- Так точно! - гаркнул высокий осанистый генерал со скрещенными топориками в петлицах.
Что случилось? Кто опять подставил? Не иначе этот подонок, полковник Отер. Метит на его место, подлец. Нет, пора, пора устроить небольшую автомобильную катастрофу...
- Вы начальник контрразведки?
- Так точно, господин Президент!
- Плимбурдийской контрразведки?
- Так точно, господин Президент!
- Нет! Вы начальник ослов и дебилов! Дети, наши плимбурдийские дети из Отрядов бдительности, и те схватили бы толстого ублюдка...
Ах вот в чём дело. Да, это был провал. Просто "детский мат". Но кто же думал, что жирный трус выскочит из окна...
- Но он... Господин Президент, он выбросился из окна.
Человечек лихорадочно перелистал несколько страниц и впился глазами в текст.
- "Хотя мятежники безусловно заслуживали наказания, но поголовное уничтожение населения провинции Парласс... Тотальное опустошение этой цветущей провинции усугубило и без того сложную ситуацию в экономике..." И это прошло через Цензурный комитет!
- Главный цензор распят во дворе Министерства культуры.
- И это было напечатано издательством "Весна Плимбурдии"!
- 9 999 экземпляров из десятитысячного тиража было конфисковано и отправлено в переработку. Вместе с главным редактором.
- ?
- Отправлен в мешалку вместе с прочей макулатурой.
- Неплохо, неплохо. Кое-что вы умеете... - Лицо Президента изогнулось в гримасе, которая, как было известно начальнику контрразведки, означала добрую улыбку. - Но автор! Автор-то улизнул!
- Моя вина, господин Президент. Готов понести наказание. Но...
- Что ещё?
- Господин президент, осмелюсь доложить... Согласно церковной доктрине, утверждённой Министерством религии, все самоубийцы попадают в ад, и жарятся там в кипящих котлах...
- Что-то вы, друг мой, стали чересчур религиозны...
- Так точно, Ваше Превосходительство, в соответствии с Вашим "Указом о божественной сущности".
- Ну ладно, генерал, это хорошо, что вы выполняете мои указы. Но, для такого клеветника, какие-то там котлы... Вам не кажется, что это слишком мягкое наказание?
- Так точно, господин Президент!
- Вот и достаньте его оттуда. Вы меня поняли, генерал?
- Так точно, господин Президент!
***
Министр обороны Плимбурдии, фельдмаршал Ивсен Гроут, сидел в мягком кресле и, переваривая обильный обед, любовался моделью нового танка. Танк этот должен был стать новым убедительным триумфом плимбурдийской военно-инженерной мысли. Внезапно, прерывая благостные мысли, раздался мерзкий звук. Сигнал три раза меняли, но всё равно аппарат прямой связи с контрразведкой гудел удивительно противно. Тяжело вздохнув, фельдмаршал снял трубку.
- Ивсен, - раздалось в трубке, - выручай, на тебя вся надежда! Помнишь дело того писателя?
- Привет, Мартин! Какого писателя?
- Да этого изменника, Натаниэля Эрсона.
- Эрсон изменник? Да ведь от его верноподданического бреда блюют даже полит-офицеры.
- Маскировался, гад. Читал его последнюю книгу?
- Изменников не читаем, - сурово отчеканил фельдмаршал. - И вообще, писатели не по моему ведомству.
С ума они там посходили. Но хорошо уж то, что резвый Мартин ищет изменников среди писателей. А то в генштабе и так толковых офицеров не осталось...
- Да нет, он из окна выпал. С семнадцатого этажа...
- Прислать похоронную команду? Военный оркестр нужен?
- Да нет, понимаешь...
Да, дивны дела твои, господин Президент. Но если Мартина уберут, место его займёт полковник Отер. И тогда в генштабе даже писарей не останется.
- Ладно, Мартин, постараюсь помочь... - Фельдмаршал снова вздохнул и потянулся к другому телефону.
***
Быстро и без суеты мы рассредоточились вдоль рва. Встали на колени. В заботливо сделанный скос. Чтобы наши тела не надо было подталкивать. Сердце на секунду перестало биться, а потом зачастило, как свихнувшийся барабанщик. Привыкнуть к этому невозможно. Даже после сотни тренировок. Но, умирать надо радостно! Типа, переходя из мира скорби, в другой, счастливый мир.
И по фиг, что мне, рядовому Бьерсу очень даже хорошо и в этом, бренном, мире. Надо радоваться - иначе не получится ничего. Ребята из третьего взвода заходят сзади. В мой затылок упирается что-то холодное. Дуло. Я радуюсь! Просто из штанов выпрыгиваю от радости. Но чего они тянут? Три секунды уже радуюсь, из последних сил... Наконец раздаётся оглушительный грохот, и мир привычно взрывается.
Я концентрируюсь и плавно покидаю физическое тело. Поднимаюсь на полтора метра. Зависаю. Привожу мысли в благостное состояние. Подвожу итоги своей жизни. Вспоминаю несколько, тщательно затверженных, хороших поступков. Глубоко и искренне раскаиваюсь во всём остальном. Не теряя времени, отстегиваю астральное тело, аккуратно его складываю и вкладываю в тело физическое. Торопиться тут нельзя - если не хочешь проблем при воскрешении.
Оглядываюсь. Радужные души товарищей пузырятся вокруг в полной боевой готовности. Как сургучные печати на посылках, проглядывают мемо-блоки. Нам всем есть, что вспомнить. Но вспоминать нужно только тогда, когда это нужно.
Анри, новичок, путается в астральных застёжках. Рядом тут же оказывается сержант. Несколько быстрых, точных движений - и проблема решена. "Пошли!" - кричит капитан по ментальной связи. И мы влетаем в трубу.
В трубе темно. Единственный источник света - праведность наших душ. А с праведностью, при нашей-то работе, сами понимаете... Один из мемо-блоков отлетает. И я перестаю понимать. Ведь мы - верные слуги Народа и Президента. Свет и Сила Плимбурдии. Почему здесь этот свет не светит? Ну ничего, когда-нибудь мы наведём порядок и тут. И сегодня мы делаем первый шаг.
Да, сегодня у нас не тренировка. И даже не рейд против демона-диссидента. Сегодня мы летим в ад. Зачем? Странный вопрос. Вам, что, никогда не хотелось подраться с чертями? Хотя причина, конечно, есть. Писателишка. Бумагомаратель. Написал злобный пасквиль на Президента. Плюнул всей стране в душу. А когда его пришли арестовывать - сиганул из окна - так, подлец, испугался. Укрылся в аду от плимбурдийского правосудия. Думал, всех обманул... А только на каждую хитрую душу есть свой ментальный болт. Наш взвод.
"Внимание! - кричит капитан - Свет!" Свет в конце трубы - это серьёзно. Затягивает, проклятый. Добрый такой и всепроникающий. И глаза не закрыть - нет у души глаз. Читаю три раза присягу, вспоминаю труды Президента - вроде полегчало. Но главное - ещё впереди.
На полной скорости влетаем в зал. Проклятый Свет! Блоки, так заботливо поставленные оккульт-лейтенантом, отлетают один за другим. И лезут в душу воспоминания. Расстрел дезертиров... Гентаборгская операция... Я ж и говорю, все праведные дела, вся воинская доблесть в этом искажённом мире представляются в каком-то странном свете... В этом Свете. Или в том? И... Нет, только не это! Зачистка в Луйсбурге. Это - кранты. Я и на Земле-то, когда у меня блок отскочил, в недельный запой ушёл. А тут... И выпить не хочется, а хочется упасть на колени и каяться, каяться, каяться... И любые муки принять, ибо нет мне прощения.
- Бьерс! - Гремит во мне голос капитана. - Отставить воспоминания! Выполнять боевую задачу! Всем! Выполнять боевую задачу. Искать дыру!
Уф-ф. Молодец наш капитан. Настоящий боевой офицер, за таким и в ад пойдёшь! Муторно мне, свет проклятый все печёнки разъедает - хоть и нет у меня ни одной печёнки. Но я солдат. Прилаживаю кое-как блоки. Двигаюсь в общей цепи, внимательно осматриваюсь.
- Нашёл! Нашёл! - кричу ликующе.
Вот она - дыра. Красные всполохи и серой прёт так, что и без носа чувствуешь.
Багровое зарево. Жар, копоть, чёрный дым. Ну, это-то - дело привычное. Это - не Свет, наизнанку выворачивающий. А охраны нет у входа. Не думали черти полосатые, что кто-то к ним сюда полезет.
Однако, суетятся, строятся в линию, вилы свои вперёд тянут. Какая-то чертовка за котлом спряталась и кричит что-то в переговорное устройство. Ясно, что - помощь вызывает... Прыгаю к ней. Она устройство бросает, хватает вилы. А у нас оружия нет. Только сила воли и несгибаемое мужество. И ещё - воспоминания.
Для начала, разрываю блок и вспоминаю расстрел заложников. Хохочет, гадюка, и показывает мне картинку. Тела какие-то призрачные. Ржавыми гвоздями к крестам прибитые. Сильно. Непривычного человека и замутить может... Ну, да я, когда парласских крестьян умиротворяли, не то ещё видал. Нас туда в самом конце перебросили. Расстреливать тот карательный батальон. Перестарались они. Крестьян, после них, совсем не осталось. И налогов в казну, ясень пень, тоже...
Чем же ответить-то? Перебираю мемо-блоки. Не знаю как это сделано, но их, типа, просматривать можно. Не испытывая при этом "полной эмоциональной нагрузки", как загнул однажды наш оккульт-лейтенант... А если испытывать - недолго и самому концы отдать. Нам ведь ещё и чужой памяти навтыкали...
Так... Вот это подойдёт. Раннская операция. Покачнулась мерзавка, но устояла. Не смеётся больше, бьёт всерьёз. Котёл с кипящим маслом представляете? А в котле том макаронины какие-то. Живые. Грешники. Извиваются, вопят... Нехорошо мне стало. Но отступать некуда. Товарищи из последних сил бьются, а если эта гадина помощь вызовет... И вспомнил я зачистку в Луйсбурге. Это уже - как у гранаты чеку рвануть. Чтобы, значит, и себя, и её...
Чертовка побледнела, глазищи закатила и тихо сползла вниз по стенке котла. Только и со мной что-то не то твориться. Жалко мне её стало, вот её-богу не вру! Котёл-то горячий, а у чертей кожа хотя и толстая... Бросился к ней, взял в ментальный захват, оттащил от котла. Такая она была беззащитная... И, хотя чёрная и мохнатая, но удивительно красивая.
Очухалась, вроде. Черти, они вообще живучие. Глазки открыла, на меня смотрит. Невинно так. Типа, она тут ни при чём. Типа, ей велели... А из меня сочувствие так и прёт. То ли её жалею, то ли себя... Вот ведь, встретились два существа... Две загубленные души. Или нет у чертей душ? Не силён я в теологии...
Но сделал всё правильно. Сочувствие - вершина ментального боя. Никакая нечисть против него устоять не может. Только вот, палка эта о двух концах... Ну, да ладно, вытяну как нибудь. А пленная нам пригодится...
Да, а как наши-то? А у наших всё в порядке! Черти, бессмертные они или нет, но валяются везде неподвижные. А двое наших тащат посеревший от страха пузырь. Того самого бумагомарателя. Знает кошка, чьё мясо съела! Наша контрразведка - это вам не котлы с кипящей смолой!
***
А только... Удивляться нечему - боевая операция редко идёт по плану. Успела, таки, чёртова чертовка. Из входной дыры лезет до чёрта чертей. Один держит в лапах сверкающий кусок антрацита. Это не уголь, конечно. Это - Кристалл Тьмы. Наш оккульт-лейтенант, когда про него рассказывал, таким серым становился... Будто его в контрразведку вызвали. Из чего можно заключить, что кристалл этот - штука серьёзная.
Капитан наш - в любой ситуации капитан. На меня и мою пленницу глянул. Так глянул, что чёрт с кристаллом замер на месте. Нет, не зря я её взял. Заложники - тоже тактика ментального боя.
- Без него, - капитан кивнул на дрожащую от страха душу талантилешки-писателя, - я вернуться не могу.
- Отпустите Эргу - и уходите!
Кто ж на такое купится? А не рядовая она видать чертовка... Поторгуемся!
***
- Нет! - кричит вдруг чертовка. - Не думай обо мне! Они... Они должны все здесь остаться!
- Эрга, с тобой всё в порядке?
- Нет! Луйсбург ты видел? Ты видел Луйсбург?
- Видел... - медленно отвечает чёрт.
И тоже белеет. Неужели... Неужели и он сейчас брякнется? Да нет. Напрасные надежды. Повыше он рангом, чем эта Эрга... Да и Кристалл при нём. Эрга... Красивое имя, между прочим. Но мне... Мне убить её придётся. Не за Плимбурдию даже... За своих товарищей.
- Георг! - кричит опять Эрга. - Оставь их всех здесь!
- Не могу, - отвечает Георг. - Как я целый взвод оприходую? Вельзевулу на всё плевать... Кроме счётчика...
- Какого счётчика? - вопит чертовка.
- Счётчика грешных душ. То, что они дюжину бессмертных чертей уложили... - Взгляд, очень выразительный, в сторону капитана. - На то ему плевать... А если число грешных душ не сойдётся хотя бы на одну единичку... Я его не осуждаю, ему ведь тоже отчитываться...
- И? - говорит капитан.
- Последнее моё слово, - это говорит чёрт Георг, - уматывайте отсюда к ангелам. С писателишкой вместе. Но оставьте одного своего...
***
- Капитан! - Хрипит Анри. Его радужный свет почти не виден, и выглядит его пузырь, как сдувшийся шарик. - Меня оставьте, я всё равно не дойду...
Но капитан - наш капитан - смотрит на меня. И он, как всегда, прав. Я буду держать Эргу, а они уйдут. И кто из них дойдёт - вилами по воде писано. А я всё равно отработанный материал. Сочувствие - обоюдоострое оружие. Но за товарищей - я её убью...
***
Они уходят. А я остаюсь. Анри оглядывается, но получает ментальную затрещину от сержанта. Не до соплей сейчас. Хотя и сопли своё значение имеют. Как я Эргу-то держу? В стальном захвате сочувствия. А чертовка чуть не плачет, душу мою читая. И уж так нам друг дружку жалко, что разорвать эту ментальную цепь, даже Кристалл Тьмы не может. Чёрт Георг попытался было, да плюнул. Придётся ему своё чертовское слово держать...Так и стоим. Час стоим или сутки - кто знает? Нет здесь времени.
Но всё, кроме вечных мук, имеет конец. Стою опустошённый, чертовка опять на пол сползает. И знаю я, совершенно точно знаю, что выбрались наши. И что теперь со мной сделают, особо значения уже не имеет. Хотя, догадаться не трудно... Сунут меня в котёл на веки вечные. Приятного, конечно, мало - да ведь ничего другого мне и не светило. Чуть раньше, чуть позже...
***
А только вертелся этот чёртов барабан, вертелся... Да и выплюнул мне счастливый билет. Первый раз в жизни повезло, и, видать, в последний... Не так и страшны, вечные-то муки оказались. Черти - твари ленивые, и температура в моей ванне редко доходит до сорока градусов. Командует ими Эрга, а она тоже не проявляет излишнего рвения. А ещё мне всучили какой-то пергамент (надеюсь, не из человеческой кожи), перо и какую-то водостойкую смолу, коею я и мараю тот пергамент. Я ведь теперь писатель. Как, очень доходчиво, объяснил мне Георг - не только для отчёта Вельзевулу. Но потому, что любая дыра в мироздании должна быть кем-то заткнута. А поскольку писателишку того уволокли в контрразведку... А из плимбурдийской контрразведки ни тела, ни души живыми не выходят... И хоть дрянной был писателишка (это тоже чёрт Георг сказал), но иной раз и из под его пера что-то там такое выходило. Иной раз такое, что его, бедолагу, и из ада вытаскивали...
В общем, дыра в мироздании получилась неслабая. И заткнуть её решили рядовым Бьерсом. А рядовому Бьерсу не привыкать... Тем более, работа не пыльная: лежи себе в тёплой водичке, да пергамент марай. А написать мне есть о чём. Каждый мемо-блок - почитай готовый триллер. Откуда у меня талант взялся, и есть ли он вообще - про то только чёрту Георгу ведомо. Хвалит меня сильно, но, сами понимаете, чёрт, он и соврёт не дорого возьмёт. Ещё непонятней другое. Зачем ему вообще всё это надо? Превращать солдата в писаку, дырки всякие затыкать... На кого он, старый чёрт, работает?
Как-то подкатил я с вопросами к Эрге - она иной раз к моей ванне подходит, коготками наманикюренными царапает. Нежно так... Как-то даже, я бы сказал, игриво. Хотя и придраться нельзя - усугубляет, блин, муки. Они, чертовки, хитрые...
Но на вопросы мои она мордочку серьёзную сделала и изрекла что-то вроде: "Мол, все мы служим одному Хозяину, дороги все ведут в Рим, и бывает на свете такой мрак, что его только Кристалл Тьмы развеять и может..." Объяснила, одним словом... Хотя, может оно и так. Не силён я в теологии...