Пробки, слякоть, думы о проблемах насущных к концу дня иногда особенно утомляли. Был как раз такой вечер. Раздражение выплескивалось через край, а тут еще, как назло, Сашка попросил подменить его; съездить к пациенту. И я согласился из-за взаимной симпатии, а также по причине частой взаимовыручки друг друга.
Да и, по правде говоря, зарплата медиков тоже не слишком располагает к пренебрежительному отношению к дополнительным заработкам, даже если это и не слишком приятная работа; в частности, помощь в освобождении от алкогольной зависимости.
Нужный адрес в районе метро "Сокол" нашелся быстро, без особых усилий.
Возле дома бросилась в глаза не слишком удобно припаркованная БМВ новой серии. Из-за этого мне пришлось оставить свою девятку практически при въезде во двор.
Поднявшись на третий этаж и позвонив в звонок, я долго ждал перед входной дверью. Уже начав думать, что возможно ошибся с номером квартиры, стал доставать из кармана куртки маленький блокнотный листок с записанными координатами. В этот момент за металлической дверью послышался шорох, а потом раздался негромкий женский голос:
- Сейчас, сейчас, подождите.
Дверь открылась на небольшое расстояние, и из проема показалось крайне испуганное, бледное личико молодой девушки.
- Вы - врач? - тихо спросила она.
- Да. Могу я войти? - ответил я.
- Представьтесь, пожалуйста, - немного нервно попросила она.
Я с пониманием достал свой паспорт.
- Меня зовут Сергей Савельев. Мы с вами говорили по телефону?
- Да, да, - закивала она, отступив на несколько шагов назад, и открыла дверь.
Меня сразу удивила эта девушка. Высокая, красивая, стройная, милое лицо, длинные темные волосы, но в глазах страшная, почти безысходная тоска. На вид ей можно было бы дать лет восемнадцать, не больше.
Пройдя немного по темному длинному коридору, мы вошли в большую, хорошо меблированную комнату.
Возможно, эта квартира была когда-то коммунальной, а сейчас принадлежала достаточно обеспеченному человеку. Я, как человек, бывавший в разных домах, сразу это отметил.
Но второе, что сильно бросилось в глаза: излишняя пыль, вещи, разбросанные по углам; и это на фоне богатого убранства выглядело странно.
Я все ждал, что к нам еще кто-нибудь присоединится, но через несколько минут понял, что кроме девушки есть только собственно больной, к которому она меня, наконец, пригласила.
В конце коридора, была комната, освещенная только маленьким абажуром, в которой в темном углу на собранном диване лежал мужчина. Похоже было, что он спал; вот только сон был беспокойным: закрытые веки часто вздрагивали.
Мы заговорили, но никакой реакции на наш приход от него не последовало.
- Давно это случилось? - спрашивая девушку, я начал раскладывать нужные мне вещи на столе.
- Он пьет, не переставая, два месяца...
Привыкнув к разным ситуациям, я больше не задавал ей вопросов, тем более видя, как она напрягается, отвечая на них.
Но, все же, успев бегло осмотреть комнату, я отметил еще одну странность: везде были разбросаны упакованные в праздничную обертку коробки. И с некоторых упаковка была сорвана, и брошена рядом.
Больной не особенно беспокоился, что с ним производят какие-то манипуляции. Он был практически в бессознательном состоянии.
После установки капельницы он задышал ровнее, погрузившись в спокойный сон.
Все это время девушка стояла рядом, напряженно всматриваясь в его лицо.
Мне было сложно определить возраст пациента, но я решил, что ему не намного больше тридцати, хотя виски и были почти полностью седыми.
- Примерно через два часа я должен повторить всю операцию снова, и завтра тоже приехать. Думаю, дня три уйдет на вывод больного из данного состояния. Он уже кодировался? - задал я естественный вопрос.
Она смотрела на меня глазами, полными слез.
- Не знаю.
Удивившись в душе, я предложил:
- Может быть, вы угостите меня чаем или кофе? Все - равно я не могу от вас уйти раньше, чем через несколько часов.
- Хорошо, - она согласно закивала, а потом, почти шепотом спросила: - Доктор, а он не умрет?
- Нет, просто ему нужно прийти в себя, - постарался я успокоить ее, как мог.
Мы прошли на кухню, довольно уютную, но также сильно запущенную. Груда грязной посуды, пустые бутылки, пакеты с мусором: все это тоже как-то не стыковалось с дорогой обстановкой.
К тому же стал доставать какой-то затхлый запах плесени или неизвестно чего. Мне уже не хотелось ни кофе, ни чаю, но как еще проводить оставшееся время я не знал.
- Как вас зовут? - спросил я.
- Лилия, - поспешно ответила девушка и стала мыть две чашки, взяв их тут же со стола, а я отметил на безымянном пальце правой руки кольцо. "Все-таки, жена", подумалось само собой.
Ей очень шло это имя: она действительно была очень похожа на тонкую, красивую, грациозную лилию.
Наконец, мы сели пить чай. Лиля очень смущалась, и совершенно не знала, как себя вести. Ей бы гораздо больше подошла роль гостеприимной хозяйки, как украшения этого дома, а не беспомощной молодой жены.
- Он вылечится? - задала Лилия, очевидно, главный для нее вопрос.
- Ему нужно кодироваться, а там видно будет. Вы сказали, что не знаете, кодировался ли он прежде. А вы давно знакомы?
- Можно вас называть просто Сергей? - спросила она.
- Конечно.
- Сергей, мы знакомы уже больше года, и ничего подобного я о нем не знала. Аркадий директор фирмы. Он много работает, поэтому не может позволить себе так расслабляться, - и она замолчала.
- А близкие вам ничего не говорили о его болезни? - поинтересовался я.
- У него нет близких; он - детдомовец. А я ничего странного за ним не замечала. Правда, он практически не пил никакого спиртного, говорил, что бережет здоровье. Теперь понятно, почему не пил, - она усмехнулась. - А познакомились мы, если вам интересно, на дефиле. Я - модель, - с детской гордостью произнесла она.
Я постарался изобразить на лице удивление.
- До свадьбы мы встречались, но не жили вместе. У меня родители строгие. Они говорили, что только после официального заключения брака можно будет жить совместно, ведь свободные отношения - это несерьезно, - автоматически добавила девушка.
- Лиля, если не хотите, если вам трудно - не рассказывайте, меня интересует лишь только то, что может помочь пациенту.
Из глубины квартиры раздался приглушенный вой. Несмотря на приличное расстояние, отделяющее нас от места, где лежал больной, мы были там уже через десять секунд.
Очнувшийся Аркадий сидел на диване и стонал. Я подошел к нему, представившись, но было очевидно, что ему все - равно. Глядя на меня отсутствующими глазами, он лишь попросил пить.
Пока Лилия вышла за водой, я снова уложил его на диван, поправляя сбитую капельницу, и Аркадий снова повалился в сон.
Честно говоря, мне безумно хотелось поскорее покинуть это жилище, где становилось все труднее и труднее дышать как в прямом, так и в переносном смысле. Но только тогда я с удивлением обнаружил, что второпях в полутемной комнате не заметил засохшие букеты цветов, расставленные в разных местах. Стало очевидным, что затхлый, противный запах распространялся по квартире от застоявшейся воды.
Когда мы с Лилией снова остались одни, она первая продолжила наш прерванный накануне разговор:
- Я очень хочу вам всё рассказать. Мне так трудно, и я совсем не знаю, что делать, - начала она.
- Конечно, слушаю, - отозвался я.
- Мои родители очень хотели, чтобы я была хорошо устроена, понимаете?
Я кивнул.
- Сама я из Подмосковья. Два года назад я поступила в институт культуры, стала жить в столице. К родителям ездила только на выходные. Ради интереса попробовала себя в модельном бизнесе, и у меня получилось: я сразу попала на обложку молодежного журнала. Стала подрабатывать и учиться, а прошлой весной познакомилась с Аркадием, - тут она грустно вздохнула. - Все было как в сказке: богатый, красивый, умный. Родители в полном восторге. Потом решили играть свадьбу, но все как-то по разным причинам откладывалось, и праздник состоялся только этой осенью, два месяца назад.
Страшная догадка осенила меня, но я решил пока не перебивать свою собеседницу.
- Свадьба была шикарная, веселая, а потом... - она нервно застучала ногтями по столу, - потом мы приехали сюда. Он был выпивши немного. У меня никаких мыслей плохих по этому поводу не возникало. Через несколько дней мы должны были лететь в свадебное путешествие в Венецию, - она снова тяжело вздохнула. - Но на второй день он снова немного выпил, потом на третий, а потом... Он как-то изменился, стал огрызаться, грубить. Вообщем, мы никуда так и не улетели, и через неделю я поняла, что он запил. Собственно это все, - замолчала она, ожидая моей реакции на ее ужасную историю.
- Лилия, но ваши родители - где? Они приезжали к вам? - участливо спросил я, по правде говоря, не зная, что можно ей еще сказать в ответ.
- Родители? - ее очаровательное лицо исказилось. - Я поехала к ним сразу за помощью, но мои, мамочка с папочкой, даже слышать ничего не захотели. У них идея фикс - доченька за богатого вышла и нужно радоваться этому, понимаете? - неожиданно зло произнесла она. - Они приехали, потоптались, потом мы уговаривали друзей Аркадия уйти из квартиры. Вообщем, когда все чужие разошлись, они тоже уехали.
- Друзей? - переспросил я.
- Собутыльников то есть. Раньше я их и не видела. Не знаю, откуда они вообще взялись... Я ведь почти сразу уехала от него, потому что боялась. Почти все это время жила у подруги.
Я спросил ее, перейдя на "ты":
- Что же ты дальше будешь делать?
- Не знаю. Родичи думают, что я могу с ним судиться. Денег получить. Но мне ничего не хочется, ни от него, ни от них. Хочу, чтобы он пришел в себя, и плюнуть ему в рожу, - заключила она.
Я с пониманием молчал, одновременно потягивая крепкий обжигающий кофе. Потом решился.
- Лиля, он непременно придет в себя, но ты должна понимать, что вылечиться окончательно ему будет трудно. У меня большой, наверное, к сожалению, опыт в устранении данной проблемы, поэтому я беру на себя смелость так говорить. Он может кодироваться, но ведь это не всегда означает, что человек не прикоснется больше к спиртному. Останешься ты с ним или нет - решать, конечно, тебе, но ты очень молода, красива и... Понимаешь, что тебя ждет? Ведь с каждым разом будет все хуже, - честно сказал ей.
- Я знаю сама, - перебила девушка. - Все знаю, только что толку? Всем на него наплевать, кроме меня. Но уйду я от него, другие попользуются и все, а мне к предкам тоже возвращаться не хочется, понимаешь? Я ведь по любви замуж вышла... И еще я умею прощать...
В тот момент я увидел ее наполненные болью, страданием глаза и понял, что она его не оставит.
Перед самым моим уходом Лиля попросила о небольшой помощи: переставить машину, брошенную ее мужем во дворе; это была та самая, неправильно припаркованная БМВ.
Когда, наконец, к своей огромной радости я погрузился в собственный автомобиль и ехал домой, перед глазами еще долго мелькала Лилина изящная рука с тонкими длинными пальчиками, один из которых украшало не по размеру массивное, дорогое обручальное кольцо.