А хорошо, господа, в Париже летом. Гораздо лучше чем зимой. В России. Когда по льду замёрзшего Дона прут и прут красные цепи. Захлёбываются пулемёты, кончаются снаряды... А они всё прут и прут.
В Крыму было получше - лето было. И Врангель. Если б он командовал с самого начала... Было бы ещё хуже. Но об этом я имел счастье (или несчастье) узнать уже потом. Во всяком случае, он хоть эвакуацию сумел организовать...
Потом ещё один полуостров - Галлиполи. Голое поле, как переводили это название никогда не унывающие русские солдаты... Галлиполи - это в Турции. И, теоретически, там должно было быть тепло. Вот только зима - она и в Турции зима. Из топлива только ветки кустарников, а вместо русских изб французские палатки - прекрасно, надо полагать, приспособленные к зимовью в Экваториальной Африке...
Так что не спорьте. В Париже хорошо. Даже если перебиваешься случайными заработками. Я, вслед за Антоном Ивановичем, подвизался не ниве литературы. Если уж сам Командующий вооружёнными силами Юга России не счёл это дело презренным, то мне, артиллерийскому капитану...
"Очерки Русской смуты" я читал. Это было почище всей большевистской пропаганды. Ну, что Добрармию называли Грабьармией мы и так знали. И что рейд Мамонтова принес огромную добычу - вместо великой победы... Но, что в городах возникали стихийно (стихийно!!!) контрразведки, выкачивающие деньги из богатых купчиков, наплевав вообще на классовую борьбу... Нет, всяких интендантов мы тоже вешали. Вместе с красными комиссарами. Но если бы мы знали, что уже тогда всё было так плохо...
Да, а что бы мы сделали? Свергли Деникина, это честное ничтожество, и поставили Врангеля? Он сам стеснялся. Лезть поперёк чина... Хотя игра-то шла уже не о чинах, а о будущем России. Но, к сожалению, это стало понятно только в Галлиполи...
Но мне достался редкостный шанс. Всё переиграть. Я, в отличие от Антона Ивановича, не писал мемуаров. Кому интересны мемуары артиллерийского капитана? Я писал фантастику. В которой красные орды мгновенно испепелялись тепловыми лучами. "Параболоид свободы" был напечатан, и даже принёс некоторый доход. Весьма, правда, скромный.
Идея тут же была украдена неким "красным графом". Меня ещё и обвинили в плагиате. Даже артиллерийскому капитану понятно, что гиперболоид никаких лучей концентрировать не может. Хотя... где-то этот граф, несомненно, учился - раз знал слово "гиперболоид"... Не продолжаю. Понимаю, что злюсь. Противно это и гадко, когда твою идею нагло прут. Кто сам писал, меня поймёт. Писатель он, конечно, талантливый. "Любовь - книга золотая" - это вещь. Написанная, кстати, в белой Одессе... А что касается терминов... Многие знания - многие печали. А немногие знания - верная кормушка. Граф её нашёл. И хватит об этом. К моей истории он не имеет никакого отношения.
Я сидел в кафе, пропивая, по русскому обычаю, свой гонорар. И она подошла ко мне. Все русские проститутки в Париже были княгинями. Даже дочки коллежских асессоров и армейских капитанов. Местные сутенёры их трогать стеснялись. За ними тоже стояли сутенёры - боевые офицеры. Папы, братья и прочие родственники.
Мне, к тому моменту, было уже пофиг, княгиня предо мною или дворовая девка. Русская или африканка. И то, что я оказался с ней в одной постели, тоже ничего в моей жизни не значило. Однако... Однако, узнав, что Лизавета, Лизонька, графиня Лиза... На самом деле Елизавета Петровна Корш - эсерка, упокоившая два десятка губернаторов и невесть сколько более мелких чинов... Да хоть бы и большевичка правоверная... За револьвером я не потянулся. В первую очередь потому, что револьвера у меня не было. Париж - не Новороссийск.
А вот у неё револьвер был. Обычная история. Законы - для честных людей. А не для террористок. Потому, я не нарывался. Нет, прикидывал, конечно, как броситься в сторону, схватить напольный светильник, и... При этом ворковал на тему, какая же она красавица, и как давно я не испытывал такого блаженства. Что было правдой. И про то, что я, теперь, ну совершенный раб безумной красоты. Красоты там особой не было - даже после двух бутылок вина. Но про это говорить было неразумно - по крайней мере до того момента, когда я доберусь до напольного светильника...
- Расслабься, - сказала фея с револьвером. - Я не хочу тебя убивать.
Я расслабился. Поглядывая, однако, на светильник. Много раз я слышал такие уверения. Но всегда стрелял первым. Возможно, мои собеседники и не врали... Но я никогда не проверял. И тогда она положила револьвер на стол.
Я мог его схватить. И прибить эту фею к чёртовой матери. А может у неё был спрятан под подушкой ещё один револьвер. А может нет. Возможно, я бы успел выстрелить первым. И меня бы потом искала парижская полиция. Короче, я не сделал ничего. Иногда, это очень много.
Она меня, и правда, не убила. Она меня завербовала. Я отнёсся к этому не особенно серьёзно. Я уже состоял в двух Союзах Борьбы и в трёх Тайных Обществах. Нам русским, по пьяни, всегда хочется организовать какой-нибудь союз... Да и компания та серьёзной не выглядела. Там даже комиссар был. Нет, правда. Из меньшевиков. Сотрудничал с большевиками. Работал в посольствах. Увидев, как все вокруг воруют, ужаснулся. Очень честный был товарищ. И не стойкий. Я вот это всё ворьё по мере возможности вешал. А когда не мог дотянуться - относился философски. Мол, когда победим, вот тогда всех и повесим. Кто из нас был прав? Поскольку оба мы оказались в эмиграции...
А был ещё профессор. Не белый, не красный и не серо-буро-малиновый. Просто сумасшедший профессор. Русский, но совершеннейший типаж из романов Жюль Верна. Тоже оказался в эмиграции. И завербовала его тоже Лиза. И, подозреваю, точно таким же способом, как и меня... Два у неё было таланта: бомбы кидать и... Ну, вы поняли.
Профессор изобрёл машину времени. Вы удивляетесь? Я лично ни чему уже не удивляюсь. После того, как Матушка-Русь прогнулась под большевиков, а цвет российской оппозиции, свергнув батюшку-царя, полгода публично онанировал, не родив ничего путного...
Это была, поначалу, вовсе не машина времени. А такой, типа, телескоп, позволяющий заглянуть в грядущее. В котировки акций, например.
Про акции я придумал. Не бог весть какая идея, но им, увязшим в идеологии и чистой науке, это даже в голову не приходило. И телескоп превратился во вполне такую машину времени. Да, нужны были серебряные проводники. И золотые контакты. Ещё -- особняк в пригородах Парижа. С чудесным садом. Не монтировать же машину времени в гостиничном номере? Уэллс такими мелочами не заморачивался. Но я, поскольку пишу совершенно правдивую историю...
Машину мы назвали времялазом. Чтобы было по русски. Эсерка наша оказалась такой патриоткой... Кто бы мог подумать? Но суть не в названиях. Экипаж занял места, и четыре отважных времялазчика отправились в свою первую экспедицию.
Куда? Конечно. Тот поезд. В котором ехали большевики из Швейцарии. Бомбу, естественно, установила Лизонька. Бабахнуло обалденно! Немцы, естественно, тут же всё оцепили. А мы вынырнули обратно в 23-й год. Тут же рванули в библиотеку. Зарылись в подшивки газет.
Да-а-а... Первый блин, типа комом. Блин! Про бомбу нашу в газетах ничего не было. Просто железнодорожная катастрофа. Лиза была в шоке. Она, надо полагать, была уверена, что германская контрразведка будет всерьёз отрабатывать версию о хронодивер... Пардон, о временных ушкуйниках. Еле её успокоили. Типа, немцы - они ж тупые! Воображения у них ни на грош... Пардон, ни на деньгу... А бомба её сработала великолепно. Не выжил никто. Россия тоже...
Нет, Крымов разметал рабочие отряды и договорился с петроградским гарнизоном. Договориться с гарнизоном было не слишком сложно - бравые тыловики имели "одну, но пламенную страсть": не попасть на фронт. Именно туда их Корнилов и отправил. Чуть позже. Хотя они пытались сделать ещё одну революцию. Но фронтовики - это фронтовики. А тыловые части...
Но что же дальше? Крестьяне уже клеили на стены изб керенки. И категорически отказывались отдавать хлеб за корниловки. Следовательно... Следовательно, в деревню посылались экспедиции, имеющие целью добыть продовольствие. А заодно и пресечь незаконный передел земли. Вешали много, но места под Петроградом не шибко плодородные. Хлеба добывалось мало. В других регионах царил полный хаос. Эсеры митинговали, анархисты буйствовали. В Москве шли бои. Кого с кем - понять по европейским газетам было невозможно. В Одессе правил какой-то Япончик.
Фронт... Фронт трещал. Решения штабов выносились на всеобщее голосование. Офицеров просто убивали. Комиссаров Временного правительства тоже. Поскольку Временного правительства уже как бы и не было. Керенский оставался премьером. Но ничего не решал. Он, собственно, и до Корнилова ничего не решал...
Короче, жрать в Петрограде стало нечего. Солдат ещё кое-как кормили. Рабочим, и большей части мещан, было хуже. Основа любой власти - кнут и пряник. Расстрелы - замечательное средство укрепления дисциплины. Если они сочетаются не с пряником даже, а хотя бы с хлебной пайкой... Но хлеба не хватало.
Тем не менее, Корнилов выиграл и третью битву за Петроград. А в провинции? У кого были винтовки, тот и забирал зерно. А крестьяне стреляли. Армия, двинувшаяся в свои тыла стреляла тоже. Немцы двигались вслед за разваливающейся армией. Заняли Прибалтику, Украину. Голодная Москва и ещё более голодный Петроград были им на фиг не нужны. Их разведка сбилась с ног, пытаясь найти хоть кого-то, с кем можно заключить мир. Мир заключать было не с кем.
Европейские газеты писали только про Петроград, где ещё оставались какие-то корреспонденты. Там охотились на голубей, собак и кошек. Трупы валялись на улицах. Ещё, немного, про Одессу. Там трупы успевали убирать, собаки и кошки спокойно гуляли по улицам. Потом в Одессу вошли немцы. Профессор предложил мне выйти покурить. Он не курил, но я не удивился. Закуришь, тут...
Профессор, однако, предложенную папиросу не взял. А взял меня за пуговицу, и сказал, что выхода нет, и, придётся, устраивать "временной парадокс". Временной, так временной. Мы вышли на улицу, поймали такси и поехали. Вышли, вошли в наш особняк, прошли в парк. Сели во времялаз. Потом...
Потом, я, очень деликатно, ткнул рукояткой маузера по темечку нашей эсерки. Бомбу никто не установил. Поезд доехал. Ленин влез на броневик. Все остались при своих. Эсерка вопила, как резаная. Типа, могли бы и объяснить... Могли бы. Если бы не её реакция... Это ей польстило. И потом, в постели, мы примирились совершенно. Вот, непонятно было, что делать с Россией...
Зная будущие котировки акций, мы имели деньги. Много денег. Следовательно, мы имели оружие. Мы его и переправляли. Идеалист Колчак поссорился с Семёновым. Но валюту Семёнов брал. За что пропускал эшелоны. И Колчак взял Вологду. И соединился с Миллером, то есть, с англичанами. А Деникин взял Москву.
Господа, победа! Самое время созвать Учредительное собрание. А они стали выяснять, кто именно спас Россию. Хотя, большой вопрос, была ли эта Россия уже спасена... В тылу у Колчака гуляли целые партизанские республики. В тылу у Деникина гулял Махно. И Григорьев. Который, вроде бы, перешёл к белым. Но творил что хотел. Ещё и большевики в районе Петрограда трепыхались...
Опять же, ижорские стрелки, в бой ходившие под красным знаменем, как-то сразу не сошлись характерами с деникинскими казаками. Да и офицеры у двух вождей были дюже разные... У Деникина собрался цвет империи. А кто служил в Сибири? Штрафники-c... Ну и полетело.
Бить по темечку было некого. Или всех нас. Отыграть назад все эти взятки и эшелоны... Для простоты мы решили сдвинуться назад (во времени). Тем более, выхода не было. Россия должна была выиграть Мировую войну. В самом её начале выиграть. Не ввязываясь в борьбу на истощение, которой Российская империя выдержать, увы, не могла...
А что случилось в самом начале? Правильно, битва за Восточную Пруссию. Подлец Ренненкампф не помог Самсонову. Шпион он был или просто тупой карьерист, желавший взять Кёнигсберг во что бы то ни стало - какая разница? Если бы он...
Вот так всё это выглядело. Шпионы! Подонки! Мне, однако, эта история всегда казалась странной. Нет, дураков-генералов я видывал немало. Кое-кто из них мог и шпионом оказаться. Но...
Ренненкампф командовал 1-й армией. Самсонов командовал 2-й. Кто командовал ими обоими? Кто отвечал за взаимодействие? Из всех историй получается - никто.
Типа, блин, мальчишки пошли по грибы. Только вот у мальчишек тоже есть кто-то старший. По летам или по уму - какая к чёрту разница. Да чтоб мальчишки по грибы пошли без старшего - такого не бывает. А две армии в бой пошли без старшего? А из газет следовало: да, так оно и было... А я, офицер, прошедший и Мировую войну и Гражданскую, охотно верю. Так оно и было. Слишком часто оно так и было...
Хотя, конечно, обе армии входили в Северо-Западный фронт. Коим командовал некто Жилинский. Потом, без шума, с этой должности снятый... Был и Верховный Главнокомандующий, великий князь Николай Николаевич. Сами понимаете, из всей этой компании Ренненкампф с его немецкой фамилией был самым подходящим кандидатом в предатели...
Мы тоже не стали брать в голову. В конце концов, немцем больше, немцем меньше... Война же. Да и Лизочке так хотелось кого-нибудь взорвать... Короче, взорвала она Ренненкампфа. Подгадала к артиллерийскому обстрелу - получилось очень естественно. А я вручил растерянному начальнику штаба приказ из штаба фронта. 1-я армия развернулась.
Но она элементарно не успела. Измотанная предыдущими боями, да и с самого начала не завершившая развёртывания... Да. Русский солдат способен творить чудеса, но любым чудесам есть предел. 2-я армия всё равно была разбита, и Самсонов всё равно застрелился. Ренненкампф всё равно был объявлен предателем. Ходили слухи, что он вовсе не погиб, а сбежал к немцам. Потерь, правда было меньше. Так что мы могли гордится первым не катастрофическим результатом.
Итак, после трёх не слишком удачных попыток, сидели мы в своём парижском особняке, ели круассаны, думали о судьбах России. Я высказал еретическую мысль, что России вообще незачем было лезть в эту войну. Оно, конечно, благородно, спасать французов и сербов, но не грех и о своих интересах подумать. Тем более, что сербов-то мы так и не спасли.
Левое крыло нашей организации (то бишь Лизочка и комиссар-меньшевик) разразилось путанными речами. С одной стороны, конечно, да. А с другой стороны... Война, естественно, сильнее всего ударила по низшим слоям общества. Но, если б не война, то не было бы скорее всего и никакой революции. Опять же, кому нужна революция, если в ней победили большевики?
Но, не вступать в войну значило отдать не только Сербию, но и все Балканы - ибо кто захотел бы после этого иметь Россию союзником? Ладно, мечту о проливах и даже панславизм можно объявить империализмом. Но, поглотив Балканы и почувствовав нашу нерешительность, немцы могли бы ведь просто обрушиться на Францию. Предлог придумать нетрудно, да и, если вспомнить Бельгию, они вполне могли и не заморачиваться какими-то предлогами... Что тогда? Позволить разгромить последнего союзника? Или влезать-таки в войну, влезать в которую было нельзя...
Большевики, однако, сепаратный мир заключили. И Германия всё равно была разбита. Однако, была бы она разбита, даже и с помощью американцев, если бы не было трёх лет сражений на Восточном фронте? Какой-то кошмар! Лучшей стратегией для России было три года проливать кровь, потерять миллионы убитыми и искалеченными, а потом выйти из войны, не получив ничего?
И прав был "святой человек" Григорий, всё время пытавшийся убедить государя в необходимости этого самого сепаратного мира? За что его, возможно, и убили... Ну да, куча народа внутри страны и в стане наших союзников была заинтересована в продолжении Россией войны. Нужен был большевистский переворот, чтобы осуществить эту идею. И то, даже в их лагере, случилась по этому поводу какая-то смута. Да и Гражданская война... Не самой последней её причиной был этот пресловутый Брестский мир. Да и помощь Антанты... Конечно, мы верили, что они искренне помогают Белому движению. Что нам ещё оставалось? Но видели мы эту искренность в Галлиполи. И в Париже. Видели и раньше, честно говоря...
Страшный какой-то рок висел над Россией. Куда ни кинь - всюду клин. Однако... Круассаны, видимо, стимулируют умственную деятельность. И способствуют полёту фантазии. Трудно теперь вспомнить, кто первый высказал эту идею. Мы ведь, с нашим времялазом, были почти всесильны. И могли решить германскую проблему весьма радикально. Зачем она нужна эта Германия? Сильное агрессивное государство в центре Европы. Было бы гораздо лучше, если бы она оставалась разделённой на все эти карликовые королевства и курфюршества. Всё Бисмарк проклятый...
Вот-вот. А что нам Бисмарк? Одна небольшая бомбочка... Всё правильно! Хватит экспериментировать над своим многострадальным отечеством. Для научных опытов нужно выбрать страну, которую не жалко - эту мудрую мысль ведь сам Бисмарк и высказал. Большого был ума человек...
Большой замысел требовал и большого труда. Прежде всего нужно было перенести нашу базу. Профессор сказал, что мы и так проявили непростительную беспечность. Волны изменений могли смыть нас из 23-го года вместе с нашим времялазом. И получился бы "временной парадокс". Собственно, сказал профессор, этот самый парадокс наверняка и произошёл. И мы теперь вовсе не те мы, которые начинали эту авантюру.
Мысль дикая, но если вдуматься... В конце концов некий поручик в окопах под Пинском и юный юнкер из Михайловского артиллерийского училища - это очень разные люди. И капитан, чуть было не вошедший в Москву с Деникинской армией, это не тот капитан, который пробавляется в Париже случайными заработками. Остальные тоже отнеслись к ситуации довольно спокойно. Но с профессором согласились. Тем более, что Париж времён Второй империи, так хорошо описанный в романах Золя, ни у кого не вызвал возражений.
Да, Париж в 50-е годы XIX-го века... Поэзия финансовых спекуляции и продажные поэты, любовь, основанная на рыночных отношениях, и рыночные отношения, переходящие в любовь... Магазины, рестораны, кареты... Кончилось, правда, тоже Парижской коммуной, но мы надеялись закончить свои дела раньше. А, возможно, и вовсе отменить этот ужас - если всё пойдёт как надо.
С финансами у нас проблем не было. При таком обилии коммерческих проектов, да зная завтрашние котировки... А вот построить в те времена электростанцию... Да, времялаз наш работал на электричестве. От очень мощного аккумулятора, который надо было, однако, время от времени заряжать.
Чтобы перевозить из XX-го века генераторы, пришлось построить Времялаз-2 - более мощный. Потом пришлось приложить немало сил и затратить много денег, чтобы наша электростанция выглядела экспериментальным проектом, никакой реальной пользы в обозримом будущем не сулящей. Наш сумасшедший профессор сумел очень убедительно сыграть роль сумасшедшего профессора, который совершенно искренне верит в своё идиотское изобретение, а я, не менее убедительно, прикидывался отставным военным, получившим огромное наследство, но в делах ничего не смыслящим.
В общем, предварительная подготовка прошла успешно, и мы могли перейти к делу. Бисмарка решили не взрывать - к чему эти дешёвые эффекты? Просто ружейная пуля, одна из многих, в изобилии летавших 3 июля 1866 года в окрестностях чешской деревушки Садова. Бомба, к тому же, могла убить не только Железного канцлера, но и кого-нибудь, случайно оказавшегося рядом. А наш герой, в своём скромном майорском мундире, всё время вертелся вокруг персон важных и даже венценосных. Нам же была нужна точность хирургическая.
Почему именно битва при Садове? Мы три месяца штудировали историческую литературу и до хрипоты спорили. И решили, что именно этот момент лучше всего подходит. Бисмарк проявил поистине дьяволическую энергию, чтобы развязать войну с Австрией - войну которой не хотели ни власти, ни оппозиция. И он же, устроив форменную истерику - с рыданиями и угрозой отставки, чтобы эту войну вовремя прекратить. Чем-то он напоминает мне одного большевистского лидера. Выдвигал идеи которых не понимал никто и в которые никто не верил - даже ближайшие сподвижники. Путём невероятных интриг претворял-таки их в жизнь. Через какое-то время выяснялось, что именно так и надо было действовать. Он, вульгарно выражаясь, насиловал историю. Без всякого времялаза.
Однако, туз в рукаве - это туз в рукаве. И его козырь был побит нашей пулей. Вильгельм I, при единодушной поддержке своих генералов, двинул прусскую армию на Вену. Скорбь, вызванная в его душе героической гибелью верного министра-президента, мешалась с каким-то странным чувством облегчения...
После такого великого подвига мы вернулись на нашу базу в блистательный Париж Второй империи. Нужно было подзарядить аккумулятор и устранить некоторые повреждения - пули там действительно летали густо. К счастью, ничего серьёзно повреждено не было, и вскоре времялаз был готов к новым экспедициям.
Наше "левое крыло", правда заявило, что будет заниматься теоретическими изысканиями и с нами не отправится. Это было немножко подозрительно, но мы с профессором не слишком ревнивы, а от комиссара всё равно не ожидали особой пользы. От Лизочки польза быть могла, но мог быть и великий вред - так что мы не особо и настаивали. Нам не терпелось узнать результаты. Так что мы вернулись в 1866 год и совершили турне по европейским столицам - наш времялаз мог перемещаться и в пространстве. Профессор это как-то научно объяснял, но я не слишком хорошо понял. Не особо, честно говоря, и пытался...
Так вот, результаты. Результаты опять были неоднозначные. Совершив быстрый марш, Вильгельм вошёл в Вену. Австрийская армия, отрезанная от своей столицы могла лишь плестись следом, разваливаясь на ходу. Чехи, румыны и итальянцы дезертировали целыми батальонами. Венгрия бурлила.
Аппетит приходит во время еды, и рождались уже проекты один соблазнительнее другого. Прусский принц мог бы стать королём Чехии. Другой принц - занять венгерский престол. Главное - никто не зудел в ухо о том, что в первую очередь надо оформить и закрепить завоевания в Северной Германии, а Австрия ещё может пригодиться как союзник. Впрочем, последнее уже не имело особого значения, ибо Австрия рухнула как карточный домик.
Германия готовилась проглотить все владения Австрии. Франция и Россия не могли этого позволить. Но Франция нужно было время для возвращения своих войск из Мексики, а Россия колебалась, так как уже один раз спасала Австрию - и печальные результаты сего альтруизма были ещё слишком памятны...
Дипломатические усилия не приносили результата, так как Англия, хотя и в туманных выражениях, обещала свою поддержку всем противоборствующим сторонам. Революция в Венгрии развивалась, причём революционный пыл был направлен не столько на австрийцев, сколько на словаков и хорватов. Кроме того, успех венгерской революции мог снова разжечь польский пожар, только что потушенный.
И русские войска снова двинулись в Венгрию. Всё это было не совсем то, на что мы рассчитывали, потому мы с профессором некоторое время метались по Европе, раздавали чудовищные взятки и пытались что-то подкорректировать. В Стамбуле нас догнали ошеломляющие новости о покушении на Александра II. Успешном. Вроде бы даже погибла почти вся его семья. По всем прикидкам, устранение Бисмарка не могло так подействовать на историю, но, сами понимаете, опыта в таких делах у нас было мало. Решили опять вернуться на базу. Аккумулятор снова разрядился, да и хотелось обсудить положение с нашими компаньонами. Не то чтобы мы очень на них надеялись - но вдруг?
В парижском особняке мы обнаружили нашего комиссара крепко связанным. Зато не обнаружили ни Лизы, ни Времялаза-2. Кое-что стало проясняться. Выяснив приблизительно момент исчезновения террористки, мы прыгнули туда и устроили засаду. Ждали довольно долго. Ничего не происходило. Потом, в дальнем конце сада, там, где мы оставили свою машину, что-то слабо полыхнуло. Бросились туда и обнаружили там Времялаз-2 с раскуроченной батареей.
Профессор впал в истерику. Заявил, что всё бесполезно. Исправлять русскую историю надо с Петра I или даже с татаро-монгольского нашествия. Ибо русское общество не просто расколото. Верхи и низы вообще не понимают друг друга и даже говорят на разных языках. Куда там элоям и морлокам - те хоть одним языком пользовались. Он привёл в пример сцену из "Войны и мира", где казак нападает на русского офицера, непринуждённо болтавшего по-французски в зоне боевых действий. Сослался на дикие случаи в Сибири, где местное население вырезало всех, кого находило в остановившихся поездах с колчаковскими беженцами. А перед этим колчаковцы тоже вырезали целые деревни.
Я, собственно, и на Украине видел то же самое. Махно расстреливал всех офицеров, попавших к нему в плен. Вообще всех. Мы тоже с махновцами не церемонились... Ну да, может быть и действительно, надо начинать с Петра. Но для начала...
- Профессор, - сказал я, - сосредоточьтесь. Подумайте. Может быть можно как-то быстро починить ваш агрегат и догнать предательницу?
- Ах это? - удивился профессор. - Сделаем новую батарею. И совершенно неважно, сколько это займёт времени...
Тут профессор начал рассуждать о природе времени. Мол мы можем хоть год чинить нашу машину, а потом всё равно прыгнем в нужное место. То есть, в нужное время... Короче, мы её догоним. Но если мы будем вот так гоняться друг за другом, то создадим такие временные парадоксы, такую путаницу, что её никакое время не выдержит... Или же возмущённое время исторгнет нас к чёртовой бабушке и пойдёт по оптимальному пути. Поскольку всё в природе стремится к равновесию, и если ей не мешать...
- Вот и прекрасно, - подвёл я итог. - Или наш план удастся, и мы спасём Россию... Или это сделает сама природа. И пусть она отправит нас к этой вашей чёртовой бабушке. Очень даже может быть, что по сравнению с комиссарами, махновцами и сумасшедшими эсерками, она покажется очень даже милой старушкой...
Профессор не нашёлся, что возразить и мы занялись наконец делом. Изготовили новый аккумулятор. Зарядили его под завязку. Проверили техническое состояние машины. Установили на времялаз пулемёт. Поскольку на этой машине мы возили генераторы, то пулемёт она выдержать могла вполне - а вот как его выдержит Лизочка...
Имея возможность прыгать по времени, было совсем нетрудно выяснить точную дату злополучного покушения. Труднее оказалось засечь момент, когда наша боевая подруга вынырнула из пучины времени на своём времялазе. Пришлось давать взятки чиновникам, нанимать наблюдателей, просто патрулировать время. Наконец... Да! Мы её нашли.
Это было потрясающее зрелище. Призрачная мерцающая сфера, скользящая меж кривоватых сосен. Вернее, скользящая сквозь них. А женская фигурка внутри сферы вдруг подняла руку и что-то метнула в нашу сторону. Я схватился за пулемёт, профессор закричал... Наш времялаз сильно тряхнуло, а мерцающая перед нами призрачная сфера взорвалась стеклянными обломками. Всё-таки я её достал! Это была последняя моя связная мысль.
Каким-то чудом я остался жив. Очнулся на больничной койке - меня нашли финские пограничники почти у самой границы. Судьбу мою решили несколько сот метров. Был, как выяснилось 1930-й год и совдепиия всё ещё существовала. А там бы меня, скорее всего, просто шлёпнули. Мне и в Финляндии-то пришлось несладко. Документов при мне никаких не было, денег тоже. А у финнов тоже была контрразведка, была она и у наших эмигрантов. Хотя нашлось несколько сослуживцев, знавших меня по Добровольческой армии, но объяснить, как я оказался в Советской России было трудно. Кроме дикой истории о зарытых в саду фамильных бриллиантах, сочинить я нечего не смог. Сделал, правда, несколько "случайных" оговорок, из которых можно было понять, что к большевикам в гости я ходил не просто так, а по заданию некой организации. Говорить о которой не могу, даже под угрозой подозрений, пыток и виселицы. Если смотреть в корень, организация действительно была. И говорить я о ней действительно не мог, ибо в эту организацию не поверил бы и сам Герберт Уэллс...
Меня в конце концов оставили в покое. Хотя какие-то личности определённо за мной таскались. До сих пор не знаю, зарились они на бриллианты или хотели выявить мои свизи с ЧК. Связей у меня, однако, никаких не было и года через два мне удалось добраться до Парижа. А в Париже у нас были номерные счета и банковские сейфы с паспортами разных стран. Я исчез, а потом родился заново. Богатым французом, вернувшимся из колоний.
Первое время пытался разыскать кого-нибудь из нашей компании. Шатался в "наших" местах, давал в газетах объявления, которые могли быть правильно поняты только теми, кто участвовал в наших временных авантюрах. Увы... Или я единственный выброшенный на берег, или нас раскидало по разным временам. И милая Лизонька готовит сейчас покушение на Юлия Цезаря, а профессор учит физике древних скифов. Все может быть...
Долгое время я задавался вопросом: "Что же произошло?" Почему я остался жив? Скорее всего, профессор был прав. Время выкинуло нас, вернув своё течение в проторенное русло. Хотя и не совсем. Деньги-то на наших счетах остались! Были и другие изменения. Так, штурм Перекопа красные начали не 9 ноября, а 8-го. В Севастополь вошли не 14-го, а 12-го. Если покопаться, наверное можно найти и другие подобные изменения. Хотя... Как их найдёшь? Некоторые даты из прошлого "прошлого" я помню точно, так как сам участвовал в тех событиях, читал о них или слышал. А остальное? Про остальное спросить некого.
В общем, какой-то всплеск в стремнине времени мы произвели. Но в основном всё вернулось к "базовому" варианту. Как говорил профессор, к оптимальному. Так что, выше голову, господа! Мы с вами живём в самом лучшем из всех возможных миров. С чем я вас, господа, и поздравляю...