Белоглазов Артем Ирекович : другие произведения.

Mein Herz brennt

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Что такое справедливость? Есть ли она? И какова цена, которую придется платить? А самое главное - готовы ли вы это сделать?

 
  
  
Артем Белоглазов
Mein Herz brennt




Люди больше не услышат
Наши юные смешные голоса,
Теперь их слышат только небеса.
Люди никогда не вспомнят
Наши звонкие смешные имена,
Теперь их помнит только тишина.
Гр. "Ногу свело".

Mit diesem Herz hab ich die Macht
Die Augenlider zu erpressen.
Ich singe bis der Tag erwacht,
Ein heller Schein am Firmament.
Mein Herz brennt!
1
Гр. "Rammstein".



- Мам, а Дед Мороз правда есть?
- Ну конечно, Мишенька, - женщина ласково погладила ребенка по голове.
- Он принесет мне подарок? - Карие глазенки блеснули ожиданием. - Самый настоящий новогодний подарок? А Тошке принесет?
- Да, мой маленький, самый настоящий. И много-много вкусных шоколадных конфет. И косточку для Тошки. Спи, - она облизнула пересохшие губы. - Всё будет хорошо. Добрый Дедушка Мороз обязательно придет и поздравит тебя, а если хочешь, Снегурочка сфотографирует вас на память.
Мальчик заворочался в кроватке, укутываясь в одеяло, прижался к тряпичному, сшитому из разноцветных лоскутков песику Тошке. Засопел тихонечко.
- Думаю, это будет стоить не так дорого, - прошептала мать, трогая ладонью горячий лоб сына.
Потом она встала и вышла на кухню - посмотреть, не дали ли воду. Дно пузатой, с яркими цветочками кастрюли, подставленной под кран, по-прежнему было сухим. Женщина подумала, может быть, стоит открыть окно и собрать немного снега, скопившегося на подоконнике? Он, конечно же, грязный, но всё-таки...
- Гхм... клац... дзинь, - кашляя и хрипя, ожила радиоточка. - Внимание! - Безразлично-равнодушный голос диктора сочился усталостью. - По решению мэрии профилактические работы на городском водоканале продлятся еще два дня. Просьба, касающаяся всех: приобретайте питьевую воду только в магазинах, желательно бутилированную. Родниковая слишком опасна. Ни в коем случае не используйте растопленный снег - он высокотоксичен. Также, начиная с сегодняшнего дня, в жилых кварталах будет производиться отключение света с десяти вечера до шести утра в связи с нехваткой электроэнергии для...
Лампочка на кухне мигнула и погасла, радио замолчало.
Значит, воды не будет до самого Нового Года. Скверно. Оч-чень скверно. Пальцы теребят рыжие прядки коротких, до плеч, волос. Стрижка называется каре, когда-то она могла позволить себе такую. Денег почти не осталось: придется выбирать между водой и лекарствами - у Мишеньки опять поднялась температура, а без еды прожить как-нибудь можно.
* * *

- Не хочу, не хочу, не хочу! - канючил Костик. - Не надо мне ванильный творожок, я просил с изюмом.
- Костик, солнышко, с изюмом не было. Давай скушай немножко. А я потом схожу в магазин и куплю.
- Нет, - упирался ребенок, ерзая на стуле и отталкивая протянутую ложку. - Не хо-очу-у!
- А банан? - Мать вилась вокруг, будто наседка над цыпленком. - Смотри, какой вкусный. Будешь?
- Не бу-уду-у! Где мой творожок с изюмо-о-ом?!
- Константин, ты очень плохо себя ведешь, - сказал отец, появляясь в дверях кухни: очки грозно нависли над переносицей, в руках утренняя газета. - Если Дед Мороз узнает об этом, то ничего не подарит тебе на Новый Год.
- Деда Мороза нету-у! Он ненастоящий! Вы сами положите подарки под елку. Вы купите их в магази-ине-е!
- С чего это ты взял?
- С ничего-о, я знаю-у-у! Нам воспитательница в детском садике говори-ила-а, а Федька даже сам видел, как его папа клал подарки под елку-у. Папа думал, что он спал, а он вовсе не спал и всё ви-идел!

* * *

Дзинь! Дзи-инь! - непослушные замерзшие пальцы (в районе кратковременно отключили отопление - "По решению мэрии, в связи с...") давят на жесткую кнопку дверного звонка.
- Кто там?
- Я. Наташа. Антонина Степановна, у вас не найдется таблетки аспирина? У Мишеньки жар, а в аптеке продают только аспирин-Upsa, он очень дорогой, Антонина Степановна. Тех денег, что у меня были, хватило лишь на парацетамол и две бутылочки минералки. Хотите, я поделюсь с вами? Правда, воды ужасно мало, но, думаю, пара глотков вполне...
- Наташа, я крайне сожалею, но у меня нет аспирина. И ничего другого тоже нет. Извините.
Отопление отключено не до конца, его нельзя отключать до конца, пусть даже и по решению мэрии: могут лопнуть трубы. Чуть теплые, самую капельку трубы. А в квартире холодно, в квартире - зябкий и стылый воздух, на оконных стеклах намерз тонкий - пока еще - слой льда, а пар от дыхания напоминает извержение гейзера: что-то такое Наташа видела по телевизору. Давно-предавно, когда у них еще было это чудо современной техники. Цветной или черно-белый - она уже не помнила. Главное - был. Соседка приходила смотреть бесконечные мексиканские сериалы, и они мило болтали за чашкой горячего чая. А потом, ближе к вечеру, возвращался с работы Николай, обнимал ее, прижимая к широкой груди, говорил, что скоро подыщет себе другое занятие, пусть менее денежное, но зато не столь опасное. Он всегда так говорил. Всегда... И вот, на девятом месяце беременности, когда ждать осталось всего ничего, судьба взбрыкнула и, закусив удила, помчалась-понесла, будто дикая лошадь. Погиб муж - устраняя последствия химической аварии на оборонном заводе "ТочМаш", умерли родители - эпидемия бубонной чумы в Поволжье, а неподалеку от города была замечена, и теперь росла как на дрожжах, распространяясь с каждым днем всё дальше и дальше, невиданной силы электромагнитная аномалия.

* * *

Ту! Ту! - маленький игрушечный поезд ехал по маленькой игрушечной железной дороге, громко пыхтя и посвистывая. Тук-тук - стучали колеса. Клац-клац - ходили поршни. Пиу! - невысокий столбик белесого пара вздымался над крошечной миниатюрной трубой.
- Мам... - заворожено прошептал Костик. - Смотри...
- Хочешь? - спросила мама.
- Такой поезд? - и потрепала сына по раскрасневшейся от мороза щечке. - Да?
- Да! Ты купишь?
- Ну... Ты очень плохо вел себя вчера, Костя. Даже и не знаю.
- Мама, пожалуйста! - горячо, с придыханием заговорил мальчишка. - Я больше не буду! Так. Делать. Я не стану капризничать. Никогда-никогда! Пусть это будет новогодним подарком от Деда Мороза.
- Ты же не веришь в него. Ты сам сказал, что никакого Деда Мороза нет.
- Я пошутил. Это такая шутка, мама. Конечно, есть! Он приходит к детям и дарит им сладости и подарки.
- Ну что ж, будем считать, уговорил, - улыбнулась мать. - Девушка, подойдите, пожалуйста. Сколько стоит эта железная дорога? Ско-олько? Ладно, доставите вот по этому адресу, - она расплатилась кредитной картой и, держа сына за руку, вышла из магазина.

* * *

Отопление наконец-то включили, и в квартире стало немного теплее. Наташа, сама не зная почему, решила прибраться в детской: бардак там царил порядочный. Мишенька лежал под тремя толстыми одеялами - глаза закрыты, дыхание вроде бы ровное, спокойное. Господи, подумала Наташа, ну пожалуйста, Господи, пусть всё будет хорошо.
Начать уборку она решила с письменного стола. На следующий год сын должен был пойти в школу - и Наташа уже сейчас занималась с ним: учила читать, писать, решать какие-то простенькие задачки.
Женщина аккуратно - стопочкой - складывала раскиданные книжки с тетрадками, отдельно - всякие карандаши-ручки-фломастеры и прочую мелочь. Это она переняла от мужа, Николая, бывшего очень педантичным человеком. Листочек с угловатыми, неровными почеркушками попался на глаза совершенно случайно. Наташа рассеянно взглянула на него, вчиталась, и сердце зашлось мучительно-острой болью.

"Здрастуй дарагой дедушка Мороз.
Это тебе пишет мальчик Миша Соловейченко. Я очень жду када ты придеш на новый год. Мама говорила што ты принесеш мне самый настаящий навагодний падарок. И еще канфеты. Я очень люблю канфеты только я давно их не кушал. У нас мало денек и мама не может даже купить воду штобы пить. У нас ее нету а должна быть после новава года. Паэтому приходи быстрей добрый дедушка Мороз. Я очень буду рад любому падарку. А еще если бы ты смог дастать где нибуть фатаграфию маево папы и дать мне пасмотреть то я был бы вапще щаслив. Патамушто я никода не видел сваево папу и у нас не асталось никаких ево фатаграфий. Мама наверна тоже была бы щаслива. Она всевремя плачет ночью она думает што плачет тихо и я не слышу. У нас был очень хароший папа и мама пастаяна мне про нево расказывает. Она говорит я пахож на папу и када немношко падрасту и у нас будет больше денек то мы уедем из горада. Тут плохо и все балеют а люди нехарошие и злые. Особена политцейские. Паэтому приходи и пусть Снегурочка сфатаграфирует тебя и меня на память.
Дасвидания".

* * *

В квартире вкусно пахло свежей смолой и хвоей.
- Ух ты, какая! - воскликнул Костик, вбегая в зал. В его широко распахнутых глазах плескался бурный щенячий восторг.
- Нравится? - спросил отец. - Вот, купил, пока вы с мамой по магазинам ходили. Всё-таки искусственная елка не является... м-м... достаточным...
- А где она, кстати? - перебила жена.
- Разобрал. Убрал в коробку. Так что давайте наряжать по новой.
- Ура! Ура! - прыгал Костик. - Настоящая колючая елка! Как я тебя люблю, папа!
Потом он вместе с отцом принялся навешивать на дерево стеклянные, радужно переливающиеся шары, хитро закрученные сосульки, "ягодки" и другие украшения. Положил на веточки комки ваты, густо посыпал всё блестками и, забравшись на табурет, накинул сверху ворох разноцветного искрящегося "дождика". А на самую макушку водрузил пятиконечную ярко-красную звезду с лампочкой внутри. И едва штепсель воткнули в розетку, звезда тут же засияла, распространяя мягкое приглушенное свечение.

* * *

Мишенька очень просил елочку, и Наташа не знала, что делать: зеленые красавицы стоили на рынке бешеных денег, выехать же за город и срубить где-нибудь подходящее деревце она не могла - не было машины, да и патрули везде, КПП; общественный транспорт за пределы городской черты не ходил, а справка, разрешающая въезд-выезд, давно уже была просрочена.
Но, немного подумав, женщина нашла выход: выпросила в магазине несколько картонных коробок и вырезала из них что-то отдаленно похожее на ветки. Подкрасив эти импровизированные еловые лапы в зеленый цвет, она прикрепила их к длинной деревянной рейке кусочками алюминиевой проволоки.
Самодельная елка с грубоватыми, самодельными же игрушками очень даже неплохо смотрелась на фоне блеклых, выцветших обоев, а самое главное - понравилась Мишеньке. Он зачарованно глядел на нее, дотрагивался осторожно - кончиками пальцев - до незамысловатых украшений, вздыхал восхищенно и спрашивал у мамы:
- Ведь Дед Мороз придет? Обязательно придет поглядеть на такую красивую елочку?
- Да, сыночка, - отвечала мать. - Обязательно придет и непременно оставит какой-нибудь подарок. Только, знаешь, он ужасно занят, поэтому появится ночью, когда ты, мой маленький, будешь спать. Дед Мороз не станет будить тебя, просто положит гостинцы и уйдет, ведь у него много других дел: мальчики и девочки из всех уголков мира с нетерпением ждут его. Представляешь, как он устает?

Наташа с нежностью посмотрела на спящего сына, отметив его неровное, затрудненное дыхание (он опять кашлял недавно - долго и мучительно), затем взяла стул и, подставив к шкафу, встала на жесткое, обитое дерматином сиденье. Открыла дверцы антресолей. Там, среди всякого тряпья, лежал тщательно оберегаемый (от самой себя?) новогодний подарок - пять карамелек, две шоколадные конфеты и зачерствевшая плюшка. Желудок всё-таки повело с голода: резкий спазм отозвался тупой ноющей болью, а голова закружилась, грозя кратковременным обмороком. Сжимая в руке целлофановый пакет с праздничным угощением, женщина спустилась вниз и, положив подарок под елку, добавила к нему синюю пластмассовую машинку с оторванными задними колесами.

* * *

Телевизор бормотал что-то бессвязно-веселое; включенный на всю катушку музыкальный центр исторгал из своего чрева истошно-громкие вопли очередной восходящей поп-звезды, а Костик развлекался тем, что ползал под столом и дергал гостей за ноги. В принципе, довольно интересное занятие. Пьяные гости - особенно, женщины - смешно визжали и брыкались. Спрашивали: "Кто это там такой приставучий?" и откупались конфетами.
Стрелки настенных часов медленно передвигались с деления на деление, постепенно подбираясь к отметке "12"...
- ...а теперь, уважаемые граждане, - вещал телевизор, - вы услышите обращение президента.
- Тише! Тише! - шикали за столом.
- Анатолий, открывай шампанское! - кричала мама. - Не успеешь потом!
Бом! Бом! Бом! - били куранты.
Бом! - шампанское пенилось в бокалах.
Бом! - с двенадцатым ударом бокалы двинулись навстречу друг другу. Дзинь! - столкнулись.
- С Новым Годом! - смеялись, поздравляя друг друга, люди. - С новым счастьем! Ур-рра-а-аа!
Обнимались, хлопали соседей по спинам, пили на брудершафт, целовались, закусывали, снова пили.
- С Новым Годом! С Новым Годом!! С Новым Годом!!!

* * *

Ночью Мишенька проснулся от холода, видимо, отопление опять отключили; еще хотелось пить, но вода, которую принесла мама, кончилась. Он поплотнее закутался в одеяло и тихо, неподвижно лежал, глядя в обшарпанный потолок. Заснуть не удавалось. Его стала бить мелкая дрожь, временами перемежающаяся жаром, тогда мальчик решил одеться - как-никак, а чуточку теплее. Шерстяные носки, штанишки, свитер - всё это лежало на тумбочке около кровати. Он встал и, мельком мазнув взглядом по двери, ведущей в зал, внезапно понял, что там горит свет. Его неяркие отблески пробивались в комнату из щелей между рассохшимся косяком и неровной кромкой. Может, это Дед Мороз пришел? - подумал ребенок и тихо-тихо - на цыпочках - покрался в другую комнату.
Увиденное потрясло до глубины души: в центре зала, в приятном полумраке, создаваемом дрожащими огоньками десятка свечей, гордо - монументально! - возвышалась красавица-елка. Разноцветные струи "дождя" ниспадали с ее крутых разлапистых боков, стеклянные шары-игрушки чуть покачивались и загадочно блестели, а сверху была надета огромная красная звезда.
Двигаясь, словно сомнамбула, Мишенька подошел ближе, тронул рукой колючие ветки - шарики отзываются мелодичным перезвоном - и втянул ноздрями густой и смолистый хвойный запах. Посмотрев вниз, он обнаружил целую гору чудесных, наипрекраснейших подарков. Чего там только не было! Конфеты, фрукты, соки в картонных упаковках, пакеты и пакетики, коробки, таящие в своих недрах невероятные, волшебные сюрпризы.
- Спасибо, спасибо тебе, Дедушка Мороз... - шептали губы. - Спасибо за елку и за всё остальное, я не просил столько, мне не нужно - столько, но всё равно - спасибо... Я возьму вот этого плюшевого зайца и немножко конфет, и бананы с апельсинами, и сок я тоже возьму - у нас нет воды, хотя скоро должна появиться, потому что ты пришел, и теперь всё будет хорошо...
Катятся, катятся, катятся, оставляя на щеках мокрые блестящие дорожки, слезы. Дрожит голос. Тает шоколад в судорожно, до боли сжатых пальцах. И, задыхаясь от счастья - да! да! именно задыхаясь, и именно от счастья - ткнуться в пушистую мягкую шерстку новообретенного подарка, пахнущую...

* * *

Сонный, поднявшийся, чтобы сходить в туалет, Костик еще с порога увидел как кто-то отдаленно похожий на него, с такими же растрепанными светлыми волосами, шарится около елки. Мой поезд! - ударила мысль. - Он хочет забрать его! Забрать мой поезд!
Он побежал, заспешил, спотыкаясь и падая, в обход длинного праздничного стола туда, где неизвестный, но непременно гадкий и злобный грабитель творил под покровом темноты свои неблаговидные делишки. Куда? куда? куда? - мигали свечи. Быстрей! быстрей! быстрей! - шелестели ленты серпантина. Хватай! хватай! - качались шторы. Уйдет! уйдет! - звякали бокалы.
И действительно - Костик опоздал: никого поблизости не было, ни следа, ни даже намека на чужое присутствие. Неужели... показалось? Он наспех осмотрел коробки и пакеты. Поезд здесь - ф-фу! отлегло от сердца, самокат - тоже, и остальное вроде бы на месте. Показалось... Радость, пополам с разочарованием, наполнила сердце. Значит, никого не было. Не было! Он довольно расхохотался. По-ка-за-лось! Костик смеялся и смеялся, и никак не мог остановиться, пока приступ жестокого, остро-пронзительного кашля не оборвал этот безумный, отдающий сумасшествием смех.

* * *

Мишенька подошел к кровати, на которой спала мать, и положил на стоящий рядом столик фрукты с конфетами и две упаковки сока - половину того, что взял. Сок был потрясающе вкусный, Миша уже успел попробовать, он сразу выхлебал одну упаковку, и его почему-то вырвало. Но всё равно сок этот должен был особенно понравиться маме, потому что он назывался "Гранатовый", а мама часто рассказывала, как когда-то, давным-давно, папа каждый день покупал ей такой. А то, что вырвало - это, наверно, с непривычки, решил Миша.
Мальчик всё так же осторожно, на цыпочках отошел к своей маленькой кроватке, залез под одеяло, прижимая к груди пушистого длинноухого зайца, смежил веки и через несколько минут уснул - спокойный и умиротворенный.

Наташа лежала, свернувшись калачиком, пытаясь хоть как-то согреться, спрятаться, закрыться от стужи, царившей в комнате. Ей снилась бесконечная снежная равнина с редкими чахлыми деревцами, торчащими над жесткой коркой наста. Она куда-то брела - наугад, не имея ориентиров и не зная направления. Проваливалась по пояс, щедро черпая сапогами снежную кашу, взмахивала, стараясь удержаться, руками, изрезанными в кровь острыми льдинками.
- Миша-а-а! Где ты, сыно-ок?!
Ветер подхватывал тревожно-отчаянный голос - безысходный вопль мятущейся души, комкал, рвал на части.
Тишина оглушительно хохотала, скалясь в лицо белым, белым - белым, черт возьми! - совершенно безжизненным пространством. Тишина притворялась барашками пены, несущейся на гребне волны, саваном, укрывающим покойника, светом далеких звезд и обжигающе-холодным зимним утром нового, еще не наступившего года...
- Мама! Мама! - Ветер, словно издеваясь, донес тонкий детский крик. - Мама!..
А через какое-то время Наташа увидела его - чужого ребенка, плачущего и зовущего свою маму. Сердце толкнулось в груди - раз, другой - и замерло, не желая разделить чью-то боль, да, конечно, сочувствуя и жалея, но - не желая. Отвернись! - приказала себе женщина. Не смей! Нужно как можно скорее найти Мишеньку.
- Сыно-ок! - разносилось над равниной. - Сыно-о-ок!
- Мама! - глумился сволочной ветер. - Не уходи, мама! Не бросай меня!..

Она проснулась и долго-долго отходила от гадкого, страшного сна, не могла прийти в себя; губы занемели, а левый глаз дергался в нервном тике. Иная, вымышленная реальность до сих пор наслаивалась на материально-предметный мир, и в ее туманной, призрачной дымке погибал, тонул, но не прекращал бороться за жизнь чужой ребенок...
Наташа судорожно вздохнула, поправила непослушные рыжие прядки, встала. Отопление опять выключили - подсказало тающее в воздухе облачко пара. Взгляд упал на прикроватный столик. Конфеты? Апельсины? Коробочки с соком?! Оттуда?!! У нее еще оставались силы удивляться.

Она стояла около спящего, заботливого накрытого вторым одеялом Мишеньки и задумчиво перебирала подарки, аккуратно составленные на тумбочке. Нетронутые карамельки и сломанная машинка остались сиротливо лежать под картонной елкой. Зато в руках сына было нечто другое - большой плюшевый заяц, стоящий, наверно, всю ее теперешнюю зарплату. Тряпичный пес Тошка казался по сравнению с зайцем жалким никчемным уродцем, чье место вовсе не здесь, нет - на ближайшей помойке. Вот только Мишенька так же крепко прижимал к себе и собачонку. Наташа никогда не верила - ну, быть может, в далеком сопливом детстве - ни в Деда Мороза, ни в прочую чепуху. Так сказать, Чепуху с большой буквы. Высшие силы? Нет... Господь Бог? В его существовании она тоже сомневалось, давно и серьезно. Но теперь, теперь...
У ребенка опять поднялась температура: лобик - ужасно горячий. А парацетамол кончился. Вообще. Хотя... помог бы он сейчас, вот в чем вопрос? Чем, чем сбить жар?! Тряпкой, намоченной холодной водой? Так ведь даже воды нет!
- Господи, - шептала она, - почему в мире царит такая несправедливость? Почему, одним - всё, а другим - ничего?! Почему, Господи?! Ты, всесильный, всевластный, любяще-добрый, зачем ты допускаешь такое?! Как оправдать существование зла во вселенной? Или его не надо оправдывать? Может быть, тебя просто нет, Господи?! И ты - всего лишь жестокая выдумка, живущая в сознании миллионов. Обожествленный, вознесшийся кумир, будоражащий сердца и умы...
Мишенька беспокойно ворочался в кроватке и, казалось, бредил.
- Елка... - говорил он, - настоящая колючая елка... красивая... много игрушек... свечечки горят... а на верхушке - звездочка...
- Господи! - уже почти кричала Наташа. - Если ты есть, Господи! Пожалуйста! Яви чудо! Тебе это ничего не будет стоить, а я... я всё, что хочешь, сделаю. Никакая цена не будет слишком высокой. Ну, пожалуйста, Господи!!!

И жар постепенно спадал...

* * *

А теперь вы все можете призадуматься над тем, почему рассказ назван так странно - "Mein Herz brennt"? Потому что ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Осчастливив одного, мы делаем несчастным другого. Бремя выбора тяжким грузом ложится на плечи, мешая вдохнуть глубоко-глубоко, полной, ничем не стесненной грудью, в которой бьется - горит! пылает! - разрываясь от жалости и сострадания, наше измученное сердце. Одной рукой можно давать, но другой - непременно брать. Чаши весов колеблются, постепенно выравниваясь, и наконец застывают в строгом, математически-выверенном балансе. Им безразличны такие условности, как время или пространство. Расстояние и стрелка, бегущая по циферблату, одинаково беспомощны перед загадочным Судией, сделавшим свой нелегкий выбор. Ничего, ничего уже нельзя изменить. Решение принято и будет исполнено. Справедливость - довольно своеобразная штука.
Вы твердите, как заведенные, денно и нощно, уподобляясь безмозглым волнистым попугайчикам: никакая цена не будет слишком высокой. Что вы можете знать об этом? Вы?! Ничего... Всё, что хочешь, продолжаете уговаривать вы, любую - любую!! - цену. Но готовы ли вы платить ее, такую цену? Готовы ли жертвовать кем-то другим ради вашего блага и вашей слепой родительской любви, которая, безусловно, является одним из самых сильных человеческих чувств? Черт возьми, вы - готовы! На всё, на всё готовы.
Это очень страшно. И печально. И в чем-то - нелепо. Потому что чаши весов должны всегда - постоянно! неизменно! вечно! - пребывать в равновесии. Потому что тот, кто дает одной рукой, забирает другой. И нам больше ничего - ничего! - не остается; воздух, шипя и посвистывая, выходит из нашей так и не успевшей сделать вдох груди. Она сжимается проколотым шариком, а выбор - тяжелый-тяжелый выбор - уже сделан, и наше сердце горит, разбрызгивая кроваво-алые, невероятно красивые и в то же время ядовито-жгучие капли-искры, обращаясь в пепел, чтобы возродиться потом - когда-нибудь - подобно сказочной птице - Фениксу...

* * *

На следующий день, первого января нового 20... года Мишенька...
А Костик...

13 - 18.09.04
©  Артем Белоглазов aka bjorn
  
  
 

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"