Белкина Любовь Николаевна : другие произведения.

Тень скрытая веером

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Я хотела умереть. Он же протянул мне руку. И я пошла за ним, чтобы стать той, кем я стала. Алая змея, смерть в лепестках сакуры, алоглазая предательница. Сакура Харуно. Я вернулась в прошлое, чтобы все исправить. И в этот раз, тем кто протянул руку была я. А он принял её с улыбкой.
  Пролог.
   Сколько себя помню, я была упрямым, грубым и категоричным ребенком. Синдром отличницы - так называлось мое тогдашнее состояние. Вкупе с прогрессирующим раздвоением личности, который удалось остановить только к моим двадцати четырем годам - это делало меня опасной как для окружающих, так и для самой себя. Работа с моей наставницей и кумиром одновременно, помогала мне держаться, но долго это продолжатся не могло из-за особенностей моего генома, точнее кеккей генкай. Да, как оказалось, он есть и у меня. И люди из руководства деревни, в том числе и моя Наставница, об этом прекрасно знали. Знали и наверняка использовали, ведь я лично сдавала яйцеклетки по просьбе Тсунаде-сан, в качестве страховки на случай невозможности иметь детей в дальнейшем. И ведь она заставляла меня сделать это около десяти раз... Какая ирония...
  
   Я потомок эксперимента, по скрещиванию генов Сенджу и Узумаки. Неудачного и скрываемого эксперимента, проводимого учителем Орочимару, которого убили свои же. Несмотря на то, что гены этих кланов почти родственны, в процессе экспериментов произошел сбой, который 'переписал' оба гена, изменив их так, что они потеряли почти половину своих плюсов. Нет, они работают как и положено, наделяя носителя долголетием и огромными резервами чакры, но по наследству не передаются. Не у меня.
   Хотя, в моем случае все можно было бы изменить, пробуди я гены до тринадцати лет. Возраст, в котором можно было пройти пробуждение и выжить, ведь у Учих тоже с пробуждением шарингана, как оказалось, переписывалась часть генов. Словно включалась та мифическая память крови, о которой так небрежно отзывалась Тсунаде-сан.
   Но кому нужна девчонка, не принадлежащая ни к одному из кланов? Причем, у которой резервы чакры столь малы, что она не может провести даже полноценной Техники хотя бы ранга В? Еще и выскочка, лучшая в теории и получившая в наставники Шарингана Какаши.
   Никому.
   Больно.
   На стуле, к которому я привязана сковывающим цепями, созданным еще Четвертым Хокаге, я жду своей очереди на операцию по пересадке органов. Я донор для одной из старейшин деревни. Непробужденные мной, в её теле гены Сенджу и Узумаки проснутся полностью, став лекарством от старости и усилив её до уровня Тсунаде-сан, сдавшей пост Хокаге и поднимающей свой возродившийся клан. Из десяти детей и двух взрослых...
   Моего мнения никто не спрашивал - все кто меня знал, считают что я мертва...
  Сил сопротивляться больше нет. Пытки в исполнении Кабуто, пусть даже пытающегося сдерживаться в присутствии нанимателей, измотали мой организм практически до предела.
   Но так просто я не сдамся. В моем теле, готовится к активации фуин-печать, созданная на основе чакры Кьюби, отданной мне добровольно самим Курамой, перед смертью Наруто. Её там столько, что хватит на превращения этой горы в пыль. И это будет моим последним заданием и местью предавшей меня деревне.
   Простите, Намекадзе-доно, Узумаки-доно, Наруто, Учиха-доно, Саске, ребята...
  Это мое последнее задание. Жаль, конечно, что я не вернусь домой как обещала. Простите, но похоже мой день рождения я отпраздную в Чистом Мире. С вами. Не думаю, что Вы проживете долго после моей гибели, ведь моя жизнь была гарантом Печати Наруто.
   Скрипнула дверь моей тюрьмы, и вошел Кабуто. Вид у него был крайне паршивый: руки тряслись, черные круги под глазами, полопавшиеся капилляры в глазах, серый цвет кожи и мелкий тремор конечностей - налицо сильное чакроистощение и недостаток сна.
   Закинув в рот и прожевав пилюлю, мужчина сложил несколько печатей и по стенам камеры поползли знаки формирующегося фуин-барьера. Когда он замкнулся, Кабуто выдохнул, протирая лицо ладонью и сиплым голосом произнес:
  
   - Меня раскрыли, Сакура. Через полчаса здесь будет свита Восьмой и отряд Карателей. - Кабуто устал до отупения, когда хмарь перед глазами не разгоняют даже пилюли. Он ударил себя по лицу, заставляя разум проясниться, прогнал чакру по телу и кивнул, с трудом вздыхая. А я, только хмыкнула, прикрыв глаза и уточнила:
   - Значит, это конец... Я ведь права?
  
   Кабуто кивнул, сняв надоевшие за столько ролей в жизни очки и швырнув их на пол, с удовольствием сломав подошвой ботинка. В три шага оказавшись у моего стула, он осторожно разорвал печати и цепи, использовав ключ данный нам когда-то с Наруто - Намекадзе Минато. Мои онемевшие руки быстро были приведены в порядок, и я резко притянула мужчину к себе, вдыхая его запах. Горькие ноты лекарств, пот и кисловатый запах начинающегося разложения - запах яда.
   Мужчина в моих объятьях усмехнувшись, прижал меня к себе так сильно, что казалось еще немного и хрустнут ребра, но он не причинит мне боли, - это я знала наверняка. Наши губы встретились, и я расслабилась, на краткий миг, понимая, что этот поцелуй последний для нас. Как и тепло, которое я так давно не чувствовала, рыская по последней миссии.
   Так глупо... Идти к этим отношениям пять лет и погибнуть спустя год нашего брака. Я даже не успела родить ему сына, хотела снять печать после этой миссии. Я успела искренне полюбить этого язвительного, увлекающегося исследованиями и частенько не включающего тормоза мужчину. Ками, я действительно люблю его. Как ни странно, но он меня тоже. За годы профессии убийцы, я научилась чувствовать людей - что-то вроде улучшенной интуиции. И он действительно любит меня, хотя временами испытывает желание от души наорать и врезать. Как жаль, что я так и не успела подарить ему семью...
   Он мягко отстранился, погладив меня по щеке и с грустной улыбкой просипел:
  
   - Я поймал отравленный сенбон. Новая разработка, от которой еще не изобрели противоядия. Так что у меня где-то пятнадцать-двадцать минут, - взгляд у него решительный - явно что-то задумал.
   - Кабуто... - вздыхаю, мягко касаясь его губ своими, и, отстранившись, прикрываю глаза, запоминая его образ под веками, после открываю глаза снова его целуя и признаю:
   - Я согласна на любое твое решение.
  
   Кивнув, он отходит и начинает складывать печати. Первая часть явно от Эдо Тенсей, а вот вторая от техники Призыва Бога Смерти. Часть техники призыва отвечающая за вызов Синигами та же самая, а вот продолжение... У меня по телу невольно пробегают мурашки. Эта часть от техники Шестого Хокаге, Наруто, погибшего от новейшего яда, отдавшего жизнь Синигами, чтобы возродить отца и мать - Добровольная жертва.
  
   Кабуто соединяет руки домиком, в финальной мудре, непривычной для классических техник и произносит:
   - Техника жертвенной печати. Равноценный обмен. - В центре появившейся на полу печати, проявляется девушка в белом кимоно, с черным мечом за спиной и маской Синигами за плече. На белом лице ни единой эмоции, а ярко-золотые глаза заставляют дрожать.
  Холодный и равнодушный голос произносит, пробирая тело до костей стылой стужей и эхом умирающих душ:
   - Ты призвал меня по всем правилам второй за триста лет, а значит я выполню твое желание. Только чего ты хочешь и что можешь дать взамен?
   - Отправь душу этой девушки в прошлое, дав ей шанс изменить настоящее. А в обмен я отдаю свою душу.
   Кабуто договорил; я стояла оглушенная, прекрасно понимая ЧТО попросил мой муж. Синигами перевела взгляд на меня прищурившись и помолчав немного, проговорила:
   - Время.
   - За полгода до поступления в академию шиноби, - прозвучал немедленный ответ.
  Синигами зажмурилась, а потом с холодным смешком произнесла, покачивая мечом словно примериваясь забрать нас прямо сейчас:
   - Нет. Позже возможно, а до тех пор её личность была слишком неустойчива. Хотя, если ты хочешь ей жизни сумасшедшей...
  Тут, поймав мелькнувшую мысль за хвост, решительно повернулась к Синигами и подала голос я, почувствовав как её любопытство обрушивается грузом на мои ослабевшие плечи:
   - Прошу прощения, Синигами-сама, как к вам можно обратится?
   - Для вас я Синигами. Других имен мы здесь не имеем, - её взгляд стал заинтересованным, а груз на моих плечах вырос в несколько раз, как и стылый холод, разросшийся в груди. Словно меня смотрели насквозь, как стекляшку на солнце. Справившись с неприятным чувством, я выпрямилась и посмотрела в глаза Синигами:
   - Что вы делаете с душами и какие вам подходят?
   Синигами молчала долго, наверное с минуту, а потом расхохоталась высоким, отражающимся от стен колким смехом, а маска на её плече заговорила, рыча слова потусторонней жутью еще сильнее:
   - Она хочет заключить договор. Ты можешь поручить ей то дело, - выделив особой интонацией 'то', маска рычаще засмеялась, вызывая мерзкие мурашки по спине и внутри.
   Синигами, снова окинула меня взглядом, а холод разлился по всему телу, но груз вдруг исчез и я смогла выпрямиться, с трудом понимая, что снова держу осанку которую меня заставила создать Ино. А Синигами усмехнулась и заговорила, уже гораздо спокойнее, снова вернувшись к прохладной неспешной беседе:
   - Я поняла твоё желание. И мои условия будут следующими: ты не дашь угаснуть Учиха, а твой ребенок должен войти в клан Узумаки, по крайней мере, один из них.
  Условия слишком расплывчаты, но выполнимы, пусть и с трудом. Но стоит уточнить вопрос с браком:
   - На правах?
   - Невеста, жених, родственник. Твоя кровь должна проснутся в потомках.
   Я удивилась, значит моя кровь действительно не так проста как мне казалось. Кабуто смотрел на нас с каким-то диким выражением. Нет, я в принципе могу его понять - жена, которую он в начале брака доводил до слез, спокойно разговаривает с Синигами. И мне, честно, захотелось улыбнутся. А если учесть что я знаю о себе... Пришлось напомнить себе о цели которую я решила выполнить:
   - Вы не ответили на вопрос касательно душ, госпожа Синигами.
   Девушка усмехнувшись, кивнула:
   - Я забираю тех, кто своими действиями меняет историю и провожаю их на перерождение. А питаюсь я душами преступников.
   Я моментально вспомнила всех тех, кого убила за свою жизнь, плюс те, кого убили Наруто и Саске. Ого... Она словно прочитала мои мысли.
   - Да, они подойдут. И в новой реальности за них я могу забрать у брата родителей, твоего друга-медиума.
  А вот этот момент я не поняла. Я слышала это слово от монахов Храма Огня, но что оно значит не помню, поэтому уточню:
   - Простите?
   - Мальчишка с Девятихвостым. Человек нашедший общий язык с духовной сущностью, после снятия поддерживающих печатей становится медиумом, - Заметив выражение моего лица, она покачала головой и выдохнула:
   - Чему вас только учат?.. Итак, значит ты хочешь отправить её разум в прошлое?
   Кабуто, к которому она обратилась, заторможено кивнул. Ох, у него синеет шея, времени совсем мало.
   - А ты, хочешь, чтобы он ушел с тобой, верно? - Я киваю, придвигаясь к мужу и беру его за леденеющую руку.
   - В обмен вы отдаете мне трех шиноби ранга А, и сорок шиноби В - это люди на базе.
   Снова кивок.
   Синигами снимает маску и бросает в меня. Руки, автоматически схватившие брошенное, опаляет холодом, а маска возвращается в пепел, который втягивается в тело и холод обращается жаром. Меч с трудом ловит Кабуто, уже почти не соображающий - синева достигла лба. Сама девушка, играючи покидает печать и пробивает мне грудь рукой. Последнее что я вижу и слышу:
   - Договор заключен. - И хриплый голос Маски:
   - Хорошо, когда люди помнят традиции...
  
   Прорвавшиеся в зал Старейшины, видят падающее тело Харуно, по которому расползаются символы печати. Уйти не успевает никто, их наоборот затягивает в подземелье какой-то силой, а после печать раскрывается и происходит высвобождение ВСЕЙ чакры, которую Харуно хранила во всех накопительных печатях на теле.
  Взрыв превращает гору Хокаге вместе с новым зданием Башни Хокаге в пыль, а после срабатывают наставленные в своё время Наруто Печати.
  Семья Наруто, которую в своё время он прогнал через пару ритуалов Узумаки как и его родители, оказывается неподалеку от Конохи и видят взрыв, сравнивающий четверть их дома с землей. Кушина прекрасно узнает чакру Кьюби, который ушел на перерождение с Наруто, как и Минато, поэтому они быстро перемещаясь шуншином забирают свои вещи и подрывают печати, чьи ключи им оставил сын. Еще десяток взрывов превращают жителей Конохи в паникующую массу, а отряд из двадцати шиноби и пятерых детей, шустро покидает Коноху, направляясь в сторону следующей метки для техники Бога Грома.
  Их ждало расчищенное Орочимару Узушиогакуре.
  Все же, Кабуто действительно имел на своего учителя много влияния.
  Да и тот был ему должен. Одна из яйцеклеток Харуно, выдержала его семя и он стал папой очаровательной девочки.
  Мир слегка сошел с ума, а Харуно уже ничего не чувствовала.
  
  Глава 1.
   Коноха. За месяц до уничтожения клана Учиха, дом семьи Харуно. Сакура.
  
   Глаза открываются с трудом. Вчера, во время спарринга по тайдзюцу, я попала в гендзюцу развлекающегося старшего Учиха. А всё потому, что не стала отступать, а меня решили проучить. Пусть и не серьезно, но кого будет волновать состояние бесклановой? Само собой я проиграла и с треском. Но думаю учителей и ребят 'порадовала' кровь, хлынувшая у меня изо рта и ушей. Все же мои родители были довольно успешными торговцами, поставляющими в госпиталь много всего полезного, а ссориться с госпиталем было бы не с руки. Паника была самой настоящей.
   В больнице меня быстро привели в порядок, отругали за попытки лезть куда не следует, жалостливо посмотрели и запретили покидать дом два дня. А я, дотащенная до дома отцом, поняла две вещи: первое - с момента, когда я вылетела из гендзюцу, харкая кровью, я была собой; той, кто умер от рук Синигами. Второе - мужчина донесший меня до дома, не был моим отцом во всех смыслах. Это был не Хизаши, пусть и выглядел на него похоже.
   Это точно не моё прошлое, но очень похожее на него, а значит подвохов будет еще больше... Необходимо будет осмотреться и понять, куда меня занесло, чтобы решить, что и как делать.
   В общем, полная засада из разряда 'с одним кунаем на армию'. Впрочем, Намикадзе смог, а чем хуже мы? Ничем, а значит, подбери сопли, Сакура и вперед работать по жесткому сценарию. Ты никого не знаешь, а вот тебя знали до этого. Вспоминай, признаки и последствия гендзюцу на неокрепшей детской психике, полученные до второго блока подготовки шиноби. Вспоминай!
  Хм, есть, память пока при мне, но не думаю, что это продлится долго.
   Мне восемь лет, судя по переговорам ирьенинов и пометкам в медкарте, неизвестно здесь ли Кабуто, а судя по календарю и часам, клану Учиха осталось жить где-то дней двадцать семь-тридцать. И что делать?
  Деревня мало отличается от привычной мне, но пара зданий выбиваются из общей обстановки. Корпус ирьенинов выглядит более презентабельно, чем в моем времени, да и лица более приветливые у людей. Хотя, быть может здесь просто меньше внимания к Харуно, как к шиноби, кто знает...
   Отец заносит меня в дом, помогает переодеться и укладывает в постель и приносит мне чашку с разведенным лекарством. Любопытный состав - общеукрепляющее, плюс витаминный комплекс и недешевый. Обычным жителям он не доступен - госпиталь поставляет эту смесь шиноби на реабилитации после серьезных ранений, плюс пережившим пытки или в допросный отдел, чтобы привести в порядок шиноби из ведомства Ибики. Они его там литрами, как чай пьют, специфика работы. Отец же, не похож на того, кому могли бы отдать такое просто за товары - ирьенины в загибающейся Конохе правления Сарутоби, бились за каждый рё, не слишком жалуя обычных жителей и не паля таблицу со списками препаратов для шиноби, а значит отец из наших. Принесший суп 'отец' расслаблен и нежен, настолько, что это греет и успокаивает. Присмотревшись к его движениям и словам, замечаю знакомые нотки и фразы. Когда он уходит, накрыв меня одеялом, я могу сказать точно - не только торговец, судя по специфической грации и словам - раньше был шиноби, но не джонин, слишком расслаблен, больше похож на чуунина.
   Попытка подняться с кровати оказывается не совсем удачна - тело ломит словно я работала в поле семь часов, выполняя низкоранговую миссию. Или меня снова пытались убить шиноби Облака. И сил просто нет. Значит все-таки мягкое успокоительное которое действует как легкое снотворное. И разве много нужно ребенку-бесклановой?
  Глаза слипаются, но я успеваю увидеть на окне тень и почувствовать прикосновение ко лбу и знакомое ощущение медчакры, прежде чем перед глазами темнеет.
  Как же плохо быть ребенком.
  
   Утро встречает меня противно бодрым Кабуто, беседующим с моим отцом у моей кровати и размешивающим подозрительно знакомо пахнущую смесь. Ой, только не эта дрянь!
   Выпить заставили, благо рвотный рефлекс подавился легким поглаживанием шеи в определённых точках и солнечным зайчиком, отразившемся в линзах очков. А здесь они гораздо тоньше, неужели в этом возрасте Кабуто еще не посадил зрение столь сильно? В любом случае, напугал он меня маньячным взглядом, таким знакомым, что проглотила я мерзкую витаминную гадость с любопытной добавкой, которой там быть не должно было! Не сейчас по крайней мере, но видимо припекло, раз подлил. И проглотила всю, закашлявшись и попытавшись отбрыкаться. Даже укусила за палец наглого хвостатого ирьенина, но получила в ответ лишь улыбку и щелчок по носу от которого рефлекторно покраснела, вспомнив, что обычно шло за этим щелчком.
   Короткий взгляд глаза в глаза, чрезмерно серьезная усмешка на лице восьмилетнего ребенка секунду, пока отворачивался отец и короткий ритм пальцами по руке Кабуто - и тот моментально расслабляется. Отец благодарит Якуши, а тот заводит разговор о 'моей просьбе поучить ремеслу ирьенина'. Они удаляются вниз, а через час Кабуто возвращается ко мне и ласково целует в лоб, прошептав на ухо:
  - Ты будешь учиться на ирьенина, мою квоту на ученика я потратил на тебя. Провалишься - родишь до двадцати. - И маньячно так, усмехнулся, пародируя своего любимого наставника глядя на меня. Правда встретил мой скептический взгляд. Я конечно была симпатичным ребенком, но сейчас это ни о чём, вредная, плоская и совершенно бездарная в данный момент. Да и он любил меня именно взрослую, зачастую отзывался обо мне мелкой довольно презрительно. Но вот следующие его слова меня вогнали в краску:
  -Геном твой тут есть - я проверил, а потому физически повзрослеешь немного быстрее. И значит, ждать мне недолго, цундере. - И чмокнул в лоб, зараза такая, глумясь над маленькой слабенькой девочкой у которой из-за подстраховавшихся работников госпиталя были проблемы с контролем над чакрой!
   А вот потом стало не до смеха, когда он начал складывать печати и я узнала технику - изобретение Орочимару, использованное на мне однажды для слияния личностей. Мягкая техника, так как потрясений со своим разумом Змей не любил, а вот комфорт - обожал. И мне снова досталось именно ей. Кабуто еще чуть поправил настройки на повышение интереса к ирьедзюцу и физические тренировки, и привел технику в действие. Горячая вспышка в голове и на несколько секунд потерялись очертания предметов. А через пару секунд я поняла, что техника заработала. Мне захотелось заплакать - прорабатывались страхи и комплексы, раскрываясь и пропадая, осознаваемые разумом. Эх, не будь Змей таким увлекающимся, давно бы всех психов проработали в Конохе. Но эта техника и как пыточная идет, смотря как задать действие. Орочимару - гений. Вторая личность как слепок - останется, но вот влиять не будет, став болванкой для техник разума противников. Хорошая вещь, но редкая, за что я очень благодарна Кабуто. Он сидит и напрашивается на чмок и я его делаю, в щеку, отстраняясь на глазах вошедшего отца и громогласно заявляю:
  -Пап, я за него замуж выйду как вырасту, можно?
  У Кабуто шок и смущение вылезают профессионально, не знай я об его уровне владения телом, поверила бы. Отец верит и заверяет меня, что всё будет ясно когда я подрасту, а сам утаскивает Якуши из комнаты.
   Они отсутствуют около часа, но отец возвращается и сообщает, что мою шутку Кабуто принял и попросил подумать об этом, когда мне будет хотя бы пятнадцать. А он так и быть, подождет. Ему как раз на получение запланированного ранга около пяти-шести лет требуется. И не до романтики будет. Правда меня отец тут же отчитал, сказав, что с такими предложениями ко взрослым незнакомым шиноби не лезут. А я возьми и скажи, что с ним в госпитале уже пару месяцев назад познакомилась и он мне понравился. И я его уже несколько раз встречала и он мне госпиталь показал. И даже пообещал мистической руке научить, как вырасту. И что он вообще, похож на папу и мне нравится.
  Сработало именно последнее - отец растаял.
  А потом меня опять напоили очередным составом, размешанном в бульоне и отправили спать. Даже одеяло подоткнули. И вот тут я с чистой совестью отключилась.
  
  
   Утром мне сообщили, что я пропускаю академию, так как отправляюсь в госпиталь. Оформлять документы как личная ученица Ирьенина ранга В.
   Промучили меня там до трех часов дня, так что выползала я нагруженная заданиями по самую макушку, с личным жетоном ученика ирьенина, в ранге Е и списком литературы на ближайшие три месяца. И условием: не сдам итоговые тесты за полгода - вылечу с треском без возможности вернуться до окончания академии. А Кабуто потеряет год, не имея права взять ученика и пролетая с рангом на полгода. Условия серьезные, но не для меня с гендзюцу. Мне и своего упорства не занимать, а теперь и тем более. К тому же, на кону стоит моя жизнь и семья. И за неё я перережу глотку любому, даже Хокаге.
   Поэтому убрав в рюкзачок свитки с расписанными для прикрытия Кабуто упражнениями на медитации и контроль, я со списком пошла в библиотеку, на ходу заплетая волосы. Хотела срезать, но Якуши пригвоздил меня взглядом, украдкой показав кулак. Пришлось заплетать, благо этот любитель прекрасного в моем лице, поделился пачкой сенбонов, в количестве ста штук. В качестве подарка ученику, да. И 'по секрету' сообщил удивленному таким подарком Главному Ирьенину, что я решила стать его женой. Акаме-сан поржал, но махнул рукой, язвительно напомнив о растлении малолетних и контрацепции. И дал добро на мое обучение. И выпнул меня из госпиталя, сказав, что полугодовые зачеты будет принимать сам. Добрейшей души человек!
  
   Навстречу попались идущие из академии ребята и как же, Саске-кууун! Разминулись мы с ним живописно, особенно мой оценивающий взгляд он засечь успел, тут же тормознув на слащаво-умиленный голос. Картинка со звуком не совпали и мальчишка зацепился, не поняв, что его насторожило. А я закидав всех тем, что завтра вернусь и бегу в библиотеку, чтобы стать умнее, сбежала, стрельнув в Учиху глазами. А отбежав, плюнула через плечо, отгоняя духов. Упаси такого в мужья - все мозги проест, своей великой целью... Пусть себе бесклановую ищет, из фанатов его мрачного образа, а я свои гены Учихам не отдам. Пусть дети договариваются если захотят. А мне таких проблем не нужно - своих выше крыши.
  Ой, время - библиотека скоро закроется!
  
   Перехожу на бег и несусь в сторону библиотеки, обгоняя какого-то знакомого чуунина. Кажется, из аппарата Хокаге, плюс шифровальный отдел, кажется. Здороваюсь с библиотекарем и протягиваю список. Престарелая Акане-сан смотрит на меня скептически, но после предъявления жетона вздыхает. Книги и свитки в нескольких экземплярах можно брать домой, а в единственном - нет. Поэтому пока я ковыряюсь с составлением собственного расписания, Акане-сан отвлекается на того самого чуунина и отводит его к нужному стеллажу. А я, расписав все, что мне требуется, прошу отложить для меня невыносимые книги до послезавтра. И укладываю то, что забираю, в рюкзачок. Жаль, что пока нет протектора - большая часть книг для меня недоступна. А ведь так хотелось многое вспомнить. Но основы из тех, что общедоступны, но мало интересуют вчерашних гражданских, здесь есть. В том числе и малый комплекс начальной растяжки для девочек-куноичи. Мне, даже если удастся отстоять свое право на развитие как боевика, а не медовой куноичи, такая растяжка необходима из-за особенности стиля, который я буду использовать. Помнится, Сенджу-химе тогда очень долго ругалась, на последствия моего неправильного развития в юности и приводила мне в пример эту книжицу. За своим авторством и в шести экземплярах на библиотеку. И не берут ведь, а вещь потрясающая и написана для совсем детей, разжевана и доработана. Мечта. И всего два метра мелкого текста, мечта, а не методика!
  Так что застегнув рюкзачок, я кланяюсь и направляюсь к выходу, когда мне в спину доносится веселое:
  - Харуно-тян, а с чего вдруг такая тяга к искусству шиноби?
  А я оборачиваюсь и с самым серьезным выражением лица, отвечаю:
  - Я хочу быть достойна того, кому достанусь. Так папа говорит. До свидания, Акане-сан!
  И шустро покидаю библиотеку, с предвкушением несясь домой.
  Патруль Учиха я пролетаю с искренним счастьем на лице, явно вызывая усмешку у умудренных жизнью шиноби. А у меня счастье - завтра я получу карманные деньги и смогу купить чистых свитков для записи своих занятий, новые кисти для каллиграфии и кучу всего полезного. А еще завтра, мне будет можно использовать чакру и тренироваться как положено! Быстрее бы завтра!
  Глава 2.
   Академия с утра с ее занятиями, побег после спаррингов на которых Учиха с удовольствием вывалял меня в пыли и снова библиотека, где я успела переписать необходимые мне сведения в чистый свиток. Почерк слава Ками, был у меня прекрасным с самого начала, ибо мама не терпела помарок, а скоропись я развивала уже сама и тоже в детстве. Умненькая зубрилка не на пустом месте появилась, так что я успела исписать весь свободный свиток, сдав материал и умчавшись на рынок, где потратила все выданные мне деньги, плюс те, что складывала в копилку на подарок Учихе. Ему от меня до того как сам мосты наводить не начнет, не будет подарков, дороже подарков вежливости. Открытка там, полезные пилюльки в малом наборе и все. У меня сейчас глаза застилает лишь одна жажда - жажда знаний!
   Денег потратила много, практически все, что были и с трудом доволокла покупки домой, столкнувшись с отцом по дороге. Он добродушно меня пожурил, сказав, что я слишком налегаю на учебу, но сдался под всего одной фразой:
  - Если я буду плохим шиноби, то замуж не выйду, а я хочу.
  А дома я узнала, почему именно отсутствует мама - она была в гостях у своей тетушки, а приедет только через месяц с караваном и товарами. И с ней по просьбе отца, заказавшего миссию по сопровождению, будет хороший друг папы со своей командой. Насев на отца, которого как оказалось звали Рьюуго, с вопросами, я закономерно получила байку о тяжелой жизни шиноби, в которой правды была от силы десятая часть. Та, что про тренировки. И махнув рукой, демонстративно обиделась, сказав, что он считает меня маленькой. А я будущий шиноби. Давно хотела это сказать, но там не получилось. Может хоть теперь меня поймут.
   Ушла к себе в комнату, обиженно свалив покупки на кровать и начав разбираться. Посмотрела на время, когда закончила раскладку всего по местам, благо прошлая я здесь тоже придумала систему раскладки вещей, и села за копирование текстов по памяти, с мелкими пометками.Под вечер, когда уже рука начала болеть, мягко размяла запястье и прогнала чакру, чувствуя как начинает отпускать. Но времени оставалось мало и перед закатом я села в медитацию.
   Утром снова была академия, снова библиотека и снова копирование текстов из собственной памяти, которая понемногу начинала тускнеть.
  Медленно, но процесс уже начался.
   Столкнулась в госпитале с Кабуто и кивнула на его витиеватый вопрос о изменениях. Передала мелкий запечатывающий свиток, в который я перенесла всё, что знала до появления здесь и попросила передать учителю Кабуто. Тот сразу понял, а на вопросительный взгляд, сказала, что знания могут выветриться даже из бумаги. Пусть, что успеется - сохранится. По сжавшимся пальцам поняла - не я одна такая умная и Якуши все сделает в лучшем виде. А после, вздохнув полной грудью, направилась на свободный полигон, где занялась собой. По той самой методике авторства Сенджу. Мышцы скрипели, суставы грозились вывернуться, но в крайнем случае меня всегда подлечат.
  Жить хотелось страшно.
  
  Две недели спустя.
   Харуно, ушедшую глубоко в себя и постоянно убегающую куда-то после занятий заметили многие. Девочка, словно закрылась в ракушку, став гораздо спокойнее. И фанатичнее, как отметил друг Ино, Шикамару. В Харуно словно проснулся кто-то вроде Зеленого зверя Конохи, только немного другой, более циничный. Послушав сплетни, химе Яманака выяснила, куда сбегает розоволосая подружка и покачала головой, в недоверии. Последствий гендзюцу на ней тогда не нашли, но столь резкое охлаждение чувств к Учихе, она не понимала. Пока не увидела, с какой улыбкой Сакура провожает взглядом ирьенина немногим старше их. Якуши Кабуто, талантливый ирьенин и судя по постоянным прогулкам этого ирьенина в дом Харуно, еще и близкий семье. Не удивительно, что подруга решила переключиться на кого постарше - она с самого начала была немного более здравомыслящей из всего фан-клуба Саске, но чтобы вот так, сразу? Ино пожала плечами, вспоминая внимательные взгляды Сакуры на Саске и её явную работу над собой. Чего только стоили волосы, теперь постоянно собираемые в жесткий пучок с несколькими сенбонами - явно кто-то из родных постарался. Скорее всего отец - тот еще умелец, его ученик Ширануи Генма до сих пор не затмил славы своего учителя.
   Химе хмыкнула, прикрывая глаза и следя из-под ресниц за растягивающейся подругой. Та, совершенно погрузившись в себя, не реагировала на тренирующихся неподалеку генинов, но до фанатизма не доходила, сверяясь с небольшим свитком.
  Наконец Сакура встряхнулась, переплела волосы в тугую косу и свернув свиток, направилась к выходу с полигона. А Ино, нечаянно ставшая свидетелем её тренировок, попалась ей на пути. После небольшой беседы, девочки разошлись в разные стороны, но Ино долго смотрела вслед Сакуре, вспоминая разговор.
  Харуно отказалась от борьбы за Учиху, сказав, что ей есть к чему стремиться и роль наложницы при клановом муже её не прельщает. Она будет сильной, чтобы защитить свой дом, семью и друзей. А остальное - будет волей случая и тех людей, что будут рядом. Настолько странно было услышать от девочки из благополучной семьи давнюю, уже выстраданную тоску, что Ино не продолжила разговор. А сейчас, глядя на уходящую Харуно, блондинка улыбнулась. Люди так люди - она будет хорошим другом бесклановой, которая вызывает ощущение перемен. Настоящим другом, ведь именно такие люди могут стать ступенью к величию.
  
   Сакура рухнула на пол, подав знак ожидающему сигнала Якуши и отступила, задергивая шторы на окне. Переместившийся Кабуто проверил её шоссеном, подлечил микротравмы и мало что сказал, устроившись у её колен. Он отсутствовал неделю, за которую Харуно перенервничала и передумала всякое. И сейчас откинувшись на её ноги, Кабуто молчал, не дрогнув когда она шепотом предупредила:
  - Расчешу тебе волосы. - Только кивнул, откидывая голову назад и открывая беззащитное горло. Расческа была рядом и Сакура массируя голову подростку, которому было чуть больше двенадцати, и который уже глубоко во всем сидел, молчала. Просто поддерживая. Расчесала и собрала волосы, затянув его любимой лентой, в которой он держал печати с иглами и наклонилась, утыкаясь лбом в лоб. Сколько они так просидели, она не знала, но в какой-то момент Кабуто расслабился и выдохнул, погладив её по щеке. И она позволила ему подняться. А ей в руки упал свиток, совсем небольшой, с изображением змеи. Связной свиток Орочимару. И второй, потолще и длиннее - свиток из Храма Огня, спрятанный в специальном хранилище первым настоятелем Храма. Знали о нем лишь те, кто нашел его дневники в пещерах под Сунагакуре, где тот погиб, спасая своих детей. Красноволосых шиноби, тогда еще не бывших марионеточниками и не имевших фамилии. От них произошел Акасуна, но Сасори.
  Но возвращаясь к делу. У неё на коленях лежал свиток контракта с одним семейством Тигров. Свиток, который она подпишет своей кровью уйдя в призыв на двенадцатилетие, наступив на горло своим страхам и позволив творить с собой то, что предписано договором, который она решит заключить в Святилище клана Торакидзоку.
  И вот эта возможность, лежала у неё на коленях, блестя затертой временем печатью. То, что эта печать была подлинной как и свиток, Сакура могла гарантировать жизнью. Ощущение глубинного узнавания и тяги она не спутает ни с чем.
  Но второй свиток и столь быстро...
  Отложив его, Сакура помассировала переносицу и спросила прямо того, кто стоял перед ней в такой знакомой позе:
  - Мной заинтересовались?
  Якуши покачал головой, но не расслабился, продолжая чего-то ждать и Сакура осознала, подавив рефлекторную попытку фыркнуть:
  - Моим потенциалом заинтересовались, так?
  Кабуто кивнул, расслабившись и оперевшись на стену сообщил:
  - Помогут развить, за маленькую услугу.
  Харуно опустила руку на живот, намекая на уже знакомую процедуру и ученик Змея кивнул, откровенно ухмыляясь. А девочка скривилась, обдумывая сложившуюся ситуацию. И констатировала:
  - С начала созревания, десять заборов, но ему нужны полноценные, а это будет после окончания академии.Там как раз идут всплески с пробуждением, можно будет подстроить. Или мне сделать самой, через Тора?
  Якуши пожал плечами, странно глядя на меня, но не ответил. А я кивнула и сказала, ощущая на грани чувствительности отца:
  - Пора идти, Учитель-сан. Доброго здравия Кабуто.
  Орочимару в своей технике подобия, заменивший Кабуто стоило тому только подняться от моих колен, только хмыкнул и ушел шуншином. А я откинулась на кровати, чувствуя как дрожат коленки и гулко бухает пульс в ушах. Страшно... Но адреналин бежит по телу вместе с кровью и от этого хочется жить, а воздух ставший сладким, щекочет ноздри. Ками, как же мне этого не хватало! Я маленькая букашка, которая заинтересовала великого ученого тем, что посмела говорить с ним так. По-настоящему заинтересовала, поэтому еще жива, чего не могу сказать о многих до меня. И мне понравилось это чувство.
  Я стану сильнее, умнее и смогу стоять на равных с такими как он!
  А для этого, нужно хорошо учиться!
  Какое счастье, что отец уже встречал методику Цунаде-сан в молодости и помогал мне тренироваться, подсказывая и следя за нагрузками. И начал давать упражнения на реакцию, которая потребуется мне при работе с сенбонами. Как оказалось именно Харуно Рьюуго когда-то обучил известного своими сенбонами в зубах Ширануи Генму. И благодаря чему этот шиноби мне частенько приветственно кивал, подмигивая и улыбаясь. Как много оказывается, мы упускаем в детстве сосредоточенные только на себе. Столько моментов и связей...
  Как оказалось, мне все-таки придется многому научиться, что я упустила в свою бытность шиноби. И за одно это я уже была благодарна, подарив отцу бонсай и крепко обняв его, поцеловав и попросив прощения, растрогав его до глубины души. А потом Рьюуго подумал и занялся мной вплотную, забирая после академии и тренируя до слабости в теле. Заодно вспомнил свою оперативную жизнь и натренировал на мне шоссен, снова используя его повсюду и на всех попадающихся мне потрепанных товарищах, пока искал меня на полигонах. В счет чего меня весело подначивал, намекая, что мне надо учиться. Но и успевать отдыхать. Это я услышала от него, когда была поймана во время яростного спора с Яманака Ино, где доказывала, что ирьенины самые лучшие. И в итоге, вчетвером мы оказались у нас дома. Вчетвером это Ино, Шикамару и Чоуджи, а с ними я как хозяйка дома. И папа, весело сообщил шокированным нам, что его милая дочурка вызывает их на кулинарный поединок. А призом он поставил на столе свиток с упражнениями на развитие контроля сознания, на который я давно пыталась его разжалобить. Не давал ведь, а здесь как приз поставил. Ну Рьюуго, ну интриган!
  Свой маньячный взгляд на свиток скрыть не удалось и им заинтересовались остальные. А отец еще и пояснил что это, добавив, что в свитке еще и его разбор с исследованиями. На самом деле подарок и для чуунина весьма богатый, так что ребята включились.
  И вот сейчас мы пыхтим над сковородками на нашей кухне, пытаясь приготовить хоть что-то съедобное. Продуктов много, но как назло готовил у меня Кабуто, так что особо этим я похвастаться я не могла. Ино же с остальными, были наследниками и особо этим не интересовались, разве что Чоуджи, но тот сразу сказал, что ему технику не нужно, он просто попробовать приготовить что-то хочет. И в итоге, мы стоим вокруг стола, глядя друг на друга с растерянными лицами.
  Ино, впервые вижу ее настолько растерянной, протянула:
  - И что готовить будем?
  Шикамару, промычал что-то неопределенное и пожал плечами, индифферентно глядя на стену. А Чоуджи бормотал под нос что-то, похожее на рецепты и одновременно ругательства. А нет, просто рецепты.
  Время шло и до отпущенного срока оставалось два часа, что и сообщила нам Ино. А мыслей не было и Чоуджи по правилам не мог давать нам прямые указания, только кивать или покачивать головой. И напоминать о времени.
  В итоге, попытавшись вспомнить, что я ела все это время, я вздохнула и спросила:
  - Рис варить все умеют?
  Кивки стали мне ответом, на что я пошла за рисом и кастрюлей. Помыли, залили водой, поставили. Поставили почти спящего Шикамару следить за рисом, а сами начали разглядывать продукты, в итоге остановившись на овощах и курице. Благо курицу я готовить умела и вполне съедобно. Ино с дикими глазами смотрела как я разделала курицу очищенным от грязи кунаем - нож был менее удобен, особенно после тренировки - пальцы сжимались с трудом. Овощи она порезала сама, превратив их в произведение искусства. А Чоуджи, только улыбался и хрустел чипсами, поддакивая на наши действия. Сковороду принесли и приспособили быстро и вот с этого момента началось действо. Мясо нарезали и полив маслом сбросили в сковороду. Масло брызнуло на ойкнувшего Шикамару, а Ино рассмеялась:
  - Не спи, Шикамару!
  Курицу мы пожарили, засыпали овощами и специями, а потом мне что-то стукнуло, у нас ведь где-то был бульон!
  Шикамару получивший новый плеск ойкнул и спрятался за Чоуджи, весело смеющегося, а мы с Ино шустро закрыли извергающийся вулкан крышкой. Потянуло горелым. Рис успел свариться, но вот ко дну прилип и пришлось экстренно отставлять кастрюлю, спасая остальной рис.
  - Шикамару, ты проспал наш рис!
  А я как-то меланхолично вспомнила особенности воспитания Рьюуго на которые уже пару раз попалась и сообщила скривившимся ребятам:
  - А ведь есть это будем именно мы. В качестве приготовивших.
  Чоуджи ойкнул:
  - Курица!
  Мы бросили к сковороде, но слава Ками, мы успели. Долили бульона, попробовали рис, который немного не доварился и решительно высыпали его в тушащиеся овощи и перемешали. Акимичи попробовал и помог с заправкой, немного спасая положение. А у меня засвербело под ложечкой, что не просто так эта вся возня с таким составом. Сводит он меня что ли с ними и почему именно сейчас... Ну и Ками с ним.
  Дождались. Сняли с огня и с опаской положили себе в пиалы, осторожно пробуя. Неплохо на самом деле, легкую горечь от пригоревшего риса Чоуджи скрыл двумя видами перца, которые таскал с собой, как оказалось. За что я его на полном серьезе обняла, благодаря и сообщая:
  - Чоуджи наш спаситель!
  И Ино подхватила, смущая мальчика еще больше:
  - Она права! Спасти наш ужас - это надо быть очень хорошим поваром. Ты молодец!
  Шикамару поддержал нас и рискнул попробовать приготовленное, с удивлением отметив, что получилось вкусно. И тут мы услышали хлопки, резко повернувшись, увидели моего отца в компании Акимичи Чоузы и Нара Шикаку. Первый тут же попробовал наш эксперимент и посоветовал отцу заняться уроками готовки, а Чоуджи похвалил, сообщив ему, что им гордится. А отец Шикамару, только усмехнулся и сказал, что продул спор и похвалил сына. И пригласил Рьюуго на партию в сёги.
  Ну да, а ради чего еще мог выйти в гости к Харуно Великий Стратег Конохи?
  И да, доесть нас все-таки наш шедевр заставили, читая в процессе еды лекции об ответственности. Нам было смешно, но доесть все же доели. Пожелали мне удачи и дружно сбежали по домам.
  А я, со смешанными чувствами, осталась наедине с отцом, который потрепал меня по волосам и шепнул:
  - Дальше будет сложнее, поэтому ищи тех, кто в будущем прикроет тебе спину, чтобы не остаться как Учиха.
  И подмигнул мне, уходя в дом. Он знал - все они знали о том, что будет и никто не делал ничего! Но мне казалось, что не всё так просто...
  Ками, как же тяжело быть маленькой и слабой девочкой, идущей по тонкой леске. Внизу бездна, а пути вперед не видно сквозь облекающую мысли тьму. Ками, я буду сильной. Обещаю.
  
  Примерно две недели спустя. Новость потрясла всех.
  Клан Учиха был вырезан нукенином из клана Учиха, в живых остались лишь дети Главы Клана, Итачи и Саске, их мать Микото и десяток шиноби вызванных на срочные миссии за пределами деревни. Клан из двухсот пятидесяти человек перестал существовать за сутки.
  И только Сакура, получив от неизвестного отправителя цветок вербены, улыбнулась.
  
  Вербена - кооперация, союз.
  
  Глава 3.
   Саске выглядел отвратительно, но всё же не настолько плохо, как когда-то. И Сакура не стала бить по больному, принося соболезнования, просто положила перед мальчиком свиток, в котором были запечатаны лекарства. Немного, но потерявшим многое в начавшемся пожаре Учиха и это будет подспорьем. А ведь в её свитке лежали долговые расписки, с которыми нужно было обратиться в банк и получить деньги. Отец подсуетился, едва ли не целую схему устроив. Заодно и подсказал, что и как сделать.
  Передала свиток когда осталась в классе последней, перед этим пришпилив брюки последнего Учиха к стулу, с запиской. Поравнялась, отряхнув платье и сунув свиток в руки дрогнувшего парня, вышла не оборачиваясь, только шепнув слова, которые ей шепнул Рьюуго:
  - Старые друзья помнят своих.
  Следующее утро запомнилось ей тем, что Учиха демонстративно с ней не разговаривал. И следующее.
  А отец взялся за неё с такой силой, что Сакура скрипела зубами от усталости и боли, но терпела. Зубрила анатомию, не давала себе спуска в школе и потихоньку выбилась в неформальные лидеры по теории, обогнав Нара. Но официально, она была в начале второй десятки, едва едва опережая большую часть бесклановых попавших к ним. И начала частенько зависать на месте, демонстрируя усталость и безразличие.
  А рядом, пристроившись после памятного кулинарного вызова, садился Чоуджи, теперь периодически делясь с ней премудростями клановых. Слабыми, но не известными большинству тех, кто в эти кланы не входил. А Ино пошла дальше - переписала свиток с правилами чайной церемонии и принесла ей. А Нара подарил набор сёги и теперь Сакура мучилась еще и с ними.
  Саске забыл как она вообще выглядит, не обращая внимания, что её вполне устраивало, а вот в противовес ему Узумаки...
   Узумаки Наруто прочно в неё влюбился, пытаясь пригласить на свидание. А Сакура неизменно третировала его тем, что он знает гораздо меньше её. А с дураком она на свидание не пойдет, особенно с дураком который прогуливает уроки. Эту тираду слышали все, включая Ируку-сенсея, который поддержал её слова. Было больно смотреть, как потухает взгляд синих глаз, но она удержалась и не смягчилась. Помогло слабо, но Наруто хотя бы стал пропускать всего два-три занятия в неделю, что уже было прогрессом. А после, спустя целых полгода, пошли занятия с чакрой и отработка командных взаимодействий. И заодно тайдзюцу, начального уровня и на самом деле настолько неудобное, что Сакура попросила отца поставить ей его стиль. Он был максимально похож на стиль Сенджу-химе, с той разницей, что был больше расcчитан на скорость и ловкость. Ей на самом деле, он был ближе стиля заливающей горе наставницы. И быть ей должной именно здесь, Сакура не хотела. Слишком сильна была рана, нанесенная той, кому она верила как себе. Будь она в курсе всего, быть может и согласилась сама, из уважения к Сенджу, но вот так...
  
   Рьюуго был требователен, а мама верила ему, требуя от дочери лишь одного, чтобы та оставалась женщиной до конца, не теряя себя в стезе шиноби. Именно она научила её заплетать волосы, готовить простенькие блюда и краситься, что поможет ей в будущем. Сакуре вообще казалось, что здесь мама была более мягкой и спокойной, хотя может это от того, что здесь был Рьюуго? В любом случае, Сакура училась, старалась быть хорошим другом и не забывала о важных датах близких людей, в которые как-то попал Наруто. Случайно и мельком, но попал. Его меньше гоняли, периодически отвешивали подзатыльники и смеялись над его шутками, когда они были смешными. И этой малости ему хватило, чтобы налечь на учёбу, впервые в жизни зайдя в библиотеку, чем шокировал престарелую Акане-сан, до глубины души. Она даже на него наорать забыла, за то, что он опрокинул стеллаж. Заставила его убраться и пришлепнула по голове книжкой, с начальными упражнениями на развитие контроля. И ушла лечить нервы чаем.
  А Узумаки понравилось такое отношение и он не слушая ворчание, повадился бегать в библиотеку раз в несколько дней, чтобы просто поболтать с библиотекаршей.
  
   Десятилетие я встретила очередным подарком от Кабуто, плановым медосмотром, который у меня провел уже он и пометки в мед.карте, из-за которых мне не светило обучение на медовую куноичи - подозрение на первичную перестройку организма, которые случаются у обладателей геномов в этом возрасте. Трогать меня не стали, разве что Рьюуго пришел домой озабоченный и слегка раздраженный. А после, началась беготня с документами и в какой-то момент, я обнаружила на своё одиннадцатилетие на моём личном жетоне, спец. символ обозначающий только одно - клановый. Спросила Рьюуго, но мне было дано пояснение, что по достижению определенного возраста, я обязана буду родить детей, для своей семьи и которые не смогут её покинуть. Но пометка только предварительная, до моего пятнадцатилетия. Если то, на что заявка была подана не проявится, то пометку уберут.
   Переспросила и поняла, что очень мало знаю о жизни, вот совсем. Обменяла у Ино тренировку на беседу и получила подтверждение. Ежегодно заявку на признание семьи малым кланом, подает около двенадцати семей потомственных шиноби. Раз в четыре-пять лет появляется один малый клан, который становится частью сил Конохи. Сейчас в ней восемь малых Кланов, из потомственных шиноби закрепивших признак своей семьи поколениями. И то, что Харуно подали заявку - нет ничего удивительного. Мебуки ждала ребенка и тот обладал теми же признаками, что и старшая дочь. Поэтому Рьюуго и подсуетился, посоветовавшись перед этим с Нара и известными традиционалистами Яманака. И подал заявку, отчего на документах появилась пометка. Особо тщательных проверок для простых шиноби до тринадцати лет не делали, чтобы результат был наиболее точным. Иногда проверку делали сразу после особо стрессовых ситуаций, которые в большинстве случаев насильно пробуждали геном и производили перестройку организма. Как Шаринган, к примеру. Сенджу к примеру бывало, свой Мокутон тоже так пробуждали, но не всегда. Он обычно либо был сразу, либо его не было вообще. А в моем же случае, многое стояло под вопросом, спасибо за это Кабуто и его учителю.
   Но время шло, как и учеба, получение ранга D+ в ирьедзюцу, а повысить обещали как попривыкну к пациентам. Кабуто же, наоборот, отказался от повышения, попросив дать наработать опыт и ему пошли навстречу, засунув в ассистенты к Акаме-сану, который гонял Якуши как мог. Проверял парня в то время, как тот не отсутствовал со своей командой. Но от звания чуунина было сложно откосить, благо шпионская деятельность на благо родной деревни и указания "свыше", дали время достаточное для их дел.
   Память за все эти годы основательно потеряла четкость в событиях, что было до пробуждения здесь, но окончательно они не исчезли. Изредка руку холодило и по спине бежали мурашки, напоминая о договоре, что Сакура помнила и так. Но каждый раз прилив адреналина вышибал её из задумчивости, отправляя тренироваться. Подвижки кстати были и очень серьезные. Отец сумел передать ей свой стиль тайдзюцу, у которого как оказалось не было названия. Она развила своё тело согласно методичке Сенджу-химе и научилась концентрировать чакру в одной точке, высвобождая как учили. Первый такой удар она помнила с радостью. Ведь тогда валун лежавший на краю полигона разошелся трещинами, пусть и не расколовшись до конца. Но процесс пошел, что она продемонстрировала нечаянно вываляв в пыли Инудзуку. Сама удивилась, под ошарашенное молчание, даже ойкнула и не ожидала, что сам Киба её похвалит.
   А вот взгляды Саске на неё ей совершенно не понравились. Как и озноб по коже. Учихе что-то было нужно, тогда как это было не нужно ей. Благо, отец всё так же забирал её из академии, тренируясь по нескольку часов. Мама сидела с братом, который радовал взгляд розовой шевелюрой и наличием очага чакры, обещающим быть побольше чем у неё в этом возрасте. У неё было очень много дел и планов, которые нужно было выполнить как можно скорее.
  И она смогла!
   Её отпросили из академии ровно на неделю, сославшись на семейные дела и она прибыв домой, первым делом подготовила запечатывающий свиток, куда собрала одежду и сухие продукты, вроде галетов, круп и пищевых пилюль. Конечно, ей в этом возрасте будет нельзя их принимать, но страховка необходима. Наконец, закончив сборы, Сакура поела, помедитировала, набирая чакру в клона и отменив технику, вскрыла свиток. И едва сдержала крик.
  На бумаге уже было её имя и фамилия, которые она обвела кисточкой, используя кровь из прокушенного пальца. После, промокнув кровью все подушечки пальцев, она подала чакру и поставила оттиск под именем. И призывать никого не пришлось - свиток полыхнул и разогрелся, а через пару минут Сакура исчезла в облаке дыма, приземлившись с кунаем наперевес встречаясь взглядом с Руруми, такой же молодой как и была, стриженой, но такой знакомой:
  - Ты долго, Сакура-химе!
  Харуно только обняла подругу и буркнула:
  - Еще не химе, ситуация несколько другая. А куда мы?
  Та неопределенно хмыкнула и махнула рукой, указывая на идущую впереди тигрицу в традиционном кимоно. Сакура рефлекторно скрестила ноги, кланяясь и выставляя руки вперед, на которые рухнула тяжелая корзинка, которую тигрица совершенно не смущаясь скинула на свободные руки, скомандовав:
  - За мной.
   Её гоняли до вечера, многие знакомые здоровались с ней и провожали взглядами. А Сакура от радости встречи со всеми даже не спорила, с удовольствием зарываясь в мягкую шерсть и с трудом сдерживая слёзы. Когда её привели к мудрецам Клана Торакидзоцу, Богу и Демону, Рейцу и Такарре, она уже успокоилась и ждала вердикта. Её просмотрели от первого до последнего дня, вытаскивая на свет те воспоминания, которые не могла вытащить даже техника, заставляя прожить жизнь снова. Со всеми потерями и встречами, радостями и печалями. И с той любовью, которую она пронесла глубоко в сердце годы. И отпустили отдыхать, не сказав ни слова.
  А утром, Руруми, её верная подруга, отвела её к Старейшинам, где она заключила полноценный договор, опустившись в озеро с Водой Времен, где проводили посвящение молодняка и пережила агонию, к которой как ей казалось, она была готова.
   Выжила, пережив дикую боль и пламя пожирающее кости изнутри, превратившее кровь в кипящую кислоту. Пережила и выползла из источника своими силами, поднявшись на ноги и не чувствуя тела, но видя вместо знакомых лиц, силуэты с расползающимися линииями керракуккей, светящихся нежным зеленым свечением. И рухнула, не в силах даже дышать самостоятельно. А следующие десять дней её приводили в нормальное состояние и забирали яйцеклетки, которые по договору она должна была сдать Торакидзоку для поиска ключа к Источнику Времени.
   Один день её мира был равен шестнадцати в этом, что дало ей время на возвращение в строй и попытки привыкнуть к новым возможностям, что было ну очень сложно, учитывая постоянную боль и невозможность контролировать глаза. Додзюцу, которое использовали тигры и которое в течение пары поколений не могло быть передано из-за проблем с приживаемостью. Это Сакура имея несовершенный геном, смогла пережить его пробуждение и под действием Источника Времени, пережить перекройку глаз, без особых последствий. А вот дети, а лучше внуки, смогут уже родиться с этим, не имея таких сложностей с приживлением. Если конечно их контрактор сумеет дожить до детей, что с её перемещением в этот мир после смерти уже было показателем. Но у неё есть брат, которому тоже придется перенести процедуру, по договору. И будут потомки, которых вырастит клан Торакидзоку и которые возможно, выберут жизнь с матерью. И была кровь, которую она разделила с членами Торакидзоку, не побоявшись. За это её уважали.
   Последние несколько дней она провела отдыхая, общаясь со старыми товарищами и рядом с Руруми, которая вынашивала первенца из отданных Харуно яйцеклеток. Чакры Харуно, собранной в специальный накопитель хватит до самого конца срока, но Сакура с удовольствием делилась чакрой со смешливой тигрицей, не собираясь отлынивать. За что Руруми, заботливо её поддерживала, подшучивая и говоря с девочкой обо всём. На её взгляд, ребенку перед ней предстояло сделать слишком многое и ноша была серьезной. Но Рейцу сказал, что девочка выдержит и она поверила в неё, как та верила в них. Честная и немного печальная девочка, с цветочным именем, отдавшая то, что могла оставить себе - она была отчаянной. И Руруми посмеивалась, когда Сакура старалась, подбадривая когда у той не получалось и урчала, напевая песенки спящей розоволоске, когда та отключалась рядом с ней.
   Когда пришло время отправляться, Сакура, чуть подросшая и набравшая мяса на свои тонкие косточки, вошла в круг и выстояла против вышедшей тигрицы-подростка, племянницы Руруми. И получила на запястье татуировку-печать призыва, перетерпев выжигание чакрой без малейшего звука. И поклонилась спустившимся Старейшинам, сообщившим удивленным членам Клана, что девочка приведет их к Ключу, как было предсказано Такаррой.
  А после, Сакура перенеслась обратным призывом, падая на землю и заходясь истерическим смехом. Рьюуго, напуганный реакцией вернувшейся дочери, занес её в дом и напоил водой. И выдохнул, поняв, что у дочери получилось то, о чём говорил ему Кабуто. Сакура взглянула на него алыми глазами в которых вокруг вытянутого зрачка кружилось две сферы. Они стали кланом...
  
   Когда спустя несколько дней Ино услышала новость, она едва удержалась от неприличного свиста. Сакура сумела встать с ними вровень, пусть пока и на ступеньку Малого Клана. Зная свою подругу, Ино была уверена, что если той дадут дожить до детей, то Харуно приобретут статус Великого Клана. Учитывая то, что сказал отец - в Конохе появилось новое додзюцу, не совместимое с Шаринганом. Яманака усмехнулась и собрав подарки, положенные ей при посещении Клана, с сопровождающим, отправилась в дом Харуно, качая про себя головой. Скоро малому Клану Харуно, на вырост выделят землю под застройку Кланового квартала, в шесть-восемь домов. Ближайшая свободная земля находилась рядом с ними и Ино надеялась, что Харуно выберет этот участок. Да, там не такая большая территория, но живописно и неплохое расположение, поблизости от убежищ. Но решать не ей.
  
   Сакура встретила её по клановому этикету, витиевато объяснившись перед сопровождающим и с удовольствием фыркнув, когда тот ушёл. И шёпотом сообщила, что может передать ей малый контракт её призыва. И на попытку объяснить, что так не разбрасываются силой, неприятно усмехнулась и сообщила:
  - Ино, я не передаю контракт твоему клану. Я передаю контракт именно тебе, чтобы ты прожила как можно дольше. А твой клан пусть зарабатывает доверие сам. Как считаешь?
  Ино растерялась, а потом широко улыбнулась, понимая, о чём говорит подруга и похвалила себя за честность, которой она однажды решила поделиться с девочкой привлекшей розовыми волосами. Принцесса клана менталистов усмехнулась и сказала:
  - Ты расцветешь как пустынный цветок. Красивое создание в опасной оболочке. Я хочу увидеть это цветение.
  Контракт заключили прямо в комнате Харуно и уходя домой, Ино неприятно усмехалась, вспоминая жуткий взгляд двух огромных тигров и шепот в голове:
  "Будь верной и тогда тебя спасёт сама Смерть, маленькая химе".
  Пророчества были бичом шиноби, а не верить в них причин не было. Поэтому, Яманака-химе вернулась домой и сообщила, что заключила предварительный договор о намерениях с Кланом Харуно, от имени химе и получила подарок. Отец, схватившись за голову в первые минуты, подумал и вдруг махнул рукой, ответив:
  - Тебе с этим жить, Ино. Твоя ответственность и твоя ноша, будут именно на твоих плечах. Будь готова к последствиям.
  
   Сакура, закончившая принимать гостей, только уткнулась в живот потрепанному Рьюуго, которому посчастливилось почти без последствий пережить тут же процедуру. Отец погладил её по отросшим волосам и сказал:
  - Пора возвращаться в Академию, Сакура. А остальное я сделаю сам.
  
   Через три с половиной месяца, в новопостроенный клановый квартал заселилась семья Харуно, в количестве шести человек. Среди которых кроме самой семьи стали двое учеников Рьюуго, попросивших у него покровительства. Парней проверили и перебив им принадлежность к Клану, на личных жетонах, приняли к себе.
   А еще через три месяца Клан Харуно насчитывал пятнадцать человек.
  В академии поползли слухи, были попытки устроить темную новоявленной химе, но Ино, принявшая гораздо ближе к сердцу эту ситуацию, использовала уроки отца. И в итоге, те бесклановые, что лезли куда не следует, оказались под ударом слухов и вполне обоснованных.
  Иноичи только качал головой, Шикаку посмеивался, а их дети устроили себе испытательный полигон в стенах Академии.
  До окончания которой оставалось меньше полугода.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"