улице не гулял, подавленное состояние приковало меня к дивану. И, по прошествии трех дней, бабушка в том же приказном порядке заставила меня вновь усесться напротив свечи. Неудачи здорово подкосили мою веру в себя, и я чуть было даже не подумал бросить попытки колдовать. Но железному характеру Акулины попробуй-ка сопротивляться.

В конце весны, спустя уже более чем полгода с момента моего переезда к бабушке, у меня вдруг получилось. Совершенно неожиданно, после, наверное, миллионного жеста, мана, льющаяся из моих пальцев вдруг стала обжигающе горячей. Маленький черный фитиль свечи неохотно покраснел, и на его кончике появился крохотный, постепенно разрастающийся огонек.

Я сперва даже не понял, что случилось. Но когда до меня дошло... Крик восторга наверняка был слышен на другой стороне света.

Бабушка, работавшая на участке, прибежала на мои счастливые вопли и одобрительно цокнула языком, глядя на задорно пляшущий огонек. Но насладиться его видом, знаменующим мою победу, она не дала. Акулина вскинула бровь, и пламя мгновенно исчезло, от потухшего фитиля даже дым не пошел.

- Повтори, - приказала бабушка.

Я повел рукой над свечей и протараторил заклинание.

Ничего не произошло.

- Не спеши, - поморщилась Акулина. - Я за тебя концентрироваться буду? Ты даже ману не направил куда нужно. Давай еще раз.

Кивнув, я постарался успокоиться и взять себя в руки. Вновь те же действия, успевшие сто раз набить оскомину... и снова безрезультатно.

- Еще раз, - железным голосом приказала бабушка.

Снова неудача.

- Еще.

Через полтора часа я уже был едва ли не в истерике от этих "Еще". И, после очередной неудачи, закончившейся этим словом, меня вдруг охватило раздражение. Я снова провел рукой над свечой, и пробормотал заклинание сквозь стиснутые зубы, сверля ненавистный фитиль взглядом.

Свеча издала тихое "пуф", забрызгав стол каплями парафина. Из ее верхушки полыхнул язык пламени размером с ладонь, заставивший меня машинально отскочить.

- Неплохо, - одобрительно кивнула Акулина. - Передохни десяток минут и попытайся снова.

Я медленно кивнул, глядя на деформированную, ставшую в два раза короче свечку. Раздражение, ни разу не появлявшееся за полгода безрезультатных попыток, исчезло столь же внезапно, как и возникло.

После отдыха свеча зажглась от первого же вкрадчиво произнесенного мною заклинания. Огонек получился более уверенным, чем в самый первый раз, но совершенно не похожий на адский пламень, наколдованный мной во второй. Честно признаться, тот взрыв здорово напугал меня, а маленький язычок, резвящийся на кончике фитиля, успокоил. Это уже явно была контролируемая стихия. Такая, какой я себе и представлял магию.

К наступлению новой осени, когда с момента гибели родителей прошел год, я уже смог применить десяток заклинаний. Коротеньких, заучивание их наизусть не составило труда, и давались они куда легче самого первого зажигания свечи. Причем, на каждое новое требовалось все меньше времени на освоение.

Пока, правда, в моем арсенале было простейшее колдовство - сотворение крохотного огонька, материализация небольшого количества воды, призыв "светлячка"... Последнее - очень удобная штука, кстати. Это точка теплого белого света, которую я, управляя количеством маны в ней, мог заставить разрастись до мощности большой люстры или почти полностью угаснуть, переместиться в нужном мне направлении и даже лечь в ладонь. "Светлячок" помогал мне в переписывании бабушкиной книги по ночам.

Спал я все меньше, сократив время отдыха до двух часов, каких-либо отрицательных изменений организма от этого не наблюдалось. Мне действительно стало хватать этого времени на то, чтобы выспаться. Освободившиеся ночные часы я весьма продуктивно тратил на колдовскую книгу. Правда, все равно конца и края накопленным бабушкой знаниям не было видно.

Пару раз, из любопытства, я смотрел, во сколько Акулина ложится и встает. Она спала точно так же, как и обычные люди, может, совсем чуть-чуть поменьше. Так я пришел к выводу, что эта моя новая странность не связана с колдовством. Или связана, но это было явно что-то нестандартное, не присущее всем волшебникам.

Сны мне снились крайне редко, может, раз в месяц. Но каждый раз там были родители. Мама с папой по очереди расспрашивали о моих делах, интересовались, как бабушка, радовались моим успехам, утешали, если у меня что-то не получалось. Но неизменно уходили вместе со сном, оставляя меня в слезах. Вытерев глаза, я вставал, шел умываться и погружал себя в работу, дабы не думать о них. Такие дни выходили у меня особенно продуктивными.

В эти месяцы дядя Степа зачастил к нам. Кстати, неожиданно выяснилось, что участковый был вполне себе в курсе умений Акулины, и относился к ним вполне себе спокойно. Хотя, для меня он почему-то не выглядел человеком, верящим в волшебство, скорее даже наоборот, дядя Степа производил впечатление человека с критическим мышлением, реалиста. Как почему-то и все остальные милиционеры в моих глазах.

Участковый, видя мою оживленность, зародившуюся благодаря успехам в обучении, вновь пытался со мной подружиться. Снова появились подарки, неловкие забавные истории, рассказываемые им, чтобы рассмешить меня, даже попытки уговорить бабушку отпустить меня с ним в город. Участковый словно пытался заменить мне отца или хотя бы сделать так, чтобы я не чувствовал такой острой пустоты в сердце. Она, приглушенная учебой, нет-нет, да прорывалась на свободу, вводя меня в апатичное состояние. Благо, ненадолго - Акулина тут же заставляла меня заниматься.

С тех пор, как я впервые успешно применил колдовство, я начал иногда листать бабушкин гримуар, бегло читая заголовки разделов. Среди бескрайнего моря информации, явно собираемого сюда не один десяток лет, я искал нечто определенное. Что-то, что позволило бы мне почувствовать самым счастливым человеком на свете. Что-то, что вернуло бы моих родителей.

Однажды, пока бабушка занималась какими-то делами по дому, я перелистывал страницы ее книги. Бесцельно, это был просто чуть затягивающийся перерыв в переписывании. Совершенно случайно мне удалось найти несколько страниц, посвященных разделу некромантии, колдовству, оживляющему мертвых. Надежда, было, воспылала во мне ярым огнем, но, вчитываясь в текст, я довольно быстро понял, что это не то, что мне нужно.

"Некромантия.

Среди колдунов выделяются те, кто умеет оживлять мертвецов и практикует это. Таких чародеев немного, и они презираемы иными волшебниками, ибо нарушать покой ушедших, терзая их тела - занятие крайне низкое и недостойное.

Согласно легендам, некромантией любили заниматься древние темные боги. Так они насмехались над людьми, даруя им ложную надежду на возвращение любимых. Но это возвращение не являлось полноценным, ибо жизнь в теле поддерживалась не душой, но темной магией, отчего бренная оболочка не имела разума, дарованного духовным началом, и продолжала свое разложение, стремясь обратиться в ничто.

Душу же в утратившее ее тело вернуть не по силам никому из простых колдунов, по причине отсутствия важного компонента, что связывает телесное и духовное. Компонент этот при отделении духовного начала от тела безвозвратно разрушается, и обычный смертный не в силах его возродить. Подобным могут заниматься лишь боги достаточной силы..."

Увлекшись чтением, я тогда не заметил тихо подошедшую сзади бабушку. Видимо, она захотела проверить, как мои дела, и не впал ли я опять в прострацию - шуршания стержня по бумаге не было слышно уже продолжительное время.

- Некромантией интересуешься? - спросила Акулина, заглянув за мое плечо. - Зачем тебе?

- Ну... интересно просто... - пробормотал я, отчего-то покраснев.

- Родителей хочешь вернуть? - догадалась бабушка - Не вздумай делать это таким способом. И вообще не вздумай, что случилось, то случилось. Есть такие события, на которые и самый сильный в мире колдун не может повлиять, с ними остается только смириться. Пообещай, что забудешь об этой идее.

- Я постараюсь, - пытаясь скрыть дрожащий голос, ответил я.

Но, да простит меня Акулина, пообещал я лишь на деле. Ведь одна мысль из ее книги врезалась в мою память накрепко, пусть и не внушив оптимизма.

Оживить человека может только бог.

Глава 4.

Лето в этом году выдалось довольно прохладным. Впрочем, на меня это мало влияло, из дома я и так почти не выходил. Недостаток солнца отрицательно сказался на моем лице - и без того бледное, оно совсем побелело. Волосы здорово отрасли, одежда стала мала - словом, я напоминал какого-то оборванца. И если волосы мне худо-бедно обкорнала Акулина, то с вещами было тяжелее.

В конце концов, в один июльский день проблему решил дядя Степа, привезя с собой из города целый ворох одежды. Не все мне подошло, участковый, не сильно разбирающийся в этом, набрал вещей на глазок, на всякий случай - с некоторым разбросом в размерах.

По странному стечению обстоятельств, обновление гардероба пришлось на мой день рождения. Я высчитал это по карманному календарю, который попросил у Степы в прошлый раз. Теперь я хотя бы знал, какой день на дворе, у Акулины это спрашивать совершенно бесполезно. Ей совершенно не было дела до формальностей в виде дат, кажется, она даже текущий год не смогла бы назвать.

То же отношение у нее было и к моему дню рождения. Я ей о нем, правда, и не говорил, но подходил к концу второй год проживания у нее, а она до сих пор не удосужилась хотя бы просто спросить об этом.

Впрочем, может, это и хорошо. Я не хотел отмечать свой праздник. Это раньше родители старались устроить что-то красивое, с пирогом, приготовленным мамой, подарками и гостями... Я любил все это. Но теперь нет родителей, пусть не будет и дня рождения.

Спустя неделю после наступления моего двенадцатилетия, бабушка научила меня первому серьезному заклинанию. По словам Акулины, нужно было определить, к чему я наиболее предрасположен. Чтобы сделать это, придется попробовать все основные направления, хотя бы по заклинанию из каждого учения. Первым было решено выбрать то, в чем хороша сама Акулина - целительство.

- Видишь ли, - рассказывала как-то бабушка, сидя у печи, пока я переписывал книгу. - Вся наша семья с очень глубоких времен - носители колдовского таланта. Кто-то более сильный, кто-то менее. Но есть одна особенность, фамильная черта, присущая всем нам. Мы сильны или в целительстве, или в боевом колдовстве, причем, только в чем-то одном. Не знаю даже, почему так сложилось, но эта закономерность подтверждается из поколения в поколение, и я тому пример. Совершенно не умею применять боевые заклинания, хотя, неплохо компенсирую это магией огня. Думаю, искать твои предрасположенности нужно начав именно с целительства, ведь оно мне ближе, а потом перейдем и к боевому колдовству.

И вот, через неделю после моего дня рождения, Степа привез из города собаку со сломанной лапой, сказав, что нашел ее на улице. Надеюсь, это правда, не дай бог, он сам сломал конечность бедному животному, дабы угодить бабушке.

Само заклинание исцеления я уже знал наизусть, но знание и умение - вещи разные. Ничего удивительного, что после первого наложения рук на жалобно скулящее животное, ничего не произошло. Правда, не произошло и после второго. Третьего. Четвертого.

Спустя час безуспешных попыток, Акулина махнула рукой и велела прекратить. Бабушка лишь щелкнула пальцами над бедной псиной, и сломанная лапа с хрустом встала на место. Животное вскочило и с воем бросилось наутек, сшибая все, что попадалось на пути. Кот, наблюдавший за всем этим со стороны, презрительно фыркнул и отвернулся.

- Целительство - явно не твое, - вздохнула Акулина. - Обычно с животными у молодых колдунов получается максимум раза с седьмого-восьмого, зверей легче лечить. Ладно, после обеда попробуем кое-что другое.

Перекусив, мы снова вышли на участок, расположившись так, чтобы от деревни нас скрывал дом. Степа, оставшийся понаблюдать за моими успехами, отошел на пару десятков шагов к пню для рубки дров и водрузил на него крупное березовое полено.

- Три дня назад ты должен был заучить заклинание Удара, - сказала мне Акулина, встав по правое плечо. - Помнишь?

Я кивнул. Заучил за пять минут - там всего четыре слова, включая активатор, в каждом не больше пары слогов. Наверное, все подобные заклинания такие короткие, ведь зачитывать что-то длинное в условиях боя как-то не очень безопасно.

- Нацелься на полено. Сосредоточь ману в правой руке. Сделай из нее будто бы сгусток в ладони. Держи заклинание в голове. Как будешь готов, вскидывай руку и пали. Главное, не передержи, боевое колдовство импульсивно, в нем терпение - враг.

Вновь кивнув, я начал готовиться к атаке. Заклинание... есть. Осталось только слово-активатор. От Акулины я узнал, что, вопреки фильмам и книгам, в реальной жизни заклинание не обязательно театрально произносить вслух. Если оно простое, то можно проговорить в голове, лишь бы получилось четко и безошибочно. В боевой магии это очень помогает - там заклятья короткие, хлесткие, можно за мгновение сотворить основную часть. После идет слово-активатор, заставляющее заклятье сработать. Без него уже почти готовое колдовство будет как бы "висеть" какое-то время, но впоследствии неминуемо развеется. Активатор выпускает ману, окончательно формирует ее в то, что нужно колдуну и направляет в цель.

Иногда "заряженную" волшебную энергию можно заранее "залить" в нужное место, так легче колдовать, но и развеется мана таким образом гораздо быстрее. Именно таким образом, заменив собственную ману свечи моей, я творил свое самое первое заклинание.

Я хорошенько прицелился, чтобы вскинуть руку именно туда, куда нужно. Если верить книге, это - лишь психологическая поддержка для молодых колдунов. Главное, чтобы твое сознание было сосредоточено на цели, рукой махать можно и в противоположную сторону, заклятье все равно отправится в цель, лишь чуть вильнув по дороге. В колдовстве вообще главное - концентрация и уверенность в себе.

Взмах руки, параллельно с произнесением активатора, и... полено просто разорвало в щепки!

Вместе с пнем, на котором оно стояло.

И еще эдак с полкубометра земли разметало на радиус пяти шагов.

Степа присвистнул, Акулина же даже бровью не повела.

- Я не особо и сомневалась. Я же говорю - это гены. Целительство все же чаще у нас идет по женской линии, а боевая магия - по мужской. Бывают, конечно, и исключения, но ты явно не в их числе. Значит, сегодня начинаешь переписывать книгу с триста пятьдесят пятой страницы, там начало раздела по боевой магии. Нужно сделать упор на том, что действительно твое, набивать руку на колдовстве, которое у тебя будет получаться.

Следующие три месяца кряду мы посвятили именно этому разделу, оставив на время попытки определять мои склонности. Теперь к моим регулярным переписываниям книги прибавились ежедневные занятия на импровизированном стрельбище за домом - я тренировался в скорости и точности, испытывал новые заклинания, оттачивал старые. Степе приходилось частенько ходить в лес за новыми запасами дров, которым я устроил настоящий геноцид.

Иногда я просился с участковым, дабы развеяться и погулять меж деревьев. Поначалу бабушка возражала, ведь это было одно из ее правил - я не должен ходить в лес. Впрочем, после долгих уговоров, участковый смог убедить ее, что с ним я в безопасности. Ворча, Акулина согласилась и лишь каждый раз напоминала о запрете применять колдовство вне дома. Это, если честно довольно сильно меня расстраивало.

- Вот смотри, - говорил я во время одной из вылазок Степе, пока он пилил поваленный в прошлый раз ствол. - Видишь то высокое дерево, совершенно сухое? Я ведь мог бы его одним ударом расколоть на мелкие щепки, осталось бы только собрать их.

- Акулину надо слушаться, - ответил он мне, а кот, сидящий чуть поодаль, одобрительно мурлыкнул. - Если она говорит что-то делать или не делать - значит, это не просто так, поверь. Это все - для твоего блага. Так что никаких колдовских штучек вне дома. Лучше возьми мои инструменты, пока я буду тащить бревно.

Едва Степа договорил, полутораметровое бревно, которое он все это время отпиливал от остального ствола, с грохотом упало на землю.

- Одна крона осталась, - заметил я, глядя, как, крякнув, дядя Степа взвалил на плечо здоровенную деревягу. Почему-то он запрещал помогать, хоть бревно явно не выглядело легким. - В следующий раз придется новое дерево валить.

- Завалим, ничего страшного. Вон сколько сушняка вокруг... Не забудь пилу с топором.

Подобрав инструменты, я пошел следом за участковым, осторожно бредущим по тропинке среди деревьев. Черный бабушкин котяра трусил следом, время от времени важно фыркая. Вот уж кто был просто счастлив сходить в лес - местные запахи заставляли его топорщить усы, постоянно оглядываться и дергаться на местные звуки. Правда, он тут же вспоминал о важной миссии сопровождения нас и с грустной мордой возвращался на тропу.

В середине октября выпал первый снег. Сначала немного, он лишь слегка прикрыл собой грязную землю, на которой до сих пор кое-где зеленела трава. Но уже через пару дней кто-то на небесах будто разорвал огромную перину, и белое покрывало за одну ночь безумного снежного бала достигло толщины в три пальца. Именно это время и эту погоду выбрала бабушка для моего нового испытания.

- Управление водой, - говорила она, один в один повторяя строчки из собственной книги, - включает в себя две большие дисциплины - крио- и гидромантию, виды колдовства, использующее лед и воду соответственно. Некоторые чародеи умеют и то, и другое, некоторые - только что-то одно. Хотя, тут, как мне кажется, неумение лишь психологическое - вода и лед различаются не так уж сильно. Мы начнем со льда - почему-то считается, что им управлять значительно легче. Вокруг тебя лежит снег, это упростит задачу еще больше. Тебе нужно создать снежный ком, где угодно в поле зрения, высотой не более метра. Заклинание помнишь?

- Да, - ответил я, разминая кисти рук.

В этом заклятье вместо слова-активатора - жест пальцами, нередкое явление, к слову сказать. Фигуру надо сложить несложную - мизинец и средний палец вытянуты, безымянный и указательный - прижимают к ладони большой. Однако сходу это не всегда получается, потому я заранее тренировался, пока переписывал ночами книгу. Левая или правая рука совершает жест - не важно, так что письму тренировка не мешала.

- Готов?

Вместо ответа, я вскинул руку в активирующем жесте. То место, куда я целился, как-то странно завибрировало, и вверх на пару метров выстрелила колонна из чистейшего льда, на вершине которой осталась снежная шапка. Получился эдакий компактный домашний Эверест.

Акулина вскинула руку с опущенной раскрытой ладонью и будто что-то прихлопнула. Вместе с этим моя ледяная гора в мгновение ока изошла паром.

- Сдерживай себя, - сквозь зубы процедила бабушка. - Мощь - это хорошо, но ее нужно держать под контролем. Колдун-мастер должен уметь работать не только с большими, но и с маленькими объемами маны, как кузнец-мастер должен уметь подковать и лошадь, и блоху. Раньше, с той же свечой, твоя несдержанность была простительна. Но пора уже учиться самоконтролю.

- Это непроизвольно, - пожал я плечами. Ведь я действительно случайно переборщил с размерами снежной горы, но она права.

- Будем больше тратить времени на концентрацию, - отрезала Акулина, отвернувшись и направившись в дом. - С практикой пока закончим, а то ты однажды попытаешься спичку зажечь и от деревни камня на камне не оставишь.

Понурившись, я побрел за ней.

Мне нравилось колдовать, чертовски нравилось. Даже сам процесс прохождения по телу готовой к колдовству маны воспринимался как нечто приятное. Внутри меня будто протекал поток теплой воды, срывающийся с кончиков пальцев. Кроме того, я был просто счастлив от осознания того, что являюсь частью чего-то волшебного, неземного, отличающегося от того, что я вижу вокруг, и того, о чем рассказывает Степа, приезжая из города.

А тут вдруг бабушка запретила мне заниматься любимым делом. Хотя, в глубине души, я понимал, что это временно, что Акулина желает лишь, чтобы я стал достойным колдуном... но я все же был мальчишкой, мне хотелось действовать. Та энергия, появившаяся во мне вот уже два года назад, никуда не делась, я все еще кипел ей, жаждая действий.

Но все же, с большим трудом мне удалось перебороть себя и начать уделять огромное количество времени на дисциплину и концентрацию. Странно, но раньше это давалось гораздо легче. Я ведь был усидчив... когда-то. Впрочем, наверное, это то, что называют взрослением?..

В чем заключалось развитие концентрации? Основой тренировок стала медитация, то, с чего я начинал обучение колдовству. Прочувствование маны внутри и вокруг. Но не цельным потоком, моя задача заключалась в разделении океана колдовской силы на маленькие нити, из которых он состоял. Прочувствовать каждую, и научиться обращать в заклинание именно их, а не всего потока разом. Для этого нужна колоссальная сосредоточенность. У меня возникла ассоциация с ловлей во время дождя ладонью определенных капель, игнорируя остальные. Акулина это сравнение одобрила.

Думая о процессе медитации, мне вспоминались всякие фильмы про восточные единоборства. Я как-то рассказывал бабушке про мастеров кун-фу, ведь они занимались тем же - добивались предельной концентрации для того, чтобы творить чудеса с собственным телом. И на удивление, не встретил у Акулины какой-либо шутливой реакции.

- Так и есть, - кивала мне тогда бабушка. - Мастера кун-фу, великие йоги - все эти люди действительно отчасти колдуны. Просто творят они волшебство не вокруг, а внутри себя. Может, не совсем осознанно, но все же. Если честно, я в свое время даже немного интересовалась этим вопросом. Правда, лишь получила поверхностные знания, развивать их в умения не стала. Слишком много времени и сил нужно... Где-то в Индии, наверное, до сих пор живет мой знакомец по старым временам, мастер-йог. Я видела, как его переехал танк, а он спокойно встал, догнал боевую машину и разорвал ее голыми руками.

- А я не смогу ничему такому научиться? - загорелся я. Рвать танки голыми руками - это, конечно, очень круто.

- Не у меня. Нужен мастер именно в этих видах искусства, все же, они творят чары иначе, чем мы. В будущем, может, найдешь кого-нибудь самостоятельно и попросишь обучить... почему бы и нет?

Да, пожалуй, однажды я обязательно так и сделаю. А пока... медитации для контроля маны, длительные, но понемногу становящиеся все продуктивней.

Так прошел месяц. Концентрация давалась мне, хоть и с трудом. Долгими часами я сидел, скрестив ноги и прикрыв глаза, разделяя сознанием потоки маны. Акулина, видя мои успехи, цокала языком и говорила, что даже она сама училась колдовству не так быстро, и что, возможно, еще при ее жизни я превзойду свою наставницу.

К слову, на счет жизни. В продолжении разговора о йоге, бабушка в тот день показывала мне раздел в книге, посвященный связям духовного и телесного. Из него я почерпнул один интересный факт - развитие магии способствует физическому развитию. Значит, моя старая догадка про здоровый дух, положительно влияющий на здоровье тела, оказалась верной. Доказательством сему служила сама Акулина, совершенно не выглядящая на свой реальный возраст.

По словам бабушки, посредственные колдуны живут немногим дольше людей, восемьдесят лет - средний срок пребывания на этом свете мага-слабосилка, в то время как великие чародеи вполне себе проживали и два, и три века.

Эта новость впервые заставила меня задуматься о будущем. К чему я готовлю себя? К долгой и скучной жизни в четырех стенах в богом забытом селе?..

По ночам, втайне от всех, несмотря на запрет Акулины, я вновь начал практиковаться. Сначала с опаской, затем уже не особо скрываясь. Все мои полуночные вылазки на полигон за домом проходили в сопровождении бдительного хвостатого стража, и из-за этого я был почти наверняка уверен, что бабушка знает о моих занятиях. Но раз ничего не говорит - значит, одобряет. Успокаивая себя этим, я продолжал осваивать новые заклятья. Негоже стоять на месте, нужно продолжать совершенствоваться.

Что-то внутри меня тянулось к колдовским знаниям с неистовым рвением, заставляя меня сократить сон в угоду занятиям еще больше. Собственно, я почти совсем перестал отдыхать, перейдя на получасовую дрему раз в сутки.

В ходе ночных занятий, у меня выработалось правило - если я не мог освоить заклинание за ночь, то откладывал его на потом. Ведь однажды бабушка снимет запрет на практику, и я смогу свободно посоветоваться с ней, что идет не так, верно? Зачем пробивать головой стену, когда можно попросить помочь ее снести.

С середины ноября дядя Степа почему-то вообще перестал навещать нас, неожиданно вызвав этим во мне легкое беспокойство. Пока однажды, двенадцатого декабря, участковый не приехал к нам с рассказом о том, что вчера в Чечню ввели войска.

Признаться, я не очень понял, о чем он. Думал, война началась. Бабушка же пожала плечами, бросив лишь: "не первый и не последний конфликт, какая разница?..". Но дядя Степа от этого явно не успокоился. Как не успокоился и двенадцатилетний мальчишка, услышавший о войне.

- Бабушка, а мы поможем нашим? - спросил я тем вечером, когда участковый уже уехал.

- Сдурел? - посмотрела на меня снисходительно Акулина. - Что мы там будем делать?

- А как же?.. - я вопросительно взглянул на свои руки, на магическую книгу и снова на бабушку.

- Не вздумай колдовать на людях! - повысила голос старая колдунья. - Сколько раз уже говорить? Представь, что начнется. Это наши деревенские все знают. И знают, что я буду крайне недовольна, если рассказы о моей помощи им распространятся. А если что-то пронюхают официальные власти? Наши, американские? Кто там еще сейчас главный в мире, Китай, что ли... тут два варианта будет. Первый - за нами приедут люди на черных машинах, и придется отбиваться от них, что может в полноценные бои вылиться. Ничего хорошего не случится. Второй - они будут просить помощи во всяких своих вопросах, сначала серьезных, а потом - мелочах. И каждый раз просить все больше, больше и больше. А когда мы не сможем обеспечить их тем, что они пожелают, они начнут давить. И все, опять же, закончится боями. Снова ничего хорошего. Поверь, я знаю, о чем говорю, и не просто так живу в этой дыре.

Я опустил голову, но ничего не ответил. Вместо этого в мою голову вновь закрались навязчивые мысли о будущем. Смогу ли я тоже прятаться всю жизнь? А главное, зачем мне это? Зачем учиться колдовству и жить потом в сельской глуши, тратя умения на помощь местным пьянчугам?..

Как крайний вариант, я уже рассматривал другие миры и украдкой читал в колдовской книге бабушки о путешествиях по ним. Напрямую спросить пока не решался, не время еще. Но, в любом случае, быть затворником я не хотел и не собирался.

Эти мысли долго еще не покидали меня, оставшись где-то на краю сознания. Жизнь же продолжала идти своим чередом.

Дядя Степа вел сводки с полей, рассказывая о штурме Грозного и отступлении Басаева. Кроме того, участковый говорил, что и в городах стало неспокойно. Даже в нашем, едва насчитывающем двести тысяч населения, появились бандиты. Рэкетиры, "держащие" магазины и рынки и подкупающие милицию. Цыгане, продающие наркотики и, якобы, похищающие детей. Даже обычных воров стало заметно больше. Работы Степе явно прибавилось, хотя он не жаловался.

Зима прошла, сменившись весенней оттепелью. Свой мораторий на мое колдовство бабушка сняла, хитро улыбаясь, пока я показывал все, чему научился в процессе нарушения ее указа.

- Экий ты неслух, - театрально цокала она языком, глядя на созданный мной вихрь.

Воронка высотой метра в два, растрепавшая нам волосы, вырывала из влажной земли клоки свежей травы и даже потихоньку подтягивала к себе несколько разбросанных поленьев. Щелчком пальцев я заставил ветер утихнуть.

- Успехи ты делаешь впечатляющие, хоть и нарушив мой указ. С одной стороны, не наругать тебя за непослушание нельзя, но с другой и похвалить за рвение обязательно нужно. Так что, не буду делать вообще ничего. Продолжай тренировки.

В середине мая дядя Степа вытребовал у бабушки для меня каникулы. В принципе, ни бабушка, ни я даже не были против - а то и правда крыша уедет, за эти два с половиной года я получил знаний больше, чем за всю предыдущую жизнь. При этом бабушкина колдовская книга была прочитана только наполовину, колоссальный кладезь информации продолжал давать мне все новую пищу для размышлений.

В течение целого месяца мы с дядей Степой, по такому случаю взявшим отпуск на работе, ездили рыбачить на озеро в полусотне километров отсюда, навещали соседний городок, куда, оказывается, приехали с гастролями сразу и цирк, и луна-парк. И туда, и туда мы сходили раз по пять, накупив всяких сувениров.

Только вот в мой родной город так ни разу и не добрались. Я вообще за все это время туда ни разу не ездил, да и не горел особо желанием. Разум предпочитал отсекать все воспоминания о старой жизни.

Месяц насыщенного отдыха пролетел как-то незаметно. Участковый пообещал через год обязательно повторить, чтоб я не закисал. Отдохнувший и готовый штурмовать новые горизонты, я с удвоенным энтузиазмом занялся учебой.

Бабушка, положительно оценив мои успехи в боевом колдовстве, решила заняться важным дополнением к нему - защитным заклинаниям.

- Если ты будешь уметь только атаковать, - наставляла меня Акулина, пока я заучивал нужные слова, - толку от тебя будет мало, после первой же контратаки противника дуэль окончится.

- А кто будет противником? - спросил я, чуть удивленно. - Я ведь не собираюсь драться с другими колдунами. Да я их даже еще и не видел ни разу.

- То, что ты их не видел, еще не означает, что их нет, а то, что ты не собираешься с ними драться, не значит, что они не будут драться с тобой. Есть одна причина, по которой тебе нужно быть готовым к колдовским дуэлям в любой момент. На тебя всегда будет открыта охота.

- Это почему еще? - удивился я.

- Происхождение. Ты мой внук, а значит... впрочем, пока это еще не важно, просто знай - ты должен быть сильным дуэлянтом, дабы постоять за себя. Да и вообще, защитные заклинания не только от вражеского колдовства помогают. Окутав себя щитом от огня, ты сможешь войти в любой пожар, щит от железа прикроет тебя от случайной пули... а что, время сейчас неспокойное, всякое возможно. Да и в будущем... люди так устроены, не воевать они не могут. Нужно быть готовым ко всему.

Готовым, так готовым, я не против. Колдовство пьянило меня все больше, и я ловил себя на мысли, что готов изучать что угодно, лишь бы только продолжать творить чудеса. Надеюсь, я не стал каким-нибудь чароманом? Надо спросить у бабушки, бывает ли такое.

Практиковаться в защите мы начали с июля. Бабушка ставила меня в центре участка, говорила зачитывать заклинание Стального Щита, а потом просила дядю Степу кидать в меня камнями. Со стороны, наверное, смотрелось все это дико, особенно первые пару раз, когда заклинание почему-то не срабатывало, и я получал булыжником в живот. Не могу сказать, что это было приятное чувство. Причем, даже не знаю, кто морщился больше, я или Степа, каждый раз порывавшийся подбежать ко мне с вопросом, все ли в порядке.

В третий раз, на который Акулине участкового пришлось буквально уговаривать, камень все же отскочил в сторону, не долетев сантиметров пять до моей груди. Это стало моим первым успешным применением защитного заклинания.

В течение нескольких дней мы выходили на участок, и Степа каждый раз наращивал калибр и скорость полета заранее заготовленных снарядов, а я по-прежнему успешно оборонялся. Пока однажды бабушка не вскинула руку, остановив бомбардировку.

- Все? - спросил я с легкой надеждой. Каждый раз, когда в меня летели уже не маленькие камни, сердце слегка екало.

- Не совсем, - хмыкнула Акулина, заговорчески оглядываясь по сторонам. - Усиль защиту, направь в нее маны по максимуму.

Сказав это, она взмахнула рукой, указывая ладонью на что-то позади меня. Я начал было оборачиваться, чтобы посмотреть, что там, как вдруг меня снесло с ног настоящей лавиной из поленьев. Сбив с ног, проклятые деревяшки засыпали меня сверху настоящей горой. Но... я даже не чувствовал их веса, они зависли надо мной все в тех же сантиметрах пяти. Воздух там будто бы слегка вибрировал, расходясь в стороны волнами. Это зрелище настолько поразило меня, что я на секунду утратил сосредоточенность и...

- Уфф!.. - дрова, навалившись сверху всей кучей, выбили воздух из моей груди.

- Не надо было расслабляться! - донесся до меня приглушенный голос бабушки. Поленья спешно полетели в сторону, и я вновь увидел солнечный свет. - А вдруг ты был бы в горах и тебя лавиной накрыло? Ну, чисто гипотетически. Считай, уже покойником был бы, дурилка.

Целый месяц мы отрабатывали постановку защиты на скорость. Я должен был успевать прочитать заклинание, пока Степа замахивался очередным камнем. Ох, сколько ж моих шишек исцелила тогда Акулина... а сколько ожогов было, когда я начал проходить заклинания Огненного щита... К счастью, бабушка не начала сходу бросать в меня огненными шарами, для начала я просто водил рукой над зажженной свечой.

Когда ее жар перестал доходить до меня, мы перешли на новый уровень - доставание голыми руками чугунка из печи. Однажды я забыл обновить уже начитанное заклинание, и мои ладони уверенно легли безо всякой защиты на раскаленный металл. Черт возьми, это, наверное, стало лучшим уроком на внимательность!

Слава богу, Акулина была наготове с исцеляющими заклинаниями.

- Это ничего, - приговаривала она, накладывая чары. - Ты бы видел, как я выглядела, когда, будучи чуть постарше тебя, осваивала огненное колдовство. Мой учитель, к слову, еще и заставлял исцелять саму себя. Отличное упражнение на концентрацию - сосредотачиваться на чтении заклинания, когда пальцы прожарены до кости. Скажи спасибо, что я гораздо добрее твоего прапрадеда. Ох, надеюсь, в аду ему зачли преподавательскую практику...

Глава 5.

В один из последних дней сентября на своем полигоне за домом я занимался новой тренировкой - доставал голыми руками из костра горящие поленья и тут же замораживал их. Сочетание магии огня и воды мало того, что выглядело довольно эффектно, так еще и неплохо развивало контроль маны.

Когда на землю упала уже десятая ледышка с угольком внутри, с дороги донесся шум подъезжающего "Уаза" дяди Степы. Я научился узнавать звук его старенького двигателя издалека, да больше сюда, вообще-то, и не ездил никто. Я выбежал встречать участкового, но на полпути меня остановила бабушка, отстранив рукой.

- Не мешайся, - бросила она мне, направляясь к машине.

Водительская дверь автомобиля отворилась, и с сидения выполз дядя Степа, весь перемазанный кровью. В его левом плече зияла кровоточащая дыра, две ее копии виднелись сквозь порванную рубаху на животе. Оперевшись на плечо Акулины, он заковылял в дом, вымученно улыбнувшись мне по пути.

Бабушка и Степа заперлись в прихожей, почему-то не впустив меня. Я кинулся было к окну, но за стеклом царила непроглядная темнота - не иначе как Акулина постаралась. Мне ничего не оставалось, кроме как плюхнуться на порог у двери и просто ждать.

Пару минут царила гробовая тишина, разорвавшаяся воем, лишь отдаленно похожим на человеческий крик. Он оборвался почти сразу, вновь сменившись молчанием. Через некоторое время дверь приоткрылась, и я, сочтя это за приглашение, зашел.

Дядя Степа лежал в центре комнаты, прямо на полу, залитом кровью, и тяжело дышал. Рядом валялось три маленьких металлических комочка. Пули. Страшных ран на теле участкового уже не было. Бабушка сидела поодаль на табуретке, откинувшись спиной к стене, руки ее, покрытые вздувшимися венами, слегка дрожали.

- Свои же стреляли, - прохрипел участковый, глядя в потолок. - Суки. Из-за того, что я под бандюков не прогибался. Чего, говорят, правильный такой? А я им - лесом идите. Ну и вальнули меня, когда по району темному ехал. Они думали - я все, даже проверять не стали. Из акаэски-то с полутора метров, кто угодно откинется. А я чуть полежал, пока они уехали, и сюда. Больше в город нельзя, точно завалят.

- Не поедешь, сиди уж, - кивнула Акулина. - Из квартиры твоей надо чего забрать?

- Нет, я как знал, что на меня попрут. Все в схрон перетаскал.

- Молодец, не отбило нюх, - снова кивнула бабушка. - Поживешь тут, ничего. На чердаке кровать есть, перетащим сюда.

- Не надо, - слабо махнул рукой Степа. - Я наверху и останусь. Там воздуха свежего больше.

- Как знаешь, - пожала плечами Акулина.

А я смотрел на участкового и все силился понять, как такое могло произойти с ним? Дядя Степа, добрейший человек, образцовый милиционер, оказался подстрелен. Своими же коллегами, бывшими друзьями. И из-за чего? Из-за того, что жил по справедливости, исполнял свой долг.

Именно в тот момент я осознал, что безумно счастлив от того, что являюсь колдуном и могу со спокойной душой не относить себя к остальным людям. К тем, кто ради разноцветных бумажек может убить такого же, как он сам. Живущего, дышащего, чувствующего.

Я попросился у Акулины погулять, она лишь устало кивнула в ответ. Почему-то исцеление Степы далось ей гораздо тяжелее, чем когда-то Колькино. Похоже, в таком состоянии она бы мне вообще что угодно разрешила.

Несмотря на поздний вечер, я побрел в сторону леса, туда, где царит тишина и покой. Мне некого там бояться, крупных животных нет, а те, что есть, относятся ко мне значительно лучше, чем к другим людям. Чувствуют колдовство, оно сближает с природой, вот и тянутся. След в след за мной привычно семенил черный кот.

Под впечатлениями от произошедшего мне вновь вспомнились родители. Ведь они тоже погибли не просто так. Автокатастрофа лишила меня папы с мамой, и в аварии, унесшей их жизни, виноваты были уж точно не они. Я как-то расспрашивал о подробностях дядю Степу, он все жался и отнекивался, но потом сдался и рассказал все, что сам знал.

Сергей и Валентина Громовы ехали спокойно по своей полосе, соблюдая все скоростные ограничения. Да наша старенькая "копейка" их бы в принципе не смогла нарушить! А вот по встречке несся представитель недавно появившегося сословия, "новый русский". Он летел на той скорости, которую только ему позволял развить его джип "Мерседес". Непонятно, что взбрело в, судя по отчетам патологоанатомов, далеко не трезвую голову "нового русского", когда тот решил взять на таран "копейку". Но оно взбрело. И лишило меня родителей.

А теперь такие же твари, как тот водитель джипа, попытались лишить меня человека, который успел стать моим другом, близким другом. Почему? А потому же, почему "Мерседес" свернул на встречку. Просто так захотелось. Возомнили себя теми, кто может управлять чужими судьбами.

Погруженный в свои мысли, я даже не заметил, как прошел лес по дуге и вышел к его окраине, граничащей с дорогой в деревню. Обратно в реальность меня вернул свет фар, скользнувший по лицу. Мимо проехали две машины, милицейская "копейка" и черный джип "Мерседес", вызвавший у меня невольный зубной скрежет.

В машинах меня явно тоже заметили, водители обеих сразу же притормозили и сдали назад. Двери автомобилей распахнулись, из джипа с водительского места вышел высокий бритоголовый мужик в спортивном костюме, с пассажирского - пухлый милиционер. Из "копейки" тоже вышло двое, оба в форме служителей порядка, у обоих - автоматы, похожие на "Калашникова", только короче. Наверное, те самые "акаэски".

- Парень, - подозвал меня милиционер из джипа. - А ты чего тут делаешь так поздно?

- Погулять вышел, - буркнул я, делая пару шагов в их сторону. Сзади раздалось предостерегающее кошачье шипение. - А что?

- Да время сейчас неспокойное, - ответил пухлый, вызвав усмешку у остальных. - Опасно одному ходить по темноте, тем более - без взрослых. Давно тут гуляешь?

- Порядочно, - неопределенно ответил я, нарочито расслабленно пожав плечами.

- А, может, ты видел тут "УАЗ" милицейский? - спросил пухлый. - На нем наш друг уехал. Мы его оставляли в городе, просили подождать. Отъехали по делам, вернулись - а его и нету. Только следы и остались. Мы просто беспокоимся, он заболел сильно, и без нас может не выздороветь.

- Это дяди Степы что ли "Уазик"? - переспросил я, чуть наклонив голову на бок. Шипение за спиной стало явственней, казалось, даже милиционеры услышали его за тарахтеньем не заглушенных моторов.

- Ага, его. Худякова. Ты с ним знаком?

- А заболел он, наверное, пулевыми ранениями? - уточнил я, игнорируя вопрос.

- Малец, - скрежетнул зубами пухлый. Двое из "девятки" взялись за автоматы, но стволы пока не поднимали. - Покажи нам, куда этот дядя Степа уехал, и все будет хорошо. Или мы его все равно найдем, но хорошо уже не будет.

Вряд ли он угрожал мне всерьез. Не хочу верить, что он был настолько опустившимся, и запросто пристрелил бы малолетнего парня. Но проверить это было не суждено, его угрозы, сложившиеся с моим состоянием, окончательно перемкнули что-то в голове.

Контрольное слово, произнесенное со вскидыванием рук, и мана, подогреваемая злостью, обидой, разочарованием в людях, превратилась в два огромной мощи разрывных заклятья, уничтоживших обе машины и буквально размазавших стоящих перед ними людей по осенней грязи. Меня самого тут же кинуло лицом в землю и придавило сверху чем-то мягким и тяжелым. Над головой просвистели куски металла.

Спустя мгновение, давящий сверху вес пропал, меня что-то схватило за шкирку и, урча, потащило в лес. Я махнул рукой, посылая куда-то в воздух несформированный в заклятье поток маны. С трудом развернувшись, я увидел огромного, размером с медведя, черного зверя. Его мощные челюсти сжимали ворот моей футболки. Лоснящуюся морду прочертила свежая кровавая полоса, но я все равно узнал его. Это же кот Акулины!.. Я подозревал, что он - ее дух-хранитель с того момента, как дошел до одноименной главы в книге заклинаний, но сейчас убедился окончательно.

Духи-хранители - животные с перелитым в них кусочком души хозяина. Человек, отдавший часть себя зверю, может смотреть на мир его глазами, чувствовать все то же, что и он, управлять им. Вот почему бабушкин кот все время меня преследовал - Акулина следила за мной.

В случае возникновении опасности, сильный колдун может заставить своего хранителя преобразиться. Увеличиться в размерах, нарастить мышц - в общем, создать себе защитника. Такого, что сможет тащить за шкирку нерадивого внука.

Пока я думал об этом, кот вынес меня на лесную поляну, разжал челюсти и побежал дальше, на противоположный конец опушки, где его уже ждала Акулина.

- Ты что наделал?! - прошипела она, шагая ко мне на встречу, походя касаясь ладонью загривка кота. Рана на его лбу мгновенно затянулась, как и несколько других на теле, которые я не заметил сразу. Так он меня от осколков собою закрыл что ли?..

- Я... Я случайно... - растерянно ответил я. И вдруг сам осознал, что наделал.

Убил. Я убил. Сделал то, что только что сам осуждал. И... не чувствую стыда?.. они заслужили?.. Нет! Они же тоже люди!

- Мне плевать на то, что ты сделал с ними, - Акулина неопределенно махнула рукой в сторону дороги. - Я запретила тебе колдовать вне дома! Мог бы проводить их ко мне, я бы все сделала!

Она знает. Ну конечно, со мной же был дух-хранитель. И как легко она говорит об убийстве? Ей-то явно не впервой "все сделать".

- Ты хоть понимаешь, что теперь... - она резко осеклась и молниеносно развернулась, вскинув руки.

На поляне, в том месте, где она сама только что ждала нас с котом, стоял высокий мужчина в черном пальто, черных же джинсах и высоких сапогах. Цвета воронова крыла, взлохмаченные волосы, острый нос, и спокойный взгляд темных глаз. Он напоминал огромного ворона, внимательно рассматривающего нас.

- Привет, Акулина! Рад видеть после стольких лет! - произнес мужчина, разведя руки в стороны.

Я ощутил волны маны, начавшие расходиться от бабушки. Грязь под ее ногами мгновенно изошла паром, затвердела и запеклась, кот, стоящий по правую руку, припал к земле и ощерился, став будто бы еще больше. Хотя куда уж, он и так уже размером с медведя!

Одновременно с этим на поляну выбежал дядя Степа. Мгновенно оценив обстановку, он ринулся ко мне и припал рядом на одно колено, уставившись на бабушку. Та, не отводя взгляда от незнакомца, тихо процедила сквозь зубы:

- Уходите.

Степа кивнул, вскочил, схватил меня в охапку и побежал. Он тащил меня так легко, будто я вовсе ничего не весил, без труда прорываясь сквозь ветки. Я настолько был ошарашен всем происходящим, что даже не рыпался. Последним, что донеслось с поляны, стал голос незнакомца:

- Я хочу просто погово...

Конца слова я уже не слышал - раздался взрыв. Тепловой волной нас ударило так, что пару метров мы пролетели по воздуху. Но Степа каким-то немыслимым образом извернулся в воздухе и приземлился на обе ноги, даже не замедлив бега.

Мы вылетели на дорогу, где догорали куски покореженного металла. Это заставило Степу на секунду замешкаться, и я вырвался, неловко упав на землю.

- Что происходит? - крикнул я.

Ответом мне стал нарастающий гул откуда-то сзади. Едва заслышав его, дядя Степа округлил глаза, рывком сорвал рубаху и опустился на колени. Его сотрясли судороги, каждая из которых преображала тело. Секунда, другая - и передо мной стоит волколак, переходная форма оборотня между волком и человеком, являющаяся чем-то средним между тем и другим. И если о том, что кот - дух-хранитель я подозревал, то милиционер-оборотень стал для меня полнейшей неожиданностью.

Степа на четвереньках подскочил ко мне и схватил зубами за шкирку. Почему сегодня все норовят это сделать?.. Резким движением головы оборотень закинул меня себе на спину, будто какой-то мешок.

- Держись, - рыкнул он и стартовал на скорости неплохого автомобиля, я еле успел схватиться за длинную шерсть на широком загривке.

Гул все нарастал, и, если бы мы остались на месте, у нас бы уже наверняка заложило уши. Я оглянулся и увидел, что над лесом, примерно в том месте, где располагалась поляна с бабушкой и незнакомцем, в небо поднимается купол алого цвета. И как раз в тот момент, когда я его заметил, он лопнул.

Деревья, многолетние сосны, сложило до самой земли, раздался чудовищный треск сотен ломающихся стволов. Прямо над ними прошла волна огня, настолько яркого, что глаза мои заслезились и веки невольно сомкнулись. Я вдруг ощутил резкий удар в голову. Необычный, нет, у меня словно что-то разорвалось изнутри с такой силой, что я потерял сознание.

Как выяснилось впоследствии, тот день оставил на моей голове седую прядь.

Очнулся я утром с мыслью, что уже второй раз теряю сознание с тех пор, как начал обучение колдовству. Надеюсь, это не войдет в привычку.

Я с трудом разомкнул веки. Голова просто чудовищно болела, будто разрываемая изнутри, свет, ударивший в глаза, не изменил ситуацию к лучшему. Еле повернув голову, я смог сфокусироваться на обстановке вокруг.

На какое-то мгновение мне показалось, что я нахожусь в больнице - характерная железная кровать, на которой я и лежал, тумбочка и табурет с сидящим на нем Степой, вот и все убранство. Для полноты образа не хватало только убийственного запаха хлорки, присущего лечебным учреждениям.

- Так ты оборотень, - слабо выдавил я, глядя на Степу.

- Очнулся? - вместо ответа спросил участковый, мгновенно встрепенувшись. Кажется, он дремал сидя.

- Ага. Где мы? Что случилось?

- У меня дома. Раз уж моих... сослуживцев нет, можем пока побыть тут, собраться с мыслями. Вечером снимаемся в путь.

- Так что случилось-то? - повторил я.

- Нашли вас. Тебе бабушка говорила не колдовать вне дома? У нее есть враги, которые уже долгое время ищут ее. И один нашел.

- Это все из-за меня?.. Что с бабушкой?! - в памяти всплыл огненный купол посреди леса.

- С ней все хорошо, - успокоил меня Степа, положив руку на плечо. - Мы встретимся с ней в условном месте, но, прежде чем туда попасть, нам нужно будет запутать следы.

Я лег, облегченно выдохнув. С бабушкой все в порядке, это главное. У меня слишком мало родственников, чтобы потерять еще кого-то.

- Лежи, отдыхай, а я пойду приготовлю чего-нибудь, - произнес Степа, вставая.

Я откинулся на подушку, и прикрыл глаза. Голова пульсировала болью, во тьме сомкнутых век кровавые сполохи выводили причудливые узоры. Понятия не имею, что было за колдовство в лесу, но шарахнуло оно крайне мощно.

По выработавшейся за последнее время привычке и чтобы хоть как-то отвлечься от головной боли, я попытался вслушаться в потоки маны вокруг, и меня едва не стошнило - обычно размеренное течение волшебной энергии сейчас было совершенно хаотичным. Огромная масса, сворачиваясь и искривляясь, стремилась куда-то прочь, вызывая своим поведением сильное головокружение.

Не без труда поднявшись, я, пошатываясь, прошел к окну. Я узнал район за ним - окраина моего родного города, примыкающая к объездной дороге. Если я правильно помню, путь к бабушкиному дому должен лежать в противоположной стороне. Именно туда сейчас двигались колоссальные мановые потоки. Что же там случилось?..

Постояв у окна, я поспешил улечься обратно на кровать. В вертикальном положении голова еще сильнее начинала кружиться.

Машинально кинул взгляд на наручные часы. "Электроника", подаренная когда-то отцом и ни разу до этого не подводившая, смотрела теперь на меня пустым экраном. Я постучал по нему ногтем, но тщетно - цифры не появились. Может, батарейка села?..

Когда через некоторое время до меня донесся голос Степы, голова уже начала понемногу успокаиваться.

- Иди есть! - звал участковый.

Я поковылял на зов, выведший меня через короткий коридор на кухню. Обставленная без излишеств, она вмещала в себя потертый стол, посредине которого уже стояла сковорода с макаронами и сосисками, пару табуретов, древний монументальный холодильник и газовую плиту на две конфорки. В углу пристроилась маленькая раковина и шкафчик для посуды над ней.

- Чем богаты, тем и рады, - протянул мне вилку оборотень.

Мы быстро поели в полной тишине, и Степа зажег конфорку, над которой стоял белый эмалированный чайник.

- Как-то у тебя тут пусто, - заметил я.

- Мне много и не надо, - пожал плечами оборотень. - К тому же, чуял, что дело на работе скверно обернется, готовился к переезду. А что, не нравится?

- Да нет, все нормально, - пожал я плечами. - Куда мы направимся? Нам бы к бабушке заехать для начала, кое-чего забрать.

- Не нужно, - отрицательно помотал головой Степа. - Пока ты спал, я забрал часть твоих вещей, все в двух сумках в коридоре. В синей спортивной, сверху, лежит колдовская книга Акулины. Она попросила отдать ее тебе, чтобы ты занимался по ней. Твоя там тоже лежит, на всякий случай.

Ну вот, переписывал я, переписывал Акулинин гримуар, а в итоге она мне его и отдала. Вообще-то говоря, это было слегка странно, но строить какие-то логические цепочки моя гудящая голова до сих пор отказывалась.

После еды Степа оставил меня в своей квартире, а сам куда-то ушел. Его не было довольно долго, и я, от нечего делать, решил почитать бабушкину книгу. Краем уха я слышал от Акулины, что она "разрешила" мне брать гримуар, и если бы она этого не сделала, фолиант просто сгорел в моих руках от первого же прикосновения. Не факт, что я сам остался бы при этом цел. Выходит, раз оборотень принес книгу сюда в целости и сохранности, ему бабушка тоже "разрешила", а значит, с ней и вправду все в порядке.

Если только она не сделала этого когда-то заранее.

Я открыл случайную страницу и принялся читать.

"Магия перемещения делится на два типа - перемещение меж миров и перемещение внутри мира. В свою очередь и перемещение внутри мира делится на два вида - дальние и ближние прыжки.

Ближние прыжки - наиболее легкие к освоению. Принцип действия тот же, что и у других видов - поток энергии создает точную копию тела перемещающегося колдуна, и в это тело переходит его дух. Старое же тело мгновенно разлагается на магическую энергию".

На этом моменте я невольно поежился. Колдун создает себя, а потом убивает себя же. Если не это жуть, то я не знаю, что тогда.

"Все перемещение занимает доли мгновений. Упрощающее отличие ближнего скачка от остальных лишь в том, что при ближнем колдуну достаточно видеть точку перемещения, тогда как при прочих приходится проводить в уме точные расчеты.

Ввиду вышесказанного, заклятье ближнего прыжка было максимально упрощено, так как зачастую бывает нужно в боевых условиях. Текст заклятья и последовательность действий для его применения приведена в сноске".

Сноской являлся небольшой листок, подклеенный к странице снизу. Я развернул его, внимательно прочитал и решил закрепить знания на практике.

К возвращению Степы, меня дважды стошнило, причем, один раз - с кровью, я отбил себе спину, когда внезапно при перемещении оказался в полуметре над полом в лежачем положении, но все же ближние прыжки я вроде бы освоил. Заклятье оказалось и вправду несложным, позанимавшись недельку, я, пожалуй, смогу его использовать за секунду.

- А ты зря времени не теряешь, - хмыкнул бывший участковый, зашедший в комнату как раз в тот момент, когда я переместился из одного угла комнаты в другой. - Это правильно, молодец.

Он подошел к столу и поставил на него явно тяжелый пакет. Развернув белый полиэтилен, участковый явил миру огромную белую кастрюлю, прикрытую крышкой.

- Это суп, - объявил с гордостью Степа. - Соседка приготовила, передала нам. Ешь и поедем.

- Прям вот так для нас и приготовила? - усомнился я.

- Не для нас, для себя. Но тут пришел я и сделал предложение, от которого она не смогла отказаться.

- Ты ее что, на суп ограбил? - ужаснулся я.

- Дурак что ли? - хмыкнул оборотень. - Нет. Я ей дубликат ключей от этой квартиры отдал. А она мне - "Волгу" Петровича, мужа ее, царство ему небесное, еще денег немного. И суп в подарок. Ешь уже, он, вроде, наваристый.

Заставлять меня не пришлось - есть хотелось ужасно, ведь все макароны с сосисками были исторгнуты на пол, вытерты и отправлены в унитаз. Степа помыл руки и присоединился, вдвоем мы уничтожили все содержимое кастрюли в рекордные сроки.

Из дома вышли в сумерках, нагруженные четырьмя сумками. Две были из бабушкиного дома, одну оборотень приволок с собой после дневной вылазки, и еще одну он собрал из вещей, которые все же решил забрать из квартиры. Таковых было не так уж много. Свой экземпляр ключей от дома Степа бросил соседке в почтовый ящик, пояснив, что они так уговорились.

Напротив подъезда нас ждала черная, безупречно чистая "Волга", в которую и были загружены все баулы. Я сел на переднее место, участковый, наверное, уже бывший, завел машину с пол-оборота и вывел ее сначала из двора, а затем и на объездную. Мы устремились прочь от города по плохо освещенной полосе разбитого асфальта, окруженной бескрайними полями. Где-то сзади и слева от нас должна была виднеться маленькая зеленая полоска - лес, к которому примыкала бабушкина деревня. В темноте я не смог разглядеть его.

- Нам повезло, - заметил Степа, погладив пластик передней панели. - Петрович ее купил полгода назад новенькой. Что-то с завода удачно украл и в автомобиль вложил. А два месяца назад сам помер - сердце прихватило. Смотри, у нее пробега - четыреста километров всего! Долго с нами проходит.

- Повезло, да. А Петровича тебе не жалко? - спросил я, меланхолично таращась в окно.

- Не очень, - смущенно ответил оборотень. - Сволочь он был, Петрович этот. Супруге изменял, ползавода вынес за время работы там, пил регулярно. Я его даже на учет ставил - он по пьяни жену побил. Хотя... он же тоже человек. Вот, Сашка, пристыдил!

Я пожал плечами. Может и правда без этого Петровича мир стал лучше. А может, и нет. Не мне судить всяких незнакомых Петровичей.

Спустя час пути, мы свернули с шоссе в прилегающую лесополосу. Помотавшись по ямам еще минут десять, мы доехали до опушки, на которой Степа остановился и заглушил мотор.

- Посиди здесь, я сейчас, - сказал оборотень. Я кивнул в ответ, сотворил себе "светлячка" и привычно уткнулся в колдовскую книгу.

Степы не было полчаса, не меньше. Я даже начал немного волноваться - шутка ли, один, в лесу, ночью? На всякий случай начитал заклятье Взрыва, уже убившее четырех бандитов. И чуть было не активировал его, когда увидел жуткий бесформенный силуэт, показавшийся из-за деревьев. Но, слава богу, сдержался - это шел, кряхтя, Степа, загруженный так, что напоминал ходячую гору.

- Свой схрон распотрошил, - буркнул, подойдя ближе, оборотень. - Выходи, поможешь.

Мы загрузили машину так, что бедная "Волга" ощутимо просела. Багажник, крыша и почти все заднее сидение забились разнообразными тюками, сумками, пакетами. На часть вещей почему-то налипли комья земли.

Степа критически осмотрел результат погрузки и покачал головой:

- Машину явно надо менять, в этой маловато места. А жаль.

Мы ехали всю ночь. Пару раз проезжали сквозь небольшие селения, один раз - через серый городок, не встретивший нас ничем, кроме немытых стен пятиэтажек. При этом я был почти наверняка уверен, что одно из сел мы проехали дважды. Правда, попали мы в него с разных сторон, но оба раза наш маршрут лежал мимо одного и того же памятника мужчине в гимнастерке. Степа заплутал или же просто кружил, дабы запутать следы?.. Спрашивать я не хотел, полностью вверив свою судьбу оборотню.

Я вроде бы подремал, хотя не уверен. Сон никак не отражался ни на моей концентрации, ни на физическом состоянии, это стал просто способ скоротать время. В последний месяц у бабушки часто бывало, что я вообще не спал по несколько дней, причем, Акулина никак это не комментировала, что меня немного удивляло.

За ночь мы остановились лишь единожды, легко перекусить и сходить в туалет. Под утро бывший участковый явно начал сдавать. Странно, судя по бабушкиной книге, оборотни устают гораздо медленней людей, этот переезд, даже с учетом дневной активности, должен был даваться ему легче... Хотя, он ведь, возможно, не спал... сколько? Сутки? Двое? Отдыхал ли он после того, как принес меня к себе домой? Не знаю, видимо - нет.

Мы остановились на длительный перерыв значительно позже рассвета, рядом со старой, почти покинутой людьми деревушкой. Степа опустил свое сидение до упора и прикрыл глаза, сказав мне не уходить далеко и не колдовать вдали от машины. Я кивнул и вышел размять затекшие ноги.

Солнце не по сентябрьски грело, где-то рядом раздавалось возбужденное чириканье каких-то пичуг. Улыбнувшись в сторону звука, я медленно зашагал к стоящим невдалеке покосившимся избам. Не то, чтобы я хотел туда идти, просто стоять на месте хотелось еще меньше. Тело жаждало движения.

Ничего интересного в поселении я не нашел, все то же самое, что было в бабушкиной деревне, разве что народу еще меньше. И в одном из домов через грязное окно я неожиданно увидел относительно молодую пару, лет тридцати, что было непривычно для такого места. Наверное, беженцы заняли пустовавший дом, я слышал, дядя Степа рассказывал о подобном.

Интересно все же, кто был тот мужчина, явившийся на мое колдовство? Он явно был в не слишком хороших отношениях с Акулиной. И... Очень странное ощущение. Я ведь легко различаю движение маны в пространстве, чувствую ее потоки... это будто ветер, дующий на меня, я уже ощущаю его чисто машинально. Но вот что странно, тот незнакомец... он будто бы тянул всю окружающую ману на себя. Такого никогда не было у Акулины, да и у самого меня явно так не получалось. Я словно плыл в потоке маны, а он стоял, направляя течение на себя.

Вдруг я замер, расширив глаза. Этот черный человек явился из-за того, что я колдовал?.. но я же практиковался у Степы дома! Что если все, кто там живет, теперь в опасности?!

Нет, вряд ли. В прошлый раз незнакомец явился почти сразу. А у Степы я колдовал несколько часов, и никто не пришел. Это, конечно, хорошо, но как-то странно.

Мои размышления прервал оклик:

- Сашка! Пора ехать!

Не так уж много оборотням нужно времени на отдых, однако.

Отъезжая от деревни, я все же разглядел ее название, написанное на потертом знаке при выезде. На въезде почему-то никаких обозначений не было, впрочем, возможно, я просто не заметил.

- Тихие блины, - прочитал я вслух. - Что за дурацкое название?

Степа, подумав, принялся медленно рассказывать:

- Ходит история, что еще в дореволюционные времена, когда это место называлось иначе, здесь жила одна бабка. Божий одуванчик, все ее любили и уважали, за советом обращались. И вот однажды у нее вдруг тихонько съехала крыша. Наготовила она на Масленицу целую гору блинов, да и пригласила всю деревню, и стар, и млад. Только вот блины оказались не простые, а с каким-то ядом, каким - история не сохранила. За одну ночь вся деревня вымерла, благодаря этим самым "тихим" блинам.

- Ужас какой, - я поежился.

- Да, сумасшествие - штука страшная, - кивнул Степа. - Особенно - для окружающих.

С момента остановки в Тихих блинах прошла пара часов. Я сидел, уткнувшись в книгу, когда Степа вдруг остановился без предупреждения. Он съехал на обочину, вышел и потянул носом. Лицо оборотня побелело и заострилось, во всей фигуре читалось напряжение. Постояв немного на улице, он забрался обратно, но трогаться не спешил.

- Что случилось? - спросил я, чтобы нарушить тревожное молчание.

Степа ответил не сразу, будто собираясь с мыслями.

- Где-то недалеко мои старые знакомые, - сказал он, наконец. - И я буду не очень рад встрече с ними.

- Кто они?

- Тоже оборотни, только немного другие.

- Как это?

- Позже расскажу, - чуть раздраженно ответил Степа.

- А как ты узнал, что они рядом? - все не унимался я.

- Учуял. Они воняют на многие километры вокруг.

Степа осторожно тронулся, выводя машину обратно на шоссе. Его напряжение передалось и мне.

Но пока все шло гладко. Мы ехали уже десяток километров без каких-либо происшествий. Я немного успокоился, а вот Степа наоборот все больше нервничал.

Внезапно машина вильнула в сторону, да так, что я впечатался лбом в боковое окно. Краем глаза, среди искр от удара головой, я заметил какое-то движение позади. Мы ушли от аварии?..

Но, почти сразу за маневром, на крышу "Волги" что-то глухо шмякнулось. И через секунду перед лобовым стеклом свесилась жуткая морда, похожая на огромную собачью, только с человеческими глазами. Волколак.

Незваный гость не терял времени даром - в воздухе мелькнула черная шерстяная молния и лобовое стекло пробила когтистая лапа, сразу же вцепившаяся в рулевое колесо и дернувшая его резко в сторону. Машина улетела в кювет, несколько раз перевернувшись. Я снова отключился.

Нет, это точно станет привычкой.

Глава 6.

Пришел в сознание я рывком, будто в мозгу щелкнул выключатель. Голова немного болела, да к тому же ныло ушибленное плечо. Хорошо, что я пристегивался, а то травмы наверняка были бы посерьезней.

Расфокусированный взгляд распахнувшихся глаз уперся в черное, усыпанное звездами небо. Царила ночь, а значит, без сознания я был минимум часов двенадцать. Видимо, организм решил отыграться за предыдущие бессонные дни. Ну, или удар головой был очень уж сильный.

Приподнявшись на локтях, я завертел головой, осматриваясь. Обстановка вокруг не выглядела дружелюбной - я сидел в деревянной клетке, стоящей на краю большой поляны, огороженной со всех сторон высокой кирпичной стеной. Рядом с моей клеткой стояло еще две. В обитателе ближней я узнал Степу, лежащего на спине. Его лицо было прикрыто тенью, и я не мог даже понять, в сознании ли он. Грудь оборотня медленно вздымалась и опадала, выходит, он, по крайней мере, жив.

Во второй клетке лежал... некто. В свитере, когда-то имевшем белый цвет, ныне скрытый под слоем грязи, черных брюках, измочаленных на левой ноге, и с босыми ступнями. Человек лежал на боку, повернувшись в мою сторону, но его лицо я разглядеть не мог - оно было скрыто длинными черными волосами, слипшимися от грязи. Незнакомец не подавал признаков жизни, лишь после нескольких минут наблюдения я понял, что он, пусть и едва заметно, но дышит.

Подойдя поближе к Степиной клетке, я негромко позвал оборотня, но он не откликнулся. У меня мелькнула мысль чуть толкнуть его колдовством, я даже начал было начитывать нужное заклинание, как вдруг что-то произошло. В моей голове стало пусто, а взгляд подернулся легкой дымкой. Я словно увидел очертания какого-то другого места, наложившиеся на пейзаж вокруг. Одновременно с этим, нечто холодное, липкое, неприятное возникло в моей голове.

- Где ты находишься? - раздался незнакомый голос. Вкрадчивый, холодный и пугающий до дрожи, он прозвучал в моих мыслях, не являясь их частью. Наоборот, он подавлял их, заставлял путаться и исчезать.

Я упал на землю, обхватив голову руками, и тихонько заскулил.

- Где ты находишься? - повторил голос настойчивее.

Что-то зашевелилось в груди. В противовес холодной пустоте в голове, оно было обжигающе горячим, объемным, и словно пыталось откликнуться на зов. Я вдруг осознал, что вопрос был адресован не мне, а именно этому... чему-то. И, несмотря на то, что оно было во мне, это нечто было чужим. Оно словно обхватило мою душу, и сейчас обозначило свое присутствие, отозвавшись на голос.

- Хватит! - воскликнул я, закрыв глаза.

И все прекратилось. Холод в голове, как и жар в груди, исчезли без следа.

- Мальчишка очнулся! - раздалось откуда-то из-за стены.

Я открыл глаза, наполнившиеся слезами, и повернул голову на голос. Приглядевшись, я различил ворота, сливающиеся по цвету с красным кирпичом. В воротах была небольшая щелка на уровне глаз, где на мгновение что-то блеснуло.

Ворота распахнулись, и через них прошли три чернявых парня. Цыгане. Нас похитили цыгане?.. Наверное, если бы я не был подавлен произошедшим только что вторжением в мой разум, то расхохотался бы. Серьезно? Оборотня и колдуна, который может одним усилием разнести две машины на болтики, похитили какие-то цыгане?..

И тут события, предшествующие потери сознания, всплыли в моем мозгу. Оборотень. Там был оборотень, и отнюдь не Степа. Он принес нас к цыганам?.. Или же... что-то было такое, связывающее оборотней и цыган, я давным-давно читал это в бабушкиной книге, но никак не мог вспомнить. Память плохо слушалась, к тому же, меня все еще трясло.

- Эй, гаджо! - крикнул один из парней, стуча ногой по клетке со Степой. Мой знакомый оборотень встрепенулся и с трудом сел. - Помнишь нас?

- Помню, уроды, - поморщился Степа. - Лучше б забыл...

- Но-но! - хохотнул в ответ парень, а один из тех, что доселе молчали, смачно харкнул под ноги бывшему участковому. - Ну как, пожил на воле? Хорошо на воле было? Теперь опять с нами жить придется. Сколько бегал, тридцать лет? Сорок? Представляешь, сколько отрабатывать придется?

Степа хмуро посмотрел на говорящего.

- Отпусти нас по добру. Ты не знаешь, во что ввязываешься.

- А то что? - белозубо оскалился цыган.

Оборотень неопределенно пожал плечами.

- Плохо будет.

В этот раз цыган не выдержал и заливисто расхохотался в голос.

- Посиди пока тут, - сказал он, наконец. - Гуарил решит, что с тобой делать.

И троица удалилась, закрыв за собой ворота.

- Покапали на нервы, и ушли, - констатировал Степа, прислонившись спиной к стене клетки. Повертев головой, он, наконец, заметил меня, все еще скорчившегося на земле, и дернулся было в мою сторону. - Саша! Ты в порядке?!

- Нормально, - я повертел рукой в неопределенном жесте.

Сделав над собой усилие, я распрямился и посмотрел на оборотня. Стараясь скрыть дрожь в голосе, попросил:

- Расскажешь, что вообще происходит?

Оборотень быстрым движением почесал подбородок, точь-в-точь как собака. Благо хоть не ногой. И почему я раньше не замечал таких привычек? Это у него нервное что ли?

- Почему бы и нет? У нас есть немного времени, пока они там решают, что со мной делать.

Степа глубоко вдохнул и принялся рассказывать:

- В наше время оборотням живется тяжело. Большая часть селений, из тех, что живут не в глубокой глуши, подстраивается под людей, пытается быть похожими на них. В странах бывшего СССР оборотни копируют цыган, так легче - контроля со стороны государства нет, можно кочевать. Мы не любим подолгу оставаться на одном месте, если оно на виду.

- Ты оставался, - заметил я.

- Да. Я был кое-чем кое-кому обязан. Об этом чуть позже, - вздохнув, Степа продолжил: - Среди нас, оборотней, существует внутривидовое рабство. Межвидовое тоже есть, оборотни часто воруют и используют людей, но это другое. Рабство есть наказание за... проступки. Нарушение клановых законов. Но даже при совершении самых страшных преступлений, ты можешь избежать наказания соразмерной платой. Например, отец может отдать в рабство старшего сына и остаться свободным.

Бывший участковый грустно усмехнулся.

- Мой отец убил жену барона. Не знаю подробностей, как так вышло, но его взяли прямо на месте преступления. Он сразу же откупился мной, абсолютно не задумываясь. Правда, барон был в ярости, и отца все равно убили. Хотя, это наказание мягче, чем пожизненное рабство, поверь. А меня, шестилетнего ребенка, забрали, и пять лет я прислуживал детям барона. Одного из них, Зиндело, ты только что видел, кстати. Это тот, который говорил со мной.

Степа поморщился, с раздражением посмотрев на ворота, за которыми скрылись оборотни.

- Сначала они относились ко мне как к другу по играм, но не долго, - продолжил оборотень. - Их отец быстро разъяснил, у кого какой статус, и жизнь моя превратилась в ад. Меня регулярно били, просто ради развлечения, но я не мог отвечать, даже защищаться не мог. Я убирал... да чего только не убирал за ними. Не хочу все это вспоминать... Однажды мы были в лесу, как раз вот с этими троими. Они заставили меня лазить на дерево к осиному гнезду, чтоб послушать, как я буду кричать, когда меня будут жалить. И в тот момент я вдруг решил, что должен попытаться сбежать, тем более что представился отличный шанс. Я сдернул гнездо и кинул на голову одному из своих мучителей, кажется, это был как раз Зиндело. Затем, сиганул на соседнее дерево, следующее, спрыгнул на землю и убежал. У меня была большая фора - эта троица просто опешила от того, что раб сбежал, да и осы задали жару.

Оборотень заулыбался своим мыслям. Видимо, заново переживал тот момент. Мечтательно вздохнув, он продолжил рассказ:

- Я бежал, долго бежал, не разбирая дороги. Петлял, переходил вброд реки и ручьи, чтоб запутать следы. Спал мало, прячась на ветках. Через несколько дней, в одной из деревень, решил подкрепиться - залезть в чужой дом и стянуть хоть какие-нибудь крошки. Выбрал участок, стоящий особняком рядом с лесом, в котором я скрывался. Ночью залез на чердак и... был пойман твоей бабушкой.

- Акулиной? - переспросил я удивленно.

Степа кивнул.

- Я знал, что ничего хорошего меня не ждет. Ведьма поймала мелкого оборотня, залезшего к ней в дом. Тут к гадалке не ходи, судьбу дальнейшую узнавать. Ан нет, Акулина меня расспросила, выслушала. Посочувствовала. И поселила у себя, вырастив вместе со своим сыном, моим ровесником. Серега, папа твой, не рассказывал тебе об этом?..

Я отрицательно покачал головой. Папа говорил, что Степа - его друг детства, но о том, что это самое детство проходило у них под одной крышей, как-то не упоминал.

- Акулина взяла с меня слово, что за оказанную ею помощь я буду опекать ее сына. И я опекал как мог. Другие оборотни так и не нашли меня, видимо, твоя бабушка как-то скрыла мое местонахождение от них. А тут, видишь, как вышло... я и дороги-то, по которой бежал, не запомнил, да и вообще думал, что они давно с места снялись и уже черт знает где... а они, походу, окопались тут. Вот ведь... собаки.

Степа умолк, ковыряя носком ботинка землю.

- А почему ты на них не похож? - спросил я, подумав. - Ты на цыгана ну никак не тянешь.

- Перестроился, - пожал плечами Степа. - Мы можем менять свою внешность почти полностью, только не сразу. Год-два, и лица уже не узнать. А когда оборотень еще маленький, и того быстрее.

- А как тогда они поняли, что это ты?

- По запаху же, - хмыкнул оборотень. - Его, как ни старайся, не изменишь. Каждый оборотень пахнет индивидуально, сохраняя аромат на всю жизнь. Да и люди, кстати, тоже.

- Что теперь нас ждет? - помедлив, уточнил я.

- Меня, скорее всего, загонят обратно в рабство, - угрюмо произнес участковый. - А вот тебя... Не знаю даже. Может, тоже в рабы, а может - продадут кому.

- Хорошо, что мы этого не допустим, - хмыкнул я, вставая на ноги, благо, дрожь в коленях унялась. Более того, меня вдруг охватила неизвестно откуда взявшаяся решительность.

- Ты чего? - спросил было Степа, но тут его глаза округлились в понимании. - Не надо!..

Поздно. Я вскинул руки, и двери наших клеток деформировались, срываясь с петель и отлетая прочь.

- Ты опять колдуешь! - едва ли не завопил Степа.

Я не обратил особого внимания на это, меня опьяняло всесилие. Эти мохнатые решили, что жалкий деревянный загон удержит меня? Глупцы!

Подумав, я вскинул руку снова - дверь клетки с неизвестным пленником повторила судьбу своих товарок. Лежащий внутри человек даже не шевельнулся. Я подошел к нему и попытался приподнять. Весил он явно немного, даже мне бы хватило сил утащить его отсюда.

К нам подбежал Степа, и, отстранив меня, схватил неизвестного пленника за талию. Рывок - и вот уже слабо подергивающееся тело у оборотня на плече.

- Взрывай стену, умник, - бросил участковый. - В лес побежим. Теперь уж все равно, колдуешь ты или нет.

Нас заставил замереть раздавшийся из-за забора крик. Не тревога, это был вопль боли, почти мгновенно оборвавшийся. Ворота, через которые ушли наши пленители, снесло будто пушечным выстрелом. Только вместо ядра снарядом стал огромный ком из шерсти и крови, пролетевший не менее десяти метров и шлепнувшийся на землю рядом с нами. В том месте, где только что были сомкнутые створки ворот, появился темный силуэт. Я пригляделся, но так и не смог разобрать деталей - просто черный контур, похожий на человека, который тут же снесла серая рычащая тень.

- Что это? - спросил я, округлив глаза.

- Ломай стену и валим! - крикнул Степа.

- Стойте... - попросил тихий, свистящий голос. Он принадлежал человеку, висящему на плече участкового.

- Нужно... вещи забрать... важно...

- Какие вещи!? - завелся Степа, тряся своей ношей будто куклой. - Нам надо ноги уносить!

- Точно, вещи! - спохватился я. - Бабушкина книга!

- Здесь... недалеко... - снова просипел человек, попытавшись приподнять голову. - За этой стеной... сарай...

Я кивнул и вскинул руку, произнося про себя слово-активатор. Стена рассыпалась по кирпичам, образовав широкий проем, за которым и правда виднелся деревянный бок сарая.

- Если только за книгой, - проворчал Степа, и мы двинулись в разлом.

За стеной нам открылась картина боя. Десяток оборотней, яростно рыча, кидались на полторы дюжины... фигур?.. точно таких же темных силуэтов, что я видел в воротах. Оборотни увлеченно рвали врага, не обращая на нас внимания, и явно преуспевали. У одного из "силуэтов" отгрызли руку, другой упал на землю обезглавленный, еще один улетел от сильного удара в забор, оставив на нем глубокую вмятину. Но... "силуэты" поднимались на ноги, едва упав, их раны мгновенно затягивались, отрубленные конечности отрастали, и они снова шли в бой.

- Не отвлекайся, - дернул меня за рукав Степа. Но я и сам уже вышел из оцепенения, вызванного этим зрелищем. Некоторые из безликих фигур будто бы обратили на нас внимание, и мне это очень не понравилось.

Стену сарая я снова разнес одним ударом, совсем слабеньким, чтоб случайно не обрушить всю конструкцию. Внутри помещение оказалось довольно просторным, это был вовсе не сарай, а гараж на четыре машины с кучей стеллажей, заполненных всяким барахлом.

- Повезло-то как! - обрадовался Степа, сгрузив свою живую ношу на землю рядом с одним их автомобилей, почти новым "Фольксваген Транспортер". И откуда он у цыган?..

Неизвестный пленник с трудом повернулся на бок и еле слышно попросил:

- Черно-красный рюкзак... нужен...

Я, не теряя зря времени, копался на полках в поисках наших вещей. Пара тюков уже попалось, но того, чего нужно в первую очередь - синей спортивной сумки с колдовской книгой Акулины внутри, пока не было. А вот и черно-красный рюкзак. Я схватил его и кинул Степе, ковыряющемуся в дверном замке "Фольксвагена". Оборотень поймал передачу и положил рядом с незнакомцем. Мужчина на земле одобрительно замычал. Степа же, оставив попытки открыть замок снаружи, ударом кулака высадил дверное стекло.

Скинув с полки очередной вещевой мешок, я торжествующе вскрикнул - прямо за ним лежала моя спортивная сумка. Спешно расстегнув молнию и заглянув внутрь, я ринулся к машине. Книга на месте, можно ехать.

Степа тем временем копался в проводке зажигания, сам искореженный замок валялся у него в ногах. Искра от соприкосновения двух проводов, и двигатель "Транспортера", пару раз чихнув, завелся. Одновременно с этим произошло сразу несколько событий.

Спасенный нами человек, дотянувшись до сумки, достал оттуда какие-то таблетки и закинул себе в рот.

В проеме, который я проделал взрывом, возник один из "силуэтов".

Ворота, ведущие из гаража, резко распахнулись, явив нам волколака, стоящего за ними. Огромного, окровавленного, и необычайно злого.

- Это вы их привели! - зарычал оборотень и кинулся на первого, кого заметил. На меня.

Одновременно с этим, ко мне ринулся и "силуэт".

Но волколак не долетел. Его снесло... чем-то, я не успел даже разглядеть, чем. А передо мной словно из ниоткуда возник человек, которого мы спасли из клетки. Он вполне самостоятельно стоял на ногах, хоть и не совсем твердо. Но стоял не долго - левой рукой он подхватил меня и молниеносно развернулся на пятке, одновременно хватая правой пару сумок, валяющихся на земле, и подставляя спину "силуэту". Который тут же в эту спину и ударил своей черной, необычайно удлинившейся рукой.

Незнакомец, чуть пошатнувшись, сделал пару широких шагов вперед и коротко крикнул Степе:

- Трогай!

Голос его стал заметно уверенней.

Цыган-волколак, протаранивший собой один из стеллажей, встал на четвереньки, отряхнулся и с рыком прыгнул за нами. Но траектория его движения пересеклась с траекторией "силуэта", тоже кинувшегося к нам, и полет закончился столкновением лбами. Несмотря на напряженность ситуации, я нервно рассмеялся, очень уж комично вышло. Раздраженный волколак отвлекся от преследования и принялся ожесточенно рвать сгусток тьмы, что-то несвязно урча.

Автомобиль, едва мы заскочили в открытую боковую дверь, рванулся в распахнутые ворота. От вида того, что творилось за ними, меня едва не вывернуло наизнанку, спасло лишь то, что желудок был абсолютно пуст.

Весь двор, в котором мы оказались, покрывали кровь и куски искореженных тел. Буквально на моих глазах два "силуэта" схватили за руки плешивого, истошно орущего волколака и резко рванули в разные стороны. С омерзительным звуком плоть разорвалась, и две половины изувеченного трупа упали на землю. Я поспешно отвернулся.

"Силуэты", будто услышав нас, мгновенно повернулись. Немногочисленные оборотни, те, которым повезло остаться в живых, воспользовались передышкой, чтобы дать деру. Они прыгали прямо через высокий забор, точную копию того, что опоясывал покинутую нами поляну.

"Транспортер" понесся, трясясь на кочках, к закрытым железным воротам, находящимся напротив тех, за которыми были наши клетки, и, очевидно, ведущим прочь с участка. Степа явно надеялся просто снести их.

Наперерез нам ринулся один из "силуэтов". Спасенный нами пленник свесился прямо на ходу из открытой боковой двери, уставился на несущегося на нас противника, и тот просто... лопнул. Но и странный человек тоже припал на колено, едва не вывалившись наружу.

- Трудно... - прохрипел он. И повернулся ко мне: - Ты! Ты маг, я чувствую. Живо сюда!

Я послушно сделал шаг навстречу.

- Знаешь, как с ними бороться? - он указал на еще две фигуры, приближающиеся к нам быстрее остальных. В этот момент машину тряхнуло - мы успешно протаранили ворота и выехали на грунтовку.

- Нет, - ответил я. - Взорвать?

- Не совсем. Для тебя они как... не знаю даже... поток силы. Да. Направь на них поток своей собственной силы, на каждого по очереди. Не заклятья, а именно силы.

Я кивнул, поняв, о чем. И попробовал это сделать. Я сосредоточился на ближнем "силуэте" и создал плотный поток маны, тянущийся от меня к нему.

Результат не заставил себя долго ждать - сгусток тьмы пошел рябью и лопнул так же, как предыдущий. Правда, ощущения при этом у меня были какие-то странные, будто мою ману из меня резко вырвали, оставив на ее месте пустоту. Которая, к счастью, почти мгновенно наполнилась извне. Видимо, у незнакомца этого наполнения не произошло, впрочем, после "опустошения" мне не стало так же плохо, как было ему.

Сосредоточившись на следующем "силуэте", я уничтожил и его, затем пришла очередь третьего, четвертого... а вот пятого я "лопнуть" уже не успел. Он нагнал "транспортер".

Через заднее окно я смог рассмотреть лицо преследователя. Точнее, его отсутствие, там была лишь сплошная матовая чернота, от взгляда на которую становилось не по себе. Заднюю дверцу машины будто вспороло консервным ножом, четырьмя консервными ножами - это "силуэт" полоснул металл черными когтями. В две крайние щели пролезли пальцы, сотканные из тьмы. Рывок в разные стороны - и дверца развалилась на половинки. Человек из тени шагнул вперед... только для того, чтобы его грудь встретилась с ногой нашего незнакомого попутчика. "Силуэт" пулей вылетел из машины, пропахав спиной борозду в грунтовке, а незнакомец повернулся ко мне и рыкнул:

- Не мешкай, добивай!

Я опомнился и повторил последовательность действий на лежащей мишени. Рядом с лопнувшим на земле "силуэтом" с хлопком исчез и еще один, первый из преследующих нас. Спасенный нами пленник вновь болезненно застонал.

Вдвоем мы расправились с преследователями минут за пять, ни один из них больше не сумел нагнать нас. Но даже когда последний "силуэт" остался один, пыл его не угас, он и не подумал сбегать. Его добил я, остановив свой счет на тринадцати, в то время как у спасенного нами незнакомца набралось пятеро. Едва последний противник исчез, "транспортер" тряхнуло в крайний раз - мы выехали на трассу.

И тут же остановились.

- Оторвались, - я облегченно выдохнул, усаживаясь на пол машины.

Глава 7.

- Оторвались, - я облегченно выдохнул, усаживаясь на пол машины.

Степа рывком развернулся и уставился на неожиданного попутчика.

- Ты кто такой? - спросил оборотень, добавив в голос легко читаемую угрозу.

- Гони, собака! - рыкнул незнакомец. - За этими тенями могут и новые прийти!

Степа скрипнул зубами, но, все же, повернулся обратно и тронулся. Интересно, обращение "собака" было просто ругательством или же ругательством с упором на Степино происхождение? Незнакомец вполне мог раскусить бывшего участкового, раз уж понял, что я - колдун.

- И все же, кто ты? - напряженно повторил вопрос Степа.

- Думаю, мое имя тебе знакомо, - хмыкнул человек, садясь на пол машины и кладя на колени свой раскрытый рюкзак.

- Ну-ка, удиви.

- Меня зовут Амадей.

"Фольксваген" затормозил так резко, что я не удержал равновесия и упал.

Степа медленно повернул голову назад, на его лице появилась жесткая щетина, выросшая буквально за мгновение.

- За кем ты охотишься?

Человек со странным именем Амадей посмотрел на Степу оценивающим взглядом и вскинул руку в примирительном жесте:

- Спокойно. В том состоянии, в котором я был у этих животных, как думаешь, за кем я мог охотиться?

Степа задумался. Щетина на его щеках втянулась под кожу, он развернулся в кресле и вновь тронул.

- Как же так получилось, что великий и грозный Амадей оказался в такой глуши и был пойман оборотнями? - спросил участковый, уже не отвлекаясь от дороги.

- Я... шел кое к кому, - Амадей, наконец, нашарил в сумке маленькую стеклянную баночку, извлек из нее две продолговатые таблетки, и, поморщившись, проглотил их. После чего пристально посмотрел на меня и добавил: - А они застали меня врасплох. И, похоже, что я не успел. Вы от Акулины, да?

- Как ты догадался? - я даже чуть подался вперед от удивления.

- По тебе видно, - кисло ответил Амадей. - Мне явно не повезло. Ты недавно начал учиться, да?

- Уже третий год пошел...

- Поменьше с ним разговаривай! - перебил меня Степа.

- Ага, будем сидеть и молча смотреть друг на друга, - усмехнулся Амадей.

Степа злобно зыркнул на него через зеркало и продолжил:

- Чтоб ты знал, этот кровосос... да-да, он вампир, я не просто обзываюсь! Так вот, он - убийца! На его руках столько крови, что хватило бы наполнить целое море! И кого только нет на его счету - люди, оборотни, колдуны, другие вампиры...

- Да не ори ты, - поморщился Амадей.

- Что тебе нужно было от Акулины? - встрял я.

- Помощь. Но это уже не важно.

- Почему? Мы едем к ней на встречу!

- Саша! Может, ты ему все наши планы расскажешь? - возмутился Степа.

- А что, у нас есть еще какие-то планы? - даже удивился я. Услышав мой вопрос, оборотень закатил глаза и хлопнул себя ладонью по лбу.

- А вы веселые ребята, - ехидно заметил Амадей.

- Всегда мечтал веселить долбаного Амадея, вот прям всю жизнь этим жил! - огрызнулся Степа.

- Степ, он нас спас вообще-то, - заметил я. - Если б не он, мы бы не сбежали.

- А если б не мы, он бы так в клетке и валялся, - отрезал оборотень. И, потянув носом, раздраженно обратился к Амадею: - Что там за таблетки ты жрешь? Наркота?

- Твое какое дело? - огрызнулся Амадей.

- Отлично, вампир-убийца, оказывается, еще и наркоман. Тебя высадить сейчас или в ближайшем селении?

- Не будем мы никого высаживать! - повысил голос я. - Если он такой крутой убийца, как ты говоришь, и если бы ему были нужны мы, нас бы уже не было, так? - вампир хмыкнул и кивнул, а оборотень поморщился. - Мы поедем с ним к бабушке. Степ, он ведь действительно нас спас!

- Вообще-то мохнатый прав, - неохотно сказал вампир. - Вы меня первые спасли. Без... этого, - он ткнул ногой свой рюкзак, - Я бы так и валялся в клетке в бессознанке. И к Акулине мне смысла ехать нет, мне теперь ты нужен.

Услышав это, Степа заметно напрягся.

- Зачем? - спросил я слегка испуганно.

- Помочь же. Но ты пока не можешь, мало времени прошло.

- Да о чем ты хоть? - не выдержал я. - Скажи прямо!

- Он еще не знает, - неохотно пояснил Степа. Похоже, он о чем-то догадался.

- Серьезно? - Амадей удивленно хлопнул глазами. - Ну, вы даете. Парень, - он внимательно взглянул на меня. - Странно, что тебе об этом говорю я, но тебя Акулина сделала одним из самых могущественных магов этого мира.

- Чего?.. - я даже не нашелся, что еще сказать.

- Знаешь легенду о том, как люди стали колдунами? - спросил Амадей. - Ну, вот это все, про богов, битву великую и прочее.

Я кивнул.

- А о том, как семеро людей Безымянного сразили?

Я снова кивнул.

- Что дальше было, знаешь?

- Ну, те семеро начали обучать остальных людей...

- Нет, до этого.

Я отрицательно покачал головой.

- Те семеро, - начал Амадей. - Они ведь были людьми, так? А значит - существами не слишком умными, но крайне алчными. И подумали они - а чего это, вся мощь Безымянного просто канет в лету? Ну уж нет, не допустим! Они взяли плененную душу сильнейшего темного бога и разделили ее на семь частей. Каждый забрал по кусочку, став на порядок сильнее. Правда, сразу после этого они разругались и разбрелись по свету, дабы не поубивать друг друга. Лишь двое остались вместе, мужчина и женщина. У них родились мальчик с девочкой, которым в итоге перешло по фрагменту души Безымянного. А потом один из первых семи пришел и убил девочку, забрав осколок, принадлежавший ей. Так и появился первый владелец двух частей души Безымянного. Благодаря Акулине, предыдущей хранительнице, внутри тебя как раз те самые два фрагмента.

Я машинально почесал грудь. Так вот какой дар мне достался от бабушки...

- А остальные осколки? - спросил я, подумав.

Амадей как-то недобро глянул на меня, но неохотно продолжил.

- Они переходили от колдуна к колдуну. Со временем еще один владелец забрал фрагмент у другого, став вторым хранителем двух осколков. И совсем недавно очередной хранитель пары фрагментов убил еще кого-то, тоже обладающего частью души Безымянного. И так свету явился сильнейший из колдунов, обладатель сразу трех фрагментов. Те ребята из тьмы, что пришли за тобой... да-да, парень, именно за тобой, так вот, они - порождение как раз таки этого сверхмага. Мне почему-то кажется, что он не хочет останавливаться на трех фрагментах, так что пришли они за твоими. Странно, что он сам не явился, видимо, не до тебя сейчас.

Я задумался, переваривая новую информацию. Затем медленно спросил, обращаясь к Степе.

- Тот человек на поляне... с которым сражалась бабушка... это он? Хранитель трех осколков?

- Наверное, да, - с сомнением ответил Степа.

- Можешь у него не спрашивать, - хмыкнул Амадей. - Он магию не различает. Чувствует только, есть она или нет, а за подробностями - это не к нему. Оборотни тугие на колдовство.

Степа скрипнул зубами, но промолчал.

- Он связывался со мной, - сознался я. - Когда мы сидели в клетке, другой хранитель проник в мои мысли и спрашивал, где я. Я ничего не ответил, но он все равно смог прислать свои тени...

- Ничего удивительного, - пожал плечами Амадей. - Все хранители связаны между собой, ведь в вас сидят части кое-кого более серьезного и могучего, чем вы. Вы что-то вроде пальцев на одной руке. В отдельности, конечно, полезные, но настоящую силу имеет ладонь, сжатая в кулак.

- Но управляя пальцами в отдельности можно делать гораздо более трудные вещи, чем тупое битье кулаком, - буркнул Степа.

- А тебе лишь бы придраться, да? - огрызнулся вампир.

- Что тебе нужно от хранителей осколков? - я поспешно встрял в их перепалку. Похоже, эти два получеловека - ходячие компоненты крайне кипучей химической реакции.

- Не хочу говорить раньше времени, - поморщился Амадей. - Ты еще не готов. Понимаешь, мощь Безымянного приходит не сразу. Она раскрывается, раскрывается долго, и только если ты будешь колдовать. Много, регулярно. До проявления всего потенциала тебе еще год как минимум, а то и больше.

Что ж, возьму на заметку.

- А почему именно Акулина тебе была нужна? - снова спросил я. - Есть же другие хранители?

- Больше никто не захотел бы мне помочь, - ответил Амадей, кажется, даже слегка смущенно. - Да даже не факт, что и Акулина бы согласилась. Я... неординарная личность. Мохнатый подтвердит. Да к тому же... не факт, что получилось бы у других. В идеале нужен обладатель минимум двух осколков.

- Хватит называть меня мохнатым! - Степа возмутился так, что даже немного в размере увеличился, непроизвольно начав трансформацию. Из всего, что сказал Амадей, похоже, он услышал только оскорбление.

- А что в этом обидного? - удивился Амадей. - Или ты плешивый в той, другой форме?

- Ты рискуешь узнать.

- А ты уверен, что рискую я? - уточнил вампир, сделав ударение на последнем слове.

- Да хватит вам! - не выдержал я. - Как кошка с собакой, честное слово!

- Иди ты, засранец мелкий, - сплюнул Степа, а Амадей осклабился.

- Давай так, - сказал вампир, обращаясь ко мне. - С остальными колдунами мне точно не светит сотрудничество. А ты... я помогу тебе. Чем смогу. До тех пор, пока ты не впитаешь осколки настолько, что сможешь пользоваться их мощью. А там, я скажу, что и как нужно будет сделать для меня. Идет?

- Это настолько не срочное дело, что может подождать год? - уточнил я.

- Вообще говоря, нет, срочное. Чем скорее, тем лучше. Но, если придется ждать - что ж, лучше поздно, чем никогда. Говорю же, с тобой у меня хотя бы надежда есть.

- Неужели ты настолько разругался с остальными хранителями?

- Слушай, парень, - Амадей явно начал выходить из себя. - Я предлагаю тебе помощь. Услугу взамен на услугу. Если согласен - по рукам. Если нет - что ж, у меня есть еще один вариант развития событий. Думаю, кто-нибудь из других хранителей да согласится на обмен.

Степа напрягся, это было заметно даже со спины.

- Ладно, договорились, - ответил я поспешно.

- Вот и отлично, - кивнул Амадей. - Эй, волчара! Тебя ведь Степаном зовут?

- Угу, - хмуро буркнул Степа. Даже не знаю, что больше его бесило - принятие помощи от вампира или само наличие вампира в машине. А может, и то, и другое вместе.

- Ладно, волчара. Куда мы едем сейчас?

- Подальше, - скрипнул зубами Степа. - Пока просто подальше отсюда. Заметем следы, потом встанем на нужный нам маршрут.

- Лады, ты рулевой, - вскинул руки вампир.

Амадей, не вставая, подтянул к себе сумки, подхваченные в сарае цыган-оборотней.

- Посмотрим, что удалось стянуть, - пробормотал он негромко.

Так вот зачем Амадей их подобрал. Степа неодобрительно фыркнул.

- Если тебе это не нравится, мы можем вернуться и отдать их обратно твоим шерстяным собратьям, - философски пожал плечами вампир. - Дорогу знаешь, уехали недалеко.

Оборотень ничего не ответил. Да уж, надо их как-то примирить, пока не поубивали друг друга.

"Не поубиваем", - раздалось в моей голове. Что?!

"Один из главных фокусов вампиров - проникновение в разум. Твои мысли для меня как на ладони. Тебе надо научиться блокировать сознание, ведь не только мы так балуемся. То, что ты рассказал про визит в твои мысли другого хранителя - яркий тому пример".

Как научиться блокировать разум?

"Ты умеешь медитировать? Наверняка умеешь, это основа магии, первое, что люди изучают".

Только люди?

"Да, у нас дело происходит иначе. Не важно, продолжим разговор о блокировке. Во время медитации, ты чувствовал, что поток... маны? Вы это так с Акулиной называли? Прости, я чуть покопался в твоей памяти. Так вот, во время медитации ты ощущал, как мана протекала через все твое тело. Верно?"

Да.

"Сформируй из этого потока водоворот вокруг своей головы. Окутай этим водоворотом свой разум. Уплотняй его, сжимай так, чтобы он стал непробиваем. Ты понимаешь, о чем я?"

Да, примерно. Бабушка иногда объяснялась и более туманно.

"Рад за нее. Давай, пробуй, я пока не почувствовал ни грамма сопротивления".

Я попытался сделать то, о чем сказал?.. подумал?.. Амадей. Поток, сворачивающийся в водоворот, внутри которого мой разум... и еще уплотнить, сделать ману твердой. Кажется, как-то так.

"Нет, не так. Ты плохо стараешься, я будто бы проломил стену из листа бумаги. Сосредоточься".

Я сконцентрировался. Водоворот стал гуще, сформировав текучий заслон.

Виски запульсировали болью, и в голове снова зазвучал голос:

"Немного лучше. Но все равно недостаточно. Я все еще могу сделать... например, так".

Я поднял ладонь вверх и отвесил себе слабенькую пощечину. Ничего себе!

"Будь на моем месте кто-то недружественный, в твоей руке был бы нож. Помни, ты хранитель. И сейчас любой незнакомец может быть врагом, любая слабость может стать роковой. Будь готов ко всему. Тренируйся, я создам давление на твой разум. Как только ты сможешь его заблокировать, перестать ощущать - сможешь отдохнуть".

Не успел я кивнуть, соглашаясь, как голову пронзила острая боль. Мне будто бы прямо в мозг забили гвоздь, который, к тому же, раскалялся и вибрировал. Я попытался вновь создать водоворот вокруг разума, но сосредоточенность разбивалась об атаку Амадея.

"Что за детский сад? Настоящий маг должен уметь блокировать разум и продолжать активно колдовать, даже если у него в это время конечности отрезают! Я давлю даже не в десятую долю силы!".

Вампир действительно выглядел расслабленным - сидел и ковырял украденные сумки, раскладывая их содержимое вокруг себя. Будто вовсе не он со мной беседует и... какая все же мерзкая штука - ментальная атака!

Амадей поднял глаза и насмешливо взглянул на меня.

"Это не атака. Вот атака".

Мои пальцы скрючило, но это единственное, что я смог сделать. Меня будто перемалывало в одном миксере с битым стеклом, оголенными проводами под напряжением и серной кислотой! И при всем этом тело мгновенно отключилось от разума, я не мог даже взгляд перевести. Но ментальное давление почти сразу ослабло, и я глубоко вдохнул. Боль ушла столь же стремительно, как и появилась.

"То же самое, только в десять раз сильнее ждет тебя при встрече лицом к лицу с хранителем трех осколков. И большую часть этого ты сможешь заблокировать, перебороть, если будешь тренироваться".

Большую часть?! Да меня и это чуть не убило!

"Не ной. Тренируйся".

Давление вновь вернулось. Не сильное, то, тренировочное, что было в первый раз. И я покорно сосредоточился на водовороте вокруг разума.

За четыре часа занятий мне удалось смягчить давление вампира, но полностью перебороть его так и не вышло. Он сам ослабил напор, отвлекшись на прием своих таблеток. Тряхнув слабо загремевший пузырек, Амадей с кислым лицом повернулся к Степе.

- В ближайшем городе остановимся, мне нужно прикупить кое-что.

- Наркоман чертов, - пробормотал оборотень, но вампир даже не стал язвить и огрызаться. Видимо, ему действительно поплохело.

Получив отдых, я принялся рассматривать трофеи, разложенные Амадеем на полу. Одна из сумок стала полным разочарованием - она оказалась настоящим складом канцтоваров. Кому понадобилось перевозить три степлера, три дырокола, пачку бумаги, пять рулонов скотча и целую связку карандашей и ручек в спортивной сумке? Я всегда думал, что подобное содержимое можно найти в дорогих дипломатах.

Все это, кроме скотча, было свалено в одну кучу, задвинутую подальше. Прозрачную клейкую ленту же вампир успел использовать - прямо на ходу выбрался из машины и, находясь в самых головокружительных позах, как смог залатал остатки задней двери. При этом, когда Амадей зависал в совсем уж сумасшедшем положении, чтобы наклеить очередную полосу, Степа норовил невзначай наезжать на ямы побольше.

Вторая сумка, довольно объемная, стала трофеем гораздо более ценным, ибо была под завязку забита консервами. Все этикетки были на английском, которого я не знал. Но, к счастью, на банках имелись схематичные рисунки-пояснения - профиль свиной головы, куриной, коровьей, на парочке - даже лошадиной. Несколько этикеток содержали фотографии гречки, риса или перловки.

Третья сумка была настолько маленькой, что я даже не заметил, как Амадей подобрал ее в том гараже. Содержимое оказалось не особо впечатляющим - зеркальце, пудра и кошелек. Последний был почти пустой, но, покопавшись в нем, Амадей извлек на свет довольно толстое золотое кольцо, похожее на обручальное. Интересно, почему оно было в кошельке, а не на чьем-то пальце?..

Осмотрев находку, Амадей натянул украшение себе на мизинец. Кольцо село почти идеально.

- Потом где-нибудь махну, - сказал вампир.

Ознакомившись с полученными припасами, я по привычке достал бабушкин гримуар. Завидев его, Амадей с интересом потянул носом.

- На этой штуке, - сказал он задумчиво, - заклятие сокрытия, и весьма мощное. Хранитель осколков нашел тебя, едва ты оказался вдали от нее. Улавливаешь?

- Не колдовать на большом расстоянии от книги?

- Именно.

Что ж, запомню.

Ближайший город встретился нам через два часа. Названия его я не увидел, увлечен был чтением описания обряда трансформации. Оказывается, не только оборотни умеют обращаться в животных, колдуны, имеющие определенный уровень мастерства и склонность к подобной магии, также способны менять себя.

Мы остановились на окраине, и Степа перелез в салон, держать совет. Я расположился на единственном сидении, остальные почему-то были выкорчеваны с корнем. Амадей восседал в позе лотоса на полу, вновь копаясь в своем рюкзаке. Степа полустоял в странном положении - колени согнуты на девяносто градусов, спина прислонена к стенке машины. Он будто сидел на невидимой табуретке. Это вообще может быть удобно?..

- Значит, так, - первым взял слово вампир. - Для начала, давайте разберемся, вы хотите отдохнуть здесь или в домашнем уюте? Не знаю, как вам, а мне дрыхнуть вповалку в фургоне не хочется.

Я согласно кивнул, а Степа уточнил:

- Что ты предлагаешь?

- Добуду нам жилое помещение на день. Отдохнем, наберемся сил, и тронемся дальше.

- И как же ты это сделаешь? - настороженно поинтересовался бывший участковый.

- Это уже моя забота, - отмахнулся вампир. - Не боись, убивать никого не буду.

Степа насупился, но промолчал.

- Ладно, значит, все "за", - констатировал Амадей. - Отлично. Тогда я пересаживаюсь за руль. Остальное обсудим по прибытию, думать в комфорте продуктивней.

Недолго поколесив по городу, вампир выехал в богатый частный сектор на окраине. Поездив между новеньких огромных домов, Амадей остановился возле одного из них, трехэтажного особняка красного кирпича, и посигналил. Через минуту тяжелые сплошные ворота с ажурной ковкой поверху распахнулись. "Транспортер" въехал на территорию, остановившись на пустующем пятачке для автомобиля. Ворота с легким звоном затворились.

- Кто тут живет? - спросил я удивленно.

- Понятия не имею, - пожал плечами вампир. - А какая разница? Для них мы - дорогие гости, которых надо принять по всем правилам вежливости.

- И часто ты так делаешь? - спросил с легким презрением Стена.

- Кроме тех случаев, когда хочу переночевать в канаве, - вновь пожал плечами Амадей. - То есть, всегда. Ну, вы если чураетесь - без меня в фургоне места гораздо больше.

- Это точно, - пробормотал оборотень.

Вампир вышел, я, чуть поколебавшись, подхватил книгу и двинулся следом. За мной пошел и что-то тихо бурчащий Степа.

На улице нас встретили двое - толстый, коренастый мужчина в возрасте, обладающий ослепительной лысиной, и одетый в пушистый халат. Рядом с ним стояла высокая стройная девушка в красном платье минимальной длины и абсолютно пустыми рыбьими глазами. Интересно, это эффект от воздействия Амадея?..

"Нет, она действительно довольно глупая. Даже школу не смогла закончить. Собственно, ее мозг настолько ограничен, что я непроизвольно прочитал всю ее биографию. Ничего интересного".

А раньше мне говорили, что голоса в голове - признак сумасшествия.

"Правильно говорили. Ты путешествуешь с оборотнем и вампиром, регулярно занимаясь колдовством. О какой нормальности может идти речь?"

Завидев Амадея, лысый кинулся к нему, норовя схватить вампира за руку, но тот неуловимо увернулся, и внимание хозяина дома мгновенно переключилось на нас. Толстяк подбежал ко мне и энергично затряс мою ладонь, бормоча что-то о том, как я вырос и возмужал. А Степу он вообще заключил в крепкие объятия, оборотень только и смог, что прохрипеть:

- Ага, тоже рад, хватит, пожалуйста...

Девушка все это время просто глупо улыбалась во все тридцать два ослепительно белых зуба, махала рукой и почему-то пучила свои пустые глаза. Признаться честно, выглядело это пугающе.

Вампир, не церемонясь, вошел в дом, поводил носом и целенаправленно пошел по одному из коридоров. Мы со Степой двинулись следом, вежливо отпихиваясь от лысого толстяка. Вампир провел нас по довольно длинному маршруту, крайней точкой которого стала обширная кухня.

- Располагайтесь! - хозяйским жестом вампир обвел пространство вокруг себя. - За банкет уплачено.

- Как-то это неправильно, - осторожно сказал я.

- Почему? Совесть грызет? - хмыкнул вампир. - Ничего, с хозяев не убудет. Еще награбят. Да, пухлый?

Владельца дома, стоящего в проходе и подобострастно взирающего на нас, вопрос заставил густо покраснеть и смущенно кивнуть.

- Задорого бывшую родину распродаешь, да? - не унимался Амадей.

- Ну а что ж поделать, - развел руками лысый. - Не я, так кто-то еще. Мало что ли желающих?

- Много, ты прав. Все хотят по куску оторвать, да побольше. Вот и мы у тебя оторвем. Ты ведь не против?

- Ну конечно! - на лице толстяка расцвела масляная улыбка.

- Вот и славно. А теперь бери жену, и шуруйте огород перекапывать. Нужно же и честным трудом работать. Лопата-то есть?

- Найдем!

И, переполненный энтузиазмом, лысый удалился.

- Он - грязь, - повернулся к нам вампир. На его лице читалась неприкрытая брезгливость. - И таких сейчас много, противно по улице идти. И раньше было не фонтан, но сейчас у людей совсем гайки сорвало. В их головах либо страх, либо алчность и жестокость, либо все вместе. Я потому держусь подальше от больших городов, тошнить начинает от потока мыслей.

Меня это немного успокоило. Я и сам испытывал подсознательную неприязнь к несуразному человечку, владеющему этим домом. Да и Степа как-то поостыл, хотя по-прежнему не трогался с места.

- Все-таки лучше б он по закону ответил, - пробурчал бывший участковый. - От того, что мы воруем у вора, мы не становимся лучше.

- Перед каким законом? - закатив глаза, спросил Амадей. - Вот где ты закон тут видел? Этот мужик - лучший друг местного главного прокурора, и почему-то мне кажется, что на этой кухне за пивком они не только футбольные матчи обсуждают. По закону нужно заставлять отвечать тех, кто боится закона, кто осознает, что пошел против него. А такие, как этот толстяк - они считают, что они сами и есть закон, и никто иной им не указ. Именно поэтому по-хорошему с ними не выйдет.

Вампир говорил это, параллельно копаясь в монструозном холодильнике, настолько высоком и широком, что, наверное, хозяин дома без специальных приспособлений не до всех полок дотягивался. Хотя, вряд ли он сам использует какие-либо отделения, кроме самого нижнего, заполненного бутылками из темно-коричневого толстого стекла.

- Ладно, давай оставим эту тему, - отмахнулся Степа. - Мне не очень приятно говорить о преступлениях, которые не могу предотвратить. А уж участвовать в них - и подавно.

- Ишь ты, правильный какой. В милицию иди, если справедливости хочешь, а не языком мели.

- Уже был, - грустно опустил голову оборотень. - Нет там больше справедливости.

Вампир, уловив нотки подавленности в голосе Степы, как ни странно, умолк.

Мы перекусили наспех сделанными бутербродами с икрой и семгой. Во время еды Амадей озвучил свои дальнейшие планы.

- Вы пока тут оставайтесь, - говорил он. - А я побегаю по городу. Кое-чего из припасов наберу, пару вопросов решу. Только для начала натяну что-нибудь из одежды на себя, без обуви и штанов нормальных как-то не весело. Вы отдохните и займитесь машиной, нужно сделать какой-никакой дом на колесах. Мохнатый, инструменты в руках держал?

Степа кивнул.

- Молодец, здесь в сарае их куча. Толстяк их купил недавно, и еще стройматериалов разных, дерева там и прочего. Что-то строить хотел, я уже забыл, что. Продуктов тоже наберите. Но не вздумайте брать ценности. Мое воздействие продлится не меньше пяти суток, и по ослаблению толстяк будет считать, что у него были какие-то старые друзья, но подробности забудет. А вот если что особо ценное пропадет, его гипертрофированная жадность может и всколыхнуть настоящие воспоминания, еще милицию вызовет. Не то, чтобы это было проблемой, но все же. Усекли?

Мы синхронно кивнули.

- Вот и славно. Разбежались, часов через шесть встречаемся у машины.

Глава 8.

Мы со Степой разделились - я принялся собирать запасы еды с кухни и примыкающей к ней небольшой кладовой, оборотень, бросив на меня неодобрительный взгляд, пошел разбираться с машиной. Факт воровства из дома толстяка вызывал у бывшего милиционера зубовный скрежет, однако, вслух возмущения он не высказывал.

Через полчаса я набрал достаточно припасов и вышел к Степе. Хозяин дома и его жена действительно все это время перекапывали участок со всем возможным усердием. Оборотень, неодобрительно поглядывая на них, пилил доски и бруски, прилаживая их в салоне машины. Я подошел ближе, и Степа, не оборачиваясь, спросил:

- Ты веришь ему?

- Амадею? - уточнил я. - Да, пожалуй.

- Он одиночка, использующий других. Посмотри на тех людей? Они будут копать до кровавых мозолей только потому, что этому упырю так захотелось. Думаешь, это правильно?

- А в их жизни было что-то правильное? На такие хоромы они вряд ли заработали честным трудом.

- То есть, ты Амадея поддерживаешь? Отлично. А по мне, так мы должны прямо сейчас уехать, пока его нет. Я не уверен, что он не использует нас для каких-то своих целей. Ему ведь ничего не стоило завалиться домой к неизвестным людям... впрочем, я соучастник и не имею права его осуждать. Как же все это неправильно...

Оборотень, все это время повышающий тон, раздраженно махнул рукой и умолк. Переведя дух, он продолжил уже спокойней:

- Пойми, тебе сейчас надо беречься, это самое главное. Пока ты еще учишься колдовству, и не можешь постоять за себя. Да и я не смогу защитить от всего.

- Я тоже думал о том, что он может обменять меня на то, что ему нужно, колдуну с тремя осколками, - сознался я. - Для него это был бы, наверное, самый простой и быстрый вариант. Но все же, я почему-то чувствую, что он нас не обманет. Просто поверь на слово.

- Это сложно, - поджал губы оборотень. - Когда я был ребенком, мне рассказывали истории о нем. Амадея используют как пугало для маленьких оборотней вот уже лет триста. Говорят, что однажды он перебил целое селение, никого не оставив в живых. Просто так, от скуки.

- О нем не складывается впечатление как о безумном маньяке, - неуверенно произнес я. С другой стороны, точно так же можно сказать о многих маньяках.

- Зря не складывается. Говорят, он с детства был зверем. Вроде бы, его родителей жестоко убили у Амадея на глазах, и у него крыша уехала.

- Выходит, мы - троица сирот, с которыми жизнь обошлась не слишком хорошо, - грустно улыбнулся я.

- Ну, еще пожалей его, ага. И ровняй с нами. Он явно того стоит.

- Пока что я строю свое мнение на том, что вижу. И мнение это положительное, - отрезал я.

Степа отмахнулся и продолжил пилить. Обиделся, похоже. Я же, в свою очередь, выбрал несколько досок и двенадцать коротких реек. Выровняв их по длине, я сколотил небольшой куб, который обшил досками с пяти сторон. Раньше я не работал с деревом, так что, не смотря на периодическую помощь Степы, я потратил на все не меньше трех часов, но результатом остался доволен.

Закончив плотницкие работы, я нашел в магической книге нужную страницу и маленьким ножиком принялся вырезать на стенках ящика рисунки из геометрических фигур, повторяя изображения в гримуаре. К возвращению Амадея я почти уже закончил. Вампир приветственно кивнул нам и ушел в дом, оборотень же, закончивший с машиной, заинтересованно следил за моими манипуляциями из-за спины.

Теперь осталось малое - зарядить вырезанные руны маной и сказать слово-активатор. Направив поток колдовской силы в рисунок, и буквально почувствовав, как она наполняет бороздки, оставшиеся от ножа, я тихо произнес слово, заставившее магию заработать.

На первый взгляд, ничего не изменилось. Я даже недоверчиво сунул руку внутрь ящика, хотя и отчетливо ощущал завихрения маны. Нет, все работает - ладонь тут же похолодела.

- Сюда можно класть скоропортящиеся продукты, - пояснил я Степе. - Переносной магический холодильник.

Оборотень подошел ближе и тоже проверил работу магии ладонью.

- Ты молодец! - похвалил он, отдернув от неожиданности руку.

Амадей из прогулки по городу вернулся в новой чистой одежде - на нем был свободный цветастый свитер, потертые джинсы и яркие кроссовки. За спиной остался все тот же рюкзак, теперь лишь гораздо более отчетливо гремящий банкой с таблетками.

С собой вампир принес целый пакет разных консервов, несколько спальных мешков, кучу одноразовой посуды, в общем, почти все то, что мы со Степой оставили в сарае оборотней. Интересно, чем он за все это заплатил?..

Когда мы со Степой зашли на кухню, чтобы выпить чаю после продуктивной трудовой деятельности, Амадей, засевший там с кружкой кофе, вручил мне черный, объемный пакет.

- Держи. Это чтоб книга всегда с тобой была, - пояснил он.

В пакете оказалась небольшая кожаная сумка через плечо, как раз под размер гримуара.

- Спасибо, - я сразу же примерил обновку и отправил книгу, которую теперь не выпускал из рук, на новое место хранения. Степа же, глядя на подарок вампира, скрипнул зубами, и сделал вид, что увлекся приготовлением чая.

Уже под ночь вампир все же сжалился над толстяком и его женой, разрешив им отдохнуть. Деревянные рукояти их лопат ровным слоем покрывала кровь.

- От жадности они могут вспомнить, что тут было, а от этого не вспомнят? - скептически поинтересовался Степа, оглядываясь на хозяев дома, баюкающих изувеченные руки.

- Ага, - кивнул Амадей, собирая бутылки из холодильника. Те, что были в небольшом винном погребе, он уже реквизировал. - Я им специально блокировку в мозгу поставил двойную, теперь если вспомнят что, то только под сильным гипнозом, лет через двадцать, когда чары ослабнут. А что руки повредили - напились и начали бузить. С кем не бывает?.. А ты что, таки спереть чего ценного решил?

- Нет, твою логику понять хочу.

- Хотеть не вредно.

Надо сказать, Степа весьма продуктивно поработал над "Транспортером". Теперь в нем имелись длинные полки под самым потолком и лежак по одному из бортов, правда, на мой взгляд, узковатый. Кроме того, рядом с выступом в задней части, под которым скрывался двигатель, появился откидной стол. Теперь машина действительно напоминала дом на колесах, в который мы и погрузили все, что решили забрать.

Напоследок мы плотно поужинали запасами хозяина, сходили в душ - их в огромном доме оказалось два, да еще и бассейн в подвале, который тут же застолбил за собой Амадей. Мы со Степой переоделись в свежую одежду, вампир и так уже был во всем новом, и, наконец, покинули это место. Хозяин дома и его жена нас не провожали - Амадей отправил их спать.

Автоматические ворота за нами закрылись все с тем же звоном, и я задумчиво произнес:

- Заезжали передохнуть, в итоге никто и минуты не подремал.

- Не нестись куда-то сломя голову - тоже, в своем роде, отдых, - философски заметил Амадей, расположившийся на полу в уже ставшей привычной позе лотоса и цедящий пиво.

Степа, сидящий за рулем, взглянув на это, неодобрительно покачал головой.

- Я думал, вампиры как-то больше по крови, - проворчал он.

- Сказки, - отмахнулся Амадей. - Некоторые вампиры пьют людей, да. Но не кровь, она соленая и невкусная совсем, а силу. Мы очень плохо воспринимаем окружающую магическую энергию, и та, что проходит через человека, для нас все равно, что тщательно пережеванная пища - нужно только проглотить, и сила будет твоей. Только вот если у человека насильно отнять протекающую через него энергию, он сначала ослабнет, а затем и вовсе концы отдаст. Но таким образом кормятся либо совсем отбитые вампиры, либо находящиеся в крайне плохом состоянии. Самые беспредельщики все же и кровью не брезговали, через нее напитаться маной проще всего, но таких свои же презирали. Да и было натуральных кровососов за всю историю совсем немного. Что не помешало поставить клеймо на всех вампирах. Ведь все же люди убийцы, в каждом из них живет минимум Гитлер, правда?

- Ты сам недавно людей грязью называл, - напомнил Степа.

- Не всех, заметь. Есть проблески и среди них, пусть и не часто.

"Ты, кстати, не расслабляйся. Ставь блок, сейчас давить начну".

Виски привычно стянуло легкой мигренью, и в голове сразу же возник образ водоворота, защищающего собой сознание. Боль стала чуть меньше.

- Куда теперь едем? - спросил я, скрипнув зубами. Это часть обучения - уметь защищаться пассивно, занимаясь другими делами. Разговаривая, например.

- Я бы хотел сделать крюк, заехав в какой-нибудь большой город, - вслух размышлял Степа. - Там легко запутать следы. Затем, нужно двигаться в сторону средней полосы, там наворачивать круги.

- А когда ехать на встречу к бабушке? - задал я главный вопрос, мучивший меня.

- Не скоро, - уклончиво ответил оборотень. - Если от нее не поступит вестей, то мы должны выждать шесть месяцев.

- Сколько?! - от разочарования я ослабил концентрацию, и давление усилилось, заставив меня скривиться.

- Шесть месяцев, - повторил Степа. - Это слова Акулины, не моя прихоть. Она пустит преследователей по ложному следу, а мы запутаем наши. Правда, не знаю, есть ли в этом смысл, коль уж один из хранителей так легко нашел нас и направил к нам тени...

- Смысл есть, - встрял Амадей. - Книга блокирует магический след, а вот физический... Поверь, при желании отследить наш путь от того поселка оборотней не составит труда даже без колдовства.

- Да я просто мысли свои озвучил, - пошел на попятную Степа. - Ладно, Акулина сказала - надо, значит - надо. И еще она сказала, что Саша все это время должен постоянно заниматься, чтоб его умения росли. А вот сейчас, Сашка, ты явно ничего не делаешь.

- Не строй суждений лишь по внешней картине. Мы занимаемся с ним, - вступился Амадей.

- А. Эти вампирские штучки тренируете, с копанием в голове? - догадался Степа.

- Ага, - вампир расслабленно прикрыл глаза. Похоже, давить на меня он мог даже сквозь дрему.

- Тоже дело. Получается хоть? Прогресс в иных аспектах колдовства хоть виден был.

- Помаленьку, - пробормотал Амадей и тихонько всхрапнул.

Давление не ослабевало ни на каплю. Интересно, а я так смогу? Спать, но все равно колдовать?

Я взялся читать гримуар, сотворив себе небольшого светлячка. Блокировка разума, вроде бы, начала работать. А может, Амадей просто полностью погрузился в сон, и давление ослабло.

Заклинания призыва.

Как уже было описано ранее, существует не только лишь наш мир. За пеленой бытия скрыты и другие, иногда похожие на наш, а иногда - в корне иные. И мы, колдуны, умеем не только перемещаться меж ними, но и призывать оттуда что-либо или кого-либо. Отдельным учением считается призыв из темных миров демонов - существ, являющихся чистым злом, живущих дабы терзать людские души.

Некоторые ошибочно считают, что заклятия призыва ограничиваются лишь вызовом демонов. Умелый колдун может заставить явиться пред собой что угодно - животное ли, насекомое ли, растение, предмет - все, до чего сможет дотянуться взгляд его.

Взгляд меж миров - вот главный инструмент призывающего. Если демона можно вызвать, лишь зная его Имя, то предметы или другие живые существа являются только в том случае, если колдун их ощутит в мирах вокруг.

И еще три страницы словоблудия, описывающего одно и то же, заканчивающегося коротенькой инструкцией в десять слов, как этот самый "взгляд" развить. Похоже, Акулина сама была не слишком сведуща в данном вопросе, не смотря на то, что постоянно уверяла меня, будто хорошо разбирается в любых ветвях колдовства. Все-таки, знать все на свете нереально даже для ведьм.

Однообразный текст мешался в голове, и я ощутил уже порядком подзабытое чувство - меня начало клонить в сон. Положив книгу на колени, я прикрыл глаза, мгновенно провалившись в мир грез.

Я стоял посреди узкой, темной улицы. Дома выглядели незнакомо - двухэтажные, построенные как-то... чужеродно. Что-то очень похожее изображают на иллюстрациях городских пейзажей из зарубежных сказок, разве что тут было гораздо грязнее и в целом мрачнее. Оглядываясь и ища хоть намек на людей, я двинулся вниз по дороге, мощенной булыжниками. Но нет, никого вокруг, все местные жители будто вымерли.

В конце улицы я понял, что люди действительно вымерли, буквально. Узкая дорога, зажатая меж жмущихся друг к другу домов, вывели меня на площадь, края которой усеивали трупы. Болезненного вида тела лежали, сваленные кучами, над которыми с гомоном кружили стаи ворон. В центре же площади лежали дрова, образующие собой большое кострище. Кажется, я попал в публичный крематорий.

Со стороны, противоположной моей, наметилось движение. Несколько людей в черных одеждах и странных продолговатых масках показались из-за домов. Они шли кольцом вокруг кого-то, и я никак не мог разглядеть, кого.

Окруженный человек был одет лишь в грязную набедренную тряпку, истощенное тело его покрывали раны, кое-где гноящиеся и кровоточащие. На горле его был сомкнут железный ошейник с прикованными цепями, за которые люди в черном и вели его. Вели явно в сторону кострища.

- Неприятное зрелище, - раздался тихий голос за моим левым плечом. Я резко обернулся и увидел Амадея, стоящего рядом и неотрывно смотрящего на процессию.

- Амадей? - спросил я удивленно. - Что ты делаешь в моем сне?

- Это ты в моем. Видимо, из-за того, что я был связан с тобой разумом, я случайно переместил твое сознание сюда. И отправить назад, к сожалению, не могу, сил не хватает. Большая часть моего сознания сейчас там, - он кивнул в сторону процессии, - с тобой говорит лишь моя проекция, небольшой кусочек разума.

- Это ты? - спросил я, глядя на израненного человека.

- Да. Лучше не смотри, дальше будет не очень приятное зрелище.

Человека... вампира в цепях как раз подвели к кострищу и затащили в центр. Пленник не особо сопротивлялся, видно было, что он и стоит-то из последних сил.

- За что они тебя? - спросил я, не в силах оторвать взгляд.

- За помощь. Я лечил больных, вливал в них энергию, и они выздоравливали, даже будучи почти при смерти. Доктора, которые меня поймали и привели сюда, действовали с указки церкви. Она считала, что я посланник дьявола, а те, кого я исцелил, становятся его слугами. Обычное явление.

Тем временем, люди в черном натянули цепи и прижали последние, более широкие звенья к мостовой. Там обнаружились специальные клинья, которыми оковы и закрепили. Похоже, практика сожжения живьем тут не была редкостью. Самый высокий из конвоиров достал что-то из кармана и присел к кострищу. Сверкнула искра, сухой хворост мгновенно загорелся. На мои глаза опустилась ладонь.

- Дальше точно не смотри, там ничего хорошего.

- Как ты выжил? - спросил я хрипло, немного оправившись от шока. Мой голос дрожал, и я даже точно не мог сказать, почему, слишком много чувств вызвала эта сцена.

- Я сделал вещь, за которую всегда презирал своих собратьев. Когда боль стала нестерпимой, я выпил всех этих людей, чтобы вылечить себя. Вылечить, разорвать цепи и сбежать. Далеко, чтоб никого из людей рядом не было.

До моих ушей донесся душераздирающий крик, пробирающий до печенок. И тут меня словно вытащили из омута.

- Сашка! - услышал я голос Степы. - Ты чего орешь?

Я открыл глаза и уставился на оборотня, нависшего надо мной.

- Я кричал? - удивленно переспросил я.

- Да, еще как! Уши болят до сих пор, странно, что этот не проснулся, - он кивнул на Амадея.

Вспомнив фразу вампира о том, что наши сознания как-то объединились, я чуть напрягся и мысленно позвал его. Сначала тихо, потом громче, отчетливей. Вампир нехотя открыл глаза и пробурчал:

- Что?

- Тебе снился кошмар, и я хотел тебя разбудить...

- Это был еще не кошмар, так, прелюдия. Но все равно, извини, что ты смотрел на это...

Вампир тряхнул головой, отогнав остатки сна, и добавил:

- Кстати, а ты неплох, раз меня ментально дозвался. Даже с учетом контакта между нами, это все равно непросто. Молодец.

- Спасибо, - я чуть опустил голову.

- Вы, блин, о чем вообще? - спросил Степа, глядя на нас по очереди.

- В моей голове был незваный гость, - отмахнулся Амадей. - Мохнатый, если хочешь, передохни, я пока порулю.

- Буду только рад, - кивнул Степа. Кажется, он уже перестал обижаться на "мохнатого". Смирился.

И вновь мы ехали, почти не делая остановок, благо, отдыхать в "Транспортере" стало немного удобней. Впрочем, Степе и мне этого и так почти не требовалась, из нас троих обычный режим сна был лишь у Амадея. Главное, что в минивэне можно худо-бедно размять ноги, всего лишь день, проведенный в "Волге" стал для меня сущим адом.

Большим городом для посещения была выбрана Москва. Амадей предложил и в Питер заглянуть, все равно в запасе времени вагон, Степа обещал подумать над этим. Оборотень как-то незаметно стал негласным логистом нашего пути, правда, больше никто на эту должность и не претендовал.

Глава 9.

Дорога до столицы заняла в сумме около десяти часов, и въезжали в нее мы хмурым, дождливым утром. Поколесив по улицам, заехали в "Макдональдс" перекусить. Честно говоря, ничего особенного, не знаю, чего он так всем сдался. У бабушки еда гораздо вкуснее. Степа, как и я, жевал без особого фанатизма, а вот Амадею явно нравилось. Даже неожиданно как-то было видеть его, увлеченно жующего бургер и гремящего стаканом кока-колы со льдом.

- Ну что, культурной программой займемся, или как? - спросил он с набитыми щеками.

- Что ты предлагаешь? - уточнил Степа.

- Ну, не знаю, музеи, театры, дедушка Ленин. Надо ж малому всесторонне развиваться. А то так и будет как ты.

- Да иди ты, - беззлобно огрызнулся Степа. - Санек, а куда бы ты пошел?

- На Красную площадь для начала, - ответил я задумчиво. И добавил: - Если честно, я никогда не был в Москве.

- Да и меня как-то давно тут не было, - с сомнением сказал вампир. - Последнее яркое воспоминание о ней - сентябрь тысяча восемьсот двенадцатого. Яркое во всех смыслах. А ты, мохнатый?

- Как-то по поручению Акулины ездил, - задумчиво ответил оборотень. - Ей тут что-то нужно было в колдовском магазине, уже и не помню, что.

- В колдовском магазине? - спросил я удивленно.

- Да, есть тут такой, недалеко отсюда, кстати. В него через ГУМ заходят.

- Сходим? - спросил я, еле скрывая восторг. Не могу даже представить, что может продаваться в настоящей колдовской лавке.

- Туда непросто попасть, - задумчиво ответил Степа. - Нужно показать, что ты носитель колдовства. У меня просто так не получалось...

- Дурень, перед тобой маг сидит, - усмехнулся Амадей. - Да и меня туда пустят запросто, так что я вас проведу. Только скажи, где здесь вход в него? Старая изба давно сгорела...

- В ГУМе, я покажу, - кивнул Степа.

- Пошлите? - возбужденно спросил я, вскакивая.

- Пошли, пошли... ишь, загорелся.

И мы вышли из Макдональдса, направившись к ГУМу.

Мы обошли государственный исторический музей и зашагали по Красной площади. То тут, то там сновали куда-то спешащие люди. Но и таких как мы, идущих медленно и глазеющих по сторонам, несмотря на ранний час, было достаточно. Кое-где мелькали вспышки фотоаппаратов.

Мы подошли к центральному входу ГУМа, поднялись на первый пролет каменной лестницы, и Амадей остановил нас. Его ноздри расширились, вампир чуть прищурился и вышел вперед.

- Вот и вход, я чувствую его. Оба смотрите на меня, не отрываясь, иначе не сможете переместиться. И идите за мной след в след.

Мы со Степой синхронно кивнули, уставившись в затылок вампиру. Тот глубоко вдохнул, выдохнул и сделал шаг на первую ступень, затем сразу же на вторую и выше. Мы не отставали.

Когда Амадей оказался на втором пролете, контуры его тела размылись, теперь я словно смотрел на него через толстое фигурное стекло. Мы со Степой сделали последние два шага и тоже оказались на втором пролете. Я ощутил, как меня что-то подтолкнуло вперед, словно резкий порыв сильного ветра в спину, и, одновременно с этим, грудь встретила какое-то невидимое препятствие, выбившее из легких воздух. Волосы на руках встали дыбом, я судорожно вдохнул, удивленно моргнув.

Лавка для волшебников оказалась не такой, какой я себе ее представлял. Я думал, мы окажемся на тайной лестнице, ведущей в недоступное для простых людей помещение колоссального ГУМа, но нет, мы переместились в пространстве явно даже не на пару километров, ибо стояли сейчас на поляне посреди леса. В центре поляны возвышалась... избушка на курьих ножках?! Да-да, колдовской магазин оказался небольшой старорусской избой, стоящей на концах двух толстых, торчащих из земли бревнах. Крыльцо, грубо сколоченное из потемневших досок, немного не дотягивалось до земли, зависнув в воздухе.

- Вижу разочарование в глазах, - хохотнул Амадей. - А ты чего ожидал? Ах да, второго ГУМа. Зайдешь или сразу обратно двинем?

Я, с уже гораздо меньшим энтузиазмом, поднялся по ступенькам и толкнул пронзительно скрипнувшую дверь. И вот тут мое любопытство разгорелось вновь. Несмотря на внешнюю невзрачность, внутри не было даже намека на обветшалость и уныние. Собственно, изнутри изба вообще не была избой.

Моему взору открылось обширное трехэтажное помещение, площадью с два футбольных поля, выполненное в форме овала. Дверь, через которую мы попали сюда, находилась на первом уровне одной из полуокружностей.

- Не задерживай движение, - подпихнул меня сзади Амадей. - Изнутри налюбуешься.

Я зашел внутрь и сделал несколько шагов вперед, чтобы лучше осмотреть окружающее пространство. Вокруг играла негромкая, приятная музыка, льющаяся, казалось, отовсюду. Мягкий желтоватый свет, заливающий помещение, тоже словно исходил прямо из воздуха. По крайней мере, никаких его источников я не разглядел, сколько не пытался.

По правой стене на первом этаже было лишь одно заведение - закусочная с тремя огромными витринами, за которыми видны были ряды круглых столов и множество людей, утоляющих голод. Вход в закусочную снаружи украшали две резные деревянные статуи в виде волколака и женщины в старомодном платье.

Все остальные стены этажа, кроме тех, что относились к кафе, были сплошь испещрены разнообразными дверьми. Над каждой висела табличка с обозначением, перед многими стояли какие-то непонятные чаши на постаментах.

Второй и третий уровни были отданы полностью под торговлю. Каких только вывесок там не висело - от банальных "Зелья", "Травы" и "Амулеты", до загадочных, вроде "Инкарнации", "Вуалирование" и "Ментальное препарирование". Особенно меня поразил магазин с интригующим названием "Геометрирование". Какие услуги там могли оказывать?..

Попасть на нужный этаж можно было используя округлые платформы из цельного спила колоссального дерева, свободно способные поднять на себе человек пять. Правда, никаких кнопок или чего-то подобного, позволяющего указать нужный этаж, я не заметил. Люди просто становились в центр "лифта" и платформа начинала движение.

Кстати, о людях. Не могу сказать, что их было много, меж этажей сновало не больше десятка. Но вот в закусочной явно было оживленней, через витрины я смог разглядеть только один свободный столик. Амадей, недолго думая, направился к входу с резными статуями.

- Я тут вдруг подумал, - озвучил я запоздалую мысль. - Мы же скрываемся от колдунов-хранителей, да? А не слишком ли это заметное место?

- Расслабься, - ответил Амадей на ходу. - Твою сущность полностью скрывает магическая книга, никто не заподозрит, кто ты есть на самом деле. Да и в лицо никого из нас не знают, так что можешь спокойно тут шататься.

- Вообще-то, меня и его знают, - вмешался Степа. - Мы потому и в бегах.

- В конце концов, в открытую на нас полезет только дурак - драки здесь запрещены. Да и скрыться тут от преследования - проще простого, - пожал плечами Амадей. - Все будет в порядке, главное - старайтесь держаться подальше от магазинов, у которых на вывеске в левом нижнем углу черная полоска начерчена.

- Почему? - спросил я.

- Там не чураются запретной магии. Всякое может произойти. Да и вообще, старайся быть у меня на виду.

Мы вошли в закусочную. Я только сейчас заметил странность - это было единственное заведение, не имевшее своей вывески.

"Это трактир, который основала дочь первой хозяйки избы, название ему она так и не дала. Говорят, не было у нее творческой жилки. Или просто ленивая была".

Сев за единственный свободный столик, Амадей кликнул официанта. К нам сразу же подошел хлыщ в белой рубахе и брюках малинового цвета, вызвавших своим видом у меня приступ тошноты.

- Ку! - громко произнес вампир, ударив себя по бедрам. - Извини, приседать не буду. Три пива, пожалуйста.

- Ты дурной? - возмутился Степа, смотревший на это короткое представление странным взглядом. - Нам-то зачем? Я за рулем, а ему еще нельзя!

- Кто сказал, что это вам? - хмыкнул Амадей.

- Еще что-нибудь? - уточнил официант.

- Даже не знаю... арахис есть соленый? Неси одно блюдечко. Вы что-нибудь будете?

Я отрицательно покачал головой, а Степа огрызнулся:

- Только что ели...

- Как хотите, - пожал плечами вампир. - Тогда у нас все.

Хлыщ кивнул и удалился, чтобы вернуться уже через минуту с тремя пол литровыми кружками. Интересно, они уже заготовлены были, или это опять какая-то магия

Амадей достал из кармана свою традиционную баночку, выудил из нее две таблетки, и кинул их в рот, залив сверху половиной содержимого первой кружки.

- Обожаю местное пиво, - доверительно сообщил он нам. - Здесь всего один сорт, зато какой!

Степа бросил презрительный взгляд на вампира и тут же демонстративно отвернулся.

- А почему именно избушка на курьих ножках? - спросил я, параллельно рассматривая остальных посетителей. Люди как люди, ничего особенного. Хотя, про Степу с Амадеем тоже так можно сказать.

- Не знаю даже, - ответил Степа, занявшийся тем же, чем и я. Его уши при этом едва заметно дергались - оборотень вслушивался в обстановку вокруг. - Дань традициям, наверное.

- Ты серьезно? - хмыкнул Амадей. - Больше пятисот лет назад, тут жила одна старая, могущественная ведьма. Тогда еще изнутри избушка была более традиционной, да и ноги не были рудиментами, а вполне себе действующей конструкцией - строение могло километров шестьдесят в час заложить по пересеченной местности. Жила ведьма с другом-оборотнем, и горя не знала. Вы их на входе сюда видели, статуи в их честь.

- Ведьмы, похоже, вообще с оборотнями любят дружить, - хмыкнул я, глядя на Степу. И густо покраснел, поняв, что сморозил. Благо, бывший участковый сделал вид, что слишком увлечен вслушиванием в окружающий шум.

- В то время сильные колдуны по всему миру решили возродить старые традиции и восстановить Ковен магов, - сально ухмыльнувшись, продолжил Амадей. - Ну, знаешь, это такой междусобойчик у них был для вершения судеб мира. Как по мне - чушь полнейшая, потому что все маги - жуткие эгоисты. Да-да, и ты такой же будешь, готовься!

- С чего бы вдруг? - возмутился я.

- Наверное, профессиональное у вас. Впрочем, это вообще чисто людская черта, она есть не только у колдунов, - поправился вампир. - Первым шагом к возрождению стало воссоздание системы Врат - чтоб каждый сильный колдун мог навестить другого. Врата-то воссоздали, это факт, а вот дальше как-то не срослось - опять ругань началась, мерение размером силы и прочие типичные для людей вещи. Ничего нового. И как-то они забросили идею о Ковене, сосредоточившись на грызне. Зато созданная система врат шибко понравилась всяким торгашам, которые сами не умели прыгать на большие расстояния. Как я и говорил, эгоизм и жадность, а?..

Не встретив понимания в моем взгляде, Амадей продолжил:

- Начали торговцы за денежку шастать от одного колдуна к другому, за раз тысячу километров преодолевая. Удобно ведь, и экономично по времени. А самые ленивые торгаши и самые хитрые колдуны вообще договорились об открытии лавок прямо у колдунов дома. Время шло, торговля налаживалась, дома магов менялись, превращаясь в своего рода супермаркеты. И вот имеем, что имеем - магические лавки, снаружи выглядящие как раньше, а внутри неимоверно разросшиеся, да еще и соединенные между собой. Их, благодаря вратам, и для путешествий используют - видишь все эти двери первого этажа? Через них куда хочешь попасть можно, хоть в Америку, хоть в Австралию, хоть в Атлантиду. Есть даже пара проходов в другие миры, и один - в Межмировой банк. Так-то вот.

- Межмировой банк? - спросил я удивленно.

- Ну да, - кивнул Амадей. - Только вот я тебе о нем рассказывать не буду. С шогритами один раз свяжешься - до конца жизни должен будешь...

- Ты это все сам узнал? - с сомнением спросил Степа, перебив мой следующий вопрос.

- Да нет, не совсем. Вон, над дверью табличка со всей этой историей, - кивком указал вампир, взяв вторую кружку. Первая как-то незаметно опустела.

- Зачем мы сюда пришли вообще? - уточнил Степа, стуча пальцами по столу.

- Вы - не знаю, - пожал плечами Амадей. - Я - за пивом. Идите пока, прогуляйтесь по магазинам, осмотритесь, а я еще посижу.

Мы со Степой встали и направились было к выходу, но дорогу нам преградил какой-то пьяненький тип, двигающийся настолько плавно, что, казалось, он вытек к нам из-за своего стола.

- Я вас знаю! - довольно громко произнес он, указывая пальцем куда-то между мной и Степой. - Это вас мы ловили! Из-за вас почти всех наших перебили!

- Осторожней, - одними губами сказал мне напрягшийся Степа. - Он из моего бывшего клана. Кем-то вроде шамана был.

Разговоры в закусочной как-то сами собой поутихли, и в нашу сторону устремилось множество заинтересованных взглядов. Краем глаза я уловил мимолетное движение на границе поля зрения.

"Это я. Спокойно, не дергайся".

- А меня помнишь? - спросил с неприкрытой угрозой Амадей, возникший позади нас словно из воздуха. Я даже дернулся от неожиданности. Оборотень-шаман как-то сразу стушевался. - Я вот тебя помню, ты один из тех, кто меня поймал. Легко было, да? Дождаться, пока меня начнет ломать, отобрать мои таблетки, и дело в шляпе. Наверное, только следили долго, чтоб слабое место найти? Ну а теперь стою перед тобой, полный сил. Может, испугаешься?

- Что ты мне сделаешь? - хмыкнул оборотень-шаман с напыщенной беспечностью. Жалко только голос чуть подвел, дрогнув в конце фразы.

- Даже не знаю, - задумчиво потер подбородок Амадей. - Может, сам посоветуешь чего?

В ответ оборотень рыкнул и быстрым движением рук с легкостью раскинул нас со Степой в стороны, устремляясь на Амадея. На ходу он преображался, становясь здоровенным волколаком с серой, даже серебристой шерстью. Вот острые зубы не в меру разросшейся пасти летят на встречу с горлом вампира... но в том месте, где оно только что было, уже пустота. Амадей сделал шаг в сторону, молниеносно вскинул руки и схватился за челюсти оборотня, разжимая их. Ногой вампир нанес резкий подсекающий удар, лишая противника опоры. Волколак засучил лапами, какое-то время удерживаемый лишь вампиром, и болезненно взвыл - Амадей продолжал медленно разводить руки в стороны. По губам оборотня струйками потекла кровь, сочащаяся из пальцев вампира, распоротых острейшими зубами. Однако Амадею это явно не доставляло хоть какого-либо дискомфорта.

- Только из-за того, что мы встретились здесь, - зашипел вампир, наклонившись к самому уху оборотня. - Я отпущу тебя. Не вздумай снова встречаться со мной, в следующий раз поблажек не будет.

Руки разжались, и волколак шлепнулся на пол. Скуля, он отполз, на ходу перекинувшись обратно в человека. На безопасном расстоянии оборотень встал на ноги, и, затравленно оглядевшись, выбежал из заведения. Закусочная сразу же вновь заполнилась шумом, все восприняли инцидент как совершеннейшую обыденность. Лишь хлыщ-официант подошел к опустевшему столику и прибрал посуду. Интересно, ретировавшийся оборотень расплатился?..

Мы со Степой поднялись, синхронно отряхнулись, и проследовали к выходу. Амадей же вернулся за свой столик, как ни в чем не бывало.

- Гарсон, салфетку! - кликнул он официанта, заметив раны на пальцах.

Посоветовавшись, мы со Степой решили начать обход магазина с третьего этажа. Чтобы попасть туда, мы выбрали пустую платформу, встали на нее, и... она сама двинулась прямиком на третий уровень.

- Достаточно подумать, стоя на ней, куда ты хочешь попасть, - пояснил Степа, будто почуяв мое любопытство.

Наверху первым встретившимся нам и одновременно самым большим магазином оказался книжный, куда мы, собственно, сразу же и направились.

Деревянные шкафы внутри росли от пола до высокого потолка, и тянулись в такую даль, что конец их терялся из виду. Перед каждым стеллажом стояла табличка с тематикой книг, на нем размещенных. Здесь были и учебные пособия по обычным наукам, и магические учебники, и даже художественная литература. Интересно, что в свободное время читают колдуны?

Я, недолго думая, двинулся к разделу магических учебников. Почти такие же таблички, как в начале стеллажа, только чуть поменьше, были и у каждого подраздела. Магическое животноводство и зоология, магия стихий, трансмутация и алхимия, боевое колдовство, метеомагия, целительство, некромантия, пространственная магия, телекинез, телепатия, магия перевоплощений, даже несколько полок, посвященных театральным фокусам. Некоторые подразделы заинтриговали меня тем, что подобных названий в книге Акулины я не встречал. К примеру, о метеомагии там не было ни слова. Впрочем, не уверен, что сейчас мне крайне необходимо умение вызвать дождь.

А вот пространственная магия заинтересовала меня гораздо больше. В книге Акулины нет конкретных указаний о том, как перемещаться в другие реальности, лишь только инструкция о прыжках в пределах мира. Может, тут есть что-то дельное? Выбрав две книги - "Инструкция по прыжкам сквозь измерения" и "Каталог близлежащих миров, пригодных для человека", я двинулся дальше.

Следующей темой, завладевшей моим вниманием, стал небольшой, притулившийся на самой нижней полке раздел "Магия времени". Всего десяток книг, большая часть из которых, как выяснилось при беглом ознакомлении, являли собой философствования о природе времени. Только две тоненькие брошюрки знакомили читателя с заклятиями, и то позволяющими лишь ускорить течение времени для какого-либо объекта.

Хотя, пожалуй, одну из них я все равно возьму.

Через два часа шатаний, в течение которых к нам присоединился Амадей, я набрал с десяток книг. Кроме трех уже указанных, в стопке моего выбора находились "Справочник боевого мага", "Артефакторика: от простого к сложному", "Телекинез", "Сборник упражнений для колдуна", "Некромантия и прочие способы управлять мертвецами" и "Учимся самостоятельно составлять заклинания". Поднеся эту внушительную подборку к кассе, я вдруг спохватился, что денег-то у меня и нет.

Подошедший в этот момент Амадей будто прочитал мои мысли (хотя, почему будто?) и насмешливо уточнил:

- Чем расплачиваться-то будешь?

- Не знаю, - понурился я.

- Ладно, что ж с тобой делать. Тягу к знаниям надо поощрять, ибо явление сие не частое, но сугубо положительное. Я оплачу книги, но только те, что сочту нужными. Идет?

Я поспешно закивал, едва не прыгая от радости.

Вампир взял мои покупки и с шумом бухнул на стол к кассиру, читающему какую-то тоненькую книжицу. Тот даже бровью не повел.

- Итак, поехали. "Телекинез" откидываем сразу, ему я и сам тебя научу, - слова не разошлись с делом, и Амадей просто кинул пухлую книгу куда-то за спину. Я ошарашено пронаблюдал траекторию полета, который неожиданно не закончился громким падением. Книга зависла на высоте ладони от пола, повисела чуток и резво устремилась в сторону полок, встав ровно на то место, откуда я ее взял.

Следующими полетели "Сборник упражнений" и "Некромантия".

- Упражнения эти - для слабаков, чтобы пулять заклинания посильнее. Тебе, насколько я видел, наоборот нужно научиться контролировать мощь. А некромантия... подрасти. Не надо ломать психику разлагающимися мертвецами, лезущими из могил. Да и управлять ими в таком возрасте ты еще не сможешь. И вообще, это не самая почитаемая ветвь магии, ты сделал очень странный выбор. Может, хочешь поговорить об этом?..

Я коротко повертел головой из стороны в сторону, пытаясь одновременно очистить голову от мыслей и поставить блок.

Над "Учимся самостоятельно составлять заклинания", Амадей серьезно задумался.

- С одной стороны, это дурь дурацкая, - рассуждал он. - С другой, судя по оглавлению, там раскрыта пара интересных тем, которые тебе могут пригодиться в будущем. Впрочем, в будущем сам и купишь, долой.

И книга полетела вслед за предшественницами. Та же участь чуть было не постигла и "магию времени", но, все же, вампир передумал и положил учебник к прошедшим его строгий ценз томам. Это была последняя из проверенных, все остальные Амадей все же согласился купить. Ворчал он при этом преизрядно, но я не смел и пикнуть - деньги-то его.

- С вас сто сорок серебряников, - по-прежнему не поднимая головы, произнес кассир.

Амадей аж прихрюкнул от удивления, а у Степы глаза на лоб полезли.

- За что столько?!

- "Каталог пригодных человеку близлежащих миров" стоит сорок серебряников, - нудным тоном принялся перечислять продавец. - "Магия времени" тоже сорок. Остальные книги по двадцать. Итого - сто сорок серебряников за все.

- Будешь должен, - коротко бросил мне вампир. - Расчет безналичный.

- Принято, - кивнул продавец и повел рукой в воздухе. - Деньги списаны с вашего счета, спасибо за покупку, приходите еще.

И все что ли? Как так?

"Колдовские лавки работают напрямую с Межмировым банком, а у меня там есть счет. Мне достаточно устно подтвердить операцию, и нужная сумма перейдет магазину. Также и с закусочной было, кстати. Если у того оборотня есть сбережения у шогритов, что вряд ли, то, едва он покинул заведение, с его баланса списалась нужная сумма в счет уплаты долга. Это, с одной стороны удобно, но с другой, повторюсь - не имей дел с Межмировым банком. Я вот полтора века пытаюсь с ними отношения разорвать, и все никак".

Пока я слушал мысленную лекцию о финансовых отношениях в колдовском мире, Степа тоже расплатился на кассе. Оборотень приобрел себе пару детективов, рассчитавшись при этом за обычные рубли. А он как это сделал?..

"В магических лавках можно платить и местной валютой. Только обменный курс грабительский, потому лучше все же в серебряниках".

Наконец, наша троица покинула книжный, и мы направились дальше. Следующим пунктом в походе стал магазин артефактов, расположенный здесь же, на третьем этаже. Нужно было пройти лишь десяток шагов в сторону, и мы на месте.

Внутри магазин оказался значительно меньше, чем тот же книжный, но все же больше, чем закусочная. Здесь расположились несколько полок с товарами по стенам, и стоящие в центре старинные конные сани, сплошь покрытые витиеватыми резными узорами. На большом ценнике рядом с ними значилось "Сани-самолет", и весьма значительная сумма в сто пятьдесят тысяч. Интересно, сколько это?

"Примерно как дом того толстяка, у которого мы гостили".

Неплохо, неплохо. Правда, как-то мне начало надоедать, что в моих мыслях регулярно кто-то копается.

"Не нравится - блокируйся, никто не запрещает. Тебя, кстати, кроме меня уже пытался кто-то прочитать, и неоднократно. Скажи спасибо, что не пустил".

Ну спасибо, голос в голове.

Чего только не было на полках магазина артефактов. Мантии-невидимки, многомерные сумки, в которые можно залезть с головой, ожерелья, позволяющие говорить на любом языке и понимать любого собеседника, кулоны, позволяющие дышать под водой, разнообразные украшения, изменяющие внешность, пышные грозди колец, подвешенных на веревке словно баранки, имеющих целый спектр возможностей... Я смотрел на все это великолепие с горящими глазами, но больше мой восторг никто не разделял. Амадей беседовал с торговцем, Степа, явно прицениваясь, рассматривал тарелки, судя по описанию - создающие различные яства.

Вампир о чем-то договорился с продавцом, они ударили по рукам и вместе ушли в помещение за прилавком. Мы со Степой остались, я продолжил глазеть, переходя от витрины к витрине.

Мое внимание привлек стенд с посохами. Из бабушкиной книги я знал, что волшебные палочки, жезлы и посохи для колдуна - атрибут не обязательный, эти инструменты лишь облегчают контроль мановых потоков. Для новичков или волшебников вроде меня, неосознанно вбухивающих всю мощь в каждое заклинание - то, что нужно. К тому же, зачастую в эти предметы можно вложить дополнительные возможности, и это удобно - не нужно таскать кучу артефактов, каждый из которых будет отвечать за что-то одно.

Посему, я решил выцыганить у Амадея для себя колдовской инструмент. Здесь они были на любой вкус - деревянные, металлические, стеклянные, сотканные из дыма или загустевшей тьмы, толстые, тонкие, длинные, короткие, с искусными скульптурами-навершиями и простыми круглыми набалдашниками, с резными рисунками и совершенно гладкие. Выбирай, не хочу.

Палочки я отмел сразу. Деревянные - тонкие и легко ломаются, это для ленивых колдунов, ведущих сидячий образ жизни. А металлические очень уж напоминали какие-то растолстевшие спицы. Да и в целом мне концепция палочек не нравилась, как-то это... комично, что ли? Я колдун, а не оркестровый дирижер.

Жезлы тоже отпали, просто из-за эстетического вида и неудобства ношения. Заткни за пояс палку в полтора локтя, любопытные взгляды в толпе обеспечены. Поэтому я выбирал из посохов. Тем более, тут были вполне приличные, которые не вызвали бы особых вопросов - просто парень, опирающийся на трость. Может, ноги больные, или еще чего.

Кстати, вот например. Черная аккуратная тросточка из материала, похожего на непрозрачное стекло, с круглым серебряным набалдашником и чуть заостренным серебряным же концом. От набалдашника спускается витиеватый узор, длиной с ладонь, который как бы растворяется в черном "стекле". Очень красивая работа. Стоимость... двести тридцать. Это дорого, интересно?

- Степ, двести тридцать серебряников - это дорого? - спросил я.

- Порядочно, - кивнул оборотень, взглянув на меня и стенд, рядом с которым я стоял. - Посох хочешь у Амадея попросить?

- Да, - потупился я. - Не слишком нагло будет?

- Не знаю даже. Деньги большие. Попробуй, попроси, может, и согласится. Он почему-то тебе потакает.

В этот момент из комнаты у прилавка как раз вышли вампир и торговец. Амадей шел довольный, как слон, неся в руках короткий меч с чуть изогнутым лезвием шириной в два пальца. Без каких-либо ножен, гладью металла клинка он испускал блики, плясавшие по стенам комнаты. Вампир засунул меч за пазуху, и тот просто исчез, будто отправившись в невидимый карман.

- Отлично, - довольным тоном сказал Амадей. - Раз уж намечаются заварушки, надо быть во всеоружии, так ведь?

- Ты действительно думаешь, что он необходим? - скептически уточнил Степа.

- Крайне, - закивал вампир. - Вообще, давно взять хотел, свой старый я... сломал. А за новым зайти случая подходящего не было. А вы чего присмотрели?

- Я думаю, нам надо взять что-то из тарелок с самоготовящейся пищей, - задумчиво ответил Степа. - А то одними консервами сыт не будешь.

- Может, скатерть-самобранку? - предложил Амадей. - Питаться одним и тем же надоест быстро независимо от того, что именно будешь есть - консервы или черную икру. Тарелки же только одно блюдо готовят? А скатерть сразу несколько, хоть какое-то разнообразие. Есть у вас самобранки? - обратился он к продавцу.

- Конечно, - закивал кассир, щуплый человечек с бегающими глазами. - Есть восточные скатерти, европейские, отечественные. Есть даже одна африканская, отдам со скидкой. Если нужно разнообразие - имеется одна скатерть, предоставляющая каждый день блюда разных народов мира.

- Во, вот эта, последняя, почем? - загорелся вампир.

- Ну-у-у... обычная цена двести серебряников... - протянул продавец. - Но тебе сделаю скидку - за сто пятьдесят отдам.

- Сто и по рукам, - сделал встречное предложение Амадей.

- Нет, сто пятьдесят и баста. И так уже подвинулся прилично.

- Давай так. Я дам тебе... ну, допустим, триста серебряных, - при этих словах глаза продавца просто таки засветились жадностью. - А ты дашь мне эту скатерть и... не знаю, пусть во-о-он тот посох, - вампир поводил пальцем в воздухе и указал именно на тот, что я присмотрел.

- А зачем он тебе? - удивился продавец.

- Бабушке своей подарю, ей нужна надежда и опора. Так что, по рукам?

Продавец помедлил, почесал маковку и махнул рукой.

- Ладно, чертяка, договорились! Триста за скатерть с посохом, и еще пятьсот за меч. Безналичный расчет?

- А ты видишь со мной мешок с монетами? - хмыкнул Амадей.

- Ну, у меня есть кошельки размером с ладонь, свободно вмещающие три таких суммы. Нужно?

- Упаси боже. Три предмета, восемьсот монет. Рассчитывай.

Мы вышли из магазина, и каждый нес по покупке. Я опирался на новенький посох, Степа тащил на плече сверток со скатертью, а Амадей... его покупки так и не было видно. Интересно, он не поранится?..

- Да уж, - вздохнул вампир. - Неплохо так раскошелился я за сегодня. Очень неплохо. Давайте-ка перекусим и пойдем отсюда, а то меня жаба задушит еще что-то покупать. А если мы продолжим поход по магазинам, наверняка придется.

От этого я немного расстроился, но настаивать на продолжении экскурсии по колдовским лавкам не стал, не в том положении. И так чувствовал себя крупно задолжавшим.

Глава 10.

Едва мы покинули поляну с избушкой на курьих ножках и снова оказались на лестнице ГУМа, Амадей замер, ошалело глядя по сторонам.

- Что тебе нужно? - обратился он к поднимающемуся навстречу незнакомому мужчине. Тот непонимающе посмотрел на вампира и поспешил пройти мимо.

- Ты чего? - спросил я Амадея. Он не ответил, продолжив таращиться в одну точку.

Наконец, после некоторой паузы, вампир будто снова включился. Он схватил нас под рукава и потянул за собой прочь.

- Бегом в машину! - бросил он на ходу. - Нас ищут!

До оставленного нами "Транспортера" мы чуть ли не бежали. Беспокойство Амадея передалось и мне, да и Степа, кажется, проникся.

- Кто нас ищет? - спросил он беспокойно, когда мы оказались уже у машины.

- Один очень старый знакомый, - торопливо ответил вампир. - Не знаю, что ему нужно, и действовал ли он самостоятельно или по чьей-то указке, но он пытался выяснить, где мы находимся. Я не дал этого сделать, но нам все равно срочно надо двигаться.

Степа кивнул, усаживаясь на водительское кресло и заводя двигатель. Мы с Амадеем погрузились в салон, и оборотень сорвал автомобиль с места.

- Только заедь на авторазборку, там, на выезде из города будет, - попросил Амадей. - Надо машину в божеский вид привести. И поставить свои замки, не стоит бросать ее открытой.

В качестве покупателя был заслан Степа, единственный обладатель денежных средств, с указанием действовать быстро, не торгуясь. Десять минут ожидания, и оборотень появился из ворот авторазборки с новой дверью в одной руке, стеклом - в другой, и оттопыренными карманами, в которых гремели новые замки и комплект крепежа. "Фольксваген" двинулся дальше в путь.

- Ну и что это был за очень старый знакомый? - спросил Степа у усевшегося на пассажирское сидение вампира.

- Скажем так, он из моего прошлого, - неопределенно пожал плечами Амадей, вглядываясь в дорогу.

- Зачем он мог нас искать? - настойчивее спросил Степа. - Надеюсь, это не кто-нибудь из хранителей.

- Нет, - покачал головой вампир. - Это просто одно отвратительное существо, с которым, надеюсь, мы не столкнемся. Слушай, я отбил нас от него, что тебе еще нужно?

- Ладно-ладно, - пробурчал бывший участковый.

Амадей молча отвернулся. По нему было видно, что кто бы там нас не искал, вампир явно не горел желанием разговаривать ни с ним, ни о нем.

Через десяток километров мы остановились, съехав к лесополосе, и занялись ремонтом. Амадей переставил заднюю дверь, скомкав будто лист бумаги остатки старой и кинув в салон, дабы выбросить на ближайшей свалке. Степа, тем временем, поменял все замки и возился с подключением зажигания - в гараже своих сородичей он закоротил нужные провода просто скрутками. Интересно, откуда у него вообще опыт запуска машины без ключа?

Пока вампир и оборотень занимались "Транспортером", я решил опробовать посох. Встав поодаль от автомобиля, хлопнув по переброшенной через плечо сумке, дабы убедиться в наличии скрывающего меня гримуара, я взвесил в руке черно-серебряную трость. Она идеально легла в ладонь, будто была сделана именно под меня. Сразу видно качественный артефакт.

Полуприкрыв глаза, я вслушался в потоки маны вокруг. Ничего интересного, все как обычно, разве что сквозь посох магическая энергия проходила как-то иначе, чуть сжимаясь, что ли... я начитал заклинание Огня, то самое, с которого начинал свою практику, и направил ману в посох. Она наполнила артефакт бушующим потоком, но ни капли не пролилось мимо. В серебряном навершии бесился теперь целый ураган магической энергии. Я отчетливо чувствовал, что полностью контролирую ее, стоит пожелать, и я пущу на заклинание лишь мизерную часть.

Открыв глаза, я осмотрелся. Вот то, что мне нужно - валяющаяся на земле маленькая веточка, тянущаяся к небу. На одном из коротких сучков - небольшое коричневое навершие, почти как у посоха. Не успевшая распуститься почка. Сфокусировавшись на ней, я произнес слово-активатор, высвободив из посоха буквально каплю маны. Почка загорелась крохотным, тут же угасшим огоньком. Что ж, испытания можно считать успешными, именно на такой результат я и рассчитывал.

Остаток дня был проведен мною за бабушкиной книгой. Я решил, что больше времени буду посвящать гримуару, нежели приобретенным сегодня учебникам, чтобы побыстрее одолеть его. Правда, скорее всего, это все равно случится не раньше, чем через пару лет... впрочем, может и еще позже, ведь наверняка при встрече с бабушкой книгу придется вернуть ей, а мне снова заняться переписыванием.

Поздним вечером, уже порядочно отдалившись от столицы, мы остановились заправиться. А после наполнения бака, чуть отъехав от заправки, встали на обочину перекусить. Степа перебрался к нам, откинул сделанный им складной столик, я постелил сверху скатерть-самобранку.

- Слушай и запоминай, - обратился ко мне вроде бы успокоившийся Амадей. - Касаешься края скатерти рукой и через ладонь направляешь в нее ману. О количестве не беспокойся, лей побольше. Эти артефакты умные, они сами определяют, сколько им нужно. Пробуй.

Я кивнул, коснулся накрахмаленной, чуть теплой ткани и направил через пальцы поток маны, тут же разлившийся по артефакту. Короткие ворсинки встали дыбом, и скатерть в мгновение ока наполнилась тарелками с блюдами узбекской кухни. Горячий лагман, жареное мясо с овощным гарниром, что-то вроде голубцов, плов, множество разных лепешек и компот, разлитый по глиняным кружкам. Артефакт даже посчитал едоков и поставил соответствующее количество посуды и приборов. Все-таки магия - удивительная штука.

Вновь потянулись однообразные дорожные дни. Я засел за гримуар, блокируя атаки Амадея и практикуясь в колдовстве. Вампир же разнообразил свое пребывание с нами физическими упражнениями - минут по пятнадцать в день бегал за "Транспортером" по обочине, делая честные восемьдесят километров в час. Другие машины не обращали никакого внимания на такой феномен - всем встреченным водителям Амадей отводил глаза, они просто не видели вампира.

Степа большую часть времени вел, уставив понурый взгляд на дорогу. Изредка он отдыхал, и в это время мы простаивали на месте, Амадей, как и прежде, не горел желанием садиться за руль. Впрочем, оно и к лучшему - в эти короткие остановки я мог побродить вокруг машины, размять ноги.

Мы ездили по стране, исколесив ее из конца в конец, не забираясь разве что на север. Некоторые места казались мне знакомыми, возможно, мы проезжали их неоднократно, а может, просто все маленькие города были серыми и однообразными. Иногда мы делали в них короткие остановки, чтобы Амадей мог пополнить фармацевтические запасы.

Я отметил для себя, что вампир начал употреблять все больше таблеток, впрочем, на ясность его ума это совершенно не повлияло, по крайней мере, в худшую сторону. Несколько раз мне уже доводилось видеть его, забывшим принять "лекарство" - жалкое зрелище. Состояние Амадея в такие моменты слабо отличалось от того, в каком мы его встретили в плену оборотней.

К слову о привязанностях - я начал ловить себя на том, что колдовство в том виде, в каком я его практиковал, уже не радовало меня. Мне хотелось чего-то большего, более масштабного. Да, я делал значительные успехи, к примеру, у меня уже получалось перемещать себя из едущей машины на обочину, переводя при этом инерцию в ману. Конечно, вышло не с первого раза, шишек я нахватать успел. Благо, догадался попросить Степу снизить скорость до минимума, иначе переломов было бы не избежать. А целительницы Акулины здесь нет.

Тем не менее, мне не хватало колдовства. Что-то жгло изнутри, будто огромный поток маны бушевал во мне, желая вырваться в мир заклинанием. И то, что я делал во время практических занятий, не успокаивало его.

Чтобы хоть как-то сбросить напряжение, я колдовал через посох. Тут нужно сделать отступление, чтобы поведать о почерпнутых мною знаниях из гримуара и книги по артефакторике. Дело в том, что чтобы творить магию, нужно одно обязательное условие - наличие у колдующего духовного начала, ну или хотя бы некоего суррогата. На этом основывается принцип действия любого артефакта - тот, кто создает его, заключает в обычную вещь некое подобие души. Именно она позволяет производить манипуляции с маной.

Чем сложнее артефакт, тем сложнее суррогат в нем. Если в том холодильнике, что я сделал, находится нечто, лишь весьма отдаленно напоминающее душу, то посох, приобретенный мной, можно, с некоторой натяжкой, назвать живым существом. Да у него даже есть свои мысли, пусть и крайне простые, и при некотором старании я мог их почувствовать! Это, если честно, было весьма странно. Думающая палка. Не совсем этого ожидаешь от магии...

Впрочем, я отвлекся. Главным в моем посохе для меня стало то, что я смог почти неограниченно закачивать в него свою ману. Она бушевала в нем, ревела, стараясь вырваться наружу. Серебристое навершие посоха шло рябью, весь он ощутимо нагревался, но удерживал всю ту чудовищную мощь, что я вливал в него.

Конечно, я мог бы сбрасывать лишнюю ману в пространство вокруг, не формируя ее в заклинания. Но из книги и пары лекций Амадея я узнал, что подобные манипуляции могут привлечь внимание других колдунов. Что, вообще-то, не удивительно - я ведь и сам чувствовал завихрения колдовской силы вокруг. Та же мана, что была заключена мною в посох, воспринималась только при прямом контакте с артефактом. В противном случае, потоки колдовской силы лишь слегка закручивались рядом с ним. Глядя со стороны, и не скажешь даже, что кроется в этой трости.

Надо упомянуть также, что насыщение посоха моей маной, можно сказать, сблизило нас. Если раньше я воспринимал его как чужеродный объект, то теперь, едва я касался артефакта, как он становился словно продолжением руки, я чувствовал то же, что и он. Да, у палки из стекла и серебра тоже есть чувства.

Может, я просто схожу с ума от однообразности дней, проведенных в металлическом нутре "Транспортера"?..

С тех пор, как мы выехали из Москвы, то Степа, то я периодически спрашивали у Амадея, следят ли снова за нами, на что получали отрицательный ответ. Меня это даже слегка расстраивало - в следующий раз, как вампир обнаружил бы чей-то ненавязчивый мысленный "взгляд", направленный на нас, я хотел бы попросить спутника научить меня различать его. Было бы хоть какое-то разнообразие в учебе, но, видимо, не судьба.

Контактов с другим хранителем также не было. Возможно, виной тому был гримуар, скрывающий меня от него, а может, и мои успехи в блокировании сознания, о которых Амадей нехотя сообщал, не знаю. Но я был рад этому, ибо то, как на меня во время тренировок иногда давил вампир не шло ни в какое сравнение с наличием в моей голове кого-то чужого, совершенно лишнего, враждебного и крайне пугающего.

Однажды, правда, я поймал себя на крамольной мысли. Отложить гримуар подальше и колдануть что-нибудь серьезное, громкое, чтоб было заметно издалека. Дождаться теневых прихвостней и хорошенько размяться на них... а то и на самом хранителе.

Мысль эта, едва проскочив в сознании, заставила мои ноги похолодеть от ужаса. Я встряхнул головой, отгоняя ее, а Амадей как-то странно взглянул на меня, но промолчал.

Спустя полтора нудных, проведенных в дороге месяца произошло событие, немного разнообразившее наш быт. Под Екатеринбургом нас попытались ограбить.

Дело было поздним вечером, мы занимались своими обычными делами - я читал и вместе с тем тренировался в мелкой магии, Степа вел машину, Амадей спал. Нас обогнала черная "БМВ" с наглухо затонированными стеклами, затем такая же пристроилась слева. Я глянул в заднее окно и, сощурившись от света фар, разглядел жмущуюся к нам "девятку". Едущий впереди "БМВ" стал понемногу притормаживать, а машина слева начала вытеснять нас на обочину.

- Что происходит? - обеспокоенно спросил я у оборотня.

- Грабят нас, - стиснув зубы, процедил Степа.

- И что будем делать?

- Пока рыпаться не будем, не хочется машину портить. Поговорим для начала, а там посмотрим.

Мы прижались к обочине и затормозили. Из каждой машины, что взяли нас в "коробочку", вывалилось по трое бугаев в черных кожаных куртках и спортивных штанах. Некоторые недвусмысленно поигрывали ножами, у двоих были короткие пистолеты. Похожий был у Степы, когда он был милиционером. Один из бандитов шел, помахивая, словно дирижер, двуствольным обрезом, направленным на "Транспортер".

Ребята явно остановились не дорогу спросить.

Степа поднял руки и уставился на братков через лобовое стекло. Я же подполз к дрыхнущему вампиру и принялся его тормошить.

- Ну что опять случилось?.. - спросил он, продирая глаза и привычно засовывая руку в карман за пузырьком с таблетками.

- Похоже, нас грабят, - тихонько сказал я, отодвигаясь и беря посох на изготовку. Артефакт аж задрожал от нетерпения, предвкушая скорое колдовство.

- Ага, вижу уже, - кивнул Амадей, подбираясь. - Девять человек на улице, и еще один в машине. Сиди, я разберусь.

Браток с обрезом жестами приказал Степе выходить. Оборотень кивнул и открыл дверь, шагнув наружу.

- Есть еще кто в машине? - донеслось с улицы.

- Да. Сын и... - Степа немного замялся, подбирая эпитет. - Друг.

- А что так засмущался? [цензура] что ли? - гоготнул один из братков.

Кто-то подошел к боковой двери "Транспортера". Вампир бесшумно перекатился к ней и замер, лежа на спине и согнув ноги в коленях. Щелкнула ручка, дверь отъехала в сторону... и бандита, открывшего ее, буквально снесло ударом двух распрямившихся ног. Дальнейшие события происходили с такой скоростью, что я не берусь отвечать за точность описания - глаза не всегда успевали за вампиром.

Амадей пулей выскочил вслед за отправленным в полет бандитом. Вампир даже не смотрел, куда бьет. Он чувствовал каждого из противников, видел их мысли, предугадывал действия и не позволял ничего предпринять.

Ближайший браток сразу же получил два удара - легкий в челюсть, дабы откинуть голову, и добивающий в кадык. Стоящий рядом бандит не успел даже голову повернуть - его снесло в борт минивэна ударом ноги в живот. На металле проступила отчетливая вмятина.

Амадей крутанулся, завершая удар ногой, и прыгнул на четвертого противника, со свистом выдергивая из-за пазухи меч. Орудие пронзило живот бандита и сразу же выскользнуло обратно. Раненный еще не успел упасть на землю, а вампир, перекатившись, уже нанес удар пятому по счету грабителю.

Степа, только опомнившись к этому моменту, перехватил пистолет стоящего рядом бандита и ударил братка в лицо открытой ладонью. Довольно крупный мужчина отлетел в сторону, живописно окропив асфальт кровью из сломанного носа. Вырванный пистолет полетел точно в лоб второму вооруженному короткостволом, в то время как Амадей нанес удар ногой с разворота в грудь еще одному бандиту. Завершая разворот, вампир метнул свой меч, и тот по рукоять вошел в левую сторону груди последнего из группы, того, что был с обрезом. Его сбило с ног, и грянул первый и последний выстрел, к счастью - в воздух.

Весь бой занял от силы несколько секунд. Одна из "БМВ", едва сражение закончилось, ринулась прочь. Амадей прищурился, и машина резко вильнула в кювет, на полном ходу влетев в дерево.

- Вот так-то, - кивнул Амадей и двинулся за мечом. Выдернув его из лежащего на боку бандита с остекленевшими глазами, вампир спокойно прошел обратно в машину под аккомпанемент стонов раненых. Степа поспешил сесть обратно, и уже в машине, захлопнув дверь, заорал:

- Ты совсем охренел?! Ты их зачем покромсал-то? Не мог просто загипнотизировать и заставить уехать подальше?!

- Ты серьезно? - посмотрел на него Амадей, доставая таблетки. - Они нас грабили. К тому же, те, кто отведал клинка, уже сами имели опыт убийства. Те, кто никогда никого не убивал, скорее всего, оклемаются, их я просто бил. Хотя, не уверен, я не очень силу рассчитывал. Кстати, тому, в которого ты пистолет кинул, я инсульт послал. А то он единственный из убийц легко отделаться решил, вот уж нет уж.

- Ты же сам убийца! - вспылил Степа, резко срывая автомобиль с места.

- Я хотя бы делаю это не ради наживы, - пожал плечами Амадей. - Ну, по крайней мере, не столько ради нее. И я убивал отнюдь не беззащитных, в отличие от тех ребят. Так что, не сравнивай нас.

- Саша, - обратился ко мне Степа. - Не вздумай стать таким же, как он. И вообще, держись от его поучений подальше, пока ты вместе с ним людей потрошить не начал!

- Ага, Саш, лучше стоять и смотреть как тебя грабят, убивают, а может, и того хуже, - раздраженно заговорил Амадей. - Или попросту попытаться сбежать. Да только те, кто тебя грабил, те, кого ты мог бы остановить раз и навсегда, они же поймают еще кого-то. И не факт, что оставят в живых. Как думаешь, кто в этом будет виноват? В смерти невинных? Само собой, бандиты. Но позволишь им это сделать ты, не устранив, когда была возможность. Считай, соучастником станешь.

Степа в сердцах хлопнул себя по колену и выпалил:

- На то есть правосудие и милиция! Мы могли бы доехать до ближайшего поста и все им рассказать!

- И что? Эти же милиционеры их и крышуют. Забыл, за что ты пулю получил в последний день на службе?

- Откуда ты знаешь? - ошарашено спросил Степа. Голос его сбавил раздраженные обороты.

- Сашка об этом как-то думал, - нехотя ответил Амадей. - Я стараюсь не разглашать то, что случайно прочитал, но это само вырвалось. Извини.

- Ладно, - махнул рукой успокаивающийся Степа. Кровь, вскипевшая в нем от боя, явно поостыла. - Не хочу с тобой спорить. Но это не меняет того, что закон не мы, закон - выше нас. И не нам судить других.

- Я был бы двумя руками за, если бы все думали так же, - пробормотал Амадей, вновь укладываясь спать. - Идеальный мир был бы вокруг, утопия. Только вот у всех свои мерила дозволенного...

Для себя я сделал вывод, что логика Амадея мне все же ближе Степиной. Только оборотню об этом говорить не стоит.

Глава 11.

Зима, проведенная в дороге, прошла без значительных происшествий. Разве что в середине января пришлось отдать "Транспортер" в руки автомехаников. Не знаю, что там с ним произошло, но возились они два дня, в течение которых мы бродили по сонному городку, в котором остановились. Из этих двух дней я не смог бы выделить ни одного яркого момента, оттого они совершенно не запомнились.

Проездив еще полтора месяца по дорогам страны, дабы не сойти с ума, мы позволили себе двухнедельный отдых. Остановку решено было сделать в чьем-то частном доме на берегу озера с незамысловатым названием Большое. Там нас встретило целое поместье со слугами, охраной и даже небольшой конюшней, правда, пустой. Благодаря Амадею, все местные работники думали, что мы и есть хозяева дома. Вампир сам настоял на соседстве с нами людей, и уже на второй день отдыха он начал со мной новые тренировки.

Мы сидели в столовой, пока чужие слуги подавали нам завтрак. Амадей поманил одного из охранников, стоящих в дверях:

- Подойди ближе.

Здоровенный, коротко стриженый бугай в строгой одежде встал рядом и уставился на нас коровьим взглядом.

"Ты блокируешься от меня все лучше, поздравляю. Мне уже достаточно трудно слышать тебя, а это - показатель. Думаю, пришло время учиться противоположному умению - чтению других людей. Посмотри на этого человека. Сосредоточься на нем, почувствуй поток маны, что проходит через него. Чувствуешь?"

Да.

"Теперь попробуй найти точку, где поток начинает ломаться, течь немного не так, как до этого. Будто ручей с песчаного дна перетек на каменистое, на его глади появились изломы, резкие волны. Эта точка находится в районе головы".

Да, что-то такое я чувствую.

"Отлично. Теперь сосредоточься на этом месте. Попробуй проникнуть в него своим сознанием, окунись туда".

Я... честно говоря, я не понял, как это вышло, но... я услышал мысли охранника. Они звучали блекло, не так натурально, как у Амадея, но все же.

"Чего они хотят от меня? Долго мне еще стоять? Я тоже хочу есть. Сейчас бы пельменей".

"Да, это оно. Поздравляю, ты только что сам прочитал чужие мысли. С этим человеком было нетрудно, у людей... ммм... другого склада ума поток мыслей хаотичнее. Теперь тебе нужно научиться читать мгновенно, кого угодно. Знаешь, как?"

Постоянно практиковаться?

"Именно. Сосредоточься на этом все время, что мы тут проведем, потому что тренироваться на мне или Степе не получится. Мы твердолобы для такого типа магии".

А как на счет внушения? Я помню, как ты управлял мной.

"Пока рано, научись сначала читать мысли без усилий. Но не волнуйся, дойдем и до внушения".

Пока мы с Амадеем день ото дня тренировались, Степа постоянно уходил в близлежащий лес, иногда даже его не было целыми сутками. Он объяснял это тем, что его звериной сущности нужен выход, а оборачиваться прилюдно он не мог. Стеснялся. Ну что ж, ему видней, получив один раз такой ответ, больше я вопросов не задавал.

В свою очередь, времяпрепровождение Амадея было четко разделено. Треть суток он посвящал мне - учил меня читать мысли и начал обучать телекинезу, тренировки по блокированию ментальных атак мы также не оставляли. Вторую треть он делил между занятиями в местном тренажерном зале, который, кроме него, походу, с момента постройки использовала только охрана, и активным отдыхом - плаванием, походам по лесу, теннисом с прислугой и прочим. Ну и, наконец, оставшуюся треть дня он попросту дрых, причем, иногда в самых неожиданных местах. К примеру, однажды, я, после длительных поисков, обнаружил его спящим на крыше дома.

Нам повезло - один из охранников в прошлом был автомехаником, и пока мы отдыхали, он занялся техосмотром и мелким ремонтом "Транспортера". Видимо, полгода безостановочной езды, частенько по весьма условному асфальтовому покрытию, не слишком благоприятно отразились на состоянии машины.

Ничто не длится вечно, особенно отпуск. Две недели передышки подошли к концу. Мы в последний раз отобедали в огромной столовой и тронулись в путь, попрощавшись с персоналом. Я вывозил с собой новое умение в копилке способностей - мгновенное чтение мыслей любого встречного человека. За полторы недели постоянной практики я смог неплохо развить этот навык.

Первым делом, отъехав от поместья у озера, мы завернули в ближайший город, купить теплой одежды. Вскоре предстояла поездка на встречу с Акулиной, и, как сказал Степа, в тех краях не так уж тепло, особенно в сравнении с южной полосой России, где мы находились сейчас.

В магазине одежды мы пробыли довольно долго - выбирали что-нибудь качественное и недорогое. Мой гардероб вообще пришлось полностью обновить - я заметно подрос за время поездки, почти догнав спутников. Амадей в закупке одежды участия не принимал, сославшись на то, что ему нужно пополнить запас таблеток, так что ходили мы со Степой вдвоем.

Проведя в магазине около часа, мы покинули его, таща в руках три огромных пакета, и оборотень грустно объявил:

- У меня осталось не так уж много денег. Следующий поход за одеждой оставит нас с дырой в кармане. Хотя, финансов и так хватит только до весны. Нужно же еще регулярно заправляться...

- Хорошо, - с серьезным лицом пообещал я. - Чтоб не покупать больше одежду, я постараюсь не расти.

- Типун тебе на язык, - улыбнулся оборотень. - Еще выше меня вымахаешь, я уверен. Ладно, надо будет подумать о каких-нибудь подработках. Выкарабкаемся.

- Кстати, по поводу заправок, - сказал я задумчиво. - Есть у меня идея... Но мне нужна будет твоя помощь.

- Что такое?

- Я вычитал одну интересную штуку. Точнее, даже не вычитал, а собрал по частям концепцию, взяв информацию из бабушкиной книги, книг по артефакторике и магии времени. В общем, я думаю, смогу сделать бесконечное топливо для нашего "Фольксвагена".

- Это как это?

- Если кратко, я начерчу руну на бензобаке, когда он будет полон. После этого, как только его состояние будет отличаться от того, в каком он был, когда я наносил руну, за счет моей маны он восстановит все, что изменилось. То есть, он автоматически будет перегонять ману в бензин.

- Звучит интересно, - кивнул Степа. - Правда, я мало что понял. А ты точно это сможешь сделать? Не взорвешь нас? Все-таки, с горючим шутки плохи.

- Ну, я уже тренировался на стакане воды, - пожал я плечами. - Пока получается не очень стабильно, вода сотворенная магией, исчезает на следующий день. Но это не важно, ведь мы же не запасы делаем, а сразу расходуем, правильно? Даже если старое сотворенное магией топливо исчезнет, сразу появится новое, которое проживет еще сутки.

- А ты так ману не запаришься тратить? Тебе это не навредит?

- Ее мало нужно. Вряд ли я даже замечу, с учетом того, какое ее количество через меня проходит.

- А от меня-то какая помощь требуется? - уточнил оборотень.

- Ну, для начала - залить полный бак. А потом мне нужно будет как-то подлезть под машину так, чтобы я мог там свободно руками работать.

- Ладно, поищем эстакаду, - сказал Степа, чуть подумав. - Закатим на нее, и сделаешь все, что нужно. Много это времени займет?

- За полчаса управлюсь, - ответил я, прикинув в уме объем работы.

- Отлично, - кивнул оборотень. И добавил, улыбнувшись: - Ты молодец.

Мы загрузились в машину ждать вампира, и от нечего делать я принялся практиковаться в чтении людей. Наверное, это не очень этично - залезать в чужие головы. Неэтично и... неприятно. Я понял это, забравшись в мысли какого-то зализанного мужичка в больших очках, идущего куда-то. Господи боже, да как так можно?!

Я даже не заметил, как ноги сами вынесли меня из машины и направили вслед за тем, чьи мысли сейчас звучали в моей голове. Красочные, с образами, сдобренные воспоминаниями. И оттого еще более мерзкие.

Я не стал колдовать, нет, я перехватил поудобней посох и с размаху саданул мужичку промеж лопаток. Он упал, визгливо вскрикнул и, повернувшись на бок, уставился на меня. Люди вокруг не останавливались, но поглядывали в нашу сторону, правда, пока никто не вмешивался. А я уже заносил посох для нового удара, в этот раз пришедшегося на ребра.

- За что? - спросил мужичок плаксивым голосом.

- Если еще раз к ней прикоснешься, - прошипел я, нанося следующий удар. - Я тебя найду и забью до смерти.

На асфальт упали первые капли крови из рассеченной брови мужичка.

Новый удар мне не позволили нанести, кто-то поймал мое импровизированное орудие. Но тут же, вскрикнув, отпустил - я непроизвольно защитился, раскалив посох докрасна. Это получилось даже без заклинания, одним мысленным посылом.

- Саша, ты сдурел? - Я встряхнул головой, оглядываясь. Прохожие уже начали обступать меня, уже явно готовясь предпринять что-нибудь. Рядом стоял Степа - это он перехватил посох, судя по стремительно наливающемуся огромному волдырю на ладони.

- Ты что творишь? - процедил оборотень сквозь зубы.

- Ты... ты не знаешь, что это за человек! - ткнул я пальцем в лежащего. - И что он... что этот ублюдок делает!

Толпа, собравшаяся вокруг, вдруг разошлась, как ни в чем не бывало, люди пошли дальше по своим делам, даже не оглядываясь на нас. Остались только я, Степа, мужик на асфальте и... ну конечно, это Амадей вернулся и разогнал всех мысленным приказом.

- Что тут у вас? - спросил вампир с живым интересом.

Я ткнул пальцем в мужика. Он до сих пор даже не попытался подняться, судя по его мыслям - слишком был шокирован происходящим.

- Читай.

Амадей уставился на человека, нахмурился, кивнул и, взяв меня за плечо, повел обратно в микроавтобус. Обескураженный Степа пошел за нами, а мужик так и остался лежать, затравленно глядя нам в след.

- Не волнуйся, - сказал мне вампир. - Просто избив его, ты бы толком ничего не добился. То, что он делает... делал - болезнь, и она снова проявит себя, едва сегодняшний инцидент чуть уляжется в его памяти. Я сделал иначе. Теперь остаток жизни любое прикосновение другого человека будет причинять ему чудовищную боль. Мое излюбленное средство для подобных людей.

Сзади раздался истошный крик. Я обернулся, чтобы увидеть, как избитый мужик отползает на четвереньках от склонившегося над ним парня, протягивающего руку. Видимо, пытался помочь подняться. Что ж, средство Амадея и правда действует. Чудно.

Мы сели в машину и поехали к заправке. Степа не стал расспрашивать, видимо, услышал, о чем говорил Амадей, и додумал недостающие детали.

- Знаешь, - обратился ко мне вампир. - Тебе просто не повезло. Но, к сожалению, если ты будешь читать случайных людей на улице, ты частенько будешь видеть всякую грязь. Возможно, не такую черную, как у того... субъекта, но все же грязь - мерзкую, склизкую, липнущую. Все то, о чем они не говорят вслух. Придется привыкнуть.

- Обнадежил, - слабо улыбнулся я. Перед глазами все еще стояло то, о чем думал тот человек. И вдруг у меня вырвался вопрос, будто принадлежавший не мне, но кому-то другому: - Может, стоило его убить?

- Есть наказания хуже смерти, - хмыкнул Амадей. - У него сейчас как раз такое. Ведь я не убрал его... тяги. Только теперь он не сможет воплощать свои желания в реальность. Он попробует, конечно... и это будет очень-очень больно.

Наверное, он прав. Не всякий преступник заслуживает смерти, для некоторых не жалко и большего.

Мы заехали на АЗС, и, пока бак наполнялся, Степа расспросил заправщика о ближайшей эстакаде. Оказалось, что есть одна, прям здесь же, буквально в двадцати метрах. Вот уж повезло.

Расплатившись, Степа вывел машину в указанном направлении, и через двадцать метров съехал с дороги, к стоящей чуть поодаль бетонной эстакаде. Я вышел из машины, взяв с собой скальпель для вырезания по дереву, заранее купленный по дороге, подождал, пока оборотень загонит "Транспортера" наверх, и полез под машину.

Хорошенько очистив бак от грязи, я принялся царапать руны. Нужно было делать это максимально аккуратно, если хоть одна линия изогнется не так, как нужно, рисунок будет испорчен. Потому я делал все медленно и аккуратно, в итоге процесс занял не полчаса, а целый час с небольшим. Заправщик, выходивший покурить подальше от рабочего места, смотрел на меня, работающего под машиной, с некоторым удивлением. Мне кажется, удивление было бы гораздо сильнее, если бы он увидел, что именно я делаю.

Но вот, я, наконец, закончил. Руна на мгновение вспыхнула белым светом - значит, все хорошо.

- Поехали, - крикнул я Степе, успевшему задремать в водительском кресле. Оборотень забавно дернулся спросонья, завел машину и скатился на ней вниз.

Когда через сотню километров стрелка уровня топлива не сдвинулась ни на миллиметр, Степа обернулся ко мне и показал отогнутый вверх большой палец:

- Работает эта твоя штука, молодец!

Мы поехали на северо-запад, в какое-то место рядом с Сыктывкаром, как обмолвился Степа. На одной из заправок он купил карту России и проложил на ней длинный маршрут. Если раньше мы просто колесили по стране, куда только не забиравшись, то теперь имели определенное место назначения, и это было непривычно.

Степа, прикинув расстояние, пообещал доехать до нужного места за сутки.

- Выходит, уже через день мы увидимся с Акулиной? - спросил я радостно.

- Если повезет, и она уже там - да, - кивнул оборотень. - Мы договаривались, что если доберемся раньше нее, то ждем на месте неделю.

В тот день я ничем не мог заниматься, ожидая встречи с бабушкой. Как много я могу ей теперь показать, ведь я столькому научился за этот срок... и научусь еще, но уже с ее помощью!

Чтобы скоротать время, я впервые за полгода даже решил поспать, как обычные люди - часов семь, а то и больше. Как получится. Я лег на откидной лежак "Транспортера", расслабился и почти мгновенно уснул.

Ко мне пришли родители и бабушка. Они смотрели на меня, не произнося ни слова. Едва я попытался с ними поговорить, они молча пошли прочь, сели в черный "БМВ", вынырнувший из мрака, и поехали во тьму вдалеке. Я побежал следом, но куда уж мне угнаться за автомобилем. Но... ведь мне ничего не стоит прыгнуть за ними! Правда, они уже так далеко...

Я собрал всю волю в кулак и исторгнул из себя целую лавину маны. Пространство вокруг пошло рябью, я отчетливо разглядел мелькающие вдали красные фары, собрался уже прыгнуть следом... но не смог. Меня накрыло тьмой, удушающей, густой, будто смола. Она сковывала мои движения, заливалась в рот, мешая читать заклинания, проникала в мысли, путая их. Я висел в пустоте, и единственным, что давало свет, было пламя, разгорающееся внутри меня. Его питала бесконтрольная злость, накрывшая меня с головой.

- Где ты находишься? - раздался до боли знакомый голос.

Передо мной появился он. Еще один хранитель, не тот, которого я видел в лесу, нет. Этого я еще не видел. Только лишь слышал, тогда, в плену оборотней.

Он возник в кромешной тьме, будто соткавшей его из себя. Высокий, широкоплечий, с длинными седыми волосами. Кожа его напоминала пергамент, бледный и шероховатый на вид. Но самое главное, то, что заставило мою душу спрятаться так глубоко, как она только могла - глаза. Бледно-желтые, без радужки, с черным, вертикальным зрачком.

- У тебя есть кое-что, что мне нужно, - хранитель говорил медленно, без эмоций, и это пугало гораздо больше, чем злость или ненависть. - Итак, где ты находишься?

Я почувствовал, как ярость, та самая, что озаряла собой тьму, закипела с новой силой. Поддаться? Да я колдун! Со мной части души Безымянного!

- Пошел-ка ты к черту! - прорычал я, вскидывая руку. Оковы из тьмы, сдерживавшие ее, исчезли, сожженные моим внутренним пламенем.

Я неосознанно применил то же заклинание, что и около бабушкиной деревни, когда убивал бандитов. Теперь я желал убить этого хранителя, моего врага, желающего смерти мне.

Но что-то пошло не так, противник даже не заметил усилий. Он лишь ухмыльнулся и сделал шаг вперед, навстречу исторгшейся из меня мане.

Я почувствовал, как мое тело начинает сжиматься, комкаться, становясь ничтожно малым. Единственное, что не давало мне полностью исчезнуть - пламя ярости в груди, распирающее меня. Но... я вдруг ощутил, что оно начало уходить! Ниточка огня протянулась от меня к хранителю, стоящему напротив! На лице его расцвела довольная ухмылка.

И вот теперь я закричал во всю оставшуюся мощь сжимаемых извне легких. Меня сковал холод, стремящийся загасить искру внутри, даже не ту, что принадлежала душе древнего бога. Нет, ледяная тьма пыталась сожрать саму мою жизнь.

- Саша! Саша! Саша!

Мои глаза резко распахнулись.

- Саша! - это был голос Степы. - Перестань!

Я затряс головой, силясь понять, что происходит. Я по-прежнему лежал в машине, правда, уже на полу. И еще одно отличие - весь "Транспортер" изнутри был покрыт белым инеем. Весь - потолок, стены, пол, свернувшийся калачиком, дрыхнущий Амадей... Из открытого рта облачками вырывался пар, а ладони мои покрывал тонкий слой льда, хрустящий от движений.

Встряхнув головой, я развеял чары. Иней в машине и лед на руках мгновенно исчезли, не оставив даже луж.

- Ты это чего вообще? - спросил Степа слегка напугано.

- Понятия не имею, - честно признался я, стараясь скрыть волнение в голосе. - Сны какие-то беспокойные снятся.

Я подтянул сумку с книгой поближе к себе и заново выставил защиту сознания, истощившуюся во время сна. Это немного помогло унять дрожь в коленях, и я даже смог сделать вид, что все в порядке, на случай, если Степа вдруг решит проявить заботу. Но, кажется, его удовлетворил мой ответ - он отвернулся обратно к дороге и продолжил вести машину вперед. Правда, уши оборотня нервно стригли, он прислушивался к тому, что я делал сзади. В принципе, его можно понять.

Итак, что это было? Всего лишь сон? Или же я неосознанно смог наладить связь с другим хранителем, находящимся неизвестно где?.. Могу сказать наверняка - для сна ощущения были уж слишком реалистичные.

"Это был не сон".

Амадей все еще делал вид, что спит, да и мысли его звучали еле-еле. Впрочем, возможно, причиной тому была моя защита, через которую вампир прорывался уже с трудом.

"Да сплю я, сплю. Пытаюсь, точнее. В такой холодрыге, и с зависшим вокруг напряжением, трудновато получается. Я ведь говорил, что все хранители связаны между собой. Помнишь? Так вот, пользуясь этой связью, он бы мог тебя сейчас запросто перетянуть к себе. И все - пиши пропало".

И что же мне делать в следующий раз, если такое повторится?

"Не знаю. Я даже не знаю, что ты делал в этот раз. И с кем боролся. Вы с тем, вторым хранителем, так плотно связались друг с другом, что я даже вклиниться не смог, чтобы хоть как-то помочь тебе. Все, что могу посоветовать - постарайся больше не проваливаться в глубокий сон, он делает тебя беззащитным. А вот я, пожалуй, позволю себе такую роскошь".

И от свернувшегося Амадея тут же разнесся тихий храп.

Отлично. Если раньше я не хотел спать, то теперь я спать не могу. Хорошо хоть, это перестало быть для меня жизненной необходимостью, иначе было бы совсем грустно.

Но гораздо больше удручала та беспомощность, овладевшая мною при встрече с другим хранителем. Я не мог сопротивляться ему, не мог атаковать или защищаться, мои тело и разум находились полностью под контролем чужой воли.

Взбешенный этой мыслью, я выхватил из сумки бабушкин гримуар. Нужно больше тренироваться! Сколько я уже учусь колдовству, три года? А все еще бессилен против сколько-нибудь умелого противника. Если я снова встречусь с другим хранителем, то должен суметь дать ему отпор!

Пролистав колдовскую книгу, я раздраженно бросил ее рядом. Нужно не распыляться, а сосредоточиться на чем-то одном. Немного успокоившись, я сел за занятия, повышающие концентрацию. Мощи во мне много, и хоть посох облегчает контроль над ней, но я и сам должен уметь обращаться со своими силами.

Очистив небольшой пятачок на полу, я сотворил на нем маленькую чашу, сделанную целиком изо льда. Суть упражнения в том, чтобы создать в чаше огонь так, чтобы он не испарил чашу, и, при этом, не потух сам. Контроль одновременно над противоположными стихиями - очень сложная вещь.

Возникший язычок огня заставил чашу подняться вверх облачком пара. Но ничего, терпение и труд... Сколько уже часов я тратил на такие безнадежные заклинания, которые, в конце концов, стали у меня получаться? Главное, не сдаваться.

Потратив на это упражнение три часа, и так и не добившись успехов, я предложил Степе остановиться поесть. Амадей все еще спал, в последнее время он вообще бодрствовал все меньше. Интересно, вампиры впадают в спячку?

- Нет, не впадают, - вслух ответил Амадей, разлепляя глаза. - Без меня есть собрались?

- Куда ж мы без тебя, - пробурчал Степа. - Ты ж, как съестное почуешь, сразу тут как тут. Мне кажется, тебя не остановила бы даже кома.

Сегодня скатерть-самобранка представила нам блюда японской кухни. Мы со Степой ели в основном суп и какую-то коричневую лапшу с кусочками жареной курицы, Амадей же решительно уничтожал всю рыбную продукцию. Я себя так и не смог заставить съесть ни кусочка суши, как назвал их Амадей. Это ведь сырая еда, даже не обработанная никак!

Перекусив, мы двинулись дальше. Я вновь сел за упражнение со льдом и пламенем, при этом еще и блокируя ментальные атаки Амадея. Сам вампир решил проявить жалость к Степе и в кои-то веки сел за руль. Оборотень, воспользовавшись нечасто выпадающей ему минутой отдыха, лег почитать одну из своих книг.

Так потянулись часы, последние часы перед встречей с бабушкой. Наконец, уже в темноте, Амадей растолкал успевшего задремать прямо с книгой в руках Степу.

- Куда дальше? - спросил вампир. - Я на той точке, что ты на карте отметил.

Мы стояли на проселочной дороге, с обеих сторон нас окружал хвойный лес. Ни бабушки, ни намека на нее, да, собственно, вообще ничего, кроме деревьев и полосы дороги, не было видно.

Степа попросил Амадея съехать на обочину и прямо на ходу выпрыгнул через боковую дверь, принюхиваясь.

- Туда, - уверенно указал он вглубь чащи.

Я вышел следом, Амадей закрыл машину, и мы двинулись за Степой.

Оборотень повел нас сквозь лес, в кромешную темноту. Шли довольно долго, пробираясь сквозь буреломы и заросли кустов, тянущих к нам свои цепкие руки-ветви, пока из-за широких стволов деревьев не показалась затаившаяся там изба. Стоявшее на маленькой полянке и занимавшее ее всю, строение было титанических размеров - не понимаю, почему мы заметили его, только когда оно оказалась прямо перед нашими носами. Своим видом сруб внушал ужас - наверняка в подобных живут какие-нибудь маньяки, скрывающиеся в лесах от милиции.

- Это здесь, - удовлетворенно кивнул Степа, обходя дом. А я-то надеялся, что мы пройдем мимо...

С другой стороны обнаружилась сильно просевшая дверь. Крякнув, оборотень приподнял ее и с леденящим кровь скрипом отворил. В лицо дохнуло затхлостью.

- Или мы пришли первыми, - заметил Амадей. - Или Акулина умеет нагнать драматизма.

Оборотень прошел внутрь, снимая рукой висящие прямо перед лицом многолетние слои паутины. Я создал пару светлячков, чтобы осветить внутреннее пространство. Заклинание получилось какое-то слабенькое, поэтому пришлось заставить два светящихся шарика полетать по дому. Что-то было не так, и я силился понять, что именно.

Светлячки осветили центр комнаты, абсолютно пустой, потом прижались к противоположным стенам и полетели вдоль них. Пока они двигались, я вслушался в потоки маны вокруг. И мои глаза в ужасе расширились - вся мана здесь, даже та, что принадлежала мне, тянулась к правому углу комнаты.

Один из светлячков спешно метнулся туда, осветив старинное кресло, и того, кто там сидел.

Я не успел даже додумать. Краем глаза уловил движение - это Амадей прыгнул вперед, сунув руку за пазуху, к мечу. Прыгнул и завис в воздухе, не в силах шевельнуться. Мое тело словно превратилось в статую - я владел лишь глазами, даже язык во рту прилип к небу. Судя по всему, со Степой было то же самое - очень уж в неестественной позе он замер.

Комната наполнилась ярким светом, таким, что после кромешной тьмы глазам стало больно. В кресле, единственной мебели на всю избу, сидел уже знакомый мне человек. Он даже одет был так же, как при нашей первой встрече полгода назад. Длинное черное пальто. Копна черных волос. Серьезный, внимательный взгляд.

- Привет, ребята, - улыбнулся мужчина, закидывая ногу на ногу. - Я как раз вас и жду.

Глава 12.

- Привет, ребята, - улыбнулся мужчина, закидывая ногу на ногу. - Я как раз вас и жду.

Я напряг все силы, и мысленно начитал заклятье Взрыва прямо перед его лицом, влив всю ману, какую только смог. Но... ничего не произошло. Лишь небольшая искорка полыхнула в десятке сантиметров от острого носа незнакомца.

- Неплохо, но слабовато, - покачал он головой. - Мог бы и получше.

Амадей что-то бессвязно промычал, и чуть-чуть дернулся. Все, что он смог сделать.

- Простите за то, что пришлось вас обездвижить, - заговорил мужчина в кресле. - Боюсь, это - единственная для нас возможность мирно побеседовать. Мое имя - Виктор. А вы, надо думать, Александр, Амадей и Степан, - незнакомец по очереди безошибочно указал пальцем на каждого из нас.

Он встал и прошелся по комнате.

- Понимаю ваше разочарование. На моем месте должна была быть Акулина. Но имеем, что имеем. Она, к сожалению, не придет, посему попросила явиться меня. И это был не сарказм, она действительно попросила. Вы, наверное, считаете, что я покалечил ее, или, того хуже, убил? Но нет, это не так. Саша, вспомни фразу, с которой я начал общение с твоей бабушкой тогда, при нашей первой встрече. "Я хочу поговорить". Но поговорить не получилось, она сразу перешла в атаку. А потом еще и этот явился... ситуация совершенно вышла из-под контроля. Поэтому теперь я решил не повторять своих ошибок и сразу же взял все в свои руки.

Виктор остановился напротив вампира и продолжил:

- О чем я хотел поговорить, собственно. Для начала, Амадей, мы с тобой немного знакомы, потому я ослабляю давление, чтобы ты мог подтверждать мои слова.

В тот же миг Амадей проорал:

- Отпусти меня, [цензура]!

- Не стоит обзываться, ведь могу и снова прижать, - нахмурился Виктор. - Так вот. Как вы все, наверное, знаете, не так давно один маг-хранитель дал волю влиянию на него осколков и убил другого хранителя, забрав у него фрагмент души Безымянного. Таким образом, он стал единственным магом с тремя фрагментами.

- Я рассказывал Саше об этом, - нехотя кивнул Амадей.

- Отлично, премного благодарен. В тот момент я немного забеспокоился - а что, если этот колдун не остановится? Ведь сейчас нет никого, кто мог бы ему противостоять. Кстати, Саш, историческая справка. Помнишь историю о том, как появился первый хранитель двух осколков? Еще в начале эры магии убивший другого хранителя и забравший его силу. Так вот, второй хранитель пары фрагментов появился как раз для того, чтобы противостоять первому. Для равновесия, так сказать. Но я отвлекаюсь.

Виктор отошел от Амадея и встал напротив меня.

- В общем, пораскинув мозгами, я решил - а почему бы мне не объединиться с другими хранителями? Вместе мы сможем дать отпор Малюму. Так зовут колдуна с тремя осколками, если ты не знал. Да, у него больше фрагментов, но только если мы все будем действовать поодиночке. Объединившись с тобой, мы уравняем шансы, а если удастся привлечь и третьего хранителя, то и вовсе окажемся в большинстве. Малюм не сунется к нам троим. Да, возможно, для меня было бы самым простым решением прямо сейчас забрать твои осколки, пока ты находишься в моей власти. Но я так не поступлю, ибо совершенно не имею желания получать сил больше, чем у меня уже есть.

- Это правда, - вставил Амадей свое слово. - Он не властолюбив. Как-то при мне он спасал бывшего при смерти другого хранителя, хотя вполне мог бы просто добить и забрать осколок. Правда, это было довольно давно, а люди все же иногда меняются, и чаще всего - не в лучшую сторону...

- Не в моем случае, - покачал головой Виктор. - Я не заберу ни у кого и фрагмента, но и свой никому не отдам, пока я в силах его защитить. В общем, так. Саша, сейчас я отпущу тебя, а ты скажешь свой ответ. Если ты согласен объединиться со мной, дабы защищаться от Малюма - превосходно. Обещаю, что научу тебя всему, что знаю сам, а это, поверь, не мало. Только так мы сможем противостоять мощи трех осколков. Если же ты не согласен - что ж, это твоя воля и твой выбор, я просто развернусь и уйду.

Я почувствовал, что вновь могу шевелиться.

- Если бы ты хотел забрать у меня осколки души, лучшего момента и быть не могло, так? - спросил я, глядя ему в глаза.

- Именно. Я хотел, чтобы вы увидели, что сейчас я сильнее.

В тот же момент Степа встряхнулся, а Амадей сделал пару шагов вперед, чтобы не упасть - с них тоже сняли паралич.

- Я хочу равновесия, - заговорил чуть тише Виктор. - Если мы останемся одиночками, то Малюм легко перебьет нас по очереди и завладеет всеми частями души Безымянного. И это станет крахом мира в том виде, каким мы его знаем.

- Но, при этом ты предлагаешь мне выбор, мол, отпустишь нас, если я не соглашусь? - заметил я.

- Да. Скорее всего, это будет означать катастрофу. Если Малюм найдет тебя, особенно сейчас, он точно станет неуязвим.

- Тогда, по-моему, у меня выбора нет, - пожал я плечами. - Мы уже сталкивались с ним, пусть пока и не лично. Хотя, тут уж как сказать... В любом случае, я не хочу, чтоб это повторилось. А теперь поясни, почему бабушка не пришла? Ты говорил с ней?

- Да, ведь я здесь, - улыбнулся Виктор. - Поверь, Акулина и под пытками бы не сдала тебя, она крепкая женщина.

- Ты мог насильно прочитать ее телепатией, - с сомнением сказал я.

- Колдунью ее уровня? Она ведь и без осколков чрезвычайно сильна, так что только с ее позволения получилось бы. Иначе, спроси у Амадея, что могло случиться.

- Было бы больно, - хмыкнул вампир. - Сознание защищается автоматически, и, поверь, это не твой обычный блок. Никогда не пытайся втихаря читать опытных магов.

- Тогда где она? - спросил я нетерпеливо. - Почему не приехала с тобой?

- Далеко, - покачал головой Виктор. - Узнав цель моего визита, она попросила меня стать твоим учителем, пока она... в общем, ей нужен отдых, долгий и желательно - в одиночестве. Она понимала, что это сильно заденет тебя и просила извиниться за нее. А еще Акулина пообещала, что как только сможет - догонит нас.

- Странно все-таки, что она тебе поверила, - процедил Степа. Сам он явно не спешил это делать. - У нее не было для этого никаких причин.

- Одна была, - поправил его Виктор. - Вы ведь видели взрыв, который уничтожил часть леса вокруг? Так вот, его создали мы с ней, объединив усилия. Получилось, правда, даже излишне мощно... Но, к сожалению, Малюму это все равно навредило не так сильно, как хотелось бы.

Я вспомнил огромный огненный купол, возвышающийся над деревьями. Головную боль и потерю сознания, вызванные им. Если вот это не смогло нанести вреда хранителю трех осколков, то что тогда сможет?..

- Мы с Акулиной действовали слаженно против общего врага, обменивались мыслями и творили одно заклинание на двоих, - продолжал Виктор. - Так уже было однажды... да, мы с ней когда-то были друзьями, я даже спас ей жизнь тогда. Но это все неважно. Главное, что мы смогли дать Малюму отпор, заставить его сбежать. А после, мы с твоей бабушкой поговорили. О былых временах, о временах нынешних, и о том, что грядет. Она доверилась мне, основания на то были очевидными, и вот я здесь.

- Я все равно тебе не верю, - сказал Степа, продемонстрировав зубы.

- Я бы удивился, если бы было иначе, - улыбнулся Виктор. - Амадей, а как ты оказался в этой компании? Признаться, я был немного удивлен.

- Долгая история, - поморщился вампир. - Не думаю, что ее стоит рассказывать, просто прими меня как данность.

Виктор кивнул, ничуть не огорчившись.

- Ты не изменился за то время, что мы не общались. Может, это и хорошо. Ладно, как вы сюда добирались? Надеюсь, не пешком?

- На машине, она на дороге осталась, - махнул рукой в сторону предполагаемого транспорта Степа. Он все еще был настроен враждебно, несмотря на историю Виктора. Наверное, хорошие милиционеры никогда не доверяют слишком складным рассказам.

- Отлично. Ну что, пойдем? Или хотите еще побыть здесь? Саш, вряд ли ты знаешь, но это - отчий дом твоей бабушки. Именно здесь она росла и училась магии.

Наверное, я не слишком сентиментален, но это информация не вызвала во мне никаких чувств. Я по-прежнему видел вокруг лишь запустение и затхлость.

- Пойдем в машину, - кивнул я.

Идти обратно по уже протоптанной тропе было легче. Мы вышли на дорогу и расселись в машине. Четверо в "Транспортере" уже создавали собой некоторую тесноту.

- Руна на топливном баке. Твоя работа? - спросил Виктор, глядя на пол, ровно в то место, где под слоем металла слегка пульсировал белым светом нанесенный мной рисунок. И, не дожидаясь очевидного ответа, продолжил: - Неплохо. Хотя, это лучше сделать вот так, это укоротить, а это вообще убрать.

Он принялся чертить пальцем, оставляющим искрящийся след, прямо по воздуху.

- А еще добавим в машину вот это... и это...

Пока он говорил, в воздухе сами собой возникали руны и тут же разлетались искрящимися вспышками. Я почти что кожей чувствовал волны маны, разливающиеся при этом по "Транспортеру".

- Отлично. Теперь здесь можно свободно колдовать, оставаясь незамеченным, даже если у тебя не будет амулета, что прикрывал тебя. К тому же, я чуть обновил детали машины и сделал их более долговечными, с вашего позволения.

- Магия времени, да? - пораженно уточнил я.

- Что-то вроде, - кивнул Виктор.

- Куда поедем-то теперь? - понуро спросил Степа, как обычно севший за руль.

- Вот тут я хотел бы с вами посоветоваться, - сказал Виктор, хлопнув ладонями себе по бедрам. - Я некоторое время бьюсь над дилеммой - искать ли последнего из хранителей, или же не стоит. С одной стороны, привлечь его на нашу сторону было бы огромным плюсом. С другой же, я знаю, что эта часть души Безымянного охранялась тщательней всего. Она передавалась из поколения в поколение в ордене, специально созданном для защиты фрагмента. Где он находится, я не знаю, да и вообще никто, наверное, не знает. Есть кое-кто, кто предположительно может подсказать, откуда начать поиски. Так вот, нужно ли нам пытаться найти последнего хранителя, и, тем самым, возможно, выдать местоположение ордена Малюму?

- Думаю, да, - произнес я медленно. - Ты ведь сказал, что кто-то знает, где его искать? Значит, он не потерян для мира окончательно, и его вполне можно найти, если поставить себе такую задачу. А значит, если этого не сделаем мы, это сделает Малюм. Нам нужно опередить его и надеяться, что последний хранитель согласится идти с нами.

- Поддерживаю Сашку, - подал голос Степа из-за руля.

- Малой дело говорит, - кивнул Амадей.

- Что ж, прекрасно, едем на поиски, - кивнул Виктор. - И, между прочим, очень хорошо, что ты, Амадей, выразил согласие. Господа, мы едем в Чехию.

- Это зачем еще? - подозрительно спросил вампир.

- А то ты не догадался? - хмыкнул Виктор. - К Ламию. Твоему отцу. Если нам кто поможет с поисками, то только он.

- Его отец? - спросили мы со Степой хором. А оборотень добавил: - Я думал, он мертв...

- Это всеобщее заблуждение, - раздраженно отмахнулся Амадей. - Просто он старый, чертовски старый. И я с ним не общаюсь с момента... ммм... как начал осознанно мыслить, наверное.

- Не перегибай, - покачал головой Виктор. - Вы иногда общаетесь.

- Некоторые люди живут меньше, чем длятся перерывы в нашем... назовем это вынужденным взаимодействием.

- Чтоб не случилось, уверен я - со мною моя семья! - хихикнув, пропел Степа.

- Да пошел ты, мохнатый, - прошипел Амадей. - Сам-то ты от своей семьи убежал.

- Да ладно тебе, ну, - легонько ткнул его в плечо Виктор. - Не злись. Если хочешь, можешь не ходить с нами, мы сами с ним поговорим.

- Ага, конечно. Этот старый хрыч будет с вами говорить, держи карман шире. Нет уж, без меня у вас точно шансов нет.

- Так мы едем или нет? - нетерпеливо спросил Степа.

- Трогай, - улыбнулся Виктор. - Будем решать семейные проблемы в процессе. Курс на север Чехии, на месте разберемся, куда именно. Да, Амадей?

Вампир нахмурился.

- Вы должны знать кое-что, - произнес он нехотя. - Саш, Степ. Инцидент в Москве помните? Когда я сказал, что нас ищут. Так вот, это как раз и был мой отец.

- Он искал вас? - напряженно уточнил Виктор. - Что бы это могло значить?

- То, что он любопытный, въедливый [цензура], всюду сующий свой древний, подгнивший нос, - отрезал Амадей. - Хотите пообщаться с ним - пожалуйста. Но ничем хорошим это не кончится.

- Если мы хотим найти последнего хранителя, то у нас нет выбора, - пожал плечами Виктор. - Ламий старается следить за всеми нами. И его знания могут попасть не к тому человеку.

- Ладно, черт с ним, - махнул рукой вампир. - Трогай, мохнатый.

Степа пожал плечами, сверился с картой, завел машину и вывел ее обратно на дорогу.

- А как границу будем пересекать? - спросил он через какое-то время.

- Что я, кучке людей глаза не отведу? - спросил вампир все еще раздраженно.

- Точно, - кивнул оборотень. - Отведешь. И будем незаконно находиться на территории другой страны. Просто восхитительно.

- Можешь съездить визу получить, если хочешь. Мы не торопимся.

- Они все время так собачатся? - спросил у меня тихонько Виктор.

- Иногда спят, - так же тихо ответил я.

- Кстати, - повысил голос Виктор, обращаясь уже ко всем присутствующим. - Как у вас смены за рулем распределяются?

- Какие смены? - спросил Степа и нервно хихикнул. - Я веду, пока не засну на ходу, потом, изредка, может Амадей часок порулить, и снова я.

- Предлагаю ехать посменно. Допустим, по четыре часа, ты, Амадей, я. Остальное время можно проводить, с вашего позволения, у меня дома.

- Это как? - спросил я удивленно.

- Понимаешь ли, я, как черепаха, ношу свой дом всегда с собой, - улыбнулся Виктор. - Я не очень силен в пространственной магии, и вершиной моего искусства в этой области стало создание своей собственной руны, которая переносит меня и моих гостей ко мне домой, где бы она ни была активирована. Дом мой расположен... впрочем, сами увидите.

- А может, ты мог бы нас всех просто перекинуть в Чехию? - предложил Амадей. - Мы настолько наездились, что еще два дня в дороге... брр...

- Смотри-ка, как только запахло равноправием в вождении, он сразу идеи начал генерировать, как бы этого избежать, - хохотнул Степа.

- Я бы с радостью перенес нас всех, - ответил Виктор. - И, если бы я мог это сделать, то первым делом сам бы это и предложил. Но, к сожалению, максимум, что я смогу - это перенестись туда сам. Ну не получается у меня, ничего не могу поделать. Не всесилен, - слегка улыбнувшись, добавил он.

- Ладно, что ж поделать, будем посменно, - грустно протянул Амадей.

- Я бы тоже мог вести, - вызвался я. - Только надо потренироваться.

- Нет уж, мы и втроем справимся, - покачал головой оборотень.

- Поддерживаю Степана, - кивнул Виктор. - Для тебя, поверь, занятие найдется. Ладно, первая смена за рулем началась. А мы... сейчас.

Он заводил в воздухе пальцами, как тогда, когда он зачаровывал машину. Несколько пассов и вот, на полу, прямо за водительским сидением, возникла пентаграмма. Светящиеся линии залегли в покрытие на глубину в полсантиметра.

- Следуйте за мной, - произнес Виктор и шагнул в центр рисунка. Шагнул и исчез.

Я первым сделал шаг за ним следом. Мир вокруг на секунду померк, но в следующее мгновение вновь осветился, уже заметно более яркими красками. Вокруг меня был песчаный пляж, я стоял на самом его краю. Здесь был уже день, в отличие от обстановки снаружи машины - там, где я был только что, едва начиналось утро. Сзади шумело море, а может, и океан. Впереди высились пальмы, и, чуть поодаль - двухэтажный домик с окнами на большую воду. Прямо как на какой-нибудь картинке, заманивающей туристов на острова мечты.

От домика нам на встречу бежала молодая девушка. Очень красивая, белокурая, довольно высокая, но, при этом, умудряющаяся даже бежать как-то грациозно. Ее теплые зеленые глаза, казалось, излучали доброту и свет.

Девушка с разгона запрыгнула на раскинувшего руки Виктора, заключив его в объятья. Мне даже стало немного неловко, и я потупил глаза. Появившийся следом за мной Амадей, сходу крикнул:

- Кайлести! Сколько лет, сколько зим!

- Привет, Амадей! Безумно рада тебя видеть! - махнула ему рукой девушка по имени Кайлести, отрываясь от Виктора. - Эй, а это что за симпатичный паренек?

Я, наверное, задымился от смущения. По крайней мере, в жар кинуло неслабо.

- Это Саша, - представил меня Виктор. - Он - новый хранитель двух осколков, внук Акулины. Саша, это Кайлести. Мой, во всех смыслах, ангел.

- Хранитель? Значит, твои планы увенчались успехом? - улыбнулась девушка.

- Пока только наполовину. Но это уже хорошо.

- Пойдемте в дом, там все расскажешь по порядку. Я приготовила обед.

- Для нас это будет завтрак, - поправил Виктор, приобнимая ее за талию. - Как ты тут? Прости, не успевал забежать.

- Да я привыкала, работяга, - ответила Кайлести и звонко рассмеялась. Будто колокольчики зазвенели.

А вообще, что это за имя такое? И... почему если на нее смотреть со спины, у нее над плечами воздух как-то странно колеблется?..

"Она ангел, Саш, Виктор не пошутил".

Кайлести обернулась, лучезарно улыбнулась, продемонстрировав краешки жемчужных зубов, и произнесла:

- Не хорошо обсуждать девушек за их спиной, - и добавила, взглянув на меня, - Если только вы не делаете ей комплименты.

"Да, а еще телепатия для нее - вещь обыденная, как слух для человека".

Кажется, я стал таким красным, что мог бы сыграть в каком-нибудь представлении сеньора Помидора без грима.

В доме царила удивительно приятная атмосфера. Стены первого этажа были полностью прозрачными, и это было бы, возможно, неуютно, если бы не вид за ними - с одной стороны мирно шумящее волнами море (или все-таки океан?), с другой - небольшая скала, местами поросшая мхом, и тихонько журчащая стекающим по каменистым выступам ручейком. Все остальное пространство меж скалой и пляжем, занимали стволы высоких пальм.

Судя по меблировке, первый этаж выполнял функцию столовой. В центре комнаты стоял большой белый овальный стол, окруженный шестью стульями того же цвета. Угол комнаты отделялся от основного пространства небольшой стойкой, похожей на барную. Рядом с ней была простая лестница наверх, тоже белая.

Стол ломился от блюд с разнообразными фруктами, кое-где встречались небольшие тарелки с салатами, тоже фруктовыми.

- Ты в своем репертуаре, - хмыкнул Амадей, плюхаясь на ближайшее место и беря в руки яблоко. - Лови, Санек!

Фрукт полетел в меня совершенно неожиданно, однако, я не отличался плохой реакцией, и легко поймал его. Большое, наливное, будто бы даже немного светящееся яблоко так и манило - откуси меня, давай же! Я не стал противиться и вгрызся в румяный бочок. Рот мгновенно наполнился соком с медовым привкусом. Черт, я даже не заметил, как в руке остался один огрызок! И... после одного единственного яблока мне абсолютно перестало хотеться есть. То есть, нет, я знал, что смогу попробовать еще что-то, например, этот вот банан, или один из кусочков нарезанного ананаса, но... одно яблоко будто заменило мне целый обед.

"Ага, это еда, созданная ангелами. Ты еще и целую порцию витаминов, минералов и всех типов питательных веществ получил разом. Прям как в рекламе".

Я смог заставить себя осуществить задуманное, попробовав и банан, и ананас, и даже небольшую грушу. Все оказалось столь же божественно вкусно, как и съеденное первым яблоко.

- А теперь по порядку, - обратилась к нам Кайлести, когда мы закончили фруктовую трапезу. - Виктор, ты нашел Сашу, это я вижу. Он согласился следовать за тобой. И куда вы теперь держите путь?

- В Чехию, - ответил Виктор. И добавил: - К отцу Амадея.

- К Ламию? - удивилась девушка-ангел. - Что ж, если иного выхода нет... Будьте с ним поосторожнее, вряд ли его характер изменился к лучшему за эти годы.

- Ты и его знаешь? - удивленно переспросил Амадей. - Почему я об этом не в курсе?

- А что в этом такого? - не менее удивленно спросила Кайлести. - Я много с кем была знакома когда-то. Пока не стала домоседом.

Мне показалось, что последнюю фразу она произнесла с легкой грустью. Виктор положил свою ладонь на ее, и на лице девушки вновь засветилась улыбка, но все с тем же едва уловимым оттенком печали.

- Во время поездки мы с Сашей будем тренироваться, - сказал Виктор, дабы нарушить молчание. - Я теперь его учитель.

- Тебе повезло, - улыбнулась мне Кайлести. - Виктор - отличный учитель. Он может многое такое, чего не могут другие колдуны.

Виктор смущенно потупился, покраснев совсем как я. Может, умение вгонять в краску - врожденная способность ангелов?

- Саш, если ты не против, я бы начал прямо сейчас. Пошли, пройдемся чуть дальше по пляжу, найдем для тебя полигон.

Я кивнул, и мы с Виктором встали из-за стола.

- Вы не против, если я пойду с вами? - мило улыбнулась девушка-ангел. - Я довольно долго тебя не видела...

- Если Саша не возражает, - пожал плечами Виктор.

Я поспешно замотал головой:

- Нет, ничуть.

- А я пока подремлю, - оповестил нас Амадей, вытянувшись на стуле. - Следующая смена за рулем ведь за мной, да?..

Двинувшись по береговой линии прочь от дома, мы вышли к небольшой бухте. Кайлести отошла в сторону и села на большой валун, частично погруженный в воду. Мне Виктор сказал остановиться, сам он пошел дальше. Отойдя шагов на десять, он повернулся ко мне лицом и приказал:

- Атакуй меня.

- В смысле? - не понял я.

- В прямом. Используй любые заклятия, какие знаешь, не бойся. Это позволит мне понять, на каком ты уровне и продемонстрировать тебе кое-что. Да, постарайся не сдерживаться.

- А меня не обнаружат по колдовству? - с толикой сомнения спросил я.

- Не на этом острове. Его местонахождение и все, что на нем происходит, можно узнать лишь только если я позволю это. Не бойся, это самое безопасное место на планете.

Я пожал плечами и прикинул свой арсенал. Всего полдюжины чисто боевых заклинаний - Взрыв, Огненный шар, Удар, Звуковая волна, Ледяной меч и Лавина лезвий. Все - довольно простые, производимый ими эффект уже заложен в названии. Первые два отличаются друг от друга только наличием огня. Третье - наносит точечный удар, противник будто получает его от огромного и очень злого Майка Тайсона. Четвертое - создает узконаправленные колебания, эффект зависит от силы заклятья. Пятое - если ты продвинутый фехтовальщик, можешь пойти в ближний бой, используя его. И, наконец, шестое - во врага на приличной скорости летит десяток остро отточенных полуматериальных лезвий. Тоже мало приятного.

Я выбрал свое фирменное - Взрыв. Быстро начитал и сразу же активировал его. И... ничего. Даже хуже, чем час назад в избе посреди леса, тогда хоть махонькая искорка была.

- Неплохо, - кивнул Виктор. - Но мало. Еще. И вложи больше силы, я знаю, ты можешь.

Я пожал плечами и вскинул посох. Похоже, он действительно стал частью меня - я таскал его всюду, даже не замечая этого.

Больше силы, так больше силы - я ударил Огненным шаром, влив в него просто колоссальное количество маны, опустошив все запасы артефакта-помощника. Наверное, этого хватило бы, чтобы выжечь остров дотла...

Результат получился гораздо заметней - в воздухе даже на секунду появилось огненное облако. Появилось и тут же пропало.

Распалившись, я атаковал Звуковой волной и сразу же Ударом, но ровно с тем же результатом. Лавина лезвий тоже никак себя не проявила.

- Ладно, достаточно, - кивнул Виктор. - Что ты видел?

- Ничего, - чуть раздраженно ответил я. Уметь творить заклинания, которые при этом не дают никакого эффекта - это как не уметь ничего. И меня это бесило.

- Хм. Ударь еще раз, чем угодно. И внимательно следи не за визуальным эффектом, а за потоком силы в заклинании.

Я вновь ударил Взрывом, на этот раз сосредоточившись на заклятии. Вот, волна маны сгущается перед лицом Виктора, сгущается настолько, что вот-вот ударит, щелк... и мана просто развеялась, вместо того, чтобы преобразоваться во Взрыв. Это как это?..

- Обратил внимание, что произошло?

- Мана развеялась, - ответил я удивленно.

- Мана? - улыбнулся Виктор. - Я это просто силой называю, но не важно. Что, по-твоему, есть заклинание?

- Определенный обряд, нужный для средоточения и преобразования маны во что-либо иное, - оттарабанил я.

- Все верно. И ключевое слово - средоточения. Магия есть концентрация. Весь обряд - бормотание слов, магические пассы - это все шелуха, нужная лишь для самоубеждения. Меня научили обходить это, и для меня магия - лишь воля, управляющая силой, или маной, если тебе так удобней. Поэтому, я легко разрушаю твои заклинания - моя воля сильнее твоей, и я просто развеиваю ману, которую ты на меня направляешь. Мне почти не нужны обряды, чтобы творить магию, я просто знаю, что должно произойти с силой, и как бы заставляю это случиться. Нет, для действительно сложных заклятий, либо сотворения чего-то длительного действия, я тоже иногда пользуюсь ритуалами. В первом случае - чтобы сосредоточиться, как и ты. Во втором... ну, долгоиграющая магия вообще действует чуть иначе. Создавая Огненный шар, например, ты меняешь ману. Создавая руну Врат, как я сделал в вашей машине, ты меняешь мир посредством маны, и это не всегда просто. Ты поймешь со временем, в чем разница.

- Это странно, - заметил я. - То я учил заклинания, а теперь ты мне говоришь, что они не нужны.

- Да жизнь вообще штука странная и крайне изменчивая, - хмыкнул Виктор. - Итак, к чему я все это? Да к тому, что так, как я, в этом мире не колдует никто, всем магам нужно заклинание, чтобы на нем сосредоточится. Я колдую мыслью, почти так же, как это делали древние боги. И потому, я значительно сильнее обычных магов. Из-за этого даже сейчас Малюм опасается вступать со мной в открытый бой. И я научу тебя тому же.

У меня загорелись глаза. Вот оно - то разнообразие, которого я хотел!

- Предупреждаю сразу, это трудно. Тебе фактически придется снова обучаться колдовать с нуля. Очень хорошо, что я так рано нашел тебя, ты практикуешься не так давно, легче будет переучиться. И все равно, это займет время, а чтобы достичь моего уровня - очень и очень длительное время. Ты готов начать?

Я кивнул. Ни о чем подобном Акулина никогда не говорила. Знала ли она, что такое возможно? Может быть, ведь Виктор сказал, что они с моей бабушкой уже сталкивались. И вряд ли при этом они не использовали магию.

- Отлично. Тогда вот, - Виктор повел рукой, и в нескольких метрах от меня песок вздыбился, поднимаясь вверх. Прямо на моих глазах вырос столб в полтора метра высотой, стремительно поменявший цвет со слоновой кости на почти черный. Я подошел к нему и недоверчиво коснулся гладкой поверхности. Песок в мгновение ока обратился скалой. Я помню объем заклинаний по трансмутации, чтобы проделать такое, нужно с полминуты текст зачитывать, да еще руны чертить, а не просто рукой махнуть! Да, действительно впечатляет.

- Весь этот остров я сотворил сам, точно так же, мыслью, прямо из воды, - поведал Виктор. - Только растительность, признаюсь, пришлось перенести из других мест. Я хотел живые деревья, а творить жизнь из ничего, даже такую простую, могут лишь боги, и то только крайне могущественные. Ну да ладно, перейдем к делу. Посмотри на эту глыбу. Твоя задача - взорвать ее. Не используй заклинаний, просто посмотри на нее, сосредоточься на ней. Почувствуй потоки силы вокруг нее и в ней. Направь дополнительный поток маны, такой, какой бы направил для заклинания Взрыва. И, когда почувствуешь, что достаточно, заставь эту силу стать Взрывом. Просто верь, знай, что она им станет, думай об эффекте, который он произведет. И рано или поздно, мана поддастся, сам мир вокруг поддастся, и ты взорвешь эту скалу.

Я кивнул, сосредоточился и принялся за дело. Посмотрел на камень, почувствовал его. Потоки маны в нем были не такие, как в обычных предметах, значительно тоньше, но понемногу они увеличивались, приходя в норму. Видимо, эффект от того, что этот булыжник только что появился на свет. Я добавил еще маны, и поток стал обычным, а затем принялся расти, постепенно ускоряясь. Когда он увеличился до таких размеров, что хватило бы расколоть гранит обратно в песок, я сосредоточился и представил взрыв. Представил, как мана превращается в неистовую энергию, как мельчайшие кусочки камня трескаются, ломаются и разлетаются в стороны.

Но ничего не произошло. Мана, искусственно загнанная мною в скалу, начала растекаться по окружающему миру, и мне пришлось сосредоточиться, чтобы удерживать ее.

- Ничего, - подбодрил Виктор. - Первый раз все всегда получается с трудом. Когда ты учишься ходить, для тебя это - сложнейший процесс. Нужно переставлять ноги в правильном порядке, следить, чтоб они не задевали друг друга... но зато потом, со временем, ты сможешь ходить и даже бегать, абсолютно не думая об этом. Так и здесь. Просто усердно занимайся.

И я занимался. Кайлести и Виктор сначала наблюдали за мной, затем маг ненадолго отошел, как он пояснил - показать Амадею, где руна перехода обратно в машину. Сюда подходил Степа, познакомиться с девушкой-ангелом, и спросить, как мои дела. Они посидели все втроем какое-то время, потом все втроем и ушли, правда, оборотень ушел в противоположную сторону - побродить по острову. Солнце закатилось, а я все стоял и пытался взорвать камень силой мысли. И ничего у меня не получалось.

В темноте ко мне подошел Виктор и предложил пойти в дом, отдохнуть. Я отказался.

- Понимаю, - усмехнулся маг. - Часть души Безымянного меняет тело. Ты подпитываешься от его энергии и не нуждаешься в отдыхе. Но все же, поверь, сон нужен, хотя бы короткий. Это расслабляет мозг, а то рискуешь с ума сойти. Поэтому, пожалуйста, позанимайся еще немного и сходи поспи. Только предварительно поужинать не забудь. А я пока пойду в машину, моя очередь вести. Сможешь сам найти дорогу в дом?

Я кивнул. Что уж, просто идти назад по берегу. Да и свет окон пробивался сквозь пальмы даже сюда.

- Хорошо. Тогда до встречи.

Я снова кивнул. От напряжения уже болела голова, но никакого эффекта мои попытки не давали. Проклятый булыжник совершенно не обращал внимания на мои потуги. Кажется, если бы он мог, то насмехался бы над парнем, корчащим рожи перед ним на протяжении уже многих часов.

Нет, пора отдохнуть, а то и правда крыша уедет. Я понуро побрел в дом, глядя на лунный свет, переливающийся на водной глади.

Глава 13.

На первом этаже дома Виктора горел приглушенный свет. За столом сидела Кайлести, читающая какую-то книгу, кажется, из тех, что покупал себе Степа в одну из городских вылазок. Девушка взглянула на меня поверх страниц и улыбнулась.

- Как успехи?

- Паршиво, - честно признался я. - Ничего не получается.

- Не все сразу, - снова улыбнулась она. - Ты бы знал, сколько Виктор в свое время тренировался, чтобы вот так сходу творить магию, лишь моргнув глазом. Годы, десятки лет. И у него тоже подолгу ничего путного не получалось. Давай-ка лучше подкрепись и отдохни. Что будешь кушать?

- А что есть? - спросил я, выдавив ответную дружелюбную улыбку.

- Что пожелаешь, я быстро сотворю. Или, если хочешь - Амадей принес вашу скатерть-самобранку. Знает, что я предпочитаю творить зелень, а он ее почему-то не очень любит.

- Я, наверное, не буду тебя утруждать, - ответил я, заметив скатерть на барном столике. Самобранка сотворила мне уху, картофельные драники с мясной начинкой, а на десерт - оладьи с киселем. Зловещий гул в животе возвестил, что тянуть со столь аппетитным ужином не стоит, и я накинулся на еду. Глядя на меня, Кайлести не удержалась, и сотворила себе яблоко. Вспомнив о приличии, я жестом предложил ей драники и оладьи, но она лишь отрицательно покачала головой, хрумкая яблоком.

- А ты правда ангел? - спросил я, чтобы нарушить тишину.

- Правда, - кивнула девушка.

- Как так получилось, что вы с Виктором... ну... вместе?

- Ой, это долгая история. Долгая и старая. Мы ведь вместе уже, - она неопределенно повертела пальцами. - Да не меньше пятидесяти лет, наверное.

- Сколько же тебе самой? - поразился я.

- Саш, у женщин такое обычно не спрашивают, - рассмеялась Кайлести. - Я очень старая. Старше Виктора, старше Амадея. Точную цифру, извини, не скажу, потому что сама уже не помню. Что-то около семисот лет.

У меня челюсть упала на пол.

- Очень хорошо сохранилась, - выдавил я.

- Спасибо. Я ведь ангел, небожитель, по сути. Мы все хорошо сохраняемся.

- А где твои крылья? - озвучил я еще один вопрос, которым задавался.

На лицо девушки легла тень.

- У меня их больше нет. Я нарушила кое-какие правила.

- О, прости. А... Это давно произошло?

- Не меньше пятидесяти лет назад, - она снова улыбнулась, пусть теперь и грустно.

- Это из-за Виктора произошло? Извини, если не хочешь, не отвечай.

- Да ну, брось. От того, что я тебе что-то расскажу, не станет ни хуже, ни лучше. Нет, не из-за Виктора, из-за меня. Понимаешь ли, я была не простым ангелом, а ангелом-стражем. Виктор... ты ведь слышал историю того, как душу Безымянного разделили? - я кивнул. - А историю о том, что два хранителя поженились, у них родились двое детей, которые потом тоже стали хранителями, и одного из них убили за фрагмент? - я снова кивнул. - Так вот, когда убили их сына, родители были еще живы. Они понимали, что объединение всех осколков в одном человеке грозило возрождением Безымянного. Первые хранители обратились за помощью к высшим силам, заключили с ними контракт. К их дочери приставили охрану в виде ангела, моего предшественника, который скрывал ее от других колдунов, затем ее дочь, затем ее внука и так далее. Род сей посвятил себя совершенствованию в искусстве, и Виктор, который приходится многократно праправнуком первым хранителям, достиг в магии уровня, близкого к божественному. Но речь не об этом.

- А что за контракт? - заинтересованно спросил я, улучив небольшую паузу. - То есть, ангелы защищали семью Виктора, это ясно. Правда, я не совсем понял, зачем, ведь он явно сам может постоять за себя, и вряд ли его предки уступали ему в этом. Но какие были условия с его стороны? Что он отдал?

- Есть некоторые явления, которым даже Виктор не может противостоять, - отвечала Кайлести. - Чем более значителен человек, тем больше вокруг него задействовано сил. И не только на Земле - мы помогали ему скрываться от всех миров. Можно сказать, его семья попросту выпадала из всех уравнений жизни. Что же касается платы... Об этом я не могу говорить даже сейчас, уж прости. Лишь намекну - там, откуда я родом, иногда остро требовались... назовем их внештатными агентами.

- Внештатные агенты? - переспросил я.

- Да. Они были нужны, когда напрямую мое бывшее начальство не могло вмешаться во что-то, во что очень хотело. То есть, почти всегда. Ладно, я тебе, пожалуй, рассказала слишком много того, чего тебе лучше не знать. За такое даже сейчас, когда все мои отношения с начальством разорваны, по голове не погладят.

Я кивнул, пытаясь скрыть разочарование. Эта тема показалась мне крайне любопытной.

- Около трехсот лет назад, - продолжала Кайлести. - Первый ангел-страж совершил ошибку, и охраняемого им мага едва не убили. Тогда страж решил уйти на покой, и на освободившееся место назначили меня. Так я познакомилась с прадедушкой Виктора.

Для себя я отметил, что быть знакомым еще с молодым прадедом своего избранника, это как-то... странно. Да и вообще, такая большая разница в возрасте... впрочем, говорят же, что сердцу не прикажешь.

- Через сотню лет мое покровительство перешло на его дочь, - продолжала Кайлести, - А затем полтора века я охраняла уже ее сына, пока тот не передал свой осколок по наследству. Вместе с осколком Виктору перешла и моя защита. А потом... меня угораздило полюбить того, кого должна была оберегать. Это у нашего брата не очень-то поощряется. В итоге, контракт, действовавший тысячи лет, расторгли, меня лишили крыльев и отправили в этот мир.

Девушка машинально оглянулась за плечо в тщетной попытке разглядеть свою утерянную часть. Похоже, за полвека она так и не смирилась с утратой.

- Вообще говоря, это было все равно, что убить меня, только медленно. Ведь крылья ангела - источник жизни и сил в мирах, отличных от его родного, эдакая связующая нить. Виктор сумел спасти меня. Даже не представляю, как он это сделал, но остров, на котором мы находимся - почти то же самое, что мир, из которого я явилась. Здесь я чувствую себя как дома, и окружающий мир не убивает меня. Правда, теперь я прикована к этому месту, и если его покину - долго не протяну. Но... я все равно счастлива, ведь мы с Виктором вместе. Однажды, когда его час придет, я покину остров, и мы уйдем из жизни вместе. А если бы я осталась верна клятве, наплевав на свои чувства, жила бы вечность, но в одиночестве, сожалея о сделанном выборе. Нужна ли такая вечность?..

Этот вопрос заставил меня задуматься. Одна моя часть была согласна с Кайлести - будь в моем распоряжении бессмертие, я бы променял его на обычную жизнь, но с условием того, что мои родители будут рядом. Даже на такое я был бы согласен, чтобы вновь увидеться с ними наяву, не в сновидениях.

Другая же часть искренне недоумевала, как это - вечная жизнь в обмен на краткий миг счастья. И вот эта, вторая часть, меня здорово пугала.

Как-то часто я начал внушать сам себе страх.

- Саш, иди наверх, поспи, - ласково произнесла Кайлести, тепло улыбаясь. - Тебе нужен отдых, даже не смотря на то, что ты хранитель.

Ее улыбка подействовала лучше любых уговоров, да и нервное напряжение после тренировки давало о себе знать. Я неторопливо вышел из-за стола и, попрощавшись, направился к лестнице. Лицо Кайлести стало каким-то задумчивым, похоже, она заново переживала события давно минувших дней.

Поднявшись по лестнице, я оказался в темном пространстве второго этажа. Мебели здесь было побольше, чем внизу - диван, пара кресел, в одном из которых кто-то уже храпел. Видимо, Амадей, закончивший свою смену за рулем. Я устроился на диване и прикрыл глаза.

Спал я беспокойно, то и дело вздрагивая - страх перед Малюмом, в прошлый раз вторгнувшимся в мои грезы, не оставлял меня даже здесь, на якобы защищенном Виктором острове. Такой сон не продлился долго, и я поднялся засветло, впрочем, все равно прекрасно отдохнувшим. Встав, я тихо спустился вниз, не тревожа до сих пор спящего Амадея.

Внизу, в столовой, никого не было. Я вышел на улицу, вдохнул полной грудью свежий морской воздух и начитал себе "светлячка". Пляж озарился мягким светом, и я побрел к своему новому главному врагу - гранитной скале, созданной Виктором. Правда, прежде чем продолжить развивать свою ненависть к ней, я уступил искушению искупаться, пусть и недолго. Теплая, приятная вода окончательно настроила меня на новые свершения.

Встретил рассвет я в по-прежнему безуспешных попытках сотворить заклинание без заклинания. После того, как солнце показалось над верхушками пальм, я услышал ментальный зов Амадея, пригласивший на завтрак. Вернувшись домой, я без особого аппетита поел в молчаливой компании вампира, набивавшего живот перед новой сменой за рулем, и побрел обратно.

За весь последующий день мне так и не удалось продвинуться, да и ночь тоже не принесла успеха. Уже заполночь я позволил перерыв на перекус и короткий сон, который сменили еще полдня тренировок.

Во время еды я узнавал последние новости. Наш "Транспортер" пересек границу, потому Амадей, закончив свою вахту, остался в машине, хоть и на пассажирском сидении - отводил глаза всем, чье внимание мы привлекали. Уже в скором времени мы окажемся в Чехии, машина двигалась довольно резво. Значит, вскоре мне придется оставить тренировки и выходить с острова. Виктор обмолвился, что может понадобиться любая помощь, ибо у отца Амадея очень скверный характер, очевидно, родовая черта. Да я и сам бы не остался сидеть на безопасном острове, скучая перед мраморной глыбой. Кипящая от однообразия кровь требовала действий.

Мы добирались через Беларусь и Польшу, въехав в Чехию с северо-востока и продолжив двигаться на юго-запад. Амадей сказал, что нам нужно двигаться по Либерецкому краю к району Ческа-Липа, правда, я понятия не имел, о чем он. Куда конкретно - вампир и сам не знал, сказал, что для начала нужно добраться туда, и, мол, уже на месте разберемся.

На острове царил поздний вечер, когда мы с Виктором, отужинав, пошли к руне, горящей на пляже между океаном и домом. По очереди шагнув в центр пентаграммы, мы оказались в тесном и оттого совершенно неуютном "Транспортере". Быстро ж я от него отвык...

За окном было утро, часов девять, наверное. Погода стояла теплая, и большая часть деревьев успела обзавестись зелеными почками, массово оккупировавшими ветки.

Мы с Виктором явились как раз к моменту въезда машины в небольшой городок, или даже деревеньку - вокруг заасфальтированной полосы стояли, в основном, одно- и двухэтажные частные домишки, вдалеке высилось здание церкви готической архитектуры.

Я поздоровался со Степой и Амадеем. Вампир выглядел как-то не очень, бледный, со слезящимися глазами. Таблетки не пил что ли?..

- Пил, - ответил вслух Амадей. - Не помогают. Мы где-то недалеко от Ламия, это он на меня давит.

Внезапно Степа с криком "Твою мать!" резко ударил по тормозам, так, что нас всех бросило вперед. Подняв голову, я увидел причину остановки - прямо перед нами стоял, вытянув вперед раскрытую ладонь, мужчина в цветастой рубахе и белых брюках. С его блестящей лысины утреннее солнце задорно разбрасывало во все стороны солнечных зайцев.

- Ты какого ж хрена под колеса кидаешься?! - заорал Степа, с хрустом вдавив клавишу сигнала в руль.

- Выходите, - крикнул мужчина. - Поговорим.

- Это и есть Ламий? - уточнил я немного разочарованно.

- Нет, - покачал головой Амадей. - Это какой-то мужик, которого он контролирует. Ламий очень сильный телепат, гораздо сильнее меня. Чего-то такого от предстоящей беседы я и ожидал. Сам он, небось, сидит в глубокой норе, опасаясь оказаться менее чем в километре от хранителя.

Мы покинули "Транспортер" и подошли поближе к марионетке Ламия. Вампир через человека обвел нас внимательным взглядом и неторопливо заговорил:

- Оборотень. Два хранителя осколков. И ты, Амадей. Что вам нужно от меня, зачем искали?

- Приветствую, Ламий, - заговорил Виктор, ничуть не удивленный осведомленностью старого вампира. - Ты уверен, что можно говорить через этого человека? Мы хотим узнать у тебя довольно важную вещь, и не хотелось бы это делать через третье лицо.

- Личной аудиенции не будет, - покачал головой Ламий. - Или говорим так, или убирайтесь. К тому же, это не третье лицо. Его зовут, кажется, Лука, а может, Давид, не помню. Но он один из тех, кого я полностью контролирую с рождения. У него и зачатков собственной воли нет, уж кто-кто, а он точно не предаст.

- Ты и тут свое любимое развлечение устроил, - выдавил Амадей. Ему явно становилось хуже.

- Я слишком стар, чтобы придумывать что-то новое, - пожал плечами вампир и противно хихикнул.

- Что за развлечение? - уточнил я, чувствуя возрастающую неприязнь к собеседнику.

- Этот [цензура] берет под контроль село, город или целую область, по желанию, - заговорил Амадей, делая частые паузы. - Для него это не составляет труда. И попросту живет ими, играет, будто куклами. Заставляет их делать... всякое.

- Да, это бывает весело, - закивал человек. - Но ты не прав, я контролирую не всех, иначе быстро надоест. Нужен же элемент внезапности, не навязанные, неподдельные чувства. Правда, на решения тех, кто живет самостоятельно, я тоже влияю, например, не даю сбежать самым любимым игрушкам. Вот, кстати, тут недалеко живет парень, которого раз в неделю избивают две девушки-близняшки, его соседки. Я запрещаю ему защищаться, и все его порывы переехать пресекаю на корню. В остальном, он вполне себе самостоятельный человек.

- Гадость какая, - поморщился я.

- Доживи до моего возраста, а там посмотрим, что тебя будет развлекать, - огрызнулся Ламий. - Ты удивишься, если узнаешь, сколько я повидал. И кому прислуживал в свое время. Так что, имей уважение, иначе за неуважение поимеют тебя. Хе-хе, неплохо, да?

- Он был правой рукой у Безымянного, - скрежетнул зубами Амадей, стараясь перебить своего отца. - Так себе повод для гордости, вообще-то.

- Ничего себе, - притворно удивился я, стараясь заглушить все возрастающее желание шарахнуть чем-нибудь по вампиру. - Он такой древний?

- Да, я такой древний, - пафосно кивнул Ламий. То ли его проняло мое притворство, то ли он просто наслаждается самолюбованием.

- Именно поэтому мы к тебе и обращаемся, - заговорил Виктор. - Я знаю, что ты постоянно следишь за всеми хранителями осколков, и знаешь местоположение каждого.

- Неточно, лишь примерно, - отмахнулся Ламий. - За вами трудно следить, вы слишком сильные. Твоя семейка так вообще очень долго пряталась так, что я, как ни старался, не мог найти. Лишь изредка всплывала косвенная информация о ваших делах, но даже ее было маловато... А вот за мальчишкой я пока еще могу подглядывать, пусть и с трудом, он не умеет закрываться так, как вы. И все же в нем целых две части Господина, они затрудняют обзор.

- А зачем ты следишь за нами? - задал я давно интересовавший вопрос.

- Как зачем? - искренне удивился старый вампир, взглянув на меня, словно на умственно отсталого. - Конечно же, я жду, когда вы все подохнете! И останется только один, который соберет в себе все осколки души Господина, вновь возродив его. Тогда у этого мира вновь появится хозяин, которого он заслуживает! А я снова буду ему верным слугой.

- Ага, если он тебя не убьет сразу же, по старой памяти, - сдавленно процедил Амадей. - За помощь в войне, в которой его убили. Точнее, за отсутствие помощи. Верный слуга? Ты всего лишь жалкий трус, как был, так и остался.

- Заткнись, выродок! - забрызжал слюной Ламий. - Ошибкой было давать тебе жизнь!

- Тише, - вскинул руки Виктор. - Никто здесь не желает с тобой ссориться. Мы зададим еще один вопрос и уедем, ладно?

- Что там вы хотите знать? Где находится четвертый хранитель, тот, которого давно уже скрывают от других колдунов? - ехидно сощурился вампир. Какие странные у него перепады настроения, только что же в ярости был. - За ним следить было попроще, чем за тобой.

- Да, - кивнул Виктор, снова не удивившись. - Именно это мы и хотим узнать. Поможешь нам?

- Почему бы и нет? - спросил Ламий и расхохотался. - Это даже будет забавно. Добираться, правда, будете целую вечность, ну ничего, вряд ли вы спешите, да?

- Говори, и мы избавим тебя от своего присутствия, - произнес Амадей, оперевшись на плечо Степы, стоящего рядом.

- Да брось, вы мне нисколько не докучаете. Наоборот, я только рад вашему присутствию, особенно - твоему. Больно, да? Извини, не могу удержаться.

- Да пошел ты, - младший вампир уже хрипел. - Виктор, я его для вас нашел, так что моя задача выполнена. Я на остров пойду.

- Нет-нет, ты останешься! - вскинул руки Ламий. - Без твоих страданий мне станет скучно, я расстроюсь и не скажу, где вам искать хранителя.

- Тогда говори быстрее!

- Нет уж. Во-первых, это не так просто. Во-вторых, я давно тебя не видел, дай полюбоваться на собственное чадо. Как ты вырос!.. В своем ничтожестве. С годами ты становишься все более жалким... Убить тебя что ли, чтоб мой род не позорил?

Амадей рыкнул, но промолчал.

- А, вон и мой посыльный, - сказал Ламий и махнул рукой куда-то за спину. - Со всех ног спешит вам на помощь.

Я перевел взгляд в указанном направлении. Там, примерно в полукилометре, виднелся движущийся в нашу сторону очень тучный человек. Он бежал изо всех сил, будто сзади его подгоняли как минимум палкой.

- Это мой Лука, - похвастался древний вампир. - А может, Давид. Честно говоря, не вижу смысла вообще запоминать эти дурацкие имена, они у меня все либо Лука, либо Давид. Так вот, этот толстяк питается только вредной пищей, часто встает перекусить ночью и мало двигается. Не помню, зачем я его сделал таким, наверное, просто было скучно... ой. Что-то не так.

Человек за его спиной вдруг запнулся и упал лицом вперед, чуть проехав по направлению своего движения на обширном животе.

- Кажется, он умер, - печально констатировал Ламий. - Сердце не выдержало. Тяжеловато ему было, такая-то нагрузка.

- Зачем ты заставил его бежать к нам? - спросил Виктор сквозь зубы. На лице хранителя волнами ходили желваки.

- Просто так, - пожал чужими плечами вампир. - Дай, думаю, побегает. Кстати, так, на заметку. Если ты вдруг решишь взять, да и найти меня, чтобы отомстить за бедного жирного Луку и положить конец моей тирании, то скажи сразу, кого бы ты хотел увидеть первым, выдавливающим самому себе глаза - мелкого хранителя, оборотня или моего сына? Здесь мое влияние очень сильно, и я могу это сделать с любым из них, могу даже заставить их сделать это друг с другом - как сам пожелаешь. Мне кажется, это будет чертовски весело! Скажи, что ты тоже хочешь этого, пожалуйста-пожалуйста!

Виктор сверлил взглядом скалящегося вампира, но ничего не отвечал.

- Нет, меня перебороть ты не сможешь, - сокрушенно покачал головой Ламий. - Если попытки ослабить давление на Амадея - это твой потолок, то шансов у тебя нет, извини. На поле телепатии ты мне не ровня.

Пока он говорил, из-за его спины появилась миловидная девушка. Она протягивала нам что-то, что подобрала у так и оставшегося на асфальте мужчины. Свернутый лист бумаги.

- Это карта. Там карандашом помечено место, куда вам нужно отправляться, - пояснил старый вампир. - Там вы найдете последнего хранителя. А теперь убирайтесь, я уже устал от ваших кислых, противных рож.

- Почему ты помог нам? - спросил я напоследок. Как-то это было слишком просто.

- Очевидно же. Если все хранители скопятся в одном месте, то гораздо быстрее их будет убить и собрать все осколки воедино. Вы ведь не против, если ту же информацию, что и вам, я предоставлю, например, Малюму? Ох, наверняка против, но, ничего не поделать, сейчас он сидел в кафе в нескольких тысячах километров отсюда, к нему подошел официант и, представившись мной, нарисовал на салфетке карту с теми же отметками, что у вас. Так что двигайтесь быстрее, пока Малюм не опередил вас. Кажется, он собирается телепортироваться... да, исчез. На карте точного места не указано, так что ему придется поскакать... как и вам. Все, до свидания, утомительные создания. У меня тут намечается кое-что интересное, на вас времени совсем не осталось...

Мужчина, управляемый Ламием, махнул нам рукой, развернулся и, подхватив под локоть девушку, что принесла карту, двинулся назад по дороге. Амадей сразу же распрямился и вдохнул полной грудью - судя по всему, старый вампир ослабил давление на молодого.

- Поехали, - кивнул Виктор, и первым двинулся обратно в машину.

- И что, просто оставим Ламия здесь? - возмутился я. - Он же чудовище!

- А что ты предлагаешь? - спросил Степа, доселе молчавший. - Он сразу же убьет нас всех, если попытаемся что-то сделать, - и добавил чуть изменившимся голосом. - Да, убью. И я по-прежнему вас слышу, детишки, так что не шалите.

Оборотень округлил глаза и встряхнул головой.

- Поехали отсюда поскорей.

- Виктор?.. - окликнул я мага с потаенной надеждой.

- Нет, Саш, - он остановился, но не обернулся ко мне, лишь опустил голову еще ниже. - Есть вещи, на которые даже мы при всем желании не можем повлиять. По крайней мере, в эту самую секунду. С этим придется смириться.

Я скрипнул зубами и пошел следом.

В тишине все погрузились в машину. Степа сел за руль, съехал на обочину и перелез к нам назад. Мы решили перейти всем составом на остров, и по очереди прошли через пентаграмму-портал. Я надеялся, что там до нас не дотянется скользкий предок Амадея.

Похоже, к страху перед Малюмом прибавился еще один, перед древним прислужником Безымянного.

Глава 14.

Снова попав на остров, мы молча пошли к дому, никто не хотел говорить о произошедшем. Ладно, главное, мы добились того, чего хотели, получив нужную информацию.

Ламий передал нам географическую карту мира, напечатанную на плакате. Расположившись на первом этаже дома и расстелив карту на столе, мы, пробежавшись по ней глазами, нашли область между Китаем и Непалом, обведенную жирной красной линией. С учетом размера отметки и масштаба - обследовать нам предстояло огромную площадь.

Кайлести, заслышав наше присутствие, спустилась со второго этажа.

- Как все прошло? - сходу спросила она, поставив тарелку с традиционными фруктами рядом с картой.

- Отвратительно, - поморщившись, выразил общее мнение Виктор. - Но, как видишь, Ламий все же помог нам.

Ангел кивнула, взглянула на добытую карту и констатировала:

- А круг поисков-то не так уж и мал.

- Это хоть что-то, - пожал плечами Виктор. - Вообще говоря, я когда-то слышал, что нужный нам орден прячется где-то в Перу. Так что, надеюсь, Ламий не обманул.

- Не обманул, - фыркнул Амадей. - Старый хрыч в последние века действительно воспылал любовью к старому миропорядку и остро желает его вернуть. А тут еще и Малюм свои амбиции проявлять начал... Подозреваю, что ныне покойного пятого хранителя ему именно Ламий сдал.

- Кстати, а что делать с Малюмом? - спросил Степа. - Как бы он не опередил нас.

- А что мы можем сделать с ним? - задал встречный вопрос маг. - Не факт, что он прямо сейчас ринулся на поиски хранителя, не факт даже, что Ламий по каким-то своим причинам не соврал нам о нем. Даже если Малюм все же сходу сорвался в путь, у нас все равно есть довольно много времени в запасе. На прочесывание отмеченной местности у него уйдут, в лучшем случае, недели. У нас в этом плане хоть преимущество будет - нас четверо, а он один.

- Почему мне кажется, что старый [цензура] мог указать гораздо более точные координаты? - озвучил Амадей вопрос, вертящийся в моей голове. - Скучно ему, видите ли. Сдох бы что ли, чтоб больше не скучать.

- Поддерживаю, - кивнул Степа.

- Ладно, забудем о нем, - оборвал их Виктор. - Сосредоточимся на текущих действиях. Да, и еще, - он перевел взгляд на меня. - Саша. Тебе нужно тренироваться в блокировании сознания от посторонних. Мы с тобой - орудия пострашнее атомных бомб. Посему, не должно быть и малейшей возможности получения над тобой контроля кем-то посторонним.

- Мы занимаемся этим, - ответил за меня Амадей. - И он стабильно прогрессирует. Не торопи события.

- Я бы очень хотел, чтобы тренировки были размеренными, а не форсированными, - грустно улыбнулся Виктор. - Но у нас маловато времени. Вероятность встречи с Малюмом все выше, и нужно быть готовым ко всему. Саш, давай разделим твои тренировки - половину времени будем тратить на ментальную защиту, половину на то, чем мы с тобой занимаемся. И уделять этому максимум доступного времени. Идет?

Я кивнул в ответ. Как будто до этого я мало тренировался...

- Не надо ничего делить, - снова вклинился вампир. Я могу попросту приходить к Сашке на берег и тренировать его, пока он будет колдовать. Совмещать он худо-бедно умеет.

- Хорошо, пусть будет так, - согласился Виктор.

Мы... поужинали?.. да, пожалуй, лучше ориентироваться на время на острове, так как тут, похоже, мне придется находиться значительно дольше, чем в "Фольксвагене". После трапезы все разошлись - Амадей и Степа отправились в машину, я пошел к своей ненавистной скале, Виктор с Кайлести поднялись на второй этаж.

Дойдя по темноте до своего нового полигона, я вновь сотворил себе светлячка и продолжил безуспешные попытки нанести хоть какой-то урон граниту. В этот раз я решил использовать посох, надеясь, что повышение концентрации за его счет мне поможет. Но тщетно, не шелохнулись даже нанесенные ветром на поверхность камня песчинки.

К утру, так и не добившись успеха, я переправился в "Транспортер", чтобы поупражняться в ментальном блокировании с Амадеем. Вампир ехал за рулем, от немощности, посланной на него Ламием, уже не осталось и следа. Сейчас, по идее, была очередь Виктора управлять автомобилем, но вампир отослал его обратно, пожелав отрулить еще четыре часа.

- Ты тренироваться? - спросил, не глядя, вампир.

Я перелез на пассажирское сидение и кивнул.

- Глупо отвечать на вопросы жестами, если спрашивающий на тебя не смотрит, - хмыкнул вампир.

- Дурная привычка. Да и ты же понял, - пожал я плечами.

- Не все твои собеседники читают мысли. Ладно, поехали, - я сразу же ощутил стремительно нарастающее давление на разум.

- Значит, я стабильно прогрессирую? - спросил я, напрягаясь и блокируя часть атаки. Надо сказать - большую часть.

- Да, ты неплохой ученик, - кивнул Амадей. - За счет осколков, ты очень силен, и для тебя главное - эту силу направлять, куда нужно.

- Наверное, - я неопределенно передернул плечами. - Я не чувствую осколков как чего-то отдельного, обособленного. Просто обширный поток маны, идущий сквозь меня. Хотя... иногда я испытываю чувства, будто навязанные мне. Чужой гнев, засевший внутри.

- Я бы что-нибудь посоветовал, если бы понимал в этом, - произнес вампир, достав из кармана пузырек с таблетками. - Может, попытаешься обратиться к осколкам и колдовать через них, как ты это делаешь с посохом? Поговори с Виктором, он ведь такой же хранитель, разве что с большим опытом.

Да, мысль здравая. Надо бы посоветоваться о том, что сидит внутри меня, с таким же носителем. Почему я еще сам до этого не додумался?

Амадей продолжил молча смотреть на дорогу, он явно был не слишком-то в настроении. Мы проехали в тишине какое-то время, пока она не начала угнетать. Чтобы попытаться разговорить вампира, я спросил:

- Помнишь, ты обещал научить меня телекинезу?

- Что-то такое припоминаю, - кивнул вампир. - Телекинез это легко, по крайней мере, для мага. Я сейчас... немного не в том состоянии, чтобы сам заниматься им. Но теорию помню. Слушай и запоминай, а лучше сразу делай.

Я навострил уши.

- Почувствуй поток энергии в предмете, который желаешь сдвинуть, немного уплотни течение этого потока и, собственно, двигай его в нужном направлении. Сам предмет при этом также сдвинется. Это если кратко, но там больше никаких особенных знаний и не надо. Вот, попробуй подвинуть это, - он положил на торпеду передо мной большое, краснобокое яблоко. Настолько красивые, правильные фрукты бывают только в рекламе и у Кайлести.

Сосредоточившись, я попытался сделать то, что объяснил мне Амадей и... получилось. Как-то даже слишком легко - яблоко скакнуло в сторону и покатилось вниз. Почувствовав воодушевление от неожиданно быстрого успеха, я даже поймал его на лету, заставив зависнуть в воздухе.

- Недурно, - кивнул Амадей, скосив взгляд. - Весьма недурно. Молодец. Давай-ка попробуем кое-что еще.

С этими словами он затормозил и пристроился на обочине.

- Пошли наружу, - позвал он, открывая свою дверь. Я вышел следом.

Мы встали метрах в пяти от машины, вампир повернулся к ней лицом и приказал мне:

- Двигай.

- Кого? - не понял я.

- Машину, кого. Давай, принцип тот же. Приподними ее на полметра хотя бы.

Вновь сосредоточение на потоке маны вокруг... вычленение из нее той, что непосредственно обтекает "Транспортер"... той, что течет сквозь него... уплотнение этих потоков... и смещение.

На меня как будто скала навалилась. Пот потек по лбу рекой, ноги затряслись мелкой дрожью, едва не подкосившись. Автомобиль медленно, но верно пополз вверх, зависнув над дорогой на высоте около метра.

- Тяжело удерживать? - хмыкнул Амадей.

- Да, - процедил я, обливаясь потом, щиплющим глаза.

- Ничего, со временем станет легче. Это как мышцы накачать, только ментальные - чем большие веса будешь брать, тем легче будет поднимать более легкие вещи. Опускай, только аккуратно.

Я кивнул, и "Фольксваген" так же медленно пополз вниз. Правда, на последних сантиметрах десяти я все же дал слабину, и машина шлепнулась на асфальт.

- Ничего, - добродушно ухмыльнулся Амадей. - Со временем научишься лучше справляться. Поехали дальше.

- Слушай, - почувствовав некоторое благоволение в голосе вампира, я решился задать вопрос, терзающий меня уже довольно долго. - Если тебе нужен был колдун, у которого есть часть души Безымянного, то почему бы тебе не попросить Виктора?

Вампир картинно хлопнул себя по лбу.

- Ох, я, старый дурак, что ж сам-то не догадался? - но тут же посерьезнел. - Ты правда считаешь, что я не думал об этом? Нет, мощи Виктора может и не хватить, нужен кто-то минимум с двумя осколками. И Малюм не подойдет.

- Но попытка не пытка! - настаивал я. - Ты сказал - может. А может и хватить, стоит же попробовать?

- Нет. Я не люблю просить и... просто нет. Тем более, у нас с тобой уговор о взаимовыручке. Хочешь его расторгнуть?

- И что, если тебе вдруг поможет Виктор, ты после этого просто развернешься и уйдешь?

- А какой смысл мне оставаться с вами? - фыркнул вампир. - Вы - всего лишь люди, пусть и колдуны. Ваш век короток, не чета моему, и вмешиваться в ваши разборки - уволь, на свете есть занятия интересней. Даже если Безымянный возродится, уж я-то себе место найду. Много вас, как было, так и будет, а я один.

- Я думал, мы друзья! - почему-то от его слов у меня ком к горлу подступил.

- С чего бы? Ты - мой билет к освобождению, а я - просто злобный убийца, которым пугают маленьких оборотней. То, что я тебе помогаю, говорит лишь о том, что мне самому это выгодно.

Боковая дверь "Транспортера" неожиданно отворилась, прервав нас, и из нее высунулась голова Виктора.

- Вот вы где, - констатировал он. - Переставьте машину на обочину и пойдемте в дом, есть одно предложение для обсуждения.

Я молча прошел в машину мимо мага и встал в пентаграмму. Едва я сделал первый шаг по песку, за моей спиной появился Виктор.

Все собрались в столовой дома, последним зашел Амадей, на пару минут позже нас с Виктором.

- Тут поступило предложение от Кайлести, - начал Виктор, кивнув, когда все расселись по местам. - Посмотрите внимательно на карту. Видите, краешек области, отмеченной Ламием, касается округа Шигадзе. Там находится одна из магических лавок, о чем, собственно, мой ангел и напомнил, за что ей огромное спасибо. Это значит, что мы сможем переместиться туда из ближайшей лавки, которая у нас находится где?

- В Праге? - предположил вампир, совершенно спокойным голосом. Будто и не было разговора со мной.

- Точно, - кивнула Кайлести.

- А не может случиться так, что Малюм тоже отправился именно в этот округ? - спросил Степа. - Раз туда есть краткий путь, ведущий через порталы, это было бы логично.

- Не факт, - пожал плечами Виктор. - Насколько я знаю Малюма, он весьма неплох в пространственной магии, и, возможно, пользоваться чужими порталами ему не позволит гордость. А может быть, и нет, кто знает. В любом случае, если мы не рискнем отправиться сейчас, то шансы найти последнего хранителя первыми будут крайне малы. Если это сделает Малюм, то дела наши плохи, гораздо хуже, чем будут, если мы вдруг случайно встретимся с ним сейчас.

- А что с машиной будем делать? - уточнил оборотень.

- Придется оставить. В любом случае пришлось бы, но, думаю, в Праге ее бросить лучше, чем где-то в горах. Если, конечно, мы намереваемся вновь забрать ее.

- Сколько до Праги? - обратился к Амадею Степа.

- Не знаю, пару часов, наверное. Придется немного вернуться назад. Подмени меня за рулем, а то если мы встретимся с Малюмом, мне нужно быть в форме.

- Договорились, - кивнул Степа, вставая. - Тогда я пошел.

Амадей поднялся следом.

- А я наверх. Растормошите, как прибудем.

Через минуту мы остались на кухне втроем. Я подвинулся поближе к Виктору и тихо, чтоб не было слышно наверху, старательно блокируя сознание, начал говорить:

- Когда мы встретились с Амадеем, он сказал, что шел к моей бабушке за помощью. По его словам, оказать ее может только кто-то из хранителей, причем, я еще недостаточно развит в магическом плане для этого. Мы договорились, что он будет путешествовать со мной, пока я не достигну нужного уровня могущества. Но когда я сейчас предложил ему обратиться за помощью к тебе, он вспылил и разругался со мной, сказал, что, возможно, тебе не хватит сил. Я предложил все же попробовать, и он совсем с катушек съехал. Ты же давно его знаешь? Что это могут быть за перепады такие?

- За помощью? - неожиданно переспросила Кайлести, сидящая чуть в отдалении. - И оказать ее может только хранитель. Кажется, я знаю, что ему нужно.

Девушка придвинулась поближе и заговорила на самой грани слышимости.

- Я заметила кое-какие странности в нем. Его душа будто бы чем-то подтачивается, а заодно подтачивается и тело. Саш, ты путешествуешь с ним дольше, не замечал ли каких-либо странностей за ним?

- Ну, он стал больше спать, чем раньше, - я немного подумал, и добавил, чуть не хлопнув себя по лбу. - Самое главное-то! Он все время пьет какие-то таблетки, какие - не говорит. Причем, после каждого активного действия, мы несколько раз в стычках участвовали, пьет их дополнительно.

Девушка-ангел задумалась, задумался и Виктор.

- А я за ним такого не замечал, от меня он скрывается, - заговорил Виктор. - Таблетки, это, скорее всего, сильные обезболивающие, или наркотики. Изменения, касающиеся телесного и духовного, обычно протекают крайне болезненно. Помощь хранителя же - это ритуал Очищения. Кайлести, ангел мой, я понял, что ты имеешь в виду. Я тоже заметил за душой Амадея какие-то странности, но не догадался, чем конкретно это может быть. Спрашивать не стал - понадеялся, что если было бы что серьезное, то он сам бы рассказал.

- Ты, видимо, плохо знаешь Амадея, - грустно произнесла Кайлести. - Он слишком горд для жалоб, странно, что Саше он хоть что-то рассказал.

- Возможно, мы общались с ним не так уж много, - пожал плечами Виктор. - Кому может понадобиться перекраивание души Амадея догадаться не так уж сложно. Подобное влияние на вампиров и оборотней частенько оказывали их прародители, древние боги, и в частности - Безымянный. В наши дни этим могут заниматься соответственно лишь обладатели фрагментов его сущности.

- То есть, это делает кто-то из хранителей? - задал я очевидный вопрос.

- Да. Так как мы с тобой, Саша, точно ничего с нашим другом не делали, то остаются Малюм и четвертый хранитель. Последний вряд ли приложил свои руки к данному процессу, ведь ему для этого пришлось бы как минимум раскрыть свое местоположение. Возможно также, что это сделал пятый хранитель, пока был еще жив, но и это маловероятно - с его смертью процесс изменений замедлился бы, а то и вовсе обернулся вспять. Так что остается только Малюм. Косвенно это подтверждается тем, что Амадей сказал тебе, что моих сил может не хватить - ведь я уступаю нашему врагу, по крайней мере, если сравнивать нас по числу осколков. Но почему он не попросил помощи? Гордость гордостью, но ведь он и нас подвергает опасности. Кто знает, во что Малюм пытается его превратить...

- Амадей никогда не попросит о помощи, - произнесла Кайлести. - Даже если будет при смерти. Саш, ты сказал, что он бы путешествовал с тобой, пока ты не стал полноценным магом? Его услуги - это как бы плата за твою помощь. Услуги телохранителя, возможно, учителя. Если сейчас Виктор исцелит его, то эта плата станет ненужной, а значит - сам Амадей будет считать себя всего лишь приживалой, получившим помощь задарма.

- Но почему он сразу не рассказал, что с ним происходит, зачем скрывал? - спросил я.

- Гордость, опять же. Не хочет, чтоб его считали ослабевшим, больным. И если его душу изменяют, значит, над ним имеют власть. А этого наш свободолюбивый Амадей перенести никак не может, даже само упоминание об этом наверняка вызывает в нем целую бурю эмоций. Может, он опасается, что мы прогоним его, ведь, находясь под влиянием Малюма, он становится нашим потенциальным врагом.

- Тогда почему он отправился искать Акулину, как только почувствовал, что ее осколки проявили себя?

- А вот это уже похоже на отчаяние. Скорее всего, он почувствовал, что подходит к крайней черте, и надежды на избавление уже нет. Может, хотел чем-то выкупить помощь. Тем не менее, как только у него появился договор с тобой, он сразу успокоился.

- С чего бы ему успокаиваться? - усомнился я. - Он мне сказал, что для того, чтобы я смог ему помочь, мне надо еще долго развивать свои способности. Раз он уже был в отчаянии, то запас времени у него явно был ограничен.

- Утрировал, наверное, про долго, - пожал плечами Виктор. - На самом деле, тебе нужно не так уж много времени. Собственно, в тебе уже проснулась мощь осколков, просто ты пока не очень умеешь ею управлять, - он умолк, задумавшись. И добавил, обращаясь к Кайлести: - Как ты думаешь, что именно делает Малюм с Амадеем?

- Не могу сказать, - пожала плечами девушка. - Если бы они с Сашей встретились, когда Амадей еще был в нормальном состоянии, и изменения начались в процессе путешествия, я бы подумала, что Малюм просто хочет следить за Сашей через его спутника. Правда, если бы нашего друга уже не разрушало изнутри при встрече с Сашей, вряд ли бы их пути продолжились совместно, смысла бы не было. Так что... вероятнее всего, Малюму просто понадобился прислужник, похоже, что он окончательно возомнил себя инкарнацией Безымянного. Амадей - фигура в магическом мире крупная, значимая. Не такая, конечно, как Ламий, но из всех оставшихся вампиров он по силам только своему отцу и уступает. Иметь такого слугу под рукой - дорогого стоит.

- И все же, мы можем ему как-то помочь? - уточнил я.

- Пока не стоит, - отрицательно покачала головой Кайлести. - Поверь мне, только хуже сделаем. Он попросит помочь ему, когда это будет действительно нужно. Или когда поймет, что вполне себе рассчитался с нами. Пока я буду потихоньку разведывать, что с ним твориться, и как этому помешать. Если изменения души Амадея дойдут до такой степени, что будет высока вероятность его потерять, мы обязаны будем вмешаться, несмотря на протесты с его стороны. И вмешаться быстро, поэтому нужно быть во всеоружии.

- А что мне делать? - спросил я.

- Постарайся не напоминать Амадею о его проблеме, - мягко улыбнулась ангел. - Пока это все. Но, когда это потребуется, убрать влияние Малюма вряд ли будет так уж легко. Мы можем не обойтись без твоей помощи, ведь ты - хранитель. Будь наготове.

На этом мы и разошлись. Я насытился грушей, и, подумав, решил последовать примеру вампира и остаток пути посвятить сну.

В этот раз беспокойства не было, да и в сон никто не вторгся. Я снова видел родителей. Мы с ними втроем гуляли по незнакомой осенней аллее, украшенной пестрым ковром опавших листьев, и о чем-то болтали. Но длилось это недолго - мама с папой попросили меня чуть подождать, а сами пошли вперед, не оборачиваясь. Я снова остался один.

Сон получился коротким, но его вполне хватило, чтобы я проснулся в дурном настроении, обуреваемый тоской и грустью.

Оказалось, что "Транспортер" в Праге уже давно, а я проспал непривычных четыре часа. За это время Виктор успел купить большой лист ватмана, на котором нарисовал ту же пентаграмму, что наносил на пол "Транспортера" для создания портала на остров, с одним лишь отличием - рисунок на бумаге пока еще не светился магическим светом. Ватман маг аккуратно свернул и сунул в тубус с ремнем для плеча, купленный там же, где и бумага. Помимо него, место за спиной занял рюкзак с припасами и теплыми вещами. Теперь колдун напоминал эдакого туриста-инженера.

Для меня, Степы и Амадея тоже нашлось по рюкзаку. Правда, мой Степа попытался отобрать, однако, встретив яростный отпор, от желания помочь отказался. Зато теперь я выглядел как какой-нибудь путешественник по Средиземью - с огромным баулом за спиной и посохом в руке.

Виктор предупредил Кайлести о том, что мы довольно долго можем не возвращаться домой, ибо обстановка в горах не всегда располагает к разворачиванию здоровенного листа бумаги. Девушка-ангел понимающе кивнула, и, перед уходом, обняла каждого из нас, заставив мои щеки вновь полыхать огнем.

"Транспортер" встал на пустыре окраины города. Виктор наложил на него несколько заклинаний, задачей которых стало отведение ненужных глаз. Не хватало еще, чтоб наш транспорт угнали.

Мы двигались по Праге, не особо разглядывая окрестности. А вот местные жители глазели на нас вполне себе настойчиво - внешний вид наш был бы более обыденным на каком-нибудь горном курорте, а не посреди чешской столицы. Но горожанам, конечно, было неизвестно, что как раз в горах мы вскоре и окажемся.

Виктор, после недолгих петляний по узким улочкам, вывел нас в крохотную, дурно пахнущую подворотню. Маг шел, уткнувшись носом в брусчатую мостовую, и, дойдя до старого, оранжевого от ржавчины, канализационного люка, остановился.

- Мы ж не в коллектор полезем? - забеспокоился Степа.

- Нет, - успокоил его Виктор. - Порталом является сам люк. Амадей, проводишь Степана, я - Сашу. Первыми идете вы.

- Хорошо, - кивнул вампир. И бросил Степе: - Пошли, мохнатый.

Амадей встал в центр люка и исчез, оставив за собой лишь размытый силуэт, понемногу растворяющийся в воздухе. Степа поспешил шагнуть следом, повторив судьбу вампира. Тут перемещение выглядело иначе, чем в Москве. Интересно, по ощущением тоже различия есть?

- Пошли, - кивнул мне Виктор, и решительно шагнул на люк. Силуэт колдуна едва успел раствориться в воздухе, как я последовал за ним.

Нет, по ощущениям отличий нет - у меня вновь одним ударом выбило из груди весь воздух.

Мы оказались в крайне ограниченном, тесном месте. Нас окружили три высокие, глухие стены из красного кирпича. Четвертую заменял магазин - две витрины затемненного стекла под три метра высотой, и дверь между ними. Виктор сразу же шагнул к ней, на ходу отдав распоряжение:

- В магазине не задерживаемся, ищем нужный портал и сразу переходим по нему.

Колдун зашел внутрь, мы гуськом двинулись следом.

Внутри магазин напоминал башню - мы оказались в самом низу поднимающейся вверх спиралевидной лестницы, жмущейся к стене. Вдоль нее, на расстоянии пары метров друг от друга выстроились десятки дверей. Некоторые из них периодически открывались, впуская или выпуская кого-то.

Большинство людей использовали традиционную лестницу. Некоторые же спрыгивали с нее, но не падали вниз, а начинали будто бы плыть как по воде в нужном направлении. Выглядело захватывающе, мне тут же захотелось попробовать.

- А для этого нужна магия? - уточнил я, указывая на одного из плывущих посетителей.

- Нет, здесь висит постоянное заклинание левитации, - покачал головой Виктор.

- Вон там, - ткнул пальцем вверх Амадей, прерывая нас. - Метров на сорок выше, над дверью написано "Шигадзе".

Виктор кивнул, шагнул вперед, чтоб оказаться вне лестницы, и вполне себе успешно поплыл вверх. Амадей, недолго думая, последовал его примеру.

- Я лучше традиционно, - покачал головой Степа и зашагал по ступеням. Остановившись примерно на десятой, он обернулся ко мне. - Ты-то чего стоишь?

Пожав плечами, я шагнул в межлестничное пространство, и тело сразу же будто потеряло вес. Наверное, именно так себя чувствуют космонавты - легко и свободно от приземляющей гравитации.

Мощный гребок руками заставил меня "поплыть" вверх, совсем как в каком-нибудь бассейне. Виктор уже стоял на нужной высоте, Амадей тоже почти добрался. Даже Степа, идущий пешком, увидев, что я не следую за ним, значительно ускорился и уже почти нагнал мага с вампиром. Так что, у меня не оставалось времени на наслаждение плаванием по воздуху. Пришлось с кислой миной набрать крейсерскую скорость.

Как только я нагнал остальных и встал на твердую поверхность, Виктор положил что-то в чашу у двери, точно такую же, как те, что были в Московской лавке, и дернул ручку. Портал отворился, за ним оказалась кромешная тьма.

- Странно, - пожал плечами маг, но все же шагнул вперед. Мы двинулись следом.

И оказались на кладбище.

Глава 15.

Судя по удивленному лицу Виктора, он явно ожидал увидеть иную картину, вместо ровных рядов надгробий на ближайшие метров сто вокруг.

- Где это мы? - спросил Степа, настороженно принюхиваясь.

- Не знаю, - признался Виктор. - Даже примерно не представляю. Но точно не там, где должны быть. Будьте осторожны, вряд ли нас перебросило сюда случайно.

- Более очевидной вещи не мог сказать? - хмыкнул Амадей, засовывая руку за пазуху.

- Чувствуете, мертвечиной пахнет? - взволнованно спросил Степа. На его лице проступила жесткая щетина, а зубы чуть удлинились, меняя форму.

- Я бы больше удивился, если бы на кладбище пахло иначе, - странно, но Амадею явно становилось все веселей.

- Нет, не кладбищенской мертвечиной, ее запах обычно слабее и смешан в большей степени с землей. А тут, скорее, земля смешана с мертвечиной, как будто...

- Труп из могилы выбрался, - перебил я, уставившись в противоположную сторону.

- Ага, именно, - кивнул Степа.

- Нет, он правда выбрался, - я указал пальцем на бредущего на нас мертвяка.

Мертвец выглядел... как мертвец. Полуразложившийся, весь в земле - он явно самостоятельно выкапывался из своего последнего пристанища. От головы трупа вверх тянулся длинный черный шлейф, слабеющий с высотой. Это напомнило мне силуэты, что напали полгода назад на дом оборотней.

Оживший мертвец шел к нам, но шел неуверенно, с трудом волоча ноги. Пустые глазницы были направлены прямо на меня, а челюсть беспрестанно шевелилась, будто он что-то жевал. Невольно представилось, как запачканные, местами выпавшие зубы вгрызаются в мое горло...

Виктор встал передо мной, прикрыв плечом, вскинул руку, и в левом боку мертвеца образовалась огромная дыра, обнажившая часть ребер. Из зияющей раны что-то выпало и с мерзким звуком упало на землю.

Но рана сразу, будто клубами дыма, затянулась черной массой, такой же, как та, что вилась над головой ожившего трупа. Потери части себя мертвец даже не заметил, скорее, наоборот, начал двигаться немного быстрее. Будто балласт сбросил.

- Четыре часа! - крикнул Амадей, выхватывая свой меч. Виктор со Степой обернулись, я повернулся следом - вампир указал на второго мертвеца, почти такого же, как первый. Я завертел головой и ужаснулся - то тут, то там из земли лезли новые трупы. Разной степени разложения, разного пола, разных роста и возраста, но имеющие одну цель - выбраться и напасть на нас. Ведь вряд ли они лезли просто поздороваться с незваными гостями.

Амадей двинулся вперед на ближайшего мертвеца. Взмах вампирского меча распахал мертвяка пополам, от правого плеча к левому бедру. Две изувеченные части упали на землю, но даже не замедлились - верхняя и нижняя, имеющие каждая по одной руке, поползли вперед с неумолимой целеустремленностью. В какой-то момент они соприкоснулись друг с другом, и в месте контакта вновь заклубился черный дым. Мгновение - и две половины снова срослись, правда, немного криво, из-за чего мертвец стал выглядеть лишь более устрашающе.

Вампир пожал плечами и принялся крошить поднимающегося мертвяка, отбивая ногой подальше падающие куски гнилого мяса.

Виктор, посмотрев на целеустремленность Амадея, встал спиной ко мне, вскинул руки и атаковал сразу троих мертвецов, разорвав их на мелкие клочки.

- Делай так же, - бросил он мне через плечо. - Только с другой стороны. И не задень своих.

Сбросив оцепенение, я кивнул, направил на толпу мертвяков посох и забормотал Взрыв, сразу же произнося и слово-активатор. Мое заклинание полностью уничтожило двоих мертвецов и искалечило еще троих, что, правда, не сильно отразилось на их желании настигнуть нас.

Краем глаза я видел, как Степа, сбросив свой рюкзак и куртку на землю, обратился в волколака, выворотил здоровенное каменное надгробие и шарахнул им ближайшего к себе мертвеца по голове. Тот с противным хрустом сложился пополам.

Мертвецов становилось заметно больше, на нас молча брело уже не менее пяти десятков. Я заметил странность - из некоторых захоронений вылезло по двое-трое оживших трупов. Что за братские могилы?..

Некоторые мертвецы, лишившись значительной части тел, начинали ползти друг к другу, объединяясь, будто пазлы какой-то отвратительной мозаики. Связующим звеном у них служил все тот же мрак, клубящийся над их головами. Внезапно я вспомнил, как мы расправлялись с "силуэтами". А что если попробовать здесь тот же прием?..

"Не выйдет. Я уже попытался, да и Виктор, уверен, тоже. За счет материальной составляющей мертвяки гораздо устойчивей".

Виктор вошел в раж, выкашивая по пять-шесть оживших трупов разом. Однако мертвяки явно стали более резвыми - некоторые даже умудрялись уклоняться от атаки мага, в последний момент падая на землю или отшатываясь в сторону. Они все равно получали повреждения, но гораздо менее значительные, позволяющие оставаться в строю и продолжать наступление.

В то время как у Виктора дела обстояли сравнительно неплохо, то я явно отставал по счету. За раз мне удавалось задеть лишь трех-четырех противников, и почти все они при этом укорачивались, отделываясь малыми повреждениями.

У Степы и Амадея ситуация складывалась еще хуже - если оборотень просто ушел в глухую оборону, расшвыривая мертвецов уже заметно потрескавшимся надгробным камнем, то Амадей пятился обратно к нам. Режущее оружие явно было наихудшим в данной ситуации, повреждения трупов сразу же заполнялись черным густым дымом. Более того, мертвяки сами норовили подставиться под удары, хватаясь за клинок, дабы замедлить атаки вампира.

- Не давайте им укусить себя! - крикнул он, в последнюю секунду уклонившись от клацнувших перед его носом зубов.

- Или станем такими же, как они? - уточнил я.

- Да, такими же мертвыми! У них на зубах грязь, гниль и трупный яд, заражение крови обеспечено!

Все пространство вокруг нас заполнилось молчаливо идущими трупами. Некоторые из них шагали уже весьма резво, заставив нас прижаться спиной к спине. Виктор атаковал на два фронта, прикрывая и Амадея, который теперь просто бил наступающих руками и ногами, чтобы хоть чуть-чуть задержать их.

Могильная плита в лапах Степы после очередного удара все-таки рассыпалась мелкой крошкой, вызвав у оборотня яростный рев. Он схватил ближайшего мертвеца - едва тронутого разложением здоровяка за горло и поднял вверх, с хрустом сжимая пальцы. Голова трупа шлепнулась на землю, а оборотень перехватил свободной рукой изувеченное тело за ногу, замахнувшись новым "орудием" на подступающих врагов.

Откинув Ударом не в меру быстро приблизившихся мертвяков, я задумался. Почему заклинания так слабо на них действуют? Ведь моей мощи хватило бы, чтобы не оставить камня на камне от всего этого кладбища, а я всего лишь ученик. Что же может сотворить Виктор, я боюсь даже предположить. Но мы оба били еле-еле, и вскоре нам предстояло быть попросту погребенными под наступающими телами.

"Это все Малюм. Я чувствую его вонь от них, он подавляет ваши силы. Эту ловушку он явно подстраивал не один час. Когда мы выберемся, я лично перегрызу глотку и ему, и Ламию".

Виктор, видя, что ситуация вряд ли улучшится, нахмурился и вскинул левую руку ладонью кверху. Я сразу же почувствовал легкость в теле, и всю нашу четверку начало поднимать в воздух. Оказавшись метрах в четырех над землей, мы смогли оценить весь масштаб происходящего нашествия живых мертвецов.

Территория старого кладбища была довольно обширна, и вся она уже заполнилась мертвецами, некоторые из них были даже за оградой. В двух десятках шагов от того единственного свободного пятачка, что мы только что покинули, возня мертвецов приобрела какой-то странный характер - там черный дым вился особо плотно, и часть трупов направлялась именно в это место. Оттуда доносилось нарастающее зловещее урчание.

Кроме этого, до моего уха добрался звук глухих ударов, и я завертел головой в поисках его источника. Он обнаружился в метрах тридцати от нас - огромный каменный склеп, украшенный богатой лепниной. Его тяжелая металлическая дверь, давно вросшая в землю, сотрясалась от усиливающихся ударов.

- А мы можем просто улететь отсюда? - уточнил Амадей, с грустью глядя на свою разорванную куртку. Кто-то из мертвецов успел схватить взлетающего вампира, но, к счастью, лишь задел одежду.

- Нет, - покачал головой Виктор, глядя на трупы внизу. Те молчаливо тянули руки вверх, пытаясь дотянуться до нас, парочка из них даже невысоко прыгала, неуклюже шлепаясь на землю. - Они просто пойдут за нами. Представь, что будет, если они дойдут до какого-нибудь города? В лучшем случае, просто принесут с собой какую-нибудь болезнь. А то и решат пополнить свои ряды.

- Так это все-таки заразно? - спросил я.

- Для нас - нет. А вот простых людей сделать себе подобными они вполне могут, если на то была воля Малюма. Так что надо нам с Сашей разобраться с мертвяками, а вы пока просто повесите.

- Шеф, там проблема, - позвал Степа, неотрывно все это время следящий за копошащимися мертвецами там, где концентрация черного дыма была выше.

Мы все повернули головы, дабы узреть воистину мерзкую картину. Те мертвяки, что получали слишком серьезные повреждения, сползлись в место, где срослись в одну огромную кучу гнилого мяса. Прямо на наших глазах с земли поднялось нечто, напоминающее утыканную зубочистками тефтелю, которую на пару месяцев оставили лежать на столе. Огромное, с торчащими во все стороны конечностями и костями, склизкое и невероятно вонючее нечто, с настоящим черным вихрем, бьющим из его макушки, поползло к нам.

Вместе с тем, дверь склепа, сотрясаемая от ударов, все же не выдержала и с грохотом упала на землю. Из каменного могильника вылезло другое омерзительное чудовище, на этот раз состоящее из одних костей. Огромная белая гусеница, с несколькими дюжинами ног и рук, выползла на свет, щелкая челюстями черепов, усеявших ее спину. Десятки позвоночников срослись, образуя длинное тело, меж ребер клубился чертов черный дым.

- Я беру на себя мясистого, а ты - костистого, - бросил мне Виктор, нанося первый удар. В гнилом мясе огромного монстра образовалась зияющая сквозная дыра, в которую сразу же полезли стоящие вокруг мертвяки. Их плоть сливалась с плотью монстра, и вот уже через десяток секунд все повреждения исчезли. Монстр торжествующе заурчал.

Я отвернулся к гигантскому скелету-сороконожке и принялся сыпать двумя своими излюбленными заклятиями - Ударом и Взрывом.

Взрыв разносил кости во все стороны, но каждый раз они сами собой летели обратно, становясь на свое место. Некоторые из крупных костей, разлетаясь, протыкали стоящих поблизости мертвецов, становясь на место уже с ними, и делая монстра еще более сюрреалистичным.

Удар же крошил тварь в порошок, и от этого она уже не могла оправиться. Правда, спокойно атаковать себя она позволила лишь несколько секунд, после чего вдруг сорвалась с места и на огромной скорости понеслась к нам, вихляя на ходу, чтобы я не мог попасть по ней.

Виктору тоже приходилось непросто. Все повреждения, что он наносил чудовищу из плоти, сразу же затягивались, но, зато, это хотя бы уменьшало общее количество мертвецов. С учетом того, что его противник двигался не так резво, как мой, у мага были довольно большие шансы на победу. Параллельно с атаками, он поднимал нас все выше, мы оказались уже на высоте четырехэтажного здания. Правда, это не сильно помогло от костяной гусеницы.

Она подобралась к нам вплотную и резко метнулась вверх. Несколько костяных рук схватили меня за ноги и рванули обратно к земле. Я рефлекторно ударил по ним зажатым в руке посохом, но толку-то? Чудовище стремительно тащило меня вниз. Сверху раздался рык - это Степа бился в тщетных попытках освободиться от удерживающего в воздухе заклинания и ринуться на помощь.

Виктор начал было поворачивать голову в мою сторону, но... костяной монстр, тянущий меня вниз, вдруг странно изогнулся и выстрелил десятком импровизированных копий из заостренных человеческих хребтов. Кости на огромной скорости устремились в Виктора.

Не знаю, как он успел среагировать, но большая часть зловещих снарядов просто испарилась, еще пара пролетела мимо. Но один все же настиг цель, войдя колдуну в правое плечо, прошив его насквозь и застряв на половине длины. Виктор вскрикнул, буквально на секунду утратив концентрацию, и троицу, висящую в воздухе, подбросило вверх сразу на пару метров. Я же, увлекаемый костяным монстром, упал на землю, ударившись спиной. Удар выбил воздух из груди, а от смрада окруживших меня трупов я едва не лишился сознания, из последних сил посылая удары куда придется. В глазах темнело, и мозг отключался, не вынося свалившегося на меня ужаса. Скрюченные полуразложившиеся пальцы тянулись ко мне, норовя схватить...

Меня подбросило вверх, вырвав из монстра костяные конечности, которыми он все еще удерживал мои ноги. Я полетел обратно, стремительно приходя в чувство от потока встречного ветра в лицо. Оказавшись среди своих, я благодарно кивнул Виктору, зажимающему рану с торчащим из нее позвоночником монстра.

- Спасибо.

- Это не я.

Я непонимающе посмотрел на него, и мой взгляд зацепил Амадея, висящего рядом. Его било в припадке, изо рта шла белесая пена вперемешку с кровью.

- Можешь драться? - спросил Виктор, продолжая наносить удары по своему монстру внизу. Тот уже почти дополз до нас и начал как-то странно вытягиваться.

Молча кивнув, я нанес очередной удар по костяному противнику, уже вновь собравшемуся дотянуться до меня.

Амадею надо срочно помочь, приступ не проходит. Он снова окажется в состоянии овоща, в котором мы его встретили? Или будет хуже?..

Между нами и спасением вампира стояли эти мертвецы, значит, надо уничтожить препятствие, и чем быстрее, тем лучше. К тому же, эта мертвечина осмелилась напасть на меня, даже схватить и бесцеремонно ударить о землю... и собирается это сделать снова! Ну уж нет, я такого не прощу! Жалкие трупы, куда им до меня и моего колдовства!

Заклинания, подогретые злостью, стали гораздо эффективнее, мощь Удара невообразимо возросла. Всего одной атакой, тряхнувшей землю, я расплющил добрую половину всей костяной гусеницы, размазав заодно несколько простых мертвецов и даже зацепив монстра из плоти. Обычные трупы и не пытались восстанавливаться - их попросту превратило в смрадную кашу, а их черные облака развеялись. Но радоваться успеху не было времени. Я наносил удар за ударом, размазывая мертвечину ровным слоем по земле.

В какой-то момент я вдруг осознал, что уже не читаю заклинания. Удар получается сам собой, происходит именно то, чего добивался от меня Виктор - я творю магию без "посредников", одной лишь силой воли. Это настолько поразило меня, что невольно заставило остановиться.

К тому моменту я уничтожил обоих крупных монстров и значительную часть мертвецов. Оставшиеся неуверенно переминались с ноги на ногу. Я удивленно затряс головой, будто очнувшись от наваждения. Не менее удивленно на меня смотрели Степа с Виктором, первый - с восхищением, второй как-то задумчиво, даже немного грустно.

Виктор добил остаток мертвяков, и перенес нас на пару сотен метров в сторону, подальше от повторно упокоенного населения кладбища. Мы опустились на землю под ветвями раскидистого дерева, колдун сразу же возвел вокруг нас высоченные стены и прикрыл сверху стеклянным колпаком. Рана в его плече кровоточила, пропитав куртку, алые капли падали на землю, но маг по прежнему твердо стоял на ногах, и во взгляде его читалась решительность пополам с беспокойством.

Мы со Степой склонились над лежащим на земле Амадеем. Его все еще трясло, глаза закатились, пальцы скребли по земле, вырывая клоки травы. Виктор присел рядом, распаковал лист ватмана с пентаграммой-порталом и коснулся рисунка. Тот сразу же озарился теплым магическим светом.

- Берите Амадея и несите домой, - скомандовал он, опускаясь на землю. - Я сразу за вами. Расставлю защиту.

Мы со Степой подхватили вампира с двух сторон и шагнули в портал, оказавшись на острове. Степа ненавязчиво оттолкнул меня и потащил вампира в одиночку.

Навстречу нам выбежала обеспокоенная Кайлести. Кинув быстрый взгляд на Амадея, она приказала:

- Клади прямо сюда.

Оборотень аккуратно положил на песок свою трясущуюся мелкой дрожью живую ношу.

- Дежа вю, - хмуро пробормотал Степа, отступая на шаг.

Кайлести уселась рядом с вампиром и возложила руки ему на грудь. Амадей сразу же начал успокаиваться.

Я обернулся к пентаграмме, ожидая появления Виктора, но колдуна все не было.

"Что с ним?"

Впервые я услышал мягкий, успокаивающий голос Кайлести в своей голове. Жаль, что в столь печальной ситуации.

- Он ранен, - бросил я на ходу, устремившись обратно к порталу.

Маг сидел в той же позе, в какой мы его оставили. Глаза его закатились, а вытянутый палец замер на земле, не дочертив до конца пульсирующую магическим светом пентаграмму. Я подбежал к нему, падая рядом на колени. Грудь Виктора слабо вздымалась, кровь, пропитавшая одежду, по-прежнему вытекала из раны. Наверное, если бы он выдернул костяной снаряд, то был бы уже окончательно обескровлен.

Я поспешно перекинул руку колдуна через плечо и попытался подняться вместе с ним. С трудом, но получилось, и я медленно побрел к порталу.

Из пентаграммы выскочил Степа. Он молча перехватил у меня Виктора и внес его в портал. Опираясь на посох, я двинулся следом. Тот рывок, позволивший мне перебить большую часть мертвяков, стоил очень большого количества сил. И попытка помочь Виктору стала последней каплей.

Шагнув в пентаграмму, на протяжении того короткого мгновения, что длился переход, краем сознания я ощутил, как кто-то смотрел на меня. Не глазами, нет, это был магический взор, едва заметный и тут же пропавший, едва я оказался на острове. Но придавать этому значение уже не было сил.

Кайлести, завидев раненого Виктора, заметалась, не зная, кому теперь помогать.

- Саша! - крикнула она, заметив меня. - Принеси Амадею его таблетки!

Девушка бросилась к Степе, несущему Виктора.

- Сейчас, мой хороший, сейчас, - бормотала она на ходу. - Клади его на бок. Можешь переломить это?

Степа кивнул и быстрым движением надломил торчащую спереди кость. Кайлести схватилась за высунувшуюся из спины часть хребта-копья и рывком выдернула его из раны. Оттуда плотным потоком полилась густая кровь. Девушка двумя быстрыми движениями оторвала рукава своей легкой блузки и отдала один из них Степе.

- Зажми спереди.

Кайлести зажала рану сзади и положила руку на лоб Виктора. От ладони ее разлился мягкий свет, совсем как от рук Акулины когда-то.

- Копье было отравлено, - взволнованно сообщила Кайлести. - Трупный яд и что-то еще, некое проклятье. Долго он с ним был в контакте?

- Больше пяти минут.

- Плохо, очень плохо. Давай, мой хороший, борись. Одних моих сил недостаточно, борись!

Я, тем временем, уже опустился возле Амадея с пузырьком таблеток в руках. Говорить вампир не мог, но до меня доносились его мысли, слабые, едва слышимые.

"Три... три таблетки... очень... плохо... телекинез... трудно..."

Я кивнул и отсчитал нужное количество. Вампир приоткрыл рот, и я отправил туда все таблетки разом. Амадей тяжело сглотнул и замер. Какое-то время нужно на то, чтоб препарат начал действовать.

"Уже немного лучше. Что случилось? В воздухе висит волнение. Мы на острове?"

- Да.

"Что с Виктором? Ранен?"

- Да, состояние тяжелое. Кайлести пытается помочь.

- Помоги подняться, - вслух, хоть и едва слышно, попросил Амадей.

Он встал, опершись на мое плечо, и мы медленно двинулись к лежащему на песке Виктору.

Подойдя вплотную, Амадей жестом отстранил меня и припал на одно колено.

- Как он?

- Плохо, - коротко ответила ангел. У нее на лбу проступила испарина, плечи мелко тряслись. - Я не могу пересилить яд.

- Сейчас, - бросил Амадей и вытянул руки, положив свои ладони на ладони девушки.

- Ты не в том состоянии! - бросила Кайлести. - Не выдержишь!

- Замолчи и делай свою часть.

От рук вампира разлилось фиолетовое свечение, смешавшееся со свечением Кайлести. Виктор сделал глубокий вдох, из его раны толчками хлынула кровь черного цвета, прорываясь даже сквозь наложенную сверху тряпку. С каждым таким толчком Амадей выглядел все хуже. Его глаза ввалились, волосы поседели до прозрачности, на лице проявилось огромное множество старых шрамов, на них каплями проступила темная кровь... Вампир завалился на бок и захрипел, но зато Виктор открыл глаза. Рядом упала обессиленная Кайлести - она вся будто истончилась, стала бледной, почти прозрачной.

Степа положил руку на плечо Виктору.

- В порядке?

- Да... - с трудом ответил маг и опустил веки. Его дыхание выровнялось - Виктор попросту впал в глубокий сон без сил.

Степа кивнул и подхватил на руки безжизненное тело Амадея.

- Возьми Кайлести, - бросил мне оборотень на ходу.

Подхватив тело девушки, я пошел следом. Интересно, это ее обычный вес?.. да, она была стройная, но, по моим ощущениям, в ней вряд ли было даже сорок кило, я нес ее легко, словно пушинку. Ангельские особенности физиологии?..

Девушку мы положили на кровать, вампира - на кушетку в следующей комнате второго этажа. Степа перенес на кровать к Кайлести Виктора, пока я судорожно перелистывал бабушкину книгу в поисках нужного заклятья. Где же оно... вот! Исцеление. Я уже забыл его, нужно напоминание... Тогда, у Акулины, когда я только начинал обучение, у меня ничего не вышло. Может, сейчас получится?..

Я прочитал заклинание и проделал действия, описанные Акулиной в гримуаре. Возложил руки над грудью вампира - ее движение от дыхания было заметно лишь на ощупь. Слово-активатор... сейчас от моих ладоней должно разлиться исцеляющее свечение, настоящая Белая магия, ее абсолют. Но.... ничего не происходило. Я повторил все действия, на этот раз медленней, точнее, концентрируясь на каждом слове и движении. Снова ничего.

- Ну же! - не выдержал я. - Давай!

Ладно, может, это не работает с вампиром?.. Сейчас, я попробую исцелить Кайлести, а она уже поможет Амадею... перебежав в соседнюю комнату, я повторил весь процесс с девушкой, но по-прежнему тщетно.

- Саш, пойдем, - это Степа взял меня за плечи. - Все, что мы можем сейчас, это дать им отдохнуть. Как только Виктор очнется, он поможет им, я уверен. Он справится. Пошли.

- Какой смысл в этой дурацкой магии, если я не могу ею никому помочь?! - закричал я. На глаза сами собой навернулись слезы. - Два моих друга при смерти, а я стою и просто смотрю. И не помогает это бесполезное, тупое колдовство, и родителям оно не поможет, даже тем людям в деревне у Ламия оно не поможет! Зачем я вообще ему учусь, я лишь ощущаю себя еще более бесполезным, чем раньше!

- Успокойся, - встряхнул меня за плечи Степа. - Никто не всесилен, и ты тоже. К тому же, ты и так всех нас спас. Если бы ты не перебил мертвяков, Виктор потерял бы сознание, пока мы были еще в воздухе, и все мы просто упали бы прямо к монстрам в объятья. Но мы, все четверо, здесь. Целы, пусть и потрепаны. Кайлести и Амадей будут в порядке, вот увидишь, нужно просто время. Спускайся, поешь и отдохни, ты сегодня был молодцом, правда. А я посижу здесь, присмотрю за ними. Если что-то произойдет, кто-то очнется - я позову, обещаю. Иди.

Я нехотя побрел прочь. Сил на споры не осталось, да и вообще хотелось лишь забиться подальше, в тихий, темный угол. Степа прав, мне нужно отдохнуть.

Спустившись вниз, я сел за стол в столовой, положив голову на руки. Сознание, из последних сил держащееся под гнетом навалившихся событий и усталости, дало слабину, и я отрубился.

Глава 16.

Сновидений в этот раз не было, а может, и были, но какие-то мимолетные, совершенно не отложившиеся в памяти. Меня пробудило мягкое прикосновение, от которого по всему телу разлилось тепло и чувство уюта - я будто погрузился в горячую ванну. Касание не было физическим, то Кайлести мысленно позвала меня, заставив проснуться.

Я поднял голову, с трудом разлепив глаза. Пробуждение прекрасное, спору нет, только вот впервые за долгое время сон не дал мне прилива сил. Наоборот, кажется, я проснулся еще более разбитым и уставшим.

- Что случилось? - я сфокусировал взгляд на сидящей напротив девушке-ангеле.

Ее внешнее состояние все еще оставляло желать лучшего, но, по крайней мере, она хотя бы была в сознании. Бледное, осунувшееся лицо выглядело изможденным, и лишь глаза по-прежнему светились чем-то небесным и бесконечно добрым.

Кажется, я снова покраснел.

- Доброе утро, - слабо улыбнулась мне Кайлести. - Прости, что побеспокоила тебя. Но без твоей помощи нам не обойтись.

- Так что случилось-то? - нетерпеливо переспросил я. Мое постоянное смущение перед ней начинало раздражать, и это отражалось на моем тоне.

- Амадей. Он впал в некоторое подобие комы. Мы исцелили тело, но душа его, растратив все силы на лечение Виктора, не смогла устоять под натиском Малюма. Мы не знаем, что сейчас с нашим другом. Нужно срочно помочь ему, пока не стало совсем поздно.

- И почему мы еще не делаем этого? - уточнил я.

- Следуй за мной, - попросила Кайлести, вставая из-за стола.

Надеюсь, моя грубость не обидела ее... сам не знаю, что на меня нашло.

Девушка провела меня за барную стойку. Там в полу обнаружился ныне открытый деревянный люк, ведущий в подвал.

Спустившись вниз по каменным ступеням, мы оказались в небольшой, довольно мрачной комнате. Свечи, расставленные по полкам на стенах, служили здесь единственным источником неровного, сеющего зловещие блики света. Я замер на нижней ступени, ожидая, когда глаза привыкнут к полумраку. Интересно, этот драматизм обязателен? Я едва сдержался, чтобы не зажечь светлячка.

Взгляд, понемногу привыкший к темноте, наконец, начал прорисовывать происходящее в центре комнаты. Большую часть пространства там занимало каменное ложе, напоминающее больничную кушетку, на котором лежал Амадей. Шрамы на коже вампира исчезли, волосы приобрели нормальный цвет, но, тем не менее, он не выглядел живым. Кажется, он даже не дышал, по крайней мере, движение его груди не было заметным. Оттого комната становилась еще более зловещей, я будто попал в морг.

Над головой вампира навис Виктор. Лицо его, и без того состоящее сплошь из резких черт, сейчас заострилось еще больше, в глазах плясали отраженные огни свечей, придавая магу сходство с дьяволом.

Кайлести подвела меня к Виктору, поставив по его правую руку, сама девушка встала по левую.

- Амадей все больше слабеет, а напор Малюма все сильнее, - заговорил Виктор, минуя приветствие. - Промедлим еще пару часов - и наш друг станет марионеткой в руках врага. Мы должны войти в его сознание и искоренить влияние извне. По сути, мы сразимся с Малюмом, и, чтобы облегчить задачу, нападем на него все втроем. Кайлести, ты сможешь провести нас?

- Да, любовь моя, - отозвалась девушка. - Амадей... Я говорю с ним сейчас, он готов. Можем начинать.

- Саша, я не знаю, как это будет происходить, - обратился Виктор ко мне. - В сознании Амадея против нас будет лишь малая часть Малюма, но он там уже почти как дома, а мы будем непрошеными гостями. Ты должен быть особенно осторожен. То, что я видел на кладбище, то, что с тобою произошло... прошу, не давай более волю осколкам. Сдерживай свою ярость, она должна быть твоим оружием, а не ты ее. Об этом мы еще поговорим, но сейчас помни главное - через фрагменты Безымянного Малюм может подчинить тебя, и мы столкнемся с гораздо большей проблемой. Если бы была возможность, я бы вообще отказался от твоей помощи, но...

- Давай не будем тянуть время, - раздраженно перебил я. - Все-таки Амадей в опасности. Что от меня требуется, Кайлести?

- Расслабься и закрой глаза, - ответила девушка. - Сними всю защиту со своего сознания. Все остальное я сделаю сама.

Я кивнул и сомкнул веки. Какое-то время не происходило ничего, но вдруг я почувствовал необычайную легкость во всем теле. А затем все пропало, от меня осталось лишь сознание, устремившееся куда-то вдаль в мягкой черноте.

Спустя какое-то время тьма рассеялась, сменившись ярким светом. Я стал маленькой искоркой, мыслящей точкой, висящей в пустоте. Моего сознания коснулась мягкая длань, которая направила его в нужную сторону - то была Кайлести, ее влияние трудно спутать с кем-то. Слепящий свет начал понемногу затухать, оставляя за собой черты окружавшей меня обстановки, совершенно не похожей на подвал, в котором я только что находился.

Я стоял посреди поля, покрытого сочной, высокой травой изумрудно-зеленого цвета. Ветер, дуновения которого мною почему-то не ощущались, распространял по ней волны, будто по морю.

- Саша, - я услышал мелодичный голос, раздавшийся будто со всех сторон. - Иди сюда.

А куда сюда-то? Хоть бы направление сказали... но я все равно пошел, для начала просто прямо.

С каждым шагом мир вокруг менялся - трава выросла до небес, обернувшись высоченными деревьями, небо, бывшее только что ярко-голубым, выцвело до серого цвета, а ветер поднялся до ураганного. В какой-то момент он стал столь сильным, что я увидел, как на небольшом расстоянии от меня с треском упало дерево. Титанический ствол, от падения которого содрогнулась сама земля, стал первопроходцем в смерти для целого бескрайнего леса - вслед за ним вихрь начал валить зеленых исполинов одного за другим.

Душераздирающий скрежет, сопровождавший каждое падение и не смолкавший ни на секунду, вдруг оборвался, оставив за собой лишь звенящую тишину. Все деревья до самого горизонта покоились на земле, устремив к серым небесам корни с налипшими на них комьями земли. Но чудесный лес, в миг обернувшийся курганом, на этом не остановил свои метаморфозы - листья с тысяч веток опали единым вздохом, а стволы на глазах сгнили и осыпались прахом.

- Не останавливайся, ты уже близко, - снова раздался тот же голос. Разве что в этот раз в нем прослеживалось явное напряжение.

Пожав плечами, я двинулся дальше. Пока что ничего сложного - иди себе, и наблюдай дикую фантасмагорию вокруг. Интересно, что это? Если мы в сознании Амадея, то, может, это его воспоминания? Фантазии? Мироощущение?.. А может, эффект его таблеток?

Землю под моими ногами ощутимо тряхнуло. Я невольно остановился, и как раз вовремя - буквально через сотню шагов передо мной почва разверзлась, и в небо устремилась огромная отвесная скала из черного камня. Животный ужас сковал меня - слишком уж циклопической выглядела стремящаяся ввысь массивная глыба.

Когда черная скала уже закрыла собой весь горизонт, а случилось это довольно скоро, она оторвалась от земли. Будто воздушный шарик, только размером с Луну, титаническая глыба устремилась в небеса. Там она продолжила расти, но уже вширь, нависнув прямо надо мной. Черный как смоль камень, пронизанный красными и ядовито-зелеными прожилками, колебался, вспучивался, меняя форму и будто бы растекаясь.

Трансформация завершилась, и надо мной была уже не гора, но огромная туча, освещаемая частыми всполохами. В землю рядом били сиреневые молнии, но это совершенно не волновало меня. От тучи на мое сознание навалилось сильнейшее давление, стремящееся вбить меня поглубже в почву, размазать по ней, будто подтаявшее масло по хлебу. И я, как ни странно, не хотел сопротивляться. Что-то извне успокаивало, убаюкивало меня, заставляло подчиниться.

- Не сопротивляйся. Это будет быстро. Ты просто уснешь.

Какой знакомый голос... я уже слышал его, дважды, кажется. Чей же он? Никак не могу вспомнить... да и надо ли? Все эти усилия... может, и правда лучше просто уснуть?.. Навсегда кануть в небытие...

Нет.

Пошел-ка ты к черту, Малюм.

Здесь лишь малая часть твоей воли, да и та поделена на троих защитников Амадея. А у меня с собой есть кое-что такое, что растопчет твое влияние одним махом. И оно уже начало пробуждаться, отвечая на мой зов. Мрачное, сильное, всепоглощающее, гораздо более могучее, чем давящая сверху туча.

Я вмиг поднялся, оправившись от накатившего безволия. То, что заставило меня встать - ярость, чудовищная, ослепляющая ненависть к моему врагу просилась, прорывалась наружу! Она желала столкнуться с тем, кто посмел попытаться убить меня, чтобы показать ему всю ту мощь, дарованную мне Безымянным!

Весь мир - ничто пред ним!!!

Я стал проводником для потока ярости. Нечто большее, чем колдовство, чистое разрушение, направляемое моим разумом, ударило неудержимой силой.

Тучу начало рвать на части.

Сначала я разделил противника пополам, затем сосредоточился на одной из половин, неумолимо удаляя ее из реальности, словно ластик, стирающий карандашные каракули. Это не заняло много времени, и мое внимание переключилось на оставшуюся часть. К тому моменту, как закончилась и она, я понял, что и ярость исчезла, словно истратившись на врага.

Успокоившись, я замер, решая, что делать дальше.

- Вот ты где! - раздался знакомый голос. На этот раз - знакомый в хорошем смысле.

Обернувшись, я увидел светящийся образ, стоящий невдалеке. Это был Виктор.

- Пошли за мной, - сказал он и полетел прочь. Я отправился следом.

- Ты быстро справился, молодец, - похвалил меня Виктор, когда я нагнал его. - Честно говоря, я даже не ожидал. Спешил к тебе на помощь, а ты уже и сам все сделал... Теперь нам нужно помочь Кайлести, она слабее нас.

Помочь, так помочь, не возражаю. Всплеск агрессии эмоционально опустошил меня, теперь я мог лишь апатично соглашаться со всем происходящим вокруг.

Пейзаж вокруг вновь принялся стремительно меняться. Черная земля под ногами посветлела, по ней потекли ручьи, постепенно расширяющиеся в обширные потоки. Вскоре нас окружили хлюпающие лужи, и в какой-то момент я вдруг осознал, что не вижу земли под водою, на которую наступаю. Мы шагали по бесконечной зеркальной глади океана.

Еще несколько шагов, и в ней, то тут, то там появлялись глубокие водовороты, разрывающие водную массу на части. Их становилось все больше, а океан все меньше походил на нечто целое. Спустя какое-то время я видел вокруг себя уже не воду, а... облака? Да, точно, мы летели над огромными кучевыми облаками. Сверху за нашим движением внимательно следило всевидящим оком яркое солнце, цвет которого стремительно менялся с белого на алый.

- Почти пришли, - оповестил Виктор.

Солнце цвета крови пошло черными трещинами, от него начали отпадать куски и нестись вниз, будто маленькие кометы, разрывая облака прямо перед нами. Проследив полет одного из солнечных фрагментов, внизу я заметил еще один светящийся силуэт. Этот немного отличался от того, каким я видел Виктора - из спины его били два ярких луча теплого белого света. Кайлести?..

Из силуэта-Виктора в красное солнце ударила чистейшая энергия, большая часть которой просто не воспринималась зрением, но зато ощущалась другими органами чувств. Этого удара хватило, чтобы расколоть солнце на мириады маленьких осколочков, устремившихся вниз и на лету сгорающих в прах.

- Спасибо! - раздался голос Кайлести. Я узнал его лишь по знакомой теплоте - здесь он звучал будто мелодия, сотканная струнами самого изысканного инструмента, чести играть на котором удостаиваются лишь небожители. - Теперь идем за Амадеем.

В этот раз переход в новое окружение не был плавным, мы мгновенно погрузились во тьму. Будто кто-то выключателем щелкнул. Все скудное освещение составляли лишь мы трое и... да, стоящий впереди Амадей. Вокруг него танцевали фиолетовые огоньки, именно они привлекли мое внимание.

Вампир, в отличие от нас, был представлен в своем физическом обличии, хоть и немного разнящемся с тем видом, в каком он пребывал сейчас в реальном мире. Амадей был одет в черный строгий камзол с белым воротом. На поясе вампира висела серебристая шпага, голова его была опущена, глаза скрыты растрепанными, длинными волосами.

Мы подошли ближе, но Амадей никак не отреагировал, продолжая разглядывать носы своих начищенных ботфорт. Я попытался сделать еще шаг, но тщетно - передо мной словно невидимая стена выросла.

- Он не пускает нас, - пояснила Кайлести. - Хочет сам все сделать. Гордец.

Около минуты не происходило ровным счетом ничего. Но едва я подумал, что бездействие затянулось, как вампира согнуло пополам, и он, корчась, упал. Конвульсии сотрясали его, Амадей бормотал что-то на непонятном языке, пальцы тянулись к шпаге, словно та могла чем-то помочь...

Раздался оглушительный звон, точно разом разбилась целая армия фарфоровых тарелок. Вампир резко выпрямился, встал и повернулся к нам лицом.

- В одиночку против четверых Малюм не такой уж грозный противник... - произнес он задумчиво.

- Да, - ответила Кайлести. - Мы победили. Ты свободен, друг мой.

- Надеюсь, Малюма хоть чуть-чуть покорежило, где бы он ни был, - злорадно осклабился Амадей. - Я чувствовал, что кто-то из вас шарахнул по нему очень мощно, признаться, меня и самого это немного задело... но ничего, теперь, когда я не трачу силы на защиту, то восстановлюсь достаточно быстро. Ладно, давайте выбираться обратно в реальный мир, в моей голове тесновато для четверых.

Окончание фразы донеслось до меня словно через ватную подушку. Меня окружила кромешная тьма, я почувствовал, что куда-то падаю, машинально сделал шаг назад, дабы удержать равновесие... и глаза мои распахнулись.

Мы, все трое, по-прежнему стояли у изголовья кушетки Амадея, разве что я был на шаг дальше.

Мы вернулись в реальный мир.

- Это было... странно, - раздался слабый голос Амадея. Он сел и обернулся к нам. - Давайте больше не будем такого повторять, хорошо?.. Не лучший жизненный опыт. И... спасибо.

- Всегда пожалуйста, - улыбнулась Кайлести, а Виктор с улыбкой хлопнул вампира по плечу.

Мы по очереди поднялись обратно на первый этаж. Последним шел Виктор, мановением руки погасивший за собой все свечи.

Я заплетающимися ногами добрел до ближайшего стула и опустился в него, растирая ладонями лицо. Путешествия по чужому подсознанию отняли очень много физических сил, которые у меня и так не слишком-то восстановились. Все остальные тоже выглядели изможденными, но довольными, особенно светился Амадей.

Дабы попробовать старые новые силы, вернувшиеся после изгнания Малюма, вампир силой мысли перенес скатерть-самобранку с барного стола на центральный, развернул ее и, как только там появились разнообразные блюда индийской кухни, подвинул к себе тарелку. Видимо, поняв, что за телекинезом больше не следуют приступы боли, он удовлетворенно принялся с космической скоростью наворачивать еду.

Я тоже неохотно придвинул себе одно из блюд и начал лениво тыкать в него вилкой. Кайлести и Виктор обошлись парой яблок.

- Вы что, уже закончили? - спросил Степа, показавшийся на лестнице второго этажа. - Вы ж вниз спустились минуту назад.

- Путешествия по сознанию не занимают много времени, - пояснил Виктор. - Да, мы закончили. Амадей освободился от влияния Малюма.

- Что же, поздравляю! - оборотень подошел к вампиру и протянул ему ладонь. Амадей сжал ее и энергично затряс.

- Ох, я уж даже забывать начал, каково это - не испытывать этого гнета, - счастливо поведал вампир. - Правда, теперь я как никогда хочу порубить Малюма на кебаб... кстати, хочу кебаб. И почему скатерть не может творить по заказу?..

- Ты явно чувствуешь себя гораздо лучше, - хмыкнул я, слушая бесконечный поток речи.

- Как сказать... - поморщился вампир, подтягивая к себе очередную тарелку. - Вообще, ощущаю себя Лениным в мавзолее. Снаружи неплохо, только внутри требуха. Ничего, оклемаюсь, дайте только чуть времени. И еды побольше. О, Свет, правда, что ж так жрать-то хочется?

- Мы же исцеляли тебя, - ответила Кайлести. - Ты был в паршивом состоянии после того, как помог Виктору.

- Точно-точно... припоминаю что-то такое, - медленно кивнул вампир. - Это что же выходит, услуга за услугу? Мы в расчете?

- Думаю, да, - кивнул Виктор. - Однако, один счет у тебя, думаю, все же остался. К Малюму.

Мне на секунду показалось, что во взгляде Амадея мелькнуло облегчение.

- Значит, нам по пути, - удовлетворенно кивнул вампир. - Думаю, если мы будем путешествовать вместе, мои шансы встретиться с этим [цензура] будут весьма неплохими. А там уж потолкуем с ним за жизнь.

- Что ж, твоей компании здесь всегда рады, - улыбнулся Виктор.

Доковыряв свою тарелку, я встал и двинулся наверх, к чему-нибудь спасительному, что позволило бы мне принять горизонтальное положение и прикрыть глаза минуток на триста. Я уже не помню, как добрел до кровати и рухнул в нее. Возможно, я и вовсе упал на пол где-то по дороге, а какая-то добрая душа отнесла меня в более комфортные условия.

Не знаю, сколько я проспал, потому что понятия не имел, сколько было времени, когда ложился. За окном было светло, собственно, один из солнечных зайцев и разбудил меня. Полежав немного, я все же поднялся и двинулся к лестнице. Покидая второй этаж, мне повстречался Амадей, прикорнувший в кресле.

Потягиваясь и зевая, я вышел на улицу. Свежий бриз сдул остатки сонливости, и я, выспавшийся и набравшийся сил, пошел на пляж, к своей любимой ненавистной скале.

На кладбище у меня получилось то, чему я пытался научиться, причем, получилось непроизвольно. Я колдовал без заклинаний, и это было довольно легко. Смогу ли я повторить свой успех в спокойной обстановке? Не знаю даже. Мне кажется, ключом к раскрытию этого умения стала моя ярость, а сейчас я был абсолютно спокоен. Попытка - не пытка.

Я уставился на гранитную скалу и попытался заставить ману вновь преобразиться так, как мне нужно. Безрезультатно. Снова безрезультатно. Да что ж такое-то?!

Камень с треском разломился пополам, и верхняя его часть упала, взметнув облако мелких песчинок.

Так-так. Вновь мои эмоции стали активатором. Ну-ка, еще раз...

Я намеренно начал накручивать себя. Вспомнил людей на опушке леса, что пришли за раненым Степой. Вспомнил незнакомого человека на улице, чьи случайно услышанные мысли и воспоминания вызвали отвращение и неконтролируемый гнев. Вспомнил Ламия, считающего людей своими куклами. Вершиной стал Малюм. Я даже не знал, почему, но я ненавидел его. Что-то внутри меня хотело его смерти, и я не понимал, почему, вернее, не хотел думать об этом...

Злость накатила огромной волной, сметающей остальные чувства, и эту волну я направил на злополучную скалу. Пусть не заклинание, но мой гнев трансформирует ману внутри валуна в разрушительную энергию.

Гранит не просто разорвало, его распылило на атомы, обдав все вокруг порывом горячего воздуха, мгновенно отрезвившим меня. Я... действительно сделал это? Снова?

Но неужели мне каждый раз придется заново взращивать чувство всепожирающей ненависти? Нет, быть такого не может. Я попробовал снова, уже в спокойном состоянии взорвать оставшуюся целой вторую половину камня. Сосредоточился, напрягся... сработало! Гранит покрылся трещинами. И только-то. Той разрушительности, что была, пока я находился на взводе, уже не наблюдалось даже близко. Но ничего, все придет с тренировками, нужно время. Оно помогает тому, кто терпелив, в этом я убедился многократно.

Я занимался еще несколько часов, пока гранитная крошка, в которую я перемолол остаток скалы, не смешалась с пляжным песком. Только тогда, довольный как слон, я вернулся домой. Там, в столовой, уже сидели Виктор и Степа, молча жующие очередной набор блюд с самобранки.

- Привет, Саш, - улыбнулся мне Степа, Виктор же просто кивнул.

- Привет, - ответил я им обоим, садясь рядом и протягивая руку за сочной грушей.

Какое-то время мы просидели в тишине, набивая животы.

- Саша, нам с тобой нужно поговорить кое о чем, - насытившись, обратился ко мне Виктор. - Извини, Степан, желательно это сделать наедине.

- Я могу прогуляться, - пожал плечами оборотень, вставая.

- Нет-нет, останься, - вскинул руку маг. - Мы сами пройдемся по пляжу.

- Как скажешь, - оборотень плюхнулся обратно.

Мы с Виктором встали из-за стола и покинули дом, двинувшись к океану. Несмотря на вечернее время, было еще довольно светло, убаюкивающе шумели волны, накатывающие на берег.

- Саша, с тобой происходит кое-что, - начал беседу Виктор, глядя на горизонт. - И это вызывает у меня двоякое ощущение.

- Что ты имеешь в виду? - уточнил я.

- Бой на кладбище. Вернее, ту его часть, где ты начал кидаться ударами, будто камнями, забыв напрочь о произнесении заклинаний.

- Это разве плохо? - удивился я. - По-моему, этого ты и хотел добиться от меня.

- Этого, да не этого. Я добивался от тебя, чтобы ты творил чистую магию со спокойствием в разуме и сердце. То, что ты делал на кладбище - другое. Я чувствовал волны ярости, идущие от тебя, всю ту злость, что ты обрушил на врага. Но это была не твоя злость.

- Я не очень понимаю.

- Видишь ли, - задумался Виктор, приложив палец к подбородку. - То, что мы носим в себе, ты и я, оно... сложное. Осколки души Безымянного, хранящиеся в нас, не то, чтобы полноценно разумны, но своя воля у них есть, и они подавляют нас ею. Именно поэтому я не хочу стать обладателем еще хотя бы одного осколка. На то, чтобы добиться гармонии с тем, что у меня уже есть, я потратил годы, и теперь почти не чувствую давления с его стороны. Тебе сложнее, ведь у тебя два осколка, к тому же, ты еще молод, а значит - вспыльчив. Безымянный будет заставлять тебя злиться, и через злость выплескивать в мир свою силу. Но вместе с тем, он будет подчинять тебя собственной воле. Вспомни, каково это было, когда ты, одержимый яростью, колдовал? Пьяняще? Да. Волнительно? Да. Но мог ли ты при этом контролировать себя, отдавал ли отчет о своих действиях?

А ведь он прав. За каждым из таких приступов я наблюдал пассивно, не вмешиваясь, будто кто-то чужой все делал за меня. Наблюдал, потому что не хотел вмешиваться? Или не мог?..

- Прошу тебя, будь аккуратней, - продолжил Виктор. - Не давай ярости завладеть тобой. Да, когда ты спокоен, ты слабее, но зато остаешься собой. И это главное.

- Хорошо, - кивнул я. - Постараюсь впредь такого не допускать.

- Не постараешься, Саш. Ты обязан этого не допускать. Потому что иначе в опасности окажемся все мы, твое окружение.

Я кивнул, переваривая полученную информацию. Значит, то, что сидит во мне, делает меня сильнее, но при этом пытается подчинить себе. Чудненько.

- А как ты переборол осколок? - спросил я умолкшего Виктора.

- Я родился в семье хранителя и меня готовили к тому, чтобы стать новым носителем фрагмента всю сознательную жизнь. Меня, по сути, для этого вырастили. Иногда даже кажется, что это и была главная причина моего появления на свет. Все, что я тебе сейчас рассказываю и чему обучаю, а также все, что еще придется сказать и чему придется научить, я знал еще до того, как получить свой фрагмент. Когда обладаешь всеми возможными теоретическими знаниями, практика дается легче. Ты же получил фрагменты значительно раньше, чем я, да к тому же, Акулина сыграла с тобой злую шутку, ничего не объяснив о них и об их свойствах. Тебе будет сложнее. Но зато, в отличие от меня, у тебя есть преимущество - мы, твои друзья. Поверь, гораздо легче, когда есть кто-то, кто подставит плечо или хотя бы поддержит словом.

Я слабо улыбнулся.

Мы постояли еще какое-то время на берегу, и каждый думал о своем. Наконец, голоса, доносящиеся из дома, заставили Виктора встрепенуться.

- Кажется, все собрались там, - произнес он. - Пошли к ним.

Я кивнул, и мы направились обратно.

В столовой уже сидели Степа и Кайлести, а Амадей прохаживался взад-вперед. Вампир просто таки сиял от переполняющей его энергии.

Поприветствовав всех, мы с Виктором расселись за стол, и маг тут же заговорил:

- Итак, что мы имеем на данный момент касательно поисков четвертого хранителя? Нас перекинуло через портал в Праге на некое кладбище, где нас ждала засада. Малюм знал, что мы в Чехии, и самым логичным нашим шагом счел телепортацию через магическую лавку, он оказался там раньше и сбил телепорт. Кстати, мы можем считать, что даже не смотря на то, что ты, Саша, пока еще ученик, Малюм боится вступать с нами в открытый бой. Вместо этого он предпочел задержать нас, возможно - покалечить. Будем откровенны, ему это удалось весьма неплохо, засада была качественной. Мы потеряли почти сутки на зализывание ран, и на данный момент не имеем никакого представления о том, куда нас, собственно, забросило. Или у кого-то есть какие-то догадки?

Никто не решился ответить.

- Вот и у меня никаких. Так что, для начала, думаю, нам надо вернуться через пентаграмму на кладбище, затем осмотреться и понять, где оно находится. И от этого уже отталкиваться, решая, что делать дальше.

- Когда выдвигаемся обратно в мир? - уточнил Амадей.

- Почему бы не прямо сейчас? - предложил Виктор.

- Не возражаю.

- И я, - кивнул Степа. - Интересно, мой рюкзак еще цел?.. Я его на кладбище оставил, перед тем, как обернуться.

- Даже если его не затоптали трупешники, то Сашка точно по земле ровным слоем размазал своим боевым колдунством.

Вышли из дома мы налегке, спустя десяток минут. На другой стороне пентаграммы нас встретили все те же защитные стены, возведенные Виктором. Разве что пентаграмма, так и не дорисованная им, уже утратила магический свет.

- Похоже, Малюм сюда не приходил, - заметил Степа.

- Думаю, после отпора, который мы ему дали в сознании Амадея, ему понадобится немного времени на восстановление, - ответил Виктор. - Да и вообще, для него сейчас первоочередная задача найти последнего хранителя. Он и засаду оставил, чтобы просто замедлить нас.

- А вот кстати, - вспомнил я. - Во время боя на кладбище, Малюм подавлял наши с тобой силы. Каким образом?

- Он может влиять на нас, как владелец большего количества осколков, - объяснял Виктор, одновременно с этим превращая импровизированную защиту обратно в воздух. - Мы можем с ним делать так же, на самом деле. Вдвоем от нас эффект будет почти такой же. Но для этого нужна подготовка, сходу в бою этот фокус провернуть не выйдет ни у нас, ни у него.

Стены вокруг исчезли, и мы завертели головами, осматриваясь. Здесь царила ночь, оттого видневшиеся недалеко надгробия выглядели крайне пугающе, особенно если расслеповать под ними разрытые могилы и горы полусгнивших останков вокруг. Хорошо хоть, ветер уносил трупный смрад в противоположную нам сторону.

Кроме кладбища за нашими спинами и старого дуба рядом, вокруг не было ничего примечательного. Мы стояли посреди пустоши. Серьезно? Кто мог вообще расположить здесь кладбище?

- Я поднимусь вверх, осмотрю местность, - сообщил нам Виктор и немедленно взлетел.

Оставался в воздухе он довольно долго, вращаясь вокруг своей оси. Мы тоже пытались высмотреть хоть какую-нибудь подсказку, которая бы открыла наше местоположение. Степа даже принюхиваться начал, а Амадей наверняка прочесывал пространство в поисках кого-либо мыслящего. Но тщетно.

Наконец, Виктор спустился с небес. Выглядел он оптимистично.

- Вон в той стороне, - он указал пальцем в противоположную кладбищу сторону, нагибаясь за все еще лежащим на земле ватманом с пентаграммой, - какие-то огни. Но довольно далеко, я их и заметил-то случайно. Саша. Ты же умеешь перемещаться в пространстве на короткие расстояния?

- Ходить что ли? - съязвил я. От Амадея, походу, набрался.

- Если б ты не умел ходить, я б это уже заметил, - хмыкнул Виктор. - Телепортироваться ты умеешь?

Вместо ответа, я переместился метра на три правее, отметив для себя, что смог это сделать без заклинания, просто пожелав. Получилось даже легче, чем с взрыванием камня. Бедный кусок гранита погиб не зря.

- Отлично. Я тоже умею. Мы возьмем по паре, допустим, я - Амадея, ты - Степу. Ты просто касаешься его и желаешь переместиться с ним, и тогда вы прыгнете вместе. План такой - я прыгаю в сторону огней, ты прыгаешь сразу за мной. На всякий случай держите связь с Амадеем, мало ли что. Друг мой, - Виктор обратился к вампиру. - На каком расстоянии ты сможешь поддерживать телепатическое общение с Сашей?

- До горизонта - как раз плюнуть, - хвастливо ответил Амадей.

- Этого достаточно. Я буду прыгать не более чем на пару километров и зажигать светлячка над собой, чтобы Саша видел нас. Думаю, так мы быстро доберемся до цели.

Я кивнул, беря в руку ладонь оборотня, Виктор же положил свою руку на плечо вампиру, кивнул мне, отвернулся и исчез. Но невдалеке сразу же зажегся яркий огонек, осветивший пятачок земли, в центре которого виднелись две фигуры. Я сосредоточился и вновь без особых усилий оказался там, где пожелал.

- Превосходно, - кивнул мне Виктор. - Пошли дальше.

Уже на десятом прыжке мы смогли увидеть на горизонте те самые огни, о которых сказал Виктор. Но чтобы разглядеть, что именно светилось, понадобилось еще не менее десяти перемещений.

Как только мы со Степой возникали рядом с Виктором и Амадеем, они прыгали снова, таким образом, паузы между телепортациями сводились к минимуму. В итоге, до огней, оказавшихся, при ближайшем рассмотрении, небольшим городком, мы добрались менее чем за пять минут. И почему мы изначально так не путешествовали?.. Кучу времени бы сэкономили.

Городок напоминал маленькие селения из вестернов. Такие же деревянные дома, вытянувшиеся вдоль дороги, которая начиналась у стоящей на окраине церкви и уходила куда-то вдаль.

- Ситуация не очень-то прояснилась, - заметил Степа, уставившись на источник огней - несколько фонарей вдоль дороги. Не электрических, судя по тому, что свет от них разливался неровный, дрожащий.

Окна домов не горели, все двери были закрыты на ночь. Видимо, до утра еще не близко.

- У меня есть одно предположение, - задумчиво сказал Виктор, потирая лоб. - Только вот мне нужно увидеть какого-нибудь живого местного жителя.

- Не надо, - оборвал его Амадей с явным недовольством в голосе. - Если ты хочешь проверить, в нашем ли мы мире - нет, мы не в нем, в каком-то другом. И, судя по тому, что получается выудить из местных жителей, здесь что-то вроде дикого запада. Только рабы - белые, а заправляют всем черные. Спасибо Малюму, мы черт знает где.

- И что делать теперь? - озадаченно спросил Степа.

- Можно остаться здесь, стать рабами, потом устроить войну за независимость и построить демократию, - пожал плечами вампир. - А можно вернуться в наш мир и действовать по старому плану.

- Я как раз про пункт "вернуться в наш мир", - раздраженно поправился оборотень. - Как это сделать? Виктор, ты сможешь перекинуть нас обратно?

- Я не умею перемещаться меж мирами, - развел руками колдун.

- Выходит, мы застряли? - растерянно спросил Степа

- Отчего же? Сейчас мы просто переместимся через портал ко мне домой. Остров находится на Земле, пентаграмма, как вы уже могли заметить, действует и между мирами. С острова будет далековато выбираться, но все не из другого мира. Только перед перемещением я кое-что изменю в рисунке, чтобы через некоторое время он осыпался пеплом. Не думаю, что стоит оставлять здесь дорогу домой.

- Только ты поторопись, - посоветовал вампир, задумчиво глядя куда-то в сторону. - Местные, кажется, просыпаются. Первая мысль малого из во-о-он того дома, когда он нас увидел в окно, звучала примерно как "что эти белые там делают?". Следующей мыслью было желание нас пристрелить. Я, конечно, его отправил обратно спать, но если проснется весь городок...

- Понял тебя, - кивнул Виктор. - Давайте тогда хотя бы за дом какой-нибудь зайдем.

Мы так и поступили, обойдя некое заведение с вывеской на непонятном языке. Оказавшись за ним, мы встали вокруг Виктора, который расстелил ватман с пентаграммой прямо на земле. Пара движений пальцем - и на бумаге появился крохотный дополнительный рисунок.

- Готово, - оповестил колдун. - Пойдемте. Амадей, прикрываешь.

- Лады. Идите уже.

Глава 17.

Когда мы вновь оказались на белом песке пляжа Виктора, меня посетила запоздалая мысль. Я ведь только что покинул другой мир! Да, конечно, я ожидал иного от путешествий по чужим измерениям, но... ведь это уже хоть какой-то опыт!

- И куда же вас закинул Малюм? - вернула меня в реальность Кайлести, заметившая наше появление.

- Далековато, ангел мой. Мы были в другом мире, - ответил Виктор.

- Ого! - удивилась девушка. - Интересно, он знал, что ты плох в прыжках по мирам?

- Думаю, да. Он закинул нас в измерение, где белые люди - рабы. Это могло бы стать проблемой, если бы мы там остались.

- Да уж, - усмехнулась Кайлести. - Значит, теперь вы будете добираться до Шигадзе отсюда?

- Да, пожалуй. Не будем тратить времени, прямо сейчас и начнем.

С этими словами Виктор повернулся к океану и воздел руки к небу. Повинуясь его воле, невдалеке от берега поднялась полуметровая волна, сразу же устремившаяся к нам. Пройдя береговую линию, она даже не замедлилась, продолжив передвигаться прямо по песку. Лишь достигнув нас, она остановилась, попросту зависнув в воздухе.

- Забирайтесь сверху, - сказал Виктор, первым подавая пример.

Недолго думая, я закинул на волну посох, сумку с книгой и сам полез следом. Странно, я ожидал, что застывшая волна будет более... мокрой?.. Но нет, подо мной словно была совершенно сухая скульптура из мягкого геля.

Сев рядом с магом, я почувствовал, как желеобразная вода расслабляюще окутывает тело, принимая его форму. Я будто оказался в мягчайшем анатомическом кресле.

Амадей залез столь же решительно, что и мы с Виктором, а вот Степа отчего-то медлил.

- А может, как-то по-другому? - спросил он нерешительно. - У тебя, случаем, ковра-самолета нет? Или ступы летающей?..

- А что не так? - удивился Виктор.

- Мы ведь через океан на этом поплывем, да?.. Я просто... как бы это сказать... боюсь большой воды, в общем. Морская болезнь.

- Да ладно, мохнатый, не переживай, - хохотнул Амадей, протягивая оборотню руку. - Я тебя по темечку стукну, всю дорогу проспишь, гарантирую!

- Да иди ты, - огрызнулся Степа, игнорируя протянутую руку. - Точно других способов нет?

- Я могу попробовать пролевитировать нас так же, как я делал это на кладбище, - задумался Виктор. - Но мне нужно будет отдыхать, за один присест мы не сможем преодолеть все расстояние до суши. И перерывы все равно будут на таких же волнах.

- Ну... ладно, не надо левитировать, - решился Степа, неловко карабкаясь на волну. - Надеюсь, не сильная качка будет.

- Вообще не будет, - заверил Виктор. - Если хочешь, мы можем оставить тебя здесь, а по прибытию на сушу вызвать через пентаграмму.

- Нет уж, я буду с вами, - замотал головой Степа.

Наконец, мы тронулись с места. Виктор не обманул, переход от покоя к движению действительно был незаметен. Разве что ветер начал перебирать волосы, постепенно усиливаясь. Судя по нему, волна довольно резво набирала скорость.

- Насколько она сможет разогнаться? - поинтересовался я.

- Километров девяносто в час. До берега Китая примерно четыре с половиной тысячи километров, так что плыть будем около пятидесяти часов.

- О боже, - тихонько проскулил Степа, закатывая глаза.

Я обернулся назад, на остров. Кайлести, машущая нам вслед, удалялась все стремительней, но ветер, усилившись до определенного уровня, застрял на нем. Похоже, Виктор продумал и это. Я сосредоточился на текущей вокруг нас мане. Да, точно - прямо под нами большой ее сгусток, гораздо более плотный, чем мана вокруг. И сгусток поменьше - перед нами.

Амадей вольготно развалился на своем месте с краю, свесив руку с нашего водного "катера". Пальцы вампира слегка касались проносящихся внизу волн.

"Ну что, потренируемся? Блокируйся".

Я привычно поставил блок. Где-то в затылочной части на мгновение что-то неприятно запульсировало, и все пропало. И пульсация, и ментальное давление вампира.

"Ого! Неплохо. Усилим нажим?"

Хорошо.

"Ммм... я вообще-то уже усилил".

Чужие мысли доносились едва слышимыми, да еще и с помехами, будто на плохо настроенном радио.

"Приготовься, сейчас попробую в полную силу".

Может не... Ау! Будто иглой кольнуло прямо в мозг. Правда, на этом все и закончилось.

Вампир сел и с ошарашенным видом посмотрел на меня.

- Ты как это так сделал? - спросил он. И обратился к Виктору. - Этот шкет только что мою атаку в полную мощь блокировал, причем, довольно легко. Как так?

- Видимо, вспышки ярости, которые он недавно испытывал, плюс, его тренировки по прямому колдовству сделали свое дело. Фрагменты пробуждаются в Саше все сильней, и колдовство дается ему гораздо легче, чем раньше, - как-то даже немного грустно возвестил Виктор. - А это значит, Саша, что теперь тебе нужно уделять больше времени самоконтролю. Всплески злости у тебя будут более частыми и сильными. Сдерживай их, или могут пострадать невинные. Прости, что повторяюсь, но это действительно важно. Риск велик, ведь ты даже не представляешь, на что способен под воздействием фрагментов.

- Да ладно, - хмыкнул я. - Я разве выгляжу неуравновешенным?

- Пока нет. Но изменения произойдут для тебя незаметно.

Нас прервал резко подскочивший Степа. Он пополз к краю волны, свесил голову над океаном и... в прочем, не важно.

- Да твою же!.. - вскрикнул Амадей. - Что с тобой не так? Ты ж в машине нормально ехал!

- Я... буэээ... не люблю воду, - еле слышно пробормотал Степа.

- Ну и зачем тогда с нами поперся? Оставался бы на острове, весь круиз испортил! Морской волк, через плечо тебя так!

Степа поднял на него взгляд, столь грустный и жалобный, что даже сердце вампира смягчилось.

- Ладно, пес с тобой, только отвернись. Значит так, Саша, вернемся к тебе. Как тебе сейчас, трудно блок держать?

Я отрицательно помотал головой. Совершенно не трудно. Если честно, я его даже не замечаю.

- Отлично. Вот и держи его все время. Я серьезно, блокируй сознание на постоянной основе, тогда тот же Ламий окончательно потеряет возможность следить за нами, по крайней мере, напрямую. А я буду периодически проверять твою защиту, чтоб служба медом не казалась. Лады?

Я кивнул.

- Вот и славненько. Тогда, с вашего позволения, теперь я вздремну, уж больно обстановка умиротворяющая. Еще б этот не блевал...

У Амадея слова редко расходились с делом, и уже через несколько минут он раскатисто захрапел. Степа завистливо глянул на вампира, все еще боясь далеко отойти от края волны.

Я смотрел на бескрайний океан впереди. Пока что мы не встретили ничего, что разнообразило бы пейзаж - ни птиц, ни кораблей, ни земли. Остров Виктора явно находился в отдалении от цивилизации. Тоже, как и бабушка, прятался от людей? Или прятал Кайлести?.. Виктор всегда выглядел таким уравновешенным, умиротворенным... может, для него счастье - жить в таком спокойном месте? Впрочем, в нашем дорожном приключении он тоже чувствует себя вполне себе свободно. Но к той, что ждет его на острове, возвращается всегда с неописуемой радостью, и даже если разлука была недолгой, обнимает ее так, будто не видел целую вечность.

А вот сама девушка явно не прочь бы и погулять вне своей добровольной тюрьмы на белом пляже. Я это замечал по ее глазам - каждый раз, когда она провожала нас куда бы то ни было, в них отражалась тоска.

Каково это - десятками, сотнями лет жить свободной, летать в облаках по всему миру, да что там - по мирам вокруг, а потом враз все это потерять, променять на небольшой островок посреди бескрайнего океана? Наверное, если бы не Виктор, она бы с ума сошла. Впрочем, если бы не он, Кайлести так и осталась бы вольной птицей.

Ладно, это ее жизнь. Главное, что она не жалела о своем выборе, я верил ее словам об этом. Иногда люди говорят подобное, будто убеждая самих себя, но в устах ангела это казалось действительно правдой.

Как-то неожиданно я поймал себя на том, что, глубоко погрузившись в мысли, совершенно потерял счет времени. Тряхнув головой, я задумался, чем бы заняться. Взглянул на Степу - ему, вроде бы, стало легче. Оборотень даже уселся обратно на свое место и достал откуда-то маленькую книжечку, очередной детектив.

Виктор сидел в том же состоянии, что и я - остекленевшими глазами смотрел на океан, витая мыслями далеко отсюда.

- Виктор, - осторожно позвал я его.

Тот как-то странно дернулся, видимо, тоже задремал с открытыми глазами, и вопросительно взглянул на меня.

- А как ты заставляешь развеяться чужие заклинания? - спросил я.

- Ты про те фокусы с твоими боевыми заклятиями? - уточнил он. - По технической части это сравнительно легко, если ты освоил непосредственную работу с силой. Но в бою для этого еще нужна достаточно развитая реакция.

- Я, вроде бы, не тормоз, - пожал я плечами.

Виктор уставился на меня и, молниеносно вскинув руку, отвесил щелбан. Я даже в сторону дернуться не успел, настолько все быстро произошло.

- Ну, как тебе сказать... - хмыкнул он, пока я болезненно растирал лоб. - Ничего, это все развивается. Что же по технической стороне вопроса... смотри.

Он выставил вперед ладонь и над ней зажегся небольшой огонек, как от зажигалки. Несмотря на встречный ветер, огонек почти что не колыхался.

- Ощути ману, благодаря которой он горит. Чувствуешь ее? - я кивнул. - Прямо над моей ладонью она начинает постепенно уплотняться, пока в определенной точке не становится активированным заклинанием. Твоя задача - усилием воли расформировать эту ману, заставить ее стать разреженной. Как только ее плотность уменьшится, заклинание развеется. Это как с колдовством длительного действия - постепенно сила в нем возвращается в обычное состояние, и оно прекращает свое существование. Попробуй, повлияй на ману этого огонька.

Я напрягся, уставившись на огонь. Мана в нем текла плотная, густая, даже будто вязкая. Когда я создаю светлячков или любые другие заклинания, мана в них протекает слабее, жиже, и она какая-то... грязная, что ли. При этом еще и некоторая часть ее вообще просто разлетается во все стороны.

Я попытался разбавить ману огонька. Тот неровно дернулся, но не погас - у меня получилось лишь чуть сместить поток магической энергии, почти не повлияв на его густоту. На лбу проступили капли пота - напряжение было таким, будто я пытался сдвинуть гору. И огонек немного, но ослаб, правда, всего на пару мгновений - поток маны сразу же восстановил свою плотность.

- Прости, я и так почти не концентрируюсь, - виновато произнес Виктор. - Со мной довольно трудно тренировать эту технику, при всем желании не могу тебе поддаваться. Именно поэтому Малюм все еще меня опасается, даже будучи владельцем уже трех осколков. Он знает, насколько хорош я в контроле маны, даже ему до такого уровня очень далеко. Плюс еще моя техника колдовства... Ладно, меня занесло в самолюбование. Попробуй-ка вот что - сделай менее плотными потоки окружающей нас маны, не моего заклинания. Только волну, на которой плывем, не трогай, будет не очень хорошо, если она распадется на ходу.

Маны вокруг и без волны была пропасть. Я закрыл глаза - они не были нужны, чтобы ощущать ее. Лишь чистое, незамутненное мыслями сознание.

Окружающий мир для мага словно соткан из тонких ручейков, стремящихся в бесконечность. Попытаться описать то, что чувствует колдун, ощущающий ману, простыми словами нереально, слишком бредово получится. Попробуйте представить - энергия, что текла в воде вокруг, была звонкой, как маленькие колокольчики, мягкой, окутывающей и слегка давящей. Мана воздуха - свистящая, а в ветреную погоду - агрессивно ревущая, хлесткая, упругая. Ману, что приносили солнечные лучи, можно описать как гудящую, маслянистую, успокаивающую. Но от чего бы энергия не исходила, протекала она всегда с одной плотностью, если, конечно, рядом не было активного колдовства, либо колдуна, аккумулирующего ее.

Я сконцентрировался на ближайшем потоке - ветре, бьющем в лицо. Интересно, а что будет, если обычный поток маны сделать менее густым?.. Думаю, если бы случилось что-то плохое, Виктор бы не стал просить меня делать это, так что сейчас узнаем.

Естественно текущая мана поддалась значительно легче. Магическая энергия, повинуясь моей воле, весьма охотно истощила те свои потоки, на которых я сосредоточился. Правда, мне не удалось сделать даже крохотный пятачок, на котором бы мана отсутствовала полностью, в какой-то момент сознание будто наткнулось на железобетонную стену. Но, все же, ток стал еле заметным. Только вот каких-либо изменений при этом я не ощутил. Может, визуально что-то поменялось?

Открыв глаза, я увидел прямо перед носом некую сферу. Именно там, где мана почти исчезла, подавленная моей волей, воздух стал немного гуще, преломляя свет чуть иначе, чем остальное пространство вокруг. Не сильно, но, тем не менее, заметно.

- Неплохо, - оценил Виктор. - Наверное, легко вышло? Что бы нам такое придумать, чтобы тебя тренировать... окружающую ману тебе делать разреженной слишком просто, а мою - слишком трудно. Наверное, придется вообще пока оставить эти тренировки, чтобы ты для начала набрался опыта в обращении с маной. Главное, что принцип ты понял. Займись другим - колдуй, не используя заклинаний. Попробуй создать в ладони... ммм, не знаю, ледышку, может?

Я кивнул. Лед - это по моей части. Одновременно с попытками, я решил уточнить один нюанс, который у меня в голове никак не сходился.

- Виктор, я кое-что понять не могу. Ты, колдуя, мыслью изменяешь ману напрямую. Как так выходит, что при этом у тебя что-то не получается? Вот, например, ты говорил, что не можешь прыгать на большие расстояния.

- Конкретно дальняя телепортация у меня не получается из-за того, что это все же трудная магия. Там нужны заклинания, и заклинания большие, составные, по сути, объединяющие несколько малых. А я в магии, требующей подобного, не очень силен. Собственно, меня этому почти и не учили - обратная сторона умения не использовать обряды. Ну а, к примеру, магия, связанная с землей, у меня не получается потому, что моя душа к ней не предрасположена. Видишь ли, душа, та наша часть, что как раз и работает с маной - материя очень тонкая, и о процессах в ней никто из смертных толком не знает. И так уж вышло, что из-за ее предрасположений одни магические манипуляции у некоторых получаются лучше, чем у других. Как, например, кто-то превосходно учит детей, а кто-то - рисует гениальные картины. Так что, ограничения у нас состоят не только из количества силы, с которой мы можем работать. Если бы мы могли одним усилием мысли творить что угодно, мы б с тобой богами стали, не так ли?

- Наверное, да. Честно говоря, в какой-то момент я думал, что мы можем из маны создавать все, что заблагорассудится.

Виктор рассмеялся.

- Не поверишь, но у меня в начале обучения были те же мысли. Ладно, где моя ледышка?

Я спохватился и спешно попытался создать кусочек льда в своей ладони. Но, вместо этого, на руку лишь упала пара холодных капель.

В течение нескольких часов я творил то лед, то небольшие огоньки наподобие того, что создавал Виктор. Маг понаблюдал какое-то время за мной и все же прилег подремать - неплохой способ скоротать время.

В конце концов, мне стало скучно. Читать гримуар не хотелось - я пресытился им, и решил дать себе небольшой отдых. Впрочем, носить с собой бабушкину книгу я продолжал.

Чтобы развлечь себя, я начал усилием воли создавать снежки и, при помощи телекинеза, швырять их в океан. Тоже этакое магическое упражнение получилось. Когда надоело и это, я решил последовать примеру Виктора и Амадея, устроившись поудобнее и задремав. Правда, и в грезах я продолжил творить снежки и кидать их в океан. Ненавижу подобные сны!

Однако, вскоре окружающая обстановка изменилась - волна принесла меня домой. Прямо к старой квартире, где я жил до гибели родителей. Волна остановилась у подъезда, и я посмотрел наверх, на свои окна, в которых горел свет. За шторами виднелись две тени - мама и папа!

Я спрыгнул вниз и взбежал по подъездной лестнице. Четкое осознание нереальности происходящего не отбивало желания побыть с родителями. Хотя бы здесь, хотя бы с воспоминаниями.

Я добежал до четвертого этажа, но прямо напротив лестницы, там, где должна быть дверь родительской квартиры, меня встретила пустота. Просто голая стена между дверьми тети Марины и семейства Щекотихиных. Ладно, не хотите пускать меня через дверь, ничего!

Скатившись кубарем по ступеням, я вылетел обратно на улицу. Ничего, я теперь колдун! Подхватив самого себя телекинезом, я поднялся на четвертый этаж к окну, за которым видел родителей. Поднялся, и сердце мое упало, я увидел, что две тени за стеклом - лишь рисунок, нанесенный на кирпичах, которыми изнутри заложили оконный проем. Я медленно опустился на землю и сел, обхватив голову руками. Их нет уже даже здесь...

- Тяжело? - раздался вдруг спокойный, вкрадчивый и очень знакомый голос.

Я резко подскочил, оглядываясь в поисках его источника. И нашел - кто-то находился в тени подъезда. Я тут же сотворил светлячка, который сбросил темноту с лица... Акулины. Как я не узнал ее голос сразу?..

- Здравствуй, Сашенька. Я очень соскучилась по тебе.

Я молча кинулся к ней, заключая бабушку в объятья. Она приобняла меня в ответ, поглаживая по голове.

- Где ты сейчас? - спросил я, едва сдерживая слезы. - Почему ты не пришла ко мне?

- Я умерла, Сашенька, - ответила она. Так просто, будто это что-то обыденное. - Прости, я не могу прийти к тебе.

Это стало последней каплей. Я рыдал в истерике, градом роняя слезы на землю. Бабушка даже не пыталась успокоить меня, продолжая молча гладить.

- Почему Виктор не сказал мне? - сквозь слезы спросил я. - Он знал?

- Конечно знал, я умерла у него на глазах. Возможно, не считал нужным говорить тебе. Честно говоря, не знаю, что им двигало. Он очень умный, и его планы крайне витиеваты, так что будь поосторожней, ладно?

Я кивнул в ответ.

- Я уже давно слежу за твоими успехами, - поведала Акулина. - Ты очень большой молодец, здорово продвинулся за это время. Скоро станешь настоящим колдуном, моей гордостью.

- Бабушка, а... - договорить не получилось, образы вокруг померкли и исчезли. Попытки уцепиться за остатки сна успехом не увенчались - я окончательно проснулся. Организм посчитал, что с него достаточно отдыха.

- Проснулся? - улыбнулся мне Виктор. - Как раз к ужину.

Я взглянул на мага с раздражением, правда, почти сразу растаявшим. Это была лишь фантазия, причудливый выверт сна. Акулина жива, я уверен в этом.

- Чем ужинаем? - спросил я уже с улыбкой.

- Консервами, - ответил за мага Амадей, расстегивая рюкзак. - Самобранка на острове осталась, так что питаемся как туристы. Тебе гречку с курицей или свининой?

- С курицей.

Мы поели, запивая консервы водой, запасы которой Виктор периодически магическим образом пополнял. Ели все, кроме Степы, тот пока еще даже смотреть на пищу не мог.

Закончив с перекусом, я вновь принялся творить снежки. На этот раз я решил создавать их побольше, высотой хотя бы в метр - впору снеговиков лепить. Получилось, скажу честно, не сразу, первые снежные шары были какими-то неаккуратными, подтаявшими, да к тому же сразу падали в воду, я попросту не успевал их подхватывать телекинезом. Так что заодно получилась неплохая тренировка на развитие реакции.

Степа все это время читал книгу, Амадей с Виктором играли в карты, прихваченные вампиром. Вскоре стемнело, и маг зажег над волной крупного светляка.

- Надеюсь, нас какая-нибудь береговая охрана не потопит, - задумчиво произнес Степа, перелистывая очередную страницу.

- В окрестностях нет ни единой живой души, - пожал плечами Амадей. - Если будет, я предупрежу.

- А мертвые души есть? - хмыкнул Степа.

Амадей не обратил никакого внимания на подколку, лишь обратился к Виктору с вопросом:

- Эта штука может плыть быстрее? Я тут со скуки помру, пока доберемся.

- Может, но тогда она станет менее стабильной, - разъяснил маг. - Чего доброго, развалится прямо на ходу.

- Да уж, даже на такой-то скорости было бы неприятно лицом по волнам прочесать... Хорошо, будем плыть так.

Время тянулось мучительно долго. Мы перекусили второй раз в середине ночи. Даже Степа заставил себя поесть хоть немного, переместившись поближе к краю ожившей волны, на всякий случай. Но, слава богу, обошлось.

К утру Амадей сообщил:

- Чуть правее от текущего курса небольшой корабль.

Виктор кивнул и заставил волну сместиться по направлению к обнаруженному вампиром судну.

- Только отводи от нас глаза, хорошо? - попросил маг Амадея. Тот кивнул в ответ.

- А что за корабль? - спросил Степа.

- Что-то рыболовное, - неопределенно повертел пальцами в воздухе вампир. - Экипаж не очень большой и, судя по всему, они там все вдрызг. У всех мысли путаются, так что точно не могу сказать. Ненавижу пьяных читать, у самого голову кружить начинает.

Вскоре мы добрались до найденного Амадеем судна и сбавили ход. Корабль оказался довольно большим, с нависающими по бокам сетями и черными блестящими бортами.

- Амадей, пожалуйста, заставь кого-нибудь спустить для нас ближайшую из спасательных шлюпок, - попросил Виктор, и уже через пару минут на борту над нами появилась шатающаяся фигура, начавшая медленно спускать на лебедках деревянную лодку.

- Только пусть они все забудут, что у них вообще эта шлюпка была. Не надо парня подставлять, - снова попросил маг.

- Да успокойся, они в таком состоянии, что и без моего вмешательства ничего не вспомнят, - язык вампира немного заплетался. Видимо, и правда пьяное состояние читаемых матросов влияло на него.

Едва лодка коснулась воды, Виктор приказал:

- Перебираемся туда.

Мы аккуратно перелезли на новое плавсредство, с трудом поместившись на нем - лодка оказалась какой-то очень уж маленькой. Во время перемещения на борт шлюпки, я чувствовал себя пиратом, берущим на абордаж корабль.

Виктор в последний раз взглянул на созданную им волну, и та бесшумно опала обратно в воду, не оставив после себя и следа.

- Я не мог переносить нас в пространстве вместе с волной, на которой мы плыли, - заговорил маг. - Теперь же, когда мы сидим на объекте, созданном не магией, можно спокойно телепортироваться. Мне, конечно, будет тяжеловато переносить столь массивный предмет, да еще и с тремя пассажирами. Но, зато мы доберемся до берегов Китая за пару часов. Амадей, вскоре тебе придется стать повнимательней, раз нам попался этот корабль, будут и другие. Прыгающая за секунду на пару километров лодка явно привлечет внимание.

- А ты точно потянешь такие прыжки? - с сомнением спросил вампир. - Не хотелось бы, чтобы что-то пошло не так, посреди океана-то.

- Не волнуйся, я справлюсь, - улыбнулся маг. - В крайнем случае, меня Саша подстрахует.

Что-то мне это не очень понравилось, если честно.

Виктор вцепился в борта лодки так, что костяшки его пальцев побелели, и устремил взгляд вдаль. Я даже моргнуть не успел, как рыболовецкое судно осталось на значительном расстоянии позади. Маг шумно выдохнул, встряхнул головой и негромко произнес:

- Это немного труднее, чем я думал.

За минуту он смог сделать шесть прыжков, превратив рыбацкое судно в точку на горизонте. Примерно с той же частотой Виктор прыгал еще полчаса, пока не откинулся на бок, весь залитый потом.

- Мне нужно хотя бы часок отдохнуть, - сообщил он, вытирая лоб. - Пожалуй, я погорячился про Китай через пару часов.

- Хочешь, я пока попробую? - предложил я с некоторой опаской, лишь из приличия.

- Не надо, - помотал головой Виктор. - Я пошутил. Подобному надо учиться в менее ответственной ситуации, когда от этого не зависит ничья жизнь. Ну, или, наоборот, в более экстремальной. А сейчас я и сам справлюсь, просто нужно немного отдохнуть.

Я спокойно выдохнул - нет, так нет, не очень-то и хотелось.

- А откуда ты знаешь, куда перемещаться? - спросил вдруг Степа, оторвавшись от книги. - Я в том плане, что у тебя какая-то карта в голове что ли? Я просто вот направлений вообще не чувствую, запахов нет, а океан вокруг совершенно однообразен.

- Нет, - улыбнулся маг. - Не совсем карта. Я помню примерное расположение своего острова относительно материков. А еще чувствую мановые потоки. Очень хорошо чувствую, даже далекие. По ним и ориентируюсь. Кстати, мы где-то полпути уже преодолели, так что Китай уже скоро.

Виктор оказался прав. Мы сделали еще два получасовых рывка, перемежаемые часовым перерывом, и на горизонте показалась земля. Как раз к тому моменту, как Виктор вновь решил отдохнуть.

- Простите, - с сожалением сказал Виктор. - Не дотяну до берега без передышки, уже совсем сил нет.

- Ничего, - ответил я, чуть прикрывая глаза. - Сейчас.

Я подхватил нашу лодку телекинезом и потянул вперед. Было тяжеловато, но гораздо легче, чем поднимать "Транспортер". Постепенно шлюпка, жалобно поскрипывая, набрала вполне приличную скорость. Судов вокруг явно прибавилось, и Амадей только и делал, что вертелся во все стороны, отводя от нас непрошенные взгляды.

- Здесь недалеко порт, - сообщил вампир. - Примем правее и через какое-то время будем там.

- А кто-нибудь здесь знает китайский? - спросил Степа, рассматривая огромную баржу, нагруженную контейнерами с иероглифами. - Иначе нам будет трудновато общаться с местными.

- У вас есть телепат, зачем вам знаток китайского? - хмыкнул Амадей. - У мыслей нет языковых барьеров. Ну что, поплывем в порт, или высадимся просто где-нибудь?

- Что за порт? - уточнил Виктор.

- Сямынь, если я правильно разобрал, - чуть подумав, ответил вампир.

- Хм, пожалуй, нет, просто пристанем к ближайшему берегу. Саш, продолжай тянуть. У меня есть одна мысль по поводу наших дальнейших действий.

К берегу - выдающемуся в океан мысу, мы подошли минут через сорок и остановились под высоким скалистым обрывом. Мы с Виктором телепортировались наверх, по уже отработанной схеме захватив с собой Степу и Амадея, и оказались на окраине леса, простирающегося в обе стороны.

- Куда дальше? - спросил я, вертя головой.

- Для начала предлагаю перекусить, - ответил Виктор, садясь прямо на землю. - А после я схожу на разведку. Здесь где-то поблизости есть город, а рядом с ним... в общем, я пока не уверен, но, возможно, нам крайне повезло с местом высадки.

Мы перекусили, слушая шум океана, омывающего берег. Лодку, реквизированную нами у рыбаков, прибило к камням, и, кажется, уплывать она не собиралась.

- А в какой стороне город? - уточнил я.

Амадей махнул рукой.

- Где-то там.

Я кивнул, подцепил лодку телекинезом и отправил в указанную сторону. Пусть плывет, все же, мы получили ее не совсем честно. Так, может, она кому-нибудь пригодиться, или ее вообще чудесным образом вернут на корабль, название которого на ней выгравиравированно.

Мы с вампиром стояли на краю обрыва и смотрели на лодку, колышущуюся на подкрашенных закатным солнцем волнах. Амадей был неподвижен, но когда шлюпка стала уже едва различимой из-за расстояния, он задумчиво извлек из кармана баночку таблеток.

Поймав мой вопросительный взгляд, вампир усмехнулся и заговорил:

- Все ждал подходящего момента. Думаю, пафоснее этого уже не случится.

И Амадей принялся щелчками пальцев отправлять по одной на расправу волнам свои таблетки.

- Надеюсь, рыб не потравишь, - буркнул заметивший это Степа.

- А у тебя не появилось какой-нибудь зависимости? - осторожно уточнил я.

- Будь я человеком - появилась бы, - пожал плечами Амадей. - Я вампир. И телепат. В крайнем случае - внушу сам себе, что зависимости нет.

После символической казни обезболивающих, Виктор начертил прямо на земле уже знакомую нам пентаграмму и велел всем пройти через нее. Сам он, в свою очередь, отправится на разведку, и как только появиться возможность, позовет нас обратно.

- А как ты будешь общаться с местными? - уточнил Амадей. - Ты умеешь по-китайски?

Виктор потер шею, что-то нащупывая под одеждой. Наконец, на свет явилась тоненькая серебряная цепочка, с висящим на ней тонким медным кольцом.

- Амулет-переводчик, - пояснил маг. - Незаменимая вещь в путешествиях. Благодаря нему мы, кстати, и общаемся.

Вот как. А я и не замечал, думал, Виктор по-русски болтает. Да здорово так, без малейшего акцента, еще и имя вполне себе славянское. Хотя нет, оно-то как раз вполне интернациональное. Кто ж он тогда по происхождению?..

Увлеченный мыслями, я машинально попрощался с магом и вместе с Амадеем и Степой прошел через портал на остров.

Глава 18.

На острове Кайлести услышала от нас краткий пересказ событий, и удалилась обратно в дом, кажется, наше появление отвлекло ее от рисования. Пару раз уже заметив ангела за этим делом, я мог сказать, что получалось у нее весьма хорошо, особенно марины. Степа отправился на третий этаж, в обширную библиотеку, дабы найти себе новую книгу и вернуть старые. Амадей пошел бродить по острову, вытащив из-за пазухи меч и размахивая им при помощи телекинеза. Развлекался, как мог. Ну а я неохотно поплелся на свой личный полигон.

Дойдя до места, где песок перемешивался с мелкой гранитной крошкой, я принялся творить настоящий айсберг, естественно, без заклинаний. Глыба льда, напоминающая гору, медленно, со скрипом поползла вверх, распространяя вокруг себя морозные волны. Когда она достигла метров трех в высоту, я остановил рост, отошел подальше, дабы не зацепило осколками, и использовал Взрыв. В этот раз, даже без ярости, эффект получился солидный - огромный кусок глыбы, чуть меньше ее половины, разлетелся в стороны мелкими льдинками. Я попытался поймать телекинезом самые крупные из них, но ничего не вышло - не хватило реакции.

Второй Взрыв добил ледяную глыбу, оставив вместо нее на песке мелкие осколки и лужицы. Довольный результатом, я воздвиг новый айсберг, который, через некоторое время, постигла участь предшественника.

Виктора не было уже довольно долго. Я успел потренироваться в боевой магии, воздвигал силой мысли стены изо льда, расплавлял их вспышками пламени, телепортировался и атаковал, в общем, вносил максимальное разнообразие в занятия. Когда мне надоело и это, я попытался проделать новый фокус - призвать к себе посох, намеренно оставленный возле дома. Я прикрыл глаза, мысленно позвал его, и он откликнулся. В моем сознании возникла довольно четкая картина - лежащий на песке артефакт. Неосознанно, совершенно машинально моя рука потянулась вперед, к нему... и в ладони оказалось что-то холодное и тяжелое. Я открыл глаза и издал победный возглас - получилось!

Опираясь на посох, совсем как заправский старый колдун из сказок, я побрел в сторону дома. Пора бы уже перекусить, да и, возможно, Виктор какую-нибудь весточку оставил.

Но нет, маг еще не вернулся. Степа и Амадей играли в нарды в столовой, Кайлести не было видно. Может, наверху, или же прогуливается по пляжу. В углу стоял ее мольберт с неоконченным пейзажем. В этот раз ангел рисовала не на излюбленную морскую тематику, холст демонстрировал зеленый луг с далекой речушкой и стоящей на ней мельницей.

- Как успехи? - спросил Степа, приветственно кивнув.

- Успешны, - улыбнулся я. И сразу же скорчился - Амадей, не тратя времени на разговоры, сходу атаковал меня. Но тщетно - я почти сразу заблокировался.

- Будь начеку всегда, - произнес вампир. - Я же говорил тебе.

- Прости, немного заработался. Что там с Виктором, он не возвращался?

- Нет. По-прежнему никаких вестей, - ответил Степа. - Может, он сразу в тот округ отправился, куда мы изначально собирались? Как там бишь его... Шизадзе?..

- Шигадзе, - поправил Амадей, бросая кубики на резную доску. - Надеюсь только, что он с Малюмом не встретился.

- Да ладно, он, небось, и в одиночку не дал бы себя в обиду, - хмыкнул оборотень.

- Если только Малюм еще не получил четвертый осколок. Но Сашка бы это почувствовал, если уж даже я такие изменения ощущаю.

- А как бы это выразилось? - спросил я заинтересованно.

- Голова бы заболела, - неопределенно пожал плечами Амадей. - У меня так, по крайней мере.

- А что, если это просто мигрень? - хмыкнул Степа.

- У меня не бывает "просто" мигрени, - отмахнулся вампир. - Кроме той, которой меня наградил Малюм, но это не в счет, ее ведь уже тоже нет. Напомню тебе, что мы с тобой - потомки древних богов, и столь глобальные вещи, вроде попытки возрождения одного из них, для нас не остаются незамеченными. Правда, оборотни к этому не так восприимчивы, как мы, вампиры, но когда в мире останется всего три хранителя, даже ты это почувствуешь. Если, конечно, такое случится на твоем веку, чего бы не очень хотелось.

- Слегка двусмысленно прозвучало, - заметил Степа.

Вместо ответа, Амадей передвинул фишку.

- Поздравляю, мохнатый. Марс!

- Саша! - взвыл Степа. - Ты можешь как-то контролировать этого жулика? Зуб ставлю, что он телекинезом кубики шевелит! Уже четвертый марс подряд!

- Если б твой зуб тут же заново не отрастал, может быть, он бы чего-то и стоил, - буркнул вампир. - Ты просто играть не умеешь, вот и бесишься.

- Всем привет! - прервал начинающуюся перебранку вошедший в дом Виктор. - Соскучились? Я с хорошими новостями и даже с гостями!

Следом за ним порог перешагнули двое. Оба восточной внешности, абсолютно лысые, в каких-то странных желтых халатах и босые. Один, ростом повыше, но при этом и пополнее - с добрым лицом и не сходящей с него улыбкой, второй - пониже, в круглых черных очках, сжимал в зубах сигарету. Оба вошедших поклонились нам, тот, что повыше, каждому в отдельности, второй - всем разом.

- Это Чангпу и Минж, - представил гостей Виктор, первым указав на низкого, вторым - на высокого. - И нам крайне повезло, что эти ребята оказались поблизости от того места, где мы высадились.

- Почему? - спросил Степа, с подозрением глядя на китайцев.

- Дай угадаю, - хмыкнул Амадей. - Чьянху Шуши?

- Именно! - кивнул Виктор.

- И что это значит? - заинтересовался я.

- Чьянху Шуши - странствующие кудесники, - пояснил Амадей. - Эти ребята - что-то вроде колдунов, только с восточным колоритом. Их, кстати говоря, довольно много, они составляют половину от всего числа магов. Поэтому в Китае колдовских лавок не счесть. Так что то, что нам встретился кто-то из этих кудесников, было вполне предсказуемо. Орден, защищающий хранителя, наверняка из Чьянху Шуши и состоит.

Я вновь присмотрелся к Чангпу и Минжу.

- То есть, они могут быть из ордена, который мы хотим найти?

- Нет, это вряд ли, - покачал головой Виктор.

- А зачем тогда они здесь?

- Они пообещали показать путь, который позволит быстро добраться до Тибета.

- Но нам же нужно в округ Шигадзе, или как его там? - удивился я.

- Это и есть Тибет, точнее, его часть, - улыбнулся Виктор. - Я привел их сюда, чтобы показать ту область, куда нам нужно, и они проведут нас поближе к ней. Пройдемте же, - кивнул он гостям, указывая на центр комнаты.

Чангпу и Минж степенно подошли к столу, встав рядом. Виктор махнул рукой, и с барной стойки слетела карта, опустившись перед китайцами. Маг ткнул пальцем в отмеченное место, а оба Чьянху Шуши синхронно кивнули.

- Сможете? - спросил маг.

- Объясните еще раз, - заговорил на чистейшем русском полноватый Минж. - Вы ищете хранителя, чтобы забрать его силы, или защитить его?

- Защитить, - без раздумий ответил Виктор.

- Хорошо, - благосклонно кивнул Минж, а Чангпу ухмыльнулся. - Но это вы. А что касается тебя, мальчик? - он обратился ко мне, поставив меня в ступор. - Ты ищешь хранителя за тем же, зачем и твои друзья, или ты имеешь иные цели?

Я замер. Почему Минж спросил это у меня?.. Хотя, нет, ничего удивительного, я ведь тоже хранитель, а они, как я уже усвоил, иногда имеют некоторое стремление к уничтожению друг друга.

- Да, я тоже хочу его защитить, - кивнул я.

- В иной ситуации мы бы отказались вам помочь, - отвернувшись, произнес Минж. - Никто не смеет нарушать покой хранителя. Но вы ищете его не одни. Тот, кто пришел в Тибет до вас, уже почти добился успеха, и вы должны опередить его, пока не стало слишком поздно. Мы отведем вас туда, куда вы хотите.

На середине монолога китайца сверху спустилась Кайлести. Она подошла к Виктору и приобняла его, внимательно слушая гостя.

- А как вы это сделаете? - спросил я у Минжа. - Не через весь же Китай пешком поведете?

- Не совсем, - ответил за него Виктор. - Лишь через малую часть. Очень давно Чьянху Шуши окутали весь Китай сетью порталов, дабы странствующим кудесникам было проще, собственно, странствовать. Но о свойствах "троп", как они их называют, знают только сами Чьянху Шуши. Кто-то чужой вряд ли смог бы не то что разобраться в их сложной системе, но даже хотя бы просто найти ее.

- Понял, - кивнул я. - Типа порталов в лавках, только в пределах одной страны? Должно быть, это удобно.

- Еще бы, - кивнул Виктор. - Ну что, идем? - обратился он к Чангпу и Минж. Те поклонились, в этот раз - оба один раз, и направились к пентаграмме. Мы двинулись следом, Амадей и Степа на ходу подхватили оставленные у входа рюкзаки, я - сумку с книгой и посох. Виктор поцеловал Кайлести на прощание и нагнал нас уже у перехода.

Портал вывел нас на темный пустырь, обдуваемый прохладным ночным ветром. Вдалеке впереди горела целая плеяда огней, заменившая собой звезды на затянутом облаками небе. Город, видимо, довольно крупный.

Наши проводники не стали задерживаться на месте и тут же просеменили дальше, к кустам, обрамлявшим пустырь. За одним из них, особенно раскидистым и высоким, напоминавшим, скорее, небольшое дерево, притаился старый легковой автомобиль неизвестной мне марки. Его давно спущенные колеса частично вросли в землю, а цвет кузова давно затерялся в рыжей ржавчине.

Чангпу и Минж остановились перед закрытым багажником и, пробормотав что-то, синхронно схватив с двух сторон крышку, откинули ее. После этого они выжидающе уставились на нас - видимо, ждали Виктора, замешкавшегося со сворачиванием листа с порталом.

Едва маг подошел к нам, китайцы по очереди полезли в черный разинутый зев багажника. Зрелище было довольно диким, особенно с учетом того, что два взрослых человека скрылись в не таком уж большом багажном отделении с головой.

Виктор полез следом первым, я пошел предпоследним, прикрывал нас, как обычно, Амадей. Нерешительно поставив ногу в темную дыру багажника, я почувствовал под ней твердую опору. Тогда я перенес весь свой вес на нее, поставил в багажник вторую ногу... и почувствовал, как опора исчезла, а мое тело полетело куда-то вниз. Странно, но я даже не подумал остановить падение при помощи магии - видимо, привычка решать проблемы колдовством еще не до конца укрепилась в моем мозгу. А жаль.

Удар твердой почвы по пяткам заставил вырваться весь запас воздуха из груди. Искры, брызнувшие из глаз, сменили собой кромешную тьму багажника, а за ними пришел уже и внешний свет. Когда зрение пришло в норму, я увидел, что стою прямо под уличным фонарем посреди пустынной улицы. Впереди маячили две желтые точки - удаляющиеся Чангпу и Минж.

- Давай, не мешкай, - позвал меня Степа, тут же зашагавший следом за проводниками.

Сзади кто-то матюгнулся - это Амадей замкнул нашу группу, тоже появившись в тусклом свете фонаря.

Мы двигались явно по не очень-то населенному району - ни в одном из старых, обшарпанных, двух-трехэтажных домов, не горел свет. Звуков тоже не было, по крайней мере, таких, которые можно было бы приписать людям. Лишь поскрипывание вывески на одном из зданий, и кошачье завывание в подворотне, мимо которой мы спешно прошли.

Проводники вывели нас к высокому жестяному забору, занявшему одну из четырех сторон широкого перекрестка. Остановившись, Минж пару раз стукнул по трубе, обозначающей угол огороженной территории, и та распалась пополам, отъехав немного в сторону вместе с забором. Нашим взглядам открылся небольшой деревянный домик, слишком деревенский для своего окружения. Мы направились прямо к нему. Но не к двери - Чангпу и Минж подвели нас к лежащему около крыльца большому камню, напоминавшему своей гладкостью огромную гальку.

Дождавшись, пока все мы вновь выстроимся за ними, один из проводников плюнул на камень, шагнул в его центр и исчез. Второй китаец тут же отправился следом.

Мы прошли, по меньшей мере, два десятка порталов. Были среди них и расположенные в черте города, и далеко за его пределами, парочка на каменистых пляжах и около пяти - в горах. У меня почему-то возникло ощущение, что половина из прыжков были вовсе необязательными, вполне вероятно, что Чьянху Шуши попросту запутывали следы.

Уже на рассвете последний портал вывел нас на узкую тропу, с одной стороны ограниченную вздымающейся вверх скалой, а с другой... у меня закружилась голова при взгляде в лежащую по левую руку пропасть. Метрах в двухстах ввысь вздымалась отвесная скала - мы стояли на одном из склонов огромного ущелья.

- Здесь мы покинем вас, - обратился к нам Минж. - Большим мы помочь не можем, ибо дальнейший путь - лишь ваш. Идите вниз по тропе, ищите, да обрящете. Прощайте.

Кудесники снова синхронно поклонились и отступили назад, тут же исчезнув.

- М-да, помогли не лучше Ламия, - хмыкнул Амадей. - Ищите то, не знаю что.

- Они за пару часов провели нас через полстраны, - пожал плечами Виктор. - Это уже большая помощь. Ничего, дальше и сами справимся.

- Да ладно-ладно, поворчать нельзя, - буркнул Амадей, пнув небольшой камень в пропасть. Тот стремительно сорвался вниз, набирая скорость, и довольно быстро исчез из виду.

- Тут нет запаха людей, - сообщил Степа. - Или хоть каких-то сопутствующих им запахов. Просто ароматы дикого места, где человека не было очень давно. Эти монахи ведь не могли нас обмануть?..

- Да не должны были, - неуверенно ответил Виктор.

- Не знаю на счет запахов, - вмешался Амадей. - Но вот легкую мыслительную активность я чувствую. Очень приглушенную, далекую, и я даже не могу определить направление, откуда она исходит, но где-то здесь точно есть что-то думающее. Предлагаю разделиться.

- Ага, половина пойдет вверх по тропе, а половина - вниз? - хмыкнул Степа.

- У нас тут все летают, не считая тебя, - поморщился вампир. - Я теперь опять могу, а Саша владеет телекинезом. Так что ты побегай по земле, повынюхивай, а мы втроем оценим обстановку с воздуха. Идет?

- Мысль хорошая, но, Саша, сможешь ли ты долго поддерживать себя в воздухе? - обратился ко мне Виктор.

Я неопределенно пожал плечами:

- Не попробуем - не узнаем.

- Боюсь, в данном случае велик риск увидеть, как ты летишь в пропасть. Давай-ка ты останешься со Степой на земле, а мы с Амадеем осмотрим местность с воздуха.

На земле, так на земле. Почему-то я чувствовал себя здесь неуютно, наверное, сказывалась окружающая нас однообразно унылая серая картина, полностью состоящая из голых камней. Пробовать здесь летать... нет, не стоит. Потренируюсь потом на острове.

Мы со Степой пошли вниз по тропе, логично решив, что если мы пойдем вверх, то лишь перенесемся через портал обратно. Амадей улетел в одну сторону, Виктор - в противоположную. Общий сбор - через три часа. Договорились держать связь через меня - в случае острой необходимости я телепатически свяжусь с Амадеем, затем пошлю в воздух столб огня, дабы привлечь внимание Виктора. Была, конечно, вероятность таким образом раскрыть наше местоположение не тому, кому нужно, но Степа заверил, что в радиусе нескольких километров вокруг не было ни единого человека. Если свое магическое присутствие Малюм, может, и смог бы успешно скрывать, то запах - вряд ли.

Оборотень шел молча, водя носом как заправская ищейка, я тоже не особо горел желанием разговаривать. Очень уж местность некомфортная, давящая. Везде сплошной камень. В сотне метров над нами уже можно было увидеть первые припорошенные снегом белые пятна, здесь же лишь пару раз встречались участки, на которых произрастали жалкие клочки невесть как занесенной сюда травы. Впереди, может, в паре километров, ущелье резко сужалось, склоны его почти соприкасались, оставляя меж собой чернеющий пролом, едва заметный на таком расстоянии. Видимо, тропа упирается в пещеру, и именно у входа в нее мы все должны встретиться через три часа.

Посох здорово пригодился здесь, служа хорошей опорой. Скальный выступ, по которому мы шли, не выглядел таким уж безопасным - осыпающийся, местами сужающийся так, что приходилось прижиматься вплотную к каменной стене, дабы не улететь вниз.

Представляю, как шел бы здесь, опираясь на волшебную палочку.

Периодически выходил на связь Амадей. Интересовался новостями, рассказывал, что видит сам. Он спустился до дна ущелья перед нами, и теперь собирался подняться обратно, не встретив ничего сколько-нибудь похожего на искомый орден. Я рассказал ему, что мы шли медленно, за час едва преодолев половину пути, и тоже ничего интересного не нашли.

- Тут где-то недалеко птичье гнездо, - поведал Степа. - Это все, что я вынюхал с самого момента появления здесь. Может, мы все же не там ищем?

- Да брось, - ответил я, перепрыгивая очередную трещину в уступе. - Кудесники нас хотя бы вывели поближе. Наверное. Вспомни, какую область нам бы пришлось прочесывать, если б они этого не сделали. Малюм до сих пор этим занимается, а у него вон какая фора была. Ничего, найдем, тем более - нас четверо, а он один.

- С чего ты взял, что он один? Он мог наплодить себе таких же зомби, как на том кладбище, и спокойно вести поиски с их помощью. Да и китайцы эти ведь могли нас вывести подальше от хранителя, чтобы попытаться защитить его. Мы же не знаем ничего о нашем нынешнем местоположении, кроме того, что это какие-то горы.

Я неопределенно пожал плечами. Может, он прав, но, думаю, Виктор знал, что делал, когда доверялся Чьянху Шуши. Главное, что пока еще наш враг не получил очередной осколок. Значит, время у нас есть.

Мы настигли Амадея через час. Шли бы дольше, но я плюнул и переместил нас на последние двести метров одним прыжком. Тем более, выступ, на котором, свесив ноги в пропасть, сидел вампир, был заметно шире тропы, по которой шли мы, и вероятность, что я случайно промахнусь, стремилась к нулю.

Вампир приветственно кивнул нам, не потрудившись встать.

- Я ведь здесь никогда не был, - сказал он, задрав голову и глядя в чистое небо. - А зря. Тут красиво.

- Что может быть красивого в камнях и скалах? - скептически спросил Степа.

- Ничего ты не понимаешь, мохнатый. Здесь спокойно, хорошо - душа не нарадуется. Я впервые за долгое время нахожусь в полной тишине. Вокруг нет людей с их мыслями, желаниями, потребностями, всего того, что наваливается на меня в других местах. Магам с этим проще - они могут заставить себя не читать других. Точнее, наоборот, они заставляют себя читать других. Даже ангелы могут не слушать людей, только мы, вампиры, всегда знаем все, о чем думают окружающие, даже если этого не хотим. Пожалуй, однажды я вернусь сюда и поживу какое-то время в местной благодати.

- Да хоть навсегда тут оставайся, - беззлобно буркнул Степа, усаживаясь рядом. - Ждем Виктора?

- Ждем Виктора, - кивнул Амадей.

Я опустился на камни чуть в стороне, вытянул ноги и попытался вздремнуть. Не лучшие условия, конечно, но я просто физически, впервые за долгое время, чувствовал, что мне это необходимо. И, стоило только лечь, как разум почти мгновенно провалился в сон.

В полумраке бабушкиной избы было что-то умиротворяющее. Я сидел рядом с печью и слушал, как потрескивают дрова за крышкой. Напротив сидела Акулина, рассматривающая что-то на своих коленях. Кажется, там была ее колдовская книга.

- Ты молодец, - сказала бабушка, не поднимая глаз. - Я видела, как ты сражался в сознании Амадея с тенью Малюма. Даже Виктор не справился бы лучше. Та мощь, которую ты высвободил... она была колоссальна. Я никогда не могла добиться такого, а ты сделал это так скоро... но ее недостаточно. Ты должен стать еще сильнее, понимаешь? Малюм сломит вас, даже всех четверых, и глазом не моргнув. Ты просто обязан...

Она не закончила фразу - меня снова рывком выбросило из сна.

- Как Саша проснется, надо будет пройти через пещеру на ту сторону, - услышал я голос Виктора.

- Он проснулся, - произнес я, открывая глаза и осоловело оглядываясь. - Какую пещеру?

- Вот эту, какую ж еще, - махнул рукой на узкий проход Амадей. - Только я вот не уверен, что она сквозная.

- Присмотрись, тропа, на которой мы стоим - обжитая, по ней ходили. И ведет она как раз в пещеру. Думаешь, в тупик?

- Почему бы и нет? Кто этих монахов разберет, может, они сюда медитировать ходили. Или помирать в уединении. А то и вовсе по нужде.

- В крайнем случае - вернемся назад, - пожал плечами Виктор.

- Или если там нет прохода - проделаем, - добавил я.

- Сурово, но можно и так, - согласился маг. - Ну что, идем?

- Я сразу сказал, что за, - кивнул Степа.

- Ладно, пес с вами, - картинно махнул рукой вампир - Пошли.

- Саш, ты готов?

Я молча кивнул. Судя по ощущениям, сон не сильно прибавил мне сил. Сколько я там дремал, полчаса, час?.. Странно, обычно мне этого хватало, чтобы отдохнуть. Ладно, как только снова представится возможность, посплю еще.

Мы выстроились цепочкой, по иному просто не получилось бы пройти узкий разлом. Виктор встал первым, следом - Степа, я, замыкал колонну Амадей. Колдун зажег здоровенного светляка, который осветил внутренности пещеры точно прожектор, и двинулся вперед.

- Не отставайте, - бросил он через плечо. Мы двинулись следом. Можно подумать, кому-то хотелось отстать.

Шли довольно долго. Где-то вдалеке раздражающе капала вода, что, в купе с сужающимся проходом, здорово давило на нервы. Постепенно стало так тесно, что нам всем пришлось развернуться боком. Степа, самый широкий в нашей компании, то и дело скрипел зубами - камни, выпирающие со всех сторон, уже разорвали его легкую куртку в нескольких местах.

- Ну что там? - нетерпеливо спросил бредущий сзади Амадей. Мы с ним были примерно одной комплекции, оба худые и жилистые, разве что он чуть повыше, так что нам идти было проще всего.

- Пока ничего, - приглушенно ответил Виктор. - Не торопитесь сильно, у меня тут не шоссе.

Вскоре, Степа начал уже буквально продирался вперед, заслонив собой весь свет от светляка Виктора. Мне пришлось сотворить свой собственный.

- Не застрять бы, - взволнованно вздохнул оборотень.

- Я вижу свет впереди, - вновь донесся до нас голос Виктора.

Еще несколько шагов... и я уперся в плечо остановившегося Степы.

- Что случилось? - спросил я.

- То, чего я боялся, - грустно ответил Степа, даже не повернув к нам головы. - Я, кажется, застрял.

- Это все потому, что кто-то слишком много ест! - возмутился вампир.

- Виктор! - жалобно позвал оборотень. - Я тут все...

Впереди послышалась какая-то возня. Несколько секунд в воздухе висела тишина, затем огромный кусок камня, прижавший Степу, просто осыпался песком, тут же набившимся в ботинки.

- А ты не мог этого сразу сделать? - проворчал оборотень. - Я уже весь исцарапался! Прорубил бы нормальный проход, и шли бы себе как белые люди.

- Вот-вот, - поддержал Амадей.

- Как старые пересудники ворчите. Лучше идите за мной - мы уже почти пришли.

И правда, в расширившийся проход стало видно солнечный свет, тянущий к нам, прозябающим во тьме душам, свои нежные руки-лучи. Это будто прибавило всем сил, мы зашагали уверенней. Вскоре оказавшись снаружи, все, не сговариваясь, громко выдохнули.

Перед нами, внизу, раскинулось огромное плато, покрытое густой травой, кое-где на нем росли и невысокие деревья. Здесь даже текла небольшая горная речушка, делящая зеленый, почти идеально ровный круг, пополам. Это все было красиво, да, но больше ничего интересного, на первый взгляд, не было.

- Зуб даю, где-то здесь орден спрятался, - хмыкнул Амадей.

- Вполне вероятно, - кивнул Виктор. - Степан, а ты как считаешь?

Оборотень, все это время принюхивающийся, промолчал, но вид он имел взволнованный. Похоже, что-то учуял.

- Давайте спускаться, - предложил колдун. - В крайнем случае, просто отдохнем внизу.

Глава 19.

Походив по выступу на скале, и не найдя ничего хоть сколько-нибудь напоминающего тропинку вниз, мы решили просто телепортироваться. Благо, высота была всего метров двадцать. По уже сложившейся традиции, я телепортировал вместе с собой Степу, Виктор же прыгнул один - Амадей предпочел лететь самостоятельно.

Оказавшись внизу, мы погрузились в довольно высокую траву. Я осмотрелся, зачарованно вслушиваясь в тишину вокруг, нарушаемую лишь журчанием воды. Здесь безмолвие становилось каким-то запредельным, словно мы оказались в новом мире, где нет места посторонним звукам. Отвесные, почти идеально ровные скалы охраняли плато со всех сторон, и, казалось, единственный путь сюда - тот, через который мы пришли, больше ни единой щели в камне я найти не смог. Разве что...

- Смотрите, вон там, напротив, - указал я пальцем вдаль.

- Да, кажется, там есть какой-то проход, - подтвердил Степа. - И с той стороны как раз слегка тянет людьми. Нам определенно туда!

Мы двинулись вперед по пояс в зеленом море, стараясь не шуметь, чтобы не нарушить волшебную тишину. Дойдя до середины плато, мы уперлись в реку. Вблизи оказалось, что это вовсе не река, а даже, скорее, просто большой ручей - стремительный и мелководный, вода в нем едва дотягивалась до щиколоток. Не мудрствуя лукаво, Амадей первым шагнул вперед, омыв ноги в быстром потоке. Мы последовали его примеру, преодолев водную преграду в три шага.

- Здесь что-то не так, - произнес вдруг Виктор, остановившись.

Я это тоже почувствовал. Что-то в мановых потоках, начавших странно извиваться вокруг нас. Или даже... нет, не вокруг, рядом. Мана устремилась к земле, постепенно уплотняясь...

В тех местах, куда входили потоки силы, земля начала вспучиваться неприятно знакомым образом. На поверхность что-то лезло, и я хотел бы верить, что это не ожившие мертвецы, вроде тех, что встречали нас на кладбище в другом мире.

Но нет, это были не они. Из земли на свет лезли глиняные фигуры. Похожие на манекены, не имеющие черт лица, они выстраивались перед нами стеной, преграждая дальнейший путь. Некоторые из них держали в руках глиняные мечи, иные довольствовались просто палками. Несколько держали в руках камни, а кое-кто вовсе не имел ничего, кроме сжатых кулаков.

- Похоже, мы все-таки на правильном пути, - пробормотал Виктор, делая шаг вперед. На его движение вся линейка глиняных людей ответила тем же. Да еще при этом и единым движением вскинула все имеющееся оружие.

- Почему-то мне кажется, что так просто мы не пройдем, - заметил Амадей.

- Не хотелось бы знакомство с хранителем начинать с разрушения его охраны, - задумчиво произнес Виктор. - Может, попробуем перелететь их?

- Как думаешь, если они стоят тут для охраны, они дадут нам это сделать? - задал резонный вопрос вампир. - Посмотри на них, это всего лишь глина. Ты что, сам ему потом замену не наклепаешь, если хранитель вдруг расстроится? Давай просто разметаем их на черепки, а то у меня руки чешутся.

- А вы что думаете? - обратился к нам со Степой маг.

- Я за решение проблемы миром, - ответил Степа. - Если что, пробиться с боем всегда успеем, они не выглядят таким уж серьезным противником, если честно.

- Согласен, - добавил я, поколебавшись. - Давай попробуем поговорить для начала?

- Да у них даже ртов нет! - возмутился вампир.

Виктор кивнул, не обратив внимания на Амадея, повернулся к глиняным истуканам и громко произнес:

- Мы пришли с миром! Мы хотим поговорить с хранителем!

Это словно стало сигналом к атаке. Истуканы зашагали вперед, картинно взмахивая оружием. Те, у кого в подобии рук не было ничего, просто потрясали кулаками.

- Вот я же говорил! - возмутился Амадей. - Ладно, сейчас я их. Не вздумайте мешать!

Он сделал шаг вперед, силой мысли доставая из-за пазухи меч. Как-то странно махнул рукой в сторону наступающих глиняных воинов, нахмурился, махнул еще раз...

- Ну-ка, а колданите на них чем-нибудь, - попросил он.

Я подождал, пока это сделает Виктор, но колдовства с его стороны так и не было. Видимо, колдун позволил мне потренироваться на движущихся мишенях. Я направил Взрыв в центр глиняной толпы, но за этим ничего не последовало. Абсолютно ничего, с размеренно наступающих воинов даже пыль не сбило.

- Что-то не получается, - виновато сказал я, пробуя еще раз, на этот раз Ударом. Снова никакого эффекта.

- И у меня, - с явным напряжением в голосе добавил Виктор. - Сможете без нас справиться?

- Да я и один смогу, - уверенно ответил вампир. - Я и колдануть-то просил интереса ради. Мохнатый, охраняй наших бесполезных магов.

Амадей сделал еще шаг вперед, занося над головой клинок. Занес и замер, покачиваясь на цыпочках. А глиняные фигуры все наступали...

Когда ближайший воин подошел достаточно близко, вампир сделал шаг навстречу, одновременно нанося удар. Сталь прошила глину с легкостью, распахав бойца вдоль туловища, но в то место, где стоял вампир, довольно резво полетело несколько копий из заточенных палок. К счастью, безрезультатно - Амадея там уже не было. Раньше мне казалось, что вампир быстрый, но сейчас, когда я увидел его, не сдерживаемого противодействием влиянию Малюма, то понял - до этого он был просто черепахой.

Собственно, я его почти и не видел. Лишь молнию, мелькающую меж рядов глиняных стражей, и сеющую за собой разрушение. В какой-то момент вампир отбросил меч, улетевший в одного из воинов с противоположной стороны. Дальше я видел уже две смазанных тени - Амадея, крушащего глиняных солдат голыми руками, и меч, которым вампир бился при помощи телекинеза. Все закончилось примерно за полминуты - именно столько понадобилось Амадею, чтобы уничтожить не менее сотни противников. Это выглядело... впечатляюще.

- О, Свет, совсем как в старые добрые времена! Ну, что вы там замерли? - обратился вампир к нам. - Пошли дальше, дорога чиста. Фигурально выражаясь, конечно.

Да, действительно, вся земля усеяли черепками и небольшие части глиняных солдат. Хорошо хоть, они, в отличие от мертвецов на приснопамятном кладбище, не пытались вновь собраться в единое целое.

- А что это вообще такое было? - спросил я, с хрустом шагая по поверженному врагу. - Почему на них не действовала магия?

- Честно признаться, я и сам озадачен, - почесал макушку Виктор. - Ничего странного в них я не заметил. Это были обыкновенные, даже простейшие глиняные големы. Но будь мы с тобой тут вдвоем, нам бы пришлось весьма несладко из-за этой их особенности.

- Хорошо, что у вас есть я, - хмыкнул Амадей.

- Это точно. Но, тем не менее, можно точно сказать, что нам тут не рады. Големы пошли в атаку после того, как услышали цель нашего визита. Значит, и дальше нам вряд ли будет легко.

- Ничего, нам никогда не бывает легко.

Остаток пути до расселины мы прошли молча, каждый думал о своем. Я, к примеру, о том, что моя магия в очередной раз оказалась не всесильной. Слишком часто это со мной случается... Нужно стать сильнее. Гораздо сильнее. Наверняка, у того же Безымянного не было никаких ограничений.

Стоп. Я поймал себя на странном и страшном желании. Нет, это точно не мое! Я встряхнул головой и с опаской взглянул на Амадея. Надеюсь, он не услышал этого. Нет, вроде бы даже бровью не повел. Привычка блокировать сознание, выработанная у меня не так давно, спасла от лишних вопросов. Я перевел взгляд на спину Виктора. Интересно, его тоже посещают такие мысли?..

На секунду я захотел забрать часть души Безымянного у мага, ставшего мне другом. Чтобы проверить, а что я смогу с тремя частями? Малюм неплохо справился с оживлением целой армии мертвецов, правда, душу он им вернуть не смог. На такое способны только полноценные боги, это я прекрасно помнил. А значит, имея все осколки на руках, можно, даруя духовное начало, по настоящему возвращать к жизни людей. Например, родителей, моих родителей. Бабушку, о гибели которой Виктор мне так и не сказал...

Стоп! Нет! Эти мысли... это не мое. Акулина жива! И я не хочу отнимать у Виктора его осколок, это... было бы честно по отношению ко мне?.. Ведь глупый случай лишил меня родителей. А боги, наверное, властны даже над случаем.

Я вновь взглянул на спину Виктора, уже иными глазами. Этот маг держит при себе осколок, он даже на свет появился только для этого. И того, к кому мы идем, точно так же вырастили лишь затем, чтоб он сидел у себя в норе и хранил свое сокровище. Не делился им с миром, не творил чудеса столь великие, что навсегда сохранили бы его в умах людей. Нет, эти двое предпочли забиться в угол, как крысы, и кидаться на всех, кто попытается отнять их силу. Может быть, отнять с благими целями, исцелять больных, например. Почему бы и нет? А может, и Малюм на самом деле - добрый? Что, если препятствуя ему, мы препятствуем светлым силам? Выходит, мы - зло?

Нет. Я - точно нет. А вот Виктор, и тот, четвертый... они могут оказаться не теми, кем хотят выглядеть. Бабушка сказала правильно, Виктору не стоит доверять. Возможно, никому не стоит доверять, они все могут быть в сговоре... надо быть осторожней. И постараться больше не думать об этом всем. Я не дал Амадею прочитать меня в этот раз, но в следующий мне может не повезти.

Мы дошли до разлома в скале. Абсолютно темного, словно дыра в камне вела прямиком в космос. Я даже поежился - из разлома явственно дохнуло холодом.

- Что-то не очень хочется туда лезть, - выразил повисшую в воздухе мысль Степа.

Виктор махнул рукой, и с его пальцев сорвался светлячок, улетевший в черноту разлома. Но едва он оказался под каменным сводом, как мгновенно исчез. Или потух? Не ясно.

- А чем оттуда пахнет? - обратился к оборотню маг.

- Ничем, - поежился Степа. - Вообще ничем, пустотой. Хотя, вокруг запах людей присутствует.

- Амадей?..

- Тоже ничего. Никакой мозговой активности. Тишина, как в могиле. Все, что я чувствовал до этого, ушло с гибелью последнего голема.

Виктор кивнул. Пожал плечами и, не долго думая, шагнул во тьму.

Амадей дернулся было поймать его, но не тут-то было - маг исчез столь стремительно, что даже реакции вампира не хватило.

- Дурак что ли?.. - ошарашено спросил вампир у пустоты.

Внезапно, пустота ответила. Приглушенным голосом Виктора.

- Сам дурак. Идите сюда, это просто иллюзия.

Мы все еще нерешительно переминались с ноги на ногу и глядели на тьму пролома. Пока неожиданно из нее не высунулась по плечи голова мага, и с ехидной улыбкой не спросила:

- Трусите? Вот так-то, случись что, так бы и оставили меня там умирать.

Первым преодолел себя Амадей, шагнув вслед за Виктором. Мы со Степой сделали шаг вперед одновременно, столкнувшись плечами. Оборотень хмыкнул и жестом пригласил меня пройти вперед. Я кивнул и вошел во тьму. По всему телу прокатилась волна бодрящего морозца, но и только-то.

За пеленой располагалась огромная пещера. Ее своды терялись во мраке, как и противоположная стена. Впрочем, ее бы я все равно вряд ли разглядел из-за огромного здания, прикрывающего обзор. Белоснежная сфера с шестью малыми полусферами сверху, не имеющая ни окон, ни чего-либо напоминающего их, с аркой-входом прямо напротив нас.

- Какая странная штуковина. Мы искали ее? - уточнил Амадей.

- Понятия не имею, - признался Виктор.

Неожиданно нас окутало сиреневое облако, взявшееся точно из-под земли. Мягкое, будто из сахарной ваты, оно, тем не менее, не давало нам совершать лишних движений.

- Кто вы? - раздался голос, исходивший, казалось, отовсюду. - Зачем явились?

- Мы пришли поговорить с хранителем осколка души Безымянного, - ответил за всех Виктор. - Мы считаем, что ему грозит серьезная опасность, и хотим помочь.

- Хранителю всегда грозит опасность. Уж не вы ли ее и принесли? Двое из вас так же являются хранителями. Беспрецедентно.

- Да, обычно мы стараемся держаться подальше друг от друга, - кивнул маг. - Но сейчас ситуация такова, что гораздо лучше нам всем объединиться против общего врага - хранителя трех осколков.

- И что вы собираетесь делать, объединившись? Сразитесь с ним?

- Нет. Мы будем скрываться от него, и отбивать его возможные атаки. Втроем это будет легче.

- Так будет до тех пор, пока кто-нибудь из этих троих не захочет завладеть остальными осколками. Такое желание вполне может возникнуть у юноши-хранителя.

У меня появилось стойкое ощущение, что все уставились на меня. Надо, наверное, что-то сказать...

- Тем не менее, это - исход маловероятный, - произнес Виктор, заставив меня облегченно выдохнуть. - А вот то, что Малюм, обладатель трех осколков, явится за нами, если мы будем прятаться в одиночку - факт, не вызывающий никаких сомнений.

- А почему бы, кстати, вам самим не объединиться и не дать по зубам Малюму? - подал голос Амадей. - Четыре осколка наверняка посильнее трех будут.

- Исключено, - ответил голос. - В случае победы над обладателем трех фрагментов, у остальных хранителей с большой вероятностью возникнет желание завладеть осколками побежденного. Что приведет к возрождению Безымянного.

- Полностью согласен, - кивнул Виктор. - Лучшая стратегия в нашей ситуации - глухая оборона. Так что, мы сможем встретиться с хранителем?

- Нет.

- Но почему? - удивился маг.

- Я скрывался здесь тысячи лет. И намерен продолжать это делать, ибо никто доселе меня не находил.

- Но мы же нашли.

- Я позволил вам это сделать. Мне стало интересно, что могло произойти такого, что двое хранителей объединились, забыв о распрях ради могущества. Я получил ответ, и теперь вы можете уходить.

- Отлично, он получил ответ, а мы, столько всякой [цензура] пережившие, чтоб сюда добраться - можем уходить. Просто превосходно! - взорвался Амадей. - Да ты хоть...

Он осекся, и ошалело завертел головой по сторонам. Как и все мы.

Вместо пещеры с храмом, мы неожиданно оказались на том же самом берегу, куда высадились, отплыв с острова Виктора.

Не буду рассказывать обо всех речевых оборотах, что я в тот день услышал от Амадея, скажу лишь, что за десяток минут беспрерывной ругани он ни разу не повторился, временами переходя на английский, французский, немецкий и еще какие-то языки, которых я даже не знал.

- Ну и что теперь? - наконец закончив, спросил вампир уже спокойным голосом.

- Думаю, план по сбору трех хранителей можно считать проваленным, - грустно ответил Виктор, севший прямо на край обрыва. - Остается надеяться лишь, что тот хранитель сможет проделать такой же трюк и с Малюмом. Хотя, если честно, я в этом сомневаюсь. В хранителе трех осколков уже слишком много божественного, чтобы его можно было так просто обдурить.

- Это понятно. А нам-то что теперь делать?

- Не знаю, - пожал плечами маг. - Наверное, действовать по старому плану. Прятаться и надеяться, что нас не найдут.

- А что если действительно выступить боем? - предложил я неожиданно даже для себя. - Победить и спокойно жить дальше, не скрываясь?

- Даже если мы победим, что мы будем делать с тремя освободившимися осколками? Есть большая вероятность, что, потеряв хозяина, они примкнут к ближайшему хранителю. Даже так - скорее всего они примкнут, и именно к тебе, ведь ты - хранитель большего числа фрагментов, и, соответственно, к тебе они тяготеют больше.

- А ты бы не хотел, чтобы они стали частью меня? - спросил я, сощурившись.

- Прости, но это исключено. Мне было тяжело обуздать один осколок, тебе с двумя приходится еще труднее. С пятью, мы потеряем и тебя, и надежду на то, что Безымянный никогда не возродится. Не принимай это на свой счет, я не доверяю не тебе, а тому, что ты в себе носишь.

- Еще труднее? С двумя? Я их полностью контролирую! - чуть не взорвался я.

- Да. Я вижу, - грустно улыбнулся Виктор.

Во мне начал закипать гнев. Он просто боится, что получив еще три осколка, я заберу и его фрагмент. И правильно делает, пусть трясется над своим сокровищем, пока оно у него есть!

На затылок мне опустилась чья-то рука, и всю злость словно смыло потоком ледяной воды. Я вмиг осел, с ужасом поняв, что вот-вот собирался применить боевое заклинание против своего друга.

"Не делай так. Мне очень трудно сдержать твой разум. И я не уверен, что смогу это проделать повторно".

- Я... прости, со мной что-то не так, - смутился я, отводя взгляд.

- Это именно то, про что я тебе говорил, - ответил Виктор. Он тоже старался не смотреть мне в глаза, явно догадавшись, что за мысли меня посетили. - Возможно, то, что Акулина передала тебе свои осколки, было ошибкой с ее стороны. Если честно, до сих пор не очень понимаю ее мотивацию.

- Она устала бороться, - подал голос Степа, сидящий, подобрав под себя ноги, чуть поодаль. - Ее разум достаточно подточили два фрагмента, и, чтобы не случилось дурного, она передала их внуку. К тому же, все знали ее как хранительницу, так она и осколки обезопасила, и дала себе передышку. Она думала, что Саша молодой, у него больше сил, и он справится.

- Он справится, - уверенно кивнул Виктор. - Я немного перефразирую то, что сказал ранее - ошибкой со стороны Акулины была передача фрагментов без объяснения, с чем Саше придется столкнуться. Об этом надо знать с самого начала. Но ничего, мы справимся с этим все вместе. Да, Саш?

Я кивнул, даже не расслышав вопрос.

Внутри что-то оборвалось. Бабушка передала мне осколки только для того, чтобы отдохнуть от них. Отлично. Я почти как Виктор, которого выращивали для того, чтобы сделать хранителем, разве что он, в отличие от меня, знал о своей участи и готовился к ней. Просто прекрасно.

Может, это и вовсе она убила родителей, чтобы я попал к ней? Подстроила аварию, при помощи колдовства сделать такое достаточно просто - зажми телекинезом педаль газа машины, да крутани руль в нужный момент. Ну а что, раз уж ее разум якобы "подточили" осколки...

Мне вспомнилось безразличие, с которым Акулина сказала, что мамы с папой больше нет.

- Мы точно сможем обуздать осколки? - спросил я, наконец. - Не хочу больше чувствовать... это. Оно... заставляет думать плохое.

- Я уверен, - улыбнулся Виктор. - Главное - верить в свои силы и упорно работать над собой. Как я уже убедился, второе ты умеешь, так что осталось только заняться первым. Амадей, сможешь ему помогать? - обратился к вампиру маг.

- Почему бы и нет? - ответил с ухмылкой вампир. Он только-только осмелился убрать руку с моей головы - негативные эмоции, к счастью, не вернулись. - Но постоянно за ним бегать не выйдет. Особенно с учетом того, что вы хотите, я так понимаю, всю жизнь прятаться от Малюма.

- Мы не будем этого делать. Я пока не знаю, что предпринять, но вы правы, скрываться - не выход. Нужно посоветоваться с Кайлести, возможно, мы сумеем что-то придумать вместе. Отправляйтесь-ка пока домой, а я здесь обустрою небольшое убежище, чтобы пентаграмму не унесло ветром, или кто-нибудь ее к рукам не прибрал. Я вернусь, отдохнем и подумаем, что делать дальше.

Возражений не было. Все мы по очереди прошли через портал, пока Виктор возводил вокруг него стены.

На острове, как обычно, царила атмосфера покоя и умиротворенности. Мой всплеск негатива окончательно исчез, не оставив от себя и следа. Впрочем, возможно, в этом виновата Кайлести, вышедшая нам на встречу, ее улыбка кого угодно настроит на добродушный лад. Интересно, это специфическая особенность ангелов, или ее личная?..

Мы всей компанией направились в столовую, перекусить. К тому моменту, как все расположились вокруг скатерти-самобранки, подоспел Виктор.

- Ну, рассказывайте, - попросила Кайлести, едва мы расселись по местам. - Что с четвертым хранителем? Нашли?

- Нашли, - кивнул Виктор. - Только вот толку от этого мало. Он отказался сотрудничать.

Кайлести задумалась, положив ладонь на руку Виктора.

- Выходит, по-прежнему, три фронта. Малюм вам не встретился?

- Нет, но то, что он найдет четвертого - вопрос времени, сама понимаешь.

- Как мы можем ему помешать сделать это?

- Вот об этом я и хотел с тобой посоветоваться после ужина.

Ели мы в тишине, никто не хотел делиться своими мыслями. Первым из-за стола встал Степа. Он попрощался и ушел наверх, отдыхать. Впервые увидел его ночующим в доме, обычно он предпочитал спать прямо среди пальм на улице. А вот Амадей, наоборот, сегодня отправился на берег, наблюдать закат над океаном. Кайлести с Виктором тоже решили пройтись по пляжу на сон грядущий. Они вышли из дома, весело болтая, будто и не было только что неудачи с четвертым хранителем.

Я остался наедине со своими мыслями. Подытожим полученную за сегодня информацию. Выходит, для бабушки я был лишь средством облегчить нагрузку на разум, а Виктор мне не доверяет. Впрочем, ничего удивительного. А еще Малюм, скорее всего, в скором времени получит еще один осколок. Надо помешать ему это сделать, но как? Над этим вопросом сейчас и думают Виктор с Кайлести, я там буду лишним. Особенно с моей неприятной склонностью к потере контроля над собой.

За размышлениями, я не заметил, как сознание перенеслось в мир грез, непроходящая усталость дала о себе знать.

Я снова оказался в бабушкиной избе.

- Здравствуй, - раздался теплый бабушкин голос.

- Почему ты не сказала, что отдаешь мне осколки? - спросил я, не глядя на Акулину. - Почему не рассказала, что будет ждать меня? Не подготовила?..

- Я собиралась подготовить тебя, но к гораздо большему. Ты сам виноват в том, что раскрыл наше убежище раньше времени. Если ты вспомнишь, именно по этой причине я погибла. Строго говоря, это ты убил меня. Да-да, можешь не обманываться. Больше того, это ты убил четвертого хранителя. Не своими руками, конечно, в буквальном смысле это вскоре сделает Малюм. Но ты поспособствовал. Почему? Ты доверился лживой змее Виктору, вот так вот, сходу. Привел к нему Амадея. Без него Виктор бы целую вечность искал Ламия, а потом столько же - убежище четвертого хранителя. Вообще, почему ты согласился с ним сотрудничать? Я думала, ты будешь умнее.

- Ты сама попросила его стать моим учителем.

- Только для того, чтобы облегчить тебе задачу.

- Какую? - спросил я, уже зная ответ.

- Убить его. И забрать осколок. Легче ведь бить в спину, чем в грудь. Но ничего, у тебя еще есть время, ты можешь все спасти. Вернуть меня, вернуть родителей, зажить с нами счастливой семьей. Просто забери осколок у Виктора, прямо сейчас. Затем, мы отправимся к четвертому хранителю. Заберем и его осколок. Тогда Малюм для нас станет легкой добычей.

Я сидел, не веря в то, что слышу. Но это задело что-то в моей душе, заставило задуматься... пусть и не о том, о чем она хотела.

Виктору я нужен лишь для того, чтобы я не достался Малюму. Малюму я нужен, чтобы стать могущественней. Четвертому хранителю, имя которого так и осталось неизвестным, я не нужен вообще. Степа, следуя за мной, просто выполняет долг спасенной Акулиной жизни. Любой поступил бы так же. Амадей... он свою позицию обозначил давно, еще в том разговоре в Чехии. Ему наплевать на меня. Почему он до сих пор с нами, если освободился от душевного гнета, одолевавшего его все это время? Это тоже очевидно - Малюм пытался помыкать им, переделать его для себя, естественно, свободолюбивый вампир захотел отомстить угнетателю. То, что при этом в команде против Малюма присутствую я, не значит для него ровно ничего, он бы точно так же мог бы находиться в компании коровьих лепешек, если бы их целью было досадить Малюму.

Что же в итоге выходит? А то, что никому из тех, кто остался за пеленой моего сна, я не нужен. Только себе. Значит, я сам по себе. Я не буду делать то, о чем меня просит бабушка, не буду вредить Виктору, по крайней мере, пока. Пусть живет со своим осколком. Но если он захочет меня преследовать и снова скрыть от мира - ему же хуже. В этом случае, Витек, извини, но я заберу твою главную ценность. Если при этом придется забрать и жизнь, что ж, быть посему.

- Ты слабак, - констатировала Акулина, видимо, слышавшая все мои размышления. Неудивительно, ведь мы в мире грез. Странно, что я не слышу ее мыслей, ведь это мой мир. Впрочем, может, так оно и должно быть.

- Это ты убила родителей? - задал я самый страшный вопрос. Ответ на него... я не уверен, что хотел бы его знать. И только слабая надежда, что я не прав, и папу с мамой действительно погубил лишь случай, выдавила из меня эти слова.

- Какая теперь разница? - поморщившись, отмахнулась Акулина. - Кто бы ни был виновен в их смерти, ты все равно можешь вернуть всех нас. Убей Виктора. Забери осколок. Будь хоть чуть-чуть мужчиной. Мы должны сделать это!

Мы. Опять это мы. Почему? Ведь я действую один, она, в лучшем случае, просто наблюдает за мной, не знаю как, но... Стоп. Нет, я действую не один. Во мне есть кое-кто еще. И раз он вполне может управлять моим поведением наяву, то почему бы ему не делать того же во сне?

- Отстань от меня. Я знаю, кто ты. Уходи и не возвращайся, - ответил я, поднимая на бабушку глаза. На то, что хотело казаться моей бабушкой.

В тот момент, когда наши взгляды должны были встретиться, меня будто свело судорогой - тело дернулось во сне, пробудив меня.

Я вскочил и огляделся. На улице царила ночь, вокруг никого не было. Я прислушался - слух, необычайно обострившийся, донес до меня звуки храпа сверху. Это Степа. На пляже поскрипывал песок под ворочавшимся Амадеем. Видимо, опять кошмары о прошлом. А где-то вдалеке, на границе слышимости, два голоса переговаривались между собой. Слов было не разобрать, но, все же, я узнал Виктора и Кайлести. Судя по всему, я дремал не так уж долго, раз они все еще гуляют, а остальные спят. Впрочем, все равно надо торопиться.

Осторожно выйдя из-за стола, я тихонько взял сумку с бабушкиной книгой, дающую мне прикрытие от других хранителей. Надо бы как-то понять, как гримуар это делает, вдруг я его где-нибудь потеряю. Подхватив посох, я покинул дом и пролевитировал к пентаграмме, дабы мои шаги не издали ни единого звука. Не уверен, столь же тонок слух Амадея, что и у Степы, но лишний раз проверять не хотелось.

Океан исчез, сменившись глухой стеной - я оказался в бункере, возведенном Виктором для защиты портала. Одна из стен была прозрачной, видимо, для обзора. Отлично, не придется рушить все сооружение, чтобы выбраться. Всмотревшись вдаль, я силой мысли перебросил себя наружу. Всего на сотню метров, настолько в темноте хватило взгляда. Ничего, короткими перебежками доберусь до города, а дальше... а что дальше?..

Неожиданно меня охватила неуверенность. Правильно ли я поступаю? Не иду ли на поводу у... я затруднился ответить, у кого. У осколков? Нет, они хотели отнюдь не этого. Наоборот, я ухожу от того, что собирались сделать они, ухожу самостоятельно. И никто более мне не указ.

Эта мысль заставила меня невольно улыбнуться. Самостоятельность. То, что нужно.

Честно говоря, такой свободы действий мне давно не хватало - просто перемещаться, куда глаза глядят. Прыжок за прыжком, и вот уже за лесополосой показались городские огни. Отправиться туда?.. но я не знаю китайского, если что - не получится контактировать. Хотя, где-то у бабушки было заклинание, позволяющее общаться и понимать чужой язык. Начитываешь основной текст, смотришь в глаза собеседнику и произносишь слово-активатор - вуаля, и ты понимаешь человека, с которым говоришь, а он понимает тебя. Правда, это действует только между вами, чтобы поговорить с кем-то еще, придется заново читать заклинание, благо - не слишком длинное. Вот если бы у меня был амулет как у Виктора, было бы гораздо проще. Но, чего нет, того нет. Может, купить такой в магической лавке? А на что?.. Денег-то тоже нет. Хотя, Степа говорил, что там принимают и местную валюту. Местной валюты у меня тоже нет, но ею разжиться гораздо легче.

Перемещаясь уже более часа, я преодолел огромное расстояние. Тот же Виктор наверняка бы прервался на отдых, но не я, мне этого не нужно.

Неожиданно на меня навалилась тоска. Теперь я один, сам по себе. С одной стороны, это неимоверно круто, да. Но с другой... с другой, мне не с кем поговорить, никто, в случае чего, мне не поможет... ну и черт с ними, я сам себе помощник!

Где-то внутри начала закипать злость. Даже не знаю, из-за чего, просто возникшее из ниоткуда чувство ярости, как обычно, всепоглощающей, зажигающей внутри целый фонтан пламени. Мне захотелось выпустить его куда-то, вот только куда? Эх, жаль, что поблизости нет какого-нибудь Малюма, я бы его размазал по земле ровным слоем.

Размазал и забрал его мощь.

Мощь. Мощь! Я мог бы забрать осколок у четвертого хранителя и сравняться с Малюмом. Ох, я б ему тогда показал. Но как попасть туда, как снова найти зеленое плато, зажатое меж скал? Нас так бесцеремонно выдворили оттуда... четвертый хранитель должен поплатиться за свою дерзость! Я обязан попасть обратно!

Размышляя об этом, я машинально продолжал телепортироваться на короткие расстояния, а ярость во мне продолжала закипать. Внезапно, когда я подумал о том, что я ДОЛЖЕН попасть обратно на плато, очередной прыжок перенес меня не на полкилометра вперед, а на поле, на то самое поле меж скал, с режущим его пополам ручьем. Вместе с этим вся моя ярость угасла, видимо, потратившись на прыжок.

Ошарашено оглядываясь вокруг, я гадал, смогу ли повторить такой трюк снова? И, собственно, зачем я здесь? Сейчас, когда злость спала, я понял, что совершенно не хочу ни с кем драться и ни у кого ничего отбирать! Да что со мной происходит?..

Злость сменилась страхом. Я подошел к ручью, журчащему в стороне. Посмотрел на свое отражение, подсвеченное бледным лунным светом. Что со мною случилось? Так стремительно я стал кем-то другим, кем-то плохим. Таким, как те четверо бандитов, приехавшие за Степой в деревню. Как те встреченные нами грабители на шоссе, убивающие из-за своих нужд, да даже не нужд, а просто прихотей. Это ведь неправильно, я не хочу таким быть!

На левой щеке образовалась влажная дорожка, проторенная прозрачной солоноватой каплей. Следом за ней такая же прокатилась и по правой. Я сидел, смотрел на свое отражение и рыдал. Что мне делать дальше? Я должен вернуться. Поговорю с Виктором, расскажу об этом затмении разума, извинюсь. Попрошу научить контролировать себя. Я ведь взаправду был готов убить просто ради того, чтобы стать сильнее.

Сильнее и счастливее. Ведь если я стану сильнее, соберу все осколки, то смогу воссоединиться с семьей.

Это не мои мысли! Нет! Я не стану никого убивать ради себя!

А Малюм станет. И если он меня найдет - убьет, не поколебавшись. Чтобы спасти себя, я должен войти в разлом в нескольких сотнях метров отсюда и забрать фрагмент.

Нет, не должен. Я найду путь обратно, вернусь к Виктору, и мы вместе решим, что делать дальше.

Усилием воли я заставил себя подняться. Куда мне идти теперь? Я попытался повторить свой трюк с прыжком, представив остров Виктора и всеми силами захотев туда переместиться. Осталось только прыгнуть и... я просто перескочил на несколько метров вперед. Так, как там было? Подумав, что я должен быть здесь, я оказался здесь. А теперь мне нужно быть снова на острове, рядом с домом Виктора и Кайлести. И... снова ничего.

Все дело в той ярости, что бурлила во мне, это она переместила меня. Для очистки совести, я попробовал прыгнуть на меньшее расстояние, всего лишь на берег океана, туда, где лежал лист с нарисованной на нем пентаграммой. Тем более, я вспомнил, что Виктор как-то говорил, будто на остров можно телепортироваться только через нее, так что, возможно, мой дальний прыжок не удался именно поэтому.

Но даже на берег, явно ничем не защищенный, прыгнуть не удалось.

Значит, надо призвать снова ту злость, что придала мне сил. Обратиться к фрагментам внутри меня.

Но если я снова призову их, то не уверен, что смогу контролировать себя. А здесь это обернется немедленной атакой на четвертого хранителя. Что же делать?.. Придется просто прыгать, куда глядят глаза, надеясь... на что-то, даже не знаю что. Мне нужно было попасть не на соседнюю улицу, а практически на другой конец страны.

Меня вдруг осенило. Если я не могу телепортировать себя на большое расстояние, то тут невдалеке есть кое-кто, кто может и уже делал это, ровно туда, куда мне нужно! Я вскочил и побежал в сторону чернеющего в скале разлома. Но постепенно замедлял ход, пока полностью не остановился. Ибо почувствовал, что то, что засело во мне, очень хочет попасть туда. И отнюдь не для того, чтобы оказаться на берегу у пентаграммы-портала.

Смогу ли я сдержаться? Захочу ли?.. Фрагменты показали, как здорово они могут манипулировать моими чувствами. Я опустился на землю и сел в позу лотоса. Что ж, а почему бы мне не вызвать искусственное спокойствие?

Медитация - не только контроль маны вокруг и внутри, это и полный контроль тела и разума. Контроль и расслабление. Я прикрыл глаза и почувствовал, как все эмоции уходят. Негативные, позитивные, пропало все, я стал лишь сторонним наблюдателем за самим собой. Фрагменты, может, дотянутся до моего сознания, но я не в нем, лишь стою рядом, наблюдая. Наблюдая и контролируя.

Не выходя из медитативного состояния, я встал и побрел вперед, к разлому. Шаг за шагом, медленно, дабы не терять обретенный покой. Да, это займет какое-то время, ничего. Важен результат. Надеюсь лишь, что четвертый хранитель мне поможет.

Когда оставалось пройти всего десяток метров, пролом в скале вдруг пошел волнами и выплюнул из себя фигуру. Какой-то китаец в робе встал передо мной, преграждая путь.

- Зачем ты вернулся? - спросил он. - Я вижу в тебе тьму. Уходи.

- Мне нужна помощь, - сказал я максимально дружелюбно. Даже попытался улыбнуться.

- Здесь ты ее не обретешь.

- Пожалуйста, просто сделайте со мной то же, что вы уже делали. Отправьте меня... - я осекся. Передо мной не простой человек, каким-то шестым чувством я ощутил это.

Передо мной стоит почти такой же хранитель, как и я.

Почти, да не такой. Он слабее, а значит, уязвимей.

Я думал, что мне удалось обуздать свои эмоции, но нет. Едва почувствовав рядом вожделенный объект, осколки, было задремавшие, мгновенно пробудились и разорвали все мое медитативное состояние в клочья.

- Уходи, - только и смог произнести я, борясь за контроль над собой.

Но четвертый хранитель не ушел.

- Именно это и требовалось доказать, - сказал он. - Тебе нужна сила.

А я уже вскидывал руку, с хлещущей из нее разрушительной маной. Я даже не стал формировать какое-то определенное заклинание, просто выпустил поток всеуничтожающей энергии. Будь на ее пути лед - он обратился бы в пар, встреться огонь - и он мгновенно бы потух. Но на его пути оказался всего лишь четвертый хранитель.

Он даже не успел ничего сделать, его просто стерло из реальности, не оставив и следа. При этом тот, прежний я, забившийся где-то в уголке сознания, с ужасом понял, что остальной, доминирующей моей части, произошедшее доставило наслаждение. Тут же сменившееся разочарованием - осколок, который должен был покинуть мертвое тело и примкнуть к моим двум, куда-то исчез. Прямо у меня из-под носа, в наглую. Что хранитель мертв, я знал точно, почувствовал, как его душа отделилась и отправилась в свое посмертное путешествие по иным мирам.

- Убирайся, - раздался тот же голос. - Ты не можешь контролировать себя. Мы не поможем тебе. И никто не поможет. Просто убирайся.

- Как ты это сделал? - спросил я, не узнав собственный голос.

- Это не важно. Просто уходи. Нам не о чем боле говорить, прощай.

Нет, дружок, так просто ты от меня не отделаешься! Я зашагал вперед, прямо в чернеющий пролом. Не хочешь выходить - я не гордый, сам зайду.

Но, едва я коснулся черной, почти осязаемой тьмы, та нанесла удар. Мне не удалось даже понять, как именно - физически, ментально, или, может, и так, и эдак. Меня отбросило метров на тридцать, протащив еще пяток по земле. Тело пронзила невыносимая боль, кажется, это сломались абсолютно все кости. Глаза закатились, сознание померкло.

Наверное, я умер.

Глава 20.

Все же, я не умер. Сознание отключилось, но всего на мгновение, я почти сразу открыл глаза. Правда, падал на землю я ночью, а сейчас солнце не то, что взошло, оно уже стояло в зените. Все тело болело, но лишь от ссадин и синяков. Я готов был поклясться, что от удара у меня хрустнули шейные позвонки, а сейчас - все в порядке. Исцелился?.. Видимо, моя ярость, используя последние искры угасающего сознания, вылечила меня.

Во рту воцарилась настоящая пустыня, язык распух, а голова раскалывалась. Скрипя зубами, я подполз к ручью, текущему совсем рядом, и зачерпнул ладонью из стремительного потока. Жадно примкнул губами к кристально чистой воде, осушил горсть в мгновение ока. Набрал еще... плюнул на лишние формальности и припал прямо к ручью. Тело будто стало бездонной бочкой, я пил не останавливаясь, по меньшей мере, минуты три. Наконец, утолив казавшуюся бесконечной жажду, я умыл лицо, подтянул к себе посох, и, опираясь на него, с трудом встал на ватные ноги.

Беглый осмотр по сторонам показал, что за ночь ничего не изменилось. Зеленая поляна, ручей, скалы, чернеющий разлом. Четвертому хранителю ничего не стоило выйти из своей норы и забрать мой фрагмент, но он не стал этого делать. Благородно, ничего не скажешь. Хотелось бы и мне иметь столько же воли.

Что делать дальше?.. Вообще-то, выбора у меня не осталось, придется каким-то образом выбираться отсюда своим ходом, благо, наступил день. Чем больше я вижу, тем дальше смогу прыгнуть.

Покрутившись по сторонам, я обнаружил балкон, на котором начиналась дорога сквозь скалу. Прыжок - и я уже стою на нем. Забавно, а почему вчера мы не переместились с этого выступа сразу к входу в храм? Хорошие мысли приходят слишком поздно...

С опаской я заглянул в зев пещеры, встретивший меня темнотой. Но, хотя бы, не сплошной чернотой, как вход в храм. Ничего, я уже шел этим путем, он безопасен. Сейчас светлячок развеет мрак... И я, ведомый плывущим впереди огоньком, зашагал вглубь скалы.

Второй раз идти здесь было заметно легче - Виктор, освобождая Степу, здорово расширил проход. Посох задорно цокал по камню, и эхо шло передо мной, словно геральд. Надеюсь, колдовство Виктора не повлияло на общую крепость скалы, и она не рухнет на меня на полпути.

Но нет, обошлось, я спокойно вышел наружу, обратно к солнечному свету. Потушив светляка, я пошел вверх по тропе. Телепортироваться на ней опасался, вдруг скальный выступ осыплется вниз, а я, поскользнувшись, ударюсь головой и не успею поймать себя телекинезом? Звучит как приступ паранойи, но посмотри любой психиатр на то, что со мной происходит, он бы наверняка и не таких диагнозов понаставил.

Вот и то место, где мы оказались, переместившись через портал странствующих кудесников. Характерное плато, шире, чем вся остальная тропа. Трудно не узнать это место, оно такое тут одно. Где-то здесь должен быть и сам портал... Есть! Вот оно, едва заметное уплотнение энергии! Осталось только понять, как это все работает...

Я попытался просто встать в точку с плотной маной, но ничего не произошло. Попробовал направить ее на себя, и вновь безрезультатно. Может, нужно какое-то кодовое слово? Или оно пропускает только китайских магов и их спутников? А что если еще сильнее уплотнить ману? Сейчас...

Вспышка света, и я оказался в кромешной темноте. Хотя, нет, глаза понемногу привыкли, я завертелся на месте и обнаружил яркий лучик впереди и чуть справа. Светлячка зажигать не стал, мало ли, где я. Вместо этого, я протянул руку вперед, но она ни во что не уперлась. А вот при попытке ощупать пространство слева, пальцы коснулись холодного камня.

Так я и двинулся вперед, ощупывая левой рукой найденную стену, правая с посохом вытянулась вперед. Когда его навершие уперлось в стену, я свернул за нее, на свет, и оказался... под мостом. Да, точно, я был среди опор огромного моста! Но... я готов был поклясться, что последним переходом перед тропой была лесная хижина... или лавка сапожника, не помню точно, все они перемешались в голове. И, тем не менее, моста среди них точно не было!

Ладно, черт с ним. Надежда пройти обратным путем хотя бы до места, с которого мы начали ходить по порталам, и без того зыбкая, теперь пропала совсем. Выйдя к самой реке, мне пришлось немного пройти вдоль нее, чтобы обогнуть немаленькую бетонную опору. Сделав это, я поднялся по берегу вверх, перешагнул невысокое ограждение и оказался на людном тротуаре. Странно, но никто не обратил никакого внимания на мое появление. Впрочем, им всем явно было не до какого-то незнакомого парня - сотни человек шли по своим делам, все серьезные, молчаливые, целеустремленные.

Я отступил чуть в сторону, чтобы не мешать оживленному движению. Как теперь понять, где я? Спросить бы у кого, но чтобы начитать заклинание, позволяющее понять собеседника, нужно некоторое время иметь с ним зрительный контакт, что вряд ли получится в непрерывном движении пешеходного потока. А что если попробовать телепатию? Амадей говорил, что для чтения мыслей не обязательно знание языков.

Я подцепился к сознанию ближайшего пешехода. И... получилось! Так, его собственные мысли мне не интересны, очень жаль, что твой сын не оправдывает твоих ожиданий... лучше вспомни-ка, что это за город, по улице которого ты идешь? Чунцин. Интересно, а как далеко он от... как же назывался тот порт, в который мы могли пристать, когда плыли с острова Виктора... Сямынь, кажется... да, точно. Он далеко? Да, почти две тысячи километров. Ого! Все, извини, беги дальше, я и так тебя задержал...

Теперь мне надо как-то оказаться за две тысячи километров отсюда. Далековато, конечно, и трудновыполнимо. На самолете что ли долететь?.. А почему бы и нет, собственно. Только вот как попасть на него? Ведь у меня нет ни денег, ни документов. Впрочем, это же не проблема для колдуна-телепата?..

Подсев в такси, я доехал до аэропорта. Наверное, таксист долго удивлялся, почему это ему приспичило бесплатно отвезти какого-то парня, даже не знакомого ему, на довольно большое расстояние. Ну да ладно, за столь наглое использование людей буду корить себя потом. Сейчас я уже внутри аэропорта, и моя задача - пройти службу безопасности.

Для начала я взял под контроль первого попавшегося охранника, стоящего в стороне, затем двух других, стоящих у рамки металлодетектора. Встав в длинную линию людей, я ожидал своей очереди. Довольно долго, но что поделать, не хотелось ломиться напролом, всех присутствующих здесь подчинить не получится. Когда я все-таки дошел до рамки, ближайший охранник махнул рукой, сказав что-то на китайском, и жестом указал, куда мне идти дальше. Никто из других посетителей аэропорта даже слова не сказал - ну, прошел в здание без досмотра малый с палкой, что в этом такого? Разве что, рамка истошно запищала, когда я прошел через нее, но, раз охранники и бровью не повели, значит, так и надо, правда же?..

Все надписи здесь продублированы на английском, от обилия иероглифов в глазах не так рябит, как в городе. Но все равно, даже этого языка я не знал. Придется снова цеплять кого-то, чтобы понять, что делать дальше.

Я довольно долго телепатически просеивал толпу, ища человека, которому тоже нужно в Сямынь. И нашел целую группу, незаметно пристроившись к ним. Так, они уже идут на посадку, отлично. Мы двинулись по коридору, и я копался в головах своих попутчиков. Они, оказывается, уже все прошли регистрацию и имели на руках посадочный талон. Хм, это хорошо, мне придется меньше напрягаться. Теперь предполетный досмотр. Там будет много охраны... надо становиться в очередь последним, чтоб успеть зачаровать всех.

Мы выстроились ровной линией перед двумя рамками очередного металлодетектора. Я насчитал четверых охранников, плюс какой-то мужик в гражданском, стоящий чуть поодаль и внимательно наблюдающий за всем, что происходит. Пока очередь продвигалась, я успел подчинить своей воле всех пятерых. Вновь не вызвавший ни грамма эмоций писк металлодетектора, и я прошел предполетный досмотр.

Далее были два коридора с зеленой и красной вывеской. Мне... наверное, в зеленый, этот цвет больше нравится. Да и, судя по мыслям других пассажиров, в нем нет никаких досадных формальностей. Пройдя через него, я оказался в зале ожидания. Тут было несколько магазинчиков и кафе. Отлично, а то у меня уже живот сводило от голода. Как раз до вылета успею что-нибудь перекусить.

Сев на лавочку, я вновь принялся сканировать окружающих. Мне нужен кто-то богатый, настолько богатый, что капелька благотворительности для него не была бы сильно напряжной. И нашел какого-то мужчину в неброской одежде, как раз направляющегося перекусить. Я пристроился следом, на ходу обрабатывая его. Теперь я для него - лучший друг его сына, которого обязательно надо покормить, ведь я только что рассказал, как защитил в школе его любимое чадо от хулиганов. Заставить чужого человека покормить меня просто так, без мотивации, мне показалось почему-то слишком грубым.

Я попросил купить мне плотный обед, что китайский богач и сделал, после чего отсел на соседний столик и сделал свой заказ. Поспешно насытившись, я глянул на настенные часы - пора. Встав, я попрощался с накормившим меня мужчиной, и пошел в поисках людей, летящих в Сямынь. Посадка должна была только что начаться. Ага, вот они, попутчики. Все же, повезло, что рейс подвернулся так вовремя...

Я настолько наловчился управлять сознанием, что уже машинально отвел от себя глаза проверяющих. Пассажиры вышли из здания аэропорта на улицу и отправились к небольшому автобусу, который довольно быстро домчал нас до самолета. Большая белая металлическая птица встретила нас распахнутой пассажирской дверью, к которой уже подъехал трап. Люди потянулись к нему, неспешно поднимаясь по ступеням. Я же шел и прикидывал, куда мне лучше податься, на какие места. Сейчас, встречу стюардессу и покопаюсь в ее мыслях. Ага, а вот и она, симпатичная девушка европейской внешности в форме. Так, что ты мне скажешь о наличии свободных мест... а еще лучше проводи меня к ним.

Нежданно, негаданно я оказался в бизнес классе. Здесь пустовала половина сидений, так что я выбрал одно из мест у окна. Все-таки в первый раз в жизни лечу на самолете, хочется посмотреть на землю сверху.

Вот интересно, если, не дай бог, произойдет нештатная ситуация и самолет начнет падать, я смогу его удержать в воздухе телекинезом? В голове появилась твердая мысль - да, смогу. Но только если буду в своей неестественной ярости.

А что в таком состоянии может Малюм? Ведь наверняка у него тоже бывают такие приступы. Или он постоянно в состоянии эдакого берсерка? Что если он тоже был обыкновенным человеком, не злым по натуре, но фрагменты сломили его волю, сделав тем, кем он стал? Причем, после обретения третьего осколка, скорее всего, он совсем утратил контроль над собой. Если уж два фрагмента почти что порабощают меня... да даже без почти.

За раздумьями я как-то не заметил, что уже прошел инструктаж и самолет покатился по взлетно-посадочной полосе, постепенно набирая скорость. Я заворожено уставился в иллюминатор. Вдруг у меня заложило уши, в этот момент, кажется, самолет начало приподнимать. Да, вот он - отрыв многотонной туши от земли. Пожалуй, это даже более волшебно, чем то, как летаю я сам.

Земля стремительно удалялась. Я снова обратился к сознанию стюардессы, уточнить продолжительность полета. Два часа сорок пять минут. Довольно быстро. Откинувшись в кресле, я попытался расслабиться. Сознание упорно гнало мысль о том, что, вполне возможно, Виктор уже ушел с того места, куда я хочу попасть. Ведь времени прошло немало, они почти наверняка хватились пропавшего меня. Начали ли они поиски?

Конечно, начали. Ведь ты нужен им. Нужен, чтобы ты не достался Малюму. Чтобы продлить их жалкие жизни.

Кажется, опять началось. Я прикрыл глаза и занялся медитацией. Надо успокоиться, не дай бог приступ случится прямо здесь.

Вроде бы миновало. Когда я снова открыл глаза, оказалось, что рядом стоит стюардесса, и, улыбаясь, что-то спрашивает на английском. Ага, предлагает напитки. Да, пожалуй, сока, спасибо. Девушка кивнула, она думает, что я сказал ей это вслух на чистом китайском. Как я сделал это с закрытым ртом, ее совершенно не волновало. Она достала из стоящей рядом тележки упаковку апельсинового сока и торжественно вручила мне, будто какое-то сокровище. Еще раз спасибо. Она кивнула и пошла дальше, а я задумчиво пригубил чуть горчащий напиток.

Вид за окном наскучил довольно быстро, видимо, с обучением магии я стал менее впечатлительным. Потому, остаток полета я решил полистать бабушкину книгу, впервые за долгое время. Открыв ее на случайной странице, я углубился в чтение.

За изучением гримуара я упустил момент, когда самолет пошел на посадку. Уши снова заложило, железную птицу тряхнуло - шасси коснулось земли. А разве не надо было пристегнуться там, или еще что?.. Совсем зачитался.

Пассажиры, в числе которых затерялся и я, спустились с трапа, доехали на автобусе до здания аэропорта и направились в зону прилета, или как там это называется. Почти всех кто-то встречал, лишь я незаметно просочился в сторону и направился к выходу, не глядя по сторонам.

Выйдя из аэропорта на улицу, я остановился и прислушался к потокам магической энергии вокруг. Действительно, я почувствовал довольно сильное течение большого количества водной маны невдалеке. Гораздо ближе, правда, наличествовал еще один поток, но значительно меньший. Видимо, озеро или река. Не важно, мне нужна большая вода, а не всякие лужи.

Наплевав на осторожность, я уставился на крышу стоящего невдалеке здания. Мгновение - и я уже стою на ней, оглядывая окрестности. Здание всего в три этажа, и обзор с него - не очень. Надо найти что-то повыше, только вот где? Сямынь явно не был городом небоскребов, по крайней мере, в этом районе. Тогда просто буду телепортироваться в сторону водной маны.

Сделать пришлось не более пяти прыжков, прежде чем я оказался почти на самом побережье, как раз у бухты с кораблями. Видимо, это и есть тот порт, про который говорил Амадей. И куда мне теперь? Надо бы вклиниться в чей-нибудь мозг... Ага, вот невдалеке капитан какого-то корабля навис над картой. Я даже не сразу понял, как легко и непринужденно просканировал ментальными щупальцами пространство, найдя человека, занимающегося именно тем, что мне нужно. И вот я уже смотрю на карту окрестностей через глаза пожилого капитана небольшого буксира.

Так, мы сейчас вот здесь. Амадей говорил, что чтобы попасть в порт, нам нужно было свернуть правее. Значит, если я встану лицом к бухте, то мне нужно двигаться влево по береговой линии. Превосходно.

Нужное мне место было каменистым, с лесом невдалеке, и заканчивалось обрывом, обжитостью там и не пахло. Значит, мне нужно уходить из городской черты. Определившись с направлением, я принялся телепортироваться недлинными прыжками. Через протяженные складские территории и технические здания, держа как ориентир дорогу по левую руку от меня, я через некоторое время оказался у моста, ведущего на другой берег.

Одним прыжком оказавшись на вершине ближней опоры моста, я вгляделся вдаль. Прыгать по длинной переправе не хотелось, а противоположный берег разглядеть не получалось. Ну и ладно, зато я вижу невдалеке какую-то баржу с контейнерами. И вот, я уже стою на одном из металлических боксов. Противоположный берег вырисовывается теперь лучше, но, все же, недостаточно хорошо для прыжка. Ничего, в поле зрения еще одна баржа - секунда, и я уже на ней, а отсюда берег видится достаточно ясно. Не обращая внимания на изумленно указывающего на меня пальцем матроса, не вовремя поднявшего голову и заметившего мое появление из воздуха, я сосредоточился и снова оказался на твердой земле.

Погрузочные доки, вот где я теперь. Мне надо прыгать снова влево. Это становилось делать все сложнее, ведь солнце почти закатилось, существенно снизив радиус зрения. Спать не хотелось, лишь уже опустевший желудок напоминал о себе, но я, понимая, что каждая секунда на счету, продолжал свой путь. Да и чтоб я сделал, в конце концов?..

Много скачков пришлось сделать, чтобы добраться до незаселенной части берега. Когда я все же достиг ее, пришлось остановиться и поразмыслить над дальнейшими действиями. В темноте, которая уже давно прикрыла собой все вокруг, искать небольшой нужный мне участок - затея глупая. Так что, я решил немного передохнуть, заодно попытавшись вспомнить отличительные приметы того места.

Самая главная, которую я помнил - мы высадились на сравнительно узком, вытянувшимся в океан участке суши. Так что, теоретически, будь сейчас посветлее, я бы мог даже увидеть его отсюда. Но, как назло, ночь выдалась темная, кучевые облака старательно прятали луну и звезды. Впрочем, двигались они довольно быстро, оставляя шанс на появление серебряного ночного света в дальнейшем.

Странная все же штука - я сидел совершенно один, вдалеке от людей и цивилизации, в кромешной темноте на берегу океана, но мне абсолютно не было ни одиноко, ни сколько-нибудь страшно. Лишь одно чувство терзало меня, чувство, что я старательно пытался заглушить, не давая себе отдыха между прыжками. И это получалось, пока я не остановился здесь. Но теперь мою душу во всю силу грызло раздражение.

Почему я должен искать Виктора и остальных? Так ли мне это нужно? Снова стать зависимым от них, от их решений и действий. Перестать быть собой. Сейчас я в полной мере могу делать все, что захочу, но вместо этого вновь ищу поводок, от которого убежал. Почему? Зачем тогда все это было?

Потому что все это делал не я, не тот я, что был раньше. И ищу поводок я как раз для того, чтобы больше не давать свободы той своей части, что легко может сотворить зло. Походя убить ни в чем неповинного человека, вроде того бедного китайца-хранителя.

А неповинного ли? Нет. Он воспрепятствовал обретению мною могущества, принадлежащего мне по праву. Ведь я, в отличие от остальных хранителей, стремлюсь к нему, а не прячусь от него. Малюм тоже стремится, но что с того? Плевать, эти осколки будут моими, а не его, ему они не нужны.

Так нельзя! Я с ужасом понял, что мое сознание вновь отодвигается на задний план, уступая место злости. Нет, нужно что-то делать... как я успокаивался раньше?

Никак, сопротивление бесполезно. Смирись, борьба с самим собой нерациональна.

Вспомнил! Меня отпускало после колдовства, сильного колдовства, гораздо более тяжелого, чем то, что доступно мне в спокойном состоянии. Я будто выплескивал дурную энергию в магию. Что же... что же сделать... пока я еще могу сопротивляться... Телепорт! Когда я переместился на плато средь гор, это помогло. А сейчас мне как раз нужно попасть в одно место...

Я возродил в памяти все, что помнил о том обрыве над океаном. Картинка перед глазами предстала четкая, будто я наблюдал фотографию, вспомнилось даже расположение мелких камешков под ногами. Теперь нужно пожелать оказаться там. Нет, не пожелать. Я знаю, что я там. Сейчас я закрою глаза. А когда открою, буду уже в том месте, на расстоянии вытянутой руки от убежища, которое возвел Виктор для защиты портала. Я закрыл глаза.

И открыл уже там, где хотел оказаться. Совершенно спокойный, даже умиротворенный. Неужели, я победил, пусть и временно, свою худшую часть? Из груди сам собой вырвался счастливый смех. Первая победа!

Но всю радость, нахлынувшую на меня, так же быстро смыло. До меня вдруг дошло, что что-то не так в окружающей картине. Чего-то не хватает...

Защиты, созданной Виктором. В том месте, где они были, ныне лишь вытоптанная трава. Ни стен, ни ватмана с пентаграммой, ничего. Мои друзья ушли отсюда.

Я упал на колени и схватился за голову. На глазах вновь выступили слезы. Опоздал. Я опоздал. Где теперь искать их? Куда они могли пойти? Занялись поисками меня? Или...

Нет, они меня не ищут. Они просто бросили меня. Не оставили ни записки, ни какой-либо весточки - значит, не ждали, что я вернусь. А может, ждали и потому поскорее свалили. Испугались, зная, что вернуться я могу далеко не с дружественными намерениями. Значит, теперь они меня боятся.

Да что я несу?! Нет, они мои друзья, лучшие друзья, единственные друзья! Они заволновались, когда заметили мое отсутствие, и кинулись меня искать! Только и всего. Теперь мне нужно найти их!

Ага, разбежались во все стороны и под каждый камень заглядывают. Прекрати вести себя, как ребенок. Единственное, для чего ты можешь хотеть найти их - это чтобы отомстить. За то, что бросили тебя. Убей их, убей всех!

Проклятый голос в голове. Он пытается быть похожим на мой, старается убедить меня в том, что это мои мысли, но они не могут быть моими! Я не такой!

Нет, такой. И ты сам это знаешь.

Оставь меня, оставь в покое! Убирайся из моей головы! Я не хочу тебя слышать, я хочу тишины, хочу покоя!

Я вскинул голову и закричал, разорвав ночную тишину. Вместе с голосом из меня вырвалось что-то еще, нечто неосязаемое. Магический импульс огромной силы, волнами расходящийся во все стороны. Вся злость, кипевшая во мне, все, на что были способны осколки, вырывалось в мир. И пожирало его.

Пространство вокруг искажалось, рвалось под воздействием моей ярости, будто лист бумаги. Огромные комья земли вырывало и растворяло в воздухе, точно кислотой, сам воздух стал густым, будто масло, а деревья, попавшие в волны силы, чернели, съеживались и расщеплялись в ничто. Раздался истошный крик чайки, пролетевшей рядом - разрушительная мана накрыла и ее, разорвав в клочья.

Но поток темной ярости не был бесконечен. Чувства во мне, преобразующиеся в чистейшую и разрушительнейшую магию, начали постепенно иссякать, оставляя место одной-единственной мысли.

Покой. Нужен покой.

Стремясь его обрести, сознание, почувствовав недостаток сил, отключилось.

Я шел с бабушкой по лесу. Неправильному, недоделанному - стволы деревьев росли из ниоткуда в никуда. Мы шагали по воздуху, белому, густому, как кисель. Казалось, что это просто незавершенный сон, словно моему мозгу было лень продумывать детали. А может, у него на них не осталось сил.

Мы шли молча, не глядя друг на друга. Но я чувствовал ее присутствие гораздо живее, чем в предыдущих снах. В них тогда было что-то неправильное, то, чего не было сейчас. Тогда это была не бабушка, но теперь...

Мы остановились, и Акулина мягко произнесла:

- Проснись.

Я открыл глаза.

Глава 21.

Расфокусированный взгляд уперся в потолок, на котором плясали безумный танец солнечные зайчики. Какой-то смутно знакомый потолок. Вот, например, эта щербинка, оставленная отцом, когда он вешал карниз. И в углу - небольшой желтоватый потек, за который стоит благодарить прорванную соседскую трубу. Я резко сел, округлив глаза.

Квартира родителей. Я оказался в ней, прямо в своей старой кровати.

Меня не было здесь с тех самых пор, как Степа постучался сюда с новостью о том, что мы едем к Акулине. Сколько лет уже прошло? Года три точно.

Встав со знакомо скрипнувшей кровати, я запнулся о посох, видимо, выпавший из моей руки. Темное стекло его, казалось, стало еще чернее и покрылось трещинами, серебряный набалдашник потускнел. Всплеск темной магии, исходивший от меня, не уничтожил артефакт, но здорово покоробил его. А вот на мою одежду и сумку с гримуаром, висящую через плечо, ярость осколков никак не повлияла.

Взяв трость в руку, я осмотрелся, испытывая одновременно и умиротворенность, и грусть. Мой отчий дом все равно уже не будет прежним, каким бы родным он сейчас не казался. Здесь больше не будет того, что делало его лучшим местом на свете. Моей семьи.

Видимо, я неосознанно перенес себя сюда, когда там, на берегу, желал покоя. Действительно, какое еще место могло выбрать мое подсознание? Нигде больше не было столько хороших моментов в моей жизни, столько радости. Ни одно место, кроме этого, не хранило память о самых родных мне людях. Я вдруг понял, что даже не знаю, что стало с телами мамы и папы. Кто похоронил их? Кто ставил памятники? Ухаживал за могилами?.. Да даже хотя бы где эти могилы, ни Степа, ни Акулина ни разу не обмолвились.

Я прошелся по квартире, с теплотой и тихой грустью глядя на вещи, покрытые толстым слоем пыли. Странно, что с квартирой за это время ничего не произошло. Ведь наверняка скопились долги по квартплате... или если она числится за мной, как за наследником, с ней ничего не могут сделать? А может, бабушка переписала ее на себя? В общем, хорошо, что я не встретил тут чужих людей. Не знаю, как повел бы себя с ними.

В соседней комнате я подошел к книжному шкафу, с которого на меня смотрело множество корешков разнообразных изданий. В основном - классическая русская литература, мама обожала классиков. Папа же читал всего понемногу - от зарубежной фантастики, до разнообразных тематических журналов. Но мне не нужно все это, я ищу лишь одно. Вот он, наш фотоальбом. Почему-то напрочь забыл, где именно он лежал, оттого замешкался с поисками.

Старый, с не таким уж большим количеством фотографий. На последней странице - фото с первого сентября, когда я пошел в первый раз в первый класс. Я стою там, нарядный и с букетом, а чуть позади, положив руки на мои плечи, стоят счастливые родители. Достав это фото, с улыбкой осмотрев, я положил его между страниц бабушкиной колдовской книги. Самое надежное место на данный момент.

Долго находиться в квартире я не мог - с каждой минутой умиротворенность от возвращения домой стиралась грустью от пустоты в нем. Нужно уходить. Больше я сюда никогда не вернусь, не смогу заставить себя.

Не тратя времени, я тихонько вышел, затворив за собой дверь. Щелкнул автоматический замок, и квартира вновь оказалась запертой. Думаю, что для меня уже навсегда.

Спустившись вниз по лестнице, я вышел через старую деревянную дверь на улицу. Ни одного знакомого лица по пути не встретилось, да оно и к лучшему. Разве что на лавочке напротив подъезда сидела соседка сверху, сварливая старушенция за семьдесят. Она уставилась на меня подозрительным взглядом, и мне даже телепатию не пришлось использовать, чтобы увидеть ее судорожные попытки припомнить, где она могла меня видеть. Так и не вспомнив, она отвернулась и что-то забормотала на грани слышимости.

Идя по улице, я пытался сообразить, какой сейчас месяц. События последних лет, с частой сменой погодных условий и локаций, как-то совсем отбили у меня чувство времени. Вроде бы должен идти апрель, только какая его часть? Или вообще еще только конец марта... По окружающей природе определить было сложно, она вела себя как-то странно - температура стояла около нуля, но черная земля, еще недавно прикрытая снегом, уже обзавелась пока еще нерешительной зеленой порослью травы.

Я бы мог запросто узнать не только месяц, но и число, день недели и даже время, попросту заглянув в голову кого-нибудь из прохожих, но, почему-то мне не хотелось применять колдовство здесь. Оно будто могло ввергнуть меня обратно в беспокойство, суету, страх за целостность собственного сознания, терзаемого фрагментами Безымянного.

Не знаю, как так вышло, но, пока голова была занята отвлеченными мыслями, ноги по старой памяти отвели меня к моей бывшей школе. Может, мышечная память?.. Теперь я стоял у ее ворот и думал, что делать дальше. Зайти ли? Наверное, меня никто и не вспомнит там. Интересно, что думали о моем исчезновении? Вряд ли Степа сообщил в школу, что я теперь живу с бабушкой. Не уверен, что он вообще куда-то что-то сообщал. Меня вполне могли просто... потерять. Не без его помощи, конечно, он же в милиции работал. Хотя, про судьбу моих родителей знать здесь вполне могли.

- Саша?.. - услышал я осторожный вопрос, произнесенный смутно знакомым голосом. Повернув на него голову, я уставился на долговязого рыжего парня, смотрящего на меня испуганно-удивленными, чуть раскосыми глазами.

- Вовчик?

- Сашка! - паренек подбежал ко мне и заключил в крепкие объятья. Это Вовчик, мой лучший друг. Жили в одном дворе с трех лет, ходили в один сад, в школе за одной партой сидели, вместе ходили на авиамодельный. Как он вырос-то, был ниже меня на голову, а теперь настолько же выше. - Как ты, Санек? Я тебя сто лет не видел! Ты вообще где был-то все это время? В школе кто что говорил, одни, что ты у каких-то родственников, другие - что из дома сбежал.

- И то, и то понемногу, - улыбнулся я уголком рта. - Ты на урок?

- Да ты чего, какой урок? Сегодня ж воскресенье, - уставился на меня непонимающим взглядом Вовчик. - Я к Светке иду. Мы... мы в кино собрались. Пошли с нами? Светка тоже обрадуется!

Света. Девочка, все время игравшая в компании с мальчишками, чаще всего крутясь рядом со мной и Вовкой. Красивая, наверное, стала.

- Да не, Вов, извини. Я был рад тебя увидеть, правда, рад. И ты извини, что придется вот так, но так правда лучше будет.

Вовчик уставился на меня непонимающим взглядом. Но вопрос в его глазах почти мгновенно сменился безразличием, он отвернулся и пошел дальше по улице, напрочь забыв о неожиданно встреченном потерянном друге детства. Не надо, чтоб он знал обо мне. Пусть для него я по-прежнему или у каких-то родственников, или сбежал.

Отвернувшись от школы, я зашагал в противоположном Вовкиному направлении. Подсознательно надеясь на встречу с людьми из старой жизни, я не мог допустить, чтоб она состоялась. Даже не знаю, почему, просто какой-то тревожный колокольчик звенел в глубине души. Да и к тому же, как объяснить им все происходящее? Мое отсутствие, то, что мне нужно уходить?..

Что делать дальше? Попытаться найти, где лежат родители? Задача трудновыполнимая, но не более чем найти небольшой участок земли на береговой линии Китая. Правда, я абсолютно не знал, с чего начинать. Каких-либо родственников, кроме бабушки, у меня не было, друзей родителей, кроме Степы, я не знал. Так что, понятия не имею, кто мог быть на похоронах.

За всеми произошедшими событиями, я совсем забыл, что мой желудок уже долгое время абсолютно пуст. Я бы и не вспоминал дальше, если бы на его недовольное, крайне громкое бурчание не оборачивались прохожие. Надо что-то перекусить. Причем, не имея денег. Почему-то мне на ум первым пришел рынок, находившийся в паре кварталов отсюда. Дойду пешком, не развалюсь.

Люди не обращали на меня внимания, как и я на них. Лица у всех были какие-то запуганные и при этом уставшие, все куда-то торопились, стараясь не задерживаться на одном месте. И ни разу я не встретился ни с кем взглядом - глаза встречных людей были устремлены в асфальт.

За время моего отсутствия рынок не только разросся, но и приобрел большую жестяную крышу над основной массой палаток. Я шел меж рядов с продуктами и копался в головах продавцов. Искал кого-нибудь, кто мог бы отдать мне немного еды, при этом не сильно обеднев. Искал, и не находил. Почти все торговцы жили далеко не богато, как и большая часть людей вокруг. Мой родной городок явно обнищал. Ну, раз не могут отдать бесплатно...

На краю рынка, там, где раньше находилась небольшая сторожка, ныне стоял кирпичный домик с припаркованным рядом легковым "Мерседесом". Судя по обрывкам мыслей местных, здесь заседала их "крыша", у которой я и собирался разжиться деньгами.

Люди вокруг с опаской поглядывали на меня, стучащего в стальную дверь домика. Почувствовав за ней движение, я с легкостью подчинил волю идущего открывать братка. Здоровенный мужик остановился, огляделся, и направился в комнату, из которой только что вышел. В ней сидело еще трое широкоплечих бандитов с тягучими, медленными мыслями. Их сознания я тоже подмял, теперь все трое просто сидели и пускали слюни себе на колени. Мужик, которого я подчинил первым, подошел к сейфу, набрал нужную комбинацию на цифровом блоке, и выгреб кучу разных бумажек. Затем, он пошел обратно к двери, отворил ее и вручил мне всю наличность.

- Можешь идти обратно, - кивнул я. Браток развернулся и, хлопнув дверью, ушел к товарищам. А я пошел обратно вглубь рынка, теперь уже с деньгами.

Я купил себе несколько ароматных, еще горячих беляшей, и встал рядом с женщиной, разливающей по пластиковым стаканам горячий чай из термоса. Расплачивался я щедро, с запасом, отказываясь от сдачи. Люди смотрели обескуражено, но второй раз не предлагали.

Беляши оказались просто восхитительными. Я умял не меньше пяти, запив тремя стаканами черного, крепкого чая. Несколько беляшей завернул в пакет и оставил на потом.

Вечерело, рынок пустел. Куда бы мне теперь податься, где провести ночь? Спать не хотелось абсолютно, так что, думаю, пересижу в парке, на лавочке, как заправский бездомный.

Парк был на другом конце города, куда я снова решил отправиться пешком. Общественный транспорт к вечеру наполнился людьми, а встречаться с ними отчего-то совсем не хотелось. Так что я пошел вперед, выбирая наименее людные маршруты.

К тому моменту, как я вошел на территорию парка, стало уже совсем темно. Фонари, стоявшие по аллеям, почему-то не зажигались. Хотя, половина из них была разбита, один вообще даже на земле валялся, так что не уверен, что они вообще работают. Чтобы найти не оплеванную и не поломанную лавку, ушла целая вечность.

Устроившись, наконец, я, чтобы не привлекать внимание открытой магией, создал по светлячку в плафонах двух ближайших ко мне фонарей. Стало светло - специально вложил в заклинания побольше маны, чтобы можно было заняться чтением книги.

Но как-то не задалось. Я бесцельно листал страницы, думая больше о своей будущей судьбе. Приступы ярости за сегодня не накатывали ни разу, я даже с затаенной надеждой подумал, что тот ее выброс в Китае как-то усыпил фрагменты, вновь вернув мне полный контроль над собой.

Едва я нашел интересную главу, как мое внимание привлек чей-то веселый гомон. Подняв глаза над книгой, я увидел компанию подростков, идущих в мою сторону нетвердым шагом. Они гоготали и что-то кричали друг другу, размахивая зажатыми в ладонях бутылками, в которых явно была не газировка. Ну и пусть идут себе, какое мне дело.

Когда они поравнялись со мной, слегка обескураженные неожиданным освещением в этом темном царстве, кто-то из них, под хохот остальных, кинул в один из зажженных фонарей бутылку. С неожиданной даже для самого себя резвостью, я телекинезом сбил на подлете стеклянный снаряд, пролетевший мимо. Расстроенная неудачей, компания собралась было идти дальше, но тут бросавший, раздраженный промахом, обратил внимание на меня.

- О, смотрите, какой зубрила сидит, - крикнул он, тыча в меня кривым пальцем. - Ночь на дворе, а он сидит книжки читает. Ты что, бомжара? Дома нету?

- Вась, отстань от него, - вступилась какая-то девчонка, кладя ему на плечо руку. Но парень раздраженно стряхнул ладонь и направился ко мне. Подойдя, он опустился рядом и уставился в витиеватый рукописный шрифт книги.

- Что это за [цензура]? - спросил он, наконец.

- Не твоего ума дела, - сквозь зубы ответил я, не отрываясь от книги. Зачем, если я и так чувствую все, что происходит вокруг? - Уходи.

- Хорошо, - легко согласился парень, встав и абсолютно трезвой походкой зашагав дальше по аллее. Его спутники, совершенно ошарашенные, чуть подумали, результатом чего стал громкий вопрос "какого [цензура]?", но все же решили догнать отбившегося от них лидера. Больше я их не видел.

В этом инциденте меня удивило лишь одно, оно же и обрадовало. Не смотря на то, что подсевший парень вызвал у меня раздражение, импульсивной ярости, возникающей обычно и по меньшим причинам, не было. Неужели, осколки и вправду угомонились?

Отложив книгу, я достал оставшиеся беляши и бутылку минералки, купленную в круглосуточном ларьке неподалеку. Ночной перекус вышел не таким аппетитным, беляши давно остыли, да и запивать их водой было не очень-то приятно. Собственно, я и ел-то только для того, чтоб они совсем не пропали.

Когда я дожевывал последний мясной пирожок, совершенно неожиданно мою голову пронзила резкая боль. Столь сильная, что меня согнуло пополам, а изо рта посыпалась недожеванная пища. Боль распространялась откуда-то из центра головы, заполняя все пространство, заставляя меня корчиться прямо на земле, размазывая по ней и себе остатки беляша.

И вдруг все пропало, столь же резко, как началось. Но внутри меня что-то шевельнулось.

Осколки вновь стали активны. И я сразу понял, почему.

Только что погиб четвертый хранитель. Нас осталось трое.

Я, пошатываясь, встал и отряхнулся. Беспокойство обуревало меня. Что теперь делать? Малюм нашел спрятанный в скале храм и сразился с его обитателем. У него это явно вышло лучше, чем у меня. Теперь у Малюма четыре фрагмента, мы, даже если объединимся снова с Виктором, все равно будем в меньшинстве. И все же, быть вместе лучше, чем оставаться одному, я должен во что бы то ни стало найти своих друзей. Или сделать так, чтобы они меня нашли. Подать им знак... точно!

Я вспомнил то, как нашел меня Виктор в первый раз, еще до встречи в избе, где росла Акулина. Тогда, в лесу, он нашел меня по неприкрытому применению магии, даже нет, теперь я знал наверняка - он почувствовал всплеск силы осколков. Бандитов-милиционеров в тот раз я атаковал именно при помощи мощи Безымянного, пусть тогда и не раскрывшейся еще в полной мере. Что если сейчас попробовать также?

Для начала, нужно продумать, как это будет выглядеть. Просто так отложить бабушкину книгу подальше и сотворить что-то мощное не получится. На сигнал явится не только Виктор, Малюм тоже может принять приглашение.

А вот, кстати, я задумался об этом впервые. Как Виктор смог оказаться тогда у бабушкиного дома, если он жаловался на то, что не может перемещаться на дальние расстояния?

Хотя, проанализировав то, что со мной было, пока убивали четвертого, я вспомнил то, что мне говорили уже давно - все хранители связаны.

Я чувствовал колдующего из последних сил четвертого. И чувствовал Малюма. Они больше не скрывались, и мои фрагменты тянулись к ним, надеясь вновь соединиться с остальными частями. Если бы я захотел, я бы смог, пожалуй, просто довериться воле Безымянного и вмиг оказаться в том храме. Я даже сейчас это еще могу, связь, хоть и слабая, пока остается. Правда, уже не с хранителями, скорее, с тем местом, где они "отметились" колдовством, они этим будто коридор пробурили.

Думаю, в тот раз Виктор телепортировался в лес тем же способом - просто доверившись своему тянущемуся к собратьям осколку. А следом за ним явился и Малюм.

Вернемся к тому, как мне привлечь внимание именно Виктора, а не Малюма. Спрятаться что ли где-нибудь, и ждать, кто первый явится... Стоп! Виктор же будет не один, он наверняка придет со Степой и Амадеем! Или хотя бы не придет, а для начала скажет остальным, где он обнаружил меня, назовет город. А Степа-то точно догадается, где меня искать, он знает адрес, и уже находил меня для того, чтобы отвезти к Акулине! Я подам сигнал прямо здесь, в парке, и мгновенно сбегу домой, схоронюсь там до прихода друзей.

Но что если Виктор ринется сюда, сломя голову? Ведь тогда он наверняка столкнется с Малюмом лицом к лицу. Четыре осколка против одного. Как бы умел Виктор не был, у него не будет ни единого шанса, это все равно, что выставлять мастера всех единоборств против ядерной бомбы.

Но Виктор ведь не дурак, правда? Он знает, что и я не дурак, что не просто так раскрылся. По крайней мере, хочется в это верить. Последняя моя выходка явно заставляет думать об обратном. Все-таки, надеюсь, он догадается поделиться с остальными моим местоположением. А Степа догадается о том, где именно я могу быть. Слишком много допущений, риск очень велик. Но, кто не рискует, тот не пьет шампанское, так говорят?

Я прошелся по аллее до центра парка - огромного памятного камня. Вроде как, именно на этом месте в свое время кто-то из царей повелел основать город. Честно говоря, не очень помню историю родного края, да и не ради нее я сюда пришел.

Осмотревшись, дабы не было свидетелей, я, скрипнув зубами от напряжения, мыслью поднял массивный валун-памятник в воздух. Земля под ним была влажная и мягкая, я запросто тем же телекинезом извлек кусок грунта и отбросил его в сторону. На освободившееся место я кинул сумку с бабушкиной книгой, прикрывавшей меня от обнаружения все это время. Памятный камень вернулся на свое место, надежно прикрыв собой фолиант. Вот и отлично, теперь я, едва мощь Безымянного вырвется на свободу, стану виден для других хранителей. А за книгой вернусь позже.

Отойдя подальше, дабы защита гримуара пропала наверняка, я еще раз повторил порядок действий. Вызываю ярость, колдую что-нибудь, пока она не вошла в полную силу, чтобы сохранить контроль над собой, и бегу отсюда короткими телепортациями. Никто из хранителей не должен их заметить, ведь я не буду обращаться к мощи фрагментов. Главное, не дать спуска осколкам, иначе результат может быть непредсказуем. Чувствую, что они вполне могут заставить меня напасть как минимум на Виктора, а то и на Малюма. Почему бы и нет?..

Неожиданно я понял, что им и результат-то не важен, Безымянный будет в выигрыше в любом случае, кто бы ни победил.

Ладно, пора начинать. Я сел на лавку, на которой провел половину ночи, и попытался вызвать всплеск агрессии. Пробовали когда-нибудь разозлить себя? Не такая уж простая задача.

Если только в вас уже не сидит само зло.

Я вспомнил все последние события. Пьяных подростков, шатающихся по парку и разрушающих все то, к чему они сами не имеют отношения, братков на рынке, зарабатывающих лишь на разрешении работать другим. И, наконец, дабы раздуть огонь ненависти, я возродил в памяти все те эмоции, что вылились на меня при посещении моего старого дома. Да, там было много и ностальгического позитива, но это уже было не важно, главное - вывести меня из спокойного состояния. И, кажется, получилось.

Ненависть, словно липкая паутина, окутала мой разум. Даже не к чему-то определенному, нет, я просто ненавидел все вокруг. Весь этот мир. Интересно, такое состояние было нормальным для Безымянного? Неудивительно, что он звался темным богом. Надо поскорее выложиться, пока я еще могу контролировать себя. Я вскинул руку, целясь в площадку впереди себя. Но... я не мог атаковать просто землю, что-то во мне противилось. Зачем тратить энергию в никуда, когда можно, например, догнать ту пьяную компанию и заставить их поплатиться за дерзость перед хранителем? Какую именно дерзость, я даже не представлял, но ту мою часть, что начинала подавлять меня нормального, раздражало даже то, что те ребята просто смотрели на меня без подобострастия. Вот это ж ничего себе синдром бога. Надо поскорее с этим закончить.

Сделав серьезное усилие над собой, я все же создал Взрыв на свободном участке земли, вложив в него всю ярость. Атака получилась столь мощной, что земля под ногами содрогнулась, а через секунду ударной волной меня отбросило на спину, ударив об лавку. Из глаз посыпались искры, но, все же, я сразу же взял себя в руки. Осадок от эмоциональной бури, только что вырвавшейся на свободу заклинанием, еще оставался, надо успокоиться. Но делать это придется на ходу.

Я вгляделся в дальний конец парка и через мгновение оказался уже там, причем, в том же положении сидя. Ноги подломились, и я упал на землю, но времени подниматься не было. Следующий прыжок я сделал уже в город, рядом со слабо освещенной остановкой общественного транспорта. Где-то вдали завыли сирены - еще бы, взрыв я учудил неслабый, воронка в парке получилась метра в два глубиной.

Я перемещался в сторону дома родителей осторожно, в основном, по крышам домов, дабы не быть слишком заметным. Один раз после прыжка ноги провалились в разбитое шиферное покрытие какой-то пятиэтажки, но обошлось без травм. Добравшись до нужного дома, я, оглядевшись, вплотную подлетел к окну своей комнаты. На улице было темно, хоть глаз выколи, так что мне пришлось создать в квартире светляка, чтобы видеть, куда прыгать. Мгновение - и я внутри, заклинание освещения пришлось сразу же развеять - свет в квартире, три года как брошенной, может выглядеть подозрительно. А мне пока что нельзя никак привлекать внимание.

Как-то прям неловко вышло - вроде бы и попрощался с домом навсегда несколько часов назад, и вот снова здесь, опять сижу на своей кровати. Жизнь штука сложная, не все наши решения выдерживают испытания временем, иногда даже столь кратким.

Чем еще заниматься в ожидании друзей, когда нет любимой книги под рукой? Философствовать, конечно.

Я решил снова осмотреть квартиру. Интересно, отец ведь наверняка знал, что Акулина - ведьма. Может даже не верил, но знал. Есть ли у нас дома что-то от нее, что-то магическое, о чем никто и не подозревал? Прислушался к мановым потокам квартиры. Нет, вроде бы, никаких уплотнений, указывающих на колдовство. Значит, пусто. Видимо, если что и было, после ссоры с бабушкой, папа выбросил или вернул ей. А жаль, было бы интересно посмотреть на артефакты от Акулины. Что она могла бы сотворить?..

Думаю, вряд ли что-то толковое. Ведь она даже не смогла меня нормально обучить, Виктору пришлось все за ней переделывать, обучать меня заново. Даже Амадей, всего лишь вампир, научил меня большему за гораздо меньшие сроки. О том, что я явно давно превзошел их всех и говорить не стоит. Взять хоть мой мановый выброс в Китае. Если бы я себя не сдерживал, уверен, дотянулся бы разрушающими волнами до самого Сямыня, а то и дальше. Тогда уж бабушкина поделка - книга, прикрывающая мои следы, точно не справилась со своей задачей.

Да и надо было бы?.. На тот момент Малюм обладал еще только тремя осколками. А раз он, имея целых три части Безымянного, все равно опасался Виктора, я вполне мог бы одолеть его и с двумя осколками. А если бы первым на тот всплеск явился Виктор, я с Малюмом вообще сразился бы уже на равных. Даже сейчас, имей я третий осколок, пожалуй, рискнул бы померяться силами с ним.

В комнате раздался хлопок. Подняв глаза, я встретился взглядом с Виктором, позади стояли Амадей и Степа.

- Ты в порядке? - взволнованно спросил Виктор, делая шаг навстречу.

Я криво ухмыльнулся и вскинул руку, посылая в мага волну уничтожающей маны. Фрагменты Безымянного во мне едва не выпрыгивали от вожделения. Виктор непонимающе уставился на меня, лишь мановением руки отражая атаку.

- Саша, успокойся! - сказал он, глядя мне в глаза. - Ты сильнее этого!

Я тут же ощутил ментальное давление. Амадей, мгновенно понявший, что со мной, попытался достучаться до моего сознания, чтобы подавить приступ. Вот уж нет! Я легко прервал его телепатические потуги, буквально физически почувствовав и сразу оборвав щупальца, тянущиеся к моей голове. А затем контратаковал, посылая ментальный удар в самого вампира. Мне даже не нужно было формировать заклинание, думать о нем. Все выходило само, легко и непринужденно.

От удара Амадея неслабо бросило в стену, сбив кусок штукатурки с потолка и оставив небольшую вмятину в кирпичной перегородке. Но вампир даже не ахнул, мгновенно поднимаясь на ноги.

- Это то, о чем я говорил, - сказал Виктор, и я почувствовал на себе новую атаку, на этот раз - телекинетическую. Но по-прежнему безуспешную. - Его надо обезвредить и отвезти на остров!

- Обезвредить? - осклабился я. - Попробуйте!

- Это говоришь не ты! - подбираясь, произнес Степа. Он на глазах принимал форму волколака. - Саша, прошу тебя, не надо! Пошли с нами!

- Хватит разговоров.

Новая темная волна маны окутала комнату. В этот раз злость не уходила с ней, наоборот, она будто подпитывалась от каждой моей атаки. Но и теперь Виктор все погасил. На его лбу выступили капли пота. А мне - хоть бы хны, я даже почти не чувствовал его попытки подтащить меня поближе телекинезом. Или это делал Амадей? Не важно.

Вампир и оборотень пошли в атаку, окружая меня. Удивительно слаженно, я думал, эти двое умеют только цапаться друг с другом. Два одновременных прыжка, и я перехватываю их телекинезом в воздухе. С оборотнем получилось труднее, он будто бы выскальзывал из ментальной хватки, как кусок мыла из мокрой ладони. Ох уж этот врожденный иммунитет к магии. Значит, не стоит их удерживать, я тут же метнул обоих в Виктора со всей доступной силой.

Но колдун замедлил их, причем, сделал это довольно красиво, несколько раз телепортировав на метр назад, чтоб остановка не была слишком резкой. Все-таки он неплох, опыт сказывается. У него опыт, а у меня - грубая мощь осколков.

Я вскинул обе руки и излил на противника целое море разъедающей само бытие силы. Это даже уже и не мана была, а нечто гораздо более сложное, точно сам Безымянный атаковал через меня, хранителя одной из своих частей. Колдовство стало осязаемым, во всю сторону разлетелись черные брызги, похожие на смолу. Там, куда они попадали, на стенах, полу, потолке образовались зияющие дыры, будто от кислоты. В том месте, где стоял Виктор, черное нечто разлеталось особенно сильно, вокруг уже образовалось пустое пространство.

Но я чувствовал, что там, за черным хлещущим месивом, стоит еще вполне живой хранитель. Живой и абсолютно спокойный, я ощущал это совершенно отчетливо. Мои атаки не трогали его, и это бесило особенно сильно, заставляя наращивать мощь все больше и больше. В полу уже образовалась дыра этажа до первого, заставившая меня повиснуть в воздухе, через пролом в потолке виднелись звезды. Я жадно раздувал ноздри, предвкушая множественные смерти людей вокруг, ведь этот дом довольно густонаселенный. Но нет, никто пока еще не погиб, не было ни одной души, упорхнувшей из изувеченного темной магией тела. Я вслушался в мир вокруг - ближайшие люди находятся очень далеко отсюда. Эти... Они всех эвакуировали!

Я ринулся вперед, выдавая свою максимальную мощь, сдобренную чистейшей яростью. Сама земля, казалось, затряслась от ужаса при виде меня. Я чувствовал, как сила, хлещущая от моих рук, уносит вместе с собой частицы меня, и отнюдь не в переносном смысле. Крошечные частички моей души, действительно моей, а не той ее части, что была под властью Безымянного, вместе со столь же малыми фрагментами тела, отрывались от меня. Кожа на пальцах трескалась и разлеталась прахом, обнажая что-то страшное, нечеловеческое. Десны зудели - зубы удлинились и заострились. Правое колено пронзило болью - я опустил глаза и увидел, что сквозь порванную штанину там проявился какой-то костяной нарост. Сам по себе мой рост увеличивался, плечи становились шире. Я менялся на глазах, но понимал, что сейчас это закончится. Во мне слишком мало от Безымянного, чтобы полноценно стать им. Нужно больше осколков, тогда процесс завершится.

И я потянулся к душе Виктора. Напрямую, через темную энергию, разделяющую нас, прямо сквозь его тело. Я ощутил его душу, вот она, трепещет. Забавно, его симбиоз с фрагментом, моим будущим фрагментом, чем-то напоминал символ Инь Ян. Как поэтично, аж тошнит.

Ментальным воздействием я схватился за черный фрагмент в Викторе, разрывая его своими когтями, отделяя от души мага. Без осколка он никто, я легко сломлю его сопротивление, как только заберу...

В глаза ударил яркий свет. Я резко потерял ощущение собственного тела и словно завис в какой-то жидкости. Вспомнилось ощущение, которое было, когда мы боролись с Малюмом в сознании Амадея. О, а вот и сам вампир, висит чуть в стороне. А прямо напротив - Виктор. Сейчас я сосредоточусь на нем и сотру его из реальности, затем проделаю то же самое и с Амадеем. Досадные помехи.

Меня тряхнуло. Еще раз. И еще. Все внутри перемешалось, я безмолвно закричал - меня одновременно жгло и морозило, сжимало и растягивало. И вдруг, что-то внутри меня лопнуло, будто натянутая струна. Я почувствовал себя маленьким и немощным, а рядом, в воздухе билось нечто иное. Огромная, масляно-черная клякса, тянущая ко мне щупальца. Она шипела и извивалась, пытаясь кинуться на меня, но преграда из чистого света защищала от ее посягательств. И неожиданно я осознал все, что произошло.

Только что я вновь дал волю осколкам. И этот раз был гораздо хуже предыдущих. Похоже, что успокоившаяся ярость была лишь иллюзией, усыпившей бдительность. Мало того, что я сражался с тремя своими друзьями, и искренне желал им смерти, я желал смерти и просто случайным людям вокруг! Да и само поглощение моего сознания влиянием осколков прошло совершенно незаметно, я не смог сделать ничего, чтобы защититься.

- Саша, все хорошо, - услышал я успокаивающий голос Виктора. - Мы с Амадеем удержим это. Но нужно торопиться, вы слишком сильно срослись. Нужна помощь Кайлести, и как можно скорее.

- Что со Степой? - спросил я. Голос был еле слышен, мне приходилось прикладывать большие усилия, чтобы говорить.

- С мохнатым все хорошо, просто здесь он нам не помощник, - ответил Амадей, в его голосе чувствовалось огромное напряжение. Он изо всех сил боролся с фрагментами, пытающимися поглотить меня снова. - Ты лучше о себе подумай. Безымянный вгрызся в твою душу, как изголодавшийся волк в кусок мяса. Твоя сущность сильно повреждена.

- Как вы сделали это? Как смогли разделить меня?

- Фрагменты совершили ошибку, - снова заговорил Виктор. - Они попытались разделить мою душу, еще не успев окончательно изменить твою. В итоге, они раскрылись, направив на меня слишком большое для них усилие, а я, с помощью Амадея, тут же контратаковал. И вот мы здесь, в твоем сознании. Но хватит разговоров, лучше обсудим все это дома, на острове.

- Спасибо. И... простите меня, - я потратил последние силы на эти слова.

- Все потом, - ответил удаляющийся голос Виктора.

Мы вновь оказались в комнате. Точнее, нет, от комнаты тут ничего не осталось. Я своей атакой выжег даже не то, что ближайшие квартиры, с трудом повернув голову, я увидел, что от пятиэтажки вообще почти ничего не осталось. Лишь огромный котлован, и хлещущая в него вода из поврежденных труб.

Виктор чертил огромную пентаграмму прямо в воздухе под нами, создавая светящиеся линии силой мысли. Его лицо выглядело измученным, Амадей вообще скрипел зубами так, что это было отчетливо слышно даже в трех метрах от него. Степа непонимающе вертел головой, для него мы просто неожиданно перестали атаковать друг друга, сразу перейдя к начертанию портала. Разговор в моем сознании длился доли секунд реального времени.

- Сейчас окажемся дома. Все будет хорошо, - улыбнулся мне Виктор, и все мы разом исчезли во вспышке, чтобы тут же появиться на белом песчаном пляже.

- Что?.. - воскликнул маг, глядя куда-то за мою спину. Мне резко поплохело - Виктор и Амадей бессознательно ослабили контроль над моими фрагментами. Взяв себя в руки, я заставил слабо слушающееся тело развернуться в ту сторону, куда вдруг побежали маг и оборотень. В сторону дома.

Дома, объятого пламенем пожара.

Глава 22.

Виктор бежал, на ходу укрощая бушующее пламя. Колдун влетел в дом, отбросив телекинезом далеко в океан перекрывшую путь балку. Следом вбежал Степа, Амадей остался со мной. Он продолжал борьбу с моими фрагментами, проигрывая ее в одиночку.

Шли томительные секунды гнетущей тишины. Но нависшее молчание вспороло криком Виктора.

Теряя концентрацию от давления фрагментов, я с трудом сфокусировал зрение на двух фигурах, медленно вышедших из остатков дома. Виктор и Степа. Маг нес на руках чье-то безвольное, изувеченное тело, с которого все еще капала тягучая кровь. Степа попытался положить ладонь на плечо колдуну, но тот стряхнул ее, зашагав по пляжу. На некотором расстоянии он положил скорбную ношу на землю и опустился рядом на колени. Даже здесь я слышал его всхлипывания. Человек, являвший собой абсолютный самоконтроль и спокойствие в любую минуту, сейчас плакал, будто ребенок. До моего затуманенного фрагментами разума вдруг дошло, кто лежит перед Виктором.

Степа подбежал к Амадею и затряс его за плечи.

- Ты можешь ее исцелить? Как тогда Виктора?..

- Ее души здесь уже нет, - еле слышно ответил вампир. - Кайлести не вернуть.

Песок рядом с Виктором начал сам собой расползаться в стороны, образуя углубление. Маг положил ладонь на лоб Кайлести и что-то забормотал. Это продолжалось недолго, не больше минуты, после которой Виктор снова поднял девушку и опустил в созданную им яму. Он стоял и смотрел, как песок покрывает безжизненное тело, как песчинки меняют свой цвет и форму, становясь мрамором.

Закончив, Виктор зашагал ко мне, и я уже не видел в его глазах слез. Там светилась лишь ярость.

Наверное, такая же была и в моем взгляде, когда я давал волю осколкам.

- Виктор, не надо, он не виноват! - вскинул руки Степа, встав на пути мага. Но оборотня оттащило в сторону и прижало к песку, выбив воздух из легких.

Амадей, мгновенно поняв намерения Виктора, попытался встать. И так уже ослабленный битвой в моем сознании, вампир попытался атаковать... но и его постигла участь Степы. А маг даже бровью не повел.

Зато я очень даже повел. Едва Виктор отбросил в сторону Амадея, как все барьеры, ограждающие меня от осколков, рухнули. Я закричал, но крика не было. Мое тело вновь перестало быть моим.

Я мгновенно вскочил, даже, наверное, телепортировался из положения лежа в положение стоя. Но только для того, чтобы получить чудовищный ментальный удар в грудь. Там, в моей старой квартире, Виктор только защищался, сдерживая себя от атак. Теперь же он решил дать себе волю.

На меня обрушился шквал огня, в языках которого бушевали вихри ледяных игл, острых, как бритвенное лезвие. Сам воздух стал плотной стеной, не позволяющей вдохнуть, давящей, точно пресс. Мое тело жгло, морозило и сжимало, а разум разрывался от переполняющей его безудержной ярости. С ее помощью я попросту отменил все колдовство Виктора. И атаковал сам.

Вновь из моих вскинутых рук полилась темная энергия, разъедающая само бытие. Но... Виктор каким-то образом просто шел через нее. На него обрушился клокочущий хаос, аннигилирующий даже воздух, а маг просто шагал, не обращая никакого внимания на мои потуги. Его взгляд был сконцентрирован на мне, на том, что было внутри меня, Виктор буквально смотрел мне в душу. Я почувствовал, что грудь начало ощутимо жечь. Надо увеличить напор, стереть этого ублюдка из реальности, пока он не добрался до меня...

И я с ужасом осознал, что уже некуда увеличивать. Я бил со всей доступной мне силой, со всей яростью, и ничего не мог сделать.

А потом Виктор все же дошел. Меня рывком опустило на землю, с хрустом подломив колени, и прижало чудовищным гнетом. Изо рта выплеснулся сгусток крови. И я с ужасом понял, что сейчас умру.

- Не умрешь, - произнес Виктор, вонзая мне в грудь раскалившуюся добела ладонь. - Мне нужен не ты.

Меня словно выворачивало наизнанку. Виктор вытаскивал что-то, разрывая мой разум, уничтожая прочные связи, делающего меня единым целым с... да.

Он извлекал фрагменты.

Что-то черное, нематериальное потекло по его руке, втягиваясь в грудь. Я чувствовал, как силы покидают меня, злость уходит, оставляя за собой лишь зияющую пустоту. Вместе с частью Безымянного, я чувствовал абсолютно отчетливо, в Виктора перетекала и часть меня. Фрагменты не хотели отпускать мою душу так просто, забирая ее обрывок с собой.

Виктор встал на ноги, но от его руки к моей груди все еще тянулась нить почти осязаемого мрака. Из последних сил, даже не соображая, что делаю, я выставил между нами посох. Серебряное навершие со звоном треснуло и разлетелось в пыль, а фрагменты Безымянного теперь перетекали в Виктора через артефакт. Но мне это никак не помогло - разум медленно угасал, садился, точно батарейка.

В момент окончательного разделения души и осколков, сознание, которое должно было отключиться, наоборот, вспыхнуло необычайно ярко. За долю секунды я вспомнил всю свою жизнь, даже девять месяцев в утробе матери. Больше того, я пережил все события, что происходили близ меня, но о которых я знать не мог в принципе.

В соседней палате от той, где лежала моя мама, курят две таких же будущих мамаши.

Маму и меня выписали из роддома. В тот же день у бабульки, живущей над нами, внук уехал в армию. Уехал, чтобы не вернуться.

Девочка Вика, моя лучшая подруга по саду, переезжает в другой город и идет в первый класс с математическим уклоном.

Мое исчезновение обсуждают в школе педагогическим советом.

Акулина сражается с Виктором посреди леса, и неожиданно появляется Малюм, заставший их врасплох.

Это все - лишь малая часть того, что я пережил в последний миг бытности хранителем. Видимо, последний дар от Безымянного бога, дар весьма своеобразный, надо сказать. Но едва миг, тянувшийся целую вечность, закончился, как мой разум все же отключился. По крайней мере, та его часть, что была в моем теле.

А вот та, что Виктор перетянул в себя вместе с осколками, осталась бодрствовать. Я оказался безмолвным наблюдателем в теле другого человека.

Мы с Виктором смотрели его глазами на валяющегося на земле мальчишку. Боже, что со мной сделали осколки?.. Мое тело явно не стремилось приходить обратно в норму - окровавленные кончики пальцев скребли по песку, оставляя борозды длинными когтями, глаза, ставшие точно такими же бледно-красными, как у Малюма, наполовину закатились. Нарост на правом колене был отчетливо виден, и я даже не мог представить, как теперь буду ходить. Посох, валяющийся рядом, явно станет жизненной необходимостью.

Стоп, а буду ли я вообще ходить? Что будет со мной, с моим телом, если сейчас я внутри сознания Виктора?..

"Ничего. Осколки вцепились в тебя слишком крепко, пришлось вырвать часть души. Скоро все кончится".

Это явно мысли Виктора. Не могу сказать, что успокаивающие, очень уж двусмысленно прозвучало окончание фразы.

Маг, в голове которого я оказался, тем временем медленно побрел по песку. И каждый его шаг менял пространство вокруг нас. Шаг - и мы на горной тропинке, шаг - и мы посреди леса, шаг - и мы в небольшом городке, стоим перед невысоким домиком. Виктор повел рукой, и стена двухэтажного дома, с забегаловкой на первом этаже, просто перестала существовать, оголив все, что было за ней.

В кафе сидело всего двое. Развалившийся на стуле Малюм, одетый в строгий костюм, будто политик или бизнесмен. В первый раз вижу его вживую и, должен сказать, он слабо отличался от того вида, в каком являлся в мои сны. Такой же отвратительно-пугающий.

За одним столиком с ним сидел высокий мужчина модельной внешности. Ламий. Вернее, контролируемая им марионетка. Виктор знал это, узнал и я.

- О, а вот и дорогие гости! - голос Малюма больше напоминал раскаты грома. Даже во сне это было не столь пугающе. - Быстро же ты явился. И принес мне все осколки, да? Превосходно.

- Без моего сына пришел? - подал голос Ламий. - Жаль, я уже соскучился по нему.

- Он и не нужен, - пожал плечами Малюм. - Амадей отверг мой дар, не без помощи, кстати, стоящего перед нами человека. Потому я и пришел к вам, дорогой Ламий. Когда я закончу, мне нужен будет помощник, а то, что вы уже делали для меня... я ценю это. И не забуду.

Ламий степенно кивнул, полуприкрыв глаза.

- Виктор, Виктор... Ты прости, что так поступил с Кайлести, - продолжил Малюм, глядя на стоящего столбом мага. - Спросишь, наверное, как я нашел твою неприступную крепость, найти которую невозможно? Да легко. Едва я забрал осколок у того никчемного хранителя в Китае... кстати, он довольно интересно им пользовался. Представляешь, этот чудак организовал целый монашеский орден и использовал тела его членов как сосуд для своей души. Как только тому человеку, что носил сознание хранителя и, соответственно, осколок, грозила опасность, хранитель трусливо сбегал в другого монаха. Я перебил не менее полутора сотен человек, пока не добрался до него. Подумал, тебе будет это интересно.

Малюм секунду пожевал губами, вспоминая, о чем говорил до этого, и продолжил:

- Так вот, когда я заполучил свой четвертый осколок, я направился прямиком в Кловц, так зовется тот мир, где я оставлял для вас сюрприз на кладбище. Ты ведь помнишь Кловц?.. Я знал, что ты не умеешь прыгать между мирами и наверняка используешь какой-либо портал, чтобы вернуться на свой остров. Как тот, что ты использовал в Чехии, Ламий рассказал мне о нем, но не смог передать кое-какие нюансы рисунка. Вообще, спроси ты мое мнение - носить с собой портал до дома весьма удобно, не нужно каждый раз тратиться на заклинание. Ты молодец.

Малюм сделал характерный жест, будто снимал несуществующую шляпу.

- В Кловце, среди прочих сюрпризов, я оставил заклинание-ловушку, которое бы запомнило любое заклинание-портал, и, поверь, больших усилий мне стоило сделать его незаметным. Ну а дальше, я просто воссоздал твой уникальный рисунок, выждал удобный момент и, когда он представился, пришел к тебе домой, где меня радушно встретила Кайлести. Ох, как она кричала, как звала тебя... не буду врать, что убил ее быстро, да и не хочу. Души умирающих в мучениях выделяют такой особый вид маны, ни с чем не сравнимый. Поневоле начинаешь понимать взгляды темных богов.

Малюм мечтательно прикрыл глаза, втянул расширившимися ноздрями воздух и заговорил вновь:

- Я знал, что ты не вернешься достаточно долго, чувствовал, как вы где-то далеко боретесь с мальчишкой. Тревожить вас не стал, какой в этом смысл? Легче же забирать осколки у победителя. Как вижу, им стал ты, мои аплодисменты. Впрочем, я именно на это и рассчитывал, на твоей стороне опыт, а юнец даже от моих ментальных атак с огромного расстояния с трудом отбивался. Собственно, из-за того, что я ставил на твою победу, я и убил Кайлести. Драться с тобой у тебя же на острове было бы глупо, дома и стены помогают. Я хотел тебя выманить, чтобы ты сам пришел ко мне. И, как мы оба видим, мое желание осуществилось.

Малюм все говорил и говорил, упиваясь собой. Похоже, у него было не так уж много собеседников, а вот самовлюбленности - хоть отбавляй. Ему было даже наплевать, слушали ли его монолог, он, казалось, не замечал ничего вокруг.

А вот я, находящийся внутри Виктора, сжавшись от страха, наблюдал, как его наполняет ярость, в сравнении с которой то, что творилось ранее в моем сознании - лишь капля рядом с океаном.

Первым неладное почувствовал Ламий. Прочесть мысли Виктора у него явно не получалось, зато придаток, временно прилипший к его сознанию - я, поддался древнему вампиру легко. И через меня он понял, что грядет страшное. Ламий вскочил, что-то шипя и тыча пальцем, но... попросту исчез. Виктор, не напрягаясь, стер из реальности контролируемую им марионетку точно так же, как стер стену этого дома несколькими минутами ранее.

Вместе с тем, маг ухватился за тонкую ниточку, ведущую от угасшего сознания куклы вампира куда-то вдаль. На другом ее конце мы увидели Ламия. Тщедушного, бледного, с обвисшими щеками. Он корчился от боли в неком подвале, Виктор походя надавил на разум древнего вампира. Но все тут же прекратилось - каким-то образом Ламий сумел оборвать связь. Впрочем, Виктору было уже наплевать.

Я почувствовал магический импульс, перенесший подальше отсюда всех местных жителей - а это около двадцати тысяч человек. Город в одну секунду опустел, а Виктор даже не моргнул от усилий. Будто просто вдохнул и выдохнул.

Малюм запнулся на полуслове и неверяще завертел головой. На несколько километров вокруг осталось лишь трое. Виктор, Малюм, и я, невольный наблюдатель.

Темный колдун соизволил подняться из-за стола, не отрывая взгляда от глаз Виктора. Воздух вокруг пошел рябью от готовой сорваться во всесокрушающие заклинания маны. Малюм повел бровью, и я почувствовал, как на разум Виктора опустилось чудовищное давление. Но он не замечал его, маг просто пошел навстречу своему противнику, стирая вокруг себя реальность. Дом перед нами осыпался невесомой пылью.

- Неплохо, но слабовато, - сказал Малюм с усмешкой. - Даже Кайлести била меня больнее.

Я закричал беззвучным криком. Та злость, что поглотила сущность Виктора, причиняла адскую боль, буквально пожирая меня. Виктор вскинул руки, и на Малюма обрушился фонтан раскаленной плазмы. Сама земля исходила в небо паром, углубляя разлом, в центре которого стоял темный колдун. Малюм рычал, прикрываясь руками. Я видел, чувствовал неожиданно охвативший его ужас, когда колдун заметил, что волосы на его руках начали курчавиться.

- АХ ТЫ!.. - громогласно раздалось из уже немаленького карьера с запекшимися краями. И тут же вверх взметнулось что-то огромное, матово черное. Малюм в виде чернильного облака окутал Виктора, стремясь сжать его, стереть, уничтожить.

Как до этого стремился я.

Виктор скрипнул зубами, едва сдерживая натиск. Осколки в нем извивались, шипели, стремясь сдаться и поскорее объединиться со своими собратьями. Но это не мешало магу по полной использовать все, что они давали. Копить силы для контратаки.

Виктор неистово заорал, разводя руки в стороны. Черную тучу разорвало на части, солнце вновь взглянуло на нас. Вены на руках мага вздулись, озарившись неземным светом - в них текла уже не кровь, но чистейшая мана. С каждой из рук ударило по толстому столбу почти осязаемой энергии, бьющей в разорванные половины черной тучи, стирая ее как пятно грязи.

Но чернильное облако исчезло, увернувшись от удара, и на землю перед нами опустился злой до чертиков Малюм. По вискам его стекала мутная, почти черная кровь.

- Это становится интересным! - прошипел он и махнул рукой.

Под Виктором в прямом смысле слова разверзлась земля и, увлекаемый чудовищным давлением, он полетел вниз. Все глубже и глубже, Малюм явно намеревался опустить нас к самому центру земли. Но полет прервался так же стремительно, как и начался - Виктор попросту переместился обратно, представ перед Малюмом на расстоянии вытянутой руки.

- Да как ты вообще?.. - успел воскликнуть темный колдун до того, как Виктор с криком набросился на него и сбил с ног. Просто голыми руками, обезумевший маг, рыча, колотил по лицу опешившего врага.

Но оцепенение Малюма длилось недолго, он схватил руки противника и сжал почерневшие от темной силы пальцы. Плоть Виктора лопнула кровавым взрывом, но он этого даже не заметил - из его локтей теперь росли предплечья, сотканные из чистой светящейся энергии, в которую и угодили ладони Малюма. Темный колдун завопил, глядя на рассыпающиеся прахом пальцы, а Виктор продолжил ожесточенно наносить удары по лицу противника. Теперь они оставляли страшные ожоги, серая кожа Малюма чернела и лопалась, обнажая мясо и кости.

- Кричала, говоришь? - процедил Виктор, обхватывая руками голову Малюма и сжимая светящиеся пальцы. - Звала меня?.. А кого ты будешь звать? Зови! Кричи! Кричи, тварь!

Раздался мерзкий хруст, и череп Малюма лопнул, разбрызгивая свое содержимое по земле. Виктор на несколько секунд замер, глядя на содеянное, после чего неспешно поднялся над обезображенным телом. Все кончено.

Или не все?..

Я почувствовал, как от поверженного колдуна что-то ударило в нас двоих, что-то, мгновенно начавшее комкать меня и Виктора, перемалывать нас, подминать под себя.

Безымянный. Все осколки соединились в единое целое.

Виктор кричал и криком отзывался мир вокруг. С остатками города происходило то же самое, что недавно происходило с побережьем Китая под моим напором - реальность разрывалась на части. Я видел картины прошлого, начало битвы Виктора с Малюмом, строительство этого города, пастбища диких животных, которых ныне и нет на свете. Видел мрачное будущее, где сам воздух был пропитан огнем и болью. Или это было прошлое, но во времена царствования двенадцати богов?.. Не важно, уже не важно. Скоро будущее не будет отличаться от прошлого.

Безымянный приходит в мир.

Вдруг, я почувствовал сопротивление. Виктор. Его личность рушилась, но ее остатки противились воле темного бога. Я устремил все свои жалкие силы на помощь магу, борющемуся с самим злом. Мы вдвоем старались удержать настоящую лавину из тьмы, но силы явно не были равны. Пока вдруг не...

- Кайлести... - прошептал Виктор.

С небес спустилась она. Не в физической форме, нет, тело ее так и осталось на берегу. Лишь свет, чистый свет, образующий силуэт девушки-ангела. Правда, теперь за ее спиной снова простирались огромные крылья.

- Я всегда с тобой, душа моя.

Давление Безымянного на миг ослабло, то ли неожиданность повлияла на него, то ли чистый ангельский свет, окутавший тело Виктора. Но этого хватило, чтобы Виктор совершил один-единственный рывок. Правая рука, состоящая уже не из чистого света, но наполовину из тьмы, устремилась в его собственную грудь, пронзая плоть словно дым. Ладонь нащупала трепыхающийся комок и сжала изо всех сил.

Глаза мага широко раскрылись, глядя в чернеющее над нами небо, разделенное небесным светом ангела в центре.

Сердце Виктора, пожалуй, самого великого чародея этого мира, разорвалось.

Как и сердце Безымянного. Только бог может убить бога. А сейчас, на какое-то мгновение, бог и смертный были едины в одном теле.

Я почувствовал вспышку боли. И сразу после нее мое сознание начало угасать. Не так, как когда я терял сознание, нет. Стало трудно думать, мысли обрывались на середине. Вокруг меня сгустился холод, отрывающий от меня маленькие клочки, пока от того, что звалось когда-то мной, не осталась одна единственная точка в бесконечной тьме. И эта точка, чуть поколебавшись, угасла.

Я слился с пустотой вечности.

- Саша! Саша!

Меня кто-то тряс за плечи, довольно настойчиво.

- Да все, мохнатый, успокойся. Тут он. Вернулся. Можно сказать, с того света.

Я с трудом открыл глаза. Надо мной навис Степа, бледный, как полотно. Рядом сидел Амадей, задумчиво ковыряющийся в песке.

- Я жив?..

- Как видишь, - хмыкнул вампир. А Степа просто молча обнял меня, крепко прижав к груди. Как когда-то делал отец. - Причина того, что у меня только что что-то лопнуло в мозгу - смерть Безымянного, да?

- Да. Виктор убил его.

- А где он сам? - взволнованно спросил Степа.

- Он... он убил себя вместе с Безымянным... - тихо ответил я.

В воздухе повисло молчание. Степа опустил голову, Амадей отвернулся к океану.

До моего слуха донесся тихий шелест. Будто бы ручей, текущий по камням, или же листья, колышущиеся от легкого летнего ветра. Я повернул голову и увидел Кайлести. Она висела в воздухе над собственной могилой, в том виде, в каком она предстала перед нами с Виктором на поле боя. На ее светящихся руках покоился изувеченный труп. Ситуация зеркально изменилась - теперь уже девушка-ангел хоронила возлюбленного. Рядом со своим собственным.

Опираясь на Степино плечо и посох, я поднялся и неуверенно зашагал вперед. Тело слушалось плохо, я был просто опустошен всеми этими событиями, к тому же, правая нога действительно почти не сгибалась. Следом за нами шел Амадей. Мы приблизились к двум могилам и стоящей над ними девушке из света.

- Друзья мои, - обратилась она к нам. - Сегодняшний день все люди этого мира, так или иначе причастные к магии, запомнят навсегда. Спасибо вам. Вы помогли окончательно победить зло, тысячами лет живущее среди нас. Поверьте, это всем вам зачтется.

Кайлести сделала небольшую паузу и продолжила:

- Я бы хотела попрощаться как-то более многословно, но мне нужно идти. Меня ждет кое-кто, и он, кстати, просит передать вам, чтоб вы не грустили по нему, - она тепло улыбнулась, совсем как при жизни. - Единственное, что я могу сделать для вас напоследок - отправить отсюда туда, куда вы сами пожелаете. Ибо здесь вам больше нечего делать.

Амадей, все еще стоявший позади, обошел нас и протянул руку Степе. Тот неуверенно протянул в ответ, и вампир, кивнув, крепко сжал ладонь оборотня. Ухмылка не сходила с его лица, как впрочем, и всегда. Следующей он сжал мою ладонь.

"Мы еще встретимся однажды, обещаю. Береги мохнатого, он без тебя пропадет".

Я кивнул, слабо улыбнувшись.

- Ты знаешь, куда меня, - сказал, отвернувшись от нас, Амадей.

- Знаю, - кивнула Кайлести. И вампир исчез во вспышке теплого света. - Степан, с твоего позволения, тебя я верну домой, а вот Сашу... Саше надо кое с кем увидеться перед тем, как я его отправлю куда-то еще.

- Куда? С кем увидеться? - насторожился оборотень. Но тут же успокоился, Кайлести словно излучала собой умиротворение.

- Я не могу сказать сейчас, это будет сюрпризом для него, - улыбнулась девушка. - Но ты найдешь Сашу возле его старого дома. Чуть позже.

Степа кивнул и растворился в той же вспышке, что и Амадей. У меня уже и сил не было думать о "сюрпризах". По крайней мере, я знал, что плохого-то уж точно ничего уже не случится.

- Саша, ты заслужил один важный разговор за все то, что свалилось на тебя, - обратилась ко мне ангел, беря за руку. Я будто опустил ладонь в теплую воду. - У тебя будет не очень много времени, даже за те несколько минут я чуть ли не дралась. Так что не упусти шанса, не всем он выпадает.

Я кивнул и оказался на огромном зеленом поле. А прямо напротив стояли улыбающиеся мама и папа. Я кинулся к ним и заключил их в объятья, не сдерживая слез.

Как много я должен им сказать! Как сильно люблю их, извиниться за все те моменты в прошлом, когда обижал или разочаровывал их, ругался или не слушался... но слова не лезли из горла, заткнутые огромным комом, я лишь всхлипывал, все сильнее прижимая их к себе.

- Мы все знаем, не надо ничего говорить, - сказала, поглаживая меня по голове, мама. А папа положил руку на плечо, добавив:

- Саша, мы гордимся тобой. Все, через что ты прошел, мы видели. Ты молодчина.

- А... а где бабушка?.. - выдавил я, наконец.

- Она в мире живых, - ответила мама. - Куда и тебе скоро придется вернуться.

- То есть... - неверяще посмотрел я на нее. - С ней все в порядке? Это Безымянный... он обманывал меня?

- Да.

Радости моей не было предела! Я-то думал, что Акулина... как же все-таки иногда хорошо, когда наши опасения не оправдываются.

Мы стояли еще какое-то время, молча обнявшись. Пока папа мягко не отстранил меня.

- Нам пора идти, - грустно сказал он.

- Мы очень любим тебя, - добавила мама, сквозь выступившие слезы.

- И я вас очень люблю! Останьтесь еще хоть на минуту!

- Мы не можем, прости, - ответил папа, приобнимая плачущую маму за плечи. - Прощай сынок. Оставайся нашей гордостью.

Я понял, что если сейчас не попрощаюсь, то не смогу этого сделать уже никогда, и с момента автокатастрофы ничего не изменится. Потому я собрал всю волю в кулак и твердо сказал:

- Прощайте. Я люблю вас, всегда любил и всегда буду любить, - и добавил, слабо улыбнувшись. - Еще увидимся.

- Нескоро, - мягко ответил папа. Его голос уже еле доносился до меня, родители померкли, будто изображение на выключающемся телевизоре, и исчезли.

А я в одно мгновение оказался рядом с остатками своего старого дома. Рядом на лавке сидела какая-то старушка, задумчиво глядящая на огороженный котлован на месте пятиэтажки, и почесывающая за ухом тощего, облезлого черного кота.

- Эк вы его разворотили, - произнесла старушка знакомым голосом. - Да и тебя тоже... потрепало.

- Бабушка! - и я бросился к ней.

- Я, кто ж еще, - хмыкнула Акулина. - Не придуши, смотри.

- Где ты была все это время? - спросил я, все еще не веря глазам.

- Малюм нас с Виктором здорово помял. Да еще и то заклинание, которое мы применили...Виктору-то как с гуся вода, он же хранитель. А вот я в кому впала. Долго валялась. Меня и хватило только на то, чтоб с Виктором переговорить, пока сознание теряла. Рассказала про тебя, про то, где встретиться уговорились. Все, что успела. А очнулась пару месяцев назад в больнице в Москве. Иронично, да? Лучшая целительница этого мира и в простой больничке валяется. Доктора удивились здорово, конечно. Думали, что я все. Выписали, правда, только неделю как, да я и не хотела раньше. Сил совсем не осталось, хоть отдохнула впервые за всю жизнь. Ну а как выписали, я сюда поехала. К Сереже домой заселяться не стала, и слава богу, - она вновь взглянула на котлован напротив. - Жила в гостинице, думая, что дальше делать. На могилу к сыну с невесткой ходила, облагородила там все. Как почувствовала, что вы тут бьетесь, приковыляла, да поздно уже было. А с Малюмом, значит, покончено?

Я кивнул, слабо улыбнувшись.

- С Безымянным тоже все?

Я вновь кивнул.

- Что ж, вот и славно. Ты прости, что я тебя втихую хранителем сделала. Рановато тебе все знать еще было, думала, время терпит. А оно вон как обернулось.

Я почувствовал подступающий к горлу ком.

- Двое моих друзей погибли... хотя я точно знаю, что у них все будет хорошо, как бы странно это не звучало.

- Виктор? А еще кто?

- Кайлести.

- Ох... ну, они ушли вместе. Как всегда и мечтали, пусть и не хотели так рано... Я тоже думаю, что не пропадут они на том свете. С ее-то связями... Ну а ты что теперь делать планируешь? Ты уже не ученик совсем, настоящим колдуном стал. Так что со мной вертеться тебе не обязательно, свободен идти на все четыре стороны.

- Не знаю, - честно признался я, усаживаясь рядом. - Отдохну. Очень уж много свалилось...

***

- И что же? Это вся история?

- Да. Больше мне нечего рассказать о Безымянном.

- Хм. Да уж, с ангелом и хранителем интересно получилось. Ты не задумывался, что это все было изначальным планом высших сил? Они видят далеко наперед, и составлять столь сложные комбинации для них ничего не стоит.

- Не знаю. Мне плевать, если честно. Они любили друг друга искренне, это я знаю точно.

- Ладно, это я так, к слову упомянул. А что касается остальных? Про оборотня я и сам в курсе. А Акулина?

- Мы больше не общаемся с ней, по личным причинам. Но она вне подозрений, мирское уже давно не сильно ее заботит.

- Уверен?.. а вампир? Он знал про посох?

- С момента расставания на острове я его больше не видел. Но... он мог догадаться. И ему вполне хватило бы сил водить меня за нос в моем нынешнем состоянии.

- Что же, будем держать, как рабочую версию. Нужно найти Амадея. И чем скорее, тем лучше.