Белогубова Елена Валериевна Aleteya : другие произведения.

Один вздох до рассвета (Часть 3)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Справедливо, когда враги наказаны а добро вознаграждено. Но как быть, если среди врагов были те, кто дороже всего во Вселенной? Как быть, если в светлом будущем нет счастья для девочек-воительниц, потерявших возлюбленных во тьме? И Хронос дает всем шанс изменить предначертанное, сразиться за свою любовь и право быть вместе. И что значит тьма? Что значит смерть? Что значит время? Ничто - перед любовью. Ведь сенши, как известно, никогда не сдавались. А Лорды Терры никогда не проигрывали...

   Глава третья: ТАНЦЫ СТИХИЙ.
  
   Это то, что древнее смерти,
   Это то, что сильней, чем жизнь,
   Что возносит к небесной тверди
   И, как камень, швыряет вниз.
  
   Это то, что не даст пощады,
   И одно лишь сможет спасти,
   Наказание и награда
   На безумном нашем пути.
  
   Это то, что жестоко ранит -
   И да славится эта боль!
   Это танец на острой грани
   Между светом и тьмой - любовь.
  

(Написано на безымянном листке бумаги,

вложенном в Книгу Песен и Предсказаний.

Предоставлено Хранителем Гелиосом).

  
   Танец первый: Солнце и лед.
  

Да буду я проклят Небесами и Временем,

если пролью невинную кровь.

(Надпись, выгравированная на клинке меча

лорда Кунсайта, Первого Ши-Тенноу Терры.)

  

Выше Небес, дольше Времени, сильнее Смерти.

(Надпись, выгравированная на обручальном кольце леди Минории, принцессы Дома Венеры.)

  
   Было раннее утро - такое раннее, что на темном небе еще были рассыпаны льдисто-колючие звезды. Одна их них, особенно яркая, налитая светом, как спелая виноградина соком, висела прямо над восточным горизонтом. Там, среди глубокой синевы только-только появлялась первая бледно-зеленая полоса. Звезда казалась на ее фоне драгоценным цветком с лепестками-лучиками.
   Венера. Вестница утра.
   ...Было холодно. А здесь, у моря, на пронизывающем ветру, казалось, продрогли даже камни, которыми был облицован парапет набережной. Неудивительно, что в этот ранний час здесь не было ни одного человека.
   Хотя нет. Один все-таки был.
   Он стоял, запрокинув лицо навстречу ледяному ветру, и тот свободно трепал его длинные волосы - снежно-белые, слабо светящиеся в утреннем сумраке. Полы распахнутого плаща парили за его спиной, как крылья. Судя по всему, этот одинокий прохожий совершенно не боялся холода. Даже воротник светлой рубашки был расстегнут.
   Тем временем зеленоватая полоса на востоке превратилась в розовую, а потом и в золотистую. И, наконец, первый солнечный луч брызнул огнем на спящие облака, каменные плиты набережной, стальные опоры моста. Бесчисленные янтарные блики рассыпались по поверхности океана.
   Человек молча наблюдал за рассветом ясными, очень светлыми, как старый лед, глазами. Он, не жмурясь и не мигая, смотрел прямо на огненную игру зари - в голубовато-стальном взгляде отражалось два маленьких солнышка.
   Постояв еще минуту, он глубоко вздохнул, с явным удовольствием вбирая в себя студеный морской воздух. А потом... беззвучно исчез.
   Только несколько запоздавших снежинок затанцевали на холодном ветру.
  
   ... В старый особняк Нефрита они вселились вот уже два дня назад.
   Дом встретил их сыростью, паутиной, запахом пыли и прошлогодней листвы, нанесенной сюда через отколотый уголок стекла в окне холла. Но, несмотря на заброшенность, здесь было неожиданно уютно. Сырость быстро выветрилась, на втором этаже приятно пахло деревом и воском, а витражное окно в гостиной отбрасывало на пол веселые разноцветные блики. А огромный - в пол-стены - камин привел Зоя в полный восторг.
   Правда, мебели было, мягко говоря, маловато, да и масштабы предстоящей уборки удручали, но пятеро друзей в своей жизни видели неприятности и посерьезнее. Так что все были довольны.
   ...Накануне, вернувшись в квартиру Мамору, они чувствовали себя так, как будто снова прошли через сражение с Негаверсом. Вот только на сей раз неясно, с каким результатом... Они были так измотаны, что с трудом находили силы, чтобы просто разговаривать друг с другом. Даже вечные соперники Неф и Зой совсем притихли.
   Они тогда были совершенно уверены, что им предстоит бессонная ночь - эмоции клокотали в крови, тисками сжимая сердце. Но уснули они - все пятеро - едва донеся голову до ближайшей горизонтальной поверхности. И снов в ту ночь не видели. Никаких.
   Как мудро заметил накануне Джедайт, реальность несравненно превзошла все возможные сновидения ...
  
   ... С холодной набережной Кунсайт шагнул прямо в широкий холл, где пахло старым деревом, пылью, дымом и еще почему-то цветами. Он машинально снял плащ, не глядя, бросил его в сторону вешалки (тот попал точно на крючок) и прошел в гостиную. Ого!..
   На небольшом столике (который вчера был обнаружен на чердаке любопытным Зоем и общими усилиями доставлен вниз) стояла ваза с букетом крокусов размером с небольшой веник. Крокусы были фиолетовыми, бледно-сиреневыми, ярко-желтыми, белыми. Ярко-желтых было больше всего. Пахли цветы неописуемо - и свежо, и сладко одновременно.
   - И откуда это? - вопросил Первый Лорд в пространство.
   - Усако передала, еще вчера, - ответило ему пространство голосом Эндимиона. Из-за спинки дивана, обращенного к камину, высунулась растрепанная голова. Темно-синий взгляд сверкнул весельем. - Она говорит: что это за дом - без цветов и булочек? Так, музей...
   - Ясно, - Кунсайт улыбнулся одними глазами. - А где тогда булочки?
   - На кухне, - ухмыльнулся принц. - Только там поблизости Зой крутился, так что не ручаюсь, что от них что-нибудь останется... Слушай, а что у вас с камином?
   Кун провел рукой по волосам, стряхивая с них соленые капли.
   - Так это рыжий наш вчера весь вечер с огнем баловался. Хочу, говорит, свои способности скорее восстановить...
   - О... Ну и как?
   - Что касается способности создавать проблемы - так точно... - вздохнул Первый Лорд, с тоской созерцая покрытый густым слоем сажи камин. Слабая надежда провести у него спокойный вечер становилась призрачной.
   Эндимион к этому времени бесшумно сполз с дивана и теперь внимательно разглядывал собеседника.
   - А у тебя, я смотрю, дела получше идут? - Он кивнул на мокрый воротник рубашки друга. - Уже к морю телепортом бегал?
   Тот только пожал плечами.
   - Я принцип еще позавчера понял. Мир-то ведь все тот же, Энд. Хотя, конечно, и переменился до неузнаваемости... Стихии будто в глубоком сне, а пространство - как вязкое тесто. Но с этим можно сладить. Ты же можешь?
   Ответом ему была очень знакомая полуулыбка - когда-то он часто видел ее под белой маской.
   - Пришлось. У меня не было выхода. Случалось, что доля секунды решала чью-то жизнь. Тут, понимаешь ли, думать было некогда...
   - Вот-вот. Именно это я и понял. Надо не думать, а ощущать. Почувствовать пространство... И оно откликнется.
   - Ну... - Эндимион улыбнулся уже по-настоящему, - тебе лучше знать, ты у нас всегда с пространством ладил, помнишь? Кун, - он внезапно посерьезнел. - А почему к морю?
   Первый Лорд вздохнул.
   - Привычка. Тогда, давно... - Он мечтательно прикрыл глаза. - Откроешь, бывало, окно на рассвете, а там - свежий ветер, океан, ясное небо...
   - Скучаешь по родине, северный волк? - синий взгляд понимающе потемнел.
   - Даже не по ней, Энд, - Кунсайт присел на подлокотник дивана. - Я скучаю... по себе самому - каким я был пару эпох назад. Во мне... понимаешь, во мне будто что-то расколото и никак не может собраться в одно целое.
   Его собеседник помолчал, то ли думая о чем-то, то ли вспоминая.
   - Ты больше не виделся с Миной? - спросил он наконец.
   Кунсайт отвернулся, преувеличенно внимательно разглядывая пестрый букет. Затем осторожно расправил несколько примятых цветков.
   - Нет... - медленно ответил он. - То есть, да, я ее видел. Она меня - нет.
   Они еще немного помолчали.
   - Кун, почему?
   Первый Лорд перевел взгляд в закопченное нутро камина.
   - Все не так просто, Энд.
   Эндимион усмехнулся.
   - Усако сказала бы: все не просто - все еще проще...
   -Твоя принцесса - дитя Небес, - очень мягко сказал Кунсайт. - Она видит мир иначе, чем мы. Может быть, светлее, добрее - но иначе. Ты... ведь понимаешь, о чем я?
   - Да, - грустно улыбнулся его друг. - То, что для Усако очень легко, для других может быть непреодолимым. Она такая чистая, что многих преград для нее просто не существует. Но...
   - Но мы - не такие, Энд. - Ледяные глаза Первого Лорда посуровели. - Наши сердца впускали в себя Зло. И поэтому мы не имеем права искать легких путей. Мы должны найти единственно верный.
   Эндимион длинно вздохнул.
   - Чего ты боишься, Кун? - неожиданно спросил он.
   Глаза Первого Лорда сверкнули отточенной сталью... и тут же погасли. Немногие осмелились бы задать ему такой вопрос. Будущий король Терры был в числе этих немногих.
   - Ты не представляешь, как мне не хватало таких разговоров, - у Кунсайта вырвался горький смешок. - Кроме тебя никто не умеет так... непосредственно изложить мне правду в лицо.
   - Ты не представляешь, как их не хватало МНЕ, - Хранитель Земли усмехнулся в ответ. Но синие глаза подозрительно заблестели, и он поспешно опустил ресницы. - А то, понимаешь ли, некому было... излагать правду...
   Кунсайт молча положил руку ему на плечо. Минуту или две никто из них не произносил ни слова. Потом Эндимион нарушил тишину.
   - Так в чем же все-таки дело, Кун? - очень спокойно спросил он. - Мина?
   - Мина... - Лорд Льда мягко улыбнулся. Его пальцы машинально провели по правому запястью. - Она почти не изменилась, Энд. Словно и не было всего этого... Но... - он осекся.
   - ...Но это было, - ровно добавил его собеседник.
   - Да, - голубые глаза посерели. - Это было, Энд. - Он поднял голову: - Ты прав, я боюсь. Я очень боюсь сделать ей снова больно.
   Хранитель помолчал. Его глаза почернели от воспоминаний.
   - Я не согласен с тобой, Кун, но спорить не буду. И убеждать ни в чем не буду. Тебе лучше меня известно, что делать, хотя, может, сейчас ты так и не думаешь. Я скажу тебе только то, что знаю и чувствую сам.
   Он тяжело вздохнул.
   - Когда-то я причинил Усако немало боли. Она помнит. Я - тоже. И... именно поэтому я знаю, что никогда - слышишь, никогда больше - не сделаю чего-либо подобного. - Он помолчал, затем тихо добавил: - Если у меня возникнет хоть тень подозрения, что я снова смогу... - Он поднял на друга отчаянный взгляд. - Я скорее перережу себе горло, Кун.
   - Да, - глаза Первого Лорда были плотно зажмурены. - Да, я понимаю.
   - Ты ведь уже знаешь, что будешь делать, верно? - негромко спросил его друг.
   - Да, - голос Первого Лорда сорвался. - Да, знаю, только... Трудно решиться, Энд.
   - Трудно, - согласно кивнул Хранитель Земли. Потом его глаза озорно сверкнули. - Но когда это нас останавливало?
   В этот момент в сладкий цветочный запах вплелся бархатистый аромат кофе.
   - Ага, - с удовольствием отметил Эндимион. - Неф колдует на кухне. И если мы хотим, чтобы нам достались еще и булочки, нам следует поторопиться. Зой там уже давно.
   Кунсайт только вздохнул. Завтрак, конечно, не решит всех проблем. Но есть, кажется, хотелось...
  
   ...Булочки были с корицей. Мягкий пряный аромат витал по кухне, переплетаясь с ароматом кофе, над которым сосредоточенно трудился Звездный Лорд. Зой приканчивал уже третью булочку и потихоньку подбирался к четвертой.
   - Имей совесть, рыжий, - вздохнул Нефрит, когда тот в очередной раз протянул руку. - Ладно, меня ты может и не прочь обречь на голодную смерть, но Куна-то за что? И Джеда?
   - Джед все равно второй день в библиотеке сидит, - недовольно буркнул Лорд Огня, но руку убрал. - У него голод бывает только один - интеллектуальный...
   - Вот и брал бы с него пример, чем хлебобулочные изделия тырить... О-о, вы уже здесь! - Нефрит белозубо улыбнулся. Но ни видимая беззаботность его улыбки, и небрежность тона не скрыли от внимательного взгляда Кунсайта темные круги под усталыми глазами Второго Лорда. Эндимион тоже заметил их и нахмурился.
   - Бессонница, Неф? - как бы между прочим спросил он.
   Тот на миг опустил ресницы.
   "Если бы..."
   - Неа, это он всю ночь своей астрофизикой занимался, - фыркнул Зой.
   - Астрологией, - машинально поправил его Кун и обернулся к Нефриту. - Ну и как? Что говорят звезды?
   - Ничего, - коротко ответил тот, явно не желая затрагивать эту тему. Его взгляд резко потемнел и стал непроницаемым. - Кофе готов, господа. А тебе, Кун, я чай заварил. Ты с мятой любишь, я помню...
   - И когда это ты все успел? - удивился Эндимион. - Рассвет только-только наступил, а ты уже как Золушка...
   - Да так... - пожал плечами Звездный Лорд, доставая из шкафчика приобретенные вчера чашки. - Настроение, знаешь ли, не сонное...
   Хранитель Земли многозначительно поднял бровь. Его глубокие, как синие колодцы, глаза явственно говорили: "Притворюсь, что поверил".
   - Зой, а тебе тоже не спится? - спросил Первый Лорд. - Тебя же раньше полудня обычно было не добудиться...
   - Он всю ночь на диване проторчал, - выдал его Нефрит. - У камина.
   Лорд Огня пробурчал: "Ябеда" и отвел помрачневшие глаза. На бледном лице они казались почти черными.
   Кунсайт и Эндимион молча переглянулись. Они поняли.
   Сны.
   ...Одна, только одна ночь была дана им как передышка, а потом...
   "Каждая минута, каждый вздох. Каждый крик. Каждая капля крови. Звуки. Запахи. Боль. Вы будете помнить это всегда - так, будто это случилось вчера".
   Снова и снова. Как будто это случилось вчера.
   Никто из них четверых не жаловался. Они принимали это как должное. В конце концов, им никто не обещал, что будет легко, верно?..
   Но вот говорить об этом вслух было... трудновато. И они говорили только молча. Потемневшими глазами.
   ...Эндимион внимательно наблюдал за товарищами. Темно-синий взгляд был пронзительным, как рентгеновский луч. К сожалению, это была боль, которую он не мог исцелить. Всей его силы Хранителя здесь было бы недостаточно.
   Он вспомнил свой вчерашний разговор с Усаги и тихонько вздохнул.
  
   ...Она держала его руку в тонких ладошках и сокрушенно качала головой.
   - Им было больно, Мамо-чан, понимаешь, так больно!.. Но Луна сказала, что нам нельзя вмешиваться. Они должны сами...
   Вот тут мудрая Луна-сан была права. Но принять это...
   - Они справятся, Усако. Что решили девочки?
   Она тихо, как-то очень по-взрослому засмеялась.
   - Все помнить. И идти дальше. Разве мы могли выбрать что-то другое?
   - Мы?.. - ему почему-то стало трудно дышать.
   Она улыбнулась ему одними глазами.
   - Разве меня и девочек можно разделить? Или... тебя и твоих ребят?
   Он только обнял ее. Теплый ромашковый запах ее волос успокаивал. Разумеется, его милая зайка права. Как, впрочем, и всегда...
   Она завозилась в его руках, устраиваясь поудобнее. Вздохнула.
   - Так хочется им помочь... Но я не знаю как.
   Он зарылся лицом в мягкие золотые прядки у ее виска.
   - Ты помогаешь уже тем, что просто есть на свете, Усако.
   Она щекотно засмеялась ему в шею.
   - МЫ помогаем, Мамо-чан. Нас ведь тоже нельзя разделить.
   Синие глаза крепко зажмурились.
   - Да, малыш. Нас нельзя разделить.
  
   ... - И вообще, Зой, тебе вредно есть столько сладкого! У тебя от этого резко повышается коэффициент вредности...
   - А у тебя - коэффициент выпендрежности!
   Эндимион только покачал головой. Стоит немного отвлечься, как эти двое начинают... У сидящего напротив Кунсайта на лице застыло выражение вселенского терпения. Видно, что он уже давно отчаялся призвать их порядку.
   - ...А вот насчет выпендрежности попрошу обосновать!
   - А и пожалуйста! Кого это Джед два дня назад обозвал этой... как там... гомерической эклиптикой?
   - Псевдоготической эклектикой, - невозмутимо прозвучало из дверей, и Третий Лорд, как всегда, собранный и подтянутый, сел за стол рядом с товарищами. - Это было высказано как характеристика данного здания и заметь, Зой, высказано отнюдь не в уничижительном смысле. - Джед поднял на присутствующих слегка уставшие, но по-прежнему ясные глаза. - Господа, как я понимаю, сегодня по плану у нас чистка камина и обновление гардероба?
   - По поводу второго я обеими руками за! - выпалил Зой, которому единственному из обширной коллекции одежды Нефрита не удалось подобрать ничего подходящего по размеру.
   Джедайт строго на него покосился.
   - Ты вообще-то должен быть "за" по поводу первого пункта, Зой. Я ошибаюсь, или плачевное состояние нашей гостиной твоих рук дело?
   - Я же не нарочно... - насупился Четвертый Лорд.
   Нефрит со вздохом поставил опустевшую чашку на стол.
   - Ладно уж, горе мое рыжее, собирайся, покажу тебе, что такое супермаркет. - Он оглядел спартанскую обстановку кухни. - Тем более, что нам нужно срочно пополнить запас провианта, иначе с обедом будут проблемы... Энд, гидом поработаешь? - кивнул он своему принцу. - А то мне одному за Зоем не уследить.
   Тот усмехнулся.
   - Чего уж там, покажу вам город. За два года он не сильно поменялся, кстати... Но учтите, во второй половине дня у меня лекции, и я их пропускать не намерен.
   Кунсайт с благодарностью возвел глаза к потолку.
   - О Небеса, неужто ты наконец-то обрел ответственный подход к жизни! А я уж думал, не дождусь...
   Эндимион небрежно пожал плечами. Но глаза у него смеялись.
   - Чудеса бывают, знаешь ли...
   Зой внезапно посерьезнел.
   - Это хорошо. Чудеса нам сейчас были бы очень кстати...
   В просторной кухне стало вдруг очень тихо. И слишком много было сейчас в этой тишине такого... такого, что никакими словами не выскажешь. Такого, о чем можно было беседовать только молча.
   - Все наладится, Зой, - негромкий голос Третьего Лорда прозвучал неожиданно мягко. - Леди Луна сказала правильно, нам всем нужно время.
   - И терпение, - добавил Кунсайт, подняв голову. Та вдруг стала очень тяжелой, прямо как чугун. - Много терпения.
   Нефрит посмотрел на своего принца.
   - Серенити ничего вчера не рассказывала, Энд? - его голос был странно нерешительным, будто он боялся услышать ответ.
   Эндимион обвел друзей внимательным взглядом.
   - Они хотят все помнить. Они не отказываются от прошлого и... и от вас. Но им сейчас больно. Память вскрывает старые раны.
   Джедайт нахмурился.
   - Мы обещали леди Луне, что они больше не будут страдать. - Бирюза в его глазах потемнела до цвета лазурита. - Я многое бы сейчас отдал, чтобы забрать боль Рейаны себе...
   Остальные ответили ему согласным молчанием. Эндимион только вздохнул.
   - Чужую боль нельзя полностью забрать себе. Ее можно только разделить пополам. И вы разделите. Обязательно.
   Нефрит через силу улыбнулся.
   - Откуда такая мудрость, Энд?
   Хранитель улыбнулся в ответ. Им всем.
   - Усако умеет верить в лучшее. И надеяться. И прощать. Я не помню ни одного раза, чтобы она ошиблась в этом.
   - Серенити хороший учитель, - зеленые глаза Зоя немного посветлели. - Но даже она не сможет научить, как простить самих себя.
   Кунсайт поднял ресницы.
   - Этому тебя никто не научит, Зой. Только ты сам.
   - Усако обещала, что все будет хорошо, - во взгляде Эндимиона затеплился золотой свет. - Она обещала это еще до того, как вы вернулись. Она сказала, что будет верить за всех нас.
   - ...Так что с нашей стороны было бы полным свинством опускать руки, - Нефрит нашел в себе силы для шутки. - И, кстати, если мы не поторопимся, то камин закончим чистить к полуночи.
   Все встрепенулись и засобирались.
   - Кун, ты с нами? - негромко спросил Эндимион.
   Тот покачал головой.
   - Нет, я... Мне надо немного побыть в тишине, Энд. Одному. Поезжайте втроем. - Он обратил вопросительный взгляд к Джедайту. - Ты же опять в библиотеку?
   Тот хладнокровно кивнул.
   - Я уже практически понял базовые принципы физики нынешнего пространственно-временного континуума. Конечно, энергетические флуктуации пока непредсказуемы, но... Могу с уверенностью утверждать, что нам удастся восстановить около восьмидесяти четырех процентов нашей силы.
   - Ага! - возликовал Зой, который из всего сказанного полностью понял только последнюю фразу. - А когда, Джед? Сегодня можно? А то мне еще камин чистить...
   - Сегодня нельзя, - отрезал Джедайт. - Требуется время и волевое усилие. Кроме того, физические нагрузки тебе на пользу. Научишься ответственности.
   Четвертый Лорд недовольно пробурчал что-то по поводу несправедливости жизни, но его прервал Нефрит:
   - Рыжий, без тебя уедем!
   Тот встрепенулся и вихрем кинулся в холл с криком:
   - Я за рулем!
   - Какое за рулем, ты же водить не умеешь... - вздохнул Эндимион, догоняя друзей.
   - Я умею! Я вчера научился!
   - Ага, только тормозить пока не научился... - съязвил Нефрит уже откуда-то с улицы.
   Кунсайт только молча покачал головой, глядя им вслед. Потом устало потер виски.
   - Они препираются не потому, что хотят поссориться, - Бирюзовые глаза Джедайта смотрели на него спокойно и проницательно. - Просто им так легче привыкнуть... ко всему новому.
   Первый Лорд вздохнул.
   - Ты поэтому в библиотеке укрылся? Тоже легче привыкнуть?
   - Легче, - кивнул Лорд Иллюзий. - Знания незыблемы. В них черпаешь уверенность. Они помогают понять.
   - Понять... - Кунсайт устало прикрыл глаза. - Если бы так легко было все понять, Джед...
   Тот устремил на него внимательный взгляд.
   - Ты очень устал, Кун. Ты слишком долго брал на себя ответственность за нас всех. Тебе следует отдохнуть, хоть немного. Нам всем понадобится еще много сил... - и Джедайт неожиданно улыбнулся. - Мытье посуды я, так и быть, возьму на себя.
   Лорд Льда ответил другу такой же улыбкой. Нет, как все-таки он умеет сказать вовремя нужные слова!
   Проходя через гостиную, он остановился возле вазы и осторожно вытянул из букета один тоненький ярко-желтый цветок...
  
   ... Мина со вздохом выбралась из-под одеяла. Было еще очень рано - так рано, что даже Артемис не собирался ее будить. Вон, спит себе, тихо свернувшись клубочком...
   Мина вздохнула. Она тоже была не прочь вот так уютно свернуться в клубочек и подремать часик-полтора. А еще лучше - два. Но увы...
   Она всегда любила поспать по утрам, и в этом была абсолютно солидарна со своей принцессой и по совместительству - лучшей подругой. Каждое пробуждение (кроме выходных) превращалось в тихую битву ("Ну, Артеми-и-ис... Ну еще минуточку... Ну полминуточки...).
   Но теперь утренний сон убежал от нее.
   Она подошла к окну и распахнула его, вздрогнув от холодного воздуха. Зажмурилась. В утреннем городе было еще очень тихо, так что, если закрыть глаза, то можно представить...
   ...Золотые травы, поющие на ветру. Ярко-синее небо и белая знойная степь - словно два зеркала, безмолвно глядящие друг в друга. Две ладони, поймавшие Вечность... Высокие колонны из молочно-белого камня, нагретого на солнце... округлые арки под сводчатыми ажурными куполами...
   ...то можно представить, что она все еще там, в своем сне.
   Все еще дома...
   Мина со вздохом открыла глаза. Ветер был не тот. Тот, степной ветер пах чабрецом и мятой, полынью и медом... Он был горячим и вольным, как дикий конь. И не шум города отдавался тогда в ушах, а ритмичный топот бесчисленных табунов и шелест травы, похожий на море...
   Она не дома. Больше - не дома.
   Того дома больше нет.
   - Мина?..
   Ну вот, Артемиса разбудила...
   - Мина? - белый кот вспрыгнул на подоконник, внимательно заглядывая ей в глаза. - Ты опять рано встала. Снова плохой сон?
   - Не плохой, Артемис, - она грустно улыбнулась. - Просто... просто сон.
   Тот ласково потерся о ее руку. Потом тихо спросил.
   - Нелегко тебе, Венера?
   Она усмехнулась.
   - Нам всем сейчас нелегко. Но мы ведь знали это... - Вздох. - Артемис, скажи, ведь вы с Луной так никогда ничего и не забывали, верно?
   - Так, - почти беззвучно ответил тот.
   - Как... - ее голос сорвался. - Как вы... это выдержали?..
   - Долг, - коротко ответил кот. - Наше слово, данное Королеве. И потом, нас никогда не покидала надежда.
   - Никакая надежда не вернет меня обратно, - вздохнула Мина. - На мою ЖИВУЮ планету.
   - Разумеется, - голубые глаза Артемиса сделались строгими. - Ты никогда не сможешь вернуться обратно. Но ты можешь пойти вперед и отыскать там то, что утратила когда-то.
   - Или потерять последнее, что у меня есть...
   Белый кот возмущенно фыркнул.
   - Я притворюсь, что не слышал твоих слов, Минория, Хранительница Золотого Луча. Они недостойны тебя.
   - Минория... - девушка горько усмехнулась. - По-моему, я забыла, как ею быть, Артемис.
   - Нет, - непреклонно ответил тот. - Это как уметь летать - разучиться невозможно. Это... это в твоей крови, Мина. В твоем сердце.
   Воительница Венеры опустила голову на скрещенные руки. Вздохнула. Артемис сочувственно погладил ее волосы лапой.
   - Ну, Мина... Боль пройдет. Это только поначалу так. Возьми себя в руки, ты же Предводительница. И... - он деловито взглянул на часы. - И если ты через полчаса не выйдешь из дома, то обязательно опоздаешь в школу!
   Мина едва не вскрикнула: "Не из дома, Артемис! Понимаешь, не из дома! Это больше не дом!" - но только вздохнула во второй раз.
   А где у нее теперь дом? Здесь, на Земле? На мертвой Луне? На Венере, покрытой раскаленными кислотными облаками? Или...
   Или.
   Сердце горячо и звонко толкнулось в груди. По правому запястью пробежала цепочка золотых огоньков.
   Ты знаешь, где твой дом, Мина.
   Твой дом рядом с ним. В его руках...
   Только там ты сможешь снова стать собой.
   Кун... Интересно, а он помнит? Все-все, что с нами было?..
   ...Она вздохнула в последний раз и посмотрела на часы. Артемис, как всегда, прав. Если она немедленно не поторопится, то точно опоздает.
   А в старшей школе это уже как-то даже и стыдно...
  
   ... Кунсайт со вздохом облегчения захлопнул дверь в свою комнату.
   Неф и Зой... Нет, эти двое когда-нибудь сведут его с ума! И ведь все им нипочем!..
   Джед в своем репертуаре - засел в библиотеке, и теперь ему тоже хоть трава не расти... И зачем это только Энду вчера пришла в голову ГЕНИАЛЬНАЯ мысль привезти сюда компьютер?
   Хотя, поправил он себя, на нашего книгочея грех обижаться. Кто, как не он, первым понял принцип взаимодействия с базовыми силами этого изменившегося мира? Они хотя бы смогли элементарно наладить контакт с собственными стихиями. А то так бы ведь и тыкались сейчас по углам, как слепые котята...
   Первый Лорд вздохнул. К новому миру привыкалось тяжеловато... Без их способностей привести дом в приличный вид вообще вряд ли бы удалось. Особенно если учесть, что уборку Неф с Зоем превратили в широкомасштабные военные действия... Кто в них одержал победу, понять так и не удалось. Скорее всего, мусор.
   Спасибо Джеду и Энду - у тех контакт с материей всегда лучше получался. Первый телекинезом владеет так же, как скоростным чтением - в совершенстве, а второй вообще Хранитель, ему все земные элементы обязаны подчиняться. Так что ему, Кунсайту, осталось только открыть портал. У мусора просто не было никаких шансов...
   Правда, мебели все-таки маловато, и камин Зой загубил, ну да это - дела поправимые. По сравнению со всем прочим.
   Он рассеянно окинул взглядом комнату. Ну, хотя бы здесь порядок. И спокойствие. За эти два дня - Небо, только два дня, а кажется, пара лет! - именно спокойствия ему не хватало больше всего. Хоть выгоняй Джеда из библиотеки и сам там окапывайся...
   Кунсайт провел рукой по ровной стене теплого золотистого цвета. Джед предлагал сообразить какой-нибудь голубой или серый, но Первый Лорд отказался. Он хотел золотистые стены. Цвета венерианских степей...
   Он осторожно положил на подоконник принесенный цветок (Нет, надо какой-нибудь стол раздобыть или хоть тумбочку! А то просто безобразие...). Оглянулся по сторонам. Надо было бы захватить стакан или вазу ... Хотя...
   Он аккуратно сложил ладони - так, будто держал в горстях воду. Закрыл глаза. Сосредоточился.
   Знакомый поток энергии хлынул от сердца к рукам, щекотными искрами пробегая вдоль вен и превращаясь на воздухе в прозрачный ледяной хрусталь. Северный лорд слегка разомкнул пальцы, позволив сверкающим каплям просочиться сквозь них. Пара секунд - и в его ладонях лежал тончайший резной бокал, переливающийся тысячами крохотных льдистых граней.
   Кунсайт улыбнулся. Как давно его руки не знали столь сложной, изысканной работы! Только сражения... А ведь лед может быть не только смертоносным, но и прекрасным. Вот как сейчас...
   Он осторожно поставил бокал на подоконник. Утреннее солнце заискрилось на хрупкой ножке, превращая ее в тонкую струйку света. Один щелчок пальцев - и в ладони появилась горсть свежего снега, который почти мгновенно начал таять, наполняя сосуд холодной водой. Другой ладонью Кунсайт провел по узорчатому ледяному краю, накладывая заклятие долговечности. Теперь бокал не растает в солнечных лучах.
   Он аккуратно опустил стебель цветка в воду, бережно расправил примятые ярко-желтые лепестки. Те были упругими и свежими, хотя Серенити принесла букет еще вчера. А ведь весенние цветы обычно недолго живут - слишком хрупкие...
   Северный лорд усмехнулся. Интересно, Принцесса сама-то хоть понимает, КАКИЕ чудеса она творит на каждом шагу? Наверное, нет. Для нее это так же естественно, как дышать. Это дитя - само одно большое чудо...
   Кунсайт мысленно возблагодарил Небеса за существование Серенити в этом мире. Не будь ее - он сильно подозревал это - не было бы уже и самого мира. И им просто некуда было бы возвращаться...И незачем. И Эндимион... Они бы наверняка его потеряли.
   ... "Наша Принцесса - ангел. Никакая тьма не посмеет приблизиться к ней. Мы не допустим".
   Как давно он слышал эти слова! Слова, произнесенные эпохи назад звонким, хорошо знакомым голосом. Любимым голосом...
   Минория...
   Кунсайт рассеянно погладил душистые лепестки.
   ...Да, она была похожа на золотой цветок - солнечная, яркая, смеющаяся. Только глаза... Ясные, лучистые, пронзительные, как хрустальные клинки. Неожиданно мудрые для такого юного лица, отражающие истинную душу той, которая столь искусно умела скрываться под легкомысленной маской светской кокетки.
   Когда-то эта маска обманула и его - ненадолго.
   "Все не просто - все еще проще..."
   ...Ах, Серенити, малышка, твоими бы устами!..
   Ледяной бокал переливался, как бриллиант. Маленький весенний цветок в нем казался живой драгоценностью. Серебряные глаза Первого Лорда Терры улыбнулись солнечным лепесткам.
   Мина, ах, Мина!.. У нас с тобой никогда не было все просто...
   Помнишь, золотая моя?..
  
   ... Она и впрямь была похожа на весенний цветок. На фоне мрачноватой пышности старинного бального зала ее платье светилось бледным золотом. Так же, как и волосы - дивные белокурые волосы, забранные в сложную прическу, перевитую длинными жемчужными нитями - традиционным лунным украшением.
   Конечно, она одна из многочисленных гостей с соседки-Луны. Они прибыли накануне на празднование земного Новолетия.
   Первый Лорд Терры не знал, кто она. Вероятно, одна из придворных дам или, может, подружек юной принцессы. Насчет второго он не был уверен, но знал, что принцессам вроде бы полагаются подружки.
   Слава Небесам, что у них принц! Такого количества пышных юбок, хлопающих ресниц и хихиканья его нервы просто бы не вынесли...
   Его взгляд снова обратился к золотой фигурке, окруженной кольцом поклонников. Он едва удержался, чтобы не фыркнуть, как Зой, от прилива непонятного раздражения. Ну надо же, ведет себя, как будто принцесса всея Системы! Левая рука небрежно держит бокал - едва касаясь тонкой хрустальной ножки. Правая теребит веер, поверх которого сверкают глаза, опушенные густейшими темными ресницами. Странно, почему они у нее темные, она ведь блондинка? Причем настоящая - такого насыщенного солнечного цвета ни краской, ни магией не добиться... А ресницы наверно подкрашивает. Кокетка, как есть кокетка!
   Золотая красавица звонко рассмеялась какой-то особенно тонкой шутке придворного щеголя. Кунсайт недовольно поморщился. Нет, и куда только Ее Величество Селена смотрит?! У такой изысканной, вежливой королевы - такие придворные! Как... как канарейка прямо!
   Девушка запрокинула голову, все еще продолжая смеяться, и северный Лорд неожиданно поймал ее взгляд. И замер.
   Ее глаза не смеялись. Совершенно.
   Они были очень серьезными, даже задумчивыми. Ясными и холодными, как арктический лед. Оценивающе-внимательными, словно она точно просчитывала каждое свое действие. Будто ход в шахматной игре.
   Игра. Для нее все это только игра.
   Его раздражение вдруг сменилось гневом, обжигающим, звонким, яростным. На нее - за ее явный цинизм. А потом и на себя - за то, что позволил ей лишить его самообладания. И за то, что он не может, никак не может презирать ее, столь очевидно достойную презрения...
   - Кун!
   Он резко обернулся.
   Лорд Нефрит, Второй Ши-Тенноу Терры, неотразимо-блистательный, как и всегда, стоял позади него, небрежно привалившись плечом к колонне и со скучающим видом вертя в пальцах ножку бокала. Бокал, кстати, был первым и единственным за этот вечер, но Звездный Лорд искусно делал вид, будто на его счету не один опустошенный поднос. Он предпочитал, чтобы его не принимали всерьез. Так было легче наблюдать.
   Сейчас его цепкие синие глаза благодушно мерцали - ну прямо леопард, спрятавший когти и прикинувшийся домашним котенком. На время. Пока ему это удобно.
   - Кун, ты чего это застыл? К стене примерз?
   Первый Лорд только страдальчески вздохнул.
   - Неф, если тебе не терпится с кем-нибудь попрепираться, пойди поищи Зоя. Он подходит для этой цели намного лучше, чем я.
   Бархатно-синие глаза посерьезнели.
   - Что-то случилось, генерал? У тебя такой взгляд, будто завтра будет объявлена война, по меньшей мере, галактического масштаба.
   - Не буди лихо, пока оно тихо, - машинально произнес Кунсайт.
   Он не мог оторвать глаз от золотой фигурки, над ладошкой которой как раз в этот момент галантно склонился очередной кавалер. Ярость Ледного Лорда при этом подскочила почти до точки кипения - так, что он с трудом удерживал себя от дикого желания подскочить и отшвырнуть этого отвратительно вежливого наглеца в другой конец зала. А еще лучше - в окно... И, что самое раздражающее, он не мог найти этому ни одной разумной причины!
   Нефрит, не замечая смятения друга, невесело усмехнулся в ответ на его последнюю реплику.
   - Да чего его будить - вон оно, это лихо, по залу ходит, - он небрежно пожал плечами, указывая на высокую надменную даму с роскошной рыжей шевелюрой. - И кто ее только сюда пустил...
   - Бал Новолетия устраивается для всех желающих, - рассеянно пробормотал Кунсайт. Ему и самому присутствие Берилл не очень-то нравилось, но он не собирался подавать вид, будто это его задевает. Много чести этой интриганке...
   - Скандала она желает, и только, - вздохнул где-то за его плечом Нефрит. - И еще первенства во всем. Она ненавидит проигрывать.
   - Что весьма осложнит ей жизнь, - равнодушно пожал плечами Ледяной Лорд. Сейчас его интересовала совсем другая дама из этого зала.
   - Ого! - выдохнул вдруг Лорд Звезд. - Ты тоже видишь то, что вижу я? КАКАЯ девушка, Кун!
   Кунсайт едва не удержался, чтобы не заскрипеть зубами от ярости, раздражения и... и ревности?! Да, ревности, хладнокровно подтвердил его внутренний голос, который всегда был безжалостно честен. И еще - совершенно позорного желания дать лучшему другу в челюсть за столь неуемные восторги по поводу этой... канарейки.
   Светлые Небеса, этого только не хватало!
   Откуда эта девица вообще взялась на его голову!!
   Первый Лорд с такой силой вцепился пальцами в колонну, что по ней, наверное, пошли трещины. Еще никогда сохранять невозмутимый вид не было для него столь мучительной задачей. А неугомонный Неф только добавлял масла в огонь...
   - Кун, ты только посмотри! Кун! Да ей все здесь присутствующие и в подметки не годятся! Неудивительно, что Берилл аж кипит вся... Слушай! - Он с энтузиазмом ухватил друга за рукав. - А пойди, пригласи ее на танец! Я же вижу, ты с нее глаз не сводишь. Ну, давай, Кун, это совсем не страшно...
   Пламенеющая ярость вырвалась откуда-то из самых недр сердца, прожигая ледяную оболочку самообладания, как воск. И Кунсайт со смесью ужаса, гнева и странной обморочной легкости понял, что впервые с ранней юности совершенно не контролирует себя.
   - Благодарю. - Он словно со стороны услышал собственный убийственно-вежливый голос, от которого замерзли свечи в радиусе трех метров вокруг. - Если я все-таки решу принять участие в танцах, то предпочту кого-нибудь получше пустоголовой бездушной куклы. Она не в моем вкусе.
   В огромном зале вдруг стало как-то очень тихо. И гулко. И Первый Лорд Терры к своему ужасу понял, что последние фразы он произнес в полный голос.
   О Небо...
   Он буквально кожей чувствовал шипучий коктейль из смущения, любопытства и замешательства, незримо вскипевший в воздухе. Откровенное изумление Нефрита, которому ни разу за всю богатую событиями жизнь не доводилось видеть своего старшего товарища потерявшим самоконтроль. Глубоко скрытое злорадство, змеиной ухмылкой заползающее на лицо Берилл...
   Кунсайт собрал все свое мужество и обвел присутствующих самым ледяным и невозмутимым из своих взглядов. И в самую последнюю очередь посмотрел на тонкую золотую фигурку. Хочешь, не хочешь, а следует перед ней извиниться...
   ...Секунды тянулись медленно, как капли смолы. Он с беспощадной отчетливостью видел каждую складочку на золотистом атласе ее платья... тонкое изящное кружево, кремовой пеной обнимающее ее грудь... нежную кожу шеи, по которой струились несколько солнечных локонов... россыпь бликов на жемчужных нитях... плотно сжатые, вздрагивающие губы...
   Потом он наткнулся на ее взгляд...
   ...и не поверил своим глазам.
   Она смеялась!
   Эта ветреная, легкомысленная, безответственная девчонка смеялась ему в лицо!
   Лорд Кунсайт, старший из Ши-Тенноу Терры, генерал Севера в первый раз за всю свою взрослую сознательную жизнь утратил дар речи.
  
   ... Мина возвращалась домой из школы. Очень медленно. Она знала, что Артемис ждет ее и наверняка очень волнуется, но никак не могла заставить себя спешить. Не могла беспечно улыбаться, разговаривать и отвечать на вопросы.
   Два дня назад закончилась ее прежняя жизнь. И весь привычный мир остался за этой невидимой границей. Непреодолимой границей. И прежняя Мина тоже осталась там, за чертой бесконечно долгих двух дней - двух тысячелетий...
   Луна была сто раз права, когда пыталась защитить их от воспоминаний. Милосердное забвение оградило их от прошлой боли и радости, как крепостная стена, но...
   Но нельзя всю жизнь прожить за стеной...
   Мина вздохнула. Она нарочно сделала крюк, чтобы пройти через парк, где они всегда гуляли с девочками. Ей хотелось хоть немного побыть одной, в тишине.
   Ей хотелось понять, кто она... теперь.
   Она медленно брела по дорожкам, поддевая носком туфли мелкие веточки и камешки, лежащие у обочины. Время перевалило за полдень, и воздух так нагрелся на солнце, что казался почти горячим. Ласковый ветерок щекотал ее лицо, шевелил волосы. Скоро все расцветет. Скоро придет весна...
   Первая НАСТОЯЩАЯ весна их нынешней жизни.
   Но как нелегко, о, как же нелегко просыпаться от тысячелетней зимы! Все стало иным - звуки, запахи, краски. Будто с нее сняли кожу, оголив нервы.
   Жить - это больно. А уж любить...
   А любить еще больнее. Но... это прекрасно. Прекраснее всего на свете.
   ...Не ей одной было нелегко. Ее подруги - все четверо - чувствовали себя не лучше.
   Встречаясь в школе в течение этих двух дней, они почти не разговаривали. Было слишком... слишком много всего. Никакими словами не выскажешь...
   Они были молчаливы - даже всегда жизнерадостная Усаги - и рассеянны - даже всегда внимательная Ами. В зеленых глазах Мако, обычно спокойных и веселых, то и дело вспыхивали огоньки смятения и тревоги, смешанной с радостью. А всегда пылкая Рей была непривычно тихой, и ее яркий аметистовый взгляд словно потускнел, обратившись куда-то в недосягаемую глубь памяти.
   Да, им всем было сейчас непросто. Но они принимали это как должное.
   В конце концов, им никто не обещал, что будет легко, верно?
   ...Мина оглянулась по сторонам и только сейчас поняла, что сидит на скамейке. Ну, надо же, и сама не заметила, как... Она вдруг усмехнулась. Сейчас появись какой-нибудь демон - она и мимо него спокойненько прошла бы. В каком-то смысле с демонами - и прочими врагами - все было намного проще. Ну, по крайней мере, понятнее...
   Она вздохнула еще раз - протяжно и длинно. Надо идти домой, а то Артемис начнет бить тревогу. Он в последние дни и так за нее нервничает...
   Мина рассеянно подобрала портфель... и тут же выронила его.
   Правое запястье будто обожгло кипятком. Не больно, просто горячо... но в глазах у нее на миг потемнело. Раскаленная струна дернула сердце, оно вздрогнуло, оборвалось и забилось в другом ритме, отвечая на молчаливый призыв.
   Мина медленно подобрала портфель. Выпрямилась. Огляделась по сторонам, хотя знала, что никого не увидит. Он всегда умел быть незаметным, если хотел этого.
   Она нерешительно потерла запястье ладонью. За эти два дня ощущение горячей нити под кожей успело стать привычным. Снова...
   ...Со времени той, первой встречи в храме у Рей, они больше не встречались и не разговаривали друг с другом.
   Но он был рядом с ней. Все время.
   Каждую ночь во сне его руки гладили ее волосы. Каждый день внимательные серебряные глаза наблюдали за ней, и этот незримый взгляд скользил по ее телу, как изысканная ласка.
   Он все время был рядом.
   Но... не хотел, чтобы она видела его?..
   Смешной, неужели он не помнит?
   Ведь даже не видя, она чувствовала его присутствие. Чувствовала кожей, дыханием, сердцем. Так же, как чувствовала его еще тогда, в прошлой жизни. Чуть ли не с самой первой их встречи...
   Она задумчиво улыбнулась. Ох, эта встреча!.. Такое не забывается, да...
  
   ... Тогда она впервые попала на Землю - беззаботная шестнадцатилетняя девочка, которая только-только начала ощущать свою пробуждающуюся силу. Она была ласкова, весела и любопытна - совсем, как и ее принцесса. Той давно хотелось повидать загадочную Терру, о которой она слышала столько противоречивых рассказов.
   Собственно, из-за Серенити и состоялась тогда эта поездка. Мудрая Селена попросила ее оценить обстановку, прежде чем отпускать туда свою дочь и ее подруг. Среди четырех младших воительниц Венера обладала наиболее легким и открытым характером, проще всех сходилась с людьми и обладала умением интуитивно чувствовать эмоции собеседника. И при этом она была достаточно опытным воином - ее учителями были принцессы Урана и Плутона, а они всегда относились к своим обязанностям очень добросовестно. Именно поэтому Лунная королева и выбрала ее.
   - Посмотри на ситуацию свежими глазами, Мина, - просила она девушку. - Ты молода и еще ни разу не была на Земле. Тебя там, скорее всего, не узнают. К счастью, последняя война там закончилась более трех лет назад, и я не буду волноваться за тебя...
   И Минория отправилась на Землю.
   Могла ли она тогда знать, что эта поездка перевернет всю ее жизнь?..
   ...Планета потрясла ее. В первый момент она показалась ей огромной - хотя размером была не больше ее родной Венеры. Но здесь было столько всего...
   Прозрачные моря, как на Меркурии, высокие мрачноватые леса, похожие на леса Ганимеда - главного спутника Юпитера. Пустыни, как на Марсе, только желтые, а не красные. И степи, ее любимые степи, так похожие на венерианские... Правда, трава там была зеленой - так непривычно...
   Словом, ей здесь понравилось. Люди, конечно, были не такими доброжелательными, к каким она привыкла у себя дома и в безмятежном Серебряном Тысячелетии. Они были какими-то... настороженными. Но это было понятно - чтобы тени войны окончательно покинули планету, трех лет недостаточно. Мина не чувствовала никакой тревоги.
   Пока не очутилась в бальном зале.
   ...Поначалу бал был как бал. Ну, самый обычный, в общем-то, бал. Приветствия, реверансы, комплименты, шутки... Легкий, ни к чему не обязывающий флирт. Все это уже давно успело ей надоесть.
   Она машинально улыбалась, машинально подавала руку для поцелуя, смеялась чьим-то остротам... Попутно с любопытством оглядывалась - земная архитектура отличалась от того, к чему она привыкла. Немного тяжеловесно по сравнению с Луной, мрачновато, но величественно. Похоже на плутонианские дворцы. Хотя в этом Амелия лучше бы разобралась, конечно... А драпировки подобраны со вкусом, ничего не скажешь. Жаль - слишком много черного. Но это один из гербовых цветов Терры, так по протоколу положено... Хорошо, что на Венере это золотистый. Такого обилия темных тонов ее нежная душа бы не вынесла, ага...
   Мина внутренне хихикнула. За эти несколько минут она успела унестись мыслями невероятно далеко - верный признак того, что ей о-о-чень скучно. Нет, ну в самом деле, прогуляться по лесу сейчас было бы не в пример интереснее... На Земле та-а-акие леса!.. Или пронестись галопом по степи - так, чтобы ветер растрепал волосы. А то от этой прически уже шею ломит...
   Стоп. Надо сосредоточиться. А то так и обидеть кого-нибудь недолго. А Мине никогда не нравилось огорчать людей. Она была ласкова от природы, и любила, чтобы всем вокруг было хорошо. Вот и сейчас, мысленно гуляя Небо знает где, снаружи она была вежлива и очаровательна. И кавалеры, толпящиеся вокруг нее (нет, и им вот не надоедает, а?!), не замечали ее тщательно скрытой рассеянности.
   Она машинально улыбалась и так же машинально удерживала их на расстоянии - чему научилась еще в возрасте двенадцати лет. Поневоле научишься, если будешь первой красавицей своей планеты (и чего тут завидовать? Морока одна...), и получаешь предложения руки и сердца по несколько раз в неделю... И вроде бы не замечала ничего подозрительного. Пока...
   Пока не почувствовала ЭТО.
   Взгляд.
   Кто-то смотрел на нее. И смотрел так, как не смотрел еще никто и никогда в жизни. Этот взгляд обжигал сердце изнутри и рассыпался по коже щекотными мурашками, колючими, как маленькие снежинки.
   Мина давно привыкла ловить на себе многочисленные взгляды. Разные взгляды. Восхищенные, любопытные, завистливые... Как вон у той женщины с рыжими волосами и холодными злыми глазами. От этих глаз Мину передергивало. Прямо как у змеи, честное слово...
   Но этот взгляд был непохож на другие. Он был... горячий. Гневный. И... нежный?..
   Она улыбнулась чьей-то шутке, откинула голову и как бы невзначай оглядела зал, пытаясь отыскать этого таинственного наблюдателя. Странно, почему именно наблюдателя, а не наблюдательницу? Но нет, ее сто шестое чувство безошибочно утверждало, что это именно ОН.
   Кто? Нет, не этот... И это тоже не он. И этот не...
   О Небо.
   Серо-стальной пылающий взгляд с размаху ударил ее в грудь так, что стало больно дышать. Холодный взгляд, холодный, как лед... и яростный, как пламя.
   ...Мужчины часто смотрели на нее. Честно говоря, они смотрели на нее всегда, с тех пор, как ей исполнилось двенадцать. Смотрели умоляюще, восторженно, игриво или даже нагло. Разные попадались, в общем...
   Но ни у кого из них не было ТАКИХ глаз.
   Странные глаза, почти пугающие. Очень светлые, как серебро. И волосы тоже как серебро... как серебряный снег. А лицо суровое, будто высечено из темного камня. Светло-серый мундир высшего командного звена. Генерал?
   Почему он так смотрит на нее?
   Смотрит, будто... будто давно знает ее, хоть и видит впервые в жизни. И не может, никакими силами не может оторвать от нее взгляда. И... ненавидит ее за это. А еще больше ненавидит себя - за слабость.
   В серебряных глазах неистово бушевали гнев, безумная жажда и... И еще что-то. Что-то, для чего у Мины не было названия. Это было совершенно незнакомо ей... и одновременно знакомо до самой сердцевины души. Что-то, что испугало ее и отозвалось вспышкой непонятного огня в крови. Что-то отчаянное, исступленное, яростно-горькое и сладостное одновременно.
   И вот тут Мине стало по настоящему страшно. Она опустила ресницы, скрывая взгляд, загородила лицо веером, но все равно чувствовала себя так, будто спряталась от огня за бумажной стеной. Она рассеянно слушала очередного поклонника... и не понимала ни слова.
   Ледяные глаза преследовали ее. Не отпускали.
   Ей казалось, что она будет чувствовать их даже тогда, когда покинет Землю. И она подозревала, что теперь будет чувствовать их везде - даже за орбитой Плутона... или в соседней Галактике.
   Эти глаза несли в себе опасность для нее. Не в прямом смысле, нет - вокруг светловолосого незнакомца не было ауры Зла. Опасность крылась в ином - в том самом, для чего Мина не могла найти имени. Ей казалось, что она приблизилась к невидимой черте, за которой... Она не знала, что там, за ней. Знала только, что, если пересечет ее, то никогда уже не будет прежней.
   И она твердо решила держаться от обладателя серебряных глаз как можно дальше.
   Ах, если бы все принятые нами решения было так легко выполнить!
   ...А бал все длился, длился и, никак не кончался. Гости потихоньку оторвались от угощения и начали танцевать. И сама Мина уже получила несколько приглашений, принимать которые не было совершенно никакого настроения. Она решила поучаствовать в паре танцев и ускользнуть без особого шума. Оказаться наконец в тишине и покое... Как ей сейчас этого хотелось!
   Краем глаза она все время видела высокую светловолосую фигуру (просто не могла не видеть - кажется, даже в миллионной толпе его глаза держали бы ее). Рядом с ним она заметила другого человека - ослепительного красавца с роскошной каштановой гривой. Надо же, прямо как у Литы... Они мирно беседовали - Мина чувствовала теплый поток дружеской привязанности, хотя сероглазый генерал и был раздражен.
   Может, теперь он позабудет про нее?..
   И только-только она позволила себе немного расслабиться, как...
   - ...предпочту кого-нибудь получше пустоголовой бездушной куклы. Она не в моем вкусе.
   ...как в зале все смолкло.
   Каким-то уцелевшим краем сознания Мина возблагодарила судьбу за то, что она не Ами, и давно научилась не краснеть, что бы не чувствовала. Потому что не было абсолютно никаких сомнений, о ком это было сказано. И - кем.
   Все замерли. Ну прямо все. Мина остро ощущала всеобщую неловкость, и еще острее - всеобщее жадное любопытство. Ей показалось, что она стоит посреди ярко освещенного зала в одной нижней сорочке. Или вообще без нее... Откуда-то сбоку струился едкий ледяной поток злобы - конечно, от той рыжей ведьмы...
   И только один человек оставался совершенно невозмутимым среди этого бурлящего котла. Он спокойно обводил зал своим льдисто-серебряным взглядом. Мина нерешительно попыталась прикоснуться к его эмоциям, почувствовать их. У нее это получилось неожиданно легко - так легко, что она даже испугалась...
   Стальная воля. Непреклонная, холодная, как вековой лед. Толстая броня льда... а под ним...
   Она задохнулась, от внезапной волны переживаний нахлынувшей на нее из чужого (чужого?) сознания.
   Ярость. Замешательство. Удивление. И...
   И ужас. Абсолютно иррациональный, неосознанный страх перед необъяснимым, перед собственными чувствами, неожиданно вышедшими из-под железного контроля разума.
   Он чувствует сейчас то же, что и она.
   Он что... боится ее?..
   Эта мысль показалась Мине такой невероятной, что ее собственный страх куда-то исчез, растворившись в приступе нервного смеха. Ей даже пришлось плотно сжать губы, чтобы удержать его внутри.
   И вот надо же, чтобы именно в этот момент ледяные глаза посмотрели прямо на нее! В упор.
   Серебряный взгляд взорвался смесью удивления и ярости. Венеру окатило жгуче-холодной волной так, что она на миг перестала дышать. А в следующий миг светловолосый незнакомец резко отвернулся и вышел из зала. Только белый плащ плеснул в стороны двумя крыльями.
   А Мине оставалось только растерянно смотреть ему вслед.
  
   ...- Леди, позвольте вас пригласить.
   - А?.. - она вздрогнула и обернулась. Рядом с ней стоял тот самый роскошный красавец, которого она видела рядом с генералом. И как это он подобрался к ней так незаметно?..
   Она вдруг поняла, что никак не может собраться с мыслями. Он... что-то спросил у нее?
   - Я... Простите, я...
   - Леди, - он мягко взял ее под локоть. Ну и глаза у него - синие-синие... - Нам сейчас лучше начать танец, и тогда все быстро перестанут обращать на нас внимание.
   Венера только сейчас заметила, что в зале давно звучит музыка. Она улыбнулась отработанно-вежливой улыбкой и подала своему кавалеру руку.
   - Боюсь, у меня сейчас нет настроения для танцев, - покачала головой она. - Но вы очень добры, что пригласили...
   - О, ради Небес, не надо этих светских формальностей! - лучезарно улыбнулся синеглазый. - Я же понимаю, что вы сейчас меньше всего расположены светиться на людях. Но правила не позволяют сбегать, как только мы того пожелаем.
   Мина вздохнула.
   - Вы правы, мне сейчас больше всего хочется уйти отсюда...
   Ее партнер слегка наклонился к ней.
   - Я постепенно подведу нас к заднему выходу, и, когда танец закончится, вы сможете потихоньку улизнуть.
   Она подняла лицо и впервые присмотрелась к своему собеседнику. На вид - типичный представитель блистательной аристократической верхушки. Тщательно выверенное сочетание лоска, изящества и надменной небрежности. Только взгляд... Проницательно-острый, серьезный, цепкий. Опасный, как клинок шпаги. Непрост, ох как непрост этот синеглазый красавец...
   Вслух она сказала:
   - Ответьте... почему вы решили помочь мне?
   Он улыбнулся.
   - Не в моих правилах оставлять даму в затруднительном положении. И потом... за все те годы, которые я знаю моего друга, вы - единственный человек, который смог пробить его ледяную броню. Причем сделал это легко, играючи.
   Мина покачала головой.
   - Я не хотела ни с кем играть. Так нельзя поступать с людьми.
   Бархатно-синий взгляд на миг стал острым, как игла. Изучающим. Потом все снова скрылось за вежливой улыбчивостью.
   - Вы очень добрая, милая леди. - Его голос внезапно стал серьезным. - Я должен извиниться перед вами за моего друга. Он... вовсе не хотел обидеть вас. Понимаете, у него непростой характер. Да и прошедшая война наложила свой отпечаток.
   Мина грустно улыбнулась.
   - По-моему, это я должна попросить прощения. Это я его обидела...
   - Он сам себя обидел, - сухо произнес ее собеседник. - И он это прекрасно понимает. Или поймет, как только остынет и сможет видеть что-нибудь, кроме своей ярости.
   - Я засмеялась, - вздохнула девушка. - Я не нарочно, но людям ведь не нравится, когда над ними смеются. Особенно, таким... как ваш друг.
   - Вы не сделали ничего недостойного, - покачал головой синеглазый. - Вместо того, чтобы разре... гхм... расплакаться или закатить гневную истерику, у вас хватило мудрости воспринять все с юмором. Честно говоря, я даже не... - он замялся.
   - Не ожидали подобного от пустоголовой бездушной куклы? - грустно усмехнулась Мина.
   Красивое лицо неожиданно стало жестким. Кажется, он рассердился по-настоящему. Не на нее.
   - Думаю, я все-таки дам этому толстокожему северному медведю пару подзатыльников, даже если он меня после этого и покалечит, - очень спокойно заметил ее кавалер. И добавил уже мягче: - Поверьте, он никогда прежде не позволял себе подобного. Не могу понять, почему он настолько вышел из себя...
   - Он рассердился на себя самого за то, что не смог контролировать свои эмоции, - попыталась объяснить Мина. - Это и с вами могло бы случиться. Так что незачем вам драться. Хорошую дружбу надо беречь.
   Синие глаза снова пристально всмотрелись в нее, снова став остро-внимательными.
   - Простите, если мой вопрос является дерзостью, милая леди, - осторожно сказал он. - Сколько весен вы уже встретили в своей жизни?
   - Шестнадцать, - пожала плечами Мина. - А чего тут обидного-то?
   Ее собеседник улыбнулся. Мягко, как мог бы улыбнуться старший брат своей сестре.
   - Многие дамы посчитали бы такой вопрос оскорблением.
   - Глупости какие! - фыркнула Мина, на миг забыв о вежливости. - Человек не отвечает за свой возраст. Он отвечает за свою душу. Ложь и жестокость - вот чего следует стыдиться. А не прожитых лет.
   В синих глазах мелькнули удивление и уважение.
   - Многим в этом зале следовало бы иметь такие мысли, - негромко сказал он. - Например, Берилл...
   Мина проследила за его взглядом.
   - Та рыжеволосая дама с мертвыми глазами? Она очень несчастна. В ее сердце много зла. Оно медленно убивает ее.
   Взгляд ее собеседника стал откровенно удивленным... и одновременно теплым.
   - Оставайтесь такой всегда, леди, - он бережно и мягко пожал ее ладошку. - В нашем мире должны быть такие, как вы. Иначе ему незачем было бы существовать. Нет, не краснейте. Это был не комплимент. Просто констатация факта.
   В этот момент мелодия танца стихла. Музыканты зашуршали листками нот - готовились играть новую.
   - Ну вот, - небрежно сказал Мине ее кавалер. - Как я вам и обещал, мы прямо рядом с задним выходом. Вам можно незаметно ускользнуть. Эта дверь ведет в сад. Чтобы попасть в гостевое крыло, надо будет пройти по левой аллее - той, что с оранжевыми фонариками. Запомните?
   - Запомню, спасибо, - ошеломленно пробормотала девушка. Надо же, за всеми этими разговорами она и не заметила, как они пробирались по залу! И самого танца тоже, по правде говоря, не заметила... - Вы очень мне помогли, но... - Она неуверенно подняла взгляд. - Но я все-таки должна извиниться перед вашим другом. Я чувствую себя виноватой.
   Синеглазый красавец заговорщически улыбнулся.
   - В таком случае советую вам прогуляться около центрального фонтана. Там сейчас тихо и прохладно. Как раз то, что нужно одному разъяренному полярному медведю.
   Мина бледно улыбнулась. Даже себе самой она бы не призналась, что это сравнение ее немного напугало. Но не извиниться она не могла. Не могла забыть, как почувствовала за ледяной надменностью и гневом незнакомца странную уязвимость...
   Вдруг она, сама того не желая, сильно обидела его? Вдруг сделала больно?
   Она присела в традиционном поклоне, прощаясь со своим собеседником. В ответ он очень бережно пожал ей руку.
   - От всего сердца желаю вам удачи, милая леди. И... хочу заметить, что никогда еще мой друг так сильно не ошибался, чем в тот момент, когда назвал вас бездушной куклой.
  
   ... Кунсайт вот уже больше часа неподвижно стоял за деревом и молча смотрел.
   Мина сидела на скамейке в парке, сложив на коленях руки и опустив голову. Ветер слабо теребил длинные пряди распущенных волос. Она не шевелилась. Минуты шли, а она не шевелилась... и не поднимала лица.
   Она сидела уже так долго, что Первый Лорд начал всерьез волноваться. Она же простынет на этом ветру! И куда только Артемис смотрит...
   Его руки задрожали от нестерпимого желания немедленно подойти к ней, обнять, закутать в плащ и укрыть от холода. Согреть ее, она же так замерзла... У нее был такой печальный вид, что это просто разрывало ему сердце. До боли хотелось приласкать ее и утешить. Но... не сделает ли он еще хуже? Ведь, в конце концов, именно он - причина всех ее огорчений.
   Он крепко, обламывая ногти, вцепился пальцами в сухую древесную кору, принуждая себя оставаться на месте. Держи себя в руках, болван! Она и так чувствует твое присутствие... и тревожится.
   Что будет, если он подойдет к ней сейчас? Она испугается? рассердится? заплачет? Больше всего он боялся снова увидеть страдание в ее глазах.
   О, Светлые Небеса, он отдал бы сейчас всю свою силу за возможность - за право - прижать ее к себе и успокоить. Снова назвать своей... Но это право он утратил тысячи лет назад.
   Кунсайт стиснул кулаки. Ты утратил право прикасаться к ней, безумец! Когда ты примешь это?
   Сердце ответило быстро и беспощадно.
   НИКОГДА.
   Ты никогда не сможешь принять этого.
   Никогда не сможешь оставаться вдали от нее. Не сможешь не видеть ее, не слышать ее голоса, не чувствовать, как пахнут ее волосы, как мягки ее руки, как...
   Стоп. Остановись. Остановись, если не хочешь окончательно сойти с ума!
   Его губы скривились в усмешке, больше похожей на гримасу боли.
   Кого ты хочешь обмануть, генерал? Ты давно уже сошел с ума. Окончательно и бесповоротно.
   Мина, ах, Мина, золотая моя Минория!..
   Ты всякий раз так легко пробивала мою броню! Тебе было достаточно не взгляда или слова - только движения ресниц. Весь мой лед таял в твоих ладонях, Золотая.
   Но ты ни разу не воспользовалась этим. Хотя и знала, чувствовала, какую власть ты надо мной имеешь. Ты всегда была честна со мной. До последней секунды.
   Я люблю тебя, Золотая. Я очень тебя люблю...
  
   Мина вздохнула и медленно поднялась со скамейки. Она только теперь поняла, как продрогла. Прямо до самого сердца... Надо пойти домой и выпить горячего чая. Не хватало еще заболеть.
   Но никакой чай не согреет ее. И ничто не согреет, кроме одного...
   ...Почему он не подошел к ней?..
   Она подняла портфель. Тот вдруг показался ей таким тяжелым, будто доверху был набит ее собственными проблемами. Но нести-то надо...
   Бесполезно ждать. Он не подойдет.
   Может, он никогда не захочет больше подойти к ней. В конце концов, несколько тысячелетий - это большой срок. Люди меняются. И ты, Мина, тоже изменилась. Может быть, ты уже не та, которая ему нравилась когда-то. Может быть, он больше не хочет...
   Она обернулась и посмотрела туда, где в тени между деревьями скрывался невидимый силуэт. Посмотрела, прощаясь.
   Ты свободен, мой воин. Я никогда не держала тебя. Никогда не привязывала тебя к себе. Больше я не буду тебя звать. Не буду беспокоить.
   Если я еще нужна тебе, ты знаешь, как меня найти. Если же нет...
   Моя золотая цепь не имеет замков и запоров. Только меня - одну меня - она заковала навечно.
  
   ...Первый Лорд, стиснув руки, смотрел вслед удаляющейся девушке. Вот она остановилась, оглянулась, посмотрев прямо в его сторону. Будто ждала чего-то. Не дождавшись, она медленно отвернулась и пошла прочь. Ветер трепал белокурые пряди, школьный портфель слегка покачивался в руке. Наверное, ей тяжело его нести...
   Больше всего на свете Кунсайту хотелось сейчас броситься ей вслед. Но он только смотрел. Светловолосую фигурку уже едва можно было различить, а он все смотрел и смотрел. Безумно-ясными, горящими, как растаявший лед, глазами.
   Тогда, несколько вечностей назад, он так же смотрел ей вслед, когда она убегала от него по аллее парка главной королевской резиденции Терры. И так же, как и тогда, он совершенно не знал, что ему делать...
  
   ... В тот вечер он долго метался вокруг фонтана, шагая туда-сюда так яростно, что плащ хлопал на ветру, а круглые гладкие камешки, аккуратно устилающие дорожку, были беспощадно разворочены.
   Буря внутри раздирала его на части.
   Он и сам не мог понять, чего там было больше - стыда, замешательства или ярости. Впервые с тех пор, как закончилось его детство - а у Кунсайта оно закончилось очень рано - он не мог контролировать свои чувства. Это... пугало. Он оказался неспособен понять свои собственные эмоции, подобрать им название, найти причину...
   Хотя нет. Причина как раз была предельно ясна. Непозволительно, невозможно прекрасная золотоволосая причина со смеющимися глазами цвета незабудки.
   Да что она, в самом деле, о себе думает?!
   А... что она думает о нем?..
   И какого Хаоса это его так волнует?
   Первый Лорд заскрипел зубами и развернулся так резко, что из-под каблуков полетели мелкие камешки. Он чувствовал себя зверем, загнанным в невидимую, непонятную ловушку.
   А он, Кунсайт, генерал Севера, старший из Ши-Тенноу никогда еще не попадался в ловушки. И будь он проклят, если и сейчас он не...
   Стоп. Что это там?
   ...Где-то в глубине парка послышались торопливые шаги, потом шорох и сдавленный крик. Ледяному лорду эти звуки очень не понравились. Инстинкт воина мгновенно проснулся в нем, и, как дикий волк, взъерошил шерсть на загривке. Что-то опять неладно? А ведь война закончилась больше трех лет назад...
   Эти мысли мелькали у него в голове уже в то время, когда он стремительно и бесшумно несся к месту предполагаемой борьбы - подобно хищной птице, безошибочно чувствуя направление.
   Наверное, прошло несколько десятков секунд, но ему они казались часами. Какой-то первобытный инстинкт гнал его вперед - древняя и яростная сила, которая не просыпалась в нем даже во время самых жестоких сражений.
   Быстрее. Еще быстрее. Здесь...
   Весь окружающий мир исчез, превратился в тень. Только две фигуры были видны четко, как в фокусе. Две фигуры, борющиеся друг с другом.
   И у одной из них были золотые волосы.
   ... Ярость? Нет, это была не ярость. Это было пламя, стремительно несущееся по венам, дикое, как бешеный волк.
   Впервые в своей жизни Кунсайт понял, что способен убить.
   Как в тумане, до него донеслось тяжелое дыхание девушки. Ладонь незнакомого человека - в темноте был виден только силуэт - зажала ей рот, а другая вцепилась в волосы, оттягивая голову назад. Потом он услышал чей-то сдавленный приглушенный голос:
   - А ты строптивая, малышка. Но мне такие даже больше нравятся...
   Она отчаянно сопротивлялась. Удар острым локотком точно в солнечное сплетение - и не менее острым каблучком по голени - и ей удалось вырваться. На одну секунду. А уже в следующую...
   Рука в дорогой шелковой перчатке наотмашь хлестнула по девичьему лицу.
   Медленно, как в кошмарном сне, он видел, как беспомощно откинулась в сторону ее голова. Волна волос, выбившись из прически, плеснула золотом в лунном свете. Брызнули в стороны белые искорки, и жемчужины из разорванных нитей разлетелись в стороны с резким сухим стуком.
   А потом она упала. Немного неловко, выставив локоть в сторону, так, что весь удар пришелся на него. Кунсайт физически почувствовал, как мелкие камушки впились в ее кожу, посылая по телу бесчисленные раскаленные иголочки боли.
   ЕЙ БОЛЬНО.
   Лихорадочно-яркая вспышка взорвала его сознание так, что в глазах на миг потемнело. А уже в следующий миг все стало безжалостно, просто ослепительно отчетливым. Видимым сквозь звонко-алую пелену чудовищного по своей силе гнева. Секунды вдруг стали невозможно долгими, вязкими, и он продирался сквозь каждую, как сквозь горячую смолу, не помня себя и не различая ничего, кроме яростного рева крови в ушах...
   ...Он очнулся только тогда, когда почувствовал мягкое горло незнакомца под своими судорожно стиснутыми пальцами и услышал его хриплое надсадное дыхание.
   Он стиснул зубы и зажмурился. Потом медленно, через силу разжал руки. Человек рухнул к его ногам, как тряпичная кукла. Свет фонаря упал на его лицо, и оно показалось Первому Лорду слабо знакомым. Молодое, надменно-испуганное, безвольное. С уже проступающей тенью порочности. Один из отпрысков старых дворянских родов, сохранившихся еще с довоенных времен. Гнилая кровь...
   - Какого... Что за... - прорвалось сквозь кашель. - Ты пожалеешь, наглец!
   Кунсайт шагнул из тени. Белый лунный свет полыхнул жидким серебром на его волосах, и лицо молодого дворянина перекосилось от ужаса. Генерала Севера при дворе знали все.
   - Прочь. - От голоса Первого Лорда, казалось, застыл даже воздух.
   - Да она... Вы не поняли... Она сама этого хотела!
   Кунсайт понял, что еще миг, и он не справится с собой. Просто не справится.
   - Я. Не повторяю. Дважды.
   Чтобы произнести каждое слово, ему потребовалось почти физическое усилие. В его взгляде кипел мертвенно-белый огонь, увидев который, многие из его прежних врагов сдавались без боя.
   Юнец проглотил какое-то протестующее восклицание, проворно отполз в сторону, вскочил и убежал прочь, пару раз опасливо оглянувшись. Его глаза были бесцветными от ужаса.
   Кунсайт несколько секунд смотрел ему вслед, усилием воли заставляя себя дышать ровно.
   О, Небо, еще никогда ему не хотелось убить человека.
   Никогда - до этого момента.
   А потом он сделал то, чего, сам себе не признаваясь, немного страшился.
   Он обернулся.
   ...Она не успела подняться (Лорд Льда с удивлением понял, что прошло всего несколько секунд) и полулежала на земле, опираясь на уцелевшую руку. Ее глаза поблескивали в темноте - внимательные, настороженные, но не испуганные.
   Он шагнул к ней. Голова слегка кружилась, по венам еще бродило тяжкое хмельное вино гнева. Он чувствовал, как вязкими толчками шумит в ушах кровь.
   Стараясь быть осторожным, он одним рывком поднял ее за плечи. Она была легкая, мягкая и теплая, как птица. И пульс на внутренней стороне рук под его пальцами бился часто-часто, как у птицы. Но в глазах не было страха.
   А потом она улыбнулась.
   И Кунсайт понял, что пропал. Быстро, окончательно и бесповоротно. Он много раз видел улыбки блестящих красавиц, адресованные лично ему (особенно после того, как стал правой рукой наследного принца Терры), но они вызывали у него лишь скуку и раздражение. Но эта... Эта улыбка горячим лучом пронзила сердце, вмиг изменив краски и запахи окружающего мира. Изменив все.
   Навсегда.
   - Спасибо, - сказала она.
   Как, ну вот скажите, как одно простое слово может перевернуть сердце и заставить руки дрожать так, как они не дрожали ни в одной из самых страшных битв?
   Она опасна. Непонятно каким образом она подобралась так близко... слишком близко. Он почти чувствовал прикосновение ее мыслей, ее эмоций.
   Но, Хаос все раздери, он не хотел этого чувствовать! Еще немного - и ее взгляд проникнет сквозь последнюю границу его души. Сквозь ту границу, которую даже он сам не всегда осмеливался пересечь. И он не сможет остановить ее!
   Чувство странной беспомощности перед судьбой охватило его. И отозвалось в сердце внезапной вспышкой гнева:
   - О чем, позвольте вас спросить, вы думали, юная леди? - холодно процедил он в ответ на ее улыбку.
   - Я?.. - она, кажется, растерялась. И это почему-то разозлило его еще больше.
   Небо! она перестанет так смотреть на него или нет?!
   - Да, леди, именно вы! Если мои глаза меня не обманывают, кроме нас с вами здесь пока никого нет. Если, конечно, в ближайших зарослях не прячется с полдюжины ваших поклонников.
   - Зачем вы так?.. - тихо спросила девушка. - Вы же так не думаете...
   - Это вы, леди, совершенно не думали, когда направлялись ночью гулять по парку. Да еще сейчас, когда в нем полно разгоряченных гостей! Искали приключений? Острых ощущений? Обычного флирта вам недостаточно?
   Кунсайт понимал, что перегибает палку, но ничего не мог с собой поделать. Он был чудовищно зол на себя за утраченное самообладание, за пережитый страх - и зол на все то, что было этому страху причиной. А больше всего злился из-за того, что чувствовал что-то вроде вины, смотря в ее растерянные глаза.
   Провались оно все в Хаос!! Еще никогда он не был настолько сбит с толка. И все из-за этой девчонки!
   Она нерешительно улыбнулась. На тонкой коже лица медленно проступал след удара, а в уголке губ запеклась капля крови. И ему вдруг до дрожи захотелось стереть эту каплю. Собственными губами.
   - Простите меня. Я вовсе не хотела...
   - Разумеется, вы не хотели. Но надо было думать головой, барышня, когда назначаете по ночам свидания неизвестно кому!
   Ее глаза вдруг гневно вспыхнули.
   - Я никому не назначала свидания! Я вообще не знаю этого человека. Я только хотела...
   - Хотели поразвлечься! Но мир не вращается вокруг вас, леди. Пора бы уже понять это - даже такой вертихвостке, как вы!
   Ох. А вот это уже явный перебор. Лорд Льда понял это в тот же миг, когда произнес эти слова. Но вернуть их назад было уже невозможно...
   Голубые глаза девушки в один миг стали непроницаемо-вежливыми. Холодными и ясными, как чистое северное небо. Она осторожно сняла его руки со своих плеч и отступила на шаг, придерживая разорванное на груди кружево. Кунсайт заметил синяки, проступающие на запястье, и его передернуло от ярости.
   - Я прошу прощения за то, что мое поведение послужило причиной вашего беспокойства, милорд, - ее тон был безукоризненно ровным и не выражал ни единой эмоции. - Я глубоко сожалею о произошедшем. Всему виной моя неосведомленность. Я плохо разбираюсь в обычаях Земли. Будьте снисходительны к беспечности гостьи.
   Ее самообладание было совершенно. Оно облекало ее, как невидимая ледяная броня. Спутанные золотые волосы в беспорядке падали на плечи, платье было разорвано и перепачкано в пыли, а на локтях и запястьях отчетливо проступали кровавые ссадины. Но она держалась с таким достоинством, будто находилась в Большом королевском Зале приемов.
   Кунсайт почувствовал, что начинает уважать ее силу. И даже... восхищается ей.
   - Не стоило вам, леди... - уже мягче начал он.
   - О да, я теперь прекрасно это поняла. - В ее голосе проскользнули странные грустные нотки. - Разумеется, мне не стоило. Впредь я буду вести себя осмотрительнее. - Бледные губы изогнулись в непонятно-горькой усмешке. - Благодарю вас за ценный урок, милорд.
   Она откинула волосы за спину и присела в безупречно грациозном поклоне. Золотое платье зашуршало в темноте.
   - Еще раз приношу мои глубочайшие сожаления по поводу этого досадного инцидента, милорд. - Безукоризненно отшлифованные слова, холодные и учтивые. - Не смею дольше навязывать вам свое присутствие. - Она чуть склонила голову. Поклон равного по титулу? - Прощайте.
   И, прежде, чем ошеломленный Кунсайт успел что-либо сказать, она бесшумно исчезла среди ветвей - хвоя зимних растений поглощала любые звуки.
   Только белые жемчужины, рассыпанные на дорожке, холодно поблескивали в лунном свете.
  
   ... Минория не помнила, как она добралась до своей комнаты. Она вихрем влетела туда и первым делом заперла за собой дверь. Прижалась к ней спиной и зажмурилась, переводя дыхание. Сердце билось где-то в горле, локоть нещадно саднило. Но больнее всего было сердцу. Намного, намного больнее...
   "Однажды ты столкнешься со злом, Минория, - ровный глуховатый голос Пеллар зазвучал в ее памяти. - У Тьмы тысячи обличий. Тысячи масок. Тысячи способов причинить боль. Будь готова к этому. Не смущайся и не страшись. Ты воин. У тебя достаточно силы".
   Ох, Пеллар, где она сейчас, эта моя сила?
   Больше всего ей сейчас хотелось сжаться в комочек на кровати и заплакать.
   Еще никогда с ней не обращались так грубо. Она всегда была ласкова и доброжелательна, и привыкла встречать такое же тепло в ответ. Она привыкла, что на добро отвечают добром. Глупая!.. Шестнадцать лет своей жизни она прожила в безоблачном мире, и думала, что вся Вселенная именно такова?
   Она вздрогнула и поежилась. Руки противно ныли в тех местах, где в них впивались жадные пальцы - очень холодные и отвратительные на ощупь даже сквозь шелковые перчатки. Но отвратительнее всего были мысли и эмоции того человека. В них была смесь жадности, страха и... и еще чего-то, от чего Мину чуть не стошнило. Ее и сейчас трясло от ощущения невероятной липкой мерзости.
   Нет, конечно, она не была ребенком и знала, чего мужчины и женщины хотят друг от друга. Но никогда эта сторона жизни не представала перед ней в столь уродливой форме...
   "У Тьмы тысячи обличий, Минория".
   Мина сжалась и обхватила себя руками. Она чувствовала себя так, будто с нее содрали кожу и вываляли в грязи. Любое чужое прикосновение казалось невыносимым, болезненным... А вдруг теперь так будет всегда?
   Ах, если бы Светлейшая сейчас была здесь!..
   "Не бойся зла, Мина. Не впускай страх в свою душу. Тьма может пугать, но она ничего не сможет сделать там, где присутствует свет. Все ее обличья - лишь иллюзия".
   Вот никогда она не думала, что иллюзии могут быть такими мерзкими! Бр-р-р...
   Вот и тот незнакомец со странными глазами смотрел на нее с гневом и презрением. Смотрел, как на... грязь.
   Ее глаза неожиданно наполнились слезами. Ну, давай, еще разревись теперь для полного счастья...
   Почему, ну почему он так рассердился на нее? Может, он прав, и она сама во всем виновата?
   От этих мыслей ей стало по-настоящему больно. Она сжалась еще сильнее, чувствуя себя раненой куда-то очень глубоко, куда ни одно целительное средство не достанет. Ей вдруг стало очень холодно. Пальцы были прямо ледяными...
   ...Странно, а у него были теплые руки. Глаза холодные, сердитые, а руки ласковые. Он крепко сжимал ее плечи, прямо там, где синяки - но был так осторожен, что не причинил боли. И... его прикосновение не было противно ей. Ни один мужчина еще не был к ней столь близко - а он держал ее так, будто... будто имел на это право. И Мине это нравилось, нравилось чувствовать его руки, его присутствие, его силу. И запах снега и моря от его волос ей тоже нравился...
   Может, она и впрямь пустоголовая вертихвостка? И он прав, презирая ее?
   Тут Мине стало так горько, что она едва не сжалась в комочек и не разрыдалась прямо на полу. Но в памяти всплыл назидательный и строгий голос Луны: "Истинная леди никогда не позволяет себя выглядеть неподобающим образом. Допустить подобное - это неуважение к себе".
   И хотя усталость разливалась по телу холодным свинцом, а судорога сводила мышцы, она поднялась. Медленно стянула с плеч платье и хотела было швырнуть его на пол, но сдержалась - аккуратно повесила на спинку стула, расправила складки. Зачем - она же все равно не сможет его больше надеть?..
   Потом смыла запекшуюся кровь и грязь. Вода была очень холодная - ссадины сразу же отозвались тупой ноющей болью - но от ощущения чистоты все же немного полегчало. Разобрала и причесала волосы, заплела косу, натянула ночную рубашку. Забралась на кровать, завернулась в одеяло, как в кокон.
   И только после этого позволила себе тихонько заплакать.
   ...А потом в дверь постучали.
   И Минория поняла, кто это. Сразу.
  
   ... - Мина...
   Воительница Венеры вздрогнула и вынырнула из воспоминаний. Оказалось, она уже подошла к собственному дому и стояла у порога. А на пороге сидела Усаги и виновато улыбалась.
   - Привет, - сказала она. - А я пирожные принесла. С лимонным кремом, твои любимые. Будешь?
   Мина улыбнулась в ответ и почувствовала, что на сердце стало немного теплее. И откуда Усаги всегда знает, когда появиться?
   - С лимонным кремом? - спросила она. - Когда это я от такого отказывалась? Пошли.
   Усаги просияла.
   - Артемиса я к Луне отправила, - сказала она, выкладывая сладости на столик в гостиной. - Говорю, побудь с ней, а то она нервная... Она вот уже два дня нервная. Смотрит на меня так, будто я хрустальная ваза и вот-вот разобьюсь. Даже воспитывать прекратила, представляешь?..
   Мина усмехнулась и достала чайные чашки.
   - Зато Артемис меня теперь воспитывает за двоих, - она преувеличенно-страдальчески подняла глаза к потолку. - Утром напоминает, что пора в школу, а днем ждет у окна, пока не вернусь. И снова напоминает, чтобы пообедать не забыла...
   - А ты забываешь? - тихо спросила Усаги.
   Ее подруга не ответила. Только виновато пожала плечами.
   Лунная воительница опустила потемневшие глаза.
   - Луна предупредила меня, что я не должна вмешиваться, - смущенно сказала она. - Но я же вижу, что вам плохо. Сегодня Ами ошиблась, когда решала задачу. Она спутала цифры, понимаешь? Мако вся бледная, а под глазами круги. По-моему, она эти дни совсем не спала... Рей вообще сама на себя не похожа... - Она подняла взгляд на подругу. - Мина, честно, я так больше не могу!
   Та в ответ только вздохнула. Поставила чай на стол. Присела рядом. Помолчала.
   - Ох, Усаги... Тяжело это все... Но... это правильно, понимаешь? Эти шестнадцать лет мы словно не жили, а так... играли в жизнь. Мы... Мы по-настоящему возродились только сейчас. Вместе с...
   - Вместе с теми, кого любите? - очень тихо спросила Усаги. - Да, я понимаю. - Она помолчала, думая о чем-то. - Мина... - В ее глазах вдруг отразилась странная, очень взрослая боль. - Мина, это... тяжело, правда?
   - Что? - спросила та.
   - Вспоминать.
   Воительница Венеры побледнела.
   - Усаги, ты... Так ты... тоже?!
   Та пожала плечами и улыбнулась светлой и очень мудрой улыбкой. Ее глаза вдруг как-то постарели на несколько тысячелетий
   - А чем я отличаюсь от вас?
   - Ох, Уса-чан... - Венера порывисто схватила подругу за руку. - Прости, прости нас!
   - За что? - откровенно удивилась Усаги.
   - За то, что мы не подумали, - прошептала Мина. - Ведь ты тогда потеряла больше всех нас... Свою родину, королеву Селену... Тебе же тяжело, как и нам... Снова переживать то, что произошло...
   В ясных глазах Лунной принцессы мелькнула боль.
   - Я давно это помню, Мина. С того момента, как мы тогда, давно, попали на Луну прошлого. Я все могла забыть, но не маму...
   Мина похолодела.
   - Ты жила... и все помнила? - потрясенно произнесла она. - Все, что потеряла? И молчала?
   - Я потеряла не все, - улыбнулась Усаги. - Со мной ведь остались вы. И Мамору. А ваши лорды не остались. Это вы потеряли больше, чем я, Мина. Я не хотела напоминать вам о той боли...
   - А твоя боль ничего не значила, да? - горько спросила Мина.
   - Я... была рада помнить, - ответила ее подруга. - Потому, что это будто... Ну, будто тот мир не умер, раз его не забыли. Будто он просто спит...
   - Ох, Усаги, если бы оно так и было... - выдохнула Мина.
   В глазах Лунной воительницы мелькнуло что-то очень древнее и очень знакомое. В этот миг она вдруг стала невероятно похожа на свою мать.
   - Кто знает, Мина, а вдруг так оно и есть?
   Венера вздрогнула и подняла голову. Усаги таинственно улыбнулась в ответ. В воздухе между ними тихо позванивало что-то прозрачно-хрупкое, что-то, что не вынесло бы даже неосторожного вздоха - не то, что слова...
   Что-то очень долгожданное и светлое.
   Может, надежда?..
   Всего несколько секунд. Но обе они неуловимо изменились после них. Словно стали чуть-чуть сильнее...
   Мина вдруг озорно улыбнулась.
   - А помнишь, как ты тогда, давно, подарила мне красную ленточку? - спросила она. - Чтобы нас, двух блондинок, не спутали... Ты тогда была еще совсем маленькая.
   - Прямо уж! - возмутилась Усаги. - Мне, между прочим, было целых семь с половиной лет!
   - Ага, а мне десять!
   - Зато сейчас мы ровесницы.
   - А я все равно старше... - они переглянулись и расхохотались. Отсмеявшись, Усаги добавила:
   - А помнишь, как мы сбегали на Венеру, и ты меня учила ездить верхом?
   - Ага, а когда все раскрылось, нам та-ак влетело от Луны!.. А все потому, что кто-то ухитрился поставить себе на лбу синяк!
   - Тебе вот смешно, а мне больно было...
   - Ага, и реву было столько, что аж на Меркурии слышали...
   - Ну вот, опять дразнишься...
   - А ты опять дуешься! Держаться тогда надо было крепче, Се...
   Они неожиданно осеклись и замолчали. В полной тишине остро и звонко тикали часы. Сладко пахло пирожными и чуть терпко - свежим чаем.
   - Договаривай, - тихо сказала Усаги. - Серенити?
   Мина внимательно посмотрела подруге в глаза.
   - Прости. Я помню, тебе не нравилось, когда мы напоминали тебе... Просто мне на миг показалось, что мы на Луне, и все по-прежнему...
   - И что мы опять спрятались в твоей спальне и сплетничаем? - понимающе улыбнулась Усаги. - Мина, все в порядке, честно. Ты правильно меня назвала. Потому что... - она вздохнула и тихо добавила: - потому что я и есть Серенити. Принцесса Белой Луны. Нечестно притворяться, что я кто-то другой.
   Мина ошеломленно поставила чашку на стол, расплескав чай.
   - Но ты... Ты же не хотела...
   Усаги опустила глаза.
   - Я боялась, Мина. Стыдно, но я боялась.
   - Чего?! - поразилась та.
   Лунная воительница вздохнула. Потеребила хвостик, безжалостно выдирая короткие золотистые волоски. Посмотрела грустно и серьезно:
   - Я боялась ответственности. Нет, подожди, дай я скажу... Понимаешь... - Она отвернулась, отрешенно смотря в окно, - понимаешь, я ведь не хотела становиться воином. Я просто хотела жить, как обычная девочка. Я не хотела сражаться, не хотела всех этих демонов, кристаллов и погибших королевств. А уж когда я потеряла Мамору...
   Она осеклась. Мина с молчаливым сочуствием погладила ее по руке.
   - ...Когда я потеряла Мамору, то я вообще возненавидела все это... Мне говорили - ты принцесса, ты воин, от тебя все зависит... А я только злилась. Что с того, что я принцесса, если моего единственного это не вернет? И вообще, какая я принцесса? Плакса с двойками по английскому, не умеющая ни танцевать, ни готовить? Смех один, а не принцесса!
   - Усаги, ты неправа...
   - Нет, Мина, это была правда. Я ведь даже не знала, что делать с Серебряным Кристаллом. И я так хотела все забыть, так хотела, что даже во время последнего сражения Кристалл услышал меня... И сделал, как я просила. А ведь я хотела совсем о другом попросить!
   - О чем?..
   - О том, чтобы, - Усаги всхлипнула, - чтобы ваши лорды вернулись. Тогда-то я ведь уже помнила все... Но я не смогла. Понимаешь, Мина, не смогла! Будь я настоящей принцессой, у меня бы точно получилось...
   - Усаги... - Минако сглотнула комок в горле. - Усаги, ты не виновата...
   - ... Я не смогла вам помочь. Вы умирали за меня, а я... И поэтому я не хотела, чтобы вы называли меня принцессой. Потому что это неправда...
   - Это правда, - прервала ее Венера. - Что бы ты не думала о себе, Серенити, это правда. Ты - наша принцесса. Наш Свет Надежды. Ты - то, за что мы сражаемся. И вообще... - она пожала плечами. - И вообще, мне кажется, что наши ребята вернулись потому, что ты в это верила. Мы все этого хотели, но никто из нас не умеет верить так, как ты...
   - Мина...
   - ...И поэтому хватит нести чепуху, а то я съем последнее пирожное!
   - Эй, ты уже четыре штуки слопала!
   - А у меня этот, как его... стресс!
   - У меня тоже!
   - А у тебя-то откуда?
   - А я за вас волнуюсь!
   Они остановились, перевели дух и рассмеялись - весело и заливисто, как и раньше. Как и тысячи лет назад.
   - Ладно уж, - отсмеявшись, сказала Мина. - Давай пополам...
   Усаги смешно наморщила нос.
   - А мы всегда все делим поровну. Как же иначе?
  
   ... - Кун?
   Голос доносился откуда-то сверху. Кунсайт запрокинул голову и узрел каштановую шевелюру Нефрита, маячившую на плоской крыше террасы.
   - Загораешь? - невесело усмехнулся он.
   - Вкушаю заслуженный отдых, - с достоинством парировал Звездный Лорд. - Сегодня вечером, похоже, у нас будет исправный камин.
   - А-а... - невыразительно протянул Кунсайт. - Уже почистили.
   - Почистили, и в магазине побывали, и обед сготовили, пока вы, Кунсайто-сама, неизвестно где бегали, - синие глаза искрились от сдерживаемого смеха. - Прямо как Золушка.
   - И зачем тебе Энд только это сказал, - вздохнул северный Лорд. - Теперь не уймешься... Кстати, я чувствую, его нет в доме. Где вы принца потеряли, обормоты?
   - На лекции убежал, - пожал плечами Нефрит. - То ли по генетике, то ли квантовой физике, я не запомнил. И потом... - он мягко усмехнулся, - ...как я понял, его ждала Серенити.
   - А-а... - снова протянул Кунсайт. - Ясно.
   - Кун, ты не заболел? - Звездный Лорд оперся на локоть и свесил голову с крыши. - Вроде бледный какой-то, и мямлишь через каждое слово... Может, у тебя какая-нибудь аллергия?
   - На вас с Зоем у меня аллергия, - огрызнулся тот. - Здоров я, отвяжись.
   - А на Зоя ты зря так, - Нефрит потянулся, как большой кот. - Он почти в одиночку всю сажу вычистил. Правда, теперь его самого чистить надо. Джед его как раз сейчас уламывает, а он сопротивляется... Кун! Ты меня вообще-то слушаешь?
   - Слушаю, - рассеянно откликнулся тот. Лицо его было мрачнее тучи.
   - ...Только ничего не слышу, - закончил за него Лорд Звезд. Голос его неожиданно стал очень серьезным. - Кун, что случилось?
   Первый Лорд молча отвернулся в сторону. Веселый синий взгляд его друга мог быть очень проницательным, когда он того хотел.
   - Ясно, - сухо сказал Нефрит. - Опять.
   Одним прыжком он слетел с крыши на землю - мягко, как пантера. Тряхнул головой, отбрасывая за спину спутанные волосы, в которых застряли мелкие веточки.
   - Кун, - сказал он, глядя другу прямо в глаза. - Кун, до каких пор ты будешь наступать на одни и те же грабли?
   - Это ты о чем? - очень равнодушно спросил Кунсайт, пристально созерцая далекие облака.
   Нефрит хмыкнул.
   - Неубедительно врешь, генерал. - Он положил руку на плечо собеседника, вынуждая его смотреть себе в глаза. - Когда ты, наконец, поговоришь с ней?
   Ледяные глаза Первого Лорда приблизились к температуре абсолютного нуля.
   - Ей это не нужно.
   Лорд Звезд зарылся рукой в волосы, путая их еще больше.
   - Вот давно хотел тебя спросить - ты действительно такой болван, или только притворяешься?
   Стальная ладонь вцепилась в его запястье.
   - Не переходи границу, Неф.
   Нефрит усмехнулся, перехватив его руку с не меньшей силой. Его синие глаза сузились, как острие шпаги.
   - Я все еще считаю тебя своим другом, Кун. И если сказать правду для тебя - значит перейти границу, то ты знаешь меня хуже, чем я тебя. И дальше нам говорить не о чем.
   Лед в непроницаемом взгляде Кунсайта взорвался белым огнем.
   - Я причинил ей боль!!! - почти выкрикнул он. - Я разрушил ее мир! Я нарушил клятву, которую не нарушают! Хаос все раздери, я убил ее!!! - Его голос дрогнул и сорвался. - И после всего этого - поговорить? Вот так просто? "Я все вспомнил, прости меня, давай начнем сначала?" Ты так себе это представляешь?!
   Нефрит стиснул зубы. Видеть в глазах друга отражение собственного кошмара было почти невыносимо.
   - Да, - жестко сказал он. - Ты причинил ей боль. Мы все это сделали. Мы все нарушили клятвы, которые нельзя нарушать. И теперь... - он со свистом втянул в себя воздух. - И теперь их страдание бьет по нам бумерангом. Их слезы стали нашим кошмаром. И это справедливо, Кун. Но это не значит... - синие глаза плеснули неистовым огнем - это не значит, что нам запрещено бороться за них, слышишь! Не значит, что мы должны сдаться!
   - Бороться за них... с ними же?.. - глухо спросил Кунсайт.
   Лорд Звезд устало вздохнул. Его глаза потемнели от горечи.
   - Ты повторяешь свою старую ошибку, Кун, - тихо сказал он. - Ты решаешь все за нее. Ты злишься вместо того, чтобы сказать ей, что чувствуешь. Ты прячешься за стеной изо льда в то время, когда тебе больше всего хочется обнять ее и никогда больше не отпускать. Я прав? Не отвечай, я и так вижу...
   Он резко встряхнул собеседника за плечи.
   - Очнись, северный волк! Тебе же легче, чем нам всем! Мина ведь давно простила тебя...
   Кунсайт встрепенулся, будто его ударили.
   - Тебе-то откуда это известно, умник?
   - Оттуда, что я еще не утратил способность видеть очевидное, упрямец. - Нефрит грустно улыбнулся. - Я заметил, как она смотрела на тебя, Кун. Если бы ты тогда, два дня назад, подошел бы и взял ее за руку, она не оттолкнула бы тебя. И, ручаюсь, все эти дни она ждет, что ты, наконец, сделаешь это. Но ты предпочитаешь изображать из себя вечную мерзлоту и величественно ходить кругами. Когда ты перестанешь бояться своих чувств, генерал?
   Первый Лорд скрипнул зубами.
   - Ты уже второй, кто сегодня упрекает меня в трусости, - процедил он. - Думай о своих словах, Неф.
   - Я-то думаю, - горько усмехнулся тот. - Я, друг мой, в последнее время только и делаю, что думаю. А вот тебе надо действовать.
   - И что ты предлагаешь? - спросил Кунсайт. Он вдруг почувствовал невероятную усталость. - Подойти, схватить в охапку и утащить на Северный полюс?
   Нефрит не отреагировал на шутку.
   - Для начала перестать носиться со своими прежними грехами и страданиями, как с писаной торбой, - жестко ответил он. - Плюнь на свою гордость, подойди и скажи ей то, что хочешь сказать. А если прогонит - подойди еще раз. И еще. Если будет сердиться - выслушай все укоры. Если закричит или ударит - прими на себя ее боль. Если заплачет - обними так крепко, как сможешь и держи, как бы она не вырывалась. И сделай, наконец, то, что давно должен был сделать!
   - Что, Неф? - тихо спросил Кунсайт. В синих глазах друга было столько боли, что ему стало стыдно.
   - Вылечи ту рану, которую когда-то ей нанес, - хрипло ответил Второй Лорд. Его лицо было искажено агонией его собственных воспоминаний. - Она ведь еще кровоточит, Кун.
   Лорд Льда запрокинул голову навстречу яркому солнцу. Воздух был наполнен пьянящими запахами ранней весны - сладостью первых цветов, влажной свежестью проснувшейся земли, горечью налитых соком ветвей.
   Где-то в доме неутомимо переругивались два голоса: энергичный и возмущенный - Зойсайта и настойчиво-невозмутимый - Джеда. Зря рыжий оговаривается: спорить с Джедайтом, когда тот что-то решил - дело совершенно безнадежное. Упрется, как стадо мамонтов...
   - Неф, - очень тихо сказал Кунсайт. - Неф, скажи, почему же ты сам не сделаешь всего этого? Не успокоишь Литану?
   Звездный лорд резко обернулся. Его искристо-синий взгляд почернел - боль в один миг выжгла оттуда все краски.
   - В отличие от тебя, генерал, я совершенно точно знаю, что Лита этого не хочет, - безжизненным голосом сказал он. - Когда-то она сама сказала мне об этом. Глядя прямо в глаза - так, как я сейчас смотрю в твои. И я видел, как из этих глаз вытекала жизнь, Кун. Капля за каплей. Я видел кровь на ее губах...
   Нефрит отвернулся. Кунсайт молчал. Он знал, что самое большее, что он может сейчас сделать для друга - это выслушать все, что тот так долго держал в себе.
   - ... И она запретила звать ее, Кун. Запретила искать. Она сказала, что не желает видеть и слышать меня, до тех пор, пока я не верну себе - себя.
   - Но ты сделал это, Неф, - негромко сказал Первый Лорд. - То, что не удалось больше никому из нас. И ты... - он замялся, потом продолжил: - Ты ведь сделал это для нее. Ради нее, хоть и не помнил тогда ее имени...
   Звездный Лорд обернулся. Глаза его были ясными и темными, как беззвездное небо.
   - У меня нет права что-либо требовать от Литы, - устало сказал он. - Видеть меня больно для нее, Кун. Нет, не спорь, я знаю это. Я чувствую. И пока она сама не захочет, я не буду беспокоить ее. Но буду поблизости. Всегда. - Он резко отвернулся, чтобы скрыть судорогу, исказившую губы. - Слишком долго меня не было рядом с ней, когда я был так нужен... Слишком долго она была одна.
   Кунсайт помолчал. Ему вдруг ярко вспомнились тревожные глаза Артемиса.
   "Не оставляйте их. Даже если они не захотят вас видеть поначалу - все равно не оставляйте. Вы им нужны. Я знаю, что говорю".
   Да, возможно мудрый кот действительно знает. Не случайно он был вторым советником Ее Величества Селены - да будет ее память благословенна. Из прошлого Первый Лорд помнил, что он редко давал советы и наставления - они были прерогативой строгой Луны. Нет, Артемис предпочитал слушать и наблюдать, но если уж вмешивался, то всегда по делу...
   Но как же трудно, о, Небо, как трудно это все!..
   "Вы им нужны..."
   Ох, Артемис, а как они нам нужны, знал бы ты! Впрочем, сказал себе Кунсайт, тот наверняка это понимает...
   Лорд Льда вырвался из раздумий и поднял на друга серьезные глаза.
   - Как ты узнаешь это, Неф? - тихо спросил он. - Скажи, как понять, что будет для них лучше?..
   Нефрит откинул голову и долгим взглядом посмотрел на далекое небо. Оно было холодным и ясным.
   А потом он улыбнулся. Особенной, очень мягкой улыбкой, предназначенной той единственной, которой не было сейчас рядом - но которая всегда невидимо жила на дне души.
   - Я узнаю, Кун, - просто сказал он. - И ты тоже это поймешь, как только отпустишь свое сердце.
   Кунсайт помолчал, закрыв глаза.
   - Я... немного завидую тебе, Неф, - сказал он наконец. - У тебя хватает смелости принять все произошедшее и продолжать жить.
   Звездный Лорд горько усмехнулся.
   - Помнится, один мой друг, которого я очень уважаю, когда-то давно учил меня: "Лучший способ справиться со страхом - это перестать бояться". Так вот, я сейчас хочу напомнить тебе те слова... И вообще, - его усмешка стала озорной. - Это мне тебя учить, что ли?
   - Не все же мне одному отдуваться, - добродушно проворчал Кун. - Надо и вам когда-нибудь потрудиться.
   - Мы-то как раз уже потрудились, - Нефрит притворился, что обиделся. - А вот тебя там во-от такая куча золы дожидается. Мы ее без тебя телепортировать не смогли - Джед совсем выдохся. Так что изволь поработать...
   Кунсайт аккуратно сложил руки на груди.
   - Ага. И кто после этого Золушка?
   Нефрит усмехнулся:
   - Ты сказку почитай. Между прочим, это очень положительный персонаж.
   Он по-кошачьи гибко подтянулся рукой и одним прыжком взлетел обратно на крышу. Потом внезапно наклонился и пристально посмотрел другу в глаза. В звездно-синем взгляде не было ни тени шутки.
   - Выпусти сердце на свободу, Кун. Скажи все Мине. И помни: ты сражаешься не за себя. Ты сражаешься за нее.
  
   ...- А я говорю, я уже умывался!
   - В таком случае мы с тобой по-разному интерпретируем данный термин. У тебя сажа в волосах и за ушами.
   - Ну и что?! Я же не ушами есть собираюсь!
   - За столом следует выглядеть подобающе.
   - Джед, брось это занудство... Я есть хочу!
   - Это не занудство, а правила приличия.
   Кунсайт, уже пару минут незаметно наблюдавший за этими двоими, усмехнулся. Усмешка вышла почти веселой, хотя на душе у Первого Лорда скребли кошки (или, скорее, средних размеров тигры).
   Джедайт был непреклонен. Он опирался спиной о дверь кухни, сложив на груди руки и чуть сузив глаза. С таким же успехом Зой мог пытаться сдвинуть с пути Фудзияму.
   Перед глазами Первого Лорда вдруг всплыла картина из давно ушедшей эпохи.
   ...Упрямый мальчишка с обгоревшими пшеничными волосами стоит в арке разрушенных ворот осажденного города. Стоит, плотно стиснув губы - чтобы не дрожали. С тяжелым взрослым арбалетом в руках и последней стрелой на тетиве. С недетским взглядом прищуренных бирюзово-стальных глаз, слишком рано увидевших, какой бывает смерть.
   Ох, Джед, Джед...
   Вслух он сказал:
   - Может, пора заканчивать переговоры, господа? Я уже успел забросить ваше мусорное безобразие в дальний космос. Мы обедать сегодня будем?
   Оппоненты синхронно обернулись, и Лорд Льда едва не подскочил на месте:
   - Ого... Орлы, вы что, камин Зойсайтом чистили?..
   Удивляться было чему. Веснушчатая физиономия Четвертого Лорда представляла собой чрезвычайно живописное зрелище в духе художников-авангардистов. Полуразмытые угольные разводы дополнялись парой свежих царапин (одна из них красовалась на носу) и хлопьями сажи, запорошившими челку и ресницы. Картину завершала пара ярко-зеленых глаз, горящих пламенем справедливого возмущения.
   Джедайт слабо улыбнулся.
   - Ох, чем мы его только не чистили, - протянул он. - Даже силой мысли...
   - С силой мысли ты, похоже, перестарался, - покачал головой Кунсайт, заметив пепельное лицо друга и синие круги у него под глазами. - Опять мигрень, Джед?
   Тот только плотнее сжал губы.
   - Пустяки.
   - Какие пустяки, ты же серый весь! - вознегодовал Зой. - Кун, давай, я Энда отыщу!
   - Нет, - отрезал Джедайт прежде, чем Первый Лорд успел что-либо сказать. - У принца и без нас забот хватает. Мы должны научиться справляться сами.
   - Вижу я, как ты справляешься, - вздохнул Кунсайт. - На сегодня никакой библиотеки. Это приказ.
   На бледных губах Лорда Иллюзий мелькнула тень улыбки.
   - Будет исполнено, генерал.
   - Зой, - продолжил Лорд Льда. - Быстро мыться. На тебя смотреть без содрогания нельзя.
   Тот насупился, но, покосившись на белое, как полотно лицо Джедайта, без спора поплелся выполнять распоряжение.
   - Джед, - снова обернулся к нему Кун. - Обед, чай и отдых. Без обсуждений.
   - Лучше кофе.
   - Нельзя, - отрезал Первый Лорд. - Сегодня - только чай. Крепкий, горячий и сладкий.
   - Я сладкий не люблю, - поморщился Лорд Иллюзий.
   - Надо, - категорически заявил Кунсайт.
   Джедайт только вздохнул. Слово "надо" было для его священно, несмотря на все отвращение к сладкому чаю. И все-таки он сильно подозревал, что это мало поможет...
   То - вернее, та - что действительно могла помочь, была сейчас далеко.
   Ах, Рейана... Как она умела успокаивать боль! Тонкие прохладные пальцы щекотно трепали волосы, уносили лихорадочный жар, даря облегчение...
   Джедайт нахмурился. Сейчас у него нет права желать облегчения.
   Ей тогда было больнее. Намного больнее...
   - Джед.
   Он вздрогнул и поморщился от резкой пульсации в висках. Его друг смотрел внимательно и грустно.
   - Воспоминания? - он взял сахарницу и ложку.
   Третий Лорд склонил голову.
   - Мы никогда не перестанем тосковать о них, Кун. Они были частью нас.
   Рука Кунсайта дрогнула, и белые крупинки разлетелись по столу, как крошечные осколки.
   - Они остаются частью нас, Джед. - Его глаза улыбались горько и нежно. - Причем, лучшей частью.
   И оба друга замолчали, вспоминая каждый о своем. В теплом воздухе кухни витал терпкий аромат крепко заваренного чая. Сахарные крошки, рассыпанные на столе, матово поблескивали.
   Словно маленькие жемчужины.
  
   ... Тогда, давно, Лорд Льда тоже долго смотрел на рассыпанный по земле жемчуг, словно тот мог ответить на какие-то очень важные вопросы. Но белые бусины молчали.
   Кунсайт медленно наклонился и поднял одну. Она была крупной - размером со спелую вишню - мерцающей и полупрозрачной. Гладкая поверхность удивительно быстро нагрелась в ладони, став шелковисто-теплой, как...
   Нет, ну зачем он так с ней?! Какая юма в него вселилась? Ведь видно же было, что она сама больше всех пострадала от своей беспечности. А теперь она наверняка смертельно обижена...
   Сзади послышался звук шагов, и совершенно безумная, абсурдная надежда на миг обожгла сердце. Кунсайт стремительно обернулся... и встретился взглядом с мерцающе-синими глазами Нефрита.
   - А... - протянул он, пряча разочарование. - Это ты.
   - А кого ты ждал? - удивился Лорд Звезд. - Нашу раскрасавицу Берилл, что ли?
   Кунсайта передернуло.
   - Ты думай, прежде чем так шутить, зубоскал. И без тебя тошно...
   Синие глаза мгновенно стали серьезными.
   - Кун, что-то случилось?.. Эй, а что это? - Нефрит поднял одну из жемчужин и тихонько присвистнул. - Ого! Нептунианский жемчуг. И редкой чистоты цвета... Да за одну такую ягодку у тебя на Севере пару поместий дадут. И ТАКОЕ просто валяется на земле? Энд что, научился выращивать розы из золота?
   - Пока только красные, - криво усмехнулся Первый Лорд.
   - Постой-постой, - вдруг сказал его собеседник. - А ведь я уже видел эти камушки. - Он вскинул внезапно посерьезневшие глаза. - Значит, она тебя нашла? Вы поговорили?
   - Кто это - она? - преувеличенно равнодушно проговорил Кунсайт.
   - Та девушка, которой ты нагрубил. Она хотела тебя найти, и я направил ее к фонтану. Ты же всегда туда убегаешь, когда злишься...
   - Я никогда не злюсь! - рявкнул Кунсайт. Нет, ну Неф, ну друг называется!
   - Ага. А сейчас ты спокоен, как мамонт...
   - Неф!!
   - Так вы поговорили или нет?
   - Нет! - сорвался Кунсайт. - То есть да... Не знаю, можно ли это назвать разговором. Не до того было...
   Брови Нефрита сами собой поползли вверх. Но тут он заметил мрачный огонь в глазах друга и нахмурился:
   - Рассказывай.
   Кун длинно вздохнул. И рассказал. Все.
   Звездный Лорд всегда был внимательным слушателем. Вот и сейчас он не перебивал, не задавал вопросов.
   Выслушав все, он отвернулся, продолжая молчать. И молчал он так долго, что Кунсайт не выдержал:
   - Ну давай, Неф. Скажи мне, какой я болван. Хотя, - он криво усмехнулся, - ...хотя я это и сам знаю...
   - Нет, - медленно ответил Нефрит. Он не оборачивался. - Ты не болван. Но... - Он прервался, покачал головой. - Кун, ты мой друг. И, кроме Энда, единственный человек, у которого есть право мне приказывать. Я всегда уважал тебя. И никогда не мог подумать...
   Он обернулся. Синие глаза были мрачными до черноты.
   - ...никогда не мог подумать, что однажды мне будет стыдно за тебя.
   - Что?! - опешил Кунсайт. - Значит, легкомысленные девицы будут бегать по парку и попадать в истории, а мне должно быть стыдно? Какого... Зачем ее понесло меня искать, спрашивается? Мало ей того...
   - Она хотела попросить прощения.
   - ...того, что было в за... Что?
   - Она хотела извиниться перед тобой, - сказал Нефрит. Голос его был очень ровным и невыразительным. - Ей казалось, что она обидела тебя, когда засмеялась.
   Кунсайт выдохнул длинное многоэтажное проклятие.
   - Но, как я полагаю, извиниться ей не удалось, - закончил его собеседник.
   - Я... просто не в себе был, Неф, - процедил сквозь зубы Ледяной Лорд. - Этот подонок на нее накинулся, и...
   - И ты обвинил во всем ее? - невесело усмехнулся Нефрит. Потом добавил уже другим тоном. - Тот щенок был в сговоре с Берилл. Зой их выследил. Я, собственно, за этим тебя и искал, хотел предупредить...
   Кунсайт зажмурился. Дышать было больно, и, чтобы облегчить эту боль, он с размаху стукнул кулаком по каменному бордюру. Горячие клыки вцепились в ладонь.
   Но легче не стало...
   ...А ей было так же больно? Когда она упала, и камни впились ей в локоть? Только сейчас он вспомнил, что по ее руке стекали красные струйки...
   А он схватил ее за плечи. Почти так же грубо, как и тот...
   - Неф, - хрипло сказал он. - Неф, скажи, я поступил по-идиотски?
   - Нет, - тихо ответил его друг. - Ты поступил жестоко.
   Между ними повисло тяжкое сухое молчание. Потом Кунсайт глухо сказал:
   - Я никогда не думал, что во мне спит такое чудовище... Ни в одной битве... Хаос все раздери, я понял, что могу убить! Я понял, что ХОЧУ убить, Неф! Не юму, не демона, не оборотня - человека! И не в сражении, а вот так, просто - убить безоружного. Ты можешь себе такое представить?
   - Глядя на тебя сейчас - очень даже могу, - голос Нефрита стал мягче. - Твоя ледяная броня впервые треснула, и ты понял, что у тебя тоже есть сердце, которое умеет чувствовать. А это очень непросто, Кун.
   - Я был в ярости... - прошептал Кунсайт. - Никогда прежде со мной такого не было, и я... - Он сглотнул непрошеный комок в горле. - Я обидел ее, Неф.
   - Да, - просто сказал тот. - Но, полагаю, ты прекрасно знаешь, что следует сделать?
   - Знаю, - вздохнул Первый Лорд. - Только не знаю, как...
   Нефрит заговорщически ухмыльнулся.
   - Гостевое крыло, второй этаж. Угловая комната окнами на юго-восток - там еще здоровенный каштан растет, помнишь?
   - Это тот, по которому мы по вечерам из парка в свои комнаты забирались, когда мальчишками были? - усмехнулся Кунсайт. - Помню, как же... Там еще балкончик такой, на него спрыгивать удобно. Стоп! - спохватился он и подозрительно прищурился. - А откуда ты это знаешь?
   - Ну... - Лорд Звезд невинно пожал плечами. - Попросил рыжего разведать на всякий случай. Я тебя, медведя полярного, давно знаю. Ты пока раскачаешься...
   Его друг только длинно вздохнул.
   - Я боюсь все еще больше испортить, Неф.
   - Больше, чем ты уже испортил? - пошутил тот. Но, заметив мрачное лицо собеседника, добавил совершенно серьезно: - Если боишься, значит, не испортишь, Кун. И... не будь таким суровым, как обычно. Ей и так досталось ни за что.
   - Защищаешь? - Лорд Льда вдруг совершенно не к месту ощутил острый укол ревности.
   Нефрит нахмурился.
   - Я говорил с ней, Кун. И видел ее лицо. И теперь кое-что скажу тебе. - Он посмотрел другу прямо в глаза. - Ты ошибся. Ошибся так, как никогда еще не ошибался. Она совершенно не кокетлива - ни вот настолечко. И не глупа. И уж точно не бездушна. Немного таких душ я встречал в своей жизни, северный волк...
   - Может, сам к ней пойдешь, коли так? - сквозь зубы процедил северный лорд. - Перед тобой ведь ни одна девушка не устоит.
   - Она - не та, что мне предназначена. - Синие глаза были темны и серьезны. - Будь иначе, я не отпустил бы ее. Но моя судьба еще не отыскала меня...- Голос Нефрита был странно печальным. Потом он слабо улыбнулся: - А вот тебе повезло, генерал. И ты даже не знаешь, насколько...
   - Опять со звездами сплетничал, хитрец? - хмуро спросил Кунсайт.
   Второй Лорд таинственно усмехнулся.
   - Не без этого, друг мой. Не без этого...
  
   ...Кунсайт стоял под балконом и думал. Уже полчаса. Окна в угловой комнате были темными. Одна из рам была приоткрыта, и прохладный ночной воздух слабо колыхал тонкие белые занавески. И больше - ни движения, ни звука. Спит?..
   Это был один из тех немногочисленных случаев в его жизни, когда он совершенно не знал, что делать. Попросить прощения было необходимо, но как сделать это так, чтобы не обидеть девушку еще больше? Он ведь даже не знает ее имени... Хотя в этом-то как раз нет ничего удивительного - по обычаю, на балу Новолетия принято было сохранять инкогнито.
   Ну вот и как теперь с ней поговорить, спрашивается? Можно, конечно, запрыгнуть в окно - второй этаж, детские игрушки...Но это напугает ее до полусмерти - если он что-то вообще знает о девушках. Блуждать по дворцовым коридорам он не решался - наткнешься еще на кого-нибудь, и потом пойдут сплетни. Ладно, ему-то что, а вот девчушке несладко придется...
   Может, не надо беспокоить ее?.. Нет, решительно сказал он себе, ты должен. Она извинилась перед тобой, хоть и ни в чем виновата не была. Она оказалась сильнее тебя, генерал. А ты...
   А ты обидел ее. Сделал больно. Очень больно, хоть она этого и не показала.
   "... Разумеется, мне не стоило. Впредь я буду вести себя осмотрительнее".
   Она искала его. Она хотела попросить прощения - хотя сделать это должен был он.
   Почему ты поспешил во всем обвинить ее, генерал?
   Ты испугался.
   Она подобралась к тебе так близко, как никто еще не подбирался. Она имеет над тобой власть, которую никто и никогда не имел. И никто и никогда не будет иметь. Кроме нее...
   И ты испугался. И рассердился - на себя. И выплеснул на нее весь свой гнев и страх.
   "Благодарю вас за ценный урок, милорд".
   Да это был трудный урок для нас обоих, девочка. И теперь мне - мне - решать, что делать дальше... Поговорить с тобой - или позволить тебе вернуться домой и забыть меня, как забывают неприятный сон.
   Кунсайт вдруг с безжалостной ясностью понял, что это развилка. Что вот от этого нехитрого выбора будет зависеть, как дальше пойдет его судьба. И ее судьба - вдруг понял он, и ужаснулся.
   Нефрит не предупреждает просто так. Никогда.
   Кем она станет для него?
   Кем он станет для нее?
   И что ты выберешь, генерал?
   Он запрокинул голову к небу. Звезды молчали и только многозначительно подмигивали. Теплая жемчужина в ладони шелковисто ласкала кожу.
   ...Потом, позже, он соберет все драгоценные бусины и вернет ей. Но эту он оставит себе. Независимо от того, что выберет...
   Лорд Льда обреченно улыбнулся.
   Кого ты обманываешь, генерал? Ты уже сделал свой выбор.
   Он легко и привычно взобрался по шершавому стволу, бесшумно спрыгнул на балкон второго этажа. Подошел к приоткрытой раме...
   И постучал в стекло балконной двери.
   И дверь открылась. Почти сразу.
  
   ...На ней было что-то длинное и белое, вроде ночной сорочки. Волосы заплетены в косу и перевязаны красной ленточкой, которая казалась почти черной в ночном сумраке. Тонкое и бледное лицо с этой прической напоминало детское. Только глаза...
   Внимательные, глубокие. Чуть усталые. И очень настороженные.
   Глаза раненой птицы.
   Где-то с полминуты они молча смотрели друг на друга. Она молчала, а Кунсайт, хоть убей, не знал, с чего начать.
   Наконец девушка негромко произнесла:
   - Зачем?
   Одно слово, только одно. Остальное сказала за нее тишина.
   Лорд Льда на миг прикрыл глаза. Этот разговор требовал от него не меньше мужества, чем многие из битв.
   - Я... должен извиниться перед вами.
   - Вы ничего мне не должны.
   Она сказала это очень спокойно и просто, без обиды, гнева или пафоса. Просто сказала.
   Кунсайт с трудом вздохнул.
   - Послушайте, я... - он шагнул к ней, протянув руку. Она мгновенно подалась назад - неосознанно, даже инстинктивно. И это едва заметное движение причинило ему почти физическую боль.
   Она глубоко ранена. Возможно, слишком глубоко. Возможно, она не сможет доверять ему до конца. Птица, которой удалось вырваться из силков, больше не сядет на руку человека...
   Лорд Льда выдохнул сквозь стиснутые зубы. Потом заговорил снова - так спокойно и мягко, как только мог:
   - Я нанес вам обиду, миледи. Но, поверьте, я вовсе не хотел...
   - Вы хотели. - Ее голос был все таким же ровным. - Не лукавьте, вы хотели. Когда вы говорили мне все те слова... - Она подняла лицо, и ее чистый взгляд ударил в самое сердце, как хрустальная игла. - Вы тогда действительно хотели сделать мне больно. Потому, что было больно вам. - Она слегка нахмурилась. - Что такого я сделала, чтобы рассердить вас, милорд?
   Кунсайт проглотил горький комок в горле.
   - Ничего, дорогая леди. Вы ни в чем не виноваты. Просто... так вышло. Я позволил эмоциям захлестнуть меня, но причина не в вашем поведении.
   Ее губы задрожали, и он вдруг понял, каких усилий ей стоит сохранять самообладание. Его взгляд упал на красную ссадинку на ее лице, и ему вдруг до дрожи захотелось прикоснуться к ней, приласкать...
   Нельзя. Она не подпустит его близко.
   - Тот человек... который хотел... - ее голос сорвался, но она быстро взяла себя в руки. - Я действительно не звала его. И не искала...
   - Я знаю, - быстро перебил он. - Его послал... кое-кто другой. Не берите в голову, леди, он больше никогда не причинит вам зла. Я даю слово.
   Она нерешительно прикусила губу, и Первого Лорда бросило в жар.
   - Я... была невежлива, когда засмеялась. Но я не хотела оскорбить вас, - горячо добавила она. - Я смеялась не над вами. - Грустная улыбка. - Скорее... Скорее, над собой.
   - Вы не должны передо мной извиняться, - он сделал движение, чтобы взять ее за руку, но вовремя остановил себя. - Я начал первым, когда... произнес те слова. Это было низко.
   На ее лице впервые появился намек на улыбку.
   - Да нет... Это было немного... немного...
   - Немного смешно?.. - Серебряные глаза тепло заискрились.
   Она кивнула и невольно рассмеялась. Во взгляде на миг исчезло выражение настороженности. Потом она вдруг поежилась и потерла руками плечи.
   Кунсайт мысленно дал себе подзатыльник. Идиот! Держит девушку на таком ветру почти что без ничего...
   - Вы замерзли. - Он снял с себя плащ и протянул ей. - Вот, возьмите.
   Очень хотелось самому закутать ее, но он побоялся ранить ее этим. Возможно, ей сейчас трудно выносить чужие прикосновения.
   - Спасибо... - она набросила на плечи белую ткань, и та укрыла ее до самого пола. Первый Лорд внезапно понял, что она на голову ниже его. Такая хрупкая...
   Девушка неловко повела локтем:
   - Я... могу испачкать. Кровь еще течет.
   Глаза Кунсайта мгновенно стали белыми от ярости.
   - Он причинил вам боль. Щенок...
   - Нет, было не очень больно, - тихо ответила его собеседница. - Просто... жутко противно. Знаете, - она вдруг доверчиво подняла на него глаза. - Знаете, я до сих пор чувствую его пальцы...
   Лорд Льда крепко зажмурился, чтобы его взгляд не напугал ее. Ему было больно. Физически больно от мысли, что чужие грубые руки касались этого создания.
   ...Прости меня. Девочка моя, прости меня...
   Никто не смеет касаться ее.
   Никто... кроме него.
   Что за бред лезет ему в голову?..
   Вслух он сказал:
   - Дайте руку.
   - Что?.. - не поняла она.
   - Дайте мне руку, - мягко повторил Кунсайт. - Я вам ничего не сделаю. Только помогу.
   Она помедлила, потом сделала крошечный шаг ему навстречу. Лунный свет упал на ее лицо прозрачным покрывалом, и у генерала Севера на миг перехватило дух.
   Она была прекрасна. Не красива, не очаровательна, а именно прекрасна. Тонкие точеные черты словно светились в темноте - особенным мягким светом, который наполнял ее глаза, превращая их в живые звезды.
   Пустоголовая бездушная кукла?..
   Где была тогда его голова?
   Болван. Идиот.
   - Вряд ли у вас получится... - нерешительно сказала девушка. - Я не землянка, у меня другой тип энергии.
   - Позвольте, я все же попробую, - Кунсайт протянул ей руку. - Я не причиню вам боли. Обещаю. Вы... верите мне?
   ...Поверь мне. Пожалуйста, поверь мне...
   Она посмотрела на него долгим чистым взглядом, который разрывал сердце. Потом медленно - очень медленно - вложила тонкие пальцы в его ладонь. Они были почти ледяными.
   Кунсайт закрыл глаза и позволил ее эмоциям проникнуть в сердце.
   Шок. Усталость. Боль. Воля, прочная, как тонкая стальная струна. Очень тонкая, дрожащая, натянутая до предела, готовая вот-вот порваться.
   ...Потерпи, девочка. Сейчас все пройдет, ты только не бойся...
   - Вы прибыли к нам с Луны? - будничным тоном спросил он, аккуратно проводя рукой над ссадинами, охлаждая воздух и унимая боль.
   - А?.. - Она, кажется, удивилась. Это хорошо, очень хорошо, пусть отвлечется от воспоминаний, успокоится. - Да, я оттуда. Я... часто там бываю.
   - Но родина ваша не там? - Лорд Льда, едва касаясь, поглаживал прохладными пальцами синяки на запястьях, заставляя их исчезать.
   - Как вы догадались? - Она удивилась еще больше.
   Кунсайт улыбнулся.
   - Я видел жителей Луны. У вас немного иная аура.
   Он осторожно положил ладонь на ушибленный локоть, проверяя состояние сустава. Крепче сцепил зубы, перетягивая боль на себя. Она была так сильна, что он с трудом удержался, чтобы не вздрогнуть. Милосердные Небеса! И она столько терпела без единой слезинки!
   - Я... с Венеры.
   Ну конечно! Вот откуда этот золотистый свет.
   Он провел руками по ее плечам, прикрытым плотной белой тканью. Было что-то очень приnbsp;ятное в том, что ее согревает его плащ. Что-то очень правильное...
   - Теперь не больно? - негромко спросил он, боясь испугать ее. Сейчас они стояли так близко, что могли чувствовать дыхание друг друга.
   - Нет... хорошо... - Она вдруг прижалась головой к его плечу и мелко задрожала. Она... плачет?..
   - Я... Простите, я...
   Он обхватил ее плечи, крепко прижал к себе, укрывая от мира. Ее волосы пахли медом и полынью.
   - Все правильно. Отпустите себя, дорогая. Все хорошо.
   Она захлебывалась слезами, вцепившись ладошками в ткань генеральского мундира. Кунсайт молча смотрел в небо горящими сухими глазами.
   - Я... чувствовала себя такой грязной...
   Первый Лорд до боли стиснул зубы. Мысленно он называл себя сейчас такими словами, что, наверное, от них покраснела бы даже Берилл. Но его рука все так же мягко, размеренно гладила девушку по плечу.
   - Вы самое чистое существо, какое я только знал в своей жизни, - он не смог сдержать себя, и голос его задрожал. - Вы скоро забудете все, как глупый сон.
   - Вас... я не хочу забывать... - Она начала успокаиваться, и говорила уютно и сонно. Потом она прошептала совершенно по-детски: - Вы добрый.
   - Это вы добрая, моя маленькая золотая леди, - растроганно прошептал Кунсайт, поднимая ее на руки. - И я тоже совершенно не хочу вас забывать.
   Она зевнула и, как котенок, уткнулась ему в плечо.
   - Так и не забывайте...
   Генерал Севера едва сдержал тихий трепещущий смех, смешанный с рыданием.
   - Я не забуду. - Он осторожно уложил засыпающую драгоценность, расправил тонкий полог кровати. - Будь уверена, я не забуду...
   Он хотел было забрать свой плащ, но передумал и укутал ее плотнее, а сверху укрыл одеялом. Он слышал, что на Венере очень жаркий климат, а здесь, на Земле, такие холодные ночи. И потом... при мысли, что она будет спать до утра под его плащом, сердце горячо и приятно вздрагивало. Это было, будто...
   Будто она принадлежит ему.
   Пора было уходить, но не было никаких сил заставить себя сделать это. Он склонился над золотистой головой, прислушиваясь к ровному дыханию. Погладил ее по щеке, стирая последние следы удара.
   Ей было тепло, спокойно и не больно. И это было правильно. И так должно было быть всегда.
   И он, Первый Лорд Терры, сделает все для этого.
   Он помедлил, потом, прикоснулся дрожащими горячими губами к ее лбу. Сладкая молния пронзила душу.
   - Спокойной ночи... моя золотая.
   Она завозилась во сне, пробормотала:
   - Прощайте...
   Он улыбнулся, не отнимая лица от ее волос.
   - До свидания, девочка моя. До свидания.
  
   ... В тот раз Кунсайт больше не видел ее. Гости с Луны вернулись домой, на рассвете, и когда Лорд Льда заглянул в знакомую комнату, та уже была пуста. Постель аккуратно заправлена, а поверх нее - не менее аккуратно сложенный белый плащ. И маленький букет маргариток, перевязанный ярко-красной лентой. Той самой, что была у нее в волосах.
   ...Где она достала зимой маргаритки?..
   Кунсайт этого не знал. Но бережно спрятал цветы, заключив их в прозрачный ледяной кристалл с заклятием долговечности, который поставил в своих покоях.
  
   ...Где он теперь, тот хрупкий бело-розовый букетик?.. Смешно... Безжалостные тысячелетия обратили в мертвый пепел весь их прежний мир, а он думает о маргаритках...
  
   ...Разумеется, он отыскал жемчужины - все до единой - и терпеливо нанизал их на шелковую нить. Это было трудновато - столь тонкая работа в их компании лучше всего удавалась Джедайту - но доверить ее кому-либо, пусть даже другу, он не мог. И длинная нить из пятидесяти четырех переливчатых шариков - вернее, пятидесяти трех, так как один он оставил себе - была заново собрана. Полупрозрачные бусины слабо светились в сумерках теплым голубоватым светом - прямо звездочки-малышки, как поэтически выразился Нефрит. Такой жемчуг добывали только в морях Нереиды - второго спутника Нептуна - и ценился он невероятно высоко. Одна эта нитка стоила всего парадного убранства Большого тронного зала Терры.
   Откуда у нее такая драгоценность? Сплошные загадки, куда ни глянь...
   Кунсайт не знал ее имени. Не знал, кто она и где живет - Венера ведь немногим уступает Земле в размерах. Он знал только одно: он приложит все усилия, чтобы отыскать ее. Рано или поздно. Хотя второй вариант его отчаянно не устраивал...
   - Энд, - сказал он своему сюзерену в тот же день. - Как насчет отпуска?
   Тот вздернул смоляную бровь.
   - Уже скучаешь по родине, северный волк? Там же сейчас полярная ночь, а ты обычно приезжаешь к лету...
   - Да нет, - неохотно протянул Лорд Льда. Раскрывать карты, пусть даже лучшему другу, пока не хотелось. - У меня... другие планы.
   Синие глаза подозрительно сверкнули, но их обладатель больше не задал ни одного вопроса. Эндимион всегда уважал чужие тайны.
   - Послушай, Кун, - медленно произнес он. - Есть еще одно дело... - Его лицо приняло серьезное выражение. - Сегодня Королева Луны прислала официальное приглашение. Их праздник Новолетия на несколько недель позже нашего.
   - По-моему, это хорошая новость, - пожал плечами Кунсайт. - Значит, Селена признает твой титул Короля и Хранителя Терры.
   - Да, - взгляд Эндимиона слегка потемнел. - Или желает нас проверить. Понять, что за сила одержала победу в войне.
   - Луна никогда не принимала участия в войнах, - осторожно заметил Кунсайт. - Но не было ни одного раза, чтобы Королева отказала в помощи. Ты... не доверяешь?
   Взгляд Хранителя стал похож на вороненую сталь.
   - Я никому просто так не доверяю. И никогда. Жизнь научила, знаешь ли... Я не хочу рисковать.
   - Энд, это паранойя, - вздохнул Кунсайт. - Леди Селена достаточно могущественна, чтобы не наносить ударов в спину. Если бы она захотела, она могла бы получить власть и так.
   - Я не знаю ее лично, - медленно ответил Эндимион. - А значит, не могу решить, доверять ей или нет.
   Его собеседник только вздохнул. Годы сражений сделали из замкнутого упрямого мальчишки воина. Не менее замкнутого и упрямого, но гораздо, гораздо более опасного. Не доверяющего по-настоящему никому, кроме них четверых. И, возможно, еще Гелиоса...
   Но в глубине души Первый Лорд чувствовал, что тот одинокий мальчишка еще живет в душе его друга. А как исправить ситуацию - не знал.
   - Хорошо, - сказал он. - Ты хочешь, чтобы я отправился с тобой, так? - Тот кивнул. - Но, Энд, Неф справится с подобной ситуацией лучше меня. Светские мероприятия - его специальность, не моя. Или Зой, у него на людей особое чутье... Почему я?
   Эндимион неожиданно усмехнулся.
   - А у тебя вид представительнее. Кун, серьезно, - сказал он уже другим тоном. - Нефрит не может, у него задание в системе Юпитера. Сегодня вечером отправляется. А одних Зоя с Джедом маловато. Тем более, что Джед сразу в библиотеку зароется, ищи его потом...
   - Так я и знал, что у тебя не отвертишься, - обреченно вздохнул Первый Лорд.
   - А раз знал, зачем спрашивал? - невинным тоном отозвался будущий король.
   Кунсайт неслышно скрипнул зубами.
   - Хорошо, - решительно заявил он. - Я отправлюсь с тобой. Но потом ты дашь мне увольнительную на месяц.
   - На неделю.
   - Три недели.
   - Две.
   - Злодей, - Первый лорд обреченно прикрыл глаза. - Тиран и деспот.
   - Ага, - покладисто согласился Эндимион. - Ну, так как?
   Лорд Льда вздохнул и процедил сквозь сжатые челюсти:
   - Хорошо, две недели. И еще один день. И это мое последнее слово!
   - Идет, - криво усмехнулся вышеупомянутый деспот. Глаза его смеялись. - Знаешь, Неф там чего-то такого напредсказывал про эту поездку... Вроде того, что она изменит нам обоим жизнь.
   - Что касается тебя - давно пора, - рассудительно кивнул Кунсайт. - Глядишь, остепенишься, наконец. Говорят, - как бы между прочим заметил он, - ...говорят, дочь Селены, принцесса, очень мила собой и добронравна...
   Эндимион закатил глаза в притворном ужасе.
   - Скорее уж я облачусь в бальный фрак и начну скакать по крышам. Кун, серьезно, хватит меня сватать.
   - Ага, тебя такого сосватаешь, - пробурчал тот. Образ Эндимиона, скачущего по крышам в бальном наряде, был серьезным испытанием для его воображения. - Тебя же ни одна нормальная девушка не вынесет...
   - Значит, буду искать ту, что отличается от нормальных, - пошутил его друг.
   И они оба засмеялись.
   ...Могли ли они знать тогда, что эта шутка окажется пророческой? А ведь помнили же, что Нефрит не имеет привычки предупреждать зря... Но тогда они забыли его слова.
   А потом была Луна.
  
   ... А потом была Луна.
   Минако откинулась на кровать, заложив руки за голову.
   Даже странно, как быстро стали возвращаться воспоминания. Так быстро, что это... почти больно. Бывали минуты, когда она сама не могла понять, кто она сейчас - японская школьница Айно Минако или принцесса Минория из Дома Венеры. Мертвой планеты...
   Ох, ну почему, почему все так сложно?! И как только Усаги с этим справляется? И остальные девочки...
   Впрочем, Мина знала, что и им сейчас ничуть не легче.
  
   ... Серебряное Тысячелетие встретило Минорию привычной безмятежностью - но она уже не могла так успокоить душу, как раньше. Там, в этой самой душе, что-то непоправимо изменилось.
   На все вопросы девочек она отвечала рассеянно и уклончиво - это она-то, всегда веселая говорунья! "Ну что Земля... Ну, планета как планета. Разнообразная. Да, Рей, война там недавно закончилась. Нет, это не очень заметно, уже почти все восстановили... Нет, Ами, я библиотеку не видела, времени не было... Ох, Лита, а леса у них красивые. Не такие, как у тебя на Ганимеде, но красивые..."
   Серенити, как ни странно, вопросов почти не задавала. Только внимательно смотрела на подругу своими огромными, проникающими в душу глазищами и молчала. Потом, когда расспросы немного утихли, она тихонько сказала:
   - Мина... А где твоя ленточка?
   Минория вздрогнула. Лента была давним подарком Серенити и предметом частых перешучиваний между ними. Хранительница Венеры носила ее почти всегда, говоря, что та является ее счастливым талисманом.
   - Кролик, ты знаешь... - Она замялась. Как рассказать? - Ну, в общем, я... Я ее отдала... подарила. Одному человеку. На счастье. Ты не обидишься?
   Серенити задумчиво нахмурилась.
   - А он хороший?
   - Что? - оторопела Мина.
   - Тот человек, он хороший? - уточнила ее подруга.
   Минория опустила глаза, стараясь не краснеть.
   - Да, - тихо сказала она. - Да, он очень хороший.
   Принцесса Луны улыбнулась, будто поняла что-то важное.
   - Тогда все правильно, - кивнула она, и утешительно добавила: - Ты не расстраивайся. Я тебе другую ленточку подарю...
   Венера только улыбнулась сквозь слезы. Ее младшая подруга как никто умела поднять настроение и успокоить самыми простыми, и, казалось бы, обычными словами...
   С королевой Луны разговор вышел совсем другим.
   Мина подробно рассказала ей о поездке и о своих впечатлениях... кроме тех, что касались светловолосого незнакомца. Селена выслушала, покивала. Помолчала. А потом неожиданно спросила совсем о другом.
   - Итак, Мина... Это случилось?
   Минория замерла. Светлейшая умела читать знаки сердца так же ясно, как и знаки небес. Бесполезно было что-либо скрывать от нее...
   - Я не... - Девушка отчаянно покраснела, прямо до слез. - А как вы узнали?..
   О Небо, неужели все произошедшее так изменило ее?
   Селена мягко улыбнулась.
   - Твои глаза стали другими. Нет, не прячь их от меня, здесь нечего стыдиться. Просто ты проснулась, дитя. Ты встретила спутника своей души.
   Мина спрятала пылающее лицо в ладонях.
   - Светлейшая, я... Мне... страшно. Что мне... делать теперь?
   - Живи, - просто сказала Селена. - Принимай счастье, не задавая вопросов. Принимай горе, не упрекая никого. Отдавай любовь, не прося ничего взамен. И будь сама собой. Всегда.
   И теплая ладонь королевы легла ей на голову, по-матерински ласково приглаживая волосы.
  
   ...А потом был праздничный бал, на который, как Мина узнала, были приглашены и гости с Земли. Это было событие, которого она ожидала со смесью страха и надежды.
   Приедет ли он? А если приедет, то что скажет, узнав, кто она? Сочтет себя обманутым? Или будет сторониться ее?
   Многие из окружения сейлор-воительниц относились к ним с опаской. Слишком большой силой и властью обладали эти, внешне хрупкие девушки. Да, их уважали и оказывали им должное почтение, но... старались держаться в стороне.
   Старшие девушки воспринимали такое отношение как само собой разумеющееся. Казалось, их это нисколько не тяготит - Мира и Хаура даже забавлялись этим, а Хоти и Пеллар по характеру были замкнутыми. А вот младшие...
   Иногда им было грустно от этого. Очень грустно. Принцессы и Хранительницы своих планет - они были еще и просто юными девушками. Они были так молоды, они так любили жизнь, и поэтому болезненно воспринимали отчуждение вокруг себя. Но тем крепче становилась их дружба. По крайней мере, они четверо - и Серенити - были равны между собой...
   А будут ли они равны с теми, кто разбудит их сердце? Подруги никогда не задумывались об этом...
   Но, похоже, ей, Минории, предстоит узнать это первой.
  
   ...Как и все, чего в тайне побаиваешься, праздник наступил неожиданно скоро. И Мина, облаченная в парадное платье, стояла возле трона королевы, ожидая прибытия приглашенных. В душе она отчаянно завидовала Амелии и Рейане, у которых были какие-то неотложные дела на их планетах. Хорошо, хоть Лита здесь... И вечно жизнерадостная Серенити. Хотя даже она сегодня была сама не своя, и нервно переминалась с ноги на ногу, стоя по правую руку от матери. Строгая Луна то и дело хмурилась, поглядывая на свою подопечную.
   Чтобы немного успокоиться, Минория обвела взглядом зал. Он был полон людей, но девушка была настолько взвинчена, что никак не могла сосредоточиться и ощутить общее настроение. Только слабо чувствовала волнение Серенити. Странно... Она чего-то боится?
   Ее взгляд вдруг замер, споткнувшись о знакомые глаза. Глубокие, проницательные, цвета знаменитых плутонианских гранатов. Пеллар. Почему она здесь, она же обычно не присутствует на формальных церемониях?
   Внимательный взгляд Воина Времени был необычно мягким и даже... сочувственным? Будто успокаивал.
   Мина вспомнила вчерашний, очень короткий разговор со старшей подругой - всего несколько фраз, но они намертво врезались ей в сердце.
  
   ...- Мина.
   - Д-да? - выдохнула та, не зная, чего ожидать. Для воительницы Плутона было необычно начинать разговор первой и еще более необычно так обращаться к подруге. Обычно она называла всех девочек только полными именами.
   Пеллар выступила из тени, ее глубокие глаза странно поблескивали..
   - Мина, не надо бояться того, что с тобой происходит. Все правильно.
   Минория замерла, как птица, попавшая в силок. Хранительница Времени очень редко заговаривала о будущем. Она и о настоящем-то говорила неохотно...
   - Что ты знаешь, Пеллар? - беззвучно выдохнула она, схватив подругу за руку. - Скажи, что?
   Та покачала головой и осторожно сняла ладонь младшей подруги со своего плеча.
   - Неважно, что я знаю, - ее голос был по-прежнему мягким. - Запомни одно. Пути назад нет. Его нет никогда. Есть только один путь, Минория - путь вперед. Не бойся идти по нему... сестренка.
   И она неожиданно улыбнулась. Ясной, немного печальной улыбкой, ласковой, как летние сумерки.
   А потом исчезла в тени. Беззвучно, как и всегда.
  
   ...- Его Королевское Высочество Эндимион, принц Дома Терры!
   Мина вздрогнула и вернулась к реальности. Она опять отвлеклась! В самый разгар торжественной церемонии! Никогда, никогда еще с ней такого не было! Ох, как стыдно... Нет, надо срочно взять себя в ру...
   Что это?
   Знакомые мурашки-снежинки пробежали по позвоночнику. Это же...
   Он здесь.
   Четверо молодых людей неторопливо шли к трону королевы. Тот, что шел впереди, темноволосый, был весь в черном, остальные - в светло-серой форме, похожей на военную. И у одного из них были белые, как снег, волосы.
   Знакомый льдисто-обжигающий взгляд вцепился в нее, облив серебряным огнем. Он держал крепко, как объятие, горячий, требовательный и... нежный?
   Сердце Мины стремительно рухнуло в пятки. А потом подскочило к горлу и забилось так, что она вообще перестала замечать происходящее. Только почувствовала, как вздрогнула Серенити, поймав темно-синий взгляд принца Терры... Потом снова заговорил церемониймейстер, представляя присутствующих.
   - Лорд Кунсайт, Повелитель Льда, Первый Ши-Тенноу Терры.
   Ши-Тенноу. Серые Коршуны.
   ...Так называли Небесных Королей на Внутренних планетах Системы. И за цвет их мундиров, и за небывалое воинское искусство. Бесстрашные, беспощадные, не знающие поражений, именно они принесли принцу Эндимиону победу в почти безнадежной войне.
   И он - один из них. Он - первый из них.
   Ой, мамочки...
   А потом Мина рассеянно, словно издалека, услышала собственное имя:
   - Леди Минория, Хранительница Золотого Луча, Принцесса Дома Венеры.
  
   ...Принцесса Дома Венеры.
   Великое Небо и древняя бездна! А он-то уж думал, что давно утратил способность удивляться чему-либо...
   Эта малышка - одна из четырех младших воительниц планет. Надо же... Они на Земле так привыкли считать их зелеными девчонками! И совсем забыли, что девочки быстро взрослеют...
   Сейлор-воин. Принцесса. Хранительница.
   Как леди такого ранга оказалась инкогнито на Земле?
   Он заметил, что она вспыхнула и смутилась, когда их представляли. Она чего-то стыдится? Или чем-то встревожена?
   Ее поездка была не случайной? Знала ли об этом ее королева?..
   Сплошные вопросы - и не одного ответа...
  
   ...Кунсайт понял, что церемония приветствия окончена, только когда в зале зазвучала музыка. Он медленно обвел взглядом жемчужно-белое пространство, заполненное гостями в ярких нарядах, пока не нашел среди них ту, которая была ему нужна.
   Она стояла чуть в стороне от всех у колонны, и золотые отблески атласного платья играли мерцающими изломами в полупрозрачном камне. Ее волосы были на этот раз распущены, и спадали потоком солнечного огня почти до самых колен.
   Словно почувствовав его взгляд, она вздрогнула и обернулась. Ясный лучистый взгляд мягко и горячо толкнулся в сердце, и Лорд Льда с непонятной радостью понял, что скучал по этим глазам. Скучал по ней.
   После одной только встречи?..
   Он подошел к ней, склонился над ее ладошкой в предписанном протоколом поцелуе.
   - Леди Минория?
   Она слегка присела в безупречно отточенном реверансе:
   - Милорд Кунсайт.
   - Вы позволите пригласить вас?
   Пару секунд она смотрела на него, словно пытаясь прочесть его мысли, потом осторожно подала ему руку.
   Он легко подхватил ее, и они закружились в одном из плавных лунных танцев. Мелодия плыла по воздуху - прозрачная, неуловимая, как сон. Вот только теплое, гибкое тело в его руках, не было сном. Оно было реальным.
   Слишком реальным.
   От ее волос пахло чем-то солнечным, пьяняще-терпким, напоминающим цветущий вереск. А глаза смотрели прямо и спокойно. Словно ожидали чего-то.
   Почему, почему, Хаос все раздери, она скрыла от него, кто она?!
   Кунсайт стиснул зубы от внезапной вспышки гнева.
   - Итак, принцесса Венеры? - спросил он.
   Золотистая бровь чуть вздернулась.
   - Итак, Первый Лорд Терры? - парировала она.
   Он едва не рассмеялся, несмотря на раздражение. Да, эта малышка умеет держать удар!
   - И что это была за игра, Ваше Высочество? - невозмутимо спросил он.
   - Никакой игры не было, - негромко ответила девушка. Ее глаза слегка потемнели, но она не отвела их.
   - О да. Так значит, вы часто отправляетесь инкогнито на другие планеты?
   Она покачала головой и слабо улыбнулась.
   - Только один раз. У меня... была причина.
   - Было интересно, как выглядит планета после войны? - горько усмехнулся Кунсайт. И чуть не вздрогнул - ее взгляд мгновенно плеснул голубым огнем так, что по венам пробежал озноб.
   Да что с ним, к Хаосу, такое?! Он совершенно не может контролировать свои эмоции!
   - Вы принимаете меня за бессердечную избалованную кокетку, которой любопытно посмотреть на чужое горе? - она говорила тихо и ровно, и каждое слово падало, как тяжелый стеклянный шар.
   Ну вот. Он опять все испортил...
   - Нет, леди, - Кунсайт постарался, чтобы его голос звучал как можно мягче. - Просто я хотел сказать, что вы еще слишком неопытны, и не можете до конца понять, как серьезна бывает жизнь. И какова бывает настоящая беда.
   Ее глаза снова яростно сверкнули. В этот момент она была так хороша, что сердце Первого Лорда помимо воли отозвалось острой горячей болью.
   - Вы ничего не знаете обо мне, милорд, - звенящим от гнева голосом произнесла она. - Я не девочка. Я воин. Я знаю, что такое боль и знаю, что такое долг. И не моя вина в том, что я никогда не была на настоящей войне.
   "И да избавит тебя Небо от настоящей войны" - произнес про себя Кунсайт. Одна мысль, что это дивное создание может оказаться среди крови, грязи и смерти, вызвала у него ужас.
   Это чувство было настолько ему непривычно, что привело в замешательство. И Лорд Льда произнес резче, чем намеревался:
   - В таком случае, почему вы позволили тому негодяю взять над вами верх? Настоящий воин никогда бы такого не допустил. Одной вашей атаки было бы достаточно...
   Она резко остановилась. Лучистые голубые глаза в одно мгновение стали ясно-ледяными, непроницаемыми, как зеркальное стекло. Она словно отстранилась от него, спрятав все свои эмоции.
   - Тот негодяй был человеком, - ее голос был чист и холоден, как отточенная сталь. - Может быть, очень плохим, но человеком. Моя сила дана мне не для того, чтобы сражаться против людей. Атака моей планеты достаточно сильна, чтобы отнять жизнь. А я... - в глубине агатовых зрачков мелькнуло что-то непреклонно-строгое, - ...я создана для того, чтобы защищать, а не убивать, милорд.
   Она вежливо отстранила от себя его руки, присела в реверансе и ускользнула прежде, чем Кунсайт успел произнести хоть слово.
   Первый Лорд выдохнул сквозь стиснутые зубы, мысленно проклиная себя самыми жуткими словами, какие только знал.
   Хаос! Он опять обидел ее. И даже хуже - он ее оскорбил.
   От воительницы Урана он знал, что у сейлор-воинов свой, очень строгий кодекс чести. И предположить, что кто-то из них способен отнять жизнь у человека - значило нанести им худшее из оскорблений.
   Вполне возможно, что из-за его проклятого характера она теперь вообще не захочет его видеть...
   Эта мысль показалась Кунсайту настолько невыносимой, что он усилием воли отбросил ее.
   Он не может ее потерять. Просто не может.
   Необходимо срочно найти ее и все объяснить. Что именно и как объяснять, Лорд Льда пока не очень знал, но надеялся, что главное - отыскать ее, а там все наладится. Как-нибудь.
   ...Он вышел на главную террасу дворца и оглянулся.
   Сад был похож на переливчатое шуршащее море. Блики фонариков мелькали в листве, как крохотные жемчужины. Звуки музыки доносились сюда отдаленным эхом и переплетались с шепотами деревьев. На траве танцевали прозрачные кружевные тени.
   Где искать ее?
   - Кого-то потеряли, генерал?
   Голос был спокойным и бархатисто-мягким, как дорогое темное вино. И самую чуточку насмешливым.
   Кунсайт резко обернулся. Одна из теней шевельнулась и приблизилась к нему.
   Высокая фигура, закутанная в летящее дымчатое покрывало. Волосы волной черного атласа падали с ее плеч до самых колен. Глаза мягко мерцали в сумерках, как две гранатовые звезды.
   - Леди Плутон, - он склонил голову. Воительница Времени пользовалась особым почетом на всех без исключения планетах Системы.
   - Вежливы, как всегда, - он мог бы поклясться, что на чеканном лице девушки на миг мелькнула улыбка. Но оно тут же стало серьезным. - Вы не найдете ее здесь, милорд.
   - Вы знаете, где она? - быстро спросил Первый Лорд. Его снедало нетерпение.
   Однако его собеседница не торопилась с ответом.
   - Зачем она вам? - бархатный голос был нетороплив и обманчиво безразличен.
   Кунсайт едва удержался от того, чтобы не скрипнуть зубами.
   - Леди, при всем моем уважении... - начал он.
   - Мне нет дела до вашего уважения, - невозмутимо сказала она. - Зачем вам моя младшая сестра?
   Намек был более, чем прозрачным.
   - Мне надо поговорить с ней, леди Плутон, - Лорд Льда приложил неимоверное усилие, чтобы его голос звучал ровно.
   - Зачем?
   - Я должен извиниться.
   - В который раз? - Девушка иронично склонила голову.
   Неужели Венера все рассказала подругам? Ну да, она же еще девочка, что от нее ожидать...
   - Она ничего не рассказывала. Мне не нужно задавать вопросы, чтобы узнать о произошедшем, лорд Кунсайт.
   Милосердное Небо, она что, умеет читать мысли?!
   - Нет, я не умею читать мысли, милорд. - По голосу можно было понять, что она улыбается. - Просто они очень красноречиво написаны у вас на лице.
   - Простите, миледи, - Кунсайт сделал глубокий вдох, чтобы взять себя в руки. - Не могли бы вы ответить мне, где леди Венера?
   - Это зависит от того, что именно вы намерены ей сказать, - невозмутимо парировала Плутон.
   Серебряные глаза Первого Лорда стали холодными, как тысячелетний лед.
   - При всем моем уважении, леди Плутон, это касается только ее и меня, - очень тихо произнес он.
   Гранатовые глаза неожиданно потеплели.
   - Хороший ответ, - сказала девушка. - Очень хороший.
   Она шагнула вперед - одним плавным, неуловимым движением. Гранатовый взгляд неожиданно стал пронзительно-цепким, проникающим до самого дна души. Казалось, воительница Времени читает там что-то, понятное одной ей.
   - Они еще очень молоды - все четверо, - неожиданно произнесла она. - Однако не стоит недооценивать их. Они намного сильнее, чем кажутся. И... - Ее глаза сверкнули непереносимо горячим огнем. Кунсайт не отвел взгляда. - И если они полюбят - то полюбят навсегда. Никакой игры. Никакого лукавства. Никаких сомнений. Вы... понимаете меня, милорд?
   - Да, - почти беззвучно прошептал тот. - Я понимаю.
   Плутон глубоко вздохнула и медленно опустила ресницы, пригашивая гранатовое пламя.
   - И вы... все еще хотите поговорить с ней? - тихо спросила она.
   - Да, - твердо ответил Лорд Льда. - Больше, чем чего-либо в своей жизни.
   Его собеседница улыбнулась - на сей раз мягко и задумчиво.
   - Я посоветовала бы вам прогуляться в Северном парке, - небрежно бросила она, отвернувшись. - Там почти всегда тихо и спокойно. Лучшее место для того, чтобы поразмышлять... или погрустить в одиночестве.
   И она бесшумно исчезла среди ночных теней.
  
   ...Северный парк всегда был самым тихим местом Лунного дворца. Извилистые дорожки, покрытые мягким голубым мхом, глушили шаги, а серебристая листва деревьев, похожих на земные плакучие ивы, скрадывала все доносящиеся сюда звуки. И казалось, что бал проходит где-то далеко-далеко. Где-то в другом мире.
   Единственным, что нарушало здесь тишину, было переливчатое журчание сотен маленьких ручейков, искусно спрятанных в траве.
   На берегу одного из таких ручейков Кунсайт и нашел ее. Ручей был чуть побольше остальных - скорее, маленькая речушка, обрывающаяся водопадом высотой в половину человеческого роста.
   Она сидела, подобрав под себя ноги, и неотрывно смотрела на игру прозрачных водяных потоков. Юбки пышного платья раскинулись вокруг нее, как диковинный золотой цветок - а чуть поодаль валялась пара небрежно сброшенных бальных туфель.
   Лорд Льда остановился в нескольких шагах и замер. Картина, открывшаяся его взору, была столь безмятежной, что он боялся обнаружить свое присутствие.
   Боялся! Это он-то!! Мир сошел с ума...
   И он молча смотрел, пока девушка, не оборачиваясь, тихо спросила:
   - Вы так и будете здесь стоять?
   Небо, как она почувствовала его присутствие? Ведь она не обернулась ни разу за все время, пока он здесь, а уж двигался-то он абсолютно бесшумно! За это Кунсайт мог поручиться - война слишком хороший учитель...
   Он медленно приблизился к ней и осторожно присел рядом. Девушка не повернула головы.
   Секунды текли медленно, складываясь в минуты. Они молчали, слушая музыкальный шелест воды. Прозрачные блики на поверхности ручья плели замысловатые узоры. Пахло влажной землей и свежей зеленью.
   И это было так мирно, так спокойно и так правильно - молча сидеть здесь рядом с ней, ощущая звук ее дыхания, что Первый Лорд почувствовал странное умиротворение, которого не знал еще никогда в жизни. Может быть, только в очень раннем детстве... Это было, будто...
   Будто он вернулся домой. Будто все пережитые годы, битвы, потери и раны были только вехами на долгой, долгой дороге, которая, наконец, привела его сюда, на эту тихую полянку, где сонно поет ручей. И юная девушка с волосами цвета северного солнца давно уже ждет его.
   Кунсайт вдруг почувствовал, как бесследно уходят напряжение, замешательство и гнев. Растворяются, унесенные прозрачной водой.
   И он понял, что не нужно искать какие-то особенные слова. Достаточно самых обычных. Потому, что она - поймет.
   - Я собрал твое ожерелье, - тихо сказал он.
   - nbsp; - Энд, - сказал он своему сюзерену в тот же день. - Как насчет отпуска?
А... - она нерешительно улыбнулась. - Спасибо. Я так жалела, что потеряла его. Это... был подарок.
   "От поклонника?" - едва не вырвалось у Ледяного Лорда. Но он сдержался, больно прикусив язык. Какое, в конце концов, он имеет право на ревность?
   Но сердце упрямо твердило, что имеет. И еще как!
   И девушка, кажется, поняла, о чем он так многозначительно молчит.
   - Это от старшей сестры, Миры, - в ее голосе зазвенели нотки смеха. Добрые, не обидные. - Она подарила мне на пятнадцатилетие. Это не... не от какого-нибудь кавалера.
   Кунсайт хотел возразить, что это совершенно не его дело, и она не должна перед ним оправдываться, но не стал, потому что это было бы ложью. Ложью, которая вмиг разрушила бы хрупкое, прозрачное ощущение чуда. Ощущение взаимопонимания между ними.
   - Спасибо, - беззвучно выдохнул он.
   Голубые глаза обернулись к нему.
   - Это так важно? - тихо спросила она.
   Кунсайт крепко зажмурился. Потом посмотрел на нее - ясным, прямым и странно беззащитным взглядом.
   - Это очень важно, - его голос едва заметно дрогнул. - Очень важно... для меня.
   - П...почему? - Лучистая голубизна слегка потемнела.
   О Небо! Молодые девушки могут быть так беспощадны в своей невинности!
   - Потому что... - голос Кунсайта предательски сорвался. - Потому что я хочу быть единственным, кто имеет право называть вас своей.
   Она резко выдохнула и спрятала лицо в ладонях. Испугалась? Рассердилась?..
   - Мне казалось... - ее слова были едва слышны. - Иногда казалось, что... что вы... ненавидите меня.
   Где-то глубоко в сердце что-то взорвалось и огнем пробежало по венам. Первый Лорд со странной смесью ужаса и облегчения почувствовал, как все его самообладание разлетелось в клочья.
   Он схватил девушку за плечи и резко дернул к себе и вверх. Ее огромные глаза оказались непереносимо близко от его лица, они проникали в его мысли, сердце, душу.
   - Ненавижу?!! - Он не узнавал своего голоса. - Ненавижу?! Знаешь, как я тебя ненавижу, девочка? Так, что готов вырвать свое сердце и вложить его к тебе в руки! Так, что соглашусь умереть тысячу раз ради тебя! Так, что хочу схватить тебя и спрятать от всего мира и никогда, никогда, никогда больше не отпускать от себя! - Кунсайт и сам не мог понять, плачет он или смеется. Она была так близко, что запах ее волос медленно сводил с ума. - А знаешь, почему, малышка? Потому что ты стала моим дыханием, моей жизнью, кровью, текущей в моих венах! Потому что, Хаос все раздери, ты - моя!! Потому что я принадлежу тебе, хочешь ты этого или нет!
   Он неожиданно уронил руки. И закрыл глаза, чтобы не видеть страха или гнева в ее взгляде. Или, что еще хуже - жалости.
   - Вот как я ненавижу тебя, девочка моя, - произнес он хрипло и обреченно. - Вот как... люблю...
   ...Это было похоже на ощущение падения. Несколько минут абсолютной легкости и свободы, в конце которых - смерть. Но и умереть не жаль, после того, как понял, как это - быть птицей...
   Теплые ладошки неожиданно мягко легли на его плечи.
   - Посмотри на меня...
   Голос прозвучал так близко, что он ощутил ее дыхание на своей щеке. Он медленно поднял ресницы.
   Ее глаза мягко сияли, как две голубые звезды. Они были влажными от непролитых слез. И в них не было гнева. Не было страха. Не было жалости. А них было... Была...
   О Небо.
   Мир исчез.
   Остались только ее глаза. Глаза, цветом, как летнее море...
  
   ... Глаза, цветом, как лед. Серебряный лед, тонкий, опасно-тонкий, а под ним...
   Не ходи дальше, Мина! Иначе пути назад не будет!
   "Пути назад нет. Его нет никогда. Есть только один путь - вперед".
   Пеллар, ах, Пеллар, зачем ты сказала мне это? Ты что, все знала? Ну почему, почему ты все уже знаешь заранее?!
   ...Шаг. Ладонь ложится на широкое плечо. Прозрачный лед во взгляде покрывается сетью мелких трещин.
   Еще шаг. Смуглая рука по локоть зарывается в золотые волосы. Как эта рука, держащая меч, рука, несущая смерть, может быть такой нежной?
   Лед дрожит, пламя рвется сквозь него. Тонкие трещины расходятся в стороны стеклянными клочьями.
   И еще шаг. Последний. Серебряные глаза горят нестерпимо ярко, так ярко, что, кажется, обжигают душу. Этот огонь охватывает ее всю, обнимает горячо и крепко, касается лица...
   Нежно. Очень нежно.
   До боли.
   До слез.
   Запах снега, холодный и свежий. Вкус моря ласкает губы. Соленый и сладкий одновременно...
   ...Так вот, как это бывает.
   Страх. Нежность. Свет.
   ...Свет, золотой свет наполняет ее, сливается с серебром его взгляда. Горячий свет, горячее солнца... И она сама горяча, как солнце, и над ней - опрокинутые небеса, ясные, звенящие небеса цвета растаявшего льда. И золотые лучи превращаются в крылья, и несут ее все дальше, и дальше, и дальше, к самому горизонту, и...
   Не быть тебе прежней, Минория...
  
   ...Так вот, как это бывает.
   Мягкое шелковое золото, щекочущее пальцы. Сладкое дыхание, кружащее голову, как вино, пламенем летящее по венам.
   Тепло. Нежность.
   Моя... Теперь - моя...
   Глоток солнца. Мед и слезы на губах.
   И нет уже ни неба, ни земли, а только ослепительно-голубая бездна цвета ласковых глаз. И ни его, ни ее тоже уже нет, только ветер - горячий и ледяной одновременно - несется в этой бесконечности все дальше и дальше и...
   Ты не был живым, генерал. До этой минуты - не был.
  
   ...Она медленно приходит в себя, вспоминая, что нужно дышать. Ее лицо прижато к твердому плечу, затянутому в светло-серое сукно мундира, а пальцы судорожно вцепились в ткань белого генеральского плаща. Где-то глубоко, под щекой, сильно и ровно бьется сердце - уже не чужое. Родное сердце, роднее своего собственного...
   Теплые руки обнимают ее, осторожно перебирают волосы. И они дрожат эти руки, дрожат так, будто держат огонь.
   - Что же ты сделала со мной, Золотая...
   Другой голос, совсем другой... Мягкий, глубокий, ласкающий, словно бархат. Голос, знакомый из дальних снов, из запредельной вечности.
   Да. Это ты. Я всегда знала, что это - ты.
   - Мы перешли черту, - она говорит едва слышно, не отрывая лица от его груди. - Теперь пути назад нет.
   Он тихо смеется - новым, теплым смехом - и обнимает ее крепче.
   - Пути назад не было уже в тот миг, когда я впервые увидел тебя, Венера. Уже тогда...
   - Ты... уже тогда узнал меня?..
   - Да, принцесса. Но не мог... не хотел признаться себе в этом.
   - И поэтому так рассердился на меня?..
   Он улыбается ей в волосы.
   - Я не рассердился. Я испугался.
   Она удивленно поднимает голову:
   - Ты? Меня??..
   Большие теплые ладони обхватывают ее лицо - очень бережно.
   - А ты ведь очень опасна, Золотая, знаешь?
   - Это для тебя-то? - недоверчиво улыбается она. - Ты ведь намного меня сильнее...
   - Вся моя сила в твоих ладонях, моя светлая, - тихо шепчет он, прижимаясь лбом к ее лбу. Снежно-белые и золотистые волосы смешиваются, укрывая их обоих тонким шатром. - Ты... примешь меня?
   Она вздрагивает, узнавая эти слова.
   Это формула древнейшей из клятв верности, известных Системе. Клятвы, которую не расторгают.
   Она вопросительно смотрит в его глаза - спокойные, с затаенным ожиданием в глубине. Улыбается:
   - Весь мой свет в твоих руках, мой воин, - она осторожно переплетает свои пальцы с его. - В счастье и страдании, в Свете и Тьме, в жизни и смерти - я принимаю тебя. Я твоя. Прими меня и ты...
   Он сжимает ее ладони - крепко, почти до боли.
   - В мире и войне, в чести и бесчестии, в жизни и смерти - я принимаю тебя. Я твой. С первого дня...
   - ...и до последнего.
   Она приподнимается, запрокидывая лицо, и пламя, так быстро ставшее знакомым, вновь охватывает их.
   И оба они в этот момент искренне верят, что для них последний день не наступит никогда.
  
   ...Но он наступил - этот день. И все надежды сгорели в его черном огне.
   И резной мрамор рассыпался, как песок, и пепел летал в раскаленном воздухе, смешиваясь с листвой сожженных садов. И свинцовые молнии шипели, как голодные змеи.
   И ее голова в последний раз лежала на его плече, и теплые, еще живые волосы мягко щекотали шею. Они пахли полынью и медом.
   И еще - кровью.
   Кровь...
   ...Густые, вязкие капли медленно стекают по нестерпимо блестящей стали меча. Ярко-красные, как шелковая лента в ее волосах. Они прожигают ладони до костей, оставляя на них несмываемые отметины.
   И голубые глаза молча смотрят в умирающее небо. Строгие, чистые, спокойные.
   Мертвые.
   Пепел летит, летит, как серый снег, путается в густых распахнутых ресницах. Он хочет смахнуть его с ее лица, но руки, испачканные в крови, оставляют на похолодевших щеках уродливые следы...
   Кровь. Как много крови... Она заполняет весь мир, окрашивает облака в багровый цвет, заполняет легкие запахом смерти...
   А застывшие голубые глаза смотрят и смотрят сквозь душную алую пелену...
   Кунсайт вздрогнул от ужаса и проснулся. Сердце колотилось где-то в горле, и каждый удар отдавался физической болью. Он посмотрел на свои ладони, почти ожидая увидеть на них липкие красные разводы.
   Разумеется, их там не было. Та кровь осталась лишь в памяти - несмываемым, обжигающим следом...
   Снова этот кошмар. Уже третья ночь...
   Он вздохнул и подошел к окну. Распахнул раму, жадно вдыхая ледяной ночной воздух. Везде царил покой.
   Везде, кроме сердца.
   Ладонь неожиданно коснулась прохладно-гладкой поверхности ледяного бокала. Лорд Льда обернулся, и на его губах мелькнула бледная улыбка. Он осторожно прикоснулся к лепесткам маленького желтого цветка. Они были нежными, как тонкие девичьи пальцы...
   Он обреченно вздохнул.
   Кого ты обманываешь, генерал? Ты же опять не сможешь удержаться от того, чтобы посмотреть на нее. Хотя бы только посмотреть. Пока она спит...
   Одним взмахом руки он открыл окно телепорта - в единственное место, куда не надо было заранее высчитывать координаты. Золотая нить на правом запястье горела огнем. Она привела бы его к ней и с другого края Галактики.
   Вот только с другого края Тьмы привести не смогла...
  
   ...Артемис вздрогнул и проснулся, сам не зная, отчего. Впрочем, уже через мгновение слабое колебание воздуха поведало ему обо всем. В комнате стало на пару градусов прохладнее и едва ощутимо запахло снегом. Кот недовольно дернул ухом и понимающе вздохнул про себя.
   Ну, разумеется. И кто бы это еще мог быть?..
   Опять, значит...
   Не шевелясь, он чуть-чуть приоткрыл глаз - ровно настолько, чтобы видеть происходящее.
   Над его спящей хозяйкой склонилась знакомая светловолосая фигура - бесшумно, как тень. Осторожная рука провела по рассыпавшимся золотым волосам, бережно, едва касаясь, пригладила спутанную прядь. Замерла в нескольких миллиметрах от щеки...
   И отстранилась.
   Белый кот снова мысленно вздохнул.
   И вот третью ночь уже так! Придет, стоит, и смотрит, смотрит... И как смотрит-то!.. Как на блюдце со сливками, которое тронуть нельзя - но ОЧЕНЬ хочется.
   И молчит. Только до волос дотронется иногда - и все. А Мина потом просыпается чуть свет и бродит по комнате, как потерявшийся котенок...
   Третий вздох у Артемиса уже грозил перерасти из мысленного в настоящий.
   Ну вот зачем, скажите, зачем эти двое так друг друга мучают?!..
   ...Иногда люди все-таки бывают такими странными...
  
   ...Она прекрасна. Она все так же прекрасна - так, что больно дышать. Как и в ту, первую ночь в дворцовом саду Терры...
   И ведь сколько всего было потом! Война, пепел, кровь, смерть, тьма и забвение - и время, мстительное время! - а эта золотая красота пережила все и вновь расцвела. Теплая, солнечная. Живая...
   Кунсайт склонился над головой спящей, впитывая шелест ее дыхания, едва уловимый аромат кожи. Мина лежала, беспокойно разметавшись на постели. Волосы рассыпались вокруг ее головы облаком бледного огня, а брови были страдальчески сведены.
   Опять ей что-то снится. Что-то тревожное...
   Он осторожно провел рукой над лицом девушки, не касаясь ее, стирая тени кошмара из ее мыслей. Она глубоко вздохнула и медленно расслабилась.
   Лорд льда еще несколько минут внимательно вглядывался в ее черты. Они были спокойны, и он позволил себе улыбнуться.
   Хотя бы во сне он может защитить ее...
   Медвяный запах ее волос, ровный ритм дыхания убаюкивали. Она всегда умела успокоить его и стереть тревоги. Каждый раз, когда он приезжал к ней после своих военных заданий...
  
   ...Золотая Венера по праву слыла одной из красивейших планет Системы. Хотя девять десятых суши занимали степи, а крупные города можно было пересчитать по пальцам одной руки, она вовсе не казалась однообразной.
   Здесь властвовал ветер. Часами, днями, веками он пел свои протяжные песни - то радостные, то скорбные. Дни здесь были горячими и пахнущими полынью, а ночи... Ночи казались ожившими снами.
   Степные травы в свете звезд казались невесомо-призрачными, как облака. Возникало ощущение, что весь мир плывет в искрящемся мареве цвета жемчуга...
   Здесь был покой. И ветер. И ничего, кроме покоя и ветра.
   И это было прекрасно.
  
   ...Высокие травы тихо поют вокруг. Его голова лежит на ее коленях, и тонкие пальчики перебирают и разглаживают густые серебряные пряди волос. Легко-легко проводят по лицу, снимая напряжение.
   - Ты опять устал, мой воин. Неужели на Земле никогда не наступит покой?
   - Не знаю, Золотая... - он касается губами ее пальцев. - Знаю одно: это мой дом. И буду сражаться за него... любой ценой.
   - Ты любишь Землю, - тихо говорит она.
   - Да, люблю, - он закрывает глаза. - И холодное море, и лед, и северный ветер. Это моя родина.
   - Я тоже люблю степь... - Она вздыхает. - Люблю, как она поет по ночам. Это... как колыбельная. Как сказка - каждый раз новая... А ты? - неожиданно спрашивает она. - Какие у тебя были сказки?
   Наверное, он напрягается чуть больше, чем следует, потому что она замирает и осторожно кладет ладошку ему на грудь.
   - Кун?..
   - Моей сказкой была война, Золотая. - Он накрывает ее руку своей, чтобы успокоить. - Свист стрел. Звон мечей. Крики боя... Я... не помню других колыбельных.
   Она тихо, прерывисто вздыхает. На его щеку падает теплая капля.
   Она плачет? Плачет... из-за него?..
   - Не жалей меня, Золотая. - Он осторожно касается ее ресниц. - Те раны давно зажили.
   - Но они еще болят, - тихо говорит она. - Я... чувствую твою боль. И мне больно тоже...
   - Не надо... - он стирает влагу с ее щеки. - Не плачь...
   Губы под его пальцами вздрагивают и пытаются улыбнуться.
   - Неужели в твоей жизни не было ни одной сказки, мой воин? Ни одного чуда?
   Он тихо смеется.
   - Теперь есть. Ты.
   Она склоняет к нему голову. Длинные волосы золотым шатром укрывают их от мира...
   ...А вокруг медленно сгущается вечер. Облака на горизонте наливаются теплым розовым светом, аромат цветущих трав становится крепче и слаще. Небо раскинулось в высоте, огромное, просторное, сонное...
   Тонкие руки ложатся ему на лоб:
   - Ты устал. Ты спи. - Она накрывает его глаза ладонью, и начинает тихо напевать - на каком-то незнакомом, переливчатом языке.
   - Как красиво, Золотая...
   - Ш-ш... Спи... - Тонкий пальчик прижимается к его губам. - У тебя тоже будет колыбельная. Настоящая...
   И прозрачный голос летит над колышущейся степью, шелковой лентой вьется по ветру, плетет напев, вечный, как небо, и прихотливый, как бег дикого коня. И золотистые травы подпевают словам, простым и древним, как время.
   И на целые мили вокруг - никого. Только степь. И ветер.
   И Минория.
  
   А теперь там раскаленная лава и кислотные облака, разъедающие даже камень. Кипящая атмосфера. Неимоверные температуры, которых не вынесет ничто живое.
   Теперь планета мертва.
   И он приложил к этому руку.
   Он не смог защитить ее сказочный мир. Не смог.
   Все мертво. Ничего не осталось. Только...
   И Кунсайт осторожно достал то единственное, что ему удалось сохранить от тех, далеких времен.
   Тонкое золотое кольцо с гравировкой по внутренней поверхности ободка. Округлый, как морская галька, слегка неровный камень, вделанный в простую оправу. Небольшой, размером с ягоду морошки. Льдистый кварц - прозрачный, с мерцающими изломами и снежно-белыми нитями внутри. Красивый, но стоящий столько же, сколько песок на проселочной дороге.
   ... Он хотел достать самый дорогой и прекрасный самоцвет, какой только было возможно. Сапфир с Умбриэля, сатурнианский огненный опал, золотистый топаз с Миранды... Или даже меркурианский бриллиант, светящийся в темноте. Но она отказалась.
   "Это просто камни и все. Красивые и... никакие. А этот... этот ты нашел для меня".
   Да, когда-то он подобрал этот камешек на берегу северного моря, чтобы позабавить ее. Простая галька, каких много. Но он почему-то был дорог ей.
   ...Лунный свет мягко переливался в глубине камня, как в большой капле воды. Тонкие нити сплетались в причудливые картинки - мгновенные, бесцветные, как полузабытые сны.
   А краски - краски услужливо добавляла память...
  
   ... Она легко бежит по берегу моря, и на северном ветру ее волосы взлетают, как диковинные крылья. Ветер очень сильный - кажется, он вот-вот унесет тоненькую фигурку.
   - Осторожно с волнами! Они ледяные даже летом...
   Девушка оборачивается, балансируя на мрачных серых камнях. Смеется.
   - Не бойся! Я не хрустальная фигурка, не разобьюсь!
   И она перелетает с камня на камень - грациозно, будто танцуя. Такая хрупкая, похожая на одинокий золотой луч, каким-то чудом попавший на эту неприветливую землю.
   - Зато нервы у меня, похоже, скоро станут хрустальными и разобьются... - он подхватывает ее на руки и закутывает в плащ, не слушая возражений. - Ты насквозь промокла.
   - Ничего! - она смеется. - Я очень люблю море!
   - Ты видела теплые моря, малышка, - он прижимает ее крепче. - Это - не такое. Оно красиво, но холодно и безжалостно.
   Она зарывается головой в изгиб его шеи, целует горячими губами - сладко, до дрожи.
   - И вовсе оно не безжалостное. Оно суровое, но ласковое. Оно - как ты... И я люблю его. Потому, что оно - твое...
   ...Ах, девочка моя...
  
   ... Он несет ее на руках по берегу, стараясь загородить собой от пронизывающего ветра. Она свернулась, теплая, как котенок, у него на груди, щекотно дышит в ухо.
   - Давай, я сама пойду. Я же тяжелая...
   Он смеется:
   - Ты?! - и прижимает ее крепче. Ему очень не хочется отпускать ее. Нокогда-никогда.
   Тонкие руки обнимают его за шею.
   - Море немножко похоже на степь... Оно поет точно так же. Только громче...
   - И холоднее.
   - Ага... И холоднее. Знаешь...- Она зевает ему в плечо. - Когда я была маленькой, я любила слушать, как ветер поет в степи
   - И о чем же он пел тебе, малышка? - Он незаметно склоняет голову ниже. Мягкие золотистые волосы касаются его лица, и это невыразимо приятно.
   - М-м... О том, как медленно растет трава - день за днем, день за днем... О звездах, которые кругом ходят по небу... О том, что скоро расцветет сладкий клевер - кстати, ты пробовал? Он слаще, чем мед...
   - Твои губы слаще, чем мед, малышка...
   Она доверчиво поднимает к нему лицо. Улыбается...
   И он больше не чувствует холода...
  
   ...Бледное северное солнце играет холодными бликами на отточенной стали меча. В тонких руках Мины тяжелое оружие смотрится немного трогательно и странно. Она внимательно рассматривает скупой узор, украшающий гарду, проводит хрупким пальчиком по чеканной надписи вдоль лезвия.
   - Какая тонкая работа... Но я не знаю этого языка.
   - Конечно, не знаешь, Золотая. Это старинный северный диалект. Его и на Терре-то немногие помнят... Это язык моей родины.
   - А что здесь написано?
   - Древний девиз моего рода. Он призывает проклятие Небес на всякого, кто прольет этим оружием невинную кровь.
   - А такое случалось?
   - Пока меч в моих руках - нет. И я приложу все силы, чтобы и не случилось.
   Она мягко улыбается, прижавшись к его плечу.
   - Это ты мог бы и не говорить. Ты никогда не поступишь бесчестно.
   Его рука гладит ее по волосам, рассеянно ласкает щеку.
   - Никто из нас не застрахован от ошибок, Золотая. И от поражений.
   Она щекотно смеется ему в шею.
   - Если ты мне сейчас скажешь, что когда-нибудь терпел поражение, я тебе, прости, не поверю.
   - И не надо, - легко соглашается он. - Такого пока не случалось.
   Она отстраняется и заглядывает ему в лицо. Та-ак, она что-то задумала? Глаза искрятся лукавым смехом:
   - А я ведь тоже еще никогда не проигрывала поединков. Меня учили побеждать, знаешь ли.
   Это вызов?
   - М-м... - с притворной задумчивостью говорит он. - Тогда... давай сыграем?
   В смешливых голубых глазах мелькают стальные искорки. Она, не глядя, протягивает руку в сторону, и в ней мгновенно материализуется тонкий светящийся меч. Легендарное оружие Предводительницы... Полупрозрачный клинок, на первый взгляд такой хрупкий, выдерживает температуру плавления стали, и с одного удара раскалывает камень.
   - Ну, берегись! Ты сам это предложил...
   Нет, ему не было так весело с тех пор, как он был мальчишкой!
   - Ты тоже берегись, малышка. Пощады не просить!
   Она задорно смеется:
   - Смотри сам не попроси!
   ... Два сверкающих клинка танцуют в лучах заката. Радостно, упруго звенит светлая сталь. Две фигуры плетут сложный узор безошибочно выверенных движений - экономных, точных, изящных. Мастерство, сноровка, отвага - они равны во всем. Разве что у него опыта побольше... Но ее невероятная, отточенная грация и быстрота уравнивают шансы.
   Да она прекрасна во всем. Даже сражается - как танцует... А взгляд сосредоточенно-ясный, спокойный. Острый, как игла. Взгляд воительницы.
   Удар, прыжок, снова удар. Тонкая фигура летает в воздухе, кажется, совсем не касаясь ногами камней. Мерцающая сталь описывает полукруг, легко парируя удар.
   - Эй, не смей мне поддаваться!
   - Да кто тут поддается-то? - притворно возмущается он, хотя знает, что она права. Он не наносит удары той сокрушительной силы, какими пользуется в бою. Физически она слабее его, а магию использовать не будет. Принципиально. Он хорошо ее изучил...
   Клинки сталкиваются, переплетаются - каждый стремится вырвать оружие из руки соперника - и со звоном отлетают в сторону. Оба.
   Секунду они стоят неподвижно. Потом она переводит дыхание, приглаживая спутанные волосы. Щеки раскраснелись, глаза искрятся смехом.
   - Ну что, похоже, ничья? - улыбается он.
   - Ничья, - она кивает. - Но я почти победила!
   - Ага. Но "почти" не считается.
   - Ах, ты!.. - Она смеется, притворно замахиваясь кулачками. Он легко ловит ее руки, прижимает к груди. Она затихает, серьезно смотря в его глаза.
   - Скажи... если бы ты сражался в полную силу, у меня не было бы никаких шансов, верно?
   - Очень мало, малышка, - он осторожно привлекает ее к себе, зарывается пальцами в волосы. - Но это не имеет значения. Мой меч никогда не обратится против тебя.
   Она кладет голову ему на плечо.
   - Да. Я знаю.
  
   ...Но ничего они тогда на самом деле не знали. Не могли даже в кошмарных снах представить...
   Его меч... После того, рокового сражения на развалинах умирающей Луны Темный Лорд Кунсайт никогда не брал его в руки. Просто не мог. Не мог забыть красную кровь на зеркально блестящей стали.
   Невинную кровь.
  
   ...А тогда, на морском берегу, это была только игра. И он перепугался до дрожи, когда заметил крошечный порез у нее на локте - след случайного прикосновения лезвия. И хоть она уверяла, что ей ничуть не больно, он немедленно призвал целительную магию, заставляя рану затянуться. А она смеялась:
   - Вот видишь, твой меч пролил-таки невинную кровь.
   Он обнял ее крепче.
   - Значит, Небеса проклянут меня, малышка.
   Теплые ладошки обхватили его лицо, погладили по щекам.
   - Ты не бойся. Я разделю с тобой все проклятия.
   ...Ах, Минория!!..
  
   ...Кунсайт бесшумно опустился на колени рядом со спящей девушкой, коснулся разметавшихся золотых прядей. Прохладный спутанный шелк ласкал пальцы. Ее рука, запрокинутая за голову, была так близко, что он мог разглядеть каждую линию на раскрытой ладони.
   Эта мягкая ладошка, так беззащитно и доверчиво повернутая вверх, заставила его сердце больно сжаться. Обнять бы ее сейчас, прижать к груди, закрыть собой от всего мира...
   Ему пришлось до боли стиснуть зубы, чтобы сдержаться. Чтобы не прикоснуться к ней, не поцеловать тонкие пальчики, не...
   Нет.
   Глуша безмолвный крик, он зарылся лицом в ее волосы.
   Нельзя. Заклинание связи - это вам не шутки... Даже сейчас, во сне, она знает, что он здесь. Одного малейшего касания достаточно, чтобы она почувствовала его присутствие и проснулась. И тогда...
   И что тогда?..
   Что он скажет ей?
   Нет, пусть лучше будет считать все происходящее сном. С нее и так уже довольно битв и волнений.
   Кунсайт прижался губами к шелковистой пряди.
   Мина, золотая моя девочка! Сколько же боли тебе пришлось вытерпеть...
   И сколько из нее - из-за меня?
   Он прикрыл глаза, вспоминая, как в последний раз был на Венере. Тогда, перед концом их прежнего мира. Перед концом всех надежд.
  
   ...Главная дворцовая резиденция Венеры отдаленно походила на облако. Замысловатое кружево из молочно-белого камня, ажурные купола, будто летящие в воздухе, окна от пола до самого потолка, колонны, вырезанные так искусно, что казались спадающим сверху переплетением диких трав...
   И тонкая фигурка, вихрем слетающая по сорока ступеням дворцовой лестницы ему навстречу.
   Принцесса? Хранительница? Нет, просто босоногая девчонка в тонкой льняной тунике, подпоясанной плетеным ремешком. Горячее кольцо рук на шее... Он дома.
   Да, теперь у него было два дома. Один - до боли, до горечи любимая Терра, а второй...
   А второй - там, где Минория.
   Минория... Одна она знала, как ненавидел войну несгибаемый генерал Севера. Какая буря гнева, усталости и боли скрывалась порой за его ледяной броней.
   И в ее власти было укротить эту бурю - одним прикосновением ладони.
  
   ... Она с размаху налетает на него, окутывая теплым золотом волос. Ее руки крепко оплетают плечи - не оторвать.
   - Почему ты так долго?
   - Прости, малышка... Я... не мог раньше.
   Он изо всех сил старается, чтобы его голос звучал как обычно, но разве ее обманешь... Она упирается ладонями ему в грудь и заглядывает в лицо. Ясными, глубокими, беспощадно чистыми глазами.
   - Опять?
   Он с силой прижимает ее к себе, чтобы не видеть ее взгляда. Приникает щекой к волосам. Молчит.
   - Неужели эта война никогда не закончится?..
   - Есть войны, которые никогда не заканчиваются, малышка.
   - И что теперь? - ее голос звучит спокойно. Слишком спокойно.
   Ему очень хочется утешить ее, но... Он не может ей лгать.
   - Не знаю.
   Она глушит рыдание, больше похожее на судорожный вздох. Крепко, до боли обхватывает его руками. Потом резко отстраняется. Гладит его по волосам, кладет ладони на щеки.
   И улыбается. Спокойной, нежной и какой-то очень мудрой улыбкой.
   - Пойдем. - Она открывает окно телепорта.
   - Куда? - от удивления он даже забывает про подступающую тревогу.
   Ее глаза становятся таинственными.
   - Я покажу тебе кое-что.
  
   ... На этой стороне планеты еще царит ночь. Только на горизонте небо едва-едва начинает светлеть. Звонко-прохладный воздух наполнен предрассветной влагой.
   Они стоят на чем-то вроде холма, и прямо перед ними расстилается небольшая долина, налитая до краев туманом, как молоком. А там, у дальнего края нависает что-то темное, мрачное, похожее на горы. Их очертания едва различимы на фоне бледно-синего утреннего неба.
   Мир вокруг спит.
   - Зачем мы здесь, Золотая?
   - Ш-ш... Помолчи. Надо чуть-чуть подождать.
   Он не возражает. Кругом певуче шелестит трава, ветер пахнет свежестью, а nbsp; Удар, прыжок, снова удар. Тонкая фигура летает в воздухе, кажется, совсем не касаясь ногами камней. Мерцающая сталь описывает полукруг, легко парируя удар.
на плече - теплая голова Мины. Так можно и целые сутки просидеть...
   ...Бледно-синее небо начинает стремительно светлеть, превращаясь в аквамариново-голубое. Горы на его фоне кажутся вырезанными из черной бумаги - неестественно-четкие, острые, как иззубренное лезвие. Над ними медленно начинает вскипать огненно-оранжевая пена зари.
   И вот первый золотой луч распарывает небеса, вырываясь из-за рваного каменного гребня. За ним еще один и еще...
   ...И огромный нестерпимо сияющий диск торжественно выплывает в небо. Солнечная волна медленно переливается через горы в чашу долины, заполненную туманом. За несколько секунд мутно-молочное марево вокруг них распадается на клочья, тает и...
   И мир вокруг вспыхивает миллиардами белых звезд. Крошечных, как слезинки. Искрящихся под огромным смеющимся солнцем. Казалось, все вокруг запорошено свежим, только что выпавшим снегом. Теплым снегом...
   Кунсайт не сразу понял, что это - цветы.
   ...Цветы были везде. Они заполняли всю долину, превращая ее в озеро сверкающего снежного огня. Маленькие, с ноготь размером. Ослепительно, просто сияюще-белые. Усыпанные крошечными капельками росы, как бриллиантовой пылью.
   - Красиво, правда? - тихо прозвучало у него над ухом. Он вздрогнул. На пару секунд он даже забыл о присутствии Мины, это надо же!
   - Красиво?.. Это не просто красиво, Золотая, это... - он тихо засмеялся ей в волосы. - Это похоже на сказку...
   - Да, - она откидывает голову на его плечо. - Это моя сказка. Когда я была маленькая, я часто сбегала сюда встречать рассвет. - Она улыбнулась. - Знаешь, мне казалось, что во всей Системе утро начинается именно отсюда. Это был мой маленький мир. Только мой.
   Она оборачивается, смотрит на него - спокойно и доверчиво.
   - Теперь он и твой тоже. Помнишь... - Она отчего-то смущается, - помнишь, ты сказал мне когда-то, что у тебя не было другой сказки, кроме войны. Так не должно быть, милый. Я дарю тебе свою сказку. Вот это все вокруг. Смотри!
   И она, смеясь, кружится по пояс в цветах, поднимая в воздух снежную метель. Ее волосы летят по ветру, как лоскуток солнца...
   И он знает: что бы ни случилось потом - война, боль, смерть, безумие - он не забудет этого утра. Утра, вырванного из времени и принадлежавшего вечности.
   Мина подарила ему самое дорогое, что у нее было - свой мир.
   Что он может дать ей взамен?..
   Только одно.
   Кунсайт легко подхватил ее на руки и прижал к себе. Зарылся лицом в теплые волосы у виска. И тихо прошептал ей на ухо:
   - Ты станешь моей женой?
   Она вздрогнула и замерла в его объятиях. Потом отстранилась, подняла громадные серьезные глаза.
   - Мы же уже помолвлены, Кун. А брачная церемония может состояться не раньше, чем истечет месяц со дня моего семнадцатилетия...
   Он торопливо покачал головой:
   - Я говорю о другом. Ты свяжешь со мной жизнь... по древнему обряду?
   Ее взгляд стал бездонным, как небо.
   ...Древнее заклятие, по преданию, связывало души и судьбы навсегда, и не имело обратного действия. Считалось что, эта связь могла привести влюбленных друг к другу через любые препятствия, времена и миры. Даже через смерть. Правда, последнее еще никем не подтверждалось...
   Мина молчала несколько минут. И каждая из них казалась Ледяному лорду маленькой вечностью. Потом произнесла едва слышно:
   - Кун, ты знаешь, о чем просишь? Это ведь... навсегда. Совсем навсегда...
   Сердце больно оборвалось и упало куда-то в пустоту.
   - Ты... не уверена? Не хочешь связывать себя?
   Голубые глаза окутали его волной тепла.
   - Я не хочу связывать тебя, милый.
   У него вырвался полувздох-полурыдание.
   - Ты уже связала меня, Золотая. И я не хочу освобождаться. - Он обхватил руками ее лицо, заглядывая в глаза. - И я не хочу тебя потерять.
   - Ты не потеряешь, - удивленно прошептала она. - Чего ты боишься?
   Одним рывком он прижал ее к себе - так крепко, будто хотел спрятать у себя в сердце.
   - Скоро будет война, Золотая, - тихо сказал он. - Она будет, этого не избежать. И может случиться так, что весь наш мир не устоит в той буре, которая нас ожидает. Может, я потеряю все, даже жизнь. Может, кану во тьму, из которой нет возврата. И я ничего не могу обещать тебе. Ничего не могу дать, даже надежды. Но если древний обряд навсегда соединит наши судьбы... - Он отстраняет ее, заглядывая в глаза. - Если это произойдет, то я смогу надеяться, что, даже потеряв тебя, однажды найду снова. Даже через тысячи лет, тысячи смертей - найду. Вытерплю любые пытки, пройду любые дороги - потому что мне будет ради кого терпеть и куда идти. Я...
   Теплая ладошка накрывает его губы.
   - Не продолжай.
   Она выдергивает из-за пояса маленький трехгранный кинжал и подает ему. Утреннее солнце вспыхивает огнем в золотом топазе, вделанном в рукоятку.
   - Я согласна.
   И она протягивает ему руку, подставляя запястье.
  
   Никто не знал, откуда пришли слова этой клятвы. Никому не было известно, кто произнес их в первый раз. Потому что каждый раз в каком-то смысле был первым.
   ...Ни Небо, ни Бездна, ни Жизнь, ни Смерть да не отменят того, что будет произнесено...
   Ладонь тихо ложится на ладонь.
   ...Ни Свет, ни Тьма, ни Судьба, ни Время да не разорвут того, что будет связано...
   Тонкое прохладное острие прикасается к коже, выпуская красную струйку.
   ...Я принадлежу тебе. Ты принадлежишь мне...
   Узкие раны алыми нитками обвивают запястья. Капли цвета земляники падают на белые цветы.
   ...Твоя дорога станет моей дорогой. Твой мир станет моим миром...
   Ладони смыкаются, переплетая пальцы, смешивая кровь.
   ...Твоя боль станет моей болью. Твоя смерть станет моей смертью...
   Серые и голубые глаза встречаются в безмолвном диалоге. Улыбаются.
   ...Если позовешь меня - я откликнусь. Если будешь падать - я удержу...
   Северное море и знойная степь. Суровая зима и смеющаяся весна. Лед и солнце.
   ...Ибо то, что отныне связало нас...
   Одним движением они поднимают сплетенные руки к небу. Утренний свет играет в красных каплях крови.
   ...Выше Небес, дольше Времени, Сильнее Смерти!..
   Алые раны вспыхивают золотым огнем, намертво впечатываясь в кожу. В сердце. В судьбу.
   И два дыхания сливаются в одно.
   И лед взрывается хрустальными брызгами, и горящие пламенем небеса раскрывают объятия.
   Это пламя, невыносимо жаркое, невозможно нежное солнечно-серебряное пламя разливается в крови, и рушатся все преграды, все оболочки, и нет больше ни мира, ни неба, ни ее, ни его, и сердце уже одно на двоих, и одно на двоих дыхание, и жизнь...
   И жизнь тоже теперь одна.
   И, хоть сейчас они не знают этого, их боль тоже будет одна. Одна на двоих.
   И одна на двоих надежда.
   Навсегда.
  
   ...А осталась ли у них сейчас хоть капля надежды?..
   Кунсайт поднял голову, с сожалением отрываясь от золотых волос Мины. Скоро рассвет. Ему нельзя здесь больше оставаться.
   Вот и еще одна ночь прошла. А сколько еще предстоит...
   Он сделал шаг к окну, прикидывая координаты портала. И уже готовился открыть его, как...
   - И как долго это будет продолжаться, милорд?
   Лорд Льда обернулся так стремительно, что серебряные волосы описали полукруг. И замер.
   Из дальнего угла комнаты на него внимательно смотрели два ярко-голубых глаза. Глаза были строгими и самую малость насмешливыми.
   - Я, как тактичный кот, мог бы конечно притвориться диванной подушкой, как делал это три ночи подряд, но всему же есть предел! Может, хватит мучить бедную девочку?
   - Милорд Артемис... - пробормотал Кунсайт, втайне благодаря темноту за то, что она скрывает вспыхнувшее лицо. - Вы совершенно правы, мое поведение неподобающе. Мне не следовало...
   - ВАМ СЛЕДОВАЛО, генерал! - В эту фразу Артемис вложил все, что за эти дни наболело в его кошачьей душе. - Вам давно уже следовало подойти, взять за руку и поговорить, наконец, по-человечески! У меня уже сердца не хватает смотреть, как она тоскует о вас.
   - Она... тоскует обо мне? - голос Ледяного Лорда сорвался.
   - У вас такой вид, будто вы Америку во второй раз открыли, - фыркнул кот. - Да она все семнадцать лет своей нынешней жизни о вас тоскует. Может, хватит уже, а?
   Серые глаза сузились.
   - Как лучше это сделать, Артемис? - тихо спросил Кунсайт. - Ты лучше знаешь ее нынешнюю жизнь - подскажи, как и где ей будет спокойнее поговорить со мной?
   Кот задумался.
   - Завтра Мина не идет в школу, - произнес, наконец, он. - Она собирается потренироваться в Треугольном парке. Наши девочки любят это место. Там тихо и спокойно, особенно по утрам.
   - Значит, Треугольный парк... - кивнул северный лорд. - Ясно.
   - Желаю удачи, - белый кот усмехнулся и добавил: - Только учтите, я вам ничего не говорил.
   - Это само собой, - понимающе улыбнулся Кунсайт и открыл окно портала. Уже перед тем, как шагнуть в него, он обернулся:
   - Спасибо... дружище.
   И исчез.
   А Артемис, рассеянно созерцая кружащиеся в воздухе снежинки, тихо проворчал:
   - Ну, вот и давно бы так. А то все "милорд", "милорд"...
  
   ...Мина глубоко вдохнула ледяной утренний воздух и почувствовала, что впервые за эти дни в ее душу нисходит покой. Она порадовалась своему решению не ехать на экскурсию вместе со всеми. Было уже просто невыносимо видеть отголоски собственного смятения в напряженных взглядах подруг.
   В конце концов, один пропущенный день занятий ничего не решит...
   Или решит очень многое.
   Девушка закрыла глаза, прислушиваясь. В этот предрассветный час в парке было безлюдно и тихо. Только ветер сонно шуршал оголенными ветвями, да под ногами похрустывал иней - видно, ночью опять были заморозки. Ну и весна нынче - то гроза, то мороз, все вперемешку...
   Ладно. Не забудь, зачем ты здесь, Минория.
   Минория?!..
   Надо же, это имя перестало диссонансом бить по нервам. Она уже привыкла к нему. Заново. Как к старому удобному платью, забытому по оплошности, а теперь найденному...
   Она философски улыбнулась и пожала плечами.
   Все правильно. Нельзя перестать быть тем, кто ты есть. Забыть на время можно, а перестать - нельзя.
   Ну и слава Небесам...
   Она сосредоточилась, протянув руку вперед. Втайне замерла: получится ли? Она не делала этого со своей прошлой жизни...
   Искрящаяся волна зародилась в груди, мягко качнула сердце и рванулась по венам. В ладони полыхнул золотой луч, в следующее мгновение превратившийся в изящную, отделанную драгоценными камнями рукоять.
   Ну, здравствуй. Давно не виделись...
   Ее старинное оружие. Надо же, время ничуть его не коснулось...
   Искусно украшенная рукоять. Внешне хрупкий, полупрозрачный клинок с кованой вставкой. Сталь, закаленная в солнечном огне...
   Меч, больше похожий на дорогую игрушку. Обманчиво безобидный. Смертоносный.
   Мина улыбнулась и взмахнула клинком. Вправо-влево, дуга, блок, основная стойка... Сталь радостно ей пела в такт. Тело с легкостью вспоминало нужные движения - будто бы и не было всех этих серых тысячелетий...
   Воительница Венеры поймала на лезвие первый блик зари и рассмеялась.
   Да, дружок! Мы еще кое-что можем! Нас рано сбрасывать со счетов...
   ...Как ее учила Пеллар?..
   Мина закрыла глаза и сосредоточилась. Два глубоких вздоха, медленный выдох. Одна нога чуть вперед, так... Ладони крепко обхватывают знакомую рукоять...
   ...И застывший от ночного холода городской парк исчезает.
   Вместо сухой травы под ногами - матово-черные шестигранные базальтовые плиты тренировочного зала на Плутоне. Вместо спящих деревьев - высокие колонны, мерцающие рубиновыми огоньками. А над головой - бархатная, унизанная звездами темнота. Небо Последней Планеты не знало ни дождей, ни облаков, ни дневной голубизны. Здесь, у самого края Системы, явственно ощущалось дыхание ледяного, вечно спокойного Внешнего Космоса...
   "Дух воина должен быть спокоен и нерушим, как звезды, Минория".
   Взмах - и прозрачная сталь со звоном сталкивается с Посохом Времени.
   "Воин не дает застигнуть себя врасплох. Воин может испытывать страх, но никогда не позволяет ему повелевать собой".
   Блок, ответный выпад - и она падает на колено. Пеллар бьет без промаха даже с закрытыми глазами.
   "Если упала - поднимись. Если упала во второй раз - поднимись снова. И так - сколько будет нужно".
   Резкий поворот, взмах полукругом, обманный выпад...
   "Меч в твоих руках - орудие битвы. В нем нет ни добра, ни зла. Добро и зло в твоей душе, Минория. Твое оружие станет тем, чем ты сама его сделаешь".
   Резкая атака - сила против силы. Сталь скрежещет о сталь.
   "Чем больше твоя сила, тем больше твоя ответственность. Тем крепче должна быть узда твоей воли. Тем меньше прав на ошибку".
   Удар, снова удар, теперь припасть на колено, резко выбросить руку вверх...
   "Гнев. Боль. Страх. Сомнения. Это волны на поверхности души. Они мешают видеть ясно. Когда сражаешься, оставляй их за дверью твоего разума. Твое смятение - там. Ты - здесь".
   Резкий стеклянный звон. Острие меча сталкивается с алым камнем в навершии жезла.
   Она открывает глаза и видит улыбку старшей подруги.
   "Хорошо. Очень хорошо, Минория. Но помни: любая победа и любое поражение - только шаг на пути. А путь бесконечен. Поэтому никогда не теряй бдительности... и никогда не теряй надежды".
   Да. Я поняла. Спасибо, Пеллар!
   ...Мина встряхнула головой и вернулась к реальности. Буря внутри улеглась.
   И чего я так разволновалась, в самом-то деле? Ведь ничего же плохого не случилось... Наверное, мы так привыкли к плохим новостям, что стали опасаться хороших. Ну, ладно, это дело по...
   Правую руку дернуло горячей нитью.
   И на этот раз Мина совсем не удивилась.
  
   ...Сказать, что Кунсайт волновался - значило ничего не сказать. Такого страха (да, признайся уже самому-то себе!) он не испытывал со времен своей первой войны. А она началась намного раньше, чем он перестал быть ребенком...
   Генерал Севера понимал, что сейчас ему предстоит битва, которая решит всю его дальнейшую судьбу. Это бы ладно, но на кону стояла и судьба Мины!
   А за это он будет биться до последней искры памяти.
   ...Он приблизился медленно, чтобы не напугать. Она стояла, молча смотря на него - как и тогда, несколько дней назад. Только в глазах больше не было боли и шока. Она смотрела спокойно, будто ждала его. Будто уже решила для себя что-то важное.
   Что ей сказать?.. Небо милосердное, как заговорить с ней?..
   Она помогла ему. Едва заметно улыбнулась и спросила:
   - Ты меня ищешь?
   Изначальная Бездна! Те же самые слова...
   Он с трудом разлепляет пересохшие губы:
   - Я пришел... за тобой.
   - Зачем? - Ее голос дрогнул или ему показалось?
   Кунсайт вдруг понял, что от того, как он сейчас ответит, будет зависеть многое. Все.
   - Ты... - Он осекся. - Я принадлежу тебе.
   Голубые глаза расширились, как от удара. Она резко вздохнула, будто не знала, что сказать.
   Он сделал еще один шаг вперед - мягко, осторожно.
   - Ты по-прежнему не знаешь поражений?
   Ее губы дрогнули, пытаясь... Улыбнуться? Закричать?
   - Меня... учили побеждать.
   Небо! у него такое чувство, что он идет по минному полю! Один неверный шаг...
   - Ну, тогда... - Правильно ли он поступает? Но другого решения в голову не приходило. - Тогда давай сыграем. Хочешь?
   И он призывает свой меч. Холодная рукоять знакомо оттягивает ладонь. Краем глаза он замечает отблеск бледного утреннего неба на идеально чистой стали и внутренне вздыхает от облегчения. Столько времени прошло, а он все боялся увидеть на клинке свежую кровь...
   - Хочешь сыграть? - повторяет он.
   ...Только бы не ошибиться, пожалуйста, только бы не ошибиться!..
   Она склоняет голову, потом поднимает ее и... озорно улыбается.
   - Ну, смотрите, вы сами это предложили, милорд.
   "Вы"... Конечно, а чего он ждал после всего что было...
   Она не доверяет ему так, как прежде. Но доверяет достаточно, чтобы вступить в поединок.
   Он рад и этому. Доверие воина - это немало.
   ...Они расходятся в стороны, приветственно поднимают мечи, замирают. Кто первый?
   Он поднимает бровь. Она едва заметно прищуривает глаза...
   ...и оба одновременно бросаются в атаку.
  
   ... На поле битвы все слова звучат иначе. На поле битвы слетают все маски. На поле битвы нет места лжи.
   Только сила против силы. Сердце против сердца. Боль против боли.
   Взмах, удар, звон...
   ...Почему ты не приходил так долго? Я ждала тебя...
   Сталь поет, рассекая воздух.
   ...Прости, милая. Я боялся причинить тебе боль...
   Золотые брови сходятся на переносице.
   ...Однажды ты уже причинил мне боль. Я простила...
   Ледяные глаза вспыхивают серебром.
   ...Я не простил, малышка...
   Взмах, удар, скрежет клинка о клинок.
   ...Чего же ты хочешь от меня... теперь?..
   Два взгляда впиваются друг в друга над скрещенными лезвиями.
   ...Всего, что ты захочешь мне дать...
   Резкий рывок, клинок оставляет щербину на другом клинке.
   ...Всего, что захочу?..
   Удар, выпад, блок.
   ...Я отнял у тебя слишком много, чтобы требовать что-либо еще...
   Хрустальное лезвие описывает мерцающий полукруг.
   ...Когда-то ты и дал мне немало. Помнишь?..
   Взмах, гудение стали, звон.
   ...Помню. Но сейчас мне нечего дать тебе... кроме себя...
   Клинок скользит по клинку. В голубых глазах - улыбка.
   ...Этого вполне достаточно...
   Мечи разлетаются, скрещиваются...
   И замирают.
   Друг против друга. Остриями к горлу. Как и тогда.
   Все в мире повторяется. Кто там это сказал?.. Неважно.
  
   Лорд Льда обреченно улыбнулся:
   - И кто же будет считаться победителем, моя принцесса?
   Мина облизнула внезапно пересохшие губы. Тихо прошептала:
   - Тот, кто первым нанесет удар.
   Обреченная улыбка медленно превратилась в печально-нежную. Кунсайт разжал ладонь, и тяжелый меч с шелестом упал в сухие листья.
   - Прими мою жизнь... - он наклонил полупрозрачное острие, направляя его к мягкой ямке у горла, там, где бился пульс. - Ведь ты победила тогда, в той битве... Золотая.
   Мерцающий клинок задрожал и выпал из руки воительницы Венеры. Она судорожно прижала ладонь к губам, пытаясь удержать рыдание.
   В следующий миг ее обхватили теплые руки. Крепко - не вздохнуть. Она прижалась головой к родной груди, слыша тихие глухие звуки. Он... плачет?
   - О Небо, как же я тосковал по тебе, жизнь моя... Как я тосковал!
   Она гладит его по плечу.
   - Я знаю.
   - Эти века... медленная смерть... хуже любой пытки... это было...
   Поднимается на цыпочки, прижимает к себе его голову.
   - Не говори. Я все знаю. Каждую секунду.
   - Знаешь? - Он смотрит на нее отчаянно-светлыми глазами. - Но...
   - Твоя боль станет моей болью, - тихо говорит она. - Твоя смерть - моей смертью. Ты помнишь? Я не забирала назад своей клятвы.
   - Твоя смерть стала моей смертью. Я был мертв... все эти тысячи лет. - Он обхватывает ее голову ладонями и внезапно резко прижимает к себе, не в силах видеть ее глаза. - Я никогда не прощу себя.
   Она тихо смеется, целует крохотную царапинку на горле.
   - Тогда я прощу за нас обоих.
   Он медленно отстраняется, и она видит его лицо. По этому лицу текут слезы, и он не прячет их. Впервые.
   Она тянется к нему, стирая пальцами теплые соленые капли.
   - Я всегда знала, что однажды ты найдешь меня. Ведь ты же обещал.
   - Через тысячи лет и тысячи жизней... - хрипло шепчет он. - Я даже не мог представить тогда, каким долгим будет этот путь. Каким мучительным.
   - Но ты прошел его, - улыбается она. - Ты жив. Я жива. Мы победили, мой воин.
   Он наклоняется, прижимается лбом к ее лбу.
   - Ты... оденешь кольцо? Я сохранил его.
   - Поверить не могу... - ее глаза наполняются слезами. - Я думала, что навсегда его потеряла ...
   - Больше в твоей жизни не будет потерь, - улыбается он. - Я намерен позаботиться об этом.
   И аккуратно надевает золотой ободок на тонкий палец.
   - Ты помнишь? "Выше Небес, дольше Времени, сильнее Смерти"...
   - Да, - она запрокидывает лицо ему навстречу. - Выше Небес, дольше Времени, сильнее Смерти. Все так и есть. До последнего словечка.
   И мир перестает для них существовать.
  
   ... Далеко, в Священной Земле Иллюзиона, с мягким хлопком распустилась первая роза. Бледно-золотая, как весеннее юное солнце.
   Роза цвета вечности.
  
  
  
   Танец второй: Звезды и листья.
  

...Я не помню твоего имени.

Я не помню, как звучит твой голос, какого цвета твои глаза. Я помню только одно.

Ты - есть.

Где ты, родная?..

(Из сохранившихся отрывков дневника

Темного Лорда Нефрита, Второго Демона Негаверса.)

...В те дни мы потеряли не только жизнь. Половина нашей души ушла блуждать среди теней вслед за теми, кого мы любили..

(Из воспоминаний леди Литаны,

принцессы Дома Юпитера.

"История Серебряного Тысячелетия", библиотека Хрустального Токио)

  
   ... Серенити проснулась от того, что утреннее солнце добралось до ее лица и самым бесцеремонным образом щекотало нос. Она недовольно поморщилась и разлепила ресницы.
   Ну, да, конечно. Вчера она неплотно задернула шторы, и теперь тонкие солнечные лучики пробрались сквозь бархат и золотыми иглами прокалывали уютный сумрак комнаты.
   Она обреченно вздохнула. Заснуть теперь все равно уже не удастся. Надо вставать. Потянулась, отбросила одеяло...
   И замерла.
   Что-то было не так. Что?..
   Серенити откинулась назад, оперлась на локти и глубокомысленно уставилась в потолок, расписанный лилиями. Потолок был все тот же самый, знакомый - вон и маленькая трещинка в восточном углу. Это они с Рей не рассчитали силу, когда поспорили в последний раз. Хм, как же, в последний...
   Она оглянулась. Комната тоже была знакомой до последней черточки. Светло-голубые шторы, кружево на шелковой наволочке, переливчатые стены, инкрустированные перламутром. Ваза с цветами на столике - несколько ярко-красных лепестков упало на пол.
   Даже пахло здесь знакомо - розами и сладостями. И чуть-чуть ландышем - наверное, мама уже заходила с утра, пока она спала...
   Все было обычным.
   И все было не так.
   Почему?
   Серенити зажмурилась и стала вспоминать.
   Так. Вчера они с девочками, как обычно, проболтали до полуночи в комнате Мины. Потом на цыпочках пробирались к себе - осторожно, чтобы Луна не заметила. А то никому бы мало не показалось...
   А потом они угомонились и заснули.
   Стоп! Вот оно.
   Сон! Ну конечно, сон!
   Сон был совершенно дурацкий и на редкость неприятный. И такой утомительно-длинный, что Серенити показалось, будто эта ночь тянулась, по меньшей мере, лет десять. Или даже тысячу... Она даже чувствовала себя какой-то... постаревшей, что ли...
   И вот приснится же такое! Будто ее родное Серебряное Тысячелетие разрушено, и все умерли - и мама, и девочки, и Энди - все-все! А потом они родились снова в каком-то странном времени и совершенно неправильном мире - шумном и бестолковом... И они ничего не помнили, и с кем-то сражались, и они с Энди друг друга не узнавали и вечно ссорились... Силы небесные, это они-то с Энди!! А потом началось уже что-то совсем страшное - битвы, слезы, смерти...
   Бр-р-р!.. Нет, ну вы себе можете такое представить?! Жуть!
   Нет, Луна все-таки была права, нельзя есть столько сладких пирожков на ночь. А то снятся потом всякие безобразия...
   И как же хорошо, что все плохие сны исчезают с приходом утра!
   Серенити счастливо вздохнула и спрыгнула с кровати. Зарылась пальцами босых ног в белый мохнатый ковер, привычно заметила крохотный отколотый кусочек в мраморной мозаике, выстилающей пол. Подошла к окну, отвела в сторону мягкий бархат.
   За окном уже вовсю торжествовало утро. В парке звенели задорные голоса подруг - вон, Рей уже кого-то отчитывает... А Мина с Хаурой опять железяками балуются... Помахать им, что ли?..
   - Проснулась, заинька? - В комнату проник тонкий аромат ландышей.
   - Мама! - Девушка резко обернулась и бросилась навстречу вошедшей. Прижалась к ней, замерла... - Мама, я тебя так люблю!
   Теплые ладони пригладили ей волосы.
   - И я тебя люблю, маленькая, - Селена ласково усмехнулась. - Что это с тобой сегодня, непоседа ты моя?
   - М-м... - Серенити спрятала лицо у нее на плече. - Просто я почему-то так по тебе соскучилась, будто... Ну, будто мы не виделись тысячу лет!
   - Ого, - улыбнулась королева. - Ночь длиной в тысячу лет?
   Принцесса счастливо рассмеялась.
   - Тогда день пускай будет длиной в десять тысяч лет! Ой, мама! - спохватилась она. - А я что во сне видела! Ты не поверишь прямо! - Она откинулась, заглядывая в синие улыбающиеся глаза. - Будто мы все умерли, и все планеты тоже стали мертвые, только одна Земля осталась, а потом мы там все снова родились, а там уже тысячи лет прошли, и все другое - и дома такие смешные, представляешь! - а потом мы с какими-то чудищами сражались, а потом...
   - Детка, детка, остановись, - со смехом перебила ее Селена. - Это был только сон. Понимаешь? Это только сон.
   Серенити вздрогнула, сама не понимая отчего.
   - Конечно... - и она крепче прижалась к матери, вдыхая знакомый с младенчества аромат ландышей. - Это только сон.
   Только сон...
   Эти слова вдруг больно кольнули сердце.
   И что-то стало не так.
   Веселые голоса подруг за окном, ласковые ладони, гладящие ее волосы, светлые, радующие глаз краски комнаты...
   Все было не так.
   Не по-настоящему.
   "Это только сон"...
   Солнечные лучи неожиданно резко ударили по зрачкам, ослепили, набросив на окружающий мир серую пелену пустоты. Эта пустота стремительно закрутилась в черную воронку, поглотившую все, что она знала, все, что любила...
   "Это только сон"...
   ...и она падала, падала без конца в ледяную бездну, в последней, отчаянной надежде протягивая руки к светлой фигуре в вышине. Но та была слишком далеко. Не дотянуться... И становилась все дальше, дальше...
   МАМА!..
   Злой, колючий ветер закружил ее, как сухой лист, и с размаху швырнул о дно пропасти...
  
   ...Усаги коротко вскрикнула и проснулась. Она резко села в кровати, разбудив спящую рядом Луну. Та спросонья недовольно заворчала, но, увидев лицо своей хозяйки, мгновенно навострила уши.
   - Усаги? - И она прыгнула девушке на колени, заглядывая в глаза. - Что-то случилось? Ты чувствуешь зло?
   Та не отвечала, отрешенным взглядом уставившись в одну точку. Тонкие руки были судорожно прижаты к горлу, будто цепляясь за невидимую удавку, которая душила ее.
   - Усаги?.. - тихо повторила кошка, чувствуя, как ей становится по-настоящему страшно.
   Девушка медленно обвела глазами комнату.
   Простые занавески на окне. Хлопковое постельное белье с рисунком из кроликов и полумесяцев. Учебники на столе. Раскрытый томик манги на полу рядом с кроватью. Фотографии в веселых рамках...
   И далекая, невыносимо далекая Луна за окном. Испещренная серыми пятнами, как шрамами. Холодная. Мертвая.
   - ...Усаги?!..
   Знакомый настойчивый голос ворвался в оцепеневшее сознание. Ее о чем-то спрашивают?
   - Усаги! Ты меня слышишь? Что случилось?! Усаги!! - Кошка была уже откровенно перепугана. Никогда еще не видела она у своей подопечной такого взгляда. Даже в самые трудные для них всех минуты.
   Длинные ресницы дрогнули, и девушка прерывисто вздохнула. С трудом разлепила пересохшие губы.
   - Нет... - собственный голос показался ей чужим - настолько хрипло и невыразительно он звучал. - Нет, Луна, ничего не случилось. Мне просто приснилось... кое-что...
   - А-а... - понимающе протянула кошка. - Ну, это бывает. Не расстраивайся ты так. Это же только сон, - успокаивающе добавила она.
   Усаги неожиданно рассмеялась - сухим, безжизненным смехом, похожим на рыдание.
   - Да. - Голос сорвался, и она резко прижала ладонь ко рту. - Да, ты права. Это только сон. Только сон, - как-то странно, напряженно добавила она. - Это только сон, - прошептала она еще раз и скорчилась, обхватив себя руками, словно ей было очень больно. - Только... сон...
   И заплакала. Тихо, надрывно и горько - так, как не плакала еще ни разу в жизни.
   Перепуганная Луна сновала вокруг нее, терлась теплым боком о мелко вздрагивающие плечи, тыкалась носом в щеку, слизывая соленые капли.
   - Усаги, что?.. - беспомощно шептала она. - Скажи мне, Усаги...
   Девушка на миг замерла, и сквозь прерывистое дыхание кошка расслышала только одно слово:
   - Мама...
   Сердце у Луны оборвалось.
   ...Три года она была со своей принцессой в самые трудные минуты, поддерживая, успокаивая, наставляя. Она была ласковой, строгой, решительной и даже занудной, если требовалось.
   Она почти всегда была рядом. И почти всегда знала, чем помочь.
   Но здесь она ничем помочь не могла.
   Никто не может заменить мать.
   Кошка подняла голову к темному небу, которое медленно застилалось дымкой облаков. Знакомое до боли ночное светило казалось сквозь эту дымку каким-то безнадежно холодным. Отстраненным...
   Она свернулась клубочком и тесно прижалась к своей хозяйке, пытаясь согреть. А Усаги все плакала - плакала теми тяжелыми, недетскими слезами, которые не приносят облегчения. И каждый беззвучный всхлип разрывал кошке сердце.
  
   ...Ночной горизонт постепенно заволакивался облаками. Они становились все плотнее и ниже, и вот уже на землю упали первые холодные капли.
   Усаги наконец успокоилась и задремала. Луна тихо лежала рядом с ней, прислушиваясь к каждому вздоху. Слушала дробный перестук капель. Смотрела сухими глазами в темноту.
   Великое Небо, ну почему все должно быть так трудно?! Ну зачем?
   Ответа не было.
   Только дождь тоскливо, монотонно шуршал по крыше.
  
   ...Великое Небо, ну почему все должно быть так трудно?!...
   Мако сжалась в комочек под одеялом, обхватила руками плечи. Потом засунула голову под подушку. Потом повернулась и легла ничком, прижавшись щекой к простыне.
   Не помогло.
   Она уже считала от одного до тысячи и наоборот, перебирала в уме списки ингредиентов испанской паэльи и утки по-пекински, представляла прыгающих овец, слонов и даже страусов...
   Не помогло.
   Она начала серьезно сожалеть, что не знает на память таблицу интегралов. Умножение уже не действовало.
   Впрочем, она подозревала, что и интегралы бы тоже не помогли.
   Девушка вздохнула и повернулась на бок. Похоже, сегодня ей снова не уснуть. Уже третью ночь подряд. Или четвертую?..
   Она упрямо зажмурила глаза. Сдаваться было не в ее характере.
   - У меня все в порядке, - размеренно повторила она в тысячу первый раз, слабо надеясь, что на тысячу второй это подействует. - У меня все в порядке. У меня. Все. В порядке! - выдохнула она сквозь стиснутые зубы и всхлипнула.
   А потом неожиданно рассердилась.
   - Да кого я обманываю! - она села и раздраженно отшвырнула одеяло так, что оно упало на пол. - Ничего у меня не в порядке!
   Дождь за окном шептал что-то успокоительное. В такую погоду только спать бы да спать... Но покой убежал от воительницы Юпитера.
   Внутри у нее бушевала буря.
  
   ...С того бесконечно далекого дня в храме у Рей (Как, и недели не прошло? А кажется, что несколько столетий...) она больше не видела своего Звездного Лорда. Он ничем не обнаруживал свое присутствие - ни словом, ни взглядом, ни намеком. Он помнил ее слова, сказанные тогда, давно.
   Они оба их помнили.
   Она не говорила о нем. Не называла его имени. И подруги, будто чувствуя что-то, тоже ни о чем ее не спрашивали. Только Усаги иногда смотрела вопросительно и тревожно... Но молчала.
   И все же он был рядом. Мако постоянно чувствовала его присутствие - так же ясно, как биение собственного сердца. Он был рядом, но не подходил к ней.
   И не подойдет.
   Пока она сама не позовет его.
   "Но до тех пор я не желаю знать тебя. Ни знать, ни видеть, ни слышать. Не ищи меня - не найдешь. И не зови - я не откликнусь".
   Эти слова, сказанные бесконечно давно на развалинах Лунного Королевства, еще звучали у них обоих в памяти. И эта память причиняла им обоим боль.
   И эта память была черной пропастью между ними.
   ...Мако помнила - до болезненной ясности помнила - каждую минуту того проклятого судьбой дня. Помнила его взгляд - холодный, цинично-издевательский. Взгляд, убивший ее надежду.
   Он смотрел на нее тогда, как... как на вещь. Он видел ее боль и...
   И ему это нравилось.
   О, Небеса! Как забыть такое?!
   О да, она понимала, что он находился во власти Металлии, и его воля была подчинена злу. Она понимала, что он был такой же жертвой, как и она - а, может быть, и намного больше, потому что ей все же удалось сохранить свою душу. Она все это понимала.
   Но забыть не могла.
   ...И ведь все в нем тогда осталось прежним - неправдоподобно синие глаза, гибкая, опасно-ленивая манера движений, бархатистый тембр голоса. И даже привычка отбрасывать волосы за спину через правое плечо - так, небрежно...
   Все осталось прежним. Кроме взгляда.
   Его глазами на нее смотрела тьма.
   ...Как ты позволил этому случиться, Неф?! Как ты мог впустить эту мерзость к себе в душу? Ты - который так ценил чистоту и свет? Который никогда не ошибался, проводя черту между добром и злом?
   Неф, ласковый мой, что сделали тогда с тобой? Какая сила нужна для того, чтобы поднять со дна души всю муть, всю потаенную грязь? Какую боль нужно при этом причинить?
   Какая пытка способна вырвать из груди сердце и заменить его камнем?
   Что они тогда сделали с тобой, Неф?!..
   Не могу думать об этом. И не думать - тоже не могу.
   ...Я не могу так больше! Прости меня, Небо, Я НЕ МОГУ!!
  
   Макото медленно слезла с кровати и включила ночник. Темнота за окном сразу стала вязкой и густой, как смола. От одного взгляда на нее вдруг стало очень холодно.
   Девушка подобрала одеяло и закуталась в него. Потом подошла к окну.
   Ночь была мокрой, прозрачно-черной и унылой, больше похожей на осеннюю. Монотонно шелестел мелкий, колючий дождь. Желтые огни фонарей почти не освещали сырой сумрак, только слегка подкрашивали его коричневым.
   Холодно. Тоскливо.
   Пусто.
   И тут Мако что-то заметила. Что-то живое среди серых нитей дождя. Вернее, кого-то.
   Едва различимая тень у одного из фонарей. Высокий неподвижный силуэт. Он даже не пытался укрыться от пронизывающих капель. Просто стоял и смотрел.
   И воительница Юпитера точно знала, куда он смотрит.
   ...Великие Небеса! Он здесь...
   Сладкая и острая боль пронзила сердце почти помимо воли. Он здесь!
   Почти непроизвольно она сделала шаг вперед, вплотную подойдя к окну. Он повернул голову...
   Она не видела его лица. Только едва уловимое движение... колышущуюся тень. Но он смотрел на нее. Она точно знала - он смотрел на нее. И она чувствовала его взгляд - сквозь дождь, ночную темноту и два слоя холодного стекла - чувствовала, как ласку, как прикосновение.
   ...Тепло.
   Невесомо.
   Непереносимо нежно.
   До слез. До боли...
   А потом он шагнул обратно в тень и исчез.
   Да, он хорошо умел исчезать...
   Макото медленно сползла по стене и обхватила себя руками, дрожа от беззвучных рыданий.
   ...Он не хочет, чтобы она видела его.
   Она запретила ему искать и звать ее. Она от него отвернулась.
   И он понял. И подчинился.
   Девушка тихо застонала.
  
   А дождь все стучал в окна - монотонно, размеренно. Эти заунывные, плачущие звуки сводили с ума. А ведь там очень холодно, подумала она. Холодно и сыро, так, что ломит кости. Он ведь замерзнет до полусмерти. Зачем он мучает себя?
   А он ведь тоже помнит, поняла вдруг Мако. Он помнит все так же ясно, как и она. И эта память тоже причиняет ему боль.
   Она сжала руки так, что побелели суставы.
   Да, ему больно. Так, что ему наплевать на холод, колючий дождь и бессонную ночь.
   Ему... так же больно, как было ей тогда?..
   Понимает ли он теперь, КАК ЭТО БЫЛО?
   Ты понимаешь, Неф?..
   Тишина. Только дождь стучит о стекло, и каждая капля вонзается в сердце, как крохотный дротик.
   Я ведь знала, что ты вырвешься, Неф. Я знала, как велика твоя сила. И я безоговорочно верила в тебя. Мы оба верили друг в друга.
   Пока ты не предал мою веру, когда убил меня.
   Пока я не предала твою веру, когда отвернулась от тебя.
   Я была так поглощена своей болью, что не подумала о твоей. А ведь тебе было тогда ничуть не лучше...
   Но ты прошел все. Ты вырвался. Да, ты оказался сильнее их всех!
   Макото запрокинула голову, и ее глаза торжествующе сверкнули сквозь слезы. Он оказался сильнее! Он смог!
   И, несмотря на все, она была горда за него, горда его бесстрашием, его мужеством, которые так легко сочетались в нем с мягкостью, его умением улыбаться перед лицом смерти...
   Она всхлипнула. Неф! Меня не было с тобой, когда ты умирал, Неф!
   Что ты чувствовал тогда? О чем думал? Вспомнил ли меня?..
   Ты защищал ту девочку. Ты умер за нее. Что это было - благородство или... Или... что-то большее? Может, ты...
   Ты... любил ее? Любил так же, как и меня?
   Мако спрятала лицо в ладонях. Имеет ли она теперь какое-то право судить его за это? Ведь она сама оттолкнула его. У нее была причина, но это не меняет сути. Она оставила его одного.
   Хочет ли она теперь, чтобы он подошел к ней, нарушив все запреты? Да, хочет. Но сможет ли она вынести боль, которую испытает при этом? Боль, будто с ее сердца медленно сдирают кожу?
   ...Тогда, у Рей, она видела его лицо всего одну секунду. Всего секунду - и тотчас отвернулась.
   Потому, что эта секунда едва не лишила ее рассудка.
   Она слишком хорошо помнила его глаза. Глаза, которые умели быть такими ласковыми...
   И такими жестокими.
   Мако зажмурилась и прижалась виском к холодной стене.
   Иногда она почти ненавидела его - так же сильно, как и любила.
   И ненавидела себя - за то, что не могла простить.
   ...Да, она любила его. О, как она его любила! Со всем пылом шестнадцатилетней юности и со всей глубиной бессмертного духа. Любила, как он улыбался - тепло, одними глазами - согревая сердце до донышка. Любила его голос - мягкий, ласкающий, как бархат.
   Но больше всего она любила его душу. Ту, которую он ей одной позволял видеть без маски. Позволял видеть все свои уязвимые места. Он знал - она поймет.
   "В твоих лесах так тихо, зеленоглазая. А я так люблю слушать тишину... Я так устаю от этого вечного шума..."
   Ее леса... Изумрудные храмы, пронизанные солнцем. Прозрачное эхо, сотканное из шепота листьев и перезвона тысяч капель. Стволы-колонны, стрелами вонзающиеся в небо в безмолвной ликующей песне. Песне жизни...
   Величественные дубравы Ганимеда, радостные светлые рощи Титании, непроходимые чащи Оберона, где росли редкие лекарственные травы. И Ио, красавица Ио, покрытая удивительными деревьями, чья листва и цветы светились в сумерках...
   Ничего не осталось.
   Будь проклята Берилл! Она отняла у них не только жизнь. Она отняла у них мир.
   Она отняла у них даже воспоминания. Потому, что имена их возлюбленных стали именами их врагов.
   Макото стиснула зубы.
   Она не могла перестать ненавидеть.
   И эта ненависть раздирала ей сердце.
   Все чаще она жалела, что ей так ни разу и не удалось встретиться в бою с самой Темной Королевой. У нее было, о чем с ней... побеседовать. Хотя остаться в живых после такой беседы у воительницы Юпитера не было бы почти никаких шансов, и она это прекрасно знала.
   Девушка невесело рассмеялась. Стоит рискнуть ради удовольствия подпортить Берилл прическу, ага...
   За то, что она сделала с их миром. И с их возлюбленными.
   ...А ведь и они знали тогда, на что идут - все четверо, подумала вдруг она. Они знали, что у них нет шансов. Уж ее-то Звездочет знал это совершенно точно...
   "Знать все заранее так страшно, олененок. Поэтому я редко спрашиваю небесных сестер о грядущем. Очень редко..."
   Но тогда ты знал, на что идешь. И все равно сделал это.
   А про меня... про мою судьбу ты тоже знал, Неф? Ты знал, что убьешь меня? И... сознательно пожертвовал мной?
   Как ты мог?!!
   Макото в ярости ударила стену кулаком.
   Почему, почему, ПОЧЕМУ?!!!
   И чего ты хочешь от меня ТЕПЕРЬ?!
   Прощения?..
   Я и себя-то простить не могу...
   Она снова уткнулась лбом в колени и стиснула зубы. Несколько горячих, злых капель пробежало по коже.
   Я ведь любила тебя, Неф! Любила так, как мне дано было любить лишь однажды в жизни! И во что ты превратил мою любовь?
   Что ты сделал со мной? Что ты сделал с нами?!
   Ты убил меня. Убил мое сердце.
   И я до сих пор никак не могу собрать осколки.
  
   ... Дождь был ледяным, как отчаяние, и горьким, как несбывшиеся мечты. Каждая капля казалась крошечной иглой, впивающейся в кожу. Даже огни фонарей казались тусклыми и какими-то... замерзшими.
   Холодно.
   Но это было абсолютно неважно.
   Все было неважно, кроме одной-единственной комнаты в этом спящем доме. И той, которая в этой комнате находилась. И не спала.
   Пронзительно-синие, чуть усталые глаза безошибочно отыскали в массе безликих стеклянных прямоугольников единственно нужный.
   Ее окно, как и все остальные, было непроницаемо-черным. Но это не могло обмануть его. Там, в этой черноте, ощутимо клубились напряжение и боль.
   Она опять не спит. Уже четвертую ночь.
   И ей плохо.
   ...ЕЙ ПЛОХО!..
   А он ничего не может сделать. Ни-че-го...
   Второй Лорд Терры шагнул ближе, в бледно-желтое кольцо фонарного света. Конечно, лучше было бы соблюдать осторожность, но на четвертую ночь даже его воля, гибкая, как стальная струна, начала медленно сдавать.
   Ей плохо. Он чувствовал это каждой промерзшей насквозь клеткой, каждым нервом, натянутым до предела. Ей плохо.
   Но он не может ей помочь. Она не подпускает его к себе. Не подпускает даже в своих мыслях и чувствах. Не подпускает даже в своих снах.
   Хотя в эти четыре ночи у нее не было снов. Потому, что она почти не спит.
   Она устала. Очень устала.
   А он бессилен ей помочь.
   Нефрит запрокинул голову навстречу холодным нитям дождя. Они скользили по лицу и телу, как острые ледяные коготки.
   Он причина ее боли. Он, который так хотел оградить ее от кошмаров той войны, сам стал худшим ее кошмаром. Он погубил ее мир. Не по собственной воле, но это ничего не меняет. Он погубил то, что больше жизни желал спасти.
   Эта мысль разрывала душу. Медленно, по ниточке.
   Он горько усмехнулся.
   ....Да, Хронос умеет выбирать наказание!..
   Но он вытерпел бы любые наказания. Любые пытки - даже стократно более ужасные, чем...
   Нет, не надо сейчас про это.
   Он вытерпел бы все, если бы это исцелило боль Литы.
   И постоянные кошмары, в которых он вновь и вновь переживал тот, роковой день, и воспоминания о двух годах - двух вечностях - ада за Вратами Теней, и даже медленно раздирающее сердце чувство вины...
   Неважно, что будет с ним.
   Все неважно. Кроме одного.
   Ей больно.
   Ей больно уже так давно, что и она сама перестала замечать эту боль. Она привыкла жить с ней. И даже научилась улыбаться.
   И знать это было непереносимо.
  
   ...После той их встречи они виделись еще раз - на следующий день. По его расчетам, она шла из школы. А он следовал за ней, как тень. Не мог не следовать. Он так истосковался по ней!
   Она была нужна ему, как воздух. Больше, чем воздух. Больше, чем жизнь.
   Она и была жизнью.
   Он и сам не знал тогда, чего хочет. Чтобы она заметила его? Или чтобы не замечала?
   Хотя, нет, ему все-таки хотелось, чтобы заметила. Он надеялся...
   Он и сам не знал, на что надеялся.
   И она его увидела.
   И все надежды разбились от одного ее взгляда.
   Нет, в нем не было ненависти. Не было отвращения. Не было гнева. Только боль... и еще что-то. Что-то безжизненное. Мертвое.
   Она страдает.
   О, Небо, будь же милосердно! Не ко мне - к ней...
   ...Он всегда обожал ее глаза. Глубокие, искрящиеся, как чистейшие изумруды, с мерцающими золотыми звездами внутри. В них отражалась ее душа - бессмертная и вечно юная. Сияла ярче солнца, ярче звезд. И он тогда верил, что нет в мире такой тьмы, такой ночи, которая заставила бы ее глаза погаснуть.
   А теперь они погасли.
   Он погасил их. Своей собственной рукой.
   Боль выкосила всю яркую зелень из ее взгляда, заставив его потускнеть. И он никогда не забудет той агонии, которая отразилась там, когда она снова увидела его. Он знал, что даже если проживет еще тысячу жизней - не забудет.
   Невозможно забыть боль родного тебе существа.
   И, тем более, невозможно простить.
  
   Нефрит откинул голову назад, не опуская ресниц. Дождь бил по зрачкам, холодные капли заливали лицо...
   И между ними затерялись другие - горячие и горькие. Очень горячие и очень, очень горькие.
  
   ...Больше он не показывался ей на глаза. Только следил за тем, чтобы она благополучно добиралась домой. Сражений пока не было, поэтому и защита от демонов не требовалась. Но если потребуется...
   Он будет рядом.
   Не только Эндимион умеет появляться в тот миг, когда больше всего нужен.
  
   ...В черном окне вдруг зажегся свет. Мелькнула размытая фигура.
   Второй Лорд спохватился, что нарушил всю маскировку, выставившись прямо под фонарь. И его сейчас прекрасно видно. Но было уже поздно что-либо исправлять...
   Она подошла к окну.
   И посмотрела на него.
   Нефрит замер. Ноги словно примерзли к земле, и он не смел даже дышать. Она смотрела на него!
   И он чувствовал этот взгляд - через липкую ночную тьму, серый саван дождя и безразличный холод оконных стекол - чувствовал, как прикосновение.
   Тепло.
   Хрупко.
   Горько, неуловимо-нежно.
   Драгоценно.
   Как поцелуй со вкусом слез.
   А потом она подалась назад. Едва заметно, но он увидел это. И почувствовал, как оборвалась тончайшая паутинка, на миг протянутая между ними. Такая тонкая паутинка - а ощущение, будто с ней вырвали половину сердца...
   Больно.
   И он шагнул обратно, в холодный черный сумрак.
   Ведь там ему самое место, верно?..
   ...Усмешка на губах, горькая, как полынь...
   Она снова оттолкнула его. Молча, не говоря ни единого слова - оттолкнула.
   Конечно, у нее есть все основания так поступать. И она будет совершенно права, если вообще не захочет видеть его. Никогда. И он примет ее решение.
   Хотя вынести это будет невозможно.
   Он не знал, сможет ли жить, не видя ее. Хотя, нет, какой смысл лгать самому себе? Он не сможет.
   Он не мог жить без мыслей о ней и тогда, когда не помнил ничего - даже самого себя. Эти мысли были единственной нитью, удерживающей над пустотой то, что осталось от его исполосованной мраком души. Его тайным оружием против теней. А сейчас...
   Сейчас, когда он помнит все...
   Стало намного больнее. Намного, намного больнее.
   Тогда те смутные воспоминания были его сокровищем, которое никто не мог у него отнять. Она - неизвестная, безымянная - принадлежала ему.
   Теперь - не принадлежит.
   ...Литана!!!
   Небо мое, боль моя, моя зеленоглазая!..
   Только теперь ты не моя, Литана. Я лишился всех прав на тебя в тот день, оборвавший наши жизни. Наши - потому, что и моя жизнь ушла вместе с твоей. А все эти тысячелетия была - смерть.
   Я думал, что нет ничего ужаснее этой смерти заживо. Но жизнь, возвращенная мне, оказалась намного страшнее. Жизнь, полная воспоминаний о том, как я...
   Небо, о том, как я убил тебя, Лита!!!
   И теперь я не могу - не имею права мечтать о тебе. Но, прости, я все же мечтаю.
   Мечтаю о твоих глазах - самых любимых моих звездах. О тепле твоего дыхания, о прикосновениях мягче крыла бабочки... О волосах, похожих на темный растаявший янтарь. О мягкой ямочке на правой щеке - знаешь, я так любил ее целовать...
   Литана...
   Знаешь, что самое страшное, зеленоглазая? То, я не умру без тебя. У меня нет права на смерть - слишком многое надо исправить. Слишком много долгов отдать...
   И я отдам их все - потому что Ши-Тенноу всегда платят по счетам.
   И если ты оттолкнешь меня - я останусь жить. Я буду должен остаться.
   Я буду дышать, говорить и даже, может быть, улыбаться. Только моя улыбка навсегда станет мертвой маской. И я перестану быть собой. Я буду расколот надвое - до конца вечности. Или... до твоего прощения, зеленоглазая.
   Видишь, я не могу не надеяться.
   Надежда - это то немногое, что мне осталось. Хотя, наверное, я не имею на нее права, да?
   Прости, родная...
  
   Ночь была ненастной и такой неуютной, что даже демоны, наверное, прятались по своим норам (или что у них там, у демонов...). Поэтому никто не видел молодого человека, который медленно брел по улицам, затянутым серой пеленой. У него было аристократически правильное, почти совершенное лицо, роскошная грива каштановых волос и...
   И очень старые, тоскующие, безмерно уставшие глаза.
  
   А в старом особняке было тепло и тихо. В гостиной, как и обычно, пахло сухим деревом, гвоздикой, кофейными зернами и, совсем чуть-чуть - горьковатым дымом из догорающего камина.
   Тепло. Спокойно.
   Лорд Звезд закрыл глаза и прислонился спиной к двери, впитывая в себя золотистый уют спящего дома. Отсюда даже тоскливый шелест дождя казался мирным и убаюкивающим...
   Небо, как же он устал...
   Нефрит вздрогнул от неожиданного озноба и только теперь понял, что насквозь промок. Просто до последней ниточки. И промерз до костей, к тому же. И, в придачу ко всему, под ним образовалась целая лужа. А ковер они только вчера новый постелили... Ох...
   Он торопливо скинул ботинки (в ботинках щедро хлюпала вода) и бесшумно подошел к камину. Не то, чтобы он от кого-то прятался - просто привычка двигаться незаметно стала частью его натуры еще с прошлой... нет, с позапрошлой жизни.
   Тепло. Хоть немного тепла... Отогреть хотя бы тело, если уж сердце... Нет, сейчас не надо об этом.
   Камин походил на большого, ворчливого, но добродушного дракона. Он уже почти погас, но все еще распространял приятный жар и оранжевый свет, играющий в прятки с тенями в углах большой комнаты. Он манил, как магнит...
   - Опять гуляешь до полночи?
   Вопрос прозвучал так неожиданно, что Нефрит чуть не вздрогнул. Одна из теней зашевелилась, и сверкнула на него травянисто-зелеными глазами.
   Ну, конечно. Кто бы это еще мог быть?
   - Не цепляйся, рыжий, - криво усмехнулся Звездный Лорд. - Сам-то почему не спишь?
   Зойсайт насупился и сразу стал похож на большого нахохлившегося воробья.
   - Можно, я тебе отвечать не буду? - хмуро спросил он.
   - Вот-вот, - вздохнул Нефрит. - И я не буду.
   Четвертый Лорд хотел было обидеться, но, взглянув на друга попристальнее, раздумал.
   - Ты похож на мокрого кота, - сообщил он. - Зонтик потерял?
   - Зонтик? - рассеянно переспросил тот. У огня было так тепло, что не хотелось даже разговаривать. - Я... как-то не подумал.
   - Он не подумал! - Зой вздел руки к потолку. - А ты вообще когда-нибудь думаешь? Джед вчера весь день с мигренью провалялся, теперь ты...В одной рубашке в начале марта, да под дождем... А терморегуляцию запустить мы, конечно, забыли! А пальто взять мы, конечно, гордые!..
   Нефрит устало прикрыл глаза. Спорить совершенно не было сил.
   - Зой, давай ты мне потом расскажешь, какой я осел, а? - бледно улыбнулся он. - В красках и с иллюстрациями. Но не сейчас, ладно?
   Лорд Огня набрал в грудь воздуха для очередной гневной тирады, но, что-то поняв, шумно выдохнул и сунулся прямо в камин. Оттуда донеслось сердитое неразборчивое ворчание, из которого самыми мягкими выражениями были "балбес" и "самоубийца". Изящные и чуткие, как у музыканта, ладони порхали над горячими угольями, как над клавишами невидимого рояля, что-то ворожили...
   - Готово, - выдохнул, наконец, он, высунувшись наружу, и сдул пепел с челки. Потом небрежно прищелкнул пальцами.
   Пламя взвилось оранжевыми крыльями, обдав друзей волной сухого жара. Нефрит даже почувствовал, как от волос и одежды идет пар. Блаженство...
   - Теперь будет гореть до утра, - сообщил Зой. - Тебе согреться как следует надо. А то простудишься.
   - Спасибо, - усмехнулся Лорд Звезд. - Ты настоящий друг.
   - А как же, - тот ехидно улыбнулся в ответ. - Вот скончаешься ты от насморка, и с кем я тогда ругаться буду?
   Нефрит рассмеялся - совершенно искренне и почти весело. Горечь на сердце слегка отступила.
   - Рыжий, ты нечто, - отсмеявшись, сказал он. - Что бы я без тебя делал, не знаю...
   - Помер бы со скуки, - уверенно заявил Зойсайт.
   - Скорее от счастья, что никто не треплет мне нервы, - с не меньшим ехидством выдал его собеседник. - Но все равно спасибо тебе, рыжий...
   Зой в ответ наморщил веснушчатый нос, но промолчал, глядя в огонь. На его лице появилось странное упрямо-мечтательное выражение - какое-то мальчишеское и очень взрослое одновременно. Как у ребенка, детство которого слишком рано закончилось.
   ...Да так оно и было, вообще-то. Когда они с Эндом в одном из южных городов случайно наткнулись на худого, как щепка, вертлявого двенадцатилетнего оборвыша, тот уже давно не был ребенком. Недетский, недоверчивый взгляд был взглядом человека, который хорошо знает, как это - каждый день вести игру со смертью. Нравы на Юге тогда царили жестокие... И упрямый пацаненок с глазами, похожими на узкие зеленые бритвы, потом долго привыкал к тому, что не нужно постоянно изворачиваться и ждать удара. Что есть люди, которым можно доверять...
   Эх, рыжий лисенок...
   ...- Эй, ты заснул, что ли?
   Нефрит оторвал взгляд от пламени камина. Зойсайт смотрел на него требовательно и сердито:
   - Ты меня слушаешь, вообще-то?
   - Слушаю, - вздохнул он. - В чем дело?
   - Я говорю, Энд унесся куда-то. Внезапно. Вон, даже учебник забыл...
   Лорд Звезд насторожился.
   - Неужели, опять демоны?
   - Нет, - покачал головой Зойсайт. - Что-то с Серенити.
   Нефрит насторожился еще больше.
   - Принцесса заболела? Попала в беду?
   - Да нет, - Зой поморщился. - Я не понял точно, Энд очень спешил, но... Вроде бы, она расстроена или как-то так. Плохо ей, в общем.
   Его собеседник сочувственно нахмурился. Маленькую лунную воительницу за эти несколько дней успели полюбить они все.
   Зойсайт нервно поежился. Потом нерешительно спросил:
   - Я тут даже подумал... Ну, в общем... А вдруг это с ней из-за нас?
   - Не знаю, - хрипло прошептал Нефрит. - Но мне очень не хочется так думать.
   - Мне тоже, - кивнул Зой. - Серенити заслуживает счастья.
   - Да... - рассеянно ответил его друг. - Да, они все его заслуживают...
   Лорд Огня внимательно посмотрел на него. Потом тихо спросил:
   - Может, все-таки скажешь мне, что случилось?
   Звездный Лорд криво усмехнулся:
   - Можно, я не буду отвечать?
   - Ясно. - Его собеседник резко посерьезнел. - Литана?
   Нефрит вздрогнул и отвернулся.
   Насупленное лицо Зоя стало еще более мрачным.
   - Прогнала?
   - Нет, - беззвучно выдохнул тот. - Мы даже не разговаривали.
   Четвертый Лорд понимающе вздохнул.
   - Ты к ней сейчас ходил, да?
   Нефрит кивнул, не открывая глаз. Огонь вдруг показался ему невыносимо-слепящим.
   Его собеседник снова вздохнул, на сей раз более громко. Помолчал. Потом, наконец, спросил:
   - Слушай, ну почему ты не пойдешь и не поговоришь с ней? Ты же умеешь, лучше нас всех...
   Второй Лорд только покачал головой.
   - Тут мое умение не поможет. И вообще - сам-то ты почему не поговоришь с Амелией?
   Зойсайт резко побледнел. Даже в оранжевом свете камина его лицо стало похожим на восковую маску.
   - Я говорил. То есть, пытался...
   - И? Тоже прогнала?
   Тот покачал рыжей головой.
   - Нет. Она ведь очень вежливая, знаешь. Она просто... - он сглотнул непослушный комок в горле. - Она... отшатнулась, будто я снова ее ударил. Ну, не мог я это видеть!
   - Зой, - тихо спросил Нефрит. - Что значит "ударил"?
   Тот опустил почерневшие глаза.
   - Я ее... тогда еще, на Луне... Я ударил ее по щеке, понимаешь? - Выражение лица у Четвертого Лорда было откровенно несчастным. - А потом было много всего такого, что... Нет, я про это сейчас не могу. Но та пощечина... Она помнит. И я тоже.
   Нефрит нахмурился. Пощечина. Оскорбление. В каком-то смысле это хуже убийства. Во всяком случае, для леди ранга сейлор-воительницы. Тем более, пощечина от любимого...
   - Я... тогда словно убил в ней что-то, понимаешь, Неф? - голос Зойсайта зазвенел и сорвался. - И когда я к ней ужеnbsp; теперь подошел, у нее стало такое лицо, будто я ее снова... И глаза такие, будто... будто...
   - Будто ей больно, - очень тихо закончил Нефрит. - Я знаю, Зой. Я все это знаю.
   Лорд Огня вздохнул, часто заморгал и пристально уставился в огонь.
   - А ты говоришь "подойди", - добавил его собеседник. - Как тут подойдешь?
   - Ну ты же Литане пощечины не давал, - хмуро возразил Зой.
   Нефрит горько усмехнулся.
   - Дать пощечину можно не только рукой, рыжий. Словами, взглядом можно ранить куда больнее любого удара. И я ранил ее, - он поднял на друга беспощадные синие глаза. - Ранил глубоко и жестоко. Так жестоко, что ей все еще больно.
   Зойсайт сочувственно кивнул.
   - Она... очень на тебя злится?
   - Лучше бы злилась, Зой, - выдохнул его друг. - Лучше бы уж злилась... Но всякий раз, когда я вижу ее... - Он поднял глаза к потолку и крепко зажмурился. - У нее вид птицы, попавшей в силки. Мы оба... - он машинально откинул за спину спутанные волосы, - мы оба в ловушке, Зой. И я не знаю, как вызволить ее оттуда...
   Лорд Огня нахмурился, глядя в огонь.
   - А может... со звездами посоветуешься? - неуверенно предложил он. - Ты же можешь...
   - Не могу, - синие глаза Нефрита потухли. - Я уже пытался. Небесные сестры не слышат меня.
   - Неф... - потрясенно прошептал Зойсайт. - Ты не говорил, что... Неф, как же так? Ведь ты всегда мог... Почему?
   Тот поморщился, как от боли.
   - Давай сейчас не будем об этом, рыжий. Не надо.
   Зой хотел что-то еще спросить, но потом осекся и замолчал. Он молчал долго, напряженно думая о чем-то, а потом его глаза внезапно стали яркими и остро-серьезными.
   - Я кое-что понял, - медленно сказал он.
   Нефрит вопросительно поднял бровь.
   - Если, как ты говоришь, вы с Литаной в одной ловушке, то... - он вскинул рыжую голову, - то освободить ее ты сможешь, только освободившись сам.
   Нефрит пораженно взглянул на собеседника.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Вы в одних и тех же сетях, ведь так? - ответил Зой. - Значит, и разорвать их сможете только вместе.
   Лорд Звезд покачал головой:
   - Она не захочет.
   Зойсайт фыркнул.
   - Вроде, на днях кто-то уговаривал Куна пойти и начать действовать вместо того, чтобы страдать в сторонке. И я от души надеюсь, что он именно так и поступил - вон, весь день его не было видно...
   - Рад за него, если так...
   - А ты не перебивай! Так вот. Вместо того, чтобы другим советы давать, пошел бы и сам им последовал! Боишься, что ли?
   - Боюсь, - честно ответил Нефрит. - Очень боюсь сделать ей еще больнее. Сделать неверный шаг...
   Зойсайт не ответил. Просто скрестил руки на груди и уставился на него своими упрямыми зелеными глазами. Иронически поднял бровь - мол, давай, сейчас послушаем, какую глупость ты еще скажешь...
   Вид у него при этом был такой комично-серьезный, что Нефрит не выдержал и рассмеялся.
   - Все так, Зой, - сказал он. - Все правильно. Нельзя пытаться и не делать ошибок. Они неизбежны. И боль неизбежна, когда вскрываешь старые раны. И без этой боли их не исцелить. Но... - он вздохнул. - Но одно дело моя боль. Это я стерплю. А вот если больно будет ей... А ведь будет, Зой. Я не знаю, хватит ли у меня мужества...
   Лорд Огня еще выше поднял бровь, но по-прежнему ничего не ответил.
   Нефрит улыбнулся.
   - И опять ты прав, рыжий. Конечно, у меня хватит мужества. Должно хватить. У меня ведь нет выбора. На кону судьба Литы...
   Зой молча кивнул.
   - ...Но как сделать так, чтобы она хотя бы согласилась поговорить со мной...
   Его собеседник пожал плечами:
   - Я думаю, для начала нужно просто подойти. А там ситуация покажет. В конце концов, - он хитро ухмыльнулся, - ну, стукнет она тебя пару раз, ничего, не рассыплешься...
   - Добрый ты, - фыркнул Нефрит.
   - Ага, - охотно согласился Зой. - А также бе... ну ладно, рыжий и пушистый. Ты вот что... - и он легко поднялся на ноги. - Ты сиди и грейся. А также думай. Ты у нас почти такой же умный, как и Джед, вот и думай. А потом, завтра... или уже сегодня?.. короче, иди и действуй. Кстати, кофе хочешь? - неожиданно спросил он.
   - Так Джед его вроде еще вчера прикончил... - оторопело произнес Лорд Звезд. Успевать за всеми скачками мыслей друга ему после четырех бессонных ночей никак не удавалось.
   Зойсайт таинственно улыбнулся.
   - А у меня заначка есть. Учти, от сердца отрываю!
   - Ценю и буду помнить, - ответил ему такой же улыбкой Нефрит. И когда Четвертый Лорд был уже на полпути в кухню, добавил: - Спасибо, рыжий...
   Тот потешно наморщил нос:
   - Спасибо скажешь, когда выпутаешься!
   И исчез за дверью.
   Нефрит остался сидеть у камина, рассеянно глядя на огонь.
  
   ...Рыжий хитрец! Да уж, Зой знает, какими словами его можно растормошить. Хотя, конечно, он прав.
   Не время бездействовать. Его страдания сейчас ничем не помогут Лите.
   Они сейчас в одной ловушке. Они оба бьются в невидимых сетях из боли, лжи, вины и ненависти. Он - стократно виноват в этом. Она - не виновата ни в чем.
   Но Зой прав. Выбраться оттуда можно только вдвоем.
   Вот только... как?
   Он не мог забыть глаза Литаны в их первую встречу. Помертвевшие - и одновременно полные агонии.
   Изначальный Хаос! Лучше бы она тогда действительно его ударила ...
   Он выдержал бы ее гнев, ее презрение и ненависть, и даже смерть от ее руки принял бы, как искупление. Но ее боль было видеть невыносимо. Вот уже пять дней она медленно разрывала ему сердце.
   О, как ты мудр, Хронос! И как жестоко справедлив!
   Ее боль, причиненная его руками, стала его пыткой.
   Все правильно. Если бы...
   Если бы только при этом не страдала Лита.
   Вот этого, Хранитель Времени, я тебе не прощу. Можешь продержать меня в своем аду тысячи лет - но все равно не прощу.
   Почему ты не отдал ее боль мне? Почему?!
   Нефрит вдруг ощутил прилив дикой, неконтролируемой ярости - на Берилл, на Хроноса, на самого себя - такой сильный, что пылающие оранжевые языки в камине на миг показались ему холодными. А следом нахлынула волна непереносимо горькой, отчаянной тоски, медленно разламывающей душу на части.
   ЛИТАНА!..
   Как ты нужна мне сейчас, Лита, зеленоглазая моя!
   Как больно...
   Хриплый рыдающий смех перебил дыхание. Тебе больно? Ей было еще больнее.
   Он вцепился в каменную резьбу так, что заныли пальцы. Припал лбом к холодной шероховатой поверхности, стиснул зубы, нечеловеческим усилием заставляя себя дышать.
   Секунда. Еще секунда. И еще одна.
   Теплый, уютный сумрак комнаты вдруг стал непроницаемо-черным. Прохладным. Скользким, как шелк. Темнота обвилась вокруг него мягким коконом, до ужаса знакомая, глухая, вкрадчивая...
   ...Ты же не нужен ей. Зачем бороться?..
   Замолчи!
   ...Ты же видишь, ей только хуже от твоего присутствия...
   Замолчи!!
   ...Ты же только мучаешь ее...
   ЗАМОЛЧИ!!!
   ...Оставь все. Ты здесь не нужен...
   НЕТ!!!
   Он изо всех сил ударил кулаком по резному камню. Резкая боль обожгла сознание, заставила сделать вдох. А потом еще один и еще.
   Нефрит ощутил, как медленно отступает кошмар, и мир постепенно возвращается в привычные границы. Сквозь тонкий, противный звон в ушах он слышал потрескивание огня и собственное хриплое дыхание. По запястью стекали щекотные теплые капли, и густели, засыхая.
   Пахло дымом и старым деревом. Знакомые, уютные запахи.
   Он жив. И намеревается таковым остаться.
   И он намеревается победить.
   Ради Литы. И - да, и ради себя тоже. Потому что разве можно их разделить?
   На побелевших губах Звездного Лорда появилась кривая усмешка.
   Мы уже видели эти трюки, леди Тьма. Ничего нового придумать не успели? Нас не так-то легко уничтожить. Игра еще не окончена.
   И исход еще не решен.
   Леди Судьба еще раз сдала нам карты.
   Нефрит выпрямился, не отрывая глаз от оранжевого пламени камина. Там, среди танцующего огня он видел другой танец...
   ...Высокая девушка в белом полотняном платье, почти прозрачном от росы. Распущенные волосы вспыхивают медными огнями в странном смешанном свете, падающем с неба. Тонко позванивают браслеты. Босые ноги плетут причудливый узор священного танца, древнего, как Юпитер.
   Она оборачивается к нему. В ее глазах смеются грозы, поют зеленые кроны деревьев...
   Литана... Я никому не дам отнять тебя у меня, Литана.
   Я люблю тебя.
   Я предал тебя, разрушил твой мир, отнял воспоминания, погубил жизнь. Я хотел тебя спасти, а вместо этого погубил.
   И ты правильно отвернулась. Я, наверное, совсем не заслуживаю твоего взгляда.
   Но я люблю тебя.
   Лита, ах, олененок мой, мой отважный измученный олененок!
   Не надо прощать меня, родная. Не надо, если не хочешь.
   Не надо снова любить меня, если это причиняет тебе боль.
   Просто... подпусти меня к себе. Дай мне распутать твои цепи. Дай мне выпустить тебя на свободу. А потом...
   А потом можешь прогнать меня.
   Или убить - что одно и то же.
   А пока...
   Лорд Звезд вдруг улыбнулся. Мягко, чуть грустно, но совершенно искренне. Идеально очерченные брови над синими глазами слегка нахмурились, а в самой синеве появились крохотные бархатные искорки.
   Не надо оплакивать смерть раньше самой смерти. Игра еще не окончена. Если уж на то пошло, то она только начата.
   Он жив. И Лита жива. И... и еще есть шанс - у них обоих.
   Хотя все свои шансы он отдаст ей.
   Чтобы она вновь научилась смеяться.
  
   ... Луна и сама не поняла, что заставило ее насторожиться. Может, легкое изменение в монотонном шелесте дождя, или запах, или какое-то сто шестое кошачье чувство. Но она мгновенно вынырнула из дремы и навострила уши.
   Грязная серая хмарь за окном дрогнула, мягко колыхнулась и расступилась, пропуская знакомую бархатно-черную тень. Алая подкладка плаща бесшумно мазнула по стеклу.
   Антрацитовые стрелки зрачков в кошачьих глазах дрогнули и сузились.
   - Ну, конечно, - пробормотала Луна. - И почему я не удивлена?
   Даже самой себе она не призналась бы, что в этот момент почувствовала облегчение. Она прекрасно понимала, что если кто и сможет сейчас помочь ее страдающей подопечной, то это Эндимион. В конце концов, никто не знал Усаги лучше его.
   Но немного поворчать все же было просто необходимо. Так, для порядка...
   - И заметь, я даже не спрашиваю, почему ты здесь, - фыркнула она, толкая носом щеколду оконной рамы. Та немедленно распахнулась, и знакомая фигура в смокинге мягко спрыгнула на пол комнаты, принося с собой запахи дождя, розовых лепестков и едва ощутимой тревоги.
   - И тебе вечер добрый, Луна, - невозмутимо отозвался Мамору, стряхивая с волос холодные капли. Он был без шляпы и маски - в дождь они только мешали, а сохранять инкогнито ему сегодня не требовалось.
   - Скорее уж утро, - в тон ему ответила кошка. Эти маленькие словесные поединки за три года вошли у них в привычку, которая нравилась обоим.
   Но ее собеседник сейчас был не настроен спорить.
   - Как она? - синие глаза были сужены, как у волка, почуявшего опасность.
   - Лучше, чем была час назад, - откровенно сказала Луна. - Полагаю, ты ощутил ее эмоции? - Мамору кивнул. - Тогда ты знаешь даже больше меня. Она почти ничего мне не сказала.
   Ее собеседник не ответил. Он мягко и беззвучно опустился на колени у изголовья спящей девушки и осторожно подсунул руку ей под голову, укладывая себе на грудь. Усаги без возражений уткнулась в изгиб знакомого плеча, глубоко, протяжно вздохнула и что-то пробормотала во сне. Теплая ладонь легла ей на затылок, ласково перебирая волосы, успокаивая.
   Луна, наблюдавшая за ними, в который раз подумала, насколько близки эти двое. Их связь, которая раньше особенно ярко проявлялась только во время опасности, за последний год стала еще более прочной, почти осязаемой. Иногда они просто знали все друг о друге без слов. Вот как сейчас...
   - Она тоскует, - голос Хранителя Земли звучал так тихо, что только чуткие кошачьи уши могли слышать его. - Холод. Печаль. Безысходность. - Он нахмурился. - Что произошло, Луна? Я никогда не чувствовал этого у нее...
   - Сон, - лаконично ответила кошка. - Ей приснилась ее мать.
   Синие глаза медленно потемнели до черноты.
   - Ясно. - И он обнял девушку крепче, прижимаясь губами к ее виску.
   И Луна поняла, что ему действительно ясно. Уж кто-кто, а Чиба Мамору знает, что такое тоска по ушедшим родным, которые не вернутся никогда.
   Одним прыжком она перелетела с подоконника на подушку рядом с головой Усаги. Заглянула юноше в глаза.
   - Сегодня я испугалась, - сказала она. - Очень.
   Эндимион удивленно вскинул голову. На его памяти несгибаемая кошка ни разу не признавалась в слабости и никогда не демонстрировала ее.
   - Я никогда прежде не видела ее такой, - продолжала Луна. Ее янтарные глаза потемнели до оттенка гречишного меда. - Никогда, понимаешь? Ее внутренний свет всегда был настолько силен, что справлялся с любой тенью... И я надеялась, что пробудившаяся память не причинит ей боли. Что хотя бы ее минует... все это.
   Хранитель Земли прижал золотоволосую голову к плечу в бессознательном жесте защиты.
   - Есть боль, которой нельзя избежать, Луна, - медленно сказал он. - Она уходит корнями в душу. Это плата за возможность помнить. За возможность оставаться собой.
   - Я понимаю тебя, - в зрачках-стрелках промелькнуло что-то древнее и горькое. - Но я многое отдала бы за то, чтобы Серенити не платила этой цены.
   - Я отдал бы за это жизнь, - просто ответил Эндимион. - Но это не поможет. Все, что я могу - разделить ее боль, как она всегда делила мою.
   Луна на миг зажмурилась.
   - Это больше, чем кто-либо может сделать, - тихо произнесла она. - Спасибо.
   - Не благодари. - Синие глаза сверкнули яростным светом. - Быть с ней - это не долг или обязанность. Это счастье.
   Кошка потупилась. Помолчав, она тихо сказала:
   - Все меняется, Эндимион. Девочки сами не свои всю последнюю неделю. И Усаги... иногда она не похожа на себя. То есть, она похожа на себя, но...
   - На себя прежнюю? - закончил за нее Хранитель Земли. - Да. Она все больше становится Серенити. Но она - это всегда она, неважно, в какое время живет и какое имя носит. Ее душа остается все той же. Что тебя тревожит, Луна?
   - Все это не должно было произойти так быстро, - вздохнула его собеседница. Ее глаза наполнились неожиданной тоской. - Взгляни на этот мир, Мамору. Он так далек от нашей родины... Он так отличается от... от того мира, какой мы знали.
   В глазах Хранителя Земли вдруг проступила необычная для него теплота.
   - Ты ведь ничего не забывала, верно?.. - тихий голос звучал странно мягко, почти сочувственно.
   - Никто из нас не забывал, - покачала головой Луна. - Просто у девочек эти воспоминания были запечатаны. Так решила Ее Величество - чтобы их не мучила боль утраты.
   - Мудро, - негромко сказал Мамору. - И милосердно.
   - Вот видишь, ты понимаешь... Пока Усаги оставалась Усаги, она принадлежала этому времени, а Серебряное Тысячелетие оставалось для нее красивой сказкой. Но сказки бывают очень жестоки, становясь реальностью. И если она снова станет собой прежней - а ее прежнего мира уже не будет...
   - По-моему, ты недооцениваешь ее, Луна, - ответил ее собеседник. Девушка на его руках зашевелилась и прерывисто вздохнула. Он погладил ее по плечам, нашептывая что-то успокаивающее. - Ты недооцениваешь силу ее сердца. И... - он ласково усмехнулся, - силу ее упрямства. Будь уверена, она скорее изменит саму ткань этого мира и обратит вспять время, чем примет мысль, что ничего вернуть нельзя.
   - Ох... - только и смогла произнести кошка, представив описанную картину. Потом в ее глазах неожиданно сверкнули озорные искорки. - Наша принцесса такая же упрямая, как и ты, Твое Высочество. А теперь еще и эти твои головорезы... - И она притворно вздохнула: - Будем надеяться, нам все-таки удастся сохранить хоть какую-то видимость порядка...
   Его Высочество только негромко рассмеялся:
   - Успокойся, Луна. Если нам не удастся, и этот мир у нас тоже отнимут, то мы создадим новый. И еще один, и еще. Мы не сдадимся, будь уверена.
   - В чем я точно уверена, так это в грядущих неприятностях, - ворчливо заметила кошка, однако глаза ее зажглись надеждой. - Неприятности всегда были визитной карточкой вашей лихой компании.
   - А иначе жизнь была бы скучной, ты не находишь? - усмехнулся Мамору.
   Луна вдруг устремила на него пристальный взгляд.
   - А ты изменился, - очень серьезно сказала она. - Глаза изменились. Ты стал каким-то более... более...
   - Более живым? - мягко улыбнулся юноша. - Да. Так оно и есть.
   Кошка фыркнула себе в усы.
   - Похоже, твои... м-м... товарищи положительно на тебя влияют. А то, бывало, лишнего слова не допросишься.
   - Положительно? - ухмыльнулся ее собеседник. - Ну, это как сказать... Мы никогда особенно благонравными не были, помнишь?
   - Вас забудешь, как же... - буркнула Луна, но, впрочем, не сердито. - Хулиганы вы были. Самые настоящие. Хотя... - ее глаза ехидно сверкнули. - Хотя, надо признать, хулиганы со знанием этикета.
   - ...Что в твоих глазах значительно искупает наши многочисленные недостатки, - не менее ехидно откликнулся принц, явно наслаждаясь перепалкой. Впрочем, они оба говорили едва слышно, чтобы не разбудить уютно посапывающую Усаги.
   - Нахал, - вздохнула кошка, старательно пряча озорные огоньки в глазах. Потом вдруг сладко улыбнулась: - Ну, зато теперь твои сорвиголовы с тебя глаз не спустят, ага? Конец теперь твоим глупостям...
   Взгляд ее собеседника стал откровенно веселым.
   - На твоем месте я бы так не надеялся, Луна. Скорее уж, глупостей, как ты их называешь, станет в пять раз больше. Хотя... - и он вдруг совершенно по-хулигански улыбнулся, - надежда, конечно, умирает последней.
   Кошка аристократически фыркнула.
   - Последним, как мне неоднократно довелось убедиться, умирает здравый смысл, - хладнокровно изрекла она. И добавила с непередаваемой смесью ехидства и вежливости: - Но применительно к Вам и Вашим уважаемым лордам, Ваше Высочество, сие понятие носит чисто риторический характер...
   Она не успела договорить, как вздрогнула от странного, непривычного звука. Она не сразу смогла понять, что это.
   Хранитель Земли смеялся. Очень тихо, ни на миг не забывая о спящей на его руках девушке, но совершенно искренне, по-настоящему смеялся!
   Силы Небесные! Она не слышала его смеха с тех самых пор, как...
   Она никогда его не слышала.
   М-да, хотя бы ради одного этого стоило вернуть с того света этих четверых обормотов...
   - Ты все-таки чудо, Луна, - отсмеявшись, Мамору тепло посмотрел на дымчатую мордашку с парой строгих янтарных глаз.
   - Что ж, и в нашей жизни должно быть место чудесам, - заметила та.
   - Ну у тебя и слог... Тебе бы с Джедом поспорить, - фыркнул будущий император Хрустального Токио. - Вот это было бы зрелище...
   - ...Без сомнения, весьма поучительное, - согласилась кошка.
   - Для кого? - поинтересовался Эндимион.
   - Для неких пятерых весьма благородных и отважных, но невозможно самоуверенных и совершенно безбашенных обормотов, я полагаю, - невозмутимо ответила Луна.
   - Ну надо же, - хитро прищурился ее собеседник. - А я и не знал, что ты нас так любишь...
   - Люблю? - голос кошки стал неожиданно серьезным. - Рано говорить о любви, Твое Высочество... после всего, что было.
   Принц резко вскинул голову.
   - Луна, - его голос изменился, став отрывистее и суше. - Луна, ты ведь так и не простила их, верно?
   Золотые огоньки во взгляде Луны погасли. Но глаз она не отвела.
   - Я не забыла, Эндимион, - спокойно и чуть грустно ответила она. - Я не умею забывать, знаешь ли. Но... - она бледно улыбнулась, - ...я могу понять их поступок. Хотя оправдывать или осуждать не возьмусь.
   - И все же ты не ответила, - тихо сказал Мамору, не отводя взгляда от черных зрачков-стрелок. Те дрогнули, резко расширились, затем так же резко сузились в нитку.
   - Эндимион, - медленно произнесла его собеседница, - почему именно я? Ведь гораздо важнее, чтобы их простили девочки, разве нет?
   - Но ведь они простят... разве нет? - ровно, в тон ей, ответил Мамору.
   - Не все так просто, - нахмурилась Луна. - Им очень нелегко сейчас.
   - Не только им, - почти беззвучно прошептал Хранитель.
   - Но только они ни в чем не виноваты, - глаза кошки были как два крошечных золотых копья.
   Принц Терры на миг опустил ресницы.
   - Луна, они... - его голос едва заметно дрогнул. - Девочки жалеют о том, что случилось?
   Кошка усмехнулась, вспомнив о чем-то.
   - В день первой встречи я говорила с ними, - резко сказала она. - Догадываешься, о чем?
   Мамору не ответил. Только глаза слегка потемнели.
   - Я предложила им выбор, - продолжила Луна. - Стереть память о прошлом, если они того пожелают. Чтобы не воскрешать несбыточные надежды и прежнюю боль. Догадываешься, что они выбрали?
   - Что? - почти беззвучно откликнулся ее собеседник.
   - Они отказались забывать, - горько улыбнулась кошка. - Все, как одна. - Она подняла голову, и золотой взгляд встретился с темно-синим. - Они не жалеют, Мамору. И не боятся.
   - Им нечего бояться, - удивленно вскинул бровь юноша. - Ребята обожают даже землю, на которую падает их тень. Они никогда не причинят им зла.
   - "Никогда" - слишком долгий срок, чтобы брать его в расчет, - сухо сказала Луна. - Однажды они уже причинили зло.
   - Ты считаешь их врагами? - синева во взгляде Эндимиона потемнела до грозовой черноты. - Не доверяешь?
   Кошка покачала головой.
   - Вопрос не о доверии, - тихо сказала она. - А о том, как все помнить - и жить дальше.
   Хранитель Земли вдруг резко отвернулся, невидящими глазами смотря в черное марево за окном. Тоскливо и жалобно плакал дождь.
   - Луна, - медленно произнес он каким-то усталым, напряженным голосом, - ты вот сказала "несбыточные надежды". Ты... не веришь, что возможен счастливый исход?
   - Верить - это по части Усаги, - невесело усмехнулась та. - А моя задача - предвидеть неприятности. И по мере возможности стараться их избежать.
   - Не бывает сражений без риска, - нахмурился ее собеседник. - Особенно, если сражаешься за будущее. И за прошлое, которое у нас отняли.
   - Вы надеетесь все вернуть? - прошептала кошка. - Вернуть мир, которого больше нет?
   - Мир - это не камни, стихии и силы, Луна. - Полуночно-синие глаза были непреклонны. - Мир - это люди, их мысли и чувства. И их вера. - Он вскинул голову, как делал это тысячи лет назад, перед тем, как броситься в заведомо неравную схватку. И победить. - Мир - это мы. Мы все.
   В янтарных глазах вдруг полыхнуло что-то исступленно-отчаянное.
   - Тогда сражайтесь за ваш мир, - тихо и твердо сказала она. - Сражайтесь изо всех сил, как только сможете. Крепко держите в руках то, что вам дорого, и не отпускайте никогда.
   Мамору помолчал несколько секунд, пристально изучая взгляд собеседницы.
   - Зачем ты говоришь это сейчас? - спросил он наконец.
   - Затем, что я знаю, как хрупка надежда, - почти беззвучно прошептала Луна. - Я знаю, как быстро весна может стать зимой, а радость - отчаянием. Я знаю - я помню - как быстро может разрушиться то, что кажется почти вечным. И затем, - она подняла голову, и Хранитель Земли с удивлением заметил в них слезы, - ...затем, что я боюсь за моих девочек. Однажды они уже пережили бурю, которая едва не уничтожила их. Но во второй раз...
   Ладонь в белой перчатке легла ей на лапу. Очень мягко, очень осторожно.
   - Второго раза не будет, Луна. - В тихом голосе Эндимиона звучала сталь.
   - Да услышит тебя Небо, - выдохнула та. - Потому, что если снова случится что-либо подобное... Они не переживут.
   - В таком случае не переживем мы все, - усмешка сверкнула лезвием меча. - Ши-Тенноу никогда не повторяют ошибок дважды. И скорее уйдут вслед за любимыми, чем снова отпустят их. А про себя я вообще молчу.
   Кошка взъерошилась и резко встряхнулась - так, что с черных шерстинок посыпались искры.
   - Давай не будем больше о смерти, - попросила она. - Я верю тебе, Эндимион. И... твоим генералам я тоже верю. Но давай все-таки надеяться на лучшее...
   - А готовиться к худшему, ага? - шутливо поднял бровь Мамору.
   Луна не удержалась и фыркнула. Боль медленно исчезала из ее глаз.
   - Веселый ты человек, Твое Высочество, - усмехнулась она.
   - Ага, - улыбнулся в ответ тот. И добавил уже серьезно: - Не переживай так, Твое Превосходительство. Мы не выпустим судьбу из своих рук.
   - Успокоил... - скептически хмыкнула кошка и неожиданно улыбнулась: - А теперь я вас, так уж и быть, оставлю. Побудь с ней, вам обоим это нужно...
   И она легко перелетела на подоконник. Толкнула раму лапой и, уже собираясь вылезти наружу, вдруг замерла. Обернулась:
   - Мамору...
   - Да? - вскинул голову тот.
   Черные стрелки зрачков в янтарных глазах были непроницаемо-глубокими, как две маленькие пропасти.
   - Я простила их.
   Полуночно-синий взгляд полыхнул золотом и посветлел.
   - Спасибо, - тихо ответил Принц Терры.
   - Не благодари, - покачала головой Луна. - Прощение - не долг или обязанность. Это дар. Его приносят свободно и ничего не просят взамен.
   И она бесшумно скользнула в ночь.
   Только оконная рама мягко хлопнула в тишине.
  
   Эндимион устало опустил ресницы. Только на миг - он не привык терять контроль над ситуацией. Правда, сейчас, когда ребята вернулись...
   Он мягко усмехнулся. А к хорошему, оказывается, тоже нелегко привыкнуть, надо же...
   Да, конечно, Луна права в своем беспокойстве. Маленькая мудрая Луна, такая стойкая, такая серьезная... Такая отважная.
   Она права. Им нельзя сдаваться.
   Но, Небо свидетель, они и не делали этого никогда.
   Особенно, если сражались за тех, кого любили.
  
   ... Они были детьми войны - все пятеро.
   Кунсайт, чье детство было растоптано бесконечными битвами прежде, чем успело толком начаться. "Бессердечный" генерал, не подпускающий к себе эмоции по единственной причине - он чувствовал слишком глубоко и слишком сильно. До боли.
   Нефрит, аристократ в едва ли не десятом поколении, за маской скучающего светского льва прячущий страшное знание о том, что нельзя изменить. Он ведь ненавидел гадать о будущем, на самом-то деле... Предпочитал жить сегодняшним днем и умел ценить малейшие крупицы радости.
   Джедайт, который целый год не произносил ни слова и не улыбался после того, как они с Куном привезли его, десятилетнего, из одного из разрушенных городов. Он был единственным, кто там выжил, и никто так и не узнал, что видели тогда его отрешенные недетские глаза.
   Зойсайт, который долго учился доверять людям и не вздрагивать, когда к нему подходили сзади. Он не сразу привык различать шутки и понимать их, зато когда привык... Именно он был тем, кто первым заставил Джеда смеяться.
   ...Они были детьми войны. И в душе каждого из пятерых война оставила нестираемые шрамы.
   Но именно поэтому - да, именно поэтому! - они как никто другой умели ценить сокровища жизни. Даже самые незаметные.
   Они, видевшие смерть так близко, что точно знали вкус ее поцелуя - вкус крови, пепла и безумия - они, которые могли описать все тысячи оттенков страдания, они, смотревшие в лицо бездны и не опустившие глаз...
   Никто не любил жизнь, так, как они. Ее сладостную горечь, ее смех и ее слезы. Ее радость, острую, как боль. И ее чудеса.
   Чудеса, самыми дорогими из которых были пятеро улыбчивых девчонок с ясными глазами, не знавшими Тьмы. Девочек, которые стали им безмерно дороже сердца, души, и каждого вздоха, отпущенного им на Земле.
   О, Небо, они тогда едва могли поверить! Это ведь было даже не чудо. Это было... как будто весь мир изменил свою орбиту. Вот как это было.
   ...Эндимион крепче прижал к себе сопящую драгоценность, пряча лицо в золотых волосах.
   Он никогда не забудет тот миг, когда ангел с глазами небесной чистоты расколол его жизнь на "до" и "после". Точнее, только на "после", потому что до Серенити не было ничего. Только пустота.
   И он знал, что каждый из его четверых братьев чувствовал так же, когда приходил его час.
   И несгибаемо-ледяной Кунсайт, улыбка которого, адресованная Минории, была невозможно горячей и нежной.. И небрежно-насмешливый Нефрит, чей взгляд становился особенно трепетным и серьезным - и странно уязвимым - только для Литы. И педантично-сухой Джедайт, который смеялся, как мальчишка, гоняясь по дворцовым коридорам за Рей. И Зойсайт, ершистый и независимый, который одной лишь Амелии позволял видеть свой страх и свои слезы.
   Они нашли тогда утраченные половинки себя. Сокровище, стоящее тысячи вселенных.
   Любовь? Нет, намного сильнее любви. Судьба? Нет, гораздо больше судьбы.
   Плен, из которого невозможно выбраться - потому что никогда не захочешь... Сердце, вырванное из груди и лежащее в теплых ладошках... Держи его, милая, забери его себе, делай с ним все, что хочешь. Оно твое. Как и я сам.
   Только дай мне напиться жизни - из твоих губ, из твоих глаз, из твоих ладоней... Мне, до этого мига знавшему лишь смерть.
   ...Тепло. Чистота. Свет.
   За это можно убить. За это можно отдать жизнь.
   За это можно отдать душу.
   И за это - можно вновь ее себе вернуть.
   Выцарапать с кровью, с болью, с горькими ядовитыми слезами, разъедающими сердце - у бесчувственной тьмы. Пройти кошмары, обуздать воспоминания, мучительные, как обоюдоострый меч, зашитый в груди. Научиться жить заново.
   Вернуть себе - себя. Только ради них. Ради тех, для кого дышишь.
   Синие глаза чуть сузились от непреклонной хищной усмешки.
   И они вернут, куда ж они денутся. Уж будьте уверены.
   Они не допустят поражения. Они просто не знают, что это такое.
   И что за беда, если каждый вздох, каждый шаг дается с болью? Твоя любимая спокойна? Она рада? Она счастлива? Значит все правильно.
   Значит, можно жить дальше...
  
   Мамору вздрогнул от того, что дыхание, щекочущее шею, изменило ритм. Усаги сонно заворочалась в его руках и вздохнула. Медленно разлепила ресницы.
   - Мамо-чан?
   - Я здесь, малыш. Я здесь.
   - Ты... мне снишься?
   Тихий смех.
   - Да. Я тебе снюсь. А проснешься - я тоже буду рядом.
   - А ты не исчезнешь?
   - Нет. - Объятия становятся чуть крепче. - Нет, никогда.
   Всхлип.
   - Все было так по-настоящему... Дом... Мама... А потом она ушла. Они все ушли, Мамору!
   - Ш-ш, не плачь. Я не уйду, родная.
   - Мамору, не отпускай меня...
   - Не отпущу, зайка. Спи.
   - Я не хочу больше таких снов...
   - Я прогоню все кошмары, малыш. Спи.
   Тишина. Сонное, теплое дыхание ласкает щеку.
   - Мамо-чан?..
   - Да, малыш?
   - Мамо-чан, я тебя люблю...
   Тишина. Короткая, глухая, как оборванное рыдание.
   - Я тоже, ангел. Я тоже...
  
   Серая плачущая ночь висела над городом. Но на глазах черноволосого юноши, который укачивал на груди свой маленький спящий мир, не было слез. Все слезы были выплаканы давным-давно. Еще в прошлой жизни.
   Спи, маленькая. Не тоскуй по ушедшему. Я верну тебе все, что ты потеряла. Верну все, что смогу. И что не смогу - тоже.
   У тебя все будет, малыш. И белое пышное платье, и церковь, полная цветов, и хрустальный замок, похожий на дворец феи...
   И - если нам очень повезет - прошлый мир, восставший от сна. Со всей его радостью и его болью. Правда, боль я постараюсь забрать себе, малыш - тебе она ни к чему.
   ...Девять мертвых планет. И одна живая. Все, что нам удалось сохранить от осколков нашей прежней жизни.
   Но мы еще живы. Мы, Хранители. А значит, рано говорить о смерти.
   Мы и так слишком долго ждали. Слишком долго боролись, не имея никакой надежды. Слишком долго тосковали по тем, кого потеряли. И теперь, когда нам выпал почти невозможный шанс, когда мы все нашли друг друга, мы больше не отдадим то, что имеем. Мы будем сражаться до конца. И после конца, если будет нужно. Мы не отступим.
   Эндимион запрокинул голову навстречу невидимому небу. Ты слышишь, Хронос? Мы не отступим!
   Потому что у нас нет на это права.
  
   ... Да, у нас нет права на проигрыш. Впрочем, когда оно у нас было-то?
   Нефрит наполовину сомкнул ресницы, глядя на переплетающиеся языки пламени в камине. Их мерцание успокаивало и одновременно помогало думать.
   Зой бодро позвякивал посудой на кухне, напевая какую-то популярную песенку. И когда только успел к местной культуре приобщиться, прохвост! Выходило, впрочем, довольно сносно. Немного фальшиво, но жизнерадостно. М-да, его не так-то просто выбить из колеи... Любимый девиз Четвертого Лорда звучал приблизительно так: "Если вам осталось жить одну секунду - значит, жизнь еще не кончена!" И это, заметьте, не от большого оптимизма, а от огромного нахальства в сочетании с богатым жизненным опытом.
   А ведь ему сейчас ничуть не легче остальных, подумал Нефрит, на миг прикрыв глаза. Пламя танцевало на веках алыми бликами. А может быть, ему даже и хуже, если вспомнить то немногое, что он рассказал. И то многое, о чем умолчал. И будет молчать всегда.
   Лорд Звезд с горечью подумал, о скольких вещах им теперь придется молчать - даже друг с другом. Потому, что есть боль, которую не доверишь никому. Разве только...
   И в его памяти эхом откликнулся далекий, хорошо знакомый голос. Негромкий, теплый, напоминающий шелест листьев.
   "Не прячься от меня, Неф. Не притворяйся, если тебе плохо. Разделить твою боль для меня так же важно, как и твою радость..."
   Лита...
   Немного радости я сейчас могу дать тебе, зеленоглазая...
   Огонь в камине был очень горячим - он обжигал даже сквозь сомкнутые веки. И не было ничего странного в том, что синие, мерцающие, как дорогой бархат, глаза, слегка повлажнели. Да, совсем ничего странного...
   Он разомкнул мокрые ресницы. Оранжевое пламя расплывалось перед глазами, мерцало...
   ...Как когда-то давно мерцало над их головами волшебное небо Ганимеда. Очень давно, много жизней назад.
  
   Самое смешное, что он тогда совершенно не собирался ехать на Юпитер. Они с Эндом планировали официальный визит на Луну. Но тут их упрямому принцу в голову залетел очередной астероид - он их десятками ловит - и у него резко изменились планы.
   - Ты нужен мне на Юпитере, Неф, - непреклонно заявил он. - Нам просто необходимо установить с ними прочные дипломатические контакты. Это сильнейшая из Внутренних планет после Луны. Сейчас Терре необходимы сильные союзники... - И добавил: - Ты справишься.
   "А у меня есть выбор?" - хотел пошутить Нефрит, но сдержался. Уж больно мрачный был вид у их Высочества. Впрочем, он в последние годы почти всегда такой... Война здорово испортила его характер - и так, впрочем, не сахарный.
   Второму Лорду уже приходилось посещать Луну, и планета ему очень понравилась. Она была так непохожа на любимую, но такую тревожную, изменчивую Терру! Пространство, окутанное прозрачной мерцающей дымкой, высокое небо, где даже днем были видны звезды, дворцы и галереи из жемчужно-белого камня... И люди в длинных струящихся одеяниях, спокойные, молчаливые... Они, казалось, не ходили, а парили над землей.
   Он тогда понял тех, кто называл Луну сказочной. И сейчас всерьез сожалел, что ему не удастся еще раз там побывать. Снова окунуться в эту тишину и безмятежность... Ему так не хватало этого иногда!
   Но, как видно, у Судьбы - и у Эндимиона - были на этот счет другие планы. Нефрит даже расстроился. Почти всерьез. На целых пять минут. А потом философски ухмыльнулся себе под нос и отправился составлять подробный гороскоп предстоящей поездки принца. А, составив, заулыбался уже по-настоящему.
   На Луну, значит, Ваше Высочество? Ну-ну. Давно пора. Вас там давно уже кое-кто дожидается. И от своего счастья - как и от своего горя - никуда не уйдешь...
   И теперь, глядя на мрачную физиономию родного монарха, Звездный Лорд только многозначительно усмехался. Он-то знал, что у Эндимиона впереди. И... немного ему завидовал. Вот и второй из их компании встретил, наконец, свою судьбу. Ну, или почти встретил... Неважно. Где-то там, за пологом Небес, все уже решено.
   И насчет него самого - тоже.
   Вот только чье имя написано в Небесной Книге рядом с его собственным?
   Звезды об этом молчали.
   Но Второй Лорд Терры умел ждать.
  
   ...Нефрит честно предупредил друзей о том, что грядущая поездка изменит их жизненный путь. Они, правда, не придали этому особого значения. Эндимион был личностью настолько далекой от романтики, что представить рядом с ним даму сердца можно было разве что в сильно кошмарном сне. А Кунсайт с определенного момента находился в таком неуравновешенном состоянии, что даже прячущиеся по углам недобитые демоны старались его избегать.
   С того самого бала в день Новолетия настроение Ледяного Лорда металось от блаженной задумчивости до вспышек беспричинного гнева. То есть, причина-то была, и Нефрит ее прекрасно знал, но поди объясни это Кунсайту... Особенно, когда он в таком состоянии.
   Впрочем, Лорд Звезд никогда не стремился давать советы - разве что только в ОЧЕНЬ редких случаях. Кун все поймет сам. И поймет быстрее, чем ему кажется...
   Нефрита всегда считали фаталистом. Он не спорил - зачем? Но на самом деле он фаталистом никогда не был. Он просто был слишком хорошо знаком с капризным характером леди Судьбы. И, как это ни странно, не любил знать все заранее. Он считал, что каждый должен сам выбирать свой путь, не сваливая всю ответственность на звезды, гороскопы и пророчества. Нет уж, друзья мои! Небеса подарили вам жизнь, а уж что вы из нее сделаете - только от вас зависит.
   И Второй Лорд знал, что на самом деле никакое предсказание никого не освобождает от права - долга - проклятия самому совершать выбор. И принимать все последствия этого выбора.
   И еще он слишком хорошо знал, как это бывает на самом деле страшно - знать.
   И поэтому почти никогда не спрашивал звезд о собственном будущем.
   Почти никогда.
   Правда, было одно исключение...
  
   ... Этот сон снился ему с детства. В первый раз - где-то года в четыре...
   Лес. Огромный, золотисто-зеленый, как волшебный терем из сказки. Залитый теплым светом, немного похожим на вечернюю зарю...
   Запах. Сладко-свежий аромат молодой листвы, белых лесных цветов, травы, примятой босыми ногами...
   Смех. Чистый, медно-звонкий, солнечный. Переливчатый, как ожерелье из бубенцов...
   Танец. Тонкая фигурка мелькает среди золотых лучей, копьями прошивающих зеленый полог. Легкая, почти бесплотная. Прозрачный свет окутывает ее летящей вуалью. Распущенные волосы летают облаком вьющейся бронзы, вспыхивая огнем в солнечных лучах.
   Вздох. Она останавливается, замирает. Медленно оборачивается...
   Вечернее солнце красно-туманным золотом заливает поляну, бьет по ресницам... Он не может разглядеть ее лицо. Никак не может. Только глаза.
   Ярко-зеленые, полные жидкого изумрудного огня. Теплые. И... хорошо знакомые - несмотря на то, что он видит их в первый раз.
   Она смотрит на него. И... улыбается.
   Улыбается - ему.
   Он срывается с места, бежит, путаясь в высокой траве. Длинные мокрые стебли обвиваются вокруг ног, как сети.
   Не успеть.
   Ветви деревьев преграждают путь, держат цепко, как большие руки. Не больно, но крепко...
   "Пустите! Я хочу к ней!"
   Где-то высоко над головой просыпается ветер. Листья шелестят, будто шепчут... Нет, действительно шепчут!
   "Рано, малыш. Она еще не родилась в этом мире".
   Кто это говорит? Лес?
   Теплый янтарный туман затягивает поляну. Девичья фигурка тонет в этом мареве, медленно уплывает все дальше, дальше...
   "Не уходи!!"
   Листва шуршит, будто смеется.
   "Не торопись, малыш. Сначала подрасти, и потом я отдам ее тебе".
   Шелест ветвей становится громче, заполняет все золотистым гулом. И, уже просыпаясь, он слышит:
   "Я отдам ее тебе. Только береги ее, слышишь?.."
  
   Потом он еще не раз видел этот сон. Правда, голоса больше не слышал. Но зеленые глаза танцующей девочки с каждым разом все глубже врезались ему в душу. Пока не стали ее частью. Навсегда.
   Эта девчушка из сна стала для него самым близким и родным существом в жизни. Правда, других, по настоящему близких, у него и не было... У аристократической верхушки Терры, к которой принадлежали его родители, не было привычки подолгу находиться со своими чадами. Так что самыми ранними воспоминаниями Нефрита о детстве были сумрачные, пышно убранные покои огромного замка, вышколенные слуги и гувернеры, похожие на бесцветных теней, и бесконечные галереи, увешанные портретами предков. Предки все, как один, были мрачными и надменными. Они с сухим неодобрением взирали на растрепанного синеглазого мальчугана с коленками, перепачканными в траве и ржавчине. А он, в свою очередь, весьма непочтительно разглядывал их.
   Нет, Нефрит вовсе не считал свое детство несчастливым. Особенно, потом, когда познакомился со своими друзьями и узнал, как жестока была их судьба. Про Джеда и Зоя и вовсе говорить нечего... но и Куну с Эндом досталось.
   Кунсайт был совсем малышом, когда его в последний момент спасли из захваченного замка. Его отца тогда уже не было в живых, а мать... А мать осталась, чтобы задержать преследователей, насколько могла. Женщины Севера сражались не хуже своих мужей... Кунсайт потом так и узнал, что с ней случилось. Его дом сожгли, и обугленные камни надежно скрыли свои тайны. Но Нефрит все же считал, что Лорду Льда в чем-то повезло больше других. По крайней мере, он точно знал, что мать любила его.
   И Эндимион, последний и единственный представитель древней правящей династии, чудом выживший в темной паутине дворцовых интриг и заговоров... Возможно, его спасло только то, что он оказался Хранителем. Спорить с волей планеты не осмелился никто.
   Выжить-то он выжил, но только вот доверие к людям утратил навсегда. Порой, глядя в его замкнутые темно-синие глаза (поговаривали, что он унаследовал их от матери, в венах которой текла кровь Древнего народа), Нефрит сомневался, а был ли их принц вообще когда-нибудь ребенком? Может, он так и родился с этим странным, древним, бездонным, как ночь, взглядом?
   Словом, Второй Лорд прекрасно понимал, что ему почти что повезло. Он не знал родительской любви, но и особых невзгод тоже не знал. Дети - великие философы, они многое принимают как должное. И поэтому он вовсе не чувствовал себя обделенным. У него было все, что нужно - огромный таинственный лес под стенами замка (куда ему, конечно же, строго запрещалось ходить, но разве запретами можно удержать упрямого мальчишку?), высокие ветхие башни, откуда так хорошо было видно звезды, и библиотека, где хранились старинные, баснословно дорогие книги с яркими миниатюрами (он называл их картинками). Помнится, потом Джедайт, приехав к нему на пару дней, зашел в эту библиотеку... и остался на полгода. М-да, кому что, как говорится...
   А еще у Нефрита была она - девочка из его снов. Она спасала его от одиночества, страхов, детского - а потом и взрослого горя. Ее заповедный лес был его собственной сказочной страной, волшебным царством, куда не было доступа для боли и лжи. Там деревья походили на колонны храма, а воздух светился золотом...
   И зеленоглазая фея с медными браслетами на запястьях танцевала для него одного. И ждала - его одного.
   Ждала уже столько лет.
   ...Уже потом, став взрослым и освоив искусство астролога, он попытался узнать, что означал этот сон. Но звезды говорили неохотно. Они ответили только на три вопроса, да и то ответили так...
   "Существует ли в этом мире та, которую я вижу во сне?" - спросил он тогда.
   ...Она существует...
   "Встречу ли я ее?"
   ...Она встретит тебя...
   "Как я узнаю ее?"
   И вот тут он уловил какое-то странное колебание... Он мог поклясться, что звезды смеялись!
   ...Она узнает тебя. Ты не узнаешь ее...
   И вот как это понимать, спрашивается?
   Небесные сестры - капризные создания...
   И ему оставалось только ждать. Он хорошо умел ждать, но, Хаос все раздери, есть же всему пределы! Нефрит не был замкнутым по натуре. Он хотел любить. Он хотел получать и отдавать тепло.
   Но все, что было пока в его жизни - за исключением лучших друзей - это восхищенно-расчетливые взгляды придворных красавиц, отшлифованное очарование, искусно сыгранные чувства... Проклятая внешность! Впрочем, со временем он научился пользоваться ею - как оружием и маской одновременно. Но его мечтой было встретить ту, которой нужен будет он, а не его маски.
   Ту, которая смеялась ему с зеленой поляны.
   ...Кто ты, родная?
   Где ты?
   Есть ли ты вообще на свете?..
  
   Ни на один из этих вопросов он не ждал ответа, когда отправлялся на Юпитер. Поездка была, что ни говори, любопытная (Джед потом неделю от него не отцепится), но сугубо деловая. От него требовалось установить политические и, если возможно, торговые контакты с богатейшей из Внутренних планет. Да и опасностей никаких звезды вроде бы ни пророчили. Они вообще в этот раз были как-то уж очень странно молчаливы...
   Но, как бы то ни было, впереди ждал Юпитер.
  
   ...Пятая Планета, или, как еще называли ее жители, Планета Гроз, поражала буквально всем. Начиная от размеров - Юпитер казался огромным, как Солнце - и заканчивая удивительным богатством природы.
   Четыре спутника размером почти что с Меркурий и что-то около шестидесяти мелких делали эту планету своего рода "государством в государстве". Юпитерианцы гордо шутили, что если, не приведи Небо, вся Система погибнет, то Юпитер наверняка останется. Что не было таким уж сильным преувеличением.
   Здесь, казалось, было все. И огромные леса до небес, и реки, и озера размером с небольшое море. Богатейшие залежи серебра и меди, а также полудрагоценных камней вроде яшмы, малахита и оникса. Острые языки говорили, что на Ганимеде ониксом только что дороги не мостят... Редчайшие сорта древесины и лекарственных трав. Прекраснейшая природа - один из четырех спутников, Ио, был объявлен заповедником.
   Но удивительнее всего был сам Юпитер. Огромная планета цвета огненного янтаря занимала все небо, разливая в пространстве мягкий оранжевый свет. От этого казалось, что вокруг постоянно стоит вечер. Ну, или утро... И весь мир был очень теплым... и немножко волшебным.
   Словом, тут было на что посмотреть. И (Нефрит внутренне улыбнулся) о чем рассказать Джеду.
   Главная дворцовая резиденция на Ганимеде казалась древней, как мир. Замок из дикого серого камня словно вырастал из скальной гряды, возвышающейся над лесом, подобно хребту спящего дракона. Пятна мха, напоминающего серебристо-зеленый бархат, полностью скрывали границу, где каменная кладка упиралась в тело старой горы.
   В этом краю огромных девственных лесов замок тоже был похож на лес - диковинный лес из камня. Гигантские контрфорсы фундамента, вонзающиеся в камень, были корнями, величественные стены и высокие башни - стволами, а яркие зеленые с золотом флаги на шпилях походили на экзотические цветы. Бесчисленные мосты, галереи и переходы прорезали весь горный хребет, и словно каменные лианы, исчезали в гуще деревьев.
   Нефрит очень пожалел, что он не художник. Это же даже не дворец. Это... настоящий город из камня! Да, они здесь, на Юпитере, все делают на века...
   Такой величественно-суровый снаружи, изнутри замок был совершенно иным. Он чем-то напоминал драгоценный ларец, украшенный со всевозможной пышностью. Только в отличие от мрачновато-строгой элегантности Терры и мерцающего, бесплотного изящества Луны здесь все было каким-то... уютным, что ли... Да, именно уютным, лучше и не скажешь.
   Резные потолочные балки с инкрустацией из меди и оникса, полы, выложенные яшмовыми плитками - не зеркальными, а слегка шероховатыми, чтобы ноги не скользили, - частые узорные переплеты высоких окон, панели из деревянного кружева со вставками из золота и малахита... И гобелены, знаменитые гобелены Юпитера, расшитые традиционными узорами трав и листьев. Повсюду, куда ни глянь, были золототканая парча, бархат, дорогое дерево, благородный камень.
   Но все это невероятное богатство странным образом не бросалось в глаза. Все казалось таким... естественным, домашне-теплым. Правильным. И совершенно не подавляло.
   Этот дворец явно строили не для того, чтобы подчеркнуть могущество и власть, а чтобы просто в нем жить. И радоваться.
   Мудрые, должно быть, люди, эти юпитерианцы...
   Однако, мудрость мудростью, а дела делать надо.
  
   Зал для переговоров отличался все той же уютной роскошью, что и все прочие помещения во дворце. Разве что обстановка была чуть более строгой и сдержанной. Красное дерево, полированный агат, серебро. Изысканно. Располагающе.
   ...Через пять часов изнурительных переговоров Нефрит готов был лезть от этой изысканности на стенку. Да-да, вот прямо на ту, художественно инкрустированную пейзажной яшмой. И плевать, что полированная, сейчас он даже на ледяной торос залезет! Только бы завершить, наконец, все это и пойти спать. Куда угодно, хоть на конюшню! Хотя бы на пару часов, Светлые Небеса...
   Внешний вид Второго Лорда, однако, не выдавал этих жестоких душевных терзаний. Как всегда, блестящий, приветливый, с мягкой полуулыбкой и непроницаемыми синими глазами, он искусно плел нить тонкой дипломатической беседы. Изящное, подобное танцу балансирование на паутинной грани между откровенностью и намеком, между безопасностью и выгодой, между победой и компромиссом... Это была его любимая игра. Игра, в которой уже много лет его не мог превзойти никто.
   ...И вот еще пара слов. Пара улыбок. Настойчивый взгляд... Ну, это наконец все?..
   - ...Мы весьма благодарны вам за столь содержательную беседу, милорд Нефрит...
   ...Да-да. А уж как мы-то благодарны, словами не выразить. Особенно за то, что закругляемся...
   - ...Смеем надеяться, что основные договоренности между нашими планетами благополучно заключены...
   ...Ага, и мы тоже смеем надеяться, что сейчас, наконец, сможем отдохнуть...
   - Просим вас передать Его Королевскому Высочеству наши поздравления в связи с одержанной победой, а также самые искренние пожелания долгого и благополучного правления...
   ...Передадим, разумеется. Конечно, если у нашего Высочества хватит терпения всю эту лапшу до конца выслушать...
   - В следующий раз ожидаем вас с официальным праздничным визитом...
   ...Ох, а я-то как ожидаю... Так, не забыть улыбнуться... ожидаю, когда эта дипломатическая тянучка закончится... Нет, грубить нельзя, вельможа человек пожилой, почтенный. Вместе с нами тут пять часов промариновался - и хоть бы хны. Да, вот что значит старая школа!..
   - ...кроме одной детали.
   Что? Какой детали? Он что-то прослушал?
   - Ее Высочество должна одобрить все достигнутые нами договоренности. Таков обычай.
   ...!!!..
   ...Нет, Энд ему за эту поездку еще ответит!..
   - Это не займет много времени. Через четверть часа леди Литана примет вас в Малахитовом Зале. Это поблизости, я вас провожу.
   ...Нет, еще немного, и его останется проводить только в могилу! А что?.. Там, по крайней мере, тихо, спокойно...
  
   Малахитовый Зал был небольшим, сводчатым и прохладным. И... завораживающим. Тысячи крошечных пластинок зеленого камня, облицовывающих пол, потолок и стены, были подобраны так искусно, что казалось, что комната переливается, словно живая. Создавалось впечатление, будто находишься внутри гигантского изумруда.
   Зал перегораживала тончайшая, в паутинку, голубоватая занавесь. Искрящийся венерианский шелк - простой, без узоров... Да, здесь знают толк в красоте. Никакие драгоценности этой комнате не нужны. Она и так совершенна.
   Но совершенство совершенством, а усталость все сильнее давала себя знать. А вместе с ней и легкая тревога.
   - Милорд Нефрит... - нерешительно прокашлялся один из членов земной делегации. - Как думаете, могут возникнуть проблемы?..
   Второй Лорд задумался.
   Он знал, что власть и титулы принцесс Внутренних планет носили скорее священный, чем политический характер. Они, разумеется, участвовали в управлении, но не принимали единоличных решений. На Меркурии существовала демократическая республика, на Венере во главе стоял Совет старейшин, на Марсе - объединенный совет кланов, да и то только во время войн, а на Юпитере, судя по его сведениям, реальная власть находилась в руках представителей крупнейших торговых синдикатов. Они же были аристократией планеты.
   - Да нет, вряд ли... - покачал, наконец, головой, он. - Ну, посмотрит на нас девочка, скажет пару вежливых слов. Она не решает всего.
   - Принцесса очень юна, - с сомнением покачал головой придворный. - Я слышал, ей всего шестнадцать. Строптивый возраст...
   Нефрит длинно вздохнул. Усталость и обилие впечатлений от долгого дня соединились с досадой из-за нежданной задержки, и поэтому стальная воля Второго Лорда дала сбой.
   - Шестнадцать!.. - фыркнул он. - Да что такая зеленая девчонка понимает в управлении государством! Ну, поиграет с нами в принцессу несколько минут, и все. А если нет...
   - А если нет, то уж вы, милорд, сумеете ее убедить, - понимающе ухмыльнулся его собеседник.
   За мерцающей занавесью что-то едва слышно зашуршало. И снова стало совершенно тихо.
   Им оставалось ждать еще десять минут.
  
   ...Зеленая девчонка!!!
   Лита неслась по внутреннему коридору с такой скоростью, что волосы трепались где-то за спиной, будто хотели совсем оторваться. Ну и пусть их отрываются насовсем...
   Она была обижена так, как никогда в жизни.
   "Зеленая девчонка"!
   Она что, виновата, что ей всего шестнадцать?! Она что, виновата, что она принцесса? Она, что ли, придумывала все эти треклятые обычаи?!
   "Поиграет в принцессу"!..
   Эгоистичный самоуверенный надутый индюк!
   Она, между прочим, тоже совершенно не хочет с ним встречаться! Но она прекрасно сознает свой долг и знает правила вежливости... в отличие от некоторых!
   В боку закололо. Лита остановилась, прижалась лбом к резной раме, закрыла глаза. Ладони машинально скользили по гладким деревянным завитушкам знакомого с детства узора. Теплая медовая поверхность ласкала кожу, успокаивала.
   Она несколько раз глубоко вздохнула, зарылась пальцами в волосы и встряхнула ими.
   И чего она так раскипятилась, в конце-то концов?.. Ведь ей действительно только шестнадцать...
   Она оглядела себя. Сегодня утром, вернувшись с Луны, она сразу же направилась в свой любимый лес. И сейчас вид у нее был, мягко говоря...
   Спутанные каштановые локоны, льняное платье, местами порванное и перепачканное травой, босые ноги с прилипшими листиками. Да еще и ветки в волосах застряли...
   Вот уж действительно - зеленая девчонка...
   И Лита рассмеялась. А потом отлепилась от деревянной рамы и решительно направилась в свои покои. У нее оставалось еще целых восемь минут, и их следовало использовать наилучшим образом.
   Значит, зеленая девчонка?
   Значит, поиграет в принцессу?
   Ну что ж, она поиграет.
   Вы сами этого захотели, милорд!
  
   ...Пятнадцать минут истекло. Шестнадцатая была на исходе. Семнадцатая грозила вот-вот начаться.
   А у Нефрита вот-вот грозила начаться тихая истерика.
   Этот день вообще когда-нибудь закончится или нет?! Он перенес долгое путешествие - телепорт через две планеты это вам не шутка! - провел сложнейшие переговоры, заключил важнейшее дипломатическое соглашение - и все это для того, чтобы под конец увязнуть в капризах венценосной девчонки, которая теперь три часа будет выбирать себе платье! Это уже безобразие, в конце кон...
   - Прошу прощения, что заставила себя ждать, милорды.
   И мерцающая ткань распахнулась.
  
   ...Голос был мягким и спокойным, чуть глуховатым, как шелест листвы. И таким же бесстрастным.
   Второй Лорд не знал, кого он ожидал увидеть за этой полупрозрачной занавесью. Многолетний опыт научил его быть готовым ко всему, и он, как правило, почти не ошибался в своих прогнозах.
   Почти.
   Потому что та, что вышла им навстречу, заставила его на пару минут потерять дар речи.
   ...Нет, она не была сногсшибательной красавицей. Не была гордой правительницей. Не была милой, очаровательной девочкой. Она была...
   Она была настоящей.
   Она была свежей и прохладной, как лес. Гибкая стройная фигура, затянутая в искрящийся атлас цвета буковых листьев. Чистая смуглая кожа подчеркнута ожерельем в виде переплетающихся виноградных лоз. Темные волосы собраны в тугой узел и покрыты золотой сетью. Искусно вышитый узор кленовых ветвей обвивает запястья и невозможно тонкую талию. Строгие чистые линии лица. Глаза... Нефрит не мог понять их цвет. Карие? Серо-зеленые?
   Они казались ясными и одновременно темными, как ночные тени. Они прятали ее душу, и Лорд Звезд не мог понять их выражения, не мог проникнуть в их таинственную глубину.
   Такое было с ним впервые. В их неразлучной пятерке он всегда считался лучшим психологом, безошибочно чувствующим людей. Порой ему было достаточно пары взглядов, чтобы понять, что собой представляет собеседник, "прочесть" его, как говорил он сам.
   Но эта девушка оказалась закрытой книгой. Ее глаза говорили на языке, которого он не знал.
   Нефрит вдруг заметил, что его спутники как-то притихли, и в их взглядах появилось что-то вроде... благоговения. И он мог их понять.
   Леди Литана была невозмутимой, сдержанной и грациозной. Она была естественно-изящной и милой. Она была величественной и одновременно простой.
   Она была принцессой.
   И она была безупречна.
   ...Девушка плавно шагнула вперед и чуть присела в церемониальном поклоне. Странно, но этот почтительный жест только подчеркнул царственную грацию ее движений.
   - Ваш визит оказал честь моей планете, - ровно и мягко произнесла она. - От всего сердца благодарю вас, господа мои.
   Невероятно! Она знает древнейший кодекс гостеприимства Хранителей! Нефрит мог бы по пальцам одной руки перечесть планеты, где он еще практиковался...
   - Это вы оказали нам честь, приняв нас в своем Доме, - ответил он согласно обычаю. - Примите и вы нашу благодарность, венценосная госпожа.
   Уголки плотно сжатых губ принцессы чуть дрогнули в улыбке. Но глаза остались все такими же непроницаемыми.
   - Принимаю, - невозмутимо ответила она. - Но не стоит благодарить за то, что является моим долгом и радостью.
   - Присутствие Вашего Высочества делает любой долг радостью, - галантно заметил Звездный Лорд, чуть поклонившись ей.
   На точеном лице не дрогнула ни единая черточка.
   - Ваши слова снимают груз с моей души, Ваша Светлость, - Он мог бы поклясться, что в ее голосе звенит насмешка. - Было бы весьма грустно думать, что эта встреча тягостна для вас.
   Туше! Нефрит едва не поперхнулся собственными словами.
   Но терять самообладание от подобных выпадов было не в его характере. Во всяком случае, не так быстро...
   - Как можно допускать подобные мысли, - молниеносно отпарировал он. - Мы бесконечно рады приветствовать принцессу Дома Юпитера! - И он склонился над ее рукой. Прикоснувшись губами к теплой, чуть пахнущей сухими травами ладони, он вдруг почувствовал странный толчок в сердце. Это было внезапно, но не больно. Просто... беспокойно. - И позвольте выразить самое искреннее восхищение столь очаровательной правительнице.
   Он выпрямился, стараясь поймать ее взгляд, и внезапно заметил, что она так высока, что смотрит на него, почти не поднимая головы. Прямо.
   И какие у нее глаза! Глубокие, как темные осенние омуты. И это странное выражение в них... Не обида, не гнев, не смятение... Нет, и не враждебность. Они спокойны, может даже слишком. Бесстрастно-приветливы. Проницательны. И... что-то еще. Что-то, таящееся на самом дне. Усмешка?
   Это похоже...
   Небо, это похоже на вызов!
   - Я ничуть не сомневаюсь в искренности слов Второго Ши-Тенноу Терры, - в безупречно ровном голосе просквозили острые ироничные нотки. - Ваше восхищение тем более ценно для меня, что исходит оно от чистого сердца. - И непроницаемо-темный взгляд на миг стал откровенно насмешливым.
   Небо и Хаос! Она явно дает понять, что видит все эти дипломатические трюки насквозь! Эта девчушка совсем не так проста, как кажется...
   У Второго Лорда все больше возникало впечатление, что он сейчас не в зале приемов, а, по меньшей мере, на фехтовальной дорожке. И противник равен ему во всем.
   Это странное выражение в ее глазах, отстраненно-насмешливое и внимательное одновременно, начало всерьез действовать Нефриту на нервы. От него просто пробегал мороз по коже, и покалывало затылок. Неприятное ощущение...
   И в то же время он готов был прозакладывать половину своей родовой сокровищницы за то, что такое поведение не было свойственно этой девушке. У него не было никаких тому подтверждений, но его интуиция просто кричала об этом.
   А он привык верить своей интуиции...
   ...Нефрит вдруг заметил, что в зале висит звонкая тишина, полная ожидания. Ах да, девочка же сказала что-то. А он, как олух, стоит и молчит... Это от усталости, тотчас решил он. Слишком долгий и трудный день, от которого уже начинает гудеть голова, тяжелая, как колокол...
   Да, конечно же, это от усталости. Не наступил еще тот час, когда юные принцессы, недавно покинувшие детскую, будут лишать его самообладания! Это его прерогатива.
   И он непринужденно улыбнулся - самой ослепительной, самой обаятельной из своих улыбок, которая всегда действовала безотказно, заставляя краснеть придворных дам.
   - Вами невозможно не восхищаться, принцесса, - он намеренно сделал голос мягким, как бархат. - Вы несравненны.
   Она не покраснела, только чуть склонила голову. Изумруды, вплетенные в золотую сетку, мягко замерцали на фоне темных, как соболий мех, волос. В глубоких глазах неожиданно появилась не насмешка или вызов, как того ожидал Лорд Звезд, а печаль. И даже больше - горечь.
   Потом, словно подумав, она улыбнулась в ответ - сдержанно и спокойно. Вежливо.
   И не более.
   И тут же отвернулась, обращаясь к другим членам земной делегации.
   - Согласно принятому у нас обычаю, первый день визита посвящен делу, второй - отдыху. Однако переговоры утомили вас, господа, и с моей стороны было бы жестоко задерживать вас дольше. - И в ответ на благодарный ропот она добавила: - Я с радостью выслушаю вас и отвечу на все ваши вопросы завтра. Скажем, после того, как солнце покинет зенит. До этих пор ваше время принадлежит вам.
   - Благодарим вас за доброту, миледи, - от облегчения один из послов даже позабыл про титулы, и Нефрит мысленно выругался. Подобная оплошность могла быть расценена как оскорбление. - Вы безмерно помогли нам. Сегодняшний день был очень труден и долог.
   Принцесса словно бы не заметила отступления от протокола. Наоборот, она мягко улыбнулась, чуть склонив голову:
   - Не оправдывайтесь. Вы заслужили отдых. Наша планета велика и красива, и на ней каждый из вас найдет приятное глазу. Мой дом - ваш дом.
   Да, девочка отменно воспитана! Или... она просто так добросердечна? Тогда откуда эти циничные тени во взгляде?
   - Только я должна предупредить вас, - продолжила она. - Сегодня ночью будет сильная гроза, они у нас довольно часты. Это не опасно, но непривычно для чужестранцев. Поэтому постарайтесь не открывать окон до утра.
   - Благодарим вас, - искренне поклонился самый пожилой из членов делегации. Он очень не любил грозы.
   - Утро будет ясным и тихим, - успокаивающе улыбнулась в ответ девушка. - Оно порадует ваше сердце.
   - Смею надеяться, что наша завтрашняя встреча принесет нашим сердцам не меньшую радость, Ваше Высочество, - галантно заметил Нефрит. - Мы будем с нетерпением ее ждать.
   - Не сомневаюсь, - голос принцессы звучал вежливо, но глаза ее потемнели еще больше.
   И тут Лорд Звезд кое-что понял.
   Эта темная глубина была для нее чем-то вроде брони - невидимой и непроницаемой одновременно. Она защищалась... от него?
   И Нефрит, сам не зная почему, почувствовал, что ему просто необходимо разбить этот прозрачный кокон, которым она, непонятно зачем, окружила себя. Он поймал ее взгляд и улыбнулся снова - еще мягче, еще лучезарнее, чем прежде. Ну же, ответь мне, шептал он мысленно. Не прячься.
   Она не отвела лица и не опустила ресниц. Глаза ее оставались все такими же спокойными. Только в глубине зрачков вдруг промелькнуло что-то удивленно-смятенное. Что-то мгновенное и горячее, как вспышка молодой звезды. Что-то неожиданно знакомое. Крошечная ярко-изумрудная искра...
   Вспыхнуло... и тут же исчезло.
   И Нефрит почувствовал ее внезапную отчужденность. Не враждебную, не сердитую. Просто... вежливую. Словно его мягко и аккуратно оттолкнули.
   Невероятно! Его самым элементарным образом проигнорировали!
   Его душу обожгла почти непроизвольная вспышка ярости... и тотчас погасла. А следом за ней вдруг навалилась усталость, копившаяся весь день, душная, как горячая вата, грозя вот-вот сломать самообладание. Гудение и тяжесть в голове усилились, медленно превращаясь в тягучую, противную боль. Поскорее бы уже закончился этот день...
   - Не буду задерживать вас дольше, господа мои, - негромко сказала девушка, словно прочитав его мысли. - Вы заслужили отдых. Ваши покои уже ожидают вас. - Она слегка поклонилась и добавила, согласно обычаю: - Да будут светлыми ваши сны.
   - Да будут светлыми ваши сны, принцесса, - склонившись, ответил Нефрит, и, уже собираясь отвернуться, поймал ее взгляд. И не поверил своим глазам.
   В непроницаемо-темных озерах мгновенной чистейшей зеленью сверкнуло озорство. И она опять улыбнулась.
   И, Небо, что это была за улыбка!
   Ослепительно-лучезарная, с оттенком кокетливой насмешки, искристая, как лучшее вино. Яркая и горячая. С такой обворожительной смесью чистоты, дерзости и нежности, что Второго Лорда даже пошатнуло.
   Это был уже не вызов. Это был финальный удар.
   И Нефрит мысленно признал свое полное поражение.
   Невероятно! Эта девчушка разбила его подчистую! Его же собственным оружием!
   И он едва не рассмеялся вслух - несмотря на то, что голова звенела и разламывалась на части, будто там сидело по меньшей мере с полдюжины маленьких злых Берилл. Он всегда умел ценить равного противника.
   ...Да уж, леди Судьба бесподобно над ним подшутила!
   Впрочем, как показало время, тогда он еще не знал всей глубины этой шутки...
   Они откланялись, собираясь выходить. К этому моменту Нефриту уже не хотелось ничего, только тихо лечь и умереть где-нибудь в уголке. Боль в висках была такая, что он едва чувствовал пол под ногами, а голова, казалось, занимала всю комнату.
   К несчастью, согласно дипломатическому этикету, глава делегации должен был покидать зал Совета последним. И Второй Лорд уже взялся взялся за бронзовый цветок, играющий роль дверной ручки, когда услышал тихий голос:
   - Милорд Нефрит.
   - Да? - обернулся он, и едва не поморщился: перед глазами заплясали колючие искры.
   Принцесса подошла ближе, сложила ладони лодочкой, потом раскрыла их. В ее руке лежал тонкий стебелек какой-то травы с узкими серо-зелеными листьями, похожими на земной можжевельник.
   - Возьмите. Это поможет. Листочки надо растереть, вот так...
   Она сжала пальцами маленький лист, и в воздухе разлилась волна терпкого свежего аромата, напоминающего запах весеннего дождя. Нефрит почувствовал, как пульсация в голове заметно утихла.
   Хаос, как она заметила? По его внешнему виду ничего нельзя было понять, уж за это он мог поручиться.
   А девушка тихо добавила:
   - Это сумеречник. Он унимает боль. - И вложила веточку ему в руку. - Он вам поможет. - В ее спокойном взгляде светилось сочувствие - не жалость. Она словно знала, что ни от кого в этой Вселенной он жалости бы не принял.
   И Второй Лорд вдруг понял, что не ее ирония, не ее невозмутимость и даже не ее намеренно кокетливая улыбка - а вот эта ее доброта нанесла ему последний сокрушительный удар. На какой-то миг все его самообладание превратилось в стену из сухого песка.
   - Спасибо вам, леди, - произнес он, стараясь, чтобы голос не дрогнул. - Вы очень добры. Действительно, очень добры.
   Ее глаза потеплели, и Нефрит, наконец, увидел, что они темно-зеленого цвета. Девушка улыбнулась, и впервые эта улыбка была искренней.
   - Не благодарите, милорд. За это не благодарят.
   Нефрит стиснул зубы, чтобы проглотить внезапный комок в горле. Он коротко кивнул своей собеседнице и быстро вышел из зала.
   Хорошо, что она не заметила, как он взволнован...
  
   ...Небо, как хорошо, что он не заметил, как она волновалась!
   Лита прижалась спиной к закрывшейся двери, стараясь не замечать противной дрожи в коленях. Особенная, прозрачная тишина Малахитового Зала, которая всегда так ей нравилась, сейчас царапала нервы, как невидимая игла.
   Нет, ну и день!
   Воительница Юпитера закрыла глаза. В ее памяти все еще звенели снисходительно-насмешливые слова: "...Уж вы, милорд, сумеете ее убедить...".
   Да, уж он-то сумеет. Наверняка он с легкостью сумеет убедить даже госпожу Смерть, когда та за ним явится...
   Лицемер! Но... - и тут Литана горько улыбнулась, - совершенно неотразимый лицемер. Должно быть, ему мало встречалось тех, кому удавалось перед ним устоять. Если вообще встречались...
   Но она устояла. Спасибо тем жестоким словам, которые она услышала совершенно случайно, и которые спасли ее от участи очарованной дурочки.
   Лита фыркнула, вспомнив ошеломленное лицо синеглазого красавца, когда его улыбка - без сомнения, одна из самых блестящих из его арсенала - не произвела на нее никакого впечатления. Судя по его недовольной, почти обиженной физиономии, ей полагалось, по меньшей мере, рухнуть в обморок от восторга!
   Ага, сейчас! Только подушечку на пол подстелю, чтобы синяков на венценосных коленках не наставить...
   Он решил очаровать ее!
   Ха-ха! Что ж, будем надеяться, наш несравненный милорд убедился, что в эту игру можно играть вдвоем. И еще неизвестно, кто в ней выйдет победителем...
   Она хихикнула. Какое у него было лицо, когда она ему напоследок улыбнулась! Прямо как у Хауры, когда Мина однажды выбила у нее меч на третьей минуте поединка! Верх ошеломленности...
   Спасибо старшей сестричке Нептун, та их всех научила неотразимо улыбаться.
   "Мало ли что, - говорила она с обычным своим невинным выражением лица. - В жизни всякое бывает. Иногда улыбка вернее достигает цели, чем гневное слово или заточенная сталь".
   "Это смотря какой цели", - рассудительно возразила тогда Уран.
   "Вот-вот, - невозмутимо кивнула Мира. - Я и говорю, в жизни всякое бывает..."
   Сестренки, спасибо вам...
   И тебе спасибо, Луна, драгоценное наше Превосходительство! Что бы я делала без твоих уроков...
  
   ...Сначала Лита и сама не знала, как лучше себя вести. Надменно? Капризно? Она была так сердита и обижена! Ей так хотелось сбить спесь с этого нахала!
   Но она хорошо помнила слова Светлейшей Селены: "Гнев - плохой советчик. Платя обидой за обиду, вы унижаете себя. Вступая в яростный спор, вы делаете себя уязвимыми".
   Нет, унижать себя она не станет. Она Принцесса и Хранительница. По ней будут судить о ее планете. Она не имеет права на ошибку.
   И не сделает ее.
   К счастью, Луна хорошо выучила своих девочек владеть собой и выглядеть безупречно в любой ситуации. Ее любимый девиз: "Если не знаешь, как поступить, поступай согласно этикету" - не раз выручал их.
   И Литана приняла решение.
   Она будет безукоризненна. Она будет вежлива. А остальное - дело совести Его Бесстыжей Синеглазой Светлости. Если, конечно, оная у него имеется...
   Луна учила их, как быстро приводить себя в порядок всего за четверть часа. У Литы было почти вдвое меньше времени, но она справилась. Ее Пушистое Превосходительство была бы ею довольна...
   Воительница Юпитера обычно не выносила пышные церемониальные наряды, принятые при дворе. Но сейчас ей очень важно было чувствовать себя как можно увереннее. Она должна была быть безупречна. Она чувствовала себя так, будто выходила на поле битвы. И атласное платье, расшитое золотом, и тяжелое ожерелье с хризолитами, и изумрудная сетка в волосах - все это были ее доспехи. А невозмутимый вид, вежливость и милые улыбки - ее оружием.
   Сложнее всего было с волосами. Непокорные кудри никак не желали расчесываться, а драгоценные секунды утекали сквозь пальцы! И вот вечно с ними так!..
   ...Потом, во время встречи, она не раз поглядывала на безупречную шевелюру главы земной делегации, гадая с откровенной завистью: и как он с ней управляется?..
   Оставалось только одно, радикальное решение. Она намочила буйные локоны, пригладила их, сколько смогла, и закрутила в тугой узел, безжалостно запихивая туда выбившиеся завитки. Золотая сетка - традиционное юпитерианское украшение - окончательно скрыла все следы беспорядка.
   Правда, посмотрев в зеркало, Лита едва себя узнала. Из переливчатой опаловой рамы на нее смотрела незнакомка. Строгое, замкнутое лицо, стянутые в пучок волосы кажутся почти черными, а глаза...
   Предательские глаза, всегда так явно выдающие ее настроение! Их цвет, обычно ярко-зеленый, от волнения мгновенно превращался в буро-коричневый, как у сухих дубовых листьев. А на фоне побледневшего лица они и вовсе выглядели какими-то непонятно темными. Жуть!!
   Ну, к счастью, гости с Земли это не знают, успокаивала себя принцесса Юпитера, решительным шагом направляясь к Малахитовому Залу - ее маленькому личному полю битвы.
   ...Вот только, кто в конце концов в этой битве победил, она так и не смогла понять. Второй Лорд Терры, этот обаятельный синеглазый мерзавец, не сдал ни одной позиции...
   Лита негромко рассмеялась. Не могла она на него сердиться! Ну, никак не могла!
   Да, такого не загонишь в угол! Он своего не упустит. Безусловно, он тот еще хитрец. Но... надо признать, хитрец обаятельный...
   Подумать только! Он откровенно флиртовал с ней! Конечно, предельно вежливо, ни на миг не преступая границ дозволенного - но флиртовал! И это после того, как несколько минут назад отзывался о ней с таким пренебрежением!
   Как горько сознавать, что он делал это только для того, чтобы обеспечить благоприятный результат переговоров...
   И все его улыбки и комплименты не затронули ее сердца. Конечно, его слова были изысканны, умны и безупречно вежливы...
   Но они не были искренни.
   И это было очень обидно. Лита и сама не могла понять, почему ей было так обидно. Какое ей, в сущности, дело до этого человека и его искренности? Пусть себе разбивает сердца хоть сотнями у себя на Земле! Ведь он не близок ей, он не ее друг, и, в сущности, он вообще ей не нравится!
   Но она чувствовала его. Каждую эмоцию, каждое движение души. Так остро, будто ее оголенные нервы были переплетены с его нервами, а его сердце билось рядом с ее собственным...
   И его боль она тоже почувствовала, как свою. И не могла не помочь ему.
   Никогда, никогда еще такого с ней не было!
   И тем горше ей было знать, что ни один из адресованных ей комплиментов не был настоящим. За красивыми словами сквозило его подлинное настроение - раздражение и усталость. И усталость все нарастала, так, что Лите даже стало его жалко.
   Ну зачем он притворялся? Неужели считал ее злобной и избалованной? Неужели она не поняла бы его?..
   ...А вот его улыбка, намеренно мягкая и нежная, на миг причинила ей настоящую боль. Она взволновала и испугала ее, потому что...
   Потому что заставила ее желать, чтобы она была искренней, эта улыбка... Чтобы его синие глаза по-настоящему теплели, глядя на нее, чтобы он шутил и смеялся вместе с ней, чтобы брал ее ладонь - бережно, а не сухо и вежливо, чтобы...
   Довольно!!! Она не собирается влюбляться в этого типа!
   Вот только...
   Был один миг, только один, когда выражение его глаз изменилось. В них мелькнуло что-то теплое, глубокое... Что-то очень знакомое. Родное. И ей так захотелось...
   Небо, ей так захотелось, чтобы все было по-настоящему!
   Эти глаза...
   Нет, это не может быть он. Не может, не может!..
   Но почему тогда так откликнулось сердце? - прошептал ехидный внутренний голос. Почему его неискренность так сильно расстроила тебя? Почему тебе была невыносима его боль?
   И нет в этом ничего странного, сердито сказала она себе. Она ведь помогла бы любому, кто встретился на ее пути и нуждался бы в этом...
   Да, но только его боль отозвалась и в тебе. Ты ведь страдала вместе с ним, Лита. Ты хотела обнять его, успокоить и...
   Замолчи!!!
   Литана обхватила голову руками. Изумруды больно впились в ладони.
   И внезапно она поняла, что не может больше это терпеть. Ни секунды.
  
   ...Она вихрем влетела в свои покои, и, сорвав тяжелые украшения, растрепала стянутую в узел гриву волос. Непокорную, спутанную... как и душа ее хозяйки. С облегчением сбросила пышное платье, и оно осело на пол искрящимся золотисто-зеленым облаком. Подошла к окну.
   Небо нависало над горным хребтом - свинцово-бурое, полное дождя, такое тяжелое, что нижние края туч царапались о шпили дворцовых башен. Небо было готово.
   Ветер замер, как дикий лев, укрывшийся в засаде. В лесу не шевелилась ни одна веточка. Ветер тоже был готов.
   Лита вдохнула колючий, пахнущий озоном воздух. Тряхнула головой.
   Пора.
   И, как была, босая, в одной сорочке, она вышла на внешнюю галерею. Ее путь лежал к центральной башне - туда, куда никто, кроме нее, не мог ходить.
   К башне, которую люди называли Сердцем Бурь.
   ...Грозовые облака полностью затянули небо, так что нельзя было разглядеть ни единого просвета. Вообще ничего нельзя было разглядеть.
   Темнота сгущалась вокруг, как большая пушистая кошка. Мягкий, насыщенный электричеством и влагой воздух терся о кожу, как взъерошенный мех.
   Литана запрокинула голову навстречу небу. Оно было непроницаемо-темным, но сейчас Хранительнице Юпитера не нужны были глаза, чтобы видеть - там, за облаками...
   ...Огромный оранжево-золотой шар, заполняющий все небо, обвитый лентами и спиралями бурь. Он жил и дышал там, в молчаливом ледяном пространстве, похожий на спящего исполина. И где-то почти над самой головой девушки на теле планеты пульсировала ярко-красная спираль чудовищного по своей силе смерча, превосходившего размерами Ганимед. Сердце Юпитера...
   - Отец Гроз... - прошептала она, подняв руки к наполненному дождем небу. - Помоги своей Хранительнице...
   ...И не по поверхности планеты струились сейчас разноцветные ветры, а по ее собственным венам. А алая воронка билась и вздрагивала в ритме ее собственного сердца...
   - Пошли мне грозу, - тихий шепот разносился на мили и мили вокруг, свивая в спирали влажные облака. - Унеси тоску из моего сердца...
   Медленный вдох и...
   Взрыв!
   Белая изломанная стрела медленно, будто нехотя, распарывает небо, отворяя его. И исполинская буря, будто дикий конь, вырывается наружу...
   Сверкайте, молнии! Грохочи, гром! Пой и плачь, моя буря!
   Сполохи разрывают небо, взрываются то тут, то там огненными цветами. Белые, изумрудные, пурпурные и...
   И синие. Синие, как...
   Громче, гроза!! Пой громче! Помоги мне забыть!..
   ...Кто ты, синеглазый незнакомец? Тот ли ты, чьи глаза преследовали меня во снах?
   Кем ты станешь для меня? Радостью моей или погибелью? Или... и тем и другим одновременно?..
   Или тенью пройдешь по краю моей жизни, не коснувшись ее?
   Твои глаза - синие звезды - обжигают мне душу. Что они сулят мне - беду или счастье? Твоя улыбка, проклятие мое, наслаждение мое, твоя улыбка, полная насмешки и ласки... Что она готовит мне? Согреет или сожжет дотла?
   Твоя улыбка... Ах, если бы она была искренней...
   Ах, если бы...
   Лита запрокинула лицо к нависшему небу, ловя губами тяжелые капли, осыпающие щеки и лоб. Капли были крупными, и казались почти сладкими, как спелые виноградины. И пьянили, как вино, и огненным хмельным потоком неслись по венам, и рассыпались искрами в исхлестанной сполохами ночи...
   Принцесса Юпитера рассмеялась навстречу грозе.
   Да. Вот так. Сверкай и грохочи, моя буря!
   ...Потоки дождя обнимают разгоряченное тело, и вспыхивают от его жара. Белые ветвистые стрелы бьют справа, и слева, и вокруг, и расцветают над головой, как гигантские розы...
   Сверкай и грохочи!
   ...Молнии искрятся в волосах, щекочут кончики пальцев, лижут ладони, как ласковые котята. Опасные, дикие. Нежные. Электрическое пламя растворяется в дыхании, воспламеняет кровь...
   Сгорай дотла, чтобы вновь воскреснуть!
   ...Небо смеется и плачет, раскалывается на части, и осыпается вниз каскадами воды. Свинцовые облака клокочут и мечутся, как волны обезумевшего океана, и вскипают пеной электрических сполохов, и рушатся в небесные бездны, темные, как дикие сны...
   Плачь, небо! Смейся и кричи!
   ...Холодные капли орошают лицо и смешиваются с другими - горячими и солеными. Но что за важность! Дождь смоет все следы...
   Сильнее! Еще сильнее!!..
   ...Небо сгорает в кипящем белом огне и тут же восстает из пепельных облачных клочьев. Небо умирает и воскресает в исступленном танце грозы...
   Да! Еще быстрее! Еще громче!..
   ...Призрачные вихри мечутся над головой, как перепуганные птицы, полные страха и восторга, смеются и рыдают вокруг...
   Но там, внутри, в беспокойном сердце, бушует буря еще большей силы - такой силы, что дикая ярость грозы кажется рядом с ней всего лишь ласковым летним дождиком...
  
   ...Нефрит стоял у распахнутого окна, вцепившись пальцами в резную раму. Он закрыл глаза, вдыхая дождевую влагу, но даже сквозь сомкнутые веки молнии жгли роговицу.
   Да, принцесса не преувеличивала, предупреждая их. Гроза бушевала прямо над ними, бушевала так, будто хотела вырвать весь замок из скалы вместе с его каменными корнями. Буро-оранжевое небо свивалось в смерч, похожий на хвост дракона, почти над самой его головой. Стихия стонала и смеялась почти по-человечески, ветер кричал, как кричат от сильного горя. Или от сильной радости. Кто его поймет, это ветер...
   Второй Лорд запрокинул лицо навстречу дождю. Эта безумная, поющая, рыдающая ночь была странным образом созвучна тому, что творилось в его душе.
   ...Почему эта встреча так растревожила его? Он бывал и в более сложных ситуациях - и в гораздо, гораздо более опасных - но ни одна из них не заставляла его так волноваться. И это было даже не волнение...
   Эта девочка с непонятными глазами... Почему он чувствует себя так, будто виноват перед ней? Ведь он был так обходителен, не дал понять ни словом, ни взглядом, как ему все надоело...
   Хаос! А что если она поняла. Или...
   Нефрит внутренне похолодел и тотчас же отогнал эту мысль. Не могла, ну просто не могла она слышать те резкие слова, что он произнес, ожидая ее. Иначе она вела бы себя совсем по-другому. Уж он-то знал, как обидчивы впечатлительные шестнадцатилетние девицы...
   Впрочем, ее никак нельзя назвать впечатлительной. Спокойная, сдержанная девушка. Видно, что очень и очень неглупая. Добрая и отзывчивая.
   Нет, зря он тогда сказал о ней так! И пусть даже она не слышала, все равно... Это было недостойно. А Второй Лорд Терры питал врожденное отвращение к недостойным поступкам. И поэтому не собирался себя оправдывать.
   Он был устал и раздражен. Но девочка-принцесса ни в чем не виновата. Не она придумывала этот дурацкий протокол. Наоборот, она пыталась помочь, как могла...
   Нефрит обернулся в комнату. Маленькая сизо-зеленая веточка лежала на уголке стола, наполняя воздух свежим, кружащим голову ароматом. И... и, да, немного светилась в сумерках!
   "Это сумеречник. Он унимает боль. Он вам поможет".
   Ах, принцесса!.. Ну почему ты была так добра ко мне? Ведь поняла же, чего стоят все мои красивые слова...
   Ты и впрямь очень добрая, девочка.
   Прости меня...
   Он снова повернулся навстречу грозе. Молнии сверкали почти непрерывно, вырывая из мрака то темный массив леса, то крепостную стену, то изящную арочную галерею между двумя башнями. В белом призрачном огне эти картины казались нереальными, будто пришедшими из чьего-то причудливого, забытого сна...
   Очередная вспышка распорола небо, как ветхий шелк. Грохот был такой, что Нефрит непроизвольно втянул голову в плечи. И в краткий момент, пока кипящий огонь заливал пространство, он успел заметить кое-что.
   Высокий, величественный силуэт центральной башни. Над ней не было крыши - только круглая площадка, увенчанная зубцами, как короной.
   И там, на этой площадке, кто-то был.
   Девичья фигурка, тонкая и гибкая, как ольховая ветка. Руки, воздетые к небу, будто в мольбе. И роскошная развевающаяся грива пышных волос, которые - Лорд Звезд успел заметить это даже на таком расстоянии - отливали яркой пылающей медью.
   Хаос, кто она?! В самом центре грозы! Такая безрассудная! Такая смелая. И... такая прекрасная...
   Кто она?!!
   Нефрит еще долго вглядывался в кипящий молниями сумрак, но больше не видел башни. И никого не видел. В конце концов, сказал он себе, это могло и померещиться от сильной усталости...
   Впрочем, усталость, как и головная боль, бесследно прошли. Спасибо чудодейственной траве.
   И спасибо тебе, принцесса. Кто бы ты на самом деле ни была - там, под твоей броней.
   Принцесса... Почему ты не даешь мне покоя? Почему твои темные глаза бередят мое сердце?
   Что в тебе такого, девочка?
   Почему ты не отпускаешь меня?..
   ...Синий, как глубины южных земных океанов, взгляд устремился в бушующую ночь. И обладателю этого взгляда сейчас больше всего хотелось оказаться не в уютно-роскошной комнате королевского дворца, а там, в самом центре бури, среди хлещущих потоков дождя, перевитых молниями. Так же, как и та незнакомка на башне...
   Потому что никакая гроза не могла сравниться с той, что бушевала сейчас в его сердце.
  
   ...Белые бичи разрывают воздух, смешивая его с потоками воды. Электрические узоры из диковинных ветвей и цветов расцветают мгновенной роскошью на бархатном плаще бури.
   Плачь, сердце! Смейся и кричи!
   Любить - это взлетать в небеса. Любить - это падать в пропасть. Любить - это нестись на крыльях бури. Любить - это сгорать во вспышке молнии и рассыпаться в каплях дождя.
   Любить - это страшно. Любить - это больно. Это сердце, вырванное из груди и вложенное в чужие ладони. Хочешь - согрей его. Хочешь - разбей...
   Любить - это стать уязвимым.
   Но без этого ничто не имеет смысла.
   Плачь, сердце! Смейся и кричи!
   Уже скоро. Уже очень скоро ты узнаешь, что это такое - любить...
  
   ...А утро было сладким и свежим, как только что распустившийся шиповник. Оно вливалось в окна лучами цвета растопленного меда и по-хозяйски забиралось в каждый уголок. Оно тревожило душу и звало на воздух.
   Нефрит разлепил ресницы и пару минут рассеянно созерцал резные узоры на потолке. Изогнутые ветви незнакомых растений прихотливо переплетались между собой, превращаясь то в диковинных зверей, то в летящих птиц... то в едва заметный танцующий силуэт. Медные вставки, украшающие резьбу, в утреннем свете вспыхивали красным золотом.
   ...Ах, зеленоглазая... Давно ты мне не снилась...
   За прошедшую ночь Второму Лорду так и не удалось заснуть ни на секунду. Но странным образом он чувствовал себя бодрым и отдохнувшим. И каким-то... взволнованным, что ли.
   Он со вздохом сполз с неразобранной кровати и подошел к окну. Распахнул раму, чтобы взглянуть на небо... И замер.
   Неба не было.
   Вместо неба был Юпитер.
   Великий Отец Гроз, как звали его жители четырех спутников, безраздельно царствовал от зенита до горизонта. Огромное полушарие, расписанное во все оттенки охры, терракоты и кармина, нависало над лесами и горными хребтами, как брюхо мифического Мирового Змея. Разноцветные ленты газовых вихрей, вьющиеся по поверхности Пятой планеты, выглядели такими близкими, что, казалось, протяни руку - и дотронешься. И можно было бесконечно наблюдать, как переплетаются спирали и протуберанцы исполинских бурь, сотрясающих атмосферу гиганта. То тут, то там цветные облака прокалывали голубоватые иголочки молний - отсюда такие тонкие, почти хрупкие, они на самом деле простирались на десятки тысяч миль и обладали чудовищной, непредставимой мощью.
   И Нефрит вдруг понял, что теплое золотисто-оранжевое сияние, который он сначала принял за солнечное, исходит от самого Отца Гроз. Волна солнечного света от еще невидимого светила медленно заливала огромное полушарие, выхватывая из сумрака все новые и новые ленты обвивающих его вихрей.
   Юпитер завораживал. Цветные полосы текли, как огромные живые реки. Они жили, дышали, двигались, как кровь, струящаяся в открытых венах планеты. И богатое воображение Звездного Лорда выискивало в переплетениях облаков и смерчей разнообразные причудливые фигуры. Ярко-красные перья, золотистые щупальца морского чудовища, внезапно свившийся в спираль огненный цветок с тычинками-молниями...
   И медно-рыжие волосы, летящие по ветру.
   ...Кто она была, та безрассудная девушка на башне? И была ли она вообще? Может, это одна из причуд чужеземной грозы? Мало ли, какие у них тут, на Юпитере, электромагнитные и магические аномалии... А он, в конце концов, не Джедайт, чтобы в этом разбираться...
   Нефрит машинально взглянул в сторону вышеупомянутой башни. Та дремала в теплом медовом свете, высокая, хмурая, такая древняя, что казалась, будто она, подобно каменному дереву, выросла прямо из этих гор когда-то на заре времен. Весь ее вид воплощал неприступное молчание.
   Башня хранила свои тайны.
   Второй Лорд философски вздохнул. Что ж, тайны делают нашу жизнь глубже и интереснее, не так ли? И не стоит забывать, что вся эта жизнь состоит в основном из вопросов, а не из ответов. Так что...
   И задумчивый синий взгляд переместился к лесу.
   Лес был великолепен. Промытый грозой, он искрился в медовом свете, жмурясь, как сонный ребенок. И даже на расстоянии чувствовалась излучаемая им жизненная сила, подобная невидимой вуали, наброшенной на покрывало из вышитого зеленого бархата.
   Он был похож на давно забытую сказку. Он манил к себе, как магнит.
   И Второй Лорд ответил ему озорной улыбкой, принадлежащей еще тому, пятилетнему, вечно растрепанному мальчугану, который так часто сбегал из мрачного родового замка.
   Старые привычки не забываются, не так ли?..
   ...И лес был почти такой же, как тот, сказочный лес его детства. Огромный, гулкий, полный шепотов листвы и золотого света. Да, тогда, давно, ему все казалось немного волшебным...
   Но этот лес волшебным не казался. Он им был.
   С первых шагов под кружевными зелеными сводами Нефрит ощутил разлитую в воздухе радость, пронзительную, как удар молнии. Она победной песней струилась внутри древесных стволов, похожих на высокие колонны замка. Она звенела в голосах тысяч и тысяч капель, рассыпанным ожерельем искрящихся в траве. Она вплеталась в кружевной узор листвы, вознесенной на немыслимую высоту.
   Здесь дышала и пульсировала жизнь - ликующая и юная, как первое утро первого из миров.
   Здесь все было настоящим. Никакой фальши. Никаких масок. Никаких игр.
   Нефрит закрыл глаза, слушая тишину. На несколько секунд он снова почувствовал себя мальчишкой, сбежавшим в свой сказочный сон - сон о золотых лучах, мокрой траве и глазах, зеленых, как весенние листья...
   Только это было даже лучше, чем сон. Потому, что во сне не чувствуешь этого сладостного, свежего запаха молодых ветвей. Не ощущаешь, как мириады крошечных брызг осыпают твое лицо - легко, как мимолетные поцелуи. Не слышишь это певучее эхо, летящее среди узорных стволов. Рассыпчатое, ритмичное, будто от перезвона медных браслетов...
   Браслетов?!
   Нет, не может быть... Или... может?..
   А ноги уже сами несли его на звук странной, танцующей мелодии.
   Влажная трава путалась, мешая бежать, а роса насквозь промочила одежду. Низко свисающие ветви цеплялись за рукава и волосы. Но Нефрит ничего вокруг не замечал, пока не понял, что деревья неожиданно расступились.
   Перед ним была поляна. Маленькая, заросшая цветами и покрытая прозрачным туманом. Он золотился в лучах разгорающейся зари, скользя по траве тонкой мерцающей вуалью.
   Теплый, медвяный свет становился все ярче, заливая воздух расплавленным янтарем. Высокие стволы деревьев казались в этом свете колоннами древнего храма, а туман - драгоценным покрывалом, отделяющим священное пространство от всего остального мира. И там, за этим покрывалом...
   ...Гибкая девичья фигура кружилась, раскинув руки, в странном, торжественном танце. Волосы цвета каштановой меди летели по воздуху ярким шелковым облаком. Капли росы, сорванные с высокой травы, вспыхивали брызгами пылающего хрусталя, плетя вокруг танцовщицы ажурную огненную сеть.
   Нефрит замер, боясь дышать.
   В этот миг он не был больше блистательным аристократом, звездой террианского двора. Не был непревзойденным дипломатом и вторым из четверки опаснейших воинов Земли. Он снова был полным надежд мальчишкой, упрямо верящим в чудеса.
   О, Небо, пусть это будет не сон. А если это сон, то пусть он не кончается...
   ...Девушка запрокинула голову и рванулась руками к небу. Негромко рассмеялась мягким, радостным смехом, глубоким, как золотой мед.
   Нефрит не смог сдержать непроизвольного вздоха.
   И она обернулась. И замерла.
   И время замерло тоже.
   Лорд Звезд смотрел в лицо своей ожившей мечте.
   ...Все было четким, ярким. Ярче, чем в жизни. Движения, звуки. Запахи. Малейшая деталь впечатывалась в душу, как в горячий воск, обжигала нервы.
   Влажные завитки волос на виске. Пара браслетов на правом запястье и один - на левом. Зеленые искры в крошечных камешках, оправленных в медь. Белое платье-сорочка, прилипшее к коленям, мокрым от росы. Прозрачные брызги на шее и ключицах. Переплетение льняных нитей на груди, часто вздрагивающей от быстрого дыхания. Смуглое плечо, показавшееся из-под сползшей ткани. Полураскрытые губы, румянец на щеках, ресницы, длинные, как тычинки цветка.
   И глаза цвета самых чистейших изумрудов, какие только может породить огненное сердце планеты.
   ...Второй Лорд редко колебался или испытывал сомнения. Не потому, что он был самоуверен, а потому, что знал - не тропы Небесных Сестер определяют судьбу, а те дороги, которые человеческое сердце выбирает само. А сердце, если оно не затуманено злом, желанием или страхом, не умеет ошибаться. Главное - никогда не лгать самому себе.
   Нефрит не лгал себе никогда. Знал, что слишком большую цену пришлось бы за это заплатить.
   Вот и в этот миг у него тоже не было никаких сомнений и никаких колебаний.
   Его предначертанная судьба, вторая половинка его души, его сказочный сон, исполнения которого он ждал всю свою жизнь... Его ожившая мечта смотрела на него глазами, зелеными, как первая весна мира. Весна, которую он ждал так долго.
   Она наконец-то пришла.
   И он шагнул к ней.
  
   ...В ту ночь Лита так и не вернулась у себе в комнату. Гроза успокоила мятущееся сердце, но ей сейчас не хотелось в пышный уют дворцовых покоев. Ей хотелось тишины, простора и свежести.
   Ей хотелось в лес. Ее лес, ее заповедный чертог, продолжение ее сердца, воплощение ее силы. Хранитель ее воспоминаний...
  
   ...Когда-то давно, когда им было лет по четырнадцать, старшие сестры рассказывали им о Земле и о ее воинах. Они - особенно Мира и Хаура - неплохо знали знаменитую террианскую четверку.
   - Это славные парни, - говорила Уран. - Они четверо стоят целой армии. Быть их другом - немалая честь. Быть их врагом - честь еще большая.
   - Это значит, что потенциально они могут быть нашими врагами? - спросила осторожная Амелия.
   - Нет, колокольчик, - улыбнулась Нептун. - Они не станут на сторону тьмы, потому что добровольно принесли клятву верности Эндимиону. Нарушить ее - бесчестие для них. Поэтому можно сказать, что они наши союзники. Но... - тут она замялась, - они могут быть опасны. Очень опасны.
   - Да уж, если они действительно были бы нашими врагами, то у нас было бы мало шансов, - усмехнулась воительница Бурь.
   - Они такие злыдни, что ли? - невежливо фыркнула Рей.
   - Нет, - рассмеялась Уран. - Хотя... это как сказать. Они верны, честны, благородны и никогда не обидят слабейшего. Но если их задеть за живое... - в ее глазах сверкнули колючие огоньки. - Мне приходилось видеть их в бою. Они беспощадны.
   - Почему? - прошептала Серенити, тогда еще совсем девочка. - Почему они такие?
   - Война оставляет на душе нестираемые шрамы, малышка, - грустно улыбнулась Нептун. - Вы еще поймете это, когда станете взрослыми.
   - В каком-то смысле они беспощадны и в мирной жизни, - нахмурилась ее подруга. - Беспощадны к себе. Беспощадны к тому, что они считают слабостью.
   - Короче, воображалы, задаваки и задиры, - подытожила Рей.
   - Ага, - кивнула Мина. - Типичные мальчишки.
   Воительница Морей переливчато рассмеялась.
   - Да уж, - коротко хохотнула вместе с ней Уран. - Не повезет им, когда они встретятся с вами. Парни влипнут по полной.
   - Определенно, мир сойдет со своей орбиты, - добавила Нептун, все еще продолжая смеяться.
   ...Ах, сестрицы... Что ж, они честно предупреждали их тогда. Но какая опасность может напугать жизнерадостных четырнадцатилетних девчонок, никогда не видевших боли и смерти? Мир для них полон чудес...
   Да, и что еще они рассказывали тогда?..
   ...- Как мы говорили, они опасны - все четверо, - всплыл в памяти музыкальный голос Миры. - Но второй из них опаснее прочих... в каком-то смысле.
   - Это в каком это таком смысле? - подозрительно насупилась Рей.
   Принцесса Нептуна многозначительно улыбнулась.
   - При дворе его называют Лордом Звезд. И он и впрямь звезда... Потомок древнего аристократического рода. Голубая кровь, бездна обаяния, острейший ум и синие-пресиние глаза...
   - Ага, - хмыкнула Уран. - Впечатлительные девицы влюбляются пачками.
   - ...Он может быть безупречно вежлив и ласков, как котенок, если захочет, - продолжала Мира. - Но у этого котенка тигриные когти. И не нашлось еще такой силы, которая могла бы приручить этого синеглазого тигра...
   - А пытались многие, - снова встряла Воительница Бурь. - У этого прохвоста на счету больше разбитых сердец, чем колец у Сатурна.
   - Так что будьте осторожны, девочки...
   - ...Берегите свои сердечки, не влюбляйтесь в таких парней.
   - Влюбляться? Вот еще! - фыркнула Мина.
   - Что мы, совсем дуры, что ли? - важно добавила Рей.
   ...Ах, как они были молоды тогда! Как наивны...
  
   ...Она медленно шла по мягкой траве, чувствуя босыми ногами скрытую подо мхом и палой листвой горячую силу земли, упругое шевеление корней в ее толще. Ее пальцы рассеянно скользили по гладкой золотистой коре, впитывая энергию жизни, пульсирующую внутри древесных стволов в ритме ее собственного сердца. Тишина вибрировала и звенела вокруг нее, переплетаясь с голосами ветра и шелестом промытой дождем листвы.
   Это была песня жизни. Вечная, торжествующая песня, которая звучала в Системе уже миллиарды лет. Она эхом отзывалась в душе. Она струилась по венам - искрящаяся, как вино, ликующая сила, имени которой она пока не знала.
   Песня радости. Песня ожидания.
   Ожидания... чего?..
   Лита рассмеялась и раскинула руки навстречу залитому солнцем Юпитеру над ее головой. Закружилась в танце. Волосы разметались по плечам, мягкими нитями щекотали лицо...
   И так же щекотно скользнул по нервам чей-то обжигающий взгляд.
   Очень знакомый взгляд.
   ...Это часто снилось ей в детстве. Лес, полный золотого огня, высокие деревья, сладкий запах утра. Она смеется и танцует, пока не замечает ЭТО...
   Глаза. Она никогда не видела лица или фигуры, только глаза. Яркие, просто невероятно синие. Похожие на ночное небо Меркурия, какое она однажды видела, гостя у сестренки Амелии.
   Эти глаза обжигали. Эти глаза ласкали. Они пугали и манили к себе, обещая что-то, что ее детская душа понять только ощупью.
   Этот сон всегда тревожил ее. Но всякий раз, просыпаясь с колотящимся сердцем, она втайне ждала, когда увидит его снова. И боялась даже представить, что когда-нибудь он станет реальностью. И, не признаваясь даже себе самой, мечтала, что это все-таки произойдет.
   И оно произошло.
   Ее невозможный, сладкий, тревожащий сон в этот миг смотрел на нее синими глазами надменного лорда с Земли. И смотрел так, что разрывалось сердце. Смотрел изумленно, отчаянно. Почти испуганно и благоговейно, как на чудо. И... нежно. Так горячо и нежно, как еще никто никогда на нее не смотрел.
   Этот взгляд будил что-то в ее сердце. Что-то такое, чему она еще не знала названия...
   Как долго она ждала его! Ждала, не веря себе и улыбаясь глупым детским надеждам. Ждала, не зная ни его лица, ни его имени, ни вообще ничего - кроме глаз, похожих на мягкий синий бархат.
   Несмотря на юность, она была рассудительной девушкой, и знала, что сны не обязаны сбываться. Но этот - сбылся.
   И что же ей теперь делать?
   Ведь сон, ставший явью - это совсем другая история. Ох, совсем, совсем другая...
   Светлые Небеса, ну почему он?!!
   "Никогда не бойся своей судьбы, Литана, даже если она не отвечает на твои вопросы. Принимай ее без страха, и тогда все ответы придут сами собой".
   Ох, Пеллар, твоими бы устами... Впрочем, ты же ведь никогда не ошибаешься, верно?..
   Лита улыбнулась.
   Бояться судьбы? Никогда!
   И она шагнула вперед.
  
   ...Секунда длилась и длилась, как растопленный янтарь. Ни один из них не двигался.
   Они стояли друг напротив друга и молчали.
   Казалось, время замерло для них. Воздух, напоенный золотым светом, казался тягучим, как мед. И таким же сладостным.
   И блистательный лорд террианского двора, искусный мастер комплиментов и светской беседы, дипломат, всегда знающий нужные слова - сейчас не мог найти ни одного.
   И улыбчивая, всегда приветливая принцесса Пятой Планеты, у которой никогда не было проблем с тем, чтобы находить общий язык с людьми - это у нее выходило само собой - сейчас не знала, что ей сказать.
   Потому что не придумано еще языка, который может поведать о том, как просыпается сердце. И нет в мире такого слова, в которое можно перелить всю душу и вложить ее в руки возлюбленной.
  
   ...Неужели это ты? Тот, что приходил ко мне во сне, тот, кого я называла своим волшебным принцем?
   Тот, кого другие называют Лордом Звезд.
   Что скрывается за твоей улыбкой, мой звездный король? Умеешь ли ты доверять? Умеешь ли раскрывать свое сердце?
   Или... ты раскроешь только мое, похитив весь его огонь без остатка - а свое оставишь нетронутым?
   Тебе суждено стать моей любовью, мой синеглазый, мой гордый, насмешливый, мой жестокий и нежный, мой единственный. Тебе одному.
   Тебе одному срывать тепло моих губ. Тебе одному обнимать меня так, как не обнимал никогда и никто, тебе одному распускать мои волосы и зарываться в них ладонями. Читать лесные сказки в моих глазах... и держать в руках мое сердце - тебе одному.
   И что ты сделаешь с ним? Укроешь на своей груди или бросишь в придорожную пыль? Что ты сделаешь, незнакомый мой, долгожданный мой? Разбудишь меня... или убьешь?
   Или... и то, и другое вместе?
   Но это уже неважно.
   Ты пришел. А значит, я приму тебя - любого. Не за гордую твою красоту, не за твои глаза, от которых захватывает дух, не за твой голос, ласкающий, как бархат. И даже не за твою силу и звездную мудрость...
   А просто за то, что ты - есть. Просто потому, что я всегда ждала тебя.
   И сколько бы ни подарила нам судьба - миг или вечность - не имеет значения.
   Я ждала тебя. И ты пришел.
   И теперь будь, что будет.
  
   ...Небо, неужели это ты...
   Мой сон, моя зеленоглазая мечта, мое спасение от теней и кошмаров.
   Ты была со мной. Ты всегда была со мной. И в огненном котле войны, и в ледяном одиночестве моего детства ты помогала мне не сломаться, не потерять свою душу.
   Надежда моя. Судьба моя. Любовь моя.
   Тебе одной распоряжаться моим сердцем. Все его пламя, все его тайны, все его тени - только тебе одной. Я отдам тебе все, что смогу отдать. Свою силу, свою нежность, свою жизнь - если она будет нужна тебе.
   Тебе одной срывать мои маски. Моя радость и моя боль - для тебя одной.
   Если ты захочешь.
   Ты...захочешь?..
   Нефрит всегда знал, что мечты редко воплощаются в этом мире.
   Но эта - воплотилась. Она перестала быть недосягаемым сном, обрела дыхание, жизнь, душу. Она смотрела на него зелено-лесными, сводящими с ума глазами. Она ждала.
   И что же ему теперь делать?
   Он с легкостью мог беседовать с девочкой из своих грез, зная, что она всегда поймет его. Но живой человек из плоти и крови - это совсем другое дело. Он не обязан читать наши мысли...
   Как заговорить с ней?
  
   Она стояла в шаге от него. Только протяни руку...
   И он протянул. Медленно, ладонью вверх, чтобы не испугать ее.
   Она не испугалась. Только зрачки в глазах-изумрудах медленно расширились, превратившись в озера жидкого черного янтаря. И весь окружающий мир утратил свою реальность, превратился в бесцветную тень, растворившись в этих озерах.
   Но она не была испугана. Даже не удивилась. Словно...
   Словно ждала его.
   Нефрит боялся пошевелиться. Боялся, что она вот-вот превратится в туман и исчезнет.
   Но она не исчезла. Она улыбнулась.
   - Значит, это ты.
   Ее голос был мягким и бархатистым, словно цветочный мед. Он прикасался к сердцу, как ласкающая ладонь.
   - Ты снился мне, - она улыбнулась, и Нефрит почувствовал, как сладко оборвалось сердце.
   - Ты тоже мне снилась, зеленоглазая, - голос едва слушался его. - Снилась всю мою жизнь.
   Осторожно, легко, он коснулся ее щеки. Она накрыла его пальцы своими - просто, без смущения и страха.
   Ее щека была теплой и шелковистой, как лепестки шиповника. Волосы пахли только что распустившимися тополями. Она дышала легко и часто, как настороженный олененок.
   Она была настоящей.
   Нефрит с трудом подавил судорожный вздох.
   - Как же долго я ждал тебя, зеленоглазая, - он на миг прикрыл глаза. - Как долго искал ...
   - Ты нашел, - улыбнулась она.
   Он улыбнулся - ошеломленно и немного беззащитно.
   - Небо, я не могу поверить, что ты действительно существуешь.
   Тонкие теплые пальцы погладили его по щеке.
   - Я существую.
   Ее прикосновение было подобно разряду сладкого тока. Крохотные искорки вихрем разлетелись по венам. Невозможное, невероятное волшебство, кружащее голову сильнее вина...
   Медленно-медленно наклонился к ней так, что теперь они стояли почти что вплотную друг к другу. Она была так близко, он мог видеть тонкую голубую жилку, которая билась в ямке между ключиц.
   Она подалась вперед и мягко положила голову ему на плечо - так просто и естественно, будто уже сотни раз делала это.
   Нефрит коротко, со стоном выдохнул и сжал ее в объятиях.
   ...Так вот что такое волшебство...
   Горячие руки, обвивающие шею. Медные локоны, смешанные с его собственными волосами. Запах молодых тополей. Теплое дыхание на щеке. Длинные ресницы щекочут кожу...
   И кажется, что до этого момента ты не жил, не существовал в этом мире. Что весь мир родился сейчас, вместе с ней...
   Чудо, стоящее всей Вселенной.
   Чудо, стоящее жизни. И смерти.
  
   ...Она знала его.
   Она всегда знала его. Его голос, его улыбку, тепло его ладони. Его взгляд. О, этот взгляд!..
   Блистательный аристократ, синеглазый сердцеед террианского двора, обаятельный, расчетливый, не знающий поражений ни на поле битвы, ни в тонкой игре дипломатии...
   Второй из Серых Коршунов. Опасный, как отточенная сталь. Беспощадный, как молния. Сияющий. Неотразимый.
   И, помоги ей Небо, она любит его.
  
   ...Это было удивительно.
   Он видел ее впервые. Он не знал ее имени. Но... он знал ЕЕ.
   Ее голос был знаком ему. Ощущение ее щеки под ладонью было пронзительно родным. Он различал оттенки ее улыбки так, будто уже сотни раз видел, как она улыбалась. И, хотя вокруг тихо шелестел лес, он отчетливо слышал звук ее дыхания.
   Он ощущал ее эмоции, ее настроение, биение ее сердца. Ее всю. Так, будто она была его продолжением, а он - продолжением ее.
   Эта девушка, которую он видел впервые, была ему ближе и роднее, чем кто-либо в жизни. Он знал это, чувствовал, прежде, чем они сказали друг другу хотя бы слово.
   И еще Нефрит знал совершенно точно, что если бы эта встреча была единственной, которая отведена им судьбой, то и тогда безымянная танцовщица из сказочного леса останется для него самой близкой и желанной. Какие бы тени не встали между ними...
   Это было необъяснимо. И это было странно правильно. Это было... волшебно.
   Зеленоглазая... Незнакомая моя. Единственная моя.
   Родная моя.
  
   ...Они не знали, сколько стояли так, обнявшись. Время здесь не имело значения. Только ветер, шелест листвы и теплое дыхание у щеки.
   - Я не знал, что такие, как ты, есть на свете, - прошептал, наконец, Нефрит.
   - Какие? - тихо спросила она.
   - Волшебные. И одновременно настоящие.
   - Я самая обыкновенная, - вздохнула она.
   Он покачал головой:
   - Ты единственная. Сказочная.
   Девушка негромко рассмеялась ему в плечо.
   - Может быть, для твоей родины... Но не здесь.
   - Ты знаешь, откуда я? - удивился Нефрит.
   Она чуть отстранилась и ласково провела пальцами по его лицу.
   - Я знаю, что ты с Земли, - на ее губах промелькнула странная, нежная улыбка. - Ни у кого на нашей планете нет таких глаз.
   - Твои куда красивее, - он накрыл ее руку своей. - Они словно изумруды...
   - Мои глаза? - Она смущенно опустила голову. - Ну... они меняют цвет в зависимости от настроения. Когда я волнуюсь, то они почти коричневые...
   - А зеленый цвет означает радость, да, милая? Или... что-то еще?
   Она не ответила. Только слегка покраснела и отвернулась. Луч света упал на ее волосы, и те вспыхнули медным огнем. И Лорд Звезд кое-что вспомнил.
   - А ведь я уже видел тебя, - тихо сказал он. - Сегодня ночью, на башне... Это была ты?
   - Я. - Она обернулась.
   - Ты... была похожа на духа. Или на древнюю воительницу. Там, в самом центре грозы. Это ведь опасно...
   - Опасно? Гроза? - удивилась она? - Гроза никогда не причинит мне вреда. Она - мое сердце.
   Ее глаза на миг плеснули золотистым огнем, и Нефрит вдруг почувствовал странную силу, скрытую в этом изящном девичьем теле.
   - Милая, - тихо спросил он. - Скажи мне, кто ты?
   Она вздрогнула, и Нефрит почувствовал, что между ними что-то оборвалось. Что-то тонкое и невидимое, как паутинка, но очень важное.
   - Так ты не узнал меня... - Она медленно отодвинулась от него и вздохнула.
   - Когда я должен был узнать тебя, зеленоглазая? - удивился он - Мы встречались?
   Девушка грустно улыбнулась:
   - Значит, не узнал... - Изумрудный свет в ее глазах стремительно тускнел. - Да, мы встречались. Вчера.
   - Ты живешь во дворце? - Нефрит обхватил ее плечи, не давая отстраниться. - Ты... одна из фрейлин принцессы?
   Девушка рассмеялась - коротко и горько.
   - Нет. Но это не имеет значения.
   - Почему? - тревожно спросил Нефрит. Он чувствовал, что она ускользает от него - мягко, но неотвратимо. Не удержать...
   Она аккуратно сняла его руки со своих плеч. Подняла голову, заглянув ему в глаза. Ясно... и немного печально.
   - Этот лес особенный, - тихо сказала она. - Он живой. Когда ты здесь, то кажется, что весь остальной мир остается где-то там, за невидимой чертой. Здесь живет волшебство...
   - Милая, - тихо сказал Лорд Звезд. - Зачем ты мне это говоришь?
   - Здесь живет волшебство, - словно не слыша его, продолжала она. - Мне всегда казалось, что этот лес существует с самого начала времен, и будет существовать до самого их конца...
   - Но я...
   - Послушай! - прервала его она. - Здесь - на этой поляне - нет времени. Здесь нет остального мира. Здесь нет лжи... и тех границ, что придумывают люди. И... - ее голос дрогнул, - ...и здесь не важно, кто мы и какие у нас имена. Здесь мы - это просто мы. Мы - настоящие.
   - Может быть, ты и права, - улыбнулся Нефрит. - Но как же мне тогда называть тебя, милая?
   - Как хочешь, - пожала плечами она. - Любое имя, которым ты меня назовешь, будет правильным.
   - Тогда я буду называть тебя олененком, зеленоглазая, - он погладил ее по щеке. - Ты на него очень похожа.
   - Длинноногая и неуклюжая? - смешно наморщила нос девушка.
   - Нет, - обнял ее Лорд Звезд. - Милая и грациозная.
   - Шутник... - вздохнула она, растрепав рукой его волосы.
   - Ага... - прошептал он, целуя теплую, пахнущую тополями макушку.
   И они замерли.
   Странное, пушистое волшебство струилось в воздухе, золотыми искорками бежало по венам, смешивалось с дыханием. Теплыми кулачками билось в сердце.
   А потом тишину разорвал совсем другой звук. Низкий, гулкий, тревожный. Что-то среднее между ударом гонга и колокола.
   - Полдень, - тихо сказала девушка. - Часы бьют.
   Она разняла руки, и Нефрит почувствовал холод и боль, будто его ударили в сердце.
   - Нет, - он схватил ее за ладонь. - Нет, останься...
   - Ты должен идти, - вздохнула она. - Тебя ждут во дворце. Если не поторопишься, то можешь опоздать.
   - Откуда ты знаешь, что меня ждут? - удивился Нефрит. Девушка в ответ только улыбнулась. - Кто ты? - требовательно спросил он, сжав ее плечи.
   Она покачала головой:
   - Я тоже должна идти. Меня тоже ждут.
   - Нет! - он обнял ее крепче. - Нет, я не могу так просто отпустить тебя! Скажи мне хотя бы имя, чтобы я смог найти тебя!
   - Ты знаешь мое имя, - она на миг прижалась к нему, потом отстранилась. - Не держи меня, я правда должна идти...
   Нефрит рывком притянул ее к себе.
   - Нет... - он зарылся лицом в каштановые волосы. - Я не могу. Мне кажется, что, если я отпущу тебя сейчас, то потеряю навеки. Что ты исчезнешь, как исчезают сны...
   - Я не сон, - тонкие теплые пальцы погладили его по плечу. - И я не исчезну.
   - Обещаешь? - тихо прошептал он.
   - Обещаю. - Она подалась вперед и горячие губы на миг прижались к его собственным. Сладко и больно, как удар молнии.
   Ее рука коснулась его ладони, вложив туда что-то.
   - До встречи...
   И она легко выскользнула из его объятий. Секунда - и она была уже у края поляны. Еще немного, и она исчезнет среди деревьев...
   - Подожди! - Она обернулась. - Скажи, когда я увижу тебя снова?
   - Завтра, - донеслось до него от границы леса. - На рассвете, перед твоим возвращением на Землю. Я буду ждать тебя на этом месте. Если... - ее голос дрогнул. - Если ты еще захочешь придти. - И она резко повернулась и скрылась в тени.
   - Я приду! - крикнул Второй Лорд ей вслед. - Слышишь, я обязательно приду!
   И только ветер прошелестел что-то ему в ответ.
  
   ...Он не узнал ее!
   Лита не знала, плакать ей или смеяться. Великие Небеса, он не узнал ее!
   Неужели она-сегодняшняя так сильно отличалась от себя-вчерашней? Неужели платье и королевская диадема так меняют человека?
   Он же видел ее вчера. Он говорил с ней, улыбался, целовал ее руку... Но не видел ее. Совсем не видел... Иначе непременно узнал бы.
   Да, конечно, тогда ее волосы были влажными и казались гораздо темнее, чем обычно. И глаза от волнения переменили цвет. Она сама едва узнала себя вчера в зеркале... Но все-таки это была она, она прежняя! Ни Светлейшая, ни ее сестры, ни Луна с Аремисом ни за что не спутали бы ее с кем-то.
   Но он же не знает тебя так, как твои близкие, прошептал ее рассудительный внутренний голос. И ты же ведь сама спряталась от него. Надела маску отрешенной надменной леди. И неудивительно, что он не узнал в растрепанной лесной девчонке вчерашнюю благородную принцессу...
   Если сейлор-воительница, даже не перевоплощенная, не хочет быть узнанной, то так и случится. Сила ее планеты скроет ее истинное "я" даже от самого проницательного глаза.
   Лита вздохнула и грустно улыбнулась.
   В конце концов, чего сердиться? Ведь она сама так хотела... И, в конце концов, в отличие от других ее поклонников, его привлек не ее титул, а она сама. Она - настоящая. Без корон, парчовых платьев и прочих венценосных регалий.
   Но что будет, когда он узнает...
   Воительница Юпитера вздрогнула от внезапной леденящей мысли.
   Да, ей нет причин на него сердиться. А ему?..
   Он - один из Ши-Тенноу. А Небесные Короли очень горды, и им есть, чем гордиться. Честь для них превыше всего, и они ненавидят ложь. Любую ложь...
   Когда он узнает, то не подумает ли, что она решила посмеяться над ним? Вдруг он... не простит ее?
   Лита встряхнула каштановыми локонами. Не имеет смысла бояться теней еще не сбывшегося. Она не хотела никому зла. И обманывать никого тоже не хотела. Ей нет причин прятать от кого-то глаза.
   Будь что будет.
   Если он - тот, о котором кричало ее сердце, то он поймет.
  
   ...Нефрит несколько минут стоял посреди поляны, слушая тишину. Легкий ветерок, гуляющий в траве, казалось, все еще хранил сладкий аромат ее волос.
   Кто ты, зеленоглазая фея? Почему ты не захотела открыть свое имя? Ты... обиделась, что я не узнал тебя? Скорее всего, да. Ты, наверное, заметила меня еще вчера, а я прошел мимо тебя, как мимо пустого места. Такое кого хочешь обидит...
   Если это так, то я заслужу твое прощение, олененок. Пусть даже и не понимаю до конца, что так расстроило тебя. Потому что ты - та единственная, которая мне нужна.
   И мне неважно, кто ты и как тебя зовут. Важно лишь то, что ты - это ты. Важно то, что ты - есть. Что я нашел тебя...
   И больше не отпущу.
   Нефрит машинально сжал руку и вздрогнул, когда пальцы сомкнулись на чем-то холодном и твердом. Он опустил голову.
   Браслет! Один из тех, что были на ней.
   Он поднес украшение к глазам, рассматривая, и невольно поразился тонкости и сложности работы. По гладкому медному ободку вился узор из дубовых ветвей, украшенных ярко-зелеными камнями. Гравировка была выполнена столь искусно, что можно было разглядеть каждую прожилку на крохотных листьях. А камешки явно были изумрудами.
   Откуда у нее это? Такое дорогое украшение не вязалось с простым, почти бедным платьем, босыми ногами и волосами, спутанными ветром.
   Кто же ты, лесная танцовщица? Когда мы виделись с тобой? Я бы непременно запомнил такие глаза, как твои...
   Так почему же я не смог узнать тебя?
   Сплошные загадки...
   Второй Лорд вздохнул и медленно направился к замку. Загадки загадками, а заставлять Ее Высочество ждать - это верх неприличия...
  
   ... - Надеюсь, минувшая ночь прошла для вас благополучно? - негромкий голос принцессы отдавался в пространстве едва заметным эхом.
   Окна просторной галереи, где они находились, выходили на юг, и все помещение было залито полуденным сиянием. Солнце здесь не было таким ярким, как на Земле - его лучи не резали глаза, а казались бархатисто-мягкими. Смешиваясь с оранжевым светом, отраженным от Юпитера, они создавали неповторимую игру оттенков.
   Как и все помещения во дворце, галерея с удивительной простотой сочетала уют и роскошь. Сердоликовые панели на стенах, фигурные рамы из палисандра в виде древесных ветвей, мягкие, шитые серебром драпировки. Тишина и покой. Будто и не было вчерашней бури...
   - Благодарим вас, Ваше Высочество, мы прекрасно отдохнули, - с благодарностью кивнул пожилой член делегации. - Вы были очень добры, согласившись принять нас сегодня.
   - О, что вы! - негромко рассмеялась девушка. - Мне это приятно.
   Согласно древнему кодексу Хранительница планеты всегда сама накрывает стол для наиболее почетных гостей. Поэтому сейчас принцесса собственноручно расставляла чайные приборы по резной столешнице. Тишину нарушали лишь тонкое позвякивание фарфора и шелест ветерка за открытыми окнами.
   Нефрит, наблюдая за ней, поражался точности и лаконичности каждого ее жеста. Затянутые в бархат запястья двигались так плавно, словно исполняли какой-то сложный танец. И вместе с тем ловко, будто сервировка стола была для нее вполне привычным делом.
   ...Сегодня глава земной делегации был молчаливее обычного. Все его мысли витали вокруг утреннего разговора в лесу и странно-грустных, вопрошающих глаз незнакомки.
   Впрочем, почему незнакомки?
   Эта девушка с неизвестным именем за несколько часов стала для него самым близким существом во Вселенной. И самым необходимым.
   Что бы она там не думала, он не отступит, не отпустит ее. Он просто не может ее отпустить...
   ..."Ведь ты видел меня вчера. Неужели не узнаешь?"
   Кого он вчера видел? Его мысли были так заняты предстоящими переговорами, что он вполне мог и пропустить кого-нибудь... А из девушек ему вообще была официально представлена только одна. Та, что сейчас перед ним.
   Принцесса Юпитера... Сегодня она немного иная. Более тихая, задумчивая... более близкая, что ли. Но все такая же загадочная.
   Нефрит вдруг понял, что его взгляд помимо воли постоянно обращается к ней. Он просто не мог на нее не смотреть. Странно...
   На этот раз она была одета в темно-зеленый бархат. Мягкая ткань обнимала плечи, по местной моде оставляя их открытыми, и струящимися волнами спадала от талии вниз, приглушенно мерцая при каждом движении. Почти черная в тени, на свету она переливалась яркими изумрудными искрами. Будто свет дальних галактик, пробивающийся сквозь спящую темноту космоса. А крохотные полупрозрачные жемчужины, которыми были расшиты рукава и корсаж, походили на звезды...
   Знаменитый двухслойный бархат с Плутона! Каждый отрез изготавливался на заказ и только в единственном экземпляре. Да, такая ткань имеет баснословную цену... Юпитер и впрямь сказочно богатая планета.
   Но, что и говорить, платье невероятно шло ей. Принцесса казалась одетой в лесной сумрак, в котором то тут, то там проглядывают тонкие лучики света. Ее волосы были по-прежнему собраны в тугой узел, но сегодня они не казались такими темными. В них проскальзывали яркие каштановые блики, а одно упрямое колечко выбилось из прически прямо надо лбом и горело дерзкой медью.
   Надо же. А ведь у нее волосы совсем как...
   Нет. Нефрит едва не помотал головой, чтобы избавиться от наваждения. Это совершенно невозможно. Совсем ты, друг мой, замечтался, укорил он себя.
   - О чем-то задумались, милорд?
   Негромкий голос девушки вернул его к реальности. Странно... почему он кажется таким знакомым? Эти теплые мягкие нотки...
   - Задумался? - отозвался он. - О, что вы, принцесса, конечно нет. Просто... - Он мгновенно сориентировался. - Просто... хотел еще раз поблагодарить вас. Вы были очень добры вчера...
   Он ошибся, или на ее щеках действительно выступил румянец?
   - Я уже говорила вам, милорд... - негромко произнесла она. - Вы не должны...
   - Но я делаю это вовсе не потому, что должен, принцесса, - улыбнулся Нефрит.
   Она вскинула ресницы, и темные омуты ее глаз полыхнули изумрудным огнем. На миг. Только на миг, но...
   О, Небо! Не может быть...
   - Давайте вернемся к теме нашей беседы, господа мои, - девушка быстро опустила взгляд. - Я внимательно выслушала вас, и вполне одобряю все достигнутые договоренности. - Она аккуратно разлила по чашкам благоухающий травами чай. - Конечно, главным моим условием, как Хранительницы, является безопасность моей планеты...
   - Терра не угрожает Юпитеру, Ваше Высочество, - нахмурился Нефрит.
   - О нет, я не имела это в виду, - покачала головой она. - Просто... эта война тревожила нас всех. Но Терра никогда не просила помощи, и поэтому мы не имели права нарушить кодекс невмешательства.
   - И Терра благодарит вас за это, - очень серьезно ответил Нефрит. - Мы всегда сами решаем свои проблемы.
   - Нам известно, что ваша родина очень независима, и мы уважаем ее, - склонила голову принцесса. - Просто... не забывайте, что вы не одни. Система - наш общий дом. Всем нам светит одно солнце. И у вас всегда есть те, кого можно позвать на помощь.
   Она произнесла это очень просто и мягко, но без оскорбительной для гордых террианцев жалости. В ее голосе была только доброта.
   Второй Лорд осторожно взял ее ладонь и прижался к ней лбом в древнем жесте почтения.
   - От имени моей планеты я благодарю вас за эти слова, леди Литана, - тихо сказал он. - Земля не забудет их.
   - Земля не забудет, - тихо повторил старейший из членов делегации, и все они, как один, склонили головы перед юной принцессой Юпитера.
   - Да будет наша память долгой, а дни - светлыми, - произнесла она слова ритуального благословения. - А теперь, господа... - Ее голос изменился, став жизнерадостным. - Если мы закончили с делами, позвольте предложить вам угощение!
   Она сняла вышитую салфетку с большого блюда, и вокруг разлился умопомрачительный аромат. Аромат исходил от крошечных золотистых печений, похожих на маленькие монетки.
   - Особый рецепт, - таинственно улыбнулась девушка. - Такое можно найти только на Юпитере.
   ...Такое можно найти только в Небесных чертогах за Последним Морем, подумал Нефрит десять минут спустя, когда с расписного фарфора исчезли последние крошки лакомства. У простеньких на первый взгляд печеньиц был незабываемый вкус. Вкус меда, летнего луга, солнца и детства. Вкус радости.
   - Великие Небеса, - воскликнул один из послов. - Непременно поблагодарите вашего повара, Ваше Высочество! Его искусство бесподобно!
   - Хорошо, - девушка лукаво улыбнулась, - обязательно поблагодарю. Ему... будет очень приятно.
   Нефрит застыл с последним печеньем в руке. Улыбка! Эта улыбка!
   В его голове замелькали обрывки фраз.
   "Мои глаза?.. Ну... они меняют цвет в зависимости от настроения..."
   "Гроза? Она не причинит мне вреда. Она - мое сердце".
   "Ты знаешь мое имя".
   Болван! Он должен был понять сразу! Ведь единственное женское имя на Юпитере, которое ему известно - это...
   Это имя принцессы Литаны.
   Милосердное Небо...
   Все фрагменты сложились воедино. Драгоценный браслет, узор из дубовых ветвей на нем... Дуб - священное дерево Пятой Планеты. Герб Дома Юпитера...
   "Я знаю, что ты с Земли. Ни у кого на нашей планете нет таких глаз".
   Она знала, кто он. Вот почему ей не нужно было спрашивать его имя...
   "...Если... если ты еще захочешь придти".
   Она решила, что он не захочет видеть ее?..
   ... - Я благодарю вас за проявленное терпение, господа. Ваш визит был счастьем для меня.
   Слова ритуальной прощальной фразы ворвались в его мысли. Нефрит вздрогнул и вспомнил, что он все еще на дипломатической встрече. И она все еще не окончена.
   - Он был счастьем и для нас, принцесса, - ответил, согласно обычаю, один из послов.
   - Благодарим вас за гостеприимство, - поклонился другой. - Мы возвращаемся на Землю с легким сердцем.
   - Светлого пути на родину, милорды, - их собеседница поклонилась в ответ, и гости отправились к выходу.
   Лорд Звезд дождался, когда его соотечественники выйдут за дверь, и только тогда обернулся.
   Принцесса неподвижно стояла посреди залитой солнцем галереи. Ее глаза были темны и непроницаемы, как лесные озера. В теплом медово-оранжевом свете ее бархатное платье казалось лоскутком ночи.
   - Леди Литана... - негромко позвал Нефрит.
   Она медленно подняла голову.
   - Вы... что-то забыли, милорд? - очень тихо спросила она.
   - Да, - так же тихо ответил он и медленно подошел ближе. Она не шевельнулась, только глаза, казалось, стали еще темнее. - Можно вашу руку, миледи?
   Она чуть нахмурилась, но нерешительно подала ладонь. Ее пальцы были прохладными и немного дрожали. Она боится?
   - Полагаю, это ваше, принцесса. - Он достал медный браслет и аккуратно надел его на тонкое запястье. Металл, нагретый от тепла его тела, казался почти горячим.
   Их взгляды встретились. Синий, как вечернее небо, и темно-зеленый, как ночной лес.
   - И когда же ты собиралась мне все рассказать, олененок? - мягко спросил Лорд Звезд.
   Ее рука дрогнула, и медный обруч со звоном упал на пол. И от этого звона окружающая их тишина стала, казалось, еще более глубокой. Просто оглушающей.
   Потом девушка медленно подняла руку. Взялась за позолоченную заколку в волосах, вытянула ее. Освобожденные локоны рассыпались по плечам волной каштановой меди. В глубине темных глаз на миг полыхнуло изумрудное пламя.
   Нефрит осторожно коснулся мягкого завитка у ее шеи.
   - Когда я тебя увидел в свете молний, на той старой башне...- прошептал он, - твои волосы тогда были похожи на пламя. Ты показалась мне древней богиней грозы. Я даже не знал, настоящая ли ты... - Он заглянул ей в глаза, по-прежнему непроницаемые. - Почему же ты не сказала мне сразу? - тихо спросил он.
   Ее губы дрогнули, и она так же тихо произнесла:
   - Мне помнится, вы тоже промолчали, мой лорд.
   Нефрит опустил ресницы.
   - Я вовсе не думал тебя обманывать, - выдохнул он - Просто мне хотелось, чтобы ты видела во мне - меня...
   - ...А не твой титул, твою славу и власть? - грустно закончила девушка. - Видишь, ты сам ответил на свой вопрос.
   Они помолчали. Медно-золотые лучи медленно скользили по отполированному сердолику на стенах, играя в прожилках камня.
   - Почему ты решила, что я не захочу тебя видеть? - спросил, наконец, Лорд Звезд.
   - Что? - не поняла она.
   - Ты сказала: "Если ты еще захочешь придти". Почему ты решила, что я не захочу?
   Она опустила глаза.
   - Ты... мог подумать, что я...
   - Самая очаровательная девушка из всех, которые встречались на моем пути? Моя ожившая мечта? Судьба, которую я ждал всю мою жизнь?
   Она покраснела. Самым натуральным образом покраснела, так, что даже маленькие раковины ушей под каштановыми локонами стали пунцовыми.
   - Я... понимаю, что обидела вас, - прошептала она. - Но зачем вы смеетесь надо мной?
   Нефрит вдруг понял, как она уязвима. Странное чувство охватило его. Будто на ладонь села прекрасная, но хрупкая бабочка. Одно неосторожное прикосновение - и яркие крылья будут сломаны. Безвозвратно...
   Осторожно, очень осторожно он положил руки ей на плечи. Легко - так, чтобы она смогла отстраниться, если захочет.
   - Принцесса, - тихо сказал он. - Почему вы решили, что я над вами смеюсь?
   Она задрожала, но не сказала ни слова.
   - Почему? - настаивал Нефрит. - Ответьте.
   Она попыталась отвернуться, но он не отпустил ее.
   - Сейчас... мне лучше уйти, - почти беззвучно прошептала она.
   Ее голос был ровным, но чуткий слух Второго Лорда уловил в нем тонкие стеклянные нотки. Он мягко поднял ее подбородок, заставив посмотреть себе в глаза.
   Изумрудные океаны потемнели до черноты и медленно наполнились влагой. Она зажмурилась, пытаясь удержать слезы, но безуспешно. Прозрачная капля беззащитно повисла на ресницах, покатилась по щеке... потом еще одна и еще...
   - Отпусти... - срывающимся голосом прошептала она и зажмурилась, пытаясь спрятаться от проницательных синих глаз.
   - Нет.
   Нефрит склонился к ее лицу и скользнул по щеке губами, собирая горько-соленые капли. Потом крепко прижал ее к себе, спрятав медноволосую голову у себя на груди. Она вздрогнула пару раз и замерла, пока он мягко поглаживал ее плечи, прогоняя напряжение.
   - Сегодня утром я встретил прекрасную фею, - тихо сказал он. - Я не знал ее имени и не знал, откуда она. Она появилась, как сон, и, как сон, исчезла. Но она обещала, что будет ждать меня завтра, на рассвете. - Он отстранил девушку, заглядывая ей в лицо. - Скажи мне, принцесса, она будет меня ждать?
   Она подняла ресницы. Темно-зеленые глаза влажно мерцали.
   - Да, мой лорд, - ее голос был тихим, как шелест листьев. - Она будет ждать.
  
   ...Она ждала.
   Сонный утренний туман плавно обтекал ее фигуру, золотистой вуалью струился по платью цвета ивы. Она стояла, прижавшись спиной к высокому стволу, и каштановые локоны струились по коре, как медная древесная кровь.
   Нефрит знал, что она заметила его. Но не обернулась, не сдвинулась с места. Она ждала.
   "Если... ты еще захочешь придти..."
   Как она могла подумать, что он не захочет?! Он, мечтавший о ней всю свою жизнь?..
   Он смотрел на тонкую девичью фигуру, окутанную солнечным огнем, и чувствовал, как похожий огонь разливается от сердца по венам. Горячо. Сладко. И больно - как поцелуй молнии...
   ...Принцесса в расшитом золотом платье. Растрепанная рыжая девчонка, босиком танцующая в лесу. Богиня гроз, призывающая бури.
   Такая разная. И такая... настоящая.
   Гроза моя. Нежная моя гроза...
   Нефрит вдруг вспомнил метания Кунсайта, и внутренне усмехнулся. Теперь-то он в полной мере понимал всю глубину переживаний Ледяного Лорда. Хм, ледяного, как же... Если звезды сказали правду - а они никогда не лгут - то некая голубоглазая леди скоро обратит этот лед в теплую водичку. Или даже в горячую...
   Что ж, счастья тебе, северный волк! И удачи. Впрочем, последняя и мне не помешает...
   И он шагнул вперед.
  
   ...Лита до последнего мгновения боялась, что он не придет. Она ждала, запрещая себе надеться и вообще о чем-либо думать. Все мысли уже были продуманы, все слова сказаны.
   И она просто ждала. Молча.
   Придет? Не придет?..
   Пришел.
   Она сразу почувствовала его. Тепло и мягко - как прикосновение губ к самому сердцу. Ох, погибель моя синеглазая...
   Он долго стоял, не подходя к ней, просто смотрел. Но он подойдет. Она уже точно знала, что подойдет.
   И с точностью до мига угадала, когда он сделает первый шаг.
   И только тогда обернулась к нему.
  
   Молча, без единого слова они прижались друг к другу. Он замер, закрыв глаза, чувствуя, как ее огонь приникает в его сердце, дыхание, душу. Она спрятала голову в изгибе его плеча, каждой клеточкой впитывая его тепло, его нежность.
   Только потом, миллионы мгновений спустя, она прошептала:
   - Ты... все-таки пришел.
   - Как я мог не придти? - горячее дыхание шевелило волосы на затылке.
   - Мог. Я не держу тебя.
   - Держишь. - Он слегка отстранил ее от себя. заглядывая в лицо. - Держишь своими глазами, своим голосом, своим смехом. Каждым своим жестом. - Он слабо улыбнулся: - Ты держишь меня уже тем, что ты просто есть, олененок.
   Она улыбнулась в ответ - грустно и немного виновато.
   - Прости.
   - За что? - тихо удивился он.
   Она задумчиво склонила голову.
   - За то, что я вот так... перевернула тебе жизнь.
   - Радость моя! - Он с мягким смехом прижал ее к себе. - Спасибо тебе за то, что ты ее перевернула! Я так долго ждал, когда ты это сделаешь...
   Лита подняла голову. Золотисто-оранжевые искры мерцали на кончиках ресниц.
   - И ты... простишь меня, что я тебя обманула?
   - Я сам себя обманул, - покачал головой Нефрит. - Я должен был узнать тебя.
   - Ты не смог бы, - вздохнула она.
   - Почему?
   Литана отвернулась. Сказать? Промолчать? Но, если она сейчас промолчит, то между ними навсегда останется тень. Крохотная, но неистребимая...
   - Я ведь одна из восьмерки воительниц, - не оборачиваясь, произнесла она. - Помимо прочих сил, у нас есть одна способность. Если мы не хотим, то нас невозможно узнать... в определенных случаях.
   - И... ты не хотела, чтобы я тебя узнал... - понял Нефрит. - Но почему?
   Лита облизнула пересохшие губы. Чуть обернулась - так, что видно было только ухо и контур щеки.
   - Занавес в Малахитовом Зале непрозрачный, но звуки он пропускает хорошо, - отрывисто ответила она.
   - Ясно, - тихо сказал Лорд Звезд. - Ты слышала.
   Девушка еще ниже опустила голову, и маленькое ухо стало пунцовым.
   - "Что такая зеленая девчонка понимает в управлении государством..." - почти беззвучно продолжила она.
   - Лита...
   - "А если что, то уж вы, милорд, сумеете ее убедить..."
   - Литана...
   - Мне стало обидно, - прошептала она. - И я решила... поиграть в принцессу...
   Нефрит обнял ее сзади за плечи и развернул к себе.
   - Ты не играла в принцессу, - твердо сказал он. - Ты ею была. И ты всегда остаешься ею, Литана из Дома Юпитера, Хранительница Гроз. И я не видел ни одного мига, когда бы ты не вела себя достойно. Это мне подобает извиняться. - Он взял ее ладони и прикоснулся к ним губами.
   - Не надо, - прошептала девушка. - Здесь, в этом лесу, нет титулов. И границ, и масок. И лжи. Не обращайся ко мне так, будто я... чужая.
   Лорд Звезд поднял голову и несколько мгновений молча смотрел ей в глаза. Потом бережно погладил по щеке.
   - Прости меня, олененок.
   - Это я должна просить прощения, - вздохнула она. - Ведь это я затеяла весь этот маскарад.
   - Но я обидел тебя.
   - Но ты же меня тогда совсем не знал, - она улыбнулась ему одними глазами.
   - И все же это не причина оскорблять людей, - сокрушенно покачал головой Нефрит.
   - Так уж и оскорблять, - девушка забавно наморщила нос. - И потом, мне тоже нечего было подслушивать. Луна всегда говорила нам, что тот, кто подслушивает, непременно услышит что-нибудь неприятное...
   - Леди Луна, фрейлина Светлейшей? - он мягко улыбнулся. - О да, Ее Превосходительство непогрешима...
   - И нечего смеяться, - Лита толкнула его в плечо. - Она ведь права же оказалась? Я тогда ничего для себя приятного от тебя не услышала...
   - Прости, олененок, - Нефрит обезоруживающе улыбнулся. - Мы, мужчины, иногда бываем ужасно толстокожими существами.
   Она рассмеялась и легонько дернула его за волнистую прядь.
   - А также надменными, заносчивыми, самодовольными и не видящими дальше собственного носа. Но, надо признать... - изумрудные глаза озорно заискрились, - ... надо признать, некоторые из вас... м-м... вполне даже ничего.
   - Вполне даже ничего? - Он рассмеялся и неожиданно обхватил ее руками, прижав к себе. - Не соблаговолите ли, венценосная леди, пояснить мне туманный смысл сей фразы, а?
   Она закусила губу, пытаясь сдержать смех.
   - Ну-у... - задумчиво протянула она. - Ну, я думаю... - ее ладони мягко легли ему на грудь. - Я думаю... что вы... Обойдетесь, милорд! - Она оттолкнула его и с хохотом бросилась бежать.
   Он помедлил лишь секунду...
   Хочешь поиграть со мной, олененок? Ладно, будь по-твоему!..
   И бросился за ней.
   ...Они гонялись друг за другом, как дети, прячась за деревьями, огромными, словно колонны. И не было сейчас ни прославленного Звездного Лорда Терры, ни принцессы Литаны, а были просто двое влюбленных, которым нет дела ни до будущего, ни до прошлого. Для которых существует только настоящее. Только вечность, заключенная в несколько мгновений счастья.
   И лес, огромный, гулкий и прозрачный от золотых лучей, звенел от их смеха. И сам смеялся в ответ...
   - Поймал! - Нефрит обхватил ее сзади за талию.
   - Это кто кого поймал-то?! - хихикнула Лита, пихнула его локтем и вырвалась.
   Он схватил ее за руку, она только фыркнула в ответ. Вовремя подставленная подножка - и оба они со смехом упали в густую, пахнущую медом траву.
   - Теперь точно попалась! - Он прижал ее ладони к земле, переплетая их пальцы.
   - Эй, так нечестно! - Ее глаза смеялись, в каштановых волосах запутались травинки.
   - И это мне говорит девушка, которая подставляет подножки на каждом шагу! - вздернул бровь Нефрит. - Да ты у нас опасная барышня!
   - Ты! - Лита вырвала руку и с притворным гневом ткнула кулачком в широкое плечо.
   Нефрит, с улыбкой поймал ее ладонь.
   - Нет, зеленоглазая, - ласково сказал он. - Ты. Ты, только ты и никто кроме тебя. И никого другого никогда не будет. - Он отстранился, заглядывая ей в лицо. Синие глаза были серьезны и внимательны. - Никогда. Веришь мне, олененок?
   Изумрудный взгляд стал бездонным, как небо.
   - Никогда - это страшное слово, мой лорд. Оно приносит беду. Не надо искушать судьбу, какой бы та ни была.
   - Мне ли этого не знать, родная... - Нефрит со вздохом откинулся на спину. - У леди Судьбы непростой характер. Я не люблю знать ничего заранее. Но по жизни нельзя идти вслепую, Лита. Нельзя идти, не зная дороги. А дорогу нельзя проложить, не зная цели...
   Он замолчал. Его глаза задумчиво смотрели вверх, где переплетались разноцветные газовые вихри Пятой планеты. Отражаясь в бархатистой синеве, они казались подводными течениями таинственного океана. А правая рука с безотчетной нежностью перебирала волосы девушки, чья голова лежала на его плече.
   - А у тебя... какая цель? - очень тихо спросила, наконец, Лита. Она тоже не отрывала глаз от переливающегося неба.
   Вместо ответа Нефрит повернулся на бок, так, что теперь они оказались лицом к лицу.
   - Она передо мной, - мягко ответил он, дотронувшись ладонью до ее щеки. - Моя цель, моя судьба, моя дорога. Моя жизнь.
   Воительница Юпитера судорожно вздохнула, потом крепко прижалась к нему, пряча лицо в волнистых прядях цвета красного дерева.
   - Этой цели тебе не нужно достигать, мой лорд, - ее голос был еле слышен. - Она и так принадлежит тебе. И всегда принадлежала.
   - Нет, милая, - улыбнулся Нефрит ей в волосы. - Это я всегда принадлежал ей. Но любовь - дорога, по которой можно идти бесконечно. - Он слегка отстранил ее от себя, заглядывая в глаза. - Ты... разделишь ее со мной, Литана, Хранительница Гроз?
   - Я уже разделила ее с тобой, мой лорд, - тихо ответила она. - Разделила в тот миг, когда увидела тебя здесь, в лесу. На горе или на счастье - но мы теперь вместе. Навсегда.
   - Не говори о горе, зеленоглазая, - он крепко прижал ее к себе. - Я не подпущу к тебе никакую беду.
   - Это не в твоей власти, - покачала головой она. - Я воин, ты не забыл? Ты не сможешь оградить меня от всех бурь.
   - Возможно, и не смогу, - тихо сказал Нефрит. - Но буду пытаться. Я изо всех сил буду пытаться сделать это, милая. - Он вдруг улыбнулся странной, какой-то немного беззащитной улыбкой: - Я ведь... люблю тебя, олененок.
   Изумрудные глаза напротив стали головокружительно бездонными. Но она не отвела их. Не смутилась, не покраснела.
   - Знаю. - Она обхватила его лицо ладонями. - И я тоже люблю тебя, мой лорд.
   - Твой, родная, - Нефрит прижался лбом к ее лбу. - Всегда только твой. Не сомневайся.
   - Я никогда бы не стала сомневаться в тебе, - улыбнулась она.
   - О! - весело воскликнул он. Синие глаза лукаво заискрились.- Кажется, тут кто-то произнес то самое слово "никогда"? Или слух мой меня подводит?..
   Лита фыркнула и легонько дернула его за волосы.
   - Ты... насмешник!
   Нефрит улыбнулся:
   - Плакса!
   - Воображала!
   - Задира!
   - От задиры слышу!
   Он рассмеялся.
   - Небо, как же ты сейчас на Зоя похожа!
   - Зой? - Лита удивленно подняла брови. - А это кто?
   Нефрит фыркнул.
   - Одна весьма вредная и пронырливая личность, несомненно, созданная Небесами для того, чтобы трепать мои многострадальные нервы. И... - тут он улыбнулся, - ...и он мой лучший друг, без которого я не представляю себе жизни.
   - А-а... - протянула Лита. - И чем же я на него похожа? Тоже треплю твои многострадальные нервы?
   - Нет, - улыбнулся Нефрит. - Я тоже не представляю без тебя свою жизнь.
   - Ну... - Девушка смущенно отвернулась. - Ты ведь и знаешь-то меня всего пару дней...
   - Нет, зеленоглазая, - Нефрит обнял ее за плечи. - Я знал тебя всегда. Только не знал твоего имени...
   - Угу, потому-то ты меня и не узнал сразу?.. - хмыкнула Лита.
   - Хулиганка... - ласково пробормотал Нефрит, целуя ее в затылок. - Вас, девушек, ведь и не узнать, если вы сами того не захотите. Всякие там платья-прически, то да се...
   Лита в притворном гневе толкнула его в грудь.
   - А вас, мужчин, не понять, пока вы толком не объясните. Я, между прочим, специально старалась выглядеть как можно лучше! Посольство с другой планеты же!..
   - И у тебя получилось, олененок, - усмехнулся Нефрит. - Я, как только тебя увидел, просто потерял дар речи. Подумал, вот принцесса, которая... которая...
   - Ну?!
   - ...которая вполне даже ничего, - с коварной улыбкой закончил Второй Лорд.
   Лита ахнула и замахнулась на него в притворном гневе.
   - Ах, ты... - ее губы дрожали от смеха. - Ты невыносимый...
   - Да... - мягко сказал Нефрит, ловя ее руку и целуя в середину ладони.
   - ...Ты напыщенный...
   - ...Да... - губы нежно скользнули к запястью.
   - ...Самодовольный...
   - ...Да...
   - ...Упрямый...
   - ...Очень упрямый... - кивнул он, убирая с ее лба каштановые прядки и склоняясь ближе. - Вы даже не представляете, какой я упрямый, принцесса...
   Глаза цвета изумруда вдруг замерцали тягучим, золотистым светом.
   - Да?.. - протяжно спросила она, зарываясь рукой ему в волосы. - Это вы не представляете, какой упрямой могу быть я, милорд. Очень, очень упрямой...
   ...Шелест листвы заглушил их остальные слова. Те особые, нежные, смешные и немного волшебные слова, которые предназначены лишь для двоих.
   И кроме этих двоих в целом мире сейчас не было никого.
   И небо цвета охры и золота переливалось над их головой.
  
   ...- Ты должен идти. Солнце уже высоко. Земная делегация отправляется до полудня.
   - М-м... Сейчас. Еще пара секунд ничего не решит...
   - Секунды складываются в минуты, минуты - в часы. а часы превращаются в опоздание. А опоздание - это вопиющее нарушение этикета, - назидательно изрекла девушка.
   Нефрит мягко рассмеялся.
   - Откуда столь мудрые мысли, олененок?
   - От Луны, - честно ответила Лита. - Она нас все время воспитывает.
   - Прямо как наш Джедайт, - улыбнулся Лорд Звезд. - Он у нас очень болезненно относится к нарушению правил этикета...
   - И к опозданиям, я думаю, тоже, - строго отозвалась девушка. - Он бы сейчас наверняка сделал тебе выговор.
   - Наверняка, - вздохнул Нефрит. - Но это здорово, милая. Это правильно, что у нас есть друзья, которые остаются друзьями, несмотря на все наши заскоки.
   Лита не ответила. Только поудобнее устроила голову на его плече, рассеянно следя взглядом за тонкими оранжевыми лучами, пробивающимися сквозь листву.
   - О чем задумалась, олененок? - негромко спросил Лорд Звезд, перебирая ее волосы.
   - О тебе, - честно сказала она.
   - О... - протянул он. - Серьезный предмет для размышлений...
   - И еще какой, - фыркнула она.
   Они помолчали. Потом Нефрит нерешительно произнес:
   - И... что же ты думаешь обо мне, радость моя? Если, конечно, это не секрет...
   - Нет, - Лита мягко рассмеялась. - Совсем не секрет. - Ее голос стал задумчивым. - Ты... бываешь таким разным. Насмешливым. Серьезным. - Она обернулась к нему. - Мудрым. И ласковым. И... опасным. Так кто же ты на самом деле, мой лорд?
   - Я - это я, - улыбнулся Нефрит, глядя ей в глаза. - Жизнь заставляет нас постоянно меняться, но все мои маски - часть меня. Я никогда не лгу, зеленоглазая. Я могу быть всеми, кого ты назвала. - Он осторожно провел рукой по ее волосам. - Каким ты хочешь, чтобы я был для тебя, Лита?
   Воительница Юпитера коснулась его щеки.
   - Будь собой, Неф, - тихо ответила она. - Просто будь собой. Ты нужен мне любой. Я люблю тебя, а не твои маски.
   Лорд Звезд на миг прикрыл глаза, пряча под ресницами горячую влагу. Потом привлек девушку к себе и обнял ее - так осторожно, будто она была сделана из хрусталя.
   - Спасибо, - прошептал он ей в волосы.
   - За что? - так же, шепотом, спросила она.
   У Нефрита вырвался тихий смех, похожий на рыдание.
   - За то, что ты есть, олененок, - ласково ответил он. - Просто за то, что ты - есть.
   ...И они долго сидели, обнявшись, в притихшем лесу. Два сердца, так долго ждавших друг друга. Две души, которые дышат и живут, как одна. Две жизни, которые выбрали свой путь. Один на двоих.
   Отныне - и навсегда.
  
   ...Им еще многое предстоит. Так много, что сейчас они не могут себе этого вообразить даже в самых причудливых снах. И в самых страшных кошмарах.
   Путь будет долгим. Очень долгим. И там будет все - и любовь, и предательство, и смерть. И скорбь - такая, что разрывает сердце. И потерянная память, и возвращенная надежда.
   Но одного не будет никогда - сожалений.
   Даже в самые горькие минуты, даже в лабиринтах отчаяния и в паутине предсмертной агонии - ни один их них не пожалеет о том мгновении, когда они нашли друг друга.
   Потому, что есть мгновения, которые стоят дороже вечности.
  
   ... - Неф!
   Нефрит вздрогнул. Золотые видения давно погибшей планеты рассыпались бликами догорающего огня. Не удержать...
   Он медленно поднял веки - те казались тяжелыми, как горячий свинец - и встретился взглядом с серыми глазами Кунсайта. И выражение их было весьма и весьма неодобрительным.
   - Сначала Зой, потом ты, - ворчливо сказал тот. - У вас что, клуб каминных полуночников?
   - И я рад тебя видеть, Кун, - на губах Лорда Звезд промелькнула бледная тень улыбки, и он вновь опустил ресницы. Разговаривать не хотелось.
   Северный лорд длинно вздохнул. Потом уселся с другой стороны камина, протянул руки к оранжевому пламени. Помолчал.
   - Неф, я серьезно, - произнес, наконец, он. - Которую ночь ты уже так? Ладно Джед, он не спать сутками может, но ты... Ты же просто не выдержишь.
   Нефрит приоткрыл один глаз. Чуть-чуть.
   - А сам-то ты в эти дни что во сне видел, а?
   Кунсайт едва заметно вздрогнул и резко отвернулся. Даже в золотистом, живом свете огня его лицо на миг показалось безжизненным, как осколок темного камня.
   - То-то же, - вздохнул Лорд Звезд и снова смежил ресницы.
   Теплое дыхание догорающего камина прозрачным перышком касалось горящих от усталости век. И, если постараться, то можно было представить, что ты почти спишь. Если очень, очень постараться...
   ...Кунсайт молча созерцал рассыпающиеся угли. Серые пепельные тени бегали по ним, как блики по поверхности маленького красного озерца. Первый Лорд то и дело с беспокойством поглядывал на осунувшееся лицо друга, никак не решаясь заговорить.
   Нет, и вот что с таким поделаешь? Джед упрям, как скала, Зой, если на него накатит - чистый тайфун, про Энда и вообще говорить нечего, но этот... Сидит такой спокойный, приветливый... А глаза - как омуты. И ведь не убедишь его! Хотя... в чем убеждать?..
   Неф прав, как ни крути. Любая бессонница лучше тех кошмаров, что мучили их вот уже почти неделю.
   Правда, Кунсайт надеялся, что его собственные кошмары больше не вернутся. Все они бесследно растаяли в ласковых глазах Мины. Ах, Золотая... Он ощутил мгновенный сладко-горячий толчок в сердце, но усилием воли отогнал смеющееся видение.
   Нет. Не сейчас.
   Возможно, его больше не будут посещать эти красочно-жестокие, такие настоящие сны. Но для его друзей кошмар еще продолжается.
   А значит, он продолжается и для него.
   Кунсайт снова посмотрел на молчащего собеседника. Тот откинул голову на резную планку камина, и его лицо, наполовину освещенное огнем, казалось отчеканенным из меди. Какие мысли блуждали в голове Звездного Лорда, угадать было невозможно. Может быть, Литана смогла бы...
   Но Литана сюда не придет. Не из того теста девочка.
   Лорд Льда едва слышно вздохнул. Мина говорила ему, что с остальными тремя ее подругами все будет непросто, но он все-таки надеялся...
   Нефрит всегда помогал советом, если у кого-то из них четверых были трудности. Он, как никто, умел слушать. А как теперь помочь ему?..
   Лицо Второго Лорда оставалось абсолютно безмятежным, сомкнутые ресницы не шевелились. Но Кунсайт знал, что это еще ничего не значит. С таким же безмятежным лицом тот не раз смотрел в глаза смерти. И всегда улыбался, даже когда из его тела без обезболивающих заклинаний вытаскивали наконечники стрел.
   А как вытащить стрелу, вонзившуюся в самое сердце?..
   - Неф? - тихо сказал Кунсайт. Дольше выносить это молчание он не мог.
   Тот не произнес не слова. Только правая бровь выжидающе изогнулась.
   - А знаешь, ты был прав. Ну... насчет Мины.
   - М-м?.. - даже не оборачиваясь, Первый Лорд знал, что Нефрит улыбается. Мягко, многозначительно и чуть-чуть хитро, как этакий обаятельный синеглазый сфинкс. - Она простила, да?
   Нет, иногда эта его привычка все знать заранее здорово раздражает!..
   ... Кунсайт все молчал, и Звездному Лорду пришлось обернуться и все-таки поднять ресницы. И он замер.
   Знаменитые "ледяные" глаза его друга мерцали и переливались чистейшей хрустальной голубизной. Как молодое, весеннее море.
   - Это... невероятно, Неф. - Даже голос северного генерала в этот момент был совсем иным. Теплым, дрожащим и каким-то... очень живым. - Это невозможно, непредставимо и чудесно. Просто душераздирающе чудесно.
   - Да, - почти беззвучно ответил Нефрит. Мерцающие угли отражались в его взгляде рубиновыми огоньками. - Душераздирающе.
   - ...Видеть ее рядом, слышать, чувствовать тепло... Знать, что ты можешь в любой момент прикоснуться к ней, и она не исчезнет. И эта ее улыбка!.. Будто оживший сон... Невозможно, чтобы было столько счастья, Неф! - Лорд Льда резко вскинул голову. - Знаешь, мне иногда кажется, что я вот-вот проснусь, и...
   - ...И все по-прежнему? - невесело улыбнулся Нефрит. - Камни, холод и сиятельная Берилл на троне?
   Кунсайта беззвучно передернуло. До сих пор при упоминании имени Темной Королевы его глаза чернели, а дыхание перехватывало от ненависти.
   - Мы так привыкли к боли, что почти забыли, как быть счастливыми, - задумчиво добавил Второй Лорд. - Мы разучились просто радоваться, не оглядываясь при этом через плечо.
   - Для того, чтобы просто радоваться, мы должны были бы забыть все, что с нами произошло, - невесело усмехнулся его собеседник.
   - Забыть... - медленно произнес Лорд Звезд. - А ты хотел бы все забыть, Кун?
   Лицо его друга окаменело. Серебряный взгляд на миг полыхнул мертвенно-белой, жгучей болью... потом все померкло.
   - Нет, - ответил Кунсайт. - Слова давались ему с трудом. - Нет, не хотел бы. Я больше не отдам ни секунды своего прошлого, Неф. Я не хочу снова терять себя.
   - Тогда не бойся помнить, Кун, - тихо сказал Нефрит. - И не бойся верить.
   - Да. - Кунсайт склонил голову. - Мы боимся поверить. - Он устало провел рукой по лицу. - Хаос, Неф, иногда это просто сводит меня с ума! Иногда я до дрожи боюсь, что она исчезнет. Что она окажется сном. И тогда мне хочется обнять ее. Крепко. Очень крепко. И никогда больше не выпускать из рук...
   - ...Так, чтобы она стала частью твоего сердца, твоих мыслей, твоей души, - негромко сказал Нефрит. - Да.
   Его лицо было почти спокойным. Только между бровей легла едва заметная тень, да ресницы сомкнулись чуть плотнее.
   - Знаешь, - горячо продолжал Кунсайт, не замечая волнения друга. - Знаешь, это похоже на чудо. Когда я обнимаю ее, то кажется...
   - ...Будто держишь в объятиях целый мир. - Лорд Звезд не открывал глаз. - Да. Я знаю.
   - Больше, чем мир, - прошептал его собеседник. - Неф, это даже не счастье, это... - Тут он обернулся и резко замолчал, увидев плотно стиснутые, побледневшие губы своего младшего товарища. - Хаос!!... Неф, прости! Я опять забыл...
   Нефрит поднял ресницы. Его глаза были спокойными и ясно-синими, как предрассветное небо.
   - Все правильно, Кун, - он улыбнулся. Едва заметно, но совершенно искренне. - Я очень рад за тебя.
   Лорд Льда стиснул зубы так, что они едва не заскрипели.
   - Я болван. Совсем не подумал, что... - он говорил осторожно, будто ступая по тонкому льду. - Как там у вас... с Литаной? Все плохо? - И, произнеся последнюю фразу, резко осекся, готовый прикусить себе язык.
   Но Нефрит неожиданно улыбнулся.
   - Кун, - его голос изменился, став мягким, чуть отрешенным. - Ты помнишь, тогда, давно... Как вы с Эндом вернулись с той поездки на Луну?
   - Как же, помню! - Кунсайт не удивился, зная по опыту, что мышление его друга часто совершает непредсказуемые виражи. - Такое как забудешь? А ты тогда бессовестно опоздал, между прочим.
   - Опоздал? - искренне удивился Звездный Лорд. - Да ладно тебе. Ну, может, на пару минут...
   - Ага, - ехидно усмехнулся Лорд Льда. - А может, на пару часов, а? Энд уже хотел поисковое заклинание сочинять, даром, что он их терпеть не может...
   Нефрит только мечтательно вздохнул.
   - Не до часов мне было, Кун... - И неожиданно хитро улыбнулся: - Как и вам, кстати. Ага, и не надо краснеть и отворачиваться! Я прекрасно помню ваши счастливые до идиотизма физиономии. Прямо как у детишек, которым на Новолетие Снежная Фея положила конфетку под подушку.
   - Я никогда не верил в фей! - возмутился Кунсайт. - И Энд не верил, пока... - Его лицо неожиданно изменилось, став мягче.
   - ...Пока не встретил Серенити? - синие глаза Второго Лорда загадочно блеснули.
   - Серенити... - Кунсайт произнес это имя осторожно, словно боялся разбить. - Она изменила все. Так же, как и Минория. И... - он внимательно взглянул на собеседника, - ...и Литана.
   Взгляд Нефрита на миг полыхнул смесью тоски и отчаянной, какой-то исступленной нежности.
   - Да, - хрипло произнес он. - И Литана.
   - Они... перевернули нашу жизнь, верно, Неф?
   Нефрит едва заметно улыбнулся.
   - Нет, Кун, - покачал головой он. - Они просто сделали ее такой, какой она и должна была быть. Встретив их, мы не потеряли себя, а обрели.
   - Ты прав, - светлые глаза Кунсайта стали глухо-серыми, как пепел. - Потеряли себя мы уже потом. Позже...
   Второй Лорд только вздохнул. Она говорили на эту тему уже столько раз, что сердце решительно восставало против еще одного. Сердце хотело забыть.
   А забывать такое было нельзя.
   Нефрит вздохнул еще раз и закрыл глаза, усилием воли прогоняя мрачные воспоминания.
   ...Маленькая леди Сатурн несколько дней - несколько тысячелетий - назад сказала, что в прошлом была не только боль. И она была права. Там была и радость. Радость, которую трижды проклятая бездна не смогла - и не сможет - у них отнять, как бы не пыталась...
   Вслух он сказал:
   - Я помню, какие у вас тогда были лица, Кун. Я тогда сразу понял, что звезды не станут предупреждать зря.
   Кунсайт хлопнул рукой по колену.
   - Я так и знал, что без тебя тут точно не обошлось! То-то ты все меня с Миной сводил, а у самого взгляд был такой хитрый-хитрый...
   - Хитрый? - Нефрит изящно выгнул бровь. Синие глаза откровенно смеялись. - Тут ты, друг мой, перепутал меня с некой рыжей личностью. Мой взгляд... - и он принял аристократически-благородный вид, - ...мой взгляд, да будет тебе известно, никогда не бывает хитрым. Он бывает глубокомысленным и знающим...
   - Ага. И многозначительно-злорадным.
   Нефрит подозрительно нахмурился.
   - Слушай, Кун, что-то ты больно вредный сегодня. Ты точно уверен, что ты не Зойсайт?
   - Вообще-то, тебя отвлечь хотел, - честно признался тот. А то уже сил нет на тебя такого смотреть...
   - Кун... - Нефрит вдохнул и отвернулся к камину. - Кун, все в порядке, честно. Все правильно. Мне сейчас просто не может быть легко. Это... это как дорога по острым камням. Надо пройти, если хочешь добраться до дома.
   - Дом... - очень тихо повторил Кунсайт. - А... он есть у нас, Неф?
   - А это уж нам решать, - как-то жестко усмехнулся тот. - Спроси себя об этом, когда в следующий раз увидишь Минорию. Когда обнимешь ее, когда будешь слышать, как бьется ее сердце, чувствовать, как она тепло дышит тебе в плечо... Спроси себя тогда, есть ли у тебя дом, Кун.
   Льдисто-серые глаза замерцали растаявшим льдом.
   - Знаешь, а она совсем не изменилась, - мягко произнес Первый Лорд. - Все такая же солнечная, теплая... Чистая, как полуденный свет. Это... - его голос почему-то осекся, - ...это почти страшно, Неф.
   - Страшно? - Нефрит поднял ресницы. - Почему?
   Кунсайт зарылся руками в волосы.
   - А ты как думаешь? После всего, что было... После того, кем мы были...
   - Они тоже видели Тьму, Кун, - тихо сказал Второй Лорд.
   - Но они не были ею, Неф, - прошептал тот. - Никогда.
   Лорд Звезд обернулся к огню. Помолчал.
   - Сейчас важно не то, кем мы были, Кун, - произнес он наконец. - Важно то, кто мы сейчас. То, кем мы хотим быть. То, кем мы решим быть.
   Плотно сжатые губы Первого Лорда чуть изогнулись в улыбке.
   - Ты прав, Неф. Спасибо...
   - Да не за что, - легко отозвался тот, откидываясь на резную деревянную панель стены и прикрывая глаза. Блики от догорающего огня играли в его волосах искрами цвета красного вина.
   Кунсайт несколько минут молча смотрел на аристократически правильный профиль собеседника. В оранжевом свете лицо Второго Лорда казалось неподвижно-бесстрастным, словно отчеканенным из меди. Но его друг хорошо знал, что за этой внешней невозмутимостью может скрываться все, что угодно - от гнева до отчаяния.
   - Неф, - тихо сказал он. - А ведь ты понимаешь больше нас всех, верно?
   Нефрит чуть повернулся, так, что его лицо полностью скрылось в тени. Только глаза сумеречно поблескивали.
   - О чем ты? - невыразительным голосом спросил он.
   - Ну... обо всем. - Не зная, как объяснить, Первый Лорд неопределенно повел вокруг руками. - Обо всем, что случилось.
   - Обо всем, что случилось? - Нефрит рассмеялся мягко, как и всегда, но Кунсайт знал друга достаточно хорошо, чтобы различить в этом смехе тщательно скрытые горькие нотки.
   - Ничего я сейчас не понимаю, Кун, - покачал головой Лорд Звезд. - Я, если хочешь знать, чувствую себя так, будто слеп и парализован. Будто падаю в пропасть, но ничего не могу сделать. И хуже всего... - по чеканно-красивому лицу прошла судорога, заметная даже в тени. - И хуже всего то, что Лита падает в эту пропасть вместе со мной. А я ничем - понимаешь, ничем! - не могу ей помочь... - И он непроизвольным жестом зарылся ладонями в волосы так, будто хотел вырвать их с корнем.
   Кунсайт протянул было руку, чтобы похлопать его по плечу, но замер, увидев побелевшие, содранные костяшки пальцев. Нет, сейчас Звездочет сочувствия не примет.
   - Неф... - неуверенно начал он. Голос подвел его, он прокашлялся и продолжил: - Неф, это неверно. Ты всегда умел понимать и убеждать лучше всех нас. И ты смог - хоть на одну крупицу, но смог! - остаться собой в том аду, что мы пережили. - Кунсайт гневно тряхнул снежно-серебряной гривой. - Хаос все раздери, это несправедливо, Неф! Уж у вас-то с Литой все должно быть хорошо! Я же помню, как вы когда-то...
   - Да, - беззвучно прошептал Нефрит. - Когда-то.
   Он обернулся, И Лорд Льда задохнулся, увидев его глаза.
   - Знаешь старую пословицу, Кун? - спросил он. - "Сапожник всегда ходит без сапог". А звездочет... - он криво усмехнулся. - А звездочет не в силах исправить собственную судьбу.
   Кунсайт не ответил. Он не знал, что сказать - слишком много непривычной горечи звучало сейчас в голосе того, которого он привык считать самым мудрым из них пятерых. Почему-то казалось самим собой разумеющимся то, что Нефрит с относительной легкостью разрешит эту болезненную ситуацию. Он всегда знал, что сказать, что сделать...
   Оказывается, не всегда.
   - Я не верю, что все так плохо, Неф, - наконец, проговорил северный лорд. - Не верю.
   - Плохо? - Нефрит неожиданно улыбнулся. - Нет, совсем нет. Мы живы. Мы получили второй шанс - и это уже немало. Это больше, чем мы могли ожидать, Кун. И даже если... - его голос чуть заметно дрогнул, но быстро обрел твердость, - ...даже если Лита не простит до конца, и мы больше не будем вместе, то...То, по крайней мере, мы будем жить в одном и том же мире. Я... смогу быть рядом, пусть и незаметно для нее. Так что мне есть, за что благодарить Небеса.
   Кунсайт на секунду опустил ресницы. Потом отвернулся от догорающего камина. Из-под плотных портьер на окнах уже пробивались первые бледные полоски света.
   - Знаешь, а я вот понял, что самое страшное не то, что Мина будет меня за что-то ненавидеть. - Он посмотрел другу в лицо. - Самое страшное, что она простит. Все. Что она уже простила.
   Нефрит на миг зажмурился, его губы исказила короткая судорога.
   - Ты прав, северный волк. Они все простят. - Он открыл глаза. В них плескалась ярко-синяя мерцающая боль. - Весь ужас именно в том, что они простят.
   - А мы, Неф? - почти беззвучно спросил Лорд Льда. - Сможем ли мы когда-нибудь хоть немного простить самих себя?
   Взгляд его собеседника был беспощадно ясным.
   - Я думаю, ты знаешь ответ на этот вопрос, Кун.
   Кунсайт горько улыбнулся.
   - А ты вот сказал - мы живы, Неф. А я иногда думаю, имеем ли мы право на жизнь? После всего?
   Нефрит покачал головой.
   - Если судить по справедливости, то, наверное, не имеем, Кун. Но, к счастью, кроме справедливости в мире есть и другие силы. Более древние, быть может... - Он откинул за спину спутанные пряди волос. - Жизнь - это не право. Жизнь - это дар. Так же, как и любовь, и прощение. Так же, как и надежда. Во всем мире нет такой цены, которую можно было бы за них предложить. Это... это надо просто принять, не задавая вопросов.
   - "Тогда я прощу за нас обоих..." - тихо прошептал Кунсайт.
   - Что? - его собеседник вскинул голову.
   - Мина сказала мне это, - ответил тот. - "Я прощу за нас обоих". Так она мне сказала. Но... - во всегда ровном тоне Первого Лорда просквозила странная уязвимость. - Но вот как с этим прощением жить, непонятно. Я - так точно не знаю...
   Нефрит положил руку ему на плечо.
   - Просто... люби ее, Кун, - его голос был странно хриплым. - И береги. Слышишь, изо всех сил береги ее! Такой шанс выпадает один на сотню миров.
   Кунсайт чуть пристальнее вгляделся в неистово-синие глаза, в которых металось отражение его собственной недавней боли.
   - Неф, - осторожно начал он. - Неф, Лита ведь тоже для тебя... одна на сотню миров?
   Ладонь, лежащая на его плече, резко сжалась. Взгляд Лорда Звезд полыхнул огнем.
   - Лита - одна на все миры, Кун. И останется единственной, что бы ни ждало нас обоих в будущем.
   - А ты не знаешь, что вас ждет? - спросил Кунсайт. - Может быть, звезды...
   - Нет. - Нефрит резко убрал руку и отвернулся. - Я не стану их спрашивать.
   - Почему? - Лорд Льда удивленно поднял брови.
   На непроницаемом лице его собеседника не отразилось ни одной эмоции.
   - Они не ответят.
   - Неф...
   - Они не ответят потому, что того мальчишки, который когда-то с восторгом смотрел на небо, больше нет, - резко сказал Нефрит.
   Серебряные глаза потемнели.
   - Это все из-за того, что мы были... Из-за прошлого?
   - Мы использовали силу Металлии, Кун, - невесело усмехнулся Лорд Звезд. - А она оставляет на душе несмываемый след. Это как шрамы - на всю жизнь. Я... не тот, каким был прежде.
   - Мы все не те, какими были прежде, - нахмурился Кунсайт. - И я все равно не понимаю... Неф, звезды ведь говорили с тобой тогда. Ну... два года назад.
   - Маленькая поправка, - очень спокойно сказал Нефрит. - Я заставлял их говорить.
   - Заставлял?..
   Второй Лорд обернулся к другу. Его синие глаза казались почти черными.
   - Природа Металлии - это Тьма. А Тьма умеет лишь принуждать и разрушать, Кун. И я принуждал. И... - он осекся. - И... разрушал. Небесные сестры не простят.
   Кунсайт задумчиво взъерошил снежно-белые волосы.
   - Если, как ты любишь говорить, звезды действительно знают все, то они поймут. И простят
   - Не знаю. - Нефрит нервно встряхнул головой, отбрасывая волнистые пряди за спину. - Не знаю, Кун! Может быть, когда-нибудь... - Он закрыл глаза. - Когда я снова стану собой - настоящим. Когда снова верну себе душу...
   - Но ты вернул ее, Неф! - воскликнул Первый Лорд.
   - Нет, - покачал головой тот. - Моя нынешняя душа расколота надвое, Кун. И она страдает и мечется. - Он отвернулся, прижался лбом к холодной резьбе камина. - Моя прекрасная, зеленоглазая душа...
   Кунсайт дотянулся до его ладони и крепко сжал ее.
   - Ты сможешь, Неф. Вы оба сможете. Я помню, какой была Литана. Она никогда не сдавалась.
   - Они все никогда не сдавались, - Нефрит не обернулся. - Ни одна из них. И никогда не теряли надежды.
   - Да. - Первый Лорд на секунду прикрыл глаза. - Они никогда не теряли надежды.
   Они замолчали. Угли в камине медленно гасли, рассыпаясь серой пылью. В окна робко заглядывал бледно-голубой рассвет.
  
   ... - Я не знаю, что делать, - Луна нервно выписывала круги по влажной земле, не замечая, что наступает на лужи. - Я просто совершенно не знаю, что делать!
   - Луна, - Артемис наблюдал за ней, нервно подобрав лапы. - Луна, только, пожалуйста, не надо сейчас волноваться...
   - Не надо волноваться?! - вспылила та. - Может, подскажешь мне, как? Ты знаешь, какое у нее было лицо?! Какие глаза?! Сердце разрывалось на это смотреть! А ты говоришь - не волноваться...
   Артемис только вздохнул.
   - От того, что ты будешь себя так накручивать, ситуация не изменится, - рассудительно возразил он.
   - О, а она может еще от чего-то измениться? - истерически рассмеялась его собеседница. - Может, ты знаешь, чем помочь, а?
   - Нет, - тихо сказал кот. - Не знаю.
   - Конечно, не знаешь! - воскликнула кошка. - А что ты вообще знаешь, Артемис? Ты знаешь, каково это, когда твоя подруга просыпается в слезах посреди ночи и зовет мать, которая никогда - ты понимаешь, никогда! - не вернется? Ты знаешь, каково видеть, как глазами шестнадцатилетней девочки смотрит тысячелетняя боль?!
   - Знаю, - очень тихо ответил Артемис.
   Его негромкий голос был подобен удару хлыста. Луна вздрогнула и сжалась, опустив голову.
   - Прости. Конечно, Мина...У нее ведь было так же, да?.. - Она уткнула нос в сухие, горько пахнущие листья. - Сама не знаю, что на меня нашло...
   Белый кот молча лег рядом с ней, прижался теплым боком. Он очень хотел успокоить подругу, но знал, что слова пока не помогут. Он чувствовал, как та мелко, будто в ознобе, дрожит рядом с ним, и прижался поближе, чтобы согреть.
   Минуты тянулись медленно, как бессонница. В парке разливался радостный розовый свет.
   - Артемис, - наконец, тихо прозвучало у него под ухом. - Прости.
   Тот мягко вздохнул.
   - Нечего прощать, драгоценная, - он осторожно ткнулся носом ей в шею. - Ты меня не обидела.
   - Обманщик... - нервно хохотнула Луна, пряча мордочку на белой пушистой груди. Потом невнятно прошептала: - Артемис, я боюсь.
   - Чего, Луна? - тихо спросил он, уже зная ответ.
   - Я боюсь за Усаги.
   Кот помолчал, потом медленно произнес:
   - Сейчас ей вряд ли угрожает какая-то опасность. Нет никаких признаков...
   Луна вздохнула.
   - Ты не понимаешь. Артемис, я никогда раньше не видела у нее таких глаз. Погасших. Будто она... не здесь. И на миг мне показалось, что она словно... ну... ускользает куда-то. Уходит.
   - Принцесса никогда не покинет тех, кого любит, - возразил тот. - Она прошла пять сражений и ни разу не сдалась, не потеряла надежды. Что заставляет тебя думать, будто сейчас будет иначе?
   - Все! - нервно отрезала кошка. - Я знаю ее нынешнюю уже больше двух лет, пойми! Я чувствую, если что-то не так! Она никогда прежде так не реагировала на воспоминания. И ее глаза... Артемис, если бы ты их видел, то понял бы, что я хочу сказать!
   - Да... - задумчиво протянул тот. - А что говорит Мамору?
   Луна поморщилась.
   - Говорит, что я ее недооцениваю.
   Артемис проворчал себе под нос что-то одобрительное. Кошка недовольно покосилась на него:
   - Что ты там бормочешь?
   - Я говорю, мы должны доверять мнению Эндимиона, - сказал тот. - В конце концов, он знает нашу Усаги лучше, чем кто-либо. Он защищал ее два года, и наверняка почувствовал бы опасность, если бы она была.
   - Да... - неуверенно протянула Луна. - Но все-таки мне тревожно.
   Белый кот тихо вздохнул и поднялся, отряхивая с боков сухие травинки. Потом позвал:
   - Вставай, Луна. Ты простудишься.
   Та повернула голову. Темно-золотые глаза были усталыми и взволнованными.
   - Оттого, что мы будем сидеть здесь в пыли, ситуация не изменится, - пояснил Артемис. - И мы ничем никому не поможем.
   - Мы и так ничем никому не поможем, - убитым голосом ответила Луна. - Что-то будет, Артемис, что-то точно будет, и мы ничего не сможем сделать! Я просто чувствую!
   Ее собеседник длинно вздохнул.
   - Вспомни, ведь нам не раз бывало тяжело, - сказал он. - Когда Темное Королевство захватило в плен Эндимиона. Когда на нас напали из будущего. И потом... Много раз. Но Усаги справлялась, Луна. Ей было больно, страшно, но она справлялась. Мы все прошли, мы смогли сохранить себя и свой мир. Если что, не проиграем и сейчас.
   - Я боюсь не этого, - еле слышно ответила кошка.
   - А чего же тогда?
   Луна резко встряхнулась и одним прыжком взлетела на ветку ближайшего дерева. Замерла, пристально уставившись зрачками-щелочками на заспанное малиновое солнце. Артемис помедлил, потом запрыгнул к ней. Сел рядом. Помолчал, давая подруге время, чтобы собраться с мыслями.
   - Усаги никогда не была слабой, - отрывисто сказала, наконец, та. - Даже тогда, когда ей было четырнадцать, и она ничего не умела толком. Она никогда не была слабой. Наоборот, она была настолько сильна, что побеждала там, где победить было невозможно. Она и сама до конца не осознает, насколько она могущественна - даже сейчас. Для нее... для нее это не важно, понимаешь?
   - Понимаю, - тихо произнес Артемис. - Серенити никогда не интересовала власть. Она слишком невинна для того, чтобы желать этого.
   - В том-то и дело! - вскликнула кошка. - Она невинна, Артемис! Она испытала боль, она сражалась с силами Тьмы, но никогда сама не ними не соприкасалась. Она видела зло, но не чувствовала его. И я боюсь...
   - ...Что ей придется столкнуться еще и с этим врагом? - голубые глаза ее собеседника потемнели. - Что нашей принцессе придется выдержать битву из битв - битву с самой собой?
   - Да, - беззвучно выдохнула Луна. - Что будет, если Тьма тронет ее сердце?
   - Серенити не перейдет на сторону зла, - твердо сказал Артемис. - Никогда. Скорее уж Хронос научится плакать.
   Кошка горько рассмеялась.
   - Хронос? Плакать? Скажешь тоже... - Она обернулась к нему. Золотые глаза были темны и тревожны. - Я даже в мыслях не допускаю, что Тьма захватит ее душу. Это невозможно по определению. Но... Зло всегда оставляет шрамы, Артемис, даже если мы побеждаем его в себе. Тени, воспоминаний, которые навечно залегают в глубине сердца.
   - Воспоминания почти всегда причиняют боль, драгоценная, - очень серьезно ответил тот. - Этого не избежать. Но это же и делает нас сильнее.
   - Да. Да! Но я не хочу, чтобы Усаги... - Луна вдруг беспомощно заморгала, потом очень тихо договорила: - Я не хочу, чтобы она проходила через это, Артемис. Не хочу.
   Тот задумался, опустив голову. Потом поднял на собеседницу строгие глаза.
   - Ты не можешь оградить нашу принцессу от ее собственной судьбы, Луна, - веско сказал он. - И, что бы ни случилось, выбирать будет она, а не мы. У нас нет власти решать за нее.
   - Как будто неясно, что она выберет, - почти всхлипнула кошка. - Она всегда подставляла себя под удар.
   - И побеждала, - тихо сказал Артемис. - Она победит и сейчас, если это будет необходимо.
   - Победит? - голос Луны прозвучал как-то прерывисто. - Так, как победила когда-то Селена?..
   Тишина рухнула на залитый солнцем парк, как серый саван.
   - Луна... - прерывисто выдохнул кот. - Луна, не смей даже думать об этом...
   - Я не хочу об этом думать, - простонала та. - Но вчера ее взгляд был так похож на... Я не могу не бояться за нее, Артемис. Не могу!
   Белый кот с усилием вздохнул и закрыл черные от тревоги глаза. Когда он открыл их снова, они снова были ясно-голубыми, со смешливыми искорками. Почти спокойными.
   - Знаешь, пушистая... - Его голос изменился, став легким и веселым. - Я, кажется, догадался, что с тобой происходит.
   - Что? - подозрительно нахмурилась та.
   - Материнский инстинкт.
   - Что-о-о?!
   - Ты опекаешь Усаги, как будто она твой котенок. Ты почти три года ее воспитывала, вот и привыкла так думать. - Артемис старательно игнорировал возмущенный взгляд своей собеседницы. - А теперь котенок вырос и готовится стать взрослым. И ты больше не можешь уцепить его за загривок и унести подальше от всех опасностей на свете. А тебе очень хочется. Вот ты и нервничаешь.
   Луна шумно выдохнула и приготовилась к очередной гневной тираде. Артемис незаметно подобрался и прижал уши - мало ли что...
   И тут кошка неожиданно хмыкнула.
   - Знаешь, а Мамору сказал мне что-то похожее, - задумчиво произнесла она.
   - Э-э... о том, что ты не можешь все время защищать Усаги? - осторожно спросил кот, все еще ожидая подвоха.
   - Нет, - покачала головой Луна. - О том, что он не может все время ее защищать, хотя и очень хочется. "Все, что я могу - разделить ее боль, как она всегда делила мою". Вот так он мне сказал.
   Артемис одобрительно усмехнулся:
   - Эндимион будет мудрым королем. Он умеет понимать самые простые и важные вещи.
   - Да, только еще надо дожить до того, когда он им будет, - хмуро проворчала Луна. - До этого еще миллион всяких неприятностей случится, я просто шкурой это чувствую. Наша парочка всегда притягивала неприятности с космической скоростью. Тем более, что, похоже, скоро у нас будет не одна, а целых пять парочек...
   - Эм-м... Луна... - нерешительно произнес Артемис. - Не хочу тебя тревожить еще больше, но, похоже, парочки у нас уже две ...
   - О, и как я не догадалась! - усмехнулась та. - Мина и этот, северно-полярный, да? То-то она вчера на занятия не пришла... Ну, сразу было видно, что они даром времени терять не будут. - Она подозрительно прищурилась: - А ведь им, небось, еще и кое-кто помог, верно?
   - Это к делу не относится. - Белый кот изобразил независимый вид.
   - Ох, вот только не делай такое невинное лицо! Знаю я тебя, сводник! - кошка фыркнула, впрочем, скорее довольно, чем рассерженно.
   - Да ладно тебе, пушистая, - примирительно сказал Артемис. - Давай надеяться на лучшее. Ведь все еще может сложиться очень и очень хорошо. Надо только немного подождать...
   - Неисправимый оптимист! - многострадально вздохнула Луна.
   - Неисправимая ворчунья! - ласково поддразнил тот.
   - Тебе бы все шутить, - кошка воздела глаза к небу. - А ведь нас, вполне возможно, ждут тяжелые испытания. Ты об этом не думаешь?
   - Думаю, - с готовностью кивнул Артемис. - Но и девочки наши выросли, и, кроме нас, их теперь есть кому защитить. Мы должны верить в их общие силы.
   - Умный какой! - фыркнула Луна. И мстительно добавила: - Вот родится Диана, посмотрю я тогда на тебя...
   Она вздрогнула, когда холодный мягкий нос неожиданно ткнулся ей в ухо. И щекотно прошептал:
   - Ты себе даже не представляешь, как я этого жду, драгоценная...
   И кот мгновенно отпрянул в сторону, спасаясь от праведного гнева:
   - Что-о?!! Ах, ты! Бесстыдник! Ты на что это сейчас намекаешь, а?!
   - Ни на что, - быстро ответил тот, с трудом сдерживая смех. - Я просто так сказал, Луна, ну честно! Я не хотел...
   - Не хотел?!!!.. - дымчатая шерсть поднялась дыбом.
   - ...тебя рассердить, - едва успел договорить Артемис и тренированно рванулся в сторону. Луна понеслась за ним следом, кипя эмоциями:
   - Ну, погоди у меня, развратник! И не смей смеяться! И не смей от меня убегать!!..
   ...Перелетая с ветки на ветку под аккомпанемент возмущенного (и от этого не менее любимого) голоса подруги, белый кот незаметно усмехался себе в усы.
   Сердитая Луна нравилась ему намного больше, чем расстроенная.
  
   ...Мамору вернулся домой только на рассвете. Камин уже остыл, в комнате висел предутренний сумрак, а на диване его ждал позабытый учебник физики. Многоэтажные формулы бесстрастно смотрели на него с белых страниц, будто усмехались. Конечно, им-то что...
   Странно, как быстро он стал называть домом этот заброшенный особняк на окраине, а не ультрасовременную квартиру в одной из токийских высоток. Но, конечно, все правильно. Усако всегда говорит, что дом - это там, где тебя ждут.
   Усако...
   Он устало рухнул на диван и уронил лицо в ладони. Наедине с собой можно было не притворяться уверенным и сильным. Тем более, когда совсем себя таковым не чувствуешь.
   ...Как же тебе помочь, малыш?..
   Два года он защищал ее. Он знал, как справиться с любой опасностью, исходящей от врага, как укрыть ее от любой боли...
   Кроме этой.
   ...Он просидел почти всю ночь, укачивая на руках спящую девушку и чутко прислушиваясь к ритму ее дыхания. Она дышала ровно и только изредка всхлипывала во сне. Тогда он сжимал ее крепче и, прижимаясь губами к соленой от слез щеке, шептал что-то бессмысленно-нежное.
   Великие Небеса, да он готов был держать ее на руках всю жизнь, если бы это помогло! Если бы любовь была способна защитить от ее от страдания...
   Но Эндимион знал, что этого она не может.
   Он сказал Луне чистую правду. Он забрал бы боль своей принцессы себе, если бы мог. Но он не мог. Потому что есть такая боль, которую забрать нельзя - можно только разделить.
   Хранитель Земли с беспощадной ясностью знал это. Но смириться с этим не получалось.
   Он слишком много знал о тоске, об одиночестве, о душевной боли. О пустых, молчащих комнатах, о горько-соленых от слез снах, о ночах, где на зов откликается лишь пустота. Он знал это даже слишком хорошо. Вот только не знал, как с этим бороться...
   Это всегда умела Усаги. Веселая, солнечная, она прогоняла тени с такой легкостью, что, казалось, это совсем ничего ей не стоило. Это она - она! - всегда утешала и успокаивала его. Она озаряла своей улыбкой его жизнь - и жизнь всех, кто окружал ее, не деля их на друзей и врагов. Она никогда не унывала, не теряла надежды. Она никому не отказывала в помощи.
   А как сейчас помочь ей?
   Хранитель Земли едва не застонал от чувства бессилия.
   Теперь ей нужна была его помощь. А он - первый раз за все время, что они были вместе - не знал, чем помочь.
   Мамору до боли стиснул ладони.
   Он не знал, и поэтому делал то единственное, что мог придумать. То, что хотел бы, чтобы сделали когда-то для него, испуганного шестилетнего мальчишки, потерявшего родителей. Потерявшего себя самого.
   Он был рядом.
   Он обнимал ее, гладил по волосам, шептал, что все будет хорошо. Неважно, что он сам вовсе не был в этом уверен. Он-то давно разучился верить в чудеса. Хотя... случилось же, все-таки, с ними чудо? Может быть, кто-то там, за небесным пологом, совершит еще одно, для Усаги...
   ...Радостный утренний свет просачивался сквозь неплотно задернутые шторы, играл на складках мягкой, чуть выцветшей ткани, пронизывал комнату тонкими малиновыми стрелками, в которых танцевали сонные пылинки. Но на душе у Хранителя Земли было так же серо, как в остывшем, покрытом пеплом камине.
   Самое родное, самое драгоценное существо в его жизни страдало, а он не знал, чем помочь.
   И это сводило его с ума.
  
   - Энд.
   Мамору резко поднял голову.
   Джедайт непринужденно восседал на подлокотнике, появившись там так незаметно, будто он материализовался из воздуха. Ясные глаза Третьего Лорда были непроницаемы и пронзительны, как два голубых лазерных луча. Казалось, что от них вообще невозможно что-либо скрыть.
   - Ты изменился, - негромко произнес он. - Раньше ты прямо подскакивал, когда кто-нибудь просто к двери подходил. А тут уже минуту меня не замечаешь.
   - Другое время, Джед, - бледно улыбнулся принц. - Опасность теперь приходит иными путями. Нет нужды в постоянной настороженности. - Он поморщился. - И потом... задумался я.
   Джедайт плавно переместился с подлокотника на сиденье и воззрился на принца своим фирменным мягко-внимательным взглядом.
   - Ясно, - сказал, наконец, он.
   Мамору промолчал. Потом, подождав пару минут, спросил:
   - А остальные-то где?
   - В саду мечами машут, - пожал плечами Джедайт. - То есть, Кун с Нефом машут, а Зой у них за арбитра.
   - А... - без интереса отозвался принц. - А чего они вообще решили-то?
   Третий Лорд улыбнулся - искренне и чуть грустно.
   - Наш Кунсайт обрел личное счастье, и теперь пытается всем помочь. Решил начать с Нефа. Поднять боевой дух, так сказать.
   - Ясно, - фыркнул его собеседник. В темно-синих глазах на мгновение сверкнули смешливые искорки, но быстро исчезли, и взгляд снова стал отрешенно-тяжелым.
   Прошло еще несколько минут непринужденного молчания. Тонкие оранжевые полоски света медленно переползали по комнате, становясь золотистыми.
   Лорд Иллюзий пристально наблюдал за своим другом. Тот ушел в невеселые мысли так далеко, что, казалось, совсем позабыл, где находится. Голубые глаза Джедайта замечали это и неодобрительно темнели.
   Наконец, безошибочно уловив ту, единственно нужную минуту, он начал разговор:
   - Энд, - спокойно, даже чуть безразлично сказал он. - Что тебя тревожит?
   Тот криво усмехнулся, не поднимая головы.
   - Тебе перечислить все причины?
   - Не стоит, - Джедайт мягко улыбнулся. - Достаточно будет одной.
   Эндимион на мгновение прикрыл глаза и тихо ответил:
   - Серенити.
   Бирюзовый взгляд на миг остро сверкнул, потом вновь стал спокойным.
   - Принцессу беспокоит прошлое? - невозмутимо спросил Третий Лорд.
   Эндимион наконец-то поднял голову. Его глаза приняли обычное для него слегка насмешливое выражение.
   - Ну надо же, а я уже и позабыл, что ты у нас умеешь читать мысли.
   - Нет, - Джедайт, кажется, чуть удивился. - Твои не могу. У тебя воля не слабее моей. - Он вдруг нервно передернул плечами: - А сейчас я вообще ничьих не прочитаю - конфигурация пространства иная, не освоил еще...
   - Освоишь, - вздохнул принц. - Ты у нас и это умеешь.
   - Мои возможности не безграничны, - строго ответил Третий Лорд.
   - А с первого взгляда не заметно, - невесело пошутил принц. - И все же... как ты догадался?
   - Логика, - небрежно пожал плечами его собеседник. - Поссориться с ней вы не могли по определению, нападение врагов я исключаю, тогда мы бы все это почувствовали... Значит, маленькую леди что-то расстроило. А самая вероятная причина связана с нашим появлением. Нам лично она была искренне рада, значит, ее огорчили воспоминания, с нами связанные. А они, как ты и сам знаешь, у нас у всех горькие.
   Эндимион усмехнулся:
   - И то, что у тебя компьютер вместо мозгов, я тоже успел забыть.
   - Некорректное сравнение, - повел бровью Джедайт. - Согласно результатам моих предварительных исследований, человеческий мозг превосходит электронные операционные системы даже по средним показателям. - Он слегка прищурил глаза и мягко спросил: - Может, перестанешь увиливать от ответа и расскажешь все?
   - Все? - горько улыбнулся его собеседник. Синие глаза плеснули ночным холодом.
   - Все, что сочтешь нужным, - не смутился Лорд Иллюзий.
   - Усако видела сон о прошлом, который очень сильно ее расстроил, - отрывисто сказал принц.
   Джедайт на пару секунд задумался.
   - Рискну предположить, - осторожно произнес он. - Ей приснилась ее мать?
   Хранитель Земли медленно повернул к нему голову.
   - Ты совершенно точно уверен, что не умеешь читать мысли? - бледно улыбнулся он.
   - Абсолютно, - серьезно кивнул Лорд Иллюзий. - Такое я не стал бы скрывать от друзей. Просто... - он улыбнулся в ответ, - просто все это прогнозируемо. Я хорошо помню глаза Серенити, когда Кун неосторожно упомянул при ней имя Светлейшей Королевы. Она сильно тоскует по матери, это очевидно.
   Эндимион зарылся пальцами в короткие угольно-черные пряди, окончательно их растрепывая.
   - С тех пор, как мы здесь, на Земле, все вспомнили, прошло уже больше двух лет. Два года, Джед! И все это время она была весела и спокойна. Я бы заметил - почувствовал - если было бы иначе.
   Джедайт помолчал, рассеянно следуя взглядом за танцующими в тонких лучиках пылинками и о чем-то размышляя. Эндимион устало откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. Наконец, Лорд Иллюзий негромко сказал:
   - Я думаю, наше появление всколыхнуло пространственно-временную ткань нынешнего мира. Заранее определенная цепь событий нарушилась, стали выстраиваться новые причинно-следственные связи. Неудивительно, что прошлое с новой силой дает о себе знать. - Он помрачнел. - Я почти не сомневаюсь, что и остальные девочки столкнулись с чем-то подобным. Во всяком случае, со слов Нефа и Куна я понял, что это так.
   Хранитель Земли открыл почерневшие глаза.
   - Значит, ты предлагаешь мне обвинить во всем вас? - жестко спросил он.
   - Я предлагаю не винить никого, - в тон ему ответил Джедайт. - У нас нет времени на пустые игры. Мы обещали леди Луне, что наши девочки не будут страдать. И мы должны сделать все возможное, чтобы выполнить это обещание.
   - И что ты предлагаешь? - устало выдохнул Эндимион.
   - Для начала не надо давать волю эмоциям, - тихо ответил его собеседник. - Твои внутренние метания сейчас ей не помогут.
   - Будь оно все проклято, я и так не могу ей помочь! - взорвался принц. - Ты знаешь, что чувствуешь, когда родное существо страдает, а ты ничего не можешь сделать?! Ты знаешь, как это - смотреть в этот момент ей в глаза?
   - В глаза, говоришь? - тихо ответил Джедайт. - Да, знаю.
   Хранитель Земли выдохнул сквозь стиснутые зубы какое-то древнетеррианское ругательство. Надо же, как не к месту язык вспоминаться начал...
   - Рейана, - хрипло сказал он. - Конечно.
   Третий Лорд ничего не ответил, только на миг закрыл потемневшие глаза и стиснул левую ладонь. Потом усилием воли заставил ее разжаться.
   - Сейчас ты чувствуешь себя виноватым, Энд. - Его голос звучал неестественно-ровно, пересиливая непроизвольную дрожь. - Сейчас мы все чувствуем себя виноватыми. Прошлое не дает нам покоя. Нам всем.
   - А, скажешь, я не при чем? - хрипло прошептал тот. - Кто был Хранителем планеты, которая уничтожила всю остальную жизнь в Системе?
   - Мы уже говорили об этом, Энд, - все так же бесстрастно ответил Джедайт. - Ты тогда сделал все, что в твоих силах.
   - Этого оказалось недостаточно.
   - Да, - жестко сказал Лорд Иллюзий. - Тогда мы все сделали все, что было в наших силах. И этого оказалось недостаточно. И мы все заплатили за это - и виновные, и... - его голос осекся, - ...и невинные. Мы потеряли больше, чем вообще может потерять человек.
   - Намного больше... - прошептал Эндимион, закрыв глаза. Тени на его лице приняли устало-серый оттенок.
   - Да, мы в ответе за то, что произошло когда-то. И мы в ответе за то, что происходит сейчас. Но мы не должны, слышишь, не должны позволять чувству вины лишить нас воли. Потому, что, кроме нас, эту ситуацию не исправит никто.
   - Ты знаешь, как? - ровным голосом спросил Хранитель Земли. - Я уже давно потерял путь, ведущий к выходу из этого лабиринта.
   - Ну, так теперь ты не один, - едва заметно улыбнулся его собеседник. - Нас снова пятеро. Как и прежде.
   - Джед, не тяни дракона за хвост, - вздохнул принц. - Ты ведь уже до чего-то додумался?
   Третий Лорд обернулся к окну. Тонкие солнечные иглы, пробивающиеся сквозь шторы, выхватывали из его прически ярко-золотые пряди. Но бирюзовый взгляд не отражал солнца, темнея от воспоминаний.
   - Энд, помнишь тот случай? - медленно начал он. - Когда я подставился под стрелу на Юге? Мы еще почти мальчишками были...
   Эндимион только усмехнулся краешком губ. Глаза его оставались закрытыми.
   ... Тот случай он помнил очень хорошо, даже слишком. Джед с тех пор носил шрам на правой руке, чуть повыше локтя - стрела была отравлена, и даже целительная сила Земли не смогла сделать так, чтобы следа не осталось. И если бы он, по его собственному выражению, тогда не "подставился", то эта стрела торчала бы у Зоя в горле. Пыльные, узкие, как крысиные норы, улицы южных городов, были непредсказуемо коварны...
   - Помню, - сказал он вслух. - Ты тогда быстро сориентировался.
   - Случайность, - недовольно поморщился Джедайт, который ненавидел, когда говорили о его храбрости или геройстве. Он всегда предпочитал держаться в тени, и преподнести тот давний случай как результат собственной оплошности - да, это было вполне в его духе.
   - Очень своевременная случайность, - поддел его Эндимион. Он когда-то частенько шутил над привычкой друга "прятаться от славы". В ранге Ши-Тенноу ухитриться это сделать, кстати, было почти невозможно. Но Третий Лорд как-то ухитрялся, что только подтверждало (в глазах друзей) его исключительную гениальность.
   - Энд, я о другом. - Настойчивый голос Джедайта отвлек принца от размышлений. - Помнишь, как ты эту стрелу из меня вытаскивал?
   Теперь настал черед Эндимиона поморщиться:
   - Тебе обязательно такое вспоминать? - Конечно, этот книгочей не издал тогда ни звука, но бирюзовые глаза выцвели от боли, и в них было такое...
   Но Лорд Иллюзий был непреклонен.
   - Такие стрелы нельзя выдергивать, иначе острие разорвет все мышцы вокруг раны. Их надо протолкнуть до конца, чтобы прошла насквозь, и только тогда обломить наконечник. Ты сам мне объяснял это. Помнишь?
   - Зачем ты сейчас говоришь мне это, Джед? - очень тихо спросил Хранитель.
   Тот обернулся. Его взгляд был чист, остр и непреклонен, как лезвие скальпеля.
   - Наши воспоминания, наша вина и боль - как ядовитая стрела, засевшая в ране. Они разъедают нам души уже тысячи лет, и так просто их не выдернуть. Эту стрелу нужно протолкнуть до конца, Энд. Другого выхода нет.
   - Ты хочешь сказать, пережить все воскресшие воспоминания, не пытаясь от них убежать? - не открывая глаз, спросил Эндимион.
   - Да. И все воскресшие обиды, всю боль, всю ненависть, все слезы, не пролитые за эти эпохи. Пережить, а потом... отпустить их. Очистить древнюю рану. И жить дальше.
   - Это будет непросто, Джед, - криво усмехнулся принц.
   - Ну... - Третий Лорд улыбнулся ему в ответ. - Разве нас это когда-нибудь останавливало?
   - Не о нас речь. - Эндимион, наконец, открыл глаза. Те были сине-черными и обморочно глубокими, как ночная северная буря. - Собственную боль мы выдержим, невелика важность. Но вот девочки... Усаги...
   Его губы едва заметно дрогнули, и он замолчал.
   Джедайт опустил голову.
   - Бывает боль, которую нужно вытерпеть, чтобы потом не было еще больнее, - очень тихо сказал он.
   - Да, - коротко сказал Эндимион. - Бывает. - Потом невесело усмехнулся: - В одном ты прав: у нас нет права на слабость.
   - Ну, - невозмутимо пожал плечами Лорд Иллюзий. - У нас его никогда не было. Вроде бы как и не привыкать...
   И он улыбнулся.
  
   В это же время на другом конце Токио.
   ... - Прошла уже почти неделя, Ветер. Подождем еще?
   - Думаешь, за это время они уже освоились?
   - Ну... - улыбка, - ...вообще-то я думаю, таким, как они и пары дней хватит.
   - Хм-м... Не терпится нанести им визит, Волна?
   Тихий смех.
   - Любопытно, не скрою. Да и Хоти о них спрашивала.
   - Привязалась она к этим головорезам, я вижу.
   - Ну... она же все-таки их вытащила. И теперь в какой-то степени чувствует свою ответственность.
   - Пф-ф... Ой, не смотри на меня так, Мичи, мне просто смешно... В чем эти товарищи нуждаются меньше всего, так это в опеке.
   - Как знать... - загадочная улыбка. - Может быть, именно в этом они сейчас больше всего и нуждаются.
   - Ну, это уж не ко мне, - нахмуренный взгляд. - И не к тебе, а то я кому-нибудь из них голову оторву!
   - Ревнуешь, Ветер?
   - Это к ним, что ли? - Скептический хмык. - Еще чего не хватало!
   - Ревнуешь.
   - Еще чего... Мичи, хватит хихикать! Ну и не вижу я здесь ничего смешного!
   - Конечно, нет. Мне просто приятно, что ты ревнуешь.
   - А-а... Ну тогда ладно, пусть живут.
   Снова смех.
   - Угу. Особенно если учесть, сколько усилий Сец и Хоти на них потратили...
   - Что-то ты сегодня язва, Нептун... - Изменившимся, серьезным тоном: - Ну что, решено? Нанесем им визит?
   - Нанесем. - Так же серьезно, даже чуть грустно. - Пора возобновить старые знакомства. И задать кое-какие вопросы.
   - Да. - Взгляд, похожий на клинок. - И задать кое-какие вопросы.
   ...И подруги еще долго стоят, взявшись за руки, на берегу утреннего моря. Они молча смотрят на залитый огнем горизонт - в сине-зеленых и аквамариновых глазах отражается по два маленьких солнышка.
   Ветер тревожно и весело поет над их головами.
  
   ...Новорожденный день был на редкость хорош.
   Утреннее солнце облачило лес в пылающее туманное красное золото. Тени от деревьев ложились широкими дымно-прозрачными полосами, чуть колыхаясь, будто живые. В воздухе пахло льдистой свежестью и еще не распустившимися цветами. Пахло весной. Жизнью.
   И звуки вокруг были голосами жизни. Пение ветра. Шорох шагов по сухой, кое-где покрытой инеем траве. Отрывистый, короткий смех...
   ...- Туше! - Клинок лязгнул о клинок и замер в несколькоих миллиметрах от кожи. - Теряешь форму, Неф.
   - На себя посмотри, - процедил Лорд Звезд, с трудом переводя дыхание. - Сам четыре раза прокололся.
   - А ты - пять, - Кунсайт выпрямился, откидывая со лба снежно-белую прядь. - Раньше ты так быстро не выдыхался.
   - Я и не выдохся...
   - ...я просто собрался передохнуть, - донесся сверху ехидный голос Зойсайта, который с удобством устроился на одной из нижних ветвей дерева. - Кун прав. Теряешь форму.
   - Злорадствуешь, рыжий, - обреченно вздохнул Нефрит.
   - Неа, - беспечно отозвался тот. И с точно скопированной интонацией Джедайта добавил: - Хладнокровно констатирую факт. У вас с Куном дело всегда заканчивалось вничью, а Энд тебя только на последнем раунде уламывал...
   - На последнем раунде, значит?.. - Синие глаза опасно сузились. - А сейчас еще не последний. - И Лорд Звезд обернулся к своему сопернику. - Ну, северный волк? Готов?
   - Неф, мы договаривались на пятиминутную передышку, - возмутился Кунсайт. - Дай хоть дух перевести.
   - Пять минут уже прошли, - отрезал тот. И поднял меч. - Ангард!
   Лорд Льда собрался было сказать что-то шутливое, но осекся, увидев глаза друга. Непреклонные. Узкие, как бритвы. С опасным серо-стальным отливом в зрачках.
   Хаос, а Зой его действительно задел! Но, может, для него сейчас так даже лучше...
   И Кунсайт покрепче сжал рукоять своего оружия:
   - Неф, а ты все-таки изверг.
   - Я в курсе. - Во взгляде Нефрита мелькнули гневно-смешливые искры. - Ангард!
   С резким визжащим звком сталь сцепилась со сталью.
   ...Слушая знакомые с далекого детства звуки сражения, Зойсайт прислонился спиной к стволу дерева, откинул голову. Твердые чешуйки коры впивались ему в затылок, но это ему даже нравилось. Как и холодный воздух, и сладко-горький запах набухших почек, в которых просыпались листья. И ветер, пронзительный, свежий, игристый, как вино.
   Весна. Уже скоро. Совсем скоро...
   Он совершенно сознательно довел своего друга до белого каления. Он достаточно хорошо знал Нефрита, чтобы при желании легко его разозлить. А именно это Второму Лорду сейчас требовалось больше всего, чтобы снова стать собой - а не той бледной тенью, что каждую ночь слепо таращилась в камин.
   Зой небрежно покачал ногой в воздухе и довольно ухмыльнулся, наморщив нос. Такой, рассерженный, Нефрит ему нравился намного больше...
   Такой он был больше похож на себя.
   - Туше! - Лорд Звезд торжествующе вскинул клинок. Его волосы окончательно спутались от резкого ветра, но глаза горели... почти радостно.
   - Ты меня и не коснулся даже! - возмутился Кунсайт.
   - Да ну? А это? - Нефрит поддел острием меча край разреза на рукаве его рубашки. - Сучком зацепило?
   - Так не поцарапало же!
   - Было касание, - флегматично отозвался Зой со своей ветки. - Счет "пять-пять". Ничья.
   - Касание не считается.
   - Да ну? А что тогда считается?..
   - Неф, ну ты из...
   - И снова они ссорятся.
   - Ага. Мальчишки, чего с них взять...
   Голоса были негромкими, немного насмешливыми и... странно знакомыми. Один - низкий, терпкий, чуть резковатый, а другой - напевно-мелодичный, прохладный, как море.
   - Что за... - Кунсайт нахмурился и оглянулся вокруг в поисках тех, кому эти голоса принадлежали. - Кто здесь?
   - Похоже, Мичи, они нас позабыли. - Первый голос откровенно веселился.
   - Вероятно, срок был слишком долгим, - промурлыкал второй. - Или чья-то память - слишком короткой...
   Нефрит нахмурился. Эти глубокие, музыкальные интонации напомнили ему кое-что. Он помотал головой. Нет, не может быть...
   Сзади послышался шорох: Зой мягко, как кошка, спрыгнул на землю.
   - Эй! - звонко крикнул он в пространство. - Вы там кто?
   Ветер рассмеялся и диким конем пронесся по оголенным кронам деревьев, играя сухой листвой.
   А когда он утих, то сзади негромко донеслось:
   - Не узнали?
   Они резко обернулись - синхронно, все трое, как один - с быстротой, выработанной тысячами сражений.
   На восточном краю поляны, в дымно-золотой утренней тени смутно виднелись два силуэта - вроде бы парень и девушка. У девушки были пышные волнистые волосы, легко летящие по ветру.
   - Небо и Хаос... - потрясенно произнес Кунсайт. - Это же...
   - Небо и Хаос? - Переливчатый смех колыхнул пространство, словно кисейную вуаль. - Ну, не совсем...
   - Да уж, так нас еще не называли, - фыркнул второй голос. - Вот, дожили же до этакой чести!
   И фигура, похожая на парня, шагнула вперед. Солнце заплескалось на коротких прядях цвета бледной пшеницы, превращая их в шлем из воздушного золота. Аквамариновые глаза пылали, как две звезды, застигнутые рассветом. Яростные, насмешливые, опасные.
   И очень знакомые.
   Нефрит резко выдохнул и шагнул вперед.
   - Вы, - негромко сказал он.
   - Мы, - чуть улыбнувшись, воительница Нептуна подошла к подруге, став рядом. Ее взгляд был чисто-глубоким и холодным, как океан. - Полагаю, вы нас не ждали?
   Никто не ответил.
   Молчание длилось и длилось - прозрачное, невесомое и одновременно давящее. Как облако, готовое в любой момент превратиться в бурю. Пять взглядов скрещивались, как клинки, но никто не произносил ни слова.
   Ветер шептал что-то тревожное, тонко позванивая в ветвях.
   И Кунсайт вспомнил другой ветер. И другое молчание, которое так же висело между ними несколько жизней назад.
  
   ...Тогда это был их последний разговор с Воинами Стихий. Но даже сейчас, сквозь обманчиво тонкую пелену памяти, все казалось таким реальным, будто было только вчера.
   Глубокое, ясно-синее небо Ариэля с едва заметными искорками звезд. Голубой шар Седьмой Планеты, расчерченный золотой сеткой вихрей и облаков. Огромный, призрачно-невесомый, чуть светящийся, занимающий половину горизонта. Мягкий молочный свет, разлитый в воздухе.
   Ветер, плотный, осязаемо-упругий, пахнущий скошенной травой. Тяжелые парчовые ленты, расшитые хризолитами, слабо колышущиеся в высоких арочных проемах.
   Тонкие матовые мраморные колонны. Разводы белого, серого и розового цветов сплетаются в текучий, плавный узор. Полупрозрачный пол, выложенный плитками синего агата. Слоистый, мерцающий камень отполирован до влажной гладкости, и оттого похож на поверхность глубокого озера.
   В этих призрачных водах отражаются две тени - светловолосая и другая, с локонами цвета южных морей. И две пары глаз - холодно-ясных, внимательных. Беспощадных.
   Голоса отдаются эхом в прохладном, открытом всем ветрам зале.
   - ...Итак... это война?
   Молчание. Хаура, принцесса Урана, высказала сейчас то, что они четверо до сей минуты боялись произнести. Смешно! Будто, не называя беду по имени, можно ее отвести...
   - Да. Это война. - Всегда ровный голос Кунсайта сейчас похож на потрескавшийся лед.
   - Насколько все серьезно? - Тон принцессы Восьмой Планеты обманчиво-безмятежен.
   - Несерьезных войн не бывает, леди Мира, - сухо отвечает Джедайт.
   - Спрошу иначе, - Нептун на миг опускает ресницы. - Вы знаете, что за сила стоит за Берилл?
   Тишина. Секунда. Две, три. Ветер тонко свистит в кружеве колонн цвета утренних облаков.
   - Что бы это ни была за сила, мы не уступим ей Терру, - всегда дипломатичный Нефрит на сей раз резок и сух. Синие глаза подавленны и усталы. Опять знает что-то о будущем? Что-то... неприятное?
   Выражение взгляда Второго Лорда явно не укрывается от Хранительницы Морей. Но она, по обыкновению, предпочитает промолчать. Только чуть ниже опускает ресницы, пряча за ними свои мысли.
   Воительница Урана, наоборот, срывается со своего места и нервно прохаживается туда-сюда, будто синие плитки пола жгут ей ступни. Замирает у высокого окна, смотрит на огромный шар, по которому медленно плывут тени спутников. Величественный Оберон. Титания. И траурно-черный Умбриэль с огоньками сапфировых шахт...
   - Ветер неспокоен, - отрывисто говорит она. Длинные золотистые нити облаков в атмосфере Седьмой Планеты колышутся в такт ее волосам. - Не надо вам ввязываться в это в одиночку.
   - Терра никогда не просит помощи. - Голос Первого Лорда напоминает сталь. - Это вопрос чести. И это решение Эндимиона.
   Принцесса Урана что-то раздраженно бормочет о некоторых безголовых принцах, от избытка дури лезущих в герои. Но вслух не произносит ни слова.
   - Нет ничего бесчестного в том, чтобы принять поддержку со стороны, - Нептун чуть нахмуривается. - Ни одна планета не откажет. Тем более - сейчас...
   - Нет, - вырывается у Зойсайта. Младший из четверых, он еще робеет на таких встречах, но сейчас явно не может молчать. - Нельзя вмешивать в это невинных. Если вдруг...
   Он осекается и замолкает. Воительницы Стихий понимающе переглядываются.
   Конечно. Принцессы Внутренних Планет.
   - Они уже не дети, - негромко говорит Нептун. - Они - воины и не боятся битвы.
   - И именно поэтому - нет. - Всегда сдержанный голос Третьего Лорда тверд как плутонианский лед. - Их не должно коснуться... все это.
   - Боюсь, что их уже коснулось все это, - спокойно отвечает Хранительница Морей. - В тот самый момент, когда они встретились с вами.
   - Тем более мы должны их защитить. - Голос Нефрита мягок, но непреклонен.
   - Защитить?!.. - резко выдыхает Уран. - О, Небо! Защитить!..
   Она хочет добавить что-то еще, но сталкивается взглядом с подругой и замолкает. Только на губах появляется странная, тяжелая усмешка - горькая, как полынь...
  
   ...Только потом, много веков спустя они поняли, о чем промолчала тогда Хранительница Бурь. Поняли, ЧЕМ обернулась для их возлюбленных эта защита. Ах, если бы они знали тогда!..
   Изменилось ли что-нибудь, если бы они знали?..
  
   ...- Мне все это не нравится, - категорически заявляет Уран. - Совсем не нравится. Вы, парни, не обижайтесь, но вы сейчас совершаете ошибку.
   - Что ж, - после недолгого молчания говорит Кунсайт. - Пусть так. За все наши ошибки мы ответим. Полностью.
   - Может случиться так, что ответите не только вы, - очень тихо произносит Воительница Нептуна.
   - Мы сделаем все, чтобы этого не произошло.
   - Вы не всемогущи.
   - Этот вопрос решен, Воины. - В голосе Первого Лорда явственно сквозит сталь. - Не стоит к нему возвращаться.
   Принцесса Урана набирает в грудь воздуха, явно намереваясь возразить, но взгляд подруги останавливает ее.
   Мира, Леди Нептун, плавно поднимается со своего места и подходит к окну. Длинное платье невесомо парит на ветру шелковым облаком цвета ультрамарина.
   - Это их выбор, Ветер, - тонкая рука ложится на плечо Воительницы Бурь. - ИХ выбор.
   Уран стискивает зубы. Потом поднимает глаза - их пылающая голубизна горька, как хина.
   - Ваше право и ваша воля, Небесные Короли. - Ее голос напоминает зазубренный клинок. - И да будут дни Терры бесчисленны. - Подчеркнуто формальная фраза официального прощания показывает, насколько она уязвлена.
   - Буря, - тихо говорит Нефрит. - Мы уходим, не зная, вернемся ли обратно. Давайте расстанемся друзьями.
   Подруги оборачиваются к ним. Подходят. Аквамариновые и сине-зеленые глаза мерцают подозрительной влагой, но лица остаются сухими.
   Воины не плачут. Особенно перед тем, как идут в битву. Или провожают на нее.
   - Ясного клинка, крепкого щита, верного друга... - старинное пожелание всем, отправляющимся на войну.
   - ...Холодной головы, горячего сердца, отважного духа... - Девичьи ладони поочередно ложатся на плечо каждому из четверых.
   - ...И возвращения, - говорят они в два голоса. - Возвращения домой.
  
   Такими они тогда и запомнили их. Воительницы Стихий стояли, взявшись за руки, на фоне темно-синего неба. Ветер теребил их волосы, в воздухе был разлит приглушенный свет, и от этого казалось, что в бледно-золотых и дымчато-голубых прядях запутались маленькие звездочки. И глаза их были ясны и непреклонны.
   Знали ли они тогда? У них не было дара предвидения, но невероятный инстинкт, бесчисленное множество раз выручавший их в битве, не подвел и в тот раз.
   Они чувствовали бурю. Но, верные принципам чести, позволили своим друзьям с Терры самим выбирать свой путь.
   Путь, который оказался роковым. И не только для Земли. Потому, что за жизнь одной планеты заплатили тогда восемь остальных.
   И вот, несчетные годы спустя они снова стояли перед ними - уже больше не принцессы уже давно мертвых миров. Стояли, все так же взявшись за руки, словно так и не разнимали ладоней все эти тысячелетия. Впрочем, в каком-то смысле так оно и было...
   И что можно сказать им после всего, что произошло? О чем спросить?
   И что ответить?
  
   - Эй, друзья мои, вы там заснули? - Возмутительно бодрый и ровный голос Джедайта разорвал острую, как бритва, тишину. - Мы сегодня намерены завтракать? Чай уже... - Он вышел из-за деревьев и резко замолчал.
   - Лорд Джедайт, - мелодично произнесла Нептун. - Рада вас видеть.
   - Ага, вот теперь точно все в сборе, - коротко хохотнула Уран.
   В течение целых пяти секунд все присутствующие могли созерцать редчайшую картину: растерянного Джедайта.
   Впрочем, ошеломленное выражение очень быстро исчезло с его лица. Он шагнул вперед и плавно поклонился - точь-в-точь тем поклоном, который по древнему этикету предназначался особам королевской крови.
   - Леди Хаура. Леди Мира. Счастлив приветствовать Ваши Высочества.
   Фраза прозвучала совершенно невозмутимо, а если голос Третьего Лорда и дрожал слегка, то на это вполне можно было закрыть глаза.
   Уран рассмеялась - уже по-настоящему.
   - Фу-ты, ну-ты, какая важность. Просто Харука и Мичиру, без выкрутасов. Какие мы теперь высочества?
   - Некоторые вещи не меняются, - покачал головой Нефрит.
   - А некоторые наоборот, меняются слишком сильно, - негромкий голос воительницы Нептуна был похож на шелковую плеть. - Не правда ли, милорды Ши-Тенноу?
   Ветер рванулся куда-то, резким порывом тряхнул верхушки деревьев. И все почувствовали, что игры закончились.
   ...Лорды знали - с первого момента, как поняли, кто перед ними - что с этими двумя все будет совсем не просто. И это еще мягко сказано.
   Из всех сенши Воительницы Стихий больше всего походили характером на неукротимую террианскую четверку. И поэтому они, в своем роде, видели Небесных Королей в наиболее реальном свете - без иллюзий, романтического флера и налета героизма. Они видели - и понимали - их жестокость, беспощадность, горечь, рожденную войной.
   Они хорошо их знали. Может быть, даже слишком хорошо.
   И именно поэтому они были теми, кому сложнее всего будет простить. Небо свидетель, слово "прощение" было явно не из их словаря.
   Вот почему разлитое в воздухе теплое золото сейчас превратилось в лед. А взгляды, впившиеся друг в друга, были острее стальных клинков. И никто не торопился начать разговор.
   Потому что все знали, что разговор этот станет битвой - только вместо мечей будут слова.
   Что ж. Язык сражения привычен воинам больше всех прочих, верно?..
   Воительница Урана сделала шаг вперед - плавно, почти лениво. Но Кунсайт кожей почувствовал, как беззвучно стонут нити пространства, прогибаясь от чудовищной силы, заключенной в стройном девичьем теле.
   - Значит, Терра никогда не просит помощи? - тихо спросила она. - Значит, это вопрос чести?..
   - Леди Уран... - начал Кунсайт, но его явно не услышали.
   - ...Значит, вы не хотели вмешивать в это невинных?
   - Хаура, это...
   - ...Значит, хотели их... защитить? - Последнее слово прозвучало, как удар.
   Кунсайт стиснул зубы.
   - Да, - выдохнул он. - Да, Хаос все раздери, мы хотели их защитить.
   - Что ж, вы ЗАЩИТИЛИ. - Мягкий, музыкальный голос воительницы Нептуна хлестнул, как плеть. - И теперь вы готовы ответить за свои ошибки?
   - Да, готовы, - очень тихо сказал Нефрит. И еще тише добавил: - Если нужно, то и... своей жизнью.
   - Жизнью? О, ради Небес! - Харука резко, зло рассмеялась. - Вашу жизнь вы уже дважды пустили дракону под хвост. Вам этого мало?
   - Умереть просто, - негромко произнесла Мичиру. - Смерть завершает все. А вот чтобы остаться и жить... нужно гораздо больше мужества. - И она холодно усмехнулась: - Так что ваша смерть, милорды, нам ни к чему.
   - Смерть уже была, - процедил бледный, как бумага, Зой. - И, на самом деле НИЧЕГО она не завершает. Видели - знаем.
   В яростно-голубых глазах воительницы Бурь мелькнуло что-то. Боль? Сочувствие?.. Но она быстро опустила ресницы.
   - Давно хочу спросить, - тихим, свистящим голосом сказала она. - Каково это было?
   - Что? - беззвучно спросил Нефрит.
   - Убивать свою планету.
   Фраза обожгла, как лезвие, полоснувшее по горлу. Остановила дыхание, замораживая кровь.
   Запрещенный удар. Слишком больно. Слишком...
   - Вы хотите знать, как это было? - Джедайт неожиданно шагнул вперед. Его лицо было спокойно-сосредоточенным, как и всегда. Только глаза полностью лишились красок.
   - Это было... похоже на смерть, да. - Он говорил ровно, безжизненно, как автомат. - На смерть, которая длится и длится, и длится, разрывая каждый нерв, пока сердце не сходит с ума от боли. А ты продолжаешь ходить, дышать, даже смеяться... только уже не от радости.
   - Джед... - начал Кунсайт, но Третий Лорд не услышал его. Или притворился, что не услышал.
   - ...И в конце концов не остается ничего, кроме холода и боли. И пустоты. И ты начинаешь ненавидеть воздух, которым дышишь, землю, по которой ходишь, людей, с которыми говоришь. Начинаешь ненавидеть весь мир. И больше всего хочешь уничтожить его, стереть в порошок... и самому исчезнуть вместе с ним, потому что...
   - Потому что?.. - Негромкий голос Мичиру звучал странно-мягко.
   - Потому что сильнее всего начинаешь ненавидеть себя, - ответил вместо него Нефрит. - Там, по другую сторону Тьмы, зависнув между жизнью и смертью... себя ненавидишь больше кого-либо другого. Вот так.
   И он замолчал, прикрыв глаза. Хаос, прикасаться к этому было еще слишком тяжело. Будто сжимать раскаленный металл.
   Потом он услышал чей-то вздох. И, подняв ресницы, увидел, что воительница Урана... улыбается?
   - Эй, ребята, - вдруг спросила она. - Здорово вам досталось, да?
   - Не надо жалости, - резко выдохнул Кунсайт. - Все, постигшее нас было результатом нашего собственного выбора. И пощады мы никогда не просили.
   И тут в наступившей тишине раздались звуки, самые неожиданные из всех возможных. Харука смеялась. Смеялась совершенно искренне, почти радостно, и уж точно не горько.
   - Парни, вы все-таки нечто, - отсмеявшись, выдохнула она. - Жалость? Вот в чем-чем, а в жалости такие головорезы, как вы, нуждаетесь меньше всего. Да и пощада... Она вам не нужна.
   - А прощение, Буря? - внезапно спросил Нефрит. - Как ты считаешь, оно нам тоже не нужно?
   - Не от нас, - негромко произнесла Мичиру. - У нас нет никакого права судить вас. И... никакого желания.
   - Никакого права? - невыразительным голосом произнес Джедайт. - Ну, положим, право у вас есть. Как и у всех, кто тогда...
   - Нет, Мичи права, мы плохие судьи, - покачала головой Харука. - Потому что в вашей ситуации мы... - Она замялась. - Мы поступили бы так же.
   - По-моему это именно вы тогда были теми, кто нас отговаривал, - откровенно удивился Зой.
   - Ну, так советовать всегда легче, чем принимать решение, верно? - Насмешливые глаза воительницы Нептуна были холодны, почти циничны, но в самой их глубине таилась печаль. - Неизвестно, какое решение приняли бы мы на вашем месте. Хотя... - Она осеклась и продолжила голосом, вдруг утратившим музыкальность: - Хотя нет, не так. Мы знаем, какое.
   - Знаете? - негромко спросил Кунсайт.
   Девушки переглянулись, и их глаза плеснули мгновенной тенью воспоминаний.
   - Это долгая история, северный волк, - криво усмехнулась Харука. - Долгая и... не очень приятная. Когда-нибудь мы расскажем ее... но не сейчас. Сейчас не место и не время. Скажу только, что не нам говорить с вами об ошибках... и о прощении.
   Все замолчали. Что-то стояло за словами Хранительницы Бурь, что-то тяжелое и невозможно печальное. Что-то, не прошедшее бесследным ни для кого.
   - У меня сложилось такое впечатление, что мы тут пропустили огромную кучу безобразий, - произнес, наконец, Нефрит.
   - В точку, - мрачно выдавила Харука. - Просто немеряную кучу.
   - Энд... в общих чертах рассказывал нам о том, что здесь происходило, - сказал Кунсайт. - Спасибо, что не оставляли девочек одних.
   - Они - наши сестры, - тихо ответила Мичиру. - Но не надо вам нас благодарить. Не за что.
   - На самом деле они всегда отлично держались, - добавила Уран. - Небо свидетель, ни одна из них никогда не отступала. Наши девочки выросли настоящими воинами.
   - Да, - беззвучно выдохнул Джедайт. - Им пришлось.
   Он резко отвернулся, но Нептун успела уловить его взгляд. Как и взгляды всех остальных.
   - Они... не простили? - мягко спросила она.
   - Неверная постановка вопроса, - грустно улыбнулся Нефрит. - Они-то простят. Серенити и Минория уже простили. Но мы себя - нет.
   - И не простите, - спокойно сказала Харука. - И нечего так на меня смотреть, Мичи. Ты это понимаешь. И вы, господа, тоже. Такие, как мы, ничего себе не прощают.
   Она повернулась, смотря прямо на солнце. Золотые лучи играли на светлых волосах, как корона.
   - Но это не повод опускать руки, - резко добавила она. - Наоборот. Это, друзья мои, очень веский повод жить дальше. Пока ты жив, все можно исправить. А вот от смерти не становится легче никому.
   - Да, - эхом отозвался Лорд Иллюзий. - От смерти не становится легче никому.
   Они замолчали. Но это молчание больше не было непереносимым. Оно было тяжелым, но... да, оно было правильным.
   ...Враги или друзья?..
   В этом молчании звенели несказанные слова. Боль. Память предательства. Клятвы исполненные и нарушенные. Месть и ...
   И прощение.
   Есть вещи, о которых говорить необязательно. Все скажет тишина.
   Враги или друзья? Риторический вопрос, господа.
   И на другом краю молчания пять пар глаз улыбнулись друг другу.
  
   ...- Кстати, - уже другим, бодрым голосом, сказала Харука. - Сатурн передает вам привет. Она за вас немного переживает, кстати.
   - Маленькая леди? - Нефрит, кажется, обрадовался. - Она сейчас на Земле?
   - Сейчас мы все на Земле, - тихо ответила Мичиру. - Другого места нет.
   - Хаос, конечно... - Кунсайт процедил сквозь зубы ругательство. - Глупый вопрос.
   - Привыкнете еще, - усмехнулась Харука. - Вас много сюрпризов ожидает.
   - Умеешь ты успокаивать, Буря, - покачал головой Первый Лорд.
   - А то как же, - оскалилась та. - В этом я несомненный специалист. Многие демоны это признали.
   Зойсайт фыркнул:
   - Я прямо начинаю радоваться, что нам не пришлось сталкиваться с вами в битве.
   - Да, - невинным голосом отозвалась Хранительница Морей. - Было бы немного неприятно вас убивать.
   - Ну, нас еще поймать надо было, - ухмыльнулся Лорд Огня.
   - Поймали бы, - спокойно сказала Мичиру. - И потом...
   - Ага, и что потом?
   - Потом сделали бы то, что должны, - ровным голосом сказала Уран. - Как и всегда.
   И, глядя в беспощадно-ясные, непреклонные глаза с древней печалью на дне, четверо друзей поняли - она не шутит. Воины Стихий сделали бы именно то, что должны.
   Как делали это всегда.
   - Но мы рады тому, что этого все-таки не случилось, - мягко сказала Нептун.
   - И тому, что вы вернулись, мы как бы тоже рады, - ухмыльнулась Уран. - А как-то скучновато было без ваших выкрутасов. Хотя... - и ее глаза засмеялись, - хотя вы все-таки заслуживаете пары хороших пинков.
   - ...Исключительно в воспитательных целях, - пропела Мичиру.
   - Да пожалуйста, - Кунсайт улыбнулся откровенно по-вольчьи. Только что зубы не оскалил. - Только это кто кого сильнее пнет, вот вопрос. Раньше у нас дело, как я помню, всегда оканчивалось вничью...
   - Так ведь сколько времени прошло, - вздернула бровь Харука. - Мы, знаете ли, на месте не стояли.
   - Так и мы не салфеточки вышивали, ага? - фыркнул Зой.
   - Вышивка полезна, - отпарировала Хранительница Морей. - Тренирует глазомер, формирует пространственное мышление и способствует выработке терпения. Масса полезных навыков, и потом... - она лучезарно улыбнулась, - это просто красиво.
   - И, бесспорно, вы преуспели в этом благородном искусстве, леди Мира? - невинно спросил Джедайт.
   - О, как и в искусстве уничтожения демонов, несомненно. - Улыбка принцессы Нептуна была прямо-таки ангельской.
   - Так их, Мичи! - рассмеялась Харука. - Вот погодите, первая же хорошая схватка все покажет.
   - Ждем с нетерпением, - вздернул бровь Лорд Льда. - Поразмяться было бы очень и очень неплохо.
   - Да всегда пожалуйста, - ухмыльнулась Уран.
   - Бой с подобными противниками будет честью для нас, - все тем же музыкальным тоном добавила ее подруга. В прохладном сине-зеленом взгляде мелькнули смешливые искры. - Ведь чем сильнее противник, тем приятнее его побеждать.
   Зой, уже открывший рот, что бы что-то возразить, поперхнулся - то ли от хохота, то ли от возмущения. По мрачно-усталому лицу Нефрита скользнула тень улыбки.
   - Вы, как всегда, неподражаемы, леди Мира, - и он изобразил самый галантный поклон из Высшего дипломатического кодекса древней Терры. - Неподражаемы как в обычном сражении... так и в словесном.
   Певучий, переливчатый смех рассыпался в полном солнца воздухе.
   - Чего мне не хватало в нынешней эпохе, так это вашего умения делать комплименты, милорд, - легко улыбнулась Мичиру. - Вы все так же блистательны, как я вижу.
   - Скорее уж, хитер, как лисица, - буркнула Харука. - Хватит мне Мичи совращать, Звездочет, у тебя Лита есть.
   Искры во взгляде Второго Лорда погасли.
   - Еще нет, Буря. Пока еще нет.
   - Ох, - в аквамариновых глазах все еще плясали смешинки, но выражение их стало сочувственным. - Все так плохо?
   - Нет, - вздохнул Зой. - Все еще хуже.
   - Побила? - на полном серьезе спросила воительница Урана.
   - Нет! - Нефрит даже удивился. - Лита не такая. Она просто... - Он вздохнул. - Не хочет... видеть меня. И ей тяжело. Очень.
   - М-да... - протянула Харука. - Ну... наши девочки, они иногда такие непредсказуемые...
   - А мужчины иногда такие глупые, - протянула Мичиру. - Нет, правда. Вы находите себе грандиозные препятствия, потом героически преодолеваете их ... а мелкой кочки под самыми ногами не замечаете.
   - Мичи? - осторожно спросила Уран. - Ты это о чем?
   - Я слышала рассказы девочек о сражениях с Темным Королевством, - ее подруга чуть склонила голову, словно размышляя. - И, если мне не изменяет память, там фигурировала некая Нару...
   Нефрит поперхнулся. Потом открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал. Отвернулся.
   - Литы не было тогда. - Его голос был еле слышным, но спокойным. - Но, конечно, девочки рассказали ей... Я полный олух, что не подумал об этом.
   - Ох, как ты сейчас прав... - протянул Зойсайт.
   - Не язви, рыжий. Разумеется, я всегда прав, ты разве еще не понял? - Нефрит мимолетно улыбнулся, но тотчас посерьезнел. - Да, я защищал эту девочку. Но... здесь нет ни одной причины для ревности, даю слово.
   - Это с вашей точки зрения, милорд, - мягко ответила Нептун.
   - Это с любой точки зрения. Ради Небес, Воины, я же один из Ши-Тенноу, в конце концов! Мы выбираем пару только раз в жизни, и это навсегда! Я любил Литу еще до того, как мы с ней первый раз увиделись. И я никогда не хотел никого другого, кроме нее. Без вариантов.
   - Но два года назад вы уже не были Ши-Тенноу, - сказала Харука. - Мичи права, Лита могла подумать... Да все, что угодно она могла подумать! И вполне обоснованно! Неудивительно, что она сейчас на взводе. Я бы на ее месте полгорода снесла...
   - Возблагодарим Небеса, что вы не на ее месте, леди Уран, - тактично заметил Джедайт.
   - Ого, и у тебя наконец-то прорезался юмор! - фыркнула та. - Прямо прогресс. - И, не давая Лорду Иллюзий возразить, обернулась к Нефриту: - Так ты что-нибудь делать собираешься, Звездочет?
   - Собираюсь, - вымученно улыбнулся тот. - Но все-таки это абсурд. У меня просто не может быть никого, кроме Литы. Она - единственная.
   - А она об этом знает? - мягко спросила Мичиру.
   Нефрит, кажется, удивился.
   - Хаос, мне всегда казалось, что это ясно... Я говорил ей, столько раз...
   - Ну, так может, надо пойти и сказать еще раз? - улыбнулась Нептун. - Что-то мне подсказывает, что Литане сейчас очень нужны эти слова.
   - И не только слова, - проворчала Харука. - Ты ей нужен, балбес. Я помню, как тогда, давно, между вами аж искры летали...
   - Электрические, - невинно добавил Зой.
   - Рыжий!! Доведешь ведь!
   - Слова, слова...
   - Ну все, мое терпение лопнуло...
   - Остыньте уже, - страдальчески вздохнула Харука. - Сначала с принцессами своими помиритесь, а потом мор... хм... лица друг другу бейте. А то зачем вы им такие, побитые, нужны?
   - И ты, Брут... - покачал головой Нефрит.
   Воительница Урана коротко рассмеялась.
   - Вот и огрызаетесь уже. Вас, парни, не так-то просто сломать. Все правильно, так и держитесь.
   - Сами держитесь, - усмехнулся Кунсайт. - Скоро встретимся.
   - Ого. Уже можно начинать бояться? - очаровательно улыбнулась Нептун.
   - Я прям уже боюсь, - хохотнула Харука.
   Потом она внезапно стала очень серьезной. И тихо сказала.
   - Мы рады, что вы вернулись... Серые Коршуны.
   - Мы рады, - эхом отозвалась Мичиру.
   И, ничего больше не добавляя, они исчезли.
   Они никогда не любили прощаться.
  
   ...- Рей сегодня опять нет... - озабоченно сказала Ами. - И на звонки она не отвечает. Надо узнать, в чем дело.
   Школьный двор, на котором они стояли, был залит ярким весенним солнцем. Его лучи были почти горячими и будто смеялись. О ночном дожде напоминали только особо стойкие лужи, которые, отражая небо, голубыми лоскутками поблескивали тут и там.
   - Что значит "опять"? - удивилась Мина.
   - Ее и вчера не было, - тихо сказала Усаги. - Просто ты тогда тоже не пришла, и поэтому не знаешь.
   - Я не пришла, потому что... - воительница Венеры вдруг покраснела, прямо до слез. - Понимаете, я не хотела... То есть, хотела, но... То есть, я...
   - Да ладно, не оправдывайся, - усмехнулась Мако. - Что мы, не понимаем, что ли?
   - Все в порядке, - Ами тоже улыбнулась. Улыбка у воительницы Меркурия вышла чуть грустной, но, как всегда, искренней. - Мы очень рады за тебя.
   Мина покраснела еще сильнее.
   ... Она рассказала все еще этим утром. Запинаясь, страшно переживая и почему-то боясь поднять глаза на подруг. Нет, она вовсе не считала себя в чем-то виноватой. И не боялась, что ее сочтут предательницей. Просто при виде грустных лиц девочек собственное счастье на миг показалось ей неподъемной ношей.
   Они не удивились. Может быть, это была заслуга вездесущих Луны с Артемисом, а может, они и сами поняли. Скорее всего, так и было.
   Конечно, они не осуждали Мину и не завидовали ей. Сейлоры никогда не опускались до такого. Их Венера вся прямо светилась от счастья, и они были искренне рады за нее. Просто... счастье подруги живо напоминало им их собственные мечты - те, которым они так боялись - и так желали - поверить...
   И, видя печальные, потерянные глаза подруг, Минория не могла отделаться от неуловимого привкуса вины - едва ощутимого, но привязчивого, как хинная горечь. Она неожиданно подумала, что начинает понимать, как чувствовала себя Усаги, когда, прощаясь с ними, убегала на встречи с Мамору.
   Усаги... Сегодня она была необычно тихой. Ни разу не рассмеялась, не шутила, не болтала о пустяках. А когда улыбалась, то улыбка выходила грустной-прегрустной...
   - Уса-чан, - тихо спросила Мина. - Что-то случилось?
   Та вздрогнула.
   - Н...ничего. А почему ты спрашиваешь?
   - Потому что ты сегодня сама на себя не похожа, - вздохнула Мако. - Думала, мы не заметим?
   Усаги опустила взгляд.
   - Только я, что ли? - И она протяжно вздохнула. - Мы все сейчас... сами на себя не похожи.
   - Но мы - это понятно, - возразила Ами. - У нас есть причина, а у тебя... - Она вдруг осеклась и добавила глухим, изменившимся голосом. - Прости. Прости, я не должна была так говорить...
   Вдруг стало очень тихо. Огромный школьный двор был полон шума, смеха, топота сотен ног, но все равно стало тихо. Звуки будто умерли.
   - А у меня есть вы, - тихо сказала Усаги. - Вам плохо. Думаете, мне все равно? Думаете, я не знаю, как это?..
   Девочки вздрогнули. Странные, горькие, очень взрослые нотки прозвучали сейчас в голосе их Лунного Кролика.
   - Уса-чан, - Мако осторожно положила руку ей на плечо. - Не надо, не мучь себя так. Прошлое нельзя изменить.
   - Прошлое? - прошептала Усаги. - Но как ты...
   - Как я поняла? - Ее подруга грустно улыбнулась. - Но оно же у нас всех общее, правда?
   Девочки ненадолго примолкли.
   - Мако-чан, а ты в порядке? - осторожно спросила, наконец, Ами. - Ты тоже почти не разговариваешь сегодня.
   Макото вымученно улыбнулась.
   - В порядке, - кивнула она. - Не надо за меня волноваться, девочки. Мы... мы же собирались узнать, как дела у Рей?
   - Да, - неуверенно отозвалась Ами. Слова подруги не успокоили ее: бледное лицо, сжатые губы и темные круги под глазами говорили сами за себя. Но спорить она не стала. - Ладно. Тогда пойдем, девочки? Усаги, Мина... Мина?
   Воительница Венеры не откликнулась. Она застыла посреди солнечного двора, не отрывая глаз от его края, где в тени деревьев стоял высокий человек в светлой, расстегнутой у ворота рубашке. Его волосы были белыми, как снег.
   Усаги проследила за взглядом подруги и понимающе кивнула.
   - Он... за тобой пришел, да?
   Мина вздрогнула и обернулась.
   Три пары глаз внимательно смотрели на нее. Смотрели, все понимая.
   - Мина, - тихо сказала Ами. - Иди к нему.
   - Но... как же... - лицо Венеры было откровенно несчастным. - Мы же хотели вместе...
   - А мы вместе, - неожиданно улыбнулась Мако. - Мы всегда вместе. Только ты сейчас нужнее ему, - она кивнула в направлении светловолосого силуэта. - И он тебе нужен. Иди.
   - А мы навестим Рей и потом все тебе расскажем, - успокаивающе добавила Усаги.
   Мина неуверенно улыбнулась и повернулась к тому, кто терпеливо ждал ее. Потом - к подругам. Ее глаза были растерянными и тревожными.
   - Девочки... - прошептала она.
   - Все правильно, Мина, - голос Лунной воительницы был неожиданно серьезен. - Ну, иди же!
   - А то я рассержусь! - шутливо пригрозила Мако.
   Небесно-голубые глаза влажно блеснули.
   - Спасибо... девочки.
   И воительница Венеры помчалась наперерез через огромный школьный двор. Полуразвязавшаяся лента летела за ее спиной лоскутком пламени.
   Человек, стоявший в тени, шагнул вперед и легко подхватил ее в объятия. Наклонился, пряча лицо в солнечных волосах, перебирая пальцами длинные пряди. Тонкие руки девушки обхватили его плечи так, будто она не хотела отпускать его. Никогда.
   Три пары глаз, не отрываясь, смотрели на них.
  
   ...Кунсайт поднял голову от золотых волос Мины и устремил взгляд на противоположный конец двора. Воительницы не отвернулись. Не опустили лиц. Просто смотрели - спокойно, даже приветливо, и чуть-чуть грустно.
   Как будто и не было тех лихорадочных, бредовых месяцев, полных сражений и ненависти. Как будто они никогда не были врагами.
   Тревожные, радостно-отчаянные глаза Литаны. Серьезные, мягко-синие - умницы Амелии. И ясный, неожиданно мудрый взгляд Серенити.
   Они все понимали.
   Они желали им счастья.
   И это просто разрывало сердце.
   Раздери все на свете Хаос, эти девчушки и так уже натерпелись достаточно! Они заслужили того, чтобы просто смеяться, любить и шептаться о своих смешных глупостях, не ожидая в любой момент бури. И не иметь этих останавливающих дыхание, тоскующих глаз, которые на целую тысячу лет старше лица...
   Куда ты там смотришь, Хронос?! Ладно мы, но их-то так за что?!!
   Нет, надо определенно что-то делать.
   Так это оставлять нельзя.
  
   ...Трое подруг молча смотрели вслед удаляющейся паре.
   Первый Лорд обнимал плечи Мины жестом, в котором странно-трогательно смешивались нежность, защита и яростный собственнический инстинкт. По всему было видно, что, если бы это дозволялось здешними обычаями, он попросту подхватил бы ее на руки и понес. И она ничуть бы не возражала. Эти двое сейчас существовали в ином мире, принадлежащем только им одним. В мире, за который они так долго боролись.
   И Ами с тихим вздохом высказала то, о чем думали сейчас все остальные:
   - Они смогли.
   Она переглянулась с воительницей Юпитера, и во взглядах обоих отразилась другая, невысказанная мысль: "А сможем ли мы?"
   Смогут ли они?
   Ах, если бы можно было хоть на секундочку заглянуть в будущее! Или... лучше туда не заглядывать?..
   - Но... это же ведь здорово, правда? - нерешительно произнесла Усаги. - Это же правильно, что они вместе и счастливы. Мина всегда его любила...
   - Да, - выдохнула Мако, с трудом сглатывая горький комок в горле. - Она всегда его любила.
   - Я думаю, это хороший знак, что они помирились, - продолжила Усаги. - Это значит, что и у вас все получится. Все обязательно будет хорошо. Вот увидите.
   - Ох, Усаги, - покачала головой Ами. - Не все так просто...
   - Все просто, - улыбнулась та. - Только не надо бояться.
   Мако вдруг резко, со стоном выдохнула.
   - Не просто, - хрипло прошептала она. - Ничего у нас не просто, Усаги.
   - Но Нефрит же тебя любит! - почти выкрикнула Лунная воительница. - Он тебя любит, Мако. Ты бы видела, какие у него были глаза, когда он меня о тебе спрашивал! Он тебя любит! Вот увидишь, он обязательно подойдет к тебе...
   - Он не подойдет. - Голос Макото был неестественно-ровным, дребезжащим, как оборванная струна. - Простите...
   Долго сдерживаемые слезы прорвались, наконец, наружу. Она зажала рот ладонью и бросилась прочь.
  
   ...- А я говорю, что Буря права! Ты должен пойти и поговорить с Литой. Прямо сейчас.
   - Прямо сейчас у нее занятия.
   - Они закончились.
   - А ты откуда знаешь? За Амелией следил?
   - Не следил, а присматривал на всякий случай. На улицах всякие ходят, а она... - мечтательный вздох, - она же красавица...
   - Ага, теперь я понял, куда Куна унесло. Минория, да?
   - Ну... - Зой покраснел. - Как я понял, они договорились встретиться.
   - Счастливый.
   - Ага.
   Двойной вздох.
   - А Энд тоже там?
   - Нет, господа. - Джедайт по обыкновению бесшумно вошел в комнату. - Я его отключил ненадолго, еще утром.
   - ???
   - Ну и что вы на меня смотрите? - Третий Лорд пожал плечами. - Он все утро был на взводе, а ему еще на занятия. Пусть поспит хоть часа четыре, а то когда он нормально спал-то? Я обещал, что разбужу его вовремя...
   - Разбуди чуть позже, - вздохнул Нефрит. - У меня машина на ходу, он быстро доберется. Правда, надо ему уже отдохнуть. - Он замялся. - Может, позвать Серенити?
   - Не надо, - быстро сказал Джед. - Ей сейчас тоже нелегко... по-своему. Воспоминания и все прочее. Энд всю ночь с ней просидел.
   Они помолчали.
   - По-моему, от нас им одни несчастья, - удрученно сказал Зойсайт.
   - Нет. Чувство вины - бесперспективная позиция, - хладнокровно отрезал Лорд Иллюзий. - Вместо того, чтобы терзаться, лучше пойти и что-нибудь сделать. Мало - лучше, чем ничего.
   - Ну да, - улыбнулся Нефрит. - А кто почти неделю в библиотеке просидел?
   Джедайт вскинул острые, как два скальпеля, глаза.
   - А кто сказал, что я сидел там без дела, Неф? - Он резко отвернулся, направляясь на кухню, и добавил уже своим обычным, мягким тоном: - Зой, не возражаешь, если я позаимствую твой кофе?
   - А... Это... Как ты...
   - Запах, - вздохнул Джедайт. - Энду надо будет взбодриться. Кофе - лучший вариант. Так что не жадничай.
   - Ну тебя, - пробормотал Зой. - И чего ты такой умный, а?
   - Сам иногда удивляюсь, - пожал плечами тот и скрылся в дверях.
   Нефрит и Зойсайт только переглянулись.
   - Хаура права, - отметил Второй Лорд. - Джед научился шутить. Прогресс.
   - Угу, - его товарищ о чем-то задумался. - А ты знаешь, он прав. Чем терзаться, лучше что-то сделать. Ну хоть что-то...
   - Зой, ты сейчас о чем?
   - Я? - он вскинул ярко-зеленые глаза. - Да так. Мысль одна пришла. Слушай... Ты ведь вечером опять к ней пойдешь, да?
   - Зой... - голос Нефрита сорвался. - Зой, правда, не надо.
   - Не надо, так не буду. Пойдешь?
   Лорд Звезд не ответил. Ответили его глаза.
   Зойсайт только кивнул, как будто утвердившись в каком-то важном решении. Потом резко спрыгнул со спинки дивана, где до этого с удобством устроился.
   - Мне нужно кое-что сделать, - сказал он. - Может, вечером задержусь. Провожать не надо.
   И исчез, осыпав ковер лепестками, прежде чем Нефрит успел ответить.
  
   ...Мако сама не знала, куда бежит. Сухие рыдания душили ее, мешая дышать, и скоро она совсем запыхалась. Остановилась, прижалась к стволу дерева, обняв его руками.
   Деревья всегда успокаивали ее. Шероховатая повехность свола прижималась к лицу и чуть щекотала, будто утешая. И, если очень внимательно прислушаться, то можно было почувствовать, как очень глубоко внутри ствола мерно пульсирует жизнь. Такое, еле слышное, шелестящее эхо. Как на Юпитере.
   Когда это было? Давно, еще в прошлой жизни...
  
   ...Деревья, стрелами возносящиеся к оранжевым небесам. Шепот листьев и трав, неспешно пьющих влагу из земли. Высокие стволы, будто руки огромных добрых великанов.
   И тихий звон прозрачной древесной крови, медленно текущей туда, где высоко-высоко - чуть ниже неба - клубятся невесомо-зеленые шуршащие облака. И горько и нежно пахнет землей, влажными листьями и терпкой золотой смолой...
   ...- Твой лес похож на ожившую сказку, олененок.
   - Да какая сказка? Обычный лес. Вот подожди, увидишь Ио, тогда узнаешь, какими бывают сказки...
   - Ио? Но это же... закрытая планета. Туда никому нельзя.
   - Ну-у... Мне - можно. Там особенные деревья. Живые.
   - Разве не все деревья живые, олененок?
   - Ну все, конечно. Просто там... Понимаешь, там они совсем живые. Они сами выбирают, кого к себе пускать.
   - Ясно...
   - Но тебя они пустят. Ты же будешь со мной.
   - Ты и я - разные вещи.
   - Нет. Теперь мы вместе. - Тонкий пальчик скользит по щеке. - Одно сердце. Одна душа. Одна жизнь. Навсегда.
  
   Резкий визжащий звук проезжающего мимо автомобиля ударил по нервам, вырывая из мира воспоминаний. Мако медленно открыла глаза.
   ...Серый бетон, асфальт, яркие краски витрин и рекламных плакатов. Шум. Запах асфальта и пыли...
   И на одну бесконечно долгую, сводящую с ума секунду она почувствовала себя безнадежно потерянной в этом мертвом лесу из стекла и камня. Чужой тому миру, в котором родилась и выросла - но который так и не стал ей родным по-настоящему.
   На нее вдруг навалилась тяжкая, душная усталость, свинцовым одеялом накрыла плечи. Она склонилась, закрывая ладонями лицо, прячась от этого, внезапно показавшегося враждебным, города.
   Вот только от себя так просто не спрячешься. Ни от мыслей своих, ни от страхов.
   Ни от чувства вины.
   ...Нет, как она могла так сорваться? Откуда эта вспышка раздражения, почти обиды? На кого? За что?
   Конечно, самой себе она могла сказать, что не понимает, что на нее нашло. Что это внезапный всплеск эмоций, от усталости, бессонницы, расстроенных нервов. Что всем им сейчас тяжело, ничего странного...
   Она могла бы это сказать. И, если бы очень постаралась, то, наверное, даже смогла бы поверить этому. Но это было бы ложью. Или даже хуже - трусостью. Бегством от самой себя.
   А Литана, принцесса Юпитера, не имела привычки убегать от врагов. Даже когда этими врагами были ее собственные тени.
   Мако откинула голову и зажмурилась.
   ...Она почувствовала это, когда увидела Мину с ее Ледяным Лордом. Как та бежала к нему через двор!.. Как он обнял ее!.. Как смотрел на нее - так, словно она была для него единственной в целом мире!..
   Так смотрели и на нее. Когда-то.
   И, возможно, уже не будут смотреть никогда.
   Потому что когда-то она сама, своими руками, оттолкнула того, для кого была - всем миром.
   Того, кто любил ее.
   Того, кто ее погубил.
   ...И сердце ее сжалось от острой, ядовито-горячей боли. И от страха. И от чувства вины. И...
   И от зависти.
   Она, Воительница Юпитера, сильнейшей из Внутренних планет, Хранительница Гроз и принцесса - да, принцесса, потому что три ее смерти не освободили ее от этого - она поддалась ничтожнейшему, презреннейшему из врагов!
   Собственной слабости.
   Она позавидовала. Позавидовала!!! И, о Небо, кому?! Своей сестре и подруге? Той, что приняла когда-то смерть не менее ужасную, чем она сама. Той, которая несла одно с ней бремя. И той, которая смогла прорваться к новой весне... Смогла простить.
   А она, Литана, не смогла... Но в этом ей следует винить только себя. Если бы она тогда...
   Мако резко тряхнула головой, прогоняя эти мысли. Нет. Не сейчас. Не сейчас, когда у нее еще нет ни сил, ни смелости, чтобы встретиться с ними лицом к лицу. И, может быть, еще долго не будет.
   Нет, хватит уже. Ей, в конце концов, надо идти домой.
   Где ее никто не ждет.
   Она уже давно привыкла к молчанию пустой квартиры, где ее встречали только цветы в горшках. Привыкла слушать тишину (цветы, что и говорить - собеседники неразговорчивые) и находить в ней удовольствие. Привыкла не чувствовать одиночества.
   И не тосковать по ушедшим.
   Та, давняя трагедия, которая когда-то оборвала ее детство, уже ушла. Только звук пролетающих в небе самолетов порой заставлял ее замирать и сжиматься от невидимого холода, но это быстро проходило. Погибшие родители оставались в ее памяти, как светлые размытые тени, похожие на сны. Она смутно вспоминала их иногда, но в этих воспоминаниях не было боли.
   Не то что, в тех, других. Гораздо более давних.
   И гораздо более близких.
  
   ...- А правда, что ты умеешь говорить со звездами?
   - Правда, олененок. Хотя... скорее, это они говорят со мной.
   - Ты любишь их, да?
   Молчание.
   - Да, милая. Небесные Сестры очень много значат для меня. Без их голосов я чувствую себя слепым. Знаешь... - Улыбка. - Знаешь, было время, когда у меня не было никого, кроме них. Ну... и еще одного сна.
   - Какого сна?
   Мягкий смех. Осторожная ладонь теребит волосы.
   - Особенного сна. Сказочного. Я... как-нибудь расскажу тебе. Не сейчас.
   Снова тишина.
   - Ты был очень одиноким, да?
   - Да, когда-то. Но это давно прошло.
   - Тебе все еще больно?
   - Нет, олененок. Больше нет.
   Вздох. Она обнимает его за шею, пряча лицо в прядях цвета красного дерева.
   - Ты больше никогда не будешь один, Неф. Теперь, кроме звезд, у тебя есть еще и я.
   Тишина. Теплое дыхание, щекочущее ей макушку, становится прерывистым и влажным.
   - Да, олененок. И ты для меня дороже всех звезд.
  
   ...Мако вздрогнула и только теперь поняла, что уже добралась до дома. Ну, надо же... Заснула она по дороге, что ли?..
   Она медленно подошла к подъезду и уже взялась за ручку двери, когда заметила сбоку, в тени, чью-то фигуру. Фигура непринужденно сидела прямо на бетонных ступеньках, по-восточному подобрав под себя ноги, и явно кого-то ожидая.
   Видимо, заметив ее, незнакомец шевельнулся. В сумраке мелькнула волнистая прядь, и от отчаянной, обжигающей надежды у Мако на миг остановилось сердце. А потом оборвалось от разочарования: не он. Это просто не мог быть он. Его она почувствовала бы сразу, едва только зайдя во двор дома...
   Оставив дверь, она шагнула ближе. Сидящая фигура обернулась, и воительница Юпитера от изумления выронила портфель.
   - ТЫ?!! - потрясенно выдохнула она.
   Фигура засопела, подергала себя за челку и нерешительно отозвалась голосом Зойсайта:
   - Лита... Ты только меня сразу не бей, ладно?
   Мако открыла рот, чтобы ответить. Потом закрыла. Помолчала. Потом снова открыла и сказала:
   - Ты... тут зачем?
   - Тебя жду. Давно уже. - Четвертый Лорд недоуменно пожал плечами: дескать, что тут непонятного?
   - А-а... - неопределенно протянула девушка. С каждой секундой она все меньше и меньше понимала происходящее. - А зачем на полу сидеть? Простудишься ведь...
   - Я привычный, - фыркнул Зой и одним неуловимо-гибким движением поднялся на ноги. Посмотрел из-под челки ярко-зеленым, чуть настороженным взглядом. - Так ты не будешь драться?
   Мако вдруг стало смешно.
   - Ага, буду, - сказала она. - Прямо этим вот портфелем. - И она для убедительности подняла вышеуказанный предмет и покачала им в воздухе. - Пошли, хоть сядем где-нибудь, непонятный ты человек...
   Зойсайт проворчал себе под нос что-то вроде: "Чего тут непонятного-то...", но охотно последовал за ней к ближайшей скамейке. Присев и обхватив руками колено, он уставился в пространство напряженным взглядом, видимо, соображая, с чего начать. И вид у Четвертого Лорда был сейчас такой тревожный и отчаянно-решительный одновременно, как будто он в одиночку шел на битву со средних размеров драконом. Мако даже стало его немного жалко.
   - А с чего ты взял, что я буду с тобой драться? - спросила она, разглядывая вечерние облака.
   - Было уже такое дело, - насупился ее собеседник. - Ты мне тогда здорово врезала, помнишь?
   - А, это... - пожала плечами воительница Юпитера. - Да я даже и не перевоплотилась тогда. Так, зацепила чуть-чуть и все...
   - Чуть-чуть?! - возмутился Зойсайт. - Да я думал, ты мне челюсть сломаешь!
   - Тебе сломаешь... - фыркнула Мако. Разговор определенно начинал ее забавлять. - Ты сам кому хочешь сломаешь... И не только челюсть. И вообще, ты тогда сам был виноват, так что не жалуйся!
   - Да не спорю я... - Лорд Огня опустил покрасневшее лицо. Помолчал. Потом еле слышно добавил: - Я спросил потому, что... у тебя ведь есть из-за чего злиться.
   Между ними повисла вязкая, напряженная тишина. И в этой тишине скрывалось слишком много того, о чем еще невыносимо было говорить. Ни ему, ни ей.
   Наконец, воительница Юпитера спросила:
   - Он... простил тебя за то, что было?
   - Да, - выдохнул Зой. Его лицо исказилось, будто от сильной боли. И Мако поняла.
   - Только ты сам себя никак не простишь, - негромко сказала она.
   Зойсайт вскинул голову, и его глаза полыхнули так, что девушка вздрогнула.
   - А как такое простить? - сдавленным, каким-то шипящим голосом выдохнул он. - Когда лучшего друга убиваешь? А ведь Неф мне знаешь, сколько раз жизнь спасал? А я его вот так... подло... Вот ты бы на моем месте простила? - внезапно спросил он.
   Макото помолчала.
   - Его - да, - тихо ответила она. - Себя... себя - нет.
   Лорд Огня нахмурился. В его взгляде медленно таяли тяжкие, холодные тени.
   - Что у вас с ним происходит, а? - требовательно произнес, наконец, он.
   Его собеседница чуть не поперхнулась от неожиданности.
   - А какое тебе...
   - Такое! - отрезал Зой. - Ему плохо. Тебе плохо. Сил уже нет на вас, таких, смотреть!
   - Не смотри, кто тебя заставляет, - огрызнулась Мако. Нет, ну и нахал он все-таки!
   Зойсайт длинно вздохнул. Помолчал. Потом снова заговорил - другим, спокойным, очень серьезным тоном:
   - Лита... Ты настолько на него злишься, да?
   - Нет, - устало выдохнула Мако. Лорд Огня умел быть беспощадно упрямым, когда этого хотел.
   - Тогда что? - неумолимо продолжил тот.
   Воительница Юпитера вдруг повернулась и вперила в него пристальный взгляд. Ее глаза были темными, чуть суженными, и Зойсайт даже чуть отодвинулся. Инстинктивно. На его памяти за таким взглядом обычно следовала атака шаровой молнии.
   - Почему ты меня об этом спрашиваешь? - медленно, раздельно выговаривая слова, спросила она. - Это он тебя послал, да?
   - Нет! - Четвертый Лорд замахал руками с такой энергией, что едва не свалился со своего шаткого насеста. - Он даже не знает, что я здесь! А если узнает, то меня утопит, четвертует и зажарит! А потом еще целый месяц не станет со мной разговаривать!
   - Верю, верю, - Мако чуть не рассмеялась, несмотря на то, что ей было тяжело. - Тогда зачем ты...
   - А затем! - воскликнул Зойсайт. Его глаза полыхнули отчаянной зеленью. - Говорю же, нет уже никаких сил на него смотреть! Ходит, как неприкаянный призрак, круги под глазами, лицо мрачное... Даже со мной не ругается! - И он внезапно осекся, увидев бледное, напряженное лицо своей собеседницы.
   - Чего ты от меня хочешь? - почти беззвучно произнесла она.
   - Поговори с ним, - попросил Зой. - Пожалуйста, поговори. Ты ему нужна.
   - Нужна? - горько улыбнулась Мако. - Тогда почему он...
   - Потому, что он дурацкая упертая звезданутая балда! - вырвалось у Четвертого Лорда. - Извини, Лита. Но он вбил себе в башку, что не может сделать первый шаг, ибо не имеет на то права. Гордый он, понимаете ли!
   - Гордый... - вздохнула девушка. - Все вы четверо такие. Неприрученные. - Она вдруг улыбнулась странной, почти нежной улыбкой. - Серые Коршуны...
   - Неприрученные? - усмехнулся Зой. - Да уж приручили тут нас... Четыре девчонки.
   - Разве мы вас держим? - тихо сказала Мако.
   - Держите, - выдохнул Четвертый Лорд. - Еще как держите. У самого края пропасти. И спасибо вам за это.
   Воительница Юпитера не ответила. Только закрыла глаза и опустила голову, будто та стала невыносимо тяжелой. Зой взглянул на нее искоса, и ему вдруг очень захотелось, чтобы его сверхупрямый друг увидел ее сейчас. Может, тогда решился бы все-таки...
   А еще он подумал, что держать кого-то у края пропасти, не давая упасть - это на самом деле очень, очень непросто.
   - Лита, - тихо позвал он. - Так что ты будешь делать?
   Девушка подняла потемневшие глаза.
   - Ты хочешь, чтобы я сделала первый шаг? - спросила она.
   Зойсайт решительно сжал руки. Острые деревянные планки впились в ладони, но он не заметил этого.
   - Да, - ответил он.
   Мако медленно вздохнула. Потом так же медленно выдохнула.
   - Ты... знаешь, о чем просишь меня, Зой? - Ее голос звучал очень спокойно. Даже слишком.
   Тот закусил губу.
   - Я знаю, что тебе трудно... - начал он.
   - Да, - со стоном вырвалось у его собеседницы. - Да, мне трудно. Я не могу так...
   - Слушай, ты это из-за Нару? - воскликнул Лорд Огня. Мако вздрогнула и побледнела, но прежде, чем она успела что-либо сказать, он торопливо продолжил: - Лита, ну не было там ничего! Честное слово. Просто эта самовлюбленная за... гм... зараза в очередной раз изображала благородного рыцаря, а девчонка и придумала себе розовую сказку. Ну не из-за любви он эту маленькую дурочку спасать полез, я точно знаю...
   - Я...
   - Нет, ты послушай! Если бы я тогда не... ну, словом, если бы не я, то вообще все так и сошло бы на нет. Нефу никто, кроме тебя не нужен! Он помнил, что ты есть, он всегда тебя искал, ты понимаешь!
   Мако задохнулась. Сердце подскочило куда-то к горлу, а потом тяжелым грузом рухнуло в грудь.
   - Искал... меня?..
   - Да, - кивнул Лорд Огня. - Он только не помнил, какая ты. Но... тогда никто из нас ничего не помнил... Ты не обижайся на него.
   - Да не обижаюсь я! - Макото хотела рассмеяться, но звук, который у нее вырвался, скорее, напоминал рыдание. - Просто у нас слишком много было... всякого. Мы оба друг перед другом виноваты, ты понимаешь, оба! Я не могу просто так к нему подойти. Просто не могу!
   Зойсайт нахмурился. Потом хотел что-то сказать, но вместо этого только покачал головой. И девушка вдруг подумала, что этот мальчишка со слишком взрослыми глазами на самом деле видит и понимает гораздо больше, чем кажется.
   - Лита, - очень серьезно сказал он. - Ты это брось. У нас четверых в жизни тоже много было... всякого. И мы поняли одну вещь. - Он обернулся. Травянисто-зеленый взгляд был отчаянным и темным. - Когда сражаешься за свою жизнь, надо забыть про всякое там "не могу". И про страх забыть, и про обиду. Потому что это на самом деле чепуха.
   - Может, ты и прав, - вздохнула воительница Юпитера. - Но мы, сейлоры, всегда защищаем чужие жизни. И... - у нее промелькнула немного беспомощная улыбка, - ...и, кажется, не очень-то умеем сражаться за себя.
   Лорд Огня вздрогнул, смотря в лицо своей собеседницы так, будто увидел ее впервые. Или будто понял что-то важное. Потом вдруг резко отвернулся и замер.
   Мако растерялась. Она сказала что-то обидное?
   - Зой, - позвала она. Тот не шевелился. - Зойсайт, послушай, я...
   - Он не может больше говорить со звездами, - не оборачиваясь, произнес Лорд Огня. Его голос был резким и отрывистым от волнения. - Сказал, что они не услышат его.
   Мако вздохнула.
   - Это невозможно, - потрясенно прошептала она. - Он всегда мог...
   - Да, - Зойсайт все не оборачивался. - Он всегда мог. Даже когда мы были... когда мы были в Темном Королевстве, он мог. Ему все было нипочем, пока у него были Небесные Сестры. А теперь...
   - А теперь? - беззвучно выдохнула девушка.
   - А теперь его будто выпотрошили изнутри, - невыразительно проговорил Четвертый Лорд. - Будто... погасили. Я слышал, как он говорил Куну... Он чувствует себя слепым. Он теряет себя, Лита.
   "Небесные Сестры очень много значат для меня. Без их голосов я чувствую себя слепым".
   Мако спрятала лицо в ладонях.
   "Знаешь, было время, когда у меня не было никого, кроме них".
   Холодная, тоскливая боль разрывала сердце изнутри.
   И она знала, чья это боль.
   "...ты для меня дороже всех звезд".
   - Это... из-за меня? - Воительница Юпитера не узнавала своего голоса.
   Зойсайт порывисто обернулся и увидел ее глаза.
   - Не смей себя ни в чем винить, слышишь? - Его глаза полыхнули так, что показались почти яростными. - Так ты не поможешь ни ему, ни себе.
   - Помочь? - прошептала Мако онемевшими губами. - Я даже сама себе не могу помочь, Зой.
   Горячие ладони неожиданно стиснули ее руки, слегка встряхнув.
   - Да послушай же меня, Литана! - Лорд Огня начал терять терпение. - Я не для того хотел с тобой поговорить, чтобы в чем-то тебя винить! Это нам - нам! - надо себя винить, слышишь! И хватит уже об этом.
   Он взял ее за плечи - осторожно, но крепко.
   - Лита, пойми, вы с Нефом - вместе. Вместе, что бы вы сейчас там себе ни выдумавали. И выбираться вам тоже - вместе, другого пути нет. Вам больно - одинаково. И от одного и того же. Вас разорвали надвое, и вы теперь бродите как потерянные. Ты думаешь... - его голос вдруг оборвался, потом он продолжил: - ...думаешь, я не знаю, как это? Это как... как вырезать из груди сердце. Больно, пусто, холодно, а ты живешь.
   - Амелия? - тихо спросила Мако.
   Руки на ее плечах дрогнули и разжались.
   - А вот я не собираюсь отступать, Лита, - яростно выдохнул Зойсайт. - Слышишь, не собираюсь! Я ее не брошу, даже если она будет гнать меня прочь. Потерплю, я не гордый. Не то, что некоторые безмозглые...
   - Не надо, - прошептала девушка. - Я понимаю, что ты хочешь мне сказать.
   Она подняла глаза - чисто-зеленые, те мерцали, как изумруды.
   - Я... позову его, - сказала она.
   Зой подавил вздох облегчения - мимолетный, почти незаметный. Только сейчас его плечи расслабились, и он неожиданно улыбнулся - ясно, с мальчишеским озорством.
   - И поколоти его как следует, - фыркнул он. - Может, ума наберется. А то заставляет тут девушку бегать за собой, до чего дошел!
   Мако рассмеялась. Ей все еще было немного больно, но она знала, что не свернет с выбранного пути. С нее довольно всех этих страданий.
   С них обоих довольно.
   - Поколотить? - задумчиво сказала она. - Ну, не знаю... Думаю, я найду... м-м... другие способы.
   Зойсайт неожиданно покраснел так, что это стало заметно даже в сумерках.
   - Ну, это уж не ко мне... - пробормотал он. - И я пойду, наверное... А то ребята меня и так уже потеряли.
   Не дожидаясь ответа, он поднялся со своего места. И уже обернулся, чтобы исчезнуть в сгущающейся тени, когда девушка окликнула его:
   - Зой.
   Он обернулся.
   - Она хорошо держится, - мягко сказала Мако. - Я имею в виду, Ами. И она не сердится. Я точно знаю.
   Лорд Огня чуть отвернулся.
   - Она... боится меня, - отрывисто произнес он.
   - Нет, - покачала головой воительница Юпитера. - Она боится своих воспоминаний. Как и все мы. Но это пройдет. Надо только подождать.
   Зойсайт обернулся. Зеленые глаза странно поблескивали в сумерках, и казались совсем светлыми.
   - Я буду ждать, сколько нужно. - Его голос был как-то очень трогательно серьезен. - Только вы присмотрите за ней. Она ведь такая... такая...
   - Присмотрим, не волнуйся, - улыбнулась Мако. - И, рыжий... спасибо.
   Четвертый Лорд хмыкнул, скрывая смущение.
   - Да чего уж там... И вообще, я действую исключительно в собственных интересах! А то мне уже и поругаться не с кем стало... И еще... - вкрадчиво добавил он, - ...я помню, ты здорово делаешь печенье...
   - Ах, вот оно что!
   - А ты сомневалась в моих корыстных мотивах? - невинно осведомился Зойсайт.
   - Да ни капельки, - пожала плечами Мако. - Ты ж у нас хронический...
   - ...источник проблем, я знаю, - ухмыльнулся ее собеседник. - Кун мне по десять раз на дню это говорит.
   - А все же, что бы там ни было, ты - настоящий друг, - мягко сказала воительница Юпитера. - И не красней, нечего тут... Пожелаешь нам удачи?
   - Удачи! - отозвался Зой. И одним прыжком взлетел почти на метр над землей, зависнув в воздухе на пару секунд дольше, чем позволяла гравитация. - Но ты все-таки поколоти его, а?
   И он исчез, оставив после себя несколько бледно-розовых лепестков.
   - Позер, - фыркнула Мако ему вслед, пряча улыбку.
   А потом серьезно задумалась.
   ...Зойсайт! Кто бы мог подумать. Рыжий хулиганисто-вредный подросток с такими проницательными, все понимающими глазами. Когда-то смертельно опасный враг - в каком-то смысле, самый опасный из всех четырех. И... лучший друг ее Звездного Лорда.
   Он может стать и ее лучшим другом, вдруг поняла Мако. Ведь когда-то так и было. Ши-Тенноу всегда относились к подругам своих возлюбленных, как к младшим сестрам - иногда подшучивали, незаметно опекали и при случае старались защитить.
   Серые Коршуны в своем репертуаре, конечно же...
  
   - А тот твой друг, о котором ты говорил... Он тоже один из Серых Коршунов Терры?
   - Ну, на Земле нас называют Небесными Королями... Да, он один из четверых. Зойсайт, Лорд Огня. И по совместительству - хронический источник проблем...
   - ...Которые потом приходится расхлебывать всем четверым... - понимающий вздох.
   - Откуда ты знаешь?
   - Да наша Минория тоже часто в истории попадает. И Кро... то есть, Серенити. Она просто обожает всем помогать и восстанавливать везде справедливость.
   - Справедливость - это у нас по части Джеда, - улыбка. - Он даже в бою, если его соперник упал, ждет, когда тот поднимется. Бесчестно, видите ли, бить лежачего...
   - Ну так ведь правда же. Это бесчестно.
   Вздох. Теплая рука обнимает плечи.
   - Правда в том, что честных войн не бывает, олененок. Война - это не красивая битва на ринге или турнире. Это... грязно, жестоко, трудно и... подло. Да, именно подло.
   - Подло... И вы тоже... такими были?
   Молчание.
   - Подлыми мы не были, нет. Победа с помощью лжи унизительнее поражения. А вот жестокость... - Вздох. - Да, мы жестоки, зеленоглазая.
   Она молчит, о чем-то думая. Потом поудобнее устраивает голову в изгибе сильного плеча и осторожно берет теплую, чуть шероховатую ладонь в руки. Проводит тонкими пальцами вдоль вен, гладит следы шрамов, словно читая следы старой боли. Касается губами...
   - Эти руки не жестоки. Они знают боль, но они не жестоки. Нет.
   Он крепко зажмуривается, потом открывает синие, влажно мерцающие глаза.
   - Ты видишь меня лучше, чем я есть, олененок.
   - Нет. - Она поворачивается, упираясь подбородком ему в грудь, заглядывает в лицо. - Я вижу тебя таким, каков ты на самом деле. По-настоящему.
   Он гладит ее щеки, обхватывая ладонями.
   - Тогда запомни меня настоящего, Лита. Я молю Небеса, чтобы тебе никогда не пришлось увидеть другие мои обличия, но если все-таки придется... - Короткое молчание. - Помни меня таким, как сейчас, олененок. Помни, даже если я сам это забуду.
   - Почему ты говоришь мне это? - В лесу тепло, даже жарко, но по коже почему-то пробегает озноб. - Ты... что-то знаешь? Что-то увидел?
   Он мягко смеется и прижимает ее лицо к своему плечу, прячась от слишком понимающих глаз.
   - Просто сны, олененок. Просто плохие сны. Не надо бояться.
   - Я боюсь не за себя, - она прижимается губами к теплой коже на шее, чувствуя под ней ритмичное биение крови. Он обнимает ее крепче.
   - А за меня тем более не надо. - Его голос звучит беззаботно. Слишком беззаботно. - Наша четверка, да еще с таким принцем как Энд, точно не пропадет. Если что и случится, мы выберемся. Или я не Второй Лорд Террианского королевства.
   - Ты первый, - фыркает она, приподнимаясь и заглядывая ему в глаза. - Первый хвастун, однозначно.
   - Хвастун? - притворно возмущается он. - Да я сама скромность!
   - Ты и скромность? Да скорее Луна пятнами покроется! - Она смеется, потом резко осекается, споткнувшись о внезапно потемневшие глаза, в которых на мгновение отражается... ужас?
   - Неф, что? - испуганно спрашивает она. - Что я сказала?
   Вместо ответа он обнимает ее - крепко, до боли, так что едва возможно дышать.
   - Просто сны, милая. Просто сны.
   - Неф...
   - Ш-ш... Я люблю тебя олененок. Слышишь, я очень тебя люблю...
  
   ...И я люблю тебя, мой лорд. Ты слышишь? Я очень тебя люблю.
   И девушка, сидящая на скамейке в пустеющем, погруженном в синие сумерки, дворе, тихо заплакала. Желтые фонари медленно разгорались, отбрасывая длинные тени, где-то неутомимо шумел бессонный вечерний город. Но она ничего не замечала.
   "Помни меня таким, как сейчас, олененок. Помни, даже если я сам это забуду".
   Я помню, единственный мой. Я все помню. И это разрывает мне душу.
   Я больше не могу помнить все это в одиночку.
   Ты мне нужен, Звездочет. Слышишь, ты нужен мне прямо сейчас!
   Лита откинула назад голову, до боли вцепившись пальцами в твердые камни. Соленые от слез губы дрогнули, и с них сорвалось едва слышное имя:
   - Неф...
   Синий сумрак позади нее мягко колыхнулся и ответил:
   - Я здесь.
  
   ...Нефрит боялся дышать.
   Боялся, что она исчезнет, испарится, как утренний, призрачный туман. Как испарялись все его сны и надежды на протяжении этих проклятых временем тысячелетий.
   Он вбирал в себя каждую черточку тонкого измученного лица - жадно, подобно тому, как умирающий от жажды вбирает капли драгоценной влаги, впитывал малейшие детали ее облика - такого знакомого... и такого изменившегося.
   Непослушные кольца темно-каштановых волос. Тонкие, растрепанные прядки на висках. Бледное лицо, губы, плотно сжатые, будто от сильной боли. Длинные ресницы слиплись стрелками. В свете фонаря они казались черными, но он знал, что на самом деле они коричневые, цвета молочного шоколада. И очень мягкие...
   Ему до боли захотелось прикоснуться к ней, почувствовать, что она не сон или призрак. Но его остановили ее глаза - настороженные, неразличимо-темные, как сухие осенние листья.
   Тогда, в их последнюю встречу, он видел их так же близко - огромные, гневные, ярко-изумрудные. Полные жизни, хотя она умирала.
   Сейчас она была жива. А глаза - нет.
  
   ...Он изменился.
   Его лицо осталось все таким же совершенным - почти как у античной статуи. Разве что чуть бледнее обычного.
   Его роскошные волосы цвета красного дерева лежали все теми же прихотливо-правильными волнами - ни одного неаккуратного завитка. Ну как он все-таки с ними управляется?.. И пахли они сандалом, как и прежде. И манера склонять голову, и голос остались прежними...
   И только одно прежним не осталось.
   Взгляд.
   Раньше там всегда сквозила мягкая, чуть заметная усмешка, которая, как маска, прикрывала его мысли и чувства. А теперь этой маски не было. Внимательные, когда-то нарочито-беззаботные глаза, видящие так много - и прячущие так много - больше не прятали ничего. Ни тоски. Ни горечи. Ни странной, безмолвной мольбы, от которой невидимая рука стиснула сердце привычной болью.
   Тысячи лет, тысячи долгих, затянутых мраком, лет прошло с их последней встречи! А больно, как будто только вчера... И страшно, Великое Небо! Так страшно, будто сказать первое слово - все равно, что шагнуть в пропасть...
  
   Она молчала. Он ждал.
   Секунды падали медленно, как холодные капли, превращая время в изысканную пытку.
   - Ты... пришел, - тихо сказала, наконец, Мако.
   - Ты позвала.
   Его голос был бархатно-мягким, как и прежде. Совсем, как и прежде. И глаза такие же, яркие, синие, как живые драгоценные камни. Только вот... раньше они искрились. Переливались тысячами звезд, как августовское ночное небо.
   А теперь все звезды исчезли.
   - Ты плачешь.
   Девушка вздрогнула, когда теплая ладонь провела по ее щеке, стирая соленую каплю. Она резко зажмурилась, но предательские слезинки все равно просачивались между ресницами. Тогда она отвернула голову.
   - Не надо, - горячие, чуть вздрагивающие пальцы невесомо скользнули по ее подбородку, придерживая его. - Не прячься от меня.
   Она вскинула глаза и плотнее сжала губы, чтобы не дрожали. Ей очень хотелось сказать что-то правильное, что сразу рассеяло бы эту мучительную неловкость... но она не знала, что.
  
   Милосердные Небеса! Когда-то они двое были настолько близки, что понимали друг друга с одного вздоха, с одного прикосновения! А теперь, находясь на расстоянии всего лишь одного шага, они были чужими. Знакомыми друг другу до последней черточки - и все же до боли чужими.
   Он мог бы сказать ей сейчас, что ей незачем его бояться. Что он скорее вырежет собственное сердце, чем снова причинит ей боль. Что он искал ее всю эту вечность. Что он любит ее - не так, как прежде, а намного, намного сильнее - всегда любил и всегда будет...
   Он мог бы ей это сказать. Но слова здесь были не нужны. Она и так все знала.
   И она любила его.
   Она могла бы сказать ему, что все простила. Что все эти годы она - не помня - помнила его и ждала. Что, каждый раз увлекаясь кем-то, именно его она на самом деле искала - и не находила. Она могла бы рассказать о тоске, об одиночестве, о непонятных снах, полных сладкой горечи, когда, просыпаясь, она даже не знала, чье имя прошептать в темноту...
   Она могла бы рассказать ему все это. Но слова были лишними. Он понимал все и без слов.
   И он любил ее.
   Но сейчас этого было мало. Вся их любовь - измученная, израненная, неистребимая - не могла изменить прошлого.
   Но она позвала его. И он пришел.
   И теперь все зависело от них.
  
   - Литана. - Имя прозвучало, как молитва. Как ласковое прикосновение. Как воспоминание.
   Мако разлепила сухие губы:
   - Я думала... - На секунду голос отказался ей повиноваться. - Я думала, что никогда больше тебя не увижу.
   - А ты бы... хотела этого?
   Воительница Юпитера закрыла глаза. Все происходящее неожиданно показалось ей нереальным. Темный двор, сырой воздух, сонные огни фонарей. Где-то гудят машины, шумит бессонный город. Но это - там, в другом мире, который был когда-то привычным. А здесь - только тишина. И слова отдаются в этой тишине эхом, и шепот режет сердце, как бритва...
   - Литана. - Она вздрогнула. В голосе Звездного Лорда промелькнуло что-то обреченное. - Ты хочешь, чтобы я ушел?
   - Не знаю, - Мако опустила глаза.
   - Ты... ненавидишь меня?
   - Я никогда не ненавидела тебя, Неф. - Ее губы на миг исказились, сделав лицо до боли уязвимым. - Ни одной секунды не ненавидела.
   В лице Нефрита что-то дрогнуло. Он сделал движение рукой, будто хотел дотронуться до нее, но остановился.
   - Тогда... ты боишься?
   - Я? - Макото неожиданно усмехнулась. Но усмешка погасла, как искра. - Хотя да, боюсь.
   - Меня?
   Она вдруг поняла, что сейчас засмеется. Или заплачет. Или убежит... Хотя нет, куда ей бежать? Все дороги в ее жизни неизбежно приведут к этому человеку с невозможно красивым измученным лицом и глазами, которые умеют быть такими ласковыми. И такими жестокими.
   К человеку, который стал ее жизнью. И ее смертью.
   И ее... надеждой?
   - Я боюсь себя, - прошептала Воительница Юпитера.
   И вдруг Нефрит улыбнулся.
   - Я тоже боюсь, - неожиданно сказал он.
   - Меня?
   - Да, тебя. - Он чуть склонил голову. - И себя. И своего прошлого. Я очень этого боюсь, принцесса.
   - Я больше не принцесса.
   Он осторожно, не касаясь ее лица, отвел в сторону колечко каштановых волос.
   - Принцессой нельзя перестать быть по собственному желанию, Литана.
   - А кто сказал, что я сделала это по собственному желанию?
   Небо, она сразу пожалела об этих словах. В синих глазах плеснулась такая боль, что ей показалось, будто ее ударили прямо в солнечное сплетение.
   - Все правильно, - очень мягко сказал он. - Такое не забыть, верно?
   И он плавно поднялся и сделал шаг в сторону. Желтый свет фонарей рассыпался на блики, играя в прядях цвета красного дерева. А лицо оказалось в тени и его не стало видно. А потом он отвернулся, превратившись в смутный, едва различимый силуэт.
   Он сейчас уйдет, поняла Мако. Он не из тех, кто навязывается там, где, как считает, не нужен.
   Ее горло будто перехватила петля.
   Он уйдет, и она останется одна в этом темном, пустом дворе. В этом темном, пустом мире. Снова одна. Как всегда.
   - Неф! - Имя вырвалось, прежде, чем она успела подумать.
   Он остановился. Обернулся.
   - Я не хочу, чтобы ты ушел, - торопливо, яростно прошептала она. - Слышишь, я не хочу этого! Не хочу, не хочу...
   Горький комок в ее груди неожиданно стал горячим, и подступил к горлу, прорвавшись рыданиями. Ночная темнота всколыхнулась и неожиданно стала горячей и плотной, сомкнувшись вокруг нее в крепком объятии.
   - Я здесь, Лита, - прошептала темнота хорошо знакомым голосом. - Не плачь, я здесь.
   Мако только покачала головой и уткнулась лицом в его плечо, пряча глаза. Слезы все текли и текли, она даже и не думала, что может быть столько слез...
   - Я скучала по тебе, Неф, - выдохнула она, цепляясь за него, как за последнее свое спасение. - Я так скучала по тебе!
   Руки, держащие ее, сжались чуть крепче и задрожали.
   - Я тоже, олененок, - тихо, прерывисто прошептал он ей в волосы. - Я тоже.
   Потом он неожиданно отстранил ее, крепко держа за плечи. Пристально посмотрел в глаза - звездно-синий взгляд был странно решителен.
   - И я больше никогда не оставлю тебя одну. Даже если ты не захочешь меня видеть. Даже если будешь на меня сердиться или гнать от себя.
   Макото рассмеялась сквозь слезы.
   - Глупый ты, все-таки. Разве я вообще могу на тебя сердиться?
   - Можешь. У тебя есть право...
   Лорд Звезд не закончил, но его глаза сказали остальное. И она поняла.
   Она помнила. Они оба помнили.
  
   ...Боль. Пепел, парящий в воздухе. Бледное лицо, кровь на закушенной губе. Влажные прядки, прилипшие ко лбу. Гневный изумрудный взгляд, заслонивший небо.
   И эхо, мертвое эхо двух голосов.
   "...Я не желаю знать тебя. Ни знать, ни видеть, ни слышать. Не ищи меня - не найдешь. И не зови - я не откликнусь".
   "Ты в моих руках, и ты умрешь только когда я захочу!"
   "Звезды сделаны из огня, мой лорд. Их не удержишь в ладони".
   И мертвое небо висит над их головами, как саван.
  
   Он не удержал тогда свою звезду.
   И она сгорела прямо в его ладонях.
   И вернулась, чтобы родиться вновь. И снова была в его руках - его горячая, живая, изумрудная звезда.
   Удержит ли он ее на этот раз?
   Захочет ли она, чтобы он удержал ее?..
  
   ...- Право? - Голос воительницы Юпитера полоснул по сердцу. - Я отказываюсь от такого права, Неф. Мы оба слишком дорого заплатили за него. Больше, чем жизнью. Больше, чем просто поражением в войне. Мы заплатили всем нашим миром, который потеряли, за право на возмездие, и будь оно проклято! - Она стиснула зубы, удерживая рыдания.
   - Прости. - Нефрит крепче прижал девушку к себе, закрыв глаза. Она беззвучно вздрагивала в его руках, теплое дыхание щекотало шею. Мягкие волосы, безжалостно стянутые в тугой пучок, лежали на его плече. - Знаешь, я охотно принимаю твой отказ, милая. - Он нашел в себе силы, чтобы заставить голос звучать легко и спокойно. - Но есть кое-что другое, от чего я отказываться не собираюсь.
   Он чуть отстранил ее, заглянул в глаза.
   - Я не стану отказываться от права бороться за тебя, олененок, - непреклонно сказал он. - Я не стану отказываться от надежды. Никогда.
   Зрачки в зеленых глазах напротив резко расширились и блеснули золотом в свете фонарей. Мерцающие слезы казались каплями росы на молодых, весенних листьях.
   - Неф, я... - Мако поперхнулась коротким рыданием. - Я не знаю...
   - Ш-ш... - Он подхватил ее на руки. - Потом. Все потом. Ты слишком устала.
   - Я знаю, что должна решить...
   - Все, что ты сейчас должна - это отдохнуть, - тихо, но твердо сказал Нефрит. - Отнести тебя домой?
   Она всхлипнула ему в плечо:
   - У меня ключ в портфеле...
   - Великие Звезды, да зачем он мне? - усмехнулся Второй Лорд. - Закрой глаза.
   И открыл окно телепорта.
  
   Мако едва успела зажмуриться. Мир колыхнулся и на миг исчез, а когда появился снова, то превратился в ее собственную комнату. Ну, ничего себе! Обычно от телепортов голова кругом идет, а тут...
   - Мы дома, принцесса.
   "Мы"? Хм... Но вслух она сказала только:
   - Быстро у тебя получилось.
   - У Куна выходит лучше, - Нефрит пожал плечами. - И вообще, с нынешним пространством одни проблемы... А что значит "быстро", Лита? Разве вы так не делаете?
   - У нас не получается поодиночке, - вздохнула она. - Только вместе, и сил очень много уходит. Правда, Сецуна может...
   - Леди Плутон?
   - Да. И Мамору, наверное. Но он об этом никогда не говорил.
   - Разумеется, он может, - удивился Нефрит. - Он же Хранитель Земли. Ему помогает планета.
   - Ну, а наши планеты далеко, - слабо улыбнулась Макото.
   Нефрит вздохнул резче обычного. Сердце уколола предательская боль. Он и не подумал, что девочки сейчас слабее, чем были когда-то. Раньше телепорты в пределах Системы были совершенно обычным делом...
   - Может, ты поставишь меня?
   - Что? - очнулся от раздумий он.
   - Я говорю, может, поставишь меня на пол? - спросила девушка.
   Небо пресветлое! А он и забыл, что все еще держит ее на руках... Хотя, надо признаться, это было так приятно. Так правильно...
   - Прости, - Нефрит виновато улыбнулся. - Не хочется тебя отпускать...
   "Ну и не отпускай" - едва не вырвалось у Мако, но она вовремя прикусила губу. Не место и не время было сейчас для таких слов.
   Слишком многое разделяло их. Хотя и соединяло не меньше...
   Но она больше не могла об этом думать. Веки словно налились свинцом, и такой же свинец наполнял душу. Но ей было уже все равно. Она хотела только свернуться клубочком и хотя бы на несколько часов исчезнуть из этого мира.
   - Ты устала... - Знакомый бархатистый голос доносился до нее как сквозь вату. Она почувствовала, как ее осторожно укладывают на кровать, потом снимают туфли...
   - Только попробуй меня раздеть! - сонно пробормотала она. - Получишь!
   Кажется, этот нахал рассмеялся.
   - Что ты, зеленоглазая! Как бы я посмел?
   "Ага! Уж ты-то прекрасно бы посмел и не покраснел бы даже..." - подумала Мако. Но сердиться было лень.
   - Спи. - Теплая ладонь легла ей на затылок, осторожно поглаживая, прогоняя напряжение. - Мы обо всем поговорим завтра. Спи.
   - А ты... не исчезнешь... до завтра?.. - сквозь сон прошептала она.
   - Нет. - Его голос позвучал совсем близко, над ухом. - Я больше никуда не исчезну. И никогда. - Теплые губы скользнули по щеке. - Я люблю тебя, олененок.
   Но это ей, наверное, уже приснилось...
  
   ...Литана спала. Она дышала тихо, едва слышно, так что Нефрит то и дело наклонялся, прислушиваясь. Больше всего Второму Лорду хотелось лечь рядом и обнять ее как можно крепче - ему все время казалось, что ей холодно, хоть он и укутал ее одеялом.
   Но вряд ли сейчас она позволила бы ему это. Поэтому он неподвижно сидел на краю кровати и смотрел на нее, спящую. Даже вот так - просто смотреть - он, кажется, мог бы вечно.
   ...Ее волосы остались прежними. Мягкие пряди цвета золотого каштана, кольцами струящиеся по спине. Нефрит стиснул руки, чтобы удержаться и не зарыться в них лицом... набрать полные горсти искрящихся медных нитей... вновь почувствовать аромат только что распустившихся тополиных листьев...
   Но нет. Нельзя ее сейчас тревожить.
   Он должен быть очень, очень осторожен. Лите и так нанесли много ран. И будь он проклят, если добавит к ним хотя бы еще царапину.
   И он ограничился тем, что осторожно пригладил пышные локоны, разметавшиеся по покрывалу, украдкой ослабив резинку. Теперь она туго стягивала волосы в пучок, не выпускала их на свободу, будто стеснялась этой красоты. Даже цвет их немного померк, став приглушенно-коричневым. Только кое-где просверкивали медные искорки.
   Вот так померк и ее внутренний свет, подумал Нефрит. Погас, как гаснет вечернее солнце, устало тонущее в облаках.
   Он вздохнул, осторожно перебирая мягкие прядки на виске.
   Сколько облаков было на твоем небе, олененок? Отчего так потемнели твои глаза?
   Она бледная, слишком бледная. Уставшая. Ровный, золотистый оттенок ее кожи словно подернулся седой осенней дымкой. Изящные кисти рук, бессильно лежащие на подушке, настолько тонки, что напоминают сухие ветви.
   Нефрит осторожно провел по пульсирующей голубой жилке на запястье, чувствуя, быстрые, неровные толчки крови. Так близко к коже... Его сердце сжалось - а ведь, казалось бы, больнее быть уже не могло.
   Она была такой сильной. И такой уязвимой.
   И она так много потеряла.
   Так много, что он никогда не сможет до конца возместить ей этих потерь.
   Он покачал головой, запрещая себе думать об этом. Запрещая себе сожалеть. Сожаления ничего не исправят.
   Прошлого нельзя изменить. Но будущее - можно.
   Она позвала его. Она попросила его остаться.
   Сейчас это главное. Остальное неважно.
   ...Нефрит закрыл глаза. Сейчас он мог позволить себе несколько минут слабости. Несколько минут воспоминаний.
  
   ...- Знаешь, тут на днях Хаура вежливо - как только она умеет - предупредила меня, что оторвет мне голову, если я тебя обижу.
   Она смеется в ответ, потом становится неожиданно серьезной.
   - А ты... обидишь?
   Синие глаза чуть темнеют.
   - Тогда я сам себе голову оторву, милая.
   - Не надо, - она улыбается, гладит его по волосам. - Жаль будет такую красоту.
   - Ну, ты уж скажешь... - Лорд Звезд краснеет, кажется, впервые с самого детства. - Красота сейчас сидит передо мной. - И от смущения он изображает самую ослепительную из своих улыбок.
   Она опять смеется - мягко, но невесело.
   - Спасибо за эти слова, мой лорд. Но я не красавица.
   Она говорит это просто, без смущения и кокетства. И от этого Нефриту почему-то еще обиднее за нее.
   - Ты?! - он обхватывает ее лицо ладонями. - Ты - самое прекрасное, что я когда-либо видел в своей жизни.
   Она улыбается. Не верит.
   - Ты очень добрый, милый мой. Я не сомневаюсь, что ты действительно так думаешь. Но будь честен. Ты видел больше, чем я. Скажи, сколько красавиц при террианском дворе, а?
   Он медленно зарывается пальцами в ее густые каштановые локоны, чуть оттягивая голову назад. Склоняется над ней, заглядывая в темнеющие изумрудные глаза.
   - Ревнуешь, олененок? - Его голос тягуче-мягок, с едва заметным оттенком шутки, но из глубины зрачков смотрит тревога.
   Она не отводит взгляда.
   - Нет, мой ласковый. Я верю тебе. Просто... - она на миг опускает ресницы. - Просто иногда мне хочется быть более красивой... для тебя.
   Он с коротким вздохом прижимает ее голову к своей груди, зарывается в сладко пахнущие волосы. Потом отстраняется.
   - Лита, посмотри на меня, - он осторожно берет ее лицо в ладони. - Я не буду говорить тебе, что ты красивее всех на свете, потому что эти слова на самом деле ничего не значат. Но ты одна на свете - для меня. И никакая другая тебя не заменит. - Он обнимает ее крепче. - Я обожаю твои глаза, губы, волосы. Я обожаю то, как двигаешься, как говоришь... - он легонько целует кончик чуть вздернутого носа. - Я обожаю даже то, как ты сердишься. И вовсе не потому, что ты какая-то там раскрасавица. А потому, что ты - это ты. Понимаешь?
   Зеленые глаза огромны, как две Вселенные.
   - Понимаю.
   - И я никогда, ни при каких условиях сознательно не причиню тебе боль. - Он сжимает ее ладони, словно пытаясь удержать. - Ни душевную, ни, тем более, физическую. Жизнью клянусь тебе, Лита, я никогда не обижу тебя.
   Она вздыхает, потом осторожно высвобождает руку.
   - Не клянись, милый, - тонкие пальцы невесомой лаской скользят по щеке. - Тем более, не клянись своей жизнью. Время коварно, и никто не знает, что может случиться...
   - ...Если что-то случится, - горячо перебивает он, - и я все-таки сделаю тебе больно, то я заплачу требуемую цену. - Его голос становится непривычно суровым. - Я заплачу любую цену, Лита. Если нужно, отдам свою жизнь. И это будет самым малым наказанием, которое я заслужу.
   - Нет, - она крепко, с неожиданной силой, сжимает его плечи. - Мне не нужна такая цена. Я переживу любую боль, но твою смерть... - ее голос срывается, - ...твою смерть мне не пережить, Неф. Не давай мне таких клятв, не нужно.
   - А если я поклянусь любить тебя? - тихо спрашивает он, осторожно проводя пальцем по ее губам. - Если я поклянусь любить тебя вечно?
   Она тихо смеется.
   - И в этом мне не клянись. Ну что такое вечность, Неф? Не более чем призрак. Пока ты здесь, рядом, каждая секунда - это маленькая вечность. Другой я не прошу...
   С его губ срывается какой-то странный звук, похожий на рыдание, и он крепко прижимает ее к себе. Он хочет сказать так много, что все слова куда-то исчезают, и остаются только удары сердца - его и ее.
  
   Нефрит открыл глаза. Эхо тех, целую жизнь назад произнесенных слов, еще звучало в его памяти. И, наверное, будет звучать всегда.
   "...Я никогда, ни при каких условиях сознательно не причиню тебе боль..."
   Лита была права, когда просила его не клясться. Тысячу раз права.
   Чего стоили тогда все его клятвы?
   " Жизнью клянусь тебе, Лита, я никогда не обижу тебя".
   Да, он не обидел ее.
   Он сделал намного больше. Он отнял у нее жизнь.
  
   Девушка сонно вздохнула и чуть пошевелилась. Лорд Звезд порывисто склонился к ней, чтобы почувствовать ее дыхание, теплый запах волос. Чтобы почувствовать, что она жива. Что она сейчас рядом с ним.
   Великие Небеса...
   Он уткнулся лицом в подушку рядом с ней, крепко зажмурился. Его плечи чуть опустились, вздрогнули несколько раз и замерли.
   ...Ты никогда ничего не просила у меня, олененок. Ничего, хотя дала мне больше, чем кто-либо в этом мире. И нет такой цены, которой я мог бы отплатить тебе. Да ты и не примешь ее у меня - особенно сейчас.
   Только одно я могу теперь дать тебе взамен - себя.
   Я твой, олененок. Твой навсегда, навечно, хоть ты всегда запрещала мне говорить о вечности. Ты не просила у меня обещаний, клятв и красивых слов. Я бы дал их тебе, но все это слишком ничтожно рядом с тобой.
   Возьми мое сердце, родная. Возьми мою душу. Ты никогда не хотела иметь надо мной власти - но я даю ее тебе. Всю. Все, что ты потребуешь.
   Но ты требуешь так мало, милая... А я так много хочу дать тебе, понимаешь, так много!
   ...Она понимала.
   Она все тогда понимала, эта мудрая девочка, только-только вступившая на порог юности. Девочка с глазами, древними и вечными, как ее леса. С единственными в мире глазами, способными увидеть его - блистательного Звездного Лорда - без маски.
   Той самой маски, которую он так ненавидел. Маски, скрывающей его истинное лицо почти постоянно. Дипломатическая служба, ничего не поделаешь... Очаровательная улыбка, легкий флирт, тонкое кружево комплиментов, прикрывающее цинизм политических игр.
   И только своим друзьям он позволял видеть себя - настоящего.
   Своим друзьям - и ей.
   Только ей он открывал всю душу. И только она удивительным образом видела в этой исполосованной жизнью душе все самое лучшее...
  
   ...- Я вижу твое сердце. Ты не злой.
   Тишина.
   - Я... бываю разным, зеленоглазая. Я видел войну. Я в ней участвовал.
   - Быть воином - не значит быть злым.
   - Но и добрым в битве не выжить, олененок. Мы - все пятеро - умеем быть беспощадными, если это нужно.
   Она молчит. Размышляет о чем-то.
   - Странно... Я вдруг подумала, а что случилось бы, если бы мы встретились в бою? Ты тоже... был бы беспощадным?
   Он смеется. Такую ситуацию невозможно даже вообразить, ну Литана и фантазерка!
   - Мы никогда не встретимся в бою, Лита. А если и встретимся - правда, мир для этого должен сойти с ума - то я не трону тебя даже пальцем.
   - Почему? - искренне удивляется она.
   - Потому что меня ты уже победила во всех сражениях, зеленоглазая, - мягко говорит он. - Я уже давно сдался без боя.
   На ее губах появляется медленная, немного кокетливая улыбка.
   - А говорил - беспощадный воин, беспощадный воин, - шутливо протянула она. - Ну и где цена вашим угрозам, милорд?
   - Назначьте ее сами, миледи.
   - А мне больше ничего и не нужно. - Она беззаботно пожимает плечами. - Все, что мне нужно, у меня уже есть. Мои леса. Девочки. Ты. И потом... - Зеленые глаза неожиданно становятся серьезными. - Как можно назначить цену за то, что цены не имеет?
   - ТЫ не имеешь цены, принцесса.
   - О нет, - смеется она. - Не я. Душа и любовь - вот что бесценно. За это можно отдать все остальное. - Она неожиданно становится серьезной. - Даже жизнь.
   - За тебя тоже можно отдать жизнь.
   - Нет. - И она тихо качает головой. - Что я буду делать, если ты умрешь? Лучше мне первой...
   ...Он больше не может выносить этого разговора и останавливает ее поцелуем, после которого они забывают о теме беседы.
  
   Но слова эти все-таки не забылись. И они оказались пророческими, эти слова.
   "Что я буду делать, если ты умрешь? Лучше мне первой..."
   Что ж, все так и случилось.
   Она умерла первой.
   О, Литана!..
  
   ...Мако всхлипнула во сне. Нефрит мгновенно очнулся от воспоминаний. Резко и беззвучно обернулся к окну - рефлекс воина давал о себе знать.
   Но там ничего не было, кроме вязкой городской темноты. Да, не те нынче ночи... Даже звезд не видно.
   Он снова наклонился над спящей, поправил разметавшиеся волосы, натянул на плечо соскользнувший уголок одеяла. Помедлил и осторожно погладил пальцем губы. Те дрогнули и чуть улыбнулись.
   Но даже улыбка не могла стереть печальных теней на ее лице. Не могла прогнать невидимую, привычную тоску, застывшую в тонких чертах.
   Почему?
   Нефрит оглянулся по сторонам, впервые внимательно оглядывая место, где оказался.
   Аккуратная, заботливо убранная комната. Много растений. Много подушечек, пледов, покрывал и прочих милых женских украшений. Много уюта, несмотря на то, что квартира раз в десять меньше обычных жилых покоев на Юпитере, какими он их помнил... Но Лита всегда умела создавать уют буквально на пустом месте. Она сама была источником тепла.
   Но было здесь и что-то еще. Нефрит безошибочно чувствовал нечто невидимое, висящее в воздухе, как горький прозрачный туман. У тишины в этом доме был особый оттенок. Оттенок печали.
   Ах, вот оно что...
   Тоска поселилась в маленькой фотографии, вставленной в простенькую неброскую рамку. Рамка не была траурной, но Лорд Звезд безошибочно почувствовал смерть.
   Он осторожно взял фото в руки. Изображение было старым, уже немного потускневшим от времени. Молодая пара и маленькая девочка, лет четырех, на их руках. У малышки были ярко-зеленые смеющиеся глаза, которые он ни с какими другими бы не спутал. А вот мужчина и женщина... Они улыбались, но он уже знал совершенно точно, что оба они пересекли Предел Теней.
   Родители его Литаны в этом, новом мире. Конечно. Серенити что-то рассказывала об их гибели в катастрофе. И о том, что Лита не любит об этом говорить.
   Но она об этом помнит. Нефрит мог поклясться чем угодно.
   Эта память, эта тоска висела вокруг, как прозрачное облако. Тоска об ушедших внезапно - и навсегда. О веселых, улыбающихся людях с этой фотографии, которые больше никогда не войдут в этот дом и не обнимут свою малышку.
   А малышка выросла. Одна.
   Он наклонился к спящей девушке, мягко провел губами по щеке, откинув разметавшуюся каштановую прядь.
   Как ты тут жила без меня, олененок? Как справлялась? Хотя справлялась, конечно же, ты ведь сильная. Тебе пришлось стать сильной.
   А ведь я должен был быть с тобой. Все это время я должен был быть с тобой, родная.
   А меня не было.
   Нефрит стиснул зубы, в тысячу первый раз проклиная Берилл. Впрочем, проклятиями ничего не исправить, тотчас одернул он себя. Злоба не лечит раны. Лечит только любовь.
   Любовь...
   "А вот Мако все еще ищет свою единственную любовь. Только она ее пока не нашла..."
   Конечно же, она искала любовь. Она искала дом, тепло и безопасность. Она не хотела быть одна.
   "Я не хочу, чтобы ты ушел. Слышишь, я не хочу этого!"
   Те, кого она любила, ушли. И в прошлом... и в более дальнем прошлом. Они ушли. Все.
   Сколько раз она думала, что отыскала свое счастье? Сколько раз понимала, что ошибалась? Сколько раз оставалась одна?
   Хватит.
   И Лорд Звезд понял, что надо делать.
   Он покопался в памяти, припоминая номер телефона своего принца. (Пару дней назад Эндимион серьезно настоял, чтобы они освоили современные виды связи, потому что ментальная с непривычки барахлила у всех, даже у Джедайта). Потом поискал соответствующий аппарат в квартире. Хорошо все-таки, что два года назад он успел адаптироваться к этому миру... Так, какие там были цифры?..
   - Энд? Да, это именно я. Что значит, искать собирались? Я малое дитя, что ли? Энд, не смеши меня. Что значит, голос не похож? Ты меня по телефону хоть раз слышал? То-то же. Слушай, ты чего такой подозрительный? Ах, это не ты, это Кун... Вы что, все там столпились? Нет... Да... Конечно... Может, дадите уже мне сказать?!!
   Последние слова прозвучали так громко, что Нефрит оглянулся - не разбудил ли спящую. Но нет, она лежала все так же спокойно, тихо дыша в подушку. Устала...
   - Ситуация такая, - твердо произнес он. - Я занят, буду утром. Поподробнее? Лысого гоблина вам "поподробнее"! Что значит, не выражайся? Ты, Твое Высочество, на себя-то посмотри! Ах, это не ты, это Джедайт... Что значит где? Там, где нужен больше всего. Ага, вижу, ты понял. Утихомирь остальных, хорошо? А то прямо как наседки, честное слово... Зой, не язви, я все слышу! Да понимаю я, что ситуация нестандартная. Сам бы нервничал... Да... Все, отбой.
   И он с явным облегчением положил трубку.
   Нет, все-таки нужно, определенно нужно практиковаться в ментальной связи. Сосредотачиваться, конечно, приходится больше обычного, зато нет ощущения, что говоришь сразу с десятком собеседников...
   Итак, сейчас он сделал все, что мог. Остается ждать утра.
   Этим утром решится многое, подумал Нефрит. Но что бы ни сулило им обоим будущее, в одном он был совершенно уверен.
   Он больше не повторит свой ошибки.
   Он не оставит Литану.
   Второй Лорд Терры снова взял фотографию в руки. Посмотрел в глаза смеющейся пары. И тихо сказал ушедшим за Предел Теней:
   - Не волнуйтесь. Я буду беречь ее. Больше жизни буду беречь, клянусь.
  
   Макото разбудило мелодичное позвякивание металла о фарфор. Она с трудом разлепила ресницы и поморщилась - комнату заливало яркое утреннее солнце. Она что, проспала? Ах нет, сегодня же свободная суббота, и в школу не надо. И, кажется, прошлой ночью ей привиделся какой-то уж очень заковыристый и правдоподобный сон...
   Она потянулась, медленно села на кровати и...
   - Проснулась?
   Девушка вздрогнула и машинально натянула одеяло на грудь. Ее ночной сон стоял в дверном проеме во всем своем блеске и смотрел на нее невозмутимо-синими глазами лорда Нефрита.
   - Ты что здесь делаешь?!! - выдохнула она.
   Может, она все-таки спит, и ей все это снится?
   - Чай готовлю, - невозмутимо улыбнулся ее собеседник. - Ты ведь чай по утрам любишь, я правильно помню?
   - Я... - Мако не могла придумать, что ответить. Жгучий румянец медленно пополз по шее и щекам, и она повыше натянула одеяло. - Так вчера это был... не сон?
   - Нет, Литана. - Взгляд Лорда Звезд был каким-то очень странным - спокойным, но напряженно-внимательным. Словно он вел важные переговоры. - И...Ты можешь отпустить одеяло.
   Мако потрясенно выдохнула, и только сейчас поняла, что одета. Ну конечно, он же принес ее вчера, совсем сонную прямо в комнату. И уложил спать. А она на какой-то момент подумала...
   Воительница Юпитера вдруг устыдилась своих мыслей и покраснела еще сильнее - хотя сильнее, кажется, было уже и невозможно.
   - Держи.
   Она вздрогнула. Перед ней оказалась чашка с горячим напитком, над которой вился ароматный пар.
   - Утренние травы, - улыбнулся Нефрит. - Чабрец, лимонник, цветы зверобоя и капелька меда. Я все правильно помню?
   - Правильно... - прошептала Мако, принимая из его рук чашку. Чашка, кстати, была ее любимая, разрисованная цветками шиповника - как он догадался? И чай был еще горячим, но не обжигающим - так, как ей нравилось. Да, Лорд Звезд всегда обладал просто пугающей способностью учитывать мельчайшие детали...
   А сегодня он совсем другой, вдруг подумала Мако. Что-то исчезло из его глаз - и что-то появилось. Уверенность и спокойствие, быть может... Словно он принял важное решение, и теперь совершенно точно знает, что делать дальше.
   Что ж, хотя бы кто-то из нас это знает, мрачно пошутила она про себя, отпивая маленький ароматный глоточек. М-м-м... Нет, и как ему удается делать все так бесподобно?..
   - Я рад, что тебе нравится.
   Макото удивленно вскинула голову. Она же ни словечка не произнесла!
   Нефрит в ответ только улыбнулся.
   - Не удивляйся, милая. Просто я очень хорошо тебя знаю.
   Девушка поспешно отвела взгляд. Что-то в глубине этих слишком понимающих синих глаз тревожило ее. Обжигало.
   - Спасибо... что позаботился обо мне, - нерешительно сказала она.
   - Это радость для меня, Лита. Разве за радость благодарят?
   От этих слов румянец на щеках воительницы Юпитера стал еще ярче.
   - Прости меня за то, что я вчера так... расклеилась. - Она вздохнула.
   Твердая ладонь неожиданно легла ей на плечо, а его глаза оказались невыносимо близко. И они были строгими, эти глаза.
   - Не извиняйся. - Голос Лорда Звезд был неожиданно серьезен. - За такое не извиняются. Каждый из нас нуждается в ком-то, кто всегда примет нашу боль и наши слезы, не задавая вопросов. И если я не стану для тебя этим кем-то, то кто тогда?
   ...Он все понял, подумала Мако. Его проклятая способность читать между строк! Он понял, что она одинока.
   Потому что сам он одинок не меньше, ответил ей безжалостный внутренний голос. Потому, что он знает, как это - больше не иметь мира, который можно назвать родным. Как это - когда от тебя отворачиваются самые близкие...
   Изумрудный взгляд медленно потемнел. Потом девушка тихо сказала:
   - Прости меня.
   - За что? - искренне удивился Нефрит.
   - За то, что сказала тогда... те слова. За то, что отвернулась от тебя.
   - Тебе было больно, Лита.
   - Тебе тоже.
   Нефрит нахмурился.
   - Да, но моя боль была заслуженной. Она была справедлива.
   Макото горько усмехнулась.
   - Не бывает справедливой боли, Неф. Бывает просто боль.
   Лорд Звезд хотел возразить, но его остановило странное, какое-то грустное выражение темно-зеленых глаз. И он вспомнил другие глаза, голубые. И другой голос, произносящий похожие слова.
   "Боль - всегда боль. Неважно, кто и почему ее испытывает. Никто ее не заслуживает. Никто".
   Ах, Серенити! Ты ведь понимаешь намного больше, чем кажется, не так ли, маленькая мудрая принцесса?..
   - Лита, - мягко произнес он вслух. - Это не будет слишком большой дерзостью с моей стороны, если я попрошу тебя... - И он замолчал, явно в нерешительности.
   - О чем?
   - Твои волосы... Распусти их. Пожалуйста.
   Девушка замерла. Потом медленно отставила полупустую чашку в сторону и еще медленнее подняла руку к голове. Ослабила резинку, сняла ее.
   Мягкие волны медно-каштанового цвета рассыпались по ее плечам, прикрыв запылавшие щеки. Утреннее солнце заиграло золотыми искрами в массе спутанных локонов.
   В синих глазах ее собеседника отразилось что-то, похожее на благоговение. Он легко, едва касаясь, провел по волнистым прядям.
   - Я все думал, так ли они прекрасны, как сохранила моя память, - прошептал он.
   - И? - тихо спросила Мако.
   - Я ошибался. Они еще прекраснее.
   Он заправил ей за ухо медное колечко, ослепительно улыбнулся и, подхватив чашку, исчез на кухне.
   Макото нервно сползла с кровати и, как была, босиком, подошла к окну. Невидящим взглядом уставилась на ясное холодное небо.
   Ей надо успокоиться. Ей надо собраться с мыслями. Ей надо...
   Она услышала - почувствовала - как он вошел в комнату. Подошел к ней, встал рядом. Совсем близко - так, что она чувствовала тепло его дыхания - но не прикасаясь к ней.
   - Что будет дальше, Неф? - От волнения голос воительницы Юпитера звучал сухо и резковато. Отрешенно-зеленые глаза не отрывались от вида за окном.
   Лорд Звезд долго молчал, то ли думая о чем-то, то ли что-то вспоминая.
   - Помнишь, ты рассказывала мне о круге времен? - наконец медленно спросил он. - Весна, лето, зима, осень. И новая весна. Помнишь?
   - Да, - тихо ответила Мако. - Так живут деревья.
   - Так живет весь мир, зеленоглазая, - Нефрит невидящим взглядом посмотрел в окно. - Так живут и деревья, и люди. - Он осторожно обнял девушку сзади за плечи, привлекая к себе. Она напряглась, но не оттолкнула его. - Когда мир вокруг покрыт цветами, то так хочется верить, будто холода никогда не наступят. Но осень все равно приходит, ее нельзя избежать. И небо становится серым, как отчаяние, и снег укрывает увядшие надежды. И кажется, что все умерло, что деревья никогда больше не оживут. Но они оживут, Лита. Они просто спят до того момента, когда в мир придет новая весна.
   - Весна... - горько прошептала девушка. - Бывает ведь и так, что она никогда уже не приходит, Неф. Или... приходит слишком поздно.
   - Никогда не бывает слишком поздно для весны, олененок.
   - Это тебе звезды подсказали? - пошутила Мако и спохватилась, только почувствовав, как напряглись - и тотчас расслабились - обнимающие ее руки.
   ...Звезды! Он же не может!..
   - Можешь считать, что так. - Голос Второго Лорда звучал мягко, и если в нем и была нотка горечи, то едва заметная. - Я обещаю, что у тебя будет весна, олененок.
   - С тобой?
   Он помолчал, тепло дыша ей в затылок.
   - Ты... этого хочешь?
   Мако закрыла глаза, слушая стук его и собственного сердца.
   Что-то решалось в эту секунду. Что-то важное, что-то очень важное - и не только для них, но и... для всего мира.
   - Да. Я этого хочу.
   Слова упали в тишину, как камни в воду. И невидимые круги разошлись по тихой вечности, где-то там, за границей миров. И миры колыхнулись в ответ и замерли двумя парами озер зеленого и синего цвета.
   - Давным-давно я увидел во сне прекрасную фею из волшебного леса, - медленно, словно во сне, заговорил Лорд Звезд. - Она стала моей любовью, моим светом, моей мечтой. И я искал ее всю жизнь, пока не нашел.
   Он прикоснулся губами к ее затылку, тепло щекоча кожу.
   - Я нашел ее, - тихо продолжил он. - Она пришла ко мне, но я... не уберег ее. Я потерял ее тогда. Но я никогда не переставал искать снова и снова...
   - Неф...
   - Я никогда не переставал искать, - прошептал Нефрит, обнимая ее крепче. - И судьба послала нам еще один шанс. Последний. Самый последний из возможных.
   - Неф, я...
   - Когда-то давно моя зеленоглазая фея назначила мне свидание на утренней поляне. Она обещала ждать и сдержала обещание. Теперь я прошу ее о том же.
   Он развернул ее к себе, придерживая за плечи.
   - У меня нет волшебного леса, чтобы подарить его тебе, - синие глаза обжигали до дна души. - У меня нет больше ни замков, и драгоценностей. У меня есть только мое сердце. И в нем перебывало столько мерзости, что мне самому противно туда заглядывать. Но... я эгоист, Лита. Я не могу отказаться от тебя. Просто не могу, прости.
   - Я... не хочу, чтобы ты от меня отказывался, - выдохнула девушка.
   Лорд Звезд на миг закрыл глаза.
   - Я придумаю для тебя волшебную сказку, олененок. - Его голос слегка дрожал. - Приходи сегодня в парк, когда солнце пройдет зенит. Пожалуйста, Лита.
   - Куда? - беззвучно прошептала она.
   - Да куда хочешь, - улыбнулся Нефрит. - Я тебя в любом уголке найду.
   И он привлек ее к себе, зарывшись лицом в спутанные каштановые локоны.
   - Когда-то давно моя фея обещала ждать меня, - прошептал он. - Скажи мне, принцесса, она помнит свое обещание? Она будет меня ждать?
   Пара тонких рук помедлила и обняла его за шею.
   - Да, мой лорд, - ответила Литана, Хранительница Гроз. - Она будет ждать.
  
   ...Уходить от нее утром было больно, словно раздирать края недавно зажившей раны. Но иначе было нельзя, Нефрит это прекрасно понимал. Слишком много всего несказанного оставалось между ними. Слишком много воспоминаний. Слишком...
   Сегодня, проснувшись, она выглядела, как перепуганный зверек. Боялась?.. Нет, скорее, чувствовала себя неловко оттого, что чужак вторгся на территорию ее личного одиночества.
   Чужак... О, Небеса! Заслуженно. Но больно...
   Она не должна чувствовать даже тени принуждения с его стороны. Не должна чувствовать, что ее жизнью распоряжается кто-то другой.
   Пусть даже этот кто-то - он сам.
   И потом, Нефрит очень хотел, чтобы главный их разговор произошел не в комнате городской многоэтажки, а в месте более... красивом, что ли. Да, красивом. И даже, романтичном. Чтобы Лита порадовалась и хоть раз улыбнулась по-настоящему...
   "Весна... Бывает ведь и так, что она никогда уже не приходит... Или... приходит слишком поздно".
   Неправда, олененок. Неправда. Весна никогда не приходит слишком поздно. И я покажу тебе это...
  
   И Лорд Звезд нахмурился, прикидывая координаты и пытаясь сосредоточиться.
   Надо найти Эндимиона. Правда, их сумасбродное Высочество в основном специализируется на розах, а тут другой случай. Но, может быть, если они очень постараются, то вдвоем смогут уговорить Гелиоса...
   Главное, чтобы Лита пришла. Они все смогут пережить, все выдержат, если будут вместе. Если она позволит ему быть рядом. Но она позволит. Он все для этого сделает, или он не Второй Лорд Терры!
   Главное, чтобы она пришла...
   "Да, мой лорд. Она будет ждать".
   Она всегда держала слово. Она будет ждать.
  
   ...Она ждала. Прохладный ветер теребил ей волосы, солнце рассыпалось нестерпимо яркими бликами по поверхности пруда, превращая его в бриллиантовую пыль.
   Сегодня утром она позвонила Усаги и сказала, что не придет на их обычные занятия. Та, как ни странно, не задала ни одного вопроса. Только подышала в трубку и тихо сказала: "Удачи, Мако. Все будет хорошо, вот увидишь". И эта фраза заставила воительницу Юпитера задуматься о том, как много на самом деле понимает Лунная Принцесса.
   Может, она и права. Может, все и вправду будет хорошо. Во всяком случае, надежды Усаги еще никогда не были напрасными, какими бы смешными они ни казались на первый взгляд.
   Вот еще и ей бы научиться так надеяться...
   "Никогда не бывает слишком поздно для весны, олененок".
   Мир вокруг вдруг заколыхался и расплылся во влажных радужных бликах, так что рассмотреть что-либо стало невозможно.
   "Я эгоист, Лита. Я не могу отказаться от тебя. Просто не могу, прости".
   Мако опустила ресницы. Она не плачет, вовсе нет. Просто ветер очень резкий. И солнце яркое, режет глаза до слез.
   "Я придумаю для тебя волшебную сказку, олененок".
   Мне не нужно сказок, Неф. Не нужно дворцов и драгоценностей. Мне нужен ты. Да, нужен, и мне не стыдно признаться в этом! Но...
   Но мы уже не те, мой Звездочет. И мир уже не тот. Он... он больше не наш. Найдется ли в нем место для нас двоих?
   "Судьба послала нам еще один шанс. Последний. Самый последний из возможных".
   Самый. Последний. Из возможных.
   Макото резко тряхнула головой. Она устала думать. Она устала бояться. Она устала быть одна.
   Она ждала.
  
   Солнце, зависнув в зените, медленно наклонилось к западу. Едва-едва заметно. И что-то изменилось. Может, ветер стал петь по-другому? Или изменился оттенок золотых лучей, наполняющих небо? Или по-другому стало биться сердце? Или...
   Мако вдруг вспомнила, как Сейлормун в самых критических ситуациях вдруг замирала и светлела лицом - ровно за секунду до того, как воздух рассекала заветная роза. Лунная Принцесса не ошиблась ни разу.
   И теперь воительница Юпитера поняла, почему.
   Нефрит появился за ее спиной и медленно шел к ней через аккуратно подстриженную поляну. Мако не обернулась. Но она чувствовала каждый его шаг, каждый вздох, каждое движение ресниц.
   Силы Небесные! Одно утро и один вечер - и тысячи лет разлуки растворились бесследно, словно их никогда и не было. Она чувствовала его, как и прежде.
   - Ты пришла. - Его руки мягко легли ей на плечи.
   Она, не оборачиваясь, улыбнулась.
   - Я же обещала.
   - Только... поэтому?
   Он не спросил больше ни о чем, но Мако поняла.
   - Нет. Не только.
   Она больше ничего не сказала. Но Нефрит тоже понял.
   Они помолчали. Солнце рассыпалось алмазной крупой по гладкой поверхности пруда. Солнце смеялось, резало глаза.
   - Пойдем, - тихо произнес, наконец, Лорд Звезд. - Я покажу тебе кое-что.
   ...Парк только-только просыпался от серого зимнего сна. Деревья стояли оголенные, озябшие, их ветви напоминали тонкую вышивку черным шелком по ярко-голубому сатину неба.
   Все деревья, кроме одного...
   - Сказка для тебя, олененок, - сказал Нефрит. - Смотри.
   Она смотрела.
   И темные глаза медленно меняли цвет, становясь ярко-изумрудными, как молодая листва тополей.
   ...Дикая вишня стояла, облитая розовой пеной крошечных, сладко пахнущих цветов. Цветы были повсюду, покрывая каждую, даже самую мелкую веточку, и земля под деревом была усыпана мягким ковром из лепестков...
   Дикая вишня была похожа на невесту, ожидающую своей первой весны.
   Мако медленно выдохнула.
   - Это не сказка, - прошептала она. - Это чудо.
  
   Перед Гелиосом он в вечном долгу, подумал Нефрит. "Всего на сутки", - строго предупреждал его тот. - "Это и так является нарушением правил..." Но парень просто бесподобно нарушает правила, надо сказать!
   И потом, все на свете правила не стоили нескольких секунд восторга в глазах Литаны. Небо свидетель, она заслужила каждую из них. Она заслужила целую жизнь, полную таких секунд. Целую вечность. Если бы только он мог...
   - Оно... настоящее? - произнесла девушка все тем же благоговейным шепотом.
   - Такое же настоящее, как ты и я, - улыбнулся Нефрит.
   - Знаешь, насчет тебя я до сих пор не уверена, - усмехнулась она. - Может, ты и не настоящий, а? - И замерла, когда горячие губы скользнули по запястью вдоль узора вен.
   - Не настоящий, принцесса? - полыхнули синие глаза. - Хочешь проверить?
   Небо пресветлое, Мако уже успела позабыть, как этот сверхобаятельный хитрец умеет вгонять ее в краску!
   - Ну тебя, - рассмеялась она и отвернулась, чтобы скрыть загоревшиеся щеки. - Пойдем лучше, поближе посмотрим.
   ...Цветы пахли так, как они могут пахнуть только ранней весной. Так, что кружилась голова, и сладко замирало сердце. Лепестки под ногами были такими мягкими, что хотелось пройтись по ним босиком. Даже воздух вокруг дерева казался теплым, как в мае...
   Мако провела по ствол ладонью. Кора была чуть шероховатой, но... ласковой, что ли? Живой. Настоящей...
   - Ты все так же умеешь слышать деревья? - Его рука легла на дерево рядом с ее. Но не прикоснулась.
   - Да, - вздохнула она. - Но... не так, как прежде. На Юпитере это было как песня. Теперь - как шепот.
   - Прости.
   Голос Нефрита был абсолютно серьезен, даже строг. Словно бы и не он шутил с ней пару минут назад.
   - За что? - тихо спросила воительница Юпитера.
   - Ты знаешь.
   Макото запрокинула голову к переплетенным, опутанным розовым пышным кружевом ветвям. Затылком она чувствовала его пристальный взгляд, но обернуться у нее не хватало смелости.
   Конечно, она знала. И он знал, что она знала. И она знала, что он знал... Тьфу, какие же это все-таки глупости! Какая чушь по сравнению с тем чудом, что Нефрит - вот он, здесь, рядом, живой, и их руки почти соприкасаются, и ей достаточно передвинуть ладонь всего на несколько миллиметров, чтобы почувствовать тепло его кожи...
   - Я простила. - Ее голос был едва слышным, как шелест листвы. Но, казалось, сам воздух вздрогнул от этого шелеста. - Я давно простила. Еще тогда, в тот самый день.
   Лорд Звезд долго молчал. Мако, не оборачиваясь, слушала, как он тихо дышит у нее за спиной.
   - Вот только легче от этого не стало, верно? - спросил, наконец, он.
   Воительница Юпитера медленно покачала головой. Потом обернулась - еще медленнее.
   - Ничто уже не может быть, как раньше, Неф. Мы изменились. Мир изменился. Ничто уже не будет прежним.
   - Такова жизнь, олененок, - мягко ответил Второй Лорд. Боль в ее голосе надрывала сердце, но он не мог придумать, чем успокоить ее. - Все, что живет во Времени, меняется. Это закон мира. Что так печалит тебя?
   Девушка опустила голову. Тонкие вьющиеся прядки упали на лоб. Нефриту до дрожи хотелось их погладить, но его останавливало странное отчуждение в зеленых глазах.
   - Я чувствую себя потерянной, Неф, - сказала она. - Я смотрю на тебя, я все помню, но не могу... не могу, как раньше...
   Она замолчала и резко отвернулась.
   Нефрит глубоко вздохнул, стараясь успокоить резкую боль в сердце.
   - Я... кажусь тебе чужим, олененок? - очень осторожно спросил он.
   - Нет, - прошептала Мако. - Я кажусь чужой сама себе. Я... словно заблудилась, и ничего не могу с этим поделать, понимаешь? Ничего!
   Нефрит стиснул зубы и на несколько секунд зажмурился, чтобы скрыть боль во взгляде. Потом взял ее руки в свои и легонько погладил, согревая ледяные пальцы.
   - Мы можем представить, что ничего не было, но это не так, верно? - Его голос звучал очень мягко и спокойно, несмотря на бурю, что металась под ресницами. - Это было, и ты не можешь забыть. Все правильно, милая. Я тоже этого не могу.
   Мако сглотнула горький комок в горле.
   - И... что теперь? - тихо спросила она.
   Вместо ответа Нефрит неожиданно обхватил ее лицо ладонями, поворачивая к себе. Руки у него были теплые, почти горячие, и держали крепко и бережно.
   - Посмотри на меня, - попросил он.
   Мако медленно подняла ресницы и посмотрела ему в глаза.
   Синие. Как и тогда, в их последнюю встречу. Искрящиеся, как дорогой бархат. Только... чуть темнее, чем раньше.
   Синие звезды из ее сна.
   В них больше не было обжигающей пустоты. Не было той жесткой, циничной насмешки, которая часто виделась ей в смутных кошмарах. Но и прежнего света тоже не было.
   Только неприкрытая боль. И усталые, темные тени, от которых его аристократически правильное лицо казалось старше.
   Ему так же тяжело, как и ей, поняла Мако. Если не еще тяжелее...
   - Лита, - медленно произнес он. - Мы прошли длинный путь. И он не всегда вел нас по светлым краям. Тысячи лет мы провели порознь, в разных мирах, по разные стороны баррикад. Но... - Он умолк, успокаивая прервавшийся голос. - Но мы не чужие друг другу, Лита. И никогда не будем. Прошлое связало нас. Время... и то, что больше времени. Я все еще чувствую тебя, олененок...
   Он неожиданно провел пальцами по ее губам. Легкое, едва ощутимое прикосновение ласкало, как поцелуй.
   - Я все еще чувствую тебя. Боль. Усталость. Нежность. Силу. Свет. Ты никуда не исчезла, Литана. Ты все та же. Ты - здесь.
   Мако хотела ответить, но вместо этого у нее вырвался предательский всхлип, который она попыталась подавить, но тщетно.
   - ...И ты все так же прикусываешь губы, когда волнуешься, - в его глазах отразилась улыбка, а палец провел по маленькой розовой ямке, оставшейся от зубов.
   Мако рассмеялась сквозь слезы. Нет и вот что с ним делать?!.. Да он и истеричку Галаксию уговорил бы в два счета...
   - Ты!.. - фыркнула она, толкнув его в плечо, как когда-то.
   Его ладонь перехватила ее руку, пальцы крепко оплели запястье.
   - Нет, - в его голосе не осталось ни следа шутки. - Ты. Ты, всегда ты, и никого, кроме тебя. Так было всегда. И всегда будет, Литана. Ты... веришь мне?
   "Никого, кроме тебя".
   Мако вздрогнула и замерла, опустив глаза.
   Между ними сгустилась нехорошая, звонкая тишина. И в этой тишине острой иглой зависло одно, непроизнесенное, имя.
   Синие глаза Лорда Звезд помрачнели. Он понял.
   - Нару? - тихо спросил он.
   Воительница Юпитера помолчала, потом медленно подняла голову. Ее взгляд был темным и прозрачным, как осеннее озеро.
   - Ты... любил ее? - неестественно-ровным голосом спросила она.
   Нефрит вздохнул. Больше всего ему сейчас хотелось обнять Литу, чтобы она перестала бояться и нервничать. Но единственное, что может помочь ей - это правда, какой бы трудной та ни была.
   - Эта девочка очень помогла мне, - медленно сказал он. - Благодаря ей я вспомнил, как это - когда у тебя есть сердце. Как это - бояться за другого. Нару... это была капелька тепла в моей серой пустыне. - Он отвернулся. - Да... можно сказать, что я любил ее.
   Макото сцепила зубы и зажмурилась. Потом открыла глаза.
   - Все правильно, - очень спокойно прошептала она. - Она помогла тебе. Ты помог ей. Все правильно.
   - Лита, - Второй Лорд говорил мягко, хотя внутри у него все переворачивалось от страха. - Эта девочка была наивна, как котенок. Она ни в чем не была виновата. Она не имела никакого отношения к этой треклятой войне. Это я втянул ее в эту мерзость...
   - Ты не должен оправдываться передо мной...
   - У тебя есть право знать, Лита, - Нефрит сжал ее плечи. - У тебя есть право знать обо мне все.
   Она подняла на него глаза - темные, уставшие.
   - Но я не спрашиваю тебя ни о чем. И ни в чем тебя не упрекаю.
   "Лучше бы ты упрекала меня, олененок", - подумал Нефрит. Все, что угодно, даже гнев и ненависть, легче этой пустоты в ее взгляде. Она ускользала от него в эту бесцветную пустоту, и Лорд Звезд едва не выругался от бессилия.
   - Олененок, - медленно начал он. - Я не буду говорить тебе, что ты для меня единственная. Я не буду говорить тебе, что всегда помнил тебя - без имени, без облика, но - помнил. Я даже не буду говорить тебе, что... люблю тебя. Потому, что ты все это знаешь - мы всегда чувствовали одинаково. И ты знаешь, что нас связывает, Лита. Это сильнее, чем судьба и время. И ты знаешь... - он заглянул ей в лицо, - ты знаешь, что я не стал бы искать никого, кроме тебя.
   - Почему? - Макото грустно пожала плечами. - У тебя были все причины для того, чтобы это сделать.
   Великое Небо, подумал Нефрит, а ведь она и в самом деле так считает!
   - Лита. - Его голос был осторожен, как прикосновение к открытой ране. - Лита, я не понимаю.
   Девушка резко, горько рассмеялась, и ее собеседник вздрогнул от этого смеха.
   - Не понимаешь? - Она вскинула голову. Зеленые глаза были почти черными. - Это же ведь я оттолкнула тебя. Не захотела видеть.
   Нефрит на мгновение закрыл глаза.
   - Лита, - очень тихо сказал он. - Мы оба знаем, что это не так. Ты же помнишь, как все...
   - Да, я помню, - резко перебила Мако. - Я все помню. Помню твои чужие глаза и собственную ярость. В тот миг я ненавидела Берилл так, как никого и никогда еще не ненавидела. И... - Она осеклась, облизнула сухие губы. - В тот миг я так злилась на тебя, Неф...
   - И это было справедливо, - беззвучно выдохнул Нефрит.
   - Справедливо? - почти выкрикнула Мако. - Знаешь, сколько раз потом я проклинала эту справедливость? Сколько раз я гадала, могло ли все быть иначе? Если бы я не отвернулась тогда, если бы не оттолкнула, если бы мы встретились в тот, второй раз, если бы...
   - Не надо, олененок. - Он взял ее за плечи, чуть притянув к себе. - Не надо больше мучить себя. Ты ни в чем не виновата. Ты ничего не могла бы изменить, Лита. - Он говорил спокойно, но, Небо свидетель, чего ему стоило это спокойствие! - Никто ничего не мог бы изменить. Металлия не оставляет шансов.
   - Но ты же вырвался! - воскликнула она. - Ты нашел этот шанс! Как я тогда гордилась тобой! И как ненавидела себя, Великий Юпитер, как ненавидела...
   - Нет! - Нефрит яростно встряхнул ее. - Не смей себя ненавидеть. Не смей, слышишь! Ты ничего не смогла бы сделать.
   - Ты не можешь этого знать...
   - Нет, - горько усмехнулся он. - Могу. В том-то все и дело, что могу.
   Макото замерла, осознав страшный смысл этих слов.
   - Ты... знал? - выдохнула она. - Тогда, все то время... знал?..
   - Что умру? - очень спокойно уточнил Нефрит. - Да, с какого-то момента.
   Воительница Юпитера прижала ко рту ладонь, останавливая рвущийся наружу стон.
   Каково это - с точностью до минуты знать, когда, где и как ты умрешь?.. Знать - и не сойти при этом с ума? Оставаться вот таким спокойным, улыбаясь в лицо неизбежности?
   - Не надо боли, Лита. - Голос Нефрита звучал мягко и чуть грустно. - Ждать смерти вовсе не так страшно, как может показаться. Особенно, если это твой единственный шанс вырваться из ада.
   - Смерть?.. - онемевшими губами прошептала девушка. - Смерть - это шанс?..
   - Да, - Второй Лорд печально улыбнулся. - Другого шанса у предателя быть не могло.
   - Ты не...
   - Не лги себе, принцесса. Мы оба знаем, кем я был. И убежать от этого не получится. И потом, когда это мы спасались бегством?
   - Иногда мне кажется, что я бы убежала, - Мако устало обмякла в его руках. - Да вот только некуда.
   Нефрит осторожно отпустил ее, хотя все его существо протестовало против этого.
   - И... от меня ты тоже хотела бы убежать, олененок? - хрипло, не доверяя своему голосу, спросил он.
   - Нет, - беззвучно прошептала девушка. - Не от тебя. От себя. - Нефрит хотел что-то сказать, но она прервала его. - Я чувствовала себя так, будто... будто я своими руками отправила тебя на смерть.
   - Нет, - твердо сказал Нефрит. - Смерть была неизбежна для каждого из нас четверых с того момента, как мы присягнули на верность Металлии. Мы все в глубине души знали это. Только не знали, когда.
   - И вы... все это время... ждали смерти? - срывающимся голосом спросила Мако.
   Лорд Звезд помолчал, о чем-то вспоминая. О чем-то, от чего его синие глаза потемнели.
   - Мы никогда не говорили об этом. Мы... - Он вдруг горько усмехнулся. - Мы вообще мало говорили друг с другом. Но... Да, я думаю все мы этого ждали. Даже... надеялись.
   - Надеялись?.. - в ужасе переспросила воительница Юпитера.
   - Да, олененок, - очень ласково ответил Нефрит. - Потому что все, что угодно, было лучше Металлии. Поэтому ты не должна сожалеть...
   Макото хотела что-то ответить, но с ее губ сорвалось только сухое рыдание. Она зажала рот ладонью, дрожа, будто задыхалась.
   - Лита, - испугался Второй Лорд. - Лита, милая не надо так... - Он обнял ее за плечи, но она резко стряхнула его руки и выпрямилась, яростно глядя ему в глаза.
   - Это я должна была быть вместе с тобой тогда, понимаешь, я! - прошептала она. - Ты умирал, а меня не было рядом. Меня не было, Неф! - Она всхлипнула. - Я чувствую себя так, будто... будто я предала тебя.
   - Нет! - Нефрит обхватил ее лицо ладонями. - Не смей так думать, Лита, слышишь, не смей! Если кто и был предателем, то это не ты.
   - Если бы я была там, то я бы... может быть, я бы смогла...
   - Нет, - остановил ее Нефрит. - Ты бы не смогла. Я знал, чем все для меня закончится, Лита. Случилось только то, что должно было случиться. Тогда мы - все четверо - были давно обречены. Мы давно уже не жили. И смерть... - он осекся на мгновение, потом добавил уже спокойнее: - Смерть была облегчением, олененок.
   - Облегчением для кого? - Безжалостно-ясные зеленые глаза были сухими и гневными. - Ты подумал, каково это, когда кто-то, кого ты любишь, умирает без тебя?
   Нефрит вдруг почувствовал, что не может дышать. Совсем не может.
   - Лита, - сдавленным голосом прошептал он. - Повтори, что ты сейчас сказала.
   - Я сказала, что ты бессердечный, бесчувственный...
   - Нет, не это. Что ты потом сказала? Когда кто-то, кого ты...
   Мако резко осеклась. Потом тихо произнесла:
   - Кого я... люблю. Всегда любила.
   Договорить она не успела. Он обнял ее и прижал к себе, неровно дыша в волосы. Она смутно слышала поток каких-то бессвязных восклицаний на древнем языке, перемешанных с современным японским.
   - Чему ты удивляешься? - прошептала она, прижавшись щекой к тонкому шелку рубашки.
   - И ты еще спрашиваешь? - Нефрит вдруг коротко рассмеялся и чуть отстранил ее от себя, заглядывая в глаза. - После всего, что было...
   - Я никогда не ненавидела тебя, - тихо повторила Мако.
   - Ты говорила мне, что не желаешь видеть меня, не желаешь знать...
   - Но я не говорила, что не люблю.
   Звездно-синий взгляд полыхнул так, что обжег до самого сердца. Нефрит чуть наклонился к ней, и девушка замерла, ожидая поцелуя. Но он только закрыл глаза и прижался лбом к ее лбу. Постоял, не шевелясь, просто обнимая.
   И в эту минуту они странным образом были близки больше, чем когда-либо. Сердце прикасалось к сердцу. Душа целовала душу.
   - И все-таки я рад, что тебя не было тогда, - прошептал Нефрит после долгого молчания. Мако дернулась в его руках, но он только обнял ее крепче, прижав ее голову к своему плечу. - Смерть уродлива, Лита. Не надо тебе было видеть... то, что тогда произошло.
   - Ты думаешь, я не видела смерти? - Она грустно рассмеялась. - Ты забыл, кто я?
   - Я это помню, олененок, - печально покачал головой Лорд Звезд. - Помню даже слишком хорошо. Но пойми меня. Я был... - он замялся. - Я был... не таким, каким ты меня помнила. И мне было бы невыносимо знать, что ты видела меня в самом худшем из моих обличий.
   - Ты глупый, - всхлипнула она. - Ты дорог мне любой. Любой, ты понимаешь это?
   - Я это знаю, - Нефрит посмотрел ей в глаза. - Но все-таки мне хотелось, чтобы ты помнила меня... другим. Назови это гордостью, если хочешь.
   Мако вздохнула. Ей не хотелось тревожить погребенное прошлое. Но сейчас нити между ними еще так хрупки, а раны так свежи, что только полная искренность могла им помочь. Как бы больно ни было при этом.
   - Я... ведь разным тебя помню, Неф, - мягко сказала она. - В нашу последнюю встречу...
   - Да, - порывисто перебил он. - Да, я все знаю. Но поверь, Лита, то, что было потом... Оно было намного хуже.
   Мако выдохнула.
   - Еще хуже, чем... та битва? - сдавленно произнесла она.
   Нефрит рассмеялся, и смех был похож на рыдание.
   - Та битва закончила все для вас. Но для нас четверых это было... только началом.
   ...Началом ада. И хорошо, что никто из четырех принцесс уже не видел их тогда.
   Воительница Юпитера глубоко вздохнула. Потом обхватила его щеки ладонями, заглядывая в лицо. Зеленые глаза были огромными и бездонными, как две маленькие мудрые Вселенные.
   - Расскажи мне. - Ее голос был странно спокоен. - Расскажи мне все, что они с тобой сделали.
  
   ...Небо свидетель, Нефрит предпочел бы скрыть это от нее. Или похоронить навсегда в глубинах памяти. Или выжечь каленым железом из собственной судьбы. Но все это было невозможно.
   Он хотел бы, чтобы этот ужас, эта грязь и мерзость никогда бы не касались ее. Чтобы это осталось только его кошмаром, его болью. Но они были единым целым, и кошмары у них тоже были общие. Ложь никого бы не спасла.
   В конце концов, у Литаны есть все права на него. На его сердце, жизнь, память. На тот израненный, перепачканный лоскут, что был когда-то его душой. У нее есть все права на все, что она пожелает получить от него.
   У нее есть право увидеть его... уязвимым.
   В конце концов, она никогда ничего не просила у него. Кроме правды.
   Но, Небеса милосердные, как эту правду ей рассказать?
   Как рассказать о серой пустоте, о мерзости, текущей вместо крови по венам, о снах, после которых заживо сходишь с ума? Как рассказать о дурманяще-сладкой ненависти, которая начинает нравиться тебе? О чужой, ужасающей, но пьянящей своим могуществом силе, заполняющей твое сознание?
   О том, как начинаешь... убивать?
   И о том, чем заканчивались все попытки убить себя? О том, сколько их было у каждого из четверых? Но даже умереть им не позволялось...
  
   ...Он говорил. И каждое слово было взмахом бритвы, вскрывающей старые раны. Каждое слово прорывало душу насквозь и жгло, как кислота. Каждое слово отдавалось болью в темно-зеленом взгляде напротив.
   Каждое слово грозило свести с ума их обоих.
   Но он говорил. И она слушала.
  
   - ...Вот так, - прошептал Нефрит. - Помнишь, ты когда-то сказала, что эти руки не могут быть жестокими? - он протянул к девушке ладони. - Так вот, теперь они стали жестокими, Лита. Они стали.
   Ясные изумрудные глаза чуть потемнели. Но в них не отразилось ни страха, ни отвращения, чего он втайне боялся. В них была только печаль.
   А потом она взяла его ладони в свои и поцеловала. Каждую.
   Нефрит молча зажмурился, пряча слезы.
   - Покажи мне свою рану, - тихо сказала она.
   Он задохнулся.
   - Олененок... Не нужно тебе...
   - Покажи.
   Глаза цвета весенней листвы смотрели не отрываясь. В них было странное спокойствие... и странная сила. Они хотели знать. Они имели право знать.
   И Нефрит сделал то, чего по-настоящему боялся.
   Он медленно расстегнул рубашку. Пальцы не слушались, и маленькие пуговки выскальзывали, никак не желая расставаться с петлями. Но, в конце концов, последняя пуговица была расстегнута.
   Он закрыл глаза.
   Тонкие ладони легли ему на плечи и откинули гладкую ткань. Потом раздался резкий, короткий вздох, как от удара бичом. Потом... тишина.
   ...Наглядную память о тех, роковых, ранениях, носил каждый из четверых. Даже сила Земли и магия Иллюзиона не могла ничего с ними поделать. Вероятно, еще одно из напоминаний Хроноса.
   Следы ожогов у Зоя. Шрам от собственного бумеранга у Куна. Джед... Что ж, ему повезло больше... или меньше, в каком-то смысле. Резкая, до судорог, непереносимость холода и постоянные головные боли не назовешь везением.
   А Нефрит...
   Он знал, как ужасны рубцы от раны на плече. Там, где демонические атаки когда-то пробили тело, гладкая кожа бугрилась и была мертвенно-бледной, теряя свой золотистый цвет. И это навсегда.
   Да он бы это пережил, невелика важность... Но вот Лита...
   Конечно, она не отшатнется от него, она слишком благородна для этого. Но видеть такое...
   ...Горячие пальцы коснулись шрамов, погладили их. Потом она обняла его и придвинулась ближе. Нефрит почувствовал, как мягкие волосы скользнули по груди. А потом...
   Она целовала его рану. И теплые капли падали с ее лица, скользя по уродливым отметинам на коже. Соленые, чистые капли, смывающие память о боли, о крови, о тени...
   О, Небеса!!
   Он схватил ее за плечи, прижал к себе. Не открывая глаз, зарылся в волосы. В горле что-то дрожало, сердце, кажется, стало таким огромным, что раздирало грудь. С губ срывались странные, прерывистые звуки.
   - Все хорошо. - Мягкий голос, спокойный, как шелест листвы. Теплые руки гладили его по спине, обжигая сквозь тонкий хлопок. - Все хорошо.
   - Лита... Не надо тебе было, Лита...
   - Надо, - твердо ответила она. Потом отстранилась, провела ладонью по его волосам. Нефрит поднял ресницы и увидел ее взгляд - невыносимо близкий и невыносимо чистый.
   - Не прячься от меня, Неф. Не прячь от меня следы своей боли.
   - Они уродливы.
   - Нет. Ничто в тебе не уродливо и никогда не будет уродливым для меня. И не смей стыдиться этих шрамов. Они говорят о твоем мужестве, а не о твоей слабости.
   Нефрит обхватил руками ее лицо, погладил мокрые щеки.
   - Я не стыжусь их, Лита. Но... ради тебя я хотел бы, чтобы их не было.
   Она рассмеялась и взъерошила ему волосы.
   - Ты все-таки глупый. Нет таких ран, которые оттолкнули бы меня от тебя. - Она улыбнулась. - Я повторяю - и буду повторять, пока ты не поверишь: ты нужен мне любой - и со шрамами, и со всем твоим прошлым, и с твоим ужасно самовлюбленным характером, и с твоими шуточками, от которых тебя так и хочется стукнуть. Ты нужен мне весь, Неф.
   Лорд Звезд глубоко вздохнул и на миг опустил голову.
   - Я... тебе нужен? - тихо переспросил он.
   - Ты всегда был мне нужен. - Мако вдруг почувствовала, как под ресницами опять предательски защипало. Она сердито опустила голову. Ну что за день такой! Ревет как маленькая...
   Но Нефрит не дал ей спрятаться. Он поднял ее за подбородок, заставляя смотреть на себя.
   - Тогда почему же ты подумала, что ты мне не нужна, Литана? - очень серьезно произнес он.
   Она попыталась отвернуться, но его рука держала ее хоть и бережно, но крепко. А синие глаза были безжалостно ясными и проницательными. Словно ее душу раздели до последнего лоскутка.
   - А что я должна была подумать? - прошептала она. - Ты умер, защищая другую девушку. Она была не менее достойна, чем я. А меня не было рядом, потому, что я сама, еще в прошлой жизни, отказалась тебя видеть. Вполне закономерно, что и ты тоже...
   Она не смогла договорить. Только закусила губу и зажмурилась, чтобы спрятаться от слишком понимающего взгляда. По ее щеке скатилась горячая капля. Потом еще одна и еще.
   Нефрит едва слышно прошептал что-то, весьма напоминающее ругательство, и притянул ее к себе, не обращая внимания на слабые попытки вырваться. Впрочем, вырываться у Мако не было ни сил, ни желания. Этот разговор неожиданно вымотал ее, как самая тяжелая из битв.
   Да это и была битва, подумала она. Битва с прошлым. Битва за будущее.
   Их общая битва.
   Она уткнулась в теплую ямку под ключицей, чувствуя, как сильно и мерно бьется сердце. Совсем рядом с ее собственным. Горячее, такое живое. Нефрит дышал часто и неровно, как дышат, пытаясь восстановить силы. Или... удержать рыдание.
   Хотя Ши-Тенноу редко позволяют себе такую роскошь, как слезы.
   Разве что... только с теми, кого любят.
  
   ...- А знаешь, милая, я ведь на самом деле болван. - Нефрит неожиданно рассмеялся. Тихо, но совершенно искренне. - Я безнадежно близорукий, самоуверенный, не видящий дальше собственного носа болван.
   - Что? - ошеломленно произнесла Мако. От удивления у нее даже слезы высохли.
   - А то, что я ничего не понял, Лита. - Он чуть отстранил ее, печально улыбнувшись. - Сам Куну советы давал, такой мудрец великий, а в ту же лужу и попал. И поделом мне. Напыщенный осел - вот я кто. Нет, и не спорь со мной, олененок. Мое избалованное самолюбие не так уж часто страдает от сознания собственной глупости, и ему полезно время от времени получить хорошего пинка.
   - Ну, пинок-то я могу тебе обеспечить, - ворчливо сказала его собеседница. - Если не объяснишь, в чем повод сего веселья.
   Но вместо того, чтобы ответить Лорд Звезд только мечтательно вздохнул.
   - Знаешь, ты такая красавица, когда сердишься, - мягко произнес он.
   И улыбнулся так, что у Мако побежали мурашки.
   О да, улыбаться он умел, ничего не скажешь... Но на воительницу Юпитера эта сногсшибательная улыбка подействовала слабо.
   - Дешевый трюк, Ваша Светлость, - фыркнула она, окончательно восстановив утраченное душевное равновесие. - Видели - знаем. А теперь давайте по существу.
   - А по существу все просто, красавица, - Нефрит улыбнулся еще более обезоруживающе. - Я один виноват во всем.
   - Ну надо же, - девушка страдальчески вздохнула. - А я-то думала, ты что-нибудь новое скажешь...
   - Я ведь всю эту неделю только и ждал, когда же ты сделаешь первый шаг. Страшно хотел подойти к тебе, но видел твое лицо и не мог.
   - Почему? - прошептала Мако, мгновенно теряя шутливый тон. Голос неожиданно отказался ей повиноваться.
   - Потому, что я дурак, - виновато улыбнулся Нефрит. - Упрекал Куна в нерешительности, а сам-то хорош... Думал, позволить тебе все решить самой - это будет благородно и честно. Не хотел расстраивать тебя. А в результате только причинил еще больше боли. Прости, милая, я болван...
   Нет, и он еще прощения просит! Невыносимый, невозможный... Любимый...
   - Да, - Макото всхлипнула. - Ты болван. Ты самый замечательный, единственный и неповторимый болван на свете. - И она уткнулась ему в грудь, обхватив руками. - Я ведь тоже ждала. Каждую секунду ждала, и надеялась, и боялась...
   - Я люблю тебя.
   - ... боялась, что ты не захочешь меня видеть, и... Что?
   - Я. Люблю. Тебя. - Нефрит взял ее лицо в ладони, склонился ближе так, что его непереносимо синие глаза обжигали, словно две сверхновые звезды. - Больше никаких страхов. Никаких сомнений. Никаких теней между нами. Никогда.
   И, не дав ей произнести не слова, он склонился ниже, поймав ее вздох своими губами.
   - И, боюсь, тебе придется терпеть мой ужасно самовлюбленный характер - пошутил он пару минут спустя.
   Мако прыснула со смеху, едва успев отдышаться. Нет, как он все-таки умеет нарушить возвышенный момент!
   - Что ж, думаю, это будет справедливо, - задумчиво ответила она. И ехидно добавила: - В конце концов, ты ведь тоже будешь меня терпеть, никуда не денешься.
   - Тебя я готов терпеть до скончания времен, несравненная! - рассмеялся Нефрит. - Особенно если ты будешь так же потрясающе готовить.
   - Мужчины! - фыркнула Мако. - У вас только одно на уме.
   - Олененок, - очень невинным тоном произнес Второй Лорд. - Мне всегда казалось, что под термином "одно" в этой поговорке подразумевалась не еда, а м-м... нечто другое.
   Мако ахнула, моментально сделавшись пунцовой.
   - Ну все! Ты меня довел! Самодовольный...
   - Да...
   - Невыносимый...
   - Да...
   - Напыщенный...
   - Да. И ты совершенно не можешь передо мной устоять.
   - Ха! Размечтался! - возмущенно отрезала воительница Юпитера, выразительно скрестила на груди руки и отвернулась.
   - Злюка, - нежно улыбнулся Нефрит, легонько проводя пальцами по ее шее.
   - Хвастун.
   - Плакса.
   - Хулиган.
   - Я хулиган? - искренне удивился Лорд Звезд. - Это почему же?
   - Потому что без спроса лазаешь по чужим комнатам.
   - Но это была не чужая комната, олененок, - мягко поправил ее Нефрит. - Это была твоя комната.
   - Это была моя спальня!
   - Ну правильно. Ты же устала, и тебе надо было поспать. Куда мне было тебя нести, не в обсерваторию же?
   - Нет, он опять шутит! - Макото страдальчески вздохнула. - Ты серьезным быть можешь?
   - Могу, - мгновенно сменив тон, ответил Нефрит. - Только этой серьезности в нашей жизни уже было столько, что от нее просто нечем дышать. Я... устал постоянно держать удар, Лита.
   - Прости, - прошептала Мако. - Вот теперь я тебя обидела...
   - Ты не можешь меня обидеть, - покачал головой он. Потом неожиданно лукаво улыбнулся: - И потом, ты такая милая, когда сердишься.
   - Опять за старое?
   - Ну а что я могу поделать, если это так? - развел руками Нефрит. - Я ведь тоже никогда не мог перед тобой устоять, принцесса.
   Мако набрала воздуха для еще одной возмущенной отповеди, но внезапно рассмеялась.
   - Ну тебя, - сказала она. - Никогда тебя не переспоришь.
   - Ну а кто у нас глава Высшего Дипломатического Корпуса Терры, по-твоему? - очень скромно спросил Нефрит.
   - Теперь уже никто, - пошутила девушка и осеклась, потому что шутка получилась совсем не веселой.
   - Прости. - Голос Второго Лорда изменился. - Все никак не привыкну, что теперь мир... совсем другой.
   - Ничего, - вздохнула Мако. - Привыкнешь. Он не такой уж и плохой, этот мир, знаешь.
   Она сказала это просто, без задней мысли. В ее голосе не отразилось ни упрека, ни боли. Но синие глаза Лорда Звезд потемнели от скрытой безнадежности этих слов.
   Он порывисто, почти резко обнял девушку, будто пытаясь защитить.
   - Ты что? - удивилась она.
   - Ничего. - Нефрит прижал ее крепче, погладил по волосам. - Просто мне хорошо с тобой, олененок. Хорошо в любом мире, где бы мы ни были.
   Мако засмеялась, чуть откинув голову.
   Ей тоже сейчас хорошо. А если в ее смехе и есть нотка печали - что за важность? Разве радость в этом мире бывает без печали? Счастье - без боли? Любовь - без слез?..
   Она молча закрывает глаза, ни о чем не думая, и ничего больше не желая. Просто - существуя.
  
   И горящее вечернее небо рассыпается где-то в вышине, и опадает вниз тысячами мягких розовых лепестков, и щекочет лицо и ладони.
   И ветер, сонный, неожиданно теплый, перебирает переплетенные пряди золотисто-каштановых и красно-каштановых волос. И два дыхания тоже переплелись в одно, и кровь в одном и том же ритме пульсирует по венам, и мысли, кажется, тоже одни и те же, и сны, и воспоминания...
   И там, в этих воспоминаниях, сейчас не кровь и пепел, а текучее небо цвета сердолика, и деревья, взлетающие к небесам, и медовый запах травы, и звон браслетов на утренней заре. И воздух все так же свеж и сладок, и мир все так же молод, как был когда-то, и надежда вовсе не мертва...
   Разве может быть мертва надежда? Глупости, господа.
   Надежда бессмертна.
   Уж они-то двое теперь знают это совершенно точно.
  
   ...- Знаешь, Лита... Я тут давно хотел спросить...
   - Ну?
   - Те печенья... Помнишь, ты нас тогда на Юпитере угощала? Такие маленькие... Это ведь ты их пекла?
   - Хм... Ну, да. А что ты вдруг вспомнил?
   - Они были вкусные.
   Тихий смех.
   - Я, милый мой, невкусного вообще не готовлю, сам знаешь. Ты к чему клонишь-то, хитрец?
   - Ну... Если тебе не трудно... У тебя рецептик не запомнился?
   - Ох! И почему я не удивлена а? - Теперь смех уже не тихий, а заливистый и веселый. - Признавайся, это и было тайной целью твоего примирения?
   - О да, - он смеется в ответ. - Я давно вынашивал сей коварный план. Ну, так как?
   - Ладно уж, Ваша Светлость. Но учтите, у меня есть небольшое условие.
   - Да, миледи?
   - Ты вообще знаешь, как эти печенья назывались у нас на Ганимеде?
   - А причем здесь это?
   - А притом. Они назывались "поцелуйчики".
   - А-а-а... О... Ох...
   - Вот именно, ох. С вас, как с гостей, конечно, спрос был невелик, но вообще-то за каждую печенюшку полагалось платить поцелуем. Таков был обычай.
   - О.
   - Что, больше сказать нечего?
   - Да нет. Просто я пытаюсь припомнить, сколько я тебе должен.
   - Вообще-то... - застенчиво, - можно платить и авансом...
   - М-м-м... И вы, леди, предпочли бы получить плату прямо сейчас?..
   - Как вам будет угодно, милорд. - Усмешка. - Только вы сразу прикиньте, сколько печений вам нужно.
   - О-о, миледи, много. - Медленная, горячая улыбка. - Очень, очень много...
   Она тихо смеется в ответ.
   - Тогда, полагаю, вам стоит начать прямо сейчас...
  
   И ночь опускается шатром над их головами. Она еще совсем юная, застенчивая, с румянцем на западной горбушке неба. Ночь многое видит... но ничего не скажет.
   И с дерева медленно облетают последние лепестки, и первые звезды, появляются в кружеве отцветающих ветвей. Они подмигивают, крупные, тяжелые, как спелые ягоды, сонные, как глаза младенца.
   Звезды, как всегда, знают все, но, конечно же, тоже ничего не скажут...
  
   ...Потом, позже, будут еще и беседы, и воспоминания. Друзья со своими проблемами, расспросами и тревогами. Прошлое, с которым надо как-то жить. Будущее, за которое надо бороться.
   Все это будет. Потом.
   А сейчас они просто молча смотрят на темнеющее небо - террианский лорд, прошедший сквозь ад, и девочка из волшебного леса, пережившая три смерти.
   И нет давно уже древней благородной Терры - Планеты Легенд - и сказочные леса Юпитера эпохи назад стали пеплом. Забылись и былые победы, и былые поражения.
   Но они выжили - и он, и она. Они прошли по таким дорогам, с которых не возвращаются - и, однако же, вернулись. Они многое потеряли - и многое сохранили. Они несказанно изменились - и остались собой.
   И они любили друг друга.
   И, в конце концов, все остальное было не так уж и важно.
  
   ...- Ты слышишь? Они поют.
   - Кто, милая?
   - Звезды. Они поют.
   Недолгая тишина. Расшитая звездами вечность пологом простирается по небу, застилая прошлое, пряча будущее. Теплая, уютная вечность, пахнущая цветами, тополями и сандалом.
   Небесные Сестры о чем-то многозначительно подмигивают в вышине. И впервые за несчетные годы в их мерцании нет ни укора, ни грусти.
   - Да, олененок. - Синие глаза улыбаются. - Они поют.
  
   В саду Священной Земли медленно раскрывает лепестки вторая роза. Бледно-розовая, цвета первого поцелуя зари. Свежая, как роса. Пьянящая, как молодое вино.
   Роза цвета нежности.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"